Стив Конг выключил фонарь. Глаза медленно привыкали к темноте. Совершенно черное без звезд небо. Через минуту он увидел полоску горизонта. Короткая и чуть заметная она едва обозначилась, разрезая траурный бархат земли и неба. Через неделю, по земному счету, на небо выкатится мутное в бешенных сполохах голубое солнце и на Конга рухнет день. Это будет его второй день на планете зеленых людей. Они вернутся сюда вместе с солнцем. Аборигены пятой планеты Голубой Звезды. Болотные люди. Деревья научившиеся говорить и думать. Конг включил фонарь и посмотрел на индикатор термопары. Минус 73 по Цельсию. Через три недели каменный лед под ногами превратиться в парящее рыжим смрадом болото, и на них с Ланой падет невыносимый бешенный зной.
Конг минут десять оттаивал в шлюзе и прошел в базу. Лана спала в кресле у пульта. Он улыбнулся. Загадочная женщина. Может вырубиться в середине сеанса связи. Зевнет, откинет голову на спинку кресла, закроет глаза и ей будут сниться радостные земные сны. Стараясь не разбудить жену в тесном помещении базы, он содрал с себя комбинезон и включил озонатор. После лютого мороза воздух казался душноватым. Он посмотрел приборы пульта. До связи оставалось больше двух часов. Можно было прилечь и отлично вздремнуть.
- Собрался спать? Расскажи, что снаружи, - это тоже была ее особенность. Она просыпалась мгновенно и тут же включалась в "жизнь".
- Горизонт проклюнулся. Голубой Карлик неотвратим. Кончается зимняя спячка. Наступает время смрадных кошмаров. Вернутся твои зеленые друзья, змеи и привидения.
- Хоа вернется, - раздумчиво сказала Лана.
- Надолго ли? Это будет ее третий день. Ее осеменят и на этом кончится ваша дамская дружба.
- Это ужасно. И мы не можем ее спасти?
- По двум причинам. Мы не должны и не будем нарушать инструкцию. И мы не можем поступить против ее желания. Это не гуманно.
- Она хочет корчится в агонии и умереть?
- В нее заложен инстинкт. Она страстно хочет быть осемененной своим племенем и рожать.
- Она же видела гниющие трупы мам.
- Неоднократно. Видела их вспухшие, уже едва шевелящиеся, готовые лопнуть тела. Слышала их предсмертные вопли. И даже на этой стадии помогала их осеменять.
- Ты с ума сошел, - у Ланы удивленно округлились глаза.
- Тайно подсматривал ритуал.
- Стив, как ты мог?
- А зачем мы здесь? - сердито спросил муж, - мы изучаем технологии Творца. Зачем это нужно землянам? Спросишь, при случае, у Председателя Совета, который нас сюда послал. Я могу лишь не очень внятно предполагать.
В жарком помещении базы повисла частая в последнее время тишина.
- А как она помогала? - вдруг тихо спросила Лана.
- Да просто. Раздвигала, направляла. И не только она, другие девчонки тоже суетились. Похоже корчи гибнущих мам их как-то возбуждают.
- Ерунда. Как может возбуждать боль и смерть?
- Боль? Сколько мы знаем, боль часто сопровождает рождение новой жизни. Она помешала бы тебе родить ребенка? Остановила бы тебя?
- Нет конечно, милый. Но не здесь. Здесь я боюсь привидений. Вернемся на Землю и я рожу тебе сына.
- На Землю, - грустно повторил Конг, - мы в панике удрали оттуда.
- Ну не навсегда же.
В комбинезоне, с лицом густо смазанным жирной дрянью, Конг стоял рядом с базой, держась за поручень шлюза. Только так он мог устоять. Ураган, как кувалдой, бил в грудь, рвал шлем и респиратор. Утренний ветерок. Низкое небо на востоке стало грязно-серым. Были заметны контуры летящих облаков. Семь земных месяцев назад они прилетели на эту планету в середине местного дня. Ветра тогда почти не было. Был зной, смрад, нелепые привидения и зеленые люди. Эксперимент Создателя. Цивилизация деревьев. Цивилизация сумевшая посылать сигналы в поле Уоллеса. Как? У них не было генератора поля. В этом он был уверен. Не могло быть и механизма формирования луча. Дикие примитивные люди. Лес дремучих аборигенов. Постоянная миграция за их медленной звездой. Первобытные ритуалы. Ограниченный лексикон и странная форма мышления. Цивилизация совершенно не воспринимающая знания и опыт землян. Их ничему нельзя обучить. За несколько месяцев их дня, пока они не ушли, Конг не смог понять социальную структуру их общества и, разумеется, ничего не узнал. Их нисколько не удивило появление землян. Они даже помогли расчистить площадку и поставить базу. Ждали их? Откуда? Они никогда не видят звезд. Многослойную облачность едва пробивают свирепые лучи их яростного солнца. Зеленые спокойные лица. Скульптурная нестыдная нагота и поразительный лингвистический талант. Хоа провела на базе не более десяти-двенадцати часов. Ложилась у стены прямо на пол и, молчала, прикрыв глаза. А потом заговорила правильным человеческим языком и как-то подружилась с Ланой. Если можно назвать их отношения человеческим словом. Уходя вечером их дня за голубой звездой, подарила жене круглый черный камень. Зачем? Конг внимательно его рассматривал, царапал, капал на него кислотами, пытаясь разъяснить тайну камня, но тот был тверд и неподатлив. Он хотел разбить его в надежде обнаружить что-то внутри, но Лана вдруг рассердилась, отняла и куда-то спрятала.
Первыми появились привидения. Они были похожи на гигантских аборигенов и витали, не касаясь земли, в рыжих испарениях болота. Сквозь них были видны низкие разлапистые тучи. Иногда привидения вдруг замирали и таяли, исчезая бесследно. Бешеный ветер стих, наваливались зной и гадкая вонь гниющей воды.
Хоа быстро прошла шлюз и вошла в помещение базы. Аборигены не умели улыбаться, но было видно, что она рада встрече. Нестерпимая жара сочилась в базу. Кондиционер безнадежно подвывал, не справляясь с ней. Лана быстро подошла к гостье и обняла ее за твердые зеленые плечи.
- Ну наконец-то! Мы ждали тебя, и я рада твоему возвращению.
- Хоа тоже рада. Почему вода?
- Не вода, пот. Тепло очень. Мы так устроены. Когда жарко, на коже выделяется влага.
- Вы сложно устроены. Я думала об этом. Мы проще. Он делал нас позже, поэтому мы совершеннее. В нас нет ничего лишнего.
Хоа была суха и радостна. Только ноги, почти по колено, блестели от воды и пахли болотом. Она привычно опустилась на пол. Конг, полулежа в кресле, ее рассматривал. Круглая, крупнее человеческой, безволосая голова. Широко разнесенные глаза, безгубый рот, маленький с чуть вывернутыми ноздрями нос. Тело похоже на тело бегуна с рельефными мышцами торса и ног. Совершенно человеческие руки с гибкими пальцами, но без ногтей. Вход в матку в нижней части живота почти не заметен. К моменту созревания зародышей кожа здесь станет темной и рыхлой. Хоа сама легко ее порвет и начнется полигамный ритуал осеменения.
- Кто же вас делал? - задал Конг провокационный вопрос.
- Тот же кто и вас. Ты знаешь об этом.
- И ты знаешь о Творце и о Его Деяниях?
Хоа задумалась, прикрыла глаза и долго лежала молча.
- У Него нет имени, - сказала она, - но нас он любит больше чем ваше племя.
- Почему ты так решила? - удивилась Лана.
- Мы умеем слушать Его. Он иногда говорит с нами и позволяет себя понять. Он дважды спасал нас от гибели. Но Он строг и всегда может погубить наши племена.
- Змеи? - догадалась Лана.
- Болотные гады. Они прогрызут нам животы, если им будет позволено. Он не хочет единения всех разумных племен, созданных Им.
- Почему же Он позволил наше общение? - спросил Конг.
- Вы прошли длинный путь и уже безопасны для нас.
- А вы для нас?
- Мы совершеннее, поэтому всегда безопасны для всех. Мы не умеем придумать способ убивать. Он научил нас творить жизнь и умирать для нее, - она погладила низ живота, - скоро меня осеменят, я рожу четверых, а может быть и пятерых, и умру.
- Умрешь в муках. Новорожденные разорвут тебя.
- Мое племя будет счастливо, осеменяя меня. Я им доставлю большую радость. Всем. А как вы рожаете, оставаясь жить. Сними с себя одежду, я хочу посмотреть.
Лана посмотрела на мужа. Стив кивнул.
- Отсюда? - Хоа показала пальцем, - и сюда же осеменяют?
- Да.
- Сколько раз ты сможешь рожать, оставаясь живой?
- Много раз.
- Потом все же умрешь?
- Не от родов. Умру, как и все, от старости.
- Подожди не одевайся. Эти наросты зачем?
- Кормить младенца. Он высасывает отсюда молоко. Мы не умеем питаться лучами звезды, как вы.
- Молоко?
- Питание новорожденных.
- А кости во рту зачем?
- Зубы? Чтобы жевать пищу. Я же говорила...
- Я вспомнила. Потом желудок, кишечник и выходит через заднее отверстие. И через то, чем ты рожаешь, тоже что-то вытекает. Ты показывала рисунок. У меня в животе только матка с зародышами новой жизни, - Хоа замолчала и задумалась, - тебя можно осеменять много раз, а меня один. А сейчас он может тебя осеменить? Или, если он один, тебе это не доставит радости?
- Доставит. И мне и ему, - Лана порозовела, - Стив ты сможешь... продемонстрировать гостье?
- Стив, ты подсматривал за нами. Я тебе помогу. Ты видел, что я умею.
- Ему не надо помогать. Он справится. - Лана засмеялась. У нее заблестели глаза. Конг вздохнул и разделся.
- Жарко очень, - сказал он.
- Ты права. Ему не нужно помогать, - Хоа была возбуждена. Она стала на четвереньки и молча наблюдала за демонстрацией, - теперь ты родишь?
- Наверное нет. Не обязательно, - отдышавшись ответила Лана.
Конг стоял на сухой твердой кочке и пытался разговаривать с Вохом на местном языке. Общался. Налаживал контакт. Вох, вероятно, был самым старым из людей племени. Его зеленая кожа потемнела и сморщилась, а голова подрагивала на тонкой шее. Он прожил уже не менее семи дней и устал жить.
- Ты видишь их? - медленно подбирая слова, спросил Конг, указывая на привидения, висевшие над ними почти неподвижно.
- Зачем мне на них смотреть, - старик осторожно сел на темно-коричневую почву и согнулся, подставляя спину лучам звезды, - они на нас смотрят. Они - глаза и уши.
- Глаза и уши, - удивленно повторил Конг, - ты хочешь сказать, что привидения наблюдают за вами?
- Ты их непонятно назвал. У них нет имени.
- А разум? Разум есть у них?
Старый Вох закрыл глаза, совсем опустил голову и долго молчал. Одно из трех привидений отделилось от остальных, опустилось и совсем низко зависло над ними.
- Зачем тебе знать о разуме? Я не хочу говорить про них. Я расскажу тебе, как мы нарушили закон и вода упала на нас с неба. Было так. Не осталось сухих мест. Ветер катил на нас волны. День становился ночью. Жадные болотные гады грызли нас, и не было от них спасения. Немногие, оставшиеся в живых, собрались, взвыли и молили Его о спасении. И когда нас оставалось совсем мало, Он рассеял черные тучи и послал нам лучи нашей звезды.
- Нарушили закон?
- Мы ленились ходить за звездой и надумали сделать... - старик неуверенно покрутил руками, - что-то вроде кочки из болотной травы, чтобы лежа плыть за ней, - старый Вох глубоко вздохнул, и Конг ощутил запах грозы исходящий от него. Зеленые люди выдыхали кислород.
В поиске на чужой планете cтикс во время сна должен быть снят с предохранителя и лежать обнаженный рядом с правой рукой. Заповедная статья инструкции. Проснувшись Конг нащупал чехол и начал судорожно вытаскивать оружие. Теперь надо без щелчка сместить большим пальцем предохранитель. Так. Стикс плотно обжат потной ладонью и готов к действию. Теперь свет. В темноте он беспомощен, как слепой котенок. Кинг перекатился через лежанку, упал с нее на пол и левой рукой раздернул шторки окна. Голубой свет залил пластиковый купол. База была пуста. Конг поднялся на ноги и, совершенно ошалев, вслушивался в громкую непонятную речь. Обнаженная Лана тихо посапывала на своей постели. Злой мужской голос доносился оттуда. Конг подошел к пульту, рассмотрел приборы защитного периметра, поставил стикс на предохранитель и бросил его на свою лежанку. Лана, не открывая рта, бредит мужским голосом на незнакомом языке? Конг сел на край ее постели.
- Проснись, девочка.
Лана открыла глаза, вздрогнула и уставилась на мужа. Раздраженный голос сделался громче и повелительней.
- Это камень, - выдохнула Лана и залезла рукой под надувную подушку. Камень переливался мелкими цветными искрами и вещал.
- Каменный гость. Это что-то из классики, - сказал Конг и взял его в руку. Камень мгновенно умолк, перестал искрить, на секунду озарился багрянцем и потух, - он слышит нас. Я болван! Надо было записать его речь. В центре смогли бы ее расшифровать.
- Нашу они тоже могут расшифровать.
- Мы для них не загадка. Как этот говорящий булыжник попал к Хоа?
- Боюсь, мы этого никогда не узнаем, - грустно сказала Лана, - скоро наступит ее час. Она готовится и больше не придет в гости.
- Готовится?
- Она говорила. Сложная процедура. Ритуал.
- Как скоро? Может как-то отсрочить?
- Отсрочить смерть?
- Она одна знает человеческую речь. Она подарила тебе черную загадку. Она что-то знает о ней. Одевай комбинезон, пойдешь со мной. Я знаю где это происходит.
- Хорошо, Стив, я пойду, но оружие ты не возьмешь.
- Не собирался.
Топкое вязкое болото душило их густым смрадом. Метровой длины зеленые гусеницы плавали вокруг них, но приблизится не решались. Запомнили. Ребром ладони Конг легко перерубал их тела. Скафандр не спасал от зноя и вони. Конг не сразу нашел ритуальную кочку. Она была пуста.
- Ну и что теперь? - жалобно спросила Лана, выбираясь на сухое место.
- Вероятно таких мест несколько. Хоа знала, что я был здесь и выбрала другое. Надо найти.
Несколько часов, выбиваясь из сил, они бродили по болоту. Лана услышала звуки напоминающие стоны.
- Это там.
Они опоздали к началу ритуала. Хоа лежала на травяной циновке. Примерно половина мужчин племени уже отдыхали лежа рядом с ней. Оставшиеся были возбуждены и готовились. Девочек не было и Хоа сама помогала тем, кто в этом нуждался. Лана отвернулась, на ее глазах выступили слезы. Конг закусил губу.
- Нужно это прекратить и отнести ее на базу, - сказал он зло.
- Нельзя по двум причинам, - напомнила Лана мужу.
Они дождались завершения ритуала и подошли к Хоа. Увидев их она попыталась встать. Стив и Лана подхватили ее под руки.
- Нет, - сказала Хоа, закрыла глаза и повисла у них на руках. Лежащее, обессиленное племя не обращало на них внимания.
Пятая планета Голубого Карлика была примерно втрое меньше Земли, поэтому сила тяжести на ней была раз в десять меньше. Стив и Лана сумели донести Хоа до базы.
- Будешь принимать роды, - сказал Стив жене. Губы его были плотно сжаты. На заострившемся лице проступили затвердевшие желваки.
- Мы не успеем. Они очень быстро растут и разорвут ее.
Не отвечая, Стив засунул руку в Хоа. Она вдруг раскрыла глаза и дико закричала. Стив вынул руку, беспомощно огляделся и заорал:
- Подай нож!
- Ты убьешь ее?
- Ты слышала про кесарево сечение?
- Господи!
Их было пятеро. Каждый сантиметров сорок длины. Конг вынул их одного за другим.
- Всех надо на сухое место под яркий свет. Они уже зеленые, начнется фотосинтез.
Через земные бессонные сутки Хоа, не испытывая никаких материнских чувств, с удивлением смотрела на свое потомство. Она быстро зарастала и уже могла сидеть, придерживая руками живот.
- Тебе больно? - спросила Лана.
- Да. Вот здесь, - Хоа потрогала открытый вход в матку.
- Ну вот что, дамы. Детям пора приобщаться к цивилизации. Я отнесу их в племя. Хоа останется с нами. Вероятно надолго. Бесплодная дама племени не нужна, а о доставленном удовольствии они успели забыть. Вернусь, поговорим о черном камне. Хоа помнит о нем?
- Хоа помнит, Хоа все помнит, - сказала она, и Конгу показалось, что его пациентка улыбнулась.
Хоа хмурилась и молча смотрела на камень. На растянутом отвисшем животе толстый коричневый шрам, который она иногда поглаживала.
- Они упрямы и злы, - сказала она.
- Кто? - спросил Конг.
- Далекие люди темной звезды. Очень далекие. Они могущественны и могут не соглашаться с Ним. Прислали к нам свои глаза и уши. Передали нам говорящий камень. Они злы и... коварны, - повторила Хоа, - мы не верим им.
- Это они транслировали ваши галактические координаты в поле Уоллеса?
- Я не понимаю... Они позвали вас к нам.
- Зачем?
- Спроси у них.
- Как?
Хоа нажала пальцем в центр чуть вогнутой поверхности камня. Через минуту вокруг пальца появился еле заметный светящийся ореол. Хоа убрала палец и сказала что-то на непонятном землянам языке. Конг мгновенно нажал клавишу включения диктофона. Почти сразу знакомый голос, теперь уже ласковый, начал говорить. Камень говорил минуты три. В глазах Хоа появилось раздражение, потом гнев. Она выкрикнула короткую фразу.
- Что ты хочешь у него спросить, Стив? Я спрошу вместо тебя.
- Нет. Я запрещаю, - твердо сказала Лана.
- Я передумал, Хоа. Ему зададут вопросы мои соплеменники, если ты дашь нам камень.
Конг и Хоа пришли на ритуальную кочку. Племя стояло перед ними. Сидел лишь старый Вох.
- Эта женщина вернулась к вам. Бог сохранил ей жизнь. Вот эта полоса на ее животе Его знак. Если племя обидит ее, Его гнев будет страшен. Вы хорошо поняли меня? Ну вот и отлично. Мы улетаем от вас. Прощайте. - Конг пошел к базе потом обернулся, - если она попросит или вы захотите, вы можете ее осеменять сколько угодно. Такова Его воля. Ей это теперь не повредит.