Митя уже два года умел читать и был весьма начитан. Дедушка тоже был изрядно начитан, но он умел еще и писать. Внук относился к этому качеству деда скептически.
- Ну и что ты можешь мне написать?
Дед надолго задумался, ничего не придумал и хвастливо сказал:
- Да все что хочешь, - взглянул на лицо внука и неуверенно добавил, - почти все.
- И сказку можешь? - прямо спросил Митя.
- Сказку? Это про волшебное?
- Во-во! - в глазах внука появилась непрочная искорка интереса.
- Это как стрела принцессы ударила... скажем, морскую свинку и она обернулась... скажем, академиком.
- Академиком? - удивился внук. Искра потухла.
- Спикером палаты, - панически начал гадать дед, глядя на внука, - банкиром, мэром, президентом...
- А свинка была с рыжими пятнами и хохолком? - уточнил Митя.
- Конечно с пятнами, - обрадовался дед и отчетливо понял, что пятнистая свинка обернуться спикером не сумеет.
- А принцесса была Несмеяна, - уверенно продолжил внук, - она спала с Кащеем в стеклянном гробу, но пришли семь крутых мужиков, кокнули гроб, и с тех пор ее никакие клоуны не могли рассмешить. Потом пришел лысый тип из аншлага...
- Откуда? - тихо обалдевал дед.
- Ну из-под Регины, блин. Ты ящик-то смотришь?
- Бывает, но про рыжих свинок...
- Да нет, не про Чубайса. Про клоунов. "Дзинь, дзинь, дзинь - фонарик!" - пропел Митя, - вспомнил?
- Про фонарик? Разумеется, - соврал дед и полез в холодильник за безалкогольным пивом. Нормальное не рекомендовали.
- И этот гнусавый такое отмочил! - внук изобразил на личике таинственный восторг, - а к ней в это время шел свататься Конек-Горбунок. Вот. Перед ним лужа, и голос из ящика: - "не пей эту дрянь, козленочком станешь!" - Дед поперхнулся и посмотрел в зеркало. Внук нахмурился, вспоминая. Помолчали. Дед пить не решился, сунул бутылку обратно и осторожно спросил:
- Митенька, а зачем надо было Кащея смешить? Это, я тебе доложу, не простая задача. Сколько я помню, он парень не улыбчивый.
- Кащея? - удивился внук, - его убить надо. И для этого яйцо разбить.
- Ты уверен? - выдохнул дед и вытер платком лысину.
- Точно, - твердо ответил Митя, - вот не помню как.
- Может ногой? - предположил дед и ужаснулся.
- Ногой? - усомнился внук и посмотрел на свою ножку в туфельке, -
давай лучше с горбатой лошадью разбираться.
- Давай, - облегченно вздохнул дед.
- Да, наткнулся он на здоровый камень с какой-то надписью про коня. Он эту надпись прочел и обернулся...
- Ясным соколом, - снова начал гадать дед, - сизым лебедем, Черномором, Чингачгуком...
- Нет, он обернулся... - Митенька наморщил лобик и радостно заявил, - красной девицей.
- И эта девица посваталась к... Несмеяне?
- Да она уже стала Смеяной после этого типа от Регины. Она теперь ржет, остановиться не может. Он же ее в голое платье одел, которое никто, кроме совсем малышей, не видит. Она и хохочет. Платье есть, а его не видно. Представляешь?!
- Допустим, - почти не смутился дед, - и к ней сватается эта цветная дама?
- Ну и что? - на лице внука мелькнула тень сомнения, - очень даже сватается, - Митенька махнул ручкой, - бывает. Она после свадьбы будет еще оборачиваться.
- Надеюсь, - грустно сказал дед.
- И Смеяна будет, - добавил внук сонным голосом и зевнул.
Кукушка стареньких часов, обернувшаяся вороной, прокаркала десять раз.
- Все Митенька, - спохватился дед и, кряхтя, снял с внука туфельки.
Внук во сне улыбался и иногда хихикал, а деду снилось, что он гонит на кухне самогон и клеит на бутылки бумажки с надписью "Первач". И эти надписи тут же, у него на глазах, нагло оборачиваются в "безалкогольный". На лице старика была ярость.