Женская доля - роды, проводы, хлопоты....Женская доля и мужская доля. До-ля. Она смотрит вслед, а он - уходит вдаль. Или к другой или - просто в никуда.
Едет в никуда, от кого-то - непременно мужчина. Дома накручено, надышано, а мне с утра какая-то мысль думается....Подожди, не суетись... да подожди ты, что ты крутишься! Нет, это невозможно! Куда-куда! Воздухом подышать. Скоро буду, скоро. Нет, не жди, где-нибудь поем.
И - нет его.
А если едет к кому-то - то женщина. Что-то навязывает, навязывает, петли накидывает, шепчет, считает, строит, мейк-ап поправляет, реплики репетирует, везет с собой гостинцы в корзинке, чтобы, встретив - примерить, ворот поправить, гостинцем накормить, ты же это любишь, умилиться.
Приедет и усядется и будет глазами смотреть.
Так что опять захочется - да нет, милая, нет, все хорошо, я на секундочку, я скоро приду..
Чьи-то глаза реют в десяти сантиметрах от стекла, приклеенные к бегущему за окном пейзажу. Мои глаза. Мои? Чистый взгляд - без прошлого, без сожалений. Эдак проще, дешевле перевозить - пустой, чистый взгляд. Меня вообще можно по интернету передавать, без проводов. Глаза и стекло и скорость. Еду и к кому-то - и от кого-то. Не как подарок еду, а как - проводник. Сойти с поезда, подобрать пассажира и быстро пересесть на другой поезд.
Я еду - уговорить своего друга уйти от жены.
Я люблю его нежно, без памяти, навсегда, я ношу его с собой, как ладанку - с тех пор, как увидела - ни днем ни ночью не перестаю о нем думать.
Не помогло даже то, что я знаю его жену и дочку и даже то, что мы переспали с ним как-то, и даже то, что я полгода была им увлечена. Нарочно влюбилась, чтобы перегореть и забыть. Не помогло. Перегорела - и вернулась на старое место - по-прежнему - навсегда. Навсегда - что? Помню - навсегда, чувствую его настроение - навсегда, помню его жесты, интонации - навсегда. И даже не вспоминаю про тот эпизод, хотя если он вдруг опять позовет, приблизится, чуть смягчит голос, дотронется до рукава - то вот она я, рядом, и все равно это неизбежно... хотя пожалуй- лучше бы не надо.
Нет, я не люблю его. Не люблю его больше, чем любила своих подруг или любимую учительницу, или цветок на обоях, или тетю Алину, которая когда я маленькая была приезжала раз в год и наполняла весь дом смехом. Я не люблю его так, чтобы хотеть с ним жить.
Он - как будто мимоходом оглянувшийся, на окрик или рас смотреть что-то любопытное. Такое у него всегда выражение - полной поглощенности какой-то незначащей, но интересной мелочью. Как бы - так интересно, что не жалко минуты полного, неразделенного внимания. Только оно у него всегда такое выражение, не на минутку, а всегда. Через минуту внимание будет направлено на что-то другое - так же всерьез, легко, доброжелательно, искренне...мимолетно. Такой у него вид - что у него есть все время мира и он пойдет за вами вслед, по каждому зову, по любому следу. Интересно же! Как будто всегда - воскресное утро и куча времени впереди. И просто невозможно испортить день, который начался так хорошо.
А я - по-бабьи ворчу, суечусь, устраиваю. Но в своей суете помню его свободу. Любуюсь.
Это адски, мучительно красиво - то, что он на самом деле - не помнит ни себя, ни друзей, ни знакомых, ни работу...Помнит - от головы, но сам себе не верит. Нарочно надо вспоминать: это - я, это - моя жизнь. А не вспомнит - так и пойдет за сигаретами - до самой Ниагары.
Ему - в дороге - самый стол и дом.
Он всем приятен, все рады его видеть, приятелей у него - куча, но никто не привязывается к нему и особенно на него не полагается. А зря. Мой друг никогда еще никого не подводил. Но он такой легкий, незакрепленный на месте, что редко люди его о чем-то просят. Кажется - он вечно проездом. Он - временный человек на каждой работе.
Только жена его осмелилась попросить - останься. Всегда была такой - не очень разбиралась в людях, наугад, наощупь находила себе малые уютные гнезда. Не разглядела, что он- летучий, бросила наугад - останься.
Он с удовольствием, со своей веселой внимательностью - остался. Легкий человек - ему что уйти, что остаться - все едино. Он других женщин и не бросал -они сами не надеялись, что он надолго. Напоролся на слепую - на десять лет завяз.
Ему легко, а мне - мучиться. Верить, что легкость - еще с ним, она мне так нужна.Верить, что он в любое время - опомнится, сорвется....
Нет! Не могу больше ждать, впустую верить. Вот, взяла - поехала. Вызволять. Вызволять драгоценную для меня - бесполезность, легкость, непривязанность.
Ах, милый мой! И ведь не мальчик уже, годы берут свое, скоро - и захочешь уйти - не сможешь. А кто у меня тогда останется? Быстрый поворот головы, бесконечно внимательный взгляд - где это я еще достану, где добуду? Я не видела этого нигде, кроме как у тебя.
Я не знаю, насколько тебя еще хватит - не мальчик уже, не знаю, сколько у тебя осталось летучей легкости.
Я сумею тебя уговорить - я знаю. Ты поедешь со мной - не раздумывая - и сразу, вышел за сигаретами - а очнулся у Ниагары.
Может быть, тебя хватит только на полчаса. Может, через полчаса напротив меня будет вместо моего нежного, легкого, забывчивого, увлекающегося друга - будет сидеть нервный, замотанный, встревоженный , весь из желваков и нервов, каменный, укоренившийся, вздернутый, вздорный мужик..