Моя мать меня хочет. Она гладит меня под столом ногой в тонком шелковом чулке. За столом нас только двое - я и она... Мать седа, морщиниста, костлява, вокруг ее глаз - два белых круга. Опять загорала. Она б выглядела года на два моложе, если б не валялась в солярии. На 51 , а не 53. Ха-ха-ха.
Она пытается играть гран-даму, еда - всегда на громадных фарфоровых тарелках, и всегда на тарелке лучшая рыба, или телятина с полосками от гриля, пара стебельков спаржи - и изящная зелень. У нее так всегда - поедет на чем-нибудь, и ни за что ее не сдвинешь. Потом уже она сама начинает ненавидеть свой бзик, но поздно, - все вокруг уже знают, что - у Юлии всегда в комнате стоят свежие цветы - Юлия всегда ест с лучшего фарфора...Мозгов не хватает выдумать себе новые привычки...
Юлия любит молодых мальчиков, ровесников своего сына.
- Как же она уживается в одном доме с сыном?
- А вот это мы не может сказать - и отводят глаза, и усмехаются краешком рта.
...Почему этой старой распутнице все позволено? Почему ее не прогоняют с позором из приличного общества? Потому что никто никогда не мог ее застать врасплох, потому что она развлекает людей, дает им пищу для слухов...потому, что она умеет выдерживать взгляд, не смущается сама и наслаждается смущением других
Моя мать меня хочет. Она гладит меня под столом ногой в тонком шелковом чулке. Она гладит меня ногой и смотрит - как мне это нравится. Если у меня встанет - она выиграла. Если я застыжусь - она выиграла. Если у меня не встанет и я не застыжусь - она выиграла, если уберет ногу быстро и притворится, что ничего не было.
Или если она не остановится и будет гладить меня долго-долго, смотря мне прямо в глаза....тогда она тоже выиграла, потому что я не могу просто вскочить и скомкать салфетку...Не могу.
Моя мать - серьезная баба, в свое время она обращалась с мужиками жестче, чем паучиха. Когда приходят друзья - она никогда не отпускает мне слюнявых нежностей, не хвалит меня в глаза, не обвивает меня руками, показывая- 'мы так близки, мы почти как любовники, а не как мать с сыном'. Все это было бы очень по-французски - но недостаточно резко для нее.
Нет, вместо этого, если к обеду приглашен очередной юнец, которого она вожделеет - она прижимает меня в коридоре к стене, наваливается всем телом и крепко целует, и вы можете быть уверены, что дверь в гостиную будет приоткрыта, и остолбеневший юнец видит все ясно, как на экране порно-театра. От ее поцелуя у меня встает всегда.
Мы глядим друг на друга через порог - у меня стоит как бревно, у него поднимается, и эта престарелая хищница с зеленом шелковом платье - моя мать - на пороге между нами.
...Наши спальни в разных концах коридора, - длинный, облицованный дубом холодный коридор... Иногда мне, после особенно гадких ее выходок, хочется ворваться к ней, разорвать на ней шелковое белье, почувствовать, как она извивается на красной простыне, а я возвышаюсь над ней, и ее непокорный холодный взгляд...она может смотреть сколько угодно - а я буду делать с ней что мне угодно....
Я привожу девиц в свою спальню - и будьте уверены, девиц не только с крепкими ляжками, но и с громкими голосами!...Но моя мать только смеется в своей комнате...смеется и курит кальян. Я чувствую это через всю длину коридора...
Наутро - после целой ночи развлечений - она гладит меня ногой под столом, и я чувствую, как она чувствует, что предательская эрекция снова начнет оживать... ее теплая ступня ласкает меня бесконечно нежной лаской, а над столом на меня смотрят насмешливые острые глаза, и рука с острыми ногтями отводит сигарету ото рта...клуб дыма...у меня полностью встал, придется снова звать девок, местная мадам может разогнать всех клиентов - на мне одном она сколотит состояние...нога в шелковом чулке гладит меня...маленький момент мести - ее последний юнец был - писаный красавец, но вряд ли так же хорош, как я...
Я выдерживаю ее взгляд и даже не закусываю губу, как мне ни хочется это сделать. Закушенная губа - это я в 14, первый шок, и моя мать, блистательная в своем бесстыдстве. Те же глаза и тот же мундштук у губ...
Я - выдерживаю-взгляд...Передай спаржу...пожалуйста.