Готовим новую подборку на новый конкурс
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Подражая Гандельсману
Я спешу по утрам к метро-по-литену,
забиваюсь с другими людьми в автобус.
Ускоренье придаст нам крутящийся глобус.
За окном замелькают дорожные сцены,
я хочу осознать алгоритмы замены,
торможу, скрежеща, ибо сам себе тормоз.
Кадры жизни пойдут, как при съёмке рапидом,
и предметы рассыплются вмиг на части.
Вряд ли важно, какой они стали масти,
вычленять не хочу я подвиды и виды...
Только вижу арену кровавой корриды,
где все судьбы в руках анонимной власти.
Я спускаюсь в метро, подхожу к вагону.
Вспышка бьёт по глазам отражением ада.
И уже ничего, ничего нам не надо.
Сверху смотрит на нас, сострадая, Мадонна:
видя наши тела, слыша вскрики и стоны,
в пропасть рушится с нами небосвода громада.
Жизнь абсурд - по Камю нас учили и Сартру.
Меня нет - я разъят на молекул цепочки,
а в ответ разбежится по траурным строчкам
весь мой мир: от цветущих фиалок Монмартра
до заношенной шапки из убитой ондатры,
продолжая свой бег в этом круге порочном,
пищевые цепочки пополняя собою.
Ну, а правда сатрапа и ложь правдолюбца
проливными дождями нам на головы льются...
Мы гордимся планетой своей голубою,
и бродя по трущобам звериной тропою,
громко воем, завидев абрис лунного блюдца.
Ты - Дом Моего Бытия
По правде, эпитет "великий"
навряд ли ласкает мой слух,
отчизны моей светлоликой
смущая помпезностью дух.
У родины вечно на страже
стоим, за отчизну моля...
Но кто же о матери скажет:
ВЕЛИКАЯ МАМА МОЯ?
Хотим её видеть здоровой,
разумной и сильной, как встарь...
Но отзвуки русского слова -
горящий любовью янтарь.
Сбиваю сомнений оковы,
гоню понимание вспять...
ВЕЛИКОМУ РУССКОМУ СЛОВУ
эпитет "великий" подстать.
Скучаю с тобою в разлуке,
мне тяга к другим - не с руки.
Все иноязычные звуки
ведут к созреванью тоски.
Я стал бы отшельник, молчальник -
мирской суеты мне не жаль -
но я берегу изначально
твою вековую печаль.
Стою часовым на границах
твоей непорочной красы
в сполохах вечерней зарницы,
и в утренних каплях росы.
С тобой я отважный воитель -
в ладье неземного литья.
Ты - друг мой и ангел хранитель,
ТЫ - ДОМ МОЕГО БЫТИЯ.
Из Глубинной Психологии
Опять в конфликте плоть моя и дух.
Плоть хочет успокоенности сытой,
но духом все дороги перекрыты -
к стенаньям плоти он преступно глух.
Летит себе шальным метеоритом,
и полон гнева, боли и тоски.
Порой взрываясь, но всегда отходчив.
Он не доступен сатанинской порче,
той, что заманит грешника в тиски,
соблазнами зажав ему виски,
средь бела дня иль под покровом ночи.
Когда ж мой дух охватывает гнев,
то он бичует кодлы лицемеров,
служа для всех не то, чтобы примером -
наоборот, все ждут, оцепенев,
когда закончится воинственный распев, -
но сё примеры неподдельной веры.
Тут плоть моя как раз и восстаёт:
"Умерь свой пыл. Ты груб и аутичен,
и нарушаешь правила приличья.
Вот, скажем, жертву растерзает злой койот -
навряд ли кто-то разукрасит гневом рот:
все на земле к подобному привычны".
Так с духом начинает плоть игру.
Концептов, символов, инстинктов и фантазий
пробудится не мало в этой фазе
игры... Не все придутся ко двору
эго-сознания... Но как-то по утру
твой дух в них основательно завязнет.
Продукт срединный станет править бал,
он всё разложит поровну по полкам.
Роптать ты будешь - только втихомолку.
Поэт, не смей - пусть даже ты устал -
терять души слабеющий накал,
сбегай от всех почаще в самоволку.
* * *
Решающий мяч - в перекладину,
и с этим останешься жить.
Все матчи покроются патиной,
но как этот промах избыть?
Все помнят лицо отрешённое
и вопль, вознесённый к богам.
С гримасой, как у
прокажённого,
падёшь ты к Фортуны ногам.
Соперник же радостью светится,
горит в лучезарном огне...
Пройдут и недели и месяцы,
и годы по той же стерне...
Все помнят бесстрашье и мужество,
твой натиск в спортивной борьбе,
но первым в спортивном содружестве
быть выпало, всё ж, не тебе.
Солдаты Фортуны и Случая!
Ваш Выбор - как Вызов богам!
Так брось же, Судьба Невезучая,
Фортуну к солдатским ногам!
Памяти Друга
Пуля летит навылет, пронзает незлобное сердце,
а человек был в мыле, он не успел одеться,
не проявил сноровку, свалив в неземные сферы.
Здесь не помогут уловки - только любовь и вера.
Остались его тетрадки, остались дела, делишки...
Помнится, он украдкой любил поиграть в картишки.
Любил пропустить рюмашку не самых слабых напитков,
бражничая в компашке пьяниц и "недобитков".
Завистники ходят в паре, сбиваются в кодлы, своры:
в каждой паре по твари, сеющей злобу, раздоры.
Зависть творца беззлобна - гонит на стадионы.
Бьётся он костью лобной, догмы круша, каноны.
За письменный стол садится, бежит на концерты, в театры...
Зависть творца, как птица, парящая над Монмартром.
Завистников чёрная злоба на помощь зовёт вертухаев,
трясётся их вся утроба, творцов перманентно хая...
Пуля прошла навылет и унесла человека...
Строчки от боли взвыли... Завистникам на потеху.
Рыжим Бестиям
Есть блондинки и брюнетки,
губки - розовый коралл.
Но каштановых кокеток
я им всем предпочитал.
А ещё любил я рыжих
иль шатеночек с рыжцой
в Петербурге и Париже,
в Подмосковье, под Ельцом...
Под хорошую закуску
к водке или коньяку,
с иностранкой или русской
сидя, лёжа на боку,
на спине иль даже стоя...
Как же сладко их любить...
Но пора уже герою
урезонить свою прыть.
Да не в силах рыжих бестий
пропустить я мимо глаз.
Умираю с ними вместе
в каждом месте каждый раз.
Связаться с программистом сайта.