Как-то на Венере поселились люди, и жили они, в связи с суровым климатом, в бункерах под местными песками. Но существовало множество подпольных клубов по интересам, выстроенных на поверхности. Итак, приснился мне сон, как я в одном из таких клубов - "Чаепит-Пирогоетт". Пришёл туда, пропустила охрана, и даже бесплатно, так как я предъявил собственную кружку, со своей ёмкостью вход бесплатный. Но вот беда, начали присылать конверты с белым порошком и многие заразились от него шизофренией. Надо бдеть. Меня пригласил официант, как он сказал, за "слегка свободный стол".
- Что значит, "слегка"?
- Ну, стол свободен, но не совсем.
- То есть стол занят, хоть и не совсем, как и не совсем свободен?
- Ну, впрочем, дело к ночи, так что...
- Что?
- Ничего.
Меня усадили за стол в компанию лесного гнома с половинкой яблока, носимой им в качестве шляпы, также там сидели скульптор и Дива. Мы познакомились.
- А Вы Дива в каком ремесле?- спросил я Леди Диву.
- Я? Я рождена быть Дивой, вот и результат.
- Результат чего?- спросил скульптор.
- Результат того, что я рождена.
- И каков результат?- спросил я.
- Что я Дива!
- А чем Вы занимаетесь по жизни?- снова я поинтересовался.
- Я? Я веду дивный образ жизни.
- И никогда не работали?
- И даже не сделали ни одной скульптуры?- подключился скульптор.
- Нет, я ведь... Впрочем, не люблю повторяться о своих заслугах.
- Да, мы заходим в тупик,- решил я разрядить ситуацию.
- Попрыгунья стрекоза лето целое пропела, оглянуться не успела, как зима катит в глаза,- встав на табуреточку, любезно предоставленную крупнейшей компанией оружейного производства, рассказала Дива отрывок из басни.
- Да уж, мне бы было слабо,- вроде даже без сарказма сказал скульптор, одевая пейсы.
- Зачем Вам пейсы? Тем более искусственные,- спросила наша собеседница.
- Ну, свои не растут, а сегодня Пейсах, и в этот праздник, знаменующий очередную дату Великого Исхода, ну просто не обойтись. Bitte,- махнул рукой официанту персонаж,- мацу с вареньем, лососем, а ещё помажьте сверху арахисовым маслом.
- Не слишком ли богато для Пейсах?- пришёл я в изумление.
- Ну, есть то хочется.
- Но ведь и Вашим праотцам хотелось, а было у них продуктов на безвкусные лепёшки только. Хотя,- замахал я руками и прикрыл от стыда лицо,- я лезу не в своё дело. Простите.
Вообще стол представлял собой длинный овал на двести мест, и я плохо видел лица своих собеседников, так как сидели они в сотнях метров от меня, но сверху были экраны и говорили мы в микрофон, слышали же друг друга через наушник.
- Ну, так странно!- сказала Дива.- Как такое вообще... Это же не кошерно, мешать рыбу и варенье, кошерно лишь мешать рыбу и арахис. Я же Дива, я знаю, я умная, я учёная, я...
- Вы переигрываете!
- Вы повторяетесь, о том что Вы... Впрочем, надоело тараторить это слово, слышали десять раз.
- Слушайте, написано в газете, что Бог запланировал Второе Пришествие на двадцать третье июля.
- Какого года?
- Не написано.
- Ну вот, всегда так. Интересно хоть на Иисуса посмотреть, Он самая крупная Суперзвезда,- сказал иудей.
- А почему гном молчит?
- Это не гном, он Мэр.
- Мэр чего?
- Баварии.
- А что, все мэры, или же баварцы, молчат? Они все очень даже любят поговорить, например про пиво. (Странно, снова во сне я говорю про пиво).
В казино вошла кошка с розовой сумочкой, где уселся бульдог, поверх него, на голове, маленькая карманная собачка. Кошка присоединилась к нам.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте!- все мы хором ответили.
- А почему Ваша карманная собачка сидит на бульдожьей голове, а не в кармане?
- Ну сегодня я забыла надеть карманы.
Я же тем временем всё разглядывал гнома, так люблю этих баварских гномов, и вдруг чихнул, нечаянно зажмурил на миг глаза, после чего увидел, что и не гном то был вовсе, а лягушонок со скипетром мага.
Кошка завела монолог:
- Всем теперь известно, что цивилизации исчезают. Доподлинно доказано - величайшие империи порой идут ко дну, изживают себя, критики убивают критиков, меццо-сопрано ненавидит сопрано, сопрано же в свою очередь ненавидит всех, в том числе и балерин, и дирижёров, и порой себя. Однажды я гуляла по старому замку в Италии, и увидела граффити, в нем ясно написано, что лица исчезают, и однажды умрёт всё, кроме души и Бога, я продолжила мысль. Потом в тёмных коридорах разглядела женщину, вместо короны на голове которой был веер из совиных чучел. Всё однажды исчезнет бесследно, в тёмной глубине тысячелетий: и смертные, и бессмертные, и писатели, и я, и техника, и замки, Израиль и даже сама смерть, ведь она тоже смертна. Она, совершив задуманное, однажды убьёт всех, и таким образом попадёт в смешное и нелепое положение, ведь потеряет всякий смысл - когда некому будет умирать, сгинет и смерть. Смерть в наших руках, несколько раз умереть нельзя, и жизнь смертна, но и смерть не вечна, ведь убивая жизнь, она убивает себя, а туда, где всё мёртво, смерть уже прийти не может. За золото и агаты можно купить книги или даже полцарства, но нельзя купить жизнь, голос и даже смерть. Помните все о своих талантах, знайте, что вложенное самой природой, утеряв, прокурив или проигнорировав, невозможно будет возвратить и купить, хоть даже за всё золото и оружие, так как невозможно угрожать сорванному голосу, чтобы он восстановил своё звучание и прелесть. Жизнь учит быть начеку, и нужно помнить, что люди соизмеримы с Луной, так как показывают только одну свою сторону, выгодную, в особенности, когда хотят обольстить или обмануть. Никогда человек не вывернет себя наизнанку, все научены горьким опытом Иисуса Христа, ведь он единственный исторический представитель человечества, кто открылся всем полностью, за что и был наказан человеческой жестокостью - его разорвали на части, а мы только лишь обречены вечно оплакивать и просить прощения за своих праотцев. Помните очевидное, и не только горькое, нужно учиться и помнить, как сохранить счастье и любовь.
Мы все задумались. Кошка заказала мохито и яблочный штрудель, кофе принесли в знак почтения. Мы все ели тирамиссу на десерт.
- Знаете,- добавила кошка, чтобы логически завершить вечер,- как-то меня ловил Ремизов, и поймал. Поставил на стол, как обычно ставят цветы. Я постояла немного, съела цветы и ушла.
- А на Земле, наверное, сейчас рассвет,- мечтательно прошептал я самому себе, гадая на кофейной гуще. Кстати меня однажды спросила мама, слетал бы я в космос. Я ответил:
- Ну не знаю, я вполне доволен нашей планетой, кроме, конечно же, человечества, живущего на поверхности.
Что мы хотим видеть?
Спящий стоит лицом к портрету, на котором изображено лицо девушки, покрытое чешуёй. Лицо на картине выражает некое удивление, потом смущение, а позже оно и вовсе поворачивается профилем и уходит с картины. В рамке только лишь холст. Спящий подходит к зеркалу, ведь лицо могло уйти туда. Не то, чтобы он его искал, просто было необычно, даже как-то странно, что лицо не отпечаталось на стене. В зеркале видно окно сзади, и девушка у окна, облокотившись локтями на подоконник, ждала кого-то.
- Простите, Fräulein, мы в Европе?
Девушка пожала плечами и не сказала ни слова. Правда через минуту она закричала от радости, запрыгала и захлопала в ладоши.
- Hurra, hurra! Он снова пришёл...
Спящий подбежал к окну, но увидел только цветные пески, качели на них, а ещё он увидел верёвку, протянутую от подоконника до горизонта, на которой сушились зайцы, медведи, собаки и лисы, подвешенные за уши и шикающие друг- другу.
- Шшш...
- Не говорите!
- Замолчите!
- Храните тишину, а то опять постирают.
Тогда спящий посмотрел в небо. Небо в свою очередь выстроило лицо из облаков и посмотрело с удивлением на него.
- Но кого Вы видите?
- Он снова пришёл, ура, ура.
Дальше девушка встала на подоконник, открыла окно и вышла на верёвку на больших пальцах ног и начала прыгать на ней.
- Он пришёл, пришёл, hurra, вот веселье то будет,- продолжала Fräulein.
- Ну, скажите наконец, кто пришёл, я не вижу никого.
- Конечно, Вы его не видите, это ведь невидимый жонглёр.
- Тогда как его видите Вы?
Все удивились такому глупому вопросу и засмеялись. Небо тоже засмеялось, и даже всплакнуло дождём.
- Кто же тогда двигает качели?- спросила Fräulein.
- Может это зефирный человек...
- Может и человек, зефирный, но для меня жонглёр,- теперь шёпотом сказала девушка.- И забудьте, что по правде их качает ветер, ведь так не интересно. Он пришел,- снова засмеялась,- вот будет потеха.
Вдруг с неба посыпались мячики для жонглёров. Получился некий мячиковый дождь, или град, или мячикопадание. В общем, лягушки не падали. Но зато запахло зефиром.