Аннотация: Больничные стены, заброшенные коридоры, сюрреалистичность происходящего. Испытание, где каждый считает тебя своим соперником, а ты всего лишь хочешь сойти с дистанции. PS это мой старый рассказ, сейчас он доработан и приобрел окончательный вид.
Солнечные зайчики сонно разлеглись на белом кафеле, покрывавшем пол и больничные стены.
Полуденные лучи пробивались из плохо закрашенного окна, создавали мягкий и мирный свет в больничном коридоре. Обманчиво мирный. Я стояла в своеобразной нише, вжавшись в холодную стену, и напряженно прислушивалась к звенящей тишине. Меня не искали, а я не желала встречи с кем бы то ни было. Тишина, свет, мое ровное дыхание.
Заброшенное здание норовило усыпить бдительность видом танцующих пылинок, но вдруг мой чутких слух различил осторожные шаги. Некто приближался. Это не мог быть Он - слишком тихо для Его шуток. Кто же это?
Я слышала, как со скрипом открывались больничные двери, даже те, которые нельзя было открывать. Кто этот безумный? Осталась последняя дверь до моего коридора.
Время бесконечно замедлилось, казалось, я слышала, как движется воздух, подталкиваемый открывающейся дверью. Некто вошел, прикрыл за собой дверь и, замирая на каждом шаге, прокрался до середины коридора, как раз до моей ниши, но меня пока не видел. Невысокая фигура, на голове золотистые короткие локоны, чуть растрепанные, из-под них напряженный взгляд.
Бог мой, что она здесь делает?
Марина, девушка, знакомая мне уже несколько лет, впрочем, не слишком хорошо.
- Что ты здесь делаешь? - прошептала я как можно дружелюбнее.
- А! Что?!- Она наконец меня заметила, но не смогла сдержать удивленного возгласа. Похоже, девушка не до конца осознавала ситуацию и то, что тишина здесь - залог спокойствия и безопасности.
- Тише ты,- я поморщилась.
- Ой, Тая, это ты!- она постаралась взять себя в руки и перешла на громкий шепот,- что, тоже решила попытать счастье?
- Ты о чем?
- Не делай вид, что не понимаешь. Иначе тебя бы здесь не было!
- А, ты об исполнении желания? Да это же просто уловка, его игры, - от собственной обреченности в голосе меня пробила дрожь.
- Да?- Марина сощурилась,- а зачем тогда ты здесь? Если знаешь его так хорошо?
Я отвела глаза. Пылинки продолжали самозабвенно водить хороводы в солнечных лучах.
Не знаю, зачем я здесь. И как долго, тоже не знаю, кажется, будто целую вечность.
Марина, поняла мое молчание по-своему, и, отряхнув пыльный комбинезон, ухмыльнулась:
- Что молчишь? Язык проглотила? Значит я права и ты тоже здесь из-за желания, а мне конкуренты не нужны! Чао, бамбино.
С этими словами она развернулась на каблуках своих берцев, заляпанных неизвестно откуда взявшейся грязью, и, забыв об осторожности, стремительно направилась к следующей двери.
Вот чокнутая. Сдался ей этот лабиринт с исполнением желания в награду за пересечение линии финиша. Здесь все призрачно и реально одновременно. Искривленное пространство, обманывающее обыденностью вещей. Это не в булочную сходить, здесь может случиться все что угодно.
Чего же она такого захотела, ради чего стоило рисковать?
Натворила столько шума, опасно это.
И мне придется идти за ней: оставаться нежелательно - место теперь "засвечено" нежелательным шумом, назад идти - есть вероятность наткнуться на следящих за ней, желающих по следам проскочить заряженные или уже обезвреженные ловушки. Я решила присоединиться к халявщикам, по крайней мере, до подходящего укрытия. Идти лабиринт до конца у меня определенно не было никакого желания.
Маринины шаги все еще слышались вдалеке, когда я двинулась следом, старательно прислушиваясь. Так мы прошли четыре коридора, везде царило запустение: брошенные медицинские приборы, сломанные стулья, перевернутые каталки, и двери в пустые палаты или подсобные помещения, сорванные с петель и плачущие облупившимся лаком. Пыль на кафельном полу была потревожена только нашими следами. Плохо, чертовски плохо. Как открытая книга для всех желающих. И для Него...
Внезапно меня оглушила тишина.
Шаги прекратились!
Я замерла, укрыться и переждать развитие событий было решительно негде: этот коридор отличался отсутствием открытых дверей и какой-либо мебели. Выхода не было, пришлось двигаться дальше. Следующий коридор порадовал закрытой боковой дверью и окном под самым потолком, которое было заложено толстой стеклянной плиткой. Прислушалась: по-прежнему тишина. Не к добру это.
Вот и коридор, где по моим подсчетам остановилась Марина. Одинокая цепочка свежих следов подтверждала это. Я приблизилась к двери и только тогда различила красноватый свет, пробивающийся из-под нее. Нельзя входить! По негласным правилам лабиринта красный свет означал временную техническую зону, где происходила калибровка пространства.
Зачем она туда пошла? Не знала? Или все же знала? Или спасалась от чего-то определенного в неизвестности по ту сторону? Или что-то поманило ее, обмануло? Столько вопросов и ни одного ответа.
Она могла быть еще жива, я прислушалась и на мгновение даже расслышала слабый шорох. Но я осталась за дверью...
Нужно было ждать, пока погаснет свет. Проверив возможные укрытия остановилась на глухом боковом коридорчике: хотя бы входящий не сразу меня заметит, это даст небольшую фору. Уселась на старую доску, поджала ноги и "подвесила" макушку, это позволило мышцам спины и шеи расслабиться, попутно освобождая голову от мыслей.
Вдох и медленный выдох. Ну вот, слух обострился, и я смогла различить новые шаги, следующие по нашему пути. Прошло несколько минут, шаги приблизились и стихли. Мимо меня пролетела гайка, с приглушенным стуком ударилась о стену, отскочила, резво покатилась, вызывая желание взглянуть на кидающего. Я ничем себя не выдала. Прошло еще пять минут томительного ожидания, прежде чем я ощутила чужое присутствие по эту сторону двери.
-Выходи, красавица!- послышался громкий шепот.
Следы! Совсем забыла, что вычислить меня "раз плюнуть".
-И вы ничего,- пробурчала я, выходя из укрытия.
Их было двое: первый, высокий парень, лет двадцати, с медно-рыжей короткой шевелюрой и робкой небритостью на щеках, в очках с черной оправой, и второй - коренастый, с упрямым выражением рта и сине-черными дредами, собранными в объемный хвост. Оба были одеты , как и я, в серые форменные комбинезоны.
- Что, тоже ищете счастья? Как Марина?- Я кивнула на дверь.
- Ты так говоришь, будто это аморально. Крошка, законы общества здесь не действуют! Кстати, эта твоя Марина действительно там? - наконец завершил бессмысленное сотрясание воздуха рыжий.
Я кивнула. Тот, что с дредами, практически бесшумно приблизился к двери, из-за которой все еще бил красный свет.
- Она дура? - осведомился он будничным тоном.
Я снова пожала плечами. В тонкостях терминологии никогда не разбиралась.
- Будем ждать, в обход идти слишком далеко,- заключил рыжий.
- За вами кто-нибудь шел?
- Нет, - ухмыльнулся второй, не прекращая оглядывать коридор,- мы быстро разубедили желающих.
- Ок, - я уже снова хотела направиться к полюбившейся доске, как вдруг ощутила перемену в пространстве.
Красный свет погас.
Мы переглянулись и как можно тише направились к двери. Калибровка завершилась, теперь в соседнем помещении могла быть ловушка. Это следовало выяснить. Юмор лабиринта не поддавался логике: в появлении ловушек не было закономерности кроме той, что появлялись они только после калибровки красным странным светом. Или не появлялись.
Рыжий осторожно приоткрыл дверь и забросил в проем гайку. Тишина нарушилась металлическим стуком и снова восстановила свои владения. Ловушек на шум и движение не обнаружилось, но там было что-то еще, я чувствовала.
- Больше ничего нет в запасе?- Спросила я, на что ребята синхронно покачали головами:
- Мы специализируемся на гайках.
Я достала из кармана цветок лотоса, всегда держала для особых случаев несколько, силой мысли не давая увянуть, и тоже бросила за дверь. Послышалось бормотание-жужжание, негромкий хлопок и напряжение в воздухе спало. Как я и думала - ловушка на жизнь. Теперь можно идти. Я открыла дверь и первая шагнула внутрь.
Широкий коридор длиной метров в десять, несколько дверей слева, повсюду тот же белый кафель. Справа расположились большие окна, традиционно закрашенные толстым слоем некогда белой, а сейчас выгоревшей, краски. В противоположной стене еще одна дверь, из-за которой снова пробивался красный свет. Но самое важное в этом коридоре было другое... в простенке слева красовалась черная нарисованная фигура, по очертаниям напоминавшая Марину, скорчившуюся от боли. Кафель вокруг нее был расплавлен.
Я забралась на подоконник и прикрыла глаза: Его юмор заставлял содрогаться далеко не от смеха. Ребята, похоже, были шокированы не меньше: они хмуро переглядывались, осматривая стену с черным силуэтом.
Сидеть на подоконнике было не слишком удобно, но я прислонилась головой к стеклу и почувствовала, как усталость накатила тяжелой волной, а веки налились свинцом. В такой неподходящей ситуации, с незнакомыми людьми, когда стоило опасаться даже обычной лампочки, я заснула...
И снился мне весенний солнечный лес. Отдохнувшие за зиму деревья только-только оделись в робкую зелень, счастливые птичьи трели вселяли ощущение радости, вечной молодости всего сущего. О, это было волшебное чувство. Но чего-то не хватало. Картинка сменилась. Теперь я увидела муравейник, увидела каким-то образом все его уровни, сплетение коридоров, детские, хранилища, центральный зал. Моя рука сжимала веточку и вдруг воткнула ее в чудо инженерии, муравьиный город. Сознание протестовало, но, в то же время, ему было интересно, как поведут себя крошечные социальные насекомые... Протест и интерес, сострадание и познание.
Я отчаянно замотала головой из стороны в сторону и проснулась.
Рыжий сидел напротив и пристально наблюдал за мной, а его друг устроился на соседнем подоконнике, пересчитывая оставшиеся гайки.
- Кошмары?- спросил он, снимая очки, что бы протереть рукавом.
- Что-то вроде того. - Я соскочила с подоконника и двинулась вдоль стены: - А вы никогда не думали просто сбежать отсюда?
Парни переглянулись:
- Зачем? Мы сами приняли условия.
- Это все понятно, но что если приз окажется совсем не тем, что вам нужно? Что если это желание можете исполнить вы сами?
- Ты не понимаешь, о чем говоришь! - возмущенно зашипел коренастый, - разве можно, например, самому спасти кого-то от неизлечимой болезни?
- А нужно ли?
Он ошарашенно уставился
на меня:
- Знаешь, не лезь не в свое дело...
- Хорошо. - Я задумчиво посмотрела на закрашенное окно. - Тогда останусь здесь, а вы идите дальше. Соперничать не собираюсь.
- Мы не верим тебе, - ответил за двоих рыжий.
- Марина тоже не поверила...
Повисло молчание.
- Допустим. И что ты будешь делать, когда останешься одна? Будешь дожидаться Хозяина лабиринта? Калибровки?
- Нет, всего лишь выну стекла, - я нашла наконец то, что искала - острый кусок железной арматуры.
- Ты сдурела, Он же среагирует на разгерметизацию! Побег против правил!
- Кто сказал, что я играю по правилам? Мальчики, для вас главное - оказаться в этот момент подальше от меня. И вас это не коснется, дойдете до финиша живыми, заберете свой приз, спасете кого надо и все будет прекрасно! А меня увольте, надоели эти игры до чертиков.
- Ну и оставайся. Самоубийца. - Выплюнул рыжий.
- Кто бы говорил! - парировала я.
- У нас хотя бы есть шанс!
Я усмехнулась. Как же... шанс.
На этой жизнеутверждающей ноте мы завершили наше общение. Еще около часа пришлось ждать, пока можно двигаться дальше, все это время парни переговаривались между собой и кидали на меня хмурые взгляды. Но отговаривать больше не пытались: в конце концов здесь каждый сам за себя.
Красный свет потух, парень с дредами приготовил гайку. Я не стала вмешиваться, по моим ощущениям, ловушки там нет вовсе. Когда оба моих несостоявшихся товарища скрылись за дверью, я приступила к исполнению своего плана.
Окна, как во многих учреждениях страны, были проклеены бумагой, рамы были двойные, а сами стекла держались на тонких рейках. Сначала я прорезала бумагу у самого последнего окна и подергала шпингалеты: присохли намертво. Теперь я приступила к снятию реек, держащих стекло. Три снялись без особенного шума, хоть руки у меня и дрожали, а с четвертой пришлось повозиться. Наконец первое стекло я осторожно отставила к стене.
Осталось еще одно: теперь я была осторожнее. Две рейки готовы, три, четыре. Я сняла последнее стекло и тут же в лицо мне ударил свежий ветер. Перед глазами открылся удивительной красоты пейзаж: впереди снежные шапки гор, у их подножья цветущие луга, а на востоке сверкающее на солнце море! Счастье наполнило мое сердце до предела! Свобода!
И тут меня сковал ужас, волосы на голове зашевелились, а сердце пропустило удар. Он стоял за спиной... Я медленно развернулась. Существо, сотканное из тьмы смотрело на меня пустыми глазами без зрачков. Человек? Возможно. На вид ему можно было дать все сто или сорок, иногда двадцать лет. Его лицо как будто постоянно менялось. Слепые наводящие ужас глаза и угольная кожа, поглощающая свет. Нелепый фермерский комбинезон с клетчатой окровавленной рубашкой делали Его еще более ужасным, похожим на сумасшедшего.
Не успела - пронеслось в сознании. Вот и все...
Тем временем Он начал расти, пока не коснулся головой потолка. Теперь Он нависал надо мной огромной темной громадой, гнусно посмеиваясь и роняя изо рта клочки тьмы на расплавляющуюся плитку.
И тут я все поняла. Вспомнила!
Быстро преодолев расстояние, разделявшее нас, раскрыла объятья и обняла Его. Кожу обожгло, легкие заполнились едким дымом, горло сдавил спазм, а сознание начало угасать, но я из последних сил проговорила забытую когда-то мантру:
- Я это ты, ты это я! Мы одно.
Пространство загудело, запело порванной струной, воздух заискрился, из открытого окна хлынул ослепляющий свет. Он начал заполнять тьму. Мир взорвался яркими образами: вот Марина улыбается мне, вот рыжий парень пристально смотрит на меня, вот чьи-то следы, валяющаяся гайка...
Тишина. Свет.
Задернутые шторы, смятая простынь, раннее утро. Я лежала на постели и осознавала, что же только что произошло. На мне ночная рубашка, в комнате все как обычно.
Стоп.
На тумбочке расплавленная гайка!
Улыбка тронула мои губы: и все-таки я заигралась с муравейником.