Гил Наиль Фавилович. Куликовская битва - из российской историографии

Куликовская битва -- из российской историографии

0x08 graphic
Русская историография

"Господа мои, братья и сыновья, благодаря, благодарю вас, что столько подвизались и пострадали за веру, и свою честь, и за всю землю Русскую, что воздаст вам Господь Бог. Я же постараюсь, как мне то следует, всем по достоинству воздавать. Когда мне даст Господь Бог быть на своей вотчине на великом княжении на Москве, тогда чествую и одарю вас...". Этой цитатой я начну свою речь о битве Куликовской: о страницах исторических книг, и о наших российских историографах. О том кто и как в разное время писал для нас о нашем прошлом.. Писал историю -- Российского Государства! Темой моего расследования станет всего лишь одна глава, один кусок из академических книг. А именно - Куликовская битва! Выше приведенный курсив читателя введет в растерянность: он не сможет определить, кем и когда была произнесена эта цитата, и кто автор? Ну а более всего -- кто же строки эти вывел на бумагу?.. Не искушая дорогого читателя скажу -- этот абзац взят из книги первого российского писателя-историка Василия Никитича Татищева: название книги "История Российская".

...Тавтология -- "благодаря, благодарю", и заставила меня склониться над бумагой.

Эту речь, в 1380 году, после знаменитого сражения на Куликовом поле, произносит никто иной как московский князь Дмитрий Иванович. Ну а тема наша -- "Куликовская битва", расследование того -- кто и как описывает эту древнюю страницу исторического недоразумения, главу нашего героического подвига! А что меня сподвигло на этот шаг? -- то что это событие в современном рассмотрении имеет разное толкование! Вот и все. Что интересно... для того чтобы признать легитимность этой битвы именно на этом месте -- будем честны друг перед другом -- необязательно перекапывать поле в поисках человеческих останков или другой утвари, затрачивая на это огромные силы и средства. Для этого достаточно ознакомиться с нашей родной историографией: перечитав российских историков, изучив пласт литературно-культурного наследия -- поставить жирную точку на это недоразумение. (Как помнится: работа советских археологов не увенчалась успехом. Результаты были не столь убедительны.)

***

Начнем наш обзор с В.Н.Татищева: не обращая внимание на то что предшествовало писанию первого историка, на какие исторические материалы он опирался?.. Еще раз хочу напомнить, исследование только письма в исторических книгах того или иного времени, того или иного автора...

Брюс Яков Вилимович

0x01 graphic

За много лет -- в силу тех или иных причин -- российские историки накатили огромный "ком" под названием -- Куликовская битва. На свой лад писали то что ласкало ухо государя императора, или генерального секретаря... Этот комок катившийся с XVIII века, в конце концов превращается в огромную глыбу: в огромный -- комок "лжи". Преклоним голову перед В.К.Татищевым: осмелившегося первым сесть за письменный стол для императорского мифотворчества. Главу -- посвященную Куликовской битве -- Василий Никитич пишет в иносказательной форме, чувствуется посторонняя помощь. Будто некоторых абзацев коснулась другая рука. Точнее "цитаты и диалоги" в этой главе, принадлежат кому-то другому. Если сравнить предыдущие главы с последующими -- что не сложно заметить -- то разница ощутима.

Если мы окунемся в эпоху Василия Татищева, то там непременно встретим фигуру генерала-фельдцейхмейстера Брюса Якова Вилимовича, первого советника Российского Императора Петра Первого, выпускника иезуитского Коллегиума. Практический это высшее лицо в российской империи. Даже сегодня, в кулуарах российских институтов о нем принято говорить шепотом. Особо не афишировать. Своими современниками нареченного "колдуном" Брюса, нынешние историки обходят стороной, замалчивая и то, что под его "надзрением" уральский горнозаводчик В.Н.Татищев трудится над сочинением книги -- "История Российская". Над новой историей -- идущей в разрез с писанием Андрея Лызлова -- Яков Вилимович и выступил как книгопечатник, корректор и цензор. Все в одном лице. Этот "колдун", в начале XVIII века и главенствовал над созданием новой российской историографии.

С его легкой руки... этот "миф" совершает первые робкие шаги.

В.Н.Татищев

"Если бы русские знали все, что может внимательный читатель извлечь из книги этого лжеца-историка, которого они так прославляют... они должны были бы возненавидеть его и умолять царя запретить чтение всех русских историков с Карамзиным во главе, дабы прошлое ради спокойствия деспота и счастья народа, оставалось в благодетельном для них обоих мраке забвения".

М.А.Де Кюстин

Начинаем с горнозаводчика Василия Татищева.

И так, князь Дмитрий собирает войско (том 3, глава "Повесть о смуте в митрополии"). Московский князь Дмитрий Иванович, бросает, клич на всю Русь Великую. Просит собраться на Коломне, на Успение пречистой Богородицы. "И пришли князи белозерские, крепкие и мужественные на брань, с воинствами своими: князь Федор Семенович, князь Семен Михайлович, князь Андрей кемский, князь Глеб каргапольский и кубинский. Пришли жвандомские князя, а также пришли ярославские князи со всеми силами своими, князь Андрей и князь Роман Позоровские, князь Лев Курбский, князь Дмитрий ростовский, князи устюжские и иные многие князи и воеводы со многими силами". Значит "Со многими силами" по первому зову московского князя собрается русская рать.

Посчитал войско свое Дмитрий: "И было их более 20[0] 000". Опечалился очень, что пешей рати мало -- ответствует автор исторического сочинения. Ну а как тут нам разобраться, сколько это? -- двадцать тысяч, или двести тысяч?.. И что означают эти квадратные скобки? Ну а дальше, как говорится, больше. Пока добирались до реки Дон войско великого князя увеличилось "сорок тысяч воинство конного пешего". По утверждению автора, по дороге к ним добавились "земские люди и купцы со всех земель и градов". И войско -- естественно -- двукратно увеличилось!

По пути на битву с "нечестивыми" Дмитрий заезжает к игумену Сергию -- который благословляет его на великое дело. Князь просит у преподобного "великих иноков Пересвета и Ослябя": считая их -- почему-то -- великими ратниками, войнами крепкими и смышлеными. "И сказал им: "Мир вам, братия моя возлюбленные во Христе Пересвет и Ослебя, пострадайте вместе, как добрые воины Христовы, поскольку время вашей купли пришло". И благословил их крестом, и окропил священною водою великого князя и тех своих двух иноков, и всех князей, бояр и воевод, и говорил великому князю: "Господь Бог будет тебе помощник и заступник, и Он побудит и низложит супостатов твоих и прославит тебя". Сейчас мы с вами отскребём интересное: первый из иноков, которого зовут Пересвет нам хорошо известен (еще со школьной скамьи), а вот о втором по прозвищу Ослебя, мы никогда и не слышали. Я интересовался по поводу этого мутного типа у своих русских товарищей -- никто ничего не знает... По-видимому из-за басурманского оттенка в его имени его запрятали... и редко решили упоминаеть.

Следуем дальше.

Татищев царапает перо по бумаге: "И так повелел каждому полку чрез Дон мосты устраивать, а самим в доспехи наряжаться на случай всякой неожиданности. И сентября 7-го дня пошли через Дон. Перешли же все в день тот и мосты за собою разрушили". Здесь, цитату "перешли 7-го дня", мы с вами возьмем на заметку, на будущее. Все это конечно мелочи, но как говорится безумно интересно -- пытливый читатель непременно заметит как в последующем историки прокрутят это место через мясорубку своего академического сознания.

40-тысячную армию (Или двухсот тысячную?.. я так и не разобрал) Василий Татищев молниеносно переправляет через реку Дон. Затем наступает рассвет 8-числа. И вот этот Великий день! Сейчас решится все: или злые татары полонят всю землю русскую и отнимут православную веру, или "слава на века"! Сейчас Великий князь Дмитрий Иванович, без одного дня "Донской", внук Ивана Колиты, потомок легендарного полководца Александра Невского -- решит раз и навсегда вопрос с татаро-монгольской чумой. И став святым, на все последующие века покроет себя Великой Славой! И благодаря его самоотверженности и русского богатыря, под городом Тулой 8-сентября будет назначен праздничный день: где через много-много лет в обнимку с поганым татарином, русский мужик каждый год будет пить водку.

***

Следуем дальше по творению первого историка. "Когда же взошло солнце, была мгла великая до третьего часа... было же то поле велико и ровно". Заметим -- поле велико и ровно. Дальше читаем: "увещевая все воинства постоять за святую христианскую веру, и за всю землю Русскую, и за свою честь. И всюду отвечали ему, что "готовы мы помереть или победить". После, Великий Князь проходит перед рядами своего войска, тем самым, видимо, поднимая дух воинов перед сражением, ловя в лицах "земских людей и купцов со всех земель и градов" желание биться с супостатом до победного конца. И тут странное действие Великого князя озадачило мое воображение, о котором в школах учителя умалчивают. Происходит несуразное...

Все -- пожалуй -- помнят прекрасное живописное полотно под названием -- "Утро на Куликовом поле", работы художника А.П.Бубнова. На этом холсте изображено именно то утро, и мы с вами, можем поиграть в игру под названием "угадай где князь?". Это не праздность, это я на полном серьезе!.. Тот кто ни разу не удосужился открыть сочинения русских историков -- обречен на проигрыш! Вот что пишет Татищев: "сошел с коня, совлек с себя поволоку княжу, (Князь Дмитрий) и возложил оную на любезного своего Михаила Александровича брянского, и посадил его на своего коня, повелел быть ему во своем месте под большим знаменем; а сам желая полками управлять и, где потреба явиться, помощь подавать и рындам (телохранителям) своим повелел при брянском быть". В этом месте самое время выдохнуть бушковское -- каково а! Выясняется что князь Дмитрий свою "княжескую" одежду (поволоку княжу), отдает Михаилу брянскому, сажает того на своего коня, ставит под знамя, и отдает ему своих "рындарей" (телохранителей). Каково -- А! И естественно следует вопрос -- а сам во что облачился?.. Дальше он (Очень любопытно! В каком облике?), "повелевает всем полкам вперед двигаться".

Все очень просто, оказывается Михаил Александрович это -- двойник! За место князя, под знамя спаса самодержца и на княжеском коне, в латах полководца Дмитрия Ивановича выставляется муляж. А сам правнук легендарного сотрясателя немецких псов-рыцарей -- если следовать логике -- вооружившись рогатиной или на худой конец доброй оглоблей, прыгает в гущу пехоты. Но художнику А.Бубнову -- стоит перед ним снять шляпу -- дописал кистью то, что не дописал пером Татищев. На картине художник вооружил хитрого князя острым копьем, щитом и топориком за кушаком. Все вроде логично... Ведь в княжеской одежде и на борзом коне не стоит выступать на неприятеля. "Где должен быть командир?" -- помните Василия Ивановича Чапаева... русские традиции несгибаемы. Ведь в первые минуты боя татарская стрела или сабля могут настичь генералиссимуса. Умный был князь, здравый поступок вполне объясним.

И что непреклонно в традициях российской империи -- этот незначительный эпизод всеми усилиями скрывается.

***

Татищев теряется во времени, он пишет: "И был уже час шестой, около самого полдня". Когда восходит солнце у него это третьи час, а полдень это час шестой? Непонятно! ...но тогда видимо время было другое. Затем он берет краски и наносит цвета на враждующие стороны. Сила противника у него имеет "мрачно потемненный" тон, а русское войско: "видна во светлых доспехах, как некая великая река льющаяся или море колеблющееся, и солнце светлое сияло на них и лучи испускало, и как светильники издалека видны были". "Светлые доспехи", "великая река", "колеблющееся море" "светильники" -- скажите чем не поэзия? Кто диктовал ему эту лирику, догадаться особого труда не составит, возможно им был "колдун" Брюс. То что дальше исповедует нам горнозаводчик, довольно интересно! Дмитрий оказался умницей. Он оказывается не скрылся в толпе, а с другого крыла возглавил полки "светильников". "А князь великий также с великою своею силою русскую с другого холма пошел против них". Русские начинают наступать с холма (Откуда холм? -- ведь поле было ровное). Опять встает вопрос, на каком коне и в каких доспехах -- пошел против них?

Василий Татищев с гордостью за свой народ, за свое героическое прошлое, пишет следующие душераздирающие строки: "И было видно, что русская сила несказанно многая, что более четырехсот тысяч конной и пешей рати". Сорокатысячное русское войско, за несколько суток, умножает свою численность. ...Дальше автором описывается "велики плачь": плачь всего русского воинства. Я ответствую на полном серьезе -- не образный плачь! -- а самый настоящий. Когда Пересвет готовится на поединок с Чулубеем -- все рыдают: "Возложил на себя святой схимы ангельский образ, и знаменовался святым крестом, и окропился святою водою, и простился у духовного отца, затем у великого князя и у всех князей, и у всего христианского воинства, и у брата своего Ослебя. И восплакал князь великий, и все князи, и все воинство великим плачем, со многими слезами".

Тут ирония имеет полное право присутствовать -- "подожди сыроядец Мамай, мы здесь поплачем!".

Поединок с "темир-мурзой" описан у автора ну просто сказочно. Как ни странно, но "светильники" наперед знают что монах Пересвет погибнет! А "мрачно потемненные", ждут, как со "слезами" русские провожают героя на верную смерть. Тот со всеми попрощался, и: "Пошел против татарского богатыря Темир-мурзы (Челубея)... И ударили оба копьями крепко настолько громко и сильно, что земля сотряслась, и упали оба на землю мертвыми, и тут конец приняли оба; так же и кони их тотчас мертвы были". Ну как же не лубочные мотива? Тут ремарка: слово "темир" в татарском языке означает "железо", и спорить нечего -- по этому и сотряслась земля. Ведь попробуйте удариться со всей силы об железо! Даже кони "мертвы были", видимо и лошадь у татарина была их темира? На то что Татищев черным по белому написал про "упали оба на землю мертвыми", русские историки -- в последующие эпохи -- просто плюнут, Пересвет у них будет живым -- живее всех живых.

Дальше: "И около часа седьмого сошлись вместе крепко всеми силами и долгое время бились". Тут нам напоминают примерное время начала сражения, и еще о том, что русским в лицо -- солнце да еще и ветер. Примерно с этого места, академический труд Василия Татищева тихонько начинает преобразоваться в художественную литературу. Про то "как бились"... как происходило сражение -- это не стоит кропотливо пересказывать: смелость и так понятна: "как все хотели славу пообедаю обрести, ломались копья как солома, и стрелы как дождь, мечи блестели как молнии, лилась кровь водой и протекали ручьи. И многие трупы христианские и басурманские грудами лежали". Обратим внимание на следующий момент, о котором учитель в школе опять забыл нам заикнуться. Это про то как под великим князем Дмитрием убивают коня, за тем следующего, и тут (!), ну а тут процитируем: "и самого великого князя тяжко ранили, он же едва с побоища смог уйти... и сам князь великий, отойдя в дубраву, лег под деревом многолиственным". Автор этих строк -- как не сложно заметить -- теряет равновесие. Суждение его становится беспринципным. Судить вам: тяжело раненый князь выходит из боя, (из многотысячной толпы), и "тяжело раненый" пробирается к дубраве, затем ложится под дерево многолиственное.

Этот сюжет возьмем на заметку.

***

Теперь рассмотрим кардинальные моменты этого великого дня русского народа. Начнем с того места когда учитель в классе -- для передачи переломного момента в битве -- выдерживает паузу, задерживает дыхание, и от прозы переходит к поэзии. Свидетелем этих лирических строк пожалуй был каждый, кто протирал штаны за партой советского школьного образования. Это не мая фантазия. ...Вы наверное догадались, это -- прославленный на весь мир засадный полк. Дело было так: двоюродный брат князя Дмитрия, князь Владимир Андреевич, и воевода литовский Дмитрии Волынец, со своими дружинами спрятались за "дубравой", то есть за лесом. Эти два героя, один "русский", другой "литовец", решившие исход великого сражения -- золотыми буквами вписали свои имена не только в учебники общеобразовательных школ, но и в книги по военной тактике. В девять часов, когда: "ветер потянул русским с тыла, солнце позади стало, а татарам в очи ...русские же полки погнались во след; и догнали у станов, тут снова татары сопротивление оказали, однако и тут вскоре сломили и все таборы их взяли, богатства их разнесли, и гнались до реки Мечи; тут множество татар утонуло".

После того как русские перебили всех "басурман нечестивых", начинается поиск великого князя. Князь Владимир заливается горькими слезами оттого что нет двоюродного брата. "Вопия со слезами", он просит у своих ратников разыскать Дмитрия Ивановича и начинается поиск. Душу раздирающая сцена Василием Никитичем пересказана в лучших традициях колыбели русской словесности: "Кто где видел великого князя, брата моего? -- ему отвечали -- Мы видели его раненым весьма, когда среди мертвых лежал... Я видел его крепко бьющегося и бежащего. И снова видел его с четырьмя татаринами бьющегося, и бежал от них, и не ведаю, что сотворилось ему... Я видел его пешего с побоища едва идущим, ибо ранен был весьма, и не мог помощи ему дать, поскольку сам гоним был тремя татаринами". Получается парадокс: многие его видели, но никто не знает где он и что с ним. А главный вопрос -- как его узнали? Но ранимая душа Владимира Андреевича все сильнее заполняется горем, ведь нет великого князя! Рыдая все сильнее "со многими слезами" он умоляет найти его. Вот его речь: "Господа, братья, и сыновья, и друзья, поищите прилежно великого князя. И если кто живого найдет его, не ложно, но истину говорю вам: будет славен и честен, велик, да ещё более прославится и возвеличится; если же будет от простых, убог, в нищете последней, да будет первый богатством, и честию, и славою возвеличится". То есть назначение вознаграждения. Если судить по численности людей, участвовавших в этой мясорубке, и по числу погибших, то "богатством, и честию, и славою возвеличится" понятно, и по этому "рассыпались все, всюду начали искать. Иные нашли Михаила Андреевича брянского, наперсника великого князя, убитого, в плаще и в доспехе, и в шлеме великого князя, и во всей утвари царской".

И вот чудо.

Двое ратников Феодор Порозович и Феодор Холопов, "под ветвями недавно срубленного дерева" находят великого князя Дмитрия, что заставляет Владимира Андреевича "со скоростью" поспешить к своему брату. И что бы мог подумать уважаемый читатель, добравшись по косноязычному сочинению металлурга до этого места -- лежит Великий Князь, раненый, истекает кровью, нужна медицинская помощь? Вы не угадали! Как бы не так! Он отдыхает. Он прилег в тенечек и уснул. Если призадуматься то можно выстроить довольно гнусную картину -- половину великого дня русской истории, "царь" батюшка провел в шалаше, махать тяжелым мечем дело не шуточное, и конечно не царское.

...Теперь о том какие "господа", и как это "прилежно"... (Тут бы вообще найти князя...)? Назначается цена, обещается слава, и только после этого -- внимание -- начинается прилежный поиск главнокомандующего. Русы с начало победили татар, после ограбили их, "сломили и все таборы их взяли" и "богатства" а за тем, за вознаграждение, начали поиск своего генерала. Извините -- ну просто алчные наемники... какие-то римские легионеры.

***

История, а точнее историописание в книге горнозаводчика, приобретает какой-то не русский оборот. Тут что-то не так... Тут явно, кто-то претендует на соавторство... Обратимся к "авторам" этого исторического материала. Финальная часть этого творения, мою голову пронизывает разного рода фантазиями -- я подчеркиваю возможно что -- когда дописать главу осталось чуть-чуть, и что бы финал этого опуса приобрел патриотическую окраску, генерал-фельдцейхмейстер Яков Брюс и горный инженер Василий Татищев раскупоривают бутылочку хорошего вина. Друзья-писатели наполняют бокалы, и радуясь победе своего героя, с криком victoria произносят первый тост...

Внимательный читатель обратил наверное внимание на то, как автор данной статьи делает ошибку. Но ошибся не я. Цитирую: "совлек с себя поволоку княжу, и возложил оную на любезного своего Михаила Александровича брянского". Это князь Дмитрий перед сражением одевает наперсника в свою одежду (стр.173). И, -- "Иные нашли Михаила Андреевича брянского, наперсника великого князя" (стр. 176). Как это понимать? Был Александрович, через три часа стал Андреевич? Что за черт?.. Как же тут не уличить в пристрастие автора к огненной воде?.. Этот курьез, можно конечно и свалить на "издательство АСТ", по книге которого и идет это интересное исследование. (Опечатка, чего не бывает.)

Вот речь Владимиром Андреевичем, обращенная к найденному князю. "О брат мой, великий князь Дмитрий Иоаннович, древний ты Ярослав, новый ты Александр, но прежде всех слава Господу Богу нашему Иисусу Христу, и пречистой его матери, и великому чудотворцу Петру, и преподобному игумену чудотворцу Сергию, и святым страстотерпцам Борису и Глебу, и всем святым Божиим угодникам, что Божиею помощию побеждены измаилтяне, и на нас милости Божия воссияла". ...Внимание! за место мед/помощи "избитому весьма" князю, читают курс мировой истории. Ну а что здесь поражает мое воображение, и на что следовало бы читателю заострить свое внимание -- это на блестящее знание Владимиром всемирной истории. Это просто выходит за всякие рамки. Монументальная речь князя, с перечислением святых -- включая Петра чудотворца и святых Римской Католической церкви Бориса и Глеба -- "оживляет" лежащего под ветвями недавно срубленного дерева.

Вот что дальше пишет Татищев: "и много по голове его, и по плечам его, и по животу его били, и кололи, и секли". А какие на нем были доспехи? Ведь как мы помним, художник Бубнов вооружил его топориком и копьем. И после того как по "голове его" били, "по животу его били, и кололи, и секли", он должен был быть совсем мертвым, или тяжело раненым, и "под деревом многолиственным" истечь кровью, и отправиться к Петру чудотворцу. Но! Бог Христианский -- велик! "Но от всех сих Господь Бог милостию своею и молитвами пречистой его матери и великого чудотворца Петра и всех святых молитвами сохранил его от смерти: утрудился же весьма и утомлен был от великого буйства татарского настолько, что был близ смерти". Все-таки смерть была близка, и чудотворец Петр своими молитвами сохранил его -- а и вовсе шалаш многолиственный... "И уже вечер поздний был, он же, забыв болезнь свою, послал всюду искать приятелей своих раненных, опасаясь, что без помощи изомрут". Еще одна мелочь, острым камушком скребущая глазной диск, поздним вечером начинают поиск раненых (А сражение заканчивается в девять утра!). Еще, ранение князья превращается в болезнь, про которую он забывает (древнетюркское: baliy -- ранен).

***

Дальше идет длинный список погибших русских князей, сынов, слуг, детей бояр, воевод, княжат и так далее. Это понятно, ведь в битве участвовало только с одной стороны около полумиллиона человек, и представить трудно сколько людей погибло в этот день. Сколько "честивых" и "нечестивых": "и княжат, и детей боярских, и слуг, и пешего воинства неудобь вписать имен их". Автор видимо этим хотел сказать что даже книги не хватит. И это правильно. Ведь "велико было буйство татарское".

Ну а теперь, пожалуй, самое интересное. Читаем обращение великого московского князя Дмитрия Ивановича ко всему русскому войску, ко всем кто остался в живых. Очень интересно! Дмитрий говорит: "Господа мои, братья и сыновья, благодаря, благодарю вас, что столько подвизались и пострадали за веру, и свою честь, и за всю землю Русскую, что воздаст вам Господь Бог. Я же постараюсь, как мне то следует, всем по достоинству воздать". А теперь попрошу вас вдуматься в слова вложенные Татищевым в этот монолог: господа, благодаря, благодарю, подвизались, ко мне то следует -- из какого века эти изречения, из какого времени?.. Русские мужики четырнадцатого века на европейский манер названы "господами", и эти господа не землю свою пришли защищать от злого супостата -- а получить достойное вознаграждение.

В комментариях всего остальное не вижу смысла... абсурд с логикой вступают в неравную схватку. Судите сами: "Тогда говорил князь великий Дмитрий Иоаннович: "Сосчитайте, братия, сколько осталось всех нас?". Сосчитали, и говорил Михаил Александрович, московский боярин: "Господин князь, осталось всех нас сорок тысяч, а было до 60000[400 000] конной и пешей рати". Сосчитали конечно быстро! А что в скобках?.. И ещё: "И сосчитали же, оставшихся нашли до сорока тысяч, и с 20000 убиты и ранены были, иные же с бою бежали, когда татары одолевали". "И еще сказал сам князь великий: "Да будет вам всем, братия и другие православные христиане, пострадавшие за православную веру и за все христианство на поле Куликовом, вечная память между Доном и Мечью, сие же вам место сужено Богом, простите меня, и благословите в сем веке и в будущем, и помолитесь о нас, ибо на всех возложены нетленные венцы от Христа Бога".

0x08 graphic

PS Искажать исторические факты, фантазии хватает и поныне. Сегодня такого рода сочинения переписываются: на них ссылаются, и пытаются их представить как доказательства исторической справедливости. Понятно что Татищев и Карамзин были людьми подневольными, эти поднадзорные серебреники делали свое дело. Писали то что разрешала цензура. Из биографии В.Н.Татищева: "Накануне смерти он поехал в церковь и велел туда явиться мастеровым с лопатами. После литургии он пошел со священником на кладбище и велел рыть себе могилу подле предков. Уезжая, он просил священника на другой день приехать приобщить его. Дома он нашел курьера, который привез указ, прощавший его, и орден Александра Невского. Он вернул орден, сказав, что умирает. На другой день он приобщился, простился со всеми и умер".

Имя "великого" историка не забыто, заслуги перед отечеством оценены по достоинству. В 1995 году 20 июля в городе Тольятти открывают "Волжский университет имени В.Н.Татищева".

Н.М.Карамзин

"Непрядва и Дон так не назывались"

Н.М.Карамзин

Остановить то что одобрил советник Петра Первого Я.Брюс, было уже невозможно, колесо закрутилось. Если не брать Ломоносова, то Николай Михайлович Карамзин второй по счету российский писатель-историк. Его знаменитая книга "История Государства Российского", увидевшая свет в первой половине XIX века, по сегодняшний день является символом российской историографии. Русской вершиной. Все двенадцать томом сочинения стоят па полках российской исторической литературы -- излучая правду из каждой страницы. Эту работу в 1826 году в Париже перевели даже на французский язык, интересно, кого хотели удивить? По этому поводу француз Де Кюстин был краток: "...запретить чтение всех русских историков с Карамзиным во главе, дабы прошлое ради спокойствия деспота и счастья народа, оставалось в благодетельном для них обоих мраке забвения".

***

...Рассматривая "Куликовское сражение", обойти титанический труд Карамзина невозможно, тем более что человек для этого события выделил аж четыре страницы. То что Николай Михайлович писал свою книгу под оком ценуры, не является особой тайной: получив в 1803 году звание "придворного историографа" с жалованием две тысячи рублей в год, ему преподносят каркас... Этот каркас, "придворный историк", должен был заполнить плотью и натянуть шкуру. До придумать, домыслить, приукрасить, осветить и так далее. Под контролем Александра I, Николай Михайлович и зарабатывал свой нелегкий кусок хлеба. Мы же помним одного русского классика, изрекшего невероятное: "Карамзин открыл нам историю Отечества, как некогда Колумб открыл Америку"

Если историк Татищев по профессии был инженером, то к окрылению России, писать историю государства доверили уже журналисту. Первый был горным инженером, второй журналистом; и как ни как, журналист все же ближе к книгам. Как известно Карамзин был из тюркского рода: с татарского фамилия переводится как "чёрный мурза" (kara -- черный, mirza -- княжеский сын, царевич).

Следует воздать ему должное, а могли бы вообще оказаться лишними этого праздника еще на несколько десятилетий. "Черный мурза" не был обделен талантом, фантазия татарина разлилась за края: из лапотнего прошлого, он повел Русь в великое будущее. Если кто интересовался страницами его книг, то непременно смог уловить -- у него Русь с десятого века называется Россией!.. Карамзина надо уметь читать: уметь расшифровывать главы его титанического труда... следующий абзац противоречит предыдущему... Из чего следует, что историческое зерно доступно только для пытливого ума. Такими тернистыми тропами -- видимо -- Николай Михайлович запутывал око цензуры. Такова в России судьба "служилого татарина".

А мое любопытство это не история, не исторические факты, а повествование нашей школой историков события за Доном 8-сентября 1380 года. На каком блюдечки, и с какой каймой преподносится этот миф -- российскому читателю. Официальная точка зрения.

***

И вот как повествует это событие Николай Михайлович Карамзин. Что -- признаюсь я честно -- читать без внутреннего сарказма просто невозможно. Начнем с того как хан Мамай собирает войско в поход на Москву. Он разозлился после поражения на берегах Вожжи: "он долго медлил, набирая войско из Татар, Половцев, Харазских Турков, Черкесов, Ясов, Буртанов или Жидов Кавказских, Армян и самых Крымских Генуэзцев: одни служили ему как подданные, другие как наемники". Любопытно... Кроме "татар" в армии ненавистного темника Мамая, оказывается были и другие национальности -- ужас -- даже "жиды кавказские"! О них я лично узнаю впервые, и кто такие жиды кавказские не имею никакого понятия, на ум приходят евреи. Замечу (!), что на протяжении уже многих лет русские никак не могут насладиться победой над татарами, вопрос -- и почему поражение в этой многотысячной бойне сегодня приписывают только волжским татарам. Ведь в полчище "сыроядца" были -- харазские турки, черкесы, ясы, буртаны, жиды...

Дальше: "Мамай призвал на совет всех Князей Ординских и торжественно объявил им, что идёт, по древним следам Батыя, истребить Государство Российское". Русские земли конца XIV века, это -- Государство Российское! Следуя дальше по нашему источнику мы обнаруживаем что правитель Государства Российского рассылает гонцов по всем областям Великого Княжества, чтобы собрать войско оное немедленно в Москву: "целые города вооружились в несколько дней, ратники тысячами стремились отовсюду к столице, Князья Ростовские, Белозерские, Ярославские, с своими слугами, -- Бояре Владимирские, Суздальские, Переславские, Костромские, Муромские, Дмитровские, Можайские, Звенигородские, Углицкие, Серпуховские с детьми Боярскими, или с воинскими дружинами, составили полки многочисленные, которые одни за другими вступали в ворота Кремлевские". Вышесказанный абзац нам сообщает -- воинство собралось довольно быстро. Татарское иго за сто лет прикипело в душе русского человека: "долговременный ужас имени Татарского, как бы от действия сверхъестественной силы, исчез в их сердцах". Да!

Описание иноков: "Александра Пересвета и Ослябю, из коих первый был некогда Боярином Брянским и витязем". У Василия Татищева "Ослебя", у Карамзина "Ослябю". Но это мелочь. И надо заметить, и опять воздать должное автору, одному монаху дали имя, теперь он -- Александр, по фамилии Пересвет, и он уже из бывших бояр да при том богатырь и витязь. Дальше когда в Коломне Дмитрий устраивает строевой смотр своего войска к нему присоединяется сыновья Ольгердовы -- Андрей и Димитрий. И армия в своих рядах насчитывает "более сто пятьдесят тысяч" всадников и пеших, так повествует Карамзин. Я не шучу. Здесь без квадратных скобок -- как это было у предыдущего сочинителя -- дается численность русских душ взявшихся за рогатину. И далее пища для пытливого ума: начинается игра в сообразительность. Пошёл гейм: "Скоро пришла весть, что Мамай, совокупив всю Орду, уже три недели стоит за Доном и ждет Ягайла Литовского". Заметим! Три недели татары с "жидами кавказскими" находятся за Доном, совокупившись ждут литовцев (Чем интересно кормилось это жидовское войско?). "Димитрий сведал тогда измену Олега Рязанского и тайные сношения его с Моголами" (Олег Рязанский как мы знаем, выступал союзником Мамая). Вот теперь, появились еще и Моголы?! Откуда? Определился бы Николай Михайлович... или татары, или турки, буртаны или Моголы или жиды кавказские? Их ведь не было -- откуда появились?

Здесь заострим свое внимание: "Тогда же пришла весть, что Мамай идет к Дону, ежечасно ожидая Ягайла". Но извините (!), или ...уже три недели стоит за Доном, или ...что Мамай идет к Дону... определитесь Николай Михайлович! ...Строительство мостов: "7 Сентября велел искать в реке удобного броду для конницы и наводить мосты для пехоты. В следующее утро был густой туман, но скоро рассеялся: войско перешло за Дон и стало на берегах Непрядвы, где Димитрий устроил все полки к битве". Интересно! Димитрий 7-го велел искать "удобного броду", наводить "мосты", а у Татищева искать в реке удобного броду -- нет... Потом, если навели мосты седьмого числа, то почему в этот же день не переправились? А только на следующее утро, и то после того как рассеялся туман... Ну и наконец последнее: как он (князь) успевает за такое короткое время -- простите меня -- переправить 150-тысячную армию и устроить свои полки в боевые порядки?.. Возможен первый вариант -- река была не широкая и не глубокая, или второй -- Николай Михайлович умышлено вводит своего читателя в заблуждение. Держит его за идиота.

Дальше следует перечень князей, и перечень полков выстроенных для сражения и так далее. И конечно вишенка на торте засадный полк: "Князь Владимир Андреевич, внук Калитин, Димитрий Михайлович Волынский", со своими верными боевыми товарищами: численность этих "дубравцев" почему то не упоминается (возьмем на заметку!). "И в шестом часу дня увидело неприятеля среди обширного поля Куликова". У первого "мгла великая до третьего часа", у второго "тронулись в шестом часу". Шесть часов бывает утром, а вечером восемнадцать часов, или шесть часов вечера. Непонятно... да и бог с ним. Бояре обращаются к великому князю, говорят: "Долг Князя ... живи и предай нашу память временам будущим. Без тебя нет победы -- ответ Князья -- "Слово мое да будет делом! Я вождь и начальник: стану впереди и хочу положить свою голову в пример другим". Но мы то уже знаем из сочинения башкирского горнозаводчика как князь положил свою голову в пример другим. За пол века до Николая Михайловича уже написали про то как слово мое да будет делом, и в каких опочивальнях вождь и начальник будет предавать память временам будущим. И как он разложившись под деревом многолиственным положил свою голову...

Дальше следует описание грандиозного сражения: "На пространстве десяти верст лилася кровь Христиан и неверных". ...Карамзин будущий по происхождению татарином, для передачи эпохальности события вспоминает даже язык своих предков, применяет такое слово -- "инде. Россияне теснили Моголов, инде Моголы Россиян". В татарском языке слово "инде" означает -- "когда же", "как бы", "сильнее"... Приставка для усиления слова или целого выражения. ...Знакомясь с историческими трудами русских историков -- особенно по этой теме -- невольно приходишь к мысли -- кто же лучше разукрасит этот сюжет и сильнее передаст дух этого времени...

***

В "девать" часов (возможно утром) автором упоминаются скучающие в засаде, там как мы помним Владимир и Дмитрий Волынский. Сражение начинается в шесть часов дня, и в девять часов Волынский со словами "Теперь наше время" извлекает меч из ножны. Заметим проходит всего три часа. Здесь у автора нет упоминание злосчастного ветра, который "тянул русским в тыл", и из-за чего пришлось ждать изменения его направления. За дубравой полный штиль. И из засады кавалерия выползает под предводительством литовца, только вот незадача -- на каком языке прозвучал командный голос? ...Увидев свежее русское войско Мамай восклицает -- "велик Бог Христианский!". Что конечно же пошатнуло ряды ...Половцев, Харазских Турков, Черкесов, Ясов, Буртанов, Жидов Кавказских, Армян и Крымских Генуэзцев, и повлекло повальное бегство с поля боя.

Тут у Николая Михайловича -- пожалуй -- вышла промашка. Если посудить что армия двигающаяся на Москву состояла на половину из христиан (армяне, генуэзцы...), зачем -- спрашивается -- вводить читателя в заблуждение: ставить под сомнение силу христианской веры, прочность русского духа, порядочность российской историографии... А главное наложить тень на собственное лицо, на имя историка.

"Полки Российские гнали их до самой реки Мечи, убивали, топили, взяв стан неприятельский и несметную добычу, множество телег, коней, вельблюдов, навьюченных всякими драгоценностями" пишет Карамзин. Из чего мы резюмируем: видимо так оправдываются безжалостные законы средневековья. Несчастный Мамай пришел на битву со всем своим добром с надеждой на зимние квартиры в районе Коломны, но его победили и российские граждане все пограбили.

Что дальше: начинается поиск обещавшего положить свою голову... Два война находят его "лежащего под срубленным деревом". Опять это срубленное дерево? Смотрите, даже не поваленное или упавшее, а именно -- срубленное!.. Кто рубил этот саженец и для чего? Представьте -- среди обширного поля Куликова лежит дерево... ах да, там же еще была дубрава. Этот исторический факт современными историками никак не комментируется. Про пятизвездочный номер князя в учебниках нет ни слова. Дальше наш историк пишет: "Оглушённый в битве сильным ударом, он упал с коня, обеспамятел и казался мертвым; но скоро открыл глаза". У Татищева он "весьма раненый" отошел к дубраве; а у Карамзина он "упал с коня". Что дальше: "обнял Владимира, чиновников; целовал самых простых воинов и сел на коня, здравый веселием духа и не чувствуя изнурения сил. -- Шлем и латы его были иссечены, но обагрены единственно кровию неверных". То есть -- простите -- на нем нет ни единой царапины! И по полю, которое простиралось на десять верст, Князь проехал на коне. "Димитрий, провождаемый Князьями и Боярами, объехал поле Куликово, где легло множество Россиян, но вчетверо более неприятелей, так, что, по сказанию некоторых Историков, число всех убитых простиралось до двухсот тысяч. Возьмем в руки калькулятор и округлим эти цифры: с "неприятелем в четыре раза более". Получается полмиллиона. Следовательно по заключению придворного историка, примерно за четыре часа сражения на поле Куликовом -- голову сложило пятьсот тысяч человек.

Пусть земля им будет пухом.

***

Великий Князь велел похоронить "тела Россиян", -- пишет Карамзин, -- и напоминает читателю что тела иноков Сергия покоятся близ монастыря Симонова. (Герой Куликовской битвы Родион Ослябя, умер в 1398 году). Прочтём цитату и рассмотрим противоречие Карамзина. Преподнесенную им логику... "Со всех сторон счастливый Димитрий, одним ударом освободив Россию от двух грозных неприятелей... Все поздравляли друг друга, радуясь, что дожили до времени столь счастливых, и славили Димитрия, как второго Ярослава Великого и нового Александра, единогласно назвав его Донским, а Владимира Андреевича Храбрым и ставя Мамаево побоище выше Алтского и Невского". И вот пожалуйста обратное: "Увидим, что оно, к сожалению, не имело тех важных, прямых следствий, каких Димитрий и народ его ожидали".

Из всего этого видно как противоречия терзали Николая Михайловича. Хотелось писать одно, а "плешивый щеголь" настаивал на другом. И искал Карамзин выход из этой ловушки. В конце главы отметил: "и носил власяницу на голом теле" -- это о нем, о Великом Князе Московском, о Дмитрии Ивановиче и уже Донском.

PS У Н.М.Карамзина есть еще примечания, относящиеся к этой главе, где он приводит цитату из самой ранней летописи, пишет: "В Линденблатовой рукописной Немецкой хронике, которая идет до 1420 года, сказано так: "В сем году (1380) была великая война во многих землях: Россияне сражались с татарами на Синей Воде, и с обеих сторон легло на месте до сорока тысяч человек...". (примечание 81 к главе 1, тома V). Река Синяя Вода -- приток Буга -- сегодня находится на Украине. Почему-то современными историками не принимаются во внимание эти примечания. А жаль!

PS Интересно -- кого это Николай Михайлович имел в виду по "сказанию некоторых Историков"? Ведь до его рукоделия из русских были Лызлов, Ломоносов и Татищев -- кого из этих "титанов" он имел ввиду? А из зарубежных историков, никто о какой то битве на поле Куликовом не упоминает. Знать не знают и ведать не ведают.

Н.И.Костомаров

"Эта повесть никак не может считаться достоверным источником"

Н.И.Костомаров

"История России в жизнеописаниях ее главнейших деталей", "классический труд одного из основоположников русской мысли" -- такую оценку дают сегодня этой работе книгоиздатели (2007 г. Москва. Издательство Эксмо). Эта монументальная работа по истине завораживает. Похлеще любого детектива будет. Но не смотря помпезность, в главе "Великий князь Димитрий Иванович Донской", Куликовской битве выделена всего одна страница. И все.

...Николай Иванович Костомаров, следуя историческим фактам, написал историю: по крайне мере логика удерживается. Работа проделана без предвзятости. Конечно не в том виде как задумывалась автором книга дошла до сегодняшнего дня, а пройдя неоднократное редактирование легла на стол читателя. На удивление автор начал повествование вот такими словами: "Наша история о временах, предшествовавших принятию христианства, темна и наполнена сказаниями, за которыми нельзя признать несомненной достоверности". Академик В.О.Ключевский, воспитанник пензенского духовного училища заметил: "Все, что было драматичного в нашей истории, особенно в истории нашей юго-западной окраины, все это рассказано Костомаровым, и рассказано с непосредственным мастерством рассказчика, испытывающего глубокое удовольствие от собственного рассказа". И тут очень сложно не согласиться с Василием Осиповичем.

***

В главе "Великий князь Димитрий Иванович Донской" читаем: "Мамай перестал уже возводить на престол призрачных ханов для того, чтобы управлять под их именем, сам он назвался ханом". По страницам классиков мы помним что Мамай был простым темником (Тюрк. tumэn -- десять тысяч), то есть командующим десятитысячным войском. Иными словами генерал, путем государственного переворота, захвативший власть. Вот этот генерал, который по мнению Костомарова назвался ханом, "собрал всю силу волжской Орды, нанял хивинцев, буртасов, ясов, вошел в союз с генуэзцами, основавшими свои поселения на Черном море, и заключил с литовским князем Ягеллом договор заодно напасть на московского князя". Начинаются странности, например: вошел в союз с генуэзцами, и "заодно напасть"? ...Помнится в сочинении уроженца города Симбирска было -- набирая войско из Татар.

И так Мамай стал ханом!

"Когда Мамай летом 1380 года, заложив свой стан при устье реки Воронежа, назначал там сборное место для своих полчищ и ждал Ягелла". Мы обратим внимание на то что у одного историка "Ягайло", у другого "Ягелла"... у каждого, в последующем, он будет свой. Это мелочь. Ну а теперь ближе к эпохальным минутам. У Н.Костомарова довольно скромный ассортимент. Нет того эмоционального напряжения, а именно христианского объединения, чем душил нас Василий Татищев в предыдущих сериях этой мыльной оперы: где буквально каждый абзац был пропитан религиозными (православными) чувствами. Тут этого нет.

Дальше: "все русские князья и все русские земли охотно готовы были участвовать в предстоящей борьбе русского народа с татарами". Здесь "охотно готовы были участвовать" -- вот это я понимаю -- вот это уже ближе к тому что можно назвать исследовательской работой. В книге исследователя социально-политической истории отсутствуют имена и фамилии тех кто охотно согласился воевать с татарами. Здесь просто: с Дмитрием силы земли Московской, Суздальской, Ростовской, Муромской и все! А на счет количества русского войска у члена-корреспондента петербургской академии большие сомнения... он ссылается на летопись. "Летопись говорит, что у Димитрия набралось тогда 150 000 воинов. Если это число и преувеличено, то все-таки ополчение, готовое выступить против Мамая, было, вероятно, очень велико, как можно судить по всеобщему сочувствию русских к этому делу". Что довольно странно, ведь Василий Татищев не приводит никаких ссылок (первоисточников), и что невероятно, у Николая Карамзина их тоже нет. А вот Костомаров уже ссылается на какую-то "говорящую" летопись (откуда она у него появилась?).

...Следуя дальше узнаем что оказывается кроме Сергия Радонежского, еще и коломенский епископ Герасим благословляет Дмитрия на поход против -- окаянного сыроядца Мамая, нечестивого Ягелла и отступника Олега. И что-то очень сомнительно, чтобы духовные лица Сергий Радонежский или Герасим произносили такие речи ("сыроядец") в слух. Этого термина даже нет в словарях Владимира Даля и Дмитрия Николаевича Ушакова, видимо изобретателем этого смачного словосочетания стал екатеринбургский живодер Василий Татищев. Ни у кого другого не встречается это слово -- подразумевающее под собой любителя сырой пищи.

Как и Николай Карамзин, так и Николай Костомаров уходит в разнобой: тихонько преподнося пищу для своего пытливого читателя. Интересную: "День был пасмурный. Густой туман расстилался по полям, по часу в девятом стало ясно. Около полудня показалось несметное татарское полчище". И тут вопросы:

-- если день был пасмурный, как же в девятом часу стало ясно (день или утро?)

-- если полдень, значит это около 12 часов

-- как в 12 часов дня, если в 9 часов утра все было уже законченно? (если держаться выше изложенных источников)

-- это время по старому стилю?..

***

Как вы думаете кем был по национальности Н.И.Костомаров? Ответ очевиден -- конечно же русским! А по происхождению?.. Говорят украинец. Биография его начинается с зрелом возрасте: а полной биографии нет! Лишь "сухие записи о прохождении". Сын помещика и крепостной крестьянки из слободы Юрасовка, Воронежской губернии: и причем тут происхождение? -- взбунтуется читатель... А вот мы сейчас узнаем о его древних корнях. Вот как он описывает начало сражения: "Димитрий выехал вместе с своею дружиною "на первый суйм" -- открывать битву". Представляете себе -- "на первый суйм"? Что означает слово "суйм"? откроем словарь немецкого теоретика В.Даля и читаем: "суйм -- схватка, сшибка, бой, стычка". Теперь вооружимся тюркскими источниками, а там древнетюркское "soj" -- снимать кожу, и татарское "суем" -- резня, бойня... И откуда корень этого первого выхода князья Димитрия на авансцену? Эта маленькая деталь говорит о том что, -- если даже в жилах Николая Ивановича не текла тюркская кровь, -- автор этих строк неплохо знал татарскую речь. Получается закономерная связь времен: Татищев от тюркского "татей", что означает -- умение выявлять воров, Карамзин от словосочетания кара мурза, и Костомаров -- хорошо знавший латинский, французский, итальянский -- тоже из этого рода племени.

Но вернемся к источнику. В первом часу началась сеча, какой, по выражению летописца, не было на Руси, пишет Николай Иванович. Его "Суйм" -- начинается в 12 часов и описывается кровавая битва на площади длиной в десять верст. Лилась кровь: рукопашные схватки и так далее. "Дело русских казалось проигранным, но к трем часам по полудни все изменилось" пишет историк. Заметим проходит опять всего три часа и на сцену выходит засадный полк: "Тогда, на счастье русским, ветер, дувший до того времени в лицо сидевшим в засаде, изменил свое направление". Спасибо тебе ветер. Видимо летописей древних было несчетное количество, один художник черпал себе вдохновения из одного целебного источника, другой из другого... Теперь рассмотрим картину с засадным полком у этого художника-баталиста, где впервые появилась целый монолог: "Вот теперь час пришел, господин князь, -- сказал Боброк. -- Подвизайтесь, отцы и братья, дети и друзья" (У Карамзина, Волынский говорит -- теперь наше время). После чего "отцы и братья, дети и друзья" выбегает из-за леса и бросается на "суйм", нещадно уничтожая татар до самой реки Красивая Меча.

...На пустословие "с непосредственным мастерством рассказчика" Николай Иванович не тратится: у него нет про то как Владимир роняет слезы; как искали Великого князя за определенное вознаграждение, нет слов про многолиственный пятизвездочный номер; нет про благодаря благодарил русских воинов за спасение православного христианства и так далее. Вся эта ахинея ученого не красит... Но все же свежая мысль проскочила как мышь через груду хлама в чулане: "Сам великий князь хотя не был ранен, когда открывал битву с татарами "на первом суйме", но доспех на нем был помят". Несчастного князя то раздевают, то одевают, то на нем кровь, то ее нету; то по плечам его, и по животу его били, и кололи, и секли... ну а теперь на нем даже нет басурманской крови, а "доспех" не изрублен, не исколот а просто "помят".

PS Что упустил Н.И.Костомаров: что не рассказал своему великому российскому народу? Не рассказал он ему о том что под знаменем Спаса Самодержца находился двойник князя! Так же нет речи о Пересвете с Чулубеем. Не раскрыт мостостроительный вопрос как и поиск мелководья, также отсутствует многолиственная флора.

PS В главе "Преподобный Сергий", -- вот как "магистр русской истории" хитро решил сохранить свое лицо, -- он пишет: "Впоследствии сложилось предание, будто святой игумен благословил идти на брань двух иноков своей обители: Александра Пересвета, бывшего боярина, и Ослябю; и оба они пали в битве. Так как об этом событии нет известия ни в древнем житии Сергия, ни в старых летописных редакциях, то едва ли можно признать его исторически верным". В конце главы о правлении князя Дмитрия Ивановича Донского Николай Костомаров делает горький вывод: "Княжение Димитрия Донского принадлежит к самым несчастным и печальным эпохам истории многострадального русского народа. Беспрестанные разорения и опустошения то от внешних врагов, то от внутренних усобиц следовали одна за другой в громадных размерах".

С.М.Соловьев

"События, подобные битве Куликовской, сильно поражают воображение современников"

С.М.Соловьев

Свою главу в книге "История России с древнейших времен" где произошло это событие, Соловьев назвал "Княжение Димитрия Иоанновича Донского (1362-1389)". Сергей Михайлович с детских лет интересовался прошлым, в раннем возрасте прочитал несколько раз "Историю" Карамзина. Прежде всего был поражен манерой письма Николая Михайловича, а потом уже и всем остальным. Благодаря этому возможно и поступил в Университет... Ко временам возмужания Соловьева, легенды и мифы в России, крепко заняли свои ниши. Мифы созданные в эпоху Петра Великого стали святыми. Например: князь Владимир Красное солнышко принес православие на Русь, русский князь Юрий Долгорукий построил Москву, Александр Ярославович стал Великим полководцем и многое другое. Первый том его "Истории России с древнейших времен" издается в 1851 году: после этих трудов академика начинают величать -- "гордостью русской исторической науки". Вторая половина XIX век в России, станет разгулом русской исторической мыслим. Вершиной мифотворчества.

Доктор русской истории и академик по "отделению русского языка и словесности" оставил очень интересные записки. Вот как он сетовал на убогость: "Пособий не было; Карамзин устарел в глазах всех; надобно было, для составления хорошего курса, заниматься по источникам; но почему же этот самый курс, обработанный по источникам, не может быть передан публике, жаждущей иметь русскую историю полную и написанную, как писались истории государств в Западной Европе?... Я решился на такой труд и начал с начала, ибо, как уже сказано, предшествовавшие труды не удовлетворяли". Этими словами пожалуй все объясняются -- почему в России все исторические издания называется сочинением?..

***

Сергей Михайлович Соловьев, в отличие от Карамзина, не стал менять сюжет этой сочной легенды. Он не стал переделывать опус Василия Татищева, как это сделали другие... Он (внимание!), у Татищева просто все скопировал (вторую часть). Один в один, вот и все. Где-то сократив, и более-менее держа логическую цыпочку. Ведь не писать этот "миф" на России было уже невозможно! Клубок покатился. Русскому народу эта история за "Доном" уже грела душу. Впиталась в сознание. ...Если В.Н.Татищев в своей книге этой лубочной картинке уделил около десяти страниц, то академик ограничился тремя.

Начнем.

Он пишет: "Говорят, что Вожское поражение привело в ярость Мамая, и он не хотел успокоится до тех пор, пока не отомстит Димитрию. Есть любопытное известие, будто советники Мамая говорили ему: "Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства, пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы". Горнозаводчик в своем косноязычном писании не упоминал нам кого именно Мамай нанимал в поход против Москвы? Где адреса, пароли, явки? -- зададим мы вопрос уважаемому академику по "отделению русского языка и словесности". Откуда у него это "любопытное известие"? Исторические документы по-соловевски это -- любопытные известия. ...Вот например: "много богатства", если орда твоя оскудела тогда откуда богатства? Но Соловьев неумолим -- Мамай был богат. Давайте пройдемте по наймитам, которых богатый, или оскудевший Мамай нанимал отомстить Димитрию -- татары, моголы, половцы, харазские турки, черкесы, ясы, буртаны, печенеги, хивинцы, армяне, жиды кавказские, крымские Генуэзцы. И всему этому народу самозванец Мамай должен был отсыпать свои кровные. Тут ремарка: вообще-то этот список, желающих поживиться за счет Хана Мамая открыл -- "черный мурза", а у "умеющего выявлять воров" были только -- татары и печенеги, под общим и ненавистным названием басурмане.

***

Что означает слово "татар", ученые по сей день не знают. Есть множество вариантов: "tat" -- чужеземец, иноплеменник, "ar" -- другой. То есть -- иной народ. Слово "tatyan" с тюркского переводиться как -- приходится по вкусу, нравится. Ну и так далее. С момента появления книг на русском языке, современным татарам не дают прохода, клеймят их то монголами то погаными то басурманами... на каждом шагу, практически, напоминая им о поражении в битве на Куликовом поле. Но почему это сумасбродное иезуитское сочинение не касается -- армян, черкесов, жидов кавказских и дальше по списку? Более всего это унижение, на сегодняшний момент, приходится терпеть -- волжским татарам. Которые в принципе отношение к этому вовсе не имеют!.. Взгляните на карту, где Крым, а где Волжская Булгария?.. В историческую литературу эти крамольные зарисовки начали вносить во времена первых Романовых, в XVII веке. Намерено очерняя правление предыдущих московских правителей, когда в иезуитском Киеве переписывали старую литературу на новый язык.

Теперь -- кто такие "генуэзцы"? ...Сплошной туман. Это "Колонии в северном Причерноморье, укрепленные торговые центры генуэзских купцов в XIII-XIV вв.". И как не трудно догадаться -- протекторат Римской Католической Церкви -- папская провинция. Христиане-католики, орудующие в столице крымского полуострова в городе -- Кафе. А что там среди итальянцев делает темник Мамай, вот это загадка?.. Но скорее наоборот -- что делают итальянцы среди крымских татар? Теперь разберемся со словом "поганый", которым переполнил вдоль и поперек свое творение В.Татищев. В словаре Д.Н.Ушаков написано: "погань" -- скверный, негодный к употреблению, гадость, мерзость. Получается курьез, по общему мнению русских ученых -- включая сюда академика Соловьева Сергея Михайловича -- армяне, жиды кавказские, крымские генуэзцы и многие-многие другие инородцы и иноверцы, не что иное как -- "погань", то есть мерзость...

Дальше гордость русской исторической науки ответствует: "куда собралась огромная рать, какой прежде некогда не видывали на Руси -- 150000 человек!". Здесь Соловьев согласился с Карамзиным. Идет скромное перечисление князей прибивших в Москву. ...Шестого сентября князь Дмитрий со своей ратью достигает Дона. Тут приходит письмо от игумена Сергия. Следующего содержания: "чтоб еси, господине, таки пошел, а поможет ти бог и святая богородица". Строки этой депеши дают добро на битву с неверными. Здесь отметить: в эпоху средневековья без дозволения духовного лица нельзя было ходить на войну; то считалось делом греховным и обречением своего народ на несчастья... И затеряйся письмо Сергия: не дойди оно до адресата: пришлось бы князю Дмитрию свое "стопятидесятитысячное" полчище поворачивать к родным пенатам. Но письмо пришло во время, и "Димитрий принял первое мнение и велел мостить мосты и искать броду; в ночь 7-го сентября начала переправляться войско за Дон".

Здесь, -- продукт для сообразительного читателя -- просьба самому расшифровать абсурд: сам найди решение! Соловьев следует по стопам своего кумира: нарушает логику: иными словами делает умышленные ошибки... Читаем: "в ночь 7-го сентября начало переправляться войско за Дон; утром на другой день, 8 сентября, на солнечном восходе был густой туман, и когда в третьем часу просветлело, то русские полки строились уже за Доном, при устье Непрядвы. Часу в двенадцатом начали показываться татары". У Татищева -- пред рассветом сторожевые возвестили, что татары идут, у Карамзина -- битва начинается в 6 часов утра, у Соловьева -- в двенадцатом часу только показались татары. Позвольте спросить вас великодушно -- разве это можно принять за официальную историю?! За академическую науку?

***

И вот как дальше доктором русской истории излагаются дальнейшие события.

В засадном полку вместе с Владимиром Андреевичем, уже Димитрий Михайлович Волынский-Боброк. Чтобы расшевелить застоявшуюся форму этого мифа, на это иезуитское полотно -- увидевшее серые тона в XVII веке -- Сергей Михайлович добавляет новые цвета, свежие краски. И кинопленка заполнила экран цветными картинками. В "засадное ополчение" пробирается диалог... за дубравой беседуют: "Владимир, видя поражение русских, начал говорить Волынскому: "Долго ль нам здесь стоять, какая от нас польза? Смотри, уже все христианские полки лежат мертвы". Но Волынский отвечал, что еще нельзя выходить из засады, потому что ветер дует прямо в лицо русским. Но через несколько времени ветер переменился. "Теперь пора! -- сказал Волынский, и засадное ополчение бросилось на татар". Вот что нам без тени сомнения исповедует российский академик.

...Дальше Сергей Михайлович себя не утруждает -- как я уже отмечал -- он просто переписывает работу Василия Никитича Татищева. ...Только в сокращениях. Владимир стоит на костях; трубы трубят; просьба поискать, слезы. Одни говорили, видели его жестоко раненного, отбивался от четырёх татар и бежал, раненый, пешком возвращался с боя. Двое ратников. Опять ветви недавно срубленного, панцирь его был избит. Не одной смертельной раны (В книге русского историка конца XIX века К.Н.Бестужева-Рюмина "Русская история", князь Владимир назван -- Володимир Андреевич Старицкий. Но это -- сами понимаете -- время апогея русского мифо-толкования).

Теперь к завершению. Финал главы -- на мой взгляд -- переходит от иронии к абсурду... Здесь следующее: "Летописцы говорят, что такой битвы, как Куликовская, еще не бывало прежде на Руси: от подобных битв давно уже отвыкла Европа. Побоища подобного рода происходили и в западной ее половине в начале так называемых средних веков, во время великого переселения народов, ...таково было побоище Каталонское, где полководец римский спас Западною Европу от гуннов; такова было побоище Турское, где вождь франкский спас Западную Европу от аравитят.". Скажите -- чем не ирония? Какие летописцы?.. Ну еще поразмышляем. "Но Куликовская победа была из числа тех побед, которые близко граничат с тяжким поражением". Интересно! "Тогда, говорит предание, великий князь велел счесть, сколько осталось в живых после битвы, то боярин Михаила Александрович донес ему, что осталось всего сорок тысяч человек, тогда как в битву вступило больше четырехсот тысяч".

***

Судить вам: если академику С.М.Соловьеву были известны источники о побоищах подобного рода происходивших в Европе в начале так называемых средних веков -- то тогда простите, вопрос! -- в каких европейских источниках есть хоть что-то о Куликовской битве? И какие такие -- Летописцы говорят? Ведь эти строки -- куда собралась огромная рать, ...-- 150000 человек! -- выводит на академическую площадку не кто иной, как ординарный тайный советник Императорской Санк-Петербургской Академии наук по отделению русского языка -- Соловьев Сергей Михайлович! На такого рода вопросы в российской империи отвечать не привыкли -- такие суждения сегодня входят в разряд неудобных... Ни один русский историк не разжует вам эту тему -- по одной лишь причине -- европейских материалов о Куликовской битве не существует в природе, их просто нет! Мы не берем в счет памятники древнерусской литературы такие как "Сказание о Мамаевом побоище" и "Задонщина", это продукт -- без ложной скромности -- киевских редакторов XVII века.

PS В чем же в конце-концов победа, если ненавистная Орда еще сто лет главенствовала на русских землях. Н.М.Костомаров заключил: "Сам Димитрий не был князем, способным мудростью правления облегчить тяжелую судьбу народа..." <...>. "Русь опять должна была ползать и унижаться перед издыхающей Ордой".

Л.Н.Гумилев

"Ведь ярлык на великое княжение, как и раньше, давал хан, поскольку Куликовская битва не изменила политических взаимоотношений Орды и Москвы"

Л.Н.Гумилев

Одним из тех исследователей, который пытался трезво оценить далекое прошлое, был -- Лев Николаевич Гумилев, посвятивший свои титанические труды Великой степи. Тюркам. Разгребая из руин древние наши исторические ценности, совершая неловкие движения Лев Николаевич намеревался объяснить своему читателю корни древней Руси. Его труды посвящены прошлому Европы, Азии, Китая... Но политическая ситуация того строя, в котором жил и работал Лев Николаевич, не позволяла мыслящим людям переходить рамки дозволенного... и исследователь -- по воле геополитики своего государства -- становился заложником режима. Гумилеву, о том что ему удалось разглядеть за горизонтом, так и не удалось толком высказаться. Мыслям не дали ходу. Его труды при жизни мало издавались... книги, увидевшие типографский шрифт на черных рынках кочевали из рук в руки.

Если над российскими историками XVIII-XIX веков парила царская цензура, то над историками XX века -- коммунистическая. В каждую эпоху (при любом режиме), думать по-своему, писать свое мнение, и тем более издавать свое -- не приветствовалось (запрещалось)! Сегодняшние времена мало чем отличаются от предыдущих. Вполне -- я думаю -- уместен вопрос -- Зачем ворошить прошлое? Перелистывать, пересматривать, переписывать, переделывать... Абсолютно лишняя забота: титанические труды Карамзина, Соловьева, Костомарова... -- с клеймом истинности -- радуют нас пышной историей.

***

На эту историю за рекой Дон -- на эту страницу великого героизма -- Лев Николаевич тоже обратил свое внимание. Можно ли себе представит, что он верил в легитимность этого одиозного исторического сюжета? Остается невыясненным... Так или иначе, но все же Гумилев нанес свой слой на этот колобок раскаченный немецким иезуитом Брюсом Вилимовичем во времена петровских реформ. С тех давних пор, комок этот все разрастался, увеличивался: давал новые ростки, побеги, становился гуще... целых два столетия пленя сознание толпы и затмевают разум граждан огромного государства.

Изучая сочинения русских историков про "Куликово поле" -- невольно в сознание проникает мысль -- тема превращается в спортивное соревнование. Состязание. В глазах очередного русского летописца загорается спортивный азарт, душа наполняется первенством: и облачить этот исторический сюжет очередной нелепостью -- становится делом чести.

Гумилев не стал исключением.

Рассмотрим его книгу "От Руси до России", главу которая называется "На поле Куликовом". Возможно у ученого -- где описание этого сюжета есть под другим ракурсом -- но мне в руки попалось имена эта книга.

Лев Николаевич пишет: "Общее количество русских ратников, собравшихся под знаменами Дмитрия Московского, исчислялось 150 тысячами человек... вооруженного копьями, рогатинами и топорами". Так начинается глава. Дальше: "Конница (около 20 тысяч дружинников) была сформирована из крещеных татар, перебежавших литовцев и обученных бою в татарском конном строю русских". Вот, в "русском" войске среди ратников Дмитрия -- уже появились татары и литовцы! А что же происходит у Мамая? "Для того чтобы собрать достаточное количество людей (волжские татары неохотно служили Мамаю, и в его войске их было немного), Мамай привлек ясов, касогов, крымских караимов. И тут в список Карамзина втискиваются новые персоны -- "касоги" и "крымские караимы".

Проскальзывает ели заметно интересная мысль: "На содержание такого войска нужны были деньги, и немалые. У самого Мамая денег не было, а получить финансовую помощь Мамай мог лишь от своих друзей -- генуэзцев". Вот -- друзья генуэзцы... Своих предшественников Гумилев конечно проигнорировав, например Татищева, который писал: "Орда наша оскудела и сила твоя изнемогла. Но имеешь богатства и имения без числа многое". Теперь в несокрушимой армии Мамая: генуэзская пехота, аланы (осетины), касоги (черкесы) и половцы мобилизованные на генуэзские деньги... Комментировать все это, конечно излишне, тут все просто. Мамай на свои деньги нанял генуэзцев, а те в свою очередь наняли и мобилизовали половцев. Логично?.. Дальше мы узнаем о вооружении татар (которых именно автор не уточняет): "Татары кривыми саблями рубили направо и налево". Еще раз хочу напомнить уважаемому читателю -- речь идет о книгах российских ученых, которые составили лицо русской историографии.

Внесем маленькую историческую справку. Меч -- четырехкратно уступал сабле в бою, это довольно известный факт. Почему бы и русским не воспользоваться этим научно-техническим прогрессом? Ведь событие происходит вовсе не в далекое время -- четырнадцатый век. По этому поводу есть интересное наблюдение. В книге Н.И.Костомарова "Русская История..." (Эксмо 2007), есть цветные иллюстрации сабли. Все довольно изящно: ножны и рукоять этого оружия инкрустированы драгоценными камнями, на лезвии методом тиснения нанесены узор и надпись. Снизу иллюстрации, надпись: "Сабля Великого князя Владимира Мономаха". Для справки: князь Мономах скончался в 1125 году -- ровно 255 лет назад до куликовского сражения (Древ/тюрк. sebuz -- ломать. Тат. чабла -- резать).

***

О численности войска Мамая: "Общая численность войск грозного темника составляла приблизительно 200 тысяч человек". Наконец-то получено число войска противника князя Дмитрия: 150 тысяч, против 200, кривыми саблями против "рогатин", "топоров" и "копи". Но оказывается "отдельные смельчаки становились спиной друг другу, выставляли копья (это называлось "ёжики") и отбивались, но татары, не сходясь вплотную, расстреливали их из длинных луков". Новым открывшимся фактам не я один делаю удивленное лицо, пожалуй найдутся многие... кто выразит солидарность с моими чувствами. Когда близился полный разгром русских сил, "развернутой лавой" пошел засадный полк. Здесь внимание! Лев Николаевич уточняет численность скрытого войска за рощей! " - 10 тысяч свежих бойцов, -- ответствует академик -- которые с ходу ударили по уже потерявшей строй татарской конницы". Вот ответьте мне -- откуда Лев Николаевич взял эти цифры? Эти десять тысяч бойцов -- которые в его книге "От Руси до России" -- спрятались за рощей?. Ведь до этого момента -- как мы с вами помним -- никто не заикался о численность засадного отряда. ...И еще Лев Николаевич -- скажите -- возможно ли скрыть от глаз противника такое количество людей за рощей? ...После выхода "развернутой лавой" русских из-за рощи, татары дрогнули и начали отступать, побежали, "и 20 верст", -- как гласит книга -- русские гнались за ними, рубили "не давая пощады никому".

Дальше идет подсчет: "но потери русских оказались очень велики: из 150 тысяч человек в строю осталось 30 тысяч, 120 тысяч погибло или было ранено". С.М.Соловьев писал что из русского войска осталось в живых 40 тысяч человек, у Гумилева осталось 30 тысяч? Приведем еще одну цитату из книги "От Руси до России": "Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими, хотя живущими в разных городах".

...В истории о Куликовской битве -- как мы заметили -- встречаются литовцы: они есть и с той и с этой стороны. С московской стороны роль литовца играет боярин Боброк, а союзником Мамая выступает литовец Ягайло. В последующем, -- как пишет Лев Гумилев в этой своей книге, -- Ягайло устраняет соперников и заключает союз с Польшей и с папой римским, затем, принимает католичество, что приводит к возникновению Литовско-Польского королевства. Следует вопрос -- возможно праздный -- какую веру исповедовали литовцы до возникновения Литовско-Польского королевства.? И второй вопрос -- на каком языке общались?

PS Лев Николаевич Гумилев осознавал свое положение в ловушке тоталитарного режима: для чего в теориях "этногенеза" и "пассионария" зашифровал истину... Тех кто хоть немного отклонялся от установившегося стереотипа -- Члена Политбюро ЦК КПСС М.А.Суслова рвал на клочья... Этот "серый кардинал", -- хранитель великой русской культуры, -- альтруистов и желающих вычленить что-то не русское из древней истории Руси -- стирал в порошок. В этих жестких условиях тоталитарного режима, ученым ничего другого не оставалось как из историка превратиться в поднадзорную личность. В геополитика. По сегодняшний день в кремлевских палатах решают -- кому в истории стоит первым родиться, а кому вторым и чья культура у кого что переняла...

PS "Одной из последних в Европе христианство приняла Литва, тоже тюркская страна. Ее правителю, отважному князю Ягайло, предложили руку дочери венгерского короля Ядвиги, но с условием -- окреститься католическим крестом. Князь не нашел доводов "против". 18 февраля 1386 года он сочетался браком с Ядвигой, из рук которой принял еще и польскую корону. После коронования власть в Литве фактически перешла к Риму". Мурад Аджи: "Дыхание Армагеддона"

РАН

(Российская Академия Наук)

"Когда солнце гласности взойдет наконец над Россией, оно осветит столько несправедливости, столько чудовищных жестокостей, что весь мир содрогнется"

Маркиз Астольф де Кюстин

В шестой части моего расследования темы "Куликовская Битва", это -- что пишут сегодня. Какова нынешняя судьба драгоценного манускрипта. На третьей странице книги под названием "ИСТОРИЯ РОССИИ С древнейших времен до конца XVII века" (Москва АСТ 2001) есть надпись: "Рекомендовано Государственным комитетом Российской Федерации по высшему образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальности "История"". Итак очередной российский научный труд. Ничего удивительного здесь нет. А вот из тридцать второй странице этого издания ("Наследники гуннов"), я выудил интересные научно/догматические формы: : "кажется", "по-видимому", "почти", "возможно", "скорей всего", "не ясно", "и какие-то", "кем, точно не ясно", "вероятно", "так называемых", "позволяют предполагать"... Вот в такой форме скомпонован в этом катехизисе до русский период великого славянского государства. И еще, история оказывается это такая наука, строящаяся на предположениях и догадках: то есть утверждать нельзя можно только предполагать... Познакомимся с редакционной коллегией этого учебного издания: А.Н.Сахаров, В.П.Дмитренко, И.Д.Ковальченко, А.П.Новосельцев...

***

Глава в этом научном источнике называется "Куликовская победа" Внимание! Не "битва", не "сражение", и не что-то иное -- а сразу "победа"! И для трактовки этой исторической победе, академики из Российская Академия Наук в своей книге выделили целых шесть страниц. Еще бы! этот исторический сюжет в этом научном издании на всех шести страницах раскрыт литературным языком, художественной прозой. Начнем. "Преобладанию Москвы над другими центрами уже ничто не могло помешать". Так начинается глава. "25 - летний московский князь, окруженный помощниками -- боярами, с мудрым наставником Алексием, митрополитом русским, из бояр Тучковых, во всех этих событиях выступает лидером национального масштаба. Русь к этому времени укрепилась настолько, что бросает открытый вызов Орде". Эти слова к истории не имеют никакого отношения, это лозунги: рассчитанные на поднятие патриотического духа и национального самосознания у грызущих гранит науки в аудиториях российских высших учебных заведений. Привить интерес к теме Куликовского сражения вчерашних школьников: скажем как это делали в XX веке художники М.И.Авилов, написавший в "переломный 1943 год, когда важно было поддержать дух советской армии и направить её на достижение победы" полотно под названием "Поединок Пересвета с Челубеем на Куликовом поле", и Александра Бубнова, удививший мир своим шедевром "Утро на Куликовом поле", за что получил государственную премию и стал членом Академии Художеств СССР.

Осмелюсь из этой уважаемой книги немножко подправить цитаты, а то хрестоматийные неувязки портят ее академическую основу -- русские княжества жили обособленно, отдельно друг от друга, подчинялись только Орде, ей же платили дань... о "лидерстве национального масштаба", вряд можно тут вести речь, Московия представляла собой маленькое княжество... ее молодежь служила в Орде, и бросать открытый вызов Орде -- это верх наглости! Такого быть немого. Дольше летопись: "Летописцы живописуют ярость, охватившую Мамая при известии о гибели Бегича и войска. Два года собирает он новые силы со всей Орды, нанимает отряд генуэзцев из Крыма, отважных воинов с Северного Кавказа". Тут ссылка на летописцев, на летописи, которых историк Татищев -- как мы с вами знаем -- и в глаза не видел. Вот: "так, во всяком случае, в один голос сообщают промосковский настроенные летописи". Интересная позиция -- промосковский настроенные ?..

Знакомимся дальше с прекрасной академической литературой: "Между тем Дмитрий Иванович собирал рати. Дружины шли со всех сторон -- из собственно московско-владимирских земель и многих других. На врага встала почти вся Русь". Несмотря на официальность данного пособия для студентов, в нем наблюдается отсутствие длинного списка русских князей -- которые прибыли в Москву для ее защиты. А пришедших на смертную сечу с врагами-басурманами, по татищевской риторике: "...воинов, усилиями ремесленников и пахарей, хорошо вооружили, снабдили всем прочим для предстоящей смертной сечи с извечным врагом-насильником". Здесь наблюдается элементарное вранье -- кто они "извечные враги- насильники", это -- "армяне", "касаги", "аланы", "буртасы"... С точки зрения официальной российской исторической науки надо полагать так.

***

В предисловии этого издания своему читателю один абзац напоминает о новом веянии времени. В нем есть довольно хорошие слова. Вот. Внимание! "И теперь в новых исторических условиях ученые могут спокойно оглядеться, провести ревизию всего исследовательского багажа прошлого, и с полным пониманием общественной закономерности появления тех или иных концепций, взглядов и даже заведомых фальсификаций историй, попытаться взять из него все действительно научно ценное и отбросить ненужную конъюнктурно-идеологическую шелуху". Очень хорошо написано: по крайней мере честно. Книга 2001 года издания, прошло уже довольно много лет, интересно, сегодня отбрасывают ли эту конъюнктурно-идеологическую шелуху?

Продолжим: "По преданию, правда, позднему, на битву с врагом Руси благословил князя Дмитрия и его воинство игумен Сергий Радонежский". Что здесь отметим: в первых редакциях житии Сергия Радонежского нет упоминаний о Куликовской битве, молчат о ней и другие церковные документы. Ну а что касается князья Дмитрия Ивановича -- незабвенного героя второй половины четырнадцатого столетия -- то русская православная церковь его к лику святых причислила только в 80-х годах XX века. Знаете почему? По той простой причине что в ранних церковных бумагах отсутствует достоверная информация. "Удивляет смелость маневров Дмитрия, глубина стратегического мышления его самого и других военачальников" ответствует "ИСТОРИЯ РОССИИ С древнейших времен до конца XVII века". От себя мы добавим -- талант великого полководца, нестандартные решения тактических задач, и все прочее, почему бы и нет? Николай Костомаров -- помнится -- о князе, у которого как нам рассказывает академик А.Н.Сахаров была "глубина стратегического мышления" писал диаметрально противоположные строки: "он был человеком малоспособный и потому руководимый другими... смешение отваги с нерешительностью, храбрости с трусостью, ума с бестактностью, прямодушие с коварством...". Так же о "стратегическом мышлении" князя Дмитрия упомянул в своей нетленной книге Татищев: вспомним двойника-рындаря, и "смелость маневров" князя "под деревом многолиственным".

"Здесь, у впадении в него р. Непрядвы, в ночь с 7 на 8 сентября, после споров и сомнений, Дмитрий с войском переправился через реку". Симбирский татарин писал нам что "в следующее утро был густой туман, но скоро рассеялся: войско перешло за Дон", и переправились только 8-го утром, и то ждали когда рассеется туман. А что за диа/филь крутят здесь студентам? Карамзин писал еще о "мостах и бродах", а Андрей Николаевич решил это утаить от грызунов кислой магматической горной породы. Вопрос за вопросом! А вообще, вот интересно (?) -- на самом-то деле -- как они переправились на другой берег? По мостам или по бродам? Если есть броды -- позвольте спросить -- зачем тогда строить мосты? С одной стороны конечно мосты необходимы: переправить скажем гужевые повозки, кибитки, полевую кухню, госпиталь, штаб дивизии и так далее. А зачем спрашивается им кибитки и кухни -- если сразу с коробя на бал... Абсурдом выглядит глубина стратегического мышления у этого недалекого полководца приказавшего уничтожить мосты... что бы отступать было некуда!.. Если есть броды -- господа академики -- для отступающего мосты абсолютно излишний.

Представляем картину как Дмитрий на "широкой, слегка всхолмленной равнине -- Куликовом поле" расставляет свои полки. Опять Карамзина проигнорировали, у Николая Михайловича "Димитрий, стоя на высоком холме", а бусурманин "Мамай, с высокого кургана смотря на кровопролитие". На этой широкой десятикилометровой равнине -- судя по предыдущим сагам -- был высокий курган и высокий холм. С юга подходит Мамаево войско и встает на "Красном холме и вокруг него" -- вопрос "всхолмленной" или все-таки "холм"? ..."С обеих сторон насчитывалось, вероятно, не менее, если не более, 100 - 120 тыс. воинов". Так вот уважаемые друзья, даже Василия Татищева -- взявшего впервые в руки перо во времена начала русской письменности -- такая фраза не посетила бы голову. Если исследовательское зерно в области истории отсутствует у наших ученых, то в хитросплетениях литературных оборотов преуспели довольно неплохо: не менее, если не более... Здесь разом плюнули на Карамзина и Соловьева -- черным по белому отметивших -- 150 тысяч конных и пеших. Андрей Николаевич -- скажите -- куда дели тридцать тысяч человек?

В академической книге под названием "ИСТОРИЯ РОССИИ с древнейших времен до конца XVII века", изящным русским литературным языком изложено то, как князь располагает 120 тысячное войско -- ночью форсировавшее водную преград. В центре "большой полк" -- это главные силы, по флангам полк "правой и левой" руки, впереди передовой, сзади "запасной", и с востока -- в зеленой дубраве за рекой Смолкой -- "засадный" полк. Слышите как звенит поэзия: как скрепит перо в руке доктора исторических наук -- А.Н.Сахарова. У князя Дмитрия впереди -- передовые полки, полки левой и правой руки, а главные силы, это конечно же -- главный полк! У великого князя московского, которого Карамзин назвал "государем", а Татищев "древним Ярославом и новым Александром", -- смелость маневра и стратегия. Что еще нового? Новая редакция имеет место быть: засадный полк теперь называется "запасной", а слово "татары", -- сыроядцы нечестивые -- заменено словом "ордынцы"... Лишь в нескольких местах проскальзывает.

"Мамай в центре держит пехоту. На флангах расположил конницу; ее маневрам, а на это ордынцы были большими мастерами, мешали реки, речушки и ручейки, рощи и лесистые овражки". Откуда, скажите, пожалуйста, такая точность о расположении войск -- Мамая, и откуда среди обширного поля Куликова появились -- речушки, ручейки, рощи, овражки? Дальше: "Они рвались к знамени великого князя, под которым стоял боярин Михаил Бренок в доспехах Дмитрия". Здесь он просто Михаил Бренок. Помните по предыдущим сериям эту жертву княжеского беспредела, который у Татищева то -- Михаил Александрович то Михаил Андреевич, того самого Михаила Андреевича брянского, наперсника великого князя, убитого, в плаще и в доспехе, и в шлеме великого князя, и во всей утвари царской", которого татары зарезали думая что это есть предводитель войска. А зачем он в дмитриевские доспехах облачился, в этой книге объяснить забыли: тут пожалуй и без комментариев все понятно -- поступок не вписывается в русскую идеологию... он же едва с побоища смог уйти... и сам князь великий, отойдя в дубраву, лег под деревом многолиственным.

Это уже шестой источник моего блуждания по бескрайним просторам российского вольномыслия. Кто мне объяснит зачем князь Дмитрий переодел в свои портки Михаила Бренка? Но к сожалению ответа не дождаться -- русский ритуал унесен авторами в могилу. Сам попробую ответить!.. Про этого парня -- который в силу тех или иных причин перед самым сражением предложил свою амуницию своему другу -- Карамзин в своем монументальном сочинений кратко намекнул: "и носил власяницу на голом теле". А заядлый татарофоб Сергей Соловьев, напомнил строки из житья князя: "Бяше крепок и мужествен, и телом велик, и широк, и плечист, и чреват вельми, и тяжек собою зело, брадою ж и власы черн, взором же дивен зело". Так же: "Аще и книгам неучен беаше добре, но духовныя книги в сердце своем имяше".

"Его дважды сбивали с коня; он дрался то с двумя, то с тремя ордынцами. Весь израненный, избитый, Дмитрий ели добрался пешком до дерева". Здесь нам пишут что "весь израненный, избитый"; у Татищева "раненный весьма"; у Карамзина, "кровь была на нем только татарская"; у Соловьева "панцирь его был избит, но на теле не было ни одной смертельной раны". Костомаров: Сам великий князь хотя не был ранен... но доспех на нем был помят. ...Что взбредет в голову, то сразу приводилось в графическое исполнение -- победителей не судят.

Затем -- из этого московского катехизиса -- следует рассказ о тактике злостного Мамая, направляющегося "по древним следам Батыя, истребить Государство Российское". Грамотном ведение им боевых действий, и как это грозило окружением и разгромом русского войска. ...И вот наступает та самая драматическая минута -- вы конечно догадались. В полу/мрачном помещении, профессор затаив дыхание и выдержав паузу переходит к апофеозной части этого древнерусского манускрипта -- к констатации выхода на поле брани запасного полка. Вот как затаив дыхание, рановцы запечатлели этот момент: "Они рвались в бой -- ведь на их глазах гибли собратья, и, вот-вот, враг восторжествует окончательно". Теперь вспомним Льва Николаевича Гумилева, у него в русских рядах -- "крещеные татары"... и еще одна маленькая деталь -- как же "на их глаза"? -- они в "зеленой дубраве за рекой" и их вроде как не должно быть видно? "Но Дмитрий Михайлович Боброк, князь волынский, "мудрый и удалой воевода" (он был женат на сестре Дмитрия Ивановича), сдерживал их, ждал урочного часа". У прежних историков Боброк ждал перемену направления ветра ("тянул русским в тыл"), а здесь он ждет "урочного часа", что пожалуй тождественно. И во второй половине дня ком/полка Боброк, как мы помним литовец по национальности, изрыгает нечто членораздельное: " -- Час прииде и время приближеся! -- Дерзайте, братья и други!", после чего русские силы вихрем вырываются из-за леса. ...Здесь из рядов ополчения убрали Владимира Андреевича: по Татищеву это внук Иоаннов; правнук Данилов; праправнук Александров; пропраправнук Ярослава; пращур Юрия Долгорукого и далее по списку. Да чуть не забыл, за лесом, под литовским командованием было "десять тысяч" штыков.

"Преследовали бегущего врага до р. Красивой Мечи, правого притока Дона. Разгром был полный, войско Мамая перестало существовать. Лишь немногие прибежали в Орду. Мамай же вскоре испытал новое поражение, на этот раз от Тохтамыша. Перебрался в Крым, и там, в Кафе (Феодосии) итальянцы, его бывшие союзники, убили некогда могущественного правителя Золотой Орды". Начнем с конца: могущественным правителем Золотой Орды -- Мамай никогда не был, и быть им не мог. Потом, войско которое "перестало существовать", почему-то опять испытывает поражение? ...И конечно душу раздирающие финальные тезисы: "ставшем навеки символом русской славы и величия", "отдавших жизнь за "други своя", за святую Русь", "десятки тысяч русичей остались лежать в этой земле", "Русь "под московскими знаменами одержала первую народную победу над "агарянством". В этих словах, выдержанных в русских традициях, непоколебимые как в царские так и советские режимы нет ничего общего со здравым смыслом. Здесь сплошная вода, из века в век поражающая своим шовинистическим вздором. Критерии невежества насаждаются самой системой -- выстроенной каждым новым режимом.

PS Вообще -- читать творения русских историков дело интересное и увлекательное. Понять что-то крайне затруднительно... работы оставили не початый край и на многие года... Другой вопрос -- нужно ли вообще ими интересоваться, или их пытаться переписывать? Думаю нужно это делать хотя бы для того что бы как заметил французский путешественник Маркиз Астольф де Кюстин -- "прошлое ради спокойствия деспота и счастья народа". Но есть и другое противоречивое высказывание этого путешественник XIX века, с которым поспорить будет довольно трудно: "Когда народам необходимо знать истину, они ее не ведают, а когда наконец истина до них доходит, она никого уже не интересует, ибо злоупотребления поверженного режима вызывает к себе равнодушное отношение".

P.S. Призраки монахов Сергия Радонежского -- "великих иноков Пересвета и Ослябя" -- не находя себе покоя, по сей день бродят в книжных лавках города Москвы. Некогда бывшие "великими ратниками, войнами крепкими и смышлеными", десятки раз умирали, десятки раз воскрешали... Но ведь тела иноков Сергия -- как писал Карамзин -- покоятся близ монастыря Симонова... и герой Куликовской битвы Родион Ослябя умер аж даже в 1398 году... И как выяснились по новым разработкам российских ученых, инок Пересвет, после поединка с Челубеем по прозвищу "Темир-мурза" остался жив. Скептический настроенному ректорату советую посетить книжные магазины выше указанного города.

http://www.tatar-history.narod.ru/chto.htm

http://www.swarog-fond.ru/article/articles/kulbitva.htm

http://www.business-gazeta.ru/article/76124/

Комментарии: 3, последний от 04/08/2025. © Copyright Гил Наиль Фавилович (gilna94@rambler.ru) Размещен: 03/08/2016, изменен: 03/08/2016. 99k. Статистика. Статья: История Иллюстрации/приложения: 13 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Для того чтобы признать легитимность этой битвы именно на этом месте, необязательно перекапывать поле в поисках человеческих останков или другой утвари, затрачивая на это огромные силы и средства. Для этого достаточно ознакомиться с нашей родной историографией: перечитав российских историков, изучив пласт литературно-культурного наследия - поставить жирную точку на это недоразумение.

Гил Наиль Фавилович Куликовская битва - из российской историографии

Гил Наиль Фавилович
Куликовская битва - из российской историографии