Очень мало найдется в Европе людей, которые бы любили змей. Видимо, поэтому никто не знает о моей тайной страсти - мне просто-напросто не с кем обсудить это. Меж тем, живи я где-нибудь в Египте или на Востоке, людей с такой глубокой привязанностью к этим удивительным пресмыкающимся была бы не одна тысяча, ведь в этих странах змея всегда считалась священной. Эти пугающие поголовное большинство создания удивительны и совершенны, и даже не столько из-за своего биологического строения, способов охоты и образа жизни, сколько из-за своей внешней эстетичности и пользы, которую они могут принести.
Сначала хочу остановиться на их эстетичности. Они гибки, стройны и податливы, когда свободно ползут по руке, но во мгновение ока могут превратиться в жесткие жгуты, объятиями своими способные раздробить кость и остановить сердцебиение, стоит только воспрепятствовать их свободе. Их глаза никогда не закрываются, даже во сне, поскольку они с самого рождения закрыты прозрачными чешуйками, предохраняющими от пересыхания, потому и взгляд их кажется неподвижным и холодным. Глаза - от бледно-песочного до черного цвета, включая всю гамму оттенков желтого и зеленого, - с вертикальным, как у всех хищников, зрачком, того и гляди могут загипнотизировать, если смотреть в них слишком долго и пристально. Конечно же, нет, это просто метафора, но невольно всплывают в памяти зеленые глаза за стеклышками-чешуйками - неподвижные, холодные, почти не мигающие. Очень любопытный экземпляр... Но не буду отвлекаться.
Польза, которую приносят змеи, до сих пор не оценена по достоинству представителями нашего так называемого ученого сообщества, а ведь их столько изучали в древности, столько трактатов написано, столько научных трудов. У моей дорогой Камиллы - единственной, с кем можно обсудить этих милых созданий, - есть даже рукописный авторский трактат о змеях ее земляка Франческо Реди. Потому меня нисколько не удивляет ее стремление экспериментировать и создавать новое, опираясь уже на собственный жизненный опыт. В отличие от Клеопатры, у нее нет персональных рабов, потому ее первым 'подопытным' оказался ее первый муж. Мне повезло несколько больше: сфера моего влияния гораздо обширнее, и мне с легкостью удается достать новые 'опытные образцы'.
Но заниматься только этим рано или поздно наскучит, потому я решил разнообразить свой досуг премилым увлечением: я заставляю маленькую ирландочку Эйбхилин за ее мнимые провинности заклинать змей. Конечно же, я никогда не использую для этого гадюк - их яд слишком опасен, - только королевских кобр, притом исключительно на второй день после сбора яда. Но она-то этого не знает. Одно удовольствие наслаждаться ее паникой, слезами и мольбами, когда после очередной попытки сыграть змее та кусает ее. И я великодушно уступаю: даю ей ложку 'целебного зелья' и прикладываю к ране 'волшебный камень'. Ничего, немного подрастет и узнает, что за 'целебное зелье' я ей давал...
Имя у нее, конечно, совершенно непрезентабельное, даже не французское. Назову-ка я ее... Анаэль. Для благозвучности.
Ах да, я забыл про запах: у змей он очень своеобразный, особенный, словно дорогой выделки кожа с древесными нотами и мускусом. Да что запах, рассуждать о моих дорогих любимцах можно очень и очень долго, но время коварно со мной так же, как с остальными, потому лучше не гневить его - всему оно свое...