Аннотация: Приключения становятся еще более невероятными
Глава девятнадцатая.
Остров.
Я слишком много знал потерь.
Все было, как в старинной драме...
А.Дементьев
- Артур, Василий, Ильдар! Не стойте истуканами. Надо что-то делать...
Голос Лии не соответствовал той спокойной обстановке, которая пока царила на палубе. Но очень скоро сонная атмосфера была нарушена топотом опомнившихся пассажиров. Значит, началось...
Мы были вовлечены в водоворот событий, которые неделю назад и представить себе не могли.
В результате аварийной остановки трехпалубного теплохода для нашей четверки путешествие внезапно закончилось.
Мы оказались на острове. Но этот остров не был Свияжском, потому что в Свияжске не росли пальмы и тем более не водились крокодилы. А между тем предоставленный нам Богом и случаем остров очень походил на тот, который изображают в рекламе "Баунти".
А события развивались следующим образом. По совершенно необъяснимой логике Лия, со слезами на глазах, уговорила Василия и пришедшего ему на помощь Ильдара спустить шлюпку на воду. Убеждая пинками и криками, горе-спасатели заставили меня занять место в лодке.
Это уже потом выяснилось, что плавучее средство является таковым только наполовину. То есть, едва мы отплыли от парохода и возможной воронки при его погружении на приличное расстояние, шлюпка наполовину ушла в воду. Благодаря чьей-то безалаберности мы оказались в очень затруднительном положении.
К тому же, к нашему глубокому разочарованию, Лия поступила опрометчиво, уговаривая нас спасти свои жизни. Тревога оказалась учебной.
- Всех пассажиров просим вернуться на свои места, - раздался удаляющийся голос с теплохода.
Наша расторопность дорого нам обошлась. Другие пассажиры, кроме облачения в оранжевые жилеты, никаких активных и глупых действий не предпринимали, поэтому теплоход, успешно закончив учебные сборы, отправился дальше по маршруту. Мы же остались посреди моря, не зная, как отблагодарить Лию за прекрасно организованное приключение.
Другое обстоятельство нашего незавидного положения заключалось в том, что мы не знали, в каком направлении находится берег. Принять решение требовалось незамедлительно, потому что шлюпка уже нашла ближайшее место, где находилась земля, и старательно туда сейчас стремилась, слишком резво наполняясь водой.
- Берег - там! - кричала Лия.
По опыту я знал, что правильное направление всегда находится за спиной Лии. То есть, Лия обычно показывает сторону, противоположную от истины.
- Гребем к берегу, - сказал я, разворачивая лодку.
Другие мужики - идиоты, других слов нет, - взяли курс, предложенный взбалмошней девчонкой. Мало им того, что именно по ее вине мы оказались в открытом море!
Разочарованный я стал вычерпывать воду. Грести прочь от берега я не захотел.
- Земля! - заорала Лия. Взгляд, брошенный на меня, не сулил ничего. Вид у нее был торжествующий.
Я пожалел, что я - не Шамиль Басаев. Тогда я запросто расстрелял бы ее из АКМ.
Итак, пальмы оказались не бутафорскими, акулы - зубастыми, крокодилы - крокодилами. Наша жизнь на острове только внешне напоминала рай.
Мы выбрались на берег.
Веселее всех повел себя Василий.
Он бегал по острову, заглядывая во все закоулки, словно собака в поисках места, где можно отлить. Лия восторженно прыгала и сбивала ладошкой низко висящие бананы и кокосы. Я пытался починить шлюпку. А Ильдар... он увлеченно фотографировал все это безобразие. В общем, жизнь на острове быстро вошла в колею.
Глава двадцатая,
в которой мало что происходит и потому она - короткая.
Ешь ананасы, рябчиков жуй...
Из революционного лозунга, в котором первая, приведенная в качестве эпиграфа, часть противоречит второй, которую не приводим, потому что она недобрая, революционная.
- О, как здесь красиво!
Это был вскрик Лии, и он в какой-то мере отражал чувства, обуревавшие нас всех.
- Здесь можно остаться жить!
Вот этого ей не следовало делать. Что тут скажешь, женщины очень часто портят впечатление, не вовремя открыв рот. Что касается перспективы ПМЖ, то такое несчастье было у нас вполне реальным. Ну, зачем тогда сыпать соль на раны!
Лия смутилась.
- Как думаете, нас ищут? - перевела разговор на другое, почувствовав наши недобрые взгляды. Девушка вела себя с непосредственностью выброшенной на берег рыбы.
- Кто? - Сделал я умное лицо.
- Да, что-то никого не видно, - сообщила Лия, всматриваясь в пустой горизонт. Спасительной лодки или белого радостного паруса, судя по всему, не намечалось даже в перспективе.
В общем, когда прошло первое потрясение от свалившегося нам на голову приключения, островитяне - то есть мы - убедились, что это название для обозначения нашей группы вполне подходит. Этот красивейший уголок земли не был на - самом деле - уголком: то есть, никуда к суше не примыкал. Остров - да и только.
Мы набросились на кокосовые орехи, съели пару непонятных рыбешек, пойманных тут же в заливе. Все бесплатно приобретенное было довольно вкусно.
Глава двадцать первая,
короткая, потому что все хорошее кончается быстро.
Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца:
Тятя, тятя, наши сети
Притащили мертвеца.
А.Пушкин
- Чудеса!
Я сидел на гладкой каменюке и размышлял. Безбрежное море, голубая лагуна, мангровые деревья, только экзотические растения вокруг - было от чего прийти в немое изумление.
- Артур!
Я углубился в свои мысли, и внешний мир в тот миг перестал для меня существовать. Анализируя факты и стремительно проносящиеся события, я упорно пытался найти секрет происходящего. Может, права Лия, и какой-то наш неосторожный шаг в прошлом - в эпоху Ивана Грозного - повлек за собой столь ужасные и неожиданные последствия. Тогда я навсегда останусь в этом непредсказуемом мире.
Но что-то говорило мне, что Лия ошибается. Пожалуй, еще не было случая, когда она адекватно оценивала ситуацию. И это меня обнадеживало.
- Артур!
Оказывается, это кричала Лия.
Я откликнулся. Ступая босыми ногами по песчаному дну, пошел к берегу.
Она улыбалась. Наверное, были хорошие новости.
Я ошибался. Наверное, в живой природе людей, которые сообщают плохое с улыбкой на лице, мало, но они все-таки есть. Лию без ошибки можно отнести к их числу.
Я убедился в этом после первых же ее фраз. Звучали они так:
- Артур, ты тут сидишь и не знаешь, что происходит на острове!
Но это было только начало. Подробности оказались и вовсе душещипательными. К сожалению, Лия их не знала. Она просто прибежала ко мне, чтобы испортить мне настроение. Если я угадал, и ее планы были именно такие, дрянной девчонке удалось воплотить в жизнь свой замысел гениально.
Оказалось, что к нам в лагерь прибежал Ильдар.
- Какой Ильдар?
Я почему-то не мог собраться с мыслями.
Но, - сразу предупреждаю ваши мысли, уважаемый читатель, - это не было связано с выпивкой. С алкоголем, как вы понимаете, на острове были проблемы. Магазинов и ларьков даже с фальцифицированной продукцией здесь не нашлось.
- Какой? Наш!
Я понял, что мне надо быть в лагере.
Возле Ильдара стоял озадаченный Василий. Я прибежал вовремя.
- Там - людоед! - прокричал Ильдар. Похоже, уже не в первый раз.
- Почему ты решил, что это людоед?
- Да он при мне двух человек слопал, - запыхавшийся и немного смущенный Ильдар говорил на корявом русском языке.
- Не может быть!
- Можешь, взглянуть - убедиться.
Я чуть ли не вприпрыжку побежал в указанном направлении.
Если пигмей, пробираясь через абсолютно непроходимый буш, он натыкается на леопарда, он размахивает своим малюсеньким луком и громко кричит: "Огу, огу, муради!" ("Прочь с дороги, дедушка!"). Изумленный и смущенный леопард спасается бегством, а нахалюга пигмей топает себе дальше...
Жан-Пьер Халле
На холме, раскинув громадные руки, лежал мужчина. Это был настоящий великан. Если, к тому же, он еще имеет людоедские наклонности, как утверждает Ильдар, то просто беда.
Теперь я понял, кому принадлежал огромный отпечаток ноги, который я обнаружил на песке во время одной из многочисленных вылазок на берег.
- Черт подери, - сказал я тогда, потрясенный своим открытием, - значит, на острове мы не одни.
Потом я немного успокоился, решив, что этот след мог быть чьей-то "первоапрельской шуткой". Учитывая это, товарищам по несчастью я ничего сообщать не стал тогда. Чтобы не поднимать преждевременной паники.
Через некоторое время, не обнаружив рецидива со стороны мифического увальня, я как-то забыл о своем давнем открытии. А теперь вот все подтвердилось: это чудо лежало перед нашими взорами, удивляя непропорциональным телом, давно немытыми нестрижеными волосами, а также храпом, напоминающим рев небольшого действующего вулкана.
Людоед спал с открытым ртом, на который то и дело садились бесстрашные мухи.
- Этого не может быть! - вскричал я, опомнившись.
Мгновение людоед смотрел на меня ошеломленно, потом стал подниматься на ноги. Выходит, мой вопль, вырвавшийся из самой глубины души, пронял его и, проснувшись, людоед моментально подумал обо мне, как об очень удачно подвернувшемся "перекусоне".
- Беда! Бежим!
Мне всегда хотелось передать свои мысли, связанные с моими проблемами, но возможности такой никогда не было, кроме, разумеется, редких пьянок - прокурорские работники, как вы понимаете, пьют мало, - надо соответствовать! - но часто.
Во время таких откровений чаще всего приходится говорить официальные слова, далекие от правды. Наверное, меня сейчас поймут люди, участвующие в мероприятиях, связанных с организацией мероприятий государственного характера. То есть, принятием делегаций иностранных государств, президентов разных республик или своих малопьющих шефов.
Хочу честно предупредить своего внимательного читателя, я, прежде всего, подумал о том, чтобы людоед остался доволен.
Опыт не пропьешь! Едва он поднялся со своего лежака с мыслями относительно еды, в которой главными блюдами в скудном меню фигурировали мы с Лией, я решил пойти ва-банк. Убежать, как вы догадываетесь, с моим ростом и спортивными возможностями, я бы не смог. Оставался простой выход, не требующий сложных решений. То есть, я подумал о том, чтобы обмануть людоеда.
С моим-то опытом пиаровской работы я ведь мог запросто решить эту задачу. Надо только напрячь извилины! Я немедленно приступил к выполнению своих профессиональных обязанностей.
- Привет, я Артур! - смело прокричал я. - Прибыл на остров в качестве представителя твоего начальства.
Слова произвели на монстра удручающее впечатление. Похоже, он был дикарем, и, как активно практикующий бомж, не состоял ни в каких международных или солидных организациях.
- Чаво? - удивился он, проявляя завидное знание языка простого народа.
Эти его удивительные познания в области межличностного общения меня крайне обнадежили.
Стало быть, с ним можно разговаривать. А это уже кое-что. Перспектива участвовать в мероприятии лишь в качестве малопонятного приложения к основному меню, как вы понимаете, меня не слишком радовала.
- Представьтесь, пожалуйста, - потребовал я тоном пресыщенного официозом журналиста.
Удивительно, но мой высокомерный тон произвел на представителя этого острова некое впечатление. Окрыленный успехом, я тотчас взял инициативу в свои руки.
- Ты в курсе, что у тебя есть начальство - главное управление по людоедским делам? - спросил я, грамотно соответствуя всем канонам пиаровского искусства и психологии зажравшегося начальства, которое я сейчас изображал.
- Нет, - удивился людоед как представитель острова.
- Тогда я введу тебя в курс дела. Ты, вижу, здесь совсем обленился. Не получаешь последние нормативные акты, живешь на отшибе и, судя по всему, наплевал на международные нормы Ассоциации прогрессивных людоедов. Так? - Я нахмурил брови согласно своего же плана.
- Нет, не так, - нагло стал возражать людоед, - я изучил все документы. Как положено...
По его глазам я видел, что он врет. Но, честно скажу, такое положение дел меня устраивало. Боится - значит, уважает.
- Давай, сразу перейдем к делу! - Я не стал надоедать людоеду претензиями нормативного характера.
Мне хотелось спасти свою шкуру и шкуру своих товарищей. Политика кнута и пряника всегда дает положительные результаты. Так получилось и на этот раз.
- Последняя директива гласит, надо ехать через неделю в центральное управление по людоедским делам и зарегистрироваться. Извините, конечно, но вы почему-то не прошли аттестационную комиссию. Мне кажется, там будут проблемы. Но я постараюсь вам помочь - конечно, в меру своих возможностей. Но от вас зависит, захочу ли я это делать. Вы готовы к сотрудничеству?
- Выпьем! - сказал людоед, и я сразу почувствовал, что великан на этом небольшом острове не полностью оторвался от международных проблем.
Естественно, что людоед выкатил бадью. Перепить его я не мечтал. Наверное, только Василий мог участвовать в этом споре, но никак не я.
Тем не менее, я должен был соответствовать. То есть, изображать главк, который не очень доволен регионом и "выпендривается", чтобы регион - курируемый регион! - стал работать, в конечном счете, лучше.
- Есть чем хвалиться? - сурово спросил я.
- Есть! - зарычал великан.
Как легко "всасывает", подумал я радостно. Обычно не все начальники на местах понимали, чего хотят ревизоры. А тут... прямо-таки грамотное отношение к делу.
- Показывайте документы! - брякнул я и сразу понял, что допустил тактическую ошибку. - Ладно, документов у вас нет - ничего страшного. Главное, чтобы показатели были на уровне, - исправился я.
- На уровне, как положено, - закивал великан, проникаясь моментом.
Теперь он был у меня в руках, и я вертел им как хотел. Это точно!
- От меня зависит, в каком виде вас представят в главном управлении, - намекнул я на свою уступчивость, - но... скажу честно, одной выпивкой тут не отделаешься.
- Что именно требуется? - обрадовался людоед. - Сделаем в лучшем виде...
Я задумался. Напрягать туземца не хотелось. Вдруг не сможет? Тогда он решит для себя, что вопрос можно уладить товарищеским обедом, в котором товарищем буду я.
Этого мне не хотелось... по обстоятельствам вами неплохо понимаемым, надеюсь.
- Я инспектор главного управления по людоедским делам и внешним сношениям... - добавил новые подробности я к своему докладу и осекся. План, который рождался в моей голове, сейчас мне уже не казался удачным.
- Да-да! - закивал Ильдар тоном Ипполита Матвеича из известного кинофильма.
Великан, как все большие люди, был внушаем. Этим подходящим для меня обстоятельством надо было непременно воспользоваться. Но... у меня внутри все горело, словно в пользующемся заслуженным успехом и неплохо раскрученном среди населения городском крематории.
Стоит сейчас немного ошибиться, и мы все на острове окажемся в массивном желудке, который дребезжит и покачивается над нашими головами, как напоминание о бренности земной жизни.
Как хотите, но совсем не так я видел в своих детских переживаниях окончание своей миссии на земле.
- Я пока не должен говорить о том, что от вас требуется, - уже твердо сказал я, придя к определенному решению. - На то она и инспекторская проверка, чтобы проверить вашу работу и повседневную жизнь. Только из этих наблюдений мы сделаем выводы и подготовим отчет о командировке. Мы здесь пробудем месяц, а может и больше. Вот так-то!
Я победно поднял палец вверх и уткнулся об его колено.
- Приляг, уважаемый, - попросил я, чувствуя, что этой неожиданной сменой поведения я сбил просыпающуюся у людоеда спесь.
У него все было крупное: толстые ноги, руки, большой живот и то, что сзади пониже спины. Правда, голова была несуразно маленькая - по сравнению с телом.
Хотя... в голове у него была большая челюсть, а больше всего мне не понравились крупные лошадиные зубы.
Они как раз и оказались перед моим лицом, когда он прилег, заставляя невольно думать о возможных неприятных перспективах. Ильдар и вовсе отступил назад, вытащив из кофра фотоаппарат и делая вид, что хочет сделать фотопортрет островитянина.
- Вот что я хочу спросить, - сказал я и отошел на всякий случай подальше от животного. Мол, хочу посмотреть ему в глаза.
Людоед тяжело задышал.
- Меня интересует твоя жизнь на острове, - задумчивым голосом говорю и наклоняю голову. Тот запах, что идет у него изо рта, напоминает выгребную яму, к тому же, давно не чищенную.
Великан молчит. Но я читаю мысли, которые проносятся в его голове. Они, эти мысли, неприличные: в основном, типа "а не пошел ли ты..." - и дальше задается направление.
- Пошли?
- Пошли!
До сих пор перед моим мысленным взором стоит эта потрясающая картина: впереди - наш людоед, прижимающий к волосатой груди драгоценный подарок, за ним, мелко семеня, но, стараясь не уронить достоинства, трусим мы с Ильдаром.
Воображение Лии должна была поразить еще одна деталь. Я имею в виду непомерный рост нашего провожатого. Будучи выше нас в четыре-пять раз, людоед, к тому же, делал невероятно большие шаги. Мы едва успевали.
Я лично хотел увидеть глаза Лии при нашем появлении.
Она наверняка прежде уже видела людоедов. Благо нынешняя действительность позволяет криминальным репортерам в повседневной практике сталкиваться с самыми омерзительными проявлениями жизни. Есть и маньяки, и поедатели трупов, и кровавые мясники самого различного профиля. Но, уверен, зрелище столь вместительного желудка и для нее станет настоящим потрясением.
Что я хотел увидеть, то и увидел. На девушку наша активно перемещающаяся поедальная машина произвела вполне ожидаемое впечатление.
Лия свалилась в глубокий обморок. Никогда бы не подумал, что репортера, копающегося в бытовом дерьме криминального характера, а также ежедневно наблюдающего в авариях множество трупов, фонтанирующих кровью, может еще что-то потрясти. Увы, оказывается, может. Лия была без сознания.
Такая чувствительность меня сильно удивила. Если бы я догадался, к чему приведет моя неловкая шутка, я, пожалуй, воздержался бы от резких поступков. Видимо, девушка подумала о себе как о новом блюде для людоеда, и это предположение произвело на далеко не хрупкую психику журналистки неожиданное и сильное впечатление.
- Что это с ней? - прогромыхал людоед с высоты своего роста. - Она меня испугалась?
- Нет, что ты! - горячо возразил я, утешая. - Наш специальный агент Лия довольно капризна. Она, как правило, против того, чтобы нас посещали наши подследственные. Вторжение в частную жизнь для нее - самая настоящая катастрофа. Только и всего. Объяснение простое. Вот ты сейчас видишь наглядные результаты твоего вмешательства и моего необдуманного гостеприимства.
В общем, некий порядок, в конце концов, был восстановлен.
- Я хочу выпить с вами, - заявил людоед, едва мы оказались в нашем импровизированном лагере.
- Хорошо, - согласился я.
Иногда совместное принятие горячительных напитков сближает. Нас, реально принимающих решение, сейчас под тенью кокосовой пальмы было как раз трое: щедрый гость - людоед, я и фотограф. Лия по-прежнему лежала в обмороке, связанном с неожиданным появлением нашего милого великана. Василия, отлучившегося на прогулку, эта неприятность еще только ожидала.
- Ты выпьешь с нами? - обратился ко мне людоед.
- Это зависит от того, что ты предложишь, - отозвался, отходя от Лии и подходя к группе.
- Вот это!
- А что это?
- Питье.
- Ты прав, на еду это не похоже.
- Понюхай.
Я понюхал. В нос ударил приятный запах спиртного.
- Из чего это делается? Давай выкладывай рецепт!
- Из кокосовых орехов.
Я понял, что у нас появилась прекрасная возможность выбраться из всех трудностей, возникших на острове из-за отсутствия алкоголя.
-О! - произнес я радостно, сделав приличный глоток самодеятельного напитка.
- Пронимает? Ха-ха! Здорово? - с довольным видом захохотал людоед. Я понял, какой подарок он нес с собой в наш лагерь.
Все наши трудности после принятия угощения показались мне глупыми и не стоящими внимания. Как это раньше я не догадался о простой истине. Я имею в виду то обстоятельство, что спирт можно добывать из любых подручных средств. Надо только проявить инициативу и расторопность. Недаром в мире существует такое разнообразие спиртных напитков: здесь и арака, и текила, и сакэ, и чача... Буряты и вовсе "навострились" делать водку из молочных отходов. Мне о таком национальном продукте из обычного молока рассказал за выпивкой мой сослуживец во время совместной службы на Дальнем Востоке.
- Как тебя зовут? - задал я давно мучивший меня вопрос.
- Да-да, - подтвердил законность моих требований заметно захмелевший Ильдар.
Я боялся одного: как бы словоохотливый фотограф в пылу пьяной полемики не рассказал об истинной причине нашего пребывания на гостеприимном острове.
- Подожди! - жестом предупредил я возможные попытки Ильдара вставить слово в разговор. Потом потянул людоеда за волосик на его груди, чтобы он оторвал взгляд от разгоряченных глаз фотографа и переключил свое рассеянное внимание на меня. - Я хочу тебя кое о чем попросить.
Мне в голову пришла одна замечательная идея.