Ночью Ведан проснулся от сильной жажды. Как только он направился к кувшину с водой, дала о себе знать головная боль. После этого он не смог сразу уснуть, его терзали мысли о пропавших жителях. Получится ли они найти их? Когда теряется один человек, то это ещё можно как-то уладить. Списать на пьянство. В таком состоянии можно и утонуть, а течение Горной быстрое. Но когда исчезают двое.... Здесь не обойдется без вопросов. И самый тяжелый удар ляжет на плечи Медлорана. А потом достанется и Ведану. Нелегко будет убедить жителей, что он вместе с парнями сделал всё возможное, чтобы найти этих двоих. Торговцы и здесь найдут свою выгоду, выставляя Ведана и его людей с не лучшей стороны. Только под утро мужчина забылся тяжелым сном.
Утром опасения Ведана подтвердились - он заболел. Сказался вчерашний дождь, мокрая одежда и обувь, а так же холодный ветер. Ведан никогда не жаловался на здоровье, но он был обычным человеком, как и все вокруг.
Идрун почти сразу же поняла, что её мужу не по себе.
- Что с тобой? - Тихо спросила молодая женщина, трогая его лоб. - Ты весь горишь!
- Видимо из-за вчерашнего.
- Ты сможешь сходить к травнице сам? Тебе нужно показаться ей.
- Да брось, само пройдет. Отлежусь день, завтра лучше будет.
- Где день, там и два. И так на всю неделю. Ты сам знаешь, что ты нужен нам. - Она укоризненно посмотрела на Ведана. - И Медлоран не откажется от твоей помощи. В последнее время он расположен к тебе, это всем заметно.
- Ладно, ты права. Я сам схожу к ней.
- Ты пока полежи. Я и Брада приготовим завтрак. Ты поешь, потом сходишь к Интоне.
Ведан улыбнулся жене и кивком подтвердил её слова. Та встала, переоделась в повседневное платье и отправилась будить дочь. Мужчина откинулся на подушки.
"Так и быть, я постараюсь особо не выходить из дома пару-тройку дней. Но от травницы я загляну к старосте, скажу, что плохо себя чувствую. И надо хотя бы кратко обсудить с Медлораном, что делать с пропавшими. К тому же я сам хочу пойти ещё раз посмотреть на то дерево с ободранной корой".
Решив так, он задремал.
Из сна его вырвал восторженный крик дочери.
- Мама, смотри! - Брасильда вприпрыжку вошла в дом.
- Что такое? Не кричи, разбудишь отца! - Идрун погрозила девочке пальцем.
- Но завтрак почти готов!
- Тише! Иди сюда, покажи, что ты там нашла.
- Вот!
Девочка раскрыла маленькую ладошку, на которой Идрун увидела поделку из кости.
- Откуда у тебя это? - Видя искусность мастера, женщина удивилась, что кто-то мог потерять такую вещицу.
- Я нашла, это моё! - Девочка в страхе за свою находку прижала её к груди обеими руками.
- Что за шум? - Ведан произнёс это мягко, показывая, что не злиться из-за шума.
- Папа! Я нашла это!
Девочка подошла к отцу и показала вещицу.
- Это свистулька. Красивая работа, петушок выполнен очень похоже. - Ведан повертел в руках находку.
Брасильда подула в отверстие, издав звонкую трель.
- Ух ты! - Глаза девочки округлились. - Я всегда хотела такую!
- Может, это кто-то потерял? Тогда надо вернуть. - Уверенно сказала Идрун.
- Не отдам, это моё! Я нашла это у нас на окне. Значит, кто-то подарил её мне, а не потерял.
- На окне? - Ведан и Идрун произнесли это одновременно.
В голосах родителей послышалась тревога.
- Да. - Девочка пожала плечами.
- Но кто мог оставить её там? У тебя есть ухажер? - Женщина приобняла дочь, гладя её по голове. - Как его зовут?
- Нет, у меня нет ухажеров. - Щёки Брады налились краской.
- Не стесняйся, расскажи нам. - Ведан в эти минуты даже не ощущал жара, так был удивлен и вместе с тем рад такому предположению.
- Да нет же никого у меня, я говорю!
- Ну, хорошо, успокойся, милая! - Идрун успокаивающе посмотрела на девочку. - Я думаю, она это может оставить себе. Так, Ведан?
- Да, пусть это будет её.
- Спасибо! - Девочка даже подпрыгнула от радости.
- А завтрак уже готов, пойдемте к столу! - Молодая женщина вспомнила об обязанности накормить семью.
Оставшуюся часть дня Ведан помнил отрывками. После еды он зашел к Ихтоне, которая дала ему несколько пучков трав, чтобы он пил отвар из них. Она даже пообещала, что её ученицы зайдут к нему вечером, проверят его состояние и доложат ей. Мужчина ничего не имел против такого предложения. К тому же не стоило злить Ихтону и Идрун.
Следующий отрезок, который он помнит - это его разговор со старостой. Ведан шёл к дому Медлорана, но глава деревни встретил его недалеко от избы целительницы.
- Доброе утро. Ты направляешься ко мне?
- И тебе здравствовать, уважаемый старейшина. - Ведан в почтении склонил голову. - Ты как всегда прав, я шёл к тебе.
- И что ты хотел сказать мне?
- Видимо меня вчера застудило, нездоровится. Вот, Идрун отправила к травнице. - Мужчина рукой показал в направлении, откуда шёл. - Я не хочу оставлять надолго хозяйство на моих женщин, так что...
- О чём речь, Ведан? - Медлоран развёл руками. - Конечно, отдохни пару дней, пока тебе не станет легче. Как вернутся силы - зайдешь ко мне, мы найдем, что обсудить.
- Спасибо, староста. Может, присядем? Жар даёт о себе знать.
- Да, давай. Я уже не молодой, чтобы подолгу стоять на ногах.
Рядом с избой, где они встретились, была деревянная скамья, которая сейчас пустовала. Хозяева не скажут и слова, когда увидят, кто разговаривает под их окнами.
- Уж с вашим-то здоровьем жаловаться! - Ведан улыбнулся лукавости собеседника, присаживаясь на скамью. - Я тут прикинул.... Надо придумать, что говорить народу о пропаже наших жителей.
- И с этим ты искал меня? Лучше оставался бы дома под опекой жены. - Медлоран не стал скрывать теплую улыбку.
- Я вхожу в совет не для того, чтобы отсиживаться дома. Обязанности надо соблюдать.
- И то верно. - Староста глубоко вздохнул. - Что ты думаешь по этому поводу?
В этом был весь Медлоран. Он прекрасно и сам знал, что по этому поводу надо сказать людям, а о чём умолчать. Но он так же знал, что его преемником станет, скорее всего, именно Ведан. Поэтому он и задал такой вопрос. Нужно было постепенно приближать молодого мужчину к столь важному и значимому посту, как староста деревни. Ведан чувствовал это и был только рад учиться у мудрого старика.
- Мы должны представить всё в таком свете, что эти двое ушли куда-то, ничего не сказав. Взяли с собой немного воды и еды, чтобы хватило на один или два дня. Но потом они не вернулись домой, и их никто не видел. Всё это мы не сможем скрыть.
Медлоран лишь кивнул головой, давая продолжить Ведану его мысль.
- Нам необходимо сделать акцент на том, что Седран и Кадра - это уже взрослые люди, которые полностью отдавали отчёт тому, что они делают. Но самое тяжелое - выдвинуть предположения, что произошло с ними.
- А вот тут подробнее, пожалуйста. - Староста пристально уставился на мужчину.
- Они до сих пор могут быть на территории деревни. Просто зашли к кому-нибудь в сарай или пристройку. Думают, что их никто не хватится, а мир их состоит из них самих.
- Но ты же понимаешь, что этим мы надолго не откупимся от деревенских.
- Да. И поэтому придется отправить торговых гонцов по всем домам каким-нибудь утром или вечером, когда почти все жители по домам. Вместе с хозяевами они быстро осмотрят дома и убедятся, что кроме них там никого нет.
- Правильно. И нас не упрекнут в том, что мы ничего не делаем.
- Ещё мы можем выдвинуть мнение, что эти двое ушли в Хинстон или Глахэн. И тогда мы нескоро узнаем, там они или нет. Лишь когда придут торговые караваны, отправятся обратно, а затем вернутся. Таким образом, мы выиграем много времени.
- Хороший вариант. А если Сквиз отправит туда посыльных раньше? - Медлоран выжидающе посмотрел на Ведана из-под бровей.
- Это навряд ли. Он жадный, его люди нужны ему тут. Но мы можем сыграть на его репутации. Прилюдно попросить отправить по паре людей в Хинстон и Глахэн. Откажется - испортит мнение о себе. Хотя особо портить уже нечего.
- А согласится, так это положительно сыграет и на нём, и на нас. Ведь это наше предложение, но люди - его.
- Представим, что мы не найдем их ни в Ихтуе, ни в соседних деревнях. Тогда у нас будут проблемы.
- Я отправлю две небольшие поисковые группы сегодня в обед. Одна пойдет к Горной, вторая на северо-запад.
- Поставь Фло главой одной из них. Он, конечно, горяч и скор на действия, но своё дело знает. Вторую пусть возьмёт Адан.
- Не молод ли он для такого дела?
- Ему почти двадцать, но он способный и ответственный. Пусть растет смена нам.
- Я прислушаюсь к твоим словам. Надеюсь, мы сможем найти их живыми. А теперь давай так, как есть. Скорее всего, наши поиски не увенчаются успехом. Куда они могли пропасть на самом деле?
- Неприятно думать об этом, но ничего не поделаешь, - Ведан набрал в грудь воздуха и выдохнул, собравшись с мыслями, - убиты. Вот только кем? Кому это надо? Седран - крепкий мужчина, который особо никому дорогу не переступал. Если бы кто-то позарился на его Кадру, то это был бы кулачный бой. На крайний случай убили бы его одного.
Повисла напряженная тишина. Спустя пару минут Ведан продолжил:
- Сомневаюсь, что это могли сделать те же волки. Они редко заходят сюда, знают, что их ждет рядом с деревней. Да и не сезон сейчас, чтобы они нападали - еды в лесу хватает.
- Стоит ли заводить расследование? Тайное, никакой открытости. - Медлоран принялся ковырять своей тростью в земле.
- Можно попробовать. Но это нужно больше нам, нежели для деревни.
- Если хлеб упал и замарался, то рано его выбрасывать, можно срезать испорченное. А теперь, - староста поднялся на ноги, - иди отдыхать. Ты заслужил. Сегодня вечером я проведу собрание, где и выскажу всё, что мы сейчас решили на двоих.
- Если буду нужен - зовите.
- Ты брось это! - Медлоран похлопал мужчину по плечу. - Мне потом ещё Идрун объяснять придется, куда это ты пропал и почему нездоров.
Староста улыбнулся и отправился по своим делам. Ведан же двинулся к себе домой, выполнять обещание лечиться, данное заботливой жене.
* * *
Кхарос проснулся. Почти сразу его живот громко заурчал.
"Пора. Я уже давно не ел".
Свесив ноги с топчана, гуль встал и потянулся. Приоткрыв дверь, он увидел, что ночь сегодня без Белого пятна и звёзд. Это было хорошо и плохо одновременно. С одной стороны, его сложнее было увидеть в такой темноте. Но с другой, он и сам видел хуже. Конечно, его зрение было лучше человеческого, но источник света требовался трупоеду для выделения отдельных, порой важных, деталей. На миг это немного встревожило его, ведь на кладбище нужно быть предельно осторожным. Уже тот факт, что он, поддавшись своей природной сущности, будет долго поглощать еду, полностью отдавшись этому процессу, сильно снижал безопасность. Ухудшенная видимость только усугубляла всё это.
Но ждать ещё сутки - где-то в животе тут же раздалась унылая вибрация - было невыносимо!
Гуль вышел из избы и направился привычным маршрутом. С самого детства он питался только в одном месте - на кладбище, которое находилось недалеко от деревни. Кхарос был почти уверен, что первая же вылазка в его жизни за пределы родного дома - это поиски пищи с отцом. Но точно он не знал. Возможно, в первый раз отец сам принёс домой разлагающуюся людскую плоть.
Люди хоронили своих собратьев недалеко от своего поселения. Наверное, главной причиной было их желание приходить на могилы близких, предаваться памяти и слезам горя. В этом Кхарос находил ещё одно различие между собой и человеком. Конечно, он тоже похоронил своего отца, сделал нечто похожее на надгробие. Но при этом он ни разу не ходил к останкам своего родителя, чтобы почтить его память. Гуль считал, что это можно сделать и в своих мыслях, не выходя из дома. Куда важнее было помнить уроки отца, помнить его цели и действия, какими он добивался своего. А где похоронена мать Кхарос и вовсе не знал. Правда, в моменты, когда на него находила чувственное настроение, он был даже благодарен ей за подаренную ему жизнь. Сейчас гуль думал, что их традиционное умерщвление родителей - это дикий, устаревший обряд, который совершенно не нужен их роду. Он бы даже животных посчитал ненормальными, если бы они поступали подобным образом, что тогда говорить о разумных существах, к которым причислял трупоедов?
"Почему мы должны убивать тех, кто дал нам дорогу в этот мир? Мне кажется, что это когда-то давно кто-то придумал эту жестокость, чтобы держать под контролем число гулей. Но ведь если шагнуть за привычные рамки, то мы сможем найти пропитание, будь нас много. Люди часто умирают, для этого есть множество причин. Нам не придется специально убивать их. Мы не любим слишком свежее мясо или слишком старое. Но за сотни лет нашего существования гули приспособились бы. - Размышлял Кхарос. - Молодыми проще управлять. Они более внушаемы, чем взрослые особи. Складывается мерзкое ощущение, что кто-то старейший из их рода возжелал управлять всеми гулями. Он сам создавал традиции, придумывал, чего нам бояться, а чего хотеть. Если всё было так, то он уже давно мёртв. А мы расплачиваемся за его слова и действия жизнями наших родителей. Возможно, мои мысли наивные, я придумываю сказку, в которую верю, но я хотя бы пытаюсь рассуждать на этот счёт. Не уверен, что другие гули вообще разбирались в наших традициях и укладах жизни. Даже мой отец без вопросов принял это как данность.
Я не знаю, будет ли в моей жизни женщина-гуль, не знаю, сможем ли мы зачать детей, но я бы не хотел, чтобы мой ребёнок убил меня или свою мать".
Вернувшись в мир реальный, Кхарос продолжал двигаться по тропе, ведущей к деревне. Бегом он за полчаса добрался до света фонаря, который замелькал впереди. За всё это время не произошло ничего необычного.
Кладбище находилось на северо-западе между двумя большими дорогами к двум другим людским поселениям. Гуль не знал их названия, да они ему и не нужны.
Идти через деревню было бы глупостью, оставалось два варианты - обойти дома по северному или южному направлению. В принципе они равносильны по безопасности (или опасности, это как посмотреть) и расстоянию. Время от времени гуль пользовался обоими. Сегодня он решил идти южнее. Поэтому он не стал пересекать деревню, а просто двинулся вдоль южной части деревни, где пролегала граница между деревьями и травой, держась в тени от человеческих глаз. Навряд ли кто-то не спал сегодня ночью. Но даже в таком случае, бодрствующим было не до наблюдений за лесом.
Кхарос спокойно шёл, озираясь вокруг и вслушиваясь во все звуки. Пару раз со стороны деревни его встречали фонари, освещающие избы, к которым они крепились. В такие моменты гуль глубже уходил в лес. Хотя это было чистой предосторожностью - свет всё равно не достигал стволов деревьев. Но так становилось спокойнее. Иногда внутри домов мелькали слабые огоньки от свеч или лучин.
"Наверное, кто-то встал попить или кто-то не может уснуть".
Поскольку пришлось идти шагом, гуль потратил много времени, чтобы пройти вдоль деревни. Примерно столько же, сколько он добирался до поселения.
Когда он оставил дома где-то позади себя, то он повернулся строго на север и перешёл на бег. Ещё какое-то время он передвигался, скрываясь между деревьями. Но он знал, что впереди пролегает открытая местность - довольно широкая дорога, которая соединяла эту деревню с другой. Этот отрезок пути он особенно не любил. Казалось, что он виден всем и со всех сторон. Эту дорогу он пересёк с максимальной скоростью, на какую был способен. На той стороне он чуть было не упал, забыв в спешке про небольшую яму, которая располагалась с этой стороны тропы. Тяжело ухнув вниз, но удержавшись на ногах, он сбавил темп бега. Теперь опасность отошла на второй план.
Кхарос свернул на северо-запад. Теперь его путь лежал между деревьями, следовало только смотреть под ноги, чтобы не зацепить корни или камни, которые могли выскочить из темноты совсем внезапно. Конечно, можно было использовать дорожку от деревни к кладбищу, но так он мог случайно нарваться на незапланированную встречу с человеком, решившим ночью побывать рядом с могилой родственника. Бывали случаи, когда сюда отправлялись группы молодых ребят в поисках острых ощущений. Тогда Кхарос уходил домой голодным. Иногда он ждал целые часы, пока вокруг никого не окажется, чтобы наполнить желудок пищей.
Изредка Белое пятно выглядывало из туч и облаков, но это было мимолетным явлением. Вокруг царила привычная тишина, так что гуль наслаждался бегом, когда можно почти полностью забыть про настороженность.
Кладбище неумолимо приближалось, но до него было ещё минут пять бега. Кхарос в опьянении от мыслей о пище облизался на ходу. Внезапно по лесу пронёсся утробный рык. Гуль почти мгновенно замер на месте. Он хотел осмотреться по сторонам, но страх сковал его прочными цепями. Раньше трупоед не слышал такой звук. Но догадаться о его носителе не составило труда.
Это был медведь.
И тут Кхарос увидел его. Царь леса стоял на четырёх лапах метрах в тридцати от него, как раз перекрывая путь к кладбищу. Хуже того, медведь тоже увидел его.
"Что он тут делает? Неужели его мог привлечь запах еды, которую люди могли оставить у чьей-то могилы? Тогда он должен быть очень голоден, чтобы забраться в такую даль".
От таких соображений лучше не стало. Вдруг медведь побежал на него. В момент все мысли покинули голову Кхароса. Не было ничего. Никаких вариантов действий. Холодная, безразличная пустота. Он просто стоял и ждал, когда огромная туша доберётся до него и растерзает в клочья. А завтра люди обнаружат труп страшного, мифического существа. Наверное, они даже вскроют его тело, чтобы больше узнать о том, кто пугал их предков.
Он вздрогнул, освобождаясь от ступора. Так же, как его голова осталась без лишних мыслей, так же его тело приняло устойчивую позицию, мышцы налились силой. Гуль понял, что нет смысла убегать - медведь передвигается очень быстро. Забираться на дерево означало обречь себя на смерть, ведь царь леса мог прождать его до самого утра. Как только Кхарос обессилено рухнет на землю, медведь растерзает его тело. Но теперь инстинкты завладели им - ему предстояло принять этот бой.
Царь леса на бегу издал устрашающий рык. Казалось, что время остановилось. Гуль наблюдал за тем, как его противник сокращает расстояние для схватки. В груде мышц и массы скользила смертельная грация. Ни одного лишнего движения. Каждое рассчитано, чтобы принести в конечном итоге смерть своей жертве.
Оказавшись в двух метрах от Кхароса, медведь поднялся на задние лапы и замер. Трупоед тут же осознал, как сильно уступает ему в габаритах. Гуль был меньше ростом почти на метр, а весил меньше раз пять-шесть.
Медведь заревел в третий раз. Кхарос ощутил, как капли слюны попали на его лицо и шею. Через миг бурый хищник поддался вперёд, опустив огромные лапы на плечи гулю. Кхарос почувствовал, как колени предательски задрожали от такой нагрузки. Он присел, переставил ноги, уходя корпусом вниз и вправо. Почти сразу ему стало легче. Пока гуль уходил от прямого столкновения, медведь успел сомкнуть челюсти на его плече. Боль волной прошла через всё тело.
Кхарос шагнул вперёд под переднюю лапу противника. Во время этого манёвра он развернулся и воспользовался ускорением от поворота, когтями правой руки располосовал бок медведя, чуть выше бедра. Царь леса заревел. В этом звуке было больше злобы, чем боли. Хищник развернулся и опустился на все лапы. Слюна и кровь капали с его пасти, глаза горели яростью. Медведь быстро двинулся к нему. Из-за ничтожно малого расстояния между ними гуль не успел сориентироваться и оказался на земле, сбитый горой мышц.
Пока бурый разворачивался по широкой дуге, Кхарос оказался на ногах, сплевывая комья земли, забившиеся ему в рот. Медведь сделал ещё один заход, несясь прямо на трупоеда. Кхарос уже знал, чего ждать от подобного удара, поэтому успел увернуться в сторону, нанеся удар когтями вскользь задней лапы противника. Большого ущерба он этим не нанес. Тем временем бурый снова развернулся, но встал на задние лапы. И тут гуль скорчил жуткую гримасу, почувствовав онемение в правой голени. Бросив взгляд, он понял, что медведь каким-то образом смог лапой ударить его, оставив след в виде четырёх порезов, моментально наполнившихся почти чёрной в ночи кровью.
В сознание ворвалась ненужная сейчас мысль - когтей всего четыре, видимо, эта прошла вскользь. Всего лишь вскользь!
Припадая на ногу, Кхарос двинулся вокруг противника. Медведю это не понравилось, он заревел, потом переставил задние лапы, чтобы держать в поле зрения свою жертву.
Царь леса снова воспользовался своим старым приёмом, шагнув вперёд и опуская тяжелые лапы на плечи Кхаросу. Трупоед, наученный прошлым опытом, вновь попытался поднырнуть под передние конечности противника. Опуская корпус вниз, он ощутил тяжелый удар лапой по голове. Не выдержав такого обращения с собой, он рухнул на землю. При этом его левая лодыжка вспыхнула острой болью, подвернувшись, когда Кхарос попытался сделать шаг назад и устоять под напором медведя.
Оказавшись на земле, гуль ещё мгновение пролежал, приходя в себя. Бурый не тратил время зря, успев преодолеть расстояние между собой и жертвой. В голове у Кхароса ещё шумело. Медведь же навис над ним, намереваясь грузно опуститься на него всей своей массой и начать рвать его плоть когтями и зубами.
Сопротивляясь боли, захватившей всё тело, гуль кое-как перекатился в сторону от угрозы. Бурый ещё стоял на четырёх лапах, когда Кхарос прыгнул ему на спину. Даже в спешке он смог не промахнуться мимо своей цели. Коленями гуль кое-как сжал бока противника. Пользуясь возможностью, Кхарос крепко вцепился в основание широкой шеи медведя, а когтями на руках начал остервенело рвать спину бурого. В нос ударил противный запах грязной шерсти.
Царь леса заревел, испытывая сильную боль. Он попытался сбросить гуля, двигаясь из стороны в сторону всем телом. Однако Кхарос крепко держался и продолжал наносить противнику раны. Вдруг медведь перенёс вес на левую сторону, тяжело завалившись на бок. Гуль не успел среагировать и оторваться от спины бурого. Левая нога Кхароса осталась под огромной тушей. Теперь помимо лодыжки, дикая боль пронзила и колено. Неистово гуль погрузил когти обеих рук в сочащиеся кровью порезы на спине медведя. Царь леса вновь заревел и поднялся с земли, встав на все лапы. Кхарос не терял время, он успел встать на ноги, опираясь одной рукой в землю. Несколько мгновений спустя медведь стоял уже только на задних конечностях. Кхарос отметил, что его противник немного пошатывается. Но и сам гуль чувствовал себя не намного лучше.
Собрав все оставшиеся силы, трупоед выпрямил спину и оторвал руку от земли. При этом колени остались чуть в согнутом положении, чтобы в любой момент можно было прыгнуть в сторону.
Медведь с рёвом двинулся на него, опуская передние лапы на плечи гуля. Кхарос решил, что его противник будет ждать нырка в сторону, наученный прошлым опытом. Исходя из таких мыслей, гуль присел и, не вставая, передвинулся влево. Бурый быстро среагировал на действия жертвы. Пользуясь силой своего движения, он всё-таки опустил лапы на Кхароса. В этот раз досталось правому плечу и правому бедру трупоеда. Опорная левая нога гуля не выдержала, он начал заваливаться в сторону. Медведь увидел слабое место в защите гуля. Его челюсти сомкнулись на боку Кхароса.
Теперь от боли взвыл трупоед. Махнув когтями в сторону головы медведя, он попал ими в морду, порезав нос бурого. Царь леса не ожидал такого сопротивления и разжал зубы, отпуская жертву. Кхарос отполз подальше и спрятался за березой. Опираясь на дерево, он встал. Выглянув из-за ненадежного укрытия, он увидел, что медведь снова стоит на задних лапах.
"Сколько он ещё вытерпит? У него плотная шкура, он быстр. Все жизненно важные органы и сосуды находятся глубоко. Идеальный хищник!".
Трупоед с дрожью в ногах отошёл дерева, встав напротив противника. Медведь привычно двинулся к нему и остановился. Кхарос отметил особенность этой атаки. В голове тут же выстроился ответный план. Но нужно было ещё немного подождать.
Гуль позволил навалиться медведю передними лапами себе на плечи. В этот момент, Кхарос когтями левой руки ткнул куда-то в область шеи бурому, а правую, согнув в локте и отведя в сторону, мощно дёрнул вверх. Этим движением он приподнял лапу противника, а сам кинулся в открывшееся пространство. Чтобы придать себе ускорение, он левой ногой упёрся медведю в бедро и оттолкнулся.
На землю Кхарос приземлился в кувырке. В такой момент все порезы и синяки, которые он только что получил, ощущались особенно сильно. Остановившись, он быстро поднялся на ноги. Бурый в этот момент медленно двинулся к нему.
Для себя трупоед отметил, что это была не пустая попытка - шея у медведя сочилась кровью, превращая шерсть вокруг в сосульки и колтуны.
Царь леса продолжал сокращать расстояние. Гуль примерно запомнил момент, когда бурый останавливается, чтобы выждать момент перед атакой. За мгновение до того, как медведь должен был закончить свои шаги, трупоед метнулся вперёд. Его противник собирался издать устрашающий рёв и чуть приподнял для этого морду. Именно этого и ждал Кхарос. Его челюсти вырвали кусок мяса и шерсти из шеи медведя. Одной рукой гуль держался за противника, буквально вися на нём, а второй помогал своим зубам превращать в липкую кашу основание головы бурого. Царь леса, ощутив смертельную опасность, сжал лапами туловище трупоеда. Кхарос мгновенно лишился всего воздуха, в его глазах потемнело, а рёбра заныли. Из последних сил, гуль широко раскрыл челюсти и сжал их вокруг кровавой дыры на шее медведя. Трупоед замотал головой из стороны в сторону, теряя сознание.
Кхарос даже не успел понять, что хватка бурого ослабла. Он очнулся от дикой боли в груди. Хватая ртом воздух, гуль спихнул с себя лапы медведя. Ему повезло, что они вдвоём, так и не расцепившись, упали на бок. Если бы такая туша оказалась на нём, то он бы просто не смог дышать.
Кое-как трупоед оттолкнулся всеми четырьмя конечностями от остывающего тела противника. Ещё несколько мгновений Кхарос лежал на спине, возвращаясь к жизни. Отдохнув, он дополз до ближайшего дерева и опёрся спиной о ствол. Затуманенным взглядом гуль обвёл место сражения - затоптанная трава, разрыхленная земля. И, конечно же, огромный хищник, истекающий кровью. Никогда раньше трупоед не был свидетелем того, как бился медведь.
Собравшись с силами, Кхарос поднялся на ноги, пользуясь деревом как опорой для рук. Его зашатало, а глаза снова застлала темнота. Он сомкнул веки. Выждав какое-то время, гуль открыл их. Зримая картина была уже чётче, но туман всё равно мешал смотреть.
Трупоед оглядел себя: вся одежда была разорвана в клочья и пропитана кровью. Рана на ноге продолжала сильно сочиться. Он не увидел, но почувствовал, как тёплые струйки бегут по шее, груди и спине. Это последствия первого укуса. В прорехах виднелись следы от зубов медведя на правом боку. Там кровь шла, но не сильно. Вроде бы это всё.
Кхарос сделал несколько шагов в сторону кладбища, но слабость взяла над ним верх Он упал.
* * *
Когда он открыл глаза, то не сразу понял, где он и почему именно здесь. Он ожидал увидеть знакомые стены своего дома, но вокруг были только деревья. Только с взглядом на тушу медведя к нему вернулись воспоминания. Он шёл на кладбище, но совершенно неожиданно встретил бурого. Они сошлись в тяжелом бою. Дальнейшее ускользало из памяти.
Кхарос осторожно встал с земли. Ноги дрожали, а по телу растекалась слабость и боль. Он поднял голову, чтобы посмотреть на Белое потно или звёзды. Небо по-прежнему было затянуто тучами. Он жил ночами, так что для него оказалось не сложно определить, сколько ещё примерно оставалось до утра.
Рот моментально пересох, а живот свело судорогой. Он уже не успеет сегодня предаться трапезе. Даже если бы подходящий труп лежал у его ног, то он рискует встретить Желтое пятно в лесу, где от него не скрыться. Какой тогда был смысл побеждать медведя в бою?
Здесь нет места для двух мнений - нужно уходить отсюда как можно скорее. Придется повременить с едой. Удивительно, что он смог одолеть бурого хищника. Силы гулей напрямую зависели от того, когда они ели в последний раз. Кхарос питался давно, но как-то смог победить в схватке с медведем. Завтрашней ночью он станет ещё слабее. Всё из-за ран и сильного голода.
Он посмотрел на свою ногу. Порезы затянулись коркой, которая при ходьбе размочится свежей кровью. И он будет оставлять следы. Гуль сорвал с себя остатки рубахи. На ней были следы земли и крови. Неловко он перевязал ногу, оторвав лишние куски ткани, которые болтались без дела. Надолго такой повязки не хватит, но некоторое время ткань будет впитывать кровь.
"Придется зайти в деревню и найти какую-нибудь тряпку. Наверняка кто-то из жителей повесил сушиться одежду или бельё".
Осторожно, прислушиваясь к ощущениям в своем теле, Кхарос двинулся. Он решил не идти прошлым путём, а двинулся строго на восток. Бежать он не мог, его сил хватало только на быстрый шаг. Он постарался правильно оценить оставшееся время. Его должно хватить, чтобы успеть вернуться под защиту крова.
Думать ни о чём не было желания. Каждый шаг отдавался болью, которая не позволяла окунуться в мысли. От этого казалось, что он идет катастрофически медленно, и Желтое пятно непременно застанет его, бредущим по лесу. Шум в голове не прекращался ни на мгновение.
Словно в тумане, гуль дошёл до окраины деревни. Он облегчённо вздохнул, когда увидел рядом с одной из ближайших изб верёвку с вещами. Оглядевшись по сторонам, он приблизился к дому. Ему приглянулось большое белое полотно. Ткань была не сильно грубой, но достаточно плотной. Тут же он увидел тёплый плащ.
"Он может оказаться полезным. Накинув его, можно более спокойно проходить мимо деревни. Почему люди не хоронят никого в плащах?".
Он снял с верёвки белую ткань. При этом нить едва слышно тренькнула. Плащ он снял уже более осторожно. Забрав нужные вещи, он ушёл в лес. Там Кхарос, усевшись прямо на землю, разорвал белую ткань на несколько широких полос. Одной перемотал рану на ноге. Ещё один кусок ткани он положил на плечо рядом с шеей, где его укусил медведь. Потом он нацепил на себя плащ. С завязками пришлось потрудиться, они были явно не приспособлены под его неуклюжие пальцы. Оставшуюся ткань он убрал во внутренний карман плаща. Для большей уверенности гуль спрятал голову в капюшон. Теперь сбоку или сзади он не представлял для людей кого-то ужасного. Только спереди человек мог узнать в нём гуля.
В таком виде он побрёл вдоль деревни. Кхарос совсем не таился, на это оставалось мало сил и времени. Вскоре показалась самая крайняя изба. Именно к ней тогда подошёл трупоед в надежде увидеть там ребёнка, а встретил какую-то старуху. Обогнув её по восточной стороне, он добрался до тропы.
Оставшийся путь он помнил смутно. Сказывались раны, усталость и голод. Да и не было на пути домой такого, на что стоило обратить внимание.
Оказавшись дома, он неспешно промыл рану на ноге. Снова перевязал её чистой тряпкой. Затем он посмотрел на своё отражение в воде, когда её поверхность успокоилась от ряби. Он увидел, что рана около шеи куда серьёзнее, чем он предполагал. Медведь откусил целый кусок кожи. Поэтому и было много крови. Кхарос никак не мог сам наложить повязку на это место, так что попросту накрыл её свежей тканью. Помимо этого он заметил, что бурый хищник рассёк ему голову. Эту рану тоже пришлось перевязать. Ещё раз взглянув в своё отражение, гуль убедился, что больше не было никаких серьезных порезов. После он поковылял в хижину, чтобы наконец-то отдохнуть.