Одеяло.

 *

Она читает стихи,
в своих белых снегах.
Про ушедшее лето,
и заметённые души.

Те что ждут когда лето придёт,
держась на кустах.
И клюют, и клюют,
в хлам замёрзшие груши.

Ей бы лета щепотку,
и горстку весны.
Чтоб веснушки на теле,
кричали всем людям о лете.

Но пока только снег за окном,
на кустах воробьи.
Что клюют, и клюют,
в хлам промёрзшие груши.

Ну а груши,
не помнят уже ничего.
Они просто висят,
заморожены в адовый камень.

И стучат, всё стучат,
по льду воробьи.
Отбивая часы до весны,
чтоб растаяли души.

 **

Я не знаю где и какое созвездие,
под которым ждёшь меня ты.
Как обычно слова междометия,
вновь бессмысленны и пусты.

И ложатся на лист букварики,
заполняя его стихом.
И кричат за окном бухарики,
напиваясь русским скотом.

Лебединый клин поднимается,
раздаётся последний крик.
Это птицы с Землёй прощаются,
уносясь в свой полётный миг.

Так и Люди кричат незнаючи,
кто вернётся опять сюда.
Когда водочка наливается,
когда шепчет тебе Сатана.

Он под ухо с ухмылкой вкрадчивой,
типа весь он ну в доску свой.
И навизгивал, и нашёптывал:
Не грузись Брат, ведь Я - с тобой!

А потом он рукою белою,
пальцы синие все в перстнях.
Наливает водяру смелому:
Ты всеки - будет всё ништяк!

И польётся прозрачной жидкостью,
выливаясь сквозь унитаз.
Твоя жизнь, и твой мозг, и денежки -
ты их видишь в последний раз...

И кричат в ночи собутыльники,
раздавая друг другу в раж.
И лещи, лосей, подзатыльники,
когда разум им не указ.

А потом за белесым маревом,
изменяет судьбу всем нож.
Что стальным и холодным лезвием,
убивает и режет, что ж...

Это пьяного быдла праздники,
когда дым коромыслом здесь.
А потом отбивают часики,
срок до выхода с Зоны весь.

Ну а ты всё по свету маешься,
утыкаясь в созвездий мрак.
Не дождёшься, уйдёшь, сломаешься -
пока в Зоне сидит дурак.

А Кенты то его на волюшке,
песнь затянут вновь о Тюрьме.
Наливая в стаканы горькую,
чтоб сгнить в ножевой войне.

 ***

Она мне что то, 
обещает впопыхах.
Но я не верю, 
больше в обещанья.

Она рыдает, 
у ней слёзы на глазах.
Но я то знаю, 
что она играет.

Она играет, 
свою роль почти что жизнь.
Что промелькнула, 
и в ночи завяла.

Я ей не верю и кричу: 
Пошла вон! Сука! Брысь...
Она стихает, 
перед бурею начала.

Ну а потом, 
подует лёгкий бриз.
Слова как ветер, 
охлаждают и уходят.

И переходит,
в жуткий крик ночная рысь.
Чьи когти,
по лицу моему бродят.

Я защищаюсь, 
молча как могу.
Не бить же женщину,
по глупому ебалу...

Надоедает, 
молча хуком бью.
И грохот тела, 
сверху одеяло.

Она стихает,
в тишине ночной.
Её опутывает,
лабиринт Морфея.

А завтра встанет, 
скажет: Что было со мной?
А я навру ей,
из под одеяла.

Вообще то лгать, 
увы нехорошо.
Но я боюсь,
что раз сказав ей правду.

Увижу утром я,
раскрытое окно.
Она ушла.
Оставив одеяло.

 09.11.2021.