Сказать что у Ирки никогда не было настоящей куклы, это значит сказать неправду, ну, или вернее, полуправду... Если по-честному, была у неё однажды кукла... но очень-очень недолго. Ирка её в руках минут пять всего и подержала.
Эту давнюю историю она всегда вспоминала с горечью, хотя старалась не думать о ней - настолько болезненными были эти воспоминания... Тогда, пять лет назад папа вернулся с войны и привёз дочке в подарок большую, нарядную куклу. У неё были льняного цвета волосы, голубые глаза, розовые губы и щёчки. Платьице в клеточку украшали бархатная жилетка и белый кружевной фартушек, а на ножках красовались настоящие кожаные туфельки. Ирка, почти не дыша, взяла из рук папы это чудо и бережно прижала к груди. "Можно я поиграю с ней?" - прошептала она, еще не веря своему счастью... "Конечно! - улыбнулся папа, - играй сколько хочешь, она же теперь твоя!" Радостно смеясь, девчонка понеслась по длинному коридору их коммуналки на общую кухню, чтобы похвалиться подарком перед соседками тётей Полей и тётей Зиной, показать игрушку Тётьполиной дочке, третьекласснице Тамарке. Все охали и ахали, разглядывая и ощупывая со всех сторон иностранное чудо. "Умеют же делать красивые вещи, сволочи!" - восторгались женщины. Но пришла мама и увела Ирку. Она взяла из её рук куклу и посадила на самую высокую полку в буфете. "Послезавтра мы втроём пойдём фотографироваться, - пояснила она, - возьмём с собой и куклу. И пока ты не успела у неё ничего оторвать, потерять или испачкать, пускай покрасуется здесь. Наиграешься ещё!" До "послезавтра" было ещё очень далеко, и Ирке ничего не оставалось делать, как только терпеливо ожидать, поглядывая на вожделенную игрушку сквозь стеклянную дверцу буфета.
На следующий день, когда родители ушли на работу, в их комнату зашёл Вовка, сосед по квартире. Вовкино ухо закрывала толстая повязка, примотанная бинтом к голове, а из ноздри медленно ползла жёлто-зелёная соплища. "Ухо болит, и нос не дышит... - загнусавил он и состроил страдальческую гримасу. - Бабка поэтому в школу не пустила!" Ира терпеть не могла этого пацана за его вреднючесть и вечно сопливый нос. Будучи старше её года на три, он постоянно шкодничал, пользуясь Иркиной малолетней доверчивостью. Прошлой зимой, в один из морозных дней Вовка с ехидной ухмылочкой посоветовал ей лизнуть железный засов на сарае, чтобы "увидеть Москву". Иришка понимала, что Москву она таким способом, конечно же, не увидит, но всё-таки лизнула, просто так, из любопытства... Язык тут же примёрз намертво, дёргать его было очень больно, слёзы текли из глаз, а этот садист стоял и хохотал. Хорошо, что кто-то из соседей увидел Иркины мучения, и с помощью тёплой воды из чайника освободил несчастный её язык из ледяного плена.
Сейчас в руке у гадкого мальчишки был длинный гвоздь.
- Москву хочешь увидеть? - хитро прищурился Вовик, и глаза его забегали по стенам, что-то на них выискивая.
- Видела я уже твою Москву! - буркнула Ирка, надув губки.
- Ну, тада Лединград, а? - Вовка остановил свой взор на розетке.
- Слышь, Вовка, иди лучше к себе домой на Ленинград смотреть, а то ещё меня своей болезнью заразишь...
- От уха дикто не заразива... зараживается! - оскорбился Вовик, - это же не скарлатида какая-дибудь... А у тебя печенье есть? - Не дожидаясь ответа, он по-хозяйски полез в буфет.
- Эй, не трогай там ничего немытыми руками! - возмущённая наглостью соседа, выкрикнула Ирка.
- Да я их только что вчера с мылом вымыл! - Вовик продемонстрировал свои руки в цыпках и "трауром" под ногтями, и обиженно шмыгнул носом. Мерзкая сопелька нырнула обратно в ноздрю. Взяв из мисочки горстку печенюшек, и уже закрывая дверцу буфета, Вовка вдруг увидел на верхней полке куклу.
- Ух тыыыы! - восхитился он. - Это твоё?..
- Ну да... Папа подарил!
Вовка подтащил к буфету табурет.
- Не смей, слышишь?! - испугалась Ириша. - Мама не разрешает! Она запретила трогать, пока меня не сфото-фрагировали с ней послезавтра!
- Чё ты боишься, трусиха? - удивился Вовка, - мать-то твоя нас сейчас не
видит. Мы поиграем, а потом я её обратно засуну! - Он приподнялся на цыпочки, потянул за ножку куклу, и через секунду та уже была в его руках. Вовка запрыгнул с куклой к опешившей Иришке на диван.
- Красивая какая... - вертел он её со всех сторон, - дикогда таких не видел! Давай играть в папы-мамы-дочки! Щас как будто вечер, и мы укладываем её спать! - Вовка начал снимать с куклы жилетку...
- Её нельзя раздевать! - возмутилась Ирка, - отдай сейчас же куклу! - Она попыталась отобрать игрушку, но не тут-то было! Вовка вцепился в ту мёртвой хваткой и не желал отпускать.
- Это моя дочка!!! - чуть не плача, кричала Иришка. - А ты никакой не папа, у неё другой есть папа!
- Кто? - нахмурился Вовик.
- Мой папа, вот кто!
- Ты дура?! - покрутил пальцем у виска негодный мальчишка. - Дочка папиной дочки де бывает папиной дочкой, потобу что твой папа ей вовсе не папа, а дедушка! Вот! - Ирка, наморщив лоб, несколько мгновений молчала, пытаясь осмыслить эту мудрёную фразу... Между тем, Вовка успел снять с "дочки" не только жилетку, но и белый, кружевной фартучек.
- И никакой мой папа не дедушка, - спохватилась она, - у него нет бороды и усов! Отдай сейчас же мою куклу! Нам такого сопливого папу, как ты, и вовсе не надо! - выпалила Ириша злорадно, показывая пальчиком на вновь ползущих из Вовкиного носа отвратительных "слизняков".
- За "сопливого" щас получишь! - пригрозил он кулачком, и привычным движением вытерев нос отполированным до блеска обшлагом рукава своей курточки, с пыхтением принялся стаскивать с куклы платье. Платьице не поддавалось, оно оказалось пришитым к туловищу по линии талии.
- Не дёргай так, а то ещё порвёшь! - забеспокоилась Ира. - Дай, я попробую... - решила пойти она на хитрость, чтобы заполучить свою игрушку.
- Ага, как же! - понял замысел Ирки смышлёный Вовик. - И какой дурак придумал пришить платье к животу?! - возмутился он.
- Это немцы пришили... - пояснила Ира. - Папа её из Германии привёз!
- Чтооо?.. Из Гербании?! - Вовка оторопело положил куклу на диван. Несколько мгновений он молча глядел на неё, потом приложил замотанное ухо к её пузичку...
- Там что-то тукает... - округлив глаза, заявил он ничего не понимающей Ирке. - Бежим отсюдова, сейчас рванёт!!! - Он схватил подушку и, бросив её на куклу, отбежал к двери.
- Ты дурак, что ли?! - опомнилась Иришка, - это в твоём ухе, наверное, тукает! - но на всякий случай, отошла подальше от дивана.
- Тссс... В неё точно бомбу фашисты заложили... - почему-то шёпотом бормотал Вовка, наполовину прикрываясь дверью. - Залезай в шкаф быстрее! - Ирка забралась в шкаф и закрыла руками уши... Через секунду к ней пробрался и Вовка.
- Мы их победили... - взволнованно шептал он в Иркино ухо, - так они решили советских детей своими игрушками убивать! Гады! Сталиду нада приказ издать, штоб наши люди не покупали в ихних магазидах красивые куклы и всё такое...
- В шкафу было темно, тесно, пахло нафталином и неприятной смесью Вовкиной ушной мази и соплей. Время шло, они задыхались от нехватки воздуха, но на диване ничего не происходило.
- Да нет там никакой бомбы! - не выдержала Ирка, и вытолкнув Вовку из шкафа, выбралась на волю. - Вечно ты всё выдумываешь!
- А вот сейчас убедишься! - Вовка решительно двинулся к дивану. - Пусть я погибну, но тебя спасу, и мне дадут медаль, или даже орден!
- Стой, Вова, не надо, пожалуйста! - испугалась Ириша и вновь нырнула в шкаф. Но Вовка уже откинул подушку. Кукла лежала, безмятежно глядя на мир своими васильковыми глазами. Немного поколебавшись, Вовка наклонился, приблизив к её животику здоровое ухо...
- Ну, что там?.. тукает?.. - спросила Ирка шёпотом. - Сидеть трусливо в шкафу, когда друг, рискуя собой из-за неё, было стыдно, и она с замирающим сердечком подошла к дивану.
- Зачем вылезла?! - сделал страшные глаза Вовка. - В любой момент может взрыв взорваться! Отойди, я её в колидоре взорву от греха подальше! - Вовка, поколебавшись несколько секунд, со всеми предосторожностями поднял куклу и понёс к двери, держа её за ногу на вытянутой руке. Ирка сквозь слёзы глядела на свою ненаглядную красавицу. Вид у той был жалкий - платьице задралось, открыв взору беленькие, отороченные кружевами трусики, светлые волосы растрепались, с одной стороны болталась развязавшаяся атласная ленточка... Вовка, резко размахнувшись, швырнул куклу в глубину коридора и быстро захлопнул дверь. Раздался звон разбитой посуды, и Ирка в страхе закрыла руками уши.
- Хосподи-и-и-и.. - такую красоту раскокали, ироды!!! - послышались причитания Вовкиной бабушки. - Да рази ж нашим дитям можна таки игрушки в руки-те давать?! Ай-я-я-яй, што натворили, окаянные...
Ирка, подбежав, прижала ладошку ко рту, сдерживая крик, и в ужасе глядела, что осталось от красавицы-куклы. Головка её раскололась на две неровные части, одна ножка треснула пополам, другая осталась целой, только туфелька с неё слетела...
- Твоя работа, супостат эдакий?! - замахнулась на внука баба Мотя, но ударить не решилась - повязка на ухе спасла Вовку от крепкой затрещины.
- Да я Ирку от смерти спас! У куклы этой фашистской бомба была в башке, она и взорвалась! Вместо спасиба ругаесишь...
- Это-ить в твоей пустой башке вечно что-то взрыватца, оболтус! Таперича не видать те новых штанов - мать за куклу будет расплачиваться, остолоп! Да и ты хороша! - накинулась она на Ирку. - На кой ляд пацану было давать енту фарфорову цацку?! - Но Ирка её не слушала. Она машинально перебирала кукольные черепки и поливала их горючими слезами.
Вот так и лишилась Ириша первой и последней в её жизни куклы, не успев даже придумать ей имя... А Вовка вскоре похвалялся перед ней своими новыми штанами.
Единственная, сохранившаяся целой ножка в кожаной туфельке до сих пор (уже пять лет!) стоит в буфете на полке. Немым укором... В ней мама хранит всякие там пуговки и прочие кнопки.