Гюлоян Э.Г. является автором настоящего литературно-художественного произведения (романа) "Вдвоем на крыльях (Песнь в океане)", единственным владельцем всех (исключительных) прав (включая авторские права) на указанное произведение, его публикацию и распространение, включая наименование, текст и все произведение в целом, и их использование в любых формах и целях.
"Together on the wings
(Thesong in the ocean)"
Copyright No Eduard G. Gyuloyan, 2007. Eduard G. Gyuloyan is the author of the novel "Together on the wings (The song in the ocean)", the sole holder of any rights on it, its text, its name and or any use of it. All rights reserved. Please contact Eduard G. Gyuloyan for permission to use any part of this novel, its text or its name for any purpose or form of use.
Вдвоем на крыльях
(Песнь в океане)
Высоко в небе, широко раскинув крылья, летела одинокая птица. Она всегда летала одна, и ей не нужна была стая. Птица была большой и сильной, и в небе у нее не было врагов. Паря над большим океаном, птица спокойно осматривала свои владения. Океан принадлежал ей, и только она могла величаво созерцать его силу и мощь, оставаясь неподвластной его стихии.
Безграничное синее полотно было спокойным. Совсем недавно проплыл, оставшись позади, один из больших островов, океан вновь стал пустынным, и лишь изредка на его поверхности появлялись и исчезали веселые стайки дельфинов.
Океан был огромен, но он не пугал смелую птицу. Куда бы ни убегали его волны, птица знала, что они неизменно встретятся с золотистыми берегами земли. Необъятные пространства, раскинувшиеся на них разнообразные острова и песчаные отмели, сверкающие на солнце атоллы и прекрасные лагуны - все они были знакомы птице, пересекавшей Великий океан не один раз.
Ей предстоял долгий путь, и сейчас ветер был ее другом, а небо - родным домом. Птица сильно взмахнула большими крыльями и, набрав высоту, устремилась вдаль.
1. У островов
Солнце, обещая скорую полуденную жару, поднималось все выше и выше в чистом синем небе, и лишь далеко у горизонта высокие перистые облака собрались в фантастический индейский узор.
В прибрежных водах, недалеко от островов, стояла на якоре, покачиваясь на легких волнах, небольшая рыбацкая шхуна. Теплый ветер ласково гнал океанские волны и теребил края собранного у мачты паруса. Обычно теплый для этих мест, он сухо дул в декабре с северо-востока. На самом деле ветер был сначала мокрый, но, пройдя сквозь горные вершины, оставлял там всю свою влагу, доходил до юго-западных островов и убегал дальше, продолжая свой путь в самое сердце Тихого океана.
Здесь водились в изобилии и хорошо ловились прекрасный синий марлин и величественная рыба-парусник, серебристая макрель и восхитительная махи-махи, грозная рыба-меч и желтый тунец.
Старина Сид Гир, хозяин шхуны, все утро ловил рыбу вместе с дочерью. Обычно он брал с собой двух или трех помощников, но сегодня вышел на ловлю рыбы без них. Было воскресенье, и Сид с дочерью решили не сидеть дома, а немного поплавать недалеко от островов и порыбачить. Они уже выловили утром несколько небольших желтоперых тунцов и великолепных лососей. Этого хватит, подумал рыбак и решил продать большую часть улова в штабную столовую. Военные хорошо его знали и часто заказывали свежую рыбу, особенно к приезду высокого начальства с материка.
В свои пятьдесят восемь лет Сид был еще крепкий и сильный мужчина. Он быстро сновал по палубе, которая была его настоящим домом, и всегда находил для себя какую-то работу. Рыбак ловко закрепил уже ненужную сегодня лебедку. Крепкая леса с крюками была аккуратно сложена в большой плетеный короб. Он еще раз осмотрелся и решил спуститься вниз за холодным пивом. Выловленная рыба была надежно спрятана в трюме и обложена льдом от надвигающейся жары. Старина Сид был доволен. До вечера они будут в бухте, погрузят рыбу в их старый пикап и - на базу к морякам. Он еще раз внимательно все осмотрел и поднялся на залитую солнцем палубу.
- Сегодня хороший день и хороший улов, Джейн, - удовлетворенно сказал он, повернувшись к дочери.
- Да, папа, мы наловили целую кучу рыбы, - радостно согласилась с ним совсем еще юная девушка, так же как и ее отец любившая океан и рыбалку.
Стройная и загорелая, с тонкими чертами, выдававшими едва уловимое родство с полинезийскими предками матери, и необычными темно-русыми волосами и серыми глазами, которые она унаследовала от отца. Ей очень шло ее легкое красное платье, открывавшее красивые плечи и руки.
- Давай перекусим, дочка, и пора нам уже возвращаться. Сегодня все-таки воскресенье, - Сид аппетитно вдохнул свежий, пахнущий йодом и рыбой морской воздух.
- Я приготовлю поесть, отец, - весело ответила девушка и пошла за снедью на камбуз.
Джейн выбрала два небольших, недавно выловленных лосося, быстро почистила их и, вложив им внутрь немного ароматных листьев, выложила на сковороду. Теперь можно было браться за салат, и она смешала в тарелке с красным гавайским луком мелко нарезанные огурцы и помидоры. Когда лососи были готовы, Джейн сняла с огня аппетитно пахнувшую рыбу и разложила ее по тарелкам. Быстро очистив плод сочного темно-зеленого авокадо, она намазала его мякотью два куска свежего хлеба и выдавила на бутерброды сок лайма.
- Все готово, папа, - позвала девушка, разложив обед на небольшом откидном столике.
- Вкусно, очень вкусно, - удобно устроившись напротив дочери, Сид откупорил бутылку пива и сделал хороший глоток прямо из горлышка.
- Ты сначала попробуй, папа, - Джейн выбирала тонкими пальцами разложенные на листьях салата маноа нежные кусочки ароматной, слегка обжаренной рыбы, с аппетитом откусывая при этом от щедро смазанного авокадо куска хлеба.
- Ты права, - охотно согласился отец. - Я зверски голоден. С пяти утра ничего не ел.
Он отпил из бутылки еще раз и принялся за рыбу. Сид ел неторопливо, нахваливая обед:
- Сколько бы я ни готовил рыбу, а такая вкусная, как у тебя, никогда не получается. Что ты с ней делаешь, Джейн?
- Да, ничего особенного, папа. Готовлю, как мама.
- Как мама, - вздохнув, кивнул Сид. - Ты права. Она вкусно готовила. Но ты делаешь это еще лучше.
- Ты просто очень голоден, папа, - улыбнулась девушка, но чуть порозовевшие щеки выдали ее. Похвала отца была ей приятна.
- Спасибо, дочка. Ты приготовила на славу, - отец передал девушке пустую тарелку и потянулся за недопитой бутылкой пива.
Быстро собрав и вымыв посуду, Джейн поставила на столик бутыль с холодной водой и стаканы, а потом, весело напевая, начала готовить кофе. Старина Гир с гордостью поглядывал на стройную загорелую фигуру девушки.
Становилось жарко, и он решил укрыться в тени натянутого куска парусины. Удобно усевшись на небольшой раскладной стул, Сид неспешно набивал небольшую трубку из вишневого дерева. Свежий ветер трепал поседевшие волосы Сида и ему это нравилось. Он любил океан и любил смотреть на океан. Сид приехал на острова молодым, и в океане прошла вся его жизнь. Он поздно женился и два года назад овдовел. У них с дочерью был дом, но Сид не очень-то любил подолгу там оставаться и при первом удобном случае удирал в море. Он не был богат, но он работал на себя и был свободен. У него была старая, но своя шхуна, и в этих водах всегда был хороший улов. И еще у него была Джейн, самое главное, что у него есть в жизни. Она незаметно выросла, превратилась в стройную красивую девушку и когда-нибудь выйдет замуж. Он останется один.
Ароматный запах кофе отвлек внимание Сида от созерцания океана и грустных мыслей, и он начал раскуривать трубку.
- Не обожгись, папа, - девушка неторопливо разлила горячий напиток по простым фаянсовым чашкам и передала кофе отцу.
Джейн отлично его варила. Сид, попыхивая трубкой, не спеша отпивал из чашки вкусный кофе. Настоящий, местный, выращенный на Гавайях. Слегка прожарен и правильно сварен. Так когда-то варила его жена. Ему снова стало грустно.
- Я хочу искупаться, папа. Скоро станет совсем жарко, - прервала его размышления дочь.
- Только недолго, - не сразу ответил Сид. Он был не против, но как отцу ему хотелось быть немного строгим. - И не заплывай далеко, тут могут быть акулы.
- Папа, ты же знаешь, что сейчас здесь нет акул, а если они и появятся, то ты их разгонишь своим дробовиком, - Джейн кивнула на висевшую в рубке старую двустволку отца.
Сид редко ею пользовался, но всегда, скорее больше по привычке, брал с собой. Отец научил дочь обращаться с оружием, и она неплохо стреляла для девушки.
- Ладно, детка, - уступил он. - Но давай недолго, нам скоро возвращаться.
- Разве мы сегодня куда-то торопимся? - удивилась Джейн.
- Мы поймали слишком много рыбы, дочка. Нам самим столько не нужно, - улыбаясь, ответил отец.
- Ты решил ее продать, папа?
Сид кивнул:
- Надо успеть сдать рыбу на базу до ужина. Офицеры из штаба любят свежую рыбу, а если мы опоздаем, то завтра ее не возьмет ни один интендант.
- Я быстро, папа, - она подарила ему очаровательную улыбку. - Только окунусь и обратно.
Джейн уже отошла за небольшую переборку, где достала из сумки большое полотенце и аккуратно повесила его как занавеску. Затем, быстро скинув свое легкое платье, девушка подошла к невысокому бортику и, легко оттолкнувшись от него, прыгнула в изумрудную воду.
После жары и готовки на камбузе океанская вода показалась ей холодной. Миллионы иголочек тут же впились в нее, приятно покалывая кожу. Глубоко нырнув, девушка медленно, желая насладиться невесомостью океана, проплыла несколько футов на небольшой глубине и только тогда, когда у нее почти закончился воздух, вынырнула на поверхность. Отдышавшись, Джейн перевернулась на спину и раскинула в стороны руки и ноги, чтобы немного перевести дух и покачаться на ласковых волнах. Вода больше не казалась ей холодной. Она лежала и смотрела на небо, и ей казалось, что она не плывет, а летит. Джейн плавала с детства. Столько, сколько помнила себя, но каждый раз, когда она оказывалась в открытом океане, она испытывала неведомое до этого чувство. Океан всегда манил и одновременно пугал ее своим бесконечным величием.
Полежав на спине и отдохнув несколько минут, она перевернулась на живот и неторопливо поплыла против волн, стараясь не удаляться далеко от шхуны. Ей не хотелось волновать отца. Проплыв около четырехсот футов, Джейн оглянулась, помахала отцу рукой и медленно поплыла обратно.
Сид с гордостью смотрел, как уверенно и спокойно она держится на воде. Только один раз, когда дочь отплыла, он подумал, что она заплыла слишком далеко, и он уже хотел крикнуть, чтобы она возвращалась, но в этот момент девушка помахала ему рукой и поплыла назад к шхуне. Еще немного, и Джейн вернется, а он заведет мотор, и часа через два они войдут в бухту Кеуало. Мотор у шхуны был хоть и не новый, но надежный, и работал без перебоев.
Сид был неплохим механиком и сам налаживал двигатель, когда тот требовал внимания. А если будет попутный ветер, то поставим парус и придем еще раньше, подумал моряк и, словно желая проверить, будет ли ветер, посмотрел в сторону островов. Они едва виднелись вдали узкой полоской на горизонте, а может, это были не они, а лишь сама линия горизонта, но он очень хорошо знал, где они находятся, и ему всегда казалось, что он их видит. За долгие годы, прожитые в этих краях, он обошел их все и, как бы далеко он ни уходил в океан, ему всегда угадывались их очертания. Все восемь островов. Величественные вершины Мауна-Кеа, Хуалалаи, Кохала, Мауна-Лоа и Килауэа.
Надо поторопить Джейн, вспомнил рыбак, хватит ей плескаться. Он помахал ей, она его увидела и махнула в ответ. Сид успокоился и вновь посмотрел в сторону, где лежали острова. Океан был спокойным и пустынным, сливаясь на горизонте с небом в одно целое и бесконечное пространство.
Отец подошел к правому борту и выбросил в воду закрепленный трап. Затем он увидел полотенце и перекинул его через борт, чтобы Джейн сразу смогла вытереться и укутаться. Он снова посмотрел на дочку и не решился ее торопить. Пусть еще поплавает, подумал он и, попыхивая трубкой, спрятался в тени.
Жгучее гавайское солнце стояло в небе так высоко, что казалось, висело над самой головой. Пылающий диск раскалился добела, пронизывая лучами изумрудные воды океана, играл на волнах. Рыбак, прищурив глаза, долго всматривался в горизонт. Где-то далеко одинокая птица, должно быть чайка, парила над океаном. Сид наблюдал за ней несколько минут. Птица летела ровно, не меняя курса и высоты, и моряк понял, что ошибся, спутав ее с самолетом. Летевший со стороны острова Оаху, он удалялся все дальше и дальше к линии горизонта, постепенно превратившись в едва заметную точку. Точка почти растворилась, но вскоре блеснула на солнце, и Гир догадался, что самолет поменял курс.
Взлетел с одного из военных аэродромов Оаху, думал моряк. С Форд-Айленда, Хикама или Уилер-Филда, а может из далекого Канэохе. Самолеты часто летали в прибрежных водах, совершая патрульные и тренировочные полеты над океаном, но обычно их пилоты не обращали никакого внимания на его старую посудину. Сид даже знал некоторых из них и не раз выходил с ними на ловлю тунцов и марлинов.
Самолет еще раз сверкнул на солнце, но уже ярче. Он постепенно увеличивался и больше не был похож на чайку. Это был одномоторный небольшой самолет. Сид различил сначала еле уловимый, но постепенно усиливающийся шум мотора. Самолет летел прямо в направлении шхуны. Обычная проверка, воздушный патруль, подумал он. В последнее время на островах было неспокойно. Многие поговаривали о войне. Гир взглянул на висевший на корме флаг. Еще минута-другая, подумал рыбак, и он пролетит у меня над головой. Сид Гир перешел на нос шхуны и стал смотреть на летевший на него самолет. Тот летел довольно низко - в двухстах футах от поверхности воды.
Почему он летит так низко? Поразвлечься решил? Ладно, пролетит, помашет крыльями и полетит дальше. Он успокоился и окинул взором свой небольшой корабль. Джейн, она все еще плавает, надо поторопить ее, он совсем о ней забыл с этим дурацким самолетом.
Сид стал искать дочь, но с девушкой было все в порядке, она неспешно плыла к шхуне. Он махнул ей рукой и показал на небо, но Джейн его не поняла и лишь весело помахала рукой в ответ. Этот молодой идиот решил развлечься и напугать меня, подумал Сид о летчике, но главное, чтобы он не напугал Джейн. Надо ее предупредить, она не видит самолета, и он сильнее замахал руками, показывая рукой вверх. На этот раз Джейн поняла, что что-то не так, и стала оглядываться по сторонам.
Она думает, что это акулы, с досадой подумал рыбак, снова окликнул дочку и еще раз показал рукой вверх. Джейн повернула голову назад и увидела быстро приближавшийся самолет. Она остановилась и, удерживаясь на воде легкими движениями рук и ног, тоже смотрела в сторону летевшего самолета.
Сид уже хорошо видел блестевший на солнце фонарь кабины. Это был скоростной истребитель. Жужжащий мотор плавно описывал пропеллером прозрачные круги, словно огромный вращающийся вентилятор.
- Какого черта ему от нас надо? - выругался моряк и, заслонив глаза от слепящего солнца, стал энергично махать рукой пилоту.
В семистах футах от шхуны летчик снизил машину до высоты мачты, словно собирался садиться на воду.
- Балуется, напугать меня решил, сукин сын, - пробурчал Сид и повторил. - Сукин сын.
Дальше произошло то, чего Сид ожидал меньше всего. Он даже сразу и не понял, что произошло. Он просто увидел, как справа и слева от фюзеляжа на крыльях и на капоте истребителя вспыхнули яркие пучки пламени и по воде к шхуне побежали быстрые трассы, взбивая фонтанчики воды. Самолет словно выплевывал струи огня.
- Кретин... - еле выдохнул от изумления старый моряк и не успел договорить, как пули ударили по шхуне и разнесли в клочья стенку переборки и часть верхней обшивки борта у бушприта. Все еще не понимая, что происходит, рыбак бросился в сторону и, задев ногой о сваленный в бухту канат, упал на палубу.
Самолет с ревом пронесся над ним, показав серое с черными выхлопными разводами по бокам брюхо и серые крылья. Сид успел разглядеть вместо звезд большие красные круги на крыльях и фюзеляже. Японец! Это же японский самолет. Он не раз видел в порту Гонолулу развевавшиеся на пассажирских и торговых судах белые флаги с красными кругами в центре. Пройдя над шхуной, едва не задев верх мачты, самолет почти вертикально взмыл вверх и тут же лег на правое крыло, делая разворот. Теперь Сид еще раз увидел большие красные круги, но уже на верхней части крыльев. Это был японский истребитель. Словно хищник он описывал круг вокруг жертвы, готовясь к нападению. Сейчас самолет снова снизится и пойдет на второй заход, чтобы расстрелять и потопить шхуну. Сид понял, что у него нет выбора и надо прыгать в воду, но не хотел оставлять беззащитным свой корабль.
- Так я тебе не дамся, ублюдок!
Он схватил висевшее в рубке ружье и коробку с патронами. Тщательно смазанная двустволка была в полном порядке. Сид быстро зарядил ружье и стал ждать. Самолет уже заканчивал разворот с тем, чтобы снова выйти на шхуну. И тут рыбак вспомнил, что за эти несколько секунд он совсем забыл о дочери. Джейн, где она? Он бросился к борту шхуны и сразу увидел дочь, плывшую к нему изо всех сил.
- Назад, Джейн! - крикнул он ей. - Назад!
Гир яростно замахал руками, показывая, чтобы она отплыла как можно дальше от шхуны. Джейн его послушалась, и он немного успокоился. Японский самолет был уже совсем рядом. Как и в первый раз, истребитель шел на шхуну низко над водой, желая разделаться с ней наверняка. Встав за рубкой на корме, старик вскинул ружье, прицелился в мотор и, не спеша, сделал сначала один, затем второй выстрел, но самолет продолжал лететь, как ни в чем не бывало. Еще немного и он снова откроет огонь. Сид быстро перезарядил ружье. Он тоже решил бить наверняка.
Истребитель стремительно и с жутким ревом несся на шхуну. Сид снова отчетливо видел черный обтекатель двигателя, прозрачный фонарь кабины пилота. Рыбак даже разглядел и самого пилота, его большие черные очки и шлем. Надо стрелять, немедленно стрелять, самолет вот-вот откроет огонь по шхуне и он ничего не успеет сделать. Сид положил ружье цевьем на край борта кормовой пристройки, тщательно прицелился и дважды выстрелил: сначала в кабину пилота, а затем в черный нос истребителя. Ему показалось, что он попал. Он даже был почти уверен в том, что попал. Но самолет приближался, со страшной скоростью увеличиваясь каждую секунду. Сид быстро вытащил из коробки два новых патрона, но не успел перезарядить ружье. Огромной силы удар толкнул его в грудь, и он упал на спину, выронив ружье из рук.
2. Рейсен
...Лейтенант Фухиро Таканиши, пилот императорского флота, возвращался на истребителе "рейсен" после выполнения боевого задания на свой авианосец, который он покинул более трех часов назад. Рано утром он вылетел в составе сводной боевой группы торпедоносцев, пикирующих бомбардировщиков и истребителей. Лейтенант был доволен и очень гордился собой. Сегодня на его долю выпало великое счастье сразиться за Императора и свою Страну, достойно исполнить свой Долг. Врагу был нанесен огромный урон. Но во время налета погибло и несколько его боевых друзей.
После выполнения задания он отстал от своей группы. Командир его звена был подбит зенитным огнем, загорелся и взорвался недалеко у побережья Оаху. Таканиши должен был возвращаться один. Строго следуя инструкциям командира группы, пилот "рейсена" направился ложным курсом на юг. Он должен был пролететь около получаса над океаном, а затем развернуться и лететь на северо-восток, где должна была находиться его эскадра. Он уже развернулся и летел на поиски своих кораблей, когда случайно увидел в океане рыбацкую шхуну.
Его восхитил старый моряк, сражавшийся до конца в неравном бою. Ему было даже жаль его, но он не имел права поступить иначе и подвергнуть опасности своих товарищей. Моряк обязательно сообщил бы о том, что видел самолет в этом районе. Улетая, Таканиши еще раз взглянул на полузатопленную шхуну. Теперь он был уверен - моряк убит, а его шхуна скоро пойдет ко дну и никто не сообщит на остров, что видел в этом районе японский самолет. Враг будет искать авианосцы и должен быть сбит со следа.
Оглядываясь назад на уничтоженную им шхуну, летчик нахмурился и невольно склонил голову, отдавая дань уважения смелому моряку. Это был настоящий воин. Он стойко сражался до конца, защищая себя и свой корабль.
Двинув сектор газа до упора, пилот потянул на себя ручку управления, и легкий маневренный самолет резко и стремительно взмыл вверх, набирая высоту. Летчик перевел самолет в горизонтальное положение и лег на нужный курс. На север. Ему были нужны высота и хороший обзор над океаном. Топлива оставалось совсем немного. Расстрел шхуны сократил и без того ограниченный запас горючего.
Мотор вздрогнул, и самолет слегка тряхнуло. Лейтенант отвлекся от своих мыслей и взглянул на приборную доску. Стрелка датчика давления масла передвинулась влево и слегка подрагивала. Пилот постучал пальцем по стеклу, пытаясь определить неисправность. Датчик упорно стоял на своем - немного за пределом штатной отметки. Давление масла падало. Что-то не в порядке с системой охлаждения и мотор перегрелся. Или проблемы с подачей масла, подумал летчик. Прошло несколько минут. Таканиши снова глянул на приборную доску. Стрелка медленно, но неумолимо приближалась к критической отметке. Он передвинул ручку двигателя, пытаясь выбрать более щадящий режим работы и хоть на время уменьшить нагрузку на перегревавшийся мотор.
...Ружье рыбака не могло причинить большого вреда истребителю, но одна из пуль попала в капот двигателя и чиркнула по масляному шлангу, появился небольшой разрыв. Масло понемногу, каплями, вытекало из образовавшегося разреза. Когда истребитель стал резко набирать высоту, давление в 857-сильном моторе и масляном шланге поднялось, и разрыв стал быстро увеличиваться. Через несколько минут после набора высоты шланг почти полностью разорвало давлением масла. Жидкость стала бешено хлестать из широкого отверстия, разбрызгивая струи на детали двигателя.
Понимая, что сделал все что мог, летчик отвлекся от приборов. Спокойно и внимательно, он долго всматривался в бескрайний горизонт, пытаясь разглядеть силуэты своих авианосцев, но видел лишь пустынно простиравшиеся океанские просторы. На "рейсене" не было радиопередатчика, да если бы он и был, летчик все равно не стал бы им пользоваться, опасаясь радиоперехвата.
Таканиши был опытным пилотом и умел, регулируя работу двигателя и пользуясь воздушными потоками, экономить горючее и выжимать из самолета больше того, на что тот был способен согласно штатным техническим инструкциям и наставлениям. Но сейчас этот опыт не имел никакого значения. Он уже понял, что скоро все должно закончиться. Без подачи масла увеличится трение трущихся поверхностей поршней в цилиндрах двигателя. Они быстро нагреются, а дальше - рассыпание или заклинивание поршней и - остановка двигателя. У него оставалось совсем немного времени.
Пилот продолжал внимательно осматривать горизонт, но вокруг все также пустынно и безбрежно простирался океан. Не было видно ни кораблей, ни кильватерных следов на воде. Пролетев еще около получаса, летчик почувствовал, что сильно устал. Линия горизонта между океаном и небом сливалась в одно целое, расплывалась, стирая едва различимую границу. Таканиши понял, что должен просто закрыть глаза и дать им немного отдохнуть. Так прошло еще несколько минут. Летчик открыл глаза и впился в горизонт. Ему показалось, что вдали появились слабые, чуть различимые точки, и он снова до боли напряг глаза, всматриваясь вперед.
Из-под капота сначала еле различимо, а потом все сильней потянулись струи дыма. Видимость ухудшилась и мотор, работая с перебоями, мог заглохнуть в любую секунду. Но Таканиши уже не обращал на это внимания. Подавшись всем корпусом вперед и сжав ручку управления, он словно хотел побыстрее проскочить расстояние, разделявшее его и точки. Вдали, на глади океана, показались нечеткие силуэты кораблей. Они быстрым ходом шли на северо-восток. Это была его эскадра. Летчик радостно двинул сектор газа до предела, желая увеличить скорость и быстро сократить разрыв. Прошло еще несколько минут.
Усталый пилот, не спуская с них глаз, крепко сжимал ручку управления. Мотор мощно ревел, работая в полную силу. Не было больше никакого смысла экономить последние остатки топлива. Таканиши упрямо тянул самолет в сторону эскадры, заставляя двигатель работать из последних сил. Силуэты кораблей увеличивались с каждой минутой, и его наверняка заметили. Внезапно он почувствовал сильный толчок, будто кто-то снизу подкинул его самолет, затем другой. Двигатель истребителя сильно затрясся и начал быстро терять обороты. Летчик снова попытался толкнуть ручку газа, пытаясь выжать из поврежденного мотора последние силы, но это не помогло. Сектор газа давно находился на предельной отметке. Мотор сильно "вздрогнул" несколько раз, встряхнув самолет как игрушечный, и заглох. Трехлопастный винт беспомощно остановился. Наступила полная тишина. Зависнув на мгновение в воздухе, истребитель медленно наклонил нос и плавно пошел вниз, быстро набирая скорость и теряя высоту. Все было кончено.
Летчик был спокоен. Он подумал, что даже не мог мечтать о лучшей судьбе для воина-самурая. Он с честью исполнил свой долг и должен достойно завершить оставшуюся часть жизненного пути. Он не стал проверять привязные ремни, не стал отодвигать назад фонарь, чтобы вылезти из тесной кабины самолета сразу после падения на воду. Он не пытался даже выровнять падающий самолет, чтобы спланировать и мягче сесть на воду. Даже если он и выживет после падения, бесполезно искать спасения в пустыне океана. Он не будет привлекать к себе внимания и не подвергнет опасности своих товарищей ценой спасения собственной жизни. Он не будет даже пытаться спланировать, чтобы дотянуть до своих кораблей.
Да и вряд ли он до них дотянет. Даже если его и заметили, то никто не нарушит приказ и не остановится. За ним не пошлют корабль. Он тоже не станет никому мешать и цепляться за свою жизнь. Вместо этого летчик спокойно отпустил ручку управления и педали руля, вытащил за черную матовую рукоятку закрепленный у левого борта самурайский меч, прижал его к груди обеими руками и благоговейно закрыл глаза. Лейтенант Фухиро Таканиши улыбался и был горд выпавшим на его долю Великим Предначертанием Судьбы.
Лишенный управления "рейсен" начал сваливаться, быстро перешел в неуправляемое пике и, подняв огромный фонтан, врезался в синие воды Великого Океана.
3. Джейн
Джейн отчаянно, изо всех сил, плыла к полузатонувшей шхуне. От волнения она несколько раз глотнула соленой воды, но даже не обратила на это внимания. Она видела нападение этого сумасшедшего летчика. Кто он? Откуда он здесь и почему напал на них? Они всего лишь мирно ловили рыбу. Что означают эти большие красные круги на крыльях. Вопросы один за другим возникали в голове девушки, но Джейн не находила ответа ни на один из них. Она поняла только одно - это был не американский самолет. Что с отцом? Почему он молчит? И тут она вспомнила - самолет стрелял по шхуне. Неужели отец ранен или убит, в отчаянии думала она.
Девушка продолжала звать отца, но тот не отзывался. Джейн проплыла последние футы, отделявшие ее от шхуны, и из последних сил ухватилась за выброшенный за борт трап. Она немного отдышалась и, удерживая обеими руками скользкую перекладину, взобралась на борт. Корабль представлял собой жалкое зрелище: развороченная палубная надстройка, где она еще недавно готовила еду, перебитые снасти и такелаж, почти полностью снесенный борт у бушприта.
- Отец, где ты? - тихо позвала Джейн, затравленно осматриваясь вокруг.
Она не узнала их старую шхуну. Все вокруг было разбито, искорежено. Рея со свернутым парусом лежала поперек палубы, разделяя нос и корму. Она увидела свою одежду и поняла, что стоит на палубе совершенно голая. Джейн кинулась к рубке и быстро натянула платье прямо на мокрое тело.
Поваленная рея преграждала ей дорогу, а парус выбился из пут и скомкано валялся на палубе. Джейн взобралась на палубную надстройку и увидела отца. Он лежал на спине у левого борта. Рядом валялось ружье с разбросанными вокруг патронами. На груди отца расползлось большое темное пятно.
-Папа, - тихо позвала девушка. - Папа, ты живой? Ты слышишь меня?
Ей пришлось перелезть через рею. Она запуталась в оборванном такелаже, валявшемся на палубе, словно большие снасти, и упала прямо на сбившийся в кучу парус. Все вокруг поплыло перед глазами, и ей показалось, что она теряет сознание. Джейн ухватилась за край парусины и заставила себя подняться. Ей показалось, что палуба раскачивается у нее под ногами. Она нерешительно подошла к отцу, присела рядом и попыталась приподнять его за плечи. Рыбак застонал и открыл глаза:
- Джейн, - тихо прохрипел он. - Ты не ранена?
- Со мной все в порядке, папа.
Сид испуганно смотрел по сторонам:
- Где этот сукин сын?
- Он улетел, папа, - плача сказала девушка. - Зачем он стрелял в нас?
- Улетел? Хорошо, - еле слышно ответил рыбак. - Но он может вернуться. Они могут вернуться!
- Кто "они", папа?
- Японцы! Это был японский самолет! Они, наверное, напали на базу, - отец сильно застонал.
- Тебе больно, папа? Какая же я бестолковая! Тебя надо перевязать - ты весь в крови.
Джейн беспомощно оглянулась, осматривая палубу, и увидела свое полотенце. Надо разорвать его на бинты. Девушка ухватила полотенце за края, но ей не хватило сил, ткань была слишком плотной. Нож, ей нужен нож. Она сбегала на камбуз. Нож лежал на своем месте. И еще ей нужна вода. В небольшом шкафчике она нашла спрятанную бутыль с питьевой водой. Трясущимися от волнения руками Джейн разрезала полотенце на полосы и вернулась к отцу. От переживаний и соленой воды горло жгло горечью. Еще немного и ее стошнит. Джейн вся покрылась потом от напряжения и тяжело дышала. Мысли лихорадочно крутились в голове. Девушка не могла поверить, что все происходящее - реальность. Надо успокоиться и взять себя в руки. Главное - взять себя в руки. Она плеснула в чашку воды и выпила ее одним махом. Горечь ушла, и ей стало намного легче. Теперь надо было заняться отцом. Понимая, что невозможно снять с него рубашку, она осторожно срезала ножом пуговицы. Ткань была скользкой от крови, а старый моряк лежал без сознания.
- Сейчас... Ты только потерпи, папа, - сквозь слезы попросила Джейн и осторожно отвернула в стороны края рубахи.
Рана на груди была большой и из нее обильно шла кровь. Девушка вскрикнула и чуть не лишилась чувств, но усилием воли не отвела взгляд. Надо остановить кровь и перевязать отца. Джейн смочила водой кусок ткани и осторожно промыла грудь. Похоже, что рана была сквозной, и кровь шла, не переставая. Джейн схватила кусок полотенца, сложила в виде тампона и, еще раз промыв рану, осторожно перевязала отца. Не зная, что еще можно сделать, она смочила водой губы отца и попыталась напоить его из чашки. Сид застонал и открыл глаза. Он улыбнулся, увидев рядом дочь, и попытался взять ее за руку, но не смог. Сид потерял много крови, и движения причиняли ему сильную боль.
- Лежи тихо, папа, я прошу тебя, - попросила Джейн. Не в силах смотреть на раненого отца, она не выдержала и отвернулась, чтобы отец не видел ее слез.
- Что, совсем плох твой старик? - Сид попытался приподнять голову, но не смог и чуть не потерял сознание от жгучей боли.
- Не шевелись, папа, тебе же нельзя! - взмолилась Джейн.
- Тебе надо будет добраться до берега, нас не скоро найдут. Там сейчас не до нас, - чуть слышно сказал Сид.
- Почему мне? Мы вместе доберемся, папа.
- Да, вместе... конечно, вместе, - отец улыбнулся и посмотрел на дочь. - Ты уже взрослая, моя девочка. Дай мне слово, что ты сможешь... не раскиснешь здесь одна, если я... - он замолчал. - Если мне станет хуже. Тебе нельзя раскисать! Ты смелая, ты сможешь!
- Перестань, папа! - Джейн вытерла отцу выступивший на лбу пот. - Не разговаривай, потерпи! Нас найдут. Нас скоро найдут.
Джейн подумала о том, что она толком не осмотрела все повреждения и ничего не знает о состоянии шхуны. Сколько они еще смогут продержаться?
- Я не хочу тебя пугать... Я никогда не обманывал тебя, Джейн, - рыбак захрипел и замолчал.
На повязке обильно выступила кровь. Немного отдышавшись, Сид продолжил: