Горела на костре душа,
Толпа ревела от восторга.
И было б проще не дышать,
Но умирать придется долго.
И было б можно убежать,
Но помешают мысли злые.
Нельзя спокойно умирать,
Коль языки костра чужие.
А ведь когда-то был своим,
Огонь, она в нем танцевала.
На зло танцовщицам другим,
Толпе на радость этой самой.
Непостижимая для всех,
Она одна с огнем общалась.
И ждал ее везде успех,
Но снова в пламя возвращалась.
Она и родилась в огне,
Увидев свет в дыму пожара.
Прошло все детство как во сне,
Осталась только память жара.
В шестнадцать стала танцевать,
В семнадцать - покорила пламя.
А в восемнадцать выступать,
На площадях огромных стала.
А жизнь все продолжала течь
Все есть: и деньги есть и слава.
Поклонников уже не счесть,
Да и друзей давно навалом.
Но не бывает здесь чудес,
Чем выше влез - больнее падать.
И зависть наточила крест,
И кто-то крикнул: "Колдовала!".
Все изменилось для нее,
Мир обратился Адским Пеклом.
Когда читали приговор,
Друзья смеялись злобным смехом.
Когда вязали по рукам,
Толпа бросала в нее камни.
Когда вели ее к кострам,
Огня родного не узнала.
Она покорно шла на казнь,
Потух огонь в глазах прекрасных.
И смысла не было кричать,
Мольбы о жалости напрасны.
Просила только развязать,
Чтобы увидеть гибель с честью.
Толпе еще раз станцевать,
В последний раз, хоть перед смертью.
Но был неумолим палачь,
К столбу привязанной осталась.
Никто не слышал стон и плачь,
Наверно пламя заглушало.
Она не слышала толпы,
Что исходила жаждой смерти.
Но кто-то бросил ей цветы,
И музыкой полилась песня.
И музыкой забился свет,
И песней обратилось пламя.
Забыв про путы и про свех,
Душа как прежде танцевала.
Толпа застывшая на миг,
Оттуда в панике бежала.
Ведь пламя, покорясь душе,
Кровавой мести возжелало.
Рванулось пламя от костра,
Все на своем пути сжирая.
Горели камни и леса,
Тела горели и бежали.
Спасенья было не найти,
Тонуло все в дыму пожара.
Ад поднялся из под земли,
И в нем девченка танцевала.
Как только замедляла шаг,
Сама в стихие растворялась.
Как только оставляла взмах,
Рука вдруг в пламя превращалась.
Освобожденная от пут,
Она в плену огня осталась.
Ей пламя стало сотней слуг,
Оно же и темницей стало.
Так, обреченной на движенье,
В огне свой танец танцевать,
Душа не ведала прощенья,
Всех тех, кто смел ее распять.
Идет, танцующей походкой,
Сжигая землю до костей.
Ведь в танце не нужны уловки,
Они сгорят в пылу страстей.
Сгорел до тла беззвестный город,
А пепел ветер разметал.
О людях тех никто не помнит,
Но по земле идет пожар.
Идет, не ведая преграды,
Не зная жалоти и зла.
Идет сквозь время и пространство,
Идет без цели и без дна.
Пожаром движет тем девченка,
Она танцует танец свой.
И музыка играет громко,
Ведя девченку за собой.
И время утекает быстро,
Но нету власти над собой.
Она идет, гонима мыслью,
Желаньем обрести покой.
Прошли века, а может годы,
Но в пепле сотни городов.
Погибли целые народы...
Средь них не ведала врагов.
Она лишь шла своей дорогой,
Несла свой огненый венец.
И вот пришла, ведь у дороги,
Однажды должен быть конец.
В глухом ущелье тлеют камни,
Фигура темная в плаще.
Под той фигурой зреет пламя,
Пылает скрипка на плече.
Смеется скрипка или плачет,
Но заполняет звук огнем.
Фигура поднимает взгляд свой,
И говорит: "Ну вот твой дом!".
"Я знал, что ты сюда вернешься,
Еще когда не родилась.
Однажды в пламя окунешься,
И не забудешь впредь огня.
Однажды на кресте очнешься -
Настигнет музыка тебя.
Карающей рукой пройдешься,
Вещая волю всем огня."
"Я сам с огнем играл когда-то,
Перед бездушною толпой.
Я ведал тайны государства,
И низость княжеских особ.
За свой талант я проклят Богом,
Но скрипку не смогли отнять.
Успел, сгорая пред народом,
Тебя из музыки создать"
"Не спрашивай, когда случилось,
Не важно так-же что и где.
Однажды время испарится,
Оставив музыку в огне.
Однажды мы станцуем танец,
Что мною был рожден в огне.
Сейчас, родная, дай лишь палец,
Я танго покажу тебе."