Как-то все так начиналось. Робко, словно первый укус змеи. Если задуматься - а был ли змей? Может быть, вместо змеи были пальцы? Может быть, в саду метафор сидел клещ, а метафоры и не знали, что детей нужно бить. Они снисходительно улыбались: женщин и детей не бьем. Женщин и детей не бьем.
Так еще Кинчев говаривал, когда у него про Киркорова напоминали. И что же? Зачем ему, Кинчеву, вдруг понадобился этот неожиданный эстетизм? Хорошо в боксе: там сопернику не дают передышки. Там ему не прощают слабостей. Не можешь - на пол! Потому - и здесь, в уже загаженном саду, не должно быть никаких поблажек.
Если в угол, если на пол - то на пол! И вон с ринга! Никаких женщин и детей! Костя спился почти что, вы посмотрите на его лицо! А Филиппу-то хорошо.
Irin S. Kotlyyar:
А теперь медленно наружу - и опять внутрь, но уже поглубже... Да, вот так! Ах, любовь моя! Как сладостно ощущать тебя внутри своего тела!
Пальчиками раздвигаю свою плоть, чтобы ты смог насладиться её красотой - так же, как и я сама, глядя в зеркало.
Дело не в том, что раздвигать - спереди или сзади. Жидкие приключения могут иметь какой угодно характер. Но когда я обнаружил, что сия поэтесса страсти и влажного киселя глупости нашла свою высоту в небезызвестном конкурсе, мне как-то жутко стало.
Кто вы, Сишники?
Вы думаете, я против эротики? Но между эротикой и бездарными мечтаниями всегда - пропасть. Какие у Си будет лицо, если развешивать флаги по поводу очередного фонтана