Аннотация: Я, конечно, все понимаю, всем хочется понять сразу все, но тут малость не такой случай, сперва прочтите "Гирум. Действие 1", хотя бы главы 3и 9
Сергей медленно брел по зимнему, ночному городу, подняв воротник когда-то модного пальто, засунув руки в карманы, ссутулившись. Ему было всего лишь тридцать, а жизнь уже потеряла смысл. У него была работа, которую он любил, и в которой заслуженно считался профессионалом, но его уволили с нее без права возвращаться, не говоря уж о выходном пособии. У него была любимая женщина, но она ушла к другому, не желая мириться с превращением Сергея в жалкого неудачника. У него были друзья, но тут уже сам Сергей не желал, чтобы они видели, каким он стал неудачником. У него было, и он все потерял, оставив себе лишь ночной город и горькие мысли. Он даже хотел покончить жизнь самоубийством, но каждый раз откладывал исполнение этого решения. Нет, он не боялся вида крови, но вот сама мысль, что эта кровь пойдет из НЕГО, приводила его в ужас. Однажды он пытался повеситься, но веревка оборвалась, и он больно ударился о пол своей унылой квартиры. Позже он прочитал на одном форуме, что подсознательно он все-таки трусил сделать окончательный шаг в никуда, и потому чисто подсознательно создал такие условия, чтобы выжить. После этого он больше не пробовал вешаться. Бросаться под машину или автобус он тоже не хотел. Врожденная интеллигентность противилась самой идее причинить хоть малейшее неудобство окружающим. "Как же так можно, бросаться под колеса абсолютно незнакомому мне человеку!? У него же будут проблемы с ГАИ, милицией, в техсервисе, в конце концов, ему придется потратить время, деньги и, самое главное, нервы!". Он хотел обратиться к психиатру, но и тут не мог решиться переступить порог здания, не то что кабинета. Не раз он думал уехать в другой город, страну, начать все заново, построить себе новую жизнь, может быть, сделать новое лицо, благо он еще мог довольно легко достать деньги, но рано или поздно ему все равно пришлось бы взглянуть в глаза своему кошмару, и все равно пришлось бы так же размышлять над тем, что же с ним творится, и что ему с собою делать.
Был у него и еще один путь, но он означал разрыв, полный разрыв с семьей, со знакомыми, с родственниками... с людьми. И он прекрасно понимал, что если он один раз встанет на эту дорожку, то остановиться, свернуть с пути уже не сумеет, и что рано или поздно он столкнется с теми, кто призван защищать общество, защищать нормальных людей, защищать его родных и близких от таких, каким станет он.
Сергей шел по тротуару в тонком пальто, без головного убора, в легких, почти летних ботинках, но не чувствовал пронизывающего холодного ветра, падающего снега, вообще ничего не чувствовал, он думал, размышлял, вспоминал. Он не обращал внимания на косые взгляды прохожих, на пролетающие мимо автомобили, на холод, на ветер, на город, он просто шел, стараясь забыться, уйти от своих проблем. Неожиданно над его ухом раздался голос:
- Гражданин, с вами все в порядке?
Он остановился, и поднял взгляд, сухой и безжизненный, ну, конечно: "моя милиция меня бережет"
- Да, все нормально, - хрипло ответил он. Похоже, горло все же застудил. - Все нормально, - повторил он, прочистив его, - нет, все же не застудил.
- Пожалуйста, документы предъявите, - так же странно мягко, чуть ли не утешающе, произнес патрульный. Проверка много времени не заняла, тем более что документы Сергея были в полном порядке, сам он был абсолютно трезв, ни в чем предосудительном не замешан.
Уже отойдя от патруля, он услышал, как этот утешающий голос сказал своему напарнику:
- Горе у человека, наверно, вот и бродит невесть как одетый.
Сергей усмехнулся: надо же, даже ведь менты порядочные попадаются еще, почему же у него все не как у людей?
Пройдя еще два квартала, он понял, что за ним медленно едет автомобиль. Ну, конечно, это он, кому же еще нечего делать, как ехать за ним поздней ночью и ничего не говорить, не предлагать! Он чувствует себя виноватым в том, что произошло с ним, и потому не делает никаких предложений, не хочет хоть как-то навязываться. Но ведь и он в том, что было, не виноват. Это все исключительно вина самого Сергея, его гордыни, его желания стать выше остальных, стать исключительным! Он поставил на карту все, и все потерял. И ведь отговаривали его те, кто когда-то считал его своим другом, что дельце с душком, что не стоит в него влезать. И не настаивали на этом те, кто предлагал ему ввязаться в него. Сволочи! Хотя, ведь и они не знали всей подноготной, что в дело вмешается тот, кого все считали исключенным из него. Но и его не стоит винить в этом. Он тоже был заложником дела, той же самой системы, что и сам Сергей. Не стоит винить ни того, кто сейчас едет за ним, ни тех, кто ему что-то предлагал, ни тех, кто его отговаривал, а он не послушал. Во всем виновен лишь он сам.
А может, тот, кто сейчас едет за ним, прав? Пусть не во всем, но хоть в чем-то? Может, он, в самом деле, должен попробовать жить со своим грузом? Не предаваться излишней моралистике, а просто жить? Ведь он не мертвец, ему больно и у него течет кровь, когда его ранят, он нравится девушкам, способен приносить им удовлетворение и получать удовольствие сам, он испытывает голод и способен получать наслаждение от вкусной еды, от красивой музыки, качественного фильма. Он все еще живой человек! Человек ли, после всего случившегося? Да какая разница!
Сергей остановился, поднял голову, вытащил руки из карманов и расправил плечи. На его губах заиграла усмешка. Он повернулся лицом к дороге и повернул голову налево, посмотрев на следующий за ним автомобиль. Тонированный "Мерседес" резко набрал скорость и плавно затормозил рядом с ним. Стекло пассажирской дверцы опустилось и Сергей, склонив голову, поинтересовался у водителя:
- Твое предложение еще в силе?
- Разумеется, - ответил тот.
Сергей открыл дверцу и сел в машину. Взревел мощный двигатель и сильная, красивая машина понеслась по ночному городу. Впрочем, это все было видно и слышно со стороны, а в машине шел разговор:
- Сергей, я искренне рад, что ты, все же, пришел к такому решению. Некоторые не выдержали полного осознания действительности. Кстати, выпить не хочешь?
- Проверяешь?
- Да нет, от чистого сердца предлагаю.
Врать ему не было никакого смысла, и оба это знали. Поэтому Сергей, чуть поколебавшись, сказал:
- Давай.
Водитель ловко одной рукой вытащил из холодильника термос, низкий широкий стакан, заполнил его и предложил Сергею.
- А ты? - спросил тот.
- Пока нет необходимости, - усмехнулся тот, обнажив белоснежные, как в рекламе зубы
Еще немного поколебавшись, Сергей в несколько глотков опустошил стакан и замер, откинув голову на спинку сиденья. Кроваво-красная, чуть солоноватая жидкость, начав впитываться уже в пищеводе, провалилась в желудок, и вызвала состояние легкой эйфории. Сергей почувствовал прилив сил, желание парить в небесах... желание жить.
Искоса наблюдавший за ним водитель усмехнулся и сказал:
- Ну как, отпустило?
- Да, знаешь, я тут подумал и понял, какой же я, все-таки, дурак!
- С кем не бывает, - отмахнулся от этого водитель.
- С тобою не было, Славка, с тобою!
- Ну, я немножко другое дело, у меня было с кем посчитаться! - помрачнел он.
- У нас у всех есть с кем посчитаться, только вот я думаю, что ты, как ни крути, немножко неправильно расставляешь акценты...
- Да? - раздался дивленный голос водителя, - и где это неправильно расставил акценты?
Завязался дружеский спор, даже не спор, а обсуждение общей проблемы, а "Мерседес", управляемый Владиславом, несся по ночной Москве, везя своих пассажиров к одному из недавно построенных офисных зданий, на крыше которого, сияя красным огнем, возвышалась литера "V".