Аннотация: В общем, предполагалось, что этот отрывок будет частью похождений "попаданцев". Но он так ею и не стал. А выкидывать жалко.
Глесс Витчер внимательно наблюдал за добычей. Добыча была очень осторожной и тщательно осматривала окрестности, как обычным зрением, так и магическим. Но обнаружить высшего вампира в лесу, в боевой трансформации, да еще и когда он на охоте не простая задача даже для мастера, не то, что для каких-то адептов. Что они вообще потеряли в этом, не очень дружелюбном для посторонних месте? Но не это было заботой для Глесса, а выбор, кого из адептов обезвредить первым. С одной стороны, общее сопротивление парочки было бы слабее, если убрать первым более слабого. С другой стороны, с уничтожением слабого терялся эффект внезапности, и сильный мог оказать более серьезное сопротивление. А Глесс не любил тратить сил понапрасну и часто выбор и последующее воплощение наиболее оптимального варианта доставляло ему не меньшее удовольствие, чем собственно сама охота.
Глесс бесшумно приблизился еще на несколько шагов. Он чувствовал, как довольно умело сплетенное заклинание ощупывает окрестности, и привычно пропустил его сквозь себя. Ему нравился такой фокус, позволявший обманывать жертву-мага, и приближаться к ней на расстояние одного рывка. Парочка молодых, на вид им было лет по тридцать, магов остановилась, очевидно, решая куда идти. Глесс прислушался, но к своему удивлению, не мог опознать языка, на котором они говорили, хотя и считал себя знатоком языков Шопрона. "Может, оставить одного", - запоздало подумал он, как вдруг мощный удар поверг его на землю. Языки пламени облизывали его одежду и кожу, но куда большую боль причиняло осознание того, что его так подло обманули. Он резко вскочил, сбивая пламя и уклоняясь от очередного файербола, и тут же нанес ответный удар "сонной периной" по без труда вычисленному огненному магу, более крупной жертве, которая к тому же осмелилась перечить его воле. Маг покачнулся, и выпустил разом три смертоносных шарика, к счастью для Глесса, в воздух. Он обрадовано подумал, что с одним уже покончено и нанес еще один удар по сознанию обоих, как вдруг шарики, набравшие некоторую высоту, резко разделились и устремились к вампиру. "Но это же невозможно!" - ошеломленно подумал он, совершая стремительный прыжок вправо от самого быстрого из них. К сожалению, второй шарик был не менее стремителен, и Глессу понадобилась вся его реакция и сверхскорость, чтобы, припав низко к земле, уйти от него. "Черт!" - помянул он многострадальных низших демонов Инферно, "где же третий?", как еле слышное потрескивание сзади подсказало ему, где находилась последняя опасность. Он уже не успевал ничего сделать, и лишь немного уклонился в сторону от пути файербола. Не желая терять эту опасность из виду, он проводил проходящий в нескольких сантиметрах от его лица шарик глазами, как вдруг тот взорвался. С жутким воем наполовину ослепший высший вампир взлетел на ближайшее дерево и, видя лишь вторым зрением, собрался перепрыгнуть на следующее, как его настигли два ранее пропущенных файербола. Регенерация делала свое дело, и глаза уже почти восстановились, но обожженное тело не желало слушаться, как прежде. Глессу и раньше приходилось попадать под удар этого излюбленного заклинания огненных магов, но он впервые с ужасом обнаружил, что не может противостоять ему. Эти шарики, в отличие от всех прежних, каким-то образом самонаводились на несчастного вампира, и, кроме этого, были дополнительно снаряжены какой-то гадостью, разрушающей ауру и не дающей ей нормально затягивать раны тела. Сброшенный на землю почти одновременным двойным взрывом, он с хрипом дышал, втягивая кислород в сожженные легкие. "Какой же это адепт?" - с отчаянием думал Глесс об огненном маге. "Магистр, не меньше, если не мастер. Как же я так опростоволосился!?". Он лихорадочно набрасывал на себя все известные ему защитные заклинания, наводил иллюзии, предназначенные для отвлечения внимания. Частично это оправдало себя, поскольку очередной удар огненного мага попал не в самого Глесса, а как раз в иллюзию. Частично, поскольку огненный жгут, каким-то образом поняв, что попал не в цель, превратился в настоящую косу, снесшую все в радиусе десяти метров и попутно задевшую вампира. Он тихонько взвыл, не желая привлекать внимания оказавшейся такой опасной добычи, и, наплевав на фамильную гордость, активировал "клык Сковоя". Острый кристалл немедленно распался в пыль, освобождая столь необходимую для выживания вампира Силу, которая немедленно уходила на восстановление его весьма тяжелых повреждений, и одновременно подавая сигнал тревоги в родовой замок Витчеров. Он почувствовал, что вновь может двигаться, и, не обращая внимания на вопли изрядно подпаленной гордыни, быстро устремился прочь от столь смертоносной парочки. "Попробуй разобраться с папочкиными меченосцами", - успел злорадно подумать Глесс, прежде чем, как ему показалось, в его глаза в очередной раз плеснули серной кислотой. Причем в этот раз его лишили и обычного, и истинного зрения. "Некромант", - с ужасом подумал он - "второй - некромант!", - прежде чем окончательно лишиться чувств.
***
Аркисс Монер был не в духе. Мало того, что этот непоседа Глесс свалил куда-то сразу после заката, даже не соизволив предупредить своего пестуна, так уже время близится к полуночи, а его до сих пор нет. "Ну и задам же я ему трепку, как вернется", - думал он, меряя шагами внутренний дворик особняка. Этим вечером глава дома Витчеров, Сирисс проводил торжественную помолвку своего старшего сына и наследника - Солесса на дочери главы одного из соседних кланов и отсутствие третьего сына могло показаться странным многочисленным гостям и планируемым родственникам. То, что старший и младший, мягко говоря, недолюбливали друг друга при полном невмешательстве среднего, не было предметом для обсуждения, и несколько слуг расстались с кровью за чрезмерное вмешательство в сугубо личные отношения внутри Дома. Сейчас же отсутствие Глесса не могло не остаться не замеченным, что дало бы пищу для нежелательных выводов об отсутствии внутри клана единства, и, следовательно, его слабости. Поэтому спешно посланые поисковые команды уже битых два часа обшаривали лес в поисках непутевого сыночка, но пока все было безрезультатно, отчего настроение старшего Витчера медленно, но верно становилось все хуже и хуже и многочисленная челядь боязливо прижималась к стенам, а то и вовсе испарялась в полутемных закоулках особняка, едва завидев высокую фигуру вампира. Собиравшиеся же гости незаметно покачивали головами, а иногда и ехидно усмехались, глядя на злость, охватывающую грозного, но, увы, бывшего коронного меченосца. Аркисс сочувственно покачал головой: не повезло же уважаемому Высшему с отпрыском. Мало он, обладая довольно недурными ментальными способностями, занимается такой ерундой как магия, так еще и проявляет столько открытого непочтения и даже неуважения к традициям, когда выступает с завлениями, что нельзя выпить всех подряд, и что неплохо было бы получше узнать тех, кто прислуживает нам. Естественно, что после таких выступлений отец, еще более менее снисходительно относящийся ко всем чудачествам, публично накажет его. Не может же он подвергать осмеянию себя как главы клана - так ведь и авторитет недалеко потерять. Толи дело Солесс: послушный сын, неплохой ментал, блюститель традиций, в общем, образец для подражания. Раздумья Аркисса прервались взолнованным Низшим, прибежавшим, очевидно, по чьему-то поручению:
- Мастер, сигнал! "Клык Сковоя"!
Аркисс похолодел: единственным, кто обладал таким артефактом, кроме него самого и Сирисса, был только Глесс. И это, пожалуй, был единственный поступок, который молчаливо одобрили первые двое. Этот артефакт, несмотря на довольную сложность изготовления и дороговизну, был способен впитывать в себя часть энергии выпиваемой вампиром крови, аккумулируя ее, и, таким образом, служить аккумулятором, из которого можно было в критической ситуации взять жизненной силы. В отличие от прочих подобных устройств, магическую энергию "клыка" не требовалось превращать ни о что преобразовывать, что давало ему серьезное приемущество, так как потери были существенно меньше.