Сердитый Глеб : другие произведения.

День рождения Сказочника

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    жизнь его была увлекательной. Он много странствовал, меняя страны, города и квартиры, воевал за две Имерии, сидел в тюрьме и пересекал океан дважды: туда и обратно. Он влюблялся и разочаровывался, кажется, даже был дважды женат, блуждал глухими окольными тропами, откапывал из-под песка затерянный город, проникал в пещеры, взмывал в небеса и спускался в пучины, но при всем при этом - главным содержанием его жизни были сказки.
  Сказочник был не только сказочником. Он был человеком, который в, свою очередь, был сказочником. Это довольно трудно принять, но понять можно. Сказочники живут в мире сказок и волшебства. Но люди живут в мире людей и с ними происходят вполне человеческие неприятности: рождение и смерть, болезни и любовь, голод и холод, а так же запоры, поносы и... конечно же, конечно же, конечно же - мнение окружающих.
  Сказочника считали: бакалейщик - скупым, молочник - странным, а хозяин бара напротив - просто чудаком. Случайные встречные - это еще куда ни шло - полагали, что он "прикольный чел". Но Сказочника это не очень трогало. Его мало что волновало, кроме сказок. Ну разве что котенок... О, это был очень странный котенок! Сказать только, что он был настоящим! Но о нем не теперь.
  Единственное, что (вне мира сказок) омрачало жизнь Сказочника - День Рождения. И вовсе не потому, что день рождения человека, который был сказочником и собственно Сказочника - в точности совпадали, и не в том, что этот день, по мнению многих, грустный праздник. Просто в жизни человека, который был теперь сказочником, с этим днем было связано неприятное событие.
  Тогда, когда он был довольно молодым человеком, и еще не был сказочником, он поступил в больницу в тяжелом состоянии. Врачи диагностировали не то острый миокардит, не то предынфарктное состояние, иначе - какую-то весьма несказочную неприятность чреватую последствиями. Будь он тогда уже Сказочником, ничего подобного с ним произойти бы не могло. Но в ту пору он был молодым, талантливым, подающим надежды актером и вел довольно беспорядочный образ жизни. Вести легкомысленную жизнь, вовсе не будучи легкомысленным весьма вредно для здоровья. И вот результат...
  Так уж получилось, что молодой человек слишком бодро и разгульно начал отмечать предстоящий свой день рождения. А это тоже нехорошо, по многим причинам, и вот - он очутился на больничной койке в сумеречной палате, пахнущей старичком и лекарством, в состоянии паники, с одышкой, сердцебиением и режущими болями в груди, в полубессознательности накануне праздника. Ох, не так ему виделся этот день!
  Но самым не по-доброму удивительным оказалось то, что ни друзья, ни собутыльники, ни поклонники и поклонницы не пришли в больницу навестить его и поздравить с праздником. Более того, почему-то о нем забыли и родители, и сестра, и коллеги по театру. И душный сумрак палаты сомкнулся над ним и запах лекарства и старичка отчетливо перевоплотился в запах смерти.
  Его непременно хватил бы удар, от которого он был за полшага, но молодой человек, тут что-то случилось с ним необъяснимое, решил сам сделать себе подарок и начал складывать сказку. Так, глядя в свинцово-сизый больничный потолок в потрескавшейся лепнине, он и создал свою первую сказку, о детстве и первой любви, о бродячих актерах и расставаниях, о скитаниях вечных и... о себе.
  Так и родился Сказочник. И отныне ничто из мира людей, включая вот это самое - мнение окружающих - уже не угрожало ему.
  Последующая жизнь его была увлекательной. Он много странствовал, меняя страны, города и квартиры, воевал за две Имерии, сидел в тюрьме и пересекал океан дважды: туда и обратно. Он влюблялся и разочаровывался, кажется, даже был дважды женат, блуждал глухими окольными тропами, откапывал из-под песка затерянный город, проникал в пещеры, взмывал в небеса и спускался в пучины, но при всем при этом - главным содержанием его жизни были сказки.
  Он свел знакомство с Ледяным Ветром и многими существами, о которых другие люди даже не подозревают, но сказки - были смыслом его жизни.
  Наконец он вернулся в родной город. Город На Том Берегу, где его никто не помнил, поселился в небольшом домике на углу бульвара и переулка, где фонарь-скрипач пиликал свои гаммы топыря локоть перекладины и качая светлой своей головой.
  И зажил Сказочник тихо и незаметно, складывая сказки, одну за другой, твердой рукой, на добротной бумаге.
  И, как уже было сказано, ничто не омрачало его дней, кроме одного дня в году, когда он вспоминал...
  К счастью этот день наступал в самом начале года, аккурат в тишине, сразу после отшумевшего новогоднего веселья. Поэтому его довольно легко было пережить и весь оставшийся год - жить спокойно.
  
  В тот день сказочник долго гулял, поднимая глаза к нимбам снега вокруг фонарей, но уже в темноте, поздно вечером, он вновь очутился у небольшого старинного в два этажа и при мансарде дома, с крыльцом на перекресток бульвара и переулка.
  Многие жители города никогда здесь не бывали. Улочки узкие, старые и кривые, взбирающиеся вверх и спускающиеся вниз. Казалось, это был другой город - город с картинки к старинной сказке.
  - Добро пожаловать! - сказал Сказочник и дернул за шнурок у двери.
  Внутри дома звякнул колокольчик.
  Дверь тут же открылась, открылась сама собой - никто не встречал на пороге.
  Едва Сказочник вошел в темную прихожую, дверь сама собой закрылась, звякнув колокольчиком и щелкнув замком.
  В темноте было тепло.
  На стене сама собой вспыхнула свеча, осветив чей-то портрет в золоченой раме сплетенной из корабельных канатов.
  Под свечой поблескивал бронзовый канделябр в виде когтистой лапы.
  Вслед за этой свечой, тоже как по волшебству (впрочем, почему "как"?), вспыхнула другая, потом еще и еще, и вскоре стало светло.
  Сумрак расступился, отодвинувшись вглубь коридора.
  На полу лежала огромная шкура какого-то чудовищного зверя.
  Рядом стояла деревянная рогатая вешалка.
  Сказочник снял шляпу и запустил ее на вешалку. Она полетела, вращаясь, словно перевернутая тарелка, и, сделав крутую петлю, повисла на роге.
  Сказочник размотал с шеи шарф и легко подбросил его.
  Тот словно ожил, как будто превратился в белую птицу, которая легко взмахнула крыльями, спланировала и села на блестящий рог вешалки. Села - и снова стала просто шарфом.
  Пальто Сказочника тоже оказалось на вешалке, но тут уж без волшебства. Его подхватил случившийся рядом огромный филин. Подхватил и переправил по адресу.
  - Мой дом, мои вещи привыкли ко мне, хорошо меня знают, а главное, доверяют мне. - Сказал Сказочник негромко...
  Как знать, возможно эти слова станут началом новой сказки?
  Откуда-то сверху спустились большие летучие мыши.
  Они принесли стеганую домашнюю тужурку, которую Сказочник предпочитал по вечерам и унесли куда-то на верхний этаж темный сюртук.
  - Как вы тут управлялись без меня? - поинтересовался Сказочник у филина.
  О, это был совершенно исключительный дворецкий! Он помнил еще времена, когда на Земле жили люди, которые ушли, времена троллей и все что было позже. От своего деда он слыхал об Империи Магов, а при поражении Коварного Лара, будто бы присутствовал лично!
  Служба дворецким у Сказочника ему нравилась. Да и сам он был переполнен сказками, которые мог бы рассказывать сотню лет к ряду на филинском, тролльском и человеческом языках.
  Вразвалку подошедши к Сказочнику он проворчал что-то не вполне внятное, дескать справлялись тут как обычно, если бы только не мелюзга в подвале, за которой нужен глаз да глаз, то все бы хорошо. И побыстрее бы эти квартиранты уходили на запад!
  Они вошли в большую мрачноватую комнату, в которой было много-много всего...
  В углу, в сказочном камине потрескивали и играли веселым пламенем дрова. Посередине комнаты стоял большой овальный стол, на нем самовар, увешанный бубликами и баранками. Вокруг стола в строгом подчеркнутом порядке стояли кресла с высокими резными спинками и мягкими-премягкими кожаными сиденьями.
  На столе, среди фарфора, лежал большущий черный длинношерстный кот с белыми "галстуком" и "носочками" и зелеными, как у Сказочника, глазами.
  Увидев Сказочника, он взмахнул по-приятельски, может быть чуть фамильярно, как это водится за котами, лапой, не переставая крутить на хвосте большущий бублик с маком.
  Рядом с котом на столе стояла та самая банка малинового варенья. Как она здесь очутилась? Но не о ней теперь...
  - Дармоед, завари чайку, - попросил Сказочник.
  - Готово... - промурлыкал кот и довольно зажмурился.
  На спинке одного из кресел появилась огромная бурая крыса.
  Кот, не долго думая, швырнул в нее бубликом, который вертел на хвосте.
  Крыса поймала бублик и начала его грызть, рассыпая крошки.
  У нее на хвосте был бантик из алой ленты.
  - Дармоед, уйдите со стола! - сказал коту филин-дворецкий.
  Дармоед прыгнул, повис на портьере и, спустившись на камин, начал подводить часы, стоящие на нем.
  Это были очень странные часы, с тремя циферблатами, на которых разное время.
  Знаменитые часы, что показывают время за которое сказка сказывается, время за которое дело делается и... кое что еще, но тоже время.
  - На золотой цепи сидели-и-и! - важно басовито, на манер куплетов Мефистофеля затянул кот, положа лапку на грудь. - И пи-и-ли-и...
  -... Мой портвейн! - с нарочитым раздражением закончил за него Сказочник.
  Между тем, крыса с бантиком разлила чай по чашкам и пригласила кота.
  В комнате, как уже говорилось, было сумрачно. Только стол освещался довольно ярко призрачным светом свечей, да неверным пламенем камина.
  Но все предметы, как большие, так и самые маленькие все были озарены каким-то собственным едва уловимым свечением.
  Ворковал себе камин, и демоны пламени отплясывали на поленьях под его песню.
  Мерцала темного дерева мебель, Гулко и мерно стучали огромные башенные часы в углу, и луна на маятнике как древний щит героя проносилась из тени в свет.
  Было таинственно и очень уютно.
  Должно было что-то произойти...
  А пока все трое - Сказочник, филин и Дармоед пили чай, а крыса хлопотала на столе. Подливала чаю. Подавала варенье, бублики, вообще, вела себя деловито, как настоящая хозяйка.
  Дармоед наливал чай в чашку, затем в блюдце, затем ставил блюдце на когтистую лапку, с серьезным видом терпеливо дул на чай, пил, обжигался, дергал усами, даже шипел злобно на чай прижимая уши...
  Эта сцена, как ни странно, не выглядела комичной, скорее, все было буднично и обыкновенно, словно в ночном кошмаре.
  Отношения между крысой и котом были приятельские, но чувствовалось, что ни он, ни она не упустят момента для того, чтобы подшутить друг над другом.
  
  К концу чаепития стали собираться гости.
  Первым появился огромный пес из породы водолазов - черный и лохматый. Он вошел - запросто - из темного угла, как и положено - на четырех, но поздоровался со Сказочником, затем, улыбнувшись, кивнул коту и подмигнул крысе. После этого он уселся, совсем как человек, в мягкое кресло у камина, закинул лапу на лапу, выбрал из красивой шкатулки себе горбатую трубку, набил ее табачком и закурил.
  Белая сова села на камин, вовсе неизвестно откуда появившись. Она поклонилась всем, раскинув крылья, и сверкнула глазищами. Особо наблюдательный зритель мог бы заметить, что полярная сова и филин обменялись едва заметными знаками, но здесь это никого не занимало.
  Огромный, до потолка, горбатый горный тролль, который как оказалось все время прятался в темном углу, на мгновение выглянул на свет, нарисовал на каменной морде сетку трещин, очевидно изображая улыбку, и снова нырнул во мрак, усевшись там на полу лохматой тушей. Только огромные глаза, прикрытые блендами прозрачных век, мерцали из темноты. Да еще исполинские клыки отражали пламя свечей, когда он там в своей темноте жизнерадостно скалился.
  Летучие мыши бархатным шорохом облепили потолок...
  Целое полчище серых крыс заняли теплые места на камине по обе стороны от филина и на уступах каминного свода.
  Через несколько минут все было полно разным зверьем и такими тварями, о которых, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать...
  По комнате прошелся одобрительный гул, а Сказочник продолжал ждать и прихлебывать чай.
  В полу открылся люк, и оттуда гурьбой повалили шумные тролли, мелкие уродливые существа.
  - Тихо! - шикнул на них Дармоед.
  Эти мелкие и чаще всего зловредные уродцы с исполинскими и горными троллями даже и не родственники. Чаще они известны как гремлины, но так их называть еще большая ошибка, чем подозревать в них измельчавших троллей.
  Но как бы то ни было, а они существуют. И ничего с этим поделать уже нельзя.
  Главная проблема их угомонить. Но Дармоед пользовался у этих пакостников исключительным авторитетом. Кто знает, почему?
  Филин-дворецкий лишь демонстративно отстранился от них.
  Из камина возникло светящееся приведение и, сделав круг по комнате, уселось в кресло рядом со Сказочником, щурясь на свечи...
  Какой-то маленький человечек со сморщенным лицом, в мягкой шляпе, черных очках и зеленом плаще с поднятым воротником вошел в дверь, смешно вытер ноги и, подбежав к камину, начал греть руки, рассказывая пронзительным шепотом, ни к кому не обращаясь:
  - Еле добрался. Кругом шпионы, наемные убийцы, гвардейцы, разбойники, заговорщики...
  Пес-курильщик сделал ему жест, и он замолчал, а точнее, перешел на невнятное бормотание.
  В комнате уже было тесно.
  Где-то на улице застучали конские копыта и загромыхали каретные колеса. Два рыцаря в сверкающих доспехах и алых плащах (эти-то откуда взялись?) бросились открывать двери, сталкиваясь и грохоча, как ворох самоваров и сковород скатывающихся по лестнице.
  Через мгновение в блистательном платье, сверкая драгоценностями, появилась прекрасная принцесса. Какая сказка без принцессы!?
  Сказочник поднялся ей навстречу и лично усадил в кресло - ее любимое, обитое темным бархатом, с золочеными подлокотниками...
  Ну, какие обычно любят принцессы.
  Зазвонил телефон, Дармоед подбежал и снял трубку.
  Выслушав что-то, он объявил:
  - Колдунья с гнилого болота приболела, извиняется, но не может прибыть.
  - Какая жалость, совсем плоха стала старуха, - покачал головой Сказочник. - Ну, раз все в сборе - начнем...
  Со стола все исчезло.
  На месте самовара возник подсвечник с семью свечами.
  Кроме них только огненные демоны-саламандры отплясывали свой танец разбрасывая блики.
  Перед Сказочником, на черной дубовой поверхности овального стола, к которому придвинулись все присутствующие, появилась стопка больших, исписанных мелким быстрым почерком листов желтоватой бумаги.
  - Вы друзья мои, собрались, чтобы послушать мою новую сказку, - заговорил в полной тишине Сказочник. - Но, прежде чем начать...
  Он обвел всех взглядом.
  - Прежде чем начать, - продолжил он неуверенно, - я хочу поблагодарить всех вас.
  Гул недоумения пронесся по комнате.
  - Вы, герои моих сказок, подарили мне самое дорогое, о чем может мечтать сказочник. Моих читателей. Благодарю вас!
  Гул усилился.
  - Так не пойдет, - ворчливо выразил всеобщее мнение филин-дворецкий.
  - Что не так? - нахмурился Сказочник.
  Его жизнь давно была регулярной, и он не любил, когда что-то идет не обычным порядком...
  - Ох не горазд я речи толкать, - вступил, со всеобщего одобрения Дармоед, - но у нас есть для вас подарок, как бы это сказать, ну, получше что ли... О! Что я несу? Ну, Бух, давай!
  Филин занес над столом когтистую лапу и выпустил из нее маленького серенького котенка.
  - Вот, - сказал филин, - подарочек.
  - Позвольте мне? - деликатно вмешалась принцесса.
  Никто не возражал.
  Котенок сидел на столе и пытался стащить с шеи ленту с бантиком, которые обычно бывают на подарках.
  Собственно по этой ленточке можно было безошибочно определить, что котенок - подарок, самый что ни на есть. Вот только котенку это было невдомек.
  - Его принес Ледяной Ветер, - сказала принцесса, - и он сказал, что нам всем нужно подарить его тебе. И мы все подумали, что это неплохая идея.
  Сказочник поднес руку к котенку, и тот немедленно потерся о его ладонь.
  - Видите ли, - сказал Дармоед, - он вас уже любит! Он вас очень любит! И он... настоящий.
  - Спасибо вам ребята, - вдруг дрогнувшим голосом сказал Сказочник.
  - С днем рождения, Сказочник! - грянул нестройный многоголосый хор, от которого у котенка случился кратковременный столбняк.
  Внимательный ко всему Дармоед пояснил:
  - Кроме тебя, Сказочник, нас видят только кошки, уж мне ли не знать!
  - А теперь сказку! - потребовали гости.
  - Сказку!
  - Сказку!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"