Аннотация: Был у нас один случай, после которого я такого капитанского мата-перемата не слыхал больше никогда, даже по праздникам, и, надеюсь, не доведется случай услышать.
На РТ-шке экипаж обычно три человека: кепмех, моторист и матрос. Капитан командует и за все отвечает. То есть абсолютно за все. Моторист чистит перышки двум моторам 3Д6 в машинном отделении и отвечает за то, чтобы они урчали исправно, как два сытых кота. Матрос чалку подает, чалку тянет и драить палубу должен, если потребуется, но ни за что не отвечает. В действительности каждому и у штурвала постоять приходится, и на камбузе пошаманить, и всякую работу по кораблику делать, какая подвернется. Так что команда по определению дружная. Иначе нельзя.
У штурвала весело. Обороты по 3200, вымпел на створ береговой разметки и держи. Если видишь, что фарватер кончается, ищешь по берегу следующий створ, перекатываешь штурвал, чтобы вымпел створ закрыл и снова держишь. Створ - если кто не знает - это круглый деревянный щит на столбе, вроде дорожных знаков. Они разные бывают. Я из всей своей речной деятельности запомнил по сию пору только один - бублик. Он означает "якорь не класть". Судоходству никак не способствует, но и не мешает. То еще веселье! Если в чем-то сомневаешься, подаешь громкий тревожный сигнал голосом, кеп просыпается и кряхтя поднимается из каюты на мостик, матерится и берет штурвал. Мы проходим перекат или расходимся с другим судном, после чего капитан снова отдает тебе штурвал и идет досыпать в каюту.
Вахты бывают двух типов: толкни-подтяни в акватории порта, или цепляй и тащи за много километров. Первый случай - это работа в чистом виде, как она есть. Рейдовый теплоход - буксир, который обслуживает порт. Этим все сказано. А вот второй случай - это, скажу я вам приключение. Иногда, конечно, ничего не происходит. Берем баржу, или плавкран, или земснаряд, или скрепер, тянем и ставим к причалу, или к месту работы. В обратный путь прихватываем что-то еще, чтобы мазут зазря не жечь. И смело возвращаемся в родной порт. Эдакий речной дальнобой.
Но бывают вахты - одно сплошное приключение...
Махно пришел работать на кораблик сразу после армии. В СПТУ он учился на тракториста (по науке механизатор), служил в танковых войсках, а потому взяли его мотористом. Но после одного случая капитан приказал к двигателям его близко не подпускать.
А случай был такой.
Прихожу на вахту. И уже издали, по звуку моторов понимаю, что с корабликом что-то не так. Не нужно иметь семи пядей во лбу или особливо музыкальный слух, чтобы услышать что двигатель "жеребится" по меткому выражению одного моториста. Что это значит? Это значит вместо мерного, ритмичного уханья, двигатель издает неритмичное взревывание, будто нехорошо ему, одышка и недомога. И тут же вижу, что из клюза, откуда течет обычно вялая струйка теплой воды, бьет могучая струя пара.
Из дизеля сделали пароход! А? Я бегу, громыхаю по трапу и, бросая на палубе портфель, ныряю в машинное отделение.
Дизеля охлаждаются забортной водой. Прохладная речная вода забирается через фильтр в накопитель, потом проходит через систему, охлаждает мотор и льется обратно за борт.
В машинном отделении я вижу Махно в трусах и в поту. Тупо смотрит он на гибнущие моторы, на бак испарителя, с которого уже краска лупиться начала и на морде его улыбка доброго идиота.
- Ты, так-перетак, что, собака злая, делаешь! - ору я ему.
- Дык я д-да в-вентили да закрыл...
- На кой ты к ним руки потянул, ушлепок?
- Д-ды я да п-подумал, р-раз да вентили, да должны да держать. А хрен ли они да открыты все...
Я начинаю открывать вентили системы охлаждения. Их, насколько помню, штук восемнадцать! И этот Кулибин перекрыл все. Всю систему! Глушить моторы в такой ситуации опасно. Не заведешь. Моторист из меня аховый, я не помню почему так, но перегретый двигатель может и заклинить, и "кулак показать". Но почему-то, кажется, что заклинить он может сугубо в случае остановки. Во всяком случае обошлось. Холодная вода хлынула в рубашки охлаждения, моторы через какое-то время угомонились, пошли колотить свое обычное "грррым-гррым-гррым" на малых оборотах. А потом еще две вахты постепенно, по четверти оборота каждого из восемнадцати вентилей, мы регулировали систему охлаждения. Все на глаз и по наитию. Но обошлось, а Махно забыл дорогу в машинное отделение, пусть и продолжал числиться мотористом.
На первом моем буксире постройки 1903 года стоял еще ископаемый дизель с красивой такой медной табличкой с ятями: "Двигатель внутренняго сгорания, системы Дизеля, в эксплуатации весьма прост, может обслуживаться неграми и даже русскими". Красивый был агрегат! Сон дизельпанка! Правда надпись, согласитесь, несколько досадная. 3Д6 - поновей, но тоже дуракоустойчив до крайности. Потому и прижился как на флотах, так и на железных дорогах. Сломать его не просто даже такому танкисту-механизатору как Махно. Про такие машины говорят: "Не помрет, пока не похоронишь!"
Но речь не о моторах, а собственно о Махно.
Телосложения парень был богатырского, но какого-то угловатого: сильные длинные руки, приделанные к довольно узким плечам, кривые ноги с огромными ступнями, курносое, простецкое лицо олигофрена и загадочный взгляд... Взгляд, я бы сказал, повышенной загадочности, потому что правый глаз у него смотрел на одиннадцать, а левый на два часа. Обладал он чудовищной несущей способностью, удачно компенсированной столь же чудовищной ленью.
Впрочем, иногда он эту свою несущую способность весьма успешно применял. Выражалось это в том, что он хватал все что плохо лежало, каким бы тяжелым оно не оказалось и нес. "Остановят - отдам!" - говорил он с милой улыбкой деревенского дурачка. Но останавливали редко. Лапы у него были, как совковые лопаты и вязаться с ним никто не хотел.
В каждой роте есть свой обормот, в каждом стаде паршивая овца, на каждом корабле свой Махно... Ну, или почти на каждом. Одно дело когда Махно приходится на 300 человек экипажа. Тогда это даже забавно. Но когда он каждый третий - как в нашем случае, то его разрушительные свойства забавными быть перестают.
Был у нас один случай, после которого я такого капитанского мата-перемата не слыхал больше никогда, даже по праздникам, и, надеюсь, не доведется случай услышать.
Конец, для тех кто подзабыл, это не то что вы подумали, это любой кусок каната, чалки, троса на судне. Это знают на флотах все. Поэтому команда "руби концы" не приводит к членовредительству, а наоборот к экстренному отходу судна от причальной стенки.
А знаете ли какой самый короткий и какой самый длинный конец на судне? Можно подумать, я не тороплю. Отставить. Самый короткий конец - на рынде, а самый длинный - язык у боцмана. Считается, что материться круче боцмана невозможно. У нас на РТшке, за неимением боцмана - совмещал эту должность капитан. Но капитанский мат отличается от боцманского самым решительным образом. Диаметрально, я бы сказал, отличается. Боцманы матом разговаривают. А капитан приберегает этот самый темпераментный и богатый обертонами и смыслами способ выражать свои чувства на самый крайний случай, как главный калибр.
Главный калибр... Гм... К чертям собачьим Махно, расскажу про главный калибр! Все помнят хрестоматийный кадр из фильма "Броненосец Потемкин", когда эскадра, посланная усмирять мятежный броненосец встречает его без единого выстрела. Идеологически сильно, но как-то не по-киношному. И совсем не по-эйзенштейновски, ведь маэстро мыслил кино как "монтаж аттракционов". Ну не уже ли Эйзенштейн мог прохлопать такой аттракцион, как залп эскадры? Не мог. Узнал я, что собирался маэстро снять залп. Но не задалось.
А было так...
Эскадра строится на внутреннем рейде, съемочная группа с толпой зрителей - на набережной. Ассистент машет платочком и эскадра вслед за флагманом жахает из пушек главного калибра - один корабль за другим. Грандиозный аттракцион!
Изготовились к съемке. Все замерли: киношники, зрители вдоль всего берега, канониры у орудий, вахтенный с биноклем. Взмах белого платка... Флагман дает залп, а за ним все корабли... Как тут хренануло! Пленка слетает с направляющих, камера со штатива, киношники и зрители размазываются ударной волной по набережной, в воздух летят шляпы, чепчики, платочки, контуженный оператор бродит среди копошащихся тел с одним ботинком в руке в поисках второго... Эйзеншейн вытряхивает эхо из ушей и рожает новое художественное решение: без единого выстрела встречает эскадра мятежный броненосец. Без единого, такого-сякого, выстрела!
Вот что есть такое главный калибр.
Однажды Махно применил рационализацию и нарвался на капитанский матерный залп... Уж и не помню точно сколько трюмов на катере, разделенных водонепроницаемыми переборками. Ну, пусть их будет восемь. И есть помпа для откачки воды, в случае чего. Приводится помпа от двигателя. От нее идут трубы в каждый трюм. Трубы сходятся в в своеобразный "смеситель" вроде того что мы можем видеть в кухне, только вентилей на нем не два, а восемь, по числу трюмов. При образовании течи нужно только включить помпу, да открыть нужный вентиль. Капитан, имея на корабле некоторое время для досуга, в отличие от матроса и моториста, занялся как-то, и сделал из плексигласа номерки вроде тех, что выдают в театре в гардеробной. Аккуратно отшлифовал квадратики оргстекла, написал на них красивым капитанским почерком цифры и привесил к каждому вентилю. Теперь никакой путаницы с трюмами быть не должно. Номер 1 - это у нас левый носовой трюм. 2 - правый носовой.
Теперь даже в самой авральной запарке не потонем, случись что! Капитан был счастлив целый день.
Не был счастлив Махно. Он никак не мог соотнести в своей дубовой голове цифры с трюмами. И решил сделать всем хорошо!
Он взял ножовку и отпили, скотина, упомянутый "смеситель", надел на патрубок помпы резиновый шланг, обтянул его хомутом из сталистой проволоки, а бухту шланга бросил на палубу.
"Я, - говорит, - теперь да легко да суну да шланг да в л-л-любой трюм и воду да откачаю. И никаких да в-в-вентилей считать да не надо!"
Увидел капитан эту рацуху, получил разъяснения, которые Махно давал всякому желающему с улыбкой доброго идиота и...
И нанес капитан удар главным калибром отборного мата. Последствия были не менее впечатляющими, чем у Эйзенштейна.
Махно дунул на пристань, перепрыгивая чугунные кнехты и якоря, по трапу на берег и затаился в ближайших кустах. На борт он вернулся только после трех стадий переговоров, при посредстве шкипера пристани в качестве миротворца, и только после клятвенных заверений, что обещание утопить его в танке с мазутом и смыть в гальюн, выполнено не будет.
Месяц мы перепрыгивали через петли шланга на палубе, пока не случилась оказия позволившая приварить блок вентилей обратно к патрубку помпы.
Деятельный дурак - зло. Но деятельный дурак на флоте - это, знаете ли, оверкиль.