Гломозда Д. К. : другие произведения.

Глава 9. Вопросы и ответы

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Глава 9
  Вопросы и ответы
  
  
  * 41 *
  
  День третий, день — вечер
  
  Столица Акбарнистана, как и подобает главному городу молодого демократического государства, была не только центром политической и культурной жизни страны, но и наглядным олицетворением происшедших с момента смены власти перемен. С наступлением темноты это проявлялось особенно ярко, причем в самом прямом смысле этого слова. Соблюдавшиеся в течение всего правления Хаддама светомаскировка и комендантский час канули в лету вместе с генералом, и теперь с приходом ночи город не погружался во мрак, но озарялся разноцветными огнями, вливаясь в дружную семью-созвездие других городов-миллионеров, чья иллюминация была видна невооруженным глазом даже из космоса.
  В процессе воссоединения с миром город постепенно обзавелся всеми неотъемлемыми атрибутами других мегаполисов, в том числе филиалами всемирно известных сетей ресторанов быстрого питания и заведениями, предлагавшим гурманам отведать экзотические блюда национальных кухонь едва ли не всех стран и народов мира. Особенной популярностью у местных жителей пользовались экзотические для них рецепты из Европы и Америки, поэтому в двух крупнейших и одноименных с этими частями света кулинарных комплексах — язык не поворачивается назвать ресторанами трехэтажные строения площадью с полтора футбольных поля — никогда не было пусто. По этой причине примерно половина первых этажей обоих зданий была отведена под отдельные VIP-кабинеты для тех, кто предпочитал трапезничать в одиночестве либо обществе нескольких избранных. Как говорится, всё для клиента. Если, конечно, последний может себе это позволить.
  Одним из тех, кто мог, был Джейкоб Донован, в прошлом атташе по культуре посольства США в Вене. С приходом к власти Фарида и восстановлением после почти сорокалетнего перерыва дипломатических отношений между Акбарнистаном и Соединенными Штатами последним срочно понадобились опытные и знакомые с местной спецификой люди для работы в новооткрытых консульских представительствах и посольстве. Донован на Ближнем Востоке не работал никогда, но его руководство решило, что агенту, который два десятилетия провел в Австрии, долгое время бывшей одним из форпостов свободного мира у самой кромки "железного занавеса", самое место здесь, на передовой новой Холодной войны теперь уже с Айраном. Кроме того, подпись Джейкоба стояла под документом, положившим начало операции "Черный плащ", и назначение в Акбарнистан было еще и поощрением в виде возможности собственными глазами наблюдать за первыми шагами молодой демократии, к рождению которой он имел самое непосредственное отношение.
  Самого Донована, плохо переносившего жару и песок, забота начальства скорее покоробила, нежели умилила, но в ЦРУ роптать отучают быстро и качественно, поэтому он покорился судьбе и приказу. С другой стороны, должность у него была та же, все велосипеды были изобретены еще до него, и в работу посольства он втерся как намыленный. Дел был непочатый край, так что ностальгировать по Австрии не было времени, а с открытием "Европы" исчез и повод. Теперь минимум три вечера в неделю Джейкоб проводил в уютной комнатке с удобной мебелью и кондиционером, рассматривая стены, выкрашенные в холодные альпийские тона и увешанные изображениями альпийских же пейзажей, и вкушая очередное авторское блюдо лично от шеф-повара. Француз по происхождению, он, как и Донован, долго прожил в Вене и в совершенстве освоил местные кулинарные традиции. Его клецки, штрудели и коронный венский шницель заставляли забыть обо всём на свете, но лучше всего, по скромному мнению Джейкоба, ему удавался кайзершмаррен — сладкий омлет с изюмом и корицей. Его зажаренные до хруста и посыпанные сахарной пудрой кусочки американец смаковал медленно и вдумчиво, с закрытыми, дабы ничто не отвлекало от вкуса, глазами. Этим он как раз и занимался, когда в нарушение всех предписаний и таблички "Занято" в зарезервированную им комнату вошел высокий широкоплечий мужчина в деловом костюме, совершенно не способном скрыть суровую выправку воина пустыни.
  — Приятный аппетита вас, мистер Донован, — сев напротив атташе, бодро пробасил он на неудобоваримом, но всё-таки английском. — Простите вторжение, но дело терпит нет отлагательство.
  Растерянность Джейкоба никоим образом не сказалась на его профессиональных рефлексах и памяти, мгновенно и без подсказок поднявшей полное досье на "незнакомца": "Абдулла ибн Саид аль-Хасиб, 48 лет; начальник службы охраны председателя Совета министров Акбарнистана, он же директор Национальной разведывательной службы Акбарнистана; женат, четверо детей; приходится младшим братом полковнику Махмуду ибн Саиду аль-Хасибу, ныне покойному..."
  — Кто я, знаете, конечно, вы, — констатировал Абдулла. Его откровенность подкупала, но Донован был в первую очередь разведчиком и только потом дипломатом, поэтому отложил столовые приборы и включил режим полного непонимания.
  — Кто вы такой и почему считаете, что я вас знаю?! И по какому праву вы здесь вообще находитесь?! Вы что, таблички не видели?! Эта комната зарезервирована! Уходите немедленно, не то я позову менеджера!
  — Тревожить менеджера не надо, нет, он устал и отдыхать. Охранники в коридоре теперь тоже мои люди, как на посту охраны тоже. Поэтому не волноваться, никто ненужный наш беседа не услышать...
  — Никакой "беседа" не будет! — Донован подчеркнуто резко скомкал и бросил на стол сорванную с шеи салфетку. — Не знаю, кто вы и зачем пришли, но имейте в виду, я — атташе по культуре посольства Соединенных Штатов Америки, и даром это вам не пройдет! Слышите меня?!
  Другой реакции аль-Хасиб и не ждал, поэтому остался спокоен, как бархан в безветренную погоду.
  — Слышать, мистер Донован, слышать хорошо. И знать прекрасно, кто вы. Потому и рассчитываю, что вы, как человек культурный, быть соглашаться выслушать я, потом делать вывод уже.
  При всей своей неординарности визит Абдуллы мало походил на провокацию. Для такого обычно используют миловидных профессионалок без стыда и комплексов и скрытую камеру, а что может быть предосудительного в беседе двух солидных деловых мужчин? С другой стороны, они могли рассчитать, что он именно так и подумает и потеряет бдительность... Так или иначе, обязанностью Донована было не только отрицать всё и вся, но и выяснить, какие цели преследует его собеседник.
  — Хорошо, — кивнул он, скрестив на груди руки, — я выслушаю вас! Но раз уж мы заговорили о культуре, извольте для начала представиться!
  — Согласный. Зовут я Абдулла аль-Хасиб, возглавлять Национальная разведывательная служба Акбарнистана и охрана председатель Джикуай, — акбарнистанец нарочно вдавался в подробности, зная, что чем больше уже известных его собеседнику сведений озвучит, тем спокойнее и охотнее тот будет поддерживать беседу. — Вы слышать, конечно, сегодня было место один очень неприятный событие...
  — Слышал! Разумеется, слышал! — закудахтал Донован. — Я когда узнал, просто места себе не находил! Подумать только, в такой благополучной стране — и такая ужасная, в буквальном смысле слова чудовищная трагедия! Уму непостижимо! И откуда только выродки такие берутся? Столько людей почем зря извести! Это уже даже не покушение, а чистой воды геноцид!
  Речь американца сопровождалась бурной жестикуляцией, включавшей, среди прочего, заламывание пальцев, дрожание щек и делавшую его похожим на индюка тряску подбородка. Не знай Абдулла, с кем имеет дело, презрительно скривился бы, а так он мысленно поаплодировал мастерству, с которым американец корчил из себя оторванного от жизни интеллигента, и продолжил ровно в том же духе:
  — Всё правда, ужас и чудовище! Есть только одна персона способный на это: Абдулмуджиб аль-Зубайри, чтоб земля ему между ног разверзнется!
  — Аль-Зубайри, говорите? — Донован "задумался". — Как же, как же! Знаю! Он еще Хаддаму служил, а теперь скрывается в Айране! Если хотите знать мое мнение, туда ему и дорога! Всех, кто идет против народа и демократии, надо в принудительном порядке выселять в горы, а еще лучше — на необитаемый остров! Пусть попробуют выжить вне общества, которое так ненавидят! Глядишь, поумнеют! Или помрут, что тоже, между нами говоря, неплохо!
  — Нету плохо! — согласился Абдулла. — Но очень жалко, помирать аль-Зубайри не собираться. Он должен помощь.
  Донован сделал вид, что не понял.
  — Кому должен?
  — Мы. Мы должен... — акбарнистанец задумался, подбирая подходящее спряжение. — Мы должен его помочь помирать.
  — Помочь помирать? Вы... Вы убить его хотите?! — Джейкоб изобразил острую нехватку воздуха. — Вы... Да вы что?! Вы... Нет, я вполне понимаю ваши чувства, но... Он ведь находится на территории суверенного государства! Любая вылазка против него непременно повлечет за собой крупный дипломатический скандал!
  — Очень жалко, всё так. Это почему я быть обращаться к вам тут. Мы нужна помощь от ЦРУ.
  — ЦРУ?! — Донован закашлялся и сделал пару нервных глотков прилагавшейся к кайзершмаррену ледниковой воды. — Мистер аль-Хасан...
  — Аль-Хасиб.
  — Что? Ой, да, извините! Так вот, вы просите невозможного! ЦРУ никогда в жизни не занималось убийствами, да еще на территории иностранных государств! Это не наш метод! Вы нас с кем-то путаете! И я даже знаю с кем! Так вот, мы не кагэбисты! Мы — институт демократического общества и действуем исключительно в рамках Конституции США и международного права! Поверьте, мое правительство и лично президент Логан делают всё возможное, чтобы убедить руководство Айрана выдать аль-Зубайри в руки правосудия! Да, процесс это долгий и трудный, но это единственный выход! Мы — люди цивилизованные, и не должны, не имеем права уподобляться этим убийцам!
  Аль-Хасибу стоило больших усилий не рассмеяться в ответ на эту тираду.
  ― Я быть хороший осведомленный про ваши принцип, мистер Донован. Обещаю, мы не собираемся убивать аль-Зубайри, хотя, видит Аллах, он это заслуживать. Мы хотеть убедить Айран разбираться с ним. Разбираться свой сила и на свой территория. Это нарушать международный право?
   ― Это? Нет, конечно! ― Джейкоб облегченно улыбнулся и отер пот со лба. ― Разбираться с врагами своими силами и на своей территории ― суверенное право любого государства!
  ― Точно это я и иметь в вид! Мы всё лишь хотеть помочь Айран пользовать свой суверенный право с польза для себя и все остальной. Хотеть помочь Айран и все остальной?
  Американец не сразу понял, что это вопрос.
  ― В смысле?.. А, вы меня спрашиваете! Конечно, хочу! Помогать людям и странам ― священный долг любого дипломата!
  ― Знать, поэтому и обращаться. Мы долго думать как помочь Айран самый лучший образ и решили, что нужен акт. Громкий акт. Показательный акт.
  После этих слов Донован испугался по-настоящему.
  ― Показательный акт?! Вы что, хотите... Да вы с ума сошли!!!
  ― Вы позволить мне всё объяснять...
  ― И слышать ничего не хочу! ― американец рывком встал на ноги, не сводя с Абдуллы испепеляющего взгляда. ― Думаете, раз я атташе по культуре, то не понимаю элементарных вещей?! Так вот, я прекрасно всё понимаю! И ответственно заявляю: руководство моей страны никогда не занималось террористическими актами и не собирается заниматься!
  Целью аль-Хасиба было добиться расположения Донована, поэтому он примирительно поднял ладони и соврал:
  ― Да, оно всё так. Но, первый, заниматься акт будет шакал аль-Зубайри. Второй, ни один не говорить про гражданский объект.
  ― Значит, военный! Разницы всё равно никакой! ― раздраженно заметил Донован. Но не к выходу пошел, а обратно за стол сел. Контакт явно налаживался.
  ― Разница быть! ― возразил ободренный акбарнистанец. ― Военный ― значит, жертвы мало. А польза ― много! Военный люд горячий и обидчивый, и такое гиене аль-Зубайри никогда не простить!
  ― Да, но только если за этим будет стоять именно он.
  ― Или все так решить.
  ― А если не решат?
  ― Решат. Если действовать быстрый, решат.
  ― Вот как? Ну и какой же у вас план? ― "из чистого любопытства" поинтересовался Джейкоб. Однако теперь была очередь Абдуллы наводить тень на плетень.
  ― Не думать, что атташе культуры будет интересно слушать такой тонкость. Мой план ― встречать вы и просить связывать я с люди, что заниматься таким как профессия. Кто-то один как мистеры Альварес или Макмиллан.
  Упоминание этих имен заставило Донована содрогнуться.
  ― Вы о Реджинальде Макмиллане? Но здесь я ничем не могу помочь! Он мертв!
  ― Он ― да. Но дело его жить, правильно?
  ― Ну, это сложный вопрос...
  ― И не ваш компетенция, сам собой. Это почему я просить вас передать мой послание начальство. Там обязательно знать, что делать для помощи наш дело.
  ― Если согласятся помогать, ― уточнил Донован. Абдулла нахмурился.
  ― Согласятся. Президент Логан и председатель Джикуай друзья, а друзья принято помогать один одному. Понятно, мы мочь делать это сами, но помощь Соединенные Штаты позволять всё скорее, а время туго жмет. Потому сильно прошу вас не медлить с разговор с руководство! Всё чисто?
  Американец закашлялся, подавляя смешок. Аль-Хасиб мог сколько угодно грозить самостоятельными действиями, но факты — штука посильнее "Хижины дяди Тома". В Айране у ЦРУ не было столь обширной шпионской сети, как в Восточной Европе и Латинской Америке, но даже малой толики крайне обрывочных сведений хватало для однозначного вывода: своей агентуры в Айране у Акбарнистана больше нет. Тому был целый ряд причин, среди которых угарный пацифизм Фарида, гибель большей части картотеки Генерального директората внешней разведки в результате устроенного верными хаддамовцами пожара и последовавшие за этим чистки, приведшие к четырехкратному сокращению количества работников силовых ведомств. Но самое главное: подавляющее большинство действовавших в Айране и других странах разведчиков по тем или иным соображениям отказались служить новому режиму. Кто-то считал Фарида отцеубийцей и узурпатором, кто-то не принял взятый им курс на разрядку, кто-то вообще считал его ставленником США... Как бы там ни было, на связь с новообразованной Национальной разведывательной службой Акбарнистана вышло абсолютное меньшинство, в то время как остальные предпочли исчезнуть, наложить на себя руки, присоединиться к аль-Зубайри...
  ― Чисто, ― согласился Донован, не став ни разочаровывать, ни поправлять собеседника.
  — В этот случай до свиданье, мы надеяться на вы и ваш страна! — торжественно попрощался аль-Хасиб и удалился так же стремительно, как и вошел. Чтобы их уход не выглядел взаимосвязанным, разведчик неторопливо доел безнадежно остывший омлет и только после этого покинул "Америку". По лицам дежуривших в коридоре и холле охранников комплекса нельзя было прочесть ровным счетом ничего, и Донован мысленно поаплодировал их выучке и дисциплине. Впрочем, чему тут удивляться: в охранные фирмы, обслуживающие объекты такого уровня, случайных людей не берут...
  Снизошедшее на Джейкоба озарение чуть не заставило его споткнуться. Вот и ответ на вопрос, почему он слышал только шаги аль-Хасиба. Его люди не сменяли охранников — охранники и были его людьми! С самого начала работы и всё это время комплекс был под колпаком у НРС! А что, место бойкое, важные люди захаживают, в тех же VIP-кабинетах много чего интересного происходит...
  От досады Донован не удержался и плюнул себе под ноги. Знал ведь, что шапкозакидательство — причина стольких провалов, что не сосчитать, и вот, пожалуйста... Как пить дать, на пенсию пора. Это ж надо настолько недооценить акбарнистанцев, за которыми наблюдаешь чуть ли не в микроскоп! Да, ведомство у них молодое, звезд с неба не хватает, а о самостоятельных эффективных действиях на территории других стран аль-Хасиб и его люди пока что могут лишь мечтать. Но в своем доме они хозяева полноценные, да и мечтают, как показала встреча, с большим успехом и размахом. Пора натягивать вожжи, пока не поздно.
  "А ведь я предупреждал!" — не без злорадства подумал Джейкоб, неоднократно посылавший руководству отчеты, в которых сперва обосновывал, а затем и настаивал на необходимости ликвидировать аль-Зубайри. Но всякий раз начальство отделывалось ничего не значащими фразами, очевидно, ведя какую-то свою игру. И доигралось. Теперь назад хода нет — деятельность акбарнистанцев, особенно такую масштабную, надо было либо жестко пресечь, либо еще более жестко проконтролировать. Они, как-никак, союзники, а мы в ответе за тех, кого приручили...
  Донован скрипнул зубами. Да уж, приручили... Еще неизвестно, кто кого приручил! Что он знает об аль-Хасибе? Если вдуматься, лишь общие биографические сведения. А аль-Хасиб про него вызнал всё: кем работает, где бывает... С Альваресом его связал, значит, в курсе, где и когда он служил раньше. А это уже очень серьезно, ведь без "крота" в посольстве этого не узнать. Надо как можно скорее его найти и принять меры. Выявить связи, скормить дезинформацию, отследить реакцию противной стороны... Как всегда перед важной операцией, Донован почувствовал жжение в мочках ушей и улыбнулся. Еще посмотрим, кто кого. С союзниками играть в эти игры даже интереснее.
  
  
  * 42 *
  
  — Чиппер, подъем! Мы на месте! Ты просил тебя разбудить, не забыл?
  — Не забыл. Я сейчас. Пойди пока подними остальных! — сквозь сон приказал бурундук и еще крепче зажмурился, пытаясь во что бы то ни стало сохранить связь с викторианской Англией. Там, на самой вершине южной башни Тауэрского моста, в смертельной и захватывающей дуэли сошлись Шерлок Джонс и Джек-Растворитель — легендарный маньяк с дипломом химика, чьи обожженные кислотой пальцы не оставляли отпечатков. Это позволило ему безнаказанно совершить множество чудовищных злодеяний, но теперь его преступной карьере пришел конец, и величайший сыщик всех времен и народов вот-вот должен был сорвать скрывающий его лицо допотопный и уродливый противогаз...
  — Они уже... — только и успел произнести Рокфор перед тем, как воздух зазвенел от голосов четырех остававшихся в Штабе членов команды.
  — Наконец-то! Где вы пропадали?! Почему ничего не сказали?! Почему не брали трубку?! Что-то случилось?! Чиппи ранен?!
  — Да в порядке я... — возразил Чип, но как-то вяло и неуверенно. Во всяком случае, так показалось Дейлу, который в три прыжка оказался рядом с явно нуждавшимся в помощи товарищем.
  — ЧИП! ОЧНИСЬ! ЭТО Я, ДЕЙЛ! УЗНАЕШЬ МЕНЯ?! — кричал он другу, дергая его за воротник, нос и уши. Такой заботы не стерпел бы и Махатма Ганди, что уж говорить о лидере Спасателей, который кротким нравом не отличался и действовать привык быстро. Благо, целиться особо было не надо: куда ни ткнешь, всё в Дейла попадешь.
  — АЙ! — Дейл отскочил к борту, потирая горящий от удара лоб. — Ты чего это! Я ж помочь тебе хотел!
  — Спасибо, я сам! — Чип поправил съехавшую набок куртку и покрутил головой, разминая шею. — По телевизору есть что-нибудь?
  — О! — расцвел Дейл. — Много всего! На планете консервных банок появились банки с тушенкой, и теперь надо ждать, когда прилетят ножницы!
  — Хорошо, а кроме дурацких мультиков?
  — Не знаю, я ничего другого не смотрел!
  Если бы не Гайка, не миновать бы Дейлу второго тумака.
  — У нас новостей никаких! — сообщила она, подходя к самолету. — А у вас? Что-нибудь выяснили?
  — Увы, да. Брэнсон знает, что мы были в доме у Блейзера.
  Мышка побледнела, но сохранила присутствие духа. А вот Тамми не сдержалась.
  — Вот, черт! Теперь он и его люди придут сюда и найдут нас всех!!!
  — Нет, не думаю, — успокоил ее Чип. — Он считает нас посланными по душу Блейзера ЛАНами, и искать нас будет не здесь, а в недрах ЦРУ...
  — Расскажи им о компьютере! — подсказала Фоксглав.
  — А что с ним? Вроде всё работает... Ой... — поняв, о каком компьютере речь, изобретательница побледнела еще сильнее. — Мы что, наследили, да?
  — Можно сказать и так. Они знают, что кто-то скачивал файлы Блейзера в его отсутствие. Хорошая новость: они считают это делом рук людей, пославших "ликвидаторов". Плохая новость...
  — Те двое знают, что они этого не делали, — закончила Гайка. — И что кроме нас там больше никого не было.
  — Именно, — подтвердил ее муж. — Впрочем, тот полицейский, с которым разговаривал Брэнсон, не похож на агента "Черного стола", так что какое-то время, надеюсь, они еще будут пребывать в неведении.
  — А как же сам Брэнсон? — осведомился Рокфор. — Или ты уже не считаешь его членом "Стола"?
  — ЧТО?! — возмутился Дейл. — Ты считал Уилла Смита одним из преступников?! Да как ты посмел! Ты что, не смотрел "День независимости"?!
  — Смотрел! Дурацкий фильм!
  — Ничего не дурацкий! Там такие пришельцы, что шерсть дыбом встает!
  — Это те, чьи компьютеры оказались уязвимыми к написанному людьми вирусу? Ну-ну...
  — А что тут странного? Они же тоже с Земли!
  — Кто с Земли?
  — Те инопланетяне, кто же еще! Их ведь в Голливуде придумали! Или ты думал, что они настоящие, из далекого космоса?
  Не ожидавший такого поворота Чип несколько растерялся.
  — Да нет, конечно, о чем ты? Я просто...
  Но Дейла уже было не остановить.
  — Так вот оно что! — засмеялся он. — Я понял! Ты спутал тот фильм с выпуском новостей! Ой, не могу! Ой, умора!
  Поняв бесполезность дальнейшего спора, Чип начал закатывать рукава, но потом передумал и повернулся к боевой подруге.
  — Фокси, ты бы не могла...
  — С радостью! — тут же согласилась та и так крепко обняла любимого крыльями, что ему стало не до смеха.
  — Так вот, Рокки, — вернулся к главной теме Чип, когда вновь воцарилась тишина, — касательно твоего вопроса могу сказать одно: чем больше я узнаю о Брэнсоне, тем меньше его подозреваю. Немного настораживает легкость, с которой он располагает к себе людей...
  — Это называется "харизма"! — перебил его Дейл. — Так и скажи, что ты ему просто завидуешь... Ай!
  — ...но причиной этого, скорее всего, является сочетание богатого опыта с высокой должностью. Ты что-то хотел сказать, Дейл?
  — Я? Да, хотел... Ай! Фокси, кончай кусаться!
  — Ну, нет так нет. Тогда скажу я. Брэнсон производит впечатление честного профессионала, но это не значит, что нам не нужно его контролировать. Как раз наоборот, мы должны знать о каждом его шаге, каждом разговоре и каждой найденной им улике...
  — Почему же ты за ним не следишь, а? — с вызовом спросил Дейл. — Меня за Блейзера ругал, почем зря, а сам...
  — А я, в отличие от тебя, знаю, где находится Брэнсон. Как раз сейчас, — Чип демонстративно сверился с часами, — он выезжает из тоннеля имени Холланда и поворачивает в сторону Манхэттенского моста. Учитывая количество машин на дорогах и ограничение скорости, в пункте назначения, коим является аэропорт Ла Гардия, он будет через тридцать, максимум тридцать пять минут. "Крыло" долетит туда минут за пять, а значит, у нас есть полчаса, чтобы приготовиться к путешествию в Вашингтон. А именно: собрать снаряжение, — он выразительно посмотрел на жену, и та, кивнув, побежала в ангар, — медикаменты...
  — Уже иду! — крикнула Тамми, устремляясь вслед за Гайкой.
  — Свежие батарейки...
  — Считай их вставленными! — Рокфор так резво выпрыгнул из самолета, что тот зашатался.
  — Фокси, за тобой носители данных и хакерские программы!
  — Уже лечу!
  — Хорошо!.. Нет, Дейла оставь, у нас с ним разговор отдельный! Вжик, на тебе еда и питье в дорогу. Кофе не забудь!
  — Будет сделано!
  — Не сомневаюсь! Так, Дейл, теперь что касается тебя...
  — И что меня касается? — с опаской спросил второй бурундук, при этих словах почему-то вспотевший.
  — Ты с СОВоГ в каких отношениях?
  — С СОВоГ? А, в хороших! Нет, чудесных! Великолепных! Крутые парни! Просто молодцы! Отличники подготовки! Супер, в общем!.. А что?
  — Да вот думаю, можно ли на них оставить Штаб, пока нас не будет. Дело "Черного стола" может затянуться, а кто-то должен быть здесь, отвечать на вызовы и вообще за порядком следить. Как думаешь, они с этим справятся?
  — С чем? С вызовами и порядком? Да запросто, одной левой задней!
  — Отлично, их и попросим! Звони!
  — Куда? В рельсу?
  — Нет, в телефон. Спасателемобиль ведь до сих пор у них, я правильно понимаю?
  — Да, Фокси его... Ой, точно! Там же есть телефон!.. Кстати, что с вашим телефоном? Мы вам звонили-звонили, а вы вне зоны...
  — Правда? Давай посмотрим! — Чип спрыгнул на полосу и полез под "Крыло". — Иди сюда, помогать будешь!
  — Иду, иду... — печально вздохнул Дейл, уже жалевший, что затронул эту тему. Но деваться было некуда, и он присоединился к другу. Открыв совместными усилиями четыре защелки, бурундуки опустили крышку хвостового люка, под которой скрывался закрепленный в специальном гнезде телефон. Его пришлось поместить туда, чтобы не занимал место в салоне, благо люди придумали такую полезную вещь, как гарнитура, микрофон и динамик которой Гайка вывела прямо на приборную доску. Снимать и вешать трубку предполагалось путем нажатия на две педали, давление с которых посредством гидравлики передавалось на соответствующие кнопки телефона. Удобно и надежно. Правда, существовала опасность перепутать "телефонные" педали с управляющими рысканием, но лучше так, чем в случае звонка разбирать полсамолета.
  — Сломался, — констатировал Дейл, когда друзья извлекли аппарат из гнезда и убедились, что он не подает признаков жизни.
  — Или разрядился. В любом случае, к использованию непригоден. Придется взять штабной. Ладно, иди звони в СОВоГ, пусть выезжают. Кто у них там самый сильный? Фишберн? Его тоже вызови, поможет гиротанк дотащить... Ты еще тут? Вот и хорошо, поможешь...
  — Нет, я уже там! — красноносого бурундука как ураганом сдуло. Чип на подобную реакцию и рассчитывал, но такой прыти от друга не ожидал. "Хороший прием, — отметил он про себя. — Надо будет взять на вооружение..."
  Даже после всех переделок и усовершенствований грузовой отсек "Крыла" не мог вместить всего теоретически полезного в предстоящих операциях оборудования, и самые габаритные вещи вроде флэш-накопителей и портативного по человеческим меркам сканера пришлось крепить к корпусу снаружи с помощью клейкой ленты. Все мелкие и хрупкие вещи упаковали в отдельный устланный ватой пластиковый контейнер, судьбу которого доверили телескопическому захвату. Убедившись, что самолет со всем этим взлетит, Спасатели оставили записку на имя Фишберна с подробными инструкциями насчет принципов деятельности вообще и гиротанка в частности и со спокойным сердцем отбыли в Ла Гардию. Приходилось спешить — на сборы ушло чуть больше времени, чем планировалось, а поиск нужного вертолета в оживленном воздушном пространстве между Нью-Йорком и Вашингтоном ввиду отсутствия на "Крыле" радара был равносилен проверке стога сена на предмет наличия иголки.
  — Всё-таки как-то нехорошо получилось... — печально заметила Тамми, оглядываясь на оставшийся позади парк.
  — В смысле? — не понял Чип. — Мы что-то забыли?
  — Нет, как раз наоборот, забрали с собой.
  — Разве? По-моему, мы его заряжаться оставили, — возразил Дейл, решив, что белочка имеет в виду телефон.
  — О чем это ты?! — удивилась Тамми. — Мы же как раз на нем летим!
  — Никуда мы не... — хотел возразить Дейл, но его перебил понявший всё Чип.
  — Тамми, ты "Крыло Спасателей" имеешь в виду?
  — Ну да, разве непонятно? Просим совоговцев заменить нас, а сами забираем всё снаряжение и улетаем на единственном самолете! Что они будут делать без техники?
  — Почему без техники? У них есть Спасателемобиль...
  — И голуби! — добавил Дейл. — Много-много голубей, причем таких, что ну вообще! Кого хочешь накроют, заклюют и не подавятся! Так что самолет им вообще не нужен! А вот нам — просто необходим! Так что всё честно!.. Кстати, Гаечка, почему у нас до сих пор только один самолет?
  — Потому что "Ракету" раздавил Вжик , а Самолет вы разбили! — не оборачиваясь, ответила мышка. Тамми потупилась, приняв укор на свой счет, а вот Дейл не стушевался.
  — Так то когда было-то! С тех пор можно было построить сотню самолетов! Ну, один так точно! Ты же мастер — золотые лапки! Тот же Самолет, например, вообще минут за пять собрала!
  — А до ума доводила месяц, если не больше! Там в итоге вообще оригинальных деталей почти не осталось, я даже застежки на стропах другие поставила! Да что там застежки, там даже шарик имел оптимальный аэродинамический профиль!
  Будь Тамми помоложе, озвучила бы всё, что думала по поводу едва не погубившей ее "дурацкой надувной штуковины". Но профессия медсестры быстро приучает к терпению и такту, поэтому она ограничилась нейтральной констатацией очевидного факта:
  — "Крыло" гораздо лучше.
  — Еще бы не лучше! — резче прежнего отреагировала Гайка. — После стольких-то лет! Сто самолетов им, видите ли, нужно! Нужно — стройте! Хоть один постройте, а я на вас посмотрю! У меня что, других дел нет, кроме как самолеты строить?!
  Ошарашенные Спасатели не знали, что на это сказать. Первым опомнился Чип.
  — Гая, любимая, речь не об этом! Просто, ну, сама видишь, "Крыло" у нас буквально нарасхват, даже телефон заряжать некогда... Кстати, у тебя же были проекты! Как сейчас помню: "Перехватчик Спасателей", "Стрела Спасателей", "Крылан Спасателей"...
  — Что-что? — встрепенулась Фоксглав, услышав знакомое слово. — "Крылан"? Он так назывался?
  — Да, в твою честь! — кивнула Гайка.
  — В мою? Но я ведь не крылан!
  — Знаю, но он был слишком большой, чтобы называть его "Летучая мышь Спасателей". В смысле, должен был быть слишком большим, чтобы называть его "Летучая мышь Спасателей". И вообще название "Крылан Спасателей" ему подходило больше, так как у него был, в смысле, должен был быть большой размах крыльев. В смысле, не должен был, а как раз и был большим, даже очень большим, можно даже сказать, слишком большим. То есть, я пыталась его уменьшить, но тогда перестал помещаться второй ряд двигателей и балансировка нарушилась. Тогда я...
  — ГАЯ, ВОЗДУШНАЯ ЯМА! — крикнул Чип, указывая рукой прямо по курсу.
  — Где?! — изобретательница сощурилась, вглядываясь в окружающее небо.
  — Странно... — Чип приложил ладонь к лицу, закрывая глаза от солнца и улыбку — от жены. — Показалось, наверное!
  — Ничего, в это время года это обычное явление... На чем я остановилась?
  — На том, что теперь понятно, почему ты так его и не построила! — услужливо подсказал ее муж.
  — Серьезно? Я так далеко продвинулась? Фокси, прости, если что, я ведь тебя ни в чем не обвиняю, честно!
  Летучая мышь напряглась.
  — Ты о чем это?
  — О "Крылане Спасателей"! Или я так и не сказала, что перестала его строить, потому что ты стала членом команды и я решила, что новый самолет нам пока не нужен?
  — Вообще-то, нет... Но я не обижаюсь! — поспешила заверить подругу летунья.
  — Это хорошо! — улыбнулась Гайка. А вот Дейл был настроен гораздо менее благостно.
  — Так вот оно что! Опять всё из-за тебя! — зло пробурчал он.
  — О чем ты, милок? — Фоксглав посмотрела на него, как на больного.
  — Ну как же! Сначала мы из-за тебя самолета лишились, потом... А-А-А!
  — А-А-А!!! — поддержали его все остальные, инстинктивно схватившиеся кто за что и кого горазд, когда "Крыло" внезапно клюнуло носом.
  — Простите, ребята! — извинилась практически мгновенно выровнявшая самолет Гайка. — Воздушная яма, не обращайте внимания!
  — Интересно, это та, которую видел Чиппер, или другая? — шутливо поинтересовался Рокфор, лучше других разбиравшийся в предмете. Но мышка, как и во многих других случаях, юмора не поняла.
  — Разумеется, нет! Даже если там в самом деле был нисходящий поток, мы давно его пролетели! В смысле, мимо него, ведь пролети мы сквозь него, свалились бы, то есть, "Крыло" бы свалилось. Правда, "Крыло" может свалиться и без участия нисходящего потока, ведь дело не в потоках воздуха вообще, а в том, как они обтекают крылья и стабилизаторы. Если поток срывается, самолет сваливается. Самое опасное сваливание — глубокое сваливание, когда сорванный с крыла поток затеняет горизонтальное оперение. Такому виду сваливания особо подвержены самолеты со стабилизаторами на киле, как у Боинга-717 или нашего "Крыла"!
  Последняя фраза привела ее расслабившихся было друзей в ужас.
  — Что?! — вскричали они, синхронно оглянувшись и посмотрев на Т-образный хвост родного самолета совершенно другими глазами. Изобретательница засмеялась.
  — Да не волнуйтесь вы так! Эта схема оптимально подходит для полетов на низких скоростях и существенно улучшает аэродинамическое качество самолета!
  Тамми ее слова не убедили.
  — Но зачем ее использовать, если она настолько опасна? Может, лучше вернуться к предыдущей версии "Крыла"?
  — Ты что?! — Гайка чуть штурвал не выпустила. — Предыдущая версия гораздо опаснее!
  — Но ведь ей глубокое сваливание не грозит!
  — Грозит! А еще больше грозит плоский штопор! Если бы не Фоксглав, мы бы тогда разбились вдребезги!
  Заинтригованная белка вопросительно посмотрела на летучую мышь, но та была не в том настроении, чтобы рассказывать что-либо, и ограничилась надрывным комментарием-вопросом в адрес Дейла:
  — Выходит, ты это имел в виду, да?.. Что это я во всем виновата, да?..
  — Дейл, малыш, она к тебе обращается! — подсказал с заднего ряда Рокфор, когда ожидание реакции бурундука затянулось.
  — А? — Дейл очнулся и завертел головой, будто не понимая, кто он и где находится. — Кого? Что?..
  — Так вот оно что! — возопила летунья. — Вот и доказательство! Ты меня... Ты меня совсем... — так и не закончив фразу, Фоксглав всхлипнула и закрыла голову крыльями. Дейла такое положение дел вполне устраивало, но красноречиво-увесистые взгляды остальных Спасателей вынудили его пойти на попятный.
  — Э-э-э, Фокси... — неуверенно начал он, постучав в полупрозрачную перепонку, похожую из-за быстро появившихся на внутренней стороне капелек и потеков на занавеску душевой кабинки. — Понимаешь, я... Я просто задумался... То есть, наоборот, не подумал... Я не хотел тебе этого говорить... В смысле, не знаю, как это у меня вырвалось... А, придумал! То есть, знаю! Я давно мечтал о новом самолете с двумя рядами двигателей, а тут вдруг... Ну, прости, я больше не буду, честно! Ну... Ну, открой личико! Пожалуйста...
  Кожаный занавес зашевелился, сдвигаясь в сторону, и в образовавшемся на месте одной из бесчисленных складок просвете показалось заплаканное лицо летуньи.
  — Дейл... — прерывисто прошептала она. — Ну... Ну почему... Ну за что ты так? Я ведь ради тебя на всё готова, на всё... А ты даже...
  — Фокси... — бурундук хотел погладить подругу по ушку, но та взмахом крыла отбросила прочь его руку и отвернулась, явно собираясь разрыдаться по новой. Дейл помедлил, посмотрел на друзей и, видя, что отступать некуда, взял Фоксглав за щеки, силой развернул к себе и поцеловал прямо в открывшиеся для протестующего возгласа губы. Несколько секунд летунья машинально сопротивлялась, но стоило ей убедиться в серьезности намерений бурундука, как она сама заключила его в объятия под громкие хлопки и радостные крики невольных свидетелей этой душещипательной сцены. Как обычно, лучше всего было слышно Рокфора.
  — Эгегей! — воскликнул он, потрясая могучими кулаками. — Воистину, милые бранятся — только тешатся! Так держать, парень! Вот тебе, Чиппер, наглядный пример, как семейные споры решать!
  Сопоставление общеизвестных фактов с личными наблюдениями не позволяло лидеру Спасателей согласиться с этим утверждением, но ради сохранения команды он сделал над собой усилие:
  — Это точно! Ты молодец, Дейл, я всегда в тебя верил! Однако мы, похоже, прилетели, поэтому прошу всех взять себя в руки и сосредоточиться! Ищите Брэнсона!
  Пожалуй, впервые Дейл был по-настоящему рад подчиниться, но его робкая попытка отстраниться от Фоксглав вызвала ощутимый протест, и он решил, что безопаснее оставить всё как есть. Впрочем, и без их помощи команда быстро разыскала Тревора, вернее, его автомобиль, выделявшийся на фоне серебристых самолетов и вертолетов как черный ворон в стае лебедей. Самого Тревора видно не было, но вращающиеся лопасти ближайшего к машине вертолета указывали его местонахождение даже лучше, чем светящийся зеленый многогранник над головой. Правда, не для всех.
  — Смотрите! Смотрите! — забеспокоилась Тамми, показывая на тронувшийся "Мэродэр". — Машина уезжает! Но ведь если Брэнсон в вертолете, кто тогда за рулем?
  — Может так статься, что никого! — предположила Гайка. — Многие современные автомобили сами тормозят и даже паркуются, и это обычные серийные модели! А служебная машина Брэнсона наверняка умеет гораздо больше, скажем, самостоятельно возвращаться в гараж...
  Чип не был столь искушен в вопросах последних достижений автомобильной промышленности, посему версию выдвинул гораздо более прозаическую:
  — Думаю, он поручил кому-то из подчиненных перегнать машину в Вашингтон. Во всяком случае, я на его месте сделал бы именно так. Из этого следует, что с машиной мы еще увидимся, посему полагаю целесообразным сосредоточиться на вертолете, пассажир которого имеет все шансы вывести нас на главную цель — "Черный стол".
  Последнее предложение адресовалось главным образом Гайке, провожавшей остекленевшим взглядом набирающий скорость "Мэродэр". Из-за тонированных стекол было невозможно сказать, есть ли кто-то в салоне, и мышку охватило неодолимое желание подлететь поближе и выяснить, компьютер сидит за рулем или всё-таки человек. Но после слов мужа она встрепенулась, стиснула зубы и одним уверенным поворотом штурвала направила "Крыло" вслед за вертолетом.
  — Сколько ты спала? — поинтересовался Чип.
  — Достаточно. До Вашингтона хватит. Отдыхай.
  — Пожалуй, так и сделаю, — согласился бурундук и мысленно пожал самому себе лапу. После напоминания о "Черном столе" можно было быть уверенным, что ничто на свете не заставит Гайку потерять вертолет из виду. И хотя поборники морали наверняка сочли бы поступок грызуна примером циничного манипулирования окружающими из корыстных побуждений, сам он считал это мотивированием подчиненных на максимальную отдачу ради их же блага и на пользу обществу.
  — Ребята, вы бы тоже поспали! Особенно ты, Фокси!
  — Она уже, — сообщил Дейл из-под крыла уснувшей, но не разжавшей объятий летуньи.
  — Серьезно? Это хорошо...
  — Ага, очень! А мне теперь что делать?
  — Знаешь пословицу "не буди лихо, пока оно тихо"? Вот и не делай ничего... Ой! Что это было?
  — Ничего! — энергично помотала головой Гайка. — Яма. Воздушная. Никаких проблем!
  Остальные Спасатели по старой традиции вздрогнули, но если не считать столкновения двух автомобилей на шоссе прямо под ними, ничего страшного не произошло, и оба воздушных судна в целости и сохранности прибыли в пункт назначения. Вопреки ожиданиям Спасателей, им оказался не Вашингтонский национальный аэропорт имени Рейгана, а небольшой аэродром городка Колледж-Парк, штат Мэриленд, в восьми с половиной милях к северу от округа Колумбия, служивший базой в том числе для местной летной школы, о чем свидетельствовало обилие одномоторных Цессн. Встречающая делегация была столь же скромна и состояла из среднего роста мужчины с заметно выступающим вперед лбом, плавно переходящим в обширную лысину. Он стоял у неброского серого Шевроле, пристально и где-то даже с опаской следя за заходящим на посадку вертолетом, словно боялся, что поднятый им ветер сорвет с него развевавшийся парусом светло-бежевый плащ или выкорчует сохранившиеся исключительно на затылке редкие волосы.
  — А вот и Джонни! — воскликнул взбодренный сном и жаждущий действия Чип, до полусмерти напугав Дейла и несказанно удивив Тамми.
  — Как ты его узнал?!
  — Не узнал, а вычислил, — без тени бахвальства, как нечто само собой разумеющееся, пояснил бурундук. — Это единственный человек, с которым Брэнсон за последние сутки разговаривал по телефону целых четыре раза, поэтому логично предположить... Черт, он уже выходит! Гая, снижайся и сбавь обороты! Дейл, быстро буди Фокси! Мы должны знать, о чем они будут говорить!
  Изобретательница послушно повела "Крыло" на снижение, а красноносый бурундук принялся неистово теребить рукокрылую подругу, по чьей милости вынужден был всю дорогу сидеть неподвижно и вполоборота. Поначалу измотанная до предела летучая мышь наотрез отказывалась просыпаться, но увещевания, тряска, ущипки и пинки возымели действие, и к моменту посадки "Крыла" на капот ближайшего к месту встречи людей самолета Фоксглав пришла в себя настолько, что смогла практически синхронно пересказывать друзьям подслушиваемую беседу.
  — Достал? — вместо приветствия поинтересовался Брэнсон.
  — И тебе привет. Доехал хорошо; спасибо, что спросил. Заявку оформил, сказали зайти через час.
  — Они знают, что это для меня?
  — Да. Потому и сказали зайти через час, а не завтра.
  — Хорошо, зайдем через час. Доехал как, нормально? Сразу нашел?
  — Всего один раз поворотом ошибся.
  — Ну, это не страшно. Что Джилленхолл?
  — Так по тебе соскучился, что лично поехал в аэропорт Рейгана.
  — Значит, я правильно выбрал место посадки.
  Блант настороженно усмехнулся.
  — Еще чуть-чуть и я решу, что ты от него прячешься.
  — Скажем так, в данный момент мне нечего ему сообщить, поэтому я стараюсь его избегать. Час уже прошел?
  — Час? Еще нет, но уже скоро.
  — Значит, у нас есть еще время переодеться, — заключил Брэнсон и стал разоблачаться. — Спасибо за макинтош, он мне очень помог!
  — Пожалуйста! — Блант с видимым облегчением снял принадлежавший другу плащ, который был на целый размер больше и висел на нем, как на вешалке. — Едем?
  — Едем! — согласился Тревор, но не успел и шага по направлению к машине ступить, как его сотовый подал сигнал приема текстового сообщения.
  — Джилленхолл? — полюбопытствовал Джон.
  — Вряд ли. Их Началие слишком ленивы, чтобы письма писать, — предположил Тревор и оказался прав: это отписался Сэлинджер: "В Спрингфилде ничего. Жду указаний". Коротко, ясно и без малейших признаков былой фронды. Воистину, правильно подобранное соотношение кнута и пряника способно творить чудеса.
  — Что мне теперь делать? — по привычке спросил Блант.
  — Тебе-то как раз ничего, — успокоил его Брэнсон, выбирая из контекстного меню вариант "Перезвонить отправителю". — Заводи машину, я сейчас... Алло, Говард? Это Брэнсон. Можете говорить?
  — Разумеется, сэр! — без промедления ответил Сэлинджер. Тревор сильно сомневался, что его молодой коллега взаправду рад его звонку, однако умение притворяться — неотъемлемая часть дисциплины, так что бодрый тон был еще одним плюсом.
  — Итак, визит на фирму ничего не дал.
  — Увы, сэр, ничего. Они вообще никогда никаких служебных жетонов не делали.
  — Что ж, обидно, но вполне объяснимо. Заказывать такие вещи маленькой фирме, для которой каждый клиент — событие, чревато. То ли дело большие компании в крупных городах вроде того же Ньюарка...
  Из трубки раздался горестный стон. Если с дисциплиной дела у Говарда начали налаживаться, то над выдержкой ему предстояло еще работать и работать.
  — Мистер Брэнсон, но ведь там этих фирм наверняка не меньше дюжины!
  — Возможно. А ведь есть еще Джерси-Сити, Хобокен, Нью-Йорк...
  — Нью-Йорк... — еле слышно повторил Говард, судя по голосу, готовый в любую секунду упасть в обморок.
  — Да, вы правы, Нью-Йорк мы, пожалуй, оставим агенту Парру. А Ньюарком и окрестностями придется заняться вам. Впрочем, не думаю, что это займет у вас очень много времени. Такие фирмы на самом деле большая редкость, и кроме того, никто не говорит, что вы должны делать всё сами.
  — Нет, ну, понятно, что я попрошу коллег...
  — Не попросите, Говард. Прикажете. Не забывайте, вы — глава ньюаркского звена моей группы!
  — Да, но они мои друзья, я не могу ими командовать...
  — От вас же не требуется стоять над ними с кнутом, как плантатор над рабами. Просто дайте им задание и организуйте эффективную работу. Поверьте, с друзьями это сделать и легче, и быстрее. И в ваших же интересах. Управитесь до шести — сможете пригласить на ужин Констанцию, у нее как раз смена закончится...
  — Опять вы!.. — вспылил Сэлинджер, однако разговор не прервал, лишь замолчал надолго. "Он тоже об этом думал", — заключил Тревор, и последующие слова Говарда подтвердили его догадку.
  — Знаете, мистер Брэнсон, при всём уважении, я не думаю, что это хорошая мысль!
  — Вот как? Почему же?
  — Ну, мы будем уставшими, измученными и вообще...
  — Так это наоборот хорошо! Сразу видно, что вы живой человек, из последних сил делающий очень важную для страны работу. Это ведь только в кино герои не знают ни страха, ни усталости, а на самом деле... ну, дальше сами придумаете. Об образе тоже не забывайте. Измятая рубашка, синяки под глазами, надрывный голос — и вот уже вас хочется пожалеть, поддержать, подставить плечо... Это работает, точно вам говорю!
  — Именно так вы знакомились со своими женами? — с вызовом, выдававшим смятение, поинтересовался Говард.
  — Да, с первыми двумя.
  — Отличный пример для подражания...
  — Уж какой есть, тем более, что в итоге они обе стали моими женами.
  Разбитый этим аргументом в пух и прах Сэлинджер вяло поблагодарил и отключился. Сочтя, что на какое-то время с него хватит, Тревор не стал перезванивать насчет записи разговора с Моррисоном и направился к машине. Туда же по сигналу Чипа полетел Вжик, успевший как раз к закрытию дверей и включению двигателя. Ввиду отсутствия на крыше Шевроле мигалок и рейлингов закрепиться для прослушивания салона стетоскопом было не за что, поэтому Спасателям приходилось уповать исключительно на память самого маленького из них.
  — Кстати, почему у нас до сих пор нет "жучков"? — спросила Фоксглав, давно приобщенная Дейлом к субкультуре шпионских боевиков. — Как раз сейчас они бы нам очень пригодились!
  — Нет уж, спасибо! Один уже "пригодился"! — хмуро ответил Дейл, заставив всех причастных к тому давнему розыгрышу стыдливо потупиться.
  — О чем это вы? Расскажите! — попросила Тамми, которая присоединилась к команде значительно позже и была не в курсе. Смелость ответить ей взял на себя Чип.
  — Потом как-нибудь, когда времени больше будет. Пока скажу только, что был у нас один очень неприятный инцидент, важную роль в котором сыграл именно "жучок".
  — Вообще-то, то был не совсем "жучок", — вмешалась его жена. — Скорее, полноценный приемопередатчик. Ну, может, не совсем полноценный, ведь радиус действия у него был, прямо скажем, весьма ограниченный. Да и мощность, если вдуматься, была не ахти. Впрочем, если принять во внимание его размеры... Ладно, забудь! Это было давно и неправда...
  — Дорогая, они уезжают!
  — ...и не очень приятно... Что? Ой, черт, что ж вы все молчите-то, а?! — Гайка резко подняла самолет в воздух, и несмотря на жгучее, как стручковый перец, любопытство, расспросы Тамми пришлось отложить, поскольку ее и других пассажиров вдавило в кресла не слабей, чем при ракетном старте.
  
  
  * 43 *
  
  — Кого это ты там так распекал? — спросил Блант, когда они выехали за территорию аэродрома.
  — Одно юное дарование из Ньюарка, — Тревор скривился. — Чем больше я с ним общаюсь, тем сильнее волнуюсь за будущее Секретной службы.
  — А ты Пинкертонов хотел на такую зарплату? Скажи спасибо, что хоть такие приходят...
  — Да нет, он не то чтобы совсем безнадежен, просто иногда приходится элементарнейшие вещи объяснять.
  — Так это даже хорошо, — Джон притормозил, чтобы перестроиться в ведущий на эстакаду ряд. — Когда учишь кого-то, сам лучше разбираться начинаешь.
  — Или наоборот, тупеешь. А когда человеку хочешь, как лучше, а он в ответ: "Не лезьте в мою жизнь!", так и вовсе начинаешь всех ненавидеть!
  — Не переживай, с детьми всегда так.
  Брэнсон фыркнул.
  — Именно поэтому у меня их нет.
  — И именно поэтому ты относишься к этому парню, как к своему сыну.
  — Брось! — отмахнулся Тревор. — Он просто молодой коллега, которому нужна помощь.
  — Просто молодых коллег не учат, как встречаться с девушками.
  Брэнсон недоверчиво покосился на друга.
  — Подслушивал?
  — Нет. Услышал. Это разные вещи.
  — Вот именно. Это совершенно разные вещи. И потом, он белый.
  — Ты что, расист? — изумился Блант.
  — Ты... ты окосел? — прохрипел его напарник, пытаясь выкашлять попавшую не в то горло слюну. — Будь я расистом, разве сидел бы сейчас в твоей машине?
  — А я знаю? Вдруг ты притворяешься. Или это у тебя латентное...
  — Так, перестань, а то драться начну! — Тревор дважды хлопнул себя по спине, продемонстрировав серьезность угрозы и окончательно прочистив трахею. — Лучше скажи, ты к Джексонам заезжал?
  — Заезжал.
  — Как Марджори?
  — Как-как... Тяжело. Тоскует. Но, думаю, выдержит.
  — Барт прилетел?
  — Да, еще утром. Они с Лизой взяли всё в свои руки, так что не волнуйся, ситуация под контролем. Они справятся.
  — Знаю, — Брэнсон задумчиво посмотрел на едущий параллельно шоссе товарняк. — Они бойцы. У них это семейное... Портреты нарисовали?
  — Да, уже отправил Хендерсону.
  — Хорошо. Они нам очень пригодятся в Лэнгли. Скопируй на флэшку, которую не жалко.
  — Может, лучше будет их распечатать?
  — Не будет. Что еще интересное расскажешь?
  — Узнал много всего об Акбарнистане...
  — Спасибо, я уже тоже. Недооценил журналистов. Извини, что побеспокоил зря.
  — Ну вот! — надулся Блант. — Я тут, понимаешь, сижу, как прикованный, у телевизора, стенографирую всё, что оттуда скажут, да так, что, чую, вот-вот начну ко всем на "аль-" обращаться, и что в итоге? Извинение! Пшик!
  — Какой-то ты сегодня не в меру веселый. Запись хоть слушал?
  — Слушал. Бомба. Причем атомная.
  — Страшно?
  — Когда ты рядом, нет. Выходит, это таки ЦРУ?
  — Нет, — убежденно возразил Тревор. — Не ЦРУ. В любом случае не само по себе.
  — Не понял.
  — Это "Черный стол".
  — Так и знал, что ты это скажешь, — ухмыльнулся Джон. — Это из-за Украины?
  Только ремень безопасности помешал Тревору подпрыгнуть.
  — Ты что-то выяснил?!
  — Лишь то, что уже было, — несколько охладил его пыл друг. — Но и этого хватает.
  — Замечаешь сходство?
  — Как тебе сказать... При развитом воображении можно и с убийством Линкольна параллели найти.
  — Брось! Всё же очевидно!
  — Вот именно, — с нажимом согласился Блант. — Не люблю очевидных аналогий. Слишком легко сбиться со следа.
  — Тебе говорили, что ты зануда?
  — Да, но мне больше нравится формулировка "скептик, не верящий в потусторонние силы и чудесные озарения".
  — Не боишься оказаться жестоко разочарованным? — Брэнсон многозначительно ухмыльнулся. Его товарищ, однако, не стушевался.
  — Давай, осчастливь меня!
  — Как только, так сразу.
  — Как только что? Омар свистнет? — не преминул съехидничать Блант.
  — Когда получу данные о журналистах. Как там, кстати, дела? Продвигаются?
  — А то! Я целую команду на это подрядил, еще бы им не продвигаться!
  — Надеюсь, ты сообщил им, что всё должно быть готово к семи часам?
  — К семи? — "испуганно" переспросил Джон. — Вот, черт! А я сказал ребятам, чтобы закончили к шести. И как мне теперь смотреть им в лицо?
  — Жалостливо! — Брэнсон рассмеялся и пихнул друга кулаком в плечо. — А ты еще тот жук, сроки покруче моих устанавливаешь! А глаза добрые-добрые...
  — С волками жить... — глубокомысленно заметил Джон, сопроводив слова глубоким вздохом.
  — И то верно, — Тревор бросил взгляд на промелькнувший указатель. — Вот мы и дома... Ты технику на себя оформлял?
  — Ну да.
  — Хорошо. Тогда высади меня на Скотт-сёркл. Я знаю там одно местечко, где делают недурственные бифштексы...
  — О-о-о... — у Бланта аж скулы свело. — Трев, ну нельзя же так... Ты же знаешь, я на диете!
  — Ой, черт! Прости, пожалуйста! Я совсем забыл, что в твоем присутствии нельзя разговаривать о вкусовых качествах молодой телятины, зажаренной на гриле и поданной под душистым чесночным соусом...
  — Ы-ы-ы... Прекрати... — процедил Джон сквозь стиснутые зубы. — Я же за рулем... Сволочь... Я тебе это припомню!
   — Ладно, уговорил! — Тревор сочувственно похлопал друга по плечу. — Специально для тебя закажу овощной салат без майонеза и яблочную запеканку.
  — Вот это другой разговор!
  — А сам в это время буду есть горячий бифштекс по-ковбойски с дважды прожаренным картофелем под синим сыром...
  — У-у-у... — протяжно завыл Блант, не выдержав мук разогретого словами друга чувства холестеринового голода, остро приправленного невозможностью куда-то убежать или хотя бы заткнуть уши. На его счастье, к этому времени они уже на две с лишним мили углубились в территорию округа Колумбия, поэтому терпеть подначки друга оставалось недолго.
  Остановившись настолько близко от Скотт-сёркла, насколько позволяли правила дорожного движения, Джон высадил изрядно потрепавшего ему нервы и желудок пассажира, после чего свернул на юг, в сторону Белого дома. Брэнсон же пошел прямо по Северо-Западной Род-Айленд-авеню, лишь единожды отклонившись от курса, да и то исключительно чтобы по сложной системе пешеходных переходов попасть на противоположную сторону иссеченной автомагистралями площади. Там ненадолго исчезавшая с карты города авеню будто по волшебству возникала снова, но теперь это была уже не шумная и вечно пульсирующая транспортная артерия, соединяющая центр столицы с ее северо-восточной окраиной и сопредельным штатом Мэриленд, а тихая густо обсаженная деревьями улица из тех, по которым хочется неспешно прогуливаться, наслаждаясь каждым шагом. Работать и жить на ней также было весьма комфортно, подтверждением чему служили расположенные здесь представительства всемирно известных организаций и четырехзвездочный отель, в баре-ресторане которого как раз и подавали всё то, что так красочно живописал своему несчастному боевому товарищу Тревор. Туда-то он и направлялся, сопровождаемый обосновавшимся в кармане его плаща Вжиком и зоркими взглядами членов экипажа и пассажиров "Крыла Спасателей".
  — Питаться идет! — сходу определил Рокфор и помассировал забурчавшее в ответ пузо. — Нам бы тоже не помешало...
  — Так растолстел, что уже во множественном числе о себе говоришь? — захихикал Дейл, но был прерван гневным рыком собственного чрева. — Э-э-э... Ребята, как насчет немного подкрепиться?
  — Потом! — возразил Чип, для которого дело всегда было важнее еды. — Наша цель — Брэнсон! Не забывайте об этом!
  — А никто и не забывает! — пылко возразил австралиец. — Но ведь можно следить и есть одновременно, верно?
  — Верно!!! — единогласно поддержали его Дейл и Фоксглав, у которых ни один совместный киносеанс не обходился без опустошения глубоких мисок со снедью. Даже Тамми не стала возражать, хотя, как практикующая медсестра, всегда активно выступала против этой порочной практики, без устали напоминая друзьям о рефлекторном характере работы желудочно-кишечного тракта и огромном вреде, который наносится ему и организму в целом, если внимание сосредоточено не на пище, а на чем-то другом. Но сейчас чувство голода оказалось сильнее законов здорового образа жизни.
  — И правда, Чипусик, поесть просто необходимо! — растапливающим камень голосом проворковала Гаечка. — Уверена, Брэнсон достаточно силен и опытен, чтобы в случае чего обойтись без нашей помощи! Кроме того, за ним присматривает Вжик!
  Бурундук искоса посмотрел на супругу, которая, как это часто бывает, была абсолютно права, жестоко притом заблуждаясь. Она бы наверняка удивилась, узнав, что действия Чипа продиктованы не переживаниями за жизнь и здоровье агента, а сомнениями в его искренности, многократно усилившимися после того, как тот неожиданно расстался с напарником. Конечно, он мог просто на дух не переносить еду в служебной столовой, но Чипу представлялось более вероятным, что он идет на конспиративную встречу. Например, с платным осведомителем. Или наоборот, со своим подлинным работодателем.
  Тем не менее, возражать жене Чип не стал. Во-первых, у него самого уже желудок сводило. Во-вторых, он не хотел снова нарваться на обвинение в параноидальности. Ну и в-третьих, наблюдать за объектом вполне можно было снаружи.
  — Хорошо, привал так привал. Сесть лучше всего вон под тем фонарным столбом, с него будет прекрасно видно весь зал.
  — Как? Мы не зайдем? — удивился Дейл.
  — Зачем? У нас с собой достаточно провизии!
  — Чиппер, ты не прав! — Рокфор покачал мясистым пальцем. — Опытные путешественники всегда сперва едят подножный корм, и только когда его нет, переходят на запасы! Так оно и надежней, и полезней...
  — И вкуснее! — добавил красноносый бурундук, чья душа и тело желали чего-то посвежее и помягче сухофруктов. Чип с самого начала знал, что к этому всё и придет, как знал он и то, что посещение ресторана в компании подверженного сырным приступам толстяка и теряющего остатки воли от запаха шоколада проныры неизбежно закончится погромом. На его счастье, прием в команду новых членов способствовал не только увеличению вместительности самолета, но и расширению спектра доступных тактических приемов.
  — Фокси, Тамми, сходите подберите нам что-нибудь из местной кухни, о"кей?
  — Конечно! — кивнула летучая мышь, а белка добавила: — Не переживайте, мы выберем всё самое питательное и полезное!
  — А еще возьмите сыр! — не преминул напомнить Рокфор.
  — И побольше шоколада! — не стал отставать Дейл.
  — Может, мне тогда тоже пойти? — предложила Гайка. — Вдвоем это всё нести будет тяжело...
  — Не будет, — успокоил ее Чип. — Девочки возьмут только самое необходимое. Мы же сюда не объедаться прилетели, верно? — он красноречиво посмотрел на Дейла и Рокки, которые тут же сделали вид, что впервые о чем-то таком слышат.
  Едва Брэнсон свернул на ведущую от тротуара к дверям ресторана дорожку, Гайка направила самолет в указанное мужем место между желто-коричневой кучей листьев, надежно укрывшей такого же цвета "Крыло" от взглядов случайных прохожих, и фонарным столбом, увенчанным тремя старомодными остроконечными рожками. Его направленная перпендикулярно стене здания перекладина располагалась как раз напротив широкого окна и как нельзя лучше подходила для наблюдения за происходящим в главном зале, а матовые стекла фонарей цвета кофе с молоком позволяли шпиону с соответствующего цвета шерсткой слиться с окружающим миром безо всяких усилий. Правда, Чип из-за куртки был темнее, чем необходимо, но даже если бы кто-нибудь и обратил внимание на темное пятнышко под ближайшим к окну рожком, то принял бы его за обнажившийся под облупившейся краской металл.
  Занятый Брэнсоном столик на двоих находился в глубине зала, и Спасателю пришлось пользоваться биноклем, благо, залет в Штаб позволил восполнить запасы оптики. Агент сидел лицом ко входу и несколько раз встретился взглядом с Чипом. Он находился слишком далеко, чтобы разглядеть бурундука, но явно ощущал его взгляд, поэтому всё оставшееся время Спасатель смотрел на стену за его спиной и лица проходивших мимо столика людей. Сразу после того, как Тревору принесли заказ, к нему попытался подсесть молодой африканоамериканец спортивного телосложения, однако Брэнсон к вящему разочарованию Чипа вежливо и безальтернативно объяснил, что место занято. Впоследствии схожая ситуация повторялась регулярно, причем претендентами на место были мужчины разного возраста и оттенков кожи. Что поделать, обед в одиночестве в ресторане напротив национальной штаб-квартиры "Кампании за права человека" имеет свою специфику.
  — Чип, возьми! — раздался громкий шепот прямо у Чипа над ухом, от чего напряженно следивший за очередной жертвой отказа Тревора бурундук чуть не свалился со столба. — Ой, прости...
  — Ничего, Фокси, — ответил он, подтягивая за ремешок упущенный бинокль. — Я всё время забываю, что ты у нас Мисс Бесшумность. У вас всё получилось?
  — Конечно! — в подтверждение своих слов Фоксглав протянула Чипу лапку с зажатым в ней пакетом. — У них тут отличный выбор! Тебе понравится!
  Принесенная еда пахла и выглядела так аппетитно, что скажи Чип хоть слово, залил бы весь столб сверху донизу заполнившей рот слюной. Поэтому он молча взял пакет, сунул взамен летунье бинокль и, коротко махнув в сторону окна, мол, бди, запустил обе руки в плотную гущу из толченых орехов, кукурузных зерен, мякоти цитрусовых и прочих вкусностей, с риском для жизни и репутации ресторана собранных его боевыми подругами на кухне и в кладовых. Всё было свежее и высших сортов, и Чип смог остановиться не раньше, чем его желудок и защечные мешки оказались забиты до отказа.
  — Ну, что там? — спросил он, с трудом ворочая натруженными челюстями.
  — Ничего. Сидит, ест, ни с кем не разговаривает.
  — Уверена?
  — По крайней мере, рот у него занят. Но даже если он владеет даром чревовещания, Вжик всё услышит и перескажет нам!
  — Вжик?! — от удивления Чип чуть не лишился накопленных в щеках запасов. — Он здесь?!
  — Ну да, снизу на столешнице.
  — Ты что, его видишь?
  — Видела, когда была внутри.
  — Черт, я думал, он останется в машине и проследит за Блантом! И где теперь его... Постой, но вы ведь были на кухне, а оттуда... Только не говори, что вы воровали еду прямо с тарелок!
  — Нет, что ты! — хихикнула Фоксглав. — Просто Вжик — единственное насекомое во всем ресторане, и поверь, я точно знаю, где он.
  Для Чипа повадки летуньи отнюдь не были новостью, но в этот раз он то ли переволновался, то ли переел, одним словом, отреагировал на эти слова совершенно несвойственным ему иканием, что не укрылось от чувствительной натуры его собеседницы.
  — Не волнуйся! Я помню, что он наш с Дейлом друг! И всегда буду помнить!
  — Ну, раз ваш с Дейлом, тогда я спокоен! — попытался сгладить неловкость шуткой Чип. У него получилось, причем даже слишком хорошо.
  — Да, наш с Дейлом... — нежно повторила Фоксглав, аж зажмурившись от удовольствия слышать и произносить имя любимого. — Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что встретила его! Настолько, что порой боюсь проснуться и обнаружить, что всё это было только сном...
  — Он тоже! — заверил ее Чип. Летучая мышка помрачнела.
  — Ты думаешь? В последнее время он стал каким-то странным. Ведет себя, как будто я ему чужая...
  — Брось, Фокси! Он просто немного нервничает! Понимаешь, он, ну, как большой ребенок, который вдруг узнал, что детство закончилось и надо взрослеть, обзаводиться семьей, брать на себя новые обязанности, новую ответственность... В таком вот духе! Даже мне было тяжело осознавать это, а уж ему... Ну, ты в курсе! Пойми, Фокси, ты — самое лучшее и в то же время самое серьезное из того, что было и будет в его жизни! Это прекрасно, но всё же немного пугает. Прошу, будь к нему снисходительна.
  — Чип, ты... Я... Конечно, буду! — пораженная до глубины души этой вдохновенной речью Фоксглав, порывисто обняла Чипа. — Я буду, обещаю, я буду к нему снисходительна! Я всегда к нему снисходительна! Просто иногда ожидание становится таким невыносимым, что я просто... Ну почему, Чип, почему у вас с Гаечкой до сих пор нет детей?
  Чип предпочел бы разговаривать на любую тему, кроме этой, но отступать было некуда, а прыгать — высоко.
  — Знаешь, тут такое дело... Кстати, где Брэнсон?!
  — Всё там же, я внимательно слушаю! Тебя тоже, кстати!
  "И где этот Дейл, когда он нужен?" — мысленно возмутился Чип. Но в данный момент его старый друг, без вмешательства которого одно время не обходилась ни одна его попытка признаться Гаечке в любви, был слишком занят шоколадным эклером и даже при желании не смог бы помешать их разговору. Надеяться приходилось исключительно на самого себя.
  — Видишь ли, Фокси... Только пусть это останется между нами, ладно?
  — Само собой! — затрясла головой летунья.
  — Хорошо. Тогда слушай. В общем... и целом... ну... всё очень... непросто.
  — В таких делах всегда всё непросто! — успокоила его Фоксглав, одновременно приставными шагами подходя к нему вплотную, дабы уловить все до единого звуки и движения. — Продолжай, я вся внимание!
  — Вижу, в смысле, рад... Брэнсон...
  — Там он, там! Ну же, Чипсик, не тяни!
  — Постараюсь. Хотя говорить о таком нелегко, а нам, самцам, особенно, больно уж конкретные и специфические надежды на нас возлагаются. И этот, можно сказать, стереотип, он настолько закрепился в умах и душах, что наперед понятно, что те, кто не будет ему соответствовать, сразу станет, ну, не то чтобы изгоем, но, в общем, ему придется несладко. Точнее даже постыдно. В первую очередь перед самим собой...
  — Чипушка... — по лицу Фоксглав было видно, что она вот-вот сложит крылья и прямо со столба хлопнется вниз головой в глубокий обморок. — Ты... Ты хочешь сказать, что ты...
  — Да, — тихо подтвердил бурундук, опустив глаза. — Я — трус.
  — Бог ты мой... — прошептала летунья, осторожно касаясь плеча Чипа крылом. — А, ну, это, Гаечка знает?
  Чип содрогнулся.
  — Нет, что ты! Наоборот, она уверена, что я только об этом и думаю, давлю на нее, всячески подгоняю...
  — А ты подгоняешь?
  — Ну, как тебе сказать, — грызун виновато пожал плечами, — есть такое дело... Я действительно регулярно напоминаю ей об этом, можно даже сказать, тереблю, но... черт... на самом деле это игра! Маскировка! Камуфляж! Чтоб она не догадалась, что я... Боже, мне так стыдно...
  Чип потупился и всхлипнул. Не ожидавшая подобной экспрессии от обычно сдержанного друга Фоксглав не знала, успокаивать его или поплакать за компанию.
  — Чипуся... Я... Я просто даже и не знаю, что сказать...
  — И хорошо! — бурундук вскинул голову. — И правильно! И не надо никому ничего говорить, о"кей?!
  — Да-да, конечно! Разумеется! Само собой! Я — могила! — затараторила Фоксглав, отгородившись от взъярившегося Чипа крыльями.
  — Знаю, Фокси, знаю, прости, разнервничался... Блант!
  Фоксглав уже хотела оскорбиться , но потом заметила в витрине отражение уже знакомого Шевроле и по примеру Чипа юркнула за фонарь. Дождавшись, когда агент войдет в ресторан, бурундук послал ее приводить остальных в боевую готовность, а сам остался наблюдать за встречей старых друзей. Лица севшего спиной к окну Джона он не видел, но его жестов и мимики Брэнсона было вполне достаточно, чтобы в общих чертах понять смысл беседы.
  — Это тебе! — сказал Тревор, пододвигая другу обещанные миски с салатом и тонко смазанной джемом запеканкой. — Всё получилось?
  — Полный порядок! — быстро ответил Джон, зачерпывая полную ложку фигурно нарезанных овощей, посыпанных мелкой сырно-ветчинной стружкой. Вопреки нетерпению Тревор дождался, когда его измученный голодом коллега ублажит жаждущий хлеба организм, и лишь тогда задал следующий вопрос.
  — Джилленхолла видел?
  — Нет, Бог миловал. Он, наверное, до сих пор в аэропорту сидит, тебя высматривает.
  — Бедняга... — пожалел начальника Тревор и, видимо, накликал, потому что как раз в этот момент его телефон подал специфический ушераздирающий сигнал.
  — На ловца и зверь и бежит! — усмехнулся Блант.
  — К счастью, только по телефону, — Тревор скрутил звук до еле слышного жужжания.
  — Не ответишь?
  — Нечего пока. Надеюсь, это временно. Ешь быстрее, ехать надо.
  — Да ем я, ем, — Джон сноровисто разрезал запеканку на четыре равные по площади части и показал ножом на выдохшийся и умолкший телефон. — Хотя вот этого Джилленхолл всё равно не оценит.
  — А куда он денется? И потом, кто знает, может, я как раз был в душе?
  — Ну, разве что, — хмыкнул Блант и вздрогнул, когда уже его сотовый начал издавать хоть и другие, но тоже очень красноречивые звуки. — А он настойчив!
  — Ему же хуже.
  — Предлагаешь не брать?
  — Нет.
  — И как я это объясню? Что тоже был в душе? Боюсь, о нас плохо подумают.
  — Не переживай, — жеманно отмахнулся Тревор, — сейчас это даже престижно и, между прочим, немало способствует карьерному росту! Так что ты задумайся!
  Одним коротким жестом высказав всё, что он об этом думает, Блант разделался с последним куском запеканки и, предоставив Брэнсону расплачиваться с официантом, пошел прогревать двигатель. Вместе с ним ресторан покинул Вжик. Он давно заприметил засевших на столбе друзей и сейчас направился прямо к ним, на лету вопрошая, почему они не следили за "Джонни".
  — А почему ты за ним не следил? — задал встречный вопрос Чип. Он был расстроен и зол, что так вышло, но делать что-либо по этому поводу было поздно и незачем: Блант нашелся, цель его поездки была в общем ясна, и главным теперь было не упустить их с Брэнсоном из виду. Этим Спасатели и занялись, распределив роли по той же схеме, что и раньше, на сей раз во избежание повторения путаницы загодя условившись, кто какого агента, выражаясь профессиональным языком, "пасет".
  Однако эта предосторожность оказалась лишней. Объехав вокруг квартала и вернувшись на Скотт-сёркл, серый Шевроле свернул на Шестнадцатую Северо-Западную стрит и следовал по ней почти до самого северного угла округа Колумбия, где в тихом живописном уголке на стыке частного сектора и парка Рок-Крик стояло очень высокое по вашингтонским меркам здание из стекла и бетона. Отражавшиеся в окнах первых этажей сомкнутые ряды вечнозеленых деревьев делали его нижнюю часть изумрудной, но на фоне окружающей природы оно всё равно выглядело таким же чужеродным и неуместным вкраплением, как торчащий из центра цветущего луга ледяной сталагмит. Тщетно было бы пытаться отыскать более наглядное воплощение принципа невозмутимости и неотвратимости технического прогресса.
  Поначалу решение Гордона Брайтмена о строительстве "Хорайзон-Тауэр" именно здесь было встречено в штыки как местными жителями, так и членами правления корпорации. От первых удалось отделаться клятвенными юридически оформленными и сдобренными щедрыми взносами в бюджет района обещаниями, что в будущем здании никогда не будет проводиться научная или какая-либо иная работа с использованием опасных для человека химических и биологических веществ. Со вторыми пришлось сложнее, так как многие из них ни в какую ни хотели понимать, почему штаб-квартира известной на весь мир компании должна размещаться на выселках вдали от делового и политического центра страны. Однако Брайтмен ни на уговоры, ни на угрозы не поддался, проект продавил, осуществил и уже очень скоро принимал не только сердечные поздравления, но и безоговорочные капитуляции бывших непримиримых оппонентов. Именно бывших, поскольку преимущества, на бумаге казавшиеся неочевидными, а подчас и вовсе мнимыми, на деле оказались попросту неоспоримыми.
  Разумеется, престижность деловых районов столицы никто не отменял, однако любое, даже самое вычурное и передовое построенное там здание неизбежно затеряется среди других таких же "законодателей" и "ниспровергателей" моды, в то время как одинокая высотка на окраине притягивает взгляды независимо от того, сколько и каких заповедей постмодернизма воплощено в ее архитектуре. Автомобильные пробки, в утренние часы пик начинающиеся далеко за пределами округа Колумбия, сотрудников "Хорайзон" затрагивали в гораздо меньшей степени, чем других "белых воротничков", имевших счастье работать в перегруженном центре. Это более чем позитивно сказывалось на моральном духе персонала и производительности его труда, плоды которого при таком расположении штаб-квартиры было гораздо проще защитить и сохранить в секрете. Не в том плане, что руководство корпорации обмануло местных жителей и администрацию — в здании действительно работали исключительно с бумажными и электронными документами, а исследования и производство осуществлялись в усиленно охраняемых комплексах в пустынных районах Невады и Нью-Мексико. Просто один листок или фрагмент файла технического отчета подчас несет больше информации о новом революционном препарате, чем целый галлон самой субстанции, а подслушанный разговор между директором по коммерческому развитию и главой юридического отдела может стоить корпорации многомиллиардного контракта. Разные фирмы боролись со шпионажем по-разному, но прозорливое расположение штаб-квартиры позволило "Хорайзон" не прибегать к крайним мерам вроде скупки через третьих лиц всех соседних зданий. С одной стороны принадлежащий "Хорайзон" участок упирался в охраняемый государством парк, с другой — в частный сектор, где каждый новый человек — событие. Даже прокладка собственных линий электроснабжения и коммуникации, изолированных от уже существующих, прошла гораздо быстрее и обошлась значительно дешевле, чем это было бы в и без того густо опутанном кабелями и трубопроводами центре.
  Понятное дело, все эти преимущества разом исчезли бы, перейми другие компании передовой опыт строительства офисных комплексов в этом прекрасном месте. Соответствующие заявки на приобретение земли подавались неоднократно, но все до единой были отклонены по тем или иным причинам сенатским комитетом по окружающей среде и общественным работам. Авторы многочисленных публикаций на эту тему сходились во мнении о существовании в Конгрессе сильного "горизонтального лобби", но после программы Блейзера впору было задуматься, не ведут ли ниточки еще дальше...
  — Да, наблюдение интересное, — согласился Тревор, разглядывая видневшуюся над верхушками деревьев крышу с выступающей за пределы здания округлой вертолетной площадкой, производившей впечатление насмешливо высунутого языка. — Надо будет при случае поинтересоваться. А ты молодец, домашнее задание выучил!
  — Ну так! — хмыкнул Блант. — Фирма веников не вяжет, а если и вяжет, то не веников!
  — Неплохо. Сам придумал?
  — Ну да. Надо ж тебя хоть немного расшевелить, а то сидишь всю дорогу, как вяленый...
  — Что да, то да... — после плотного обеда организм Брэнсона припомнил хозяину все недоспанные за последние трое суток часы и теперь изо всех сил склонял его к оплате по счетам. — И как это я умудрился кофе не заказать...
  — И мне не взял, — пожаловался Джон. — Надеюсь, хоть Брайтмен заботу проявит.
  — Проявит, не переживай. Только я на больше, чем одну чашку, не рассчитывал бы.
  — Думаешь, разговор будет неприятным?
  — Очень. Доверься мне.
  — Этого-то я и боюсь. Ты постарайся как-то, не знаю, помягче, а то еще пристрелят и скажут, что мы у них хотели рецепт аспирина своровать.
  — Между прочим, так оно и будет, если ты о встрече не договорился.
  — Да договорился я обо всём!..
  Их действительно ждали. Внимательно изучив предъявленные через пуленепробиваемое стекло удостоверения, охранник открыл турникет, за которым гостей уже ждали двое одинаковых с лица верзил в черных бронежилетах поверх темно-серой формы с бело-красно-черной эмблемой корпорации "Хорайзон" на рукавах. Один из них держал устройство размером с блокнот и попросил гостей поочередно приложить к нему ладони.
  — Смотри, у них есть твои отпечатки! — удивился Блант, когда на экране высветились имя и должность его друга.
  — Разумеется, ведь они очень тесно и плодотворно сотрудничают с правительством, — невозмутимо ответил тот.
  Охранники не стали просить агентов сдать оружие и мобильные телефоны, что уже было высокой честью, но взамен вызвались проводить их прямиком к генеральному директору. Спорить было можно, но никому не нужно, и напарники безропотно потопали в указываемом направлении, с плохо скрываемым восхищением разглядывая огромное фойе. Оно было облицовано темно-серым с тончайшими белыми и черными прожилками мрамором, от которого отражалось журчание установленного прямо в центре высокого фонтана, создававшее иллюзию пребывания в горной пещере с текущим сквозь нее родником.
  — Вот и не верь после этого, что главнейшим из богатств является здоровье! — прокомментировал Блант. Тревор согласно кивнул. Их провожатые сделали вид, что ничего не услышали.
  Верхний этаж, где размещался кабинет Брайтмена, был отделан без ложной скромности: пурпурный мрамор, золотые светильники с абажурами из тосканского стекла, эбеновая мебель. У Элайджи Вассермана ничего такого и близко не было, что лишний раз напоминало, в сколь разных лигах выступают эти команды. Система одна, а миры отстоят друг от друга, как небо от земли.
  — Если так выглядит его рабочее место, представляю, как выглядит его дом! — сказал Брэнсон, замедляя шаг, чтобы получше рассмотреть украшавшие коридор картины. На его невежественный вкус они были бесформенной мазней, а значит, стоили целое состояние. Блант протяжно и грустно вздохнул.
  — Говорила мне мама, иди в аптекари. И зачем я ослушался?
  Его вопрос, как и подобает риторическому, остался без ответа.
  Дойдя до конца коридора, один из молчавших всю дорогу охранников потянул на себя тяжелую дверь цвета молодого вина, и агенты оказались в предбаннике главного кабинета корпорации "Хорайзон". При их появлении сидевшая прямо напротив входа секретарша нажала на кнопку селектора и, получив подтверждение босса, пригласила гостей войти. Охранников это не касалось, поэтому они остались по эту сторону внутренней двери, а Брэнсон и Блант, мельком глянув в висевшее здесь же зеркало, воспользовались ей по назначению.
  В первую секунду им показалось, что они переместились в другое измерение. Давившая на психику роскошь исчезла без следа, уступив место концентрированной функциональности. Это не было кабинетом в обычном понимании. Скорее, нечто среднее между лабораторией и конференц-залом. Стены и потолок были выкрашены в стерильно белый цвет, а пол состоял из светящихся синих, красных и зеленых квадратов. Это казалось верхом чудачества, но Тревор, вместе с четырьмя президентами США побывавший во многих закрытых для простых смертных местах, знал, что это свидетельство по-настоящему большого ума и больших возможностей хозяина кабинета.
  — Красный свет — чтобы думалось быстрее, желтый — чтобы думалось веселее, а фиолетовый — чтобы думалось как можно дольше, — пояснил Брайтмен. Он стоял в противоположном конце комнаты у широкого рабочего стола, на котором было достаточно места для монитора, факса, широкоформатного принтера и настольного прибора с часами, глобусом и целым лесом ручек и карандашей.
  — А синий — чтобы думалось ровно столько, сколько нужно? — спросил Тревор. Это было единственное, что он запомнил из беседы предыдущей первой леди с дизайнером, переоформлявшим для нее восточное крыло Белого дома: синий цвет хорошо успокаивает и расслабляет, поэтому рекомендуется людям, ведущим нервный образ жизни и страдающим бессонницей.
  — Ого, да вы дока! — к вежливости в голосе Брайтмена добавилось уважение.
  — Гораздо меньший, чем вы. Красивый офис. У вас хороший вкус. Дорогой, правда.
  Ученый всплеснул руками.
  — Увы, за качество всегда приходится платить. Чем выше качество — тем выше цена. А время так и вовсе бесценно. Поэтому предлагаю перестать перекрикиваться через всю комнату и перейти к делу. Воды? — он указал на встроенный в стену холодильник со стеклянной дверцей, где хранился стратегический запас замороженных полуфабрикатов и прохладительных напитков. — Или, может быть, кофе?
  — Кофе! — практически хором ответили Брэнсон и Блант. Главу "Хорайзон" такая синхронность позабавила, но ожидать другого от агентов, после обмена верхней одеждой походивших на оживший символ единства инь и янь, по-видимому, не приходилось. Поэтому он отправил по внутренней связи краткое распоряжение насчет кофе и жестом пригласил агентов присаживаться, где им будет удобно. Выбирать было из чего, так как обширное рабочее место Брайтмена было лишь маленькой пристройкой к по-настоящему длинному столу эллиптической формы, специально спроектированному для проведения собраний с участием всех членов правления корпорации.
  Пока агенты снимали плащи и рассаживались друг напротив друга в ближайших к столу ученого креслах, тот нажал еще две кнопки на настольном пульте, и комната из белой медленно превратилась в зеленую. Этот цвет, если верить психологам и дизайнерам, оказывал успокаивающее воздействие на нервную систему, снимал усталость и ослаблял мигрень. А еще — отлично маскировал зеленые предметы, чем сполна воспользовался Вжик. Выбравшись из складок плаща Брэнсона, он под столом перелетел к окну и принялся со всей силы стучать по стеклу кулачками. Присутствующие, понятное дело, ничего не услышали, а вот нарезавшая круги вокруг здания Фоксглав сигнал приняла, определила нужное окно и полетела за остальными. Настало время применить привезенное оборудование по назначению...
  — Ну что ж, господа агенты, я весь внимание! — объявил Брайтмен, когда принесшая кофе секретарша закрыла дверь с той стороны. Несмотря на высокий пост и астрономический оклад, в его облике и поведении до сих пор сохранялись черты взбалмошного и вечно небритого студента-биолога, способного морозным январским утром выбежать из общежития в накинутом прямо на голое тело пальто, чтобы как можно скорее проверить на оборудовании университетской лаборатории осенившую его во время чистки зубов гипотезу. Современному Гордону Брайтмену в пошитом на заказ костюме, с сединками в постриженной вручную короткой стильной бороде и в очках по пятьсот долларов за одну линзу уже не нужно было бегать в шлепанцах по снегу, но стремление искать и находить за прошедшие годы не охладело ни на градус, и название его компании было ярким тому подтверждением . Тревор решил, что на этом можно попробовать сыграть.
  — Отличный кофе! — похвалил он, отпив маленький глоток. — Джонни, как тебе?
  — Великолепный просто! Где вы его берете?
  — На плантациях, где же еще! Но давайте всё-таки...
  — У вас есть собственные кофейные плантации? — Брэнсон поднял брови и опустил нижнюю челюсть, изображая крайнюю степень удивления. — Вот это размах!
  — Нет, плантаций у нас нет, но...
  — Большое упущение, между прочим! Сейчас с продуктами питания такое творится: химия, генные модификации... Ужас! Доверять нельзя ничему, кроме того, что сам посеял и вырастил! Вы так не считаете?
  — Нет. Ну, не совсем. Возможно, — Брайтмену становилось всё труднее оставаться вежливым. — Но прошу вас, давайте о деле! — он повернулся к Бланту. — Это ведь вы звонили утром? О чем вы хотели поговорить?
  Ученый рассчитывал, что агент, так настойчиво добивавшийся встречи с ним, тоже дорожит своим временем и тянуть волынку не будет. Он ошибся, причем дважды. Во-первых, не стоит безосновательно распространять свои точку зрения и мироощущение на других. Во-вторых, Джон был напарником Брэнсона и играл по его сценарию, поэтому призыв к конструктивному диалогу остался без ответа.
  — Вы совершенно правы, доктор! Это очень актуальная и важная тема, особенно в свете глобального потепления!
  — Постойте, в чем это я прав? — окончательно растерялся Говард. — Какое еще потепление? При чем тут это вообще?
  — Как? Вы не понимаете? Объясняю: повышение температуры на планете ведет к таянию ледников. В результате уровень мирового океана поднимается, затапливая большие участки суши, что ведет к сокращению площади сельскохозяйственных угодий...
  — ПЕРЕСТАНЬТЕ МОЛОТЬ ЧЕПУХУ! — не выдержал Брайтмен. Человек он был по натуре вежливый и где-то даже кроткий, но только до тех пор, пока собеседник не выходил за рамки навязчивости, надоедливости и неадекватности, которые с каждым новым заработанным им миллионом становились всё уже и уже. — Вы понимаете, куда пришли и с кем сейчас разговариваете?! Ни я, ни моя корпорация никогда не занимались сельским хозяйством и глобальным потеплением!
  Брэнсон и Блант переглянулись и одновременно глотнули еще кофе. Хозяина "Хорайзон-Тауэр" такая слаженность заставила изрядно занервничать, но еще больше его взволновала последовавшая за этим долгая пауза. Вернее, она могла быть долгой, выдержи он больше четырех секунд.
  — Ну! Что такое? Почему вы молчите?!
  — Да вот, думаю, — невозмутимо ответил Брэнсон, разглядывая затейливые узоры на своей чашке.
  — И о чем же?!
  — Раз вы не занимаетесь сельским хозяйством, зачем вы нанимали Сноу?
  — Но Сноу не занимался сельским хозяйством! — категорически возразил Брайтмен, не замечая ни лески, ни крючка. А они там были...
  — Вот как? — оживился Тревор. — А откуда вы знаете, чем он занимался?
  — Как это "откуда"? Он на меня работал! В смысле, на корпорацию!
  — Почему же вы сказали Блейзеру, что никогда о нем слышали?
  Брэнсон говорил спокойно и негромко, но его вопрос буквально вдавил Брайтмена в кресло.
  — Я... я никогда такого не говорил!
  — А Блейзер у себя в программе утверждает, что говорили.
  — Как... Постойте... Но... — растерялся Гордон, снова пав жертвой чрезмерного обобщения. Привыкший к общению с людьми адекватными и считавший самого себя таковым, он не мог допустить даже мысли, что специальный агент Секретной службы, более того, сам заместитель начальника охраны президента США может так бессовестно врать. Нет, Брайтмен и сам умел говорить неправду, примером чего было его короткое интервью Блейзеру, но одно дело врать о том, о чем знаешь только ты и очень ограниченный круг лиц, и совсем другое — о том, что видела и слышала вся страна. Поэтому директор "Хорайзон" рефлекторно засомневался в собственных знаниях и всерьез задумался, не услышал ли он в рассказе Блейзера то, что планировал там услышать, а не то, что там было на самом деле...
  — Хотите сказать, что Блейзер солгал? — услужливо подсказал растерявшемуся собеседнику Тревор.
  — Да, да! Конечно! Я этого не говорил! Я говорил совсем не это! — тот моментально ухватился за "спасательный круг", на деле оказавшийся изощренным капканом.
  — Вы за это убили Блейзера?
  — Я... Что?! Нет! За что мне убивать Блейзера?!
  — За то, что он вскрыл связь между вами, Сноу и проектом ЛАН.
  — Так, стоп... Минутку... — Брайтмен глубоко вдохнул и нажатием кнопки сменил освещение комнаты на активизирующее работу мозга желтое. Собравшись с мыслями, он попытался улыбнуться. Получилось неубедительно. — Послушайте, я не знаю, откуда этот Блейзер всё это взял, но никакого проекта ЛАН никогда не существовало!
  — Ого! — Брэнсон не стал сдерживать эмоции и громко хлопнул ладонями по коленями. — Вы это серьезно? Хотите сказать, что те грызуны на сцене — плод коллективного воображения?
  — Нет, — это был один из вопросов, к которым глава "Хорайзон" готовился, поэтому почувствовал себя уверенней, — отрицать их существование было бы глупо. Однако хочу подчеркнуть, что корпорация "Хорайзон" никогда не занималась проектами, даже отдаленно напоминающими этот ПЛАН.
  — Постойте, — вступил в дело Блант. — Вы только что признали, что доктор Сноу работал на вас и вашу компанию. Связь Сноу с проектом ЛАН доказана. При этом вы утверждаете, что "Хорайзон" не имеет к ПЛАНу никакого отношения. На лицо противоречие, не находите?
  — Нет, не нахожу. Вы правы, всё именно так и выглядит. Но это если не знать, что за полтора года до Церемонии Мира доктор Арчибальд Сноу был уволен из "Хорайзон".
  — Даже так? — Тревор выпятил нижнюю губу. — Недолго же он у вас проработал... И ушел он, разумеется, по собственному желанию?
  — Ваш сарказм неуместен! — без тени смущения встретил этот его выпад Брайтмен. Либо он настолько оправился, что начал успешно блефовать, либо действительно не имел к истории с Блейзером никакого отношения. — Да, доктор Сноу ушел сам! Но только после того, как вскрылись многочисленные злоупотребления с выделявшимися его отделу средствами!
  Специальные агенты переглянулись.
  — И насколько большими были злоупотребления? — поинтересовался Блант.
  — Мы недосчитались порядка трехсот миллионов долларов.
  Брэнсон протяжно и громко присвистнул.
  — Ни черта себе!.. И вы так просто его отпустили? Даже в суд не подали?
  — Увы, — Гордон сокрушенно развел руками, — нам ничего не удалось доказать, так что процесс мы бы наверняка проиграли. Дешевле было вытурить его пинком под зад.
  — Ну, не знаю... Ради трехсот миллионов можно было и постараться! Скажем, ваши охранники, — Брэнсон через плечо показал на дверь, — производят впечатление ребят крепких и не особо мнительных. Могли бы поручить им побеседовать с доктором наедине и по душам...
  Брайтмен посмотрел на него, как на дикаря из племени людоедов.
  — Мистер Брэнсон, вы нас с кем-то путаете! Мы — фармацевтическая корпорация с мировым именем! Не знаю, какие там у вас в Секретной службе методы, но мы действуем исключительно в правовом поле!
  — "В правовом поле" не означает "чисто", — заметил чернокожий агент, понизив голос. Хозяин кабинета воспылал благородным гневом.
  — Простите, вы на что намекаете?!
  — Ни на что, не обращайте внимания... Почему вы не сказали Блейзеру об увольнении доктора Сноу?
  Брайтмен растерянно пожал плечами.
  — Не знаю даже. Наверное, потому, что он об этом не спрашивал, а я был слишком занят, чтобы вдаваться в лишние подробности... Да, скорее всего, так и было!
  — После той истории вы поддерживали контакт с покойным?
  — Кто? Я? — Гордон саркастически улыбнулся. — Конечно, нет! Я и думать о нем забыл!
  — Тогда откуда вы знаете, что он умер?
  Лицо Брайтмена будто гипсом залили.
  — Что вы имеете в виду? — спросил он, двигая одними губами.
  — Только то, что спрашиваю: откуда вы знаете, что он умер? — невозмутимо повторил Брэнсон.
  — Но я не знаю...
  — Знаете! Вы не удивились, когда я назвал его покойным!
  — А, ну да... Так ведь об этом было в новостях! Его взорвали вместе с этим зданием!
  — Почему вы решили, что он был в этом здании?
  — Как это "почему"?! Были же звонки, еще до взрыва! Что он там и...
  — И что? — перебил его Блант. — ФБР официально объявило, что здание принадлежало Фонду содействия демократии и Сноу там никогда не было.
  — Да бросьте вы! — Брайтмен нашел в себе силы улыбнуться и панибратски подмигнуть агентам. — Мы же с вами взрослые люди и знаем, что в таких случаях принято всё отрицать...
  — Это точно! — многозначительно кивнул Брэнсон, заставив ученого вздрогнуть и отвести взгляд. — И всё же, почему вы не верите официальной версии? У вас есть собственные источники в ФБР и НТС? А может, этот взрыв — вообще ваших рук дело?
  Глава "Хорайзон" стал краснее запрещающего сигнала светофора.
  — Вы... Вы обвиняете в этом меня? Да вы с ума сошли!!!
  — Наоборот, всё более чем логично! После звонка Блейзера вы испугались, что ваши со Сноу дела выплывут наружу, поэтому быстренько уволили его задним числом, дабы, если вдруг что, свалить всё на него.
  — Бред какой-то...
  — А по-моему — очень умно! Другое дело, что у этого плана было одно слабое место: припертый к стенке Сноу мог начать говорить, и его показания неминуемо поставили бы крест на "Хорайзон" и лично вас. Его следовало устранить. Думаю, вы долго за ним охотились, но безуспешно — если правительству нужно, оно умеет хранить секреты как никто другой. Но вам повезло: какой-то фотограф-любитель нашел Сноу. Вам оставалось только нанести удар. Что скажете?
  — Вы... — Брайтмен захлебнулся от злости. — Вы меня спрашиваете?! Это я должен спросить, кто дал вам право оскорблять меня этими идиотскими выдумками, этой галиматьей! Я этого так не оставлю! Вы еще пожалеете!!!
  — Уже жалею, — сказал Брэнсон, вставая и снимая со спинки кресла плащ. При этом выпал лежавший во внутреннем кармане кошелек, и он нагнулся, чтобы подобрать его. — Я рассчитывал на откровенный разговор, а в итоге только зря потратил время. Надеюсь, в Лэнгли мне повезет больше.
  — В Лэнгли? — Гордона словно лопатой огрели.
  — Да, Лэнгли, штат Вирджиния. У меня там встреча с директором ЦРУ Прайсом. Вы с ним, случайно, не знакомы? Впрочем, с чего бы вам быть знакомыми... Спасибо за кофе, давно такого вкусного не пил. Всего хорошего, доктор!
  Не дожидаясь, когда Брайтмен соберется с силами для ответа, агенты Секретной службы покинули негостеприимный кабинет. Вжик поступил так же, и генеральный директор "Хорайзон" остался в полном одиночестве. Правда, лишь на первый взгляд.
  — А хорошо они его приложили! — не смогла не восхититься Фоксглав. Она стояла по другую сторону окна на узком карнизе, удерживая в крыльях лазерный микрофон. Сделанный из внутренностей оптического привода прибор намного уступал по мощности человеческим аналогам, поэтому пользоваться им приходилось чуть ли не вплотную к нужному стеклу. Тем не менее, он работал, избавляя Спасателей от необходимости проникать в помещение, где происходит интересующий их разговор.
  — Не то слово! — согласился стоявший рядом с летуньей Чип. В принципе, микрофон умел записывать услышанное на карту памяти, но лидер Спасателей не захотел ждать и составил Фоксглав компанию, предварительно нацепив альпинистскую сбрую.
  — Чип, а ты не думал, что этот Брайтмен и есть тот "химик"? — спросила Гайка. Она тоже была здесь, пристегнувшись к поясу мужа и деля с ним и Фоксглав наушники.
  — Не исключено. И хорошо, если так. Тогда он уже в поле зрения Брэнсона.
  — Кстати, о Брэнсоне! Нам надо спешить, если мы не хотим упустить его! — напомнила Фоксглав, но Чип отрицательно помотал головой.
  — Нет. Думаю, наша работа здесь еще не закончена... Глядите-ка!
  Действительно, Брайтмен несколько оправился от шока и вытащил из нижнего ящика стола мобильный телефон. Угловатый и с непропорционально маленьким экраном, он явно принадлежал к тому поколению, когда микросхемы были большими и не оставляли в корпусе места для электроники от сторонних доброжелателей. Только с таких в современных условиях, пожалуй, и можно совершать по-настоящему важные звонки...
  — Алло, Элиот? Это я, Брайтмен. Можете говорить? ...Да, очень важно и срочно! У меня только что были двое из Секретной службы... ...Да-да, именно он, Брэнсон! Он сказал, что едет к вам, и я решил... ...Да ничего я ему не сказал! Точнее, всё, как мы договаривались! Но он... ...Нет, это вы послушайте! Он подозревает меня в убийстве Сноу и Блейзера! МЕНЯ! ...Что? Секундочку... — Гордон встал и подошел к окну, вынудив Спасателей прижаться к стенке. — Плохо было слышно, что вы говорили? ...Я? Я-то откуда знаю, почему?! Он, похоже, вообще сумасшедший! Может, вы что-нибудь, как-нибудь... ...Ну, вы же у нас директор ЦРУ, у вас есть связи! ...Да, у меня тоже! Вот, звоню вам! ...Нет, с моей стороны всё чисто! ...Да, абсолютно чисто! Документы, счета, свидетели — всё есть! Ни один судья никогда в жизни... ...Да что вы всё время перебиваете?! ...Ладно, Элиот, простите, я... Это всё желтый цвет! Сами знаете, он возбуждает и... ...Да-да, говорите! ...Да, хорошо! ...Конечно, Элиот, я всех проверю! ...Да! ...Да! ...Спасибо! ...Постараюсь! ...Вам тоже, да... ...До свидания.
  Брайтмен нажал "отбой" и потряс головой, чтобы снять напряжение. Судя по всему, это мало помогло, так как он вернулся к столу и включил режим ускоренной релаксации. Стены комнаты стали цвета закатного тропического неба, а из превосходно замаскированных динамиков полился шум океанского прибоя. Самое то, чтобы побороть стресс с минимальными потерями для нервных клеток...
  — Доктор Брайтмен? — в кабинет без стука, пустив всю терапию прахом, заглянул Брэнсон. — Ради Бога, простите за беспокойство! Кажется, я потерял у вас в кабинете зажигалку. Можно зайти? Благодарю! Я быстро!
  — Но... — булькнул Гордон. — Эй, погодите!..
  — Не надо, не вставайте! — повелительным жестом остановил его Тревор, которого так или иначе было поздно выгонять, ибо к этому времени он был уже посередине комнаты. Подойдя к креслу, на котором сидел во время беседы, агент опустился на корточки и после непродолжительных поисков встал, держа в руке маленький блестящий предмет.
  — Уфф, а я уж испугался! Должно быть, выпала вместе с кошельком, а я и не заметил, искал бы потом! Она ведь мне дорога, как память! Семейная реликвия, можно сказать! Спасибо еще раз, доктор! Содействие следствию вам зачтется!
  — Да?.. А... — только и успел вымолвить глава корпорации, но Брэнсон, больше ни разу не обернувшись, ушел, оставив его в полнейшем смятении, а Фоксглав — в недоумении.
  — Странно, — задумчиво пробормотала она. — Зачем ему зажигалка, если он не курит?
  — Он не курит? — очень живо отреагировал Чип. — Уверена?
  — За всё время, что я за ним наблюдала, он не выкурил ни одной сигареты. Даже пачку ни разу не доставал!
  — Даже пачку не доставал... — бурундук несколько раз ущипнул себя за нижнюю губу, затем с просветлевшим лицом повернулся к Гайке.
  — Дорогая, ты поняла, что он сделал?
  — Кажется, да... Если это то, что я думаю... Это ведь то, что я думаю, да?
  — Он хорош, правда?
  — Чертовски хорош!
  Летучая мышка вежливо кашлянула.
  — Может, кто-нибудь из вас объяснит мне...
  — Непременно! — пообещал Чип и указал вниз, на вышедшего из здания Бланта. — Но уже в самолете. Лети наверх, скажи, чтобы поднимали нас.
  — А что насчет него? — Гайка указала на Брайтмена, который снял очки и сидел, обхватив голову руками.
  — Он никуда не денется, — уверенно произнес ее муж. — Мы уже знаем о нем всё, что нужно. И Тревор Брэнсон тоже.
  Его спутницы коротко переглянулись. Чип впервые назвал агента по имени и фамилии, что для посвященных было признаком очень и очень многого...
  
  
  * 44 *
  
  Чтобы не ехать в находившуюся в восьми милях к западу от столицы штаб-квартиру ЦРУ через забитый и запутанный город, агенты от "Хорайзон-Тауэр" направились на север, где повернули на Столичную кольцевую автодорогу. С нее был очень удобный съезд на Мемориальную парковую дорогу Джорджа Вашингтона, ведущую прямо к воротам всемирно известного комплекса, чье название давно стало нарицательным. Заблудиться было невозможно, поэтому часть пути напарники посвятили трофеям.
  — Что думаешь? — спросил Блант, когда закончилась сделанная вмонтированным в зажигалку диктофоном запись.
  — Что для такого уважаемого человека он слишком много врет, — тоном известного сериального врача констатировал Тревор.
  — По-твоему, он и впрямь стоит за взрывом и покушением на Блейзера?
  — Вообще-то, я придумал это прямо там, но раз ты спрашиваешь... Те два охранника, что нас провожали, не показались тебе знакомыми?
  — К Марджори приходили не они, если ты об этом, — прозорливо ответил Джон.
  — Уверен?
  — Абсолютно! Мы с теми портретами намучились так, что они мне еще долго сниться будут!
  — Верю на слово. С другой стороны, охрана "Хорайзон" вряд ли состоит из одной этой парочки.
  — На ревизию намекаешь? — заинтересовался Блант. Тревор пожал плечами.
  — Они — компания солидная, так что там наверняка всё уже отревизировано до нас. Но нанести туда профилактический визит вежливости не помешает. Займись этим.
  — Инициатива, как всегда, наказуема...
  — Вроде того. Как там Блейзеры?
  — Цитирую Дальстрома: "Стэн-младший — это ходячий кошмар. Почти всю дорогу исправно строчил в Твиттер, куда его везут. Телефон отобран, воспитательная беседа проведена", конец цитаты. От Хендерсона пока ничего.
  — Черт, что-то долго. Заехать к ним, что ли...
  Джон посмотрел на напарника с нескрываемым удивлением.
  — Ты знаешь, где они?!
  — Ты тоже. Это там мы мариновали парня, сдавшего "калифорнийских чеканщиков".
  — Помню, муторное было дело... Отсюда туда и впрямь рукой подать. По кодовому номеру в письме определил?
  Тревор предчувствовал, что этот разговор ему еще аукнется, но не ответить другу не мог.
  — Нет, они же всё время меняются. Я специально Хендерсона туда направил.
  — Вот дела... Это же против правил! Убежища для всех компьютер выбирает!
  — Знаю, но работу программы можно отследить.
  — А твой запрос, выходит, нет? Ты же его резервировал, я правильно понимаю?
  — Да. Как и еще девятнадцать мест на тот же термин.
  — ДВАДЦАТЬ УБЕЖИЩ СРАЗУ?! — Блант чуть в кювет не свернул. — Ты... Ты спятил!
  — Отнюдь, — не согласился Брэнсон. — Просто воспользовался служебным положением.
  — "Воспользовался"? Трев, это статья!
  — Хоть сто статей! Главное, что Блейзер в безопасности и под рукой!
  — По-моему, одно несколько противоречит другому...
  — Только если об этом знает враг. Пока об этом знаем только мы с тобой, бояться нечего.
  — Твои бы слова да Богу в уши... — вздохнул Блант.
  — Это точно. Кабель к зажигалке у тебя? Хочу запись к себе в ящик закинуть, а то мало ли...
  — Мне тоже закинь. Пароль помнишь?
  — Э-э-э... Он у тебя какой-то сложный...
  — Подумаешь, каких-то восемь букв и десять цифр!
  — Намекаешь, чтобы я его подобрал?
  — Не утруждайся, я сам себе перепишу. Твой пароль я почему-то помню.
  — Прости уж, Джонни, старика. В нашем возрасте и не такое забывается... Вот, кстати, где тут разъем?.. А, нет, всё, увидел!.. Когда нам сворачивать?
  — Сразу за мостом.
  Не прошло и десяти минут, как неотступно преследуемый маленьким самолетиком Шевроле въехал на поистине необъятную стоянку перед западным крылом штаб-квартиры ЦРУ. После "Хорайзон-Тауэр", где агенты повстречали в общей сложности лишь пять человек, Лэнгли казался подвергшимся нападению муравьеда термитником. Впрочем, схожая картина наблюдалась сейчас во всех силовых ведомствах страны, поднятых вчерашним взрывом на ноги, руки, уши и все прочие части тела разом. Это касалось и полиции ЦРУ, пропустившей сотрудников Секретной службы только после тщательной проверки и звонка директору. Оружие, как и в "Хорайзон", не отбирали, зато выделили сразу четырех сопровождающих с пистолетами-пулеметами наперевес.
  — Похоже, мы отвечаем разработанному ими образу усредненного террориста из "Черного стола", — вполголоса пошутил Блант, когда маленький караван отправился в путь.
  — Это всё из-за тебя, — Тревор дернул друга за кончик макинтоша.
  — Кто бы говорил!
  — И кто после этого расист?
  — Так вот почему ты так к этому "Столу" неравнодушен...
  Так, беззлобно переругиваясь под настороженными взглядами конвоиров, они и шли, куда вели, по лабиринтам коридоров. Вжик, у которого от безвылазного сидения в сухом темном месте начала развиваться клаустрофобия, осторожно подполз к краю воротника и созерцал унылые окрестности, почесывая истосковавшиеся по полету крылышки. Но он, по крайней мере, был внутри и продвигался к цели, в то время как его друзья не могли похвастаться даже этим...
  — Плохие новости, ребята, — с прискорбием сообщила Фоксглав. — У них тут окна с активной шумовой защитой во всех диапазонах!
  — Да, дела... — Рокфор поскреб затылок. — И что теперь?
  — Теперь, если мы попробуем воспользоваться лазерным микрофоном, то услышим только белый шум, — охотно пояснила Гайка. — Точнее, Фокси и без микрофона его слышит, вернее, даже видит, причем видит только его и сигнал Вжика уже не увидит.
  — И где же теперь их искать? — упавшим голосом спросила Тамми. Ответ Чипа не заставил себя долго ждать.
  — В кабинете директора, где же еще!
  — И где он, этот кабинет директора?
  — Хороший вопрос... Думаю, где-то там, — бурундук указал растопыренными пальцами на две шестиэтажные башни западной части комплекса.
  — Ты что, идиот?! — не выдержал Дейл. — Какой директор ЦРУ разместит свой кабинет на самом видном месте?! Они глубоко под землей, в сверхсекретном бункере!
  — Сам ты идиот! Такие бункеры строят на случай ядерной войны, а не для повседневной работы!
  — По-твоему, визит Уилла Смита — это повседневная работа?!
  — А по-твоему ядерная война?! И прекрати называть его Уиллом Смитом!
  — Как хочу, так и называю! И вообще это математически оптимально!
  — Ого, какие мы слова знаем! И что же сие означает?
  — Что в имени "Тревор Брэнсон" четыре слога, а в "Уилле Смите" — три! Поэтому "Уилл Смит" выгодней на целых двадцать пять процентов!
  — Мозгов у тебя "выгодней" на двадцать пять процентов!
  — А ты думал! — Дейл гордо подбоченился, но потом инстинкты стали подсказывать ему, что здесь есть какой-то подвох. — Эй, постой, а что ты хотел этим сказать?
  — Если не сообразишь до следующей недели, объясню. Напомните в следующий раз выдать Вжику фонарик, хорошо?
  — И как он, по-твоему, будет светить им из подземного бункера? — полюбопытствовал Дейл, и Чипу непреодолимо захотелось его стукнуть. Но тут вдруг Фоксглав, как раз переведшая свой сонар из режима отслеживания цели, позволявшего ей при помощи узконаправленных высокочастотных импульсов прослушивать отдельные окна, в обычный режим широкосекторного поиска, засекла нечто очень странное. Сравнение двух последовательных акустических снимков окрестностей показало, что основание вентиляционного короба на крыше четырехэтажной сердцевины западного крыла сдвинулось в сторону. Сперва летунья списала это на работу двигателей "Крыла" — когда оно переходило в режим вертолета, их лопасти, двигавшиеся очень быстро и при этом остававшиеся на месте, сбивали ее систему обработки сигналов с толку. Но когда Фоксглав любопытства ради "прощупала" район аномалии в режиме слежения, та не только не исчезла, но даже усугубилась настолько, что Спасательница забила тревогу.
  — РЕБЯТА! ВЗГЛЯНИТЕ ТУДА! ТАМ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ!
  Встревоженный ее криками Чип достал бинокль и посмотрел в указанном направлении. Он не сразу понял, что видит, а когда понял, инстинктивно отшатнулся, потому что с той стороны на него тоже смотрели два вооруженных оптикой глаза.
  — Что там такое? — спросила Гайка у севшего ей на колено супруга.
  — Не знаю... Сейчас... — бурундук нервно защелкал регулятором зуммирования, уменьшая его наполовину, после чего повторил попытку. В этот раз ему удалось увидеть не только глаза, но и их обладателя — крупную крысу с квадратным "ежиком" темных волос между ушей, одетую в черную бесформенную робу с капюшоном, делавшую ее практически невидимой в темноте вентиляционного колодца. Убедившись, что зрительный контакт установлен, крыса вынула из недр робы маленький, но яркий светодиодный фонарик и стала подавать им ритмичные световые сигналы.
  — Чип, что там? — повторила вопрос изобретательница.
  — Крысиная морзянка. Просят сесть на парковочное место номер сто восемнадцать дефис "А" для прохождения процедуры контроля и идентификации.
  — А мазурку им случаем станцевать не нужно?! — возмутился Рокфор. — Кто это там такой умный выискался?
  — Понятия не имею, но надеюсь вскоре это выяснить. Кто-нибудь знает, где тут место 118-А?
  Таковых среди пассажиров "Крыла Спасателей" не оказалось, и это было настолько заметно со стороны, что крыса-сигнальщик плюнула на условности и сама сообщила всё необходимое.
  — Надо повернуть направо и лететь вдоль здания, никуда не сворачивая, пока не увидим то, что нужно, — прочел Чип.
  — А именно: капкан! — расшифровал последнюю фразу Рокфор.
  — Может, не стоит туда лететь? — опасливо предложила Тамми. Бурундук скривился.
  — Думаете, мне хочется? Но это, похоже, единственный шанс познакомиться с этими крысами. Можно, конечно, попробовать взять штурмом тот вентиляционный короб, но сейчас я бы предпочел обойтись без драки.
  — Так с дракой ведь намного лучше! — австралиец демонстративно хрустнул кулаками. — Отучим их грубить незнакомым грызунам раз и навсегда!
  — Боюсь, тогда они точно откажутся нам помочь, — дипломатично отклонил его предложение бурундук. — А поскольку они наверняка знают здесь все входы и выходы, их содействие может быть просто неоценимым! Милая, полетели!
  — Тогда давайте хотя бы разделимся! — продолжал генерировать идеи Рокфор. — Скажем, ты, Дейл и я пойдем вперед, а девочки нас прикроют!
  — Смысл? Они уже знают, сколько нас, поэтому застать врасплох их не удастся. Наоборот, так они тем более сочтут, что мы затеваем что-то нехорошее.
  Дейл принялся щипать себя за нос, демонстрируя глубокую задумчивость, итогом которой явилась фраза:
  — Так мы же вроде бы как раз это самое что-то нехорошее и затеваем, нет?
  — Ну, это смотря с чем сравнивать... Ага, похоже, нам туда! Мы в хорошей компании, не находите? — Чип имел в виду занимавшие смежные с искомым парковочные места изолированные боксы, явно предназначенные для машин неслучайных в ЦРУ людей. Правда, соседство с ними делало место посадки еще менее гостеприимным, ведь узкая прямоугольная площадка, стиснутая с двух сторон высокими крепкими стенками, как нельзя лучше подходила для засад.
  — Вот это уж точно ловушка! — убежденно произнес австралиец. — В очередной раз предлагаю одуматься и не лететь туда!
  — Как это? Ты же только что хотел драки! — притворно изумился Чип, которому такое положение вещей тоже активно не нравилось.
  — Да, но не с двумя же гаражами крыс! Ну, в смысле, не сразу! Вот если бы они подходили по одному или там по два, тогда без вопросов! Иначе ведь несправедливо получается!
  — Это точно... — бурундук еще раз огляделся. Вокруг были целые акры гораздо менее рискованных мест для посадки, но кто знает, как отреагируют друзья той крысы на нарушение их правил? Хорошо, если просто никак, но ведь и так в итоге будет плохо... — Ладно, а что нам скажет начальник шпионского цеха?
  — А кто это? — спросил Дейл.
  — Ты, кто ж еще!
  — Я?
  — Ну не я же! Рассказывай, давай, что обо всем этом думаешь!
  — Ты... — красноносый бурундук не верил своим ушам. — Ты со мной советуешься?!
  — Ну, ты ж у нас фанат шпионских игр! Какие будут предложения?
  — Предложения? Э-э-э... Сейчас... У-у-у... Минутку... Ы-ы-ы...
  Чип не стал дожидаться, когда его друг переберет все гласные в алфавите, и задал вопрос в лоб:
  — Как в такой ситуации поступил бы твой ненаглядный Дирк Суав?
  — Дирк? О, это проще простого! Он бы взял всех и победил! Вот!
  — Спасибо, Дейл, отличный план. Гая, приземляй нас!
  — Приземляю!
  — СТОЙ!
  — Что такое?
  — Не так быстро! Скажем, по футу в минуту!
  — Фут в минуту! Без проблем!
  — Нет, знаешь, как-то оно всё медленно... Надо два фута в минуту...
  — ЧИП!
  — Виноват. Прости. Погорячился. Давай два фута. Пожалуйста.
  — Ладно, держи свои два фута... Но чтоб это было в последний раз!
  — Без проблем! То есть, я хотел сказать, конечно!
  Впечатлительному Дейлу осторожное снижение на площадку между боксами показалось спуском в меридианную траншею "Звезды Смерти". Остальным тоже было не по себе. Фоксглав вертела головой во все стороны, сканируя местность, но из-за того, что стенки по нескольку раз отражали звуковые волны, на "экране" ее сонара получалась картина, могущая составить конкуренцию творениям Дали.
  — Высота: три фута, — сообщила Гайка.
  — Три фута, понял, — подтвердил ее муж. — Продолжай снижение. Всем смотреть в оба и быть начеку!..
  — Два фута!
  — Приготовились! — скомандовал Чип, расстегивая ремень. Остальные сделали то же самое. Рокфор сел коленями на сиденье, чтобы сподручней было следить за задней полусферой, и мысленно проклял киль, мало того, что перекрывавший обзор, так еще и занимавший место хвостовой гарпунной пушки, которой лично ему очень не хватало...
  Впрочем, даже стой она до сих пор там, где стояла, воспользоваться ею он бы не успел.
  — Один фут... — продолжала отсчет Гайка. — Полфута... Ноль футов... ГОСПОДИ!!!
  Экипаж "Крыла" повидал многое и был готов практически ко всему. Но когда стены боксов вдруг начали падать прямо им на головы, они оцепенели и только то и могли, что наблюдать с разинутыми ртами за стремительно приближающимся металлом. Точнее, толстым и мутным стеклом, ранее плотно прилегавшим к стенкам боксов и совершенно от них неотличимым. Слабое, надо сказать, утешение, поскольку и его веса с лихвой хватило бы, чтобы превратить героев и их самолет в пеструю лепешку. Но это в предназначение стекла не входило, и створки сомкнулись в нескольких дюймах над головами героев, надежно перекрыв пути отлета.
  — Приплыли... — упавшим голосом произнес Дейл, и даже отвергавший саму возможность впасть в уныние Чип был вынужден с ним согласиться. Сверху было толстое стекло, по бокам — металл, впереди — высокий бетонный бордюр, а задом "Крыло" не летало...
  — Похоже, у нас гости! — сообщил Рокфор. Все встали на сиденья ногами, чтобы лучше видеть, и тут же были ослеплены ярким белым светом нескольких фонарей.
  — Выключить двигатели и выйти из самолета! — прозвучала из-за световой завесы усиленная рупором команда.
  — А если не заглушим?! — рыкнул в ответ силач. Одним из первых оправившись от потрясения, он опустил на глаза летные очки и теперь пытался высмотреть среди загораживавших проход силуэтов и плясавших перед глазами пятен говорившего.
  — Тогда вступит в силу чрезвычайный протокол!
  Рокфора угрожающий официоз не смутил совершенно, и перебранка неминуемо продолжилась бы, но тут вмешался Чип:
  — Давайте делать, что они говорят. Гая, глуши моторы. Все выходим.
  — Думаешь, стоит? — робко спросила Тамми. — В самолете, по-моему, безопасней...
  — И оборонять его гораздо проще! — добавил австралиец.
  — Я знаю, Рокки. И они знают. Выходим, ребята, выходим.
  Спасатели с явной неохотой спустились на землю и выстроились в шеренгу у левого крыла самолета. Тамми схоронилась за могучей спиной Рокфора, Фоксглав обвила крыльями и без того не слишком спокойного Дейла. Лишь Гайка стояла вровень с мужем, даже чуть впереди. Те, в кого целились из человеческого ружья, уже не боятся крыс с фонарями.
  Это были именно крысы. Крупные, суровые и очень-очень черные. Сначала Чип решил, что это оптическая иллюзия, но когда его глаза привыкли к яркому свету, увидел, что все они одеты в черные плащи, будто снятые с плеча Хамфри Богарта , и черные очки, дополнявшие образы карикатурных шпионов из бульварных триллеров времен Холодной войны. Однако несерьезность нарядов крыс с лихвой компенсировалась хищным блеском стрел, торчащих из дул то ли пружинных, то ли пневматических пистолетов. Эффективная дальность столь компактного оружия вряд ли превышала три фута, но даже касательного попадания широким зазубренным наконечником хватило бы, чтобы одарить противника опасной рваной раной.
  — Кто вы такие? — выступил вперед предводитель крыс, в отличие от приспешников державший не фонарь и стреломет, а уже ненужный жестяной рупор. Первая часть процедуры контроля и идентификации прошла успешно, настало время перейти ко второй, гораздо более, если можно так выразиться, обоюдной.
  — Мы — команда Спасателей! — выкрикнул Чип, делая шаг навстречу незнакомцу. — А вы кто?
  — Вопросы здесь задаю я!
  — Это ненадолго! — двинулся вперед Рокфор. Три из семи стрелометов тут же нацелились на него, но силач этого даже не заметил, и лишь приглушенный визг вцепившейся ему в спину белочки вынудил его остановиться.
  — Никому не двигаться, или мы будем стрелять! — пояснила для непонятливых главная крыса. — Еще раз спрашиваю: кто вы такие?
  — Вы уже слышали! — Гайка присоединилась к мужу и указала на нарисованный на киле символ команды. — Мы — Спасатели из Нью-Йорка!
  — Нью-Йорк далеко, а мы никаких спасателей не вызывали! Что вам здесь нужно?
  Чип деликатно кашлянул.
  — Прежде, чем ответить на этот вопрос, позвольте узнать, с кем я имею честь разговаривать?
  — Да что ты перед этим прощелыгой расшаркиваешься! — возмутился Рокфор, на сей раз, правда, с места.
  — Прощелыгой? — переспросила крыса. — Что ж, будь по-вашему. Но если я, защитник своей территории, прощелыга, то вы, посягатели на нее, кто тогда?
  — Никуда мы не сигаем! — возразил плохо расслышавший за крыльями подруги Дейл. Чипа же больше заинтересовали другие слова оппонента.
  — Защитник своей территории? Похвально. А здание ЦРУ в вашу территорию случайно не входит?
  Главарь крыс свысока посмотрел на Спасателя. Впрочем, из-за разницы в росте ему было бы тяжело посмотреть на него иначе.
  — Еще бы! Это оно и есть!
  — Правда? Ой, как здорово! Вы не могли бы...
  — МОЛЧАТЬ! — рявкнула крыса, внезапно вспомнившая, что вопросы здесь задает она. — Слово получите, когда я с вами закончу, да и то не факт! Ясно?!
  — Яснее не бывает! — крикнул Рокки, закатывая рукава и пытаясь как можно более ненавязчиво стряхнуть со спины Тамми. Гайка тем временем сделала вид, что нашла что-то интересное и нагнулась, готовая в любую секунду опуститься на все четыре лапки и броситься на стрелометчиков. По ее расчетам выходило, что если сходу обезвредить двоих справа, а третьего слева подсечь ударом хвоста, то крайняя левая пара стрелков на миг растеряется, и у Рокфора будет время вырубить их с разбега. Чип в это время займется главарем, чье тело надежно заслонит его от глаз и стрел двух оставшихся в центре крыс, которые, опять-таки, в первый момент растеряются, а после должно быть уже слишком поздно...
  — На вашем месте, голубушка, я бы этого не делал, — равнодушным тоном констатировал главарь. — Мои подчиненные — подлинные мастера рукопашного боя. И потом, вы глубоко заблуждаетесь, считая, что их здесь только семеро. Не верите — взгляните наверх.
  — Ха! Придумайте что-нибудь пооригинальнее! — попросил лидер Спасателей. На такой бородатый прием он не клюнул бы и во сне, поэтому даже не пошевелился. А вот его друзья оказались более подвержены рефлексам. Каждый из них так или иначе отреагировал на увиденное, но Тамми превзошла их всех как минимум на октаву.
  — Мамочка-а-а!!! — пронзительно заверещала она, судорожно обхватывая Рокки всеми лапками. — Да их тут тысячи-и-и!!!
  — Вряд ли, — наморщила носик Гайка, задумчиво рассматривая густо усеявших крышу крыс, за которыми не было видно неба. — Стекло бы столько не выдержало. Если принять размер одной крысы равным некоему усредненному значению, получится...
  — Гораздо меньше тысячи, уверяю вас! — самодовольно ухмыльнулся главарь плащеносцев, наслаждаясь произведенным эффектом. — Но каждый из них стоит сотни, ведь это — элита нашего Управления!
  — Управления? — опешил Дейл. — Вы... вы работаете на ЦРУ?!!
  В этом вопросе так густо перемешались удивление, благоговение и ужас, что честолюбивая крыса просто не могла на него не ответить:
  — ЦРУ? Ай, шутники! Ой, насмешили! Да ни одна нормальная крыса никогда в жизни не станет работать с этими дилетантами! У нас свое Управление, Крысиное!
  — Центральное крысиное управление? — Чип нахмурил брови. Со времен Церемонии Мира Спасатели несколько раз посещали Лэнгли, но с этими крысами не сталкивались, что заставляло задуматься. — Никогда о таком не слышал...
  — Во-первых, Крысиное разведывательное управление! Во-вторых, посторонним и не положено о нем слышать!
  — Ого! — у Дейла прямо глаза загорелись. — Вот это да! Крысы-шпионы! Настоящие! Я так давно...
  — Попрошу без оскорблений! — приказал представитель КРУ. — Мы — не шпионы, а благородные разведчики!
  — Оно и видно... — мрачно процедил Рокфор. Будь его воля, он бы давно накинулся на врагов, наплевав на их численное превосходство. В конце концов, всей той ораве на крыше надо было еще с этой самой крыши спуститься. За это время вполне можно успеть разжиться парой стрелометов, захватить главаря, отступить к "Крылу", а там уже действовать по ситуации. Но австралиец считал себя не в праве оставлять без прикрытия доверившуюся ему Тамми, поэтому не бросился вперед и не узнал, что стеклянные створки умеют поворачиваться еще дальше и образовывать длинный проем, в который, как вода в воронку, хлынули бы многочисленные сотрудники КРУ...
  — Если вы и впрямь такие благородные, как говорите, то помогите нам! — крикнула Фоксглав. — Нам надо тайком проникнуть в здание, там...
  Она запнулась, увидев, как взметнулись вверх чуть опустившиеся было дула стрелометов.
  — Что вы сказали? — главный разведчик поднес ладонь к уху, будто не расслышав. — Тайком проникнуть в здание? А вы в курсе, что это запретная зона, и после ваших слов мы имеем полное право вас пристрелить?
  — Это кто ж вам дал такое право, а? — невозмутимо поинтересовался Чип, хвостом показывая друзьям, что главаря он берет на себя, а они пусть садятся в самолет и прорываются. Идея поддержки не нашла, наоборот, Рокфор уголком рта попросил Тамми слезть с него, а Дейл начал медленно и как бы между прочим вывинчиваться из крыльев Фоксглав.
  — Среди прочего, "Патриотический акт" .
  Ссылка на принятый людьми закон была последним, что рассчитывал услышать Спасатель.
  — Вы что, соблюдаете человеческое законодательство?
  — Другого нет.
  У Чипа затеплилась надежда.
  — Может, вы и президенту человеческому подчиняетесь?
  — Я подчиняюсь только директору КРУ! — отрезала крыса.
  — А он подчиняется президенту? — не отступал Чип.
  — Это секретная информация!
  — Вы же всё равно собрались нас убивать, так какая разница?
  Враждебность не помешала представителю КРУ почувствовать в отношении державшегося молодцом бурундука нечто вроде симпатии. Кроме того, в его словах была логика. Да и информация эта, если уж на то пошло, не была по-настоящему секретной.
  — Теоретически, он ему подотчетен.
  — Теоретически?
  — А как еще? — усмехнулся разведчик. — Президент ведь нашу речь не понимает.
  — А если бы у него была крыса?
  Агент КРУ поднял левую бровь.
  — Какая крыса?
  — Обычная. Домашний питомец. Первая Крыса. Ваш директор был бы ей подотчетен?
  — Теоретически?
  — И практически.
  — Не могу сказать. Прецедентов еще не было.
  — И всё-таки? Гипотетически?
  — Гипотетически? — крыса задумалась, ища подвох. Конечно, эти "спасальщики" могли просто тянуть время, вынашивая коварный план, но их было всего только шестеро... — Гипотетически, наверное, да.
  — А другому животному? Не крысе, а, скажем, собаке? Или канарейке?
  — Предлагаете моему директору отчитываться перед канарейкой?
  — Перед Первой Канарейкой, — сделал важное уточнение Чип. — И потом, насколько мне известно, закон распространяется на всех зверей, птиц, рыб и даже комнатные растения, если не указано обратное.
  Со стороны "Крыла" донеслись утробные звуки. Это Дейл, сунув в рот кулак, силился заглушить неодолимый гогот, охвативший его при попытке представить, как напыщенный директор КРУ зачитывает многостраничный отчет любимому кактусу президента. К счастью, крыса настолько развитым воображением не обладала, поэтому сухо повторила:
  — Возможно. Но таких прецедентов тоже еще не было!
  — А что насчет бурундука?
  — Какого бурундука?
  — Первого Бурундука, — Чип закатил глаза, будто припоминая. — Кажется, его звали Счастливчик. Вы были ему подотчетны?
  — В принципе, были, — признал агент КРУ. — Но, опять же, теоретически. Он так никогда и не пришел и не потребовал от нас отчета, так что...
  — Теперь пришел. Он перед вами. Я — Счастливчик.
  На семерых неприступных стрелков заявление Чипа произвело такое впечатление, что не будь спусковые крючки их оружия достаточно тугими, за ним неизбежно воспоследовали бы многочисленные жертвы. Их предводитель поначалу тоже опешил, но быстро пришел в себя и недоверчиво усмехнулся.
  — Счастливчик? Вы? Думаете, я в это поверю?
  — Вы что, слепой, что его не узнаете?! — выкрикнул Дейл. Как он ни старался, выпутаться из объятий Фоксглав ему не удалось, поэтому к месту переговоров они подошли вместе. — Его по всем телевизорам показывали! Забыли уже?!
  — Что вы, нет! Как можно? Я всё прекрасно помню! — запротестовал агент КРУ. — Я когда вас увидел, сразу понял, что ваш приятель как две капли воды похож на Счастливчика!
  — Так в чем проблема тогда?
  — Проблема? — крыса уже потешалась в открытую. — Никаких проблем! Ваш друг просто вылитый Счастливчик! Брат-близнец Счастливчика! Копия Счастливчика! Клон Счастливчика!.. КАК И ЛЮБОЙ ДРУГОЙ БУРУНДУК!
  От его крика даже Рокфор непроизвольно отшатнулся, а Дейл так вообще чуть с Фоксглав местами не поменялся. У Гайки лопнуло терпение, но она никак не могла решить, двинуть крысе в челюсть в прыжке сразу или сначала дать под дых, чтобы та согнулась. Это позволило Чипу придать разговору верное направление.
  — Как по-вашему, у всех бурундуков есть шрамы от сквозного ранения дротиком?
  Крыса настороженно повела усами.
  — Не знаю. Но у некоторых, думаю, имеются.
  — То есть, вы согласны, что таких бурундуков не может быть много?
  — Статистикой не владею, — разведчик нутром чуял неладное и старался давать как можно более обтекаемые ответы. Чип это понял и, чтобы даром не ходить вокруг да около, молча распахнул куртку и раздвинул шерсть на груди.
  — Видите швы? Один наложен на рану, второй — на хирургический разрез. Оба зашиты растворимыми нитками. Ни один грызун так не сделает, только человек.
  Крыса нагнулась и задумчиво потыкала когтем в края швов, проверяя, не наклеены ли они. Гайка могла запросто сломать или вообще оторвать ему палец, если не всю руку, и лишь твердый взгляд Чипа удержал ее от рукоприкладства.
  — Допустим, — убедившись, что швы не поддаются, произнес агент КРУ. — Но у Счастливчика было сквозное ранение...
  — Тогда мне придется снять куртку.
  Агент КРУ обвел Спасателей подозрительным взглядом, потом, посмотрев вверх, убедился, что его крысы на месте, и лишь после этого, отступив предварительно в сторону, дабы не загораживать обзор стрелометчикам, приказал:
  — Снимайте. Только медленно! И чтоб я все четыре лапы видел!
  Стараясь не совершать ненужных движений, Чип снял куртку и, держа ее в вытянутой в сторону руке, развернулся к крысе спиной.
  — В центре левой белой полосы, на два пальца ниже лопатки. Сами найдете или показать?
  — Показывайте.
  — Гая, не поможешь? — попросил Чип. Он знал, как тяжело его любимая воспринимает всё, связанное с его ранением, но решил, что безопасней поручить это ей, чем неуравновешенному Дейлу. И гораздо приятней, чего уж там. Изобретательница стоически выполнила просьбу мужа и раздвинула шерсть в указанном им месте, явив взору крысы широкий шов на месте уже выходного отверстия жала дротика.
  — Довольны? — глухо спросила мышка.
  — Да, пожалуй что... — крыса с видимым усилием сглотнула. — Мистер Счастливчик, я... Я не знал, был не в курсе, даже подумать не мог... Могу я быть чем-нибудь полезен?
  — Можете, — кивнул Чип. — Я буду очень признателен, если вы прикажете своим друзьям опустить оружие. А то здесь что-то холодно, да и рука затекла...
  — Разумеется, сэр! — агент подал знак подчиненным, и наконечники стрел синхронно нацелились в землю. — Вы уж простите нас. Время сейчас такое, террористы кругом, приходится всё время быть начеку...
  — Ничего, я всё прекрасно понимаю! — отмахнулся лидер Спасателей, одеваясь. — Кстати, как вас зовут?
  — Смелли. Руководящий офицер-оперативник Смелли.
  — Отлично, а имя у вас есть?
  — Есть. Джордж.
  — Очень приятно, Джордж, — бурундук протянул агенту руку. — А я Чип.
  — Как это "Чип"? — не понял Смелли. — Вы же вроде Счастливчик!
  — Только для людей. Но это долгая история, на которую в данный момент нет времени. Понимаете, Джордж, у нас образовалось одно очень важное и очень срочное дело...
  
  
  * 45 *
  
  В штаб-квартире ЦРУ не принято кричать, поэтому Брэнсон воздержался от громких возгласов, хотя повод был: их с Джоном привели не куда-нибудь, а в "Безопасную комнату для совещаний". За этим непритязательным названием скрывалось самое защищенное от прослушивания помещение в здании, если не на всём белом свете вообще. Умопомрачительно дорогой комплекс биометрической идентификации, двойные двери со шлюзовой камерой, собственная система вентиляции с фильтрами, как на атомной электростанции — иными словами, всё для того, чтобы ничто не отвлекало собравшихся в комнате благородных господ от обсуждения стандартных вопросов жизни и смерти, а именно: "что происходит?" и "что теперь со всем этим делать?".
  Управление выставило на дебаты более чем представительную команду в составе собственного директора Элиота Прайса, уже знакомого Тревору высокопоставленного офицера НТС Роберта Каннингема и несколько подрастерявшего былую форму атлета с квадратным лицом и такой же формы стрижкой, которого Прайс представил как главу Отдела специальных операций НТС ЦРУ Аллистера Симпсона. Отсутствие непосредственного начальника Симпсона, директора Национальной тайной службы, не удивило Брэнсона по двум причинам: во-первых, личность действующего главы НТС хранилась в строжайшем секрете; во-вторых, де-факто Симпсон подчинялся напрямую Прайсу, что логично, ведь сложно представить, чтобы руки управлялись мозгом не непосредственно, а, скажем, через прямую кишку. Присутствие шефа ОСО означало, что разговор пойдет серьезный, а еще — что Брэнсон и Блант будут в меньшинстве, и им придется намного тяжелее, чем в ходе визита в "Хорайзон". Однако у сотрудников Секретной службы имелись два козыря: запись разговора Брайтмена с Прайсом, вполне способная заменить недостающего человека, и не менее важная в таких случаях инициатива.
  — Прошу, джентльмены, располагайтесь! — поощрил гостей Прайс. Обстановка в комнате была самой что ни на есть заурядной, и сложно было поверить, что за украшенными фотографиями и декоративными светильниками стенами находятся не соседние кабинеты, а широкая полость, заполненная датчиками охранных систем и шумогенераторами, создающими непроницаемую звуковую завесу. — Кофе?
  — Кофе, — согласился Брэнсон. Он где-то читал, что пить столько волшебного отвара из зерен вредно для здоровья, но когда тебе нужно день простоять, а после с высокой долей вероятности понадобится еще и ночь продержаться, рекомендации диетологов как-то незаметно отходят на второй план.
  — Я так и думал, — директор показал на столик в дальнем углу, где стояло всё необходимое для приготовления кофе на любой вкус и цвет. — У нас тут, правда, самообслуживание, вы уж не обессудьте...
  — Ну что вы! — Тревор улыбнулся во весь рот и безропотно двинулся в указанном направлении. — Джон, тебе налить?
  — Да, Трев, спасибо! Две ложки кофе, столько же сахара и сливок!
  — Мне тоже такой же, пожалуйста! — попросил Симпсон.
  — Я бы с радостью, но у вас тут, увы, самообслуживание, — с сожалением поведал ему Тревор, не перестав, однако, улыбаться. Начальник ОСО перенес отказ стоически. Для человека, чей предшественник подорвался на кислородном баллоне и ныне обвинялся чуть ли не в вынашивании планов по созданию собственной армии грызунов-убийц, он держался очень уверенно и спокойно. По-видимому, рука служебного расследования до него еще не дотянулась. А может, и никогда не дотянется, ведь к ПЛАНу он изначально не имел и не мог иметь никакого отношения.
  Известие о том, что Реджинальд Макмиллан выбрал Симпсона своим заместителем, явилось для последнего полнейшей неожиданностью. Да, они несколько раз работали вместе, в том числе над операцией "Черный плащ", и всякий раз Макмиллан оценивал его работу очень высоко, но стать вторым лицом в Отделе специальных операций НТС ЦРУ — о таком Аллистер даже не мечтал. А когда едва сошедший с доставившего его на Родину лайнера "Люфтганзы" разведчик узнал, что Макмиллан погиб и до выяснения всех обстоятельств ему предстоит исполнять обязанности усопшего, так и вовсе в прострацию впал. Однако опомнился быстро, принял ответственный пост и показал себя достаточно хорошо, чтобы в нужное время директор ЦРУ недрогнувшей рукой лишил его должность короткой, но неприятной приставки "в.и.о."
  — Я закончил, можете пользоваться! — объявил Тревор, видя, что Симпсон не торопится покидать кресло.
  — Спасибо, я себе позже налью!
  Несмотря на достигнутые на ниве плаща и кинжала успехи, опыта "мирных" конфронтаций Симпсону явно недоставало, в противном случае он бы встал и сделал себе кофе сообразно сделанному заказу. Аллистер же остался сидеть, показав тем самым, что его "просьба" — сугубо тактический ход, попытка заставить оппонента услужить и в результате возвыситься над ним. То, что Брэнсон понял всё с самого начала, Симпсона не оправдывало — доигрывать такие ситуации всегда надо до конца. Но разведчик отступил, и первая подача осталась за Секретной службой. И хотя хорошее начало — половина дела, расслабляться было еще очень и очень рано.
  — Итак, мистер Брэнсон, — заговорил Прайс, когда чернокожий агент вернулся на свое место, — о чем вы хотели со мной поговорить?
  — Вот именно, что с вами, — Брэнсон красноречиво взмахнул рукой в сторону Симпсона и Каннингема, сидевших соответственно по правую и левую руку от шефа.
  — Справедливое замечание. Но дело в том, что Аллистер и Роберт — первые люди, с которыми я стал бы обсуждать содержание нашей беседы, и я рассудил, что проще позволить им присутствовать, чем потом пересказывать по памяти. Согласны? — Прайс откровенно лукавил, ведь даже школьнику было понятно, что их разговор фиксируется.
  — Согласен, — немного помявшись для виду, кивнул Тревор. — Тем более, что второго за сутки от ворот поворота мистер Каннингем, боюсь, не переживет. И потом, он так или иначе был следующим в моем списке свидетелей, поэтому спасибо, что сэкономили нам всем драгоценное время.
  Сотрудники ЦРУ заметно напряглись, а лицо Прайса, и без того будто вышедшее из-под точильного камня, стало настолько острым, что непонятно было, как с него до сих пор не упали очки. Но Брэнсон не дал им возможности вставить хоть слово и перешел прямо к сути:
  — Итак, первый вопрос. Расскажите о сотрудничестве между ЦРУ и корпорацией "Хорайзон".
  — Что именно вас интересует? — уточнил директор Управления, не моргнув глазом и даже не подумав что-либо отрицать. Или тот звонок Брайтмена сказал ему всё, что было нужно, или ученый перезвонил еще раз и сообщил о фокусе с зажигалкой. Тревор решил, что верно второе — человек, возглавляющий такую корпорацию, не может быть идиотом.
  — Проект ЛАН и всё, что с ним связано.
  — Это тонны документов. Вам предоставить их все?
  — Пока что в этом нет необходимости, тем более, что я во всей этой трансформации нейтронов не силен. Мне бы хотелось узнать, насколько правдивы сведения, озвученные Стэном Блейзером.
  Прайс посмотрел на главу ОСО. Тот быстро ответил:
  — На много.
  — В отношении Макмиллана тоже?
  — А что в отношении Макмиллана? Он не был замешан в делишках Сноу, больше того, хотел положить им конец.
  — Что он делал в больнице?
  Симпсон взглядом вернул эстафетную палочку начальнику.
  — Мы этого не знаем, — развел руками Прайс. — Может быть, вы нас просветите?
  "Так вот откуда эта напасть! — догадался Брэнсон — С самого верха исходит, надо же! Интересно узнать, почему..."
  — Если верить Блейзеру, он хотел убить того бурундука.
  — Это карается смертью?
  — Не знаю, спросите у вашего ЛАНа.
  — Да при чем здесь ЛАН?! — вмешался, не выдержав, Каннингем. — Не прикидывайтесь, Брэнсон! Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь!
  — Да я-то понимаю, — признал агент Секретной службы. — Просто жду, когда вы обвините меня прямым текстом, чтобы было, на что в суд подавать и на пресс-конференции поведать. Так что вы говорите, не стесняйтесь, нас ведь всё равно никто не услышит.
  На лицах сотрудников ЦРУ явственно читалось, что будь их воля, Брэнсон бы отсюда живым не ушел. Но вот Прайс вымучил из себя узкую улыбку, и его напрягшиеся было подчиненные свободно откинулись на спинки кресел. Как два добермана, почувствовавшие, что команды грызть горло не будет, и можно спокойно дремать у ног хозяина дальше.
  — Простите Роберта за эту несдержанность, мистер Брэнсон. Уверен, он не имел в виду ничего дурного.
  — Верю, — солгал Тревор. — Вам верю. И всё-таки, вы уверены, что Макмиллан не имел отношения к покушению на президента?
  — Разве из записи этого не видно?
  — Такой вывод напрашивается, да, но ведь он мог, скажем, в последний момент передумать и после этого просто играть на публику...
  — Послушайте, вы!!! — на этот раз нервы сдали у Симпсона. — Я много раз работал с Реджинальдом! Он делал такое, что вам и не снилось, ради того, чтобы вы спали спокойно! Он был героем! Героем и Патриотом с больших букв! Сколько жизней спасли лично вы? Сколько?! А он спас тысячи! Поэтому засуньте ваши грязные намеки себе сами знаете куда!
  На самом деле "сомнение" Брэнсона было не более, чем небольшой местью за возводимую на него напраслину, но выступление Аллистера заставило его задуматься, не прищемил ли он по воле случая хвост "Черному столу". Голоса Симпсона и "Крестного" различались, как небо и земля, а вот риторика была подозрительно схожа...
  — Вы знали о готовящейся программе?
  — В смысле, до ее выхода в эфир? — переспросил Прайс.
  — Да.
  — Разумеется, нет!
  — А если бы знали? — включился в разговор Блант. — Что сделали бы?
  — Простите, но на провокационные гипотетические вопросы я отвечать не буду.
  — Благоразумно, — признал Тревор. — Я тоже стараюсь так не делать. И всё-таки я не понимаю. В программе Блейзера прозвучали факты, добыть которые без лишнего шума практически нереально. Скажем, он говорил, что разговаривал с Брайтменом по поводу той подставной компании, в которой работал Сноу. Неужто Брайтмен не сообщил вам об этом?
  Элиот Прайс вытянул губы тонкой трубочкой и смерил оппонента задумчивым взглядом.
  — Сообщил.
  — И что вы предприняли?
  — Навел справки, позвонил его начальнику.
  — Джефферсону?
  — Нет, конечно. Он не дорос до того, чтобы я ему звонил.
  — А вы знаете, кто это? — тут же спросил Блант. Глава ЦРУ посмотрел на него с плохо скрываемым снисхождением.
  — Разумеется. Он директор новостей Шестого нью-йоркского канала. То есть, был им. Я слышал, его сегодня ночью убили.
  — От кого слышали?
  — В Интернете писали.
  — Ваши люди слова журналистов подтверждают? — осведомился Тревор.
  — Мои люди? — изобразил непонимание Прайс.
  — Да, ваши люди. Те, что следили за Джефферсоном и убрались, едва запахло жареным.
  
  
  * 46 *
  
  — Господи, где же они? — вопрошала Гайка, разглядывая добротно обставленную и совершенно безлюдную комнату.
  — Это точно кабинет директора ЦРУ? — на всякий случай уточнил Чип.
  — Да точно, точно! Вот, пожалуйста! — Смелли подцепил когтем еле заметный разрез на стенке вентиляционной шахты, открыв приклеенную к откидывающейся вниз крышке табличку с именем и должностью хозяина находящегося прямо под ними кабинета. Такие указатели были повсюду, но найти их без помощи Джорджа героям ни за что не удалось бы.
  — Я же говорил, что они в секретном бункере! — восторжествовал Дейл. — Отведете нас, Смелл?
  — Не стоит, — возразил Чип. Офицер КРУ вздохнул с облегчением — второго раунда переговоров он бы не вынес.
  ...Примерно на середине пути офицер Смелли внезапно осознал, что "Счастливчик" Чип в свое время добровольно оставил пост Первого Бурундука, а следовательно, уже не имеет необходимого уровня допуска к государственным тайнам и секретным объектам и более не уполномочен требовать от КРУ отчета о его деятельности. Поскольку Джордж уже все уши прожужжал этим отчетом и необходимостью встретиться с директором КРУ, с последним пунктом лидер Спасателей радостно согласился. Два других не устраивали его совершенно, однако Смелли упорства тоже было не занимать, и спор зашел в тупик, когда вдруг вмешался Дейл. Его безапелляционное заявление о том, что Первый Бурундук, как и все бывшие президенты-люди, считается пожизненным носителем государственной тайны, охраняется Секретной службой и вообще доказал верность стране делом и кровью, бесповоротно склонило чашу весов в пользу Спасателей, и Джордж к этому вопросу уже не возвращался. Аргумент "он тварь не дрожащая, он право имеет!", озвученный с нужной интонацией в полутемном коридоре и подкрепленный развернутой цитатой из "Криминального чтива", принципиально неопровержим...
  — Как это не стоит?! — воскликнул Дейл. — Мы же пришли сюда следить за ними!
  — За ними уже следит Вжик, а такую возможность упускать нельзя! — ответил его друг. — Поэтому предлагаю изменить план и вместо этого обследовать кабинет! Кто за, кто против? Дейл, можешь не тянуть руку, я тебя всё равно не учту. А вы, Джордж, почему против?
  — Потому что это запретная территория!
  Чип провел ладонью ото лба до шеи.
  — Джордж, мы это уже обсуждали...
  — Это — да! — крыса обвела рукой себя, после чего указала на решетку. — А то — нет!
  — А что там? — Дейл просунул голову через решетку и принюхался. — Радиации нет, микробов нет, крысиного яда не обнаружено... В чем проблема, Смелл?
  — "В чем проблема"?! Вы шутите?! Там территория ЛЮДЕЙ! Туда нельзя никому! Туда даже директор Лонгтэйл не ходит!
  "Теперь понятно, почему с ними не пересеклись..." — догадался Чип, впервые в жизни испытавший неодолимое желание сыграть на губе, одновременно оттягивая указательными пальцами уголки глаз. А как иначе реагировать на известие о том, что сотрудники самой секретной разведывательной организации животного мира, обитающие и работающие прямо в штаб-квартире ЦРУ, принципиально не ходят на "человеческую территорию"?
  — Ну да, не ходим! — повторил сотрудник КРУ, обводя взглядом замерших в живописных позах Спасателей. — А зачем?
  — "Зачем" что? — чтобы вымолвить хоть слово, Чипу пришлось помогать своей отвисшей челюсти руками. — Проникать в кабинеты людей? А как иначе узнать, что происходит в здании?
  — Ну и зачем для этого куда-то проникать? Достаточно следить за досками объявлений, и вы будете в курсе всего! Там пишут, когда из кухни вывозят остатки продуктов, какой участок вентиляции сейчас чинят, когда в следующий раз будет проводиться дератизация... Одним словом, всё!
  — И это всё? — недоуменно спросила пришедшая в себя следующей Гаечка. — А как же новейшие разработки сверхсекретных лабораторий, воплотившие последние достижения науки и техники?! О таком на досках объявлений не пишут!
  — И не надо! Что у нас, своих разработок нет?
  — Не хочу расстраивать вас, Джордж, но стекло на петлях — это даже не прошлый, а позапрошлый век!
  — А как насчет скрытых радиопередатчиков? — Смелли стало так обидно за родное ведомство, что он забыл о конспирации и продемонстрировал пришитый к подкладке воротника своего плаща предмет размером с пуговицу. — С его помощью я могу связаться с любым сотрудником Управления, где бы тот ни находился!
  "Так вот почему он пошел с нами один..." — догадался Чип, но вслух спросил о другом:
  — А разве такие штуки работают в вентиляции? Здесь же везде металл, провода, вентиляторы...
  — Это — секрет!
  — Секрет так секрет, — не стала спорить Гайка. — Но лично я бы использовала индуктивные ретрансляторы, запитанные от силовых кабелей. Не слишком мощные, чтобы не давать наводку на соседние провода, и как можно более простые в изготовлении, дабы ими можно было утыкать всё здание. Скажем, на основе меток радиочастотной идентификации, работающих в сантиметровом, а лучше — миллиметровом диапазоне...
  Джордж побелел, как простыня после приезда тети Аси.
  — К-как?.. Как вы всё это узнали?!
  — Очень просто! — ответил Чип. — Это гениальность!
  Смелли принял похвалу на счет своего ведомства и зарделся от гордости, но тут в разговор вступил Дейл, мысливший, как обычно, глобально.
  — Как же так, Смелл?! Вы опутали паутиной всё здание, цеэрушники в полном составе под вашим колпаком, ваша лапа накрывает полмира, а вы... а вы не делаете НИЧЕГО!
  — Неправда! Мы делаем! Наблюдаем за кухней, следим за досками объявлений...
  — Да ни черта вы не делаете! — перебил его Спасатель, у которого в голове не укладывалось, как можно держать за горло ЦРУ и при этом не заниматься покорением Земли ради полного и окончательного искоренения Зла и установления Мира во всём мире. — Я один больше делаю! Обо мне в газетах писали! Меня по телевизору показывали! А вас?! Кто о вас знает вообще?! Никто! Как это называется?!
  — Конспирация, — спокойно и с достоинством ответил разведчик.
  — Конь спер рацию! — передразнил Дейл. — Сидеть в темном чулане и кричать: "Занято!" — это по-вашему конспирация? Какая кому от этого польза?
  — Но и вреда никакого! — горячо возразила крыса. — Мы всё-таки не пентагонские беспредельщики, которые гадят, где попало, и грызут всё, что не забетонировано, а элитная тайная организация с давними традициями, жесткой дисциплиной и собственным кодексом чести!
  — И отсутствием моз... АЙ! — Дейл был вынужден прерваться по причине внезапно возникшей в основании хвоста тупой боли, вызванной кратковременным контактом его тела с пальцами правой ноги Чипа.
  — Чего?! — насупился Смелли.
  — Мобильности! — ответил Чип. — К счастью, мы взяли с собой всё необходимое. Любимая, не организуешь нам лифт?
  — Сию секунду! — отвлекшаяся от изучения потайной таблички Гайка сняла со спины конструкцию, похожую на зонтик. В принципе, это зонтик и был, только обрезанный по самую верхушку и с радикально укороченными ребрами, на который был натянут мысок нейлонового носка. Защитить от дождя этот "зонтик" не мог, а вот переместить двух бурундуков и одну мышку вертикально вниз на длину намотанной на катушку фторкарбоновой лески — запросто.
  — Вы... Вы что, собираетесь спускаться?! — в крике Джорджа смешались угроза и ужас.
  — А почему нет? — пожал плечами Чип. — Мы же не агенты КРУ, на нас это табу не распространяется!
  Сей неопровержимый факт повергнул Смелли в ступор. Лишь зрачки двигались, то сходясь у переносицы, то равноудаляясь от нее. В результате напряженных раздумий разведчик пришел к выводу, что без начальства тут не разобраться, и потянулся к воротнику.
  — Я должен связаться с директором!
  — Валяйте! — махнул рукой Дейл. — Мы всё равно ему не подчиняемся!
  — Зато я подчиняюсь!
  — Знаем, Джордж, но вы же туда не спускаетесь, — резонно заметил Чип. Скорость движения руки агента уменьшилась вдвое.
  — Да, но вообще-то нам предписано пресекать любые...
  — Попробуйте, — "равнодушно" произнесла Гайка, "отстраненно" рассматривая коготки. Смелли сглотнул. Его еще в самом начале посетила мысль, что она и ЛАН — одна и та же мышь, но сначала он в это не верил, потом боялся спрашивать, а теперь уже просто боялся...
  А когда кого-то боятся, ему помогают? Или вызывают подкрепление?..
  — И всё-таки, Джордж, — заговорил Чип, видя, что крыса вот-вот сделает неправильный выбор. — Почему вы не ходите на территорию людей? Чего именно вы боитесь?
  Он рассчитал всё верно. Не ответить на этот вопрос Смелли просто не мог.
  — Мы не боимся! — надул щеки агент. — Мы избегаем риска обнаружения! Стоит им узнать, да что там, просто заподозрить существование КРУ, и нам всем придет конец!
  — По-вашему, если люди увидят в своем кабинете крысу, то сразу прознают о существовании КРУ?
  — Конечно! Они же увидят не просто крысу, а профессионального агента!
  — Дурака они увидят, а не профессионального агента... — пробурчал Дейл на ухо Гайке. Чип его, правда, тоже услышал, более того, был с другом абсолютно согласен, но знать об этом Смелли было необязательно.
  — А как они поймут, что перед ними профессиональный агент? Вы же на вид ничем не отличаетесь от обычных крыс.
  — Что?! — возмутился Джордж. — Вы обезумели?! Это мы-то "ничем не отличаемся"?! А плащи? А очки? А удостоверения?!
  — Удостоверения? — не поверил Чип.
  — Ну да! Вот! — Смелли достал из кармана пластиковую карточку, практически ничем не отличавшуюся от человеческих аналогов. Лишь размеры и лицо на фотографии позволяли заподозрить неладное.
  — Удостоверения у них есть, дело за мозгами... — тише прежнего прокомментировал Дейл. Изобретательница приглушенно засмеялась, и ее супругу пришлось отвлекать внимание крысы следующим вопросом.
  — Так если всё дело в одежде и удостоверениях, их можно перед вылазкой оставить в укромном месте, а потом подобрать...
  Джордж посмотрел на бурундука как на одержимого святотатца.
  — Оставить одежду и удостоверение?! Вы спятили! Если я это сделаю, то превращусь в обычную бурую крысу!
  — Вы так об этом говорите, будто это что-то плохое! — хихикнул красноносый Спасатель.
  — Конечно, плохое! Очень плохое! Худшее, что может быть! Это деградация! Загнивание! Подрыв устоев!..
  — Вынос мозга...
  — ...Разброд и шатание!.. Чего?
  — Ничего-ничего, продолжайте! Я таких слов еще не слышал!
  — Зато я слышал! — вмешался Чип. — Такой вопрос: если люди увидят обычную бурую крысу без одежды и удостоверений, они догадаются о существовании КРУ?
  Смелли почесал усы.
  — Да не должны вроде, с чего бы это?
  — Отлично! — радостно потер руки Спасатель. — Значит, мы можем спускаться!
  — Это почему еще?!
  — Потому что мы не сотрудники КРУ и у нас нет компрометирующих его удостоверений, не говоря уже о том, что мы вообще не крысы! Согласны?
  Железная логика Чипа оказалась Смелли не по зубам, и он отступил обратно за линию укреплений.
  — Я должен связаться с директором!
  — Так связывайся! — не выдержал Дейл. — Давай, связывайся! Покажи ему и остальным, что ничего не стоишь без подсказки сверху! Уверен, он это оценит! А мы пока кабинет осмотрим! Когда вернемся, расскажешь, что вы тут с директором удумали! Опускай нас, Гаечка!
  Истосковавшаяся по реальной работе мышка шустро высвободила крепившийся к катушке с тросом крюк и принялась активно искать, куда бы его половчей прицепить. Дейл по мере сил и фантазии пытался ей в этом помогать, в то время как Чип следил за действиями Смелли. Слова Дейла задели самолюбие агента, и теперь оно боролось с побуждением действовать согласно инструкции. К счастью, как это нередко бывает у крыс, эго победило.
  — Э-м-м, знаете, я тут подумал, что не стоит беспокоить директора по пустякам. Мы, офицеры КРУ, приучены сами со всем справляться...
  — Вот и славно! — Чип подскочил к нему и схватил за лапу. — Благодарю за содействие! На стрёме постоите? Тогда свяжите меня с моими друзьями, у меня для них есть пара поручений...
  
  
  * 47 *
  
  Доподлинно неизвестно, чем именно и как сильно пахло этой ночью на перекрестке 62-ой Восточной стрит и Лексингтон-авеню, а вот в комнате для секретных совещаний воздух был буквально пропитан предчувствием надвигающейся бойни.
  — Что вы хотите этим сказать? — медленно спросил Прайс.
  — Что после выхода в эфир программы Блейзера с вашей стороны было бы верхом идиотизма не установить слежку за ним и всеми причастными к ее созданию. Даже я бы установил, а вы ведь не глупей меня. Станете возражать?
  Бланта манера друга разговаривать с высшим руководством ЦРУ одновременно завораживала и пугала. Он то и дело поглядывал на двери, откуда в любую секунду могла появиться охрана, и на их с другом пистолеты, которые их вежливо попросили положить на боковой столик, и которые в случае чего наверняка понадобятся. Но Тревор, похоже, ведал, что творит, и держал ситуацию под контролем.
  А может, ему просто позволяли это делать?..
  — Не стану, — ответил директор ЦРУ и перевел взгляд на Каннингема. — Роберт, это уже по вашей части. Просветите гостя.
  Офицер НТС откашлялся и поправил очки.
  — Что ж, мы действительно выслали группы для наблюдения за Блейзером, Джефферсоном, секретаршей Джефферсона и Сьюзан Сполдинг, телевизионным директором Шестого канала.
  — В момент убийства Джефферсона ваши люди следили за ним?
  — Да, следили.
  — Как это случилось?
  — Водитель Джефферсона остановился на светофоре. Красный свет горел необычно долго, и часть водителей покинула свои машины. Тут-то они и появились.
  — Они?
  — По словам моих людей, их было двое. Они подошли одновременно с двух сторон и встали возле водительской двери, а спустя несколько секунд бесследно исчезли. Потом кто-то увидел трупы, поднялись крики...
  Брэнсон понимающе кивнул. Схема проста, как ледоруб, и столь же эффективна. Двое подходят к машине, закрывая своими телами двери и друг друга. Один стучит в стекло, второй достает пистолет...
  — Лица? Приметы?
  — Ничего. Наши агенты были в том же ряду через четыре машины от них и мало что видели.
  — Печально. Что насчет Блейзера?
  — Непосредственное наблюдение за Блейзером началось вчера утром, так как он покинул студию раньше других и наши агенты не успели перехватить его по дороге.
  — То есть, тот микроавтобус, о котором он говорил Кулиджу, был не ваш?
  — Не наш. Мы сами его ищем.
  — Когда Блейзер поехал в Вашингтон, вы за ним следили?
  — Конечно.
  — А за его домом?
  — Увы, нет, — Каннингем сокрушенно вздохнул. — Оба наших агента проследовали за Блейзером до Нью-Йорка, где он сел в вертолет, после чего остановились перекусить. Когда они вернулись в Мэйплвуд, дом Блейзера уже горел.
  — То есть, "жучки" в его доме устанавливали не вы?
  Лишь Вжик, чья скорость реакции была вдесятеро выше человеческой, смог в деталях рассмотреть смену выражений на лице Каннингема. Для остальных присутствующих они слились в гримасу как от удара током.
  — "Жучки"? В смысле, прослушку? Нет. То есть, мы собирались, но не успели... А что, там были "жучки"?
  — Есть причины подозревать это.
  — Серьезно? Назовите хотя бы одну.
  — Интуиция.
  — Не самая веская причина, — заметил Симпсон. Брэнсон повел плечами.
  — Вы просили назвать одну. Есть и другие, но о них позже. Сейчас я бы хотел узнать ваше мнение об одной интересной картинке... Джонни?
  — Вот! — Блант сноровисто выудил из кармана флэш-накопитель и вложил его в подставленную товарищем ладонь.
  — Благодарю. Надеюсь, у вас сыщется... О! Вот на этом-то мы всё и посмотрим!
  — Секунду... — пытался возразить Каннингем, которому очень не понравился оценивающий взгляд Брэнсона на разделявший их цифровой стол.
  — Даже быстрее! — заверил его Брэнсон, поддевая ногтем скрывавшую гнезда крышечку. — Нет, мистер Симпсон, не вставайте, я знаю, как им пользоваться! У меня в отделе такой же, разве что чуть поуже. Здесь дюймов пятьдесят, да?
  — Пятьдесят четыре, — сухо ответил Прайс, глядя на вставленный накопитель с недовольством, граничащим с отвращением.
  — Ого! — завистливо присвистнул Тревор. — Вы хорошо устроились! Теперь понятно, куда деньги налогоплательщиков идут!
  — Плата им — по делам их, — возвышенно и тонко намекнул Каннингем. Представитель Секретной службы в ответ лишь усмехнулся.
  — Позвольте не согласиться. Вы, конечно, во многом впереди планеты всей, но на этот раз мы вас обскакали. Позвольте, господа, представить вам первых известных членов таинственного и неуловимого "Черного стола"!
  Два быстрых удара по сенсорной столешнице — и ее матово черная поверхность сменилась лицами пары мужчин: черноволосого бородача с крупными чертами лица и безусого брюнета с впалыми щеками и непропорционально массивным подбородком.
  — Черт побери... — пробормотал Каннингем.
  — Роберт, вы их узнали? — заинтересовался Прайс.
  — Возможно. Не знаю... Откуда это у вас?
  — От супруги Лероя Джексона, вашего, между прочим, сотрудника. Он погиб в том здании. Вчера днем эти двое пришли к ней домой, представились агентами ЦРУ и забрали фотографию ее племянника, Сэмюеля Джексона, тоже вашего сотрудника, погибшего тогда же в том же здании. Они сказали, что фотография нужна для опознания тела Сэмюеля, но сегодня ночью ее нашли в Нью-Йорке, а именно в кабинете покойного Тобиаса Джефферсона. Я понятно излагаю?
  — Более чем, — директор ЦРУ вновь повернулся к Каннингему, понуро изучавшему собственные ногти. — Роберт, вы знали об этом?
  — Нет, сэр, не знал.
  — Можете объяснить, как так получилось, что Секретная служба в курсе, кто, когда и зачем навещал вдову офицера Джексона, а НТС — нет?
  — Думаю, что могу, — Каннингем поднял голову и пристально посмотрел на Тревора. — Агент Брэнсон — старый друг Лероя Джексона. А теперь и его вдовы.
  Брэнсон с детства очень болезненно и агрессивно реагировал на любые выпады в сторону Марджори и при других обстоятельствах без раздумий ударил бы Каннингема в лицо ногой. Сейчас же он попросту не имел на это права. Стоит ему допустить малейшую оплошность, поддаться на провокацию, как его моментально отстранят от расследования, и Лерой с Сэмюелем так и останутся неотомщенными...
  — И не стыдно, мистер Каннингем? — Тревор улыбнулся, хотя одному Богу известно, чего ему это стоило. — Такая ваша благодарность за неоценимую помощь в вашем расследовании? За то, что на блюдечке преподнес двоих подозреваемых во взрыве вашего здания и массовом убийстве ваших сослуживцев? Я был о вас лучшего мнения!
  — Простите, что разочаровал, — процедил Роберт.
  — Прощаю. Так вы говорите, вам эти лица знакомы?
  — Вы что-то перепутали, я такого не говорил. Да, на первый взгляд один из них напоминает известного нам террориста, но это всё нужно проверять и перепроверять...
  — Это точно. Заодно проверьте, не они ли похитили Блейзера.
  — И как, по-вашему, я должен это сделать?
  — На вашем месте я бы начал с опроса следивших за ним агентов. Кстати, где они были, когда его сбрасывали с моста?
  Этот вопрос интересовал всех присутствующих, и Каннингем, которому такое внимание к его скромной персоне было не по душе, нервно полез в карман за тряпочкой для очков.
  — Роберт, мы ждем, — поторопил коллегу Симпсон, видя, что тот отнюдь не спешит переходить от полировки линз к делу.
  — Они его упустили, — коротко ответил Каннингем.
  — Это всё, что вы можете сказать? — не предвещавшим ничего хорошего тоном спросил Прайс.
  — По большому счету, да. К сожалению, мои люди не очень удачно выбрали место для парковки и видели похитителей только со спины. Кроме того, для продолжения слежки им надо было развернуться, но там везде сплошная осевая, а нарушать правила прямо перед полицейским участком, сами понимаете, чревато...
  — Героический провал, — прокомментировал Блант.
  — Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, — пробурчал Каннингем. Он бы ответил громче и резче, но чувствовал, что сейчас сослуживцы его не поддержат. Подходящий момент для добивающего удара из серии "расскажете это родным убитого", но Тревор решил обойтись без патетики и обратился к Прайсу: — Мне нужно ознакомиться с материалами допросов Сноу и Ферранте.
  — У них высший уровень секретности. Их нельзя выносить за пределы Лэнгли.
  — И не надо. Я буду работать с ними здесь.
  — Что ж, хорошо...
  — Еще мне нужно допросить Ферранте. Лично.
  — Это еще зачем? — окрысился Симпсон.
  — Затем, что он единственный оставшийся в живых непосредственный участник покушения на президента, которое я расследую.
  — А записей вам не хватит?
  — У меня свои методы.
  — Оно и видно...
  — Хватит, Аллистер! — оборвал подчиненного Прайс. — Агент Брэнсон прав. Это его работа, которой мы обязаны всячески содействовать. Верно, Роберт?
  — Абсолютно, — кивнул Каннингем.
  — Когда он сможет встретиться с Ферранте?
  — Через два дня.
  — Два дня? — изумился Тревор. — Вы что, засунули его на Южный полюс?
  — Вам что-то не нравится, агент?
  — Просто интересуюсь.
  — Это вас не касается.
  — Кто бы сомневался.
  — Вот именно. Кстати, ответную любезность не окажете?
  — Разумеется, нет. А что вы хотите?
  — Допросить Стэна Блейзера как важного свидетеля по делу о взрыве нашего здания.
  — Это вам не ко мне, а к медиуму, — Брэнсон развел руками, демонстрируя полное бессилие. Каннингем хищно осклабился.
  — Перестаньте, Брэнсон! Вы не хуже меня знаете, что он жив! Где он?
  Тревор посмотрел на часы.
  — Если я правильно понимаю, сейчас он в патологоанатомическом отделении Медицинского центра имени Рида, где будет проведено вскрытие...
  — Брэнсон, приберегите эти сказочки для прессы!
  — Какие сказочки? Вы что, выступление его врача прозевали? Тогда так и говорите, я вам всё как есть перескажу...
  — "Всё как есть"? Мы не ослышались? — въедливо уточнил Симпсон.
  — Если чистили утром уши, то нет.
  — Не грубите, мистер Брэнсон, — мягко, почти по-отечески сделал замечание агенту Прайс. — Мы в курсе, кто за вами стоит, но покровительство первых лиц государства преходяще, как и они сами.
  Тревор внутренне подобрался. В этих словах не было ни преувеличения, ни крамолы, однако в свете последних событий и в устах главы ЦРУ они звучали слишком уж многозначительно. Сперва срыв Симпсона, теперь намеки Прайса... Здесь определенно было, над чем подумать.
  — Отрадно, что вы о них вспомнили, директор! Президент Логан как никто другой заинтересован в установлении истины, поэтому взял расследование под свой контроль и поручил своей супруге лично проверить правильность поставленного Блейзеру диагноза. Надеюсь, к ее квалификации и объективности у вас претензий нет?
  — Врач врачу анамнез не испортит... — буркнул начальник Отдела специальных операций.
  — К вашему сведению, мистер Симпсон, оскорбление первой леди — подсудное дело.
  — Я не оскорблял первую леди!
  — Согласен. Это я так, в профилактических целях.
  — Вам бы хорошая профилактика точно не помешала!
  — Вперед.
  Покрасневший от злости Симпсон подался вперед, но был остановлен повелительным голосом шефа.
  — Прекратите, джентльмены, мы же цивилизованные люди! Аллистер, почему бы вам не налить нам всем чаю?
  — Спасибо, не надо, — отказался Брэнсон. — Мы уже уходим.
  — Что?! — изумились агенты ЦРУ. Блант от возгласов воздержался, но тоже посмотрел на друга с нескрываемым удивлением.
  — Увы, — Тревор с прискорбием развел руками, вернее, рукой, поскольку вторая как раз была занята поиском способа безопасно извлечь накопитель. — С радостью попил бы чаю в такой солидной компании, но надо бежать писать отчеты, делать доклады, получать нагоняи... ну, сами знаете. Мистер Прайс, я правильно понял, что завтра можно приходить смотреть допросы Сноу?
  — Да, с двух часов дня.
  Тревор улыбнулся самой доброй из своих улыбок.
  — А с полудня никак?
  — С двух часов дня, — непоколебимо повторил глава Управления.
  — Что ж, с двух так с двух. Спасибо за потраченное на нас время и кофе. Портреты оставляю вам на память, а мистеру Каннингему — в качестве домашнего задания. Кстати, Роберт, вы уже составили список тех, кто имел доступ к пленке из Капитолия?
  — Нет, вашего напоминания дожидались, — не преминул съязвить представитель НТС.
  — Вы мне льстите. Не возражаете, если мы будем изучать его вместе?
  — Возражаю! Это совершенно секретная информация для внутреннего пользования...
  — К которой у моего коллеги есть допуск, — Брэнсон посмотрел на всё еще немного растерянного друга. — Верно, Джон?
  — Совершенно верно! Мистер Прайс, разве с вами не связывались?
  — Связывались, — подтвердил тот. Впрочем, он мог ничего не говорить, по его лицу и так было всё прекрасно видно.
  — В таком случае, завтра в два пополудни мы снова у вас. Всего наилучшего! Джонни, идем! Да, не забудь оружие!
  — Вы, главное, зажигалку не забудьте, — напомнил им директор ЦРУ.
  — Ну что вы, я считаю вас слишком умным для этого! — с улыбкой ответил Брэнсон, переступая порог шлюза. Скрывавшемуся у него под воротником Вжику очень хотелось задержаться в комнате, но инструкции Чипа строго предписывали следить именно за Брэнсоном, поэтому Спасатель остался на месте. Задержись он послушать, что говорилось в комнате после, события наверняка приняли бы не столь печальный оборот...
  
  
  * 48 *
  
  Как бы иронично не относился Чип к КРУ, связь у них была на высоте. Во всяком случае, голос Рокфора звучал из приемника не менее зычно, чем если бы он стоял рядом, а не снаружи, где вместе с Тамми и Фоксглав следил за выходом из здания, при этом не выпуская из поля зрения "Крыло". Так, на всякий случай.
  — Какой радиус действия у этой штуки? — завершив разговор, поинтересовался Чип, крутя ногтями пуговку передатчика.
  — У этой модели — целых пятьдесят хвостов! — с гордостью поведал Смелли.
  — Хвостов? — переспросила Гайка. — Хм-м, в СИ такого точно нет... Это какая-то новая имперская единица?
  — Думаю, наоборот, старая крысиная, — подсказал ей муж.
  — Не крысиная, а каэрушная! — поправил его Джордж. — Между прочим, очень гибкая и проверенная поколениями система! Три когтя — палец, четыре пальца — лапа, десять лап — хвост...
  — Тридцать восемь попугаев — удав, — продолжил ассоциативный ряд Дейл.
  — Какой еще "удав"? Там дальше прыжок, бросок...
  — Спасибо, Джордж! Спасибо, мы поняли! — Чип замахал руками, привлекая внимание увлекшейся крысы. — А один хвост — это примерно как у вас?
  — Да, где-то так. Вообще-то, эталоном считается хвост директора Лонгтейла, но у меня он лишь чуточку короче, поэтому я и занимаю столь высокий пост. Но это для меня не предел! Я еще молод, и намерен сам дорасти до директора!
  — Очень рад за вас. Пятьдесят хвостов, говорите? — бурундук заглянул в решетку и прикинул высоту стен. — М-да, маловато будет... Что ж, тогда стойте здесь. Как наши выйдут на связь — кричите. Гая, лифт готов?
  — Целиком и полностью! — ответила мышка, усердно вращая колесико регулятора числа оборотов катушки, позволявшего гибко настраивать требуемую высоту спуска.
  — Отлично! Вы с Дейлом садитесь, а я...
  — Постойте! — всполошился Смелли. — Там же камеры!
  — ...проверю камеры, — закончил Чип, снимая со спины стоматологическое зеркальце на длинной металлической ручке. За свою медицинскую карьеру оно насмотрелось на всякое, но только на службе у Спасателей смогло по-настоящему повидать мир и познакомиться с действительно интересными вещами. Такими, к примеру, как установленная напротив двери в кабинет директора ЦРУ камера наблюдения с широкоугольным объективом. Его, впрочем, не хватало для обзора всего помещения за раз, поэтому камера монотонно вращалась из стороны в сторону.
  — Что скажешь? — спросил Чип, обращаясь к жене.
  — Никаких проблем! — "успокоила" его Гайка. — Лифт оснащен механизмом экспресс-спуска! Самое время его испытать!
  Если бы лидер Спасателей мог, с радостью уступил бы свое место Смелли. Но он сомневался, что ради него агент нарушит табу. Кроме того, лифт не был рассчитан на крыс.
  — Ну что ж... — обреченно произнес Чип, вставая на одну из зловеще растопыренных спиц и опуская зеркальце так, чтобы видеть камеру. — По моему сигналу... Три. Два. Один. Спасатели...
  — Вниз! — мышка радостно дернула за ручку. Освобожденная из зажима веревка стала стремительно разматываться, и не успей бурундуки схватиться за осевую штангу, имели бы все шансы так и остаться висеть в воздухе. Ненадолго, конечно. Впрочем, они и так очень быстро оказались внизу, потому что механизм экспресс-спуска оправдал свое название на все сто процентов. Камера слежения даже не успела закончить текущий поворот, а платформа Спасателелифта уже находилась в четверти дюйма от пола, болтаясь и кружась вокруг своей оси. Но лишь до тех пор, пока Гайка не надавила на защелку, выступающую из ручки зонтика, после чего скрытый в ней штырь воткнулся в ковролин, буквально пригвоздив платформу к месту и позволив ее пассажирам сойти на пол.
  — Превосходно! — заключил Чип, убедившись, что оказавшийся между ними и камерой кулер надежно скрыл платформу от взора объектива. За протянувшуюся от потолка до пола леску тоже можно было не переживать, поскольку Гайка специально подобрала материал с наименьшим коэффициентом преломления света, и разглядеть ее на фоне стен, да к тому же на экране монитора, мог только обладатель поистине орлиного взора. — Не знаю, сколько у нас времени, поэтому действовать надо быстро. С чего начнем осмотр?.. ЭЙ, ТЫ КУДА?!
  — Туда! — крикнул Дейл, со скоростью и грацией страуса устремившийся к рабочему столу у дальней стенки.
  — Думаю, его интересует компьютер, — предположила Гайка.
  — Я ему сейчас такой "компьютер" покажу... — угрожающе процедил ее супруг, двинувшись вслед за сородичем, но мышка схватила его за плечо.
  — Стой! Камера!
  Действительно, устройство видеонаблюдения как раз начало поворачиваться в их сторону, и чете Спасателей пришлось выждать, когда опасность минует. За это время Дейл успел излазить все пространство под столом, обстучать все поверхности и подергать ручки всех ящиков, поэтому встретил товарищей растерянно-испуганным воплем:
  — Они заперли компьютер!
  — Видишь! Я была права! — улыбнулась мышка. Чипа же переполняли прямо противоположные эмоции, кои он с ходу выразил звонким тумаком.
  — За что?! — не понял Дейл.
  — Чтоб знал! И не гонял, как полоумный! Забыл, где мы находимся?!
  — Сам сказал, что действовать надо быстро!
  — Я не это имел в виду!
  — Это!
  — Не это!
  — Это!
  — Не это!
  — Это!
  — Ого! Вот это да!
  — Это!.. Не это!.. ЧТО?! — бурундуки повернулись на голос Гаечки, которая в их "отсутствие" приступила к осмотру местности и как раз пыталась просунуть голову в отверстие на дне боковой тумбы стола, откуда торчала связка уходивших куда-то в пол кабелей.
  — Там системник, — сообщил Дейл. — Говорю же, они его заперли!
  — Еще бы его не заперли! Конечно, заперли! Я бы такой компьютер сама заперла и ловушками окружила! Вы только посмотрите на эту вытяжку! — мышка указала на врезанную в дерево напротив задней стенки системного блока решетку. — Это ж какая должна быть мощь! Не удивлюсь, если там уже есть третий USB и FireWire-d! Фонарь у кого? Я просто обязана это увидеть!
  — Милая, у нас нет на это времени, — мягко урезонил ее Чип.
  — Верно! — как бы Дейл ни относился к Гайке, в этом вопросе он был всецело на стороне друга. — Давайте его скорей откроем и запустим!
  — А смысл какой? — хмыкнул Чип. — Тут наверняка всё запаролено, а хакерских флэшек у нас с собой нет.
  — Тогда зачем мы сюда спускались?
  — В бумагах пороемся. Знаю, тебя это шокирует, но многие люди до сих пор пользуются этим устаревшим во всех отношениях материалом...
  — Тоже мне, двигатель прогресса нашелся! — отмахнулся Дейл. — Бумаги так бумаги! В первый раз, что ли?
  — Ты, главное, со шредером поосторожней! А то однажды, помнится...
  — А ты не помни! — нахохлился Дейл, разозленный памятливостью друга и нахлынувшими неприятными воспоминаниями об остроте ножей вышеупомянутого шредера.
  Искомый аппарат принадлежал начальнику 5-го полицейского участка капитану Спинелли. В один из регулярных визитов Спасателей в его кабинет красноносому бурундуку было поручено проверить, нет ли среди уничтоженных бумаг чего-нибудь интересного. Задание рутинное и тривиальное, но так как дело происходило рано утром, а Дейл всю предшествующую ночь провел в Интернете, он машинально полез не в проем корзины шредера, а в бумагоприемник. Как и в случае с его попаданием в стиральную машину , быстрые и слаженные действия остальных членов команды позволили избежать трагедии, но еще долгое время и без того не самый пышный хвост грызуна напоминал обточенный со всех сторон карандаш...
  На сей раз обошлось без происшествий. Результатов, правда, не было тоже — в отличие от шредера Спинелли аппарат Прайса бумагу не резал, а стирал в мелкий порошок. Его в корзине было очень мало, и это дало Чипу повод предположить, что массового уничтожения документов накануне визита Брэнсона не происходило. С другой стороны, это могло означать, что пошедшие под ножи документы содержали по-настоящему важные, а то и вовсе компрометирующие сведения...
  — Нет, вы только подумайте! — ругался Дейл, выщипывая из шерстки бумажные крупинки. — У этого директора есть камера наблюдения, крутой системник, шредер-убийца, электропоилка, одним словом, всё, что душа пожелает! А корзины для бумаг нет! Параллакс прямо!
  — Нет, вряд ли, — позволила себе усомниться Гайка. — То есть, для нас с вами может быть, но человеку размеры кабинета не позволят отклониться от нормали на достаточный для сколько-нибудь вразумительных наблюдений угол. Конечно, всегда можно использовать лазеры...
  — Кстати, хорошая мысль! — заметил Чип.
  — Да, я тоже так считаю. Двух, наверное, хватит...
  — Нет, я о корзине.
  — Тогда ясно. Что за корзина?
  — Для бумаг.
  — А что с ней?
  — Ее здесь нет!
  — Ты только сейчас заметил? — съехидничал Дейл.
  — Нет, только сейчас осознал, насколько это для нас хорошо. Раз у Прайса нет корзины, он все ненужные бумаги отправляет в шредер! Идемте смотреть ящики!
  Дейл даже себе самому не хотел признаваться, что ход и смысл рассуждений друга от него ускользнули, поэтому с умным видом кивнул и поспешил вместе с ним и Гаечкой к правой от них тумбе, где находились выдвижные ящики. Благодаря тому, что стол был развернут к противоположной от камеры слежения стене, действия Спасателей остались незамеченными, а уж простые по нынешним меркам замки их тем более не остановили. Результат, однако, и в этот раз был нулевой. Не то чтобы троица всерьез рассчитывала обнаружить подписанный лично Элиотом Прайсом список членов "Черного стола" или план операции под кодовым названием "Давайте убьем Блейзера и захватим мир!", но если учесть, где они находились, улов мог бы быть и побогаче...
  — Ну что ж, — подвел итоги Чип, когда друзья вернулись на пол, — варианты следующие: либо всё, что могло нам пригодиться, отправилось в шредер, либо оно в компьютере, либо мы вообще не там ищем...
  — Точно! — возрадовался второй бурундук. — Давайте искать тайники! Их здесь наверняка полным-полно! Там они всё и прячут!
  — Да ну? — Чип округлил глаза. — Я думал, у них для этого есть сверхсекретный бункер!
  — Какой бункер, ты что?! Его каждый дурак найдет! Главные тайники, ну, такие, с сокровищами на миллион очков или лифтами на секретный уровень, всегда устраивают в натурально неожиданных местах! В туалетах, например, или в библиотеках...
  — Угу, в библиотеке ты бы точно ничего не нашел.
  — Это ты к чему?
  — Да так, безотносительно... Гай, ты хочешь что-то предложить?
  — Да, — не поворачиваясь, кивнула задумчиво смотревшая на бокс с системным блоком мышка. — Наверное. Может быть. В смысле, я тут подумала...
  — ЭЙ! МИСТЕР ПЕРВЫЙ БУРУНДУК! ВЫ ТАМ ЕЩЕ?! ЭЙ! ПРИЕМ!
  — Это у меня с ушами что-то, или это действительно Смелли орет? — обернулся на крики Дейл.
  — И то, и другое, — заверил его Чип. — Вы побудьте тут, а я сбегаю узнаю, чего он хочет!
  Агент КРУ хотел немногого, поэтому несмотря на необходимость пережидать развороты камеры бурундук вернулся менее чем через полминуты.
  — Брэнсон и Блант уже в фойе.
  — Вот черт! — не сдержалась Гайка. — Пока мы отсюда выйдем, они уедут уже очень далеко!
  — Это вряд ли. Рокки сделал так, что им придется потратить какое-то время на замену колеса. Но всё равно надо спешить! Бежим!
  Убедившись, что ни один предмет снаряжения не забыт, Спасатели вернулись к уже заждавшемуся лифту, где их поджидал очень неприятный сюрприз.
  — КАК ЭТО?! — хором спросили бурундуки, узнав, что режим экспресс-подъема конструкцией не предусмотрен.
  — Так это, — беспомощно развела руками Гаечка. — Я всё перепробовала и выяснила, что самым экономичным движителем, способных поднять расчетный вес конструкции и груза на нужную высоту за необходимо малое время, является двигатель "Крыла Спасателей", однако его установка влечет за собой безвозвратную потерю лифтом присущей ему портативности, ввиду чего...
  — Спасибо, я всё понял, — остановил ее Чип. — Кроме одного: как нам подняться, не попав в объектив камеры?
  Первым нашел ответ Дейл.
  — Мы в него не попадем, он слишком далеко. Да шучу я, шучу, зачем сразу нервничать?
  — Дейл! — Чип картинно заломил руки. — Ну как так можно? Ты ведь не крыса! У тебя другие глаза, другие лапы, другие уши, другой хвост, в общем, всё другое! Почему же при взгляде на тебя я начинаю думать о крысином яде, а?!
  — Не знаю, я не врач. Это тебе к Тамми! — посоветовал красноносый бурундук, от которого скрытый подтекст ускользнул. Гайка же, наоборот, увидела в словах мужа больше смысла, чем он сам туда вложил.
  — Чип, это гениально! Я знаю, как сделать так, что нас никто низачто не увидит! За мной, ребята!
  Последнюю фразу она прокричала уже на бегу, точнее, в скачке, и никакой возможности остановить ее у бурундуков не было. На их счастье, камера как раз отвернулась, и массовый забег обратно к столу не имел неприятных последствий.
  — Мы уже здесь были. Дальше что? — спросил Дейл, когда троица воссоединилась.
  — Дальше я подумала, что если вместо нас увидят что-нибудь другое, это будет эквивалентно тому, что нас не увидят! — охотно ответила мышка на совершенно другой вопрос. — Но это должно быть что-то непонятное, неожиданное, неосязаемое, неописуемое...
  — И что же это? — на правах мужа перебил ее Чип.
  — Конечно же, зеркало!
  Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего похожего, бурундуки вопросительно уставились на изобретательницу.
  — Да не здесь! — засмеялась та. — Наверху! На столе!
  — На столе? — переспросил Чип. — Уверена?
  — Конечно, уверена! Лезьте быстрее!
  Не сумев ничего противопоставить уверенности Гайки, представители семейства беличьих по ручкам выдвижных ящиков добрались до столешницы и, укрывшись за подставкой плазменного дисплея, незаметно для камеры оглядели площадь стола. Если не считать гладкой как стекло полировки, ничего похожего на зеркало или косметический набор среди вещей директора Прайса не наблюдалось.
  — Нашли стойку? — спросила снизу Гайка.
  — Какую еще стойку?
  — Разве их там много?
  — Нет, одна только, с дисками... С ДИСКАМИ!!!
  — Ну да, с дисками! Как вы наверняка знаете, в процессе изготовления на их информационный слой напыляют металл, как правило, сплав на основе алюминия, придающий диску зеркальный блеск и позволяющий...
  Пока увлекшаяся мышка красочно расписывала перипетии процессов производства оптических носителей разных поколений, бурундуки извлекали из высокой вертикальной стойки представителя последнего из них — перезаписываемый блю-рэй диск. Содержимое стойки было рассортировано по цвету, и чтобы добыть бесцветную болванку, единственно пригодную к роли маскировочного зеркала, грызунам пришлось забираться на самый ее верх.
  — Зато теперь мы точно знаем, что Прайс — не дальтоник! — пошутил Чип.
  — Лично я понял это сразу, как увидел ту штуковину, — ответил Дейл, показывая пальцем на стоявшую здесь же на столе вычурную скульптуру. Она состояла из четырнадцати то ли керамических, то ли стеклянных шаров белого, синего, черного, желтого и красного цветов, соединенных различной толщины трубками, ровно до половины выкрашенными в цвет примыкавшего к ним с соответствующей стороны шара. Больше всего это было похоже на абстрактное изображение какого-то животного, опиравшегося четырьмя шарами-"ступнями" на высокую круглую подставку из дерева определенно весьма ценной породы, по периметру которой шли тисненые золотом буквы.
  — Можешь прочесть, что там написано? — спросил Чип, находившийся дальше и видевший хуже.
  — Вижу только, что какой-то цитрус какие-то странные финики ест, больше ничего!
  — Странные?
  — Написаны странно! Должно быть, писавший так давно финики ел, что забыл, как они пишутся!
  — Очень остроумно...
  — Эй, где вы там застряли?! — донесся до них крик Гайки. Она как раз закончила рассказывать самой себе о взаимосвязи между модуляцией мощности лазера и скоростью перехода активного материала из одного агрегатного состояния в другое и очень удивилась, обнаружив, что ни ее друзей, ни диска рядом нет.
  — Уже идем, милая! — проорал в ответ Чип. — Отойди от стола, а то задавит!
  — Осторожнее там!
  — Спасибо! Постараемся!
  — Вообще-то, я диск имела в виду, потому что они хрупкие и падать им вредно! Но вы себя тоже поберегите!
  — Гая, ты сама заботливость! Дейл, готов? На счет "три"...
  Дождавшись нужного момента, Спасатели со всей силы потянули пластиковую коробочку на себя. Она оказалась легче, чем они предполагали, и, вылетев с тихим шуршанием из стойки, доехала по столу до самого края. Там покачнулась, будто испугавшись высоты, но всё же продолжила путь и шлепнулась на пол вниз обложкой.
  — Отлично! — поздравила Гайка свалившихся следом друзей. ― Это именно то, что нам нужно! Скорее несите диск к лифту!
  ― Сначала его надо вытащить, ― возразил Чип.
  ― Зачем? Коробка не настолько тяжелая, чтобы бегать за ней отдельно!
  ― Бегать за ней как раз не нужно. Наоборот, ее нужно именно здесь и оставить.
  ― Ее? Здесь? ― изобретательница посмотрела сперва на коробку под ногами, потом на край стола в вышине. ― А это мысль! А если для наглядности поставить ее на бок, точно всё получится!
  ― Дорогая, ты просто золото! ― просиял бурундук. ― Так и сделаем! Дейл, помогай!
  ― Секундочку! ― завопил тот, сложив ладони буквой "Т". ― Пока кто-то из вас не объяснит, что здесь вообще происходит...
  ― Это называется "инсценировка", ― произнесла Гаечка своим фирменным веселым голосом. Врагам он сулил большие неприятности, а друзей вдохновлял на подвиги, поэтому даже неискушенный в терминологии наемных убийц и озадаченный ее ответом Дейл с редким для себя усердием стал помогать Чипу извлекать диск и устанавливать коробку на ребро. Придав ей вид раскрывшейся от удара и развернув в нужную сторону, Спасатели вернулись к подъемнику и нанизали добытый диск на обращенную в сторону камеры спицу.
  — Как думаете, он достаточно большой, чтобы укрыть нас? — спросила Гайка, повергнув товарищей в ступор.
  — Вообще-то, это была твоя идея, — деликатно напомнил ей супруг.
  — Да? Вот черт! И как это я не учла, что в нашем распоряжении будет не весь диск, а лишь его верхняя половина? Ладно, что уж теперь. Будем надеяться, он не слетит от тряски.
  Излишне пояснять, что после этих слов ее план стал внушать еще меньше доверия, чем прежде. Тем более странно, что оно оправдалось, и диск оставался на месте в течение всего подъема. По прикидкам Спасателей, за это время они минимум трижды оказывались в объективе камеры, но в комнату никто не вбежал, сирены не взвыли, и можно было позволить себе робкую надежду, что всё обошлось...
  — Вы спятили!!! — набросился на не успевшую отдышаться троицу Смелли. — Мало того, что проникли на запретную территорию, так еще и артефакт оттуда вынесли! Немедленно верните его обратно!
  — Полегче, ты... — Дейл взвился костром и неизбежно осыпал бы крысу снопом пламенных приветов, если бы не своевременное и эффективное вмешательство Чипа в форме тычка локтем под ребро и неожиданно вежливой речи.
  — Конечно, Джордж! Мы сейчас же всё исправим! — снова взяв в руки зеркальце, он проследил, чтобы камера смотрела в другую сторону, и неуловимым движением столкнул диск со спицы.
  — НЕТ! — крыса подскочила к решетке и в ужасе уставилась на радужные переливы внизу. — Вы что наделали?! Его же там увидят люди! Надо положить диск на место, иначе они всё поймут!
  — Не всё, — возразил бурундук в летной куртке. — А только то, что из стойки на столе почему-то выпала коробочка с пустым диском, который после этого прокатился через всю комнату и упал рядом с кулером.
  — Мне очень нравится вот это ваше "почему-то"! — сардонически усмехнулся офицер КРУ. — Думаете, люди это так и оставят? Ошибаетесь! Они начнут докапываться, всюду лазить, всё проверять, и в конце концов выяснят, что...
  — Что рациональному объяснению это не поддается, а нерациональное никто не воспримет всерьез. У меня и моей команды очень богатый опыт работы прямо под носом у человеческой полиции. Поверьте, они скорее спишут всё на инопланетян и привидений, чем на грызунов, которые, по их мнению, умеют только есть и спать. Согласны?
  — С чем именно? — не понял Смелли. Вместо ответа Чип крепко пожал ему лапу.
  — Вот и я о том же! Спасибо за терпение и помощь, без вас мы бы ни за что не справились! А теперь, если нетрудно, проведите нас обратно на крышу. Да, и попросите коллег передать нашим друзьям, чтобы ждали нас прямо там. Сможете?
  Непривычная к такому напору крыса растерянно кивнула и отдала в воротник все необходимые распоряжения. Потом, правда, опомнилась, и повторила вопрос:
  — Так вы вернете диск на место или нет?
  — Или нет! Хотите — лезьте туда сами! — ответил Дейл.
  Чип еще раз пихнул его локтем и сказал то же самое, только гораздо дипломатичнее:
  — Если это так вас беспокоит, организуйте круглосуточное наблюдение за людьми и будете в курсе всего, что они замышляют. Уверен, для такой организации, как КРУ, это пара пустяков!
  С такой постановкой вопроса Смелли спорить не стал и повел Спасателей обратно, по пути отдавая по рации короткие команды относительно слежки за кабинетом Прайса. Судя по доносившемуся из параллельных ответвлений топоту, Джорджу подчинялась целая армия агентов, а ведь это наверняка была лишь малая толика сотрудников КРУ. "Народу тьма, а толку чуть..." — подумал Чип и вздрогнул, будто мокрицы коснулся. Ему, прирожденному организатору, было физически больно смотреть, как пропадают такие грызуноресурсы.
  В отличие от крыс-разведчиков, его команда демонстрировала не только слаженность, но и нацеленность на победу в благородном деле. Когда Чип, Дейл и Гайка выбрались обратно на крышу северной башни западного крыла, их встречало снаряженное к полету "Крыло" с полным салоном заждавшихся их возвращения друзей.
  — А вы, однако, долго! — с укором заметил Рокфор. — Я тут уже подумывать начал, не подрезать ли нашим птичкам еще одно крылышко!
  — Это было бы излишне, — сказал Чип, мягко подсаживая жену. — Они бы тогда точно что-то заподозрили. Кстати, насчет подозрений...
  — Не волнуйся, я разбила там рядом бутылку, — сообщила Фоксглав, ненадолго отвлекшись от более чем тесного общения со своим избранником. — Слышал бы ты, как они ее называли...
  — Отличный ход! — бурундук повернулся к провожавшему их Смелли. — Видите, Джордж? У нас с людьми всегда всё схвачено!
  — Вижу, не слепой! — резко ответил офицер, которому присутствие охранявших вход в вентиляцию коллег вернуло силу, авторитет и высокомерие. Кроме того, ему было немного завидно.
  — Не нервничайте, Смелл! — крикнул ему Дейл. — Больше внимания к людям, и они к вам потянутся! В общем, не спите, а то замерзнете! Чао!
  Крыса надулась для ответа погромче и подостойней, но Гайка, решив, что всё идет к перестрелке, завела моторы и не подняла, а просто-таки вздернула самолет в воздух.
  — За что ты с ним так? — спросила Тамми, когда белокурая летчица сбавила обороты двигателей и Спасатели вновь смогли слышать друг друга. — Пока вы туда ходили, я пообщалась с этими крушниками, так вот на самом деле они очень даже милые парни...
  — Туземный конь им милый парень, — проворчал Дейл, раскритиковав присущие сотрудникам КРУ зашоренность и приверженность табу с необычной для себя лаконичностью. Настолько необычной, что никто из его друзей не понял, что конкретно он имеет в виду, однако посмеялись, ибо фраза была неожиданной и по-настоящему забавной.
  — Вжик давал о себе знать? — поинтересовался Чип, сигнализируя, что час потехи истек.
  — Давал, — отрапортовал австралиец. — Пока агенты меняли колесо, мы перекинулись парой слов.
  — Что он узнал?
  — Сказал, что всё очень запутано, и что он потом всё расскажет. На том и расстались.
  — Чего?! Ты вот так запросто его отпустил?! — возмутился Чип. Рокфору эмоций тоже было не занимать.
  — Да ты б его видел! На нем лица не было и крылья еле шевелились! Еще бы, весь день просидеть в темноте и духоте, при этом слушая такое, от чего у нормальных существ кровь в жилах стынет и волосы дыбом встают! Посмотрел бы я на тебя после такого!
  — Ты был обязан его допросить!
  — Допросить?! — Рокки почернел лицом. — Лично я друзей не допрашивал и не собираюсь!
  — Я тоже! — поддержал его Дейл. — Так делать нельзя! Нельзя ни в коем случае!
  — Он прав, дорогой! Это нехорошо! — тут же отозвалась Гайка. Чип понимал, чем вызвана их позиция по данному вопросу, но сейчас было не время и не место стоять на своем.
  — Простите, погорячился. Оговорился. Я имел в виду "опросить". Рокки...
  Уязвленный в чувствах силач скрестил руки и отвернулся.
  — Тебе надо, ты и опрашивай! В штабе Секретной службы он к нам присоединится, наопрашиваешься вволю!
  — В штабе Секретной службы? Это они туда сейчас едут? Так это же здорово! — Чип резко повеселел, чтобы хоть как-то сгладить напряженность. — Это всё меняет! Что ж вы сразу-то не сказали?
  — А ты нас не опрашивал, — с нажимом ответил Рокфор. Его собеседник сделал вид, что не заметил сарказма.
  — И то верно... Кстати, а почему вы не опрашиваете нас? Между прочим, мы столько всего увидели и узнали...
  — Да, да! Расскажите! Расскажите всё скорей! — мигом выказала живейший интерес Тамми. Однако вернувший контроль над ситуацией бурундук отнюдь не спешил его удовлетворить.
  — Имейте терпение! История долгая, рассказывать ее нужно обстоятельно, а слушать — не отвлекаясь...
  — Если надо, могу посадить самолет! — предложила Гайка. — Заодно батарейки сэкономим!
  — Отличная мысль! Думаю, вон тот минивэн как раз подойдет...
  — НЕТ! — вскричал побелевший Рокфор. — На него нельзя! Он несет печать зла!
  — Да ну?! — Дейл с ногами залез на сиденье, чтобы получше рассмотреть этот "ад на колесах", но ни пентаграммы на крыше, ни числа зверя на номерном знаке у ехавшего чуть впереди семиместного Доджа "Грэнд Кэрэвэн" к своему огромному разочарованию не обнаружил. — Ну, и где она, эта твоя печать?!
  — Там она, там! Ты что, ее не видишь?
  Отвечать бурундук не стал, но его не адресованные никому конкретно жесты недвусмысленно намекали, что не в меру суеверному австралийцу самое время пройти курс принудительного лечения. Но тут за него неожиданно вступился Чип:
  — Не знаю, как вам, ребята, а мне этот минивэн тоже не нравится. Чует мое сердце, он то ли повернет не туда, то ли вообще сломается в самый неподходящий момент... Надо найти что-нибудь повыше и понадежней. Контейнеровоз, например, или автобус... Рокки, ты не против автобуса?
  — Делайте, что хотите, — буркнул силач. Он понял не всё, что показывал Дейл, но общий смысл уловил без труда, а поддержку второго бурундука посчитал подхалимажем, искуплением вины перед ним и Вжиком — уж кто-кто, а Чип никогда суеверностью не отличался...
  Рокфор был прав, но лишь отчасти: да, лидер Спасателей действовал по расчету, однако не с целью выслужиться, а чтобы потом иметь возможность вернуться к этой теме и этому моменту, заинтересовавшему его гораздо сильнее, чем можно было предположить. Сейчас же Чип включился в поиски подходящей посадочной площадки, каковой в итоге стал влекомый мощным тягачом полуприцеп. Его широкий и высокий корпус как нельзя лучше подходил для того, чтобы дать передышку винтам и перемыть все косточки агентам КРУ, при этом ни на миг не выпуская из поля зрения Шевроле Секретной службы, водителю и пассажиру которого тоже было о чем посудачить.
  — То есть, ты не думаешь, что это они?
  — Нет, Джонни, не думаю. Это не их масштаб. И потом, после нашего ухода у них было слишком мало времени, чтобы всё организовать и провернуть.
  — Может, они это сделали сразу, как только мы вошли? — предположил Блант. Именно он как хозяин машины вынес все тяготы замены колеса и теперь жаждал изобличить виновных. Тревор прекрасно его понимал, но помочь не мог ничем.
  — Зачем? Тогда у них еще повода не было.
  — Это точно. А знаешь, еще пара твоих фокусов, и нас бы точно вынесли оттуда ногами вперед!
  — Ну вот, — хохотнул Брэнсон, — а ты еще уходить не хотел!
  — А что, хорошее место! Надо будет себе тоже что-нибудь эдакое соорудить, куда никакое начальство не дозвонится.
  — Это, конечно, плюс несомненный, — Тревор отнюдь не иронизировал. Практически сразу после того, как они с Джоном включили телефоны, которые предусмотрительно оставили в машине, чтобы не сдавать на входе в штаб-квартиру ЦРУ, рискуя получить их обратно слегка "модернизированными", на них поступило в общей сложности четырнадцать извещений о звонках с номера Джилленхолла. — Однако лично я предпочитаю покидать поле боя по собственной инициативе.
  — Но ведь в итоге мы мало что узнали.
  — Что немаловажно, они тоже.
  — Да, я заметил, что ты не сказал им о "Крестном". Напрасно, кстати. Их фонотека гораздо богаче нашей.
  — Ух, ты! — изумился Брэнсон. — То есть, ты не считаешь, что Джефферсону звонили именно из ЦРУ?
  — Я знаю, что ты так не считаешь. Оттого и удивление.
  — То, что "Крестный" входит в "Черный стол", не значит, что он не связан с ЦРУ. Одно другому не противоречит. Даже наоборот, способствует.
  — Тем паче надо было дать им послушать запись. Если это кто-то из видных сотрудников Управления, Прайс наверняка узнал бы его голос!
  — Или сделал бы вид, что слышит его впервые.
  — О, как... — Джон повел бровями. — Выходит, Прайс у нас тоже состоит в ЧС?
  — Пока скажу так: это не исключено.
  — Послушай, Трев, я тоже люблю параноидные триллеры о глобальных заговорах и теневых правительствах, но это уже чересчур!
  — Герои параноидных триллеров тоже так говорят. Помнишь, что после этого происходит?
  Блант понимал, что его товарищ шутит, но не удержался и всё-таки бросил взгляд в зеркало заднего вида, дабы лишний раз удостовериться в отсутствии там мотоциклистов с противотанковыми гранатометами на плечах.
  — Трев, не нагнетай! Между прочим, мой врач запретила мне волноваться!
  — И ты, как послушный пациент, сразу же подал в отставку и уехал в провинцию рыбу удить.
  — Ага! Тебя вот только в офис заброшу — и на озера!
  — На озера? — Тревор цыкнул зубом. — Там сейчас хорошо...
  — Можно подумать, ты там бывал.
  — Нет, — признал Тревор, — но я стараюсь надеяться на лучшее. Хотя флэшку настоятельно советую выбросить.
  — Выбросить? — удивился его друг.
  — Ну, или теще подарить, уж не знаю, что тебе ближе. Главное, сам ей не пользуйся. Всё-таки она в цеэрушном компьютерном столе побывала.
  Джон с такой опаской посмотрел на нагрудный карман, словно там была бомба с часовым механизмом. Интуитивно он понимал, что это вряд ли возможно, но опыт работы в охране президента говорил ему, что даже такая маленькая вещь может представлять смертельную опасность, тем паче если она пусть даже на очень короткое время попадала в руки ЦРУ...
  — Спасибо за совет. Приедем — утилизирую. Хоть и жалко, конечно...
  — Тебе еще повезло! Цеэрушникам, вон, целый цифровой стол менять придется!
  — В смысле?
  — Ну, они могут решить, что мы им какой-нибудь подлый вирус закинули.
  — Мы что?.. Постой! Ты поэтому настаивал, чтобы я взял флэшку, да?
  — Есть такое дело моих рук, — Тревор виновато пожал плечами. — Правда, я не рассчитывал на стол, максимум на ноутбук...
  — Так может, не стоит ее уничтожать? Она у нас теперь ветеран...
  — Ты что?! Тем более! Думаю, тебе стоит бахнуть по ней со всей дури кувалдой, а остатки собрать и залить кислотой. Но при этом всё время держи ее на мушке, а то вдруг бросится...
  — Иди ты! — Блант несильно ткнул кулаком в направлении лица хохочущего друга. Тот без труда увернулся, но смеяться не перестал. Наоборот, принялся наглядно демонстрировать предложенную им процедуру на языке жестов, гримас и вскрикиваний, изображавших реакцию на оживание и сплавление кусочков накопителя в его боевую модификацию, самостоятельно ищущую подходящий разъем и по ходу дела пробующую воткнуться во что ни попадя. В исполнении грузного пятидесятилетнего мужчины это выглядело настолько вызывающе смешно, что лишь приобретенные на спецкурсах вождения навыки позволили Бланту удержать машину на полосе.
  Незадолго до этого Мемориальная парковая дорога Джорджа Вашингтона, по которой они ехали от самого Лэнгли, подошла вплотную к берегу Потомака, вдоль которого тянулась на юг до самой Александрии, штат Вирджиния. Туда специальным агентам было не нужно, поэтому, не доезжая какой-то тысячи футов до Арлингтонского национального кладбища, они свернули на пересекавший главную реку страны мост имени Теодора Рузвельта. Облюбованный Спасателями тягач проследовал дальше, в сторону аэропорта имени Рейгана, поэтому остаток пути друзьям пришлось сопровождать Шевроле по воздуху. Лететь, впрочем, было недалеко, даже меньше мили, поскольку путь их подопечных лежал на Северо-Западную Нью-Йорк авеню в неброское с виду кремовое семиэтажное здание в соседнем с Белым домом квартале, где размещался штаб охраны президента США.
  — Ну всё, сейчас все неотвеченные вызовы нам воздадутся сторицей... — произнес Блант таким упавшим голосом, будто их уже поджидал Джилленхолл верхом на огромном боевом человекоподобном роботе. Но всё оказалось далеко не так страшно, и вместо босса у ворот их встретил подчиненный у лифта.
  — Мистер Блант, сэр! — молодой агент был румяным от перенапряжения. — Мы вас обыскались! Помодыр уже просто места никому не находил! Где вы были?!
  — Кофе пили, — хлестко ответил Тревор. — Где этот ваш "Помодыр" сейчас?
  Опомнившись и осознав, с кем он разговаривает и как только что назвал шефа, юноша покрылся испариной и красными пятнами.
  — Это... Как там... РуСАг, то есть, руководящий специальный агент Джилленхолл поехал на место взрыва, готовить выступление президента. Он сказал передать, чтобы вы, мистер Блант, сэр, тоже туда ехали. Вы вроде как включены в его команду... — увидев, как исказилось лицо Джона, агент благоразумно умолк.
  — Ясно, спасибо. Это всё?
  — Всё, сэр. Мистер заместитель, вы извините...
  — Идите работать, — перебил его Тревор.
  — Уже! — с покорной радостью крикнул юноша и удалился чуть ли не бегом. Его старшие коллеги, сохраняя каменные лица, пошли дальше, и только в кабинете Тревора позволили себе расхохотаться.
  — Интересно, — в перерыве между приступами смеха произнес Джон, — Джилленхолл знает, как его величают нижние чины?
  — Должен знать. Думаю, он не единственный помощник директора, которого так называют, — предположил Брэнсон, открывая шкаф и снимая плащ. Бланту показалось, что при этом из него вылетело что-то вроде мухи, но он списал это на происки пляшущих перед глазами черных точек.
  — Скорее всего, нет. Но лучше ему этого не говорить, как считаешь?
  — Считаю, чем меньше знает твой начальник, тем спокойнее спится тебе. Кстати, твои ребята уже разобрались с журналистами? Я бы очень хотел взглянуть на результаты.
  — Тогда тебе придется идти за ними самому. Сам слышал, меня ждут руины.
  — Никаких руин! Ты в моей группе и занимаешься исключительно Блейзером.
  — Я понимаю и рад бы, но Джилленхолл...
  — Я с ним поговорю. Неси отчет и ни о чем не беспокойся.
  — Как скажете, босс! — Блант взмахом ладони изобразил отдание чести и удалился. До его прихода Тревор успел проверить поданные на подпись бумаги и почту, а прибывшие на зов Вжика Спасатели — обустроить пункт визуальной и электронной разведки. Окна здесь были защищены не так фундаментально, как в ЦРУ — сказывалось расположение в центре Вашингтона в окружении принадлежащих федеральным органам режимных объектов. Тем не менее, все стекла были особым образом отполированы и отражали лучи под любым углом, кроме того, под которым они падали, делая лучевую звукоснимающую аппаратуру изначально бесполезной. Единственным выходом было подобраться к окну вплотную, но никакому человеку это было бы не под силу. А вот мелкие животные смогли, благо, глубина оконной ниши позволяла. Правда, разглядеть, что именно читает и пишет Брэнсон, с такого расстояния было невозможно, и Вжику приходилось то и дело перелетать от окна к потолку над столом и обратно, чтобы хоть как-то держать друзей в курсе происходящего. Когда вернулся Джон, муха как раз перестукивала друзьям краткое содержание очередной отвергнутой Тревором рекламной рассылки.
  — Ну и? — поинтересовался Брэнсон, видя, что друг пришел с пустыми руками.
  — Доделывают.
  — Неужели? Если я правильно понимаю, они должны были закончить еще полчаса назад.
  — А если я правильно понимаю, ты хотел, чтобы всё было готово к семи, так что у них еще есть время.
  Брэнсон остроумия не оценил.
  — Джонни, это несерьезно!
  — Знаю, Трев. Они ручаются, что это дело ближайших нескольких минут.
  — Хорошо. Если успеют, сделаю вид, что у меня часы отстают. Но только на первый раз. Понятно?
  — Понятнее некуда. Зато у меня есть новости от Парра. Он там с дирекцией WBC пообщался...
  — Это потом, — Брэнсон потыкал пером в экран смартфона, и ближайший принтер исторгнул лист бумаги. — Вот список тех, кто через двадцать минут должен быть в КСБ.
  Такую аббревиатуру Спасатели слышали впервые, а вот Бланту она была хорошо знакома.
  — Через двадцать минут? Но там сейчас Торнтон...
  — Превосходно, он тоже есть в списке! Остаются трое. По пять минут на человека плюс четыре запасных — неужто не уложишься?
  Джон закатил глаза.
  — Я уже жалею, что не поехал к Джилленхоллу.
  — Вот увидишь, со мной будет гораздо веселее. Всё, давай. Встречаемся на месте через восемнадцать минут. Да, и захвати известную тебе запись!
  Блант удалился, ворча что-то не шибко приятное в адрес взвалившего на него все тяготы службы приятеля. Однако Спасатели точно знали, что оставшиеся до отбытия в загадочное КСБ минуты Брэнсон и сам провел в напряженных трудах.
  — Речь он там строчит, что ли? — недоумевал Дейл.
  — Скорее, презентацию создает, — возразила Фоксглав.
  — Да ну, презентация — это для детей и тугодумов.
  — Каких тугодумов, ты чего? Там целые промышленные стандарты разработаны!
  — Вот именно! Всё под копирку! Никакой выдумки, фантазии, индивидуальности! Любой текстовый редактор — это свобода, вдохновение, экспромт! А презентация? Одни шаблоны...
  — И что? Шаблоны всегда можно...
  — Ребята, перестаньте! — призвал их к порядку Чип. — Скорее всего, он делает и то, и другое. Думайте лучше, что такое это КСБ и где оно может находиться.
  Напрасно он это сказал... Его друзья напряглись и выдали на гора целый букет расшифровок, одна другой краше, после чего принялись самоотверженно отстаивать каждый свой вариант. Им очень повезло, что Брэнсон был занят и не обращал внимания на доносящийся от окна писк. С каждой минутой грызуны всё реже смотрели в его сторону — сейчас, когда он просто выполнял свою не самую увлекательную работу, смотреть было в общем не на что. И если бы не бдительный Вжик, они как пить дать пропустили бы момент получения агентом важного письма. Настолько важного, что он чуть не выронил телефон и только со второй попытки набрал нужный номер.
  — Алло! Марк? Это Брэнсон. ...Да, отчет получил, потому и звоню. Это точно? Ошибки быть не может? ...Что проверяли? ...А, трижды проверяли. Ну, если так... ...Да-да, через две минуты. До встречи!
  Дав отбой, Тревор перенес нужный отрывок отчета на приготовленный заранее слайд презентации и, пробормотав себе под нос: "Одно радует: я это предвидел...", пошел к дверям. Вжик, прежде старавшийся летать как можно тише, презрел осторожность и пулей метнулся следом. Его друзья, похватав подслушивающие и подглядывающие устройства, вскочили в самолет и стали решать, куда лететь дальше.
  Склонный к путешествиям Рокфор предложил облететь этот и соседние кварталы в поисках чего-нибудь, что может быть сокращено до аббревиатуры КСБ, однако Чип, считавший, что хорошо изучил Брэнсона, возразил, что раз агент собрался быть на месте через две минуты, это место должно находиться где-то в здании. С ходу отвергнув идею Дейла о Командном Сверхсекретном Бункере, он наказал Гайке перелететь через здание и зависнуть над внутренним двориком. Чутье подсказывало ему, что именно за занавесками выходящих туда окон скрывается загадочное КСБ, и уловленный Фоксглав условный стук Вжика с блеском подтвердил это предположение. Отставшая ненадолго команда снова была в деле.
  Как оказалось, за зловещей аббревиатурой "КСБ" скрывалась безобидная комната для совещаний с индексом "Б" — стандартная аудитория с трибуной, экраном и рядами стульев, первый из которых был занят мужчинами в одинаковых белых рубашках и темных галстуках. Если театры начинаются с вешалок, федеральные агентства начинаются с дресс-кода.
  — Начинаем! — объявил Тревор, едва хронометр на его запястье отсчитал последнюю секунду. — Итак, джентльмены, с этого момента вы входите в подчиняющуюся непосредственно мне группу, расследующую покушение на Стэна Блейзера. Да, он жив и сейчас вместе с семьей находится под нашей защитой. В детали покушения вдаваться не буду, этим занимается отделение в Ньюарке. Наша задача — разобраться с его последствиями. А именно...
  Убедившись, что телефон и проектор на потолке подружились, агент запустил презентацию, и на экране за его спиной возникли два контурных портрета.
  — Какие, однако, добрые и открытые лица! — прокомментировал Блант.
  — Ты как всегда прав, Джонни. Перед вами составленные Блейзером фотороботы его несостоявшихся убийц. Марк, это тебе. На сей раз постарайтесь работать быстрее.
  Старший специалист по анализу операций Марк Роузуотер, автор задержавшегося отчета, молча кивнул.
  — Не расстраивайся, это еще не всё, — Брэнсон перешел на следующий слайд с портретами "агентов ЦРУ". — Вот эти двое молодых людей под видом сотрудников ЦРУ приходили к вдове Лероя Джексона, погибшего при взрыве здания офицера НТС. Вскоре после этого взятая ими у нее фотография племянника, Сэмюеля Джексона, оказалась у Тобиаса Джефферсона, начальника Блейзера, впоследствии убитого. Вряд ли это простое совпадение.
  — Я так и знал, что за этим стоит ЦРУ! — воскликнул Уильям Торнтон. Мучимый ожирением и по комплекции напоминавший пингвина, он был одним из ведущих экспертов по оружию и тактике его применения. Однако в душе оставался романтиком оперативной работы и ни капли не сожалел, что его семинар по правилам обыска подозрительных субъектов так бесцеремонно прервали.
  — Не спеши с выводами, Билл. Существуют объективные причины считать, что эти двое не имеют к Управлению ни малейшего отношения. То есть, они могут быть его сотрудниками, но действуют по указке не его руководителей, а главарей "Черного стола".
  — И что же это за объективные причины? — спросил сидевший с краю Блант. Вопрос на самом деле интересовал многих, но только он как друг и ближайший по должности к Тревору мог его задать.
  — То, что убийцы Блейзера выдавали себя за агентов Секретной службы. Думаю, таким образом они хотят стравить различные силовые структуры между собой. "Разделяй и властвуй". Классика.
  — Да, но ведь если бы Блейзер погиб, этого никто никогда не узнал бы! — чуть экспрессивнее, чем нужно, заметил Роузуотер.
  — Еще вчера, Марк, я бы с тобой согласился. Но утром наши ньюаркские друзья нашли машину похитителей. В ней обнаружились поддельные удостоверения сотрудников Секретной службы и хлороформ, которым усыпили Блейзера. Главное, впрочем, не это. А то, что ее нашли на стоянке перед прокуратурой графства Гудзон.
  Этой аудитории никаких дополнительных разъяснений не требовалось.
  — Выходит, из него хотели сделать жертву Секретной службы, — выразил общее мнение Грегори Чанг — сидевший между Торнтоном и Блантом американец японского происхождения, возглавлявший оперативную группу по борьбе с киберпреступностью.
  — Почти угадал. Он должен был стать жертвой всего политического режима как такового.
  Из всех присутствующих эту идею спокойно встретили только Блант, уже ее слышавший, и Спасатели, ее подсказавшие.
  — Как это? Какого "режима"? Сэр, вы имеете в виду Логана?
  — Да, — подтвердил Брэнсон, — главным образом президента Логана. Сейчас объясню, почему. Во-первых, именно с президентом в первую очередь ассоциируется Секретная служба. Во-вторых, ЦРУ, от имени которого действовала первая пара подозреваемых, подотчетно директору Национальной разведки, которого назначает непосредственно президент. В-третьих, посмотрите на экран.
  Он перешел на следующий слайд, половину которого занимала черно-белая фотография молодого темноволосого кавказца.
  — Это украинский журналист Георгий Гангидзе, похищенный и убитый в 2000 году по, предположительно, приказу тогдашнего президента Украины. Во всяком случае, именно об этом свидетельствует обнародованная аудиозапись разговоров в рабочем кабинете последнего. Аутентичность записи до сих пор вызывает вопросы, но это не имеет значения. Важно то, что ее появление вызвало громкий политический скандал, едва не закончившийся отставкой президента Украины...
  Агенты Секретной службы сидели с разинутыми ртами. Спасатели, напротив, не могли найти себе места от счастья.
  — ...В данный момент нет причин утверждать, что за событиями на Украине стоит "Черный стол". Но то, что сейчас он пытается реализовать схожий сценарий в нашей стране, не подлежит сомнению. Тот факт, что преступники не вывезли тело Блейзера в какую-нибудь глушь, а сбросили с оживленного моста на виду у остальных водителей и камер слежения, доказывает, что они хотели выставить его смерть напоказ. Более того, они бросали его в реку не мертвым, а лишь усыпленным хлороформом, а значит, хотели потрясти публику не только самим фактом, но и жестокостью расправы. Теперь понимаете, с кем мы имеем дело?
  — Да, ситуация... — тяжело вздохнул Торнтон.
  — Вечно ЦРУ напортачит, а мы разгребай... — посетовал Чанг. Ожидавший подобной реакции Брэнсон взвился коршуном.
  — То-то же и оно! Утечку информации устроил "Черный стол"!
  — Откуда такая уверенность? — спросил Блант.
  — Отсюда, — Тревор открыл следующий слайд. Фотографии на нем не было, но текст был достаточно красноречив. — Благодаря Марку и его команде мы точно знаем, что история с Блейзером была не случайным стечением обстоятельств, а заранее продуманной акцией. Ведь он не первый журналист, к кому обратился так называемый "Дэвид".
  — "Дэвид"? — переспросил Торнтон.
  — Разумеется, это его ненастоящее имя. Он специально так назвался, чтобы его фокусы со светофором произвели еще большее впечатление... — почувствовав, что аудитория начинает путаться в отсылках к событиям, о которых до того не ведала ни сном, ни духом, Брэнсон кратко пересказал всё, что услышал от Стэна, затем вернулся к основной теме. — Итак, давайте поговорим о главном, а именно: трагической судьбе репортера Седьмого вашингтонского канала Клода Бенджамина. Его труп нашли в первых числах месяца в парке Баркрофт, Арлингтон. Машину, на которой он в тот день уехал с работы, так и не нашли. В полиции пришли к выводу, что он стал жертвой разбойного нападения, но после случая с Блейзером абсолютно очевидно, что его смерть неслучайна. Ведь он был первым по алфавиту в списке журналистов, аккредитованных на Церемонию Мира.
  — А кто был... — хотел спросить Торнтон, однако запнулся, поняв. — Вторым был Стэн Блейзер, так ведь?
  — Именно он, — подтвердил Роузуотер. — Всё сходится.
  — Не всё! — возразил Чанг. — Почто они его убили? Он что, отказался от материала? От такого материала? Это нелепо!
  — В том то и дело, что он от него не отказался, — пояснил Брэнсон. — Думаю, он взял материалы. Но потом не прошел "полицейскую" проверку.
  — В каком смысле "полицейскую"?
  — Ну, если учесть, где именно нашли труп Бенджамина, в его случае это были, скорее всего, "парковые рейнджеры", но суть остается прежней. "Дэвид" некоторым образом проник в автомобиль возвращавшегося с работы репортера и вынудил его заехать в темный и безлюдный парк. Там он от лица некой "тайной патриотической организации" передал ему диск с записью камеры слежения и ушел. Спустя какое-то время еще не успевшего оправиться Бенджамина побеспокоила пара "служивых", которые стали интересоваться, что он здесь делает и не нужна ли ему помощь и защита закона. По-видимому, Бенджамин оказался тонок кишкой и выложил им всё про встречу с таинственным незнакомцем. Результат известен. С Блейзером было бы то же самое, только его тело обнаружили бы в Центральном парке Нью-Йорка.
  — Я смотрю, он у нас крепкий парень! — усмехнулся Торнтон. — На провокации не поддается, в воде не тонет... А по виду не скажешь!
  — Это точно! К счастью, он именно такой, как ты описал, благодаря чему у нас имеются портреты этих двух очаровательных джентльменов...
  На большом экране возникла уже третья пара портретов, при виде которой все присутствующие испытали приступ дежавю.
  — Постой! — прямо-таки выкрикнул Блант. — Это же... Это ведь те цеэрушники!
  — Очень похоже на то, — согласился его друг и открыл следующий слайд, на котором были собраны оба комплекта фотороботов, от Блейзера и Марджори Джексон. — Как видите, это явно одни и те же люди, пускай в совершенно разных образах и вариантах грима. Отсюда вывод — мы имеем дело с многочисленной и хорошо организованной группой, готовой для достижения цели пойти на всё, вплоть до убийства.
  — А ты говоришь, это не ЦРУ! — сострил Блант. Шутка имела громкий успех, даже Брэнсон не сдержал улыбки.
  — Да, как ни парадоксально, но я считаю, что это не ЦРУ. Знаете, почему? От противного. Нас слишком сильно хотят заставить поверить, что за всем стоит именно ЦРУ. Они бы не стали так самоподставляться.
  — Так может, на это и расчет? — высказал предположение Роузуотер. — В смысле, что все именно так и подумают, и...
  — В том-то и проблема, Марк, что подумают так единицы. Возьмем Украину. Там много говорилось и писалось о том, что президент — последний человек, которому выгодна смерть Гангидзе, но это не помешало его прежде высокому рейтингу рухнуть до жалких 9-10 процентов. У нас президенту с подобным рейтингом, против которого выдвинуты столь серьезные обвинения, не светит ничего, кроме отставки. То же самое касается министров, конгрессменов и руководителей силовых ведомств, поэтому никто из них на такое не пойдет. В этом сила нашей системы и одновременно — ее уязвимость, которой с легкостью может воспользоваться внешняя, неизвестная дотоле сила. Такая, как "Черный стол".
  Слова Брэнсона тронули всех, кроме толстокожего Торнтона.
  — Ну, знаете, для этого им надо хорошо постараться! Одного изобличающего репортажа и фальшивых удостоверений наших агентов будет мало. После одиннадцатого сентября, вон, тоже много чего писали и говорили и о президенте, и о ЦРУ, и о заговоре масонов-сионистов! И что, изменилось что-то? Как стояли, так и стоим!
  — Не хочу тебя расстраивать, Билл, но президент Украины в 2001 году тоже у власти остался. Вот только это мало ему помогло как во внутренней, так и во внешней политике, и его предполагаемый преемник следующие выборы с треском проиграл. Так что последствия, они не только здесь и сейчас могут быть, но и потомкам нашим аукнуться. Это первое. А второе вот, — при этих словах Тревор с изяществом фокусника вынул из ящика портативные колонки и театральным жестом пригласил к столу Бланта. Тот подключил к динамикам заранее настроенный диктофон и выкрутил громкость на максимум, дабы никто не пропустил ни единого слова.
  
  "― Добрый день, мистер Джефферсон, это снова я.
  ― И снова без имени?
  ― Согласен, это неудобно, но поверьте, так лучше для всех..."
  
  — Да, мощно они задвинули! — выдохнул Рокфор, утирая лоб. Даже его, многое повидавшего и знавшего содержание беседы в пересказе Чипа, эта запись бросила в жар, что уж говорить о впервые услышавших ее людях.
  — Это кошмар, — констатировал Чанг. Более опытный Роузуотер был настроен еще менее оптимистично.
  — Если правильно это подать, что несложно, Уотергейт покажется перебранкой двух фермеров в баре.
  — Насколько я понимаю, установить личность "Крестного" пока не удалось, — Брэнсон выразительно посмотрел на доселе хранившего молчание главного криминалиста Юджина Флауэрса. Эксперт с тридцатилетним стажем, чьи скрытые бифокальными линзами глубоко посаженные глаза делали его похожим на филина, взгляд начальника выдержал, но более никакими достижениями похвастаться и впрямь не мог.
  — Мы над этим работаем. Но у нас слишком специализированная фонотека. Мог бы помочь обмен сэмплами со смежниками, но тут нужна санкция Джилленхолла. Или ваша. Лучше обе.
  — Работайте пока с тем, что есть у нас.
  — Было бы лучше и быстрее...
  — Знаю. Но пока попытаемся справиться сами. Привлечение посторонних — это всегда риск утечки, а эта запись сами понимаете, что может натворить.
  — Это вы ничего не понимаете! — Флауэрс проработал в Секретной службе дольше Брэнсона, пережил пятерых директоров и восьмерых их заместителей, поэтому говорил то и так, как считал нужным. — Вы знаете, что такое сэмплы? Так вот, это не записи! И даже не фрагменты записей! Это построенная на основе записи сигнатура голоса, его математическая модель. Спады, перепады, частотные диапазоны... Вот, что хранится во всех репозиториях, и чем они обмениваются! Так что не переживайтесь, о содержании вашей драгоценной записи никто не узнает!
  — Вы гарантируете это? — спросил Брэнсон. Он мог бы отреагировать и пожестче, но наказывать подчиненных за правоту было не в его стиле.
  — Конечно! — возмутился Флауэрс. — Стал бы я говорить это, не гарантируя!
  — Тогда считайте, что моя санкция у вас есть, а Джилленхолла... считайте, что тоже есть. Сделайте всё, что нужно, но найдите этого человека. Пока что это наш единственный выход на "Черный стол".
  — Постой-ка, — поднял руку Блант. — Допустим, насчет лже-полицейских я с тобой согласен. Но почему ты уверен, что "Крестный" не из ЦРУ?
  Ответить на вопрос друга так же, как раньше, Тревор прилюдно не мог, потому сказал просто:
  — Предчувствие. Итак, это всё, что я хотел вам сообщить в плане обстоятельств этого дела и нашей работы, поэтому, раз у вас больше нет вопросов, давайте перейдем от теории к практике. Начнем с тебя, Марк. Твоя задача... — Брэнсон хотел пролистнуть открытый документ, но тут телефон пришел в движение и, негромко жужжа, заелозил по столу. Понимая, кто звонит, Тревор не стал ни трубку брать, ни звонок сбрасывать, а на манер туземных рыбаков принялся тыкать световым пером в движущийся аппарат. — Так, твоя задача: взять у Джона — кстати, моего первого помощника, если кто вдруг не догадался, — материалы из Нью-Йорка и Ньюарка. Он знает, о чем речь, а ты — что с ними всеми делать. Мистер Флауэрс, готовьте сэмплы. Грегори, мониторьте Интернет, в первую очередь — сайты информагенств, блоги популярных сетевых публицистов и все файло- и видеообменники. Не исключено, что готовится очередная провокация или вброс компромата, и мы должны точно знать первоисточник. Ну и в целом за обстановкой посматривайте... Билл, ты мне нужен в Нью-Джерси.
  — Неужто рубашки уже вышли из моды? — осведомился толстяк и захихикал, однако наткнулся на глухую стену непонимания и, кашлянув, сменил тон. — Где именно?
  — В Мэйплвуде. Там у Блейзера дом. Был. Хочу, чтобы ты осмотрел пепелище и сказал, кто, из чего и зачем там стрелял.
  — Там стреляли? В доме Блейзера стреляли? Кто?
  — Те же, кто устанавливал там "жучки".
  — Там еще и "жучки" были?!
  — Конечно. Должен же был "Черный стол" как-то контролировать своего глашатая.
  — Или ЦРУ — следить за сующим свой нос, куда не надо, репортером, — не преминул вставить Блант.
  — Вот Торнтон всё и выяснит! — ловко уклонился от нового спора Тревор. Оружейник гулко вздохнул.
  — Выясню, куда я денусь...
  — Именно. Утром зайдешь ко мне, дам координаты наших ребят и тамошнего полицейского детектива. Хороший специалист, вы с ним быстро подружитесь. Только не рассказывай ему анекдот о пицце, не оценит.
  — Он что, итальянец?
  — Нет, он лейтенант. Так, вроде всем всё сказал... А, да, очень прошу вас делиться услышанным и увиденным в этой комнате только с теми, кому вы доверяете, как себе самим! Особенно это касается "смерти" Блейзера и содержания записи! Ясно?
  — Ясно, ясно, что тут неясного...
  — Что ж, материалы у вас есть, задания есть. Завтра здесь же в это же время я жду ваших предварительных отчетов. Все свободны. А тебя, Джонни, я попрошу остаться.
  — Так-так-так! Сейчас что-то будет! — Дейл ощутил себя настоящим лазутчиком, подслушивающим секретные переговоры главы враждебного государства с доверенным адъютантом, и Фоксглав пришлось постараться, чтобы не дать ему прильнуть лицом к стеклу. Чип в это время пристально следил за уходящими агентами, высматривая, не спешит ли кто-то из них покинуть комнату, дабы срочно слить информацию пособникам из "Черного стола", или наоборот, идет нарочито медленно, рассчитывая услышать начало разговора между Брэнсоном и Блантом. Таковых не обнаружилось, но это, понятно, ничего не значило...
  — Джилленхолл? — Блант указал на снова задвигавшийся телефон.
  — А кто ж еще? Так по мне соскучился, что скоро стол насквозь протрет. Должно быть, освободился, и может быть, даже вернулся...
  — Из здания есть минимум пять выходов. Если нужно, могу отвлечь охрану...
  — Спасибо, — рассмеялся Тревор, — но я немного не это имел в виду. Я так или иначе собирался к нему идти, но сначала хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. В общем так, будь очень осторожен.
   — Я всегда осторожен. Работа такая, — несмотря на беспечный тон, спокойствие Бланта было исключительно внешним.
  — Сейчас будь осторожен вдвойне, втройне даже. У меня есть основание считать, что в Секретной службе есть "крот" "Черного стола".
  — Опять вещий сон?
  — Хуже. Помнишь список журналистов?
  — Ну да, тут ты оказался прав, признаю и поздравляю.
  Заместитель главы президентской охраны грустно улыбнулся.
  — Не надо поздравлений, Джонни, на самом деле всё очень печально. Ведь если "Черный стол" шел точно по нашему списку, значит, он у него есть.
  — Да будет тебе, Трев! Это не такая уж и большая тайна! Тот же самый "Гугл"...
  — "Гуглом" его не найдешь. Я пытался.
  — Ну, наверняка есть способы...
  — Есть. И самый надежный из них — внедрить своего человека.
  — Ну, хорошо, — сдался Блант, — я проверю дела всех стажеров и первогодков...
  — Как раз стажеров и первогодков я подозреваю меньше всего.
  Спасатели в едином порыве подались вперед. Джон помассировал занывшие виски.
  — Так, стоп... Ты утверждаешь, что "Черный стол" внедрил сюда шпика давным-давно?
  — Если ты читал материалы по Украине, то должен помнить, кто предоставил те скандальные кассеты.
  — Я помню, но вряд ли они настолько глупы, чтобы делать всё под копирку.
  — Зачем чинить то, что не сломалось? — возразил Тревор. — Кроме того, так проще, а простота — страшная сила.
  — Но для этого нужен свой с потрохами человек на достаточно высокой должности!
  — По-твоему, это так невероятно? Если они проникли в ЦРУ, а без этого о ПЛАНе не узнаешь, то вполне могли сделать это же самое здесь.
  — Не знаю, Трев, — Блант покачал головой. — В твоих словах есть логика, но... Что предлагаешь делать?
  — Лично я планирую наблюдать и анализировать. И осторожность соблюдать, само собой. Ну и к Джилленхоллу заскочить, а то он, бедный, небось извелся весь. Не унывай, прорвемся! — Брэнсон хлопнул старого товарища по плечу и набрал номер приемной начальника. — Синди? Это Тревор... ...Знаю, что искал, потому и звоню. Он у себя? ...Сильно занят? ...Хорошо, я через пять минут буду...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"