Понурившись томной тоскою
Сидел над обрывом старик.
Щека увлажнилась росою,
Но гордо смотрел его лик.

Внизу бесновалась пучина,
Вверху только звездная рябь,
И снизу, и сверху гонимый,
Сидел не боявшись упасть.

Здесь мимо стекали столетья,
Шел дождь, падал снег чередом.
Но старец под сенью забвенья
Все время мечтал об одном.

Как здорово было б как птицы
С веселым бы криком взлететь!
Они презирают границы,
Ох, если б мне только суметь!

Но скалы, увы, не летают,
Ведь вечность их бремя и рок,
Лишь долго они умирают,
Себя превращая в песок.

И медленно шли его мысли -
Твердыне не свойствен порыв.
Земля рядом с ним по крупице,
Но все же ссыпалась в обрыв.

Летели года и столетья,
Исчезла под камнем земля.
Прощайте, вы, звезды и ветер!
Могилой мне станет вода.

И вот накренился над бездной
Седой под луной великан.
Полночный покой всплеск разрезал.
О, птицы! Завидую вам!