Аннотация: О прародителе родов Зу Крайн и Зу Рилл, человеке, который осмелился полюбить Смерть... И которому она ответила взаимностью!
Алексей Глушановский.
Моя благодарность Mercenary за большую
помощь в написание этой повести
Возлюбленный гибели.
В кригсмарине его считали невероятно, чертовски, дьявольски удачливым.
Говорили, что он уйдет, даже если его будут бомбить целая эскадра кораблей ПЛО. Вальтер фон Бек, капитан-лейтенант, командир подводной лодки U-113 слыша такие утверждения, только усмехался. Поводов сомневаться в своей удаче у него не было. Имеющий на личном счету более 150 тысяч тоннажа утопленных кораблей. Установивший рекорд - ДЕВЯТЬ кораблей, утопленных за один выход. То, что пять из них были тральщиками и рыболовецкими траулерами,на собственную беду оказавшихся в том караване, ребята из агентства герра Геббельса приказали никому не говорить. Ведь Германии нужны герои!
Правда, были у фон Бека и недостатки. Не раз и не два коллеги, подчиненные и даже начальство мягко пеняли ему на совершенно излишнюю рыцарственность по отношению к недостойного этого врагу.
- Ну скажите, зачем Вы так носитесь с врагами? Подобрали пару человек из экипажа, допросили, - и за борт... Так нет же. Выделить спасательную шлюпку, если рядом не качается на волнах таковая с утопленного корабля. Никогда не устраивал своему экипажу тренировочных стрельб с палубы по "пловцам" - почему?
Самые разнообразные "благожелатели" неоднократно пытались сделать внушение упрямцу, объясняя, что жалеть этих унтерменшей недостойно истинного арийца, каковым, по всем признаком, Вальтер и являлся.
Около ста восьмидесяти сантиметров роста, белокурый, практически чисто голубые глаза (легкая примесь стали только добавляла шарма ему в глазах женщин), с лицом, словно вытесанным из гранита в полном соответствии с канонами арийской красоты. По происхождению из древнего рыцарского рода, отнюдь не беден... Практически - идеал арийца. И вдруг - жалость к врагам?!
Впрочем, претензии Вальтер игнорировал. "Пусть меня учит обращаться с врагами тот, кто уничтожит их больше меня" - презрительно отмахивался он от очередных объяснений. Возможно поэтому-то, несмотря на громкие победы и неоднократные награждения, строптивый вояка и оставался всего лишь капитаном, одним из множества охотников "Волчьей Стаи" Денница. А может, была и другая причина... Повышения получают те, кто хочет их получить. Капитан фон Бек же искренне наслаждался своей должностью, морем, надежной машиной, несущей его над- и под волнами, и смертью, ходящей с ним рядом и по малейшему его велению летящей к врагам со скоростью торпеды.
Со смертью у фон Бека же и впрямь были совершенно особые отношения. Из совершенно невозможных, смертельных для любого другого человека ситуаций, Вальтер выходил легко и изящно, получая максимум легкие царапины на корпусе своего корабля, и неизменно увеличивая свой счет потопленных врагов.
Однажды он пришел в порт с расколовшейся, но неразорвавшейся глубинной бомбой на палубе. Его спросили, на какой глубине он "поймал" английский подарок, он ответил - на сорока метрах. После чего всплыл и в артиллерийской дуэли уничтожил британский корвет, хотя по инструкции должен был уйти глубже. Саперы выяснили, что взрыватель был установлен на глубину пятидесяти метров. На вопрос, почему же он не последовал инструкции, последовал простой ответ:-"это было бы скучно, господа!".
В другой раз он зашел прямо в строй конвоя и, идя на глубине семи метров, незамеченный в сумерках и не выставляя перископ выше уровня воды, смог, наблюдая сквозь воду, обнаружить цели и поразить три транспорта и один эскортный эсминец.
На претензии -"Вас же могло задеть близким взрывом", он лишь усмехнулся: -Но ведь не задело?
Потом, празднуя в дорогом ресторане с командой успешный выход, с которого немногие чаяли вернуться живыми, и изрядно приняв на грудь коньяка, он то ли в шутку, то ли всерьез заметил: - Я люблю Смерть. Смерть - давний друг нашего рода. Слишком многие из моих предков посветили ей себя, сражаясь, убивая и побеждая во славу великой Германии. Я шлю ей дары: жизни умелых моряков, отличных воинов, взятые в честном бою. Бою на пределе, где ставлю свою жизнь против их. А Смерть присматривает за мной, не позволяя глупым случайностям пресечь мою жизнь раньше времени. А если когда-нибудь, кто-то из англичан и сможет перебить мою ставку своей, то что ж... Надеюсь, фрау Хель будет благосклонна к своему рыцарю.
Практически каждый поход в ресторан завершался в постели какой-нибудь фройляйн или фрау. Впрочем, отношения были недолговечны. Каждая обещала дожидаться именно его - "ведь Вы такой герой, такой рыцарь, такой обходительный кавалер". На словах, все они были готовы, как древние валькирии, броситься вслед за ним куда угодно, хоть в пучину, хоть в ад. А в глазах не читалось ничего. Пустота... Три "К" немецкой женщины - кирхе, кюхе, киндер.
Наедине с собой, Вальтер иногда допускал к себе мысль, что возможно все женщины на Земле такие, но спустя мгновение уже гнал от себя подобную ересь. Та, которой он втайне поклонялся, и чьим рыцарем считал себя, не могла быть подобной пустоголовой куклой. Впрочем, она и не была земной женщиной. Летящий на крыльях седого тумана изящный силуэт. Росчерк чуда на скучной глади мира. Завораживающая своей красотой, неземной, совершенно не похожей на привычных, "кровь с молоком" германских фрау. Девушка, которая не здесь... Королева снов. Ведь сон, это тоже "маленькая смерть". Такой она приснилась ему когда-то, такой он представлял её, и манящий водоворот бездонных глаз вспоминался ему каждый раз, когда наступал отчаянный момент очерёдного боя. Миг, когда решалось, жить или умереть. Ему, или его врагу.
Нет, леди Смерть, которая уже не раз уводила его из-под бомб и торпед, которая берегла его от пуль и снарядов противника, была прекрасна. Скелет с косой... Глупость. Просто глупое воображение тех, кто никогда не видел Её воочию. А если и видел, то от переполнявшего их ужаса перед Её величием, просто не смог поднять глаза и рассмотреть её по-настоящему. Увидеть её истинный облик. Увидеть её так, как видит он.
Однажды, после сказанной в очередной раз фразы о том, что он любит Смерть, и за это она бережет его, Аугуст Брюннер, капитан эсминца обороны порта, где они в тот момент квартировали, неуважительно высказался в адрес его возлюбленной.
- Вальтер, Вы меня извините, но быть влюбленным в костлявую старуху с косой и в драном плаще, это уже попахивает...
Чем это должно было попахивать, никто не узнал. Коронный удар фон Беков, левой в печень заткнул болтуна. Правда, вышел он несколько смазанным, - когда отец ставил ему этот удар, в руке Вальтера обычно был зажат стилет, - и его отсутствие серьезно ослабило воздействие. Собственно, проведи Вальтер выпад по всем правилам, и Брюннер смог бы лично убедиться во внешности богини фон Бека. Но и так, вышло весьма неплохо.
От скорчившегося, потерявшего сознание тела, Вальтера оттаскивали впятером.
Навыки потомственного вояки, умноженные на всю силу ярости рыцаря, при котором оскорбили его Прекрасную Даму... К счастью тех, кто пытался остановить фон Бека, непрошенные миротворцы воспринимались им как всего лишь досадная помеха, мешающая прорваться к настоящему врагу, на которого и была направлена его злоба. Иначе бы, результат короткой схватки оказался совсем непрогнозируемым.
Развлечение оказалось прервано спешно прибежавшим нарядом жандармерии.
Позже, сидя на офицерской гауптвахте, Вальтер прокручивал в голове ту драку и пытался понять, было ли это все наваждением, навеянным выпитым, или действительно в момент удара он увидел, как мелькнуло в глубине зала платье темных тонов с серебристой оторочкой классического, длинного покроя, такое неуместное в этот теплый весенний вечер. И добавившиеся силы от брызнувшей из разбитого лица противника крови - они взялись от злости или их придала ОНА своему рыцарю, заступившемуся за ее честь?
В первый же выход после той драки, проходя мимо эсминца своего нежданного спарринг-партнера ночью, фон Бек приказал остановить лодку в полукабельтове от корабля. Утром на борту гордого военного корабля красовалась самая обычная салака.***
*** согласно исследователям морского сленга термин "салага" - ничего не умеющий первогодок, произошло именно от названия мелкой никчемной рыбки. Назвать моряка салак(г)ой - нанести очень тяжелое оскорбление.
Прилично замерзшего капитана врач обещал лечить две недели. Растирания, микстуры, и, скорее всего, за свою выходку фон Бек таки заплатил бы воспалением, если бы не боцман. Зайдя к капитану и доложив о погружении и следовании положенным курсом, боцман оценивающе посмотрел на Вальтера, крякнул, вздохнул. Сходил на камбуз, взял там стакан и молотый перец. Зайдя к себе, достал из сундучка бутылку с прозрачной жидкостью, налил полный стакан, насыпал туда же перца, размешал.
- Герр капитан, выпейте. Только одним залпом и не принюхивайтесь. Эту микстуру мне посоветовали очень давно русские моряки.
Врач, при виде этой "микстуры" сглотнул, икнул и передернулся.
- Вальтер, я Вас сразу предупреждаю, если это то, о чем я думаю, оно Вас вылечит... Если выживите после приема.
- Я живучий. - Вальтер усмехнулся. - Фриц, давайте вашу отраву. Моё место сейчас на мостике, а не в лазарете.
В полдень в рубке стоял абсолютно здоровый капитан. Ни чиха, ни кашля, ровный, спокойный и лишь немного хриплый голос. И только врач хранил тайну о том, как, при попытке поставить градусник, протертый спиртом, капитана чуть не вывернуло от запаха.
Поход прошел без замечаний и трудностей. Были расстреляны практически все торпеды, кроме двух штук в кормовом аппарате. Боевой счет утопленного тоннажа увеличился еще на 7 тысяч тонн и U-113 под шнорхелем спокойно шла домой.
Вальтер отдал команду на всплытие, воздух был достаточно спертый и хотелось проветрить лодку. Сразу после всплытия радист связался с берегом, чтобы получить свежие данные воздушной разведки в своем квадрате. Вышедшие наружу капитан и штурман обсуждали поход и возвращение.
- Хороший поход - утопили три корыта, продырявили двух "сторожей", "папа" Денниц будет доволен.
- Да, побольше бы таких. Как ты думаешь, Брюннер меня подозревает или нет?
- Не знаю, но думаю ... Смотрите, капитан! Никак лимонники?
На фоне облаков четко был виден силуэт двухбалочногосамолета.
- Сейчас, - Вальтер поднял бинокль. - Если англичанин - то "молния", если же... наш! "Филин"*. Впрочем, осторожность не помешает, "попугаи" Геринга имеют обыкновение бомбить свои же подлодки и корабли**.
*Focke-wulf Fw 189 Uhu - ("Рама"), или "Uhu" - нем. филин) - двухмоторный двухбалочный трёхместный тактический разведывательный самолет. Локхид P-38 "Лайтнинг" (молния - англ.) - американский тяжёлый истребитель и разведывательный самолёт, в годы войны по ленд-лизу передавался англичанам, на таком летал Экзюпери.
** Реальный факт, немецкие летчики часто ошибочно бомбили свои же корабли и подлодки.
На верхнюю палубу выбежал радист.
- Герр капитан, радиограмма.
"Подводной лодке - самолет наблюдатель. В 4 милях на норд-норд-ост британская калоша. Я - сухой и пустой. Подпись - Обер-лейтенант фон Браушвиц".
- Радист, запросите базу, должны ли мы слушаться какого-то ощипанного петуха?
- Яволь мой капитан!
Радист убежал вниз, а капитан повернулся к шкиперу.
- Юрген, как ты думаешь, стоит нам связываться с какой-то калошей?
- Вальтер, ты - капитан, тебе и решать. С одной стороны - добавочные тонны. С другой - торпеды кончились. А бить из пушки... Да и время потратим на него, свечереет, пока придем в порт, пока пришвартуемся, пока то да се - ночь. В результате ребята только завтра доберутся до развлечений.
- Пожалуй ты прав...
- Герр капитан, база...
Так, и что тут. Доннервертер, всё же приказывают атаковать. Перед атакой просят уточнить тип корабля. По их данным, где-то здесь должен быть корабль с убегающими от немецкого правосудия преступниками. Ну что ж, надо, значит надо.
- Идем, Юрген, нам с тобой сейчас тригонометрией заниматься.
Корабль догнали быстро. Зашли чуть вперед, погрузились под перископ и стали ждать. Разглядев в силуэт, и сопоставив его со справочником, Вальтер приказал передать сообщение в штаб. Несмотря на то, что для передачи сообщения пришлось привсплыть, их не заметили. Штурман еще обратил внимание на такую беспечность. Впрочем, присмотревшись, все стало ясно. Судно было совершенно безоружно. Что есть вахта, что нет её... Сопротивляться они все равно не могли.
Вальтер поморщился. Легкая добыча. Слишком легкая! Убивать беззащитных было просто противно.
- Надеюсь, это не те...
- Какие те, капитан? - Почтительно поинтересовался старший помощник.
- За которыми штаб охотится, - недовольно пояснил Вальтер. - Не хотелось бы их топить. Душа не лежит. Если штаб не подтвердит приоритета - уходим. Без всплытия и стрельбы.
- Думаете, ловушка? - Заволновался штурман. О чутье их капитана ходили легенды, и если уж сам фон Бек не хочет атаковать...
- Нет. Не знаю. Просто... просто не надо их трогать! Вот чую, что не надо!
- Но штаб...
- Штаб далеко. А я здесь. Если это не их цель, - то уходим! В конце концов, в этот выход мы настреляли достаточно! И торпеды у нас закончились! Все ясно? С начальством переговорю сам!
- Капитан! Радиограмма из штаба!
Получив радиограмму Вальтер выругался. Потом подумал, и выругался еще раз. Ответ из базы был четким и однозначным, тип обнаруженного судна совпадает с проходящим по агентурным сообщениям. Что ж, значит, всё-таки атака.
- Штурман, расстояние до цели?
- 5 кабельтовых, цель ровно на корме.
- Всплываем... Артиллеристам к орудию.
Сразу после всплытия Вальтер поднялся на верхнюю палубу. Ну конечно, этот "сухой" самолет все кружил над морем.
- Орудие к бою. Ближе, еще ближе. Так, чтобы ребята не промахнулись. Что это там, на палубе - комитет по встрече, хех. Сейчас вам будет, салют. О, у шкипера бинокль, Юрген, дай сюда. Какие-то они мелкие там... Дети??? Артиллеристы - ХАЛЬТ!!!
- Смотрите, смотрите, какая большая рыба! Дядя капитан, дядя капитан, это кит, да?
Капитан пассажирского корабля чувствовал, как его сердце провалившись в пятки, не остановилось там, а пройдя палубу и трюм, ухнуло прямо в ледяные воды Ла-Манша. Немецкий U-Boat седьмой серии. Что может быть страшнее для безоружного мирного корабля? А у него на борту дети и женщины - беженцы из охваченной огнем войны Франции.
Дети. Вальтер фон Бек был готов убивать военных моряков, топить транспорты, даже рыбаков, если у них будет флаг врага, но убивать детей??? С детьми не воюют. А значит, воину их убивать нельзя. Несмотря ни на что, фон Бек был воином из рода воинов.
- Радист, информация в штаб, передавай:- Вижу корабль. Там дети. Ухожу на базу.
***
Мадам, простите, но Ваш подол мне нужен. Вот, вот я, ты меня хорошо видишь, немец. Смотри, видишь, я размахиваю полотнищем. Оно белое, поверь мне бош, оно БЕЛОЕ!!! Пожалуйста поверь, оно БЕЛОЕ!!! Я сдаю корабль, мы сдаемся ... Эй там, кто-нибудь, обрубите канат с флагом, быстрее. Бош, мы сдаемся.
***
Что там такое? Чем-то машут. Серым... Их флаг упал! А, я понял, эта серая тряпка - белый флаг. Они сдаются... Ха-ха ... И как я их пленю? На веревочке в порт приведу? Да с меня точно все смеяться будут. Фон Бек не может найти себе противников, и уже пленит детей. Радист, и что? Эта курица сверху стучит, что мы не стреляем? Нет, ничего не надо передавать. Есть прямая связь с базой? Отлично, я сам поговорю. Шкипер - следите за порядком, я вниз.
- Штабу, борт 113. Вижу корабль, на нем дети. Повторяю, на корабле дети. Ухожу на базу.
- На корабле евреи, бежавшие от правосудия и британские агенты. Приказываю атаковать.
- Выполнить не могу. Торпеды исчерпаны. Ухожу на базу!
- Вы капитан флота или сопливая малолетка? Используйте пушку! Вы должны уничтожить вражеский корабль.
- Повторяю, большая часть пассажиров - дети. Корабль не вооружен и перегружен. Спасательных средств на борту в достаточном количестве не имеется. Ухожу на базу.
- Вальтер, сынок. Послушай меня ...
- Герр Адмирал...
- Вальтер... Так надо. Да, я понимаю, ты считаешь, что это - работа палача. Да, в чем-то ты прав. Но палач - это и врач. А врачу иногда надо вырезать часть, чтобы спасти целый организм.
- Чем угрожают дети? Возьмите их в плен, воспитайте... Я не врач и не палач. Да если я такое совершу, как я предкам в глаза смотреть буду? Может быть вы мне еще и аборты делать прикажете?
- Да, прикажем (другой, совершенно другой голос). Герр Денниц, что за сопляки у Вас на флоте служат? Вальтер фон Бек, Вам дан четкий приказ - уничтожит судно с врагами Германии, выполнять!!!
- А ты еще кто такой? Я не буду выполнять приказы непонятно от кого.
- Штурмбаннфюрер СС Франц Шмилле. Повторяю приказ - уничтожить корабль. Вы же ариец! Вы кандидат в партию! Ваш поступок перечеркивает всю ту честь, которую Вам готовы оказать...
- Я не подчиняюсь СС.
- Вальтер, не лезь под трибунал, выполни ты этот чертов приказ.
Если сам "папа" заговорил о трибунале... Дело плохо. Вот только... Если бы они хоть стрельнули по нам. Из пистолета, из винтовки, да из пугача, в конце концов - другое дело - это уже враг. Ребята с севера говорят, русские отстреливаются до последнего, идут на таран. Да, то настоящие враги, а эти... Так торопились спустить флаг, что срубили его.
Выполнить приказ можно. Отдать команду. Вернуться домой. Напиться, и продолжать строить карьеру..."Папа Дениц" поможет избежать расследования. И жить дальше... Вот только... Как на это посмотрит ОНА? Нужен ли ей буду я- не рыцарь, каким представлял себя раньше, а просто палач? Палач, каких у Неё наверняка неисчислимое множество, и трусливый убийца детей...
И зачем я только всплыл тогда? Подышать захотелось ...
Трибунал, говорите. Партия... Членство... А вот ... вам, по всей морде! Не заставите! Фон Беки никогда не были палачами. И никогда не будут. И это так же верно, как то, что я последний фон Бек.
- Госпожа, прости меня, что так мало служил и любил тебя. Прими меня в свои объятья и будь милостива к своему рыцарю.
Сухой треск, донесшийся из динамиков, заставил замереть всех, кто находился на базе в тот момент. Секунд через пять раздался голос радиста подлодки.
- База, это U-113, наш капитан, Вальтер фон Бек, выстрелил себе в висок.
- U-113, это База, возвращайтесь немедленно.
- Они уходят!!!
Радостный крик казалось парил над кораблем. Все пассажиры радовались, прыгали от счастья, плакали, обнимались. Среди всей толпы один капитан стоял неподвижно. Он молился.
Я не знаю тебя, немец. Но я всю свою оставшуюся жизнь буду молится за тебя. Пусть твои боги будут милостивы к тебе, как ты сегодня был милостив к нам. Спасибо тебе, бош.
***
Ну и туманище. Ни ... не видно. И голова болит. Ч-черт... совершенно не соображаю.
- Вальтер, дружище! А ну- ка, хлебни!
Пью, не чуя ни вкуса, ни запаха. Однако, как ни странно, это помогает. С первым же глотком проходит головная боль, да и клубы дыма перед глазами начинают постепенно рассеиваться. Из-за них становятся видны колонны, знакомый интерьер... Это что? "Unter den Linden"??!!!* Вот ничего себе я нарезался! Ну и кошмары у меня, однако!
*"Unter den Linden" - "Под липами" - название знаменитого бульвара в Берлине. Так же, данное название весьма популярно в качестве наименований различного рода питейных заведений, обычно пивного толка.
Пить надо меньше! Однозначно, надо завязывать с выпивкой.
- Хлебни еще! - Смутно знакомый силуэт снова протягивает мне полный бокал.
А вино, кстати, невероятно вкусное. Похоже, у герра Кларке новая поставка. Надо будет заказать пару бутылочек. Да, трезвая жизнь... Но только с завтрашнего дня. Не пропадать же столь великолепному вину!
Медленно смакуя, выпиваю поданный мне бокал. В голове приятно шумит, нет ни следа терзающей еще совсем недавно жестокой боли. Дым полу развеялся, и в глазах несколько прояснилось. Обычная обстановка ресторана. Похоже, какой-то праздник. И кстати, тут отличная компания! Наконец-то я разглядел своего благодетеля, так вовремя угостившего меня вином, спасая тем самым просто от жесточайшей головной боли.
- Генрих... Рад видеть! Как насчет еще стаканчика? Очень, очень рад, что слухи о твоей гибели под Ла-Маншем оказались ложью!
- ...
Странно, но звуки, в том числе и слова, которые произносимые моим собеседником, почему-то сливались в ушах в какой-то неразборчивый шум. Впрочем, общий смысл сказанного, это, как ни странно понимать совершенно не мешало.
- А что с закуской? Кабанчик? Шикуете? Небось, только из выхода? Я вот тоже... Представляешь, тут такая ерунда мерещилась... Будто я...
- ...
- Говоришь, не брать в голову? Хорошая мысль. Ну, давай выпьем еще!
- ...
- О! Смотри, Карл идет... Карл! Иди к нам. А ты как здесь? Говорят, тебя утопили около Канар, а ты тут. Выжил, да? Ну давай еще и с тобой выпьем.
- ...
- А это кто? О, какие салаки плывут мимо нас, сам Аугуст Брюннер собственной персоной. Аугуст, ты чего такой мрачный? Не хочешь разговаривать, - ну и не надо.
- ...
- А вы чего молчите?
- ...
- Ладно, устали наверное, понимаю. С таким-то вином... Интересно, где Кларке его достал? Мне и до войны ничего подобного пробовать не доводилось. Эй, кто-нибудь, подбросьте в камин дрова, а то что-то прохладно становится!
- ...
- Хорошо сидим... А как тут с женщинами?
- ...
- Майн Гот... Стоило только пожелать! Прекрасная фрау, не желаете ли вы выпить в компании бравых защитников великой Германии?
Мечты сбываются!
- Да фрау, конечно столик свободен, присаживайтесь. Ребята, освободите нам с дамой столик. Позвольте, я придвину Вам стул...
- ...
- Вам какого вина? Белого, красного? Белого? Позвольте, я налью... И вот рыбка, очень вкусная... Очень похожа на...
- ...
- Позвольте, фрау, мясо не идет к белому! Ах, Вы желаете именно мяса? Как я не прав? Почему к "этому" вину полагается мясо? Я же наливал белое...??? Приношу свои извинения, кажется я не совсем трезв... Но я был полностью уверен, что там белое! Впрочем, судя по цвету и густоте, это довольно неплохой кагор... Еще раз умоляю о прощении.
- ...
- Как не кагор? А что же это? Кровь? Моя кровь? Фрау изволит шутить! Ну что ж, если это моя кровь, то я рад, что хоть так могу служить столь прелестной деве.
- Позвольте узнать ваше имя?
- ...
- Боюсь, что вы ошибаетесь. Встречу с настолько ослепительной красавицей я бы никогда не забыл. К моему великому сожалению, я не имел чести быть вам представлен. Но я счастлив, что могу исправить это печальное недоразумение. Вальтер фон Бек, к вашим услугам.
- Морана. - Звук имени словно прорвал какую-то окружающую Вальтера завесу, став первым, что он смог разобрать четко и ясно. Меж тем, его собеседница продолжала: - До срока, ты можешь звать меня так. - Она поставила свой кубок на стол, совсем рядом с рукой Вальтера.
- До срока? - Увлеченный беседой, Вальтер совершенно машинально взял его, вместо своего бокала, и пригубил налитый там напиток.
- До того момента, как ты поймешь кто я, и вспомнишь имя, данное мне вашим народом. Ты часто вспоминал меня... И я благодарна тебе за это, рыцарь.
Женщина улыбнулась. Хотя... можно ли было назвать это улыбкой? Просто совершенные губы, на не менее совершенном, но бледном, и каком-то словно застывшем лице, несколько раздвинулись, обнажая белые, и такие же идеальные, как и все остальное в этой женщине, зубы.
Она воистину была совершенна. Настолько совершенными бывают фигуры египетских богов и богинь - изваянные в мраморе и граните, недвижные в своем вечном величии, которое не предполагает изменения и жизни. Замершие, застывшие... неживые.
Будь это статуя - и Вальтер восхитился бы умением неведомого скульптора. Но в движении... У Вальтера откуда-то возникло странное ощущение, что его собеседница просто не должна, не имеет права двигаться, и каждый её жест, каждое слово, нарушает какие-то неизвестные, но от того не менее важные законы природы.
И эта улыбка. Улыбка красивой девушки, которую она дарит своему пусть временному, пусть случайному, но кавалеру, которого с ней свела судьбы за столом ресторана, должна вызывать радость. Но неизвестно почему, сейчас Вальтер ощутил лишь страх.
Впрочем, он немедленно подавил это недостойное чувство, и поднял взгляд, пытаясь встретить глаза своей собеседницы. Однако это ему не удалось. Будто почуяв его намерение, представившаяся Мораной, немедленно отвела свои глаза.
- Не стоит, мой рыцарь. Ты уже не раз в них заглядывал, и легко опознаешь мой взгляд. Мне же хочется пока оставаться неузнанной. Давай лучше просто побеседуем. Такая возможность выпадает нечасто.
Вальтер слегка пожал плечами. По его мнению, красивые женщины имели право на маленькие причуды. И если этой леди так хочется считать его своим давним знакомым - то почему бы и нет?
- Как пожелаете, фрау...
- Морана. Просто Морана. Имени вполне достаточно. Я не сторонница ненужного этикета. Многие из пришедших ко мне уверяли, что я даже излишне демократична. Так что не вижу причин изменять своим привычкам. Как тебе здесь?
- Уютное место... - Пожал плечами Вальтер. - Заведение герра Кларке как всегда на высоте. Только сейчас здесь почему-то немного холодновато.
- Хм... Уютно? Пожалуй, подобным словом мой домен еще не характеризовали. Впрочем, спасибо за лестный отзыв. Ты ошибся только в одном. Человек по имени Курт Кларке к этому "заведению" не имеет ровным счетом никакого отношения. А насчет холода... Боюсь, никакой, даже самый сильный огонь в камине, изгнать ЭТОТ холод уже не сможет.
Мне очень жаль, Вальтер. Правда, жаль. Но тут я помочь не могу. Тебе не стоило стреляться. Если так уж не хотел топить тот корабль, - то лучше бы просто проигнорировал приказ. Ты бы выкрутился, честное слово. Вывернулся, как и раньше. Самолет бы сбили, на штаб упала вражеская бомба... В конце концов, случилось бы несколько скоротечных сердечных приступов. Во время войны я сильна. Тебе бы вновь повезло. Обязательно повезло.
Но самоубийство... Тут я почти бессильна. Воскрешение для меня недоступно. Сама моя суть слишком жадна, чтобы я могла добровольно отдать хоть кого-то, кто уже стал моим. Все, что я могу для тебя сделать, это приложить все усилия, чтобы твое новое состояние не причиняло слишком больших неудобств.
- Корабль? Застрелился?
Вальтер рассмеялся и откинулся на стуле назад. Но смех замер у него на губах. За соседним столиком сидел его старый радист. Единственный из всего экипажа, кого он потерял за годы войны. Близкий взрыв глубинной бомбы, сильная встряска, удар головой о переборку, осколок эбонитового наушника, проникший в мозг. И смерть у него, Вальтера, на глазах и руках. Последние слова Отто Гелшвица громом прозвучали у него в голове. - "Капитан, замолвите за меня словечко перед своей возлюбленной. Замолвите, молю вас! Молю"
Мысли фон Бека смешались. Он мертв? Мертв?!!!
И, словно в соответствии с его состоянием, стал изменяться облик его собеседницы. Ожерелье из драгоценных камней превращалось в нанизвнные на скрученные жилы маленькие черепа, исчезало, снова становились камнями. Лицо перетекало из прекрасного лика молодой девушки в умудренную годами женщину, а спустя пару мгновений начинали проглядывать черты старухи со средневековых гравюр. Шикарное вечернее платье менялось на черный драный балахон с капюшоном. Иногда за плечами проявлялась коса, сменявшаяся через вздох на длинный двуручный меч, который в свою очередь исчезал, чтобы вновь появиться в другом виде.
С грохотом отлетел стул, впрочем, звук сразу пропал, как только исчез его источник. Стены поплыли в дымке, столики просто растворились. Две фигуры стояли на серой безликой равнине под тяжелым свинцовым небом.
- Госпожа? - капитан пошатнулся, пытаясь опуститься на колени, но холодная и твердая, словно выточенная из остывшего мрамора могильной плиты рука, удержала его от этого.
Продолжение здесь: https://author.today/work/124645