Она никогда не готовит мне утром завтрак. Зато варит кофе. За этим занятием она очень похожа на колдунью, приготовляющую приворотное зелье. Я стою, прислонившись к косяку, и наблюдаю ее. Я всегда ее наблюдаю, с тех пор, как
первый раз увидел в террариуме с удавом на шее. Как давно это было? Удав давно сдох. Она носит его череп в кармане куртки. Вынимает только когда нужно отнести куртку в химчистку. Это мое дело. Как, впрочем, и все остальное. Она только варит кофе, за это я готов делать все. Если б вы только видели - КАК она это делает!
***
Я никогда не подозревал, что у меня будет такая жена. Ветреная, безответственная, длинноногая, красивая и... циничная.
Я пытался сначала писать ей стихи. Даже давал почитать. Я был горд своими стихами, а она.. Да что там говорить. Я тогда совсем ее не знал. Но любил. Думал, что любил. Потому что по-настоящему я ее полюбил гораздо позже, когда уже чуть не стало поздно. А тогда я страшно злился, уходил, пытался ее ненавидеть. Ночью я просыпался от невозможного запаха ее духов, мне было душно, звучали чьи-то голоса, и казалось, что она вот-вот появится в облаке огненного дыма. На следующий день я искал ее, находил, смотрел внимательно.
Ничего. Можно было подумать, что это мой бред. Но я знал! Я точно знал, что это она меня звала. Она улыбалась нежно и целовала меня. Это было как отрава. Я так боялся от нее зависеть. Так, что грубил, пытался ее обидеть. Я не знаю - было ли ей тогда больно. Наверное, да. Я убивал ее своими словами, своим невниманием, своими неприходами. Она даже не защищалась.
Какой же я был дурак. Если бы я мог сейчас сделать хоть что-нибудь, чтобы она опять стала такой. Я бы берег ее, как бусинку, был бы с ней безумно нежен, был бы счастлив.
Если б вы только знали - что она тогда говорила. Сейчас бы я сошел с ума. Она говорила, что готова была отдать правую руку, чтобы меня увидеть, что я нужен ей как воздух, которым легче дышать, что она не помнит кем, когда и для кого она была. Она сломала телефон от того, что невыносимо было ждать моего звонка, она напивалась до беспамятства, чтобы забыть, что я не прихожу, она влюбляла в себя всех окружающих..
Видите ли...- она меня любила тогда. Она никогда никого не любила ни до, ни после. Во всяком случае, она так говорит.
Она меня пугала своей страстью. Я так боялся, что она быстро сгорит и ничего не останется. К тому же я считал, что это все игра. Я уходил. Просыпался утром с ощущением, что меня душили ночью. Вот тогда я разозлился. Мне показалось, что это слишком. А что ей может взбрести в голову дальше? И я сбежал. Я позорно бежал, оправдывая себя заботой о здоровье. Я не то что бы уехал, я просто сказал ей, что не люблю ее.
Наврал, конечно. Я даже не сомневался в том, что она поверит. Она, правда, поверила. Только не в это. Она поверила, что я устал от нее, что я струсил и хочу сбежать. И знаете что? Она отпустила меня.
Я был очень оскорблен. Значит, она правда играла, если так легко отказалась от меня. Я был вне себя. Я просто ошалел от такого поворота событий. А она уехала. Представляете, уехала. Потому что ей было очень больно, что я от нее отказался.
А может, нет. Она мне ничего не говорит никогда. Я пытаюсь догадываться и чувствовать, я научился. И очень редко ошибаюсь.
Я узнал, что она уехала, очень не скоро. Сначала я просто перестал видеть сны. Я просыпался среди ночи, я взбивал подушку, снимал и надевал пижаму. Ничего не получалось. Я пил на ночь сладкий чай, включал музыку, даже свечки зажигал. Ничего. Как будто они мне и не снились никогда. Я заработал себе бессонницу на этом деле. Сидел по ночам у окна, писал стихи. Пробовал писать. Ничегошеньки не получалось. Как будто я забыл все слова и мысли. Я злился.
Потом я начал размышлять. Я вспомнил, что с моим сном уже происходили некие штуки, благодаря одной особе. Вот тогда я стал ее искать и узнал, что она уехала. Я просто был вне себя. Уехала она, значит! Уехала и сны мои с собой прихватила! Меня бросила, да еще и обокрала!
И я решил подать на нее в суд. Для того, чтобы она присутствовала на процессе, ее необходимо было найти. Ее нашли. И предъявили ей мои обвинения.
Она явилась на суд в бешено голубом платье. Два охранника, сопровождавшие ее, вынуждены были нести за ней шлейф, как какие-то пажи. Я подумал, что она решила меня позлить. Я устремил свой суровый взор на ее красивое лицо и... В общем, ей было очень страшно. Я никогда не видел ее такой напуганной. Она боялась... меня. Она, оказывается, не думала, что я могу быть настолько жесток. Да я и сам не думал. Я и не собирался быть жестоким. Я думал, что она сделала это мне назло - оказывается, из любви.
Я должен был что-то говорить. По-моему обвинительную речь. У меня были доказательства - сожженные свечки (4 шт.), ненаписанные стихи (6,5 шт.), измученная подушка. У меня были свидетели - молчаливая луна и насмешливое солнце. Господи, зачем я это сделал?!
Она ничего не отрицала. Она вообще предпочитала молчать. Это было так на нее не похоже. Она не плакала даже. Вообще никаких эмоций. Я готов был ненавидеть ее и вот - понял, что люблю. Безумно люблю. За то, что она есть, за то, что была, за то, что будет. Я не знал, какое наказание ей полагалось законом. Но, как пострадавшая сторона, имел право потребовать возмещение ущерба. Я и потребовал.
Теперь она моя жена.
Я готов делать для нее что угодно, только бы она была. Пусть такая - ветреная, безответственная и циничная. Да, она стала циничной. Для нее ничего не имеет значения - ни моя любовь, ни то, что она моя ..жена. Я понял, что люблю ее тогда, когда было уже почти поздно. Почти.
Я уезжаю сейчас. Да, я дописываю это письмо на вокзале. Я надеюсь украсть ее сны - может быть, тогда она хотя бы разозлится на меня. Потому что она живая как прежде в своих снах. Я знаю - я часто не сплю по ночам, я вижу ее прежнюю улыбку и нежно целую ее в губы. Когда она не просыпается от этого - она радуется моим поцелуям.
Я знаю, во сне она помнит, какая она на самом деле. Я так думаю, что если у нее
украсть эти сны - она должна разозлиться, страшно разозлиться, как раньше. Потому что она думает, что потеряла меня, и у нее остались только сны.
Так вот - если у меня получится, пожалуйста, найдите меня раньше, чем она подаст на меня в суд. Я знаю, что она вспомнит, что любит меня. Тогда она будет счастлива.