Одна из обязанностей горного мастера, помимо прочих, строго следить за безопасностью. Нормальные мужчины работу делают с полной отдачей, себя не берегут. Но почти всегда за безудержным героизмом стоит глупость, собственная или тех, кто послал. А шахта... она ж умных любит, и требует от работников характера, а не подвигов в преодолении трудностей и всего такого прочего. Трудовой процесс в ней - это планомерный переход от одной, годами выверенной, операции к другой. И всё же бывают случаи, когда позарез надо сделать, да без риска не обойтись. Приходится выбирать. А если ещё и ответственность на себя взять за опасный шаг, тут особые вера и смелость нужны.
Именно такая ситуация возникла при строительстве второго скипового ствола для шахты Љ13 в Североуральске. Выполняя свои работы, шахтостроители уже четыре раза проехали по нему: опустили, установили и выверили не одну сотню тонн металлоконструкций. Четыре раза опустились и столько же раз поднялись на люльках, предназначенных для спецработ - ничего не случилось. И в пятый раз одну из них они благополучно перегнали на нижнюю отметку для монтажников. А вот те... лишь на четыре метра приподнялись, да и упали вместе с ней и канатом. Как живы остались? "Повезло!" - говорят в таких случаях шахтёры.
Монтажников быстро освободили, в такие минуты о себе не думают.
Открытым остался вопрос о ликвидации последствий аварии, а в ствол не попадёшь. Бадья с люлькой придавлены. Даже не посветишь, уже в первых метрах свет рассеивается каплями грунтовых вод. Беда затаилась! В ежесекундной готовности сорваться, она буквально нависла над головой. Зацепившись за кончики болтов на армировке, по всему стволу (лишь чудом сохраняя равновесие) гирляндами висели тонны напружиненных тросов и кабелей. Причину аварии выясняла комиссия. У подземных строителей задача другая: скорейшее возобновление работ. Но как? Как победить беду, что в ствол свалилась и притихла? Уже две смены шахтостроители примерялись: так или эдак... а, если с той... или, всё же, с этой?
По грузо-людскому стволу в шахту спустилась новая смена. Подошли и встали у притихшего, испуганного ствола горный мастер и три проходчика.* Осмотрелись: казалось, что и витки каната, опутавшие бадью с люлькой, уже неподвижные, тоже затаили дыхание. Их трогать нельзя! Равновесие крайне нестабильно, но ведь надо: бадью надо выдернуть, вытащить, выхватить... выкатить? Её надо освободить. Просто отцепить, чтобы на-гора другую подвесить, нельзя: без её тяжести канат заиграет. Закрутится он, как нитка у портнихи, и столкнёт в стволе... или же здесь зацепится прицепным устройством за какую-нибудь, связанную с гирляндами, "нить". Нет никакой гарантии, что, сорвавшись, аварийный трос и кабели не убьют отцепляющих, не оторвут ещё и бадейный канат.
Молчание нарушил сменный мастер:
- Вот это, считаю, тот самый случай, когда не задаёшься вопросом, для чего я? Дело трудное, выхода нет... пробовать надо!
Вот он в деле, весь на виду. Собранный, решительный как никогда. И сразу позабылись его подначки и язвинки в разговорах, а советы, о которых не жалели, если следовали им, вспомнились. Мастер их верные давал. Не заставлял работать зря, серьёзно относился он к шахте, которой отдал всю жизнь. И в других ценил, понимал и уважал такую же серьёзность.
Работали молча. Двое осторожно вошли в ствол и прочно прикрепили к одному из стальных, коробчатых проводников антенну аварийной сигнализации, отрезали кислородный шланг. Баллон доставать из бадьи не рискнули, вышли. Проверив сигнализацию, на предельно малой скорости начали подъём: Сначала, подчиняясь нарастающему напряжению каната, закрутился вертлюг прицепного устройства, - в стволе лишь шум воды; Отодвигая напружиненные витки, дрогнула, приподнялась дужка - ничего; Шевельнулась, а затем пошла и сама бадья - хорошо; Кольца спутанного каната неохотно, но всё же отпустили её... Прыгнула!..
- Сто-о-оп!..
Пусть не мгновенно, но всё же замерла трёхкубовая бадейка - попрыгала конечно, подёргалась, да и успокоилась. Все следили за, напряжённо вздрагивающим, как резинка, канатом, вслушивались в шум грунтовых вод... Облегчённо вздохнули: обошлось! Не сорвались гирлянды. За "малым" теперь дело стало - поднять голубушку на-гора. Выждали время, вдруг да что? Ещё раз обсудили все за и против. Решили, что на вопросы, что и как, ответить можно, но для этого надо выезжать в бадье. Ведь только из неё можно оценить положение. Риск конечно не малый, да без него нельзя. Только из бадьи сквозь водную завесу можно вовремя разглядеть угрозу и прервать подъём. Успокоившуюся, её ещё раз подняли (до предела видимости) в ствол, вернули на исходную - ничего. И решились: двое влезли в бадью - мастер и проходчик, двое ушли на грузолюдской ствол, чтобы, поднимаясь параллельно, на каждом горизонте выходить к стволу - всё ли хорошо? Бадья на минимальной скорости пойдёт - успеют. И попался им при выезде (в бадейном секторе стволового пространства) один лишь тонкий тросик от отвеса. Его перерубили и осторожно привязали к балке. Повезло... победа!
Но не только этим четверым - всем ликвидаторам аварии пришлось работать в приближённых к Правилам условиях. Ведь нельзя угадать, в какую сторону, и с какой силой сыграют концы перерезаемых, напружиненных тросов. Опасность не меньше, уверенности больше: осмотрен ствол, ясна картина.
- Инженеры, они столкнулись с этим в первый раз, мы не первый, что могли, сделали, только и всего. Их дело придумать, рассчитать, дело рабочих - выполнить. Смена ночная, с кем согласовывать? А делать всё равно проходчикам. Подумали да сделали. Всё же, какой-никакой, был опыт...
Так объяснил мастер работу. И живы все, здоровы до сих пор. А одного из участников событий (как раз того, что с горным мастером стоял в бадье) лишили денежной премии при сдаче ствола в эксплуатацию. И горный мастер не был против - лишали не за это, за другие прегрешения. Ещё одного недавно наградили орденом.
А как иначе?.. Он - горный мастер, командир, не нянька и не надсмотрщик... Компас он, а не флюгер!
* Имена участников описанных событий: Горный мастер Капишников Борис Вениаминович, проходчики Павел Казаков, Владимир Люцигер и автор этих строк.
P. S. С большим прискорбием автор сообщает, что к моменту публикации перестало биться сердце мастера и замечательного человека - Бориса Вениаминовича Капишникова.