...А сад наполнился неожиданными звуками. Их не слышишь, когда видят глаза, но стоит наступить темноте и слуховой аппарат вступает в свои права. Ручеёк, ранее не слышный, запел назойливую песенку. Что-то заскреблось под нашим деревом, а потом под другими и ещё где-то. Сверху на тропе послышался шорох и быстро стих, а потом что-то зашелестело снизу. Я привык к этой ночной жизни гор, научился различать, почти все звуки, но каково Наташе? Выше на склоне хрустнула ветка, я почувствовал, как вздрогнула Наташа, а ее рука судорожно вцепилась в мой рукав. Пришлось гладить руку снова, на сей раз без сопротивления. Глаза привыкают к темноте и всё яснее различают окружающее. Лёгкие шорохи слышатся всё чаще и каждый раз с неожиданной стороны. Только сейчас я сообразил, что забыл предупредить мою очаровательную партнёршу о мышах, крысах, жабах, лисах и других представителях местной фауны, которые в ночное время так же активны. Остаётся сидеть тихо и наблюдать, как Наташа поворачивает голову на каждый шорох. Она охотится не понарошку. Прошло не менее полутора часов, а не было произнесено ни единого слова . Наташа сидела, как зачарованная, боясь громко дышать, как она мне потом сказала. Вдруг послышался трепет крылышек и маленькая пташка опустилась на боковую ветку, немного выше нас. Даже я почти перестал дышать, боясь спугнуть ночную гостью. А гость, это был он, а не она, разразился вдруг трелями соловьиного концерта. Пропев свою песнь, соловушка вспорхнул и через некоторое время мы услышали его трели с соседнего дерева, а ему вдруг ответил другой певун. "Настоящий концерт!" - не выдержав, прошептала Наташа...
Как правило, ты, о улица, забираешь самых непослушных, самых смекалистых и умеющих размышлять. Таким трудно быть покорными, они признают только то, что интересно и чего хочется на данный момент. На уроках озоруют, потому что скучно на переменах, чтобы показать силу и удаль, а на улице чувствуют себя, как рыба в воде. На улице воля, никаких запретов, законы поведения просты и удобны, особенно, если ты сильный или у тебя есть основательная защита. А ещё лучше, если ты член ватаги таких же сорванцов. Улица - это развлечение и отсутствие забот для малолеток, и поиск возможностей приобрести материальные ценности, не прилагая особых усилий, для подросших особей. Добавляются годы - добавляются потребности, а трудиться никто не научил, - взрослым некогда, а в школе не умеют, слабы в коленках. Ничего, улица поможет, она, родная, здесь, рядом. Птичка ещё не успела разобраться, что к чему, а коготок уже завяз. Романтика, псевдогеройство, членство в группе, нет ощущения одиночества. И вот ты уже несёшь узелок в потайном кармане, с героином или другой какой- нибудь дрянью, на продажу, а заодно и себе на потребу. А денег всё равно мало. Но улица-то рядом. Про честь не слыхали, где совесть была, там кое-что выросло. А значит, почему, например, не ограбить беззащитную старушку, обчистить карманы уснувшего пьяного мужика, отобрать мобильник у ребёнка.....? Но лучше всего в ОПГ - дружный коллектив, правда, с шакальими ухватками, но ты уже и сам такой, а куда это приведёт - тебе пока до лампочки.
Дорогой читатель! Все события, описанные в этом произведении, имели место быть и списаны с действительности. Герои не придуманы. Они, очень надеюсь, живы и их не унесла жестокая, бессмысленная бойня. Как смириться с тем, что эта дикая война унесла, в большинстве своём, самых сильных, самых смелых, самых думающих, не желающих превращаться в баранов, людей? Как не допустить больше такого?
Моя великая старая-новая Родина. Странный такой заголовок. Но, как пелось в одной песне: "Мой адрес был Советский Союз". Я гордился, живя на задворках этого великого государства. Гордился великим Сталиным и плакал, узнав о его смерти. Приветствовал реформы Хрущова, пока не увидел, как он угробил остатки сельского хозяйства, до этого разгромленного коллективизацией. Радостно воспринимал приход Брежнева, пока, вместе со всеми не понял, что это мелкий госдеятель в эпоху Аллы Пугачёвой. И, наконец, в грянувшие девяностые, остался у разбитого корыта. Не ожидал, что так трудно отразить всю боль и отчаяние людей, потерявших враз все главные ориентиры. В. В. Глушков.