Аннотация: Сказка быль, но в ней намёк - всем доверчивым урок.
Детская сказка про взрослых.
Жил - был в одном городе не добрый молодец Кирилл Сергеевич, и было у него общество, нет, не женское общество, а общество с ограниченной ответственностью
"Реал - Сбруя и кони", как мы потом узнаем, с очень ограниченной ответственностью, можно сказать, совсем безответственное.
Реально, до поры до времени, то общество ничего плохого и хорошего ни кому не делало. А было простым продовольственным магазином, с уставным капиталом 600 000 целковым. Деньги хозяину кое-какие приносило, жил не тужил, ел хлеб с маслом. А когда хлеба не было, неторопливо намазывал чёрную-чёрную икру, прямо на колбасу.
Но, однажды, сидел Кирилл Петрович у окна в светёлке, пил пиво пенное с осетриной вяленой. И, вдруг, грустно ему стало - вот сидит он, удачный и сытый, а мало народу об ём, смелом, да статном знает! Начитался он, по слогам, книжек гайдаровских про тимуровцев и решил другим людям помогать. Перво-наперво, решил пенсионерам помочь, взял у них по договору деньги, да, не малые. Обещал им гонца за море-окиян послать, и машину ту, из Кореи - страны привезти. А тут молодожёны подвернулись, глупые и радостные после свадьбы. Тоже, бают, машину, мол, надо! Надо, так надо! Решил и им помочь, дал им несмышленым, чек от кассы хлебного отдела, а они ему денежки и выложили! Брат пенсионера, услышал про дела его добрые, тоже восхотел машину, старшего братца послал с челобитной: - "Помоги, Кирилл Сергеевич, - войди в положение!". Вошёл! Взяли и с этого монетой звонкою.
Но, вовремя одумался, отогнал от себя дурную мысль - зачем за море ездить? Неровен час - потонешь! Да, и деньги, тем людям доверчивым, вроде, как лишние. Тряхнул кудрями буйными, да не мытыми, заколол хвостик резиночкой, и загулял добрый молодец! Может, в казино сходил, может с друзьями - сотоварищами хмельного вина попил на славу? Может, матери - заступнице толику отдал? Помнит смутно и неясно.
Но стали те люди доверчивые к нему приставать и деньги свои требовать. Начал он их сторониться, телефон перестал слушать, гонцам двери не открывать, на письма разные не отвечать. Даже машину - карету свою японскую, недавно купленную, на мать - заступницу переписал.
Скоро - долго ли, подали те люди прошение в суд государев. Мол, так и так, пусть Тимуровец деньги те вернёт! Собрался суд праведный, выслушал всех и твёрдо изрёк:
- Деньги верни! Не гоже людей так обманывать!
И пальчиком Кириллу Сергеевичу погрозил - Зя!
И был тот суд районный.
Но, не тут-то было! Не восхотел Кирилл, свет Сергеевич те деньги возвращать добром. И приступили к нему опричники - судебные приставы, стали приставать всячески, требовать - Отдай, мол, что взял, не гневи бога!
Выгнал, вконец осмелевший, Кирилл тех законников. А иных, в тёмном сарае запер - знай наших! Приехали тогда от суда ряженые, в чёрных масках, в камуфляже и при оружии, силком кое-что взяли, а что не смогли унести, описали.
Загрустил тимуровец Кирилл Сергеевич, скучно пустые щи хлебать, чахнуть магазин - кормилец начал. А тут, того и гляди, последнее, заберут! Но деньги, что у людей доверчивых взял, отдавать не хочет. Взял, а теперь отдавай, до слёз обидно, как от себя отрываешь!
Да тут, то ли самому в голову лихая мысль пришла, то ли ушлые люди подсказали, но отнёс он челобитную в суд. А суд тот был не простой, а Арбитражный. Так, мол, и так, - нищенствую, живу в впроголодь, хлеб чёрствый остался без масла и колбасы. А икру любимую, чёрную, неделю уж, как не видел! Гляньте, даже худеть начал!
То ли у дамы той, с завязанными глазами и безменом в руке, что Фемидой зовётся, настроение было хорошее? То ли, глаза ей не крепко завязали? Может, законы на весах не те лежали, иль люди - законотворцы, что их сочиняли, не те были? Но, при словах Кирилловых, о том, что признайте, люди добрые, меня банкротом! Сил нету отдавать деньги! Высыпал люд судейский на крыльцо высокое - глядь, и впрямь, человек на глазах худеет, как проколотый мячик! Пожалели, не стали его бедного спрашивать, куда деньги дел? Приняли заявление о банкротстве, да согнали со двора его приставов судебных. С амбаров Кирилл Сергеевич замки сбил, описные листы, и арест имущества отменили, за ненадобностью. Назначили в помощь управляющего, коего никто и не видел. Определили срок очередного собрания-заседания. Да, не пошёл на него Кирилл свет Сергеевич, к тому времени, он, уже, всё имущество своё распихал по родне дальней и ближней, что не смог переписать - продал. И остался "гол, как сокол". Сидит в нетопленной, чужой избе, на общарпанной печке, в рваных подштанниках, грязной исподней рубахе и дырявых носках. Всем входящим горько жалуется на своё житьё-бытьё и судьбинушку горькую. Дошла весть печальная, о его горестях до суда Арбитражного. Да, и один человек важный, что этажом выше сидел, с голубем почтовым прислал нижайшую челобитную: - "так, мол, и так, надо помочь доброму молодцу от людей тех, назойливых, отбиться". Сказано - сделано! Вышла на крыльцо высокое, судейское, дама, статная, в рясе, вроде как, монашеской. Прокричал, молодым петухом, голосом тоненьким, судейский дъячёк - "Суд идёт!" Стукнула дама посохом о доски пола дубовые и изрекла, торжественно и значимо: - " Нет, мол, у доброго молодца Кирилла Сергеевича денег для процедуры банкротства, нечем внешнему управляющему, которого никто не видел, деньги платить. А, посему, отпустить просителя с миром! Истраченные на заявление пять целковых вернуть!"
Обрадовался Кирилл Сергеевич, на радостях стал водку палёную продавать людям горько пьющим. Без акцизных марок и лицензии. Но попался снова. И, от греха подальше, был вынужден своё Общество закрыть, благо заступник с верхнего этажа и тут помог.
Ладно, да удачно всё вышло! От людей тех доверчивых и назойливых отбился, Общество закрыл, претензии предъявлять не к кому. Имущество по родне растолканное, сберёг!
Стал Кирилл, свет, Сергеевич поживать, да добра наживать! Опять, орлиным оком поглядывает по сторонам - кому бы ещё подмочь? Может привезти из-за моря - окияна вещь нужную? Аль, чем подсобить? Тимуровец!
Но, не успокоились, люди те, обманутые, письма пишут во все концы, правды требуют.
Подали заявление в милицию, накажите, мол, мошенника. Призвали к себе Кирилла люди государевы, что погоны носят. Расспросили, посудачили, с горяча, возбудили уголовное дело по заявлению молодожёнов. А заявление назойливого пенсионера долго морочили. А потом в другой отдел отдали. Там посмотрели на доброго молодца Кирилла, послушали его речи медовые, поверили на слово, что он деньги, те, вернёт. Да и отпустили с миром! Пока!
Задумался не очень добрый молодец Кирилл, к матушке - заступнице побежал за советом. Забегали тогда по родне близкой и дальней, своё горе - печаль рассказывать, да, помощи просить. Решили перво-наперво, два дела никак не дать в одно объединить. Да и понятно, раздельно по каждому эпизоду суд пожурит слегка, аль срок условный даст. А вместе, сумма приличная, можно и в острог попасть, на харчи казённые.
Как в сказке говорится: - Сказано - сделано! Нашли человечка, из "энтого" отдела, который, за звонкую монету, мать родную продаст с потрохами. И начал тот человек предварительное следствие вести ни шатко, не валко. Просильцев выслушает, головой помотает как "журавлик не смышленый", а они только за дверь, спрячет бумаги в самый низ стола, да сидит, семечки щелкает.
Так и бродили бумаги - сёстры по бесконечным коридорам приказа следственного, да никак не могли встретиться. Но надоело людям, обманутым эти хождения-гуляния. Написали они письмо в службу собственной безопасности следственного приказа. Вызвали туда этого жадного до денег человека, потрепали крепко за ухо. Сказали: - "Не по чину берёшь!" и передали бумаги другим людям
Шибко ретиво, по началу, люди служивые, в погонах доказательства начали искать. К Кириллу Сергеевичу приставать, мешать орлиным взором округу осматривать. Зашумели, засуетились, человеку большому, что повыше живёт, не понравилась сия суета, выглянул в окно, цыкнул, что бы ни шумели, не мешали ему дела править. Молва людская про то, разное говорит. Мол, понравился ему добрый молодец Кирилл, может, по простоте душевной, то ли по другой причине? А, может, вспомнил, как Кирюху, ещё мальцом на руках качал? Жалко парнишку стало - заступился.
Но люди служивые стали ходить с той поры медленно и чинно, бестолку не суетятся, дело разбирают неторопливо и важно. Доброго молодца попусту не тревожили. Так это длилось месяцев, эдак, пять. Перебрасывали бумажки через речку малую, из УВД в прокуратуру и обратно. Как в любимой китайской национальной игре "Пин - понг". Месяц туда, месяц назад.
А люди, обманутые и доверчивые, написали письмо в приёмную уважаемого человека, что зовут в народе "Красным солнышком". Слышали, что человек он не подкупный и справедливый. Надеялись, что разберётся, поторопит ленных и медленных. Этого, с верхнего этажа, переселит в подвал.
Но, то ли челобитная медленно шла, то ли дьячок, что письмами ведает, с похмелья был. Только через какое-то время пришёл ответ: - Мол, не гоже по пустякам уважаемого человека беспокоить. К тому же, указом государевым повелено, что никто не "могёт" в дела судебные влазить, на них давить и всячески мешать. Суд и судьи сами по себе, все остальные - "идите лесом, откель пришли. Мухи отдельно, котлеты - отдельно! Суд знает, что творит!".
Но, не отстали люди потерпевшие, правду ищущие и в справедливость верившие. Стали жалобы во все концы писать. И в прокуратуру, и Бабе - Яге, и Змею - Горынычу, что людьми служивыми руководит. Вот, дошла одна жалоба и до него, до самого главного, тех людей, что в погонах.
Видать в хорошем настроении он был, по причине нового звания. Прочитал челобитную и повелел: - "Комитету следственному во всё разобраться, взять на контроль и доложить!"
Поняли чины нижние, что "Ваньку валять" больше не придётся - себе дороже. Извинились перед Кириллом Сергеевичем: - Так, мол, и так, сам видишь, "куды" дело зашло. Того и гляди камзол, золотым шитый, заберут, да самих в кандальники отправят.
Так, или нет, но подхватились люди служивые, забегали. Бумагами, кои, почитай год, под сукном лежали, зашелестели. Перьями скрипят, пот со лба рукавами вытирают. Через три дня и три ночи, возбудили дело то - уголовное по факту мошенничества.
Шибко заскучал Кирилл Сергеевич. Не ест вволю, на икру черную и красную глядеть не может. Думы тяжкие, как грозовые тучи в головушке буйной теснятся. Сны дурные по ночам приходят - то в телогрейке тюремной и шапке драной, видит себя, бредущим по холодной, зимней дороге с такими же, как он, кандальниками. То, со свирепым мужиком, в расстегнутом зипуне, пилят они ржавой, тупой пилой громадное, в три обхвата дерево.
А тут ещё, стали на допросы вызывать, да всё подробно расспрашивать. А у него, как на грех, с памятью с детства худо. По этой самой причине школу не смог закончить, в ПТУ пошёл, но и там, ничему умному не научился. Сегодня скажет одно, завтра другое, днём позже третье. Запутался.
Плачет слезами горькими по ночам, матери заступнице жалуется, но деньги "вертать" не желает - не для того брал. На матушкины увещевания, да предложения, продать ту машину спортивную, японскую, которая сейчас на дядю Васю-безногого записана, и с людьми рассчитаться, ответил отказом. Матушка и отступилась, зная, что ещё ребёнком был Кирилушка настойчиво-упёртым. Стащит в гостях, аль в детском саду игрушку красивую, потом не отберёшь, орёт благим матом, по полу катается в истерике, ногами стучит. В колодец, или речушку позже, за ненадобностью выбросит, но назад не вернёт. Кремень!
Отправила мать заступница людей надёжных во все концы помощь искать, посулила деньги большие.
Долго ли, скоро ли, но пришёл к ней один человек - адвокат со стажем. Из тех фокусников, что из белого делают чёрное, на глазах у всех, а из чёрного, белое. Славился он способностями Конька-горбунька - у того можно было в одно ухо залезть, а из другого вылезти. А этот чудесник, без мыла, с деньгами в кармане мог влезть в любое судебное присутствие и вылезти с нужным судебным решением. По первой специальности он был строителем, поэтому знал все ходы и выходы. И слыл у судебного люда своим.
Крестьяне на полях посеяли и собрали урожай. Пролетела дождливая осень, вьюгами и метелями просвистела долгая зима, пригрело солнышко, и зазвенели весенние ручьи. Тогда и закончилось следствие по делу. Кирилл Сергеевич шибко не переживал, жил дома, обещал следователю, что уезжать не будет, опытный адвокат - иллюзионист научил доброго молодца всяческим фокусам. Как, например, потерять память и не помнить, через какие банки и какие суммы он переводил в далёкий восточный город. Как, напрочь, забыть фамилию свого бывшего бухгалтера. Как называется город, куда он её, позже, отправил, и отправлял ли вообще? Нельзя, было, лишь, забыть, какие суммы он брал у людей - на это были документы и расписка, приходилось соглашаться и мотать буйной головушкой.
Впрочем, как отчаянный добрый молодец, он время не терял. За время следствия, нашёл ещё двоих людей доверчивых, используя документы не существующего уже Общества, заключил с ними липовые договора. Пообещал, так же, как и раньше в далёкой стране - Японии приобрести на аукционе заморские автомобили. Посулами, обещаниями и поддельными документами выманил у них злато - серебро и был таков. За что, в другом районе стольного сибирского града на него завели ещё два подобных уголовных дела.
За делами и житейскими заботами, не забывал, однако, добрый молодец о друзьях - сотоварищах - подельниках. В портовый город, что на берегу океана Тихого отправил, как и раньше, ровно половину вновь полученной суммы. Чтобы ни нарушать отработанной схемы. А она была проста, но, почему-то, до того времени, не разгаданная сыскного дела мастерами, что носят погоны. С помощью своих друзей, находил добрый молодец Кирилл в своём городе людей доверчивых, честных и порядочных. Обещал им златые горы, автомобили заморские, коих тогда было ещё мало. А получал с них деньги не малые, часть монет звенящих, отправлял своим друзьям - подельникам в город портовый. Те направляли людей верных и надёжных в страны далёкие искать товар. В странах тех далёких, действительно, покупались нужные машины заморские и по морю-окияну привозились в город, тот, портовый. Откуда доброму молодцу Кириллу Сергеевичу, для людей доверчивых, по Интернет направляли копии документов липовых о том, что на них оформлены автомобили. Поверив, те, отдавали очередную сумму денег за проведение таможенных операций, хранение, оформление, доставку. Когда вся сумма была получена добрый молодец, Кирилл исчезал, бегая в сапогах-скороходах от многочисленных кредиторов и их телефонных звонков. Венцом всего спектакля, были, так называемые, "непонятки-дальние". Кирилл свет Сергеевич оглашал сумму, якобы отправленную в далёкий портовый город, а его подельник - сотоварищ оттуда, громко заявлял по телефону, что их не получал. Это тоже походило на народную китайскую игру "Пинг-понг", или " русский испорченный телефон" Проверить было не возможно, да и люди государевы особо и не старались. Следственный комитет далеко, в стольном граде, а человек важный, что выше этажом живёт, вот он - рядом. Подойдёт, заглянет через плечо, узреет твоё ненужное рвение и, глядишь, завтра ты не на стуле в тихом, прокуренном кабинете сидишь, а стоишь в красном камзоле, с секирой на охране, у входных ворот.
Затем, Кирилл Сергеевич молвил, как ему подсказал адвокат - Конёк - Горбунок. Что, мол, люди те, обманутые, сами машины брать расхотели-передумали. Посему, умельцы лихие - приморские, продали их в Тюмень-город, "аль, ешо куда, неведомо". Деньги, полученные от продажи "вертать" не стали, так как сами понесли убытки огромные и с трудом восполнимые. А посему, извините! - И меня самого, эти "варнаки", у моря живущие, ободрали, как "липку". Я, мол, тоже, пострадавший. И залился, как советовал адвокат, горькими слезами, и завыл в голос. Следователь насилу успокоил бедняжку, вытирая большое, заплаканное лицо и шмыгающий, красный нос, своим, не первой свежести, носовым платком. Поверили молодцу, на слово, и в этот раз, отпустил домой, к матери заступнице, что ждала любимое "дитятко" у приказа следственного, на лихой, гоночной "Тойоте".
Скоро сказка сказывается, да не скоро в том городе, за горами уральскими, дело делалось. Наконец, скоро ли, долго ли, но пришло время суда праведного. Судья, девица юная, в чёрную, как у великого инквизитора, форму одетая, крепко взялась за дело, спуску Кириллу Сергеевичу не давала. Долго слушанья длились, многие разы, секретарь присутствия - особа, видать, злая, а посему, худая и нервная. Тоненьким голоском, как птица выпь, на болоте, вскрикивала отрешённо: - "Встать, суд идёт!" И суд приходил, и, снова, начинал трепать непорочное имя доброго молодца Кирилл Сергеевича. Пытаясь доказать ему то, что он давно знал и в чём не желал признаваться.
В воздухе запахло жареным и сны о кандалах тяжёлых, казалось, становятся явью. Долгими вечерами, читал Кирилл Сергеевич нововыписанный журнал "Вне закона", о нравах тюремных - каторжных, и жизни сидельцев - лагерных, подвывая себе в полголоса: - "Ой, по тундре, по железной дороге, мчится поезд......". Больше слов он запомнить не мог, как ни старался, о чём очень сожалел.
Ожидание становилось не выносимым, мать-заступница, украдкой вытирая слёзы горькие, начала собирать сыну любимому, туесок с харчами, в дорогу дальнюю.
Но Конёк - горбунок, на просьбу Кириллову: - "Встань передомной, как лист, перед травой!", явился незамедлительно. Выслушал причитания горькие, принял мешок увесистый, с монетами звонкими, отсыпал часть себе, в карман глубокий и изрёк: - "Не печалься, ступай себе с богом! Будет тебе приговор обвинительный, но лёгкий! А дальше как сам решишь и "сколь" подашь, не "жалеючи"! Так и будет!".
Сказано - сделано! В назначенное, ранее, время, вышла к людям собравшимся, девица, во всё чёрное одетая. И монотонно, и, не внятно, забубнила, рассказывая о подвигах славного молодца Кирилла Сергеевича. Обманутые и их многочисленные свидетели, слушали стоя, молча, внимая каждому слову. Про себя, дивясь удали молодецкой доброго молодца, и бестолковости, и лености людей государевых, кои, до сих пор не смогли Кирилл Сергеевича изловить, да в рудники дальние, таёжные отправить. Перешептываясь меж собой о том, "что, сколько ниточка не вейся...", надеясь на справедливый и строгий приговор. Не было среди собравшихся, лишь, Конька - Горбунка. Он ещё накануне, через тайный вход, побывал в судебном присутствии. Влез, с монетой звонкой, в одно ухо нужному человечку, а через другое вылез, уже без монет, но с нужным решением. Наконец, девица добубнила до слов - "...приговорить доброго молодца Кирилла Сергеевича - ко многим годам лишения свободы...". Глубоко вздохнула, глаза зажмурила и выдохнула - "Условно!". Закрыла лицо папкой красной с приговором и выскочила за дверь.
Повернулся добрый молодец Кирилл Сергеевич к собравшимся, обвёл их взором ясным, соколиным и важно вышел следом.
Но не успокоились те люди-обманутые, начали писать жалобы в суд губернский. Так, мол, и так, разберитесь люди, властью наделённые. Не может человек, без прописки и по поддельному паспорту живущий. Имеющий ещё два уголовных дела, на свободе быть! Не по справедливости сие, не по божески! Не сидел без дела и адвокат - Конёк-Горбунок, тоже настрочил жалобу. По ней выходило, что наговаривали на паренька напраслину - денег он не брал; куда их отправлял, забыл; никого не помнит, и ничего не знает. И справка, вдобавок, есть, что намедни бабка-знахарка, что за крепостной стеной живёт, да траву варит, клизму ему ставила от запора. И не может он - хворый и немощный, с тем запором на тюремных нарах сидеть и баландой острожной питаться.
Отнёс он ту бумагу в суд губернский. Да, "почай", неделю из ушей, людей нужных, судейских не вылазил. Мать- заступница последнюю кубышку с монетой звонкой из-под печи достала, да, ему, в руки жадные, отдала. Лишь бы голубя сизокрылого - сынка любимого от одёжки арестантской спасти!
Долго, скоро ли, но собрался очередной, праведный суд. Пришли обманутые и потерпевшие, немногочисленные свидетели, зеваки. Прокричал осипшим петухом секретарь суда - "Встать, суд идёт!" Пришли три боярина, красномордых, от загара гавайского, путаясь ногами в чёрных, поповских рясах. Стукнул старший посохом, позолоченным о доски дубовые, и изрёк: - "Прошлый приговор отменить, дело уголовное прекратить, доброго молодца Кирилла Сергеевича, с миром, отпустить!" Замерли все в недоумении и растерянности. А обвинитель государевой, что, для вида, срок ему просил. Смог, лишь, вымолвить - "Ни фига себе!" и ушёл не попрощавшись.
Выскочил добрый молодец Кирилл Сергеевич вперёд, на средину, стукнул ногой, в сапожок сафьяновый одетой, о доски, те, дубовые, выкинул три коленца и пошёл вприсядку к двери. Бояре судейские прихлопывали вслед в ладоши, да приговаривали - "Любо, ох, любо!"
Выходя из палат судебного присутствия, многие обратили внимание на то, что у статуи Фемиды, стоящей в вестибюле, в руке отсутствовал карающий меч, но подозрительно оттопыривались карманы. И приняли это как знак божий!
Писали "опосля" люди обманутые, да, оплёванные во все концы письма жалобные. И Змею-Горынычу, и Кощею-Бессмертному, и Бабе-Яге-прокурорской и, даже, Царю-батюшке. Никто, письма те, ни читал, делами иными занятый. Решение суда не праведного не отменял, руки помощи людям, обманутым и оскорблённым, не подавал.
А добрый молодец Кирилл Сергеевич, с тех пор, ходит важно, разговаривает через губу. Орлиным взглядом озирает окрестности - кому бы помочь? Набрался наглости и подал иск о защите чести и достоинства, о которых он ранее не знал, и которые в себе никогда не имел, и не чувствовал. И бояре судейские его удовлетворили, наверное, для того, чтобы, хоть как-то, покрыть расходы несчастного юноши от общения с Фемидой.
На совете семейном, на который матушка-заступница пригласила и соседа с верхнего этажа, попивая вино хмельное, да закусывая его осетриной жареной, порешили. Коли, всё так ладно, да удачно складывается, если есть у доброго молодца тяга к промыслу этому - мошенническому - "пущай ём и занимается". Сосед верхний, который, за время это - быстролетящее, ещё на пару этажей вверх поднялся, и сидел, теперь, а палатах белокаменных, обещал, за малую толику, помощь и поддержку в начинаниях славных. Уже прощаясь, у порога, крепко, по отцовски, обнял Кирилла свет Сергеевича. Похлопал по плечам покатым и изрёк торжественно - "Дерзай!". За сим и распрощался.
Окрылённый успехами, перестав трястись от возможности попасть за решётку, стал Кирилл свет Сергеевич ещё зорче окрестности оглядывать. В головушке буйной планы рождались, один лучше другого. Одна беда, оскудела "мощна" матушки-заступницы, поиздержались в сражениях тяжких и горестных. Закрыли злые люди Общество с непонятной ответственностью, не откуда монету звонкую брать - хоть иди, честно работай! А тут, ещё - шибко известна в граде белокаменном и его окрестностях, стала фамилия доброго молодца Кирилла. Годы тяжб и лишений не прошли даром. Да и людишки, те - обманутые, коим он денежки не вернул, на рынках, ярмарках, да на форумах трепали имя его честное. Стали им детишек пугать, что родителей не слушались, да бедокурили. Бабки боговерные крестились, заслышав его - "Свят, свят!" Как тут любимым делом заниматься, да прожекты реализовывать? Заскучал добрый молодец Кирилл Сергеевич, понурил головушку буйную, пошёл за советом к матери-заступнице...
То молве людской неведомо, толи женился добрый молодец удачно и взял невесту с приданным знатным и фамилией звучной. Толи, в одно ухо к Коньку - Горбунку залез, из другого под чужой фамилией вылез. Но стал он именоваться по иному и, вроде как, ни кем не узнаваем сделался. Взялся, засучив рукава, за дело любимое, да, денежное. К тому времени, заматерел отрок, опыта набрался, силушку в себе почуял. Обзавёлся друзьями нужными в покоях Фемидовых. Двери в кои, раньше на цыпочках входил, теперь пинком открывает. Не с руки стало Кирилл свет Сергеевичу мелочью заниматься, потянуло на дела большие, многоходовые. Короче - начал "дерзать"! Открыл Общество, с той же ответственностью, с гордым названием "Сибирский слон", стал, как полагается, его генеральным директором и одним из соучредителей. Остальные соучредители, почему-то постеснялись себя громко называть, предпочитая оставаться "в тени" могучего гения. Общество намеревалось заниматься частными инвестициями в различные инновационные проекты. Денежные потоки от доверчивых людей, кои ещё не перевелись, должны были проходить через крепкие руки доброго молодца Кирилл Сергеевича и, вроде бы, направляться дальше, на дела нужные, значимые, принося прибыль доверчивым вкладчикам. Но не тут то было - дойдя до рук крепких Кирилловых, они, как-то скудели, превращаясь из мощных потоков в хиленькие ручейки, или пересыхали вовсе. Людям тем, доверчивым, до сих пор, доподлинно не известно, куда они подевались, и найдут ли люди, из приказа сыскного, место, куда они влились? А коль найдут, сможет ли та женщина, с завязанными глазами и безменом в одной руке, отыскать свой проданный меч?
Но, тут с добрым молодцем Кириллом Сергеевичем беда горькая приключилась. По молодости, ещё в то время удачное, когда он помогал людям доверчивым автомобили из-за "моря-окияна" привозить, попутал Леший его, одному человеку, машину "восхотевшему", расписку написать о получении от него монеты звонкой. Да, не от имени Общества "Реал- Сбруя и кони", которого давно как нет, а от себя лично. Торопился к друзьям-сотоварищам на гульбу хмельную, вот не увязочка и вышла. Монета звонкая "шибко" была нужна! К тому времени, люди доверчивые и пострадавшие, уставшие от тяжб судебных, дело это бросили. Поняв, что "плетью обуха не перешибёшь", невозможно в этом царстве-государстве, при персонажах этих сказочных, во главе с бабой с безменом, правду найти. Отстали от доброго молодца Кирилла Сергеевича. А те, кто позже, через Общество "Сибирский Слон", ему монеты чеканные отдали, в то время, ещё искренне верили в чудо. На, горе доброго молодца, оказался среди доверчивых, и от своей доверчивости, пострадавших, человек настырный. Веривший в справедливость и правду. Нашёл человек этот ту злосчастную расписку, нанял адвоката честного и отправился в суд. Поначалу чин судейский, все, выслушав, попытался доброго молодца отыскать и по старой, и по новой фамилии. Но хитёр был Кирилл свет Сергеевич, по старой привычке, кругом в бумагах разных, писал адреса палат своих белокаменных, в тех местах, где их, отродясь, и не было. А жил там, в своей хибарке-шалашике, какой нибудь нищий, или старец убогий. Так и прошло заседание судебное без него. Пропищала секретарь судейская заветный слова - "Встать, суд идёт!". Пришёл суд в чёрной мантии и объявил, как и определено законом, что добрый молодец Кирилл Сергеевич "должён" отдать деньги незаконно полученные, да, ещё с процентами, и стукнул, осторожно, посохом тяжёлым, по полу кафельному. Бумагу, что исполнительным листом называли, отдали людям государевым - приставам судебным. Те, побегал, побегали, а приставать то, и не к кому, никто не знает, где добрый молодец живёт-ночует. Но был среди них человек, доброму молодцу Кириллу Сергеевичу шибко благодарный, и обязанный. Толи деньги, тот ему, какие, давал понемногу. Толи похмелил когда, в понедельник тяжкий. Толи по девкам молодым, да доступным, вместе бегали. Сообщил он своему добродетелю, что прислали из суда бумагу казённую, хотят имущество его описать, да, забрать за долги тяжкие.
Взвился добрый молодец Кирилл Сергеевич, вскочил в свою машину, спортивную, японскую. Понёсся к человеку тому, высоко сидящему, повелевшему ему - "Дерзать!".
Выслушал его тот человек, знатный, взял из клетки, голубя почтового, написал письмо, и отправил. Потрепал доброго молодца по кудрям давно не мытым и молвил: - "Не печалься, ступай себе с богом! Езжай к человеку судейскому, что суд этот позорный чинил, напишешь прошение жалостливое! И будет тебе счастье!".
Встретил человек тот, судейский доброго молодца Кирилла Сергеевича подле крыльца высокого. Под руку белую помог подняться наверх, в палаты приказа судейского. Принял бумагу, с поклоном низким, несмотря, на то, что сроки апелляции уже давно истекли. Проводил учтиво до дверей палат, и слёзно попросил прощение за своё необдуманное решение. Обещал всё исправить, в срок короткий.
Сказано, сделано! Вскоре, встретились, после долгих лет разлуки, человек тот, жестоко обманутый, и добрый молодец Кирилл Сергеевич, его обманувший, в палатах приказа судейского. Чин тот, судейский хотел дела быстро обстряпать, прежнее своё решение отменил, бумагу, что листом исполнительным называется, из приказа приставов судебных отозвал. С тем решил дело и закрыть. Но, опытом наученный горьким, пришёл на заседание то, судебное, человек, обманутый с адвокатом честным. Послушал, послушал адвокат тот, ход дела, да и пообещал написать прошение жалобное в суд европейский.
Задумался судья в мантии чёрной. Узрят чиновники европейские нарушения злостные, как шило из мешка торчащие, великие неприятности можно тогда получить, и не только себе, но и другим людям из семейства Фемидова. Да и перенёс заседание на другой день. А на следующем заседании человек судейский, принял от доброго молодца Кирилла Сергеевича заявление, что расписку тот не писал. Так как, якобы, и грамоте почти не научен. Назначил экспертизу, и пояснил всем, а в первую очередь доброму молодцу, что результаты будут, только, через три недели. И развёл руками: - "Мол, всё что могу - извините!".
Да добрый молодец Кирилл Сергеевич, тоже был не дураком, всё с полуслова понял.
Бросился домой к матери-заступнице, собрал всех родственников и нужных людей. И за сей короткий срок, по старой схеме, распихал, что нажил за эти годы трудом не лёгким, каторжным. Денежки звенящие, что в тяжких трудах заработал, в заграничные банки, за моря-окияны перевёл. И, вновь, как дитя родившееся остался ни с чем. Гол, как сокол!
Вот тогда и вернулся чин судейский к прежнему решению - " должен вернуть Кирилл свет Сергеевич деньги незаконно присвоенные. С процентами!" Но "вертать" то, было уже и нечего.
Затих, добрый молодец Кирилл свет Сергеевич, притаился, как карась жирный, в холода зимние - залёг на дно. Людям своего лика горестного "не кажет", на игрища молодецкие не ездит. Дела мошеннические временно не вершит. Стал невидимым и не уловимым, как Леший в дремучем лесу, или Кикимора на вонючем болоте. Люди из приказа приставов судебных, никак найти его не могут. Хотя и божатся, что ищут его с рвением великим и усердием всяческим - под каждый кустик заглядывают, каждую кочку болотную ощупывают. Нет! Пропал, как в воду канул!
Забеспокоился тогда и человек тот, обманутый, коему, добрый молодец большие деньги должен был. Отнёс в приказ судебный заявление, с просьбой нижайшей - ограничить доброму молодцу Кириллу свет Сергеевичу выезд за пределы царства-государства, как это предусмотрено законом.
Собрались вечером в светёлке матери-заступницы, в палатах белокаменных, записанных теперь на деревенскую Маню-дурочку, друзья-товарищи знатные. Кои, в делах мошеннических, доброму молодцу всегда помогали, за что имели толику не малую. Совет держали! Позвали доброго молодца Кирилла Сергеевича, который всё время это, смутное, сидел в каморке под лестницей скрипучей. Начали предложения, советы, да мнения высказывать, горькую думушку думать. Дошёл черёд и до самого Кирилла свет Сергеевича. И высказал он им мысли, что теснились в головушке его буйной. И до которых, дошёл он в раздумьях тяжких, сидя под лестницей скрипучей, в каморке тесной.
Молвил Кирилл Сергеевич - никак нельзя его в руки правосудия честного отдавать, коли таково, найдётся. Припомнят там все грехи его давние, поднимут бумаги старые - не обойтись тогда без срока тюремного, кандалов каторжных, и баланды лагерной. А коль на суде том, законном, начнут его крепко спрашивать, да большим сроком грозить, расскажет он им всю правду подноготную. О том, кто в делах грязных ему помогал, и кому, он, за то, деньги, не малые, "отстёгивал". Попенял добрый молодец дружкам милым, что могут сотворить они глупость великую, отдав его в руки правосудия честного, коль, таково найдётся. Зачем резать курочку, что несёт золотые яички! Скольких людей он кормит, даёт заработок и благополучие. Стал загибать добрый молодец Кирилл Сергеевич грязные пальцы, в рваных перчатках, да перечислять тех, кто обязан ему хорошей жизнью.
Перво-наперво, это люди государе в погонах, что должны охранять, от таких как он, имущество царства-государства. И личное имущество народа в нём живущего. Которые обязаны вести сыск всяческий, таких, как он, излавливать и следствие вести скрупулезное. Опричников приказа этого, сейчас в Царстве-государстве множество великое развелось, даже больше чем солдат в войске государевом.
Второе - это люди государевы, тоже в погонах. Кои следят по всему великому царству-государству за соблюдением законов, боярской думой придуманных. И которых тоже, не намного меньше, чем первых.
Далее, судьи в мантиях чёрных и всякая челядь возле них обитающая. А судов "теперича", в нашем царстве-отечестве множество. Районные, городские, областные, краевые, арбитражные, апелляционные. А тех, что в стольном граде сидят, и не перечислишь.
К ним добавим, адвокатов различных, с той, и с другой стороны на процессе. Которые помогают своим подзащитным обходить препоны, чинимые тремя первыми инстанциями.
Приплюсуем всяческих зависимых и не зависимых экспертов, юридические консультации, уполномоченных по правам человека, нотариусов
Вспомним про налоговиком, и судебных приставов - исполнителей.
Не забудем чиновников отвечающих за миграцию и паспортный режим
И, наконец, напомнил славный молодец о тех, кто осуществляет охрану и перевоспитание, таких как он, в местах лишения свободы. И к кому в лапы, добрый молодец Кирилл Сергеевич попасть никак не хочет. Долго ещё перечислял Кирилл Сергеевич людей, от дел его зависимых. И когда кончились пальцы на руках, снял башмаки рваные и начал загибать на ногах пальцы с ногтями длинными, не стриженными. Ко многим из людей этих, он обращался, с просьбами нижайшими и подношениями всяческими и не многие ему отказывали в помощи и поддержке.
Горестно вздохнув, добавил Кирилл свет Сергеевич, что если окажется он за решёткой тюремной, в казематах мрачных, для многих из перечисленных кончится жизнь счастливая, да сладкая. А чтобы убедится, что такая жизнь есть, достаточно посмотреть, на чём приезжают на цареву службу чины государевы и посчитать, сколько эти экипажи стоят.
Задумались люди важные, на совет собравшиеся. Судили-рядили и порешили - надо доброго молодца Кирилла Сергеевича в тёплые страны, за "моря -окияны" отправить. "Пущай" на солнышке погреется, на тёплом песочке полежит, запор свой проклятый полечит травами, да мазями заморскими. А там, время пройдёт - видно будет!
Сказано - сделано, прошение того человека обманутого, в дальний угол стола положили.
Полежит, "сколь" надо, для пользы дела общего. А человеку судейскому, что последнее, глупое решение принял, да забот и горестей всем добавил, строго указали. И предупредили, что если нечто подобное повторится, переведут в дьячки судебного приказа.
Ночью, в том месте, куда прилетают ковры-самолёты, провожающих было не много. Последний судья, строго предупреждённый, чьё решение, во избежание больших неприятностей было оставлено в силе. И по причине чего, чувствовавший себя виноватым, пришёл проводить доброго молодца, чтобы, хоть как-то загладить свою вину. Он стоял в сторонке, смущённо покашливая и виновато улыбаясь.
Возвышаясь своей мощной фигурой над остальными, как гигантский монумент, застыл заместитель прокурора. Заранее извинившись за своего начальника, направившего его на сие печальное мероприятие. Так как тот, в это время, находился на слушании очередного громкого дела о мошенничестве. В исходе, которого, был лично, крайне заинтересован.
Верный адвокат - Конёк - Горбунок, особой печали не выказывал, в тайне надеясь и веря, что его помощь Кириллу Сергеевичу ещё не единожды понадобится. Он стоял гордо, с чувством исполненного долга, прекрасно понимая, кому Кирилл Сергеевич обязан тем, что через минуту взбежит по трапу в уютный салон ковра-самолёта. А не будет, кряхтя, карабкаться по мокрым ступенькам в зарешеченный кузов "автозака", подгоняемый пинками охранников.
Из-за спин провожающих, время от времени, выглядывала грустная милицейская физиономия, начальника одного из отделов, призванного бороться с экономическими преступлениями. Благодаря его титаническим усилиям, следствие по уголовному делу о мошенничестве, было проведено исключительно бездарно и намеренно поверхностно. Что позволило, в дальнейшем, успешно развалить его в суде. Он был небольшого росточка и чтобы разглядеть, что творится впереди, ему приходилось периодически подпрыгивать.
Как бы в сторонке, понимая мизерность своего вклада в общее дело и полную зависимость от воли этих великих людей, кутаясь в чёрный, форменный плащ, с погонами, стоял чин судебных приставов. Заслуга его состояла в том, что, пользуясь служебным положением, он своевременно информировал доброго молодца Кирилл Сергеевича о ходе дел и исполнительном производстве. Всячески затягивая их начало, что давало возможность доброму молодцу Кирилл Сергеевичу умело распорядиться своим не малым имуществом.
Сам отъезжающий был одет с иголочки, и выглядел, минимум, как президент, или премьер-министр какой нибудь европейской страны.
Расставание было не долгим, с трудом сдерживая внезапно накатившиеся рыдания, добрый молодец Кирилл Сергеевич попрощался с каждым за руку, слегка приобняв. С прокурорским они по старому русскому обычаю троекратно расцеловались, громко повторяя - " Ничего, ничего!", похлопывая друг друга по спине.
Утерев скупую, мужскую слезу и громко высморкавшись, Кирилл Сергеевич бодро улыбнулся и со словами: - "Не грустите, я ещё вернусь, вы обо мне ещё услышите!" Не оглядываясь, торопливо пошёл к трапу.
Пробежав по земле, ковёр-самолёт резко взмыл вверх, унося доброго молодца Кирилла Сергеевича в другие страны и города. К новым делам и заботам.
Оставшиеся на земле-матушке, долго провожали взглядом удаляющийся, мигающий, красный огонь ковра-самолёта, думая каждый о своём. Наконец, тяжело вздохнув, прокурорский, с чувством, сказал:
- Не уберегли касатика! Эх, какие кадры теряем! Глядишь, года через два-три, собственного Мавроди бы имели! Что нам тогда египетские пирамиды! Мы бы с ним такие настроили, что фараонам и не снилось!
- Мог парень ещё приносить, да приносить, - по старой привычке, не заканчивая фразу, чтобы потом истолковать, как на тот момент нужно, - тихо промолвил судейский.
Присутствующие так и не поняли, что мог приносить улетевший добрый молодец? Пользу? Или нечто вещественное? С чем они были больше знакомы и что, больше ценили.
- А каким весёлым парнем был! - подхватил милицейский чин, - бывало, начнёт давать показания на допросе, весь отдел от смеха по полу катается. А врал как складно, правдиво, жизненно! Все знали, что врёт, но верили, потому что, так было, приказано!
Один пристав судебный промолчал из вежливости и пошёл оформлять постановление об окончании исполнительного производства, по делу доброго молодца Кирилла Сергеевича.
Сухо распрощавшись, чины Фемиды праведной разъехались по своим палатам белокаменным.
Прошло немного лет. Некоторые, из провожавших в тот день доброго молодца Кирилла Сергеевича за честный и добросовестный труд на ниве правозащитной, получили повышения и новые звания. Молва людская стала забывать дела добрые Кирилла свет Сергеевича и лик его божественный.
Рассказывают, что недавно в коридорах приказа судебного встретил чин прокурорский адвоката - Конька-Горбунка. И тот сказал ему по секрету, на ушко, что люди знающие, сообщили радостную весть - возвернулся добрый молодец Кирилл Сергеевич, с матерью своей - заступницей. Немецкую фамилию носят они теперь, с приставкой "фон", и делами крупными ворочают. Ещё говорят, что сейчас уехал сокол наш ненаглядный земли губернский оглядывать. Очень интересуется новоявленный барон месторождениями газовыми и нефтяными. Зорко оглядывает их. Может быть, кому-то помощь нужна, совет дельный, да участие! Дерзает, Тимуровец!