Аннотация: След в жизни. Повесть вошла в сборник "Блуд" выпущенный книгой издательством Ридеро в электронном и печатном виде -ridero.ru/books/blud/
Секс символ.
Ветхозаветное имя "Кузьма" маленький Кузя унаследовал, как говорили, от деда, которого он никогда не видел. Но, заочно, именно за такое имя, его и не любил. В младших классах его ласково называли округлым и мягким "Кузичка" В старших, по мере изучения программы, то Козьмой Мининым - организатором ополчения, то Козьмой Прутковым - собирателем афоризмов. Но крепче всего к нему приклеилась фамилия известного живописца Кузьмы Петрова - Водкина. Причём, только вторая его часть. Так "Водкиным" Кузьма и проходил до самого окончания школы.
Маму Кузьмы - Надежду Яковлевну за глаза, часто называли "Кузькиной матерью". Кузя рос слабым, хилым, болезненным пареньком. Школу, как говорила мама, закончил с общей оценкой "удевлетворительно". Продолжать учёбу дальше не было не желания, ни знаний.
В глухом, таёжном углу остро стояла проблема с женихами, практически, их не было. Подрастающих мальчишек "разбирали" сразу после окончания школы молодые шустрые одноклассницы. Или, особенно везучие, не утратившие привлекательность "невесты - перестарки" из предыдущих выпусков.
Другие ребята, удачно миновав расставленные любовные сети и капканы, уезжали из посёлка в ВУЗы, армию и назад приезжали только в короткие отпуска.
Не смог прорваться через семейные путы и Кузьма. Он остался в посёлке, женился на полногрудой однокласснице Тамаре и работал учеником плотника в столярном цехе. Со своими одногодками, по причине слабого здоровья, в армию не попал. В военкомате отметили недостаток веса и посоветовали к следующему году его набрать. Но вес неожиданно стала набирать Тамара, она полнела на глазах и не потому, что готовилась стать матерью, а по причине какого-то гормонального сдвига. Теперь Кузьма на фоне дородной фигуры супруги выглядел как первоклассник в клубе возле новогодней елки.
Как Кузьма ни старался, проводя бессонные ночи в пухлых перинах семейного ложа, в течении года Тамара так и не забеременела. Впереди замаячила перспектива призыва в армию. Желая проверить себя, ремонтируя школу в соседней деревне, он продолжил приятные опыты с недавно разведённой продавщицей местного магазина. И они прошли вполне удачно, через месяц, та объявила испуганному Кузе, что беременна.
Зная разбалансированную демографическую ситуацию и острую нехватку мужиков. Все мужние, не обделённые любовью женщины, как хищные птицы охраняли своё семейное гнездо, зорко контролируя все поступки своих "благоверных". Жестоко присекая любые попытки отклонения от выбранного ими курса, мотивируя свои действия большой любовью и "материнской" заботой.
Соседние посёлки были не большими, и многие люди знали друг друга с детства. Скрыть какие либо симпатии и любовные похождения было практически невозможно. Весть о Кузиных "шалостях" дошла до Тамары раньше, чем муж открыл калитку родного дома.
Она встретила его в воротах, уперев в огромные как скалы бёдра свои мощные руки:
- Ну что, кобель, явился! Секс-символ заморенный! - из-за спины супруги молниеносно возник черенок от лопаты.
Секс-символ, как затравленный заяц, заметался по ограде, ища спасение, осыпаемый градом ударов тяжёлого черенка. Но супруга хорошо подготовилась к встрече - дом, баня и сарай были закрыты. Калитку в огород подпирала тяжеленная колода, служащая для колки дров. Его отчаянные крики о помощи и громогласные, как раскаты грома, увещевания жены, казалось, были слышны на другом конце деревни.
Потеряв всякую надежду остаться в живых, обезумевший от страха Кузьма, неожиданно нашёл спасительную щель между стенками бани и сарая, и ужом выскользнул наружу. Это помогло ему избежать цепких рук жены и избавило соседей от необходимости быть свидетелями жестокого убийства.
Тамара, обуреваемая гневом, в горячке, пыталась протиснуться за скрывшимся мужем, но застряла в дырке. Поняв, что преодолеть преграду, не повредив хозяйственных построек, будет невозможно, она с трудом извлекла тело из расщелины и вернулась во двор. Поостыв, женщина выбежала за огороды и долго плакала, грозя и громко ругаясь в сторону тёмной опушки леса, в котором прятался муж.
Ночевать Кузьме пришлось на сеновале соседей. На следующее утро о происшествии говорил весь посёлок. Зная Кузину жену и реально опасаясь за свою жизнь, коварная любовница-продавщица предпочла уехать в город к своим родителям.
Несколько дней Кузьма жил у матери, избегая встреч с Тамарой. На работе мужики подсмеивались над ним, предлагая обратиться в европейский суд по правам человека:
- Почему, мол, запрещают воплотить в жизнь внутреннюю потребность на стороне, если родная жена холодно относится к исполнению своих супружеских обязанностей?
На слабые попытки Кузьмы опровергнуть такие заявления, шутники продолжали:
- Они в Европе, поди, тоже знают закон сообщающихся сосудов. Пускай посмотрят на тебя и Томку, как на сосуды. Сосуды, то, разные - один полный сил и здоровья. Другой - как жердь худой и пустой, как четвертинка после первого тоста. Зачем она тебя оскорбляет на всю округу - засушенный секс символ! Вывод - или сосуды не сообщаются, или сообщаются крайне редко. Если всё нормально, разве, ты, на сторону пошёл бы? Нет! Вот такая, Секс-символ, физика - арифметика!
Проходя по посёлку, он чувствовал иронические усмешки односельчан. Всёзнающие бабушки, коротающие время на лавочках возле ворот своих домов, осуждающе шептались ему вслед:
- Пошёл бесстыжий. Говорят какой-то символ, вроде как "кекс". Символ это чё? Значок такой чё-ли? Вишь, теперь за такие проделки значки дают. Как ордена, или медали.
- В наше время не давали! - улыбнувшись своим сладким воспоминаниям, молвила подруга, с трудом вставая, опираясь на свою палку. - Пойду правнука из школы встречу, тоже мужик растёт.
Неожиданно для себя Кузьма понял, что единственным спасением для него в создавшейся ситуации, была армия. Собрав нехитрые вещи, распрощавшись с матерью, он уехал в город. Пришёл в военкомат и, удивив всех сотрудников, попросил призвать его в ряды Вооружённых сил. С парнем беседовал, даже, сам военком, который так и не смог взять в толк, откуда у этого заморыша такое громадное чувство патриотизма. На отправку готовилась очередная команда. Кузьма быстренько прошёл медицинскую комиссию и уже через неделю, бодро вышагивал на строевом плацу в строю таких же коротко остриженных сослуживцев.
По причине слабого здоровья его определили в школу поваров. Кузя регулярно писал письма матери, рассказывая о тяжёлой службе, ранних подъёмах, бессонных караулах, ночных многокилометровых маршах, стрельбах и учениях. Большая часть которых, существовали только в его богатом воображении и мальчишеских мечтах. Как известно, место повара, даже военного - у котла. В белом чепчике, с поварёшках в руках!
Несколько писем Кузя получил и от Тамары. Она писала, что почти простила его, что у разлучницы продавщицы произошёл выкидыш, И она уехала куда-то далеко на запад к дальней родне. Но Кузьма на письма не отвечал, хотя и скучал по жене. По ночам ему снились картины прошлой семейной жизни. Жаркие, как тиски, объятия жены; её горячее, как варочный котёл, пышное тело; нежные руки; ищущие губы; сводившие с ума груди. Но, на самом интересном месте звучала команда "Подъём!"". Путаясь в "семейных" трусах, прыгая на одной ноге, натягивая брюки и сапоги, он пытался продлить сон, досмотреть его до конца. Через час дневные заботы наваливались на молодого солдата как глыба, отодвигая далеко назад все воспоминания и шальные мысли. За месяцы службы Кузьма возмужал, но, практически, не поправился, несмотря на то, что всё время находился при еде и не ограничивал себя в пище. Друзья шутили:
-Не в коня корм.
После окончания "учебки", Кузя попал в служить в часть, почти, рядом с домом. Вскоре к нему в гости приехала Тамара. Командир, понимая всю деликатность ситуации, разрешил повару трёхсуточное увольнение.
Тамара ждала его у проходной. Увидев, вспыхнула лицом, бросилась навстречу, раскинув руки, стиснула в объятиях, целуя, почти на руках, понесла к такси.
Дежурившие на КПП солдаты с завистью смотрели на эту встречу:
- Во, баба! Огонь! Подхватила, как мотылька!
- Пропал парень! Назад этого мотылька тоже принесут на руках, обессилившего, с обожженными крылышками. - Рассудительно, но, всё равно, с какой-то завистью, ответил сержант.
Влюблённые вышли возле городского рынка, купили продукты, бутылочку за встречу. Побродив по рынку, направились в гостиницу, где Тамара остановилась. С броской надписью "Отель" английскими буквами, более известный жителям, как "Дом колхозника". В прокуренном, со старыми обоями и рассохшимися полами, номере "люкс", они провели незабываемые трое суток, почти не выходя на улицу, наслаждаясь, друг другом. Доводя до истерики соседей вздохами, охами и скрипом старой кровати. Всё произошло как в Кузькином недосмотренном сне.
Усталый, но счастливый муж проводил Тамару на вокзал, передавая привет своей маме, соседям и знакомым.
Возможно длительная разлука, окрепшее здоровье Кузьмы, сделали своё дело, вскоре Тамара прислала радостное известие о том, что у них будет ребёнок.
Оставшиеся месяцы службы пролетели незаметно.
Кузьма вернулся домой. Но работы по специальности в посёлке не было. Требовались
сварщики, столяры, водители, но только не повара. Столярный цех, где он работал, разорился. Предприятий общественного питания в посёлке не было, все питались дома, или брали с собой. Единственная ставка повара в детском садике была занята дородной тётей Машей, и она уходить на давно заслуженную пенсию не собиралась. К тому же, повар-мужчина воспринимался односельчанами, как что-то несерьёзное. Каждая деревенская баба, была и поваром высшей категории; и кондитером, с большим опытом работы; и технологом питания, с громадным стажем. Им приходилось кормить своё, порой не малое, семейство. Потчевать многочисленных гостей, на различных праздниках и памятных датах, используя всё своё искусство, опыт, навыки матерей и бабушек, накопленный многими поколениями.
Кузя остался не у дел. Какое-то время он приводил в порядок, слегка развалившееся за время его службы, домашнее хозяйство. Подремонтировал стайки для скота, перестелил пол в бане. Выложил дубовыми чурбачками половину ограды и дорожку к колодцу.
К октябрьским праздникам закололи поросёнка и бычка, часть мяса сдали приехавшему из города оптовику, выручив так необходимые семье деньги. В зиму, как и большая часть соседей, сделали заготовки солений, варений, грибов и ягод. Родители Тамары помогли с картошкой - Тамара без мужа её не садила.
После Нового года у них родился сын. Вспомнив страдания Кузьмы от несуразного по сегодняшним временам имени, сына назвали Никитой, в честь былинного богатыря. В надежде, что из него вырастит умный, крепкий и сильный мужчина.
Зимние месяцы без постоянной работы и заработка семья прожила тяжело. Сходив в гости, к школьным друзьям, Кузя стал выпивать, и часто появлялся дома "под мухой".
Тамара видела это, но молчала, в надежде, что муж образумится. Конец её терпению положила сплетня, что Кузьму видели вечером, провожающим свою одноклассницу.
Последовал нелицеприятный разговор с мужем. И хотя, он отрицал случившееся, Тамара, в свойственной ей "ласковой" манере напомнила ему, в честь кого она названа, и как окончили жизнь любовники грузинской царицы. Эту ужасную историю, рассказала ей любознательная подруга ещё в пятом классе.
Кузьма обещал, впредь, не давать повода для подобных подозрений. Но безмужние односельчанки постоянно старались оказать парню, особые знаки внимания. Вспоминая его прошлые амурные похождения и не забытую кличку "секс символ". Любая информация соседей-доброжелателей, даже о простом разговоре Кузьмы где-то в магазине, или на улице с кем-то из женщин, вызывала у Тамары приливы ревности и агрессии.
Наступила весна. В посёлок приехала бригада дорожников прокладывать участок дороги, соединяющий посёлок с одной стороны, с федеральной трассой, а с другой, с возводимой железнодорожной станцией. Строительство замышлялось давно, основные работы были выполнены несколько лет назад. Оставалось только положить асфальт. Дорога имела протяжённость около двухсот километров и строилась, в основном, минуя населённые пункты.
Огибая посёлок, трасса проходила недалеко от дома Кузьмы, стоящего, как бы, на отшибе, доставшемся ему от бабушки - вдовы давно умершего деда-Кузьмы. Бригада разбила лагерь на задах его огорода. Состояла она из мужчин, выходцев из Армении во главе с бригадиром полноватым и лысым Гургеном Арутюновичем. Строители привезли с собой технику - бульдозеры, экскаватор, грейдеры, самосвалы и катки, похожие на большие трёхколёсные велосипеды с железными колёсами. Для проживания были предназначены вагончики-прицепы и ещё один прицеп, побольше, исполнял роль конторы и столовой
Кузьма быстро перезнакомился с новыми соседями и даже запомнил несколько мудрёных армянских имён. Первые дни, по просьбе бригадира, еду на всю бригаду готовила Тамара. Как-то в разговоре, Гурген Арутюнович посетовал, что в дороге внезапно заболел их повар. И его пришлось отправить назад - домой. Он хотел бы найти нового повара, серьёзную, пожилую женщину, способную работать в отрыве от семьи и не становиться причиной раздоров и дрязг, в бригаде:
- У меня в артели здоровые, сильные мужики, - с лёгким акцентом пояснял Гурген Арутюнович. - Неделя жизни в тайге, вдали от цивилизации и женщин, делает даже самую страшную бабу, красавицей. А отсюда споры, обиды, вражда! В нашей работе женщина в бригаде хуже, чем дама на корабле!
Он несказанно обрадовался, когда Кузя принёс и показал ему своё удостоверение, военной школы поваров:
- Это даже лучше что ты военный повар - весело говорил он, ходя вокруг Кузи и размахивая руками. - Ты умеешь готовить в полевых условиях - это самое главное! Нам ни к чему разносолы - "фри" и всякие там "люляки". Еда должна быть сытной, съедобной и горячей! Всё!
Съездив в район, Кузьма сдал анализы и стал полноправным членом бригады. У него появилась постоянная работа.
Народ в артели подобрался весёлый, дружный и разговорчивый. Когда Кузьма приготовил первый завтрак и со страхом ждал, что, отведав его, скажет бригада, первым подошёл под два метра ростом могучий, с широким добродушным лицом водитель КамАЗа. Протягивая руку, представился:
- Карен, на армянском "слон", прошу добавки.
Кузьма разволновался и, наливая до краёв протянутую тарелку, чуть не облил водителя:
- Ничего! - Пробасил тот, - съем!
Кузьма старался изо всех сил - являлся к котлам рано утром, колол дрова, разжигал печи.
Накрывал столы, резал хлеб, выдавал пищу, мыл посуду, Весь день крутился как белка в колесе. К вечеру, возвратившись, домой, наскоро ополоснувшись, валился спать. Не обращая внимания на прозрачные намёки жены и всякие знаки внимания с её стороны. Тяжко вздохнув, Тамара отправлялась ужинать в грустном одиночестве. Поразмыслив, она пришла к выводу, что не всё так уж плохо. С одной стороны - зарплату мужу, на зависть соседей, положили хорошую. С другой стороны - пропала необходимость, постоянно приглядывать за мужем, опасаясь бесстыжих конкуренток. И это, как-то, успокаивало её. До приезда строителей, несмотря на постоянный контроль и серьёзные предупреждения, Кузя, нет, нет, да и засматривался на симпатичных женщин. Тамара прекрасно понимала, что после родов, ещё более располнев, она во много проигрывала своим худеньким и стройным односельчанкам. Не все из которых, удачно обрели "вторую половинку", и до сих пор находились в каждодневном поиске.
Восьмого Марта они с Кузьмой ходили на вечер в местный клуб. Играла музыка, кружились пары. Танцевать Тома не любила и предпочитала наблюдать со стороны. Кузьма тоже стоял, прислонившись спиной к холодной стене, с безразличным видом взирая по сторонам и думая о своём.
На сцене, среди мигающих огоньков аппаратуры, возился нынешний хозяин клуба, одновременно являющийся его генеральным директором, киномехаником, билетным кассиром и организатором праздничных мероприятий. В зал ворвалась очередная мелодия. Чистый, юный, почти детский голос, тоном прожжённого ловеласа, познавшего жизнь. Назойливо, как избалованный ребёнок, выпрашивающий понравившуюся игрушку, упрямо стонал - 'Ах, какая женщина! Какая женщина! Мне б такую!
Музыка закончилась. Потрёпанные ящики динамиков на сцене смущённо щёлкнули и выдали в зал чарующие звуки танго. Кузя любил этот танец и внутренне пожалел, что не сможет присоединиться к людям, выходящим к центру зала. От сцены, обходя танцующих, в их сторону, свободно и смело шла симпатичная девушка. С гордо поднятой головой, пышной прической, в красивом голубом, облегающем, её стройную фигуру, платье. Все, стоящие и сидящие вдоль стен, помимо своей воли, с любопытством, наблюдали за ней. Кузя думал, что она пройдёт мимо. Но девушка, поравнявшись с ними, грациозно повернулась и, протягивая Кузьме руку, голосом, не терпящим возражений, сказала Тамаре:
- Разрешите?
Не дождавшись ответа, взяла неловко протянутую Кузей руку и повела к танцующим.
Уже вдогонку уходящим, Тома тихо пролепетала:
- Пожалуйста.
- Алла! - приятным, мягким, волнующим голосом представилась незнакомка, укладывая Кузькину руку на своё плечо. Прижалась дышащим страстью телом, как будто пыталась слиться с ним, и они полетели в танце.
- Я племянница, бабы Лены, она на два дня уехала в город к моей матери - Продолжала Алла, глядя прямо в глаза и проникая, кажется, в самую душу. - Наслышана о тебе. Надеюсь, сотовый у тебя есть?
- Нет, у нас в посёлке они не работают. Говорят, какого-то покрытия нет. Начинает работать от железнодорожной станции, - неожиданно покраснев, ответил Кузьма.
- Вот и у меня покрытия нет, - улыбнулась девушка. - Жду тебя послезавтра потемну в бабкином доме, пока её нет!
Вы прочитали 25% содержания произведения, с оставшейся частью, где юношеские "шалости" главного героя, внезапно имели продолжения через годы и судьбы других людей. Вместившие любовь, измену, душевные переживания, приятные воспоминания и поздние раскаяния. Повесть "Секс символ" вместе с повестью "Блуд" и рассказом "Реинкарнация" вошли в книгу "Блуд"-https://ridero.ru/books/blud/. Приглашаю.