|
|
||
Цвета стенка была... такого, как моё представление о волшебстве в детстве, дверь в страну звездочётов обязательно должна была быть такого цвета, как эта стенка. Или цвета она была пустыни - вовсе не жёлтая, охристая, оранжевая или красная, - а совсем даже фиолетового, такого, знаете, бесконечного оттенка.
Или цвета июньских сумерек, заключённых в прозрачный шар где-то в районе сердца - о-о-о! - эта ароматная прохлада, это небо, отдыхающее от раскалённой карлицы, оставлявшей ожоги на его нежном теле весь день. Эти озверевшие соловьи, перекрикивающие в Александровском саду неуёмные машины и переживающих стадию обострённого инстинкта размножения особей хомиков сапиенсов.
Вобщем, такого цвета была стенка в этом сортире. Вернее, все стены.
А вкус у портвейна? Каким был вкус, приправленный сигаретным дымом во рту? Вкусом плодов, умерших немолодыми и похороненных в дубовых общественных могилах - таким был этот вкус. Он никуда не манил и не звал. Он повествовал о приторно-сладком угасании в беззаботной южной ночи. И оставлял на языке, за щеками, на нёбе безнадёжно кислое послевкусие: ах, даже утонуть в Чёрном море мне не суждено!
Ну, а что можно сказать о твоих собутыльниках? А? С кем ты пила в эту сакр-раментальную ночь? Ха! Во-первых, нас было трое. Классика жанра, так сказать. Первой была моя Жизнь, второй - моя Смерть... Хе-хе, не больше, но и не меньше. А третьей была я сама, собственной Персоной. Такое может случиться с каждым, а я готовилась к этой встрече уже давным-давно. Не могу сказать, что подготовилась. Но и врасплох она меня не застала. Я больше помалкивала и пригубливала портвейн. Говорили же две моих собутыльницы. Говорили, говорили, говорили, яростно выхватывая бутылку друг у друга и жадно затягиваясь. Они держали меня под руки: Жизнь - за правый локоток, а Смерть, соответственно, за левый. И говорили-говорили-говорили-говорили-говорили. А мне было чертовски неудобно держать бутылку и сигарету. Но я помалкивала. Хотя... Ох, как же некстати... Надо ещё потерпеть... Ещё глоток и затяжка... Всё, больше не могу... Я настойчиво пошевелила локтями, и попыталась высвободиться.
- ТЫ КУДА?!! - одновременно посмотрели на меня Жизнь и Смерть.
- Я... это... Пописать мне надо, - стеснительно промямлила я.
- А-А-А! Ну, иди-иди, благо, недалеко, - усмехнулись одинаково. Они были уверенны в собственных силах. Я, впрочем, тоже...
И тогда я пошла в кабинку. А они продолжали спорить, не обращая на меня внимания. Да и куда я могла деться?
|