Аннотация: 1947 год отряд солдат с неизвестным заданием послали в горы Урала. Только сержант знает, что их там ждет.
Урал 1947 год
С голубого неба светило яркое и приветливое солнце. Белели острые верхушки скал и валунов, поросших травой. Поздние весенние цветы разномастными группками росли на склонах.
Из-за сверкающих валунов показалась фигура, наряженная в светло-коричневую шинель и таково же цвета фуражкой, за плечом у нее виднелась винтовка. Внимательно осмотревшись, солдат пошел вперед, а за ним двинулись и остальные. Растянутый строй из десяти бойцов медленно углублялся в долину.
Лучи света всюду пробивали колючую крону высоких сосен. Красно-бурые стволы крепко держались за землю, усыпанную толстым ковром опавших иголок. Местность хорошо просматривалась вдаль. Ничто не заглушало легкого птичьего пения.
В самом конце группы волочился Степан Крючков. Был он самым низким из своих сослуживцев, из-за чего часто переживал, потому, как банально не поспевал за всеми. В руках сила была, а вот ноги часто подводили городского интеллигента. "Друзья говорили, вырастишь! Да куда там, двадцать четыре уже!". Всякий раз напоминал им Степан.
По мелко подстриженным волосам солдат катились первые капли пота. "К полудню будет жара, в этих шинелях, что в шубе. Хоть бы, речушка, какая, впереди была". Степан ладонью смахнул пот со лба, мимолетом потрогав кончик мелких усов. Голубые глаза поднялись вверх на темно-зеленые кроны сосен.
Задание у них странное. Лейтенант неожиданно появился посреди ночи в казарме, показал точку карте, и уже через час мы трусились в грузовике непонятно куда, непонятно зачем. А когда сельское подобие дороги кончилось, пришлось топать на своих двоих.
"За каким чертом нас отправили в подобную глухомань, знал только Алексеев. И то, в этом я не был уверен. Хотя предположения Рябого о мародерах или сектантах, казались правдоподобными. После войны в этих краях их немало завелось. Но делать из этого особую тайну бессмысленно. Иногда нас совсем за людей не считают, так расходный материал, добровольно идущий на смерть с призрачной надеждой вернуться". Лично Степе нечего было терять, он без разговоров готов идти на врага. Удивительно гармонично в нем сживались острый ум, добродушие и веселость с холодной решительностью убийцы. Недавние суровые военные годы никого не пощадили...
Топающий с самого утра по дикой местности отряд начал уставать. Что Степан, как замыкающий, сразу подметил. Он и сам был не в восторге от уклонов с их буераками и прочими препятствиями. Ровные городские улицы, застеленные асфальтом, казались хорошим сном.
Ненавистная тяжелая сумка со всем необходимым была перекинута чрез плечо, так как один ремень еще утром приказал долго жить и с корнем оборвался, зацепившись за колючий куст. Сшить гадину не представлялось возможным. За спиной болталась в специальных ножнах шашка и винтовка. Ну, еще нож с аптечкой на поясе. " Что тоже странно, снарядили нас, будь здоров! Тридцать патронов сыпанули каждому, даже нормальный сухпаек с плитками дешевого шоколада". Лично для Степы это было счастье, за все время в армии вид обычной конфеты всегда внушал этакий оптимизм. Многим слали посылки родственники, и тогда каждый делился, зная, что с ним непременно потом поделятся остальные. "Хорошо им, в тылу есть те, кому они нужны".
Через полчаса впереди мелькнул каменистый берег и блестящие потоки реки. Отряд двинулся вдоль берега, держась в тени сосен, в поисках удобного брода. А вода манила не хуже горячей девчонки, только подойди и возьми. Наконец место нашлось. Радость встречи с холодной речкой портили круглые камни, которые так и норовили вывернуться из-под сапога.
- Так, бойцы, закатали все что можно, похватали в руки пожитки и вперед, на том берегу отдохнем, - ободрил нас Алексеев.
Сладкая приманка отдыха порадовала всех. Похватав в руки сумки, шашки, винтовки и сапоги мы двинулись вброд. Вода была холодной на фоне обеденной жары и доходила Степе до груди. Немного поборовшись с течением реки они вышли на другой берег. Остановились под кромкой леса на расстоянии от воды.
- Так друзья, - начал наш непревзойденный Алексеев, - привал час, постарайтесь сделать все нужные дела, так как оставшийся день будем пилить до того возвышения. Всем оставаться начеку.
- Можно вопрос! - с нахальной улыбкой Рябой поднял руку, как в школе.
- Только если он относится не к заданию, - строго сказал Алексеев.
- Ээ, секретики, - буркнул расстроенный Рябой, выразив общее мнение.
На нагретых камнях даже шинель сохла на глазах. Мужики беззаботно плескались в реке. Но об охране никто не забывал. Степан с верной винтовкой сидел на большом камне в тени. На пару сотен метров от реки ничего, кроме птиц и деревьев.
"Да что же это такое! Настоящее пекло, если так пойдет и дальше, к месту мы дойдем сваренными или запеченными. Эх, сейчас бы шоколадку". Свою он неблагоразумно быстро съел и сейчас мучился. "Что за необъяснимая такая тяга к сладкому у меня, не знаю, вроде могу спокойно обходиться подолгу без них, но это, наверное, как у заядлых алкашей, нет да нет, а рука к бутылке тянется. Эх, скукота...".
- Что, Степан, скучаешь, - неожиданно подошел Алексеев, - да не вставай.
Сержант непринужденно уселся рядом. Внешность у него была самая заурядная, выгоревшие русые волосы, прямой нос и добродушные карие глаза.
- Шоколад будешь? - Целая плитка вдруг появилась в руке. - Не люблю я такой горький, у?
- Коль не жалко, - Степа взял плитку, но есть не стал, не прилично как-то.
Тишина будто призраком висела дальше в лесу. Странное чувство, будто находишься на границе чего неизвестного.
- Новые сапоги мозолей не натерли? - Побеспокоился о подчиненном Алексеев.
Подобная забота и внимательность к сослуживцам были не редкостью со стороны командира, за что мы все его очень ценим и уважаем. "И зачем такого хорошего человека послали на такое странное задание?".
- Нет, - вышел из короткого раздумья Степа.
- Хорошо, а то Рябой через каждый шаг матом их кроет. Что там с ремнем, никак?
- Ага, скотина с корнем вылетел, но и с сумкой сойдет, - Степан улыбнулся.
Не сказать, что эти двое такие уж большие друзья. Будучи довольно начитанным Алексеев иногда болтал с Крючковым на высокие темы, когда солдатские анекдоты и байки надоедали ему.
- Алексеев, а чего именно нас кинули в горы, а не отряд Брусницкого к примеру?
- Может, больше понравились. На мой взгляд Брусницкому не помешало бы самому поскакать по сей "чудесной" местности, - они оба посмеялись над подобной картиной. Но Алексеев серьезно продолжил: - Если так посмотреть, мне, тебе и доброй половине отряда терять нечего, никого нет, никто не ждет. Меньше волокиты с бумажками. Только некоторых дураков вроде Тохи и Толика семьи, девки ждут дома. Я уж прослежу, чтоб они не врюхались куда не следует.
"Ох, черт! На что нас подписали?", чуть не вырвалось у Степана. Подобный намек заставил его крепко задуматься. "Это вполне в их духе попусту тратить пушечное мясо, ну и гадкое дело! На бумажке всего-то пара строчек с буквами и цифрами. А может у него была девушка, дети, любящая мать и отец? Интересно их грызут такие мысли? Хотя, о чем я? Мы солдаты привыкли убивать. Сперва трудно, но проходит одно сражение другое, и ты привыкаешь. Теша себя тупым оправданием, или он меня, или я его. Может у них так же. Стопка бумажек растет, но это всего лишь стопка бумажек. Лишь могильщики ахают, сколько народа им зарывать в землю придется".
"Да, я убивал людей, врагов. Первое сражение ужаснуло меня своей первобытной жестокостью. В учебниках истории жертвы в тысячи солдат во благо какой-то идеи кажутся оправданными. Но когда ты видишь, как друзей разрывает пополам танковым снарядом, и их кишки и кровь, разлетевшиеся по округе, хлюпают под твоими ногами. А они бедные, изуродованные до неузнаваемости, перепачканные в грязи, все еще цепляются за жизнь из последних сил и орут от бесконечной боли". Мысли Степана ушли в страшные воспоминания. Иногда ему казалось, что все еще не кончено, и завтра он проснется под оглушительные взрывы и пулеметные очереди.
Хорошо, что Алексеев тоже предался своим мыслям, созерцая мирную природу.
- Ты как всегда чертовски прав, командир, - невпопад сказанул Степан.
Алексеев улыбнулся и проверил часы. Осталось не так много времени, впрочем, как и всегда.
...
Отряд двинулся дальше и вскоре выбрался из леса. Подъем шел вверх и давался нелегко даже после отдыха. Усложняли все выходящие тут и там горные породы. Некоторые из них казались совсем причудливыми, будто незаконченные изваяния безумного скульптора. И чем дальше солдаты продвигались, тем жутковатых скал становилось больше. Пока они полностью не окружили людей.
Целый лабиринт из странных, словно обгрызанных, глыб расположился на узком плоскогорье. Кое-где, в щелях и тех местах, куда ветер мог занести мелкие кусочки почвы, клочками проросла зеленая трава и мелкие деревца. Тот же ветер угрожающе гулял в этом причудливом лабиринте.
Было ли это место связано с их заданием или случайно оказалось на пути, Степану оставалось только гадать, но тревожное чувство заставляло его постоянно оглядываться назад. Подобное он испытывал еще на войне, когда отряд петлял в лесах, опасаясь, что вражеский снайпер уже хищно смотрит на одного из солдат.
К счастью, немного поплутав отряд вышел из окружения скал, перед ним открылся вид другой долины. Не было в ней ничего необычного и на первый взгляд и на второй. Алексеев сказал всем, что становимся на ночевку, как зайдем в лес. Солнце уже начинало клониться к горизонту, поэтому следовало поспешить.
Место выбрали не самое удачное кто угодно может подойти с любой стороны, но искать что получше времени уже не оставалось. По приказу Алексеева и к досаде отряда костер не разводили. Пришлось довольствоваться сухпайком и скрежетать зубами, ночь ожидалась прохладная.
- Степа, сегодня ты будешь ночью дежурить, - неожиданно сообщил Алексеев.
"Разве он Тоху и Усаря не назначил уже?".
- Неужели я такой надежный? - Крючков быстро смирился с этим приказом, но вопрос сам непроизвольно вырвался.
- Нет, ты ответственный, Степа. Из всех в этом деле я спокойно могу положиться только на тебя, Рябого и Усаря. Но эти двое нужны мне завтра в полной готовности, - подуставший Алексеев опять сболтнул лишнего.
"Неужели намечается жесткая стычка? Эх, все равно выбора нет".
- Хорошо, кто еще будет кроме Тохи?
- Разбудишь Ишакова с Максимом, - Алексеев встал и собрался уходить, но с улыбкой добавил. - И это, по рысям не стреляй.
- Один раз то всего было, - воскликнул Степан в спину командиру. - Откуда ж мне знать, чьи это светящиеся зенки между деревьями скакали.
- Да хорош уже базарить, горе снайпер, - хлопнул Степана по плечу Рябой, ходивший отлить. - Давайте на боковую.
"Сидеть до часу ночи такое себе удовольствие, но до утра еще хуже, там вообще рубит, словно неделю не спал", размышлял про себя Степан, пока Тоха в обнимку с винтовкой сидел на старом поваленном стволе сосны. Тусклый лунный свете, чудом пробравшийся сквозь крону, давал минимум освещения. Этого хватало, чтобы случайно не споткнуться о спящего товарища, но неприятель запросто мог подобраться чуть ли не вплотную при желании.
Степа от скуки почистил винтовку. "Будет завтра встреча с врагом или нет, а оружие должно быть в порядке. Вот бы мне, правда, автомат. Сразу бы с ним увереннее себя почувствовал, а то эта глушь пугает своей тишью и комарами". Автоматов в отряде было всего ничего три штуки. Подобная экономия даже удивляла, война в конце то концов уже закончилась. "Но вот Усарь ведь тащит внушительный рюкзак. Единственное, что приходит на ум - это взрывчатка", Степан почесал щеку в раздумье. "Естественно, что там сообщили только Алексееву, и пока командир не торопился просвещать нас о его содержимом. Как же это раздражает, мы, в конце концов, не в тылу у немцев, а на родном Урале".
Тоха понемногу стал клевать носом. Уже который раз Степе приходилось его одергивать. Для бодрости он предложил ему кусок Алексеевой шоколадки, но парень любезно отказался, не любитель столь горькой сладости. Так шоколадка снова отправилась в карман до лучших времен.
По часам было уже почти за полночь, поэтому перед скорым уходом ко сну Степан решил сходить в кусты. Наказав Тохе смотреть в оба, он от лагеря метров на двадцать. Кончив дело, солдат с чистой душой пошел обратно.
Старание не разбудить товарищей позволило ему остаться незамеченным, ведь неподалеку, в темноте что-то двигалось. Степан замер перевел глаза туда, где был Тоха. Похоже, он умудрился заснуть в сидячем положении. Сжав зубы солдат всмотрелся в темноту меж деревьев. Он не был до конца уверен угроза это или просто лось решил пройти мимо. Поэтому и будить почем зря усталых парней не хотел. Уж какими злыми они могут оказаться после подобного, лучше добровольно спрыгнуть с обрыва.
И все же Степан не сводил глаз с размытого силуэта. Он быстро крался, припадая к земле, но пока не решался приближаться к лагерю, держался поодаль. "Для барсука или волка слишком большой. Нет, не медведь. Что ты такое, черт побери?!". Солдат в недоумении продолжал следить за неведомым существом.
Вдруг оно остановилось и начало вытягиваться вверх. Подобное зрелище заставило все волоски на теле солдата встать дыбом. Тут у хищника могли блеснуть глаза, но подобного не случилось. В один миг существо исчезло из виду, словно неведомая сила дернула его вверх.
Испуганный взгляд Степана заметался по окружающим кронам сосен. "Неужели заметил меня?!". Насторожившийся до придела слух улавливал легкий треск веток. Он как будто шел отовсюду, а может, был слуховой галлюцинацией, напряженного солдата.
Степан сделал пару шагов в сторону спящих товарищей, преднамеренно снял предохранитель винтовки так, чтобы было слышно и замер, в ожидании реакции существа. "Заметил? Нет? Сволочь. Хоть веткой шевельни, пристрелю к чертям!". Его сердце жутко стучало в груди и мешало вслушиваться в ночь.
Тоха всхрапнул. Степан чуть не пустил ему пулю в голову, но вовремя сдержался. "Черт мерещится же всякое. Пора разбудить этого храпуна!". Слегка успокоившийся солдат протянул руку, чтоб пару раз толкнуть засоню. Нечто неладное Степан почувствовал, когда воздух вокруг уплотнился. Стало трудно дышать. Солдат на секунду застыл в нелепой позе. Он не боялся повернуться, а боялся то, что там увидит. "Оно там", в этом Степан был уверен, как никогда. Все его военное чутье кричало в панике. Солдат больше не мог выносить подобное и повернулся...
Он открыл глаза. Вокруг все еще стояла ночная темень. В ужасе Степан повертел головой и осознал, что прислонился к упавшей сосне, на которой все также дремал Тоха. "Неужели заснул? Как? Что за чертовщина?!", он глянул на часы, на которых с трудом разобрал стрелку застывшую около часа ночи. Ровно когда их смена должна закончится. Все еще чертыхаясь, Степан поднялся на ноги и внимательно осмотрелся. Абсолютно ничего странного. В раздражении он ткнул Тоху. Тот, аки спящая красавица, ели разлепил веки.
- Наша смена кончилась, - коротко сказал Степан и пошел будить Ишакова с Максимом.
Выражение лица Тохи было двояким. С одной стороны, он испытывал глубокий стыд, раз так беспечно уснул, а с другой, благодарил Степана за терпение.
Когда Ишаков занял свой пост, Степан с облегчением растянулся на земле. Он был уверен, что непонятный силуэт и прочая муть лишь плод уставшего сознания. Только почему-то ему представляются зеленые глаза с черным крестом вместо зрачков...
Обеспокоенные солдаты быстро приводили себя в боевую готовность.
- Максим, какого черта ты дрых!? - орал на него Алексеев. - Куда делся Ишаков?!
- Не знаю, товарищ сержант! - лицо Максима все покраснело от волнения. - Я не понимаю, как мог уснуть!
- Что за чертовщина, - сплюнул Рябой.
Вещи Ишакова все были здесь, винтовка валялась возле дерева, ни следов борьбы, ни чего-либо еще. Ишаков словно испарился. У Степана волосы встали дыбом, связано ли это с его кошмаром?
- Чтоб тебя, - Алексеев потер переносицу и обратил внимание на нас с Тохой, - видели что подозрительное?
- Не уверен, - Степан прервал Тоху, который хотел уже сказать, как заснул, - нас тоже неожиданно вырубило ближе к часу.
- Э, как, но на пост же Ишаков с Максимом вовремя заступили, - удивился Алексеев.
- Отрубило минут на десять не больше и... - Степа не хотел говорить о той странности, что заметил между деревьев, но хрен уже с ним. - Черт, это чепуха какая-то, но мне показалось, нет, я видел, как вон там кралось нечто странное.
Алексеев молча выслушал эту чушь и видно махнул рукой на бредни подчиненного.
- Так, Усарь, Толик со мной на восток, Рябой и Степа на северо-восток, Максим и Данил на север, Боря и Тоха на юг. Слишком далеко не уходить. Через час я подам сигнал из ракетницы, идите на него. Кто найдет Ишакова, выстрелит один раз, - Алексеев закинул свой мешок на плечо.
- Товарищ сержант, - обратился Рябой, - может кого и на запад отправить вдруг...
- Он не мог дезертировать, - твердо сказал Алексеев.
- Понял, простите, - Рябой не хотел спорить с командиром, пока тот в плохом настроении.
Отряд быстро разошелся по лесу. Днем уже тот не казался таким страшным. Небо было сероватым, предвещавшим дождь. И все же Степану что-то казалось неладным.
- Эй, не отставай, - крикнул ему Рябой.
Степан сам не заметил, как стал медленнее идти. Такое ощущение, что легкие не могли набрать достаточно воздуха. Но солдат списал это на холодную ночку, в которую заболеть раз плюнуть. "Надо будет у Толика лекарство какое спросить".
- Эй, а что ты ночью видел? - Рябой не смог удержаться от вопроса.
- Без понятия, темно было хоть глаз выколи. Ни на животного, ни на человека не походило.
- Прям как моя теща! Аха-ха-ха, - ожидать от него серьезности было глупо.
- А если без шуток вокруг, что-нибудь кажется странным?
- Хм, комаров нет, - недолго думая, выдал Рябой.
Степа даже удивился подобной внимательности. Ведь действительно в округе даже вездесущие мухи не летали.
- Послушай, теперь мне как-то не по себе, - Рябой даже огляделся чуть более внимательно по сторонам. - Слушай, а...
Выстрел прервал его. "Со стороны Алексеева что ли?!". Думать над этим было некогда и они вдвоем поспешили к группе сержанта.
Алексеев с остальными обнаружился на открытой поляне. Сержант с двумя солдатами окружили голого мужика на круглом камне. Последним к удивлению оказался Ишаков. Почему еще вчера нормальный мужик сейчас подпрыгивал, как малолетний ребенок, на здоровом валуне, было решительно непонятно и даже пугающе.
- Ишаков, мать твою слезай! - сержант пытался достучаться до свихнувшегося солдата.
Но голый Ишаков продолжал прыгать, издавая дурацкие звуки. Из леса показались Боря с Тохой, они тоже застыли в недоумении. Рябой бросился на помощь сержанту. Степа же в нерешительности остановился, так как под сапогом хрустнули насекомые. Их крошечные тела усеивали траву на всей поляне.
- Эй! Хватай его! Черт побери! Ишаков, что творишь?! - орал вместе с остальными Рябой, когда безумный Ишаков спрыгнул с камня и вцепился в рюкзак Усаря, как дикий зверь.
Солдаты даже не успели понять, как он сдернул рюкзак и побежал в лес. Алексеев с остальными уже погнались за ним. Причем сержант крыл безумца благим матом в несколько этажей.
Степа наблюдал за этим, валяясь на земле и обхватив грудь руками. Разрывавшиеся от боли легкие не давали дышать, а ребра, казалось, вот-вот треснут. Его пропажу никто не заметил, он остался один.
"Где де еще Тоха с Борей, они должны помочь мне. Хоть кто-нибудь. Помогите...". Степан не мог кричать. Тело било судорога. Боль была невыносимой, он мог в любой момент потерять сознание.
Через какое-то время он вдруг ничего не почувствовал, просто лежал, словно мертвец, на траве с капающей изо рта слюной. Перед глазами все странно двигалось. На травинку перед его лицом взбиралась здоровая муха. Вместе с ней ожили и другие насекомые. Темными роями они взлетали над мокрой травой.
Гул множества крыльев вдруг стих. Сверху, нет, не упало, а скорее элегантно соскользнуло нечто белое. Степа видел лишь необычные белые лапы с множеством длинных пальцев на каждой. Тонкие, подрагивающие шипы украшали тыльную сторону конечностей. Подобие хвоста с непонятными отростками плавно двигалось из стороны в сторону. Брюхо и шею украшала плотная чешуя, лишь в паре мест недоставало чешуек.
Существо подошло к солдату вплотную. Степан ели мог оставаться в сознании, и сил на страх уже не было. Белые усы коснулись его лица, а затем солдат увидел то, что заставило вспомнить. Вспомнить, как на него напали ночью, как жуткая тварь оказалась за его спиной. Тогда она буквально стояла на воздухе. Все что успел заметит Степан, это жуткие глаза. Те самые зеленые глаза с крестообразным зрачком, которые смотрели на него прямо сейчас.
...
Ишаков, аки заяц, ловко петлял между деревьев, солдаты ели поспевали за ним. Даже поступали предложения стрелять, но Алексеев кулаком стукнул Данилу, за такое. Отряд не заметил, как оказался у подножия горы. А точнее у резкого склона. Он нырял вниз к широкой пещере. Ишаков даже не подумал остановиться. Вместе с рюкзаком он сиганул вниз прямо на острые камни. Солдаты в шоке наблюдали, как голое тело оставляет следы крови на очередном камне.
"Это, то самое место? Тогда...", Алексеев в нерешительности застыл на краю спуска, как раз вовремя, чтобы удержать Рябого от безрассудного поступка, спуститься вниз. Ишаков был все еще жив, несмотря на чудовищные раны. Его товарищам было больно наблюдать за мучениями товарища, но сержант был непреклонен. И как оказалось не напрасно.
Шум камней, эхом разнесшийся по пещере привлек нечто из их глубин. Солдаты, повидавшие немало ужасов на войне, невольно схватились за оружие. Тут Алексеев уже ничего не мог сделать. Град выстрелов обоюдно обрушился на разномастных существ, одно другого уродливей. Очереди из автоматов заставили существ в страхе вернуться под защитную темноту пещеры. Но в глазах солдат все еще стояли жуткие образы странных тварей, чуждых этой природе.
- Я одной прямо в глаз попал! А она еще живой убежала!
- Н***раж, - очумело высказался Рябой, - это ему половину виска к чертям снесло, и он все равно ускакал!? Живучая же сука!
- Да фиг с ними, надо Ишакова вытаскивать!
- Да, вашу мать!
Алексеев оказался в трудной ситуации, так как знал, что за Ишаковым нельзя идти ни в каком случае. Он уже потерян. Мертв, как только оказался внизу. Но как ему удержать этих оболтусов от самоубийства?
Ветвистая молния расползлась по небу. Оглушительный гром прокатился по долине. Это на некоторое мгновение отвлекло солдат и они поздно заметили, как одно чудовище схватило искалеченного Ишакова. Выстрелить не смог никто, боялись задеть товарища, вдруг еще живой. Алексеев отвернулся, для него было больно потерять подчиненного, но еще восемь душ было в его руках, и они должны вернуться живыми.
- Уходим. Уходим! - сначала тихо, но затем громко сказал сержант.
Солдаты в смятении смотрели на своего командира, внутри понимая, что он прав.
- Бросайте все лишнее! Убираемся из этой глуши! Твою ж... - Алексеев вдруг понял, что за суматохой потерял троих бойцов. От подобной оплошности ему поплохело. - Где Степан, Тоха и...
- Сержант, они снова прут наружу! - крикнул Рябой.
- Гранаты! - последовал короткий приказ.
...
Серия взрывов напомнила обессилевшему Степану о товарищах. Солдат сидел, прислонившись к тому здоровенному валуну. Больше он не задыхался, но все тело испытывало невероятную слабость. Даже поднять руку было невыполнимой задачей. Степан оказался бесполезен и надеялся, что его не заметят, оставят здесь одного. Наедине со своей слабостью.
Он теперь плохо воспринимал время, казалось, травинка под ветром колышется дольше, чем бегут его товарищи. Как в замедленной съемке Степан видел их спины, слышал звук сапог о мокрую траву. Возможно, так и должно было быть, но...
- Че, геройски сдохнуть решил пацан, а вот нехай! - ревел в ухо Рябой.
- Эй, эй? Степа? - Алексеев тревожно склонился над ним.
"Вот вы, так неожиданно, я и не заметил", мысли Степаны были как никогда спокойны.
- Что это у него? - ткнул пальцем Рябой в странные пятна на шее.
Алексеев присмотрелся и расстегнул на безмятежном солдате одежду. Жуткая опухоль, разраставшаяся вокруг белой бляшки, покрыла грудь бойца. Алексеев скривился. Он не хотел признавать потерю еще одного человека.
- Ничего, жить будешь, дотащим, правда? - сержант страдальчески посмотрел на Рябого.
- Да-да, будешь снова рысей по ночам стрелять, - поддержал его солдат.
- Алексеев... - ели слышно сказал Степан.
- Не бойся, наше неподалеку, выдюжим.
- Командир! - выдавил из себя Степа, -бросьте.
Минуту длилось молчание. Даже, обычно, бойкий на словечки Рябой замолк.
- Мне плевать, бойцов я не бросаю и все, точка! - Алексеев был тверд как сталь.
Через лес солдаты неслись, как угорелые, чудом не спотыкаясь о корни и камни. А далеко позади них тащились сержант и Рябой со Степаном Крючковым, ели переставлявшим ноги. Пока его товарищи задыхались, Степа, казалось, не дышал вовсе. Чувство опасности сержанта неистово вопило, подгоняя уставшие ноги. Так и чудилось, что чудища несутся прямо за спиной, уже протягивая лапы с длинными когтями.
Как только кончились деревья, нога Алексеева навернулась на кочке. Бледный монстр, во всю распахнув клыкастую пасть, летел на него. Рябой воспользовался винтовкой как дубиной, оглушив существо. Сержант выстрелил из своего пистолета. Даже получив ударную дозу пуль в грудь, чудище сохраняло признаки жизни. Тут Рябой выдернул из ножен, казавшуюся бесполезной до этого, шашку и мощным ударом рассек бок противника, чуть не перерубив пополам.
Между деревьями мелькало еще несколько тварей. Еще немного и они вцепятся в податливую плоть людей. Большего ужаса в жизни солдаты не испытывали. Бах! Пуля влетела точно в одного из монстров, и тот, потеряв равновесие, затормозил. Бах! Снова выстрел. Это с возвышения стреляли Боря и Тоха.
Рябой крыл последним матом своих спасителей и одновременно радовался надежде выжить. Вместе с Алексеевым они подхватили Степана и под прикрытием потащили вверх. Непонятным чудом они добрались до каменного лабиринта, который по-дружески встретил солдат редкими скалами.
- Где вы были?! - запыхавшись, спросил Алексеев, приготовив винтовку к отстрелу чудищ, поодиночке взбиравшихся наверх. Некоторые из них, будто потеряли интерес.
- Заблудились, товарищ сержант! - пояснил Боря.
- А остальные?
- Видели, как бежали отсюда, сверкая пятками - Боря смачно сплюну на землю. - Что за чертовщина творится сержант?! Откуда эти адские твари?!
- Долго рассказывать! Возьмите...
Из-за скалы вдруг выпрыгнула плотная тварь. Взмахом лапы она отбросила Алексеева в сторону. Мощные челюсти могли сомкнуться на шее Тохи, если бы Степан из последних сил не обхватил руками шею чудища.
- Оставьте меня, - взглядом просил Степан напоследок. Одним рывком он отправил монстра и себя вниз.
Рябой помог сержанту встать. Алексеев скрежетал зубами, ели сдерживая слезы.
- Давайте поспешим, он сделал это для нас, - угрюмо сказал Рябой.
Четверо солдат мысленно простились с павшим товарищем и поспешили в каменный лабиринт.
...
Какое-то время Степан лежал, думал. Слабо ощущалась тупая боль в его спине. После падения его тело представляло то еще зрелище. Кое-где, кровь запеклась и крепко приклеила лоскуты одежды. Отдирать их было бы той еще пыткой, но этого уже не потребуется. "Интересно как там ребята, надеюсь, они смогли уйти".
Лежа на спине, Степан смотрел на бесконечные огоньки звезд. Мириады и мириады звезд приветливо мерцали всем на этой планете. Давно это было, когда он мог просто наслаждаться этими маленькими огоньками. "Сейчас бы чего-нибудь пожевать", эта была забавная мысль для человека, находившегося одной нагой в могиле. "Пришло бы время и для шоколадки, что дал Алексеев. Лишь горькая дешевка, но эти простые воспоминания скрашивают эту ночь, мою последнюю ночь".
Зеленоглазая тварь на мгновение мелькнула в поле зрения. "Ну жди, сволочь, жди. Если выживу, я буду помнить. Буду помнить, что нужно сделать".
Послесловие
- Владимир Николаевич, как мы и предполагали, в том районе обнаружен объект 2.7, - докладывал лейтенант.
- Что с посланным отрядом? - поинтересовался лысый старик.
- Потеряли двоих. Я уже распорядился, что бы сержанта и еще пару бойцов перевели в наш отдел. С остальными разберутся наши психологи.
- Понятно, товарищ. Итого нам придется ограничить весьма обширную территорию. Н-да. Можешь быть свободен.
- Так точно, - лейтенант покинул комнату.
Старик еще раз посмотрел на карту Урала, где красными кругами были отмечены зоны обнаружения 2.7.
- Что ж поступим так, - он взял зеленый карандаш и обвел все красные зоны сразу. После чего сел за стол и взял трубку телефона. - Да соедините с .... Да это Владимир Николаевич, да, внесите на ближайшее совещание утверждение "Заповедника 4", да, благодарю.