Голованова Татьяна Николаевна : другие произведения.

Хроники: Зеркало Силы. Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любовь, прошедшая сквозь мглу веков. Любовь, что смертью облагается, как данью. Любовь, горящая в огне костров. Любовь, стоящая на перекрестке мирозданья. Любовь, несущая к далеким звездам. Любовь, прижавшая тебя к земле. Любовь, все для нее легко и просто. Любовь, все в мире по ее вине. Любовь, как много этим сказано. Любовь, и в то же время словно - ничего. Любовь, как много с этим словом связано. Любовь, смысл жизни для нее и для него. Любовь, тебе во сне весна приснится. Любовь в окошко сердца постучится.
  Любовь, прошедшая сквозь мглу веков.
  Любовь, что смертью облагается, как данью.
  Любовь, горящая в огне костров.
  Любовь, стоящая на перекрестке мирозданья.
  
  Любовь, несущая к далеким звездам.
  Любовь, прижавшая тебя к земле.
  Любовь, все для нее легко и просто.
  Любовь, все в мире по ее вине.
  
  Любовь, как много этим сказано.
  Любовь, и в то же время словно - ничего.
  Любовь, как много с этим словом связано.
  Любовь, смысл жизни для нее и для него.
  
  Любовь, тебе во сне весна приснится.
  Любовь в окошко сердца постучится.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Заточенная в башне.
  
  Байо все сделал так, как сказала Тэкэй. Народ Велии думал, что королева Ния и король Тэбайот, торжественно выехав через Золотые ворота столицы в закрытой карете, направились в Анэшму с дружеским визитом к архимагу Вариусу. Рыцарь Эбот Солнце покинул город на рассвете и в сопровождении своей свиты отправился в горы на охоту. На троне осталась Анриэль Виктория. Никого это не настораживало. В королевстве был покой.
  Никто в стране не знал, что бедная королева дни и ночи просиживает возле кроватей дочери и мужа, пораженных неизвестной болезнью, а король Тэбайот в одиночку, без свиты, следует в Анэшму вовсе не с целью дружеского визита.
  Солнце уже садилось. Конь, напоенный силой магии, без устали скакал на запад к границе Нембоса. Всадник в сером плаще, покрытом дорожной пылью, уже собирался придержать коня, что бы свернуть на лево, в объезд леса, когда над верхушками дубов в лучах заходящего солнца увидел шпиль башни. Черной, как смола, с гладкими, как стекло стенами, отражающими преломленные лучи.
  Байо потянул поводья на себя и послушный конь остановился. Величественное строение возвышалось в лесу. И не было к нему ни дороги, ни тропы. Но как его построили? Не приплыли же камни туда по воздуху? Или приплыли?
  Повинуясь немому призыву, Байо слез с коня и удерживая его за узду пошел в чащу. Коня пришлось оставить у ближайшего дуба, так как плотно сросшиеся кусты не хотели пускать даже человека, не то что лошадь. С трудом пробираясь через заросли Байо с удивлением думал о том, что ему, королю, никто не доложил о существовании этой башни. Кто живет в ней?
  Какая-то сила тянула его. Он чувствовал, что должен сделать это.
  Байо вышел к стене. Лес примыкал к строению вплотную, как будто башня возникла здесь прямо из воздуха. Абсолютно ровная стена. Ни окон, ни дверей.
   "Входи, Белый Дракон" - рука Байо легла на рукоять меча. Но он так и не увидел говорившего.
   В абсолютно гладкой стене появилась дверь. Байо в нерешительности смотрел на нее.
   "Входи, Тэбайот. Друг Тангуса Велийского - мой друг."
   Байо переступил порог башни и дверь за его спиной бесшумно закрылась. Даже трещины не осталось на гладкой поверхности стены.
  - Здравствуй, Байо, - перед ним стояла молодая девушка с белой кожей, черными волосами и бледными старыми глазами.
  - Кто ты? - Байо не чувствовал страха, только удивление смешанное с любопытством.
  - Входи. Нам есть о чем поговорить.
  Они вошли в большую круглую комнату. Причем Байо показалось, что она больше, чем периметр самой башни. Но он уже привык ни чему не удивляться. Его жизнь была полна таких переживаний и приключений, что какая-то башня не могла его поразить. Пусть даже она и уходила в другое измерение.
   Девушка указала ему на кресло возле камина, а сама села напротив. Молчание длилось несколько минут. Наконец Байо начал:
  - Кто ты? Откуда здесь эта башня?
  - Я - никто. А башня эта здесь стоит уже четыреста девяносто шесть лет. Мое имя Мишаня, - Байо был уверен, что уже слышал это имя. - Я - колодец. Четыре столетия назад я была лучшим магистром Анэшмы.
  - Четыре столетия?
  - Да. Я помню молодость Вариуса.
  Да, четыре столетия назад. Молоденькая деревенская девчонка переступила порог Школы Магии и за год стала сильнейшим магистром. Но что же случилось? Град побил посевы на полях. Потом от проказы умер старый князь, а его старший сын порезал ногу и остался хромым на всю жизнь. Сгорел храм Единого. Город заполонили крысы и зима началась на месяц раньше обычного. За пол года из цветущего города Анэшма превратилась в город бедствий. Напрасно люди молили Единого, напрасно маги творили сильнейшие свои заклинания. Потом горел Дикий Лес, начали войну Гайран и Фара, пересохла Белая река, начали выползать из могил носферату и вурдалаки. Люди думали, что пришел час страшного суда.
  Нет. Это было не так. Просто молодой магистр был колодцем. Это поняли не сразу. Но когда поняли...
  Колодец - дверь в темный мир. Тоннель за которым скрывается чернота. Человек рождается таким. Так же, как рождается медиумом. Он в этом не виноват. Ей была дана огромная сила, но ее тонкая структура была связана с Темной Стороной Сознания Мира. Каждое ее заклинание давало такую сильную отдачу в тонкий мир, что вред, наносимый вследствие этого, был намного больше пользы. Она открывала ворота Ада, сама того не желая.
  Тогда маги собрали совет и решили... Нет не они, (они бы не справились с ней даже все вместе) сама Мишаня решила создать башню заточения. Герметично отделенную от мира, отрезанную от Магического Колодца. Она должна была нести свое тяжкое бремя силы в одиночку. Вечно одна.
  И так оно и было. Почти всесильная, почти бессмертная, но заточенная. Она изучила все книги мира, которые только существовали. Ее дни вечной молодости проходили в полной тишине и одиночестве. И ей даже не дано было сойти с ума.
  А потом появился он. Принц Тангус пришел к ней сам. Он нашел древний манускрипт и узнал кого скрывает башня. Он был Девятым и просил ее научить его магии. Она учила. Он был уникальным человеком. Медиумом настолько, что бы предсказать свою смерть. И магом настолько, что бы спасти Десятого. Маги рождаются каждый год. Медиум - каждое столетие. Такие как он рождаются раз в десять тысяч лет.
  Она знала долгие века своей жизни, а он знал неминуемый день своей смерти... И она ничем не могла ему помочь. Она (и об этом Байо знать не обязательно) любила его, принца Велии, обреченного на смерть. А он любил ее, проклятую силой всех стихий магичку, обреченную на долгое одинокое существование на грани безумия.
  "Мне пора." "Я знаю. Ты больше не вернешься. Позволь мне помочь тебе." "Ты сама знаешь, что это не возможно. Не мучь себя. И меня." "Прощай, Тангус" "Прощай, Мишаня."
  И все. Ни объятий, ни поцелуя. Только короткое: "Прощай, Мишаня" и тень его удаляющейся фигуры.
  Вечность. Она ненавидела вечность. И себя в ней.
  - Я вспомнил, - Байо резко поднял глаза. - Твое имя. Тангус сказал его... перед смертью. Но тогда я не знал, что... Он говорил заклинание. На лаши. И в конце сказал...
  Мишаня резко подняла голову:
  - Молчи. Не повторяй, - протянула ему лист бумаги. - Напиши. Буквами наги.
   Байо написал. Тех слов он не забыл бы до конца жизни. Мишаня взяла листок. Он видел, как вспыхнули ее мертвые, ничего не выражающие глаза. Она бросила листок в огонь, убивая слова темного языка. Это она учила его. Она учила его языкам. Но это заклинание она никогда ему не говорила. Это заклинание он нашел сам.
  - Что это? Что он сказал?
  - Привязка, - тихо сказала она и резко подняла голову. - Не важно. Я позвала тебя по другому поводу. Порча.
  - Что?
  - Черная порча, поразившая сестру Тангуса. Я пообещала ему, что помогу его сестре всем, чем смогу. В Анэшме скажи, что серый волк мертв. Пусть посмотрят на Карафен Клотр. Поле крови. Больше я ничем помочь не могу, - Мишаня опустила голову и Байо понял, что разговор окончен.
  Байо медленно встал и не прощаясь пошел к тому месту, где была дверь.
  Пусть она не сказала ему ни слова о Тангусе, но он чувствовал, что их связывало что-то большее, чем просто обучение.
  
  
  Мишаня долго еще сидела без движения, после того как ушел Байо. Акатэнэшма лэш атуашма. Слова привязки. Отречение от вечного покоя. Он оставил свою душу на земле. До Последнего Суда. На вечно. Он отрекся от тишины, от света, от спокойствия. Ради нее. Он привязал свою душу к ней. Атуашма Мишаня. Он все это время был рядом.
  На глазах у Мишани появились слезы. Как же она не почувствовала этого? Тангус. Тангус был здесь. Она так ненавидела свою силу, что старалась не смотреть в тонкие структуры.
  Она закрыла глаза.
  Перед ней простиралась длинная темная дорога к серой реке. А за рекой в белом сиянии стоял он. Она не могла видеть его лица, но могла слышать его голос.
  - Ты пришла.
  - Тан, - она всегда мечтала так его назвать. - Зачем ты сделал это?
  - Маиш, - как она хотела, что бы он так ее назвал. Здесь она видела все его мысли. И он видел все ее. - Я люблю тебя. Мне не нужен покой. Мне нужна ты. Я могу видеть тебя, говорить с тобой. Жаль только, что у меня нет тела, что бы ты смогла почувствовать мое прикосновение. На мне больше не лежит проклятье предназначения, поэтому мне нечего скрывать.
  - Тан, я люблю тебя. Люблю больше... смерти. Потому что свою проклятую бессмертную жизнь я ненавижу. Тан... - Она протянула к нему руки и заплакала.
  - Не плачь, милая. Мы теперь всегда будем вместе, - он улыбался. Она не видела этого, но точно знала. Тангус улыбался.
  
  
  
  
  
  Книга пророчеств Азарки.
  
  
  
  Воздух был свежим и чистым после грозы. Трэя сидела за своим столом возле настежь раскрытого окна и вдыхала ароматы весеннего воздуха. И только она чувствовала в этом воздухе такое напряжение, какого не было со времен падения Лунной Династии. Напряжен был воздух, легкое дрожание то и дело проходило по натянутым до предела нервам земли. И это началось не сегодня. Впервые опасность она почувствовала, когда мир облетела радостная весть о победе над тангалами и Мглой.
  Но пока она молчала. Она не знала еще, чего следует опасаться, и не хотела тревожить Тэкэй. Но с каждым днем воздух все больше напрягался и будущее все плотнее окутывалось туманом, как будто высшие силы никак не могли решить: даровать этому миру жизнь или уничтожить его.
  Трэя прислушалась. Пел соловей. И даже в его пении она слышала тревожные нотки.
  Девушка опустила глаза на стол. На нем лежала большая книга в кожаном переплете, старая и потертая. Таких книг - копий - в мире всего две: в Библиотеке в Анэшме и в храме Единого в Цитале. Оригинал сгорел много лет веков назад в пламени Серой Войны.
  Трэя нежно провела рукой по обложке. Открыла книгу.
  Осэ взял "Пророчества Азарки" с разрешения Вариуса и под свою ответственность. Трэя была ему очень благодарна.
  Она нашла нужную страницу.
  "Придет тьма с победой или поражением. Придет с запада. И приход ее возвестит собой Черный Рассвет, видимый всем на Земле. Черный, как самая непроглядная тьма."
  Трэя прикрыла глаза. Веки ее дрожали.
  Трэя видела тьму. Только тьму. А потом...
  
  Луна показалась из-за туч и осветила тусклым призрачным светом дорогу. Человек в черном плаще, скрывающем лицо и руки, приблизился к жуткому хищнику.
  Волк лег на брюхо и, жалобно скуля, как обычная домашняя псина, подполз к ногам человека.
  - Нет! - коротко сказал безликий, - Я не дам тебе еще одного шанса.
  Сверкнул кинжал, перерезая горло, и волк забился в агонии на лесной дороге.
  - Теперь я сам проверю, достойны ли они жизни.
  Человек бесстрастно глянул на затихшую тварь, повернулся к ней спиной и скрылся во тьме.
  Одинокая луна отразилась в мертвом черном зрачке убитого волка и снова скрылась за тучами, потеряв всякий интерес к происходящему на земле.
  Трэя видела тьму. Только тьму.
  Она открыла глаза. Перед ней все так же лежала книга. Но слова... Они изменились.
  "Черный ворон прокричит имя того, кто был рожден во имя любви, но стал злом. И наступит..."
  - Госпожа!
  Трэя вздрогнула и видение исчезло. Перед ней лежала книга пророчеств.
  "Придет тьма с победой или поражением. Придет с запада. И приход ее возвестит собой Черный Рассвет, видимый всем на Земле. Черный, как самая непроглядная тьма."
  Она не успела дочитать то, что видела, но догадаться было не трудно.
  - Госпожа, я принес фрукты, - на улице стоял крестьянин из соседней деревни. - Я не помешал Вам, госпожа.
  - Нет, что ты, - Трэя натянуто улыбнулась, пытаясь прогнать видение, но мертвый волк стоял у нее перед глазами. - Входи, Пит.
  "Черный ворон прокричит имя того, кто был рожден во имя любви, но стал злом. И наступит..."
  
  
  
  
  Северный ветер.
  
  
  Алликши стояла на носу корабля. Холодный ветер развевал ее волосы, но она не уходила. Она смотрела вдаль, как будто это могло помочь ей быстрее добраться до Анэшмы. Высокий стройный красавец-капитан прохаживался по палубе взад и вперед и даже несколько раз кашлянул, пытаясь привлечь ее внимание, но она не повернулась.
  Она вспоминала, как все случилось. Как Дэвон тихо сказал: "Что-то, котенок, мне сегодня не очень хорошо. Пойду прилягу." Как она собиралась пойти в сад прогуляться и он вышел проводить ее. Как он слабо улыбнулся и вдруг упал на колени. "Дэв, что с тобой?" "Ничего. Просто как-то не по себе."
  Потом ему стало плохо. Он метался на кровати, как в горячке. Его верный помощник Вифарий стоял рядом с ней у кровати, когда ее позвала Тэкэй.
  Потом пришли маги. Дэвону стало лучше, но он был без сознания. Алшу с ужасом представила, что начнется в стране, только закончившей гражданскую войну, если люди узнают, что их паша в таком состоянии. Страшно даже представить. Найдется множество претендентов на трон.
  И она ничего не смогла бы сделать. Кто она? Просто - девушка паши. Она ведь не гайзэ-тэни. Верить можно было только Вифарию. Он остался во дворце. Советникам, сказали, что паша простудился и не хочет никого видеть. Но долго ли они будут в это верить? Сколько Вифарий сможет сдерживать их?
  Алликши нахмурилась. Северный ветер пронизывал до костей. Но ей не было холодно.
   Она просто должна была как можно быстрее попасть в Анэшму.
  Солнце уже садилось и на ее мече начинали загораться лунные руны.
  "Мне бы силу Лунной Династии, - подумала Алликши. - Я бы сама спасла его".
  Луна не ответила ей.
  
  
  
  
  
  Битва без сил.
  
  
  
  Тонкая нить заклинания прялась очень медленно и все время разрывалась. Но он не терял надежды. Кровь залила его одежду, он начинал терять сознание и шипящий смех преследовал его, отдаваясь в висках резкой режущей болью.
  Пересмешник снова соединил разорванную нить, крепко зажал рукой горло, понимая, что долго так не продержится.
  - Смотри на меня, - слышал он голос. - Смотри на меня Григорианин. Как ты думаешь, почему ты не можешь закончить заклинание? - в глазах все темнело. - Галадар!
  - Нет, - прохрипел Пересмешник.
  - Галадар! Я знаю твое имя, маг. Ты в моей власти, - и снова шипящий смех. - Я долго ждал этого дня. Очень долго. Но теперь ты мне за все ответишь!
  Пересмешник почувствовал, что теряет сознание. Его лицо коснулось холодной мокрой травы и он услышал голос. Ее голос!
  - Григориш. Григориш...
  Новая сила втекала в его тело. Это имя знало только два человека. Его мать и... Он боялся сказать ей свое истинное имя, ведь она была обычным человеком. Он мог подвергнуть ее опасности. Но он сказал ей это имя. Она помогала ему. Она спасала его.
  - Нет, Галадар. Тебе даже с ее силой не победить меня.
  - Посмотрим, Змей, - Пересмешник пошатываясь поднялся на ноги. Кровь из шеи больше не шла, потому что раны там больше не было. Он доплел заклинание.
  Маг был готов к бою.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"