Аннотация: "Сто лет одиночества, эти же руки" (С)N.
Медленно листаю страницы дней - одинаковые, без картинок, оставляющие грязные следы дешевой серой краски. Сжимаю в руке темно-красные ягоды с горьковатым привкусом пустоты. Сок, пузырясь, стекает по столу.
Забывается все: люди, жизни, фильмы, книги, песни... Только обрывки случайных фраз:
- ненавижу глупую иронию пляжных зонтиков -
А она все сидела у окна, часами глядя на пыльную улицу, скользя взглядом по редким, случайным прохожим, равнодушно наблюдая, как день сменяется вечером, как листья постепенно теряют свой зеленый, такой отчаянный цвет, возвращаясь к истокам, к тихому листопаду, к прохладным утренним дождям, к хрусталикам льдинок на воде, к кристально ясному, чистому осеннему воздуху.
Она жила только в сентябре.
К зиме она умирала, неторопливо забывая имена и лица, цвета и запахи.
Она спала.
Многим казалось, что она продолжает жить.
По ночам она писала письма, тщательно заклеивала их в узкие длинные конверты из серебристой ленты и выпускала в ночь. Почему-то ей верилось, что их есть, кому прочитать.
Не стоит доверять луне. Иногда она бывает столь же лжива и беззащитна, как солнце.
Густой тяжелый запах плыл по волнам ленивого июльского ветра, тревожа больных в палатах, обитых мягким упругим войлоком. День врывался в комнату, шумный и жизнерадостный, но она давно уже была равнодушна к показной веселости. Даже старая проверенная ночь иногда подводила ее. Не радовали больше ночные полеты в звенящем воздухе, не развлекали вздохи воды под ее быстрыми шагами, не будоражили ледяные прикосновения нежных пальцев ветра.
Ягоды текли рекой, высыпаясь из мешков и корзин, заполняя все пространство в доме, затекали темно-алыми потоками в ее спальню, бурлили вокруг кресла, на котором она провела последние четырнадцать лет. Приторный запах мешал ей своей настойчивостью, с наглым молодым упорством вплескивался в ноздри, и она поневоле вдыхала его, глоток за глотком.
...Редкие капли крови стекали из-под ее ногтей и падали в живой шевелящийся ковер. Запрокинув голову и прикрыв глаза, она в последний раз смотрела тот сон, уносящий ее от дней и ночей, от запахов и ощущений, от радостей и обид, от боли, от ветра, от хрустящих льдинок, от нее самой...