Аннотация: Нежданная посылка от неизвестного отправителя .Близится завязка сюжета.=)
Глава 4. Неожиданность.
Медленно расползающиеся створки лифта предзнаменовали собой начало нового рабочего дня. И хотя это был новый день, для меня все стояло на месте. Нет, я вовсе не был человеком "мне все нравится, меня все устраивает". Скорее - "мне на это абсолютно наплевать". Я не из тех, для кого новый день - это возможность проявить себя, отхватить себе кусок побольше или же просто стать лучше, чем вчера. Целеустремленность, настойчивость, амбициозность. Это всего лишь слова в моем резюме. К чему я сейчас стремился? Не знаю, но думаю, что ничего определенного в моих стремлениях не было. И сейчас, вместо того, чтобы найти свое призвание, работу, где смог бы проявить себя, я протухаю в каком-то чуждом мне офисе.
Итак, закрывшиеся за моей спиной створки лифта оставили меня в полумраке. Коридор, в котором я находился, освещался всего одной лампочкой, да и та порой перегорала. Слева от меня была уборная комната. Совместный туалет. Видно кто-то денег пожалел. Справа был вход в священную комнату - кабинет начальника. По отсутствию света было видно, что он еще не приехал. Вообще, начальник - странный человек. Его покрашенные в розовый цвет Жигули говорят о многом. Поборов искушение заглянуть в кабинет босса (по стечению обстоятельств у меня имелся ключ), я направился прямиком в рабочее помещение. Там меня уже ждали.
- А вот и ты, Петрович! - мощный, раскатистый бас Пфайцера донесся до меня из глубины комнаты. - Хвала мне, что я тебя дождался. Иди скорее сюда! Сейчас вы услышите мой новый шедевр!
Окружавшие его девушки с любопытством переглянулись. Я не спеша разделся и нехотя побрел к оратору. Альберт с лицом пророка упрямо ждал пока каждый из присутствующих не обратит к нему свой взор. Завладев вниманием аудитории, он сверхизящным движением руки полез в задний карман, достал оттуда скомканную бумажку. Затем Пфайцер попросил одну из девушек развернуть рукопись, приговаривая при этом, что оказывает ей честь. После этого, встав в позу, автор принялся декламировать:
Осенний дождь - печальная погода
Увядшие цветы, одни лишь лужи.
Вот то, что предлагает нам природа
А кто вообще этой природе нужен?
О, подскажите мне ответ!
Открой мне тайну, Бог, дай знать
И даже если я услышу "нет"
Мне будет не так страшно умирать.
А так, терзаюсь я в сомнениях
И будучи так часто ночью бужен,
Мне кажется, все скрыто в сновидениях,
И что природе я совсем не нужен.
- Я назвал это стихотворение "Неизвестность". Это единственная вещь, которая пугает меня в этом мире, - промолвил Пфайцер после небольшой паузы, связанной с переводом духа. - Кстати, я сочинил все это за вчерашнюю ночь. Знаете ли, мне как-то не спалось в одиночестве. Да, девушки, вчера я был один. Кстати, что вы думаете насчет сего творения?
- Бесподобно!
- Восхитительно!
- Альберт, вы настоящий талант!!
- Гениально!
- Альберт, вы чем-то мне напомнили Маяковского. Чем-то неуловимым....
Девушки наперебой выкрикивали слова восхищения, Пфайцер стоял и с удовольствием внимал хвальбам. Альберт позволил паре девушек поцеловать его, скорчив такую фальшивую рожу, что даже и идиот понял бы, что хочет он другого. Раньше, после таких вот выступлений, очень часто Пфайцер вместе с одной или двумя девушками выходил "покурить". Возвращались они, как правило, минут через пятнадцать немного уставшие, как будто пробежали километр или поднялись бегом по лестнице на наш седьмой этаж. После такого "перекура" Пфайцер пребывал в приподнятом настроением и практически всегда стремился побеседовать со мной, "передать свой опыт ученику".
Но сегодня "перекур" не состоялся. Видно девушки не сумели договорить. Слегка обозленный Альберт подошел ко мне и спросил:
- Как тебе стих?
- Паршиво. Я бы сказал, отвратно.
- Почему? Слова вроде неплохи. Да и рифма есть...Чего тебе не нравиться?
- По-моему, слишком пафосно. Природа, Бог, смерть...Бессмысленная смесь.
- Слишком пафосно для него! - воскликнул Пфайцер. - Да вся поэзия построена на пафосе! Что ты в ней понимаешь, сынок?! Ни-че-го! Читай побольше стихов, а не то, что тебе присылают!
- Что мне присылают?! - удивился я.- Но мне никто ничего не посылал!
- Сегодня утром кто-то оставил возле двери коробку, перевязанную бечевкой. В коробке какая-то непонятная книга да конверт с письмом.
- Спасибо, что проверил безопасность посылки на себе. Ничего не успел спереть?
- Стыдно должно быть за такие обвинения! - Пфайцер скорчил очередную дурацкую физиономию.- Между прочим, я был готов пожертвовать своим ботинком, который я бросил в посылку, дабы проверить ее безопасность. Как видишь, этот ботинок сейчас на моей левой ноге.
- А где посылка?
- У тебя под столом.
Не став выяснять почему посылка под столом, а не на нем, я поскорее отправился ее осматривать. Мое любопытство было взбудоражено. Мои пальцы дрожали от нетерпения. В голове были одни вопросы. Кто прислал? Что прислал? Почему сюда, а не домой? И когда я наконец вытащил посылку из под стола, меня ждал в шок. На обычной картонной коробке из-под обуви была написана моя фамилия, а в придачу к ней кто-то аккуратно вывел семь семерок. Но еще больше меня удивила бечевка, ранее перевязывающая посылку. Она была черного цвета.
Немного поразмыслив над увиденным, я аккуратно и осторожно, несмотря на убеждения Пфайцера о безопасности посылки, стал поднимать крышку коробки. Она легко поддалась, и внутри действительно оказались книга и конверт, очевидно с письмом. Говорят, сложно сильно удивить человека два раза подряд в течение короткого промежутка времени. Удивившись в первый раз, он получает на какое-то короткое время иммунитет к удивлению. Но со мной все всегда по-другому. Мои брови еще раз поползли вверх при взгляде на книгу. На ее обложке был изображен хорошо известный мне рисунок. Круг, но не замкнутый. Имеющим немного воображения этот рисунок показался бы шаром с проделанной в нем дыркой. Откуда мне известно сиё изображение? Точно такой же незамкнутый круг был нарисован на обложке другой книги, которая осталась лежать на диване у меня дома. Но ту книгу, которая лежала дома, я взял с автобусной остановки не просто так. Несмотря ни на какое содержание, я ни за что не стал бы брать чужие книги, лежащие в общественных местах. Дело в том, что в детстве я часто рисовал один и тот же рисунок, который не могли объяснить ни я, ни мои родители. Догадались, что это был за рисунок? Да, этот чертов "недокруг", как я его называл. Вот почему я был удивлен, когда увидел на книгах знакомый мне с детства недокруг. А удивительное порой так притягательно.
Я аккуратно достал книгу из коробки. Она выглядела гораздо потрепаннее, чем первая. Если той бы я дал лет пятьдесят на возраст, то данную книженцию можно отнести к сокровищам из средних веков. Казалось, урони ее сейчас на пол, и даже обложка рассыплется в труху. Наверное, какой-нибудь ценитель старинных книг и не посмел бы сделать то, что сделал я . Я ее открыл. Как это часто бывает, книга открылась отнюдь не на первой странице, и мне стало ясно одно: передо мной находилась не очередная заумная книга, а рукопись. Текст, написанный от руки, представлял собой непонятную мне пока смесь чисел и слов. Почерк, хоть и не каллиграфический, был вполне разборчив. Не став терзать себя в догадках, я долистал до первой страницы. Она гласила: