Аннотация: Жениться на старом боевом товарище или на чужой ведьме, что лучше?
Волна 3
-Тебя требуют в совет стаи! - громко объявила Налька без предисловий и улыбок. Чёткая выправка и белый платок на рукаве, показывали, что в этот миг она не друг Окреста, а вестник, лицо официальное. Лицо без выражения и сияющие бляшки, ни одного пера не выбивается в сизых крыльях. Тренер кивнул ему, отпуская, он всё слышал и они вместе с вестницей взлетели. По острову было принято передвигаться пешком, кроме таких вот случаев.
-Что случилось? - спросил он уже в небе.
-Прибыла делегация с Венетии, больше ничего не знаю, - откликнулась Налька.
Перед домом совета оба спустились на землю.
-Подожди, - Налька достала другой платок из-за рукава и отряхнула форму Окреста. Тот запылил её, делая перекат, видно до конца не отчистился.
-Пошли.
Оба вошли и щёлкнули набойками. Старший вожак стаи Мории поприветствовал прибывших.
-Проходи, Окрест, тебя только и ждали.
Налька отошла в сторону к страже дверей, а юношу пригласили к столу. За ним уже сидели люди в алых одеждах, черноволосые, чернокрылые - посланцы с Венетии. Какую дурную весть принесли эти люди? Но Окрест не имел права спрашивать. Он преломил печёную рыбу, незаметно оглядывая присутствующих.
Отец с матерью тоже были здесь. Жены вожака стаи не было, зато рядом сидели старшие сыновья. Невестки подавали на стол. Вожак посланцев была пожилая женщина с сединой в высокой причёске. Рядом сидел человек манерами похожий на её мужа. С ними была ещё одна семейная пара, рангом младше. Пятая же венетийка была совсем девчонкой. Не смотря на умело накрашенные глаза и губы, утомлённое лицо и тени под глазами, Окрест не дал бы ей и пятнадцати лет. Она-то тут зачем?
Насколько помнил Окрест, Венетия была своеобразным островом. Небольшой, почти бесплодный островок, суровые условия жизни, наложившие свой отпечаток на стаю живущую там. Они ограничили рождаемость, чтобы не перенаселить свой остров. Зато они многое знали о человеческом теле. Там жили самые лучшие лекари, хирурги, а так же... ведьмы. Там могут предсказать пол ребёнка ещё в яйце или научить соединяться без сотворения жизни. Так же избавляют от нежелательных плодов. Там делают лучшие стеклянные вещи и тару для ядов и лекарств. А так же сами яды, лекарства и краски. Но в связи с тем, что остров очень беден ресурсами они... продают своих женщин для обрядов посвящения в тайну оплодотворения и других утех такого рода. Из-за этого венетиек звали пУтанками, что путались со всеми без разбора, а иногда ведьмами. Побаивались этих ведьм, но не уважали.
Но Окрест знал, что все приходили к Венетийцам сами. Впервые с Венетии прибыли посланцы на Морию без приглашения.
-Позвольте я сама объясню вашему молодому состайнику цель нашего прибытия, ведь его это касается в первую очередь, - заговорила вожак делегации. Голос её был низок для женщины, очень похож на мужской. Видно она была старше любой из женщин стаи Мории.
Старший вожак стаи Мории кивнул, передавая ей слово.
-Начну издалека. Не секрет, что Венетия - наша родина, бедна ресурсами. Поэтому нам приходится сдерживать прирост нашей стаи. Мы хорошо изучили человеческое тело, для того, чтобы не прибегать к убийству плода или вреду здоровью женщины. Но, к сожалению, ошибки всё-таки случаются...
Ему хотелось спросить, при чём здесь он, но тут острой стрелой пронзило подозрение. Он всмотрелся в девчонку. Она сидела за столом так, что были видны голова, плечи, грудь и руки, живот же был скрыт. Не она ли была на церемонии посвящения полгода назад? Он смотрел в её лицо и не узнавал. Конечно, он был изрядно пьян, и дело было в полумраке, но неужели он мог быть с этой девчонкой? Полумрак так обманчив... он не верил.
-Вот наша Перл шесть месяцев назад ошиблась в расчётах и теперь в ней растёт плод человека с церемонии посвящения в воины. Лишний рот может тяжким бременем лечь на нашу стаю. В этом году это уже шестой лишний плод. Мы можем разбить яйцо, но решили, что отец имеет право голоса в решении судьбы своего сына. За пол ребёнка мы ручаемся.
Окрест молчал. Вот так сюрприз. Эта венетийка была ему совсем незнакома, и уж отцом он себя совсем не чувствовал.
-Мы не требуем ответа немедленно, - вступил в разговор муж вожака, - такие дела быстро не решаются. Вам надо подумать, возьмёте ли вы заботу о плодоносной женщине, заберёте ли яйцо себе или оставите этот вопрос на наше усмотрение...
Но тут та, кого назвали Перл, поднялась с места, сразу показав свой огромный живот, казалось, что она готова разрешиться от бремени прямо сейчас. Алое платье свободно обтекало живот, а рукава его почти прикрывали запястья. Но Окрест успел заметить стеклянный прозрачный браслет с крапинками жемчужного блеска.
-Со своей стороны могу сказать, что не дам разбить это яйцо, пока жива сама. В моей стае мы лишние. Окрест рода кузнецов, я предлагаю взять меня в жёны. Первой женой, второй бесправной или даже наседкой. Предлагаю себя со всеми своими знаниями и умениями стеклянного кузнеца, но только с тем имуществом, которое сейчас на мне.
Вот тут онемели все. Вожак посланцев Венетии задохнулась от возмущения и не смогла сказать ни слова. Лицо её пошло красными пятнами. Остальные тоже онемели от такой неслыханной наглости. Во-первых, девчонка перебила старших и обратилась напрямую к другому младшему. Во-вторых, она посмела предложить себя в жёны, а ведь она не только нарушила все традиции, предложение всегда идёт с мужской стороны, но и не имела права этого решать. Морийцы тоже онемели, лишь глаза старшего вожака стаи сверкнули. Получить в стаю ведьму со всеми её знаниями в период войны это очень вдохновляло.
-Я должен подумать! - прервал затянувшееся молчание Окрест. Почему-то ему очень хотелось оглянуться на дверь, туда, где стояла Налька. По спине бегали мурашки, будто в неё мог вонзиться кинжал.
Юноша шагнул к двери. Налька на него даже не смотрела. Она чётко развернулась и пошла следом за сыном кузнеца. Оба молча дошли до колодца на площади. Окрест ещё раз взглянул в лицо Нальяны и вдруг понял, что лицо её пустое, мёртвое. В глазах дочери рудокопов стояла смерть.
-Налька, что мне делать? - первым не выдержал Окрест и остановил её. Она смотрела на него и будто не видела.
-Я не хочу жениться на этой пУтанке, будь она хоть трижды ведьма. Я и лица той, с посвящения не помню, но даже если это она, то кто мне поручится, что яйцо это от меня?
-А это уже не имеет никакого значения, - разлепила Наля бескровные губы.
-Почему? - удивился Окрест.
-Потому что стае нужна эта ведьма. Видел лицо нашего вожака?
-Да что она может нам дать? Стеклянный кузнец. Мы что сами пузырьки делать не умеем?
-Не знаю...
-Налька, давай поженимся, - решился Окрест. Девушку не вдохновило это предложение, глаза остались холоднее льда, кривая усмешка изломала бледное лицо.
-Тебя это не спасёт, слышал же, она согласна быть даже наседкой.
Окрест вспомнил свою наседку. Большая, тёплая, она никогда не летала, говорила, что стара для этого. У него были отец и мать, сотворившие яйцо, но наседка, высидевшая его, была ближе и роднее. В то же время она была лишена права голоса в семейном совете. Вожакам не возбранялось иметь несколько жён и наседку. Правда каждая из жён решала сама, возможен ли этот союз. И вольны были уйти. Иногда овдовевшую женщину брали второй бесправной женой. Она не имела права на близость с мужем, но о ней заботились. А наседка была самым бесправным существом в доме.
В семье кузнецов наседка выпестовала не одно поколение детей со всей семьи. Правда она умерла несколько лет назад, и теперь молодые женщины по очереди выполняли эту обязанность в родинце. Так что ведьму возьмут в любом случае, даже без его согласия.
Но тут Налька закачалась, и он едва успел подхватить её. Ей стало дурно, она чуть не потеряла сознание.
-Что с тобой? - задал он вопрос. Она открыла глаза, на мгновение там плеснулась такая ослепительная боль, что он опешил. Ему показалось, что он понял её.
-Налька, скажи, ты меня любишь?
-С дуба рухнул? - язвительный голос показывал, что она взяла себя в руки и окончательно сбила его с толку. Она силилась улыбнуться.
-Всё равно, Наль, спаси меня! - он решительно взглянул ей в глаза. Не просто так ей стало дурно! В то мгновение он был готов поклясться, что он ей небезразличен.
-Налька пойми, ведьму всё равно возьмут в семью. Но если мы не поженимся, она будет моей первой женой.
Она молчала.
-Налька, если твоё сердце свободно... - начал он.
-А если нет? - тихо спросила она.
Он замер. Внутри поднималось неведомое доселе чувство. Возмущение, гнев... Он вдруг подумал, что причины дурноты могли крыться ещё и в том, что внутри неё зреет плод.
-Кто он?!!! - взревел юноша, желая разорвать того, кто дотронулся до его подружки, кто лишил её неприкосновенности. Вот тебе и "мальчишка"!
-А вот это уже не твоё дело, - отрезала она, поднялась и хотела уйти. Он схватил её в объятия.
-Никуда ты от меня не уйдёшь!
Она попыталась быстро высвободиться из захвата, но он это предусмотрел и перехватил её поудобнее. Когда она поставила ему подножку, на землю упали оба и покатились в пыли, пачкая одежду и крылья. Он выбрал момент и взмахнул крыльями, поднимая их обоих с земли. Она тоже не отставала. Так сцепившись, они и поднялись над землёй, взметая воздушные вихри.
-Я тебя никуда не отпущу, - сказал он ей и крепко поцеловал. Её крылья растерянно замерли. Губы откликнулись, рождая ликование. Она его любит, - убедился он. Он мягко спланировал обратно к колодцу. Послышались аплодисменты. Он не позволил ей оглянуться сразу.
-Теперь ты не можешь не выйти за меня замуж. Наши губы встретились на глазах у всех, они правдивее слов.
Её глаза сверкнули.
-Я тебе это припомню! - ответила она. Но когда Окрест и Нальяна обернулись к людям, оба улыбались.
-Значит, быть свадьбе, - отец Окреста нашёл мальчишку из рудокопов и послал его с вестью.
-А с ведьмой что? - спросила мать Окреста.
-Ведьма останется в стае. Если надо, я сам женюсь на ней, будет бесправной, - видно было, что кузнец уже решил и не обратил внимания, как побледнела его жена.
А ведьму в семью всё-таки взяли, как и предположила Нальяна, но... на правах ребёнка. Сказали, что только после того, как она отложит яйцо, ей смогут найти место. Эскадрилья Окреста лично сопровождала делегацию Венетии из Мории. Надутые солдаты в алом с откровенной злостью поглядывали на воинов Мории. Делегация же едва могла давить из себя вежливые фразы прощания. Впрочем, подарками их нагрузили, так что грех им было жаловаться. А ещё... кажется муж вождя делегации, единственный, кто был не так расстроен, как остальные. Возможно, умел гораздо лучше держать себя в руках... хотя Окрест пару раз заметил у него на губах довольную улыбку. Но мог же этот венетиец просто радоваться жизни.
Перл пользовалась определённой свободой. За ней присматривали и пока не пускали в родинец. Ей ещё предстояло доказать, что она достойна доверия. Но чаще всего она уединялась с отцом в стекольной кузнице. Мать страдала молча, слишком горда была, чтобы жаловаться. К тому же помнила замечание отца о том, что он готов взять венетийку второй женой. Да, он говорил о бесправной, но долго ли он сможет быть холоден с этой молоденькой ведьмочкой? Так ли уж редко бывало, что молоденькие бесправные жёны становились полноправными хозяйками?
Окрест почему-то был уверен, что Перл это не настоящее имя венетийки. В ночь посвящения она называла другое, впрочем, тоже не своё. Да и она ли это была? Он ей не верил, ни одному слову.
Нальку заперли дома, срочно шили свадебный наряд и проводили обряды. Он пытался найти её на службе, но у неё был отпуск. А ему так много нужно было ей сказать...