Гончар Ева : другие произведения.

Лето Снежной королевы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Ранее публиковалось под псевдонимом Марина Веруда. Мой первый в жизни фанфик - и первая более или менее стоящая вещь в прозе. Отношусь к этому тексту нежно, но знаю, что многое можно было бы сделать иначе - и лучше! :)

    Мистера Паркера больше нет, Притворщик исчез и полгода не подаёт о себе вестей. Мисс Паркер чувствует себя потерянной и несчастной и теряет бдительность. Лайлу приходит в голову похитить сестру, чтобы использовать её как приманку для Джарода. Хотите узнать, осуществится ли эта затея и что будет дальше? ;)

  ЛЕТО СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ
  Фанфик к сериалу 'Притворщик'
  
  
  
  Фэндом: The Pretender.
  Дисклеймер: цель создания фанфика - не извлечение прибыли, а только лишь удовольствие для автора и читателей. :) Права на использованных персонажей принадлежат создателям сериала "Притворщик".
  Рейтинг: G.
  Пейринг: MP/J.
  Другие персонажи: Лайл, Рейнс, Маргарет, дух Кэтрин Паркер, Сидни, Брутс и несколько авторских.
  Жанр: романтика.
  Время действия: через несколько месяцев после событий "Острова призраков".
  Размер: макси.
  Завершён: да.
  Прочее: гет, слегка OOC, не-AU.
  
  
  
  
  С любовью и благодарностью моему мужу -
  самому верному читателю, советчику и критику.
  Без его помощи этой повести бы просто не было!
  
  
  
  Глава I. Приманка
  
  Дни тянулись пустые и серые, становясь как будто всё более бессмысленными. Паркер просыпалась рано... слишком рано - когда небо едва начинало светлеть. Она подолгу лежала в постели, ожидая, что сон вернётся, но он не возвращался, и приходилось вставать, чтобы вновь начинать притворяться. Притворяться самоуверенной, энергичной, занятой важным делом.
  Это утро было таким же, как две сотни предыдущих. Тёплый душ. Чашка очень крепкого кофе. Полчаса на то, чтобы уложить волосы. Ещё полчаса на макияж. Руки привычно двигались от кисточек к баночкам и обратно, всё более ярким становилось отражение в зеркале. 'Зачем я трачу на это время? Кому это нужно?' - такие мысли тоже стали привычными. Чуть-чуть времени на выбор одежды - чем более вызывающей, тем лучше. 'Что и кому я пытаюсь доказать?' Короткий заключительный взгляд на себя в зеркало, и Паркер отправилась в Центр.
  Она знала, что там всё по-прежнему. Из Башни пачками присылают распоряжения, порой взаимоисключающие, словно власть там меняется каждые два часа. Двое помешавшихся на идее возглавить Центр родственничков - мистер Лайл и мистер Рейнс - надеются словить рыбку в мутной воде и вдохновенно предаются интригам. У Сидни в разгаре очередной эксперимент, и глаза у него блестят от удовольствия и возбуждения - вот уж кому впору позавидовать! И даже Брутс погружён в работу - в последнее время к нему приходят все, кому нужна помощь компьютерщика. Паркер даже не пыталась вникать ни в дела Триумвирата, ни в интриги Лайла и Рейнса, ни в эксперименты Сидни, ни в мелкие и многочисленные заботы Брутса. Она понимала, что к ней всё это не имеет никакого отношения.
  Её поручили только одно дело - поймать Джарода. А от Джарода уже больше полугода не было никаких вестей. Паркер сомневалась, что с ним что-то случилось - скорее всего, ему просто надоела их игра в догонялки, и он залёг на дно. Как-то само собой стало очевидным, что прежде он оставлял следы специально для неё, дразнил, морочил голову, приглашая следовать за собой. А она охотно поддавалась. Паркер ненавидела себя за то, что так легко приняла его правила игры. Но ещё больше - за то, что слишком поздно поняла, сколь незавидную роль отвёл ей Центр.
  Она считала себя профессионалом - специалистом по решению деликатных проблем Центра. А сколько проблем она решила с тех пор, как вернулась из колледжа? Положа руку на сердце, ни одной. Отец (Паркер не могла даже мысленно называть иначе человека, рядом с которым выросла) твердил, что вернуть в Центр Джарода - это её главный профессиональный экзамен. Видит Бог, она старалась - ради того, чтобы доказать отцу, что она чего-то стоит, и ради того, чтобы подняться повыше в иерархии Центра. Попытки проваливались одна за другой, но её не отстраняли от этой работы - только ли потому, что считали дочерью могущественного мистера Паркера?
  Она была им нужна, как поводок, который не позволял Джароду уйти далеко от Центра. Они знали, сколь сильной была между ними эмоциональная связь в детстве. Они знали, что такие связи подолгу не рвутся. Они использовали её самым пошлым образом, выжидая подходящего момента для броска. А Паркер искренне считала себя важной персоной, которой доверяют, к мнению которой прислушиваются. И теперь именно это казалось ей самым противным и унизительным.
  Видит Бог, она старалась... Но если уж быть честной перед собой (в эти тихие унылые месяцы Паркер научилась наслаждаться самоуничижением), одно ли желание 'сдать экзамен' ею двигало? Или она надеялась, что, вернув Джарода в Центр, вернёт и то тепло, которое они дарили друг другу, когда были детьми? Что у неё, наконец, появится близкий человек? И даже, может быть, что у них будет... семья?
  От слова 'семья' у неё сжималось сердце.
  
  * * *
  
  'Мне тридцать два года, - думала Паркер, стремительно двигаясь по коридору Центра в направлении своего кабинета и высокомерно кивая тем, кто попадался ей навстречу, - тридцать два года, а у меня ничего нет! У меня отняли мать. Я не знаю, кто мой настоящий отец, и потеряла отца мнимого. Мужчину, который хотел, чтобы я осталась с ним и родила ему детей, у меня тоже отняли. У меня нет работы; то, что я считала карьерой, было всего лишь её иллюзией... имитацией. Мой единственный друг, который никогда прежде не забывал меня и не бросал в беде, исчез и больше не вернётся. У меня нет даже имени! Я не умею зарабатывать на жизнь и вообще жить за пределами Центра. Я не знаю, зачем я здесь, но уйти мне некуда!'
  Паркер распахнула дверь в кабинет и на секунду замерла. Нет, сегодня она не станет в отупении перекладывать бумаги на своём столе, ожидая, когда Брутс зайдёт к ней и скажет, что зацепил след Джарода где-нибудь в Северной Дакоте. Или когда Сидни признается, что Джарод звонил ему вчера ночью (сама она скорее откусила бы себе язык, чем спросила, а не звонил ли?). И уж, конечно, она не будет ждать письма или посылки, адресованных лично ей. Сегодня она зароется в архивы и найдёт, непременно найдёт что-нибудь такое, благодаря чему догадается, где сейчас может быть Джарод. 'Как он посмел подумать, что я перестану его ловить? Как он посмел меня бросить?!'
  Так она и поступила. Документы, сведения о родителях и родственниках - откинуть, не глядя... ей ли не знать, как любят в Центре фальсифицировать биографические данные подопытных? Видеоархив симуляций - нет, тут не может быть ничего нового, все уцелевшие сюжеты просмотрены не по разу. Протоколы экспериментов - какой сухой казенный язык! Это стоило бы читать, если бы нужно было разыскать Сидни, а от Джарода здесь осталось лишь имя в графе 'Испытуемый'. Записи с камер наблюдения - непочатый край работы; похоже, никто из сотрудников и обитателей Центра не может сделать ни шагу втайне от него. Наконец, Паркер решила остановиться на записях двухлетней давности. Центру тогда удалось на несколько недель завладеть Джародом - а она валялась в психушке, обколотая наркотиками, и думала, что никогда уже оттуда не выберется.
  И тут её ждал неприятный сюрприз. Файлы не открывались. Ни один из известных ей паролей не срабатывал. В десятый раз прочитав 'Доступ запрещён', Паркер оттолкнула мышку, поднялась из-за стола и отправилась к Брутсу. Она застала его в компании Сидни. Её команда - а может быть, уже не её? - жизнерадостно обсуждала что-то приятное.
  - О, Паркер! - обрадовался Сидни. - Мы тут пришли к выводу, что...
  - Постой, - оборвала его Паркер. - У меня дело к Брутсу.
  Брутс взглянул на неё с интересом и, кажется, даже с нетерпением - она впервые за долгое время пришла к нему с поручением.
  - Достань мне содержимое вот этих файлов. Взломай их, если понадобится! - сказала она, протягивая ему список.
  - Да, мисс Паркер, - отозвался Брутс с готовностью, взял у неё листок, и тут его лицо изменилось. Оживление и радость исчезли в одно мгновение, уступив место панике.
  - Мисс Паркер, это может быть опасно... - начал было он, но Паркер успела перехватить взгляды, которыми обменялись Брутс и Сидни, и взвилась:
  - Вы знаете, что в них? Эти файлы, они заблокированы специально от меня?! Вы не имеете права ничего от меня скрывать!
  - Нет, Паркер, что ты, если информация доступна нам, тебе она доступна тем более... - заговорил Сидни, понимая уже, что слова бесполезны. - Но в этих файлах нет ничего ценного, а за взлом нам всем достанется...
  - С каких пор мы стали бояться наказания? Брутс, не копайся, открывай. Я вижу, ты знаешь, как это сделать.
  - Паркер, не надо... - пробормотал Сидни обречённо. Он понимал, что её не удержать - ни он, ни Брутс не подготовились к тому, что ей именно теперь взбредёт в голову совершить столь дальнюю экскурсию в архив. Она и раньше не слишком им интересовалась, а в последнее время не интересовалась вообще ничем.
  Брутс забегал пальцами по клавишам и через несколько минут отдал Паркер диск.
  - Вот, мисс Паркер... тут всё, что вы просили. Простите!
  Она схватила диск и, ничего не ответив, кинулась в свой кабинет.
  - Что теперь с ней будет? - прошептал Брутс. В его глазах по-прежнему плескалась паника.
  - Всё будет в порядке, Брутс. Она сильная, - ответил Сидни, но в его голосе уверенности не было. - Я к ней зайду часа через полтора.
  
  * * *
  
  Через полтора часа Сидни постучал в дверь кабинета Паркер. В ответ раздалось равнодушное 'Да!'
  - Я принёс тебе чаю, Паркер.
  - Входи.
  Она лежала на кожаном диване, изогнувшись нелепо и неловко, как сломанная кукла. Увидев его, зашевелилась и с трудом села. Лицо её имело зеленоватый оттенок. Он устроился рядом и протянул ей большую чашку с дымящейся ароматной жидкостью.
  - Меня вырвало, - сказала она очень ровным голосом. - Два раза.
  - Попей. Нужно восстановить силы.
  Паркер взяла чашку и обхватила её обеими руками, чтобы согреться.
  - Спасибо, Сид!
  - Не за что.
  - Спасибо за то, что вы хотели меня от этого... уберечь.
  - Может быть, зря берегли?
  - Не знаю. Может быть. Сид, я не знаю, как мне жить с этим.
  Сидни провёл рукой по её плечу.
  - Как ты думаешь, Лайл делал это с согласия Центра? - спросила Паркер, помолчав.
  - Думаю, да, - ответил Сидни после секундной паузы. - Вряд ли он позволил бы себе так обращаться с... ценным имуществом Центра по своей инициативе.
  - Господи, Сид... за что они с ним так? За что? И зачем? Неужели они полагали, что после этого ужаса он захочет с ними сотрудничать?
  - Они хотели его сломать. Они знали, что он не захочет сотрудничать - но рассчитывали, что у него не хватит мужества отказаться.
  - Мой брат-близнец - садист и убийца. Мой... человек, которого я считала отцом - преступник. И тот человек, которого называют моим отцом сейчас, преступник тоже. Я всю жизнь работаю на преступную организацию... и будто раньше я этого не знала! Мне страшно, Сид!
  Голос Паркер был по-прежнему спокоен, с лица постепенно уходила зеленоватая бледность, но видимое спокойствие пугало Сидни. Он знал, какую бурю оно может скрывать.
  - Давай-ка, я отвезу тебя поужинать и домой. Примешь ванну, ляжешь в постель, посмотришь какую-нибудь ерунду по телевизору... А утром мы подумаем, как быть дальше.
  - Я не буду ужинать. Хочу поскорее лечь, - сказала Паркер, с трудом поднимаясь на ноги.
  Уже в машине, осторожно поглаживая её руку, Сидни произнёс:
  - Уходи из Центра, Паркер. Езжай к нему. Он всему тебя научит, как научился сам.
  - Когда мне будет нужен твой совет, я непременно об этом скажу! - вяло огрызнулась она, глядя в сторону.
  По дороге домой Паркер старалась думать о пустяках. О том, какая у Сидни педантичная манера вождения. О том, что любимые чёрные туфли совсем потеряли вид, и нужно подыскать им замену. О том, что, похоже, собирается дождь, а в дождь лучше спится. О чём угодно, только бы не вспоминать то жуткое видео, которое она сегодня смотрела. Где Лайл издевался над Джародом, придумывая всё новые способы причинить ему боль и стараясь его унизить. Ей казалось, что это её связывают, её обливают ледяной водой, её пытают электрическим током, её выставляют на посмешище.
  У порога Паркер сухо поблагодарила Сидни за участие и поспешно с ним простилась, чтобы он не вздумал вновь сочувствовать ей и предлагать помощь. Она хотела поскорее остаться одна. Скинула обувь и пиджак, бросила их как попало. Нашла в баре початую бутылку виски, плеснула на дно стакана и выпила залпом, не почувствовав вкуса. Поднимаясь на второй этаж, ощутила новый приступ тошноты, опустилась на ступеньку и уткнулась лбом в перила. Воспоминания, которые она так старательно гнала от себя в машине, всё-таки её настигли. 'Почему я никогда не плачу? - подумала Паркер. - Я почти не плакала, даже когда убили Томми. И вот теперь тоже... Женщинам вроде бы положено плакать. Может, я какая-то ненастоящая женщина?' Подождав, пока утихнет тошнота, она преодолела оставшиеся несколько ступенек и потянулась к двери своей спальни. Она предвкушала, как упадёт сейчас в удобную прохладную постель, и этот мучительный день закончится...
  
  * * *
  
  Не тут-то было. На её удобной прохладной постели развалился Лайл, не потрудившийся даже снять ботинки.
  - Ты спятил? Что ты тут делаешь? Как ты сюда вошёл? - Паркер почему-то совсем не удивилась, увидев его. Она могла ожидать от него чего угодно.
  - Я тоже рад тебя видеть, сестричка! - ухмыльнулся Лайл. - Войти было несложно. Мне не терпелось с тобой пообщаться!
  - Встань с моей постели, ублюдок. Почему ты не мог пообщаться со мной в Центре?
  Он и не подумал вставать, наоборот, устроился поудобней и закинул руки за голову.
  - У нас будет абсолютно конфиденциальный разговор, дорогая!
  Он был настолько омерзителен ей в эту минуту, что она едва заставляла себя смотреть на него. Как распорядиться информацией, которую она сегодня получила, как сделать, чтобы Лайл ответил за всё, она пока не придумала - и потому хотела лишь, чтобы он поскорее ушёл.
  - Говори быстро и проваливай!
  - Разумеется, быстро. И, разумеется, я уйду... вместе с тобой, сестричка.
  Паркер вскинула брови и молча ждала продолжения.
  - Как продвигаются поиски Джарода? - спросил Лайл вкрадчиво.
  - Когда я его найду, ты об этом узнаешь.
  - О да! Только искать его теперь будешь не ты. С тех пор, как случился... инцидент в самолёте, тебе ни разу не удалось напасть на его след. Мы с нашим с тобой отцом думаем, что ты потеряла нюх - или желание делать эту работу.
  Паркер снова промолчала.
  - Но ты ещё можешь быть полезной, сестричка. Ты ведь догадываешься, что наш гений неравнодушен к тебе, верно? - Лайл гаденько улыбнулся при этих словах. - Он столько раз помогал тебе избежать неприятностей, и, замечу, делал это совершенно бескорыстно. Что ж, пусть попытается помочь ещё раз! Ты будешь приманкой.
  Приманкой... ну да. Это то, чем она уже была много лет подряд. А теперь, выходит, они решили сыграть в открытую.
  - Лайл, ты что, в самом деле, думаешь, что я могу согласиться?
  - А ты что, в самом деле, думаешь, что я нуждаюсь в твоём согласии, сестричка? - расхохотался Лайл. - Нет, конечно, если ты сейчас сделаешь всё, что от тебя потребуется, добровольно, ты будешь лучше себя чувствовать. Гораздо лучше. Но если не сделаешь, для Джарода ничего не изменится - мы всё равно сыграем в эту весёлую игру!
  - Чего ты от меня хочешь? - спросила Паркер, стараясь выглядеть спокойной.
  - Мы хотим, дорогая. Мы. Наш отец и я.
  - Не называй мистера Рейнса моим отцом.
  - Я бы, на твоём месте, с большим уважением относился к семейным узам. И не забывал, что мистера Паркера больше с нами нет. Ты была бы умницей, если бы подружилась теперь со своим настоящим отцом. И с братом. С нами вредно ссориться, в чём ты скоро убедишься.
  - Ты что, угрожаешь мне?
  - Просто рассказываю о твоём ближайшем будущем. Итак, сейчас ты уезжаешь со мной. Мы инсценируем твоё похищение. Я отвезу тебя в одно отличное тихое место, за городом, но не так далеко, чтобы его нельзя было найти. И там мы будем ждать Джарода, который непременно явится, как верный рыцарь, чтобы тебя спасти.
  - Я не знаю, как с ним связаться. Я понятия не имею, где он. Каким образом ты дашь ему знать, что меня похитили?
  - Мы рассчитываем, что он продолжает подсматривать и подслушивать, что происходит в Центре. А уж там новость о твоём исчезновении разнесётся быстро, я об этом позабочусь. А может быть, кто знает, он следит и за твоим домом? Тогда вся операция займёт не больше одного дня.
  - Думаю, мы перестали его интересовать. Он не следит ни за Центром... ни за мной.
  - Мне показалось, или я слышу обиду в твоём голосе, сестричка? Ничего, совсем скоро ты его увидишь и сможешь сказать всё, что захочешь, ему самому. И даже сделать с ним всё, что захочешь... если будешь хорошо себя вести.
  Паркер передёрнуло. Никогда раньше у неё не было столь сильного желания пустить в ход оружие. Выстрелить в наглую лощёную физиономию Лайла, чтобы больше не видеть этой ухмылки, не слышать этого приторного голоса. Она вспомнила, что пистолет остался в пиджаке, брошенном на первом этаже. Впрочем, даже если бы он оказался под рукой, она бы всё равно не стала стрелять - это наказание было бы для Лайла слишком мягким.
  - Если ты права, и он, в самом деле, утратил интерес к делам Центра, что ж - тогда мы объявим тебя в федеральный розыск. Твои портреты попадут в телеэфир, их разошлют по всем полицейским участкам страны. Вряд ли Джарод прячется на необитаемом острове, отрезанном от всех средств массовой информации. Об исчезновении мисс Паркер, важнейшего сотрудника Центра, узнают везде, где есть радио, телевидение и Интернет.
  - Дурацкий план, Лайл. Джарод догадается, что это ловушка.
  Лайл сдвинул брови в демонстративном сожалении.
  - Правильно ли я понял, что ты отказываешься в нём участвовать?
  - Отказываюсь. И пошёл вон!
  - Только вместе с тобой, дорогая!
  Лайл сделал едва уловимое движение рукой, Паркер успела его заметить, но, измученная переживаниями этого дня, не успела отреагировать. Позади неё раздался шорох, и в ту же секунду кто-то защёлкнул наручники на её запястьях.
  - Какого чёрта, Лайл?! Как ты смеешь?!
  - Ты ещё не поняла, что твоего мнения уже никто не спрашивает? - Лайл, наконец, встал с кровати, подошёл к ней и потрепал её по щеке. - Я думал, что ты умнее, сестричка.
  Паркер обернулась, чтобы увидеть, кто надел на неё наручники и теперь держит её за локти. Человек с квадратным лицом и квадратными плечами, в чёрном костюме. Всего лишь чистильщик, пешка. Впрочем, какая разница, если хватка у него железная? Она дёрнулась безрезультатно, набрала воздуху в грудь, собираясь закричать, но тут ей заклеили рот. Чувствуя себя героиней какого-то дурного фильма, она всматривалась в лицо Лайла - искала признаки того, что это розыгрыш, но, увы, братец не шутил. Чистильщик ударил её под колени, и она упала на пол. Паркер попыталась поставить подножку Лайлу, но он легко поймал её щиколотки и удерживал, пока его помощник их связывал. 'Как это оказалось просто, - тоскливо подумала Паркер. - Как будто никто никогда не учил меня приёмам самообороны!'
  Лайл сел рядом с ней на корточки и положил руку ей на бедро. Она рванулась, чтобы отодвинуться.
  - Расслабься, сестричка. Я бы с удовольствием пополнил копилку своих грехов инцестом, но ты не в моём вкусе! - он посмотрел на неё, прищурившись, и добавил: - Но я эстет и не могу допустить, чтобы на тебе было слишком много одежды.
  И он всё с той же гаденькой улыбочкой снял с неё юбку. Паркер задохнулась от стыда и ненависти.
  - Вот так хорошо! Да, ты сказала, что Джарод заподозрит ловушку... Согласен, может заподозрить. Но если он не объявится, когда повсюду будет известно о твоём похищении, тогда - объявится твой похититель. Он потребует за тебя фантастический выкуп, который Центр откажется платить - и после этого в эфир попадёт небольшое кино о том, как славно тебе живётся в заточении. Это будет очень интересное и очень достоверное кино! Ты ведь знаешь, на что я способен, правда, сестричка?
  Паркер отвернулась от него и молчала. Она понимала, что сопротивляться бесполезно.
  - Вижу, ты сообразила, что к чему. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
  В руках у него вдруг оказался шприц.
  - А это на случай, если ты вдруг передумаешь и начнёшь брыкаться или издавать какие-то звуки.
  Он уколол её куда-то в бок, и Паркер ослабела и обмякла. Похоже, теперь она не смогла бы сбежать, даже если бы её развязали.
  - И ещё кое-что, сестричка. Эта безделушка тебе явно сейчас не понадобится!
  Лайл ловко стянул с её пальца материнское кольцо, после чего поднялся и кивнул чистильщику:
  - В машину!
  Паркер, как вещь, подобрали с пола и сунули головой в какой-то душный тёмный мешок. Как вещь, отнесли вниз и бросили на заднее сиденье автомобиля. В пути она потеряла сознание.
  
  * * *
  
  Когда Паркер очнулась, рядом с ней никого не было. Она лежала на холодном каменном полу, в полной темноте и в пыли - видимо, в каком-то подвале. Заведённые назад руки в наручниках и связанные ноги онемели. Никто и не подумал убрать с её губ липкую ленту. Всё тело ныло, как один большой синяк - хотя она не помнила, чтобы её били. Вдобавок её снова тошнило, разболелся живот, во рту был мерзкий привкус, а спина покрылась испариной. 'Вот только язвы мне сейчас и не хватало!' Паркер замёрзла и хотела пить. Обездвиженная и едва одетая, она чувствовала себя совершенно беспомощной.
  'Сколько мне тут лежать? Когда меня хватятся и будут ли искать?' В то, что искать её станет Джарод, она, и правда, не верила. Он забыл о ней, и ведь давно пора было забыть. Может быть, вспомнит потом... когда снимут кино с её участием - 'очень интересное и очень достоверное'. Если, конечно, она доживёт до того времени. 'А может, я умру в этом подвале. Так и будет, если язва меня доконает. Может, так будет лучше - для меня и для него. Он окончательно освободится от Центра, а я - от него... и от своей бестолковой и бессмысленной жизни!' И тут Паркер, наконец, заплакала.
  В темноте и тишине ощущение времени отказывало - она не знала, плакала ли она несколько минут или всю ночь. Да и вообще неизвестно, как давно её сюда привезли - может, она сутки провалялась без сознания. Не всё ли равно? Ей было очень жалко себя и страшно, что никто не придёт ей на помощь. Её начинало трясти от омерзения, когда она вспоминала Лайла. Мысли о Джароде она от себя гнала, но они всё равно возвращались, и тогда Паркер то злилась на него за то, что он её оставил, то боялась, что его схватят, если он всё-таки её тут найдёт, то задыхалась от сострадания, представляя себе тот кошмар, через который ему уже довелось пройти. Иногда она звала маму, но чудес не происходило - неужели вместе с кольцом у неё отобрали её дар? Слёзы текли бесконечным потоком, и это было хоть какое-то облегчение... и хоть какое-то занятие.
  И вдруг, сквозь собственные рыдания, она услышала шорох, словно вдалеке открыли тяжёлую дверь. Она тут же затихла и прислушалась. Сейчас раздадутся шаги, потом вспыхнет свет, и она увидит своего негодяя-братца, а он увидит её, валяющуюся на пыльном полу, зарёванную и сломленную. Нужно срочно прийти в себя. Паркер выровняла дыхание и завозилась, чтобы принять более или менее достойную позу - рук и ног она уже совсем не чувствовала, поэтому, к её досаде, ничего не вышло. Шорохи на границе слышимости повторялись, но звука шагов не было. Господи, тут же может быть полно крыс, как она раньше не подумала... Но испугаться новым страхом Паркер не успела - она всё-таки услышала шаги. Прямо у себя за спиной. И вслед за этим она услышала тихий голос - самый желанный голос на свете.
  - Мисс Паркер, ты здесь?
  Она отчаянно всхлипнула в ответ.
  Джарод шагнул вперёд и оказался рядом с ней - похоже, она лежала у самого входа в помещение. Он опустился на пол рядом с ней, и она потянулась к нему всем телом, стремясь поскорее почувствовать прикосновение его рук. Замычала, давая понять, что не может говорить. Он аккуратно отклеил скотч.
  - Ш-ш-ш, не плачь, всё закончилось. Как ты? У тебя что-нибудь болит? - в его голосе не было тепла, было беспокойство врача за пациента.
  Она перевела дыхание, проглотила слёзы и ответила, как могла, равнодушно:
  - Всё болит.
  Его пальцы быстро пробежали по всему её телу, ощупывая и надавливая в нужных местах.
  - Рёбра целы, всё остальное вроде тоже. Я сейчас развяжу тебе ноги, но не смогу снять в темноте наручники, извини. И не хочу зажигать свет, за домом наблюдают. Потерпи ещё чуть-чуть.
  - Потерплю, у меня нет выбора.
  - Почему... ты раздета?
  - Ты спрашиваешь, не насиловали ли меня? Нет, не насиловали. Просто у Лайла такое... представление об эстетике.
  Ей показалось, или он вздохнул с облегчением? Ей хотелось, чтобы Джарод обнял её и прижал к себе, но он почему-то был холоден и держал дистанцию.
  Уверенно и быстро он освободил её ноги, разогнул их и начал осторожно массировать.
  - Полежи, пока восстановится кровообращение.
  - Боюсь, я вообще не смогу идти. Мне... плохо. У меня болит живот, и мне вкололи какую-то дрянь, вызывающую слабость.
  - Мерзавцы. Что же, давай выбираться отсюда, пока никому не пришло в голову тебя проведать.
  Джарод поднял её, очень аккуратно и бережно, - пусть так, хотя Паркер предпочла бы нежность! - устроил, как мог, удобнее, её несчастные руки и сделал шаг.
  - Не бойся, я умею видеть темноте.
  И понёс её бесконечно петляющим коридором.
  
  * * *
  
  Ночь ещё не закончилась. Снаружи было не намного светлее, чем в подвале. Моросил мелкий дождь, лицо и волосы сразу стали влажными. Паркер задышала полной грудью. Её по-прежнему тошнило, живот болел всё сильней, но страха больше не было, словно его руки заслонили её от всех несчастий разом. Если бы он ещё шепнул ей что-нибудь ласковое... но он хранил молчание с тех пор, как вышел вместе с ней из подвала.
  В двух шагах от них обнаружилась большая чёрная машина. Джарод открыл её при свете карманного фонарика, осторожно уложил свою ношу на заднее сиденье, а сам уселся за руль.
  - Руки, Джарод! Сними с меня наручники, я больше не могу терпеть!
  - Можешь. Погоди ещё немного, нам нужно убраться отсюда побыстрей.
  Не зажигая фар, мягко и почти бесшумно он двинулся с места. Удивительным образом, пробираясь на ощупь, он угадывал дорогу. Фары включил только тогда, когда решил, что они достаточно удалились от места заточения Паркер. Прибавил скорость, пересёк какое-то шоссе, пролетел по сонным пустынным улочкам маленького городка, выехал на пустырь и там остановился. Паркер услышала металлическое звяканье и вздохнула с облегчением - всё-таки он не собирался оставить её насовсем в этих дурацких наручниках, из которых она, как ни старалась, не смогла сама освободиться.
  - Сейчас, мисс Паркер, сейчас...
  Он склонился над ней и вдруг сказал ледяным голосом:
  - Посмотри на меня! Я хочу задать тебе один вопрос!
  - Спрашивай.
  - Ты стала приманкой по доброй воле? Это был ваш общий с Лайлом план, да?
  Она молчала, чувствуя, как тугой волной поднимается в ней негодование.
  - Мисс Паркер! Я жду ответа. Только не ври мне; пожалуйста, не ври. Ради всего доброго, что было между нами. Скажи мне, ты на их стороне?
  И тогда её негодование вырвалось наружу вместе со слезами и с криком.
  - Ты скотина, Джарод! Как ты мог такое про меня подумать? После всего, что ты для меня сделал! После всего, что я узнала о Лайле и о Центре! Ты идиот, если вообразил, что я могу быть с ними заодно! И вдвойне идиот, если поверил, что я бы позволила оставить себя в таком месте и в таком виде!..
  Она кричала что-то ещё, не замечая, как расслабляется его лицо, как появляется тепло в его глазах. Он схватил её за плечи и встряхнул.
  - Мисс Паркер, ты разбудишь весь город! Прекращай орать, иначе я снова заклею тебе рот! Впрочем, есть и другие способы заставить женщину замолчать...
  Её тело отреагировало на этот намёк быстрее рассудка: зрачки расширились, изломанные криком губы вдруг обрели соблазнительную мягкость, и сама она едва не упала ему на грудь. Но поцелуя не последовало. Он поспешно развернул её спиной к себе и завозился с наручниками. Через несколько секунд их хватка ослабла.
  - Ну вот, ты свободна, - проговорил Джарод, умелыми движениями разминая её бесчувственные руки. - Чего ты хочешь? Вернуться к себе домой или поехать со мной?
  - Джарод, ты издеваешься? Как я могу вернуться? Они просто меня убьют.
  - Тогда будем считать, что я тебя похитил. Поспи, дорога нам предстоит долгая.
  Он уложил её со всем удобством, какого можно было добиться от заднего сиденья машины, укрыл своей курткой её ноги и целомудренно, как маленькую девочку, поцеловал в лоб.
  - Если станет дурно, скажи.
  Дорога, и в самом деле, оказалась долгой. Паркер, которая не смогла уснуть, но иногда впадала в какое-то забытьё, наблюдала, как светлеет небо, как мелькают на его фоне кроны деревьев и крыши зданий... Деревьев было больше - Джарод выбирал заброшенные лесные дороги и сторонился населённых пунктов. Несколько раз её сильно тошнило, тогда он останавливался, распахивал все двери, чтобы она глотнула свежего воздуха, и поил её сладковатой водой из бутылки. Ей хотелось говорить с ним, хотелось узнать, как он нашёл её... и где пропадал так долго - но сил на разговоры не было.
  И вот, наконец, машина нырнула под навес, густо затянутый диким виноградом, и встала.
  - Прибыли, - возвестил Джарод и выключил мотор. - Мы поживём тут, пока ты не поправишься.
  - Я в порядке! - простонала Паркер, пытаясь приподняться. Получилось у неё плохо.
  - Да-да, конечно... в порядке, не считая стресса, обострения язвы и инъекции какого-то сильнодействующего средства. Сегодня я врач и предписываю тебе строгую диету и постельный режим. Надеюсь, что всё обойдётся, в больницу тебе сейчас нельзя - нам опасно появляться на людях.
  И он снова взял её на руки.
  
  * * *
  
  Просторный старый дом встретил их тишиной, запахом нагретого солнцем дерева и сухих трав. Джарод оставил Паркер на диване в гостиной, мимолётно погладил её по голове и куда-то ушёл. Она была слишком усталой и измученной, чтобы осматриваться, но большое слегка мутноватое зеркало справа от дивана всё-таки попалось ей на глаза. Лучше бы не попадалось! В первый момент она даже не узнала себя в бледной женщине со спутанными волосами, размазанной косметикой, синевой под глазами и ссадинами на лбу и на подбородке. Щека, которой она прижималась к полу в подвале, была грязной, ещё более грязной и вдобавок порванной оказалась блузка. 'Какой ужас! А мне ещё померещилось, что он хотел меня поцеловать!' Паркер застонала и спрятала лицо в ладонях. В этот момент вернулся Джарод.
  - Мисс Паркер, я приготовил тебе ванну и постель наверху.
  И он наклонился над ней и протянул руки.
  - Ты что, так теперь и будешь таскать меня, как младенца? - проворчала она, хотя больше всего на свете хотела снова почувствовать тепло и спокойную силу его тела.
  - Не думаю, что ты сможешь идти сама. Но давай попробуем.
  Он помог Паркер встать, придерживая её за талию. Через два шага стало понятно, что идти сама она не сможет - ноги подкосились, перед глазами потемнело.
  - Что, та дрянь, которую мне вколол Лайл, всё ещё действует?
  - За это он тоже ответит, - пообещал Джарод и подхватил её уже знакомым движением.
  От ванны с густой шапкой пены тоже пахло травами.
  - Выйди, - попросила Паркер, когда её поставили на пол.
  - Чтобы ты упала тут в обморок? Даже не надейся. Раздевайся, я не буду смотреть. Честное слово.
  И он улыбнулся, впервые за эти часы, а потом повернулся к ней спиной.
  Паркер кое-как избавилась от остатков одежды, плюхнулась в тёплую душистую воду и старательно укутала себя в пену. Джарод подобрал одежду с пола.
  - Всё это уже никуда не годится, я выкину, потом что-нибудь придумаем. Впрочем, в ближайшие несколько дней одежда тебе не понадобится - ты проведёшь их в постели.
  - Надеюсь, одна? - поинтересовалась Паркер, но Джарод сделал вид, что не услышал. Со словами 'Сейчас вернусь!' он вышел за дверь.
  Через несколько минут он принёс ей дымящуюся жидкость в суповой чашке.
  - Овсяный отвар, мисс Паркер! - сообщил он тоном вышколенного слуги.
  - Какая гадость, - скривилась она, но чашку взяла.
  - Полезная гадость. Увы, я пока не рискну предложить тебе ни вино, ни кофе.
  Паркер выпила отвар и тут же почувствовала себя лучше, тошнота и боль поутихли. Должно быть, в чашке было что-то ещё, кроме отвара, потому что вдобавок она начала зевать, и веки её отяжелели.
  - Давай, я чуть-чуть тебе помогу, - предложил Джарод и, не дожидаясь ответа, бережно и нежно умыл ей лицо и с ловкостью парикмахера вымыл волосы.
  Потом она всё-таки выгнала его из ванной и, превозмогая сонливость и слабость, завершила свой туалет. Джарод закутал её в махровую простыню, добросовестно глядя в сторону, но ей было уже неважно, смотрит он на неё или нет. Паркер уснула прежде, чем он донёс её до постели, и только тогда этот невозможный день для неё закончился.
  
  
  Глава II. Передышка
  
  Следующие четыре дня были неправдоподобно безмятежными. Паркер, одетая в футболку Джарода (как будто в его объятиях), лежала в просторной спальне на втором этаже, среди бесчисленных подушек, в широкой старомодной кровати, застеленной старомодным бельём в мелкий цветочек. От белья исходил всё тот же нежный травяной дух, каким был пропитан весь дом. Иногда Паркер вставала, и тогда она брела к одному из двух окон, распахнутых в июньский сад, до краёв наполненный солнцем, садилась на подоконник, подставляла лицо солнечным лучам и закрывала глаза. Минут через десять обычно появлялся Джарод (Следил он за ней, что ли? Может, и правда, следил...) и ласково, но непреклонно возвращал её под одеяло. Так же ласково, но непреклонно он поил её целебным настоем и овсяным отваром и кормил скучной диетической едой. Когда она начинала капризничать - не потому, что ей что-то не нравилось, а ради того, чтобы получить дополнительную порцию заботы, - он обнимал её, гладил по волосам и шептал на ушко милые глупости. Разве что не кормил с ложечки. Каждое утро он приносил ей охапку свежих цветов, обрызганных росой, и ставил их в широкую вазу на прикроватной тумбочке. И было во всём этом подчёркнутое целомудрие - так за Паркер ухаживала мама, когда она, маленькая, лежала простуженной. После мамы за Паркер так не ухаживал никто.
  Самочувствие Паркер становилось всё лучше. Утром первого дня ушла тошнота, ко второму дню перестал болеть живот, и сил прибавлялось. Похоже, Джарод, на самом деле, тайком подсыпал в питьё какое-то успокоительное, потому что её не посещали ни мрачные мысли, ни тягостные воспоминания, ни дурные сны. В глубине души Паркер не забывала, что эта передышка - временная, и старалась наслаждаться каждой её секундой. Поначалу она предпринимала попытки выведать у Джарода, как он её нашёл, знает ли, что сейчас происходит во внешнем мире, что собирается делать дальше, но в ответ всегда получала мягкое 'Не сейчас, мисс Паркер!'. Лишь однажды он согласился ответить на вопросы.
  - Чей это дом? - поинтересовалась Паркер после первого своего пробуждения.
  - Пока мой.
  - И ты уверен, что нас тут не найдут?
  - Никто и никогда не находил мои убежища, если я этого не хотел, - улыбнулся Джарод. - Тебе не о чем волноваться.
  Его улыбка, его голос, его запах, морщинки вокруг его глаз, прикосновения его рук были для Паркер постоянным источником радости. Рефлексии она избегала, название для своих чувств не подбирала - боялась.
  Чай, который Джарод принёс ей вечером четвёртого дня, отличался по вкусу от того, что был раньше. Подметив озадаченное выражение на её лице, Джарод сказал:
  - Да, ты права, это другой чай. В нём нет успокоительного. Мисс Паркер, пора возвращаться в реальную жизнь.
  
  * * *
  
  Паркер бежала по сумрачному коридору, бежала долго, силы уже закончились, болела грудь, кололо в боку, и подгибались ноги. Отчаянно мешали туфли на каблуках, но почему-то ей не удавалось их снять, словно застёжки заклинило. За каждым поворотом коридора её ждал новый поворот, а выхода, на который она надеялась, всё не было. Топот её преследователей становился всё громче, и в тот момент, когда она начала терять сознание от усталости, её настигли. Из-за спины на неё накинули какую-то жёсткую сетку, и тут же Паркер запуталась в ней и утратила способность двигаться. Немея от ужаса, она поняла, что на ней нет ничего, кроме этих чёртовых туфель. Открылась незаметная боковая дверь, и её с силой втолкнули в огромную комнату со стеклянными стенами и кафельным полом. Паркер упала, больно ударившись коленями и подбородком, прокатилась на животе и осталась лежать. Вспыхнул свет, оглушительно-яркий, как на сцене, и Паркер увидела, что комната вся уставлена приборами и хромированными конструкциями непонятного назначения, но угрожающего вида. Откуда-то появился Лайл, сияющий и зловещий, как эти конструкции.
  - Добро пожаловать, сестричка! Ты удостоена чести принять участие в нашем новом эксперименте, - провозгласил он с издевательской улыбкой.
  За одним из стёкол мелькнула и пропала фигура, в которой Паркер узнала мистера Рейнса. 'Наблюдает, упырь! Контролирует... Пусть теперь попробует сказать, что он не знал!' Лайлу она ничего не ответила.
  - Расслабься, тебя никто и пальцем не тронет. Во всяком случае, пока. Сейчас от тебя требуется смотреть, слушать и реагировать.
  В комнате возникли невыразительные люди в белых халатах, они бесцеремонно подняли Паркер и усадили её в одно из жутких кресел. На запястья и на виски ей пристроили датчики.
  - И не вздумай закрывать глаза, сестричка - иначе придётся принимать меры.
  Она уже знала, что увидит, когда ширма напротив неё откатилась в сторону. Разумеется, это был Джарод, прикованный к экспериментальному стенду. Он был наг и, кажется, без сознания.
  - Начнём с самого простого, - сообщил Лайл и шагнул к стенду...
  Паркер не дождалась, когда массивные электроды прикоснутся к груди Джарода. Она закричала раньше.
  И проснулась от собственного крика.
  Мягкий полумрак, россыпь подушек, сбитое на сторону одеяло. Руки Джарода на её спине, дыхание Джарода в её волосах.
  - Тихо, моя хорошая, тихо, это был сон, - прошептал он, поглаживая её и покачивая, как ребёнка.
  Паркер дышала так тяжело, будто, в самом деле, совершила жуткий марафон, и сердце билось где-то в горле. Медузьи щупальца кошмара её не отпускали. Она забилась, выбираясь из объятий Джарода, отстранилась, всматриваясь в его лицо, а потом рывком распахнула на нём рубашку. В разные стороны полетели пуговицы. Её пальцы лихорадочно забегали по его телу, разыскивая следы той боли, которую причинил ему её ненормальный брат. Джарод на секунду задержал дыхание, а потом поймал её руки и неожиданно грубо выругался.
  - Я же просил Сидни и Брутса позаботиться о том, чтобы ты не увидела этих записей!
  - Они попытались. Они закрыли мне доступ, - пролепетала Паркер. - Но ведь ты знаешь, что если я чего-то хочу... лучше мне не возражать.
  - Знаю, мисс Паркер, - проговорил он сдавленно.
  После этого зажёг свет и позволил ей себя рассмотреть.
  - Видишь, никаких шрамов не осталось. Всё было не так страшно, как тебе показалось - ему же нельзя было меня увечить. И потом, я умею повышать свой болевой порог, когда нужно.
  Она вздохнула, наконец, расслабляясь, и нырнула лицом в подушки.
  - Я хочу, чтобы его судили публично и посадили в одиночную камеру на остаток его дерьмовой жизни.
  - Так и будет, - сказал Джарод.
  - Не знаю, откуда ты тут взялся, - запоздало удивилась Паркер, - но раз уж взялся, пожалуйста, не уходи до утра.
  - Я предполагал, что это ночь не будет такой спокойной, как предыдущие. Спи, мисс Паркер. Я никуда не уйду.
  Остаток ночи она провела, свернувшись калачиком у него под боком. Сначала она ждала, что осмелеют его губы или руки, но ничего не происходило, и она уснула. Сон был поверхностным, проснулась Паркер разбитой, но она чувствовала себя вернувшейся в реальность, и это ей понравилось. В реальности перед ней сейчас встало три задачи: вернуть мамино кольцо, избавить мир от Лайла... и соблазнить Джарода.
  
  * * *
  
  Первую и вторую задачи, впрочем, можно было отложить. Всё равно пока им приходилось оставаться в этом доме. У Джарода нашлось радио, настроенное на полицейскую частоту; из радиообмена стало понятно, что Паркер объявлена в федеральный розыск, и подозревают её, ни много ни мало, в шпионаже и пособничестве террористам. Следовало хотя бы выждать, пока утихнет шумиха. Джарода, как и прежде, никто в розыск не объявлял, и Паркер опасалась, что через несколько дней, когда она станет совсем здоровой, он захочет оставить её тут одну, а сам отправится по своим таинственным делам. Поэтому третью задачу откладывать нельзя было никак - кто знает, когда они встретятся вновь... и встретятся ли?
  Такого томления, такого желания Паркер не испытывала ни к кому даже в юности. Когда он смотрел на неё, она чувствовала, как приливает кровь к её лицу, как тяжелеет всё её тело. Его ровное братское тепло казалось ей теперь остывшим чаем, перестало удовлетворять её и радовать. Вспоминать короткий разговор, состоявшийся между ними в первое утро 'реальной жизни', ей было больно.
  В то утро она решила отказаться от постельного режима - и тут сообразила, что никакой одежды, кроме длинной мужской футболки, у неё нет. Призванный на помощь Джарод с улыбкой кивнул на старинный платяной шкаф в углу комнаты:
  - Думаю, там найдётся что-нибудь подходящее.
  В шкафу Паркер обнаружила небольшой, но практичный набор женской одежды. Два-три домашних платья, ночные сорочки, летний костюм жизнерадостной расцветки, джинсы, трикотажные кофточки, несколько пар удобной обуви, чулки, носки, бельё. Все вещи были новыми и, судя по виду, идеально подходили ей по размеру. Паркер догадалась, что о них позаботился Джарод. Она попыталась представить, как он выбирал их, о чём думал при этом... и поняла с досадой, что такую одежду и даже такое бельё он вполне мог бы купить своей сестре. 'Но я ему не сестра! - проговорила она сквозь зубы. - И ему придётся об этом вспомнить!'
  Паркер надела одно из домашних платьев, из василькового шёлка, доходившее почти до щиколоток. Как она и ожидала, платье село как влитое, нежно обхватив грудь и талию. Расчесала волосы и придирчиво рассмотрела себя в зеркале. Лицо, конечно, бледное и не сияет свежестью (всё-таки ночь выдалась беспокойной), но на чумазое привидение она уже не похожа - и то ладно. Она вышла из комнаты и стала осторожно спускаться по лестнице.
  Сверху она увидела Джарода, расставляющего приборы для завтрака на низком столике в гостиной. Он посмотрел на неё приветливо.
  - Встала? Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?
  - Всё хорошо, спасибо! - бодро откликнулась Паркер.
  - Тебе нравится платье? - поинтересовался он.
  - А тебе?
  - Ты очень красивая, мисс Паркер! - сказал он мягко и приблизился к ней, чтобы помочь спуститься.
  За завтраком ('Боже! Как мне надоела эта овсянка!') Паркер опять задала вопрос, на который Джарод отказался отвечать несколько дней назад.
  - Как ты ухитрился меня найти, да ещё так быстро?
  - Я следил... - проговорил Джарод нехотя.
  - За мной?
  - Нет, - ответил он после короткой паузы. - Не за тобой. За Лайлом.
  - За Лайлом?!
  - Я узнал, что он снял дом в пятидесяти милях от Голубой Бухты. И подумал, что он решил снова взяться за старое... Ты ведь помнишь, как он обходился со своими подружками? Этот дом выглядел идеальной тюрьмой... и идеальной камерой пыток. Я хотел дождаться, когда Лайл привезёт туда свою новую жертву, и собирался освободить её, а если повезёт - сделать так, чтобы его взяли с поличным. Мне удалось обследовать весь дом и найти ещё один выход из подвала... Лайл, самонадеянный дурак, не позаботился о том, чтобы этот выход закрыть. Может быть, он его просто не заметил. А потом я стал ждать развития событий... и дождался. Но о том, что новой жертвой Лайла стала ты, я догадался только тогда, когда увидел, что он приехал в компании чистильщиков.
  - Сначала ты даже не считал меня жертвой... - пробормотала Паркер, снова почувствовав обиду.
  - Я сомневался. Ты слишком долго выполняла распоряжения Центра, чтобы мне легко было поверить, что ты, наконец, пошла ему наперекор.
  - А теперь... теперь ты мне веришь?
  - Да, - быстро сказал он. - Теперь верю.
  - Почему?
  - Потому что я тебя вижу.
  Заканчивали завтрак они в молчании. Паркер избегала смотреть на Джарода, но когда он встал, чтобы забрать у неё пустые тарелку и чашку, всё же задала ему второй из мучивших её вопросов.
  - Почему ты перестал мне звонить?
  - Я подумал, что пора заканчивать эту игру, мисс Паркер. Мне показалось, что теперь ты уже никогда не решишься оставить Центр - раз не решилась сделать это после событий на Острове. Я перестал надеяться, что ты попросишь меня помочь тебе уйти оттуда - а возвращаться сам, как ты понимаешь, не собирался. Хотелось только напоследок расквитаться с Лайлом... за брата и за сестру. И сделать так, чтобы он больше никому не смог причинить зла.
  Джарод прикоснулся пальцем к её подбородку, заставляя поднять голову, и взглянул ей в глаза.
  - Скажи мне, что теперь ты не вернёшься в Центр, даже если они сами тебя позовут и пообещают безопасность!
  - Не вернусь, - ответила она тихо и уверенно.
  Он собрал посуду и ушёл на кухню, а она осталась сидеть, глотая слёзы. Вот так. Он следил не за ней. Он перестал ей звонить, потому что решил, что ей нет места в его будущей жизни, что её место - в Центре. Он защищает её и заботится о ней сейчас, когда ей грозит опасность, но она не более желанна для него, чем все те люди, которым он всегда помогал по доброте душевной. Неужели он не поцеловал бы её на Острове, если бы по-настоящему этого хотел? Неужели не поцеловал бы в машине, когда ему было нужно, чтобы она перестала кричать? А прошлая ночь? Что ему стоило утешить её старым, как мир, способом? Недомолвки, намёки, неровное дыхание... она всё это нафантазировала, потому что ей нравилось думать, что он любит её.
  'Может, и любит. Как друга детства. Как сестру, - горько сказала себе Паркер. - А я хочу его так, как в жизни никого не хотела. И что мне теперь с этим делать?'
  
  * * *
  
  Прежде Паркер никогда не задумывалась, насколько мал её любовный опыт. Искушённой в сексе она стала ещё до того, как окончила колледж. Для неё не составляло труда найти себе любовника на одну ночь, кое-кто задерживался в её жизни на несколько недель или месяцев, но финал у всех связей был одинаковым - она цинично и грубо прогоняла мужчин, стремясь сделать это раньше, чем они сами задумаются о расставании. Никого из них она не любила, ни к кому не испытывала страсти, и даже симпатия к тем, с кем она делила постель, была для неё редкостью. Ей нравилось чувствовать себя соблазнительной и сильной, нравилось, как мужчины подчиняются движению её бровей, нравилось видеть обескураженное выражение их лиц, когда она объявляла, что им больше незачем встречаться. Начинались все её связи тоже одинаково - в баре или в ночном клубе, куда она приходила во всём блеске своей привлекательности, когда ощущала скуку или одиночество. Через несколько минут рядом появлялся какой-нибудь брутальный самец, желающий угостить её выпивкой. Если самец был не только хорош собой, но и не блистал умом (с такими было проще расставаться), она принимала предложение. Несколько коктейлей, несколько двусмысленных реплик, несколько откровенных жестов... и вечер заканчивался более или менее качественным сексом. Большего Паркер не искала. Втайне она считала, что не создана для большего.
  Потом случился Томми. Он ворвался в её жизнь, уверенный, что лучше Паркер знает, что ей нужно, и она поддалась его настойчивости, впервые почувствовав, как это приятно - позволить кому-то принимать за тебя решения. Она считала, что любит его, но, пожалуй, правильней было бы назвать её чувство благодарностью. Благодарностью за то, что он принял её такой, какая она есть, готов её ждать и мириться с её скверным характером. Он заставил её поверить, что у неё будет семья. Она вдруг задумалась о детях. Томми был её надеждой на счастье. Она бы осталась с ним, если бы его не убили, и, вероятно, была бы счастлива. Но сама она ничего не сделала, чтобы это счастье приблизить.
  Спустя несколько месяцев после гибели Томми Паркер решила попробовать жить, как раньше. На месте был любимый бар, и самцы, ищущие ни к чему не обязывающего секса, тоже были на месте - вот только в ней самой что-то бесповоротно изменилось. После второго коктейля, испытывая мучительное презрение к самой себе, она сбежала от своего кавалера и больше попыток знакомиться не повторяла. Она принялась лелеять своё одиночество, а после приключений на Острове так сильно затосковала о Джароде, что даже думать не могла о других мужчинах.
  И вот теперь предмет её тоски оказался рядом, можно было смотреть на него и к нему прикасаться, и они больше не играли в 'кошки-мышки', но Паркер понятия не имела, как ей действовать, чтобы преодолеть его братскую отстранённость. В отличие от Томми, он не проявлял никакой инициативы. Демонстрировать себя в откровенных нарядах (которых у неё здесь вовсе не было), стрелять глазами и призывно облизывать губы казалось ей пошлым и глупым по отношению к нему - словно она низводила его до уровня барного мачо. Он нянчился с ней четыре с лишним дня; он видел её практически без одежды; он даже купал её в ванне и спал с ней в одной постели... и не двинулся дальше. Наверное, если подойти к нему и попросить заняться с ней любовью, он согласится. Он её жалеет и заботится о ней. Но Паркер не хотела секса из жалости, она хотела такой же густой и пряной страсти, от какой изнывала сама.
  От злости на себя и на Джарода, который не желал ей помогать, Паркер начала вести себя, как влюблённый подросток. Она язвила больше обычного, отталкивала Джарода, когда он пытался взять её за руку или погладить по голове ('Прекрати немедленно, я не ребёнок!'), называла преснятиной и дрянью каши, пюре и варёное мясо, которые он исправно готовил для неё (впрочем, есть их ей всё равно приходилось), подняла его на смех, когда он захотел обсудить их планы на ближайшее будущее. Джарод был спокоен, терпелив и снисходителен, и тем злил её ещё сильней. Она бы знала, что делать, если бы он снова пришёл охранять её сон, но он больше не приходил. Вечером второго дня, проведённого без снотворного, он пожелал Паркер спокойной ночи на пороге спальни и сказал, кивнув на соседнюю дверь:
  - Если что, позови меня, я за стенкой.
  - Спасибо, обойдусь! - буркнула Паркер.
  Спала она беспокойно, но кошмары ей больше не снились.
  Чтобы не травить себе душу и не видеть Джарода, она стала надолго уходить в сад. Благо, сад вокруг дома оказался огромным и роскошным. Паркер устраивалась на солнечной лужайке за домом или в одном из многочисленных тенистых уголков и сидела там часами. В доме была неплохая классическая библиотека, и порой она брала с собой книгу, а порой просто дремала - она ещё не вполне выздоровела. Однажды она провела в саду пять часов кряду, рассчитывая, что Джарод хватится её, забеспокоится и будет искать. Но он так и не вышел из дома. По возвращении она обнаружила его в кресле в гостиной. С сосредоточенным видом он чертил какую-то схему на большом листе бумаги.
  - Что ты делаешь? - спросила она мрачно.
  - Размышляю, как нам следует действовать дальше. Но поговорим мы об этом тогда, когда ты будешь в настроении, - ответил он с улыбкой.
  - Меня не было полдня. Если бы со мной что-то случилось, ты бы даже не заметил!
  - Ты была в саду. Умница, тебе очень полезно дышать свежим воздухом.
  - Откуда ты знаешь? Здесь что, есть камеры?
  - Кое-где есть, - подтвердил Джарод, поглядел на неё и подмигнул: - Не волнуйся, мисс Паркер, в твоей ванной камеры нет.
  Она вспыхнула, развернулась и ушла к себе. 'Паркер, ты спятила, - прошептала она, прижимая ладони к пылающим щекам. - Ты не была такой дурой даже в школе!'
  Так прошло ещё четыре дня. Лето набирало силу, становилось всё жарче и жарче. В тот день к полудню жара стала невыносимой, и Паркер уже не могла прятаться от Джарода в саду. Ей пришлось остаться рядом с ним в гостиной. Он снова чертил и писал что-то на бумаге, иногда перечёркивал всё и отбрасывал в сторону, поднимался и подходил к окну. Паркер пыталась сосредоточиться на книге, но то и дело украдкой взглядывала на Джарода. Ей нравилось, как меняется поминутно выражение его лица, как скользят его руки над листом, как он откидывает со лба волосы, как движутся его мускулы под рубашкой. Но чем дольше она смотрела на него, тем тревожней ей становилось. В конце концов, она не выдержала и сказала:
  - Мне сегодня не по себе. Что-то должно случиться.
  Джарод посмотрел на неё очень внимательно.
  - Душно, мисс Паркер. Ночью будет гроза.
  
  * * *
  
  Мало-помалу небо, и в самом деле, заволокли тучи. Паркер пошла спать очень рано и сразу погрузилась в зыбкое забытьё, из которого её вырвал первый удар грома. Ветер грохнул створкой неплотно прикрытого окна. Недавние стрессы не прошли для неё даром: она толчком села в постели, ощущая бешеное сердцебиение; по спине потёк холодный пот. Тревога всё нарастала, превращаясь в панику. Паркер вскочила и опрометью бросилась из спальни. Потянула на себя дверь в комнату Джарода, дверь не поддалась. 'Зачем он заперся?!' Через мгновение Паркер сообразила, что открывать нужно в другую сторону.
  - Джарод! - крикнула она с порога.
  В комнате горела настольная лампа. Джарод, который уже снял рубашку, собираясь ложиться спать, стоял у окна и вглядывался в грозовой сумрак. Он обернулся на крик, на его лице мелькнула и пропала растерянность.
  - Что такое?
  - Я... испугалась... - ответила она, с трудом переводя дух. Она сама толком не понимала, что именно напугало её настолько, что она явилась к Джароду среди ночи.
  - Железная мисс Паркер боится грозы? Ого! Это что-то новенькое! - усмехнулся он и шагнул ей навстречу.
  Паркер вздрагивала всем телом и смотрела на Джарода широко распахнутыми глазами. Сердцебиение не унималось. Он подошёл так близко, что его дыхание коснулось её кожи, взял её за плечи и прижал к стене. В его глазах появилось странное выражение, больше всего похожее на гнев. Раздался новый раскат, и дальше грохотало уже непрерывно.
  - Если сейчас между нами что-то произойдёт, просто так это не кончится. Я не позволю тебе сбежать от меня, как ты сбегала от своих бесчисленных мужчин. У нас всё будет всерьёз и по-настоящему. Ты понимаешь, мисс Паркер? - прокричал он, стараясь заглушить гром.
  Паркер лихорадочно закивала и вдруг, в приступе отваги, решилась попросить его о том, о чём мечтала давным-давно.
  - Зови меня по имени! Пожалуйста!
  Как же она боялась услышать в ответ: 'Прости, я его забыл'! Но страх оказался напрасным.
  - Эммелин! - выдохнул он. - Эми! - и притянул её к себе.
  В следующий миг их губы встретились, и они начали целоваться, как сумасшедшие, стремясь взять друг у друга то, чего были лишены все эти годы. Никто из них не понял, куда делась одежда и когда они успели добраться до кровати. Паркер вцепилась в Джарода, царапая ему спину и оставляя синяки; он держал её так крепко, что она едва могла дышать. В первый раз всё произошло очень быстро. Разрядка совпала с последним ударом грома, и было в этом что-то мистическое. Потом они лежали, не в силах двигаться, прислушиваясь к дыханию друг друга и к шуму дождя. Паркер и не думала убирать руки и ноги, которыми оплела Джарода - тяжесть его тела казалась ей полновесностью самой жизни. Он первый зашевелился, приподнялся на локтях и заглянул ей в лицо.
  - Всё хорошо, Эми?
  - А ты как думаешь, Джарод? - прошептала она нежно. - Я же точно знала: что-то случится. Но я не говорила, что случится плохое!
  И она почувствовала, как её губы сами собой расплываются в счастливой улыбке.
  - Господи, Эми... сколько лет я не видел, как ты улыбаешься?!
  - Пойдём ко мне, - предложила она и нехотя освободила его из объятий. - В моей комнате шире кровать.
  Следующие несколько часов прошли в блаженном взаимном узнавании. Паркер не ждала от Джарода, что он окажется виртуозным любовником. Она мечтала удивить его своей искушённостью, научить всяким пикантным штучкам - но, как ни странно, все они оказались ненужными. Он был так нежен с ней, так бережен, так искренне восхищался красотой её тела, с такой чуткостью догадывался, как доставить ей удовольствие, что этим с лихвой возмещал некоторый недостаток опыта. Паркер с готовностью раскрывала себя его рукам и губам, она отдавалась ему с неведомым ей доселе восторгом, желая только одного - чтобы он испытывал такое же наслаждение от их близости, как она. Он называл её по имени, и 'Эми', то и дело трепетавшее у него на устах, звучало для неё волшебной музыкой.
  На рассвете они уснули, жадно прижавшись друг к другу. Дождь всё шёл и шёл, где-то вдалеке погромыхивало. Старый дом вздыхал и скрипел под ветром, но добросовестно оберегал их покой. Должно быть, он знал, что время, отведённое им для передышки, уже почти закончилось.
  
  
  Глава III. Бегство
  
  Грозовую дождливую ночь, как это обычно и бывает, сменило ликующее солнечное утро. Паркер проснулась абсолютно счастливой. В первое мгновение она даже не поняла, откуда взялось это ощущение счастья - но потом ночные воспоминания нахлынули на неё, и она едва не рассмеялась от полноты чувств. Джарода рядом не было. 'Он готовит нам завтрак внизу', - подумала она с нежностью. Потянулась длинно и сладко, как кошка, и села. Постель оказалась в полном беспорядке, и Паркер растрогалась, увидев разбросанные по полу подушки. 'Кто мог предположить, что я умею быть такой сентиментальной?'
  Она с удовольствием приняла душ, с удовольствием расчесала волосы и выбрала самый яркий из своих немногочисленных нарядов. У зеркала она задержалась надолго, не в силах отвести глаз от собственного отражения. На неё смотрела юная девушка, почти девочка, с ясными глазами, румянцем на щеках и мягкой полуулыбкой в изгибе припухших пунцовых губ. Настолько красивой Паркер себя не помнила. 'Кто мог предположить, что я умею быть такой?' Она выпорхнула из спальни и сбежала по лестнице, наслаждаясь своими молодостью и лёгкостью.
  На первом этаже Джарода не было. Завтрака на столике в гостиной не было тоже. Ощутив лёгкий толчок беспокойства, Паркер заглянула в кухню, в хозяйственную комнату и в прачечную - везде пусто. Не признаваясь себе, что встревожена, она распахнула входную дверь - и обрадовалась. Джарод сидел на крыльце.
  - Вот ты где! - воскликнула она. - Доброе утро!
  - Привет, - ответил он, обернувшись, и улыбка тут же слетела с лица Паркер. Джарод не улыбался и смотрел на неё мрачно.
  - Что слу... - начала было Паркер, опускаясь на ступеньку рядом с ним, но вдруг подумала, что ей незачем спрашивать, что случилось. Всё и так понятно. Она была для него 'запретным плодом', и он потерял к ней интерес после того, как она сама упала к нему в руки. А может быть, он в ней разочаровался... или поразмыслил и решил, что ему вообще не нужна женщина вроде неё - с тяжёлым прошлым и неизвестным будущим. Одним словом, он жалеет о случившемся и не знает, как ему теперь себя с ней вести. Что же, она ему поможет!
  - Ты, кажется, вчера толковал о том, что у этой ночи будет продолжение... - процедила Паркер, расправила плечи и приподняла подбородок. - И я не стала с тобой спорить... Но его не будет. Джарод, 'продолжения' - не моя стихия, я люблю одиночество. Вчера мне хотелось секса... и хотелось как-то отблагодарить тебя за то, что ты выручил меня и лечил. Но это не значит, что я собираюсь с тобой остаться. Для тебя тоже будет лучше, если ты просто всё забудешь. Вспомни, сколько неприятностей я тебе доставила... подумай о том, сколько их будет ещё. Тебе нужна другая женщина - добрая, сердечная, мечтающая о семье и детях. Женщина без прошлого, женщина, которая...
  Джарод слушал в замешательстве, а потом тряхнул головой и взял Паркер за руку.
  - Стоп, мисс Паркер! Что ты такое несёшь? Ты пытаешься сказать, что минувшая ночь должна быть единственной? Что ты не хочешь, чтобы она повторилась?
  Паркер запнулась на полуслове, сбилась с мысли и замолчала.
  - Эй! Я правильно понял? Ты жалеешь о ней и предлагаешь мне её забыть?
  - Да, - ответила Паркер, стараясь, чтобы не дрогнул голос. Но голос дрогнул.
  - Эми, - проговорил Джарод ласково, - тебе же было хорошо со мной вчера, я видел. Тебе было хорошо все эти дни. Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было, и никогда не обижу тебя и не причиню тебе боли. Посмотри на меня. Ты в самом деле хочешь, чтобы у нас больше ничего не было?
  Паркер подняла глаза, но не выдержала его взгляда. Вся её решительность куда-то делась, когда она услышала, с какой интонацией он произносит её имя. И она сказала правду.
  - Я подумала, ты этого хочешь.
  Джарод изумлённо вскинул брови.
  - С чего ты взяла?! Я не для того ждал столько лет, чтобы сейчас позволить тебе валять дурака. Вчера я обещал, что никуда тебя не отпущу, и намерен сдержать слово. И я не хочу вспоминать прошлое; что было - того уже нет. Главное, что сейчас мы с тобой вместе... и заодно.
  Он привлёк её к себе осторожным движением - всё-таки опасался, что она его оттолкнёт - и поцеловал в уголки губ.
  - Не говори больше таких глупостей, ладно? Ты меня напугала.
  'А ты меня!' - подумала Паркер, а вслух проговорила:
  - У тебя на лице написано: что-то стряслось. Я хочу знать, что!
  Он отодвинулся и тяжело вздохнул.
  - Бог свидетель, я бы очень хотел скрыть от тебя, что стряслось. Но это напрямую тебя касается. Час назад позвонил мой друг - тот самый, который одолжил нам этот дом. Сегодня у него были люди, назвавшиеся сотрудниками ФБР. Они интересовались тобой, Эми. Как особо опасной преступницей. Мой друг знал, конечно, как с ними говорить, чтобы отвести от себя подозрения... но вряд ли его теперь оставят в покое. А это значит, что нам нужно сматываться отсюда, и побыстрей! Признаюсь честно: я не думал, что о моей связи с этим человеком узнают так скоро. Я полагал, что у нас в запасе есть ещё пара недель.
  Паркер помолчала, осмысливая информацию, а потом спросила:
  - Люди, назвавшиеся сотрудниками ФБР... так он сказал, да?
  - Н-нет... не так. Боюсь, дела обстоят совсем скверно - по мнению моего друга, это были настоящие агенты. Отсюда следует, что...
  - Отсюда следует, что Центр поднял свои связи в ФБР, чтобы меня нейтрализовать! - перебила Паркер. - Крепко же они за меня взялись. Выходит, я теперь вне закона?
  - Выходит, что так, - хмуро согласился Джарод, поднялся и подал ей руку. - Но мы это исправим. А сейчас давай собираться. Есть лишь одна проблема...
  - Лишь одна? - переспросила Паркер с иронией.
  - Пока да. У тебя слишком заметная внешность. Первый же полицейский, который попадётся нам на пути, увидев тебя, вспомнит полученную им ориентировку. Да что полицейский... первый же кассир в супермаркете сообразит, что именно твой портрет красовался сегодня в утренних новостях. Придётся мне освежить в памяти навыки стилиста и визажиста - мисс Паркер должна исчезнуть на ближайшие несколько месяцев.
  
  * * *
  
  Утренняя лёгкость к ней вернулась быстро, правда, приправленная теперь изрядной порцией адреналина. 'Как странно! - удивилась сама себе Паркер. - Я почему-то совсем не боюсь, что в любой момент меня могут арестовать. Мысль о том, что теперь придётся убегать и скрываться неизвестно сколько времени, будоражит мне кровь, но и только. Зато когда я увидела мрачную физиономию Джарода и решила, что теряю его, я испугалась так, что чуть было сама всё не испортила. Но я же всю жизнь избегала именно этого - мнительности и слабости, сопутствующих любви. Как я ухитрилась потерять бдительность?' Впрочем, она понимала, что пути назад нет. Джарод прав: главное, что они теперь вместе и заодно.
  Джарод вскоре тоже повеселел и расслабился - вероятно, у него в голове сложился план действий. После завтрака, приготовленного на скорую руку, он усадил Паркер на высокий стул лицом к окну и вооружился ножницами и расчёской.
  - Что ж, Эммелин! Пришло время преобразиться.
  - Сильно преобразиться? - заволновалась Паркер, инстинктивно прикрыв руками волосы.
  - Да, моя хорошая. Доверься мне, я знаю, что делаю. Просто удивительно, как меняет женщину причёска...
  Она со вздохом опустила руки и закрыла глаза. Ей не хотелось смотреть, как будут падать на пол глянцевые тёмные пряди. Когда стрижка была закончена, откуда ни возьмись появились парикмахерские приспособления для окрашивания волос и флакон с краской.
  - Джарод! - взмолилась Паркер. - Неужели никак нельзя без этого обойтись?
  - Увы, нет! - решительно ответил Джарод и открыл флакон.
  Завершили образ коричневые лепестки контактных линз и непривычно плотный, больше похожий на грим макияж, о котором тоже позаботился Джарод. Через два часа он, наконец, сказал удовлетворённо.
  - Кажется, я не зря поработал. Можешь посмотреть, что получилось.
  - О! О... - только и смогла вымолвить Паркер, взглянув на себя в зеркало.
  Блондинкой она тоже никогда до сих пор не была! Очень короткая, слегка небрежная стрижка, рваная длинная чёлка, макияж в стиле 'бэби-долл', новый цвет глаз и новые очертания губ и бровей - всё это вместе изменило её до неузнаваемости. В изумлении и растерянности Паркер потрогала щёки кончиками пальцев, пытаясь примириться со своим новым обликом. Волосы было жалко, но не признаваться же в этом Джароду? Со своей задачей он справился блестяще.
  - Мне не хватает маленькой детали! - выговорила она наконец.
  - Какой? - полюбопытствовал Джарод, с затаённым волнением наблюдавший за её реакцией.
  - Леденца на палочке. И стала бы я тогда вылитая Бриджит!
  Он рассмеялся и взъерошил белокурые прядки-пёрышки.
  - Чепуха! Ты мисс Паркер, и никто другой. Просто сейчас об этом известно только нам с тобой. Конечно, если кого-нибудь по-настоящему заинтересует твоя персона, - добавил он серьёзно, - он узнает тебя без труда. Но лишнего внимания к себе ты привлекать не будешь, а это нам и нужно.
  - А ты? Что ты сделаешь, чтобы тебя не узнали?
  - А что я? Мои фотографии никогда не передавали в полицию и не показывали по телевизору. Ты же знаешь, Центр не хочет, чтобы ко мне проявляли интерес случайные люди.
  Джарод вышел на несколько минут и вернулся с небольшой дорожной сумкой.
  - Гляди, Эми! Вот твои документы, на имя Джейн Бартон. Меня, кстати, зовут Джеймс Бартон, и я теперь твой муж. И вот пистолет. На всякий случай.
  Паркер подержала в руках водительские права - на фотографии она увидела стриженую блондинку, смутно напоминающую её-прежнюю ('Ого! Когда он успел подготовиться?!'). Примерилась к пистолету - он оказался солидней того, который она много лет носила при себе подтверждением своего статуса в Центре. Пожалуй, лишь тогда, когда она ощутила в ладони холодную тяжесть оружия, она окончательно поверила в то, что ей не приснились эти невозможные полторы недели и что теперь у неё начинается новая и очень опасная жизнь.
  Ещё час они потратили на то, чтобы привести в порядок временное пристанище и уничтожить следы своего присутствия. Паркер жаль было покидать этот дом, наполненный теплом, покоем и светом, дом, подаривший ей столько радости. Ей хотелось снова пережить волшебство минувшей ночи, хотелось забрать его с собой и по глоточку отпивать в пути. И когда Джарод, закончивший складывать вещи, с полувопросительной интонацией сказал: 'Идём!' - Паркер ответила голосом, соскользнувшим в контральто:
  - Но ведь у нас есть хотя бы сорок минут в запасе, правда? - и посмотрела на него долгим выразительным взглядом.
  'Я по-прежнему могу его смутить!' - подумала она с удовольствием, увидев, как изменилось лицо Джарода, и увлекла его за собой на диван в гостиной.
  День уже клонился к вечеру, когда они сумели оторваться друг от друга. Лицо пришлось рисовать заново. На прощание Паркер мягко провела ладонью по деревянным перилам лестницы на второй этаж - приласкала дом, как живое существо - и чуть слышно прошептала: 'Спасибо!'
  
  
  * * *
  
  - Куда мы поедем? И вообще, где находимся? - поинтересовалась Паркер, когда машина миновала узкую, давно не ремонтированную дорогу, которая вывела их на шоссе.
  Она во все глаза смотрела по сторонам и чувствовала себя индейцем из амазонских джунглей, впервые в жизни увидавшим цивилизацию - такими яркими казались ей пролетающие мимо редкие дома, рекламные щиты и вывески придорожных магазинчиков. Ветер играл её новой причёской и непривычно холодил шею - ощущение оказалось удивительно приятным. Вопреки здравому смыслу, ей чудилось, что впереди их ждёт бесконечная череда удовольствий, как будто они - юная парочка, которая попросту отправилась путешествовать по стране. Как будто Центра нет и не было никогда, а нависшая над Паркер опасность - всего лишь розыгрыш, забава. Вот только серьёзное и сосредоточенное выражение на лице её спутника в эту идиллическую картинку совсем не вписывалось.
  - Мы в Западной Вирджинии, через четверть часа будем в Лексингтоне, - ответил Джарод на её вопросы. - Там нам придётся поменять машину. Потом мы отправимся на запад, где есть несколько мест, которые могли бы послужить тебе убежищем.
  - И как долго мне придётся прятаться?
  - До тех пор, пока ФБР не откажется от идеи тебя поймать. А для этого от идеи тебя поймать должен отказаться Центр.
  - Но... с какой стати он откажется? Я слишком много знаю о тёмных делах Центра, чтобы там могли смириться с моим побегом. Если я правильно понимаю, они хотят, чтобы федералы схватили меня как можно быстрее, и когда это произойдёт, у ФБР тут же появится повод передать меня в Центр - например, для какой-нибудь особой психиатрической экспертизы. Если к тому времени я наболтаю лишнего, всем заинтересованным лицам сообщат, что мисс Паркер - сумасшедшая. А потом они или убьют меня, или засадят в психушку до конца моих дней - даже не знаю, чего бы мне хотелось больше?
  - Ты всё понимаешь правильно, Эми. Но есть один нюанс. Я, правда, пока не до конца разобрался, в чём там дело, но уже точно выяснил следующее. Одно из непреложных требований Триумвирата заключается в том, чтобы в руководстве Центра всегда был кто-нибудь из Паркеров. Мистер Паркер не смог выбрать, кто из вас - ты или Лайл - больше подходит для на роль его преемника. Когда твой... отец исчез, Лайл не преминул воспользоваться ситуацией и вывел тебя из игры. Ты и сама ему в этом помогла, перестав выполнять свои должностные обязанности.
  Паркер чуть слышно вздохнула и коснулась ладонью руки Джарода, лежащей на руле.
  - Я и так выполняла их слишком долго, - пробормотала она.
  - Эми, давай не будем об этом вспоминать, - мягко попросил Джарод и продолжил: - Да, так вот. Триумвират не в восторге от кандидатуры Лайла, там прекрасно знают, что он не блещет ни умом, ни способностями и что единственный его талант - хладнокровно убивать. Хотя он, по крайней мере, заботится об интересах Центра - в отличие от тебя. Но если избавиться от Лайла, ты останешься единственной молодой Паркер. И тогда Центр уже не сможет на тебя охотиться - им придётся с тобой договариваться.
  - Предлагаешь его убить? - спросила Паркер спокойно. - Мне кажется, по отношению к Лайлу это было бы слишком гуманным.
  - О нет! - усмехнулся Джарод. - Я предлагаю окончательно его скомпрометировать. Устроить так, чтобы он оказался замешанным в громком и грязном скандале, и чтобы при этом всем стало известно о его связи с Центром. Не сомневаюсь, что Центр тогда откажется от него сам. А Лайл, лишённый могущественного покровителя, очень быстро угодит на скамью подсудимых и остаток жизни проведёт в тюрьме. Всё, как ты и хотела.
  - Громкий и грязный скандал... Не так-то просто будет это устроить... - начала было Паркер, и в этот момент перед машиной возник полицейский патруль. Слова застряли у неё в горле, и противно засосало под ложечкой.
  Джарод остановил машину.
  - Предъявите документы! - велел один из полицейских, совсем молодой парень, изо всех сил старающийся выглядеть суровым.
  Джарод мельком взглянул на Паркер, она увидела ободрение в его взгляде и открыла сумку, стараясь, чтобы никто не заметил, как задрожали её руки. Полицейский внимательно изучил её права, затем права Джарода, и лицо его смягчилось.
  - Миссис Бартон, мистер Бартон - спасибо! Можете ехать.
  - А что случилось? - спросил Джарод, обаятельно улыбнувшись.
  - Мы получили распоряжение проверять документы у всех, кто въезжает в город. Ловят какую-то девицу, которая натворила ужасных дел и ударилась в бега вместе с неизвестным мужчиной.
  - Ого! Ну что ж, удачи вам, сержант! - воскликнул Джарод и тронулся.
  Паркер сидела ни жива ни мертва. Когда полицейский патруль скрылся за поворотом, Джарод снова затормозил, заглушил мотор, обнял её и прижал к себе. С минуту они не двигались, она согревалась в его тепле, вдыхала его запах и успокаивалась.
  - Видишь, всё прошло, как надо, - сказал он тихонько.
  Она решительно выпуталась из его объятий и проговорила сердито:
  - А у тебя что, были сомнения на этот счёт?
  Машину Джарод оставил на первой же парковке в Лексингтоне, сказав небрежно: 'Её отсюда заберут!' Другой автомобиль, подержанный серый кабриолет, купили за наличные по случайно выбранному объявлению в газете. Была уже глубокая ночь, когда беглецы, наконец, добрались до мотеля. За ужином Паркер вернулась к разговору, прерванному появлением полицейского патруля.
  - Так что там со скандалом, при помощи которого ты хочешь скомпрометировать Лайла? Мой брат очень осторожная сволочь; не думаю, что его будет легко спровоцировать на преступление, коего он сам не планировал.
  - А мы попробуем! Помашем перед его носом чудесной морковкой, аппетитной и сладкой, - сказал Джарод весело. - Познакомим его с прекрасной юной китаянкой, свежей, как майская роза. Нелегальной эмигранткой и круглой сиротой в придачу. Как ты считаешь, Лайл откажется от такого подарка судьбы?
  - И что будет дальше?
  - А дальше, рано или поздно, девушка исчезнет, как исчезали прежние подружки Лайла. И тут же выяснится, что её папа - миллиардер китайского происхождения, готовый перевернуть всю страну, чтобы найти свою дочь. Девушку, разумеется, обнаружат очень быстро. Живой и здоровой. Она укажет на Лайла как на своего похитителя, от которого она сумела сбежать. Вряд ли, конечно, Лайл пойдёт под суд за это преступление - опытный адвокат вытащит его, доказав, что он стал жертвой инсценировки. Но нам и не нужно доводить дело до суда, нам нужно, чтобы история с похищением наделала много шуму в СМИ и чтобы в эфир непременно просочилась информация о том, кто такой Лайл и где он теперь работает. Если всё пойдёт по плану, мы сумеем сделать так, чтобы он рассказал об этом сам.
  - Сумеем? Каким образом? - поинтересовалась Паркер, скептически шевельнув плечом. - И откуда возьмём молоденькую китаянку с папашей-миллиардером?
  - У меня имеются кое-какие идеи, как заставить Лайла развязать язык, но они нуждаются в доработке, - уклончиво ответил Джарод. - А насчёт действующих лиц нашего спектакля можешь быть спокойна уже сейчас. Есть подходящая девушка на примете - маленькая китайская авантюристка, готовая участвовать в каком угодно приключении. И миллиардер, который будет рад оказать мне услугу, на примете есть тоже.
  - Можно попробовать... - задумчиво протянула не преодолевшая скепсис Паркер. План Джарода показался ей не очень надёжным, но другого у неё не было. И даже самой себе она не смогла бы признаться, что больше всего её беспокоит 'маленькая китайская авантюристка'.
  - На подготовку уйдёт несколько недель или даже месяцев, - сообщил Джарод и поднялся из-за стола. - Это время ты должна провести в каком-нибудь надёжном месте, поисками которого мы займёмся завтра.
  
  * * *
  
  На рассвете они выехали в Чарлстон. Сонная Паркер с завистью посматривала на Джарода, который ухитрился восстановить силы за три часа сна и сейчас фонтанировал энергией. 'Я попрошу его научить меня этому, - подумала она. - Как там сказал Сидни? Езжай к нему, и он всему тебя научит? Похоже, ничего другого я и не хотела...'
  - Расскажи мне, к кому мы едем? - попросила она, чтобы не уснуть.
  - Её зовут Дороти Коул, - охотно откликнулся Джарод. - Весьма достойная пожилая дама. Мы подружились, когда я помог ей найти пропавшего внука, которому она заменила родителей. Я тогда был социальным работником и узнал о случившемся одним из первых. Полиция быстро прекратила искать парня, его сочли погибшим. На самом деле, Джереми удрал, с подростками это случается. Было совсем не сложно угадать, куда он подался - сложнее оказалось уговорить его вернуться домой и не совершать больше таких поступков. После того, как всё утряслось, я довольно долго жил на заброшенном ранчо, оставшемся миссис Коул от мужа, и чувствовал себя там в полной безопасности. Надеюсь, что ранчо по-прежнему стоит на своём месте, а бабушка с внуком меня не забыли.
  Июньское солнышко припекало, поднимаясь всё выше, шоссе умиротворяюще шелестело под колёсами. 'Ничего плохого не случится!' - сказала себе Паркер, издалека завидев очередной полицейский патруль. И когда их снова остановили, она чувствовала себя такой спокойной, словно всю жизнь разгуливала с фальшивыми документами.
  В Чарлстоне, однако, их ожидало разочарование. Прислуга, открывшая дверь небольшого уютного особнячка Дороти Коул, вспомнила Джарода, заулыбалась приветливо, но на вопрос, где хозяйка, дала безнадёжный ответ:
  - Миссис Коул повезла Джереми путешествовать по Европе. Вряд ли они вернутся раньше, чем через три месяца!
  - Не огорчайся, Эми! - сказал Джарод, увидев вытянувшееся лицо Паркер, когда они сели в машину. - Это был всего лишь первый пункт в нашей программе. Теперь мы отправимся в Цинциннати, к профессору Уолтерсону.
  - А это кто такой? - спросила Паркер. Прежде она не задумывалась о том, насколько круг знакомств Джарода шире её собственного. 'Надеюсь, ещё не слишком поздно наверстать упущенное!'
  - Профессор Уолтерсон... о, он замечательный человек! Он преподаёт английскую словесность в университете Цинциннати, но его интересы ею отнюдь не исчерпываются. У Джефри энциклопедический ум, таких людей сейчас почти не осталось. И, кроме того, он очень добрый и порядочный человек. Мы здорово сблизились, когда работали вместе - я был тогда преподавателем высшей математики.
  - И, конечно, ты вытащил его из какой-то неприятной истории? - догадалась Паркер.
  - Было такое, - смутился Джарод. - История, в самом деле, вышла крайне неприятная. Одна из студенток обвинила Джефри в сексуальном домогательстве. Он был так оскорблён, что чуть было не уволился без всяких разбирательств. И уволился бы, если бы я не сумел доказать, что она лжёт, сговорившись с одним из молодых преподавателей, мечтавшим занять профессорское место Уолтерсона.
  Джарод помолчал, вспоминая, и добавил:
  - Джефри многое обо мне узнал. Он догадался, почему я никогда не задерживаюсь долго на одном месте... Его дом всегда для меня открыт, и я не раз приезжал к нему, когда мне нужно было скрыться.
  В университетский городок они прибыли после полудня. В квартире профессора никого не было.
  - Вероятно, он на занятиях, - предположил Джарод и устремился в сторону учебных корпусов. Паркер едва за ним успевала. В фойе главного здания был выставлен большой портрет в траурной рамке. Прежде, чем они подошли к нему, у Паркер защемило внутри от дурного предчувствия.
  - Нет! О, нет... - севшим голосом сказал Джарод.
  'Профессор Джефри Уолтерсон...' Тонкие, аристократические черты очень пожилого и очень мудрого человека. Дата рождения, дата смерти. Профессора не стало четыре дня назад.
  Вернувшись в машину, некоторое время они сидели в молчании. Джарод смотрел прямо перед собой, лицо его ничего не выражало. Паркер не умела утешать, она понятия не имела, что делать и что говорить, но и остаться безучастной, зная, какую боль он сейчас испытывает, не могла. Поэтому она потянулась к Джароду и неловко прижалась губами, сначала к ямке между его ключицами, а потом к груди в раскрытом вороте рубашки - да так и замерла, слушая, как бьётся его сердце.
  - Всё в порядке, Эми, - проговорил он через некоторое время и взглянул на неё с благодарностью. - Поехали. До вечера мы должны успеть к Мелиссе. Хочется верить, что она дома и с ней ничего не случилось.
  Они покинули университетский городок, и Джарод принялся рассказывать, не ожидая приглашения:
  - С Мелиссой Лавджой и её мужем я познакомился в тот год, когда увлёкся сельским хозяйством. Они владели большой фермой недалеко от Олни, и я взял у них в аренду участок земли, чтобы вдоволь поэкспериментировать. Лето было засушливое, то и дело вспыхивали пожары. В один несчастный день загорелся дом соседа Лавджоев, пожар потушить не удалось. Никто не погиб, но сосед остался без крыши над головой. Он заявил в полицию, что поджог устроил муж Мелиссы, нашлись свидетели, мужа арестовали, и он умер в тюрьме от сердечного приступа. Мелисса твердила, что он невиновен, но никто её не слушал. Я провёл своё расследование, и оказалось, что сосед сам поджёг свой дом, рассчитывая убить двух зайцев одним выстрелом - получить страховку, чтобы купить новый дом, а не ремонтировать старый, и отомстить Мелиссе, которая его отвергла. Потом я помог вдове освоиться с управлением фермой, а потом сезон закончился, и я уехал. На прощание она сказала, что я могу вернуться, когда захочу.
  Паркер представила себе добродушную толстенькую вдовушку лет пятидесяти, одетую в фольклорном стиле и хлопочущую по хозяйству. Сама она никогда не была на ферме и крестьянский быт представляла себе только по детским фильмам и книжкам - коровы, лошади, грядки, свежий домашний хлеб.
  - Мелисса так Мелисса, - сказала она с улыбкой. - Думаю, это будет интересно.
  До третьего за сегодняшний день пункта назначения они добрались на закате. На звук подъехавшего автомобиля из дома вышла женщина, недавно справившая двадцатипятилетие, небольшого роста, чуть полноватая, но очень изящная, со свежим и хорошеньким личиком в обрамлении пышных золотистых волос.
  - Кого я вижу! Джарод! - воскликнула она, и голос её зазвенел от радости. - Как долго тебя не было!
  Безжалостная женская интуиция подсказала Паркер, что означают этот звенящий голос и вдруг заплескавшееся в глазах фермерши сияние счастья.
  
  * * *
  
  - Привет, Мелисса! - отозвался Джарод и представил Паркер: - Это Джейн Бартон, она мой друг.
  Нужно отдать должное Мелиссе - собой она владела великолепно. Когда она поняла, что Джарод приехал не один, сияние в её глазах сменилось напряжением, но она не утратила приветливости и не перестала улыбаться.
  - Добро пожаловать! - произнесла она, приглашая их в дом. - А я как раз собиралась ужинать.
  Дом оказался так же похож на крестьянскую хижину из мультика, как миссис Лавджой - на хлопотунью в переднике, которую представила себе Паркер. Это было простое современное жильё, очень чистое и светлое, но небогатое. Было заметно, что хозяйка изо всех сил сопротивляется бедности, но, по всей видимости, после смерти хозяина дела на ферме шли не лучшим образом. Джарод, конечно, тоже это понял и засыпал Мелиссу вопросами об урожае, о покупателях, о наёмных рабочих. Мелисса отвечала очень обстоятельно, Джарод внимательно слушал и давал советы. Паркер плохо понимала, о чём идёт речь, но ей и не нужно было вникать в смысл - она наблюдала за мужчиной, которого уже начала считать своим, и прелестной молодой женщиной в светлом открытом платье, и пыталась уловить, какие отношения связывают этих двоих. Время от времени Паркер ловила на себе колючий взгляд Мелиссы - хозяйка, вероятно, задавалась тем же самым вопросом относительно Паркер.
  Через полчаса в столовой был накрыт ужин - скромная трапеза одинокой женщины. Устраивая гостей за круглым столом, Мелисса продолжала демонстрировать радушие. Она заботилась и о Паркер, но от Джарода вообще не отходила - касалась невзначай его руки или плеча, заглядывала в лицо, интересовалась, удобно ли ему и нравится ли ему еда. Джарод был спокоен и мил, охотно улыбался Мелиссе и всякий раз подтверждал, что ему удобно и всё нравится. После того, как с едой было покончено, Мелисса принесла кофе и десерт, от которых наверняка отказалась бы, если бы ужинала одна. И тогда она, наконец, позволила себе проявить любопытство.
  - Итак, могу ли я узнать, что привело вас в наши края? Вряд ли это было одно лишь желание Джарода повидать старую знакомую.
  - Прости, Мелисса, - сказал Джарод, и в голосе его прозвучало искреннее сожаление, - мне давно следовало тебя проведать. Ты права, сегодня мы приехали не просто так. У Джейн... неприятности. И было бы здорово, если бы ты смогла приютить её у себя на несколько недель.
  - О'кей! - ответила Мелисса, снова растягивая губы в улыбке. - Твои друзья, Джарод - это мои друзья. Джейн, дорогая, вы можете гостить в моём доме, сколько захотите.
  И она без тени симпатии посмотрела в глаза Паркер. Паркер не отвела взгляда.
  - Спасибо, Мелисса, вы даже не представляете, как меня выручили! - проговорила она со светской любезностью.
  После короткой паузы хозяйка вдруг оживилась.
  - Пойдёмте, я покажу вам ваши комнаты, оставьте там вещи. Вы, наверное, устали в дороге, и мечтаете прямо сейчас отправиться спать, но, если честно, мне жаль отпускать вас так рано. У меня есть отличное домашнее вино, которым совершенно некого было угощать - хотите попробовать?
  - С удовольствием, - тепло сказал Джарод.
  Паркер сдержанно кивнула.
  Мелисса привела их в домик для гостей и открыла двери в две маленьких опрятных комнаты. Затем она взяла в кладовой большую бутыль в соломенной оплётке, и компания отправилась в гостиную.
  В гостиной нашлись вытертый, но удобный диван, на котором разместились все трое, низкий стеклянный стол и уютно бормочущий телевизор. Вино, мерцающее в бокалах глубоким рубиновым светом, и в самом деле, оказалось отличным. Утомлённая Паркер после первых же глотков почувствовала, что хмелеет. Мелисса становилась всё более румяной и оживлённой. Один Джарод, сидевший между ними, не пьянел и сохранял доброжелательное спокойствие. Мелисса пощёлкала пультом, переключая каналы, обнаружила на одном из них старую и всеми любимую комедию и прощебетала:
  - Давайте смотреть кино!
  Следующие полчаса стали невыносимыми. 'Старая знакомая' Джарода всплёскивала руками, хохотала за четверых, прижималась к нему то плечом, то бедром, и, по правде говоря, была такой соблазнительной и женственной, что Паркер каждую секунду казалось: вот сейчас он обнимет её и поцелует этот смеющийся рот. Джарод с невозмутимым видом продолжал пить вино. Паркер отгородилась от всего мира, скрестив руки на груди. 'Я не должна к нему прикасаться. - сказала она себе. - Я не буду заявлять свои права на него, это унизительно. Нужно просто уйти и оставить их здесь, пускай пьют и смотрят телевизор вдвоём, как, очевидно, всегда делали раньше'. Она совсем было собралась встать, как вдруг на экране появилась заставка экстренных новостей.
  И Паркер рухнула в ледяную воду. За информацию о ней объявили награду - полмиллиона долларов. Она сжалась в комок, ожидая реакции хозяйки, но та лишь поморщилась, недовольная, что фильм прервали, и Паркер вспомнила, что сейчас она имеет мало общего с фотографией, которую продемонстрировали в новостях. Переведя дух, она всё-таки поднялась и зевнула.
  - Вино чудесное, Мелисса, спасибо. Я очень устала и, с вашего позволения, пойду спать.
  В своей комнате она упала на кровать и некоторое время лежала, глядя в потолок. В голове шумело, кровать медленно плыла по кругу. Паркер готова была убить Джарода, который зачем-то привёз её в этот дом, к этой женщине, которая его любит и ждёт. Красивой, молодой, заботливой и хозяйственной. Женщине без тёмного прошлого и опасного будущего, женщине, которая будет ему идеальной женой и родит целую кучу красивых здоровых детей. 'Ты же сама говорила, что ему нужна именно такая, - напомнила себе Паркер. - Чем ты теперь недовольна?' Мелиссу она тоже готова была убить; ей было очень больно. Если бы она могла, она бы прямо сейчас села в машину и уехала отсюда - но куда она поедет, когда её свободу оценили в полмиллиона долларов?
  Через десять минут - Паркер показалось, что прошла вечность - в дверь постучали.
  - Как ты себя чувствуешь, Эми? - спросил Джарод, присаживаясь рядом с ней.
  - Прекрасно, - ответила Паркер без выражения.
  - На тебе лица нет... Из-за того, что мы узнали из новостей?
  - Новости были что надо. Я теперь не просто скрываюсь от полиции, я ещё и лакомая добыча для любого, кто меня увидит. Центр не поскупился на вознаграждение!
  - Не бойся. В ближайшие дни тебя не увидит никто, - проговорил Джарод ласково и взял Паркер за руку.
  Паркер высвободила руку и села.
  - Я здесь не останусь, - сказала она решительно.
  - Почему? - удивился Джарод.
  - Это я тебя хотела спросить, почему? - взорвалась Паркер. - Почему ты привёз меня к Мелиссе? Хотел показать, какой должна быть настоящая женщина? Хотел показать, как сильно ты ей нужен? Я всё поняла, спасибо! Она замечательно тебе подходит! Живи здесь, с ней, занимайся фермой... только сначала помоги мне уехать!
  Джарод выглядел таким обескураженным, что Паркер засмеялась бы, глядя на него, если бы не была взвинчена.
  - Эми, что с тобой? Ты слишком много выпила? Я привёз тебя сюда, потому что эта ферма находится вдали от больших городов, и здесь почти не бывает посторонних. Мы с Мелиссой просто приятели. Она мне нравится, и, наверное, она до сих пор испытывает ко мне благодарность за то, что я помог восстановить доброе имя её мужа. Но больше между нами ничего нет!
  - Приятели? Ничего нет?! Похоже, у неё другое мнение на этот счёт! Не видишь, как она на тебя смотрит? Как она вьётся вокруг тебя? Что случилось с твоими гениальными мозгами?
  - Мне кажется, ты преувеличиваешь... - сказал Джарод растерянно и вдруг нахмурился. - Мисс Паркер, ты решила, что я мог привезти тебя к своей любовнице?!
  'Именно так я и решила', - мрачно подумала Паркер. Но она поверила Джароду, и ей полегчало.
  - Высокого же ты обо мне мнения! - пробормотал он.
  - Какого ты заслуживаешь! - выдохнула она жарким шёпотом, опрокинула его на постель и прильнула к его губам.
  'Он мой!' - стучало в её голове, когда она его целовала. 'Он мой, я не отдам его этой красотке!' - твердила она мысленно, сражаясь с застёжками на своей и его одежде. 'Он мой, я никому его не отдам!' - стало для неё лейтмотивом ночи. И ночь получилась безумная. Паркер вспомнила всё, что знала об искусстве любви, и придумала сама то, чего не знала. Снова и снова доводя до изнеможения и Джарода, и себя, она как будто пыталась убедить его в том, что ни с какой другой женщиной ему не будет лучше, чем с ней.
  Потом они молча лежали бок о бок на узкой кровати, обессиленные и умиротворённые. Паркер начинало клонить в сон, когда Джарод нашёл губами её ухо и прошептал:
  - Эми, я люблю тебя! Ты знала, что я люблю тебя всю жизнь?
  Паркер задержала дыхание, но ничего не ответила. Она притворилась, что спит.
  В тот же самый момент в своей спальне, наконец, перестала плакать Мелисса. Решение было принято.
  
  
  Глава IV. Одна
  
  Не успела Паркер уснуть по-настоящему, как её разбудил быстрый и лёгкий поцелуй Джарода.
  - Не теряй меня, я должен отлучиться на пару часов, - сказал он тихонько.
  - Куда? - спросила она, с трудом открывая глаза.
  - Встретиться с одним человеком... Кое в чём ты вчера была права: тебе не стоит тут оставаться. Я пришёл к выводу, что тебе вообще не стоит оставаться в стране, это стало слишком рискованным.
  - Меня арестуют в первом же аэропорту...
  - Да. Поэтому сначала ты морем отправишься в Южную Америку, а уже оттуда улетишь куда-нибудь в Европу. Мой знакомый сможет посадить тебя на корабль и позаботится, чтобы с тобой ничего не случилось. Если всё сложится удачно, тебя примут на борт уже завтра.
  - Ты поедешь со мной?
  - Нет, Эми. Я должен остаться.
  Он поцеловал её ещё раз и скрылся за дверью, и Паркер почти сразу опять провалилась в сон.
  Как только исчезла за поворотом машина, на которой уехал Джарод, и стих шум мотора, в гостевой домик наведалась Мелисса. Перемещаясь на цыпочках и вздрагивая от каждого шороха, она заглянула в обе комнаты, отведённые ею гостям. В одной из них явно не ночевали; похоже, туда не заходили вовсе. В другой, безмятежно приоткрыв рот, спала 'Джейн Бартон'. Мелисса всмотрелась в её лицо, на котором сейчас не было косметики, глубоко вздохнула и вернулась к себе.
  Она очень удивилась бы, если бы узнала, что в то лето, которое Джарод провёл рядом с ней, между ними 'ничего не было'. Нет, любовниками они не стали, но он сделал для неё вдесятеро больше, чем любой другой человек на свете, включая мужа. Ей даже не приходило в голову, что он возился с ней, оглушённой несчастьем, восстанавливал справедливость и взвалил на себя заботу о ферме по каким-то другим причинам, кроме особого интереса к ней, Мелиссе. Он не пытался сблизиться с ней и этим заработал ещё большее её восхищение: как это благородно по отношению к женщине, которая только что овдовела! К тому дню, когда он решил покинуть ферму, она уже была влюблена по уши и, будучи, как все влюблённые, склонна выдавать желаемое за действительное, приняла его слова 'Мы ещё увидимся!' за обещание вернуться ради неё.
  А вернулся Джарод с раскрашенной длинноногой куклой, которая пожирала его глазами. Да и сам он смотрел на эту куклу так, как никогда не смотрел на Мелиссу. И когда он ушёл ночью вслед за своей подружкой, оставив хозяйку в компании вина и телевизора, правда открылась Мелиссе во всей своей удручающей полноте. Джарод не любит её и не любил, он не останется здесь и не заберёт её с собой.
  Мелисса, однако, была практичной молодой особой. Всласть поплакав ночью над своими погибшими надеждами, она решила извлечь пользу из обстоятельств. У неё не будет Джарода, но зато у неё есть ферма, и для того, чтобы поправить пошатнувшееся хозяйство, отчаянно нужны деньги. Полмиллиона долларов решили бы все её проблемы. А подружка Джарода оказалась подозрительно похожей на девицу, за которую предлагают такие деньги, и после экстренного выпуска новостей подозрительно сильно занервничала... Пусть это будет подлостью по отношению к Джароду, но какая теперь разница? Кто позаботится об одинокой женщине, кроме неё самой?
  Внезапный отъезд Джарода Мелисса восприняла, как знак судьбы. Теперь она может осуществить задуманное без помех. Первым делом, Мелисса удостоверилась, что 'Джейн Бартон' - та самая преступница. 'Опасная преступница, - напомнила она себе, - и мой гражданский долг - помочь свершиться правосудию!' Затем немного постояла на крыльце своего дома, собираясь с мыслями. И после этого позвонила в полицию.
  Второе за утро пробуждение Паркер оказалось куда менее приятным, чем первое. Хлопнула ударом распахнутая дверь, и резкий голос произнёс:
  - Мисс Паркер, вы арестованы. Сопротивление бесполезно, дом окружён.
  Паркер села, прижимая к себе одеяло. Она почему-то сразу поняла, что это ей не снится. Двое полицейских с оружием наготове стояли у двери, ещё один - у окна. За окном подвывала сирена. 'Они боятся меня! Как будто я, в самом деле, совершила то, в чём меня обвиняют!' Ситуация была безнадёжной. Даже если бы Паркер спала с пистолетом под подушкой, она бы лишь ухудшила своё положение, попытайся сейчас им воспользоваться. Единственное, что ей оставалось - сдаться.
  - Я не буду сопротивляться, - сказала она. - Дайте мне одеться.
  Две минуты спустя на Паркер надели наручники, и она услышала сакраментальное: 'Вы можете хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас'. Причин молчать она не видела, и когда её спросили, где её спутник, уверенно ответила:
  - У меня не было спутника. Я приехала одна!
  Ей поверили, потому что Мелисса Лавджой дала точно такие же показания.
  
  * * *
  
  Паркер ожидала, что Центр заявит свои права на неё в первый же день после ареста. В крайнем случае, во второй. Однако, ни в первый, ни во второй, ни в третий день, ни даже через неделю люди из Центра не появились. Это было непостижимо. Не могли же они забыть про неё или не узнать, что она арестована! Джарод не появился тоже, но здесь как раз ничего удивительного не было - Паркер караулили так тщательно, что любые контакты с посторонними были для неё исключены. Её видели только охрана, следователи и государственный защитник, которого ей назначили, так как собственного адвоката у неё не было.
  Сказать, что с ней плохо обращались, Паркер не могла. Её тюремщики были безукоризненно корректны, никаких жёстких мер воздействия по отношению к ней не применяли. Но допрашивали её по несколько раз на дню и, в сотый раз задавая одни и те же вопросы, её ответам, разумеется, не верили.
  Нет, она не знакома с членами террористической организации 'Гнев пустыни'. Нет, она вообще не слышала про такую организацию. Нет, она никогда не видела никого из этих людей, никого из них не убивала и не выполняла ничьих приказов. Нет, она никогда не имела дела с поставками оружия и взрывчатки. Нет, она не участвовала в подготовке террористических актов в Бостоне и Кливленде. Да, у неё был доступ к секретным сведениям, но это были коммерческие, а не государственные тайны, и эти сведения она никому не передавала. Да, при ней были фальшивые документы, потому что она не хотела быть арестованной за преступления, которых не совершала. Да, это единственное правонарушение, в котором она готова сознаться.
  Паркер даже немного сочувствовала следователям, которым досталось целиком фальсифицированное дело. Государственный защитник действовал ей на нервы: он настойчиво уговаривал её пойти на сделку со следствием и сделать 'чистосердечное признание'. С ним единственным она давала волю своим эмоциям, выплёскивая на него усталость и раздражение, за которыми прятался страх, что ей уже никогда не доказать свою невиновность. Её проверяли на детекторе лжи и всё равно считали, что она не говорит правды. Несколько раз её заставляли общаться с психиатрами и психологами, но от этого тоже ничего не менялось.
  О Центре и его деятельности Паркер предпочитала помалкивать. Она знала: у неё тем больше шансов остаться живой и в здравом рассудке, чем больше у Центра шансов поверить, что она сохранила к нему лояльность.
  В том, что полицию вызвала Мелисса, Паркер нисколько не сомневалась. Она не испытывала возмущения, потому что понимала, что двигало этой женщиной. Джарод, конечно, дал маху, доверившись особе, которая вовсе не стоила доверия - но он всегда был слишком добр к людям, рано или поздно что-то в этом роде должно было случиться. Идею о том, что Мелисса и Джарод могли действовать заодно, Паркер откинула, как бредовую. Сильней всего она злилась на саму себя, так быстро и легко попавшуюся.
  Размышлять о том, где теперь Джарод, грозит ли ему опасность и суждено ли им ещё встретиться, Паркер себе запретила. По примеру известной литературной героини, она решила 'подумать об этом завтра'. Она позволила себе лишь воспоминать о тех удивительных днях, которые они провели вместе. О том, какой защищённой она чувствовала себя в его объятьях. О том, какими нежными и чуткими были его руки и губы. О том, как бережно и вкусно он произносил её имя. И как признался в любви, а ей не хватило духу ответить.
  Она не плакала, потому что была уверена, что за ней постоянно наблюдают. Порой, как тогда, в подвале, она мысленно звала маму, но, как тогда, в подвале, ничего особенного не происходило - она как будто оглохла. А может быть, мама решила, что её дочка выросла и больше не нуждается в её поддержке?
  В первые дни Паркер внимательно присматривалась к месту заключения и обдумывала план побега - пока не убедилась, что отсюда ей никуда не деться. Следует подождать, когда её захотят перевести в другое место - ведь не оставят же её в камере предварительного заключения навсегда! - и тогда ей наверняка выпадет возможность удрать. Но затем, измотанная бесконечными допросами и недостатком сна, она перестала искать путь к спасению и тратила силы только на то, чтобы сохранить своё лицо. Очень быстро Паркер потеряла счёт времени.
  Самочувствие её, между тем, становилось всё хуже и хуже. Постоянные слабость и желание прилечь Паркер списала на переутомление и стресс. Когда появилась изнуряющая тошнота, она решила, что это снова напоминает о себе язва. Но когда однажды утром Паркер обнаружила, что её камера пропахла дешёвым пластиком, казённая еда воняет прогорклым маслом, а люди, с которыми ей приходится иметь дело, источают густой дух немытого тела и больных зубов, она схватилась за голову. Она попыталась сообразить, когда её организм в последний раз напоминал о несовершенстве женской природы. По всему получалось, что давно, задолго до того, как братцу пришла в голову свежая идея сделать из Паркер сыр для мышеловки.
  Она едва успела удержать руки, инстинктивно метнувшиеся к животу. 'Нет! Боже, этого мне ещё не хватало!' - простонала она, уже почти не сомневаясь в том, что беременна. Всю свою взрослую жизнь Паркер внимательнейшим образом заботилась о том, чтобы избежать подобных неожиданностей, и у неё ни разу не случалось осечки. Как они с Джародом оба умудрились забыть, что от удовольствия, которому они предавались с таким пылом, бывают дети?! Безумие, солнечное затмение... 'Адам и Ева в райском саду тоже не думали о предохранении', - пробормотала Паркер, не то иронизируя, не то оправдывая саму себя.
  В следующий момент она вспомнила о Центре и похолодела. Хреновы экспериментаторы, они очумеют от радости, когда выяснят, что на свет должен появиться их с Джародом ребёнок! Паркер - живой инкубатор - посадят в золотую клетку, будут лелеять до родов, а после родов пустят ей пулю в лоб, как поступили с её матерью. Никто не должен узнать о её беременности. У неё есть в запасе несколько месяцев, до того, как станет заметен живот, и за это время она обязательно что-нибудь придумает, чтобы сбежать!
  Но в тот же день поздно вечером Паркер упала в обморок. Когда её привели в чувство, никто и слушать не захотел её уверений, что она в полном порядке и у неё просто закружилась голова от духоты. Вскоре в камере возник её адвокат в сопровождении местного фельдшера, сухонького старичка с грустными собачьими глазами. Фельдшер осмотрел Паркер - заглянул в рот, послушал дыхание, пощупал живот прохладными слабыми пальцами, проверил рефлексы - и сообщил, немного помявшись:
  - Полагаю, у мисс переутомление - позвольте ей побольше отдыхать. Но всё-таки желательно показать её врачу, пусть её обследуют, как полагается.
  - Я позабочусь, чтобы завтра же вас отвезли в клинику! - пообещал адвокат, чем привёл Паркер в отчаяние.
  
  * * *
  
  Поспать в ту ночь Паркер, конечно, не удалось. Ей было очень страшно. Она лихорадочно искала способ избежать поездки в клинику, но ничего дельного ей в голову не приходило. С точки зрения следователей, она владеет ценной информацией, а значит, ей не дадут рисковать здоровьем и жизнью до того, как получат эту информацию получат. Попытаться удрать по дороге? Без оружия и без чьей-либо поддержки, превозмогая тошноту и слабость? Нереально. Может быть, удастся обмануть врачей и скрыть от них факт беременности? Об этом стоит поразмыслить, но если она попадёт в руки профессионалов, опасность, что её разоблачат, в любом случае, станет слишком большой.
  Паркер не смогла съесть ни кусочка отвратительно пахнувшего завтрака. Нервы её были натянуты, как струны, и она чуть не закричала и не бросилась куда-то в угол, когда вскоре после завтрака дверь в камеру снова открылась. Сейчас войдёт адвокат, который скажет, что он обо всём договорился, и её под конвоем препроводят в клинику. После этого она не даст за своё будущее ломаного гроша, а о том, что ждёт её ребёнка, лучше вовсе не думать.
  Но вместо адвоката на пороге появился один из следователей.
  - Мисс Паркер, я уполномочен сообщить, что все обвинения с вас сняты, - произнёс он странным голосом. - Получен приказ о вашем освобождении.
  Паркер потеряла дар речи от изумления. Ничего более неожиданного с ней не случалось! Со следователем, по-видимому, тоже.
  Спустя несколько часов, когда были улажены все формальности, она покинула отделение полиции. Она полагала, что кто-нибудь встретит её на выходе - может быть, Джарод, который сумел её отсюда вытащить, а может быть, господа из Центра, которым показалось более удобным завладеть свободным человеком, чем подозреваемым в тяжких преступлениях. Но никто её не ждал. Паркер осмотрелась по сторонам, не увидела ничего подозрительного и быстро пошла прочь от здания, где провела не самые приятные дни в своей жизни.
  Вскоре она очутилась в небольшом оживлённом сквере, нашла свободную скамейку и уселась. Нужно было, во-первых, сориентироваться во времени и в пространстве - она не знала, сколько дней находилась под арестом и в каком городе, - а во-вторых, понять, что делать дальше. У неё были временное удостоверение личности и копия приказа об освобождении, но не было ни цента. Пистолет, зарегистрированный на Джейн Бартон, ей, естественно, не вернули. И не было ни единого человека на свете, кроме Джарода, к которому можно было бы обратиться за помощью. Но где искать Джарода, Паркер не представляла, а значит, должна была обойтись без него.
  Для начала она выбрала среди людей, которые проходили мимо, самого безобидного и остановила его.
  - Простите, вам, конечно, покажется диким мой вопрос, но какой это город и какое сегодня число?
  И вместе с удивлённым взглядом получила ответ:
  - Спрингфилд, штат Иллинойс, первое июля.
  Видимо, теперь она должна заняться поисками жилья и работы. То, что Центр почему-то перестал её преследовать, не означает, что ей самой не стоит держаться от него подальше. Интуиция подсказывала Паркер, что это всего лишь временное затишье. Однако, что бы ни ожидало её впереди, сейчас ей нужно учиться жить во внешнем мире, среди обычных, нормальных людей. И что же делают обычные, нормальные люди, когда у них нет крыши над головой и денег нет даже на то, чтобы купить хот-дог и бутылку воды?
  Но раздумывать слишком долго Паркер не дали. Она как раз примеривалась мысленно к идее устроиться официанткой, когда откуда-то из глубины аллеи вылетел на роликах щуплый мальчишка, лицо которого было скрыто бейсболкой. Он помчался прямо на Паркер, она напружинилась, ожидая любых сюрпризов, но парень пронёсся мимо и через пару секунд скрылся с глаз. На скамейке рядом с Паркер обнаружился конверт из тёмной бумаги. Она поспешно вскрыла его и вытащила содержимое - стодолларовую купюру и листок, на котором были напечатаны цифры с пояснением: 'Камера хранения, аэропорт 'Авраам Линкольн''. Не мудрствуя лукаво, Паркер купила у лоточника-китайца, сияющего, как новая монетка, вожделенные хот-дог и бутылку воды, после чего на такси отправилась в аэропорт.
  Код к ячейке камеры хранения Паркер подобрала с первой попытки - это была дата рождения её матери. В ячейке дожидался пакет, где нашлись: документы и банковская карта на имя Мэри Стэнхоуп, причём фото на документах было её собственное; не слишком большая сумма наличными; красочный рекламный проспект отеля в Форт-Лодердейле и авиабилет на вечерний рейс в этот город. 'Неважно, кто прислал мне всё это, друг или враг - я ничего не потеряю, если воспользуюсь приглашением', - решила Паркер и направилась к стойке регистрации.
  Большую часть богатого на неожиданности дня Паркер неплохо себя чувствовала, но в самолёте ей снова стало дурно. В Форт-Лодердейл она попала глубокой ночью. Едва держась на ногах, добралась до отеля из рекламного проспекта, где с облегчением узнала, что для Мэри Стэнхоуп забронирован номер. В номере, не раздеваясь, рухнула поперёк кровати и тут же уснула.
  Первое, что Паркер сделала утром, после того, как привела себя в порядок и позавтракала стаканом апельсинового сока - отравилась на поиски аптеки. Аптечный киоск при отеле её не устроил - вполне вероятно, что здесь за ней следят. Утро было тихим и прозрачным, набережная - пустой и чистой, а в воздухе, как и положено, стоял аромат цветов и моря. Паркер вдохнула этот воздух полной грудью и впервые с момента ареста подумала, что в её жизни наверняка ещё будет много хорошего.
  Открытая аптека нашлась достаточно далеко от отеля, чтобы можно было зайти в неё без опаски. Спустя полчаса Паркер шла босиком по кромке прибоя, и робкие утренние волны лизали её ноги. В одной руке она несла туфли, в другой - сжимала тест на беременность. Положительный тест, кто бы сомневался! Одна лишь мысль об аборте причинила ей такую боль, что сразу стало понятно: она не сможет убить своего ребёнка. Она уже его любит. Но что может дать ему такая мать? Она беглянка, Центр не отступится от неё, рано или поздно они вынудят её вернуться. Рано или поздно они узнают о её сыне (Паркер почему-то была уверена, что носит под сердцем мальчика) и сделают всё, чтобы присвоить его себе. Они сломают ему жизнь, как сломали ей и Джароду, и десяткам других детей. Что она может сделать, чтобы этого избежать?
  'Я могу сделать только одно - прятаться где-нибудь, пока не рожу, а затем найти ему приёмную семью и навсегда исчезнуть!' - придумала Паркер. В первое мгновение ей показалось, что это отличная идея. Она стала было размышлять, где взять хороших приёмных родителей, но вдруг замерла, как громом поражённая. Отказаться от ребёнка, чтобы спасти его от Центра? Поступить так, как когда-то поступила её мать? Обречь на бесконечные поиски настоящих родителей, как обрекли Джарода? Заставить бесконечно ломать голову над тем, что случилось с мамой и кого следует считать отцом, как заставили Паркер? Такой судьбы она хочет своему ребёнку?! 'Ну нет! Я его не брошу! Мой сын вырастет со мной... и со своим отцом, где бы он сейчас ни был, - с колотящимся сердцем прошептала Паркер. И добавила яростно: - Даже если ради этого мне придётся взорвать Центр!'
  
  * * *
  
  Вернувшись в номер, Паркер села напротив большого зеркала, заправила за уши короткие светлые пряди и долго сидела, разглядывая отражение. Она до сих пор не привыкла к своему новому облику, но не хотела сейчас ничего менять - разве могла она стать прежней внешне, если внутренне всего лишь за три недели изменилась так, что сама себя не узнавала? Не было больше независимой и одетой в броню язвительности Паркер, самонадеянной сотрудницы службы безопасности, полагавшей, что выполнять задания Центра - это цель и смысл её жизни. Не было Паркер одинокой и страдающей, негласной пленницы Центра, с его властью и его тайнами. Не было Паркер, утонувшей в депрессии, когда она унылой тенью слонялась по коридорам Центра, полностью утратив желание жить. Зато была Паркер - женщина, просто женщина, живая и горячая, и убеждённая в том, что на свете есть два человека, которые не смогут без неё обойтись - её мужчина и её ребёнок.
  Но если ребёнок был при ней, напоминая о себе постоянным недомоганием, то куда подевался мужчина, Паркер абсолютно не понимала. Пусть Джарод не встретил её сразу после освобождения - может быть, это потребовалось для конспирации - но почему он не нашёл её в Форт-Лодердейле? Сначала она ждала его появления в любую секунду, потом тревожилась и злилась, а потом стала думать, что он не появится вовсе. Она ведь с самого начала подозревала, что своим освобождением обязана вовсе не Джароду, а Центру, играющему в собственные игры! С каждым часом, проведённым в ожидании, уверенность Паркер в том, что её подозрения правильны, становилась всё крепче. Она внимательно изучила все предметы, полученные ею в Спрингфилде, в надежде найти какую-нибудь обнадёживающую мелочь - но тщетно. Не было ни намёка на то, что к ним прикасались руки Джарода. Следует ли из этого, что к ним прикасались руки Лайла или Рейнса?
  Кто бы ни отправил Паркер в это место, он явно позаботился о её комфорте. Роскошный отель, люкс с окнами на океан - казалось бы, живи и радуйся. Вот только выяснилось, что оплачены всего четыре дня. Конечно, она могла здесь задержаться - на счету Мэри Стэнхоуп денег было более чем достаточно. Но Паркер подумала, что это знак: через четыре дня что-то должно произойти. Через четыре дня за ней придут. Она уже почти не сомневалась, что придут - из Центра. Поэтому ей необходимо исчезнуть раньше! 'Подожду до вечера третьего дня, - сказала себе Паркер. - Если Джарод должен приехать сюда, к этому времени он приедет. Ждать дольше - опасно и бессмысленно'.
  Коротая время, Паркер надолго уходила к океану. Она то устраивалась в тени и слушала прибой, то отплывала далеко от берега, ложилась на спину, покачивалась на волнах и смотрела в небо. Она сама не знала, верит ли в Бога, но впервые в жизни почувствовала потребность молиться. Молилась Паркер всегда об одном и том же: чтобы всё в порядке было с Джародом. Сердцем она чувствовала, что он жив, но с ним что-то не так. 'Только бы не оказалось, что за мою свободу он заплатил своей собственной! - просила она у неба. - Только бы не сдался в Центр в обмен на моё освобождение. Они не допустят ещё одного его побега, они сломают его и превратят в своего раба... Мой статус теперь незавиден, я не сумею его вытащить!'
  Второе, что занимало её мысли - поиск выхода. Способа раз и навсегда избавить себя и Джарода от преследований Центра. Как сказал Джарод? 'Одно из непреложных требований Триумвирата заключается в том, чтобы в руководстве Центра всегда был кто-нибудь из Паркеров'. Похоже на правду. Она и сама догадывалась, что её не отпускают не только потому, что ценят её способности, не только потому, что с её помощью рассчитывают добраться до Джарода, но и просто потому, что она Паркер. Никто не дал себе труда объяснить ей, зачем Центру она и её брат. Но, очевидно, обойтись без них не могли, коль скоро были готовы на всё, что угодно, лишь бы оставить их у себя.
  С Джародом тоже не всё было понятно. Да, он гений, он лучший из всех Притворщиков, выращенных в Центре. Там делали огромные деньги на его симуляциях. Но были и другие Притворщики, которые выполняли такую же работу. Может быть, выполняли несколько хуже. Может быть, среди них не было универсалов, способных за считанные часы проникнуть в мысли любого человека, без ограничений по возрасту, полу и роду деятельности. Но из них удалось бы собрать неплохую команду. Однако, никто в Центре этим не занимался. Там предпочли шесть лет подряд гоняться за Джародом, так и не смирившись с его побегом. Означает ли это, что он нужен им не только как Притворщик? Что у него, как у Паркеров, есть какое-то качество, в котором он совершенно незаменим?
  'Если я узнаю, какими бесценными свойствами мы оба обладаем, я пойму, как действовать. Это мой шанс найти слабину у Центра - и ударить по ней!' Идея Паркер понравилась, но как её осуществить? Старинные свитки, в которых, похоже, была отгадка, покоятся на океанском дне. Центр скрывает свои секреты не хуже многокилометровой толщи воды - не подобраться... И тут она вспомнила, что есть за пределами Центра один человек, который, вероятно, знает ответы на её вопросы, всю жизнь расплачиваясь за своё знание. И человек этот - мать Джарода. 'Я поговорю с ней, - решила Паркер. - У меня есть кое-какие сведения, которых не было у Джарода, и я осуществлю то, что не удалось ему - найду Маргарет и встречусь с ней. Я сделаю это, ради нас обоих!'
  Вечером третьего дня Паркер сняла все деньги со своего счёта, чтобы никто не смог проследить за ней по банковским операциям. Если Джарод всё же объявится, как он узнает, где её искать? Они играли когда-то, передавая друг другу зашифрованные записки. В архивах Центра записок не осталось - уничтожать их сразу после прочтения было элементом игры, - но остался в памяти Паркер затейливый шифр, предмет их особенной детской гордости. 'Отправь письмо до востребования по этому адресу: Хьюстон... - написала она, немного подумав. И добавила: - Для Эммелин П.' Записку она неприметным движением вложила между матрасом и спинкой кровати - так, как когда-то у них с Джародом было условлено. Затем Паркер взяла сумочку с документами и деньгами и покинула отель через боковую дверь. Четвёртое июля отлично подходило для того, чтобы уйти незамеченной - горожане и туристы праздновали День независимости.
  
  
  Глава V. Джарод
  
  Организовать отъезд Паркер в Южную Америку удалось очень быстро. Альфонсо Ледесма, ушлый маленький испанец, собаку съевший в деле нелегальной пересылки людей и грузов на соседний континент, пообещал Джароду устроить всё в лучшем виде. Разумеется, не бесплатно. Можно было не опасаться, что Ледесма выдаст 'преступницу' полиции - свою репутацию он оценивал гораздо дороже пятисот тысяч долларов. В обмен на задаток Джарод получил подробные инструкции, и теперь он очень спешил - стремился вернуться на ферму до того, как Паркер проснётся.
  Когда Джарод думал о женщине, спящей в гостевом домике, у него становилось горячо внутри. Ему хотелось остановить машину и совершить какую-нибудь весёлую глупость. Например, запеть во весь голос или пройтись на руках! Ему всё ещё не вполне верилось в то, что Паркер теперь с ним; он давным-давно запретил себе этого желать.
  С тех пор, как Паркер вернулась в Центр, закончив своё обучение, она никогда не позволяла ему пробиться сквозь её броню, вновь увидеть ту чуткую, добрую и впечатлительную девочку, с которой он вырос и которой она осталась в его душе. Девочку, делившую с ним его детские огорчения и радости, осветившую его сумрачное детство своею тайной дружбой, подарившую ему первый поцелуй, прошептавшую однажды на ушко своё имя... Потом она исчезла, а когда появилась снова, обнаружилось, что она не только повзрослела и похорошела, но стала совсем чужой, как будто их вовсе ничего не связывало. Джароду было больно, и он знал, что эта боль останется с ним навсегда. То огромное место, которое Паркер занимала в его жизни, не могло быть отдано никому другому. Его место в её жизни тоже было велико, но это было место вечно ускользающей добычи - а он мечтал совсем об ином. Но что он мог поделать? Пусть живёт, как хочет; пусть играет в спецагента, если ей так нравится; пусть носит свои доспехи, убеждая всех вокруг и саму себя, в первую очередь, что её призвание - быть одной. И Джарод удовольствовался ролью её ангела-хранителя - если вдуматься, не самая плохая роль.
  Он допускал, впрочем, что однажды любопытство или одиночество могут привести Паркер в его постель, но такая перспектива скорее пугала его, чем привлекала. Она удовлетворит свою прихоть и забудет о нём, а ему придётся учиться жить ещё и с такими воспоминаниями!
  После событий на Острове, когда Паркер вдруг оказалась совсем близко и даже как будто приподняла забрало, Джарод воспрянул духом и некоторое время ждал, что она, наконец, примет решение последовать за ним. Но миновали недели, ничего не произошло, и тогда решение принял он: нужно раз и навсегда прекратить тревожить друг друга - хватит с него пустых надежд; и собирать себя по кусочками, всякий раз разбиваясь вместе с этими надеждами, тоже хватит. И Джарод перестал писать и звонить Паркер. Он не позволял себе спрашивать о ней у Сидни. Он не позволял себе думать о ней, выслеживая Лайла. И даже тогда, когда, нежданно-негаданно, Джарод стал единственным человеком на свете, который может её защитить и позаботиться о ней, он гнал от себя шальные мысли о том, что нужен ей не только как старый верный друг, но и как мужчина. Лучше не вспоминать, чего ему это стоило.
  Мог ли он представить, что найдёт в ней столько страсти и нежности? Что она, как цветок, раскроется ему навстречу? Что доверится ему, захочет быть слабой рядом с ним? Что будет дорожить им и даже его ревновать? Вспомнив всё, что случилось этой ночью, Джарод широко улыбнулся. Паркер была прекрасна в своей ревности, и ошеломительна - после. И хоть она сделала вид, что не услышала его признания, и ничего ему не ответила, он чувствовал, что она уже не возвратится к прежней отчуждённости.
  Ещё чуть-чуть, и он снова её увидит. Правда, завтра на рассвете нужно посадить Паркер на корабль в Новом Орлеане, и тогда они расстанутся на несколько месяцев - но пока что в их распоряжении есть почти целый день. Джарод представил себе, как сгребёт её в охапку, тёплую и сонную, и почему-то пахнущую шоколадом, зароется лицом в её волосы, осыплет поцелуями шёлковые щёки и плечи... и пятнадцать миль, оставшиеся до фермы, показались ему слишком большим расстоянием.
  В гостевом домике стояла тишина. Стараясь её не нарушить, Джарод приоткрыл дверь в комнату, где оставил Паркер - и замер на пороге, ощущая, как поднимается в нём ледяная волна. Комната была пуста. Свесившееся до полу одеяло, открытый шкаф, отодвинутые от стены стулья... и повсюду едва уловимые следы чужого и враждебного присутствия.
  - Эми! - позвал он, надеясь, что ему померещилось, и женщина, к которой он так торопился, где-то поблизости. - Я вернулся! Ты давно встала?
  Ответа, конечно, не было. Джарод опрометью кинулся в большой дом - хотя вряд ли Паркер захотела позавтракать вместе с Мелиссой. Хозяйку он обнаружил перед телевизором. Она сидела, подобрав под себя ноги, и смотрела поверх экрана.
  - Где Джейн? - крикнул Джарод вместо приветствия.
  Мелисса отпрянула - в глазах у него было безумие.
  - Мисс Паркер забрала полиция, - сказала она тихо и ровно, задействовав всю свою выдержку.
  Он схватил её за локти, понял рывком и несколько раз сильно встряхнул.
  - Мелисса! Что ты наделала, Мелисса!!!
  Голос у него сорвался от ужаса и ярости. Он отшвырнул её от себя, почувствовав, что теряет над собой контроль, и вылетел из дома. Мелисса упала на диван, ударилась о подлокотник, села, потирая ушибленное место, и проговорила:
  - Она преступница. Я поступила правильно! - и повторила с расстановкой, словно сомневалась: - Я. Поступила. Правильно.
  Джарод запрыгнул в машину и рванул, не различая дороги. Скорее, скорее, только бы добраться до Паркер раньше, чем за ней придут люди из Центра! Перед глазами у него роились мухи, в ушах шумело. Он не понимал толком, куда ехать и что делать, и опомнился только тогда, когда машину вынесло на встречную полосу, и он едва успел увернуться от грузовика. 'Хорош бы я был, если бы сейчас разбился!' Джарод притормозил и собрался с мыслями. Он, и никто другой, виноват в том, что Паркер попалась. Если бы вчера ночью он задумался над тем, что она сказала о Мелиссе, а не наслаждался её ревностью, и сразу же увёз её из этого дома, а не занимался с ней любовью, такого бы не случилось. Ну что ж, ему, и никому другому, теперь её вытаскивать.
  Что он может сделать? Прежде всего, не допустить, чтобы её передали в Центр в ближайшие несколько дней. Он не был уверен, что сможет освободить её после того, как за ней захлопнутся ворота Центра - всё меньше и меньше оставалось способов тайно туда проникнуть, и почти не осталось способов тайно оттуда уйти. Если ему и удастся найти эти способы, он потеряет много времени, а если он опоздает... но о том, что предстоит его Эми, если он опоздает, страшно было даже думать.
  Итак, сейчас ею будут заниматься люди из ФБР. Следователи, которые станут с ней работать, конечно, не подозревают, что дело фальсифицировано - они считают, что в их сети попалась важная птица, владеющая бесценными сведениями об одной из известных террористических организаций. Значит, вряд ли они удивятся, если этими сведениями заинтересуется какая-нибудь 'конкурирующая фирма'. И когда она потребует передать ей Паркер, как фигурантку нескольких дел государственного значения, начнётся волокита, до завершения которой Центру придётся уйти в тень.
  Что это будет за контора? Агентство национальной безопасности, например. Да, именно АНБ. Выходит, не случайно он провёл там последние месяцы, став одним из экспертов по системам защиты правительственной информации. У него осталось удостоверение Агентства, остались и официальные бланки. Можно было надеяться, что ещё действует его легенда, и когда какой-нибудь подозрительный федерал примется наводить справки в Штаб-квартире АНБ, оттуда ответят: да, Джарод Аттенборо - их сотрудник, причём сотрудник отличный. Разумеется, обман раскроется быстро, но к этому моменту Джарод сделает следующий шаг - вынудит Центр прекратить охоту на Паркер.
  Джарод не стал тратить время на то, чтобы посетить полицейский участок в Олни, - террористку и шпионку должны были отвезти в более надёжное место - и сразу отправился в столицу штата. В управлении полиции в Спрингфилде всё прошло как по маслу. Бумагу, снабжённую всеми необходимыми подписями и печатями, и предписывающую передать задержанную Паркер в ведение АНБ, у него безропотно приняли. Ссылаясь на распоряжения высокого начальства, его заверили, что запрос Агентства будет рассмотрен в течение трёх дней. К самой Паркер его не пустили, да он и не рассчитывал с ней встретиться. Перекусив на бегу, чтобы не кружилась голова от голода, Джарод снова сел в машину и помчался в направлении Голубой Бухты.
  
  * * *
  
  В Делавэр Джарод добрался глубокой ночью. Он был взбудоражен и не чувствовал усталости; ему хотелось немедленно явиться в Центр и начать действовать. Но разум подсказывал, что действовать можно будет только после того, как в голове возникнет чёткий план - права на ошибку у Джарода сейчас не имелось. Красивую комбинацию, придуманную, чтобы скомпрометировать Лайла, осуществлять было некогда, требовалось составить новую - и сделать это как можно быстрей. Однако, сначала следовало хотя бы немного поспать, и Джарод отправился в маленькую квартирку на окраине Милфорда, традиционно служившую ему убежищем, когда у него были дела в Центре. Прежде чем лечь, он написал сообщение Анджело и отправил его по адресу, известному только им двоим. Сообщение было очень коротким: 'Как поживают крысы?'
  Вопреки собственным ожиданиям, он уснул, едва опустил голову на подушку - сказалось бешеное напряжение минувшего дня - и проспал шесть часов крепким сном без сновидений. Его разбудило солнце, которое било сквозь неплотно закрытые жалюзи, плясало на лице, горячими брызгами разлеталось по комнате, пробуждая ассоциации с чем-то очень хорошим... с чем-то неправдоподобно хорошим... как будто там, за окном, буйствовал душистый и росистый июньский сад. 'Не время вспоминать об этом', - сказал себе Джарод и больше не вспоминал. У него не было ни одной минуты для слабости: раскисать, тоскуя о Паркер, и сходить с ума от тревоги за неё он сможет потом, когда сделает всё, что от него зависит, для её спасения.
  Первым делом он проверил почту; от Анджело пришёл лаконичный ответ: 'В гнезде. Затаились'. Итак, Лайл в Центре и не показывает из него носа. Правильно делает: Джарод не смог бы поручиться, что не опустится до убийства, увидев перед собой мерзавца, застрелившего его брата, покалечившего его сестру и издевавшегося над его любимой. Эми хотела, чтобы его судили публично и оставили в одиночной камере до конца жизни - да будет так, Джарод об этом позаботится. Второй человек, который причинил много зла им обоим и который никогда не оставит их в покое, покуда он жив и на свободе - мистер Рейнс - тоже не покидает Центр. Что бы ни говорила Паркер, она не решится совершить возмездие по отношению к своему родному отцу. Но Джароду мистер Рейнс - никто, а значит, этот негодяй тоже получит по заслугам с его помощью.
  План мало-помалу складывался. Предстояло найти третье действующее лицо, которое, не страдая от избытка скромности, станет считать себя ключевой фигурой происходящего. И Джарод привычным маршрутом вошёл в компьютерную сеть Башни - его интересовали личные дела членов Триумвирата. Прекрасно, вот то, что нужно: советник Хоаким Нгорбо, крепко сбитый африканец с рыбьими глазами. Служит в Центре четыре года; за время службы ни разу не попадал ни в какие чрезвычайные ситуации - стало быть, давно потерял бдительность! Женат, трое детей, снимает дом у океана, в десяти милях от Центра. Живёт по чёткому распорядку: приезжает в Центр к полудню, возвращается домой к восьми вечера. Джарод посмотрел на часы, - без десяти одиннадцать - лаконичными отработанными движениями изменил внешность (Центр наверняка наводнил окрестности своими наблюдателями) и отправился на разведку.
  Ровно в полдень к воротам Центра подплыла низкая чёрная машина, из которой выбрались дюжие телохранители, неловкие от собственной огромности. Как типично для членов Триумвирата - стремиться произвести впечатление, даже если это не способствует пользе дела! Джароду, впрочем, такое положение вещей было только на руку: подвижная, сообразительная, умеющая стрелять и драться охрана доставила бы ему куда больше проблем, чем два туповатых, неповоротливых, но очень внушительных амбала. Вслед за телохранителями из машины вышел Нгорбо. Джарод не встречал его никогда прежде, но интуиция не обманула: фигурой и походкой советник здорово напоминал совсем другого человека. Через несколько секунд вся компания скрылась за воротами, а Джарод, вполне удовлетворённый увиденным, вернулся в своё убежище.
  Идею похитить советника Нгорбо на пути между его домом и Центром Джарод, поразмыслив, отбросил - слишком велика оказалась бы вероятность вмешательства случайных людей или обстоятельств. Нужно было действовать наверняка. И он взялся изучать электронную корреспонденцию Нгорбо, чтобы выяснить, часто ли тот отклоняется от привычного маршрута. Почтовый ящик советника оказался забит бесконечными отчётами, бюрократическими отписками, доносами на коллег из Триумвирата африканскому начальству, оправдательными текстами в ответ на чужие доносы... читать всё это было скучно до тошноты. Неужели там, в Башне, не занимаются ничем, кроме писания отчётов и плетения интриг? Джарод был разочарован и уже почти не надеялся на успех, как вдруг в горе мусора бриллиантом блеснуло свежее письмо с пометкой 'совершенно секретно'. Безымянный мексиканский дон сообщил Нгорбо, что курьер с очередным заказом для Центра и с гонораром за выполнение заказа предыдущего прибудет в десять утра двадцать девятого июня, и назначил новое место встречи, указав точный адрес в Милфорде. Какая удача, лучшего нельзя и желать!
  На подготовку базы для осуществления плана у Джарода оставалось десять дней. Ему нужен был дом с подвалом на окраине Милфорда, наподобие того, в котором Лайл собирался держать Паркер. Ему нужны были камеры для скрытого видеонаблюдения и ещё кое-какой инвентарь. И наконец, ему нужно было познакомиться с полицией Милфорда и войти к ней в доверие. Проще всего оказалось с камерами, к вечеру они уже были у Джарода. Хозяин подходящего с виду дома согласился встретиться через пару дней, чтобы показать свою недвижимость изнутри и обсудить условия аренды. Самой сложной задачей было наладить контакт с полицией. Джарод собирался представиться детективом, которого расследование привело сюда из соседнего штата, а для этого необходимо было подготовить документы и легенду.
  Ночи Джарод проводил за компьютером, обследуя все доступные ему архивы. Скурпулёзно, не упуская никаких мелочей, никаких неподтверждённых как будто бы подозрений и никаких закрытых за недоказанностью дел, он собирал досье на Лайла. Материалов в этом досье хватило бы на десяток пожизненных заключений.
  Через день он звонил в полицейское управление Спрингфилда и спрашивал, удовлетворён ли запрос АНБ, каждый раз подбавляя в голос негодования. Разговаривали с ним очень вежливо и даже заискивающе, но неизменно отвечали, что дело находится на рассмотрении у руководства и результата можно ожидать в ближайшее время. Он был очень доволен: всё шло, как надо.
  Джароду по-прежнему везло. Скучающие местные полицейские с распростёртыми объятиями встретили обаятельного и дружелюбного пенсильванского детектива, идущего по следу грабителя и убийцы и рассчитывающего настигнуть его именно в Милфорде. Дом оказался в точности таким, как нужно: заброшенным, в стороне от города, с несколькими смежными комнатами, запутанными коридорами и обширным грязным подвалом, словно специально созданным для того, чтобы снимать там триллеры. Джарод установил в нужных местах камеры и несколько раз проверил, всё ли работает. Ловушка была готова, осталось нацепить на крючок приманку. Охота на крыс началась.
  
  * * *
  
  Двадцать девятого июня в восемь часов утра Джарод приехал к месту встречи курьера и Нгорбо - к пустующему павильону, в котором когда-то размещалось кафе. Машину пришлось оставить на параллельной улице, чтобы никого не насторожить. Замок главного входа сдался за полминуты. Джарод рассудил, что встреча должна состояться в одном из подсобных помещений, поскольку зал с улицы просматривался насквозь. Кладовая позади кухни прекрасно подходила для засады - там он и устроился.
  Курьер, низкорослый мексиканец болезненного вида, прибыл в начале десятого. Он вошёл в павильон через задний вход, посмотрел на часы и примостился на подоконник - для Джарода, наблюдавшего из-за двери кладовой, он был как на ладони. Появится ли Нгорбо в назначенное время, или сначала курьер даст ему условный сигнал? Джарод решил выждать - и не ошибся. В половине десятого курьер достал мобильный и набрал номер. 'Мистер Нгорбо, вы не опаздываете? Я заказал для вас кофе со сливками!' Кофе со сливками? Вот он, условный сигнал!
  Пневматический пистолет был заряжен капсулой со снотворным, наподобие тех, которые используют, чтобы усмирить разъярённое животное. Один точный выстрел, и курьер с невнятным возгласом соскользнул с подоконника, упал на пол и замер. 'Извини, приятель, - проговорил Джарод, склоняясь над ним, - через пару часов ты проснёшься и будешь как новенький!' Он затащил курьера в кладовую и стал ждать появления Нгорбо. В ожидании Джарод обыскал курьера и, помимо денег, нашёл при нём пакет с крайне интересными документами. 'Ого, это может мне пригодиться!' - подумал он, пряча пакет под куртку.
  Ровно в десять позади кафе опять остановилась машина. Джарод рассчитывал, что Нгорбо, отправившись выполнять 'совершенно секретное' поручение, попросит охрану не следовать за ним в павильон, и этот расчёт тоже оправдался. 'Ждите меня здесь, парни!' - крикнул советник так громко, чтобы его мог услышать курьер, и толкнул дверь, за которой уже ждал Джарод. Накрыть салфеткой, пропитанной эфиром, угольно-чёрную физиономию, защёлкнуть на руках наручники, подхватить ослабевшее тело в дорогом сером костюме и усадить его к стеночке, забрать оружие и телефон... Вот и всё, так просто, что даже смешно. Осталось только обезвредить охрану.
  Джарод вышел из главного входа и беспечным прогулочным шагом двинулся вокруг павильона. Телохранители сидели в машине и курили: из водительского окна, очень кстати приоткрытого, струился дым. Джарод на ходу нащупал в кармане баллончик с перцовым газом и, поравнявшись с машиной, коротко брызнул в окно. Парни побагровели, закашлялись, беспорядочно задёргали дверцы и вырвались наружу, сначала один, потом второй. Они не успели понять, что произошло, и не успели отреагировать - сначала один, потом второй получили укол снотворного. Справиться с уснувшими амбалами оказалось сложней, чем со щуплым курьером, однако, поднапрягшись, Джарод пристроил одного из них в багажнике машины, а другого - на заднем сиденье, под уютным клетчатым пледом.
  'Приятных снов, ребятки!' - проговорил он удовлетворённо и отправился за своим автомобилем. Приходилось сдерживать себя, чтобы не побежать. Загрузив советника Нгорбо, ещё не очнувшегося от действия эфира, и отъехав от павильона на приличное расстояние, Джарод вздохнул с облегчением. Первая часть операции благополучно завершилась. На часах было пятнадцать минут одиннадцатого.
  Свежий воздух сделал своё дело: в дороге пленник начал приходить в себя. Он стонал, бормотал что-то неразборчивое, дёргал руками в наручниках и вид имел самый жалкий. Вскоре сознание к нему вернулось, он осмотрелся - и увидел рядом с собой Джарода. Глаза Нгорбо стали совершенно круглыми, норовя выскочить из орбит, рот принял форму изумлённой буквы 'о', на лбу выступил пот, и всё лицо исказилось ужасом. 'Он узнал меня, - понял Джарод. - Любопытно, почему он испугался так, словно я серийный убийца, который выбирает своими жертвами африканцев средних лет?'
  - Мистер Нгорбо, если вы будете вести себя тихо, мы обойдёмся без кляпа, - сказал он спокойно. - Вам понятно?
  Нгорбо закрыл рот и послушно закивал.
  - Вот и хорошо. И перестаньте трястись. Я не хочу вас убивать. Если вы станете делать всё, что я говорю, то уже сегодня ночью вернётесь к жене и детям. Живым и, возможно, здоровым. Насколько здоровым, зависит только от вас.
  И Джарод изобразил улыбку, но она, похоже, только сильней напугала пленника.
  - Я сделаю всё, что вы скажете, - пробормотал тот сиплым от страха голосом.
  - Отлично, я был уверен, что мы договоримся!
  В одиннадцать часов, прибыв на место и заперев Нгорбо в предназначенной ему комнате, - советник даже не пытался сопротивляться; на ватных ногах он шёл туда, куда его подталкивал похититель - Джарод позвонил в Триумвират. Он не знал, кто возьмёт трубку, да это было и неважно.
  - Это Джарод, - представился он, хотя был уверен, что его узнают. - Я взял в заложники советника Нгорбо.
  - Чего вы хотите, Джарод? - раздался в ответ безликий голос.
  - Я хочу, чтобы Центр отказался от преследования мисс Паркер.
  - Мы не можем сразу прекратить дело против неё, - помолчав, отозвался голос. - Нам потребуется несколько дней.
  - Действуйте. Но не пытайтесь меня обмануть. Как только ваши люди заберут мисс Паркер из Спрингфилда, советник Нгорбо будет убит. Через два часа вы получите видео, подтверждающее серьёзность моих намерений.
  Он дал 'отбой' и вернулся к заложнику, по-прежнему изнемогавшему от страха.
  - Ну что, мистер Нгорбо! - весело объявил Джарод с порога. - Приготовьтесь стать кинозвездой!
  
  * * *
  
  Когда Джарод привёл Нгорбо в скупо освещённый подвал, где уже были готовы декорации в виде железного стула, привинченного к полу, ржавых труб, спускающихся с потолка, и большого эмалированного таза, в котором лежали жуткие и странные металлические инструменты, бедняга был едва способен сохранять вертикальное положение и тихо поскуливал, умоляя о пощаде. Он утомил Джарода своей трусостью. Хотелось встряхнуть его хорошенько, дать оплеуху и посоветовать быть мужчиной, но режиссёр удержался: невменяемость героя как нельзя лучше соответствовала сюжету. Он привязал заложника к стулу, установил напротив видеокамеру и включил её.
  - Итак, перед нами советник Хоаким Нгорбо, четыре года верой и правдой служивший Триумвирату, - провозгласил Джарод издевательски. - Давайте узнаем, захочет ли Триумвират служить советнику, попавшему в беду. Мистер Нгорбо, скажите что-нибудь своим коллегам!
  Пленник икнул, моргнул, задёргался, пытаясь ослабить верёвки, но привязан он был не понарошку.
  - Ну же, мистер Нгорбо! Не стесняйтесь, говорите! Потом вы говорить не сможете.
  - По... помогите мне! - выдавил он, наконец, и продолжил, переходя на крик. - Вытащите меня отсюда! Сделайте то, чего требует этот человек, иначе он меня убьёт! Я не хочу умирать. Я... у меня дети!
  - Джентльмены, вы слышали? У него дети. С какой стати мне их жалеть, если в Центре никогда не жалели ничьих детей и ломали жизни их родителям? На детей советника мне плевать! Но мы можем поменяться: свобода заложника в обмен на свободу мисс Паркер. Это было бы справедливо. А вы, мистер Нгорбо, вы согласны на такой обмен?
  - Да, да! - крикнул пленник. - Я согласен, если вы меня отпустите!
  - Посмотрим, - обнадёжил его Джарод. - Сперва мы предоставим нашим зрителям доказательство того, что я не шучу. Мне надоели твои крики, приятель, - добавил он и ловко заткнул советнику рот. - И твои вытаращенные глаза мне надоели тоже, - с этими словам он накинул на голову Нгорбо полотняный мешок.
  Затем достал пистолет и взвёл курок, надеясь, что звук был достаточно громким и выразительным.
  - Что вам дороже, мистер Нгорбо, руки или ноги?
  Полчаса спустя Нгорбо сидел на топчане в комнате, в которую его поселил Джарод, и успокаивался при помощи горячего чая с коньяком. Ему было уже не так страшно, но время от времени он рассматривал и растирал кисти рук, словно не мог поверить, что ужасные раны, украшавшие их совсем недавно - это всего лишь искусный трюк.
  - Вы многое умеете, - проговорил он, задумчиво глядя на своего тюремщика.
  - Вас это удивляет? - спросил тот с кривой усмешкой. - Разве не поэтому вы за мной охотитесь столько лет?
  Советник промолчал.
  - Вы хорошо справились с ролью, - сказал Джарод, не дождавшись ответа. - Отдыхайте пока. Вскоре вам предстоит узнать много нового.
  В час дня, как и обещал, он отправил господам из Башни готовый видеоролик. Требовалось подождать, пока с ним ознакомят верхушку Центра. Это время Джарод провёл, лёжа на полу и разглядывая трещины на потолке. Рефлексировать было нельзя; нельзя было допустить, чтобы жалость и великодушие помешали ему осуществить план.
  В четыре часа Джарод позвонил Рейнсу.
  - Сопляк! - проскрипел тот, едва услышав его голос. - Что ты задумал? С чего ты взял, что Триумвират станет плясать под твою дудку?
  - Они уже пляшут. Мисс Паркер отпустили, - невозмутимо солгал Джарод.
  Он не рисковал быть уличённым во лжи: Рейнс не мог контролировать действия Триумвирата. Наступила пауза, собеседник переваривал новость.
  - Ты звонишь для того, чтобы мне об этом сообщить?
  - Конечно, нет. Советник Нгорбо слишком дорого стоит, чтобы ради его освобождения было достаточно всего лишь освободить мисс Паркер. Я хочу получить кое-что ещё, мистер Рейнс. Уверен, вы не будете возражать, если ваше положение в Центре станет более прочным...
  - Мальчишка, на что ты намекаешь? - холодно перебил Рейнс.
  - ...И потому я предлагаю вам сделку, - продолжил Джарод. - Вы, лично вы вернёте свободу Хоакиму Нгорбо. За это вы предоставите мне всю информацию обо мне и моей семье, какая есть в вашем распоряжении. Я хочу узнать истинную причину, по которой Центр до сих пор не может смириться с моим побегом. И я хочу узнать, где моя мать, и встретиться с ней.
  Рейнс размышлял всего пару секунд. 'Он уверен, что сможет меня перехитрить', - догадался Джарод.
  - Хорошо, я согласен. Когда и где мы встретимся?
  Джарод рассказал, как добраться до пустыря на другом конце Милфорда.
  - Будьте там через час. Один. И не вздумайте привести с собой чистильщиков или обвешаться 'маячками'. Если я пойму, что за нами следят, - а я пойму, можете не сомневаться! - сделка не состоится.
  Следующим он набрал номер Лайла. Лайл был возбуждён и, кажется, напуган. Ещё бы! Ведь это провал его, а не чьей-то ещё операции привёл к тому, что Джарод начал охотиться на членов Триумвирата.
  - Как ты себя чувствуешь, Лайл? - поинтересовался Джарод с демонстративной заботой.
  - Прекрасно! - ответил Лайл преувеличенно бодрым голосом. - Только что посмотрел ролик, который ты прислал. Сразу видно, дилетантская работа! Следовало пригласить меня в консультанты, если ты хотел по-настоящему напугать Триумвират.
  - Думаю, им хватило! - усмехнулся Джарод.
  - Ты дурак, если надеешься, что кто-то станет выполнять твои требования. Они скорее позволят тебе прикончить Нгорбо, чем отпустят мисс Паркер.
  - Ошибаешься. Они её уже отпустили.
  Та же пауза, что и в разговоре с Рейнсом.
  - Я тебе не верю.
  - Если сможешь, проверь! Но я звоню не для того, чтобы ты узнал новость. Пока советник в моих руках, я хочу получить за него кое-что ещё. Ты не прочь будешь лично его освободить, не так ли? После этого Триумвират посмотрит сквозь пальцы на твою ошибку...
  - Я никогда не делаю ошибок! - вспылил Лайл, но замолчал, ожидая продолжения.
  Джарод молчал тоже.
  - Чего ты хочешь? - наконец, не выдержал мерзавец.
  - Не так уж много, мистер Лайл, не так уж много. Кольцо матери, которое ты отнял у мисс Паркер - надеюсь, ты не отнёс его в ломбард?
  - Кэтрин Паркер и моя мать, оно принадлежит мне по праву! - попытался возразить Лайл, но уже было ясно, что он согласен.
  Рандеву с Лайлом Джарод назначил на семь часов вечера.
  
  * * *
  
  Минута в минуту появившийся на пустыре Лайл с трудом скрывал нервозность. Он приехал один, как и было условлено. Покинув машину, он тут же оказался под прицелом у Джарода.
  - Спокойно! - сказал тот. - Если бы я планировал тебя пристрелить, я бы сделал это давно. Всё, что мне нужно - чтобы ты не совершал глупостей, пытаясь пополнить список своих трофеев мной! Ведь ты на это рассчитывал, не так ли?
  Лайл не ответил. Он не сводил глаз с направленного на него дула.
  - Подними руки и подойди к моей машине. Повернись спиной.
  Лайл подчинился. Джарод обыскал его, забрал пистолет, пробежал вдоль тела сканером радиоволн - ничего подозрительного.
  - Молодец, выполняешь условия сделки! А теперь садись за руль, машину поведёшь ты. Позаботься о том, чтобы я видел твои руки, иначе они позавидуют рукам советника Нгорбо.
  - Ну всё, всё! - наконец подал голос Лайл, устраиваясь за рулём. - Я не собираюсь на тебя нападать, я собираюсь забрать заложника.
  - Очень умно с твоей стороны, - похвалил Джарод и сел позади Лайла. - Поехали.
  Несколько минут спустя, когда Лайл вроде бы пришёл в равновесие, Джарод поинтересовался с усмешкой:
  - Что нового в Центре? Кого из вас прочат на место мистера Паркера - тебя или Рейнса?
  - Как будто ты не знаешь! - ответил Лайл, дёрнув щекой.
  - Мне надоело следить за вашей крысиной вознёй.
  - Папочка - старая развалина. Он отыграл своё. Только я смог бы поднять Центр на новую высоту!
  - Жаль, что в Триумвирате так не считают...
  - Сборище маразматиков! Ничего! Они ещё поймут, чего я стою...
  Лайл горячился: видно было, что у него накипело.
  - Сегодня у тебя появится шанс изменить ситуацию в свою пользу. Самый главный твой противник - советник Хоаким Нгорбо. По-моему, он до сих пор надеется, что Центр возглавит мисс Паркер. Молодая, энергичная, способная и умная женщина. По его мнению, ты, бездарь, и в подмётки ей не годишься. Может быть, если ты освободишь его из плена, это прибавит тебе очков?
  - Моя сестра - жалкая неудачница. Она не принесла никакой пользы Центру и недостойна носить фамилию Паркер. Только кретин мог сделать на неё ставку... Послушай, зачем ты мне это говоришь? - спохватился Лайл.
  - Считай, что я затеял диверсию против Центра - плохи будут его дела, если руководить им станешь ты! - рассмеялся Джарод.
  Лайл вздрогнул, как будто его ударили, машина вильнула в сторону.
  - Следи за дорогой! - прикрикнул Джарод. - Я пошутил. Я просто хочу, чтобы вся ваша компания раз и навсегда оставила мисс Паркер в покое, она и так хлебнула лиха по вашей милости. Решайте свои проблемы без неё.
  - А уж это тебя не касается, гений, - выплюнул Лайл сквозь зубы.
  За следующим поворотом показался дом, где ждал освобождения Нгорбо.
  - Остановись здесь! - велел Джарод. - Положи кольцо на приборный щиток.
  Лайл не шевельнулся.
  - Положи кольцо на приборный щиток! - повторил Джарод, поднимая пистолет. - Если я не получу кольцо, ты не получишь заложника.
  - Откуда я могу знать, что ты меня не обманешь?
  - Придётся поверить на слово. У тебя нет выбора.
  Лайл с видимым сожалением извлёк кольцо из внутреннего кармана пиджака. В ответ Джарод достал связку ключей.
  - От дома. От подвала. Лестница в подвал слева от входа. Бери ключи и проваливай.
  Лайл спрятал ключи быстрым движением, вышел из машины, шагнул в сторону дома, но остановился.
  - Верни мне пушку, Джарод! Если я приду освобождать Нгорбо безоружным, это будет выглядеть подозрительно!
  - Ты прав, - согласился Джарод.
  Удерживая своего визави на прицеле, правой рукой Джарод выщелкнул обойму из его пистолета, затем, перевернув пистолет рукояткой вверх, упёр его целиком в ремень и передёрнул затвор. Патрон выпал на сиденье вслед за обоймой. Разряженное оружие Джарод отдал Лайлу - аккуратно вложил его в четырёхпалую руку в кожаной перчатке.
  - Держи. Я отъеду и выброшу обойму в окно.
  Он понаблюдал издали, как Лайл отпирает дверь, после чего уехал. Остановившись на соседней улице, вынул из-под сиденья рацию и вызвал наряд полиции, ожидавший команды в квартале отсюда.
  - Ну что, ребята? Вы на месте? Окружайте дом, через десять минут моего подопечного можно будет брать с поличным.
  Затем положил себе на ладонь кольцо и долго смотрел, как переливается тёплым таинственным светом большой прозрачный камень. Никто и никогда больше не посмеет отнять у Эми наследство её матери, он об этом позаботится.
  В доме царил полумрак. Лайл огляделся, увидел обещанную лестницу в подвал и несколько дверей, выходивших в холл. Опасаясь подвоха, он заглянул за каждую - везде было пусто. Прислушался; ему показалось, что из подвала доносятся стоны. Трепеща от нетерпения, спустился по лестнице и открыл старый заедающий замок. В подвале горел тусклый свет. У дальней стены, привязанный к стулу, слабо шевелился и стонал человек с мешком на голове. Лайл узнал мизансцену из видеоролика, присланного Джародом. 'Честный дурак! Почему он не убил Нгорбо, вместо того, чтобы отдать его мне?!' Он подошёл поближе. На пленнике был тот же самый серый костюм в кровоподтёках, казавшихся чёрными при таком освещении. Руки пленника были небрежно перемотаны окровавленными бинтами.
  Лайл почувствовал, как что-то тёмное, мрачное и горячее поднимается в нём, набухает, словно лавина, и готовится обрушиться всей своей тяжестью. Он держал пистолет с отпечатками пальцев Джарода. Перед ним сидел человек, которого Джарод вполне мог убить, но оставил в живых по каким-то совершенно непонятным причинам. Человек был абсолютно беспомощен - беспомощность возбуждала Лайла и пьянила. И это был тот самый человек, который стоял на пути у Лайла, мешая ему занять в Центре место, подобающее Паркеру. Лайл вспомнил, сколько раз ему приходилось слышать, что он бездарь, который в подмётки не годится своей сестре. Сколько раз его вызывали 'на ковёр' в Башню, где распекали, как мальчишку. Сколько раз напоминали о его промахах и грозили, что в следующий раз не будут чинить препятствий правосудию. Он даже поперхнулся от ненависти. Это его шанс расквитаться с Триумвиратом за все попытки его унизить. Это его шанс избавиться от главного противника! А дальше будет делом техники свалить вину на Джарода...
  - Эй, мистер Нгорбо! Вы меня узнаёте?
  Заложник рванулся сильнее и замычал.
  - Вижу, что узнаёте! Здесь только я, Притворщика здесь больше нет. И я не буду с вами церемониться. Пора вам понять, что ни у кого нет права вытирать об меня ноги, особенно у такого дегенерата, растерявшего остатки мозгов, как вы! Я лучший, и вам это известно. Вы все - куски чёрного дерьма! Вы клопы, по сравнению со мной, тупые вонючие клопы. Вы не даёте мне подняться, потому что боитесь меня, боитесь, что я уничтожу вас, когда у меня будет власть. Но я уничтожу вас раньше!..
  Лайла трясло, пистолет в его руке ходил ходуном. Лавина достигла критической массы и понеслась, сметая на своём пути хилые росточки здравого смысла. С трудом прицелившись сквозь багровую пелену, Лайл несколько раз выстрелил в пленника.
  И тут же в подвале раздался шум, сразу с двух сторон появились люди в полицейской форме. Лайл заметался, пальнул в полицейского, загородившего ему выход и, кажется, ранил его, но больше ни одного выстрела сделать не успел - стражи правопорядка, набежавшие сзади, скрутили его. Вырываясь, он начал кричать что-то невнятное о своей неприкосновенности и высоких покровителях, но вдруг замолчал, как выключенный: в подвал спустился советник Хоаким Нгорбо собственной персоной, живой, невредимый и источающий высокомерие. Он посмотрел на Лайла, прищурившись, и равнодушно произнёс:
  - У вас нет высоких покровителей, мистер Лайл. Центр больше не будет вас защищать.
  Потом подошёл к тому, кого Лайл принял за него и кто теперь не подавал признаков жизни, снял мешок и сказал с непонятной интонацией:
  - Какой печальный конец.
  Лайл не поверил своим глазам - это был мистер Рейнс.
  
  
  Глава VI. Друг для друга
  
  Первое, что предприняла Паркер, покинув отель в Форт-Лодердейле - нашла автобусную станцию и села в первый попавшийся междугородний автобус, уверенная, что избежала слежки. Самым главным ей сейчас казалось уехать подальше от этого города, не сулившего безопасности. Утром следующего дня она обнаружила себя в Тампе. В автобусе Паркер укачало, она почти не спала, привычно уже мучилась тошнотой и злилась на собственную беспомощность. Последние силы она потратила на то, чтобы снять номер в маленьком дешёвом отеле (в больших и дорогих ей чудилась угроза) и кое-как позавтракать чашкой какао и кексом в забегаловке по соседству. С досадой она поняла, что ничего больше сегодня сделать уже не сможет, поднялась в свой номер и, не замечая его убогости, скользнула под одеяло.
  Остаток дня и ночь прошли как в бреду: Паркер то засыпала и видела странные тревожные сны, то просыпалась в беспокойстве и тоске. Во сне и наяву ей мерещилось, что вот-вот откроется хлипкая гостиничная дверь, из-за которой появится её братец в сопровождении чистильщиков. Однажды ей приснилось приятное - старый дом, подушки в цветочек, кольцо надёжных и тёплых рук... и тем сильней разочаровало её пробуждение. 'Всё, хватит, - сказала себе Паркер, проснувшись окончательно. - Болеть и страдать я буду потом, когда всё закончится. А сейчас я займусь поисками Маргарет!' Как и когда 'всё' закончится и закончится ли вообще, думать ей не хотелось.
  О Маргарет она в последний раз слышала от Джарода, который утверждал, что видел свою мать на Острове. Спустя полгода бедная женщина, скрывающаяся от Центра, могла оказаться где угодно! Однако, у Паркер был секрет, который она берегла и от Джарода, и от Центра, и который позволял ей надеяться на успех. По своим каналам она отслеживала прежние перемещения Маргарет, собирая собственный архив. Сейчас она не сумела бы толком объяснить, зачем это делала, но тогда думала, что когда-нибудь поймает Джарода 'на живца', подкинув ему информацию о матери. Подходящего случая так и не представилось... а может, она просто не захотела использовать свою козырную карту? Так или иначе, архив, надёжно спрятанный, остался на её рабочем компьютере. 'Когда я пойму, чем Маргарет руководствовалась раньше, перебираясь с места на место, я догадаюсь, где она может быть теперь!' - решила Паркер. Дело было за малым - добраться до архива.
  Сначала она подумала о Брутсе. Он, конечно, сделает всё, о чём она попросит, даже если будет рисковать головой, но вряд ли хоть один из его телефонов сейчас не прослушивается и вряд ли хоть один из почтовых ящиков - не просматривается. Запутывать свои следы, как Джарод, Паркер не умела. Сидни, мудрый Сидни, который так настойчиво советовал ей покинуть Центр и который бы охотно ей в этом помог, недоступен по той же самой причине. Кто ещё? 'Думай, Паркер, думай!' И тут она вспомнила!
  Недели за две до событий, перевернувших её жизнь, Паркер нашла на столе в своём кабинете пакет со старой записной книжкой и карандашными набросками неизвестного авторства. Сверху лежала записка: 'Показать Анджело'. Ей было тогда всё равно, чем заниматься и чьи поручения выполнять, поэтому она покорно взяла пакет и пошла к Анджело. Эмпат пасьянсом разложил вокруг себя рисунки, стремительно перелистал записную книжку и нахмурился:
  - Ничего!
  - Совсем ничего? - для порядка удивилась Паркер.
  - Ничего! Ничего! - занервничал Анджело. - Это - ничьё!
  И вдруг, перевернув один из рисунков, схватил синий фломастер и стал заполнять завитушками и каракулями чистую сторону. Потом отшвырнул листок, отвернулся и больше не реагировал на Паркер. Собрав листы с пола, она, на всякий случай, рассмотрела автограф Анджело, и ей показалось, что в беспорядочном переплетении линий спрятан какой-то текст. Тогда она не придала значения увиденному, кинула пакет на стол и забыла о нём. На следующий день его там уже не было. Но она сейчас догадалась: и подбросил пакет, и забрал его сам Анджело, который хотел сказать ей нечто важное. И ведь сказал!
  Паркер зажмурилась, стараясь восстановить в памяти, как выглядел тот листок с каракулями. Ей было известно, что никакая информация, однажды воспринятая мозгом, не забывается насовсем. 'Вспоминай, Паркер, вспоминай!' В тот момент, когда она уже готова была расписаться в своём бессилии, что-то вспыхнуло в голове, и Паркер увидела. Вот оно: пожелтевшая бумага, синий фломастер... петли, волны, спирали и адрес электронной почты среди всего этого великолепия! Поспешно, пока не исчезло видение, она записала адрес на салфетку и перевела дух. Она была потрясена своей находкой и тем, что Анджело, похоже, куда более адекватен, чем привыкли считать в Центре. 'Неужели он знал, знал заранее, что я попаду в переплёт?!' Обрадованная, Паркер вскочила с постели. Недомогания как не бывало, она была готова действовать, интуиция подсказывала ей: всё получится!
  В ближайшем интернет-кафе Паркер зарегистрировала новый адрес на бесплатном почтовом сервере и тут же, не позволяя себе сомневаться, отослала сообщение: 'Мисс П. нуждается в помощи!' Ответ пришёл всего через час: 'Анджело поможет'. Так, теперь нужно объяснить, где лежит желанный архив и как он открывается. Написав инструкцию и нажав кнопку 'Отправить', Паркер закрыла почтовый ящик и вышла на улицу, нервно стискивая руки. Если через пятнадцать минут она получит свои файлы (столько времени, по её мнению, требовалось, чтобы найти архив и разобраться в нём), значит, она угадала. Если нет, значит, она переоценила Анджело, или же Центр следит и за ним. Через пятнадцать минут, промахиваясь мимо клавиш от волнения, Паркер проверила почту. Архив был на месте.
  Вернувшись в отель, Паркер разложила перед собой распечатки и купленную только что карту. Она методично отметила на карте все места, где её агенты когда-либо видели Маргарет - тут женщину заметили в аэропорту, тут она останавливалась на ночлег, тут прожила несколько месяцев... Соединив точки линиями, Паркер получила причудливую кривую, в порывистых и как будто случайных изломах которой предстояло найти тайный смысл. И тогда у Паркер снова случилось озарение. 'Я сейчас в таком же положении, что и Маргарет. Я одна, и я боюсь быть найденной Центром!' Она опустила голову на руки и закрыла глаза, переживая усталость, страх и одиночество матери Джарода, как свои собственные. Несколько минут спустя она поняла, куда Маргарет отправилась после Острова - поняла так отчётливо, словно та сама сказала ей название городка: Беаркрик ['Медвежий угол' - прим. автора], близ заповедника Галлатин, штат Монтана.
  В Тампе Паркер осталась ещё на одну ночь: нужно было набраться сил перед дальней дорогой. Лёжа в продавленной неудобной кровати и обнимая комковатую подушку, она, наконец, позволила себе расслабиться и поплакать. Беременность сделала её уязвимой и слабой. Будущее, занавешенное пеленой тревоги, отказывалось приоткрыться хотя бы краешком. Джарод, в котором она нуждалась сильней, чем прежде, пропал неизвестно куда. 'Всё будет хорошо, - уговаривала она себя сквозь слёзы. - Я справлюсь. Ради него. Ради себя. Ради нашего с ним сына!' Проснувшись с первыми лучами солнца, Паркер на автобусе отправилась в Беаркрик. В пути ей предстояло быть два дня с лишним.
  
  * * *
  
  Тридцатое июня Джарод провёл в Милфорде: нужно было правильно распорядиться досье на Лайла, проследить, чтобы оно попало и к окружному прокурору, и к телевизионщикам. Поздно вечером он выехал в Спрингфилд, рассчитывая добраться до места заключения Паркер к утру. В том, что завтра, самое позднее - послезавтра, её отпустят, сомневаться не приходилось. Последняя Паркер бесценна, и теперь, когда Центр обезглавлен, Триумвират сделает всё, чтобы она вернулась, причём вернулась по доброй воле, готовая сотрудничать. Джарод рассчитывал перехватить её раньше, не допустить, чтобы она оказалась 'под колпаком' у Центра или встретилась с его посланцами.
  Его план удался на все сто, но, странное дело, удовлетворения он не чувствовал. Руки слишком хорошо помнили, каким податливым и слабым оказался мистер Рейнс - скрутить его и запихнуть в машину оказалось удивительно легко. Он и потом почти не сопротивлялся; должно быть, до последнего надеялся, что кто-нибудь придёт к нему на помощь, как приходили прежде. Больной человек, он и потом был жалок, но в тот момент в сердце Джарода не было места жалости. 'Кого я обманываю, успокаивая себя тем, что стрелял в него Лайл, а не я, а значит, я не убийца? Разве не я сделал Лайла инструментом, посредником между мной и оружием! Я поступил бы гораздо честнее, если бы сам нажал на курок!' Одно дело - разоблачать преступников и передавать их в руки правосудия, совсем другое - вершить правосудие самому, да ещё таким сомнительным способом. До сих пор он лишь раз позволил себе стать палачом, застрелив врача, который ставил эксперименты на людях в концентрационном лагере. 'Рейнс был таким же, как тот врач. Он совершал такие же преступления!' - говорил себе Джарод, но помогало плохо. Руки - помнили.
  Он попробовал отвлечься, думая о Паркер, но и от этого было мало толку. Словно вчера он лишился чего-то важного в самом себе и потерял из-за этого право на счастье. Ночная темень и сплошная пелена дождя за окнами машины как нельзя лучше соответствовали его настроению. Пустая блестящая дорога миля за милей исчезала под колёсами, монотонный шум мотора и мелькание фонарей вгоняли Джарода в транс. Сказывалось и несколько бессонных ночей. В очередной поворот он вошёл, не снижая скорости. Машину занесло, и затормозила она, ударившись об ограждение. Джарод приложился головой о стекло и потерял сознание.
  Очнулся он в карете скорой помощи, опутанный проводами датчиков. Голова болела нещадно, но никаких других повреждений в организме не замечалось. Джарод пошевелил руками и ногами, напряг и расслабил спину, сделал глубокий вдох - на первый взгляд, всё было в порядке. Попытался приподняться, но парамедик его удержал: 'Не вставайте, вам нельзя! Скоро мы будем в клинике'. По прибытии ему пришлось вытерпеть некоторое количество медицинских манипуляций, получить заключение врача о том, что у него нет травм, кроме лёгкого сотрясения мозга (об этом он знал и сам), и пообщаться с полицией и страховым агентом по поводу разбитой машины. Как только внимания к его персоне поубавилось и головная боль стихла, он незаметно покинул клинику.
  Инцидент можно было бы считать исчерпанным, если бы он не удлинил дорогу в Спрингфилд на целые сутки. Джарод добрался до пункта назначения лишь к полудню второго июля. Набирая номер полицейского управления и собираясь вновь представиться мистером Аттенборо, сотрудником АНБ, он ещё надеялся, что для освобождения Паркер Центру понадобился лишний день. Однако, надежды не оправдались. 'Задержанную освободили вчера, все обвинения с неё сняты', - сообщили ему, старательно скрывая растерянность. 'Господи, где теперь её искать? У неё нет ни друзей, ни денег. Куда она могла отправиться?' - спрашивал себя Джарод, стараясь не поддаваться панике. Несколько часов он потратил в окрестных магазинах и кафе, показывая продавцам и официантам фотографии Паркер. Никто её не видел. И только кругленький улыбчивый китаец, торгующий едой с лотка в парке, вспомнил, что стройная блондинка, похожая на женщину с фотографии, вчера купила у него хот-дог и воду, разменяв при этом стодолларовую купюру. Перед этим она долго сидела на скамейке неподалёку, но, подкрепившись, поспешно ушла.
  Разумеется, Паркер получила деньги от Центра. Кто их передал? Передал ли он что-нибудь, кроме денег - например, документы на другое имя? Поняла ли она, что это был человек Центра? Джарод нащупал в кармане куртки заботливо припрятанные бумаги, которые он конфисковал у мексиканского курьера. Вот они-то и помогут ему всё выяснить. Опыт общения с обитателями Башни у него уже есть.
  - Добрый вечер, - любезно поздоровался он с безликим голосом, ответившим на звонок. - Я бы хотел поговорить с советником Нгорбо.
  Джарод не сомневался, что его просьбу удовлетворят. Через минуту в трубке раздалось надменное:
  - Слушаю!
  Как будто не этот человек три дня назад рыдал, норовил упасть перед Джародом на колени и умолял оставить его в живых!
  - Как ваше самочувствие, мистер Нгорбо? - поинтересовался Джарод.
  - Благодарю вас, прекрасно, - сухо откликнулся советник.
  - Я рад, что мисс Паркер на свободе. Но был бы рад ещё больше, если бы знал, где она теперь.
  - Триумвират считает, что вам этого знать не нужно.
  - В самом деле? А известно ли Триумвирату, что пакет, который вы должны были забрать у курьера, находится у меня?
  - Мы допускали такую возможность.
  - Сегодня он у меня, завтра - в редакции какой-нибудь популярной газеты. Журналисты будут довольны: не каждый день им доводится писать о совместной работе засекреченного американского исследовательского цента с ЛаЭме [мексиканская мафия - прим. автора], с пикантными подробностями...
  - Остановитесь, я понял, - перебил Нгорбо. - Есть ли что-нибудь такое, чего вы не сделаете ради мисс Паркер? Похищение, убийство, шантаж... Впечатляет, господин Притворщик, впечатляет!
  Джарод не счёл нужным отвечать.
  - Считайте, что этот раунд вы тоже выиграли, - продолжил его собеседник. - Вашу принцессу теперь зовут Мэри Стэнхоуп. Надеюсь, она была достаточно благоразумна, чтобы воспользоваться нашим предложением, и сейчас восстанавливает здоровье на океанском побережье.
  - Где именно, мистер Нгорбо? - быстро спросил Джарод.
  - Я и так сказал вам слишком много. Коллеги вряд ли одобрят мою разговорчивость. Сдаётся мне, они бы предпочли увидеть в жёлтой прессе публикации о связи Центра с ЛаЭме, но не позволить вам встретиться с мисс Паркер. У меня на этот счёт другое мнение. Скажите вашей принцессе, когда её найдёте: в Центре её ждёт большое будущее. Она нужна нам, и она получит от нас всё, о чём только может мечтать амбициозная и умная женщина.
  Хоаким Нгорбо усмехнулся и положил трубку, прежде чем Джарод успел отреагировать.
  Ещё два дня ушли у него на то, чтобы отыскать следы 'Мэри Стэнхоуп' в аэропорту Спрингфилда, добраться до Форт-Лодердейла и определить, в каком отеле она остановилась. Вечером четвёртого июля Джарод, наконец, волнуясь, постучал в дверь её номера. Ему не ответили. Дверь была не заперта. В номере пахло духами с ноткой шоколада, в шкафу нашлось несколько разноцветных курортных платьев, на туалетном столике в спальне - несколько тюбиков и баночек с косметикой, под подушкой лежала шёлковая ночная сорочка. Ни денег, ни документов в номере не было. Джарод присел на кровать, провёл рукой по подушке. Эми три ночи спала в этой постели, и ещё совсем недавно она была в этой комнате и прихорашивалась перед зеркалом. Но Джарод догадывался, что больше она сюда не вернётся.
  'Знак! Если она бежала от Центра, она должна была оставить какой-то знак для меня!' - подумал Джарод и осмотрелся внимательней. Допустим, для него написана записка - где её следует искать? И тут же вспомнил их с Паркер детскую игру, и куда они прятали свои зашифрованные записки, вспомнил тоже! Он запустил ладонь в щель между матрасом и спинкой кровати и, чуть не застонав от облегчения, нащупал там трубочку из бумаги. С минуту он разглядывал крупные угловатые буквы и вспоминал шифр, чтобы сложить их в слова.
  'Отправь письмо до востребования по этому адресу: Хьюстон... Для Эммелин П.' - такими оказались эти слова. 'Умница, моя умница!' - прошептал Джарод с нежностью. Не откладывая, он отправился в Хьюстон.
  
  * * *
  
  Комфортабельный автобус Greyhound довёз Паркер только до Биллингса. Там она взяла напрокат машину, вооружилась картой штата и поехала в Беаркрик, расположенный у отрогов Скалистых гор. 'Куда меня понесло? - удивлялась она сама себе, разглядывая безлюдный окружающий пейзаж. - Почему я вообще решила, что Маргарет прячется где-то здесь?' Но иррациональная уверенность в том, что совсем скоро она встретится с матерью Джарода, никуда не исчезала - наоборот, становилась всё крепче по мере приближения к Беаркрику.
  Населённый пункт, как и ожидала Паркер, оказался совсем крошечным: одна главная улица, она же шоссе, разделяющее городок на две половины; дюжина боковых улочек; маленькая речка. Медвежий угол, как он есть! При желании, за день-другой Паркер могла бы обойти все немногочисленные дома, но ей было жаль терять время. Она припомнила, что прежде её агенты порой сообщали ей: Маргарет ведёт факультативные занятия в какой-нибудь школе, учит детей рисованию. Потерявшая сыновей, разлучённая с дочерью, таким способом, должно быть, она пыталась создать себе видимость семьи. 'Что же, начнём со школы, если, конечно, она тут есть!'
  Школа нашлась, такая же крошечная, как сам Беаркрик, и, судя по возрасту детей, которые резвились в школьном дворе, учились в ней только малыши. Подумав, Паркер решила, что расспрашивать о Маргарет других учителей бессмысленно и даже нежелательно: вечная беглянка наверняка просила не рассказывать о себе посторонним и давать ей знать, если кто-нибудь заинтересуется её персоной. Значит, нужно разговаривать с детьми - как раз этого Паркер и не умела; честно говоря, она просто их побаивалась. Она вышла из машины и осмотрелась. В школе была перемена: десяток детей гомонили, дурачились и играли в мяч под присмотром суровой немолодой дамы. Худенький темноволосый мальчик лет семи сидел в стороне от всех на поваленном дереве. Паркер нерешительно подошла к нему и села рядом.
  - Привет, - произнесла она, вложив в голос всё дружелюбие, на какое была способна.
  - Привет! - охотно откликнулся мальчик, поднял на неё карие глазищи и улыбнулся. - Я Джонни! А тебя как зовут?
  - А я Паркер.
  - Я раньше тебя не видел. Ты красивая!
  От его непосредственности у Паркер стало тепло на душе.
  - Я здесь первый раз, Джонни. Ты учишься в этой школе?
  - Ага!
  - А почему ты не играешь вместе со всеми?
  Джонни посмотрел вниз, и, проследив за его взглядом, Паркер увидела, что у мальчика забинтована лодыжка.
  - Ногу подвернул. Больно бегать, - сказал он грустно.
  - Бедняжка! Скучно тебе, да?
  - Когда все играют, скучно. На уроках интересно - мы читаем, пишем, считаем...
  - И рисуете! - подсказала Паркер.
  - И рисуем, - радостно подтвердил Джонни. - И ещё лепим из пластилина! Миссис Фаултон учит нас делать фигурки.
  - Миссис Фаултон? - оживилась Паркер. - Именно так зовут мою тётю! Видишь ли, Джонни, я приехала её проведать, но, кажется, потеряла адрес...
  - Она живёт вон там! - и мальчик неопределённо махнул рукой в сторону гор, видневшихся за домами.
  - Расскажи мне, какой у неё дом.
  - Миссис Фаултон живёт в лесу. Она приезжает в школу на скутере! - воскликнул Джонни таким тоном, что стало ясно: больше всего его восхищает именно скутер.
  'Домик лесника!' - догадалась Паркер.
  Полезла было в сумочку, собираясь, на всякий случай, показать Джонни фотографию Маргарет, но тут её заметила учительница.
  - Эй! Кто вы и что вам нужно?
  - Всё в порядке, мэм! - ответила Паркер, не теряя приветливости. - Я заблудилась, но Джонни уже подсказал мне дорогу! Он молодчина!
  Она торопливо встала и уехала, чтобы не привлечь к себе ещё больше внимания.
  В горы из Медвежьего угла вела неширокая асфальтированная дорога, носившая гордое название 'Третья улица'. Вскоре асфальт сменился грунтом; горы, до того голые, начали обрастать лесом. Паркер внимательно смотрела по сторонам, стараясь не пропустить своротку, которая должна была привести её к домику лесника. Ещё в автобусе она попыталась представить, как отнесётся Маргарет к её визиту, но не смогла. 'Может быть, она захочет меня прогнать, а может быть, попытается убежать сама! Но я не позволю ей сделать ни того, ни другого! Я объясню ей, что больше не работаю на Центр и потому меня больше не нужно бояться!' Сейчас Паркер об этом не думала; вместо этого она вспоминала своего недавнего темноглазого и темноволосого помощника, и мысль о том, что в ней самой теперь растёт их с Джародом сын, заставляла сладко сжиматься её сердце.
  Через двадцать минут Паркер добралась до желанного поворота, углубилась в лес и вскоре выехала к дому. Это оказалось небольшое приземистое строение из серого от старости дерева, опоясанное покосившейся верандой. Две рыжих дворняги вылетели к машине и запрыгали вокруг неё, захлёбываясь лаем. 'Сейчас я узнаю, чего стоят все мои догадки!' Дверь скрипнула, и на крыльцо вышла сухопарая женщина, прищурилась близоруко, стараясь понять, кто к ней пожаловал, а потом отозвала собак. Это была Маргарет.
  Паркер поспешно выбралась из машины и двинулась к хозяйке.
  - Здравствуйте, Маргарет! Я приехала с вами поговорить!
  - Здравствуй, Эммелин, - ответила Маргарет без улыбки. - Я знала, что однажды ты меня найдёшь.
  
  * * *
  
  И она открыла дверь шире, пропуская Паркер в дом. Изнутри он был таким же старым, как и снаружи. Обстановку в нём, похоже, не меняли последние пятьдесят лет. Единственным относительно новым предметом был телевизор, мелькавший разноцветными картинками в своём углу. Маргарет старалась поддерживать чистоту, но не слишком заботилась об уюте: ни скатерти на столе, ни ковра на полу, ни цветов на окнах. Движением головы она указала Паркер на стул, сама села напротив, не сводя глаз со своей гостьи, и скрестила руки на груди. 'Ох, какая она старая! - ошеломлённо подумала Паркер, глядя на мать Джарода. - А ведь она лишь немногим старше моей мамы! Неужели мама сейчас была бы такой же?!' Седые волосы, завязанные в узел, потускневшие усталые глаза, бесчисленные морщины, скорбно поникшие уголки бледных губ, худые руки в пигментных пятнах, опущенные плечи...
  - Ты вылитая Кэтрин... - сказала Маргарет. - Тебе говорили об этом раньше?
  - Всё время говорят, - ответила Паркер.
  - Она была замечательной женщиной. Доброй, мудрой, сильной и очень смелой. В одиночку пойти против Центра... мало кто решался на это.
  - Ваш сын решился, - напомнила Паркер.
  - Да, он решился.
  - Вы хорошо знали мою маму?
  - Не слишком. Мы встретились незадолго до того, как её убили. Мы вместе искали свитки, но не сумели до них добраться. Она понимала, что ей немного осталось жить, и хотела кому-нибудь передать всё, что ей удалось выяснить о Центре. Я показалась ей подходящей кандидатурой. О чём ты хотела поговорить, Эммелин?
  - Я... Маргарет, вы должны знать: я ушла из Центра. Я больше не работаю на него.
  - Я догадалась. Ты бы никогда не нашла меня здесь, если бы оставалась прежней. Что с тобой случилось?
  - Джарод и я - мы нашли свитки. Мой отец... мистер Паркер прочитал их первым и пришёл к выводу, что больше никто не должен их увидеть. Вместе со свитками он выпрыгнул из самолёта над океаном. Полагаю, он погиб. Когда его не стало, мой брат и мистер Рейнс решили, что в Центре я лишняя, и однажды... похитили меня, чтобы сделать приманкой для Джарода. У них ничего не вышло - он сумел спасти меня и не попался сам. И теперь я туда не вернусь.
  - Так-так, - покивала хозяйка. - То есть если бы мистер Паркер был жив и по-прежнему тебя защищал, ты бы осталась на своём месте и продолжала выполнять поручения Центра?
  - Я не знаю, Маргарет, - пробормотала Паркер, вспыхнув.
  - Зато я знаю... тебе никогда бы не хватило мужества уйти!
  Повисла пауза. Паркер подбирала слова, чтобы преодолеть неприязнь, волнами исходившую от Маргарет.
  - Мы с Джародом теперь заодно, охота идёт на нас обоих. Три недели назад меня арестовали как обвиняемую по делу, которое фальсифицировал Центр. Джарода в тот момент рядом не было... Потом неожиданно все обвинения сняли, и я оказалась на свободе, но с ним мы пока так и не встретились. Я надеюсь... я думаю, что он затеял что-то против Центра, и не могу сама бездействовать. Мне нужна информация о Центре - та, которой владела моя мать, и которой теперь владеете вы. Тогда я пойму, как с ним бороться.
  - Какая именно информация, Эммелин? - напряжённо спросила Маргарет.
  - Любая! Но самое главное: я бы хотела знать, зачем мы Центру? Мы оба, Джарод и я? Почему они готовы бесконечно тратить деньги и нарушать закон, лишь бы мы были в их власти? Я уверена, вы всё знаете!
  - Всё знали только свитки... которые, как ты говоришь, утонули в океане, - пожала плечами Маргарет, встала и прошлась по комнате. Она как будто ещё больше постарела в эту минуту. - Но ответ на твой вопрос, Эммелин, я, действительно, знаю.
  - Скажите мне, пожалуйста, скажите! - воскликнула Паркер с облегчением.
  Но радость её была преждевременной. Мать Джарода помолчала, поджав губы, а потом сухо произнесла:
  - Скажу. При одном условии.
  - Я сделаю для вас всё, что захотите!
  - Пообещай, что не привезёшь сюда Джарода! Никогда. Я не хочу с ним встречаться.
  Паркер ожидала чего угодно, только не этого. Она онемела и несколько секунд смотрела на Маргарет широко распахнутыми глазами, пытаясь понять, что ею движет.
  - Но почему, Маргарет?! - наконец смогла она выговорить. - Вы не хотите увидеть сына?!
  - Я не хочу, чтобы он видел меня.
  - Боже, Маргарет... но почему?! Он столько лет мечтает, как обнимет вас, как скажет, что любит вас и никогда не забывал... Только представьте, он всегда носит с собой вашу фотографию!
  - Ты, в самом деле, не понимаешь?
  - Нет... - прошептала Паркер. - Зачем вы так с ним? Это жестоко.
  - Если бы тебе было столько же лет, сколько мне, Эммелин, ты бы поняла... - Маргарет отвернулась и больше уже не смотрела на Паркер. - Я не смогла сберечь свою семью. Моих сыновей похитили совсем маленькими, и я их не защитила. Моя дочь и мой муж стали жить спокойно лишь тогда, когда оказались от меня вдали. Горько это сознавать, но я была плохой женой и матерью, своим близким я принесла только несчастье. Но это не всё. Я старая и больная. Посмотри на меня - разве я похожа на женщину, фотография которой лежит в кармане у Джарода? Да что я говорю... твой взгляд, когда ты только-только меня увидела, был красноречивей всяких слов. Для своего сына, Эммелин, я хочу остаться молодой и красивой. И, наконец, я просто не желаю ничего менять в своей жизни. Здесь, в этом доме, мне удалось найти тишину и покой, мне больше не приходится убегать... Я надеюсь остаться здесь насовсем, и надеюсь, что никто не будет меня тревожить.
  Паркер молчала. Она могла сказать, что всё это - ерунда по сравнению с желанием Джарода обрести мать. Она могла сказать, что ему всё равно, как выглядит его мама, и что он будет самым заботливым сыном, какого только можно вообразить. Но непреклонное выражение на лице Маргарет её останавливало. Эта женщина всё для себя решила.
  - Соглашайся, девочка, - устало проговорила та. - Я не буду с ним встречаться, даже если ты не примешь моих условий. Просто мне придётся снова уехать - и кто знает, найдётся ли для меня второй такой медвежий угол? Соглашайся.
  Не в силах вымолвить ни слова, Паркер кивнула.
  - Всё дело в свитках, - начала Маргарет. - Вернее, в пророчествах, которых там множество. Немногим людям удалось прочитать сами свитки, но кто-то всё-таки это сделал и даже переписал часть прочитанного современным языком. Записи хранились в Центре под названием 'священный конспект'. Поговаривали, что там описана вся история Центра от основания и до того момента, как он перестанет существовать. Поговаривали, что пророчества неизменно сбываются. Кэтрин Паркер хотела понять, что представляет собой дракон, с которым она вступила в единоборство - и она отыскала и прочла эти записи. За что, по всей видимости, и поплатилась...
  - И что в них было? - тихо спросила Паркер.
  - Не буду рассказывать всего, такие знания не приносят счастья. Отвечу лишь на твой главный вопрос. Пророчество гласит: Центр будет существовать только до тех пор, пока его возглавляет кто-нибудь из семейства Паркер. Вы - основа основ, фундамент, на котором держится здание Центра. Несколько раз Паркеры пытались отойти от дел - Центр немедленно приходил в упадок, и никаким умным и энергичным людям не удавалось вдохнуть в него жизнь. Очередного Паркера возвращали обратно, деньгами, обещаниями или угрозами, и только так удавалось предотвратить крах.
  - Ясно. Я подозревала что-то в этом роде... А Джарод?
   - Джарод... с ним сложнее. В свитках мальчика по имени Джарод называют 'избранным'. Тот, кто писал их, говорил на языке своего времени и утверждал, что этот мальчик станет новым Мессией. Но религия тут ни при чём. Предсказано, что благодаря Джароду Центр станет одной из самых могущественных сил в мире - либо будет уничтожен.
  - Они хотят вернуть его, чтобы он дал им могущество - но стремятся лишить воли, чтобы не сбылась другая часть пророчества! - сказала Паркер, не спрашивая, а констатируя факт.
  - Вероятно, так, - шевельнула подбородком мать Джарода.
  Паркер склонила голову, переваривая услышанное.
  - Спасибо, Маргарет.
  Наступила тишина, которую нарушало только лопотание телевизора. Паркер непроизвольно прислушалась и вдруг различила знакомое имя. 'В Иллинойсе начался процесс над Бобби Боуманом, серийным убийцей, наконец, попавшим в руки правосудия! - сообщил жизнерадостный репортёр. - Переезжая из штата в штат, из города в город, везде он оставлял за собой кровавые следы. Но теперь справедливость восторжествует! Государственное обвинение требует для Боумана пожизненного заключения...' И прежде, чем Паркер вспомнила, кто такой Бобби Боуман, в кадре крупным планом появилось перекошенное лицо Лайла.
  - Смотрите, это же мой сумасшедший брат! - всплеснула она руками.
  Маргарет обернулась к телевизору и без выражения взглянула на экран.
  - Уверена, это заслуга Джарода - только он мог заставить Центр сдать Лайла полиции! - ликовала Паркер.
  - Для меня это ничего не меняет, - равнодушно обронила хозяйка. - Для тебя - меняет многое. Уезжай.
  - Но, Маргарет...
  - Уезжай. Я поделилась с тобой всем, чем хотела.
  Паркер поднялась и пошла к двери.
  - Береги ребёнка, Эммелин, - попросила Маргарет на крыльце, и только тогда Паркер показалось, что голос её дрогнул.
  - Откуда вы зна... Что, про него тоже есть пророчество?
  Маргарет не ответила. Она убедилась, что Паркер уехала, тяжело вздохнула и вернулась в комнату.
  
  * * *
  
  Из Биллингса Паркер сразу поехала в Хьюстон. Ей хотелось верить, что там её дожидается весточка от Джарода. Аэропортов она по-прежнему опасалась, поэтому в очередной раз путешествовала на автобусе. Дорога стала для неё настоящим испытанием. Она запаслась большим пакетом леденцов, которые служили ей и пищей, и лекарством от тошноты, но от мук душевных конфетки её не спасали.
  Снова и снова Паркер прокручивала в голове разговор с матерью Джарода, снова и снова думала: 'Это я во всём виновата!' Если бы она прозрела раньше, она бы раньше нашла Маргарет. И нашла бы её не успевшей сломаться, не решившей ещё, что покой - единственное, что ей нужно от жизни. Что стоило Паркер устроить Джароду встречу с матерью, скажем, два года назад? 'Он не простит меня! Он вспомнит, сколько зла Центр причинил его семье, вспомнит, что я тоже была к этому причастна - и он меня не простит!' У Паркер даже мелькнула было мысль не сообщать ему о разговоре с Маргарет, сделать вид, что новые сведения о Центре были получены из какого-то другого источника. Но потом она представила, как Джарод продолжит поиски, как он продолжит надеяться, и устыдилась этой мысли. 'Расскажу ему всё, как есть, и будь что будет!' - приняла она решение.
  Но Маргарет! Как она могла сдаться? Как могла отказаться от своего сына, предать его? 'Мой маленький, я ни за что тебя не оставлю! - твердила Паркер, закрывая руками живот. - Не бойся, мама всегда будет с тобой!'
  В Хьюстоне Паркер выбралась из автобуса еле живой от усталости, но отдыхать не стала - ей не терпелось попасть в то отделение федеральной почтовой службы, адрес которого она оставила Джароду. Когда она подошла к окошку выдачи корреспонденции, сердце стучало где-то в горле. Что, если письма для неё нет? Что, если Джарод не нашёл её послание? Ведь она по-прежнему не знает, что с ним случилось, знает только, что Лайл арестован, и видит в этом заслугу Джарода. 'Где и как я буду его разыскивать, если он ничего мне не прислал?' И когда в ответ на просьбу посмотреть письмо до востребования для Эммелин П. ей протянули маленький конверт, надписанный неразборчивым почерком Джарода, Паркер чуть не расплакалась от облегчения. Торопясь, она открыла конверт и прочитала записку: 'Эми, я в Хьюстоне и жду тебя в отеле... Спроси Джарода Куинси'.
  Прежде, чем отправиться в указанный Джародом отель, Паркер посетила салон красоты. Осветлённые волосы отросли и стали выглядеть неряшливо, лицо приобрело землистый оттенок, от маникюра давно не было даже воспоминаний. 'Пускай он откажется иметь со мной дело после того, как всё узнает, но я хочу, чтобы он запомнил меня красивой!' Из салона она вышла с новой слегка легкомысленной стрижкой и новым коричневато-каштановым цветом волос, посвежевшая и помолодевшая (чудеса современной косметологии!) и даже немного отдохнувшая. Паркер дополнила свой образ изящным платьем из тёмно-зелёного шёлка и только тогда решила, что готова к встрече.
  Отель оказался сверкающим роскошью небоскрёбом в центре Хьюстона.
  - Я к мистеру Куинси, он должен был предупредить обо мне, - обратилась Паркер к портье, важному, как особа королевской крови.
  - Как вас зовут, мисс?
  'Как меня зовут?!' За этот месяц она перестала считать не только города и штаты, в которых побывала, но и имена, которыми ей приходилось себя называть! После секундной заминки она всё же ответила:
  - Паркер. Эммелин Паркер.
  - Да, мисс Паркер, мистер Куинси ждёт вас. Его апартаменты на тридцать восьмом этаже.
  Скоростной лифт, в зеркалах которого Паркер ещё раз критически себя осмотрела, почти бесшумно преодолел несколько десятков этажей, распахнул двери - и она, наконец, увидела Джарода. Вместо приветствия он притянул её к себе, стиснул так, что у неё перехватило дыхание, и поцеловал. Она тут же откликнулась на поцелуй, чувствуя, как разливается тепло у неё в животе и как слабеют и подгибаются ноги, но когда губы Джарода стали более требовательными, упёрлась ладонями ему в грудь и отстранилась.
  - Что, Эми? - забеспокоился он, не желая выпускать её из объятий.
  - Всё в порядке, - проговорила она и посмотрела ему в лицо. - Я провела в пути больше суток... и очень устала.
  В глазах Джарода, до того сиявших от радости, возникла тревога. 'Посмотрим, какой будет у тебя взгляд, когда я всё тебе расскажу!' - подумала Паркер мрачно.
  - Конечно, моя хорошая. Здесь есть всё, чтобы ты могла отдохнуть!
  Он взял её за руку и повёл в гостиную - полукруглую комнату с панорамным окном, из которого открывался потрясающий вид на город. Начинало смеркаться, кое-где зажигались уже вечерние огни. Огромное небо, меняющее цвет от нежно-голубого к фиолетовому, облака, подсвеченные заходящим солнцем, густая синева залива вдалеке... Паркер не могла отвести глаз от картины, которая ей открылась. Джарод стоял у неё за спиной, не решаясь снова к ней прикоснуться.
  - Кто ты теперь, Джарод? - спросила Паркер, не оборачиваясь. - Почему поселился в этом отеле?
  - Простой нью-йоркский миллионер, - усмехнулся Джарод. - Я подумал, что тебе тут понравится... после того, что ты пережила. И ещё я хотел, чтобы ты увидела... всё это.
  - Я увидела, спасибо! - прошептала она.
  - Ты голодная? - поинтересовался он.
  Паркер прислушалась к себе: в последнее время отношения с едой у неё были сложные.
  - Да... пожалуй, да.
  - Тогда я закажу ужин.
  Через полчаса прекрасный изысканный ужин был сервирован на столе в гостиной. Джарод принялся было за еду, но отложил нож и вилку, когда заметил, как неохотно и растерянно ковыряется в тарелке Паркер.
  - Что, Эми? - спросил он с той же интонацией, как тогда, у лифта. - Что-то не так? Невкусно?
  - Очень вкусно, - ответила Паркер со слабой улыбкой. - Не в этом дело. Джарод, мне нужно кое-что тебе рассказать.
  Он помрачнел и очень серьёзно произнёс:
  - Мне тоже. Кто будет рассказывать первым?
  - Начинай ты, - малодушно предложила Паркер.
  
  
  Глава VII. Всё будет хорошо
  
  - ...А дальше было совсем просто. Рейнс, я думаю, собирался морочить мне голову, выдавая маленькими порциями информацию, которую я требовал в обмен на заложника, и заставляя меня постоянно сомневаться в её достоверности. Для него стало большим сюрпризом, что я вообще не захотел с ним разговаривать и даже заткнул ему рот. Я связал его, привёз в дом, переодел в костюм Нгорбо, замотал ему руки, чтобы Лайл не заметил, что у пленника белая кожа, и усадил в подвале, позаботившись, чтобы зрелище было точно таким же, как на видео с советником. Советнику оставил ноутбук, на котором было видно всё, что происходило в подвале. Лайла я привёз бодрым, здоровым и не слишком напуганным. Я позаботился о том, чтобы на его пистолете появились мои отпечатки пальцев, и чтобы желание поквитаться с Триумвиратом оказалось у Лайла сильнее разума. Остальное он сделал сам. Как только он прицелился в Рейнса, я дал сигнал полиции, которая к тому времени уже окружила дом. Через минуту всё было кончено.
  Паркер слушала, затаив дыхание. Сгустились сумерки, но никто из них не зажёг свет. В темноте она не могла различить выражение лица Джарода, но голос его звучал глухо и безрадостно.
  - Как я и рассчитывал, потеряв Рейнса и поставив крест на Лайле, Центр немедленно освободил тебя...
  - Это было эффектно, - со смешком перебила Паркер. - Видел бы ты физиономию следователя, когда он пришёл сообщить, что все обвинения с меня сняты!
  - Могу себе представить, - отозвался Джарод тем же безрадостным тоном. - Досье на Лайла я передал окружному прокурору и журналистам. Судя по тому, что происходит сейчас в суде, Лайла сдали с потрохами: предоставили обвинению доказательства его преступлений, и получили гарантию того, что на процессе о Центре не скажут ни слова. Твоей жизни теперь ничто не угрожает, напротив, Центр сделает всё, что от него зависит, чтобы ни один волосок не упал с твоей головы.
  - Это была блестящая операция, - воскликнула Паркер, испытывая что-то сродни гордости за сидящего напротив неё мужчину, который одним ударом уничтожил двух негодяев и нелюдей. Странно, почему он сам собой не гордится?
  Тот вдруг поднялся и вышел из гостиной. Паркер сразу догадалась, зачем. Вскоре он вернулся, склонился над ней и мягко потянул к себе её руку.
  - Вот, Эми, это твоё.
  И Паркер почувствовала в ладони драгоценную тяжесть маминого кольца. Камень полыхнул глубинным светом. Она не могла подобрать слов для благодарности, которую испытывала к Джароду в эти минуты, и потому сказала только:
  - Спасибо! - и приподнялась, чтобы его обнять.
  Но не успела: он устроился на прежнем месте, на противоположном конце большого кожаного дивана.
  - Джарод, послушай, ты словно не рад, что всё получилось так, как ты задумал!
  - Я рад, Эми. Рад, что ты на свободе и больше не должна бегать от полиции. Рад, что вижу тебя сейчас. Но я...
  - Что?
  - Я чувствую себя убийцей и подлецом, понимаешь? - наконец, решился он выговорить то, что его мучило. - Я заманил их обоих в ловушку, воспользовался тем, что Рейнс беспомощен физически, а Лайлом легко манипулировать. Нового преступления не случилось бы, если бы я его не спровоцировал! То, что произошло, Эми, не было честной схваткой! Если бы я сам застрелил их обоих, это было бы убийством, но хотя бы не было подлостью!
  И тогда Паркер всё поняла. С напугавшей её саму чуткостью она увидела перед собой ту пропасть, в которую заглянул Джарод. Она не может допустить, чтобы он остался стоять на краю!
  - Подлостью, Джарод? О чём ты говоришь?! Заставить Лайла предстать перед судом и ответить за все преступления - разве это подло? Нет таких мерзостей, которых он не совершил, будучи уверенным в своей безнаказанности. Пустить ему пулю в лоб после всего этого было бы актом милосердия! А милосердие - последнее, чего он заслуживает.
  - Мистер Рейнс был твоим отцом... - тихо, как будто про себя, проговорил Джарод.
  - Моим отцом был мистер Паркер. Рейнс был всего лишь донором спермы, - жёстко ответила Паркер. - Этот упырь разбивал семьи, отнимал детей у родителей, экспериментировал на людях и делал их сумасшедшими и калеками. Я не знаю, сколько человек он приказал уничтожить и скольких уничтожил собственноручно, но знаю точно, что он убил мою мать! Только такого конца он и был достоин.
  Она сознавала, что одних лишь этих слов недостаточно, чтобы снять груз с его совести. 'Но я помогу ему забыть! Я сумею его утешить... если, конечно, он меня не прогонит'.
  - Вряд ли когда-нибудь я забуду о том, что сделал, - Джарод словно прочитал её мысли. - Но если бы мне снова пришлось пройти этот путь ради тебя, я бы его прошёл.
  И напомнил, помолчав:
  - Теперь твоя очередь рассказывать, Эми.
  - Я виделась с Маргарет, - бухнула Паркер, понимая, что откладывать разговор больше некуда.
  - С моей мамой?! - встрепенулся Джарод. - И ты целый вечер держала это в секрете?!
  Столько ликования было в его голосе, что Паркер захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать.
  - Да, с ней. Когда меня выпустили и я подумала, что теперь воевать с Центром мне придётся в одиночку, я решила, что не навоюю много, если не узнаю истинных причин, по которым на нас с тобой объявили охоту. Единственный человек за пределами Центра, который мог ответить на мои вопросы - твоя мать.
  - Как тебе удалось её найти?
  - Я следила за ней все эти годы, - тяжело вздохнула Паркер. - По собственной инициативе, не по заданию Центра и втайне от него. Я хотела когда-нибудь использовать информацию о Маргарет как приманку для тебя, но, к счастью, мне хватило ума обойтись без этого. Зато те старые сведения помогли мне найти её нынешнее убежище.
  - Где она? Что с ней? Как она живёт? Когда я смогу её увидеть? - Джарод не мог спокойно слушать, он едва сдерживался, чтобы не вскочить и не предложить поехать к Маргарет сию секунду.
  - Погоди... дай мне договорить. Она живёт в домике лесника, в одном из национальных парков в Скалистых горах. Ей нравится место и нравится её нынешний образ жизни, она впервые почувствовала себя в безопасности. Две дворняги - её единственная компания. Пару раз в неделю она бывает в соседнем городке, где учит детей рисованию и, вероятно, покупает продукты. Она надеется, что так будет всегда, и... Джарод, она не хочет с тобой встречаться.
  - Что за чепуха, Эми? - пробормотал он обескураженно. - С чего ты это взяла?
  - Она согласилась ответить на мои вопросы только тогда, когда я пообещала, что не привезу тебя к ней, - горько сказала Паркер.
  - Но почему?..
  Он не понимал и не верил. Его голос по-прежнему звенел надеждой, и от этого ей было ещё больней. Торопясь закончить, она повторила слова Маргарет, так, как их запомнила. Повисла пауза. Паркер не вынесла тишины:
  - Джарод... Она ведь может ещё передумать...
  - Вряд ли, - безжизненно ответил он. - Мама так решила, и я уважаю её решение.
  Паркер протянула к нему руку, но встретила только пустоту.
  - Ты прав. Это я виновата. Вы бы обязательно увидели друг друга, если бы я опомнилась раньше.
  Он встал и отошёл к окну.
  'Ну вот и всё, Паркер. Настало твоё время платить по счетам! Где были твои мозги, когда ты решила, что сможешь остаться с ним, после всего того, что ты натворила?!' Она подумала, что не должна уподобляться героиням пошлых мелодрам и скрывать, что беременна его ребёнком. Сейчас она скажет ему об этом, а потом просто уйдёт.
  
  * * *
  
  Далеко внизу бриллиантовой россыпью переливался город, но Джароду было не до него. Он смотрел сквозь стекло, но видел только маму. Сменяя друг друга и бесконечно повторяясь, мелькали перед его глазами картинки коротких щемящих воспоминаний. Вот ласковая и душистая женщина из его детства, внешности которой он не помнил, но помнил тепло, исходившее от неё - мама. Вот грустная рыжеволосая женщина на фотографии, присланной ему неизвестным доброжелателем - мама. Вот та же самая женщина, выходящая из такси пять лет назад, когда им не позволили даже приблизиться друг к другу - мама. И вот лицо, мелькнувшее в толпе на Острове; он не успел его как следует рассмотреть, но успел почувствовать - мама. Сколько лет он представлял себе, как найдёт её, обнимет и скажет, что никогда не переставал думать о ней! Сколько лет надеялся, что рядом с ней, наконец, успокоится и узнает простое счастье - быть любимым и любящим сыном! Ничего теперь не сбудется. Так горько Джароду не было даже тогда, когда ему, ребёнку, сообщили, что его родители погибли в авиакатастрофе. Наверное, тогда он просто не поверил - теперь поверил безоговорочно и понял, что осиротел.
  Но постепенно - Джарод не знал, прошло ли несколько минут или несколько часов - ему стало легче, в голове прояснилось. Мама не умерла, и с ней всё в порядке. Она живёт так, как ей хочется, и не нуждается в его защите. И если ей лучше быть одной, ему остаётся только принять её выбор. Ледяные тиски, сдавившие грудь, разошлись, он глубоко вздохнул и вернулся в реальность. В реальности были ночной город под ногами, тёмная комната позади... и Паркер, тоскливо ссутулившаяся на диване. 'Эми! О господи, как я мог про неё забыть!'
  Оглушённый новостью, которую она ему принесла, Джарод не обратил внимания на её последние слова, а теперь они вдруг всплыли в памяти, и он захлебнулся жалостью. 'Виновата?! Бедная девочка, она ни в чём не виновата! Не она украла меня у родителей, не она заставила их скитаться по стране. Она была невольницей Центра и просто выживала, как могла!' Узкая беззащитная спина, хрупкая светлая шея в завитках волос... Что бы ни случалось с ними прежде, какие бы демоны ни терзали их души сейчас, он не позволит Центру снова встать между ними! Джарод неслышно вернулся к дивану и подхватил Паркер на руки.
  - Я уже начал забывать, какая ты лёгкая! - прошептал он ей в волосы.
  - А я начала забывать, как это приятно, когда тебя носят на руках! - прошептала она, стараясь, чтобы он не видел её лица.
  В спальне тонко и сладко пахло цветами, которые Джарод попросил принести ещё утром. Опустив Паркер на постель, он нащупал на прикроватном столике зажигалку и зажёг свечи, расставленные повсюду. Он ждал гостью с того дня, как приехал в Хьюстон. То, что гостья, наконец, появилась, было одновременно и чудесным, и само собой разумеющимся, как весна после долгой и хмурой зимы, как рассвет после непроглядной ночи.
  Паркер лежала в напряжённой позе, её глаза в неверном свете свечей казались темнее и больше и влажно блестели, во взгляде были недоверие и тревога. Джарод сел рядом и накрыл её озябшие руки своими руками.
  - Всё хорошо, Эми. Я ведь говорил уже: прошлое не имеет значения, главное, что сейчас мы вместе.
  Не так-то просто оказалось успокоить её и согреть. Но ему было не занимать терпения и нежности. Он целовал её снова и снова и гладил так, словно хотел стряхнуть с её тела опутавшую её паутину вины. Постепенно Паркер расслабилась и начала откликаться на его прикосновения, и сам он постепенно освобождался от боли и горечи минувшего вечера. И это тоже было чудесным и само собой разумеющимся одновременно.
  Потом она уселась на постели лицом к Джароду, потянулась со вкусом и проговорила тёплым грудным голосом:
  - Как здорово! Я и не знала раньше, что так бывает.
  - Я тоже не знал, - улыбнулся он. - Я очень по тебе соскучился.
  Он смотрел на неё с удовольствием. И без того тоненькая, она как будто ещё больше похудела, но вместе с тем стала нежнее и мягче. Грудь её отяжелела, лицо приобрело трогательную детскую припухлость. Паркер и говорила теперь чуть-чуть иначе, и по-другому пахла... Уже догадываясь, в чём дело, Джарод вспомнил, какой бледной и измученной она выглядела, когда он встретил её у лифта, с какой неприязнью разглядывала за ужином отличный аппетитный стейк. Он раскрыл было рот, намереваясь задать прямой вопрос, но тут она встретилась с ним глазами и так густо залилась краской, что спрашивать уже не понадобилось.
  - Ничего себе, Эми! - ахнул Джарод. - Скажи, что это мне не снится!
  - Если снится, значит, мы с тобой видим одинаковый сон!
  Розовая и горячая от смущения, она скользнула к нему под одеяло и уютно устроилась рядом.
  - Ведь ты же доволен, правда?
  - Доволен ли я?! Да я даже думать не смел, что ты когда-нибудь родишь мне ребёнка. Дурочка, я не доволен - я счастлив!
  Некоторое время они лежали молча, он прислушивался к её дыханию и перебирал её волосы, а потом сказал:
  - Мне не довелось быть сыном и теперь уже не доведётся. Но я буду очень хорошим отцом, обещаю.
  - Ты будешь лучшим отцом на свете!
  - Когда ты узнала? - полюбопытствовал Джарод.
  - Ещё в заключении, - ответила Паркер, морщась от воспоминаний. - Я очень испугалась, что о моей беременности станет известно в Центре. Нашего с тобой ребёнка они сочли бы своей собственностью, а меня бы постигла мамина участь. Я голову сломала, придумывая, как удрать или хотя бы обмануть врачей, которым меня хотели показать, но очень вовремя очутилась на свободе.
  - И что ты делала дальше?
  Она поведала, как уехала в Форт-Лодердейл, потому что туда её пригласили, а больше ей некуда было податься. Как сбежала в Тампу через три дня, не в силах оставаться на одном месте и ждать, когда за ней придут люди из Центра. Как в Тампе удивительным образом сумела связаться с Анджело и получила свой архив. Как долго и трудно добиралась до Биллингса ('Никогда в жизни больше не сяду в автобус!'). На слове 'Беаркрик' Паркер запнулась и замолчала.
  - Говори, моя хорошая, говори, - подбодрил её Джарод, бережно поглаживая по спине.
  И она коротко, избегая подробностей, рассказала, как встретилась с Маргарет.
  - У неё в доме я увидела по телевизору, что Лайла арестовали. Я догадалась, что ты причастен к аресту, поверила, что с тобой не случилось ничего дурного, и сразу поехала в Хьюстон, в надежде, что ты отыскал мою записку. Кстати, я пока не знаю, как это тебе удалось. Ведь в Форт-Лодердейл меня отправил Центр, а не ты, не так ли?
  'Скажите вашей принцессе, когда её найдёте: в Центре её ждёт большое будущее. Она нужна нам, и она получит от нас всё, о чём только может мечтать амбициозная и умная женщина', - вспомнил Джарод. Он скажет, он обязательно скажет - но разве может он разрушить волшебство этой ночи?
  - А я пока не знаю, что нового о Центре ты выяснила в Беаркрике, - усмехнулся он и поцеловал её в нос. - Хватит на сегодня разговоров, мисс Паркер. Давай спать!
  
  * * *
  
  Паркер, почти не смыкавшая глаз в дороге, проспала двенадцать часов кряду. Иногда сон её прерывался, но она видела где-нибудь поблизости Джарода или ощущала касание его руки и, умиротворённая, засыпала вновь. Проснувшись в очередной раз, она поняла, что полностью восстановила силы. Джарод устроился поверх одеяла рядом с ней, смотрел на неё и улыбался.
  - Ты меня стережёшь? - спросила Паркер с мягким смешком.
  - Ага! - по-мальчишески радостно согласился он. - Я уже оставлял тебя спящую, и ничего хорошего из этого не вышло. И потом, я ещё ни разу не видел, как ты просыпаешься.
  И потянулся к ней, чтобы поцеловать.
  Завтрак - или уже обед? - снова принесли в номер. Впервые за много дней Паркер поела с наслаждением. За кофе она вернулась к вопросу, на который не получила ответа ночью - любопытство не давало ей покоя.
  - Как ты узнал, куда я делась из Спрингфилда?
  - Ну нет, Эми, так не пойдёт! - воспротивился Джарод. - Теперь первая будешь рассказывать ты! Итак, какие тайны Центра ты раскрыла?
  - Немногие, - сказала Паркер, хмурясь: ей по-прежнему было неприятно вспоминать о встрече с матерью Джарода. - Но думаю, что это важно. Свитки... в них была описана вся история Центра, и эти пророчества имеют свойство сбываться. Маргарет не читала ни самих свитков, ни списка с них - 'священного конспекта', хранившегося в Центре. Список читала моя мама - она и поделилась информацией с твоей.
  - Что там было? - поторопил Джарод.
  - Маргарет не сочла нужным передать мне всё, что известно ей самой, но на главный мой вопрос она ответила. Паркеры - залог благополучия Центра. Эта организация будет процветать лишь до тех пор, пока во главе стоит кто-то из нашего рода.
  - Хотел бы я знать, в чём секрет вашей незаменимости... - пробормотал Джарод.
  - Я бы тоже хотела, но увы... Что касается тебя, то тебе предназначено либо сделать Центр одной из самых могущественных сил в мире - либо его уничтожить.
  - Вот как! - поднял он брови. - И снова никаких подробностей?
  - Никаких. Я надеялась, ты сам догадаешься, о чём может идти речь.
  Джарод озадаченно покачал головой.
  - В Центре меня испытывали на выносливость и вынуждали делать симуляции, но ни в каких других экспериментах я не участвовал.
  Лицо его приняло сосредоточенное выражение, некоторое время он размышлял, а потом признался:
  - У меня нет идей. Всё это, действительно, кажется важным, но пока непонятно, как это можно использовать. Честно говоря, я бы предпочёл больше не иметь дела с Центром, никогда не вспоминать о нём, но...
  - Но?
  - Ты спрашивала, как я нашёл тебя в Форт-Лодердейле. Так вот, подсказку я получил от советника Нгорбо. Именно он сообщил мне, что твоё новое имя - Мэри Стэнхоуп.
  - Зачем?! - поразилась Паркер.
  - Он понимал, что ты теперь всеми силами будешь избегать контактов с представителями Центра. Поэтому старый мошенник решил использовать в качестве связного меня.
  Джарод замолчал. Паркер молчала тоже - ждала продолжения.
  - И вот что я должен тебе сообщить, - наконец, вымолвил он. - Центр нуждается в тебе. Они готовы дать тебе всё, что ты захочешь, удовлетворить все твои амбиции. Полагаю, освободившееся место руководителя Центра ждёт только тебя.
  - Чего и следовало ожидать, - шевельнула плечом Паркер.
  Она опустила на блюдце кофейную чашку, которую вертела в руках на протяжении всего разговора, встала и нервно прошлась по комнате. Джарод напряжённо следил за ней взглядом. Она чуть было не вспылила, но удержалась, вспомнив, что её мужчина ни при чём - о своей репутации она позаботилась сама. Остановившись у окна и обхватив себя руками, Паркер с минуту смотрела на город, а потом спросила:
  - Неужели ты боялся, что я приму их предложение?
  - Но ведь ты мечтала именно об этом, - отозвался Джарод. - И так старалась, чтобы в Триумвирате обратили на тебя внимание, восприняли тебя всерьёз. А ума, способностей и энергии для того, чтобы возглавить Центр, тебе хватит с избытком!
  Паркер почувствовала, что краснеет, и порадовалась, что стоит к нему спиной.
  - Снова забираться в этот гадюшник? Избави Бог. Ни один из Паркеров не имел настоящей власти, все они были пешками в чужих руках и все плохо кончили. Все они были замешаны в преступлениях Центра. Нет, Джарод, я не хочу быть преступницей, я не желаю слышать ни о каких сомнительных проектах. И если Центр без меня прикажет долго жить, туда ему и дорога. Но дело даже не в этом, - тихо добавила она. - Тебе туда по-прежнему нельзя возвращаться. А я хочу остаться с тобой, для меня нет ничего важнее тебя и нашего с тобой ребёнка.
  Напряжение, почти осязаемо трепетавшее между ними, разом исчезло. Джарод вскочил, одним махом преодолел разделявшие их три метра и сжал Паркер в объятиях.
  - Эми, Эми! Мы теперь семья, правда?!
  Она робко кивнула.
  - Конечно, мы теперь семья.
  - И ты готова уехать со мной?
  Она кивнула снова, уже смелее, и поинтересовалась:
  - Куда мы поедем?
  - Куда-нибудь подальше отсюда, где нас никто не найдёт и не потревожит... по крайней мере, в ближайшие несколько лет. Например, в Бразилию. Ты когда-нибудь была в Бразилии? Отличная страна, там мы найдём, где развернуться.
  Из-за плеча Джарода Паркер покосилась на Хьюстон, во всей красе раскинувшийся внизу. Там, внизу была её страна, о которой она пока так мало знала, в которой пока так мало видела - но которую так хотела увидеть и узнать. 'Когда-нибудь потом я это сделаю', - утешила себя Паркер. Она и мысли не допускала о том, чтобы снова потерять Джарода, поэтому улыбнулась:
  - Пускай будет Бразилия.
  - Тогда я сегодня же свяжусь с Альфонсо Ледесмой. Сеньор Ледесма - тот самый надёжный человек, который должен был переправить тебя в Южную Америку, - пояснил Джарод. - Он уже получил свой задаток и будет очень доволен, если я заплачу ему оставшуюся сумму.
  Паркер кожей чувствовала, что его охватила жажда деятельности, но он продолжал её обнимать.
  - Послушай, Эми... - теперь в голосе Джарода явственно читалось смущение. - Ответь мне на один вопрос... Нет, не так... Скажи мне одну вещь... Только что ты согласилась ехать со мной в Бразилию. Я тебе нужен. Тебе нравится заниматься со мной любовью. Ты беременна от меня. Но я бы хотел знать... я бы хотел надеяться, что когда-нибудь...
  Паркер вскинулась в негодовании.
  - Джарод, не валяй дурака! Всегда и обо всех ты знал гораздо больше, чем следовало бы! Можно подумать, ты до сих пор не понял, что я тебя люблю!
  - Мне просто очень хотелось услышать это от тебя самой, - серьёзно ответил он, но глаза его смеялись.
  
  * * *
  
  Вторую половину дня Джарод был очень занят. Он делал телефонные звонки, сидел за компьютером, записывал что-то в блокноте - судя по всему, рассчитывал, что они с Паркер отправятся в путь уже завтра. Ничто больше не удерживало его в Штатах, а ломать голову над секретами Центра он попросту устал. Паркер понимала, почему он так торопится - она и сама была бы рада поскорее оказаться в таком месте, где до них никто не доберётся, - но всё же не могла избавиться от беспокойства и досады. То и дело она вспоминала пророчества, пытаясь понять, что они значат. Ей казалось, что разгадка где-то совсем рядом, протяни руку и возьми, просто ни она, ни Джарод почему-то не замечают очевидного.
  Поздно вечером Джарод, вручив ей телефон (похоже, он всерьёз опасался, что она опять попадёт в переделку в его отсутствие) и велев звонить по единственному номеру в записной книжке, если её что-нибудь насторожит, вышел из номера - у него была назначена встреча в одном из ресторанов отеля. Паркер забралась с ногами в кресло в полутёмной гостиной, рассчитывая поразмышлять. Мамино кольцо, которое стало ей велико за этот месяц, соскользнуло с пальца, упало ей на колени и сказочно засверкало. Паркер поднесла его к глазам, засмотрелась и не заметила, как впала в медитативное забытьё. Мягкое прикосновение к плечу заставило её вздрогнуть.
  - Быстро ты! - воскликнула она, подумав, что вернулся Джарод... но это был не он.
  Комната наполнилась нежным серебристым светом, и рядом с Паркер вдруг возник женский силуэт. Сначала неясный и полупрозрачный, он постепенно сгустился и стал выглядеть, как женщина из плоти и крови.
  - Мама! - прошептала Паркер, замирая от восторга. - Как долго тебя не было... Мне так тебя не хватало!
  - Я видела, что ты справишься без меня, - ласково улыбнулась Кэтрин.
  - Да, мама, я справилась.
  - Моя девочка стала совсем взрослой и принимает верные решения.
  - Но сейчас мне нужна твоя помощь!
  - Поэтому я тут, родная.
  Кэтрин подошла к другому креслу и села на подлокотник. Паркер почудилось, что она услышала звук шагов и шелест платья.
  - Я расскажу тебе о Центре то, из-за чего меня убили. Я не рассказывала об этом ни Маргарет, никому другому - это было слишком опасным. Но сейчас уже можно.
  - О свитках? О пророчестве? О Джароде?
  - Свитки, Эми - это всего лишь древний текст, ничего мистического в них нет. Средневековый монах видел картины будущего и описывал их, как умел. В отличие от множества других предсказателей, он на самом деле был ясновидящим, а не шарлатаном и не сумасшедшим, и потому почти все его пророчества осуществились. Те, разумеется, которые были истолкованы правильно. Но текст сложен для восприятия, в нём много тёмных мест - помните об этом, когда будете искать недостающие части головоломки.
  - Я поняла, мама.
  - Того, что ты сейчас узнаешь, в свитках нет. Нет этого и в секретных архивах Центра. Никаких чёрных, синих или фиолетовых папок. Грандиозный замысел, над разными частями которого вслепую работали разные люди, но целиком он был известен лишь Триумвирату и африканскому начальству, а в Центре - мистеру Паркеру и его брату. От этих двоих - случайно! - информация попала ко мне. Я услышала разговор, не предназначенный для моих ушей, меня заметили, и это решило мою судьбу.
  - Я думала, тебя убили из-за того, что ты мешала Центру делать его грязные дела - спасала детей...
  - Я была им как кость в горле, родная, но мистер Паркер меня защищал - он нуждался в моих особых способностях. Но тогда он первый проголосовал за то, чтобы меня ликвидировать - дело оказалось слишком серьёзным. Государственный переворот, не больше и не меньше.
  - Что?..
  - Государственный переворот, Эми. Для таких людей, как мистер Паркер и те, на кого он работал, не может быть цели желанней, чем власть... много власти! Убить президента и вице-президента страны и сделать так, чтобы Конгресс передал президентские полномочия ставленнику Центра - вот что они задумали. Уже тогда они готовили человека на роль президента, он был ещё ребёнком...
  - Джарод?
  - Нет. Джарод должен был разработать план. Никто другой не сумел бы смоделировать действия сотен людей - вольных и невольных участников переворота, найти их слабые и сильные стороны, предсказать их реакции. Поэтому Джарода тоже готовили - к роли покорного и не рассуждающего орудия в руках Центра.
  - Но они его недооценили...
  - Да. К счастью.
  - Почему ты не говорила мне этого раньше? Боялась, что меня тоже убьют?
  - Только теперь, Эми, ты сможешь распорядиться этим знанием так, как надо. Потому что вы, наконец, вместе.
  - Ты рада за меня, мама?
  - Конечно, родная. Я никогда не была счастлива, мистер Паркер никогда меня не любил, и я сама охладела к нему очень быстро. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы любила и была любимой моя девочка. Храни свою любовь, доченька - это самое ценное, что у тебя есть.
  - Мама, ты говоришь так, как будто больше не придёшь!
  - Не приду, Эми. Я передала тебя в надёжные руки.
  - Смогу ли я когда-нибудь стать такой же, как ты? Доброй, мудрой, сильной и смелой?
  - Силы и смелости тебе не занимать. Ты на глазах становишься мудрее. А для того, чтобы делать добро, у тебя впереди целая жизнь. И рядом с тобой будет прекрасный учитель.
  Образ напротив побледнел, и Паркер поняла, что вот-вот он исчезнет. Стремясь удержать его ещё на мгновение, она подалась вперёд и спросила:
  - Твоё кольцо, мама, оно волшебное? Мой дар... голоса и видения - он как-то с ним связан?
  - Ну что ты, родная - засмеялась Кэтрин. - Думаешь, оно состоит в родстве с лампой Аладдина, а я сейчас появилась благодаря ему, как джинн из бутылки? Оно останется у тебя, как память обо мне, но твой дар не нуждается в инструментах. Вспомни, сколько чудесного случилось с тобой с тех пор, как ты ушла из Центра! Всё, что нужно, ты нашла в себе самой.
  Становясь всё прозрачней, она приблизилась к Паркер и провела кончиками пальцев по её груди. Паркер готова была поклясться, что почувствовала касание.
  - И я тоже буду с тобой всегда, доченька. Вот здесь - в твоём сердце.
  Секунда, и призрак растаял, и погас серебристый свет.
  А вскоре зажёгся свет электрический.
  - Эми, ты тут? Чего ты сидишь в темноте? - раздался голос Джарода. - Всё сложилось удачно, утром мы выезжаем в Новый Орлеан, где нас будет ждать рыболовецкое судно...
  Увидев её лицо, он осёкся.
  - Что-то случилось?
  - Да, видимо, случилось... - ответила Паркер неуверенно, потирая виски. - Я... говорила с мамой. То есть у меня было видение. И, кажется, я знаю теперь, как именно Центр собирается добиться могущества с твоей помощью.
  
  * * *
  
  Паркер опасалась, что Джарод ей не поверит, сочтёт её рассказ сном или бредом, и ей придётся уговаривать его найти подтверждение её словам. Но он даже и не думал сомневаться, наоборот, когда она закончила, выглядел как человек, который обнаружил ответ на давно мучивший его вопрос. Вероятно, разрозненные детали мозаики сложились в его голове в целостную картину.
  - Да, Эми, очень похоже на правду. Я всегда чувствовал, что эксперименты, в которых мне приходилось участвовать - всего лишь тренировка для чего-то большего. Но господа заговорщики блестяще скрывали свои истинные намерения. Посмотрим, как им удастся осуществить свои планы теперь, когда всё раскрылось.
  - Ты уже придумал, что будешь делать?
  - Сложно было бы не придумать. Центр - сильная, очень сильная организация. Они хорошо законспирированы, они располагают колоссальными средствами и собственной маленькой армией, они умеют обходить любые законы, у них повсюду - в полиции, в спецслужбах, в политике - есть свои люди... Впрочем, тебе самой всё это известно. Одному человеку, будь он даже семи пядей во лбу, с ними не справиться. Но ведь есть власть гораздо более сильная, и эта власть не потерпит конкуренции на своей территории...
  - Государство! - поняла Паркер.
  - Разумеется, - подтвердил Джарод. - Всё, что сейчас требуется - сообщить государству, что у него появились конкуренты, и представить кое-какие доказательства. Ни в каких других стимулах оно нуждаться не будет. Когда оно обрушится на Центр всей своей мощью, мало не покажется никому, включая африканское начальство.
  - Откуда ты собираешься взять доказательства, если это сверхсекретный план, о котором нет никаких сведений в архивах?
  - Брось, Эми! В архивах, конечно, нет сведений о проекте 'Президент' - назовём его так. Но вспомни! К нему готовятся уже несколько десятилетий. Ради этого проекта воспитывали меня. Ради этого проекта воспитывали ещё какого-то ребёнка, который должен был стать президентом...
  - Не говори, что этим ребёнком была я!
  - Нет, не ты - ты была нужна совсем для другого... Неважно, какого именно ребёнка. Люди Центра наверняка уже теперь заседают в Конгрессе и ждут лишь сигнала, чтобы создать коалицию. Ещё кому-то предстоит внедриться в президентское окружение, когда придёт время... Вряд ли такую большую работу могла провернуть кучка посвящённых. Думаю, задействовали весь Центр. Проект 'Президент' должен состоять из множества маленьких проектов, большинство исполнителей которых даже не догадываются о конечной цели и, конечно, оставляют документальные свидетельства своей деятельности. Вот этими-то свидетельствами я и воспользуюсь!
  - Но как ты до них доберёшься, Джарод? Вернёшься в Центр?! - испугалась Паркер.
  - Ни в коем случае, Эми, - успокоил он. - Это слишком большой риск, а у меня больше нет права рисковать. Мне не впервой собирать информацию о Центре, находясь вдали от него. Начну с Сидни и Брутса...
  - Ты с ума сошёл! Их же убьют, когда узнают, какого рода данные они тебе передавали!..
  - Не узнают. Я тоже умею заставлять людей работать на себя вслепую. Всё начнётся с моего невинного любопытства к тому, чем они сейчас занимаются. Главное - нащупать хвостик, за который можно будет потянуть. А дальше я легко размотаю весь клубок. И когда у меня в руках будет достаточно доказательств существования заговора, я передам их всем американским спецслужбам - кто откажется от такого лакомого куска?
  Джарод, который всё это время измерял шагами комнату, остановился, откинул со лба волосы и внимательно посмотрел на Паркер.
  - На всё про всё у меня уйдёт, как минимум, два месяца. Лучше, если пока тебя тут не будет. Эми, наш с тобой отъезд уже полностью подготовлен, но ведь ты можешь уехать одна! Я провожу тебя в Новый Орлеан, в Сан-Луисе тебя встретит человек Ледесмы...
  - Только попробуй отправить меня в Бразилию!!! - взвилась она. - Я останусь здесь, в своей стране. Я буду с тобой, что бы ни случилось! - и добавила уже мягче: - И подумай сам, ведь тебе наверняка пригодятся мои знания и связи.
  Вероятно, она была достаточно убедительной, потому что Джарод опустил глаза и вздохнул:
  - Я смогу посадить тебя на корабль силой?
  - Естественно, не сможешь, - фыркнула Паркер, - так что лучше даже не пытайся!
  Он молчал и глядел на неё как-то по-новому.
  - Я только одного не понимаю... - проговорила Паркер. - При чём здесь я и мои родственники? Насколько я могу судить, мой отец и Рейнс почти всегда занимались тем, что делили между собой сферы влияния. От Лайла, с его дурными наклонностями, Центру было гораздо больше проблем, чем пользы...
  - Как сказала твоя мама, Эми? Свитки написаны тяжёлым для восприятия языком, не все пророчества были истолкованы верно. Возможно, когда-то Центр и держался на неуёмном властолюбии Паркеров. Но с тех пор, как на первый план вышел проект 'Президент', Центру стал по-настоящему нужен лишь один из вас. Вернее, одна. Мне кажется, кое-кто, например, Хоаким Нгорбо, это подозревал, но другие предпочитали действовать по старинке...
  - Пусть я, но ведь единственное, что я делала - пыталась поймать тебя, и никакого успеха на этом поприще не я добилась. Давно следовало взять на моё место более подготовленного и более... беспристрастного человека...
  - Они приглашали таких людей неоднократно. Но ты должна была служить Центру, несмотря ни на что. Ты была их страховкой на тот случай, если они потеряют надо мной контроль, и вместо того, чтобы выполнять их приказы, я захочу выступить против них. Если бы Центр попал под каток государственной власти, не уцелел бы никто из 'верхушки'... а ты всегда была наверху, как все Паркеры. Твоя милая семейка весьма охотно переложила бы на тебя львиную долю своей вины, и двадцать лет тюрьмы - лучшее, чего ты могла бы ожидать. Мисс Паркер, я никогда бы на это не пошёл. Если бы мне пришлось выбирать между уничтожением Центра... такой ценой - и организацией государственного переворота, я бы выбрал государственный переворот! Как ты могла не догадаться?!
  Паркер как будто обожгло горячим ветром, дыхание её сбилось. Но ей хватило выдержки, чтобы лукаво улыбнуться в ответ:
  - Конечно, я догадалась. Мне просто очень хотелось услышать это от тебя самого!
  - Выходит, никаких тайн больше нет, - сказал Джарод, протягивая ей руки и помогая подняться с кресла.
  - Выходит, так, - отозвалась Паркер, принимая его помощь. - И я очень, очень этому рада!
  Утром следующего дня на тридцать восьмом этаже роскошного хьюстонского отеля началась последняя глава в истории Центра.
  
  
  Эпилог
  
  Дождь шёл уже третью неделю, и ни просвета не было в низких сизых облаках, затянувших небо. Облетевший сад выглядел унылым и серым, лужайка перед домом раскисла и превратилась в небольшое болотце, деревянное крыльцо почернело от влаги. 'Рождество мы будем праздновать под дождём!' - огорчённо подумал Джарод, открывая дверь. Пристроил на вешалку мокрый плащ, не забыв извлечь из внутреннего кармана несколько свежих газет, избавился от грязных сырых ботинок и потихоньку прошёл в гостиную. Дом, как обычно, встретил его душистым теплом и потрескиванием камина.
  Паркер и он жили здесь с октября. Джарод предлагал поехать на южное побережье, где вовсе не бывает зимы, или, наоборот, куда-нибудь на север, в горы, где будет много снега. Но Паркер стремилась сюда, в старый дом под Лексингтоном, где у них всё начиналось, и он не стал с ней спорить. Сухой прохладной осенью она коротала время в саду, а теперь переселилась на диванчик у камина - читала книги, слушала музыку, смотрела на огонь, замирала, ощущая движение новой жизни внутри себя. Она не очень легко переносила беременность и сейчас, на седьмом месяце, почти не выбиралась из дома.
  Джарод, которому довольно часто приходилось бывать в городе, никак не мог привыкнуть к двум вещам - к тому, как сложно ему уезжать, оставляя Паркер одну, и к тому, как сладко к ней возвращаться. Вот и теперь, затаив дыхание, он задержался на пороге гостиной - ему хотелось чуть-чуть полюбоваться на неё, прежде чем она его увидит. Кругленькая и нежная, она светилась спокойной радостью, и, глядя на неё, Джарод всякий раз думал о том, что за все испытания, выпавшие на его долю, он вознаграждён с лихвой.
  Обычно на коленях у Паркер лежала книжка, но сегодня традиция оказалась нарушенной. Место книжки занял глянцевый журнал, на полу валялось несколько разноцветных мотков ниток, а в руках у Паркер он увидел спицы, на которых болталось что-то маленькое и пёстрое.
  - Ничего не выходит! - раздосадованно воскликнула она, заметив Джарода. - Я прочитала восемь толстых книг о младенцах и могу теперь вести курсы для беременных, но почему-то у меня не получается связать одну пару шерстяных носочков нашему сыну! И как только другие женщины с этим справляются?
  - Не переживай, Эми, - улыбнулся Джарод и забрал у неё вязание. - Если ты захочешь, мы купим ему целый контейнер шерстяных носочков. Зато у него будет замечательная начитанная мама, которая всё-всё про него знает!
  Он сел рядом с Паркер на пол, застеленный пушистым ковром, прильнул спиной к её коленям, откинул голову и с наслаждением вытянул ноги к огню. Её пальцы тут же запутались в его волосах.
  - Ты привёз газеты - значит, ты привёз новости, - проговорила она.
  - Точно! Прекрасные новости.
  Первые полосы газет, похоже, участвовали в конкурсе на самый броский заголовок. 'Раскрыт заговор столетия!' - радовалась одна. 'Президента спасло чудо!' - ликовала вторая. 'Монстр повержен, спецслужбы торжествуют!' - захлёбывалась эмоциями третья. Писали все об одном и том же: о разоблачении и аресте группы заговорщиков, решивших незаконным путём прорваться во власть. Фотографии, имена и фамилии, многозначительные намёки на некую преступную организацию, окончательно и бесповоротно уничтоженную объединёнными усилиями американских спецслужб.
  - Вот всё и закончилось, - вздохнула Паркер, - Ты сделал большое дело, Джарод!
  - Мы сделали, Эми. Мы это сделали.
  Тепло камина, уютная тишина, ласковые женские руки. Таким и бывает счастье.
  - Ах, да! - вспомнил Джарод. - Ещё я сегодня беседовал с Сидни и выслушал чрезвычайно красочный рассказ о штурме Центра спецназом. И мне показалось, - хмыкнул он, - что старине Сиду это приключение понравилось.
  - Где он теперь? Где Брутс и Анджело?
  - Сидни читает лекции на медицинском факультете в Гарварде. Анджело он забрал с собой. Наш эмпат, судя по всему, произвёл фурор среди тамошних душеведов. Брутсом заинтересовались в Разведывательном управлении Минобороны - полагаю, он сделает у них хорошую карьеру... А что такого, Эми? Разве я не могу помочь старым друзьям?!
  - Конечно, можешь. Давай пригласим их в гости на Рождество?
  - Давай, моя хорошая. Мне тоже будет приятно их увидеть.
  И вновь - тишина, камин, любимые руки... Джарод совсем расслабился и задумчиво произнёс:
  - Интересно, знает ли мама, что случилось с Центром?
  И тотчас перепугался! Он часто вспоминал о матери, но никогда о ней не говорил, не желая тревожить Паркер. Поспешно обернулся, чтобы увидеть выражение её лица - но лицо оставалось безмятежным. Паркер закрыла глаза и минуту сидела неподвижно, затем открыла их и сказала вполголоса:
  - Маргарет знает. Узнала сегодня из утреннего выпуска новостей. Посмотрела все новостные передачи на всех каналах, а потом села на свой скутер и поехала в Беаркрик. По-твоему, зачем? Она купила себе 'рождественскую звезду' [пуансеттию, растение с розеткой красных листьев, традиционное рождественское украшение - прим. автора] и скатерть - красивую скатерть с красно-белым рисунком.
  И тут они оба поняли, что больше не слышат шум дождя, и одновременно посмотрели в окно. За окном медленно и торжественно падал снег.
  
   Москва, июль-сентябрь 2010 года.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"