Аннотация: Опубликован в книге "Ангелочек", 1998, СПб, ж-ле "Папирус", 2004, Греция.
А. ГОНЧАРОВ
В АЛЬПАХ ОДУВАНЧИКИ НЕ ЖИВУТ
- Я не понимаю, зачем так много одуванчиков! Одни одуванчики! И из-за них столько времени потрачено зря! - вскричала девочка возраста Алисы, попавшей в Зазеркалье, разглядывая составленную ею мозаику из более чем пяти тысяч элементов. На большом столе было развернуто огромное снежное поле и все в желтых одуванчиках. Одни только желтые, слепящие глаз своей ядовитой желтизной, одуванчики заполняли безжизненное пространство белизны.
- И для чего ты меня заставил столько сидеть над этим? - девочка посмотрела на отца, задумчиво курящего за ее спиной и тоже разглядывающего странную мозаику. Отец честно пожал плечами, а затем, раздавив сигарету в пепельнице, сказал нарочито бодрым тоном:
- Дина, за потраченное время ты получишь приз! Поездку в Альпы!
Дина молчала. Отец посмотрел на нее и повторил:
- Альпы... Швейцария... Там много снега, как здесь, - он ткнул пальцем в мозаику, - и, наверное, много одуванчиков...
- В Альпах одуванчики не живут! - почему-то убежденно сказала Дина и молча вышла из комнаты. Хлопнула дверь. Отец остался, в смятении чувств и мыслей, наедине со странной мозаикой. Он достал новую сигарету и, закурив ее, неспеша разглядел сначала мозаику со всех сторон, а затем решительно смешал все элементы и свалил их огромной бумажной кучей в пакет...
- Так, Ада, говори, что это такое? - сказал он, как только ему открыли дверь в высотке на Баррикадной. - Выкладывай, зачем ты заморочила голову Дине!?
Средних лет женщина, спрятав руки под старое пончо, ничего не ответила и пошла в глубь квартиры. Квартира была огромной, неухоженной и преждевременно старой, и также старыми в ней были мебель, вытершиеся ковры и масса книг, лежащих вповалку со всевозможными статуэтками и масками в самых неожиданных местах. На люстре сидели, тихо переругиваясь, два старых, облезлых, с тусклыми перьями, попугая "ара".
- Ты принес ее обратно? - вместо ответа спросила женщина и, согнав крупного черного кота, села в древнее вольтеровское кресло, вытянула ноги и высморкалась в огромный платок.
- Разумеется, - мужчина поставил на стол массивный пакет, который не удержал равновесия и упал набок, рассыпаясь бело-желтым конфетти. Черный кот зло зашипел, и заворчали вверху попугаи.
- Ах, - испуганно выдохнула Ада и протянула тонкие, унизанные восточными браслетами, руки, словно пытаясь удержать стремительно падающую лавину, но мужчина опередил ее и стал подбирать с пола элементы мозаики.
- Спасибо, - Ада снова высморкалась и посмотрела в окно: пасмурные тучи собирались над Москвой. - Тебе приготовить кофе?
Мужчина молчал и только собирал обратно в пакет мозаику. Он по-прежнему был одет в свой темный плащ, шарф небрежно был намотан на шею, и конец перекинут через плечо, а обувь оставила сырые следы на полу и темные пятна на бывшем ковре.
- Антон, - повторила Ада, уже неуверенно, и посмотрела на него, - тебе кофе сделать?
- Да, - буркнул Антон. Он почувствовал ее жгучий и пронизывающий взгляд, и не хотел смотреть в ее глаза. Он знал, что под ее взглядом становился безвольной тряпкой.
В свое кофе Ада опрокинула рюмку коньяку и смешивая его ложкой с кофе, продолжила:
- Эта мозаика принадлежала еще моей прабабушке. Мозаика странная, это правда, но по-своему очаровательная. Прабабушка выписала эту мозаику из Парижа и тоже долго ее составляла. Если не ошибаюсь, у нее это заняло времени примерно полтора месяца. Когда она ее составила, то...
Тут Ада замолчала и, вдохнув запах черного кофе, отпила глоток. Антон смотрел на нее и ждал и еще думал, почему он до сих пор к ней ходит. Прошло два года со дня гибели жены в автокатастрофе - она заснула ночью, возвращаясь из дальней командировки, за рулем совершенно нового "Пежо". Конечно, Антон позже получил страховку, которую ему посоветовала в свое время сделать Ада, но ведь осталась Дина. Никакая сумма ей не заменит мать... И все эти два года жить с ним Ада отказывается, показываться на людях тоже. А вот если он женится. На ней. И переедет к ней жить. А главное, жить так же, как Ада, не вылезая из ее квартиры. То все будет хорошо. Так хотела Ада. Но не Антон.
- Короче, она уехала в Швейцарию.
Антон вздрогнул и посмотрел на Аду. Причем тут Швейцария? Странное совпадение... Ада тихо помешивала кофе ложечкой и смотрела в окно. Антон вдруг ее увидел постаревшей, с сеточкой морщин около глаз, и грубыми складками возле рта, и испугался. Неужели время так безжалостно. Наверное, и он выглядит со стороны далеко не лучшим образом.
- Да, уехала в Швейцарию, - пробормотала Ада, - и осталась там навсегда...
Сверху раздался скрип и один из попугаев, тяжело размахивая крыльями, грузно слетел с люстры на шкаф. Люстра закачалась и грязным снегом на стол с нее стала сыпаться пыль - Ада не придавала значения внешнему виду квартиры. Да и своему виду тоже...
Антон улетал в Швейцарию с дочкой. Без Ады. Ада отказалась вообще куда-либо ехать. Даже проводить их в Шереметьево она отказалась. И теперь, сидя в самолете, двигатели которого мерно и усыпляюще гудели, Антон смотрел на спящую дочку и вспоминал странную фразу, сказанную Адой уже при закрытии створок лифта в ее высотке:
- Я сама, увы, мозаику никогда не составляла....
- Почему? - крикнул он и успел услышать ее ответ, уже доносившийся сквозь стены:
- Я боюсь!
Дина погибла, не удержав равновесия при крутом спуске с горы. Среди альпийских снегов и вечнозеленых елей ее недвижная и словно разломанная и выгнутая от боли тонкая фигурка в ярко-желтом костюме выглядела нелепо. Все сочувствовали Антону, а он думал о том, что Дине просто надоело верить ему. Смерть мамы Дина так и не пережила - все же она с ней больше проводила всегда времени, чем с ним... Это потом он вынужден был брать ее во все свои зарубежные командировки и турне, чтобы не оставлять одну. Аду она не терпела. Неряшливая любовница отца внушала ей ужас, как Алисе Черная Королева, которая все вопила: "Ужасный, отвратительный характер!"... Правда, Ада никогда такого ей не говорила - она вообще Дину не замечала. И в этом ее невнимании к Дине ощущалось мелочное презрение Черной Королевы.
И одуванчиков в снежных Альпах Дина не нашла, а ведь так много о них спрашивала...
"В Альпах одуванчики не живут!" Как тогда решительно, словно подводя некую черту, сказала Дина. Хотя, может, это так кажется, потому что теперь Дина погибла. Ее мать погибла и Дина погибла.
Похоронили Дину в этом же скромном туристическом городке на маленьком ухоженном кладбище...
Антон все же переехал жить к Аде, торопливо, при двух малознакомых людях зарегистрировав свой брак в окружном ЗАГСе, ибо не мог вынести зловещей пустоты и немоты своей квартиры. Но и жизнь с Адой, в ее грязной и унылой квартире ничем не отличалась от жизни в склепе, пока ...
Однажды Ада исчезла на целый день, прихватив документы Антона. Когда она пришла, ее, обычно бледное лицо, было разрумянено, точно с мороза и черные глаза странно блестели. Оказалось, задолго до гибели Дины, Ада, втайне от Антона, застраховала ее жизнь на две тысячи долларов. И вот теперь Ада, торжествующая и гордая, положила перед Антоном на стол пухлые пачки банкнот.
- Я ничего не понял, - помотал головой Антон и словно кто-то раскаленным прутом вонзился в его сердце, - повтори, пожалуйста.
Ада повторила, пока он искал в карманах пиджака валидол, с которым не расставался со дня гибели Дины.
Ада все говорила. Она даже не сняла обуви, своего длиннополого и тяжелого от осенней сырости пальто, шаль сползла с головы, обнажая серебристые пряди волос. Ада торопилась все объяснить Антону. Ведь как все замечательно!
- Ты не обращай внимания, что я тогда тебе не сказала... Я хотела сделать тебе сюрприз. - Ада заулыбалась, а потом махнула рукой и полезла за платком в глубокий карман пальто. Высморкаться. И на пальце тускло блестело обручальное кольцо.
- А мозаика? - вдруг выдавил из себя Антон, - где мозаика?
- Мозаика? - растерялась Ада и посмотрела рассеянно по сторонам, - я.., кажется, ее выбросила. А причем тут мозаика?
- Да нет, - успокоился Антон, найдя пузырек с валидолом, и сжал его в руке, не вытаскивая из кармана, - это я так...
- - Я понимаю, - вздохнула Ада и сочувственно улыбнулась, - но согласись, как я умно и вовремя сделала?..
Антон неопределенно повел свободной рукой и отвернулся к окну.
- Ну, хорошо, ты сиди, а я пока в магазин сбегаю. Куплю шампанского и креветок.
Антон что-то одобрительно промычал. Ада постояла еще немного возле него и ушла. Хлопнула дверь. Затем, сотрясая старые стены, гудел лифт. И, когда наступила свинцовая тишина, Антон, вытащив из кармана потеплевший в руке пузырек, достал таблетку валидола и положил ее под язык. Сердце отпустило, но Антон не обманывался на этот счет. Он вздохнул, потом встал и вдруг, неожиданно для себя самого, решительно направился в самую дальнюю комнату, которая служила кабинетом Аде. Она никогда не пускала Антона сюда, утверждая, что его присутствие нарушит творческую ауру кабинета... Ада работала астрологом для трех столичных газет.
Уже устав от бесплодных поисков, готовый от них отказаться, Антон вдруг обнаружил в платяном шкафу на нижней полке большую шляпную коробку. Откинув крышку, Антон застыл - на дне лежали три искусно выполненные восковые фигурки, исколотые длинными иглами. В первой Антон узнал свою жену - игла торчала в ее голове, во второй - Дину с иглами в ногах, а в третьей - себя. С иглой в сердце. И под собственной фигуркой Антон увидел страховой полис на пять тысяч долларов.