Борис исчез резко и неожиданно - "Кто я такая, чтобы он ставил меня в известность?" - с горечью думала Грета. Наступило лето. Девушка ездила в Александровск, часто гуляла в лесу, ездила в походы с Наташей - в этом году, Наташа вместе с ней провела всё лето в городе, поэтому вдвоём им было весело. Борис... их тренер, уехал куда-то на целое лето, совсем позабыв про своих Зайцев. Наташа слышала от девчонок из их группы, что Борис путешествует по России на своём мотоцикле.
В июне подруги собрались идти в поход, вдвоём с Наташей, как обычно. Две девочки, - Маня и Светлана, - просили взять их с собой. Но, Грете и Наташе, имевшим уже достаточный опыт, не захотелось обременять себя лишними проблемами, такими как поиски заблудившихся напарниц, натёртые ноги, отравления грязными ягодами и прочее, и прочее... Одноклассницы были настойчивы, и всё-таки выклянчили у подруг одну из имевшихся карт. Они тоже твёрдо решили куда-нибудь сходить. Наташа им неоднократно рассказывала о тех местах, в которых бывали они с Гретой; рассказала она так же, что в этот раз они на электричке поедут до станции Клин, рассоложенной около сотни километров от Москвы. Сядут на автобус, на котором доедут до Ямуги. А дальше пойдут пешком вдоль шоссе, где-то до станции Завидово - потом, через поле и лес, нужно будет выйти к железной дороге и сесть на электричку...
-А почему именно до Ямуги? - спросила одна из настойчивых подруг, - Маня.
-Потому, что на этой станции в прошлый раз, остановился наш пеший поход! - ответила Наташа.
-То есть, ты хочешь сказать, что до самой Ямуги вы дошли пешком?
-Да, за три раза. Мы начинали свой маршрут от Химок. Двигались вдоль шоссе, где-то по 30 км. за один переход. Потом на ближайшей станции садились на электричку и ехали домой.
И вот наступил долгожданный день. Грета и Наташа встретились у метро и, выйдя на перрон, сели в утренний поезд. Настроение было прекрасное! Выйдя из электрички в Клину, девушки сели в автобус, и доехали на нём до конечной, от которой, до самой Ямуги, было километра полтора. Смеркалось. Девушки сошли с шоссе в кустарник и, как это уже неоднократно бывало прежде, перевоплотились: Наташа, поверх брюк, одела огромные, сказочной ширины шаровары, которые лет 40 назад, могли называться синими. Эти шаровары придали Наташе какой-то грозный вид. Впечатление усиливали тёткины жакет и пенсне. Но, чего-то не хватало в этом костюме... ах да, недоставало головного убора! В данном случае, головным убором послужил закопченный котел - предназначенный для кипячения воды в походе. Этот котелок, с плоским дном, был похож на настоящую немецкую каску. А с пенсне на носу, Наташа становилась похожа на взрослого, немецкого офицера.
Грета одела связанную мамой серую "кофту", - мама училась вязать и, надо признать, получалось это не очень хорошо, если не сказать больше - вязать мама не умела. Это "произведение вязального искусства", напоминало сплетённую из "крапивы" бесформенную мешковину, с двумя рукавами. Мамину "кофту" Грета одела специально для того, чтобы украсить унылую спину "каторжника" - на которого она стала походить в своём облачении. Мамина "кофта" была больше похожа на пальто - длинна её была до колена, а свисавшие рукава были и того длиннее. На голову Грета одела большой колпак, настолько большой, что кроме дороги под ногами девушка ничего не видела. Этот серый колпак, напоминал по виду кепки, которые были распространены среди солдат 3 рейха, во время Великой Отечественной войны.
Грета вскинула на плечи рюкзак - грозно лязгнула "винтовка" - зачехлённый в брезент, стальной треножник, для подвешивания котелка над костром. Перевоплотившись, девушки вышли к шоссе, и отправились в путь. В таком виде, можно было безопасно путешествовать по всей России. Это твёрдое убеждение девушки вынесли из своих частых походов.
На околице небольшой деревни, к которой приближались подруги, мальчишки играли в войну. Увидев двух сбежавших из плена "фашистов", они пришли в неописуемый восторг и долго с криками, преследовали живописную парочку. Сумерки сгущались. Девушки шли по безлюдной в этот вечерний час, деревне, пока вдруг внимание их не привлекли фигуры двух людей, стоявших у колодца. Показалось, что увидев идущих по дороге девушек, две тени как бы дернулись к ним навстречу, - но разглядев путников, они с испугом отшатнулись. Ещё бы! Наверняка не ожидали увидеть вооружённого арестанта и "фашиста"!
Сдерживая смех, девушки поравнялись с колодцем, у которого росли ивы. Вдруг раздались восклицания, и Грета с Наташей, неожиданно увидели своих одноклассниц, тени которых с таким испугом минуту назад отшатнулись от дороги.
Оказавшиеся здесь подруги, просто задыхались от смеха, глядя на преобразившихся до неузнаваемости девушек. Наташа конечно, рассказывала им об этих перевоплощениях, но впечатлённые рассказами подруги, такого уж точно не ожидали. Дальше пришлось идти вчетвером. Ночь была безлунна и беззвёздна, шоссе - пустынно. Грете хотелось просто идти молча, - но девочки, присоединившиеся к ним, не умолкали ни на секунду. Они оказались жуткие трусихи - боялись каждого шороха, доносившегося из леса. И зачем они только навязались в этот поход? Неужели думали, что здесь всё будет как-то по-другому? Грета с Наташей, и не думали их успокаивать, а наоборот, делали всё, чтобы усилить чувство страха у своих подруг. Делалось это для того, чтобы навсегда отбить желание лезть без спроса в чужие компании. Одноклассницы боялись не только шорохов, - страх вызывало и их полное отсутствие - городские девушки боялись даже самой тишины.
Рядом с дорогой они увидели светлячков, впереди перед ними, прямо по шоссе шли лоси, - но, услышав громкие крики подруг, они испугались и ушли в лес. На рассвете девушки пришли в небольшой городок - Спас-Заулок. По ночной дороге они прошли всего километров 10. Возле шоссе, на берегу небольшого пруда, стола старая церковь. Она была очень живописна, - но зайти внутрь было нельзя, поскольку церковь была переоборудована под какой-то склад.
На окраине этого городка, девушки купили у встреченного пастуха тёплого парного молока - его налили прямо в "немецкую каску". Начался тихий, моросящий дождь. Весь июнь, в этом году, был пронизывающий, осенний холод. Присоединившиеся вчера с таким энтузиазмом подруги, стали уговаривать девушек о завершении похода - да действительно, погода была не самая подходящая. На этом, ночной поход был закончен. Девушки решили идти к железной дороге, чтобы выйти к станции Решетниково, сесть в тёплый поезд и поехать к дому. Дорогу подсказал продававший молоко пастух.
Уже вовсю моросил неприятный дождь, и девушки остановились в огромном открытом сарае, возле сосняка, чтобы его переждать. Но, глядя на беспросветные, обложные тучи, которыми затянуло небо, становилось понятно, что ждать прекращения дождя бесполезно. Пришлось покидать уютное укрытие. Впереди было большое поле - растущая на нём рожь была настолько высокой, что закрывала идущего по полю человека с головой. Продирающимся сквозь засеянное поле девушкам, тоже ничего не было видно, кроме ржи, и неба. Тропинка, проходившая сквозь плотно засеянную рожь, была очень узка, и мокрые колосья обдавали ледяной водой с ног до головы. Вода текла даже по спине. Подруги подошли к заброшенной одноколейке. Грета нарвала цветы и догнала девушек. Где-то вдали, за лесами, гудела "кукушка" *1. Они уже шли через другое, гороховое поле, к лесу. Грета обратила внимание, что почти весь лес зарос черничником. Лес был хвойным, состоял по большей части из одной ели, - берёзки попадались очень редко. Это был уже настоящий, большой лес, ещё не вытоптанный туристами и дачниками.
Девушки промокли до нитки. Сплошной монолит леса, вдруг поредел, - впереди показался просвет. Это была железнодорожная просека. Судя по промокшей и слегка раскисшей карте, до станции Решетниково оставалось 4 км., - Грета увидела гвоздику, и стала собирать букет. После этого, пришлось долго догонять убежавших вперёд девушек. Потом они увидели под ногами землянику - одноклассницы пошли дальше, вдоль полотна, а Грета и Наташа принялись собирать ягоды. Дождь хлестал как из ведра, но уже промокшие, они не обращали на это внимания.
Подруги отдыхали от своих незваных попутчиц, и негодовали на то, что те насильно навязали им своё общество. Но потом девушки успокоились, увлекшись сбором земляники. Её было много - хотя, ягода была ещё маленькая, и кислая - это была первая земляника в этом году. Девушки шли очень медленно, но вот откос закончился. Они подходили к железнодорожной станции. Их подруги, уже давно сидели в зале ожидания, успев хорошенько выжать промокшие вещи и отдохнуть после пешего пути. К тому времени, в помещении стали собираться люди, - и двум подругам, было неловко перед ними выжимать своё походное тряпьё. Пришлось так и сидеть - в мокром.
Выяснилось, что поезда нужно ждать три часа. Они набрали дождевой воды, текшей с жестяной крыши, - от которой пахло ржавым железом, - и размешали в ней кофе. Получился ужасный напиток - холодный кофе со вкусом оцинкованного металла. Конфеты, находившиеся в рюкзаке, превратились в кашу и перемешались с хлебом - получилось что-то похожее на старый, прогорклый "Рижский торт". Подкрепившись, девушки немного поспали, облокотившись на свои рюкзаки. Когда Грета проснулась, то почувствовала себя бодрой и свежей, хотя проспала всего около часа. Она поправила волосы и стала собирать вещи. Девушка только сейчас сняла сапоги, вылила из них воду, и надела на ноги запасные войлочные ботинки. Она решила садиться в поезд в этих ботинках, а уже в Москве, одеть сапоги. Наташу и Грету трясло от холода - ведь они даже не успели отжать мокрые вещи. Среди находившихся в рюкзаке вещей, оказалось почти сухое, шерстяное одеяло. Грета тогда ещё не знала о том, что шерсть очень плохо держит воду, - поэтому, шерстяные вещи так любят заядлые туристы, ведь они почти не намокают, из-за этого они остаются лёгкими и продолжают греть тело. Девушка тот час завернулась в это одеяло, завязав его края под подбородком. Края колпака, - который всё это время был на голове, - она отогнула и изящно изогнула, как поля шляпы. В таком облачении девушка стала похожа на рыцаря 16 века - не хватало только шпаги.
Наконец, подошёл поезд. Только они удобно строились в вагоне, как нагрянули контролеры. Девушки думали о чём угодно, но про билеты они совсем забыли. "Следующая остановка Клин" - раздался голос машиниста, передаваемый хриплым динамиком. У Мани и Светы - билеты до Клина и обратно, у Греты и Наташи - только до Клина. Всю их дружную компанию, плюс ещё человек 10, высадили в Клину, несмотря на то, что за компанию девочек активно заступались все пассажиры.
Грета вспомнила, что когда они шли по ночному шоссе, Света вдруг неожиданно сказала:
-Представьте, что мы каторжники! И нас ведут по этапу на каторгу! Руки за спиной, сзади - конвой... - и Света состроила измученное лицо каторжника, сжав руки за спиной.
И вот теперь они шли по платформе, а сзади шёл "конвой" из контролёров. Улыбнувшись, Грета посмотрела на Свету:
-"По этапу"? - на этот раз Грета сделала измученное лицо, и сжала руки за спиной в замок.
Но девушке было не до шуток - она шла бледная, трясущаяся. Да и самой Грете, было стыдно идти в таком виде, в комнату милиции.
В комнате милиции, девушки сразу заняли единственную свободную скамейку, и заставили пространство вокруг неё своими рюкзаками. Контролёры стали опрашивать "зайцев". Дожидаясь своей очереди, Грета задремала. Когда она проснулась ,то увидела перед собою дрожащую, бледную Свету. На спинке скамейки по-домашнему висел Наташин жакет - сушился. У Светы чуть не случилась истерика - она приняла какую-то таблетку, лицо её покрылось багровыми пятнами, и она расплакалась. Грете стало стыдно за себя - за то, что она не испытывала угрызений совести, - и девушка стала утешать Светлану. Ведь они по чистой случайности не купили билеты!
-Ничего страшно с нами сделать не должны! Запишут домашние адреса, выпишут штрафы... - успокаивала подругу Грета.
-Но у нас ведь были билеты от Клина! Нам и оставалось то всего проехать пол остановки! У вас с Наташей - билетов нет, - а мы то при чём? Мы с Маней ведь не знали, что нам придётся ехать от Решетниково! Я слышала, что штраф высылают в пятикратном размере - то есть, 15 рублей!
- Адрес! - кричали во всё горло контролеры на какого-то мужчину.
-Поймите, - лепетал тот, - Я ведь просто не успел купить билет! Еле успел на поезд! А следующий - через три часа!
- Разговорчики в сторону! Адрес! - пуще прежнего кричали на него контролеры.
К девочкам относились более мягко - на них не кричали и не ругались. Грета и Наташа наскребли по рублю, затем нашли ещё один мокрый рубль, - и они откупились. Света и Маня наскребли рубль мелочью, на двоих. В итоге им выписали квитанции на двух человек и отпустили. И только в поезде они вспомнили про жакет, который Наташа забыла на спинке скамьи - этот жакет принадлежал её тётке. Так и остался этот тёткин жакет на память, в комнате милиции.
Девушки смеялись, вспоминая своё небольшое приключение. Грета всё это время была в "мушкетерском плаще", с сапогами подмышкой. Подругам захотелось спать, и они тут же все одновременно уснули. Проснулись лишь когда поезд подъехал к Москве. Грета сняла и убрала в рюкзак мушкетёрское одеяло, сняла ботинки и натянула сапоги. Света и Маня ждали подруг на платформе, пока те переодевались в поезде, - но дождаться их, было не суждено: двери поезда вдруг захлопнулись, и Грета с Наташей поехали обратно. Пришлось выходить на соседней станции, Рижской, и ждать электричку на Москву. Грета часто оставалась ночевать у Наташи, но в этот раз было наоборот, - когда подруги приехали домой, Муза сварила земляничное варение, из свежих, лесных ягод.
***Поход ?2***
Несколько раз этим летом, ездили за черникой втроём - Грета, Наташа и Муза. Выходили на станции Черничная, и каждый раз привозили немного грибов, по пол ведра черники и очень много земляники. Из-за комаров собирать чернику было почти невозможно. Выяснилось, что там очень много гадюк - первый раз, они собирали ягоды в тапочках, пока не услышали удивлённые восклицания встретившихся в лесу грибников, на ногах которых были сапоги. Действительно, на обратном пути увидели на дороге чёрный шланг - раздавленную гадюку.
Поэтому в этот раз, несмотря на выдавшийся жарким день, все были одеты в плотную, закрытую от комаров одежду и сапоги. Эта станция, - точнее полустанок, - произвёл на всех гнетущее впечатление. Кругом леса - поблизости нет даже посёлка. Одна железнодорожная будка. Дальше по полотну, чуть вдали - другая, третья... живут там очень славные, гостеприимные люди. Но что это за жизнь?! - ни света, ни радио, - глушь...
Хорошо жить в глуши, когда ты знаешь, что где-то у тебя есть дом, тепло, горячая вода, радио; есть светлый город с освещенными улицами, с газетными киосками, с магазинами и ресторанами, с кино и с театрами... но жить так как они, и на большее уже не надеяться...
А какие громадные стога эти люди носят на себе! Теперь стало понятно, почему для крестьянина считалось горем потерять последнюю, самую плохонькую лошадёнку. Да и сами эти люди были сейчас похожи на загнанных, худых, потных лошадей, - потому, что кроме работы на путях, они возят на себе сено, дрова, продукты, керосин.
Началась гроза, и тогда компания из трёх горожанок, направлялась к станции. Гроза продвигалась быстро, пока ещё без дождя, опасливо поблёскивая где-то вдали красными вспышками молний. Спросив разрешения, втроём, они зашли в будку и сели на крыльцо. Тут же вокруг них образовалась целая группа людей, - все разговаривали с Музой. Грета и Наташа, сидели молча, и слушали взрослый разговор, ловя на себе любопытные взгляды двух девочек. Пошёл дождь. Пахло деревней, в сарае мычала корова. Дождь шлёпал по лужам. Каждый из разговаривающих с Музой людей, хотел высказаться, выговориться. Грета обратила внимание на пожилого мужчину, одетого в какую-то рвань. Вместо ноги у него был костыль. Неожиданно вбежал веснушчатый мальчишка лет 10, в огромной кепке, вымокшей насквозь. В руке у него была бутылочка молока. Все называли этого мальчика Генкой. Увидев чужих людей, он очень смутился и притих в стороне, жадно ловя каждое слово взрослых. В деревнях были очень хорошие, застенчивые ребятишки. Когда гроза кончилась, компания из трёх человек, отправилась дальше - их радушно проводили, хотели угостить чаем:
-Когда приедете в следующий раз, заходите обязательно, ведь разговор с вами, для нас культура! - доносилось в след.
Почему-то от этих слов, всем стало как-то стыдно.
В другой раз, когда они в то же составе снова были в этих местах, в знакомый дом не зашли, поскольку опаздывали на поезд. В следующей будке они попросили воды и разговорились с девочкой. Напившись, они пошли дальше, мимо третей будки, к станции - девочка шла на станцию вместе с ними. На встречу им по шпалам шёл мужчина на костылях. За спиной у него была старая сетка, в которой находилась буханка хлеба и два огурца. Они поздоровались и разговорились. Он не жаловался, но в его словах было что-то, от чего всем снова стало стыдно. У него нет не только ноги, - у него нет ни коровы, ни жены, ни работы. Только пенсия - 20 руб. Они попрощались и пошли дальше. Навстречу им шёл Генка, - тот самый мальчишка в большой кепке. Генка вёл за руку крошечную девчушку с круглыми, синими глазами. Ему было лет 8, непривыкший к городским, к их вниманию, при встрече он смутился и пошёл дальше. Девочка, которая шла до станции вместе с ними, рассказала, что это - дети того мужчины, на одной ноге. Жена у него умерла совсем недавно, из-за ошибки хирурга, и оставила двух сирот. Так что Генка этот, заменял своей младшей сестричке и мамку и няньку. Стало понятно, для кого болтались в сетке два огурца. Грета оглянулась и от увиденного защемило в сердце: две крошечные фигурки в обносках, и фигура на костылях.
***
В августе открылся новый, летний каток в Сокольниках. Девушки шли по вечерней, освещённой огнями улице, мимо церкви с берёзами. Снова издали доносилась знакомая музыка. Многоярусные трибуны окаймляли ледяное поле. Над этим полем, между столбами, были натянуты тросы, на которых висели конические плафоны фонарей, сделанные из алюминия. Они хорошо и равномерно освещали каток. С торца стояла надстройка, на которой виднелись современные часы, и табло для командной игры в хоккей. Лёд здесь выравнивался специальным комбайном, и оттого он был ровным, и кататься на нём было одно удовольствие. А потом начался дождь. Как чудесно было кататься в сильный ливень! Каток казался серебряным озером, на льду было всего несколько человек - лица весёлые, мокрые; капли дождя сверкали под лампами, играла громкая музыка!
В конце августа, ездили с Наташей к бабушке Греты, от которой возвращались в хорошем настроении. Какой-то мужчина в метро, на станции, очень пристально смотрел на Грету, - этот пристальный взгляд смутил девушку, и чтобы не думать о нём, она стала изучать буквы с названием станции, как вдруг неожиданно услышала незнакомый голос:
-Я смутил вас? Извините!
-Вы что-то хотели? - спросила она, обернувшись к незнакомцу, лицо которого с недоверием, уже разглядывала Наташа.
-Нет, вы не подумайте только ничего такого! Я из Мосфильма, консультант! Скоро мы будем снимать новый фильм, про жизнь школьников - вы бы замечательно подошли на эту роль!
-Может, вам лучше подыскать кого-нибудь помладше? В следующем году, я уже заканчиваю школу!
-Нет, вы отлично впишитесь в эту роль! Надо будет пройти отбор - но, с вашей внешностью, вы покорите комиссию! - льстил незнакомец, которому было лет 30.
Грета оставила ему свой телефон.
Как-то в сентябре, девушки ездили в "ЦСКА" - там открывали новый дворец спорта, в котором был чудный искусственный лёд! Сегодня девушка была там второй раз. Звучала музыка, лёд пестрел массой фигуристов. И вдруг... как удар током - неожиданно на льду она увидела его. Это был Борис - он не сразу заметил своих Зайцев.
Теперь, по два раза в неделю девушка видела своего тренера. Каждый понедельник по 2 часа они занимались в "ЦСКА", а по субботам - в Сокольниках.
Позвонил "консультант" - почему-то, этот человек был крайне неприятен для Греты. Наташе он тоже не нравился. Грета не могла его видеть и почему-то боялась. Он часто звонил. Позвонив в очередной раз, он сказал, что им необходимо поговорить. Решив, что разговор будет вестись по поводу съёмок, девушка решила встретиться и отказаться от этого предложения. По телефону она не осмелилась этого сделать - соседка частенько подслушивала телефонные разговоры, - по этому поводу, вредная бабушка сочинила бы множество небылиц. Встретились у метро - его звали Юрий. Он признался, что не работает на Мосфильме:
-Это был просто предлог, иначе ты не дала бы свой телефон, и даже разговаривать не стала бы!
"Что ж, в этом он прав" - мысленно согласилась девушка:
-Ну и что же вам нужно на самом деле?
-Я хотел бы... познакомиться с тобой! Не бойся - я не маньяк! У меня есть интересное предложение, которое я хотел бы тебе сделать!
-Вы мне уже сделали одно предложение, и если честно, то я собиралась вам отказать!
-Ну хорошо! Я обманул тебя - прости! К сожалению, в жизни иногда приходится обманывать! К тому же, у меня не было выбора! Давай сходим куда-нибудь? Можно тебя пригласить в ресторан? Или, в кино?
-Нет, я боюсь встречаться с незнакомыми мужчинами!
-Хорошо... и даже правильно! - похвалил он.
У него была толстая шея - почему-то, именно к этой шее притягивался взгляд девушки. Глаза какие-то водянистые, невыразительные; тонкие губы были бесцветны, светлые волосы аккуратно зачесаны назад. На нём хороший костюм, хорошие туфли - мужчина был очень хорошо одет, но вот что-то в нём было не так, что-то в нём категорически не нравилось... девушка рассматривала этого мужчину, пытаясь понять, что же в нём так настойчиво её отталкивает? И тут она поняла... у него были газа... убийцы. Грета никогда не видела убийц, но казалось, что глаза у них должны быть именно такими.
-Тогда давай сделаем так, - я приглашаю тебя вместе с твоей мамой! Мы встретимся здесь, у метро, и вместе пойдём в ресторан! - улыбался он, но и улыбка его казалась какой-то холодной, восковой.
-Ну не знаю, ведь я даже вас не знаю...
-Познакомимся! Мне есть что рассказать!
-Хорошо, если только мама согласится!
-Ну, уж это моя забота!
Она попрощались. На встречу к подозрительному, настойчивому мужчине, пришли втроём, с соседкой. Мама сухо поздоровавшись, попросила его показать документы - по Москве ходили слухи о каком-то убийце, поэтому эта подстраховка была не лишней. По документам - он, как и папа, работает на авиазаводе - ведущим инженером конструктором. Вчетвером своей странной компанией из четырёх человек, они поехали в кино. Юра был галантен, вежлив, - а Грете он всё равно казался убийцей, хотя соседку он очаровал - она была без ума от этого мужчины!
Через день после знакомства он приехал в гости. За Гретой он ухаживал как за ребёнком. Ей было противно то, что он принёс фрукты и конфеты; то, что он сидел за их столом и разговаривал с мамой. Было чувство, как будто тебя предают, и будто это какие-то смотрины. Девушка всё время молчала и отказывалась от всего. На следующий вечер, Юрий позвонил Музе и попросил разрешения встретить Грету с катка. Она разрешила. На катке был фигурист из их группы, - Олег, - ему тоже не понравился Юрий.
-Что это за тип? - спросил Олег у Греты, кивнув на стоявшего у барьера Юру.
-Я не знаю!
-Но он тебя звал! Только что! Вон, рукой тебе машет! Твой знакомый?
-Нет... то есть... - и девушка вкратце пересказала историю их недолгого знакомства.
-Я пойду с вами! - твёрдо решил Олег.
-А вдруг он...
-Не бойся, я с ним справлюсь! Пошли! - уверенно добавил он.
С катка вышли втроём. Юрий слегка растерялся, увидев Олега.
-Он со мной! - сказала Грета.
Они шли некоторое время, и вдруг Юра остановился и сказал:
-Спасибо, я вам очень благодарен за то, что вы провожаете Грету! Но дальше мы пойдем без вас, так что ступайте домой!
Олег отказался:
-Я не оставляю Грету с неизвестным человеком!
-Я неизвестный? - вдруг начал заводиться Юрий.
Блеснула ярость в его страшных глазах - Грета испугалась, её почему-то охватил панический страх, и она вдруг побежала. Бежала быстро - но слышала, как сзади её догоняет Юрий. За ним бежал Олег. Она успела добежать до дома и уже из комнаты слышала доносившийся из подъезда шум. Девушка крепко закрыла входную дверь, и собиралась уже вызывать милицию, как доносившиеся крики и шум стихли. Было страшно одной - она подумала, как плохо жить без папы и без мужа! Собрав силы, она тихо открыла дверь, и крадучись, спустилась по лестнице - в подъезде никого не было.
Через некоторое время Юрий сделал предложение, - было очень много цветов, красивое кольцо, и всё было красиво - но Грета, не задумываясь, ему отказала. Она по-прежнему панически боялась этого человека. С тех пор, он стал часто названивать, безуспешно пытаясь назначать свидания...
***
Появилась возможность работать в балете на льду, в Госцирке. Вместе с Наташей, они ездили туда - казалось унизительным то, что комиссию нужно будет проходить в купальниках!
В ноябре в гости к Грете приехала Наташа, и пригласила их вместе с мамой, к себе. Муза и Грета как раз собирались, когда вдруг неожиданно зазвонил телефон. Грета как всегда, подскочила к телефону первой. Звонил Борис - от неожиданности, услышав его голос, девушка вздрогнула. Она давно ждала этого звонка, и давно уже обдумывала про себя все казавшиеся возможными сценарии, по которым буду проходить их беседы. Но теперь, когда его голос доносился из телефонной трубки, она совершенно растерялась.
-Привет, Заяц!
-Привет!
-Я сейчас в Сокольниках, занимаюсь с детской группой! Слушай, ты не могла бы приехать, часов в семь?
-Хорошо, - каким-то механическим, без эмоций голосом, отвечала она.
-Если конечно ты сможешь! - добавил он, после недолгой паузы.
-Да, я смогу, - Грета вспомнила, что однажды, только ради того, чтобы его увидеть, они пришла на каток с температурой 39С.
Тогда перед глазами мелькали красные круги, ноги подкашивались, сильно болела голова - но всё это отступило, когда перед девушкой показался каток. На котором в тот вечер, Бориса не было. Сегодня, её самочувствие тоже было неважным - болела голова, по телу расплывалась какая-то слабость. Но это было не важно.
-У тебя плохое настроение?- спросил его голос, слегка искажённый мембраной динамика, потому что девушка на все вопросы отвечала ему односложно, - Что-нибудь случилось?
-Нет, - ответила она, - "Нет, нет, - любимый, - просто я с трудом говорю от счастья, с трудом удерживаю слёзы" - думала девушка.
-Сегодня холодно, так что оденься теплее... только пожалуйста... давай без Наташи!
-Ладно, - "Да, всё будет так, как ты скажешь! Потому что ты - единственный и я люблю тебя!"
-Договорились, жду!
Повесив трубку, Грета подошла к маме:
-Мам, я не смогу поехать в гости к Наташе... меня срочно вызывают по делу...
Наташа пристально смотрела на подругу - она кажется догадывалась, по какому "делу" и кто, вызывал Грету. Догадалась и Муза - она хорошо знала свою дочь, и не могла не заметить этот озорной блеск в глазах.
-Ну что ж, если по делу... - задумчиво проговорила Муза, - Тогда давайте сделаем так: Наташа сейчас поедет домой, Грета - ты поедешь по своим делам, а я поеду на встречу по поводу аренды новой квартиры. В 08:00 встречаемся все дома у Наташи!
Мама ушла, на старых часах было 06:15. Жёлтые полуприкрытые глаза Куса смотрели пристально, вдумчиво, с каким-то будто подозрением, - словно он только сейчас распознал в хозяйке что-то новое. Он снова лежал на диване в позе сфинкса. С его хвостом играл маленький, пегий котёнок. Грета собиралась, путались мысли. От волнения девушка вдруг поняла, что пропал голос. Это был просто ужас! - только не сейчас! - думала она. Девушка где-то слышала, что очень помогает масло - она терпеть его не могла, но съела без хлеба целый кусочек, граммов 40. Это было удивительно, но голос вернулся!
Впервые она шла в Сокольники без коньков, одна. Всё было как в тумане. Казалось, что она идёт очень медленно - это было невыносимой пыткой, хотелось бежать. Троллейбус тоже ехал очень медленно, часто останавливался и подолгу стоял на каждой остановке. Напротив девушки сидел мужчина с компактным радиоприёмником. От уличных фонарей по его лицу бегали зелёные блики. Приёмник надрывно пел: "И будешь ты царицей мира", - появилось хулиганское желание взять за руки этого мужчину, и закружить его в танце! На задних сидения сидели два парня, - они громко и с жаром говорили о футболе. Шуршали шины по асфальту, гудел электродвигатель. Вот, наконец, нужная остановка. Грета вышла из троллейбуса и направилась к метро. Метро в этот вечер тоже было другим - люди, казалось, сидели иначе, - иначе говорили, иначе смотрели. В вагоне напротив девушки дремал пьяный, грязный человек. Опухшее лицо его ничего не выражало. Грета ни о чём не думала - смотрела как голова пьяного, клонится к плечу пожилой дамы: загадала - коснётся или нет? Дама клонится в сторону от него. Вдруг голова неожиданно, рывком упала прямо на плечо этой дамы! - значит, всё сбудется! - но девушка тут же забыла то, что она загадала. В памяти звучал голос "И будешь ты царицей мира...". Вдруг почувствовала, что по щекам текут слёзы. Рядом сидел какой-то человек:
-Девушка, у вас всё в порядке? Я могу вам чем-то помочь?
Она взглянула на него, - хотела сказать, что ничего не надо, у неё всё в порядке, - но вместо этого она перевела взгляд на свое отражение в стекле. Человек говорил что-то убедительно и воодушевлённо, и кажется, утешал её, - но до неё не доходил смысл сказанного.
-"Следующая Сокольники", - пробудил её сознание голос.
Грета тихо провела пальцами по векам - слёз уже не было. Она улыбнулась про себя, встала и подошла к двери. Скоро Сокольники. Она вблизи посмотрела на своё отражение в чёрном стекле двери, и увидела свои глаза - светящиеся огромной, глубокой радостью. Сзади стоял человек, минуту назад утешавший девушку, - и изумлённо смотрел на её отражение, - отражение счастья. Она вышла из метро и пошла вдоль бульвара по давно знакомой улице, - сейчас она тоже казалось новой, словно девушка не ходила по ней несколько лет. Утешавший человек, снова оказался рядом - он вновь что-то убеждённо говорил, доказывал. Радость и нежность переполняли учащённо бьющееся молодое сердце. Снова на глаза навернулись слёзы, - девушка улыбалась. Она остановилась и тихо сказала своему провожатому:
-Не ходите за мной, прошу вас! Вы мешаете мне переживать, быть может, лучшие мгновения моей жизни! Пожалуйста, не надо на меня обижаться, - я не хотела вас обидеть! Я желаю вам счастья, я сейчас всем желаю счастья!
-Его лицо дрогнуло, стало добрым, заблестели глаза:
-Спасибо... вам тоже... счастья! - растерялся он, - только сейчас Грета заметила, что это был молодой парень, ненамного старший её.
Она снова шла одна, снова казалось, что идёт она очень медленно. Казалось, что она стоит - а улица медленно плывёт мимо неё. Вот мимо проплывает церковь с берёзами - её острые купола устремляются в звёздное небо, на котором светится яркая луна. На куполах в лунном свете чётко видны кресты. Под куполами этими, скоплены мольбы, плач, просьбы о защите, мечты, упования и слёзы поколений. Девушка стояла и смотрела на серые берёзки, с белыми, тонкими стволами, на церковь, на чистое темное небо и на звёзды. Она мысленно обращалась к ним: "примите ещё одну мечту..." Постояв немного, девушка пошла дальше. Прошла мимо церкви, мимо киоска, вот уже и Сокольнический вал. Издали виден каток - там горят яркие огни. Там - Вы! Уже слышная музыка. Всё ближе и ближе. Вот и часы. Милые часы. Как всегда она взглянула на них - было без пяти семь. Ей казалось, что ехала она очень мелено, и что с момента, когда она вышла из дома, прошла уже целая вечность! Впереди шла девочка с мамой, - наверное, фигуристка. Вот и ворота. Грета была здесь только когда занималась их группа. Кассы сейчас были тёмные. Она вошла в калитку. Раньше, кода она заходила сюда, девушку всегда приветливо встречала надпись, подсвеченная голубым светом: "Каток", - но и она была сегодня тёмной. Стало холодно. А вот и дверь. Грета открыла её и вошла. То же зеркало, тот же ковёр, кресла, стол, те же гардеробщицы, конторка и вахтёр. Она спросила:
-Можно выйти на лёд? Мне надо видеть тренера Бориса!
-Да, да - пожалуйста, проходите! - любезно улыбалась женщина.
Она пошла по знакомому, узкому коридору. Вот и дверь на лёд. Девушка остановилась. Вдруг захотелось повернуться, и уйти, убежать. Вдруг стало страшно. Но, подумав о том, что Борис её ждёт, девушка решительно толкнула дверь, и прошла несколько ступенек. И вот перед ней был лёд. На льду были две небольшие детские группы. Грета смотрела на детей, на тренера второй группы, видела, что Бориса нет и не могла ничего понять. Он подъехал неожиданно, и взял её руку:
-Какие холодные лапки у Зайца! Подождёшь? Занятия заканчиваются в 7:30.
-Конечно!
У Бориса были радостные, нежные глаза, в которые Грета так любила смотреть. Были зрители - несколько девушек, родители, служащие катка. В этот вечер, Борис тоже был иным. Все немногочисленные зрители наблюдали за ним. Лёд, фонари, музыка - и Борис, казавшийся королём всего этого, - самый лучший из всех, самый дорогой. А над катком, над фонарями - тёмное небо и тёмная луна. Грете было очень холодно, но она смотрела и готова была совсем замёрзнуть, глядя на него. Борис, заметив, что девушка замёрзла, подъехал и сказал, чтобы она пошла греться. Она ушла, встала у двери выхода на лёд, возле батареи, и смотрела на часы. Никогда раньше она не замечала, что здесь есть часы. Она почувствовала, что её голос снова пропадает. Не могла оторвать глаз от часов - мыслей не было. Как не было больше ничего в этом мире, кроме этих часов, и ощущения того, что Борис где-то рядом, там - за стеклянной дверью, - и она может в любую минуту открыть эту дверь, и увидеть его. Она согрелась, стало тепло, и она снова вышла на лёд, снова смотрела на Бориса ещё целых 10 минут. Занятия закончились, и лёд опустел.
-Греточка, подожди одну минутку, пожалуйста, Заяц!
Борис пошёл одеваться, а Грета села в кресло. В то кресло, в котором когда-то сидела она - его жена. Потом девушка встала, подошла к зеркалу, поправила волосы, поздоровалась с гардеробщицей. Она разговаривала, и сама не могла узнать собственного голоса - он был спокойный, ровный. Потом она снова села в кресло - тут вошёл Борис, и уже вместе, они пошли в сторону парка. Борис взял девушку под руку, в другой руке он нёс обе их сумки. Он сжимал руку Греты. Его голос звучал совсем рядом:
-Вам с Наташей, не нужно идти в балет!
-Почему?
-Вам, неприспособленным к теперешней жизни, там будет плохо. Понимаешь, вы придерживаетесь консервативных взглядов на жизнь. В то время, когда с таким взглядами вы просто не сможете там находиться! Я уже тебе говорил про то, что комиссию там нужно проходить в купальниках. Тебя это возмутило...
-Борис, я простудилась и мне тяжело говорить!
-Хорошо, - так даже лучше - говорить буду я, а ты слушай. Если бы я знал, что ты простудилась, то не просил бы тебя приехать сегодня! Ведь ты можешь совсем разболеться!
Сжав её руку, Борис смотрел на неё с тревогой и заботой. Ей было приятно ловить на себе его тревожный взгляд. Она хотела сказать ему, что вся её жизнь сводится к ожиданию Бориса, - его звонка, его лица, его голоса! Сказать, что для неё не существует ночей, без мыслей о нём! Она опустила голову, и тихо сказала:
-Я всегда думаю о вас! - она не смотрела на него, но слышала, как его голос дрогнул:
-Греточка... если бы я был холост, всё было бы иначе. Даже, ели бы я был женат, но был бы моложе - можно было бы многое изменить! Я старше тебя, больше чем на десять лет!
-Не надо говорить об этом! - ответила она, - Это не важно!
Глядя на осеннюю аллею, на деревья, Грета говорила себе, что будет глупо, если вот сейчас она расплачется!
-Я буду тебе хорошим другом! Мы будем товарищами - будем видеться и разговаривать. Я буду для тебя опорой и защитой, если тебе когда-нибудь будет тяжело!
-Спасибо, я тоже буду хорошим другом! - отвечала девушка.
Они вышли из парка. Борис предложил пойти в кино. Но... Грета не хотела два часа смотреть на чужие лица, отражённые на белом, холодном холсте. Не хотела она, слышать чужие ничего не значащие слова, вместо того, чтобы видеть и слушать Бориса...
-Нет, я не хочу в кино! - сказала она, - Мне нужно идти домой!
-Хорошо, я вызову тебе такси!
-Нет, не надо такси! - запротестовала девушка.
-Ну я же позвал тебя, а ты - больна! И если ты разболеешься, то в этом будет лишь моя вина! Я этого не хочу! Ведь ты будешь лежать дома, вместо того, чтобы приходить и заниматься на катке!
Они встали у буквы "Т" - машин не было. В ушах девушки звучал его голос: Борис рассказывал о том, сколько этим летом он изъездил городов, сколько мест - весь Советский Союз он проехал на своём мотоцикле! Он рассказывал, как его искусали комары под Ленинградом, как прекрасен Эрмитаж! Вдруг он замолчал и внимательно посмотрел на девушку:
-У тебя больные глаза! Ты совсем больна!
Было приятно это слышать, - она улыбнулась, но не смогла ничего сказать. Взгляд его вдруг затуманился, он взял её руку, поднёс к своим губам и стал целовать её: осторожно, бережно, каждый палец. Она смотрела на улицу, освещённую зелёным светом, на полную луну, и на любимое лицо, наклонившееся к её руке. Подъехала машина, из открытой Борисом двери дохнуло теплом, бензином, и каким-то крепким мужским одеколоном. Зашумел мотор, и знакомая улица, с буквой "Т", осталась позади. Мимо проплыла церковь с берёзами, метро, потом они свернули на незнакомую улицу. Он тихо прижался губами к её лбу, - но лицо девушки было обращено вниз. Борис нежно приложил свою горячую ладонь к её подбородку и медленно поднял её лицо - она взглянула на него, - он, не отрываясь, смотрел в её глаза. Почти неслышно, два раза он сказал одно и то же:
-Десять лет...
Осторожно и сильно прижав её голову к своей груди, он замолчал. Слышалось, лишь как гудит мотор, и шелестят по асфальту шины. Потом он снова что-то говорил. Потом снова молчали. Он целовал её лицо, лоб щёки, нос. Целовал руки, ладони. Он гладил её лицо пальцами, и девушка чувствовала, как они дрожали.
-Что ты хочешь? - вдруг спросил он.
-Я счастлива!
-Нет, это не счастье! Пройдёт много лет, и ты поймёшь, что это - не счастье! А настоящее счастье состоит из того, что тебе кажется повседневностью сейчас, - и ты ещё узнаешь счастье любви! Греточка, пройдут годы, прежде чем я смогу стать для тебя просто товарищем! Я не могу стать им сейчас! Когда я говорил, что мы будем друзьями - я обманул тебя! Ты простишь? Наверное, нам лучше не видеться какое-то время!
-Я простила за всё, и сейчас прощаю, прощаю... не нужно уходить! Мне всё равно, кем вы будете для меня, - лишь бы видеть вас, - я этим живу!
-Почему ты не боишься меня?
-Я боюсь не видеть вас!
-Милый Заяц!
Он поцеловал её в губы. Он закрыл глаза, чуть сдвинулись его брови, - снова и снова он целовал её губы, лицо, руки. Его лицо стало другим, глаза - тоже.
-Если бы убежать вдвоём куда-нибудь в лес, и не возвращаться! Сейчас в лесу пусто, нет листьев, и мы были бы там лишь вдвоём!
Снова молчали. Слышалось, как завывает мотор. Борис положил её голову на своё плечо:
-Тебе не жёстко?
-Нет, мне очень мягко! - тихо прошептала она.
-Командир, мы будем кататься - поехали по улице Горького к Соколу! - обратился Борис к водителю, о котором Грета совсем и забыла.
-Раньше, - тихо говорил он уже ей, - У русских был такой обычай - кататься на тройке! На тройке - потому что любили езду быструю, шумную! Чтобы с форсом! И мы теперь будем кататься на машине до тех пор, пока нам не надоест!
Он снова наклонился и прижался губами к горячему лбу. Бережно он отводил пальцами пряди её волос со лба, смотрел в глаза и прикасался к ним губами.
-Ты утомлена, спи, - а я буду оберегать твой сон! Хорошо?
-Да!
-Хочешь, чтобы я оберегал тебя?
-Да!
Хочешь спать?
-Нет!
Он улыбнулся, и прижал её голову к своей. Ей показалось, что их мысли в эту минуту, стали едиными. Долго они ехали так. Потом вдруг ей стало плохо. Окна были закрыты, в салоне пахло бензином, - а Грета была ослаблена болезнью. Она вдруг почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Она ругала себя за эту слабость - как не вовремя даёт о себе знать болезнь... собрав все силы, девушка открыла окно - но ветра не было, машина ехала медленно.
-Тебе плохо? Сейчас, я открою своё окно, и свежий воздух... - вдруг встрепенулся Борис.
-Нет, мне нужно на улицу!
Машина была на улице Горького - она возвращалась от Сокола. Водитель плавно подъехал к остановке. Они вышли - на улице было прохладно и свежо. Девушка услышала из-за спины, благодарности шофёра, обращённые к Борису. Медленным шагом они шли к площади Маяковского, по Садовому кольцу дошли до площади Восстания.
-Мне надо идти в гости, - за мамой, а не домой!
-Сейчас! - он, было, попытался остановить машину, но Грета взяла его руку:
-Не надо! Мне снова станет плохо!
Пошли к остановке, и сели на троллейбус ?5.Он взял билеты и отдал их Грете. Один из них был счастливым. Вышли у Заставы, и пошли по Краснопресненскому валу.
-Я собираю машину! - он улыбался, - Это "Победа", "М-21"! Двигатель мне уже сделали, - осталось его поставить на место! Нужно ещё покрасить машину, и собрать салон! Ну и по мелочи ещё.
-Это здорово! - сказала девушка, мысли которой сейчас были где-то далеко.
-Здорово будет то, что теперь ты будешь сидеть не сзади меня, а сбоку! Мы будем сидеть рядом! Мы сможем ездить зимой! Нам будет тепло - и никто нам не будет мешать!
-Да, - сказала она, но подумала, что этого не будет никогда.
Рядом с ним, будет другая, - та, у которой такое же кольцо на пальце.
-Прости, за то, что я попросил тебя больную приехать!
-Ты ведь не знал, что я болею! Я приехала сама - значит, сама и виновата!
-Ты не обиделась на меня, за этот вечер?
-Нет, я никогда не смогу обидеться на вас!
-Ты такая... хорошая! Я всегда буду стараться, чтобы чем-нибудь не обидеть тебя! Чтобы никто не смог тебя обидеть!
-Я так счастлива, я очень благодарна за эти слова!
Он поцеловал её руку:
-Может быть, ты права, и этого вечера хватит для счастья... спасибо тебе! Спасибо!
-За что? Не нужно...
Они подошли к дому Наташи - вот и её подъезд.
-Оставайся в Москве - не иди в этот балет! Не трать время на это! Оставайся здесь - рядом со мною! Мы будем кататься вместе, как раньше!
Она промолчала.
-Побудь ещё со мною!
-Я не могу, уже поздно - вас ждут дома! - зачем-то сказала она.
Он вздрогнул, как от удара плети - сразу стал как будто бы меньше. Она не хотела делать ему больно, но эти слова больно резанули его по сердцу. Они простились перед самой дверью Наташи.
-Я буду завтра на катке. Если сможешь... мне неудобно тебя просить, - ведь ты болеешь, - но, было бы хорошо, если бы ты пришла!
-Я приду!
Они смотрели друг другу в глаза. Его глаза были наполнены печалью, и глубокой грустью:
-Десять лет... - тихо шептал он.
Он поцеловал её. Это был долгий, жаркий, жадный поцелуй, - такой, словно они прощались на век.
-Думай обо мне! - сказал он.
-Буду думать, всегда... вы можете мне позвонить, когда захотите.
-Спасибо, моя зайка!
-До свидания!
-До завтра!
Сердце девушки вдруг сдавило, защемило - хотелось вернуть его, и сказать: "Этот единственный вечер, единственный, как и Вы!" Некоторое время она стояла, слушая его шаги. Хлопнула дверь. Она подняла голову и нажала на звонок. Открыла Наташа. Она что-то рассказывала, Грета слушала её и смеялась; от чая девушка отказалась, - ей не хотелось смывать прикосновения его губ.
Домой пошли лишь в 12:30. Улицы были пустыми, над ними светила полная луна. Грета несла на себе ощущение его, - она боялась расплескать это счастье, наполнявшее её до краёв.
Следующим вечером, они встретились на катке. Он угостил её конфетой. Он был смущен. Лицо его казалось замкнутым, суровым. Казалось, ему было стыдно за их вечер. "Словно вчера ничего не было... а что было? Ничего и не было! - думала девушка, - Какой же он всё же мальчишка!". Было до слёз обидно, что после всего сказанного, он словно вновь стал чужим. Хотя - может быть причина его отчуждения в том, что при прощании Грета упомянула его жену? Зачем она это сделала? Снова всё было по-старому - он снова был просто тренер, она - просто "Заяц", - один из двух.
Несколько дней назад, девушка получила открытку-приглашение на конкурс-отбор в балет на льду, который будет происходить в 11 00. Но по ошибке, не напечатали адреса, места проведения конкурса - поэтому, Грета с Наташей, - которой вообще открытка не пришла, - решили ждать следующего конкурса.
