Гончаров Иван Николаевич : другие произведения.

Рождение проклятых

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Она стояла, глядя в его черные, полные злобы, и ненависти глаза. В которых поселилась ранее не ведомое существо, жаждущее мести для всех живых и мертвых. Он же восседал среди поля трупов, на месте последней схватки. Всевозможные силы сошлись на поле брани, желая личных целей. Даже боги не оставили без внимания творение создателей, снизошли дабы установить свое имя на устах смертных. И все познали от него поражение! От горизонта до горизонта не было видно конца уходящих к предкам душ. Проклятый, что взял на свои плечи бремя света и тьмы, уставшим взором одарил прорицательницу в старом, дряблом теле. Её рука дрогнула, и кинжал выпал. Она знала, всё с самого начала, она видела, в своих молодых очах этот миг. Но не могла предотвратить. Лишь когда он исполнит свой долг как злейший враг мира, лишь тогда судьбоносные правила разрешат ей вонзить ему нож в самое сердце, дабы порвать оковы и освободить, наконец, невинную плоть страдальца от клейма, не принадлежащего ему. Но рука дрогнула, по морщинистым щекам потекла слеза. Ведь если бы не она, он никогда бы не встал на тот путь, что страшились даже высшие силы. Путь, который, обходили стороной боги, путь, выложенный агонией страдальцев, путь отвергнутого всеми проклятого...
  Рождение проклятых
  
  
  Часть 1
  Колыбель
  
  
  Пролог
  
  
  Блики Мелан , нервно поигрывали по цветущим садам во дворе пред покоями правителя. Ночью в свете красных огней факелов цветы казалось, обретают новую жизнь. Словно окрашиваясь различными оттенками, и колыхаясь на легких порывах ветра, они кружились в очаровательном танце, приковывая взгляды тех, кто способен оценить пейзажи природы.
  Поистине величественный вид. Местные мастера знали, как сделать сад достойный короля. Архитектурные своды, барельефы, фонтанчики и пруды прекрасно гармонировали, сочетаясь с ландшафтом и прочими прелестями замка. Для отдыха и прогулки не найти лучшего места во всем Рандонаре. Однако за последнее время здесь все сильно изменилось. Если раньше подобное могли лицезреть мастера, аристократы, вельможи и иная знать. То сейчас, именно в этот момент, это мог делать лишь узурпатор. Пришедший к власти накануне летних дней.
  Пройдя восстание от начала до конца. Участвовавший лично во всех сражениях, диверсиях и свержении законного правителя, он наконец-то может просто отдохнуть. Приятное чувство, охватившее тело и разум с головы до пят, свободное, легкое, дурманящее и безгранично приятное. Два долгих сменария ушло на то, чтобы прогнать возомнившего о себе королька.
  Рубцы на теле еще не остыли от жара калённой стали, что нагревалась в гуще боя. А на торсе стало так легко, так приятно без тяжести привычного и верного палаша. Прошло всего пара смен Мелан и Руэса с тех пор, как Мервил - бывший и кровный правитель страны - лишился всех титулов. Поджав все свои конечности, убегая прочь. Без оглядки. Желая сохранить свою шкуру не тронутой, ибо боли он боялся больше, чем отстоять свое право на трон. Тем самым оставив свою страну в руках узурпатора. А после, пришло донесение, что горло постыдного отпрыска своих предков окрасилось в алый цвет, от не менее жалкого слуги, напавшего сзади. Это означало победу, снимавшую с плеч тяжесть ответственности. Победа, которая изменит всю страну. Абсолютно все смогли выдохнуть, и рухнуть в пьяное беспамятство или же просто воссоединиться с семьей.
  Круствал стоял на витиеватом балконе, с закрученными спиралью железными прутьями, в своих новых покоях. Его волосы отросли до плеч, а уставшие зеленые глаза, всматривались в садовые красоты, как черно-синие сирицы перелетали с цветка на цветок, пытаясь своими длинными клювами добыть пыльцу. На лице образовалась внушительного вида борода. Высокий, коренастый, мужчина совсем не был похож на того, кого могут назвать королем, или - 'его величеством'. Нет! 'Величия' сейчас в нем не наблюдалось, наоборот, он похож на нищенку в роскошных лохмотьях. В сумятице дел, не оставалось времени даже для столь банального как внешний, соответствующий положению вид.
  И даже сейчас поздним вечером, ему такие мелочи были безразличны.
  В деревянную облицованную железными ставнями дверь раздался глухой стук.
  - Входи. - Томным голосом произнес новый государь.
  В апартаменты вошел стройный, средних лет мужчина. С прядью седых волос, высокий, с крепким внушительным торсом, карие глаза, осанка гордо выпрямлена, под стать военнослужащему королевской гвардии. Одет в тонкую кольчугу серебристого цвета, в таких принято было ходить в пределах дворца, легкость в движении и защита тела. Поверх накинута расстегнутая чёрная, стёганая рубаха с эмблемами на плечах в виде двух перекрещённых мечей, воткнутых в тушу зверя.
  - Мой король? Вы меня звали?
  - Король... - Круствал с неохотой оторвал свой взгляд от садов в свете Мелан. Всматриваясь в полумрак, сюзерен взглянул на гостя, и повернулся, обратно опираясь локтями на перила, словно ему важно было лишь мельком увидеть и убедиться в том, что к нему пожаловал именно тот, кого он ждал, - король... почему ты отказался, от этого титула? Не сожалеешь? Насколько я помню, ты даже не сомневался, не раздумывал.
  - Пф-ф, зануда... Еще скажи, что совесть гложет. - Протянул клороньер , надувая щёки. Поправил свой клинок в ножнах, и вошёл внутрь, как к себе домой. Подошел к ладному дубовому шкафу, достал оттуда два резных кубка с кувшином, и взгромоздился на стул возле роскошного вытянутого стола из белого дерева. - Ты действительно думаешь, что мне будет интересно сидеть за бумажками и приветствовать на званых балах всякую высокопоставленную толпу лицемеров? Хочешь жить честно - не лезь в политику. Там все лгут и выжидают...
  - А разве мы сражались не для того, чтобы со всем этим покончить?
  - Верно! - Убедительно произнес гость, вытягивая лицо и тыкая пальцем в узурпатора. Затем приложился к вину, причмокивая, осушил кубок до дна. - То, что я должен был сделать - я сделал! Дальше делайте что хотите, но уже без меня. - С глухим стуком ударил опустевшую посудину о стол.
  Круствал, наконец оторвался от пейзажа, и присел за стол, принимая от друга наполненный кубок, из которого повеяло приторным ароматом насыщенного букета. В погребах, ныне сгинувшего во власть созидателя Аркхара короля, нашлись весьма интересные экземпляры диковинных напитков, причем в изрядно больших количествах. Сейчас же этим довольствовались новые хозяева дворца. В принципе, как и всем остальным.
  - Тем более, что ты всегда был... эм-м... 'благородный', наверное... или нечто рядом с этим. Так тебе и знамя в руки - и корону в зубы. Сам мучайся со всей этой властью... Мне же более по душе, пить, гулять, веселиться, возможно немного подраться, ну и многое другое! - Улыбчиво произнес Риднар, наливая следующую порцию. - А насчет своей девственности титула, не переживай! Возымеют тебя, и не раз. Пока сам не научишься иметь других! Король - это не только официоз, пышные наряды, лакомые яства и дорогие вина... - поднял кубок, как тост, - здесь тебе не надо вести колонну латников, или, восседая на коне впиваться в клин противника, предводительствуя тысячами уверовавших в тебя людей. Этим будут заниматься другие, так же присягнувшие тебе и обещавшие держать свой меч на изготовке во сне и наяву - во славу короне! Нет! Король - это тактичный политик и дипломат. Иными словами человек, которого якобы простой народ изрыгнул из себя, с намерениями, что он будет их ушами, глазами и словами. Во всяком случае, простой народ хочет именно этого! Дабы кто-то со стороны делал их жизнь лучше, самому не марая руки. Как ни смотри, с той и с другой стороны, сплошь и рядом эгоисты и лицемеры. Вот и сам посуди, на кой мне соваться к проклятому кардсалю в кровать, когда можно с ним кружку свежего пива поднять?
  - И ты решил, водрузить всё это на мою голову в виде золотого венца?
  Риднар опрокинул очередную порцию напитка, вытер рукавом губы. - Начнем с того, что я ни на кого ничего не одевал, я просто повернулся спиной, и махнув рукой пошел за пивом, желая оказаться побыстрее в постели с супругой. Корону, ты нацепил на себя сам! Так что... не жалуйся.
  Узурпатор окликнул слугу, и в тот же миг в дверном проёме застыл курносый юноша, ожидая требования короля.
   - Накрой на стол! А то наш первый защитник государства, без закуски, под столом скоро окажется. - Взглянув оценивающим взглядом сначала на кувшин, затем на Риднара, затем снова на кувшин, добавил - И вина еще.
  - Слушаюсь. - Молвил парнишка, и поспешил скрыться.
  - Весьма странные у тебя представления о власти...
  - Сколько людей - столько и мнений! Старая истина. И все же Крус, не томи. Неужели просто вина выпить пригласил? - Облокотился на руки, прижимаясь к столу. - Во всяком случае, во все эти прения о куске метала на башке - я не поверю. - Начал разговор гость узурпатора.
  - По большей части да. И не совсем.
  Сделав по глотку прекрасного напитка, одного из лучших, личных запасов прошлого правителя. А уж кто-кто, но Мервил в этом разбирался. Сглотнув и этично смаковав все пряные вкусы и ароматы виноградной лазы, пропустили небольшую паузу в разговоре.
  - Ты куда-то спешишь?
  - Нет.
  - Тогда налей себе вина, сиди и отдыхай! - Пробубнил правитель Рандонара. - Прекрасный вечер, вся страна празднует. У нас с тобой, так и не было времени отпраздновать нашу победу.
  - Друг мой, ты в последний раз вот так просто сидел, наслаждаясь вечерним ветерком, когда был на грани гибели. В Сентьемских лесах, в окружении противника, и через несколько мгновений решалось всё лишь звуком стальных плясок. Как ни крути, но довольствоваться временем ты умеешь лишь в последний миг. А вот теперь ответь мне. Как ты думаешь, что меня побуждает размышлять, что 'что-то' случилось?
  Узурпатор пронзительным взглядом впился в глаза своего товарища, словно искал там истину. Затем снова глотнул, над чем-то задумался, отвернул голову в сторону балкона и устало покрутил головой.
  - Лисси беременна.
  Круствал всегда был романтиком в душе, не до такой степени, чтобы возводить душещипательные поэмы, или становиться рабом красот необъятного мира. Однако сама мысль о беременности его возлюбленной становилась подобно ласковым щекотаниям ветра и приятным запахом весны, после мгновенного как по мановению ладони прошедших лютых морозов сезона стужи. Освобождение от тягот повседневности, уводящее, куда - то далеко в полет, сквозь облака. Абсолютное и безоговорочное чувство эйфории. Само слово 'беременна' заставляло проникнуться и расчувствоваться старого вояку прошедшего и возглавившего восстание, победившего в кровопролитной гражданской войне. Он взглянул в глаза своему другу, на лице которого без слов можно было увидеть изумление. И не столько из-за услышанной новости, сколько из-за того факта, что он сам со своей супругой ждали дитя. Риднар узнал об этой новости совсем недавно, поскольку война не давала увидеться с женами. Рад он это услышать или нет.... Не ведомо! Сидя в укрытие и размышляя над тактикой, строя грандиозные планы, не шибко есть время радоваться... даже такому. Но теперь, когда все окончено, когда ты можешь поднять пару, тройку кубков с вином в компании старого, доброго друга, не обременяя себя излишними тревогами, обмениваясь шутками и вестями не касающиеся чего-то серьезного. Самый обычный вечер, становиться сам по себе праздничным, благодаря своей редкости. Подобно находке редкого и красивого камня, душа начинает восторгаться, а ведь, по сути, это такой же камень, коих полно вокруг. Ценность обыкновенных, безмятежных посиделок с другом, обретает совсем иной смысл.
  - Лисси беременна? - повторил Риднар, вытягивая стрункой лицо. - Это получается, что... - клороньер указал пальцем сначала на короля, затем на себя, и снова повторив жест продолжил, - и у тебя, у меня... эм-м... нет, - покрутил головой, - у вас и у нас... в одно время будет... ребенок?
  Круствал улыбнулся.
   - Ну... не совсем в одно время. Но ровесники точно. Твой постарше немного будет.
  Немного успокоившись и переварив новость. Первый воин страны вновь налил себе полный кубок, и хорошенько к нему приложился. Опрокидывая все, до последней капли в себя.
  - Ух-х-х... а я-то думал, что ты всё, как мужчина-то уже сдулся, вон и меч в руке шатается, морщинки появились. - Как всегда с грохотом поставил кубок на стол. - Ведь нет! Можешь еще удивить!
  - Нарываешься?
  - Разумеется! - Широко улыбнулся первый защитник страны.
  Только сейчас повелитель Рандонара увидел, что на столе появился поднос с аккуратно порезанными кусочками мяса, засушенные, сладковатые лантиковые цветы, сыр, овощи, и два графина с вином. Толи напиток в голову ударил, то ли на эмоциях проглядели, но слуга подобно теневому убийце прокрался в покои короля, так что его никто не увидел и не услышал, оставил на столе то, что повелел государь и так же незаметно скрылся. 'Может действительно, теряет сноровку? Или выучка Мервила?'
  - Лакриг, зайди! - Властным басом окликнул вновь слугу.
  Лакригу он доверял, мальчишка себя зарекомендовал ещё во время разгара войны. Он жизнью рисковал, но ухитрялся выносить из замка, прямо под носом Мервила значимые вести, слухи, вещи и ситуацию внутри. Поистине неоценимый вклад внёс в победу. А посему доверие ему было хорошее, а для такого как он, росшего без родителей, стать слугой для государя великая честь и радость, большей благодарности ему не сыскать.
  В проеме дверей моментально появился курносый юноша, в белой опоясанной рубахе, и широких темных штанах. На ногах красовались сандалии. Слегка виноватый вид, и опущенная вниз голова.
  - Ваше величество?!
  Риднар же в это время всё не унимался с выпивкой, и без раздумий принялся разливать себе и своему другу. - Где сейчас Лисси? Хочу увидеть ее.
  - Подойди, - сначала обратился к слуге, затем принимая кубок, ответил клороньеру, - она отправилась за своими родителями. Война закончена, а значит им скрываться, более не нужно. Думаю, завтра к утру приедет. Так что мы можем посидеть без наших женщин. Лакриг, мальчик мой, ты мог бы принести нам еще тугую верёвку, а лучше кожаный ремешок, и медяк.
  Служка потупил взором, поморгал ресницами, но расспрашивать 'для чего' не стал. Оглянулся по комнате, достал из кармана медяк, и полез в сундук за кроватью, где нашел коричневый тугой с двумя стальными вставками ремень. Положил на стол к правителю и скрылся из апартаментов, для того чтобы спустя каких-то пару мгновений появиться вновь, с еще двумя графинами, наполненными алой жидкостью.
  - О-о, да ты еще три медяка выбрал, смело, смело. Я уже думал владыке Горанда надо теперь следить за своей ухоженной мордашкой.
  - Подойди ближе, - обратился он к мальчику.
  - Слушай внимательно Лакриг, сейчас ты свяжешь наши руки, и будешь кидать медяк. О том что тут будет происходить никто не должен знать, в особенности моя супруга. Ты меня хорошо понял?
  Тот послушно кивнул.
  Круствал выставил руку на стол, опираясь локтем. А другой рукой пододвинул медяк к краю стола, который тут же взял слуга. Ту же процедуру повторил и Риднар, хватаясь за ладонь товарища.
  - После каждого удара наливай вина, - добавил король. Делая напряженное лицо и готовясь к чему-то не приятному.
   - Ваше сиятельство, что вы собираетесь делать? - забеспокоился Лакриг. Нервно взявшись за медяк. Однако быстро смекнул, и поторопился с поручением, туго связав руки ремнем.
   - Начинаем? - с прищуром поинтересовался первый воин страны.
   - Пустая сторона, - молвил Круствал.
  Оба взглянули на слугу, тот стоял не подвижно, словно не понимая, что от него хотят.
   - Дорогой Лакриг, будь добр, кинь монету и скажи нам какой стороной она упала вверх, - любезно попросил клороньер, глядя на его замешательство.
  Лакриг вышел из ступора и скинул монету, затем поймал её, прикрывая ладонью. Свет в комнате поморгал внезапно потускнел затем снова разгорелся, в комнате пробежался ветерок всколыхивая бумаги на рабочем столе, шторы и огонь.
  - Однёрка.
   Хлёсткий, почти неожиданный удар связанными руками пришёлся в челюсть королю, пуская кровь из десны. Государь лишь в последний и уже ничего не значащий момент успел среагировать и поежился от боли. Быстро придя в себя, он сплюнул красную слюну на пол, взглянул на не слишком довольную ухмылку своего друга. И ведь правда полный удар сделать не удалось, во-первых, не удобно, во-вторых, в самом конце удара Круствал успел среагировать и смягчить. Выпил вина.
  И тут взревел Лакриг. Явно ожидавший нечто подобное, но не столь наглое нападение на его повелителя.
   - Ваше Высочество, с вами все в порядке? - его голос от неожиданности даже охрип.
   - Перестань.
   - Но, как же...
   - Скидывай! - весьма суровым тоном прервал его, ненароком показывая повелительную сталь в голосе.
   Не найдя слов и аргументов дабы противиться, он повиновался, и вновь кинул щелчком монету, пред тем, как услышать "Однерка". Медяк снова упал лицевой стороной и на этот раз король был готов к удару, хоть и с трудом, но смог увернуться от двойного кулака.
   - Ты смотри-ка, реакция еще есть. - подшутил воин.
   - Кто я такой по-твоему? "Однерка".
  И на это раз выпала та же сторона. И право удара досталась королю. Но бить он не спешил, начал подлавливать противника, движениями пальцев и дерганием руки. Раз, два и на третий последовал удар. Круствалу удалось попасть под глаз Риднару и у того вскочил слегка заметный синяк.
  - 'Пустая'. - Пришла очередь клороьера.
  Слуга скинул монету - 'однерка'. Узурпатор хотел ударить быстро, но не смог, связанные руки силой остановил прямо перед лицом воин. Хищно оскалился.
  Так продолжалось некоторое время, физиономии обоих друзей изрядно пострадали.
  Однако в этот момент дверь вновь, уже который раз за этот вечер распахнулась, подул сквозняк, снова приглушая свет свечей, на пороге появилась женщина, в изысканном кружевном платье, со светлыми волосами и приятной для глаз фигурке, а сзади нее стояли двое пожилых людей. На лицах друзей просквозила кислая гримаса.
  - Бабы! Всегда не вовремя. - Простонал Риднар.
  - Быстрее режь! - Взревел Круствал.
  - Вы снова за свое!? - Одуревшая от увиденного и злясь на них закричала Лисси. Жена и первая женщина королевства. Глядя на них, она зашуршала рукой по тумбе в поисках чего по увесистее, чтобы швырнуть в двух бестолковых.
  - РЕЖЬ! - Еще громче заорал клороньер.
  Опешивший слуга словно по наитию схватил нож и резанул кожаную ленту что связывала руки двух друзей, своими дрожащими и испуганными пальцами.
   Девушка наконец нашла что искала, в виде подсвечника и швырнула в короля. Тот смог увернуться лишь благодаря тому, что вовремя отвел ныне привязанную руку. Но на этом его супруга не желала успокаиваться, проклиная их за безрассудство и идиотизм вновь принялась искать, что можно кинуть в уже побитых друзей.
  - Бежим! - Рявкнул Риднар. Видя в глазах подруги злость, которую можно утолить лишь нанесением вреда их здоровью.
  - Любимая на Лакрига не кричи, мы его заставили. Обещали пятки подрезать. - Напоследок крикнул в след своей даме сердца и вместе с Риднаром спрыгнул с балкона. Слава богам высота была не большая, да и кусты туя что стояли внизу на месте их приземления были мягкими. Но в момент, когда он уже перескочил за перегородку балкона в его голову прилетел странный и увесистый предмет. Из-за этого он не смог нормально приземлиться и ушиб ногу.
  - Что бы я тебя не видела, гуляй со своим дружком на улице. - Зло крикнула вслед девушка, повернулась и исчезла за декоративной оградой забора.
  - Ну вот, из дома выгнали. Ну я же король... вроде. - Держась за затылок произнес Круствал.
  - Вроде легко отделались. - Не переставая улыбаться проговорил Риднар.
  - Ты может да, а я не совсем. В затылок что-то прилетело. Больно.
  - Да ладно тебе, заживет. Были битвы и пострашнее. Ты вино не захватил?
  - Нет. - Потирая больное место ответил Круствал.
  - Ну и что будем делать? В моих покоях, сейчас не менее злая Кхоя. Видите ли я ей фруктов принес не тех. Беременность и все дела...
  Король посмотрел на друга с сожалением и с забавным прискорбием. Его скоро ждет то же самое.
   - Поэтому я не советую идти ко мне, она нас за святые шары подвешает. Так просто, ради удовольствия.
  - Да знаю я. - Отмахнулся правитель Рандонара. - Ну что ж придётся надеяться на милосердие Лисси. - Лисси, любимая. - Крикнул он, глядя на балкон, в надежде увидеть жену.
  И не смотря на ее злость она все же выглянула и пригрела, словно невидимой пощечиной их двоих.
   - Милая моя, мы там вино забыли, отошли пожалуйста сюда Лакрига.
  - Ты совсем страх потерял?
  - Любимая моя. Очень прошу.
  - Лисси мы драться больше не будем, обещаю проследить что бы он сильно не напился. - Риднар склонил голову от балкона и все с той же улыбкой, но шепотом проговорил Круствалу. - Вроде войну прошел, а твою жену боюсь, как свою матушку.
  Король удручающе поник, тяжко вздыхая.
  - Ты вообще молчи. Из-за тебя у него вечно проблемы.
  - Так я ж и слежу за ним что бы нюни не распустил, и никто кроме меня его больше никто не трогал. - С издевкой ответил воин. - Ну хватит злиться Лисси, пошли Лакрига. - Она повертела головой мол не образумить этих обреченных и вновь вернулась в покои. - Думаешь отошлет?
  - Думаю да. Она у меня больше добрая чем злая. Пошли пока на лавку присядем. - Они только двинулись, как и другая травма дала о себе знать. Ушибленная нога застонала болью. Завидев это Риднар взял руку друга и положил ее на шею, придерживая и помогая идти.
  Вскоре подошел слуга, неся в руках поднос с графинами, и яствами.
  
  
  * * *
  
  
  Лютая злость охватывала мечущегося по приемному залу мужчину, даже скорее старика. Его выдавали белоснежные волосы и морщины на лице. Мантия из синих шелковых плетений развевалась на нем, то в одну сторону, то в другую. Он ходил взад и вперед, не находя место присесть и успокоиться. Снова, уже в который раз калеченая провидица пришла ему рассказывать о ребенке, что вот-вот придет в этот мир и повергнет его в безумие. Нельзя сказать, что она лишь полоумная, но и точность в ее видениях весьма смутная. Однако разговаривать с ней старик не любил. Да и не понимал, почему терпел и позволял ей это делать. Однако в этот раз ее проняло до самых краев столь ужасной фантазии. Он - один из архимагов. Страж центральной башни самого Стипа, величайшего из всех городов, где живет гильдия магов. Вынужден слушать ее, из-за мнения людей. Будто у него нет других дел, куда как важнее чем россказни сумасшедшей, твердящей о разрухе, войне и бесчисленных жертвах, старухи. Краем глаза он вновь взглянул на нее пытаясь найти хоть один намек о концовке этого абсурда.
  - Старый дурак! Ребенок уже зачат. Его нужно убить, не дать родиться и вырасти.
  - И что ты мне предлагаешь? Пойти лично в путешествие по городам и селам, и убивать всех беременных женщин? Ты из ума вышла? И не смей меня оскорблять. Твой век уже прошел, имей уважение к высшим. - Крикнул на провидицу Волгар, не совладав над своими эмоциями, он пошатнул пласты реальности. Свет померк, а здание слегка тряхнуло, несколько ламп разбились в дребезги. Саму же старуху сдавило, словно воздух стал материальным и обрушился на нее.
  - Тьма... - выругался про себя маг, проклиная за столь бурную реакцию. Но сил ее терпеть уже не оставалось. Никто не смел его оскорблять вот уже с сотню лет.
  - Прошу прощения Верховный. Однако ты можешь убить меня, замуровать, предать огню, но факт останется фактом. Ребенок идет в наш мир, и силы, которые дремлют, возродятся вновь. Из тьмы восстанут мертвые, небеса разверзнуться уродливыми отродьями, на нас надвигается хаос. А ты хочешь бездействовать! Образумься, наконец! - Взмолилась Лагрехта, протягивая руку с растопыренными пальцами. - Я видела его, в своих видениях. Он вознесет свое знамя надо всеми, и под знамя встанут все, кто не милостив к богам высшим и низшим. Я видела, как он сидел в поле посреди стаи воронов гневно рвущих плоть бесчисленных трупов. Я видела это! - Взревела старуха. - И сейчас наша погибель родиться в Рандонаре. Это место нужно сравнять с землей.
  - Тогда чем ты или я будем лучше, этого еще не появившегося мальчика? - Уже немного успокоившимся тоном произнес Волгар. Ты толкаешь на войну. Беспричинное нападение магов на целую страну. Этим будут обеспокоены все. И всем будет плевать, что наш мотив идет во благо, дабы избежать всего того бреда что ты несешь.
  - Но бездействовать же нельзя, пускай туда отправятся соответствующие люди, убийцы тени, всадники, паладины, пускай прочешут страну и убьют...
  - Убьют кого? - Вновь разозлился колдун, перебивая и бросая гнетущий взгляд на калеку, от которого ей явно стало не по себе. - Убьют кого? - Повторил он. - Вот так запросто придут убийцы тени и будут резать всех не рожденных? Ты знаешь конкретно, кто родит мальчика?
  - Не мальчика, а тварь, монстра из плоти и крови, кардсаля из недр тьмы!
  - ДА ПЛЕВАТЬ НА ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ ЗАБЫТЫХ ГРАНИЦ! Ты знаешь, кто 'его' родит?
  - Нет...
  - То-то же. Ты просишь пойти на преступление. Пускай оно во благо. Но все же преступление. Гильдия магов всегда была справедливой и легитимным сообществом. На страже людских моралей.
  - Трус. - Бросила оскорбление Лагрехта.
  Этого Волгар был уже не в силах простить. Вытянув руку пред собой, и сжимая кулак, он видел, как внутри старухи сжимаются органы, причиняя муки, заставляя ее рухнуть на пол и взвыть режущим уши стоном.
  - Не смей меня оскорблять Лагрехта! Не испытывай мою милость! - По-змеиному зашипел, исторгая из себя с желчью слова, высший маг. Я осознаю всю опасность, о которой ты говоришь. И думаю, над ее решением. А глядя в глаза унижая члена совета гильдии магов не самая лучшая идея, которая может прийти в твою забитую чушью голову. И благодари своих богов, что шлют тебе вести из будущего, иначе бы я даже разговаривать с тобой не стал и уж тем более оставлять тебя в живых после подобного заявления.
  Провидица ревела, стонала, жуткая боль изнутри рвала сознание на части, да и возраст уже не тот, чтобы подвергаться подобным пыткам. Перекатываясь и сжимаясь в агонии, она не вытерпела и рухнула в глубины забвения, теряя сознание.
  - Полоумная старуха! - Молвил старик, отпуская свои ментальные щупальца.
  И все же она права. Бездействовать ни в коем случае нельзя. Это всего лишь видение, но кто знает, вдруг оно реально. Эта старуха предсказала слишком многое, чтобы просто отмахнуться от ее слов. Вдруг то, что она сказала, окажется правдой. Нет! Этого ни в коем случае нельзя допустить, ни за что! Но информации о младенце слишком мало. Кто и через, сколько его родит? Слишком много вопросов, и слишком мало времени для их решений. Парочка идей, конечно, имеется, но воплотить их будет довольно проблематично. Да и нужно общее решение совета Верховных. Разжигание межгосударственных конфликтов совсем ни к чему, могут погибнуть невинные люди. Без жертв, конечно, не обойтись, но свести их к минимуму, просто обязан. Ну и свалилась же ты на мою голову со своими не 'ясными' видениями. Да благослови нас всех Аркхар... Одна старуха и не родившийся ребенок способны пнуть этот мир, и кто знает в которую сторону его пошатнет. Как бы меня не высмеяли с этим заявлением на совете...
  
  
  Глава 1.
  
  
  Прошло шестнадцать лет, с тех пор как новоиспечённый государь, безмятежно сидел, попивая вино со своим лучшим другом. Он и предположить не мог, что подобный случай был одним из последних. Прошла весна, после завидного прыжка с балкона. Риднар, его ближайший друг и товарищ, подвергся нападению тайных убийц, нанятых кем-то могущественным. Защищая свою возлюбленную, он пал от пропустившего сквозь стальной вихрь своего клинка чужую сталь. Брызнула кровь, и по шее полилась жизнь из его тела. Спасти удалось лишь ребенка. Мальчик родился сильным, здоровым. В тот момент, когда вроде бы всё только стало налаживаться, когда дни хождения на острие холодной, забирающей жизни лезвии, миновали в небытие.
  Случилось эта трагедия.
  Человек, которого Круствал знал всю свою жизнь, который прикрывал ему спину в момент опасности. Пал! Пал замертво, без каких-либо шансов на жизнь, окончательно и бесповоротно!
  У Риднара Ронас тогда родился сын. Король видел все восторженные эмоции на лице своего товарища. Радовался за его счастье. Видел, как клороньер дрожащими руками взял своего сына, в первый раз, осторожно, как хрупкую вазу, боясь уронить. Глядя, как старый друг смотрел с изумлением в маленькое хнычущее личико. Тот момент засел у него в памяти надолго и прочно. Подобное в жизни отпечатывается слишком хорошо, чтобы быть бездарно забыто. Дабы не забывать моменты, трогающие твою душу и выворачивавшие ее наизнанку. Их невозможно просто взять и забыть, даже если человек этого сильно захочет. Однако вертихвостка судьба не дала его товарищу и года прожить в спокойствие со своей семьей. Ту злополучную ночь король запомнил с горечью в своем сердце. В двух днях от родов, правитель проснулся от шума в коридорах. Бросив Лисси наказ, чтобы она оставалась в покоях. Накинул свой роскошный халат, взял со стены изношенный и зазубренный, но всё же верный палаш, отворил дверь и остановил одного из охранников.
  Узнав о вторжении, правитель Рандонара ринулся вперед по коридору, затем по винтовой лестнице спустился вниз, во двор. Все во дворце бегали и гоношили, даже порой, не замечая своего короля, слуги и воины пробегали мимо. Но и Круствал не обращал на них внимание. Слова стражника, засевшие у него в мыслях, твердили об одном. 'Скорее, скорее, скорее'. Нужно убедиться лично, что тот охранник солгал. В бреду, не ведая, что говорит. Только сказанное им было бы ложью. Да, Круствал понимал, что он не был пьян, но ему хотелось в это верить, для него так было бы лучше.
  Пробегая коридор за коридором, он, наконец, добрался до покоев своего друга, и ужасная картина поселилась в его памяти, словно осколок железа, застрявшему внутри, который не смогли вытащить и зашили рану, оставив его там, на вечность, до самой смерти и после. Жить с ним можно, но он будет причинять боль, из-за дня в день, будет о себе напоминать, тревожа душу и тело.
  В апартаментах Риднара повсюду была кровь, убитые тела людей. Здесь была битва, яростная и смертельная. Вся мебель верх дном, разбитые кувшины и стулья, треноги с развороченными цветками соседствовали рядом с глиняными черепками. Завидев короля все разом замолкли. Они знали, что произошло и происходит сейчас, и никто не осмелился издать даже шорох. Для самого же Круствала в этой комнате уже не было никого кроме одного покалеченного тела, на шее которого ещё не успела застыть кровь, из свежей раны. Риднар лежал с открытыми глазами, в ночных трико и оголенным торсом, в руке его в железной хватке застыл клинок служащий ему верой и правдой долгие годы, выкованный самим клороньером. Риднар был убит! Бездыханное тело лежало на полу в луже собственной крови, а вокруг него, трупы его недругов. Осмелившихся встретиться с ним в открытом бою и заплатившие за это.
  Король схватил тело друга, приподнял его, не обращая внимания на испачкавшийся халат, взывая к высшим и низшим силам. Взывал в мольбе, ему помочь.
  Потерял... навсегда... мертв. Он пытался привести его в чувства, словно тот спал обычным сном. По щекам побежали столь горестные, но до ужаса обидные слезы. Он даже не заметил, как охрип. Его крик раздавался вновь и вновь, не осознавая, что он кричит.
  Потерять лучшего друга. Такое очень сложно пережить.
  В сердце повисла тьма, подобно обручу сковывающее сердце, причиняя боль, муки и агонию. Так продолжалось несколько мгновений, пока один из верных солдат клороньера не осмелился его отвлечь. Его слова были как отрезвляющая пощёчина, приводящие в чувства. Они вынудили его это сделать. Маленький Аклиф был жив! Хоть его мать Кхоя и била убита, но мальчика удалось спасти. Вовремя подоспевший охранник пустил стрелу в нависшего над мертвой матерью с ребенком в руках, убийцу. Стрела пронзила его шею, даруя мальчику шанс на жизнь. Та роковая ночь была шестнадцать лет назад. Он помнил её, словно она была вчера. Верный друг со своей супругой по сей день являлись к нему во снах. Они снова сидели за столом и с улыбками на устах вспоминали свое детство. Но каждый раз просыпаясь, с тоской вспоминал, что их не вернуть. Круствал воспитывал их сына, Аклифа, вместе с его дядей и тетей, он был для него как родной. Вместе с его личным сыном, два мальчика взрослели бок о бок, становясь настоящими друзьями, как и их родители. Проводя целые дни напролет вместе. Они игрались, тренировались и охотились вместе.
  Однако, нынешний сон, сильно отличался от остальных. Он был ни как воспоминание канувших в небытие дней. Вместо веселого пьянчуги, который вечно подтрунивал и насмехался, пришел мрачный и угрюмый Риднар. Словно принес плохие вести, но упрямо не говорил об этом. Король не мог понять, от чего он так изменился? Да и как поймешь, если это всего лишь сон?
  Круствал осушил бокал с водой, которую оставил с вечера на комоде радом с кроватью, вновь прокрутил в голове свой сон, и принялся одеваться. Руэс уже восстал в свои права, а дел по горло. Поцеловав свою любимую жену, из-за чего та проснулась, он улыбнулся ей, накинул мантию, и вышел из спальни.
  Утренние пустые коридоры замка создавали мрачную атмосферу. Лишь изредка виднелись лица патрулировавших солдат. Не выспавшиеся, утомлённые, угрюмые они блуждали то туда, то сюда, явно ждущие смену караула. Поскорее отправиться в казармы и лечь спать. Монотонность напрягает и жутко наводит скуку. Ни капли радости. И эти кланяющиеся лица предавали свою каплю в унылость и без того скудного утра.
  Пройдя несколько поворотов, он отворил дверь своим железным ключом и зашёл в одну из комнат. Это была рабочая комната короля, здесь он проводил большую часть дня, разбирая кипы бумаг, слушая мастеров, думая и обсуждая дальнейшее благоустройство земель. С тех пор как он взошел на престол, многое изменилось, страна процветала, дороги становились безопаснее, народ переставал голодать, а зимы переносились куда как легче, геноцид прекратился. Круствал сдержал свое слово. Данное тем, кто ему доверился. Пред людьми, которые пошли за ним, восстали против Мервила, чья тирания привела его к восстанию. И теперь была новая эра для Рандонара. Верноподданные были довольны и горды за своего правителя. Однако поддерживать мир и гармонию весьма и весьма не просто. Постоянно, ежедневно появляются проблемы. То кучка бандитов, то зерна не могут поделить, то внешние страны тянут свои загребущие руки, сея негодования в попытках урвать кусок. Каждый день все что-то новое. И так из-за дня в день, мрак...
  Ну а что поделать?! Как там говорил Риднар Ронас? Король - это не только официоз, пышные наряды, лакомые яства и дорогие вина... Тьфу! Как в воду глядел! (Если вдруг буду переписывать) Было тяжело. Но к этому всему Круствал привык уже давно. У него отпала привычка сидеть на одном месте, попивая напитки, даже присев просто отдохнуть начинались терзания совести, о столь многом не сделанном. Вот и в этот ничем ни примечательный день, он разложил перед собой различного вида документы и принялся отвечать. Некоторые были приглашениями или просьбами, некоторые донесениями о ситуации внутри страны, но один завернутый сверток из прочной бумаги привлек его внимание, куда больше, чем остальные.
  Король надрезал печать в виде двух не скрещенных полумесяцев с тремя звездами у основания, и аккуратно вытащил пергамент. Это было известие от правителя Фаронда из Восточного Альпарда. Соседом для Круствала, его сложно было назвать. Альпард и Рандонар. Страны были разделены массивным горным хребтом. Сквозь который вели всего пара, тройка пеших проходов. Довольно богатая страна, омываемая с одной стороны Красным океаном, с другой Внутренним. Что давало Фаронду возможность вести большие торговые пути со всеми в округе, но личные дрязги за единство его страны вносили некоторые коррективы, из-за чего по сей день не был проложен между ними морской путь в обход гор. В принципе, если тут вдуматься, в этом была причина и самого Круствала. Слишком много сил и времени ушло на урегулирование стабильности в самой стране, и за неимением возможности построить современный порт. Собственно, эта и была причина письма. Он пожелал приехать со своей свитой в Горанд, для того чтобы обговорить дружественное соглашение о взаимосвязях их стран и многого другого. Если вкратце, хотел наладить торговый союз с постройкой порта в Рандонаре, со всеми вытекающими выгодами. Причем выгоды были для обеих сторон. Быстро взвесив все 'за' и 'против' он убедился, что, предложение весьма перспективное и принялся писать ответ. Мокнув перо в чернильницу и пододвинув лист бумаги, тщательно начал вычерчивать буквы. Спустя некоторое время он закончил ответ и отложил в латок на краю стола, для осмотра советом.
   В дверь постучали. После разрешения, в комнату вошла служанка с подносом, на котором лежали ломтики хлеба с черничным вареньем, жареное порезанное мясо с овощами, и стакан яблочного сока. Завидев еду, Круствал почувствовал, как заурчал живот, дающий знать, что он голоден до безобразия. В сумятице дел государь прошлым вечером лишь отмахнулся от трапезы, а после и вовсе позабыл о еде. Ближе к ночи просто рухнул на кровать, даже не обращая внимания на свою королеву.
  - Благодарю Кертис! - с улыбкой произнес правитель, глядя на юную служанку, которая улыбнулась в ответ.
  - Вам еще что-нибудь нужно, Ваше Величество?
  - Нет, спасибо. Да кстати... Аклиф с Оламам вернулись вчера?
  - Нет, их не было сегодня в замке, я полагаю, что они всё ещё на охоте в восточном лесу.
  - Когда появятся, передай им, что я хочу их видеть.
  - Непременно. - Со скромностью в голосе ответила она, и поспешила выйти, но перед тем, как закрыть за собой дверь она вновь услышала голос короля.
  - Кёртис, позови ещё, пожалуйста, мастера Цилерона, и дядю Ферена.
  - Мастер Цилерон сейчас в городе, у торговцев. А кирьест Ферен у своей жены в Холмовой деревне.
  - А почему они не на рабочем месте?
  - Но, Ваше Величество, время ещё совсем ранее, все ещё спят. Солнце едва взошло, - убедившись, что она более не нужна, закрыла за собой дверь.
  Тёплые лучи Руэса пытались пробраться внутрь помещения, однако шторы из мальского шелка не давали этого сделать. Они лишь немного кружась покачивались в такт легкому ветерку. Круствал отодвинул бумаги на край стола, и подтащил ближе поднос с завтраком. Овощи... как он их ненавидел?! Они казались ему безвкусными, даже ужасными. Но Лисси отчаянно и порывисто заставляла его, их есть, каждый день. Мол, они очень полезные...
  Буквально проглотив овощи как можно быстрее, он принялся за самое вкусное - мясо. Разжёвывая каждый кусочек, он перебивал вкус овощей во рту, и блаженствовал этим. Вкусное сочное, хорошо прожаренное, со специями, мясо оленя, оно словно таяло на языке. Да, безусловно, он обожал, есть мясо, попутно запивая яблочным соком.
  Закончив трапезу, правитель Горанда откинулся на спинку кресла, позволив себе такую роскошь как просто посидеть в спокойствие наслаждаясь безмятежным, не позволительным бездействием. Дела были в процессе решения, все члена совета либо спят, либо находятся вне замка, бумаги требовалось лишь подписать или оформить должным образом, ему в коем-то веке было нечем заняться. Одна сторона ныла от бездействия, другая радовалась. Странное ощущение. Круствал не переживал, всё было просто замечательно. Здесь, дома ему ничто не угрожало, даже тот факт, что дети были в лесу, одни... Его ничуть не волновало, они были смышленые, и способные постоять друг за друга, да и диких животных там не было, единственные кто мог им навредить, били они сами. Тем более что это не первая их охота. Им обоим уже нужно найти своих спутниц и под алтарь. Уже окрепшие, способные держать оружие в руках, начитанные, натренированные и смелы. Юношеский азарт течет в их крови воодушевляя на многое даже иногда на безрассудное. Ну а кто не вытворял в детстве безрассудство... Дети как-никак, но уже повзрослевшие дети!
  
  
  * * *
  
  
  Свежий ветерок с прохладой утренней росы хладел кожу. Обувка юноши из твердой темной кожи успела намокнуть. Ноги за время владычества Мелан успели замёрзнуть. Однако яркие лучи Руэса, который уже вышел высоко в зенит, начинал нещадно печь. Благодаря чему воздух менялся медленно, но, верно. Становился удушливым, влажным и тёплым.
  Это не мешало Аклифу держать ровное дыхание, и прицельно, держа лук наготове, следить за тем, как два оленя не чуя беды, мирно наслаждались свежей травой. Сын бывшего клороньера не спешил, выжидал. Он не хотел упустить дичь, которая подошла так близко к городу, что было редкостью. Обычно близ города можно поймать белку, или лису, но никак не оленя. Присутствие человека возле леса отгоняет животных, остается лишь мелкая, неосторожная живность. А эти заплутали. Мать и ее ребенок.
  Когда два друга услышали, мол, видели в Сеньтемском лесу небольшое стадо, не раздумывая собрали свои охотничьи приспособления и выдвинулись, желая быть первыми. Остальные охотники не лезли. Титул имеет свои особенности.
  И вот уже третью смену юноши осторожничали, расставляли свои, капканы, сети, приманки, чётко планируя, куда и как будет двигаться жертва. Наконец, когда должна была наступить кульминация, когда Ронас долгое время выжидал благоприятного момента всё пошло не по плану. Затёкшая нога сделала лишний шаг при попытке сбалансировать стойку, старая ветвь хрустнула, привлекая внимание оленей, и они помчались прочь.
  Выругавшись про себя, мальчик, спустил стрелу с тетивы, дав ей возможность свободного полета, затем ещё раз и ещё раз. Безрезультатно. Побежав за своей целью следом на восток, заставляя дичь бежать другим направлением, туда, где их ждала засада в лице Олама. Который должен был подстраховать в случае фиаско.
  Но, как иногда бывает, некоторые вещи идут не по плану. Аклиф гнал животных строго к указанному месту, расставленные заранее перевязки меж деревьев, мешали оленям двигаться куда-нибудь иначе. Дичь бежала в ловушку к охотнику. Временами летели неудавшиеся стрелы. И всё шло, как задумывалось, вернее, так казалось Аклифу. Расстояние стремительно увеличивалось между ними и вскоре животные пропали из виду.
  Раздосадованный провалившейся попыткой юноша угрюмо остановился, сплюнул, опуская свой лук, и засунул очередную стрелу обратно в почти опустевший колчан. Он зло повертел головой, ставя в порядок свои мысли.
  Постепенно догадываясь, что произошло. Раздвинул кусты и пошел в дебри леса. Аккуратно отодвигая листья и ветки, перешагивая повалившееся дерево и вглядываясь на север. Он до конца осознал причину потерю четвероногих. Выйдя на небольшую поляну с цветущими ромашками, орешником и крапивой, увидел мирно посапывающего друга в обнимку со своим ивовым луком. Листья дерева, у подножия которого он развалился, закрывали его от солнечных лучей. Ни о чем, не заботясь, он просто спал.
  Аклиф постоял, тяжело вздымающейся грудью вздохнул. Затем с размаху пнул под зад, приводя в чувства друга. Тот от неожиданности подскочил, опешившими зенками оглянулся, увидел своего товарища и лег, обратно перевернувшись на другой бок.
  - Ещё... ещё немного и встаю.
  - Даже роса ему нипочем... - тихо проговорил юноша. Достал флягу с чистой водой, откупорил ее. Бесцеремонно вылил содержимое на голову своему товарищу. Немного подумав, пнул.
  Олам ни стал кричать, верещать или дёргаться. По сонному обыкновению, лишь угрюмо перевернулся на спину, глядя прямо в глаза обидчику.
  - Во-от такого жука на тебе увидел, - нисколько не смутившись, показывая пальцами, произнес Аклиф Тритч, поднимая бровь к верху.
  - Ты жестокий, бескомпромиссный человек, - сын короля протёр лицо от воды.
  - У меня еще немного осталось. - Повертел флягой, в которой раздавался плеск.
  Паркальский встал, отряхнулся от пожухлой листвы. Недовольно принялся бурчать себе под нос. - Ладно, ладно. Всё, встал. Видишь?
  - Не бухти, сам виноват. Мы дичь упустили. Даже не мы - а ты!
  - Кардсаль! - зло сплюнул Олам, вытирая ладонью лицо. - Три смены Даллору на милость. Ты ещё со своими жуками. Мог бы убить его как все остальные. Просто прихлопнув.
  - Он сидел у тебя на шее, а принца не пристало шлепками тревожить.
  - А пинать можно? Что-то раньше тебя это не тревожило... у меня до сих пор след остался от стимула.
  - Так-то ж, не я был. А тётка. Да и нечего было в кустах шарахаться, она думала, снова пес куриц гоняет. Вот и прилетело тебе.
  - Да? А кто рядом прыгал и кричал 'по спине ему - по спине. Сильнее'?
  - Ладно. Бывает хуже, но реже! - усмехнувшись, ответил сын бывшего клороньера. - Пошли собирать ловушки, и домой. Наверное, потеряли нас уже.
  - По пути надо будет в пекарню заглянуть.
  - Ты всё не угомонишься... - упрекнул друга Аклиф.
  --Меня бесит тот факт, что она всё время увиливает. Я ей цветы, она их в пекло, я ей побрякушки она их в яму, что ей надо понятия не имею. А добиться её расположения, это уже стало дело чести! - раздухарился Олам, усердно жестикулируя.
  - Может ей плевать на все твои подарки, может ей нужно что-то... иное?
  - Это как так, "по-иному"?
  - Внимание, уход... - закинув голову назад, и глядя в небо Аклиф ненадолго ушёл в раздумья, пока они шли обратно забирать свои приспособления, - может она, хочет посмотреть на тебя с другой стороны, не со стороны высокородного.
  - Погоди. Ты хочешь сказать, что из меня прямо-таки прёт пафосом и высокомерием, коим обладают эти дворяшки?
  - Бестолочь. Я не про это. Ты можешь дать ей все, что она хочет лишь в материальном смысле, вот только ей этого не надо. Ей надо... Покажи себя с нищей стороны. Проведи время с Алисией не тратя ни медяка, погуляй с ней вдоль реки. Заболтай её. И не упоминай своё знатное положение. Это же женщины, они думают всегда по-другому... 'по-женски'.
  - Думаешь?
  - А почему нет? Если для тебя это дело 'чести', то пробуй подходы с разных сторон. Это как игра - не можешь взять с наскока, значит подкрадывайся.
  - Попробую! - улыбаясь, Олам принялся снимать первую сеть. - Сзади через пять шагов и двух налево стоит капкан.
  Аклиф измерил нужные шаги, обнаружив капкан, начал разминировать его.
  - Кстати. Что там с кирьестом Гердо?
  - А что с ним?
  - Ты в него кинжал кинул...
  - Ах-х, ты про тот случай...
  - Ну да. За что ты его так?
  - Случайно получилось. Ну... почти случайно... он хотел поставить мишени, а я отвлёкся на Алисию, хотел показаться что умею, ну и с разворота метнул кинжал. Не заметил его. Если бы его плеча там не было, я бы попал в яблочко, - виноватым видом, развел плечи Олам, - женщины до добра не доводят...
  Аклиф лишь усмехнулся, засовывая очередные сети в походную сумку.
  - Давай сначала к дяде моему заскочим, там тётя сегодня мясной пирог готовит. Просила заглянуть.
  - Это я с радостью. Тетушка вкусно готовит!
  - Тем более у нас сегодня нет занятий по фехтованию, - с намёком добавил Аклиф Ронас, - может ты ещё и мастеру Ситре что-нибудь сделаешь? Его занудные речи уже достали.
  - Может и сделаю. Но сначала нужно хорошенько покушать.
  
  
  * * *
  
  
  Сколько времени понадобиться, чтобы осознать свои действия и последствия их? Мгновение? Смена? Десина? Сменарий? Лагрехте понадобилось несколько лет. Сотни детей были вырезаны в своих домах, и всё по её воле, всё по её словам. Видение, что ей пришло в злопамятную ночь, было столь правдивым, сколько и невероятным. В эйфории от увиденного она слишком поспешила с выводами. Да, её видения имели свойства сбываться, и многие знали её как "видящая чёрным". Она предсказала многое, очень многое, и не меньше смогла предотвратить. Но то видение было особенным... оно было реальным, и от этого ещё более пугающим. Ни как остальные видения. Оно было настоящим, словно воспоминание вчерашнего дня. Красные небеса лили кровью, огонь пылал ярче, чем свет Руэса, бесчисленные количества трупов замерли в неподвижном состоянии с сохранившимся отпечатком предсмертной агонией в глазах. И лишь один воин, чья воля столь ясна и незабвенна, как тьма забытых границ, как двуликая ночь, кажущаяся тихой и спокойной, но таит в себе опасность... его нельзя ликовать, его нельзя тревожить. Он один. Совсем один, сидел в самой гуще ужасной картины, возвышаясь надо всеми, и взор его пробирал до костей. Глаза, наполненные болью, ненавистью, страхом... и могуществом. Этот взгляд убивает... само существование этих глаз выворачивает реальность, заставляя душу покинуть тело, навсегда и безвозвратно, колыхаясь от мук неизбежности. Его подолы неведомого плаща, кружились в черном тумане. Он сидел на камне посреди поля трупов. И глядел прямо на Лагрехту. Словно видел её в своем времени. И позади него, бесчисленные души, озираясь, отправлялись к праотцам.
  Завидев эту картину, прочувствовав на себе весь ужас того момента, она не могла унять дрожь в течение десины. А как только справилась со своих страхом, тут же отправилась в гильдию магов. К Волгару, могущественному магу, и старому другу. К кому, как ни к нему. Рассказав всё, что она смогла увидеть, старуха считала своим долгом предотвратить бедствия, что грозились обрушиться на голову людей. И ей это удалось... Отчасти. Сотни детей били, вырезаны в своих домах, и сотни родителей пытающихся их защитить. Непререкаемый лично отдал приказ. Гильдия сделала свой ход, омывая руки в крови младенцев отцов и матерей. До истины никто не добрался бы, даже если захотел. Чистая работа, после чего сей инцидент был стёрт даже из исторических сводок самой гильдии. Но лишь спустя годы, Лагрехта поняла, что натворила. Она своими же руками подтолкнула этот мир в пекло. Не осознавая тот факт, что именно месть может подтолкнуть этого ребенка нести погибель всем, живим. Пророчества на то они и есть пророчества, что они должны сбываться, неотвратимость и безвозвратность. Можно уменьшить возможные последствия, но никак не саму суть предсказания. Она оказалась сама для себя врагом и погибелью. Переосмысление пришло слишком поздно. Понять это она смогла лишь воспоминанием во сне. Тот взгляд видел её. Её настоящую, но очень старую, в будущем, она видела всё своими глазами, но только в будущем. Единственным, что она могла сейчас сделать, это попытаться что-то исправить. И именно поэтому она поселилась в глуши Сеньтемских лесов. Дабы быть рядом с ребенком, что чудом выжил шестнадцать сменариев назад. Мысль о внезапном убийстве мальчика ей приходили не раз. Однако каждый раз она их отметала прочь. То, что должно случиться - случиться! Это правило! Не рушимое правило! Можно сделать тысячи предсказаний, но они все будут ни в какое сравнение с этим. Оно настоящее... неизбежное! Если она пронзит его кинжалом. Её рука дрогнет в самый ответственный момент, и лишь поцарапает его. Если бы она попыталась его задушить, то кисть бы сломалась, или кто-нибудь остановил бы её. Это дитя было защищено от Лагрехты. Она знала его судьбу, и поэтому ребенок был для неё неприкасаемым. Это дитя она должна увидеть в будущем. Лагрехта практически стала связанна с ним. Они должны были увидеться на том поле из ведения, и подтверждением этому стала её инициатива, по воле которой началось массовое вырезание новорождённых и их родителей. И ни при каких случайностях они не способны убить друг друга. Именно эта мысль засела глубоко в её голове. Именно так, она растолковала пророчество. Что должно быть - то будет! Это пророчество в виде воспоминания. Это нерушимый закон природы и высших и низших сил. Любой другой, выслушав её теорию, сказал бы, что старуха совсем выжила из ума. Но для неё всё было ясно и чисто, словно лунный свет, падающий с неба, и не закрываемый ни единым облаком. Все было свято уворовано.
  Старухе удалось выяснить, кто смог выжить, и как он выглядел. Она наблюдала за ним, как он растёт и крепнет из-за дня в день. Как он осваивал верховую езду. Как клинок в его руке обретал баланс, как пущенная им стрела со свистом разрезала воздух. Она все это видела. Видела и ждала. Момент истины уже близок. Совсем близок. Ещё несколько лет, и его лицо обретет, те уставшие морщины на молодом лице. Вскоре всё измениться. И первые капли крови упадут с небес. Ужасы старинных времён вновь откроют свои веки, и предпримут свои первые попытки ворваться в мир людей. Высшие силы спустятся на землю и обнажат свои орудия против низших сил. Мёртвые воскреснут по воле повелителя. Всё вскоре случиться и когда она окажется на поле глядя в его черные полные смерти глаза, лишь тогда и только тогда она сможет его убить.
  А сейчас... она должна ждать, наблюдать, и молить богов, чтобы они не решили ввязаться в ту бойню, которая сметет целые народы и города с лица земли, если не весь людской род.
  
  
  Глава 2
  
  
  Суровые и лютые горы Ассанхарда, далеко, прочь от цивилизованного мира. Там, где бескрайние скалы, ледники, бушующие снега, град, бури, тучи, и не прекращающие бесчинства природы. Людям здесь нет места, ровно, как и всем остальным. Даже тем, кто ни смотря, ни на что все-таки сумел приспособиться к здешним условиям. Здесь нельзя посеять поля, здесь нельзя добыть воды, здесь нельзя ничего! Можно только умереть! Застыть во льдах и стать частью хаоса этого места. Люди, отрезанные ото всех, горами протяженностью до крайнего севера, и окруженные льдистыми водами океана смогли прижиться лишь по ту сторону гор, от всего материка. Без каких-либо шансов покинуть эту долину, им пришлось дать этому место имя 'дом'. Развели скотоводство, взрастили поля. Здесь своя культура, свои правила, свои нравы, свои традиции. Они живут так, словно никого кроме них нет, и никогда не было. Поклоняются не богам, а великим войнам, доказавших своё существование для предков и будущих великих сыновей и дочерей великого Даар'лаха. В этих землях идет война с двумя противниками, с природой и с народом, который внезапно появился, словно из ниоткуда. Тёмные, уродливые, не чтущие ничего кроме чести пред самим собой. Испокон веков это место было домом Дарлангов, но в одно время появились 'они', обосновались, подобно бандиту ворвавшегося в чужие владения без спросу и творящие бесчинства. В мире с 'ними' жить никак нельзя, а посему быть войне! Но враг дарлангов оказался силен, и не мудрено... 'они' прошли с гор, где не выживает практически никто и ничего. 'Они' стоят до последнего, не чувствуя отчаяния перед гибелью, словно старые враги предков тасадары не похожие на людей живущие ради их истребления, не чуя боли и радости, страха и смятения. Кто 'они', и как они попали в эти земли, не знал никто. Однако 'они' пришли, и желали наложить свои лапы на то, что им не принадлежит.
  Молодой дарланг сидел на огромном валуне, ожидая только ему известную причину. Его меховые вшивки колыхались на ветру. А пальцы поигрывали на рукояти длинного меча на поясе. Солнечные дни редкость для здешних мест, но на небе не было ни единой тучи. Внизу камня бесновались, по всей видимости, его друзья. Двое кидали здоровый нож друг другу в круглые щиты, а девушка с парнем поодаль от них о чем-то мирно ворковали.
  - Вон она! - Едва слышно прикрикнул тот парень, что восседал на верху булыжника. Друзья тут же прекратили свои увлечения и обратили внимание к рощице в сотне саженей от них.
  - Ну, наконец, она решила выйти, - произнесла возбуждённая девушка, отвлекаясь от своего ухажёра и глядя в туже сторону. Куда и другие её товарищи.
  Вся компания резко подскочила и выдвинулись к той, кого ждали. Миновав деревья и камни, они довольно быстро очутились вокруг зазевавшейся девушки, застав её врасплох. Шустро окружив, принялись издеваться над ней. Кто-то хотел поднять платье, кто-то дергал за волосы. Смуглая девушка, быстро засмущавшись из-за подобного поведения к её персоне, взвизгнула и уселась на корточки.
  - Ну что же ты как не родная... Не хочешь с нами поиграть. Тарлан долго тебя ждал, - прищурившись и глядя на стеснительную девушку принялась заговаривать зубы та, что ворковала с одним из зачинщиков, - и вот он наконец здесь, рядом с тобой, а ты кричишь. Не хорошо это, не по да'арски.
  - Сендра, хватит напирать на беднягу, - к разговору подключился парень по имени Тарлан, - ты посмотри на неё, она же плачет, боится тебя, - он подошел к несчастной, убрал волосы с лица, ласково притронулся к подбородку, и потянул вверх, так что бы они глядели друг другу в глаза.
  Завидев в них мольбу, расплылся в улыбке и тихо произнес.
   - Почему ты так себя ведешь? Я же выбрал тебя своей Накатхи , а ты не хочешь, отказываешься... что же тебя не устраивает? Ответь мне Дезрил. Моя милая Дезрил. Ответь мне! - последнее он практически прорычал, сходя на раздражение. Со злостью сжал в руке подбородок девушки. Та заскулила, пытаясь терпеть сильную хватку юноши, но в итоге, не сдержавшись снова взвизгнула, ударяя по руке державшую её лицо и отпрянув назад.
  Злобная ухмылка на лице Тарлана говорила о том, что он ничуть не удивлен от подобной реакции девушки. Наоборот даже, очень даже доволен. Ему приносило радость то, что бедняга начинала плакать с новой силой. Он чувствовал превосходство, власть над ней.
  И плакала девушка не лицом, не мокрыми каплями на щеках, а душой. Постоянные, неприятные усмешки, приставания, грубая сила применимая к ней, когда ее руки практически связаны. Связаны из-за страха перед отцом Тарлана, который считался вождем племени и ужасным, бескомпромиссным человеком. Пред которым страшились не то, что юные девушки как она сама, а взрослые, умелые воины, предпочитали прятать свои глаза при встрече с ним.
  - А меня бесит эта мерзавка, - подруга сына вождя подскочила к несчастной и пнула её по руке, от чего та упала навзничь.
  Тарлан соскочил с колена, на котором он сидел перед своей возлюбленной, а залепил звонкую пощечину своей подруге.
  Друзья за его спиной засмеялись.
  В отличии от Дезрил. Девушка не стала хныкать и сторониться, она распростерлась на земле и с улыбкой уставилась на предводителя их маленькой шайки. Облизала кровь с губ.
  - Не стоит становиться между мной и моей накатхи, - выпятив подбородок и вздувая грудь произнес Тарлан.
  - И чего тебе сдалась эта полоумная?
  - Мне нравиться её взгляд! - Тарлан вновь схватил Дезрил за подбородок, крепко поцеловал в губы, и опрокинул её спину. Рукой стараясь достать до шнуровок.
  Неожиданно мир вокруг глаз поплыл, в затылке страшно застонало болью, появилось мимолетное чувство тошноты. Упав на колено, он провел рукой по затылку и, взглянув на ладонь, увидел кровь. Его чем-то сильно ударили по голове. Но кто? Ведь только мгновение назад никого не было. Ответ пришел сам собой. За спиной раздался мужской, хрипловатый крик. Он что-то кричал, но распознать, что-либо из-за боли в голове юноша не мог. Головная боль, гудением затмевала любой ропот. Обернувшись, и принимая попытки оклематься, он увидел бегущего прямо на него коренастого, взрослого Дарланга. Постепенно вернув сознание в рабочий лад, он понял, кто это был. Отец Дезрил, той самой девочки, которую он выбрал себе в Накатхи, той самой над которой возвышался пару мгновений назад. Завидев как тот замахивается, его осенило, от чего у него пошла кровь. Крупный мужчина кидался камнями и, по всей видимости, первый камень нашёл свою цель. Все ещё державшись за затылок, у Тарлана встрепенувшееся чувства опасности дало о себе знать. С невероятной силой убрав голову левее он смог уклониться от очередного камня, который летел прямо в нос.
  'Меткий выродок', - проскочила с ненавистью мысль. К этому времени он уже нормально смог восстановиться, хотя и весьма ощутимо пощипывало рану.
  - Пошел прочь от неё! - заорал мужчина, подбежав ближе.
  - А вот и наш папочка появился... чувствуешь облегчение? - с издевкой произнес главный из зачинщиков, поглядывая на уже по-настоящему зарёванную Дезрил. Та в ответ лишь всхлипнула и попыталась отодвинуться подальше. Но сзади ей это не дал сделать паренек со щитом в руках. Присев он схватил её за плечи.
  - Отпусти её! - взревел дарланг, который уже прибежал к месту происшествия. Яростный взгляд упал на паренька, державшего его дочь. Он в порыве гнева, безрассудно начал напирать на него, за что и поплатился. Тарлан уже пришедший в себя и воспользовавшись сменой цели мужчины, саданул по ноге своим мечом в ножнах. Из-за чего тот упал на одно колено.
  - Никакого уважения к сыну великого Ханара! - надменно оскалившись, произнес Тарлан.
  - К тебе?! - отец девочки с омерзением плюнул в его сторону. - Ни один предок с уважением на тебя не посмотрит! Ты никчемная тварь!
  Сын вождя, после услышанного озверел. Ринулся на мужчину с кулаками, стараясь попасть размашистыми ударами в лицо. Но с легкостью был быстро оттолкнут им.
  - Уважение надо заслужить. Твой отец его заслужил своей силой и благосклонностью к предкам. А ты лишь маленький выродок, который пользуется почестями своего родителя. Нет тебе ни чести, ни уважения. Лишь стыд и позор!
  - Ой... какие грозные слова. Прямо в сердце плюнул. И кто же так говорит? Ты или же твой дух дарланга! Настоящий дарланг всегда берёт свое силой, не моля предков о помощи. Как раз этим я сейчас и занимаюсь. А ты пытаешься мне в этом помешать! - он попытался ударить эфесом меча по лицу, но не тут-то было. Мужчина резко среагировал, схватил за ножны, после чего подтянул к себе и с размаху ударил увесистым кулаком в челюсть. Этого удара было сполна, что бы юный наследник Ханара упал в бессознательном состоянии на землю, выплевывая кровь и парочку зубов. Мир в глазах померк черными, мутными тонами и он погрузился в обморок.
  
  
  * * *
  
  
  Сознание Тарлана вернулось вместе с дикой болью в подбородке и в месте, где языком не мог найти пропавшие зубы. Голова раскалывалась, раз за разом накатывая волной на поверженного дарланга. Он очнулся на мягких шкурах, по всей видимости, у себя в тограри . Последнее, что он помнил, приводило в ярость одновременно с горечью столь позорного поражения.
  Как он здесь оказался? Что случилось далее? Было не известно. А распухшая щека давила на дёсны, причиняя сложно-терпимый зуд.
  - Проснулся?
  Послышался голос, где-то там... Но вот где? Дарланг огляделся, в шатре было темнее ночи, но все же из щели створок проглядывал маленький лучик света. Он то и помог разглядеть силуэты отца, сидящего на деревянном табурете возле входа.
  - Я столько времени потратил, дабы стать равными нашим предкам... Взрастил тебя, защищал семью и племя. Добывал пропитание. И пока я был всем этим занят, что делал ты? Становился мне опорой, на которую я могу положиться? Кровью и трудом отдавал всего себя во благо остальных? Старался быть полезным? НЕТ! - его голос охрип, словно рычание дикого зверя.
  Мужчина встал, устало протер ладонью лицо. Закинул назад свои длинные волосы.
  - Мой сын оказался трусом, - тоном, в котором было столько льда, что все нутро Тарлана встрепенулось от ужаса. Внизу живота что-то ухнуло. Когда отец говорил 'таким' тоном, добра ждать не стоило, - Глупый! Своенравный! Высокомерный! И ничего не стоящий!
  Юный дарланг хотел что-то возразить, но поперхнулся. В горле слюни встали комом. Он закашлял, и боль с новой силой напомнила о себе. Это выглядело жалко.
  - Мы с твоей матерью пытались сделать ещё детей... но, по всей видимости, слабости есть и у меня. Я не всесилен... - произнес с особенной скорбью в голосе. - Жаль, что не всесилен... духи Даар'лаха сочли, что тебя одного мне будет достаточно! И я мирился с этим решением. Твой дед однажды показал мне, когда надо мириться с решением предков, а когда нет. Он силой вбил это истину Дарлангов мне в голову. И вот я здесь, - мужчина гордо выпрямился, показывая весь свой мужественный вид. Не надо было приглядываться во тьму и пытаться разглядеть его черты лица. По его силуэту было более чем понятно, этот человек кровью и агонией, как своей, так и чужой заработал себе право стоять как истинный воин Даар'лаха. - Я смотрю на своего сына, свою кровь, плоть и кость. Но от чего же мне так мерзко...
  Его голос-шипение перестало давить тяжких грузом. Давящие на дух юноши путы чужой воли ослабли, словно возвращая стержень в сердце, без которой человек становиться никем. Ни лучше растения или пугливой белки.
  - Ты можешь мне ответить на этот вопрос? Сын мой, Тарлан?
  Хоть голос и стал мягче, оценивающий, тяжелый взгляд продолжал мерить его. С презрением. Смотрит, пожирая волю и весь тот надменный дух зазнавшегося человечка.
  Молодой дарланг отвел взгляд, проглотил очередной комок в горле, после чего начал собираться с мыслями. Однако плохое чувство не покидало.
  - Я хотел взять её в накатхи. Разве ты мать мою не так же взял себе? Просто захотев.
  Мужчина медленно набрал в грудь воздуха и громко выдохнул через нос. В то же время словно бы воздух стал тяжелее. Наваливаясь на плечи мальчика. Теперь, он уже был не юноша одного роста с отцом. Теперь он был маленьким мальчиком. Именно так провинившийся ребенок склоняет голову перед отцом. Покорнейше отдаваясь на милость старшему.
  - Разве ты заслужил себе право иметь накатхи? - он некоторое время помолчал, ожидая ответа, который Тарлан сказать не сможет, - кто дал тебе право делать всё, что ты хочешь? Раз за разом я прикрывал глаза на твои поступки. Верил в то, что это детские игры, шалости. Но раз за разом ты становился все наглее. Решил моим именем брать себе почести? Что за моей спиной тебя никто не тронет? Что ж... Хочешь увидеть последствия твоих великих достижений? То, чего ты по-настоящему добился? - он взял за воротник Тарлана, поднял его как пушинку, и выкинул из тограри. Да с такой силой, что тот кувыркнулся несколько раз вокруг своей оси.
  На улице раздавались возгласы и стоны. Почти все жители собралось в центре поселения и причиной тому были повешенные трупы, на вереницу длинных колей. Среди этих жертв Тарлан увидел своих друзей. Проткнутые тела истекали кровью, создавая жуткое зрелище. Колья пронзали их насквозь, раздирая плоть. От такого вида выворачивало внутренности. Затхлый запах слегка протухшей крови и мяса мутил сознание. Голова пошла кругом, про свою пораненную челюсть он и вовсе позабыл. Внутри всё похолодело, волосы начали шевелиться подобно муравьям, а само тело предательски не слушалось. Даже Дезрил и ее отец красовались в уродливом виде мертвечины. Хотя юный дарланг и был к ней жесток, она ему на самом деле нравилась. Он проявлял к ней чувства. Но сейчас... сейчас было все потеряно, друзья, возлюбленная, да даже свое естество он где-то потерял в закромах своей детской наивной натуры.
  - Нравиться? - Наконец прозвучал голос отца.
  Однако Тарлан даже не думал отвечать, точнее не мог. Хоть народ, проживающий за горами ассанхарда, был суровых нравов, но не настолько, чтобы не чувствовать потерю близких. Вождь дарлангов преподал урок. Его он запомнит на всю свою жизнь!
  - Ты хотел себе накатхи? - Прозвучал голос отца. - Можешь взять! Вот она. Бери!
  Возгласы утихли, завидев предводителя, даже опытные войны умолкли, давая сделать наказание для зазнавшегося мальца. Все взгляды устремились на них, смотря, как Тарлан распластался со слезами на грязной площади. Как вождь - которого боялись и уважали все без исключений - в гневе преподавал урок своему зазнавшемуся сыну.
  - Я сказал, бери её! - с ещё большей яростью прошипел вождь.
  Все нутро заледенело от ужаса. И судя по опасливым гримасам окружающих, не только у Тарлана.
  - БЕ-РИ! ЕЁ! - Брызжа слюной, прорычал он снова. Взяв за шею, помог ему силой, подтаскивая ближе к трупам.
  Юноше ничего более не оставалось делать, как найти в себе силы не просто подняться и подчиниться, а хотя бы выпрямить колени, которые со страху словно свело в безмолвном оцепенении. Отец чтил старые законы, принятые древними предками. Для него они были превыше всего. Суровый кодекс гласил: 'Жить по Да'арски, значить искать ту сталь, что воссоединит тебя с предками, но, если духи старших возжелали твоего присутствия, значит ты либо готов к ним присоединиться, либо предстать пред их судом, заплатив цену, свей честью и духом, а после отправиться в отвратные чертоги Зилиды'. Как считалось у дарлангов, попасть в эти самые чертоги означало опозорить себя и своих предков самым мерзким способом, уж лучше жить беспомощным, безруким, безногим, уродливым и бестолковым, чем обречь себя на янтарные врата в Зилидовы владения. В глазах отца Тарлан уже обрек их всех на суд, с последующим путешествием по всем гнилым местам проклятого чертога. А от того его ярость была еще страшнее, и ему плевать кем ему приходится этот самый юноша. Ему плевать, что будет дальше. Настоящий дарланг должен заработать то, что берёт. И лишь тогда он имеет право брать и зваться гордым именем, данным его отцом. Но сын вождя об этом забыл, и просто пользовался заслугами своего родителя, его силой, его авторитетом, и его правом, что-либо брать, ведь страх перед, ним как воином, был весьма и весьма оправдан, и не однократно. Все об этом знали, и все потыкали Тарлану, но не этот кузнец, желавший защитить свою дочь.
  Перетаскивая ноги с места на место, волоча их мальчик наконец всё понял, всю свою вину, и от того становилось ещё хуже. Теперь он даже не знал, чего больше боится? Своего отца или же отвратный чертог, который его ждёт там, за забытыми границами. А смерть может его настичь уже сегодня...
  Он наконец подошел к кольям, на которых были распяты его товарищи, и та... та самая милая Дезрил, та которая ему нравилась, но которой он попросту не заслуживал. Вблизи ему раскрылись её раны и предсмертные муки во всей красе. Её гротескный взгляд застыл на лице, давая понять, что была убита не просто как швырнувшую на колья девочку. Её чем-то запугали, отравили, да так что изувеченная гримаса застыла на её лице. Правое плечо, левый бок, проткнуты. Маленькая, неестественно вывороченная нога особым тоненьким колышком вспорота насквозь, от ступни до колена, показывая посеревшее мясо во всей своей тошнотворной красоте. Переломанные, белые, словно только что выпавший снег кости, торчали, придавая ко всеобщей картине отвратный вид. Повсюду стоял ужасающий смрад. Это сколько же он спал, что тела его товарищей успели настолько сгнить, что, наверное, с трудом запах дурманил разум. Или же это отец так постарался изуродовать трупы? Ему подобное под силу, он на многое способен.
  Вытерев рот от остатков желчной жидкости, прежде опрокинув свой желудок, Тарлан начал тянуть колья из земли. Дрожащими руками, напрягая, отёкшие мышцы, раз за разом тянул окровавленные деревяшки. Дунул промозглый ветер, и вновь затхлый, пробирающий запах ударил по с новой силой по дарлангу. И снова рвота, горло забилось, жесткий кашель, кажущийся выплевыванием собственных внутренностей. Юный воин замешкался, ватные руки отказывались подняться. Он остановился, глядя на жуткого вида зрелище. На какой-то момент он даже позабыл, что это все происходит на глазах у всех, прямо пред тограри вождя. Время для него словно застыло, начало появляться жгучее желание самому броситься на эти колья. Тело предательски дрогнуло, и он свалился на колени в свою рвоту.
  - Возьми её! - Вновь послышалось хриплое шипение предводителя племени, возвращающее в реальность.
  И снова всё сначала... вновь жалкие потуги хоть как-то подчинить себе своё дрожащее тело, свою волю, которая убежала далеко в истеричной панике, вереща и давясь собственным криком. Краткий миг, казавшийся бесконечно долгим подъем таки удался ему. Он схватился за остроконечную палку и снова начал тянуть.
  Тело Дезрил покачиваясь, медленно сползло вниз. Дарланг вздрогнул, тело пронзили мириады иголок. Чуть левее отвалилась голова его друга, упала вниз, и застряла у основания меж колей, вперившись застывшим агонизирующим взглядом в Тарлана. Разум помутнел, внутри что-то ухнуло, а волосах забегали тысячи мурашек. Убрал взгляд вниз, с приступом начал кашлять. Неожиданно его сзади кто-то приподнял за куртку и отшвырнул в сторону.
  - И ты еще называешь себя воином Да'арга? - уже окончательно озверевший взор, впился в провинившегося мальчика, - воином, который не способен выдержать вид жалкой гниющей плоти? Я покажу тебе, как нужно брать то, что хочешь.
  Он повернулся и схватил два надёжно воткнутых в девушку колья и с силой выдернул их. Так что Дезрил болталась мешком, набитым костьми и мясом. Один взмах и она слетает с деревяшек и кувыркаясь падает к валяющимся в беспамятстве Тарлану, а нога что и так была в невообразимой форме, завернулась спиралью ещё более жуткого вида.
  - Вот твоя накатхи! Даже сейчас ты не способен её взять! Убирайся. Имя тебе Дилсар, в чертоги Зилиды, ты со мною данным именем, не попадешь!
  
  
  Глава 3
  
  
  В таверну 'Чёрный колпак' под разгар вечерних посиделок, отворив дверь, уверенно вошла со сложно заметным шрамом на шее девушка. Молодая, с хорошенькой фигуркой, уставшим, но проницательным взглядом. Чёрные сальные волосы свисали с плеч, на поясе висел длинный в дорогих ножнах меч. Облачённая в кожаную с вшитыми меховыми наплечниками легкую куртку, штаны из серых шкур заметно покрылись слоями дорожной пыли. И это в теплую-то погоду на улице. По ней было видно, что она явилась издалека. И, как и любой путник с дороги, первым делом, нашла приличный трактир.
  И не зря!
  'Чёрный колпак' - славился в Горанде своей атмосферой, безопасностью, а также приятной выпивкой, яствами и уютными комнатами. Хоть трактирщику данная слава досталась, как говориться 'кровью и потом', но ради дела свой жизни, он готов был пойти на многое. И добился своего. Обретя покров от государя, он из кожи вон лез, чтобы забегаловка стала чем-то родным для гостей, и не только. Рабочий люд мог сюда прийти после долгого тяжёлого дня и в хорошей компании с друзьями выпить по стакану крепкого эля, или мягкого, но пробирающего до костей груля, из рассадников далёкого Пелторна. Особо прытким и задиристым, было предоставлено место под небольшую арену, вокруг которой собирались любопытствующие зрители. А почему нет? Уж лучше пускай мордуют друг друга по правилам и в специально отведённом для этого месте, чем посреди таверны круша мебель, посуду и пытающихся остановить их стражников. А доля со ставок идёт прямиком к трактирщику в карман. Тем самым он в порядке своё имущество держит, и полновесные золотые за это получает. Выгода со всех сторон, как ни крути! А когда бойцы выпускают свой пыл, на отведённой сцене выступают барды, менестрели, да и все те, у кого голос приятен для простецких ушей. Большое, обширное заведение, где можно отдохнуть, покушать и выспаться как для путника, так и для местного населения.
  Молодая девушка, обведя зал взглядом, и поймав на себе внимание отдыхающих, поправила ножны, подтянула заплечный мешок и отправилась за барную стойку, неосознанно виляя своей привлекательной талией.
  Одурманившийся от алкоголя народ, похотливость свою долго ждать не заставил. На приход столь очаровательной кирьестки, начались возгласы с разных сторон. Хоть она и выглядела ни как простодушная хранительница очага, а скорее, как наёмник в труппе, или торговой повозке. Однако крепкие напитки отметали прочь все предосторожности, заменяя собой мужицкие потребности в женской ласке тем более такой юной прелестницы как она.
  Не внимая на пьяный народ, она обратилась к хозяину таверны, заказав себе супа, каши с мясом, и стакан горячего чая. Затем сев за свободный столик, скинула свою дорожную поклажу. Откинувшись на спинку стула, тяжко вздохнула, протирая лицо ладонями.
  - Смотрюс у тебям... меч имееся? А пользоваца умеешь? - с ехидной ухмылкой возле девушки возник здоровяк, в надорванной рубахе, с бисеринками пота, и разбитой губой, от которого несло как минимум дюжиной кружками эля. Он наклонился над ней и почти глядя в глаза начал с ней разговор. Хотя взгляд скорее косился чуть ниже шеи... на разрез на груди.
  - Убери свою вонючую тушу, - устало и с раздражением произнесла незнакомка.
  - Ухх дерзкая хакая. Мне такиес нравяца! Не хочешь оголить свою железку и показать свое бабское мастеровство? - периодически икая, продолжал докапываться матёрый ухажёр, - а хочешь, я могу сразу и свой вытащить...
  За шуткой выпивохи последовали весёлые смешки, наблюдавших за клоунадой своего собутыльника товарищей.
  - А не боишься, что мой меч окажется завидно длиннее твоего? - с колкостью со злоехидничала путница.
  - Слов том мнохо а вот на деле, я хоть сейчас могус показать тебе всю величину, - мужик, развёл руками показывая расстояние от ладони до ладони, - моего клинка, вывалив тебе на стол.
  - Что ж, вывали его на бойцовской площадке. Два золотых потянешь?
  - Уж на тебя милашка, и денег таких не жалхо! - с удовлетворённой радостью произнес мужик. Оттолкнувшись от столика, покачиваясь, развернулся и поплёлся к арене. Девушка последовала за ним.
  Отдав по две монеты смотрящему, они взошли на ограждённую площадку.
  - Ну, чё красавица, как начнём? Побегаемс или сразу пойдём ко мне?
  Девушка сделала милую улыбку, всё так же маняще вильнула фигуркой, приблизилась к противнику и с ноги ударила по внутренней части бедра. Нога пьянчуги подломилась, он наклонился вперед, где своим носом встретил костлявое колено. Брызнула кровь. Девушка отошла, поглядывая наискось покосившейся головой на здоровяка пытающегося закрыть рукой кровоточащие ноздри.
  - А-хх ты ш-ш... тварь! - Взревел мужчина, слегка похрамывая и с яростью поглядывая на недооценённую путницу.
  - Видать не столь большой. - Вытягивая голову вперед, промурлыкала она.
  Повторять здоровяку не пришлось, насмешку боевой особы он осознал, и теперь одуревшая от алкоголя голова требовала мести. Во всех её проявлениях, как гнусных, так и мерзких. Детина двинулся было на неё с зажатым кулаком, однако от его взгляда красавица упорхнула слишком шустро. Справа в боку жаром запылала боль, от удара, чем-то не известным, поскольку такая кроха не могла нанести столь тяжкий удар, коих сравним с тяжелой штакетиной. Следом взвыло и ухо. Самонадеянный кавалер упал наземь, хватаясь за потерпевшие места своего сложно послушного тела. В муках переваливаясь с одного бока на другой. Бой окончен, победа за девушкой с изящной фигуркой!
  Зал оглушили аплодисменты, и унизительные для нарвавшегося бойца оклики.
  - Есть ещё желающие оголить свои приборы? - ни капли не смущаясь, громко произнесла воительница.
  И, как ни странно, желающие были. И не парочка наивных простаков, а с добрый десяток уверенных в себе вояк. Может это глупость, может уверенность, или наоборот не опытность, но каждый отдавал смотрящему два полновесных и шел на убой к суровой и одновременно очаровательной незнакомке. И ведь их ничего не смущало... Ни тот факт, что её ещё никто даже пальцем задеть не смог, ни то, что она, ни капельки не устала. Заработав, или правильнее будет сказать, 'обобрав' здешний люд на увесистый мешочек золотых, она спустя некоторое время, наконец, уселась за свой столик, где уже подстыл её ужин.
  Жадно и быстро начав поглощать вкусную еду, к загадочной гостье подсел не менее загадочный старик, окутанный в холщовый балахон, с длинными рукавами, волосы длинные и взъерошенные, лицо, не бритое в скупе с дряхлыми морщинами, хотя если присмотреться он моложе любого старика в этом городе. А добродушная улыбка на устах не предвещала беды.
  - Разрешите представиться, и объяснится, прежде чем вы прогоните меня?
  Осуждающий и проницательный взгляд устремился на нежданного собеседника, прямо пожирая его и низвергнув на него все свое недовольство. Однако прогонять девушка не стала. Позволив высказаться. Мало ли что он скажет, может и полезным сказаться? Посеяв на новоявленном собеседнике искорку страха одним лишь взором, она якобы намекнула ему, мол, чтобы тот был с серьезными намерениями вести какие-либо переговоры с ней. Ан нет... так и пускай катится на своих двоих, да куда подальше! Если ещё и не поможет ему в этом не замысловатом деле...
  - Меня зовут Ретрен Митлерский. Я путешествующий торговец. Хотя, нет... не совсем правильно, я торговец диковинными редкостями. Фолианты редкие, мензурки магов, скрижали древние, сферы там всякие, и прочее, и прочее... - незнакомец, завидев зачатки заинтересованного огонька в глазах девушки, немного поёжился и по удобнее уселся, поправляя свой потрепанный балахон. - Так вот, если разрешите, то я сделаю несколько наблюдательных выводов. Судя по вашей одежде, я смею предположить, что вы путник. Хотя это даже более чем очевидно. Ваш заплечный мешок весьма сильно исхудал, о чём говорят растянутые лямки. Значит, вы пришли с южных земель, где-то с окраин Фортокса. Шли спешно, стараясь не тратить время. Я даже смел бы сказать, что загнали примерно двух лошадей. На оных и потратили основную сумму ваших денег.
  Взгляд девушки приобрел более снисходительное выражение. Даже скорее заинтересованное. Доводы старичка оказались весьма занятными. Перед ней сидел не обычный пьянчуга-дебошир или вороватый обыватель, а осторожно подбирающий слова, уверенный в себе купец. Глаза таят в себе добрые, и мудрые нотки. Такие бывают у дедушки в разговоре с любимым внуком. Голос ровный, держащий успокаивающую тональность, сулящий доверие. На устах, простецкая, наивная легкая улыбка. А самое главное, он практически во всем был прав. Разве что лошадей, она заморила не две, а целых пять. Да и путь держала не вдоль Фортокса, а с Ардана, о котором здесь мало кто знает.
  Девушка зыркнула на него исподлобья, показывая взглядом, чтобы тот продолжал.
  - Однако оказавшись здесь, в Горанде ваше стремление в быстроте угасло. Скорее даже развеялось. А это значит, что вы здесь не задержитесь! Отсюда-то я и хотел перейти к главному вопросу моей, извиняюсь, назойливости, - мужчина по добродушному улыбнулся, и уже более освоившись, даже немного позабывшись, упёрся на сложенные друг на друга руки, подался с чутка вперед, - я хочу отправиться на север, ближе к льдистому берегу. Увы, мой товар поубавился в своем количестве. Хотя для меня, как для торговца это и к лучшему. Однако там у меня большие шансы найти очень хорошие вещицы. Прежде я уже бывал в тех местах, и должен признаться, там весьма жутковато, оттого и не исследовал здешние руины как следует, да и с местным населением весьма мало общался. Поход был провальным, однако многообещающим. И сейчас спустя некоторое время я хочу вернуться к тем берегам вновь. Но зверье там лютое не понаслышке. К тому же там водятся чудища по страшнее обычных тварей. И именно по этой причине я к вам подсел, я хочу собрать группу умелых, опытных вояк. Если наши пути совпадают, вы милая путница не согласились бы вступить в этот самый отряд? Я мог бы вам очень хорошо заплатить, и это только за сопровождение туда, а если ещё и останетесь на время поисков, то заплачу ещё столько же. Как я уже сказал мой товар не из самых дешёвых, а он был по большей части распродан. Ну, так что скажете?
  Доев последние остатки своего ужина, она совсем не по пристойному облизала ложку, одним глотком осушила кружку травяного отвара, и впилась размышляющим взглядом в старика. Некоторое время стояла атмосфера неловкости. Взгляд метался, где-то там, на закромах её разума. Обдумывая, анализируя, выводя для себя наилучшую выгоду. Торговец раритетного товара решил поторопить, дожать размышления воительницы в свою пользу, используя заранее приготовленные козыри:
  - Смотрю, у вас Тонмокская брошька есть. И судя по изумруду, в нем таиться немного магической энергии. У меня весьма кстати, среди товара имеется книга рунных печатей, и трельский сатарзит. Вы, наверное, явно в разумение, что используя эти два предмета можно...
  - Я знаю, что можно сделать с этими предметами, - наконец произнесла свои первые слова девушка, оборвав собеседника, - прежде чем я дам вам свой ответ, я хочу взглянуть на ваши товары. Думаю, такие не сложные условия, вас не будут отягощать?
  - Что вы - что вы... разумеется, нет! Я только рад предоставить свой товар тому, кто проявляет к нему интерес, - повеселел Ретрен. Понимая, что вот - вот получит еще одного хорошего наймита.
  
  
  * * *
  
  
  К полуденному колоколу Аклиф и Олам таки добрались до тети и дяди. Их скромный домик стоял в Холмовой деревне на окраине долины, у основания которой стояла столица страны - город Горанд. Совсем недалеко от опушки леса. Здесь было тихо, безлюдно и в лес далеко идти не надо. Открыл дверь и вот ты уже на пороге густой чащи. Да и вид какой... один из самых больших городов правого пояса Керона словно на ладони... Красота!
  Отворив калитку два друга, вошли на посеянный огород. Лето согревало чересчур уж сильно своим безжалостным пеклом, лишь редкие дожди не давали пропасть урожаю, спрятаться на этой жаре становилось совсем негде. Из будки подле дома громко воя и виляя хвостом, выскочил короткошерстный пес рыжего окраса. И с явной улыбкой на всех парах нёсся встречать новых гостей. Весь грязный, но ужасно радостный, он сначала облаял двух людей, затем обнюхивая и утыкаясь мокрым носом, бегая то туда - то сюда, встречал хозяина и его друга. После, привстал на задние лапы, передние закинул на плечи к Аклифу в попытках вылизать запыленные щёки мальчишки. Немного потеребив пса по голове, паренёк оттолкнул его. Однако тот без капли обиды, начал точно так же встречать и Олама.
  - Листик! Иди на место! Живо на место! - послышался женский повелительный голос с порога дома, - глупая ты псина, иди на место! Кому говорю?! - женщина была в возрасте, с полной, но всё же не толстой талией, с прядью седых волос, закрывающей лоб и свисающей чёлкой. Одета была по-простому, в тёмных панталонах, со шнуровкой по бокам. Поверх старой, заплатанной, тонкой рубашки накинута шерстяная шаль. Холщовые облепленные грязью вязанки на ногах. По её внешнему виду становилось ясно, где она провела всё утро - в огороде.
  - Приветствую вас тётя Туми, - поздоровался Олам.
  Аклиф же просто поднял ладонь в сторону опекуна, взял за шкирку пса и повёл к будке, где привязал на верёвку.
  - И тебе привет, мой мальчик, - радостно обняв наследника трона, она по-матерински его приласкала, потеребила волосы, подтолкнув в спину, - иди, давай в дом, сейчас кушать будем... вы ведь надеюсь голодны? Всю ночь в лесу просидели. И добычи я у вас не вижу.
  - Ты представляешь? Этот олух проспал дичь, - присоединился к разговору Аклиф.
  - Да и ладно, какие ваши годы... подумаешь 'проспал', - простодушно отмахнулась тётушка. - Будет вам еще!
  - Вечно ему всё сходит с рук, - посетовал Аклиф.
  - Не ври, тебе тоже сходит многое. Кто-то ещё неделю назад мне обещал вспахать грядки. В итоге это сделал твой дядя. Кстати. Ферен уехал по срочному вызову во дворец. Ты не знаешь, что случилось? За ним даже гонца прислали, - с последними словами она обратилась к Оламу.
  - Нет, не в курсе. Я не видел отца уже четыре смены.
  - Это вы столько времени охотились?
  - А я про что? - Аклиф, раздраженно развёл руками.
  Олам смущённо отвёл взгляд в сторону.
  Все зашли в дом, и чуткое обоняние резко уловило вкусный запах мясного пирога. Домик был по-своему скромен. Не беден, но и не выделялся ладными шкафами и пышными коврами. Практически вся мебель была сделана лично дядей Ференом. Но сделана с душой, что подчеркивали многочисленные фрески и высечки на каждом элементе интерьера. Старые буфеты, несколько сундуков возле стен, пара зеркал, и однотонные шерстяные ковры, выложенные на полу. Этому дому уже не один десяток сменариев. И стоит он неизменно на вершине старого холма, подобно сторожевой башне, что охраняет долину. Круствал не однократно просил, и предлагал переехать во дворец. Где они жили бы в роскоши и со слугами. Однако гордость сварливого старика Ферена не знала границ. Он этот дом построил, он наполнил его уютом, он этот дом любил всем сердцем. Сложно оставить что-то свое личное, где каждый уголок, каждая выемка, каждый закуток - это твое личное творение.
  И вот так всё бросить, переехать туда, где всё чужое и чуждое. Нет, на это он не согласен! И речи быть не может! Что и слышал каждый раз правитель этих земель. А приказать не мог, из-за совести и уважения. Ведь он был ему как старший брат, брат его лучшего друга, и старым еще с детства близким другом, а не простым верноподданным.
  Аклиф и Олам подошли к бочке в углу комнаты и тщательно умылись, смывая грязь и пыль. Сняли свои куртки и прошли к столу. Тётушка Туми сняла с вертела в камине закипающий чайник, прежде обмотав тряпкой руку. Принялась разливать в глиняные кружки кипяток.
  - Вы сегодня здесь останетесь или в замок пойдете?
  - Отец с меня шкуру спустит если я ещё один день занятий пропущу! - недовольно буркнул сын короля.
  - Поделом тебе! - Аклиф, кинул в него кусочек хлеба, за что немедленно получил подзатыльник от тёти.
  - Тебя это тоже касается, - с укором произнесла хозяйка дома.
  Что может быть лучше, чем чувствовать на языке вкус хрустящего поджаренного теста, набитого вкуснейшим и нежным мясом, приправленным пряностями? Хорошенько запивая это всё горячим и насыщенным травами чаем. Особенно это всё прекрасней, если ты гулял всю ночь в лесу и жутко голоден, до гудения и воя в животе. Однако, как это всегда бывает, придя к радушной домохозяйке, и набив желудок до основания оказывается, что это только начало... Гостеприимная дама пожилых лет сама того не замечая начинает ставить на стол всё новые блюда. Достала из комода сладкие печенья. Далее на стол упали засоленные овощи, ломтики хлеба в паре с маслом из агнириевых семечек и поджаристые букеты лантиковых цветов, столь приторные на вкус. Паучиные пряники и уже потёртые сухари в ярко-красном лунцевом соусе. Когда уже казалось тетушка, наконец, успокоилась, мальчики хотели было встать и пойти отдохнуть, как вдруг она с прищуром взглянула в лицо Аклифа.
  - Ты когда меня со своей девочкой познакомишь?
  - Что? - удивился Олам, вытягивая над глазом бровь.
  Аклиф тут же скривился как от чего-то кислого, уводя взгляд на потолок.
  - Что за девочка? - продолжал наседать принц. - Почему мне ничего не сказал?
  - Ой... - тётушка принялась собирать пустые тарелки со стола, делая вид, что она тут не причём.
  Аклиф некоторое время поразмышлял, подбирая слова, затем выдал:
  - Рано, спугнёте ещё...
  - Ну ты и друг... - Олам, заметно обиделся. - А я ведь тебе про всех рассказывал!
  - Про всех?! - Не осталась в стороне тётя Туми.
  Наследник трона скривил ровно ту же физиономию на своем лице, что только что была и у его друга.
  - Теперь понимаешь, почему я говорил мысли по-другому на счёт женщин? - огорчённо проговорил Аклиф другу, разводя руки, расплылся на столе, положил подбородок. - Она услышала ровно то что хотела.
  Тётя тут же огрела его по затылку тряпкой.
  - Много ты понимаешь в женщинах....
  Олам поспешил прикрыть ухмылку на лице.
  - Чего притих? Давай рассказывай, скольких ты там охмурил? - не отставала от гостя хозяйка дома.
  - А на меня-то что смотришь? - взъерошился Аклиф, в которого впился беспомощным взглядом Олам, - правду говори, десятки и сотни! Никого не пропускает, за всеми ухлёстывает негодяй!
  Очередной удар тряпкой не заставил себя ждать.
  Олам, так и остался с открытым ртом, поражаясь другом, как тот ловко сменил тему.
  - Ой, мальчики... - на выдохе произнесла Тумиана, думая о чём-то своем.
  Самая страшная беда у дяди Ферена и тёти Туми в том, что у них нет своих детей, который без сомнения хотели бы иметь. Но волей или неволей всевышних сил у них так никого и не получилось сделать. Как бы они этого сильно не хотели. К этому разговору всегда необходимо было очень трепетно подходить, когда тётушка начинала погружаться в свои мысли, то самым рациональным и правильным стоило срочно сменить, тему или как бы невзначай продолжить старую. Иначе настроение у неё падало быстрее упавшего на землю камня. Они, конечно, практически с пелёнок взрастили Аклифа, он был для них самым настоящим сыном. История тёти и дяди имеет свои краски, как светлые, так и серые мрачные тона. Ферен всегда был слаб здоровьем, но предпочитал это скрывать, если в пору было мечом помахать, так он не отступит, гордость и честь не позволяли. Разумеется, бойцом он был... среднего класса... если не ниже. Зато храбрости не занимать. Этот недостаток он с лихвой заменил знаниями. Ездил по разным странам, изучал культуры и истории, он старался изучить все аспекты наук, даже как-то пробовал в гильдию магов поступить. И поступил! Но не смог оплатить обучение, одарённым учеником не считали, хоть и не без таланта. Пришлось бросить учебу. Тогда-то и повстречал любовь всей своей жизни. Она была мила, молода - и ужасно стервозна. Завоевать её сердце настоящий подвиг. Самое великое достижение в жизни дяди! Будучи, находясь в печали, от неизбежного исключения из гильдии, он брёл как-то по улицам далёкого Стипа, что за западным Альпардом, наткнулся на дочь трактирщика. Юная красавица, высокомерная, гордая, заносчивая, каверзная, напыщенная Тумиана. Ферен, терпеть не мог подобных особ, а в пике своего уныния он как-то услыхал смешки и издевки в свой адрес. Девушка сидела в кругу своих поклонников и подруг, яростно наговаривавших на беднягу в затрёпанной-магиковской робе. Не сдержавшись, и решив всё выплеснуть, он к ним подошёл и оскорбил там каждого присутствующего, выплеснув всю злобу на них. Конечно, особо смелые попробовали его проучить, но вспыхнувшие рубашки испугали всех даровитых любовных прелюбодеев, которые готовы пойти на всё, дабы завоевать сердце дамы. Но как оказалось - почти на всё.... В тот момент Ферен, наверное, был первым, кто посмел оскорбить деву с миловидным личиком, и ещё более привлекательной фигуркой, оставшись при этом нетронутым. Далее сора за ссорой, строили друг другу подлости, ненависть их сближала всё больше и больше, пока не появился очередной ухажёр, который получив отказ, применил силу, чтобы посчитаться с оскорблением отвергнутого. И по воле судьбы это произошло на глазах тогда ещё юного дяди. Он разделал его в пух и прах, даже не применяя магию. В глазах девушки, в тот момент появились первые проблески любви, и чтобы ему понравиться ей пришлось измениться до неузнаваемости. Затем... затем они переехали в Горанд, провели брачный обряд, далее война его младшего брата, его смерть, и в руки к ним улегся маленький Аклиф, которого они взрастили как своего собственного сына.
  - Внимание моё привлекла лишь одна. И та нос воротит... - угрюмо распластался на столе напротив друга, Олам.
  Быстро оклемавшись от негативных мыслей о детях, тетя мгновенно переменилась, и принялась намазывать кусочек хлеба маслом. - Так ты настырнее будь! Меня первое время, когда я познакомилась с Ференом от него эм-м-м... тошнило. Но, тем не менее, такой грубый, дерзкий, смелый, никому не дающий спуску. Себе на уме мужчина, таки смог меня увлечь. Я обратила на него внимание за то, что он был не как все. А далее.... Далее я не усомнилась в своем выборе ни разу! - улыбаясь, тётушка протёрла тряпкой стол. - Понимаешь, о чем я? Для начала завладей вниманием, затем наглей. И уже на пике... кхм... ну ты и сам догадываешься, что делать.
  - Я и так все время возле неё бегаю, побрякушки дарю, как цирковой зверек, кривляюсь. А она поворачивается и по своим делам идет. Либо я не знаю значение слова 'внимание', либо тут что-то другое! - он снова выпрямился и скрестил руки на груди.
  - И правильно делает! Деньгами ты можешь купить бабу возле трактира, а для барышни с хорошими манерами нужно другое... другой подход! Вот и игнорирует тебя.
  - Акл то же самое сказал.
  - А племяш то у меня знает, что к чему! - Восхитилась Тумиана, погладив Аклифа по волосам.
  - Поспорим, я её обворожу за семь смен Мелан. - Пафосно вскинулся Аклиф, опрокидывая левую руку за спинку стула и поднимая чашку.
  - Во! - Напыщенно повертел наследник кулаком перед лицом друга. - Видел? За своей рильядкой своей бегай. А на чужих не засматривайся!
  Некогда за Ронасем, бегала одна молодая уроженка Рилда. Довольно открыто и навязчиво пыталась навязать свои чувства юному кирьесту. И всё бы ничего, на вид мила, и мастерица на все дела, да вот только с головой явные проблемы наблюдались. Слушать никого не хотела, и заходила уж слишком далеко в своих желаниях. Дошло всё до того, что друзья только завидев её, бежали восвояси, дабы с ней не пересекаться. И после того, как безумная влюбленная взяла в заложники наследника страны, ради того, чтобы в очередной раз выказать своё восхищение Аклифу, потребовала от него более ярого признания взаимных чувств. Как итог: Ронасу тогда пришлось провести с ней, целую смену на втором этаже конюшен. И только Аркхар был свидетелем того, что там происходило. Олам же не упускал ни единого момента, чтобы ни напомнить своему другу сей чудные моменты в его жизни.
  Мальчики просидели довольно долго, разговаривая о всяком и не только. Едва за окном Руэс начал покидать зенит неба, оставляя свою власть темной владычице Мелан. Два друга решили прогуляться до дворца. С холма они спустились быстро и пред ними встали внешние стены первого кольца города. Мощённые из твердого серого камня, увенчанные грядой шпиль, где лишь изредка виднелись, словно сплюснутые бойницы. Сами же стены были не высокие, однако толщиной своей внушали уважение. В проёме ворот мальчикам отсалютовали приветствия четверка несших свой пост, без особых проблем прошли внутрь города. Сам же город Горанд, раскинулся на всю долину, окружённый Сеньтемскими лесами, посреди которых разлеглось своей чистой гладью озеро Бьорк, а с восточной стороны омывал берега злосчастных для многих Красный океан, где буйствовали сотни, если не тысячи морских битв, хотя и эти цифры с легкостью могут оказаться, сильно занижены. Город не являлся портовым, торговля велась по всему правому поясу Керона, иногда, конечно, с восточного Альпарда приплывали корабли в скупе с союзом баронов на востоке за горами, но это было редкостью. Хотя их диковинные товары разлетались влет. Рандонар был богат местностью и ресурсами, но для предотвращения войн, приходилось делиться с соседними странами Рилдом, Тьялмом с самопровозглашённым графством Ассет, и не редко захаживали гости с Экена. С ними же и велась основная торговля. Все были довольны, и жили в мире. Разбавляли эту гармонию лишь горстки набегов, тех, кто хотел поживиться за счёт своего оружия. Но близко к столицам не подходили. Поскольку Рандонар был закрыт горами от остального материка, а до пустошей и диких кочевников было далеко, эти атаки разбойников являлись единственной напастью. Пираты же со стороны океана не заглядывали сюда уже много сменариев. Тихая размеренная жизнь. Взращивай поля, да брагу пей.
  Во времена прошлого правителя Мервила, соседи грызлись со всеми, народ свои запасы отдавал в казну, а государство все обменивало в Альпард на рабов, редкие вина, заморские яства, красивые картины, и редкие мензурки гильдейских магов. Иначе говоря, Мервила волновала лишь его личная благоустроенность достаток, а народ... народ просто ему должен! Это всё продолжалось долго, выжимая жизненные соки из людей. Пока, наконец, два друга детства не решили положить этому конец. И у них получилось! Подъяли народ, нашли таких же самоотверженных деятелей, и начали восстание. Поначалу это конечно было больше похоже на разбойничьи шайки, но со временем превратилось в настоящую армию, и полилась кровь из жил Рандонара, затем помог граф Антастас, за право имения своих земель, и провозглашенную республику Ассет.
  Законный король проиграл, сидя на троне и пуская через трубочку пузырьки в бокале с вином, выиграть войну, хоть и гражданскую, никак нельзя. Началось правление Круствала Непреклонного. Люд простой зажил новой жизнью, а узурпатора любили и жаловали. За четырнадцать лет Рандонар стал похож на утопию в мире, где бесчинствуют постоянные войны. Некое божественное местечко. И, разумеется, детей двух героев знал тут почти каждый. А посему дети столь важных особ могли спокойно ходить как по городу, так и за его стенами без особой охраны. Ибо врагов не имелось в принципе.
  Горанд, окружённый кольцами стен. Прикрытый океаном с одной стороны, большой грядой гор с другой, и обширными лесами с остальных сторон, был неприступной крепостью. Вне стен стояли избушки землепашцев, взращивая плоды овощей и фруктов. Близлежащие к первому кольцу стен внутри города находились казармы и склады. Ближе к центру города начинались более богатые дома, с тремя рыночными площадями, далее за вторым кольцом, стояли различные таверны, цирюльни, кузни, пивоварни, башмачники, портьеры, алхимические лавки и многое другое, в центре красовалась главная площадь города со статуей Аркхара из белоснежного, чистейшего мрамора. Здесь обычно проводились праздничные марши, спектакли циркачей или актёров, и прочие развлекательные мероприятия. Ближе к замку стояли жилые дома, и придворные закрытые казармы. В третьем кольце находился сам замок государя, с красивыми фасадами, фонтанами личным маленьким парком-аллеей, церемониальным залом, беседками, с еще одним поместьем и статуями. Спину крепости прикрывал крутой склон гор.
  Аклиф и Олам шли через извилистые проходы складских кварталов, оставив все свои снасти для охоты у тётушки. Для них в этом городе был знаком каждый уголок, каждая вывеска, каждый крючок, каждый флагшток. Они даже знали всю сеть канализации и катакомб под Горандом. Излазать успели везде. И сейчас пробирались к торговым площадям по закоулкам и дворам. Так было проще и быстрее добраться до врат замка. Улицы успели оскудеть, жители забирались в свои дома к семьям, кто-то находил свой отдых на дне бутылки в одной из кормчих, а кто-то просто любовался вечерним городом. Свет из окон и фонарей тускло разливался по улицам, одноэтажные, двухэтажные и трехэтажные дома в этой части города были в основном из дерева, хотя встречались и из камня, посеревшие от копоти и грязи треугольные крыши, покрытые черепицей, вносили свою лепту в пейзажи, и атмосферу проулков. И что в них могли разглядеть жители, оставалось только догадываться.
  Через некоторое время юноши таки вышли на торговую площадь. Здесь народу было больше, несравнимо, конечно, с дневным временем, но всё же.... Где-то у бродячих повозок пели менестрели. Возможно, их просто не пустили в таверны, может ещё какая напасть заставляла бичевать их на улицах города. Но актёры на то они и актёры, дабы не унывать, а своими талантами поднимать улыбки на лицах даже в самые трудные моменты. Вот и сейчас надо всею рыночной площадью, в свете темной богини они изливали красноречивые песни. Вот стоит старый фермер, с остатками зрелых яблок. Вот ребятишки снуются с деревяшками в руках, вон там чуть далее проповедник, или же фанатик толкает свою многомудрую речь, а там поодаль стоит повозка...
   Длинные по пояс волосы, чёрные... нет, не чёрные, тёмные, антрацитовые! Длинная стройная фигура, манящий силуэт. Уверенная стойка, облокотившаяся на одну ногу, в тёплых серых штанах, это в столь жаркий-то день, с меховыми нашивками и такого же цвета заплечный мешок, скорее даже рюкзак. Видно, лишь половину лица, но и так видно, что оно прекрасно, лишь маленький невзрачный шрам на шее, нет даже ямочек на щеках, ровные скулы, причудливый носик, можно было подумать, что она из богатой семьи, если бы не запыленные, и даже немного нелепые шмотки. Маленькие реснички прыгают верх-вниз, верх-вниз. Взгляд её заворожён повозкой и стариком, который прытко жестикулирует над своим барахлом. Внутри юноши раздался приятный, неслышимый отзвук.
  Бум.
  В Аклифа что-то врезалось, или кто-то, скорее даже это он сшибся с этим нечто. Оклемался, передёрнул головой и огляделся, держась за висок. Больно. Ну а что поделать, сам виноват, увлекся и словно ослепший нарвался на незримую преграду.
  - Да как же так можно-то... с разбегу-то, да в старохо-то человека...
  Ронас залился краской, от смущения.
  - Простите меня, я не специально... увлёкся, вы не ушиблись? - Олам тоже начал помогать поднимать старого человека.
  - Не специально? Это с разбеху-то? Да не специально?
  Аклиф не стал дослушивать. На возмущения старой женщины оглянулись практически все, как и та восхитительная незнакомка. Показав всё свое лицо, молодое, нежное, можно даже сказать сияющее, гладко уложенные волосы, приятный цвета рубина интересующийся взгляд. Головка слегка наклонена. И сейчас Аклиф откровенно пялился прямо на неё, не осознано помогая старушке встать.
  Аклиф позабыл обо всём....
  Она отвернулась обратно к старику со своей лавкой. Принимая прежнюю стойку.
  - Ты... - Мальчик опомнился. Сбитая старуха.
  - Ох-х, простите, виноват. - Вновь принялся извиняться юноша.
  - Нет, нет, ничего, забудьте, ничего не произошло, - речь бабушки стала чётче. Пропали искривления, пропала легкая картавость, а глаза выдавали обескураженность. Она, раскрыв рот что-то ещё пробормотала, попятилась, и практически не свойственным для её возраста прытью, пошагала прочь.
  - И что это было? - почёсывая голову, удивлённо произнёс Олам.
  - Она прекрасна. - лишь и смог выдавить Аклиф, всё так же бесцеремонно таращась на девушку в кожаном костюме. Которая уже и забыла об их существовании.
  - Кто? Бабуля? Друг мой, знайте! Я всегда буду поддерживать ваши взгляды, как бы они меня не пугали, но вынужден вас огорчить, эта любовь, не сулит вам ничего хорошего, хотя и таланты этой не молодой дамы мне не известны... - как всегда начал корчится наследник, не упуская возможности подначить друга.
  - Что? Бабуля? Да и... - он лишь шикнул и отмахнулся рукой. - Вон, смотри, там возле походной лавки.
  - Ага, вижу. Слава тебе великий Аркхар, я уж было подумал. О! Так это же Ретрен Митлерский. Пойдём, посмотрим, что у него там новенького.
  - Ты что, нет. Я не...
  - Ты той девушки засмущался что-ль? - лицом блудливого кота, продолжал издеваться Олам. - пойдём, мы только на товар поглядим. Или я погляжу, а ты на... эмм... на другое. Пошли, давай! - хлопнув по плечу, выдвинулся друг к той самой лавке. Аклиф неуверенно посеменил за ним.
  Подле старого купца, друзья возникли, словно из неоткуда. Наверное, именно так показалась девушке вместе с Ретреном, и это даже не смотря на инцидент с бабушкой. Их разговор был настолько увлечён между собой, и странной штуковиной в виде четырёхлистного с маленькими завитушками вокруг листьев смарагдового цвета, который старик держал на аккуратной серой тряпицей в руке. Как только Олам поздоровался, Митлерский поспешно скрыл её за пазуху, тщательно прежде свернув обратно в платочек.
  - Ваша Светлость!? Рад вас снова видеть и вашего неизменного товарища, кирьеста Аклифа Ронас.
  Тритч же мельком взглянул на понравившуюся ему девушку, поймал её взгляд на себе, и поник вниз головой, чувствуя, что краснеет.
  - Как и я! Вы, как всегда, лишь проездом?
  - Увы, было бы великолепно задержаться в вашем чудном городе немного дольше, но обстоятельства вынуждают меня двигаться дальше, - всё с той же добродушной улыбкой отвечал старик-лавочник. - Однако я не забыл и про вашу просьбу, хотел отослать её во дворец, но поскольку судьба распорядилась иначе, и нам посчастливилось повстречаться немного ранее, то вот ваш заказ, - Ретрен, начал копаться среди своего хлама - 'товаром' ту наваленную гору неизвестных вещей назвать никак нельзя - и после небольшой заминки достал три маленьких мешочка завязанных в узел коричневым шнурком, - лучший из тех, что удалось найти.
  - Вот это - действительно подарок, благодушно признателен! - под стать манере старика поблагодарил Олам, поспешно пряча в карман мешочки, - вот и мой скромный подарок.
  - Что вы, что вы... никакой платы, - оскорблённо принялся отнекиваться. Потрясая при этом рукавами от протягиваемых юношей горсти монет. - Мне вполне достаточно чести знать, что здесь есть столь благородные и высокочтимые любители моего товара, - если желаете, можете взглянуть получше. Всё же должен предупредить, к сожалению - это лишь остатки, - он сделал пасс рукой, и внутри по стенкам дорожной повозки зажглось с десяток маленьких светлячков.
  Видя стеснительное поведение Акла, Олам все же решился немного подыграть.
  - Ох, прошу прощения, за нашу беспечность и манеры. - Обратился он к девушке, - разрешите представиться, Рильест Олам Паркальский, сын Круствала Неприклонного Парькальского, короля Рандонара. А это мой верный друг и товарищ кирьест Аклиф Ронас, сын первого клороньера, при правлении Круствала первого, - оба низко поклонились, прижав одну руку к животу, другую словно убрали за спину. Девушка же в ответ сделала легкий реверанс слегка присев, и отведя ногу за ногу. Хотя, в её запыленном кожаном камзоле и меховых штанах это выглядело, прямо говоря - не грациозно. Но спавшая при реверансе чёлка заставила покраснеть и наследника.
  - Са... - девушка, было, запнулась на имени, но быстро исправилась. - Самина...
  
  
  * * *
  
  
  Лагрехта едва успела убежать.
   В её возрасте и таком теле, это дело ей давалось с каждым днём всё сложнее. Хоть она и мучилась от затёкших, за столько лет мышц и жадно глотала воздух, её это не беспокоило ни капельки. Узнав, что проклятая девушка, Сатизара Чёрная, отвергнутая от рода людского и своего дома, с меткой темной богини Мелан явилась в Горанд. Было страшнее какой-то отдышки и ноющих ног. Старуха ринулась вслед за ней в гущи города, дабы умолять, угрожать, да хоть как! Но заставить уйти подальше от этого места. Двое проклятых, в столь дикой близости друг от друга. Ждать от этого благодати высших и низших сил явно не стоит! Хоть Аклиф и был ещё зелёным юнцом, и в его жизни не случалось ничего страшного, что могло бы стать катализатором, к тому будущему, которое ей было явленно ещё тогда, четырнадцать сменариев тому назад. Но всё это могло измениться с их встречи. В том, что Аклиф рано или поздно станет носителем метки проклятого, было ясно как светлый день. Лагрехта в этом не сомневалась. Если что-то случится, и мальчик станет - таки тем, кем ему уготовлено быть, то бед не оберётся никто во всей округе.
  Старуха долго изучала исторические факты, все пришествия проклятых. Катализатором может послужить всё, что угодно, и эффект от встречи двух носителей может быть самым разным. От легкой искры, вплоть до смертоносной, стихийной воронки диаметром с десяток саженей. И это только гипотезы, чего ждать на самом деле - не представлялось возможным. Именно поэтому ни в коем случае нельзя дать этим двум людям встретится. Лагрехта, бродила по брусчатке мостовых улиц уже более одного колокола, заглядывая в различные кормчие, таверны, и различные забегаловки, но безуспешно. И вот только-только она почувствовала злую ауру слуги Мелан, как в неё чуть ли не с разбегу врезался мальчонка.
  Больно. Но виду подавать нельзя, Сатизара Чёрная может увидеть, что-то заподозрить. Не успела провидица подняться, как увидела лицо виновника, и по телу пробежала дрожь - поздно. Он стоит и смотрит на меченную. Не отрываясь. Чёрная так же окинула его своим взором. 'Поздно! Поздно! Не успела. Ещё и ко всему, она и стала причиной встречи их взглядов'.
  Растерявшись, старуха побежала прочь, молясь богам о помощи, и не дать проклятым сойтись. Хотя... какой там сойтись.... Уже поздно, они и так это сделали.
  'Нужно внимательно наблюдать за ними!' - с этими мыслями она забежала за повозку цирковой труппы и принялась вглядываться в происходящее. Юноши постояли, о чём-то радостно пообщались и двинулись к лавке, возле которой стояла эта мерзкая Сатизара. Лагрехта прокусила губу до крови, в теле возникла легкая дрожь. Вот они уже подошли, вот о чём-то разговаривают с торговцем. Засветилась повозка. Обратились к ней. Провидица уже не видела, как сжимает добела в костяшках рук, трухлявый забор пустующей лавки. Мысленно она уже погубила весь город, и видела восстание сил бездны, рвущих плоть живых никчемных людишек. Однако ничего не происходило. Мальчики поклонились ей, она ответила реверансом. О чём-то разговаривают. Не слышно. Кто это там? В нескольких саженях от них покачиваясь, идут двое здоровых и поддатых мужчин, по направлению к зловещей компании. Один весь покрыт пятнами крови, в руке держит... нож.
  НОЖ!
  Всё внутри старухи съёжилось. Они пьяны, не ведают, что среди беседующих стоит наследник трона.
  'Что делать?'
  Раз за разом повторялось в голове у Лагрехты.
  - Что делать? Что делать? Что делать? Что делать? - судорожно, еле слышно вторила себе провидица. Нападение этих пьянчуг может стать катализатором.
  Поддавшись одному лишь наитию, она схватила продолговатую деревянную палку, похожую на штык от лопаты и понеслась на мальчиков.
  - Ворюги, кошелек украли! Стража, стража! - завопила, что есть мочи, замахиваясь всё ещё ноющими руками.
  - Вы что, милейшая? Какой кошелек? Да мы же... - Опешили юноши, пытаясь понять, что происходит.
  - Ворюги, подери вас. Даллорские отпрыски. Стража!
  - Бежим! - едва слышно сказал Аклиф.
  Понимая, на что намекает его друг, точнее те последствия, которые им устроит король, не приведи всевозможные силы, если их приведут к нему с такими обвинениями... Олам согласился. Что-то, крикнув купцу, они пустились в бега. Глупо, но они все ещё дети, и такая ситуация заставляет думать страхом, а не рассудительностью.
  Выходка старухи подействовала. И к тому моменту как подошли любители горячих напитков и дебоша, мальчики успели уже скрыться.
  
  
  Глава 4
  
  
  - О чём задумался? - спросила светловолосая девушка, лёжа у Аклифа головой на груди.
  Мысли были, откровенно говоря, 'странные'. И уж точно не о той, о ком сейчас положено быть.
  Он со своей тайной подругой, о которой предпочитал никому не рассказывать, лежал на втором этаже в старых конюшнях недалеко от фермы дяди Стира. Дядя был стар, глух и практически слеп. Аклиф это прекрасно знал, и место встречи со своей возлюбленной выбирал зачастую именно его заброшенные конюшни, из которых уже давно выветрился самый заядлый запах лошадей.
  Юноша лежал на спине, на мягких небольших стогах сена, обнимая девушку и отрешённо смотрел в потолок. Беззаботная жизнь была, конечно, хороша и приятна. Только учёба вместе с Оламом и работа по дому, были его обыденностью. Что много времени не занимало.
  Но что дальше?
  Этот вопрос тяготил его уже немало времени. Он так и будет жить рядом с другом во благо страны которую завоевал его отец? Быть в тени принца? Заниматься в будущем дворцовыми тонкостями и политикой? И признаться самому себе, Аклиф был очень благодарен отцу, за то, что в тот заветный момент, он отказался от короны. Править и принимать сложные решение он точно не хотел. Душа лежала к путешествиям! Хотелось покинуть пределы Рандонара и узнать мир. Как это сделал в своё время дядя Ферен. Вот только как быть со всеми делами и близкими, которые его окружают сейчас. Тётя и дядя, Круствал, Олам, обучение, в конце концов Алисия...
  Он посмотрел на свою подругу.
  Вот уж действительно головная боль...
  Приходилось тщательно скрывать её от Олама и остальных. А точнее именно тот факт, что они вместе уже чуть меньше сменария. И именно за этой дочерью пекаря, сын короля ухлёстывает как заводной.
  Алисия стеснялась отказать прямо. Вернее боялась. Статус простого человека не давал ей это сделать, боясь последствий.
  Аклиф же... зашёл слишком далеко. Сначала он хотел поиздеваться над другом. Не всё же, Оламу его постоянно подначивать. Но, как-то непонятно, шутка вышла из-под контроля, и слишком затянулась. Сейчас он и сам не знал как ему об этом сказать. В итоге предпочёл глупое решение: просто молчать и дальше.
  Так же из его головы не пропадали воспоминания о той черноволосой девушке. Хоть Алисия и была хороша собой, но та незнакомка была в его понимании чем-то прекрасным. Завораживающим. Идеальным.
  По понятным причинам, он старательно скрывал свою мимолётную слабость.
  - Да что с тобой? - подруга начинала злиться, - ты весь день молчишь!
  - Прости, - только и сказал он.
  Дочь пекаря поднялась на ноги. Отряхнулась.
  - Если ты и дальше будешь такой угрюмый, то я лучше пойду. Мне еще отцу помочь надо.
  Как только она дошла до лестницы, по которой они взобрались на второй этаж, Аклиф нагнал её и схватил за талию, завалил обратно на сено.
  - Кто тебя отпускал? - стараясь невинно улыбаться, произнес юноша.
  Алисия отвернула голову, показывая, что она рассержена на него, и не собирается с ним разговаривать. Однако не вырывалась, предоставляя ему шанс на извинения.
  - Ах-х вот как?!
  Алисия так и не повернулась, продолжая его игнорировать.
  - Тогда я тебя покусаю! - сказал Аклифа и принялся аккуратно покусывать за бог.
  Девушка засмеялась, стараясь оттолкнуть голову своего ухажёра.
  - Ну прекрати. Щекотно же...
  - А ты не будешь сердиться?
  - Нет, - довольно быстро оттаяла девушка.
  Она посмотрела в глаза своего молодого человека, пригладила его волосы, и перевела дыхание от скоротечного смеха.
  - Так что случилось?
  - Эх-х-х... - Аклиф протяжённо выдохнул, и распластался радом с ней, оставив свою голову лежать у неё на животе. - Первое или второе?
  - Давай первое, - Алисия, принялась накручивать на палец небольшой локон его волос.
  - Я хочу отправиться в путешествие. Повидать другие страны. Увидеть разные моря и океаны. Увидеть другие культуры и народы. И чем быстрее, тем лучше.
  - С чего вдруг? Тебя сейчас никто не отпустит. Ты ещё слишком молодой для этого. И... а как же я?
  - Это и есть причина моей задумчивости сегодня, - удручённо ответил Аклиф.
  - То есть решил оставить меня тут одну и всласть нагуляться?
  - Гулять хочу - оставлять тебя не хочу!
  - Многого хочешь! - спокойно произнесла Алисия. - А что второе?
  - Надо рассказать Оламу про нас двоих.
  - Решился-таки?
  Аклиф встал, подошёл к окну, из которого открывался вид на всю ферму, и часть Сентьемского леса. Облокотился на подоконник.
  - Посердиться немного и перестанет, - задумчиво произнес он.
  Багровый закат накрывал долину медленно унося за собой владычество Руэса. Его свет переставал слепить как он любил это делать днём, а лучи согревали на порядок меньше, предоставляя прохладному ветерку освежить вспотевшее тело. Работавшие в полях жители вяло собирали свои инструменты и волоча ноги уходили кто по домам, кто до ближайшего трактира, опрокинуть кружку другую дешевого, пьянящего напитка. Умиротворяющая картина, ставшая неизменной обыденностью, раз за разом накрывавшая долину, что стала домом для города. Ранее утро, трудовой день, уставший закат и ночное спокойствие. И так день за днем, смена за сменой, десина за десиной. Именно то, что так нервировало Аклифа последнее время.
  - Тебя ещё что-то тревожит? - девушка приобняла его сзади, смыкая в замок пальцы на его животе.
  - С чего ты взяла? - удивленно воззрился на неё Аклиф.
  - Не знаю. Предчувствие... чутье.
  - Вечно ты себе что-нибудь придумаешь.
  - А разве это не так?
  - Нет, не так! - с толикой злости ответил юноша.
  - Уверен? - будто не чувствуя его злости, Алисия продолжала наседать, не ослабляя объятия.
  Сын бывшего клороньера тяжело вздохнул.
  - Будь оно не ладное, это ваше 'женское чутье'!
  Аклиф развернулся к своей избраннице и посмотрел в её полные невинности глаза. Глаза в которых не было ни злости, ни радости, ни обиды, лишь увлечённость и искренность. Нет легкого игривого прищура, нет похотливого блеска и сладкого обаяния, озорной насмешливости и горячего упрёка. Только увлечённость и искренность, которую не описать эпитетами и примерами. Так смотрит младенец на свою матушку, так котенок размером с ладонь смотрит на своего хозяина. Так человек смотрит на тающий закат.
  Аклиф обожал этот взгляд. В нём можно было утонуть и позабыть обиды и печали. А самое главное, это взаимное доверие. Осознанное и всеобъемлющее.
  Алисия это прекрасно знала, и частенько этим пользовалась. Вынуждая молодого мужчину рассказать ей то, что она хочет услышать. Так сказать, маленькая женская хитрость.
  Немного поразмыслив, и поняв, что рано или поздно ему придется ей все рассказать, Аклиф сдался:
  - Круствал хочет, чтобы я женился на баронессе Хелии Дапалрат.
  Девушка в тот же миг отпустила объятия, отводя голову в сторону. Тяжело, со звуком выдохнула.
  - Подожди, - попытался мальчик остановить подругу, но та поспешила вырвать свою руку и направилась прямо к лестнице. - Да подожди же ты! Это не значит, что я хочу на ней жениться. Мне интересна только ты. Правда!
  - Интересна? - обиженная девушка развернулась, глядя прямо ему в глаза, - интересна, и все? Что значит 'интересна'? Мордашка милее? Голосок звонче?
  - Да что за истерика? - Аклиф, громко спросил, и глядя как Алисия спускается по лестнице, не стал следовать за ней, а просто спрыгнул вниз в тюк с соломой. И в тот момент, когда нога дочери пекаря коснулась земли, он уже ждал её у основания лестницы. - Чего ты так завелась? Я не понимаю!
  - Я не завелась. Со мной всё хорошо! Просто мне нужно идти. Я же говорила, отец ждёт меня.
  - Вот-так резко? После того как я тебе всё рассказал?
  - Не в этом дело! - Отрешенно бросила подруга, стараясь обойти юношу, который упрямо загораживал ей дорогу.
  - Ты всё понимаешь! И я всё понимаю... сегодня мы вместе лежим в обнимку, а вечером у меня свои дела, у тебя свои, - многозначительно произнесла Алисия, отодвинув своего друга в сторону и покинув конюшни.
  Аклиф не стал бежать за ней, понимая, что это бессмысленно. Девушка права. Сегодня они рады друг другу. А через пару лет все сильно поменяется. У Круствала свои планы на него. Сильный брак поможет сохранить страну как для Олама, так и для его ближайшего друга. А Алисия... она всего лишь дочь пекаря.
  Мальчик обреченно плюхнулся на гору засохшей травы. И в очередной раз задумался, что хотел бы уехать путешествовать. Где все его проблемы будут только мысли о хорошей погоде завтра и о том, как набить желудок вечером.
  Домой Аклиф вернулся поздно и в плохом настроении. На вопрос тётушки 'что случилось', он буркнул что-то невнятное и прошёл в свою комнату. Завалился на кровать, отвернулся к стенке и закрыл глаза. И хотел было уже побыстрее заснуть как в комнату вошёл дядя Ферен.
  - Кушать будешь? - заботливым тоном спросил он.
  - Нет, не хочу.
  - Уверен? Там тётка оладья сделала, - немного призадумался и добавил, - с кленовым сиропом.
  Аклиф любил стряпню тёти, но ни настроения, ни желания не было.
  - Не хочу. - Угрюмо повторил племянник.
  Дядя вздохнул.
  - Знаешь, я сегодня увидел, как двое молодых людей направлялись в конюшни старого Стира...
  Юноша сел на кровати. Посмотрел на дверной проем, где в освещенном проходе стоял полноватый мужчина с взъерошенными седыми волосами и тёплой отеческой улыбкой.
  - Красивая, - усмехнулся он, - поругались?
  Аклиф скинул одеяло и уселся на край кровати, - я рассказал ей о баронессе.
  - Вот оно что... - он оглянулся в поисках тёти Туми. Огонек на свечке всполошился, заметался из стороны в сторону, но не погас. Дядя прикрыл за собой дверь, зажёг в комнате еще пару свечей.
  - Если ты не хочешь этого делать - просто не делай, - сказал Ферен, присаживаясь на табурет у основания кровати, - не думаю, что Круствал будет сердиться из-за этого.
  Юноша подобрал под себя ноги, облокотился спиной о стену. Скрестил руки на груди, поглядывая куда-то вниз.
  - Он ведь надеется на меня...
  Дядя с хрипотцой засмеялся.
  - Надеется на мальчонку, у которого едва голос стал крепче... Круствал не настолько оптимист. Он относится к тебя как к своему сыну. И безусловно многого ждет от тебя. Это так... - спокойно произнес седой мужчина. - Однако, с чего ты решил, что твоя жизнь расписана наперед на все последующие сменария?
  Аклиф лишь угрюмо посмотрел на него исподлобья.
  - Во-от, ты знаешь, что будешь делать завтра? Скажем в полуденный колокол?
  - Завтра урок истории и чтение в это время.
  Дядя Ферен покачал головой.
  - Это твои планы на завтра. А чем конкретно ты будешь заниматься в это время?
  - Историей и чтением... - хмуря брови повторил ответ Аклиф.
  - А если я скажу, давай завтра с тобой отправимся в это время на рыбалку. Твои планы от этого поменяются?
  Юноша непонимающе кивнул.
  Дядя словно довольствуясь озадаченностью племянника продолжил:
  - Ты мог сегодня утром предположить, что я позову тебя на рыбалку?
  - Нет. - Коротко ответил Аклиф.
  - Об этом и речь! Ты не можешь знать, что произойдет завтра, послезавтра или через десину. У тебя есть планы, цели к которой ты идешь, но как оно будет на самом деле - знать ты не можешь. И никто не может! Так и вся твоя жизнь будет идти под покровом неизвестности и неопределенности. Следуя даже самым проработанным планам и в четком направлении, ты можешь заблудиться там, где не будешь ожидать подвоха. Эта наша с тобой жизнь. Непредсказуемая штука. И даже Круствал со своими планами, и даже светлый Аркхар не сможет предсказать что ты будешь делать завтра. Потому, если тебя так тяготит этот брак, просто не соглашайся на него.
  Аклиф вяло хмыкнул, растягивая уголки губ.
  - Хотя я бы на твоем месте хорошенько подумал, насчет этого, - дядя сделал задумчивое лицо, - Хелия, должен признаться хороша собой. Не будет ли это глупо терять такую милую жену? Да еще и в титуле баронессы?
  - Фу... она же зануда и жуткая скряга. - Скривился Аклиф.
  Дядя рассмеялся.
  - Твоя тётя тоже не подарок. Зато готовит вкусно.
  На этот раз улыбка Аклифа была куда увереннее.
  - Ну так что? Кушать идем? - дядя уставился на него своими темно-зеленым глазами.
  - Идем. - Согласился племянник.
  Однако, когда дядя уже почти покинул комнату, Аклиф вновь его окликнул. Решив, что и для второго терзающего его вопроса момента лучше не подыскать.
  - Дядя. - Аклиф, пару мгновений потупился. Затем решившись произнес. - Я хочу покинуть Рандонар через пару сменариев.
  Ферен, решивший, что разговор уже окончен, молчаливо и многозначительно посмотрел на юношу.
  - Говоря про планы, я имел в виду немного другое... - он призадумался, почесал затылок и тяжело вздохнул, - пойдем прогуляемся, тут недалеко есть отвес. С него красивый вид на Красный океан.
  Спустя некоторое время, под красноречивые возгласы тёти Туми о том, что пока они нагуляются вся еда остынет, они покинули дом и выдвинулись на юго-запад. Где в некотором отдалении от Холмовой деревни пролегали крутые скалы ведущие вниз, и закладывающий уши шум волн, разбивающиеся о вековечный камень. Но скалы были так высоко и воды так спокойны, что данный аспект не становился для них проблемой.
  Дядя шёл молча, словно подготавливая речь перед разговором. Перед выходом он нарёк накинуть куртку. Вблизи к обширным, застилающим горизонт бескрайним водам становилось зябко, особенно в ночное время суток. Потому они оба кутались в согревающие одежды и молчаливо двигались вперед.
  - Раньше я любил здесь прогуливаться, - наконец, произнес дядя, - сейчас уже здоровье не то, да и времени все меньше. Ветром продует, так и сидишь потом половину десины, сопли жуешь. А сегодня погодка чудесная. Тихая.
  Аклиф заметил, как на лице дяди проступили морщины сильнее прежнего. Воспоминания порой заставляют задуматься как давно были лучшие годы, и как они были чудесны. А также и тот факт, что вернуться в это уже невозможно. Что навевает грусть и уныние.
  Он правильно понимал, что вся отрада его опекунов - это, 'он'. И 'он' решил заявить, что решил покинуть родительский дом. Покинуть в неизвестном направлении без гарантий, что вернется живой и невредимый.
  - Давай присядем, - наконец, решил сказать дядя, как только в очертаниях пейзажа проявилась картина обрыва, с бескрайным океаном.
  В дневное время здесь мало кто гулял, чего уж говорить о сумерках Мелан...
  - Глядя туда, - продолжил свою речь Ферен, после того как они присели на обрубленный поваленный дуб, - где мир знакомый мне кончается, в той маленькой, практически незримой черте я в твои годы, тоже хотел путешествовать. Узнать что-то новое, повидать мир. И знаешь что?
  Дядя уставился на своего племянника.
  - Я ни капли об этом не пожалел! Наш мир ужасно прекрасен и привлекателен. Я сожалею лишь об одном, что потратил на это так мало времени. Уж чего не сказать, о том, что я смог приобрести в этих путешествиях. Ка'ардсуэльский вулкан, видел бы ты его... он огромен. Настолько, что ты не сможешь поднять так сильно свою голову, чтобы увидеть его шпиль. Город Стип - столица магов, величайший архитектурный шедевр, в котором заблудившись, не сможешь выбраться. Ксандрия - страна, где жаркие пустыни вполне могут сочетаться с дикой растительностью. Ты в курсе? На том конце леса Сентьема живут люди, прямо на деревьях, а эти самые деревья уходят своими кронами вплоть до небес. Саддор - страна высококлассных наемников, живущих ради очередных тренировок. Даже маги, чья власть присутствует даже в самых жалких закоулках, что левого, что правого пояса Керона, не смеют себе позволить совать свой нос в их дела. И это только та малая часть, что смог повидать я. Мир намного больше. Намного.
  Последнее Ферен повторил с особой толикой грусти в голосе.
  - Однако, он весьма опасен. Есть твари куда больше и страшнее чем волки, обитающие в лесу. Есть существа, созданные из ошибок экспериментов магов. Есть жители так называемой бездны, что уже много лет не видел свет, но они все так же ждут своего часа в самой глубокой тьме. Морские глубины таят в себе то, что заставить тебя поседеть в столь юном возрасте. Есть люди, не знающие ни письменности, ни арифметики. Их удел, грабить и убивать. И это я не говорю, про обычных бандитов и разбойников, воров убийц и насильников. Люди, которые не смогли прижиться в приличном обществе. И многое, многое другое...
  Это я к тому, что мы живем, в не самое спокойное время. Опасность может прийти в любой момент, и спасения от неё не будет. Потому, лично я не против, чтобы ты повидал мир, узнал что-то новое и увидел прекрасное. Но давай договоримся. Пока ты не будешь в состоянии себя защитить как следует, ты не будешь предпринимать шаги к своему путешествию. Договорились?
  Седой мужчина, смотрел на своего племянника очень серьезным, требовательным взглядом.
  Аклиф понимающе кивнул в ответ.
  - К тому же, ты хоть подумал, как это воспримет твоя тётя? Её же удар хватит. - Уже более расслабленно произнёс Ферен.
  Аклиф поёжившись уселся рядом с дядей.
  - Думал конечно. Ну я же не сейчас и не завтра хотел уйти.
  - А потом оно легче будет?
  - Не думаю.
  Они помолчали, вглядываясь как отблески луны прыгают по волнам, играясь и кружась в некоем хаотичном танце. На небе, в усеянной мириадами маленьких звездочек синеве, не было ни одного облачка. Чем завораживало любопытный взгляд юноши. Многие порой злились и упрекали его за это. За то, что он мог вот так спокойно и с упоением смотреть часами, будь то в лазурное небо, либо в багровый закат. Тая в приятной истоме, лицезреть как ветер колышет в поле колосья, как волны погребая под собой наскакивают друг на друга, как в теньке кроны дерева может, спокойно валясь на траве уснуть на пару часов. Он довольствовался миром. А не понимающие его люди, именовали его дурным. Ну и пусть! Ему нравилось, сейчас быть рядом с дядей, и вместе с ним смотреть на звездное небо, и светящееся блюдце луны, где-то там вдалеке. Приятное сердцу и душе чувство, момент, который останется у него в памяти на долго.
  
  
  Глава 5
  
  
   Завуалированные слова способны на многое, особенно сказанные в те уши, которые жаждут услышать то, что им хочется. Некоторые люди будут утверждать, упрямо и настойчиво, свято уверовав в свои убеждения, что самая сильная магия - это магия слова. Словами можно играть, подбирая нужные ноты в душе собеседника, подыскивая закоулки нравственности, юмора, ненависти, злости и прочих всевозможных людских чувств.
  Стоит подобрать нужную шутку, и только что опечалившийся человек обретет улыбку на устах. Но стоит его оскорбить, назвать пресловутым ругательством, и собеседник окунётся в волны злобы и обиды. Подобрав нужные словосочетания, правильно их, сформулировав, и изложив с нужной мимикой и интонацией можно заставить человека поднять свой меч и идти в бой или же осыпать с ног до головы комплиментами и обворожить любую девушку. Красиво импровизировать, подхватывать речь, формулировать и вести на свой лад, любой диалог, который тебе необходим. Заставить сделать то, что нужно именно тебе, не прикладывая к этому своих рук. Только слова! Границ практически не существует!
  Чем не магия?! Способность подчинять, манипулировать, утверждаться, обретая славу, могущество и авторитет!
  Примерно так и действуют основы магии. Азы!
  Основа чародея - это своего рода дипломатический подход к энергиям этого мира, заставляя её работать именно так как вам это угодно. Опытный оратор оперирует любой диалог. Равно как и опытный маг, сможет подчинить себе любую материю!
  Здесь вы будете изучать не только возможность воздвигать горы, создавать лавины, и раскалывать небеса. Магия намного сложнее чем вы думаете. Чтобы пользоваться огнем, нужно знать, чем он опасен, при какой температуре плавиться камень или какая плотность не обожжёт ваши руки, и что для этого нужно? Почему вода становиться льдом, а воздух имеет свойство резать? Чтобы хорошо говорить, вам нужно знать все правила и значения слов. Чтобы хорошо владеть магией, вам нужно знать все возможности и последствия в освоении энергии.
  Теорию о начальных аспектах и состоянии магии вёл молодой преподаватель, с блестящими волосами, светлым типом кожи и высокого роста. Как и подобает всем профессорам, был одет в красный балахон. Этого юного, но уже окрепшего колдуна, перевели сюда в окраины столицы Горанда, для учёбы в аспирантуре, а по совместительству учителем новоприбывших учеников. Баронских детишек, дворянских отпрысков, наследники крупных гильдий, иначе говоря, богатеньких, разбалованных маленьких недоразумений.
  В гильдию могли взять на обучение лишь в двух случаях: первое, как ни сложно догадаться составляет внушительный материальный капитал, дабы ежесменарно оплачивать столь неприлично дорогое обучение. И ведь платили, не скупались родители для своих чад. Пусть даже низкоуровневый маг почитался и шёл нарасхват везде, начиная с полевых земледельцев и заканчивая до суровых боевых магов, на службе того или иного государства. Индустрию людей, владеющих волшбой, составляло внушительный список, а посему отдать ребёнка в подобного рода школу было рационально и престижно.
  Второй способ - это на основе рекомендации и поручительства. Но даже подобной помощью можно было пользоваться всего год, далее приходилось прибегать к первому варианту или показать преподавателям недюжинное стремление и талант.
  По этой причине, почти все ученики были благородных кровей. Высокомерные, не чтущие низкие уровни сословия, избалованные щёголи. А тем, кто учился бесплатно, не имеющие кроме таланта и упорства за плечами, приходилось совсем не сладко. Они становились изгоями, гонимыми и презираемыми всеми, из-за чего учеба становилась гораздо сложнее.
  Все знали про это, но никто и не думал, что-либо менять. Пока казначеи могли лопатами грести золото, а гильдия громадными шагами развивалась, становясь в мире ещё одной независимой державой, с которой стоило считаться. Да и что менять то? Разве так не везде? Деньги и благородная кровь! Вот валюта и авторитет тесно связанные между собой, правящие везде и всюду. Ну а насчёт несправедливости всегда найдется парочка отговорок, к примеру 'чем сложнее - тем лучше' или 'всем нам нелегко', вот и всё. Всех подобное расположение устраивает, и прыгать куда-то там, что-то там менять... дело безумцев. Хотя, лишь безумцам и глупцам хватает ума сделать то, на что другие не согласиться и за деньги. Именно им удаётся делать, поистине великие дела, на которые не способны прочие.
  Новоиспечённый аспирант был как раз среди тех, кто имел талант и рвение к знаниям. И все сложности учебы он прошёл на себе, лично ощущая все краски многосменарных трудов в изучении аспектов и правил данного ремесла. Презрения, упрёки и издевательства, шли бок о бок с изучением магии. И вот теперь, когда он, наконец, стал равноправным магом, его снова закидывают в школу, только уже в качестве преподавателя. Сказать, что он был в бешенстве от этой новости, значит, ничего не сказать, однако приказы не обсуждаются, в особенности приказы от членов магистратуры. А посему приходиться мириться, усмирять свое второе, звериное я, и идти на поклон, делая вид всевозможнейшей верности и покорности.
  Наконец закончив свою тираду о магии слова, Элин оглядел всех присутствующих, выискивая первого ученика для инициации. Потирая виски, он нашел нужную кандидатуру, среди толпы окаменевших лиц, жадно всасывающих речи учителя.
  Всё-таки первый ученик, которого он будет обращать в мага. Нужно запомнить этот момент, ну и ради развлечения может даже начать следить, сопровождать его в мире материализации и подчинения стихий, даже если это придется делать из тени. Так сказать, своя личная прихоть. В своё время над ним так же корпел его наставник. Быть может это такая традиция. Во всяком случае, он не собирался обходить её стороной.
  - Итак! Кто мне расскажет принцип применения рун?
  После озвучивания вопроса большинство пристальных взглядов куда-то подевались. Моментально на лицах детей появились задумчивые выражения, смотрящие кто куда, не то в потолок, не то в угол, а некоторые сразу погрузились в безбрежные мысли, далеко-далеко оставляя аудиторию позади.
  Однако пару поднятых вверх рук Элин всё же заметил.
  - Ты! - он указал на юношу в третьем ряду справа. - Как тебя зовут?
  - Ленс Филтон Брекский. Руны наполняются энергией и высвобождаются, активируя тем самым заклинание.
  - Отчасти, верно. Но не совсем. Что заставляет их активироваться?
  Юноша, немного потупив взор, всё же нашел, что ответить.
  - Руны создаются индивидуально человеком, каждая черта руны наполняется энергией, и отвечает за особую функцию.
  Учитель перебил мальчика очередным вопросом, тем самым заставив его слегка покраснеть.
  - Как я сказал, ты отчасти прав, однако откуда же взять ту самую энергию? Чем заполнять и как? - взяв мел, Элин сам принялся отвечать на заданные вопросы, аккуратно вычерчивая на доске элементарную пентаграмму, соединив ее вершины общим кругом, а затем выделив некоторые черты. Затем еще круги возле, и линии в них. - Круг означает круговорот рил'ла. Линии - пути по заданному направлению. А точки соприкосновения вызывают эффект своего рода консистенции. Тем самым вызывая реакцию, из-за чего и происходит подчинение материализации и элементов. Если правильно задать формулу, влить достаточно энергии, а затем в точке активации ухватиться и вытащить из рил'ла, то здесь в реальности вы увидите и почувствуете шевеление материи, уже подчиняющейся вам, - сформировав небольшой сгусток пламени, молодой маг наглядно продемонстрировал владение элементом, - важна каждая деталь, как до материализации, так и после, в поддержании её. Сам процесс примерно таков! Активируя круг, вы пускаете по всему его периметру свою жизненную силу. Представьте себе вычерченный на земле круг, заливая в него воды, она начинает растекаться, и, если два потока соединяться они создадут небольшой толчок силы. С Рил'лом всё точно также, за исключение того, что маг закладывает в каждую точку соприкосновения линий формулы. Эти формулы нужны, чтобы заставлять энергию проявлять реакции, в том или ином виде. А также для того, чтобы ни пораниться самому от вашей же волшбы. Важно учитывать каждый фактор, сопоставимый с заклинанием, которое вы используете. Защита кожного покрова, количество вливаемой энергии, направление сгустка силы, проходимость каналов. Даже самые мельчайшие детали могут быть жизненно важны. Для создания какого-либо заклинания вам предстоит десятки, а то и сотни раз начинать с заново искореняя малейшие ошибки одну за другой. Согласен, - сделал кивок головой, - это может быть ужасно скучно и нудно. Зато, насколько может быть сладок триумф, испытывая созданное самим собой, пускай даже простое безобидное заклинание. - Элин напряг руку, и огонёк превратился в подобие змея, а затем, следуя указаниям руки, поплыл по классу, огибая головы учеников, перекручиваясь кольцами, он словно плыл в воздухе, подобно змее, а затем распался на тысячи маленьких светлячков, осыпая аудиторию.
  Удивлённые и восторженные лица учеников растянулись в улыбке, заворожённо следя, как зал превратился в нечто праздное.
  - Продолжим! - вернул всех в реальность аспирант, похлопав в ладоши, - рил'л - это своего рода ваша память, личное хранилище, некое место в вашем подсознание. Куда вы по желанию можете перенести свой разум. Там маги могут экспериментировать, и заполнять уже действенные заклинания, а также это прямой способ высвободить энергию. Важно, очень важно помнить, перед тем как высвободить заклинание обязательно нужно проверить все точки активации, и правильность построения всех каналов. Запомните это! - он вновь оглядел зал и указав на мальчика в вязаном свитере, в самом конце учебного зала, того самого, чей взгляд ни разу не отвернулся от лекции Элина. Посчитав это неплохим подспорьем, для выбора этого мальчика себе в личного подопечного он попросил выйти его к доске. - Как тебя зовут?
  - Фельт. Рендолс Фельт. - Тихим голосом ответил юноша, явно засмущавшийся обращённым к нему вниманием класса.
  - Фельт, - сейчас я заложу в твой рил'л обязательные руны, приготовься, - преподаватель подошёл к мальчику, положил руку ему на голову и сконцентрировался. Не тренированный разум легко поддался, и почти сразу на ладони почувствовалось жжение, а в висках началось покалывание, еще некоторое время концентрации и он открыл глаза в светлой прямоугольной комнате с полом в виде движущихся маленьких облачков. Посередине комнаты стоял совершенно растерявшийся юноша, потерянными глазами бегая вокруг.
  - Это твой рил'л! Место, которое в будущем станет твоей обителью. Своего рода твоя персональная мастерская, здесь благодаря твоим стараниям будет рождаться арсенал манипуляций с энергией мира. А теперь слушай и смотри очень внимательно, я создам три руны, они станут твоими базовыми умениями. Первая руна, - Элин аккуратными размеренными движениями пальца принялся выводить точные и ровные линии на полу. Из кончика ногтя лился алый свет, оставляя рисунок, - руна рил'л, благодаря ей ты сможешь входить самостоятельно в это измерение. Как я уже говорил это измерение - твое подсознание, нечто схожее со сном, но дабы его держать под контролем и сделать материальным, тебе придётся использовать эту руну. Что бы ее активировать, тебе понадобиться вторая руна - руна активации, она является ключом от замка для рил'ла. - Преподаватель начертил ещё один маленький круг с закорючками и в центре иероглифы Лэн. - Запомнив эти две руны, до идеальности и соединив их мысленно вместе, ты сможешь попасть в эту реальность, на словах может это и сложно, но на деле очень даже просто, нужно лишь представить, как ты активируешь ключ и твоё сознание очутиться здесь. Поскольку необходимые руны я уже тебе нарисовал, и пока ты можешь мыслить, ты в любой момент можешь воссоздать Лэн, то проблем не будет. И наконец, третья руна - руна обработки твоей жизненной силы. Задействовав ее, вы кирьест Фельт...
  Мальчик хотел было что-то сказать, но осёкся. Только на мгновение он скривил лицо, и сразу вернул свой внимательный взгляд.
  - Что-то не так? Тебе не здоровиться?
  - Все хорошо, простите, - Фельт извинился.
  Решив не заострять на этом внимание, Элин продолжил:
  - Хорошо, теперь давай попробуем попрактиковаться.
  Немного помаявшись, юноша со стеклянным взглядом смотрел куда-то в точку на стене. Затем он всё же словно очнулся ото сна, повернулся к своему преподавателю:
  - А что за четвертая руна у вас под ногой?
  - Заметил... - с улыбкой произнес аспирант, - эта руна, твое домашнее задание, узнай, за что она отвечает, и приди ко мне с ответом. Ещё вопросы?
  - Вся магия основана на рунах?
  Элиранот Кайс улыбнулся еще сильнее, растягивая уголки губ вверх. Далеко не каждый ученик задаёт такой вопрос на своём первом занятии, чем обрадовал аспиранта.
  - Нет, существует очень много способов, но далеко не каждый подходит для человека. Оглянись. Почему в этой комнате так светло? - на вопрос юноша безмятежно пожал плечами, - потому что это твое воображение его таким создало, это твоё первоначальное представление о том, как выглядит рил'л. На самом деле интерьер можно изменить, на тот который придётся тебе по душе. В конце концов - эта комната, полностью создана из твоего воображения. Фантазия - ключ к покорению магии. Однако, руны. что ты здесь видишь и будешь создавать вполне реальны. Точно так же можно обойтись и без рун. Нужно лишь найти способ "как"! Магия на основе рун - это стандартная база обучения в гильдии. Всё в твоих руках, а точнее в твоей голове!
  - Еще один профессор. Каждый ли может войти в мой Рил'л как это сделали вы для того, чтобы меня инициировать?
  - Всё зависит от вас, если вы поставите хорошие защитные руны, и будете достаточно умело ими пользоваться, то залезть к вам в голову будет весьма затруднительно.
  - Благодарю профессор, - как-то неряшливо ответил юноша.
  Аспирант начертил еще одну руну, простенькую для освоения, смысл которого проверить сможет ли подопечный активировать её и зажечь в реальности маленькой тусклый огонёк у себя на пальце. Что будет знаменовать рождение ещё одного маленького одарённого в гильдии магов. Ну а затем... затем самое сложное. Повторить процедуру для каждого присутствующего на этой лекции.
  Измерение закружилось, в голове вновь почувствовалось жжение, и они снова оказались в аудитории. Двадцать три ученика ждут своей инициации, и каждому из них нужно всё растолковать что, да как.... Дело не из приятных. Еще раз мысленно плюнув на того ректора, который отправил его сюда в аспирантуру, он принялся за дело.
  
  
  * * *
  
  
  Утомлённый Элиранот смог попасть в свою комнату, лишь под самый вечер. Помимо учеников на него взвалили еще и дела дипломатические. К королю этой страны Круствалу желал приехать правитель Альпарда. И, конечно же, жадная гильдия магов не могла это пропустить, без своего ведома, не сунув свою палку в чужие колёса. Политика... чего тут скажешь? Каждый пытается урвать кусок, что пожирнее и поджаристей, возвыситься над теми, кто менее прыток и не дальновиден. Мерзкое дело, и влезать в него совсем не хочется. Но опять же за него уже всё решили. Сейчас он никто в иерархической ступени социального сословия магов, так всего лишь ученик, который за чужой счёт спал, одевался и ел. А всё это надо отрабатывать. Отпускать его, не взяв своё, никто не собирался. Вот и приходиться идти на поводу других, более важных и влиятельных, собирать информацию, подготавливать конспекты и отчёты по странам и их предводителям. Но долго ли это будет продолжаться, да и чем закончиться?
  Тьма за окном всё сгущалась, и холодеющий ветерок норовил просквозить сквозь ставни и рамы. Элин зажёг свечи, приоткрыл окно, достал из серванта графин, бокал, три кусочка хлеба и сыр. Выставил всё на стол, после чего испил крепкого напитка, закусив дурно пахнущим, но сладковатым на вкус сыром. Прожорливым он себя никогда не считал, а в местной столовой неплохо кормили.
  На жалование аспиранта можно было купить пару хороших книг, новую одежду, и ещё посидеть вечерок в кабаке, а дальше приходилось очень туго. Элину всё это было чуждо, кроме книг, разумеется. А вот бокал хорошего напитка способствовал расслаблению и приводил мысли в порядок. Порой бутылочка терпкого вина, была незаменима после долгого рабочего дня. Такие финансы и растраты, хоть и не радовали, но приходилось терпеть. А ведь когда-то он мог об этом только мечтать, а сейчас вон-что, не доволен, да мысленно зубки показывает тем, кто кормит.
  Юный мальчик вырос в столице Ардана без родителей в трущобах. Пока он, запнувшись, не свалился с крыши, прямо на голову какому-то вельможе. Стражники его тогда славно поколотили, и тут-то случилось чудо на его несчастную душонку. Наставник Вай Рудо Юсконс, доброй души человек, заступился и забрал к себе под крыло. Так он и оказался среди знати оборванец. Подначки, издевательства и прочее его не волновали, безусловно было обидно, но ко всему привыкаешь, а если научиться игнорировать, так и того совсем наплевать становиться. Проходили годы, он рос, развивался, всячески пытался угодить профессорам. Возвращаться в прежнюю жизнь он не желал, и всеми правдами и не правдами до жути этого боялся. Вечный холод, голод, одиночество, зябь, апатия и злоба в паре с омерзением города к нищему, грязному ребенку, заставляет забиться в угол и дрожать, постукивая зубами.
  И вот теперь, когда он, наконец, закончил обучение, всеми фибрами души желающий стать боевым магом, элитой, гордостью гильдии, с честью носить этот титул. Был вынужден откинуть эту мысль куда подальше и покорно следовать приказам, даже к такому как идти и учить детей как зажечь в руке слабенькие пульсации. Ну не для этого его расположенность - не для этого! Из-за дня в день объяснять глупым лицам совершенно одни и те же вещи. Морока!
  Ну да хватит распинаться и жаловаться, кроме себя родного ему никто не поможет снять оковы унизительного повиновения, для нудной работы. Только размашисто пнув себя можно добиться хоть чего-то. Иначе ни как! Чужой пинок будет больным и бестолковым. А если сам себя, то тут уже стоит задуматься.
  Он осушил бокал, закусил хлебом с сыром, тяжко вздохнул и открыл свой рил'л. Мир вокруг поплыл, завертелся, после чего резко остановился. Очутившись в громадном зале, на манер тронного в любом замке короля. Абсолютно всем исписанном рунами, светящимися иероглифами, и сложными алгоритмическими рисунками, принялся за работу. Сотни заклинательных рун окружали мага, и не те примитивные конструкции, наподобие водных пузырей, или трансформации, а по большей части, настоящие боевые, состоящие из десятка формированных рун, с множеством точек соприкосновения. Громадные по своей величине. Результат его кропотливого, многолетнего труда. Он знал, каждую линию, каждую загогулину и её функцию, каждую деталь. Его гордость - этот зал!
  Поманив рукой одну из рун, ещё относительно пустое заклинание. Повинуясь, оно плавно подлетело и приземлилось на пустыре перед магом. Далее колдун принялся вычерчивать линии, заполняя их или заменяя другими, на более подходящие. Процесс создания новой волшбы зашел допоздна. Постоянно внося коррективы, и изредка пытаясь активировать то, что получилось в реальности. Происходили всполохи астрала, излишне большие эманации энергии давали сбой в задуманном, пару раз даже руки обжог, не сильно, но чувствительно. Однако кульминация все же настала. Перед Элином, возник бледный огонек, висящий в воздухе. Мысленно порадовавшись успеху, он занялся второй стадией. Снова нырнув в рил'л, активировал ещё руну и его руки зажглись тускло-синим светом. Пожелав себе удачи, аспирант сунул обвитые магией руки в созданное им существо и начал усердно выводить контактный пульсар астрала.
  Моментально почувствовалась слабость. Заклинание подобного уровня забирало слишком много сил. Где-то там, внутри огонька маг выставлял сложнейшие конструкции линий, пуская по ним различные команды, соприкоснувшись с иной реальностью и жадно перекачивая в новую искусственную душу всё больше энергии. Жутко не хватало сил, тело тряслось от напряжения, мышцы начали затекать, становясь каменными. А онемевшие руки грозились свиснуть плетями.
  Продержавшись ещё некоторое время, маг, не выдержав отпустил создание, свалившись со стула, на котором всё началось, принялся терпеть всю отдачу от задействованных рун и астрала. Тяжелое дыхание, мелкая дрожь, вспотевшее тело и полное бессилие, вот цена за создание его эксперимента. Цена за то, что пытается прыгнуть выше своей головы, и это ему ещё повезло. Если бы заклятие сорвалось, то, скорее всего его руки бы оторвало, в лучшем случае переломанные кости обожжённая плоть. Однако всё сложилось весьма и весьма удачно. Он успел зафиксировать функционал рун и сдержать эманации безумной энергии, правда, пришлось связать с амулетом на шее, поскольку в нём находились схожие руны клетки, тем самым сделав своего рода амулет у себя на шее, грозящий взорваться непонятно чем в любое время, когда он ослабит контакт с ним. И всё же именно этого он и добивался. Его задумкой было создать оружие помимо личного боевого арсенала. Элин несколько сезонов вынашивал идею, и еще столько же делал приготовление, и наконец, всего несколько десин назад, прямо перед тем, как его отослали сюда, смог приступить к осуществлению. Много раз его ждал провал, недочёты и ошибки в формулах, стояли ему разочарования и боли. И момент настал, пускай он сегодня не смог закончить, пускай он лежит на полу, свалившись со стула подобно трупу. Главное, сегодняшний шаг был в верном направлении. Осталось дело за самым малым. Подвергнуть тело изматывающим страданиям, расставить соответствующие метки, и подчинить себе напитанное энергией астрала существо. А далее из него можно лепить всё, что душе угодно. Хоть верного элементаля, хоть могучего голема, выбор огромен. Это должно стать его личным пропуском в гвардейские батальоны боевых магов.
  
  
  * * *
  
  
  В старых прогнивших временем и сыростью казематах, раз за разом раздавались молящие в беспомощности крики, от жуткой пробирающей до глубин сознания боли. В воздухе витало нечто мерзкое, промозглое. До дрожи колен неприятное и страшное. Здесь в одной из орудийных помещений проводили замысловатые опыты трое неугомонных членов гильдии магов и их профосы. Заковав женщину средних лет к потолку на двух цепях. Они оживленно о чем-то перешептывались, а затем мерцающим синим светом пинцетом, копались в куске разворошенного мяса, большого пальца на ноге. Вернее того, что от него осталось. Еще в сознание, тело страдалицы обессилело, и висела подобно тряпке на гвозде, не в силах даже барахтаться. Под коленами была такая же открытая каша из внутренностей. Под воздействием неких изощрённых заклинаний, поддерживающих девушку в сознании, заставляя её чувствовать и молить высшие и низшие силы о снисхождение в простой внезапной смерти. Мясники нещадно, или скорее даже не замечая мук страдалицы, с безумным азартом проводили свои опыты. Тот, что был в белой, запачканной красными пятнами рубахе с пинцетом в руках достал маленький осколок, переливающийся внутри огоньком цвета засохшей на солнце листвы. То ли благодаря некой магии внутри предмета, толи при помощи адептов, осколок оставался кристально чистым, ни единой помарки крови. Он бережено переложил его на поднос из чистейшего сатарзита, после чего отнёс его к большому обветшавшему шкафу. В нём в ряд красовались идентичные осколки схожие с тем, что маг достал из пальца женщины. Соблюдая все предосторожности и используя уникальные предметы, он положил новый кристалл к остальным в ряд выложенным. Второй же с оголенным торсом, но отчего-то носящий маску с прорезями для глаз, уже засовывал пинцетом новый осколок в мясную кашу, бедной и свихнувшейся от боли девушки. Третий, по всей видимости, старший из адептов. Ряженый в узорчатую черную с вшивками робу по колено, с молодым не бритым лицом, принялся что-то колдовать, используя вычурные артефакты в виде плоских амулетов и черной большой книгой. Из его рук потянулись жгуты зелёного пламени, прямо к ноге, и к голове женщины. Книга под стать жгутам так же засветилась и иероглифы в ней начали подниматься в воздух, преобразовываясь в полноценную руну, от которой стремительно и извиваясь, схватил пленницу третий жгут, соединяясь с тем, что держался за ногу. Некоторое время маги наблюдали за процессией, разглядывая в красках работу их собрата. Затем бело-зеленая вспышка, и нога до самого бедра разлетелась на мириады кусочков плоти, взрывом отталкивая тело, так что оно подлетело и с глухим стуком шлёпнуло о сырой, брусчатый потолок, после чего продолжало покачиваться на державших её крюках. Лицо пленницы, на мгновение отразилось скверным, обречённым взглядом, а затем глаза потухли, словно жизнь ушла из её тела, хотя это было не так. При помощи магов, жизнь не могла её покинуть. Во всякому случае, так просто. Даже если останется лишь покачивающееся туловище с головой.
  С досадой сплюнув, а затем, опомнившись - сжёг свою слюну, маг, работающий с книгой жестами, дал понять, чтобы тело сняли, и приволокли новое. А сам уселся на диковинный стул, почёсывая свою разросшуюся щетину.
  - У тебя смотрю тоже всё плохо. Каков сегодняшний результат? - Послышался голос с порога камеры. Там стоял в такой же узорчатой робе и с рыжими волосами маг.
  Узнав в нём своего коллегу, не бритый устало потер виски, скорчил неприятную, саркастическую улыбку и словно под давлением заставил себя ответить.
  - Три дюжины чистейшего...
  - Не густо. Непререкаемый будет не доволен.
  - А я плевать хотел на него, и на все его гнусные замыслы.
  - Тише, тише... Он может и подслушивать. А за наказанием, сам знаешь - он не постоит. - Помаявшись, скрестил руки гость и дал себе безмолвное разрешение зайти в пыточную, - ты же не хочешь оказаться подвешенным подобно... - Маг с омерзением посмотрел на девушку, которую снимали профосы, передёрнулся, словно по телу пробежали тысячи мурашек - этому сброду.
  - Так иди и сдай меня с потрохами.
  - Сам знаешь, что не могу. Если тебя подвесят, то твою работу придется делать мне. Хотя я скорей буду висеть рядом. Во всяком случае, ничего хорошего в этом не будет.
  - Тогда заткнись и иди делать свою работу! - вспылил не бритый.
  - Зачем же так грубо? Может я к тебе вообще с добрыми намерениями пришел?
  - Ты? С добрыми? Оглянись! Где мы, по-твоему, находимся? - брызжа слюной начал свою злостную тираду не бритый, - здесь нельзя доверять даже мануалам, по которым мы добываем алую руду.
  - Чего вспылил? Сам виноват. Нужно было думать, прежде чем спать с офицерской женой. Или уже забыл? Так я напомню. Ты гвардейский маг без благородной крови, который дал себе волю думать, что можешь изнасиловать чужую жену, да не просто жену, а жену самого Аллерда Кростона ближайшего советника нашего великого непобедимого Непререкаемого.
  - Я не насиловал её! - заорал не бритый, да так что все профосы и пара подмастерьев покосились на него, - чего вытаращились? Из вас руду добыть? Так я сейчас это мигом сделаю! - повторять не пришлось, на крюках никто не хотел оказаться, все загомонили, второпях выполняя свою работу.
  - А какая теперь уже разница? Бойцам гильдии нужен этот ингредиент, и кто-то должен делать эту грязную работу. Ты попался. И теперь ты, как и я, ютимся здесь преступниками. Эта наша тюрьма. И благослови милостивого Аркхара что ты успел выучиться на полноценного колдуна, ибо быть тебе такой же мерзостью, как и все эти, - большим пальцем, тыкая за спину указывая, на всех, кто в страхе работал.
  - Ах, ты... - чуть было не сорвался на гостя палач. Но вовремя осекся.
  - Хм-м... хочешь позабавиться? Я не против, - блаженствующей улыбкой начал недруг, - давай, используй всё что знаешь! Развлеки меня.
  - Свихнувшийся кретин! - на этот раз уже с отвращением произнес не бритый.
  - В отличие от тебя, меня тяготит пребывание в этой дыре, и следующие несколько сменариев, я тут торчать не собираюсь, так что давай... разозлись, если хочешь, можешь даже алую руду использовать. Я, не против! - повторил тот.
  
  
  Глава 6
  
  
  Строй сомкнули щиты, вышколенные в ровный ряд солдаты всего западного конгломерата государств. Рядом с ними на конных шеренгах ждали указаний своих сотников солдаты алого полка. Наёмные чародеи вычерчивали на земле сложные гектограммы, пентаграммы и прочие колдовские рисунки. Самые опытные заклинатели трудились над несколько лучевыми звёздами, для особо мощных магических действий. Позади первых рядов стояли в ожидании подходящего момента лучники, пращники, арбалетчики, вторые резервные. Военные советники заняли посты по всем блокам войск, раздавая команды, обусловленные заранее в штабе командиров.
  Напротив них так же готовились к кровавой схватке многотысячная армия с объединённых стран береговых окраин острова Бьолда. Высаживая на землю с громадных галер щитоносцев, копейщиков и прочую солдатскую машинерию. По всем канонам стоило бы открыть огонь по только приближавшимся кораблям из осадных орудий, баллист и прочего. Даже сгодились бы обычные стрелы, опустошая ряды противника, ещё только на подходах к берегу. Однако подкупленные наёмники Дандората смогли выиграть время, взяв небольшими наскоками фланги баронских солдат, из-за чего пришлось дать противнику мобилизовать всё побережье. Однако глупцы армиями не командуют. Отведя своих солдат на склон холма растянувшегося от начала Огненного пролива до самого Сияма, они заняли наилучшие позиции для ведения боя. Жители Бьолда оказались как на чистой ладони пред их соперником. Оставалось только подождать, когда основная часть высадится на берег, после чего расстрелять будет проще простого, а щитоносцы и конница не даст разбежаться вторженцам, приговорив всех на гостинцы в покои к Вер'лау.
  По сути, и вкратце, картина для островитян становилась угрожающей. Без какой-либо подмоги или защиты, сражение могло закончиться, так и не начавшись. С наёмниками договор был о временной помощи для высадки на берег. После, они могли быть свободны, об участии в основном сражение Бьолд получил отказ. А человек вольной наёмнической группы не станет рисковать своей жизнью для безвозмездной помощи нанимателям. Даже если есть шанс на то, что этот риск окупиться в дальнейшем. Всё по чётким правилам. Половина оплаты в начале - половина оплаты в конце. Никакого своевольничества! Поэтому на них можно даже не рассчитывать. И тем ни менее высадка продолжалась. Сотни и сотни людей высаживались с галер, приготавливаясь к схватке.
  Наконец настал решающий момент, когда стоило начать полномасштабный расстрел. И полководцы под предводительством Дарта Третьего были готовы отдать приказ, после чего полились бы реки крови. Знаменующее конец вторжения.
  Зарядились болтами арбалеты, на баллистах защёлкали шестерёнки, маги гильдии приготовились активировать свои смертоносные заклятья. И тут случилось то, чего не ожидал никто из дандоратцев. В многочисленных точках всей армии начались взрывы один за другим. Странные сферы взметали вверх, заряженные магией они взрывались, разлетаясь во все стороны острыми камнями, разрывая доспехи и ломая кости. В одно мгновение, как в слаженном отрепетированном спектакле, часть западной армии поредела. Стоны и визг были слышны повсюду. Всех до единого бойцов охватил хаос. В суматохе появились первые дезертиры, в спешке и страхе бросившие оружия и пустившиеся восвояси. Островитяне, воспользовавшись сумятицей, ринулись наверх холма, дружно крича боевые кличи. Атака обернулась для вольных государств обороной. Командиры таки смогли привести свои ряды в порядок, но численное превосходство полетело в пропасть. Щитоносцы приняли удар в грудь, а конники, как и следовали указаниям клином зашли с флангов, пытаясь задержать и ранить наступающих подобно острому кинжалу, воткнутому в бок. Однако их встретили лучники Бьолда и стена стрел накрыла с головой абсолютно всех. Магам тоже не повезло, в их заготовки влетело несколько смертельных сфер. Не ожидавшие подобного, они просто не успели защититься, окрасив своими внутренностями рисунки на земле.
  Хоть баронские латники и были в плотных не пробиваемых доспехах, они были всего лишь щитом для основного войска. Поэтому победить без поддержки, становилось для щитоносцев невозможным.
  - Островитяне выиграли битву, разгромив вольные государства почти без потерь. Ответьте 'почему'? - закрывая с хлопком книгу, задал вопрос седовласый, в коричневом халате с нашивками книжного мастера рандонарец.
  Порой с мастером над книгой занятия были очень скучные и унылые. Но всё менялось, тогда, когда к ним в компанию присоединялся придворный маг. Иллюзорные проекции, которые тот творил своей волшбой становились чем-то запоминающимися и увлекательным, словно читаешь книгу и твои фантазии кто-то берёт и реализует в картинку. Мальчикам это нравилось. Потому разинув рты, они с удовольствием слушали и смотрели на происходящее. Как над тёмно-коричневым, матовым столом во всей красе мгновение назад разыгрывалась масштабная, хоть и скоротечная битва. Это конечно не подлинное, воссоздание битвы - в то время еще не было возможности зафиксировать кровавые баталии, однако, во всяком случае - правдивые. В точности созданные проекции на основе рассказов свидетелей, столь триумфальной победы островитян, и по хроникам различных стран. В бесконечных сражениях пролив между Бьолдом и Дандоратом прозвали 'огненным', а океан 'алым'. Место сотней тысяч могил, война между двумя континентами не прекращалась ни на один десяток сменариев, и никто не припомнит, хотя бы одного пакта о прекращении огня. Отсюда и столь простые названия.
  С утра пораньше начались их занятия. Сначала письменность и устные лекции, далее фехтование и стрельбы с кирьестом Гердо. Аклиф частенько гулял с Оламом во дворце, и периодически ночевал в замке, как он сделал и минувшей ночью. Прознав про это, королева Лиссиана, чуть ли не пинком вытолкала обоих с кроватей направляя их на учёбу.
  - Благодаря тактике! - начал свой ответ Олам, поглаживая свои волосы правой рукой, - островитяне более глобально подготовились к битве, и вот результат.
  - Ответ ваш, конечно, верен, Ваше Высочество, но я спрашивал именно то, 'как' они подготовились к этому сражению.
  - Помощь магов? - осторожно спросил Аклиф.
  - Отчасти. Вы думаете кирьест Ронас, что маги Бьолда наслали чары на вражеские полка, так что их никто не заметил? Мне придётся вас разочаровать, даже самые искусные маги оставляют следы, по которым легко распознать чужую волшбу, - добавил придворный маг, Азел.
  - Не значится ли тогда, что чары были произведены в действие именно во время боя? - выдал свое предположение наследник трона, продолжая дискуссию.
  - И снова не верно! Хотя довольно близко. Попробуйте пока оставить несчастных магов, и подумать в более глобальном смысле.
  - А из-за чего изначально была затеяна вражда между этими соперниками? - продолжал напор на библиотекаря Олам, - возможно ли, что ответ заключается именно в этом?
  - Уже вернее мыслите, но всё же далеко от истины. Война всегда была из-за территории. Дандорат обладает благодатной почвой, обширными лесами, холмами, и множеством полезных ископаемых. Раздор баронств и другой челяди всегда ослабляли вольные государства, редко кому удавалось их хоть как-то объединить, и ненадолго. Бьолд же, богат лишь территорией омываемыми океаном, остальную местность покрывают пески. Однако причиной тому поражению как вы уже поняли, их исконная вражда - не является. - Словно снова взял мастер над книгой.
  Ронас откинулся на спинку стула, погружаясь в свои мысли, он оглядывал библиотечный холл, в котором проводился их урок истории. В широком, круговом помещении находились сотни книг, если не больше. Различные во всём. Книги о науках, манускрипты правителей, обычные повести о выдуманных героях, сказки придворных писцов, баллады, описание животных, научные фолианты, записи алхимиков и невесть что ещё. В столицу Рандонара свозились книги из разных уголков мира. Книжный мастер был прихотлив и дотошен в плане знаний, старался, достань любую понравившуюся названием книгу. Король ему не отказывал в подобном увлечение, считая знания, скопленные людьми долгими сменариями некой замысловатой необходимостью. Не раз он рассказывал, как ему в жизни пригодились знания из книг. Потому, дядя Круствал заставлял много времени проводить за желтыми постаревшими листами различных книг. Исследуя, разбирая, черпая безграничную мудрость, которую представляли собой эти вещи. Где пережать артерию, чтобы кровь шла меньше, из чего состоит тело, какую рану и какими травами её нужно обрабатывать. Техники боя множества стран, повадки и их манеры. Всё это король считал обязательными знаниями для него и Олама. Доходило до того, что Круствал брал на своё попечительство книжные магазины в городе, заставляя продавать книги по самым низким ценам, делая их доступными для обычного народа. А потому мастеру было дано добро, пользоваться его прихотью со всем антуражем и дозволенностью.
  В мыслях снова появилось лицо той очаровательной девушки с антрацитовыми волосами. Её лицо, её манящие изгибы тела, её реверанс, её стойка. Одернув себя, он сконцентрировался на уроке и постарался перенестись на тот материк, представляя себе все баталии, разворачивающиеся, на том кровавом берегу. Все фигуры словно застыли молчаливыми статуями, каждая травинка перестала колыхаться на ветру, насекомые повисли в воздухе, не смея махать своими крыльями и лапками. Небо более со всей своей исполинской безмятежностью отказывалось плыть далее. Всё замерло своим вековечным сном, и лишь один взгляд наблюдает за этим всем. Подобно божеству, Аклиф одним лишь усилием воли заставил громадные полчища остановиться лишь ради него. Он всматривался в каждую мелочь, предполагая несколько вариантов действий. Выискивая ту самую деталь, которая сможет ему помочь понять, как островитяне выиграли войну. А тем временем, Олам придумал новую версию:
  - Жители Бьолда заранее установили на поле брани те хитроумные ловушки. И когда пришло время, они их просто активировали!
  - Ваша милость, простите меня, конечно, но получается, вы хотите сказать, что островитяне в точности знали положение войск Дандората, и что более того, маги не смогли почувствовать, что их солдаты будут стоять на сотнях магических ловушек? Грош цена таким магам рильест. Такие вещи очень тщательно избираются и проверяются. Поэтому нет. Я бы назвал это очень глупым предположением. - Саркастически ухмыльнулся мастер Ситре, позволяя себе немного пренебрежения в почтительности к королевской особе.
  - Дерьма тебе ложку, старый хрыч... - пробурчал шёпотом Олам, от раздражения. Но похоже, что библиотекарь его всё же услышал, однако сделал вид глухого дедули.
  - Ваши предположения кирьест Аклиф?
  - Не знаю, может подкуп?
  - Ран... - Не успел мастер заговорить, как раздался голос ещё кого-то, из дверного проёма. Внутрь вошел Круствал.
  - Поскольку Дандорат представляют собой вольные народы, в основной их массе наёмники. Бьолду ничего не стоило за один сменарий до этого сражения заслать две тысячи своих верных бойцов, иными словами, диверсионные отряды, которые должны были в определённый момент активировать свои артефакты и подорвать вражеское войско в нескольких местах. Островитяне специально позволили информации о нападение просочиться. И Дандорату ничего не оставалось кроме как объединить вольно наёмнические отряды, для совместной защиты своих берегов. Однако в рядах этих самых наёмников уже числились вражеские бойцы. Разумеется, под другими именами и прочее, так что проверить их на принадлежность к противникам было невероятно сложно. Подготовка к этой битве была готова задолго до её начала. Что и позволило её выиграть без особых потерь. Огненный пролив был сдан задолго до самого сражения. Одна глобальная диверсионная операция. Не всегда для победы нужно пролить, чью-то кровь - достаточно хорошенько подумать головой и сделать определённые пассы.
  - Ваше сиятельство, - с поклоном поприветствовали мастера своего короля.
  - Вы не могли бы оставить нас одних? - попросил Круствал желая поговорить с детьми, без лишних ушей.
  Мастера Ситре и Азел лаконично кивнули головой, встали из-за стола, и поспешили за двери библиотеки.
  - Ну и как ваши успехи? - буднично поинтересовался Круствал. Присаживаясь на свободный стул, возле огромного книжного стеллажа.
  Олам поигрался губами, то втягивая их, то раздувая, затем решился ответить.
  - Если ты про охоту, то ничего не поймали.
  - Ты снова уснул?
  Сначала оба было удивились, выпучив глаза. Но моментально догадались. Государь отправлял своего бойца за ними следить. Доверие конечно доверием, но владыка Рандонара не прожил бы столько с этим титулом, оставаясь беспечным бунтовщиком.
  - Кантур Лирисьен? - понурив голову, догадался наследник.
  Раздвинув руками, Круствал сделал гримасу, мол 'вынужден, не обессудьте'.
  - И как долго он за нами следит?
  - Достаточно! - довольно грубо ответил владыка Рандонара, - достаточно, чтобы узнать какими тайными путями вы пользуетесь, с кем там ведёте дела, и по каким причинами на вас кидаются с палками старые женщины.
   Под 'тайными путями' он имел в виду, тот самый путь по которому они сбежали с площади от той полоумной старухи. Круствал и Риднар были своего рода героями для жителей страны. Некогда избавив страну от опального монарха, и прекратив голод и разруху. Обычный народ чествовал бунтарей, а потому их детей мало кто осмеливался трогать без причины. В том числе и жители темных уголков. Воры и разбойники. Подобный слой общества калёными щипцами не вытащить из любого города. Они были, есть и будут всегда. Те, кто желают нажиться на чужом добре. Но даже у таких людей есть чувство справедливости и чести. Искажённое, обезображенное, но всё же есть. Как итог, детей двух героев страны на этих самых 'путях', никто не трогал. А чтобы отпали всякие мысли начать строить им козни. Двое юношей смогли найти способ, обезопасить себя сами. Они покупали у странствующих торговцев отменные курительные травы, и платили ими за проход. Город был испещрён различными туннелями под землёй. И дети часто пользовались ими, сокращая путь и не только.
  На лицах друзей отобразились стыдливые гримасы.
  - Мой сын, будущий вершитель благородия страны, с золотым венцом на тупой башке, и его близкий друг... подельник! Как это мило. Мне абсолютно не о чем беспокоится.
  - Прости. - Только и смог сказать Олам окончательно заливаясь алым оттенком. Аклиф следом поспешил извиниться.
  - Ну ладно. Пока я контролирую эти ваши 'пути' и их обитателей...
  На сказанном друзья удивлённо переглянулись вновь.
  Поняв, что он сболтнул лишнего, пояснил:
  - Избавиться от них я не могу, просто появятся другие. Так зачем мне устраивать с ними полноценную войну, если можно договориться? Главенствующие там люди выполняют для меня грязную работу, а я взамен не слишком стараюсь от них избавиться. Не можешь справиться - адаптируйся. И не о том речь. Воровство! Это на моей памяти впервые. Не думал, что вы на это способны. Ваше слово. - Дернул подбородком. Откинулся назад, облокачиваясь на левую руку, и принялся усердно постукивать пальцами, по столу.
  - Ничего мы у нее...
  Отец его прервал, постучав кулаком по столу. Что означало, ответ не верен. Тут верного ответа не было в принципе. Факт остаётся фактом. А значит быть наказанию.
  - Дядя Круствал, но мы действительно ничего не крали, я только загля... - Попробовал Аклиф начать оправдываться, как тут же был аналогично прерван стуком по столу.
  - Хватит! Я не это хотел услышать. И очень жаль, что не услышал. Поймите. Сейчас вы дети. Но настанет день и вам придётся отвечать за все свои поступки и действия. Будут различные моменты, и во многих вашей вины может и не оказаться. Однако ответ должен быть решительным и утвердительным. Так и только так можно установить свою версию. Только так вам будут верить, а поскольку вы оба являетесь детьми не из семей пахарей, то и ответственности лежит на ваших плечах вдвое больше. А значит, нельзя давать себя загонять в угол подобными обвинениями. Прекращайте быть беспечными мальчуганами. Для вас это непозволительная роскошь! - Едва не вскричал Круствал, однако вовремя опомнился. Откашлялся и продолжил. - В наказание десину убираете казарменные конюшни.
  Друзья хотели было, что-то сказать, но посмотрев на внезапно ставшее суровым лицо короля, одёрнулись. Виновато покачали головой.
  - Вот и славно! А теперь о другом. На следующей десине будет организован бал в честь приёма гостей из Восточного Альпарда. К нам решил заглянуть король Фаранд со своей семьёй. Вы двое обязаны на нём присутствовать. И самое главное! Молю, ради святого Аркхара - не наделайте глупостей! Если вы меня услышали, то более не смею прерывать ваш урок. И да! Узнаю, если подкупите, кого-нибудь заместо вас таскать вёдра, или каким другим способом попытаетесь избежать наказанья. Пожалеете!
  Алкиф и Олам тихо скрипнули зубами. Он и про это знал. В прошлый раз они должны были драить посуду на кухне, но дав несколько монет парнишке чуть помладше, успешно миновали грязной работы.
  Правитель Рандонара скрылся за толстой красной дубовой дверью. На пороге вновь появился мастер Ситре вместе с придворным магом, призывая детей вернуться к занятиям.
  
  
  * * *
  
  
  Круствал томно шагал по коридорам залитыми светлыми, ласкающими лучами Руэса. По правую руку двигался верный подручный Лакриг, помянутый ещё с пор гражданской войны. Перерос из обычного служки, в правую руку узурпатора породив тем самым к своей персоне немало завистливых глаз. В конце галереи повелителя ждали мастер Гердо с висящей на плече в узорчатой тряпице рукою, его трое верных подмастерьев. Клороньер Эстэ, заменивший погибшего Риднара Ронас. Можно сказать родной дядюшка Ферен, или вернее кирьест младший советник Ферендхост Ронас Мал'карм, мастер казначей Балбаст, мастер над городом кирьест Сенрест, супруга барона Дапал'рата, который является членом королевского совета, сам же барон уехал в графство Ассет дабы напомнить графу Антастасу о принадлежности к Рандонару. По левую руку от баронессы позёвывая, стоял мастер речей Цилерон, и вокруг рядышком возле членов совета находилось с чуть больше десятка слуг. Опиравшись о стену спиной, скрестив руки на груди, взирал на всех со стороны министр тайной канцелярии Халро Дейдас. Все оделись как при параде. И не зря! За десину до короля Альпарда, для ведения и соблюдения всех торговых и дипломатических договорённостей был выслан гильдией магов один из всадников самого Непререкаемого. Который вот-вот должен был появиться в проёме дворцовых ворот со своей свитой из местной башни гильдии.
  Король собирался встретить, как подобает человеку его статуса, очень значительного и важного мага. Все цивилизованные страны левого и правого пояса Керона знают, кто такой Непререкаемый и что значат его личные солдаты - всадники! Оседлавшие смертоносных животных. Гвардия, элита магической гильдии, прославившие свое имя в сотнях сражений по всему континенту. Проходящие суровую проверку, не знающие жалости, основополагающий костяк одной из сил с которой считаются абсолютно все. Стать личным врагом даже одного из всадников значит взглянуть в лицо тем, кто уже по ту сторону забытых границ, давно ушедших и усопших, иначе говоря, это означает погибель! И вот такой важный гильдейский член приезжает в Горанд. Круствал не любил магов, но положение дел требовало от него прагматичных решений, а посему и делать вид пресмыкающегося щёголя перед высокомерными, обнаглевшими, и много кем проклинаемыми столпами царей этого мира, становилось порой неприятной необходимостью.
  - Ещё не приехал? - спросил у младшего советника государь.
  - Нет, ваше величество. Уже прозвенел полуденный колокол, но его всё нет.
  - Баронесса, как обстоят дела у графа Антастаса?
  - Он выражает глубочайшие извинения, и просит простить его за неимением возможности приехать, в назначенный срок. Графа сразила болезнь, и большую часть последнего времени он проводит в постели. Однако, его сын Парантас изъявил желание заменить его на данном мероприятие, а также спросить у вас благословения на брак.
  - Две проблемы одним махом, вполне в духе семьи Ди'арсак. Что ж, так и быть, пускай явиться. Ну а пока... в ожидание нашего гостя предлагаю прогуляться по саду.
  Все, склонив головы, дали одобряющий знак, и тихой поступью двинулись вглубь длинного, мощёного коридора, выходящего в летний королевский сад. Улария, жена барона Дапал'рата шёпотом что-то проговорила одной из своих слуг, и посеменила следом за Круствалом, держась по левую от него руку. О, знали ли бы созидатели и боги, как его супруга ревновала к этой девке. Если их посадить в одной комнате и положить посреди двух этих дам иглу для шитья, то к вечеру в живых останется лишь одна. Ненависть друг к другу росла многие сменария. Баронесса искала внимания первого мужчины в стране, даже несмотря на свой брак с бароном, а Лиссианна была по своей натуре и природе ревнивой женщиной. Поскольку эти две прекрасные представительницы женского пола были близкими людьми для Круствала, то это значило их частые встречи, и извечные прения на своих немых устах, что изредка его самого веселило, но чаще раздражало.
  Прогулка по саду, где благоухало, казалось, всевозможными цветами и травами, доставляла только удовольствие. Щебетания прирученных птиц щекотало слух, а журчание воды в фонтанах со статуями различных мастеров доставляло отдельную радость, принося с собой умиротворение и спокойствие. Именно то, что нужно, дабы встретить гостя без капли нервов, и беспокойства. Все общались на темы, которые принято задавать в светлом обществе: погода, здоровье многочисленной родни, политика в мире, и сплетни... много сплетен. Вскоре подошла и жена короля. Взяв Круствала под руку, она поприветствовала круг совета, кинула презрительный взгляд в сторону своей ненавистнице, после чего присоединилась к всеобщим расспросам и ответам.
  В такой обстановке время можно сказать пролетело, ибо на вечерний колокол прибежал сподручный Лакрига с вестью о том, что к королевскому дворцу подъезжает маг, сидя верхом на кошмарной твари, в сопровождении четырех чародеев рангом ниже. Все поспешили к воротам.
  Король со свитой подоспели вовремя. На больших, толстых воротах с гербом дома Паркальских заныли петли, звук поворачиваемой лебёдки, огласил по всему двору, изрядно нервируя своим скрежетом. В проёме появился гордый маг, с прямой осанкой, темными волосами, в белоснежном камзоле, на котором виднелись различные парадные нашивки. За плечами красовался длинный двуручный эспадон, опоясанный кожаным ремнём с застёжками на груди проходящий через торс. Лицо уверенного в себе мужчины, с пронзительным взглядом, и с не большим шрамом под левым уголком рта, скорее всего от ожога. Самодовольная ухмылка, говорила о том, что ждать извинений за столь длительное опоздание не придётся, ибо весь его вид говорит, лишь об одном - 'такой' человек опоздать не может! В руке он держал цепь, которая служила поводком для того самого монстра, что называют гронтиром. Злобная тварь похожая на волка размером с лачугу, с обсидианового цвета чешуёй, двумя буркалами, в которых блестят бледно-жёлтые огоньки. Из пасти вяло клубились бледные кружева пара, алые когти схожи с загнутыми в полумесяц лезвиями, подобно ксандрийским клинкам. Прямо в плоть вживлены лизратовые доспехи, прикрывающие спину, бока, часть морды и шею. Один вид такого животного заставлял трепетать перед ним и тешиться в страхе. Уже не говоря о том, какие слухи про них ходят. Какими методами люди с талантом смогли их обуздать, не представляется никакими словами и догадками.
  Круствал, наконец, собрался с мыслями, пересилил нагнетающий страх, и вышел вперед, дабы поприветствовать гостей, даже несмотря на то, что все это время Лисси подрагивая, держалась за край его халата. Однако поймав на себе взор гронтира, на мгновение осёкся, почувствовав, как по телу пробежала дрожь. Откашлялся. Скорее для того, чтобы ни подавать вида тревоги, и вновь сделал попытку.
  - Приветствую почтенных гостей, и членов великой гильдии...
  Не успел он договорить, как был довольно нагло прерван, поднявшийся ладонью мага, давая знать, что сейчас не время для приветствий.
  - Мой боевой товарищ голоден, - холодно произнес он, ударяя всё той же ладонью по шее зверя, оттягивая цепь, - распорядитесь, чтобы его накормили. Гронтиры не любят долго оставаться голодными.
  Хоть короля такое пренебрежение задело, но виду он подавать не стал.
  - Чем же питается ваш... товарищ?
  Наездник посмотрел на него как на глуповатого мальчишку.
  - Мясом, конечно же. Корову, или лошадь скормите. Можете своими слугами, если есть, кого наказать.
  - У нас немного более гуманные методы наказания...
  - Ах, да-да. Забыл, извиняюсь, - вновь перебил владыку Рандонара. Что говорило ещё и о том, что он не шутил насчёт человечины. - Помню, отказ от рабства, только справедливый суд и прочее... помню.
  Такого отношения со стороны посла, Круствал никак не ожидал.
  - Ох-х, мои манеры... много мудрая Ситла. - Заметив, как Круствала скривило от негодования, улыбнулся своей ехидной гримасой, - переезд был долгим, ни я, ни мой друг не спали и ни ели, дабы приехать в назначенный срок. Если я свой голод усмирить смогу, то вот Милон будет очень нервничать, и может быть, слегка не контролируем. У него буйный нрав, знаете ли. А потому в первую очередь его нужно накормить. Надеюсь, не обременю вас такой просьбой?
  - Что вы? Конечно же, нет, - позволив себе расслабиться, произнес государь, - я сейчас же распоряжусь, чтобы его накормили, - сделал знак пальцами, чтобы притащили сюда скотину. И несколько слуг тотчас же засуетились. - Так вашего друга зовут Милон?
  - Ах-х.... снова моя неучтивость, я же не представился. Меня именуют Арахондом Брадисланом Третьим, маг в титуле всадника и порученец лично Непререкаемого, да будет его имя вечно звучать на устах благословленных созидателей.
  - Да будет! - неохотно поддержал Круствал.
  - А моего друга, как вы успели заметить, зовут Милон. Это достопочтенные мои коллеги из местной гильдии. Элин, Масфальт, Гронз и Куртейс, они сегодня исполняют роль в виде моих сопровождающих. Представьте же и вы меня своему кругу.
  Повелитель принялся перечислять всех тех, кто стоял у него за спиной, кто входил в круг совета, и, разумеется, свою любимую жену. И только в этот момент он увидел, что к его компании добавился и Парантас, сын графа Антастаса. Тот склонил голову, в виде приветствия, сделав виноватый вид.
  В этот момент с некоторой поразительной быстротой привели корову. Король изумился за столь быстрое исполнение приказа, не говоря уже о том, где они её вообще взяли, на территории дворца?!
  - Кушать подано, мой мальчик, - дал знак своему гронтиру наездник, и спустил того с цепи. Зверь, не теряя ни малейшего мгновения, подлетел одним прыжком к скотине и впился своими острыми клыками в свою жертву. Вся дворовая площадь окрасилась кровью. А слуги лихорадочно отпрянули назад, кто-то из них даже взвизгнул. На лицах советников проскользнула неприятная судорога отвращения. Женщины прикрыли своими легкими ручками рот, с изумлением глядя на сложившуюся картину, - истинно зверь, принадлежавший тьме Мэлан. Великолепное создание!
  - Истинно, - подтвердил король, убирая с подбородка долетевшую до него каплю крови, - но, если вы не против? Давайте оставим его на цепи. Здесь, с его трапезой. Мои верные люди не привыкли к таким животным.
  - Если вам будет так угодно, то соглашусь, - Арахонд, хотел было оторвать голову монстра от еды, но тот зарычал так, что у всех снова прошлась рябь мурашек по телу. Он сделал жест рукой, и из-под головы, жадно жевавшего гронтира, подуло сильными порывами ветра, тот заскулил от боли и наконец, оторвался от останков коровы. И только теперь он смог вновь нацепить его на ошейник, после приковал к колонне дворца.
  - Сейчас доест и уснет. Я наложил некоторые чары, поэтому можете, не беспокоится. Его смогу разбудить лишь я, или нанесение побоев, что я думаю, в этом дворце никто не посмеет сделать. Ведь верно? - не дожидаясь ответа, он вновь изобразил на своем лице гнусновато-довольную ухмылку и продолжил, - пройдёмте же. Я хочу увидеть ваш дворец, говорят, ваш сад достоин всяческих похвал. А также ваши тренировочные полигоны, картинные галереи. Хочу увидеть всё. Не будем же терять времени.
  Круствал скривился от наглости гостя, но помня с кем, имеет дело, лишь невинно улыбнулся и сделал жест рукой, приглашая на экскурсию по дворцу.
  
  
  Глава 7
  
  
  - Воняет! - стонал Олам, хватаясь за ручку ведра, наполненного лошадиным помётом. После причитаний старого библиотекаря, у которого они изучали историю, юноши выполняли приказ, а точнее 'наказание' короля. После всех своих обязанностей как молодых благородных вельмож они облачились в захудалые тряпки, вместо знатных одёжек и ковырялись в кучах дерьма выгребая конюшни. - В промежности Даллорской шлюхи воняет меньше! И все из-за той старухи. Будь ей трижды в этом дерьме оказаться.... ну почему так? Почему? Разве мы ей нагрубили? Или действительно украли этот проклятый кошелек? Она-то сейчас, наверное, сидит! Да наливкой наслаждается!
  - Ты забыл про 'тайные пути', - произнёс Аклиф, усердно работая вилами, перекидывая ворох соломы.
  - Сам с ними дела ведёт, а нам нельзя. Не справедливо! - ещё больше вспылил наследник, - я, конечно, понимаю, чего папа добивается. Всё и всегда о высшем благе! Мол, сначала в грязи поковыряйся, чтобы понять, какого другим это дело дается, а патом уже и думай, как управлять страной. Но чрево Мелан?! Почему именно эти сраные конюшни? Тут отвратительно! - он хотел ударить ногой то самое ведро, но переусердствовав, и не рассчитав меру своего бешенства, поскользнулся. Со шлепком упав в остатки навоза. Завыл сильнее прежнего. Развернулся на земле, оглядел себя, и с жалостью взглянул на друга, разведя руки, мол 'ну что за пень'?!
  Аклиф разразился гулким, заливистым смехом. Хватаясь за живот и смотря на будущего правителя Рандонара всего измазанного в дерьме.
  Друг, не выдержав насмешки, зачерпнул рукой мерзости и швырнул в Тритча, угодив ему прямо в плечо.
  - Хватит, хватит! Всё, я успокоился, - выставив ладони, вперед принялся сдаваться пред непоколебимым авторитетом властителя конюшни. Поймав досадный взгляд на себе, Аклиф отряхнулся и протянул руку товарищу.
  Олам хищно улыбнулся, и потянул за руку Аклифа, из-за чего тот не удержался на ногах и плюхнулся в туже кучу.
  - Ну ты и... друг! - Ронас, взяв в ладонь увесистый шматок прицелился в товарища.
  - Эй, эй, эй... в меня нельзя, я принц! - вскочил наследник, пятясь с вытянутыми ладонями вперед начал останавливать друга.
  Не слушая его, Аклиф размашисто швырнул вонючую субстанцию. Паркальский в последний момент лихо дёрнул туловищем и увернулся. Вот только именно в тот момент, из-за угла вышел человек, и куча навоза прилетело именно в него.
  Аклиф разинув рот, окаменел подобно статуе.
  - Кхмм-кхмм, - наливаясь красным оттенком на лице, откашлялся мужчина. И раздался звук тяжело сглатываемого комка слюны.
  Мастер Гердо, получивший на учебе детей случайную стрелу от Олама в плечо. А ныне с перевязанной и подвешенной рукой стоял и поглядывая на двух... озорников. И тихо пытался сдерживать яростные эмоции. На его лице, вплоть от уголка рта, до самого уха красовался смачный кусок дерьма.
  Выдохнул.
  Медленно вытер рукавом.
  На лице проступили вены, ноздри широко расширились. Вздох - выдох. Вздох - выдох.
  - Дети, всего лишь дети, - пробубнил себе под нос. Подошел к деревянной стенке конюшен. Склонил голову, - дети, это только дети. - Поднял палку. И со всей силы ударил по перегородке, так что та словно превратилась в гору щепок. Осыпалась наземь, с последующими за ними обломками. Ещё раз тяжко вздохнул, - может по шее им? - и только сейчас повернулся к ним с совершенно другим взглядом. Пропали злобные морщины, лицо приобрело нормальный вид, потеряв все признаки гнева.
  - Мастер простите, не заметил, - начал оправдываться Аклиф.
  - Здесь закончите, затем уберётесь на дворцовой площади. Там кровь надо отмыть.
  - Мастер мы и так не одну смену будем страдать в этом стойле, - начал было Олам, но взгляд Гердо оставался неприступен. Аклиф прекрасно понимал, что, не будь они детьми короля, им бы плетей всыпали. А тут только кровь вытереть:
  - Откуда там кровь? - хмуря брови спросил он.
  Он подошел к выходу и встал за деревянной стойкой посмотрел куда-то в даль. - Идите сюда. Видите, во-он там?
  Вдали на тренировочной арене, состязались в фехтовании двое подручных клороньера, являющиеся, так же как и Гердо мастерами меча. Вокруг стояли никто иные как представители круга совета Рандонара, несколько их слуг, и пятеро неизвестных мужчин, один из которых был в белоснежном одеянии.
  - Что там происходит? - поинтересовался Олам.
  - Там происходит облизывание задницы того, что в белом камзоле.
  - Кто это?
  - Это большая проблема всех королевств, и их правителей. Представитель всадников Непререкаемого.
  - Того самого? - воскликнули оба.
  - Того самого!
  - Что он у нас забыл? Мы же не переходили дорогу им. И как это связанно с кровью на площади? - озвучил свой вопрос наследный принц.
  - Проблема в том, что гильдия магов надменны и самодовольны. Имея в своих руках такое оружие как 'магия', они считают, что могут творить что хотят, там, где хотят, и с кем хотят. А вот другие так не могут. Наш король Круствал, хочет создать альянс с Восточным Альпардом. А маги считают, что без их участия, такие договора не подписываются. И что бы показать, кто они есть, этот белоснежный щёголь показал, одну из своих сил прямо, на глазах вашего отца.
  Олам вмиг стал серьезным.
  - Всадник притащил сюда своего гронтира, - объяснил мастер Гердо. А затем эта тварь сожрала корову, прямо на дворцовой площади.
  - Гронтир у нас на территории дворца? - воскликнули оба мальчика, удивлённо вытягивая свои лица.
  Клороньер кивнул.
  - Он сейчас спит. Хозяин этого монстра наложил на него какие-то чары. И он проспит до самого ухода. И я вам категорически запрещаю к нему подходить! Площадь отмыть! А монстра не тревожить! - а теперь... я же не просто так сюда пришёл, - он оседлал дымчатого коня, лихо запрыгнув на него. А без одной руки это сделать весьма сложно. И покинул стойло, оставляя двух друзей наедине.
  
  
  * * *
  
  
  Может на то был расчёт мастера, может уязвлённое чувство справедливости и мести. Но как только Гердо покинул конюшни, Олам некоторое время постоял что-то обдумывая, развернулся, взял ведро и не чураясь неприятной субстанции принялся лопатой загребать в ёмкость.
  Аклиф решивший, что они продолжают уборку, вытер руки о грудь своего зловонного халата, и пошёл за вилами.
  - Что ты делаешь? - неожиданно подал голос сын короля.
  Аклиф Ронас удивлённо уставился на него.
  - Наполняй второе ведро и пошли.
  - Куда пошли? - опешил друг принца.
  - Как куда? К воротам. На площадь!
  - А вёдра с дерьмом нам там какого кардсаля сдались?
  Олам улыбнулся, своей безумной улыбкой, слегка смахивающую на идиотскую.
  - Нет, нет, нет, нет! Ты спятил? Нас гронтир сожрёт!
  - Гердо ведь сказал, - он спит под воздействием заклинания. Так что измажем его немножко, все подумают он обосрался во сне.
  - Это очень глупая идея! Одумайся! - Аклиф был серьезен.
  - Слушай, там эта отрыжка Даллора макает в грязь не только моего отца и весь совет, он макает в грязь весь Рандонар. То, что у них есть магия и гронтиры, не даёт им право так поступать. И хоть немного им отомстить, даже не отомстить, а подгадить, будет нашим святым долгом! Нам с тобой ещё не раз предстоит встречаться с гильдией магов, потому призываю тебя научиться им вредить!
  - Это глупое! Идиотское! Абсолютно безумное, тупое решение! - взвыл Аклиф, но повинуясь другу взял второе ведро и принялся набирать в него навоз. - Если нас увидят, я лично тебе этот навоз в кровать накидаю! Понял?
  Последнее он уже прокричал, но Оламу было всё равно. Он уже выглядывал из конюшни и смотрел никого ли нет на их пути.
  Пробежав закулисными дорогами, подальше от людских глаз, они добежали до массивного из толстых камней здания. С торца, где лестница вела на один ярус вниз, прямо под зданием, находилась кухня, но в это вечернее время там никого не было. На улице стояла десятая смена, она же являлась для солдат днём свободным, и им разрешалось посетить родных и близких, это означало, что кухня для малого количества людей, будет на верхних ярусах, без использования второй. Зная этот нюанс, друзья вбежали туда. Убедившись, что никого нет, отодвинули большой чугунный котел. Олам просунул руку в воздуховод в камине и потянул за рычаг. В след за рычагом в дальнем углу отъехала стена, ровно на столько - сколько мог пролезть боком один худенький взрослый человек. Юноши, не теряя времени, просочились по очереди в этот самый тайный лаз.
  Замок строили очень давно, и в нём предусмотрительно сделали массу различных ходов, некоторые из них были для того, чтобы чистить или ремонтировать основания фундамента, некоторые для бегства королевской семьи. Данный ход служил для чистки камина в казармах, и водоотливов, но внутри этого лаза сделали и ещё один, который вел прямиком в сторожевую башню во дворе пред замком. Мальчики, вызубрив старинные карты строения, найденные по случайности в библиотеке, а после и тщательно спрятав, столь ценные документы, знали практически обо всех коридорах. О коих не знали даже Круствал с библиотекарем. Таким образом, они могли обеспечить себе не только быстрое перемещение, из одной части дворца, в другой, но и быть уверенными, что за ними никто не следит. Дойдя аккуратно до конца хода, Аклиф который был первым, нащупал рычаг и нажал на него. Тот в свою очередь безотказно и исправно повиновался, отворяя им дальнейший путь в башню.
  Однако всё сложилось не столь гладко, как они рассчитывали. Возле точильного камня в этот момент находился один из стражников, и звук отодвигающейся стены, разумеется, привлёк его внимание. Разинув рот, мужчина, стоял, держа меч в вертикальном положение, в котором точат клинки. Упрямо, отказываясь моргать, вглядывался на двух молодых господ. Аклиф с Оламом переглянулись, поняв друг друга без слов, на цыпочках тихой поступью начали красться к выходу. Олам достал пару монет из кармана и положил в открытый от изумления рот стражника, не оглядываясь, продолжил движение. Аклиф в свою очередь так же осторожно подошел к случайному очевидцу, и легонько. рукой без резких движений прикрыл рот. Уже находясь возле выхода, оба развернулись к солдату, скрестили руки, а после, показывая на себя пальцем, делая немой указ не шуметь, пошли дальше. Обескураживший, но молчаливый стражник не отводил своих очей от выхода, где пре любопытнейшая картина маслом рассказывала о двух молодых господинах, измазанных в говне, с вёдрами в которых находилась та же субстанция, появившихся из стены, и столь же загадочно удалившихся, в прямом смысле засунув ему деньги в рот. Позади него раздался глухой стук, и проход в стене закрылся, но этот факт, как и всё остальное, был уже далеко безразличен солдату, нёсшему свою службу. Стражник, отложил меч, выплюнул себе в ладонь золотые, достал кувшин, что таился между стеной и точильным камнем, откупорил его и сделал три жадных глотка. Поморщился, занюхал рукавом и вновь отдался скрупулёзной работе с мечом и камнем.
  Друзья аккуратно, или скорее даже конспиративно передвигаясь, дабы никто их не заметил. Вышли к узкой бойнице, где увидели во дворе огромного монстра, мирно дремлющего у колонны.
  - Там много народу, как нам это сделать? - поинтересовался Аклиф.
  - Может попробуем с крыши? - предложил Олам.
  Колонна стояла под сводом рельефной крыши. Достаточно высокой и под крутым углом, чтобы мальчики свалились вниз, прежде чем сделают задуманное.
  - Нет. Опасно! - оценивая их шансы, отверг предложение Ронас.
  - Незамеченными нам к нему не подобраться.
  Вокруг зверя на безопасном расстоянии стояли стражники, чуть дальше них сновали слуги. Которые уже раньше мальчишек принялись оттирать площадь. В центре же, это монструозное существо едва слышно посапывало, подоткнув лапы под себя.
  - Ладно, мы хотели, мы пытались, у нас ничего не получилось! - Аклиф с облегчением выдохнул и уже готов был возвращаться. Но сын короля его остановил.
  - Выглядим мы в точности как те слуги. Разве что пахнем намного отвратительнее. Прикинемся, будто убираем вместе с ними.
  - А дальше, как бы случайно, мы опрокидываем по ведру на гронтира? Отличная идея! Самая надёжная! - с изрядной ноткой сарказма произнёс Аклиф.
  - Согласен. - Спокойно ответил Олам.
  Сын бывшего клороньера уже выдохнул с облегченьем.
  - Одного ведра будет достаточно!
  - Да чтоб тебя! - друг принца готов был ему на голову это ведро одеть. И послать его к кардсалю в пекло вместе с его безумными идеями.
  - Приглядись, все лишь косо поглядывают в сторону гронтира. Они бояться его, а значит нам нужно отвлечь внимание, а другой в это время сделает дело.
  - Я не хочу даже подходить к этому монстру! - решительно заявил Аклиф.
  - Трус! Я сам всё сделаю, а ты главное отвлеки на себя всё внимание.
  Когда Олам становился, чем-то одержим, с ним становилось бессмысленно спорить. А тут ещё и за честь страны хочет ответить.
  Ронас лишь обречённо выдохнул.
  - Идём.
  Двое друзей спустились вниз по винтовой лестнице башни крепости и желая минуть стражу, двинулись к остальным слугам.
  Но человек не зря стоял на посту, и сразу остановил толчком в грудь.
  - Куда прёте?
  Мальчики подняли голову.
  Стражник сначала замешкался, затем, с отвращением пригляделся, что-то обдумал.
  - Ваша светлость? Кирьест Ронас?
  - Наказание отца, уборка конюшен и этой площади, - недовольно буркнул наследник.
  Аклиф поддержал его, растягиваясь в улыбке, и протягивая ведро.
  - Не поможешь?
  Солдат, хмуря нос и поднимая правый уголок губ, скривился как от чего-то кислого и кивнул, мол проходите.
  Первую преграду прошли, но предстояло ещё самое сложное.
  - Вы так целую десину будете тереть, - вслух, как можно громче произнес сын короля. - Дай покажу!
  Он подошел к ведру с водой, схватил его и выплеснул на вымощенную гладкими булыжниками землю.
  - А теперь берёшь метлу и драишь. - Забрав у растерявшегося слуги щётку принялся усердно вытирать брусчатку.
  - Видишь, как быстрее дело пошло. Сбегай еще за водой.
  Оторопелый служка кивнул, схватил пустое ведро и побежал.
  - Возьми ещё одно, крикнул ему в след Аклиф, я тоже помогу.
  Схватил пару вёдер, и опрокинул их на землю. Поспешил за слугой. Совсем скоро они вернулись. С четырьмя тяжелыми вёдрами воды.
  - Вовремя. - Радостно прикрикнул принц, забирая у друга одно из вёдер и выливая уже почти на чистую брусчатку. Только в этот раз он швырнул в сторону дремлющего гронтира. Капли воды едва до него не долетели. Монстр даже не шелохнулся. Как спал себе, так и спит дальше. Хотя все окружающие в это время изрядно напряглись.
  Настал момент Аклифа отвлекать. Ничего лучше не придумав, он взял ведро и сделал вид, что пытается с размаху опорожнить его в другую сторону и отпустил ручку в последний момент. С гулким треском ведро выскочило из рук и шмякнулось о каменную землю. Треск дерева и железа прозвучал как можно громче. Все обернулись в его сторону.
  Заминкой Олам воспользовался, схватил ведро с навозом и подойдя ближе опрокинул его на гронтира.
  Пока все смотрели на друга принца, люди не сразу поняли, что внушающий страх одним лишь своим видом гронтир, медленно начал просыпаться. Дрогнули обсидиановые веки, с носа брызнули две струи бледного пара. Лязгнули лизратовые чешуйки брони. Страшное животное, медленно и покачиваясь, распрямило лапы, показывая всю величавость своего происхождения, пошёл ходуном грозный хвост, высекая искры по брусчатке.
  Вмиг побелевшие слуги и стража разинув рты сначала медленно шаг за шагом принялись отходить, затем и вовсе кинулись восвояси, побросав свои орудия труда и ремесла.
  Аклиф почувствовал на своём лбу катящуюся вниз бисеринку пота. Взамен того, чтобы начать бежать, как и все, он стоял и смотрел как просыпается грозное существо. Ронас ощутил, как пересохли губы, а ноги отказывались шевелиться. Только в этот миг, он начал понимать их с Оламом ошибку. Спящая тварь не казалось такой опасной, но вот сейчас, когда гронтир выпрямился и зло сверкнул в их сторону своими буркалами, стало очевидно многое. Этого монстра лучше обходить стороной, даже спящего.
  Их гляделки продолжались некоторое время, пока тварь гильдии магов, морща пасть и обнажая целую сеть белоснежных клыков звонко щелкнула ими. Гортанный рык, перемешанный с клубящимся паром из пасти, казалось вот-вот испустит пламя, и рождающаяся клокочущая в нем свирепость выскочит наружу. И направлена она будет именно в сторону двух юношей.
  Алые лезвия когтей, то втягивались в лапы, то вытягивались, втыкаясь в землю, и со снопом искр отрывали осколки брусчатки. Чудовище яростно рявкнуло, да так, что заложило уши, из пасти повеяло гнилой мертвечиной. Тело зверя дернулось, направляясь в сторону ближайшего виновника. Колонна пошла ходуном, опадая клубами пыли. Монстр был на цепи, и она с лязгом остановила гронтира. Бешеные глаза оглянулись на причину его короткой заминки, тварь вытянула шею и с силой дернула цепь.
  Наконец найдя в себе силы, те крохи, которые в нём остались, Аклиф ринулся к другу, дёрнул его за край воротника стараясь оттащить подальше. Ещё один толчок, затем следующий, и с крыши посыпались отколовшиеся куски здания. По колонне пошла цепь мелких трещин. Животное бесновалось, рычало, брюзжало слюнями, от которых вверх поднимались дымные дорожки.
  Олам, понимая, чем это закончиться, и чувствуя свой последний шанс, вскочил на ноги и побежал. Но слишком поздно...
  Звенья звонко щелкнули, распадаясь на части, освобождая тварь на свободу.
  Чудовище, на какое-то кроткое мгновение вперилось взглядом в мальчишек, на прощание оскалилось и рванулось в их сторону. Аклиф, который был ближе всех к нему, почувствовал, как всё его нутро ухнуло и остолбенело. Он видел каждый миг, каждое движение, каждую черту его злобной морды. Каждый изгиб и каждый вздох.
  Не минуемая смерть.
  Взвыло чувство тоски, обреченности и бессилия. Юноша почувствовал боль. Внутри словно ошпарило жидким огнём, правый бок едва кольнуло. Но Ронас в голове, которого сейчас происходил дикий необузданный ужас, не понимал, что происходит. Почему ещё жив, почему животное ещё не настигло не убегающую, беспомощную дичь. Всё помутилось.
  Тварь остановилась.
  Или нет...
  Не тварь - всё вокруг остановились! Дыхание замерло, и мир погрузился в тёмные тона. Подобно наваждению, он почувствовал на себе, чей-то взгляд. Словно кто-то наблюдал за этой картиной и посмеивался. Кто-то старый, могущественный, мёртвый...
  Смех всё сильнее докатывался до ушей незадачливого паренька. Переливаясь то безумным, то уверенными тональностями. Всё ближе и ближе, пока он не ощутил у себя над ухом, пробирающее до костей дыхание. Присутствие которого было столь явным, гнетущим, как могильный холод.
  Затем в левом боку жгучая боль воспылала с новой силой. Выливаясь наружу как фонтан, испускающий пламенные струи. Мощный толчок, словно из сердца вырвался на свободу, подобно той твари что, быть может, уже его сожрала. Он заметил, как этот толчок, идет по воздуху, создавая рябь, где-то в другом мире, сером и унылом. Тело лишилось чувств, оставляя лишь точку на левом боку.
  Не в силах закричать, не пошевелиться, он немым укором испытывал агонию, бушевавшую в его теле, пока смех не стал удаляться всё дальше и дальше. Пока не стих вовсе.
  Постепенно всё вокруг начало обрастать красками, и гронтир медленно, но верно ускорялся. Возвращалась и та ситуация, в которой он оказался. Возвращая в движение гронтира. Который в прыжке, своими острыми клыками, уже готов оторвать ему голову. Раскрытая жуткая пасть грозилась сомкнуться через один стук сердца.
  Но всё произошло иначе. Чудовище наткнулось на невидимую стену, отделяющую его Аклифа, после чего со звуками скулежа упало на землю.
  Гронтир встряхнул своей мордой, покосился куда-то в сторону. Вновь оскалил свою пасть, и хотел, уже было сменить цель, как раздался властный голос, призывающий к усмирению.
  Аклиф обессилившими глазами принялся осматриваться. Это давалось настолько тяжело, что собраться и сконцентрироваться для этого действия ему понадобилось время. Страх пропал, словно его и не было. Боль отступила окончательно, но внутри, всё покрылось льдом. Будто пропала связь с его же телом. Он больше не ощущал надобности, что-либо делать. Абсолютное, и безграничное безразличие, приправленное немощью.
  Однако с каждым биением сердца разгоняя кровь, всё возвращалось в норму, и смутные звуки в голове, начале обретать смысл, превращаясь, в столь знакомые с детства слова.
  - Усмири своего зверя! - твердо излагал один из спорящих. - Ты обещал, что никто не пострадает!
  - Я такого не обещал! Как я и говорил, никто не пострадает, если никто не будет его трогать! Если эти олухи решили с ним поиграть. Не вижу смысла их останавливать!
  - Они понесут наказания, но ваше животное отныне не ступит на землю этого города. Оно слишком опасно, для жителей.
  - Это что? Навоз? Так у вас встречают членов гильдии магов? Или может мне лично наказать этих кретинов?
  - Эти кретины - мои дети! И я никому не позволю их трогать!
  - Так воспитывай их лучше! Чтобы не лезли в пасть к гронтиру!
  Споры переходили на крик. Оба голоса были в ярости.
  Аклиф смог повернуть голову. Память услужливо подкинула беседу с мастером Гердо, кем является тот самый мужчина в белом камзоле, с кем спорил сейчас Круствал. Он обратил внимание на Олама, тот сидел, взявшись за свои коленки, и всхлипывая рыдал. И только сейчас понял, что он стоит на коленях, посреди придворной площади. А всего в нескольких шагах на него глядит озверевшая тварь, жадно роняя на землю шипящие капли слюней. Но нападать не спешит, и взгляда не отводит.
  Всадник приблизился вплотную к дяде Крусу и что-то нервно ему выговаривал, чтобы это достигло только его ушей. Затем вмешался другой маг. Их спор перешел на более низкие тона. Затем произошло еще одно потрясение за сегодняшний день. Двое магов сцепились чуть ли не в драке. Человек в белом камзоле, треснул своего товарища по гильдии по лицу. Затем тяжело выдохнул, что-то сказал королю Рандонара и со свитой, подзывая гронтира направился к выходу с территории дворца.
  Однако и здесь, произошло нечто интересное. Они шли мерно и спокойно, как и подобает людям их положения, все без остатка смотрели на них, как на врагов. Но уже будучи в проёме врат, всадник, прижал к стене за воротник другого мага, которому до этого саданул по лицу. Так они постояли некоторое время и двинулись дальше.
  
  
  * * *
  
  
  Лагрехта держась за сердце дрожащей рукой лихорадочно, пыталась удержать свой страх. Холодный пот прошиб её с ног до головы. Опираясь на ствол дерева, и тяжело дыша, она с бешеным взглядом смотрела в сторону Горанда.
  Старая женщина вновь прислушалась к своим ощущением.
  Нет. Признаков метки она не ощущала. Но разорви вас всех кардсаль - что это было?
  То, чего она так боялась, наконец случилось?
  
  
  Глава 8
  
  
  Элин лежал в своей кровати, и перебирал воспоминания о сопровождении этого напыщенного отродья верхушки магов. Он тогда еле успел остановить гронтира. О чём думал в тот момент всадник, оставалось только гадать. Если бы его 'питомец' сожрал бы тех двух мальчишек, то какая была бы реакция короля? Особенно учитывая, что один из них его сын... Его ярость могла бы привести к фатальным последствиям. Но Арахонд и не пытался его остановить. Сам же Элин сработал на одних лишь инстинктах.
  Кинув первый попавшийся барьер на защиту, он и предположить не мог, что тот выстоит против чудовищного создания. Удар отдался по всему телу аспиранта, нарушая сразу несколько энергетических точек, что сулило парой смен восстановления.
  Однако вопреки логике, самодовольный всадник решил ещё, и спорить с королем, переходя на угрозы. Полным фиаско стал удар по лицу при всех присутствующих и прищучивание его к стене. Он, как сейчас, помнил каждое его слово, сулящее ему большими неприятностями. С таким выражением лица, будто кровью клялся стать для него самым ужасным врагом.
  Всё бы ничего, ему не раз приходилось с кем-то ссориться, но, когда слышишь это от всадника Непререкаемого, прошедшего не одну сотню сражений, и о ком ходят самые страшные слухи. Сердце от подобного леденеет, хочешь ты того или нет.
  Всё же этот момент, бесил мага. Он делал надежды, на свое воинское будущее, он упорно тренировался, и представлял себе, как возвышается по скользкой ступени к своим желаниям. Кровью и потом, прокладывая сам себе путь. И один лишь взгляд сломал в нем уверенность в себе.
  До дрожи и скрежета зубов, медленно и уверенно просыпалась злость. Он порождал в себе ненависть к своему новому врагу. Но злился на себя. За то, что допустил страху. За то, что дал слабину, которую прежде считал не существующей и невозможной. Хотелось себя успокоить, что каждый на его месте спасовал бы перед 'таким' оппонентом. Но он прекрасно осознавал, что это слабость и отговорки.
  Теперь он лежит в кровати, и это в дневной-то колокол. Пришлось оставить почти все свои дела. И поддаться черной меланхолии. Одна отрада - амулет был практически готов. Оставалось перебрать ряд крепежей с астралом, смастерить оболочку и подкрепить линиями с потоком. Мысль о создании нечто нового, и своего затесалась в закромах его фантазии уже давно. Подобно художнику, Элин обдумывал и обрисовывал все возможные варианты. И долгий, мучительный результат не мог не радовать. Не терпелось взять всё поскорей закончить и найти себе соперника по спаррингу, дабы опробовать творение. Однако и здесь кроилась загвоздка. Он даже приблизительно не мог предположить всех возможностей голема. Это означало, что нужен сильный противник, который сможет обуздать непредвиденные моменты. А то, что созданное творение будет сильным - сомнений не было. И лучше всего ещё и промолчит об увиденном. Вот только где найти такого человека? У него из друзей, всего тройка человек. И все остались там, в Благгерте. Остальным он не доверял.
  Мысленно пнув себя, за временное помутнение аспирант, принял сидячее положение на кровати. Открыв Рил'л, начал упорно приводить в действие парализованные точки энергии. Если взглянуть на это рационально, то подобное действо было глупым, и бесполезным. На то, чтобы разобрать все руны и сделать подкачку из воздуха, уходит прорву сил и времени. Гораздо практичнее лежать и отдыхать, каналы сами прочистятся, и затянутся дыры. Во всяком случае, каждый образованный маг делает свои руны самовосстанавливающимися, в противном случае любое заклинание будет одноразовым. Именно по этой причине в гильдии магов используют за основу руну, а не что-то другое. Руна остается уже готовым рисунком по которой можно вновь и вновь использовать необходимое магическое действие. Для истинного мага, одноразовость недопустима. Особенно для того, кто собирается стать солдатом, как Элин.
  Однако, это гораздо лучше, чем сидеть и обдумывать как тебе дали подзатыльник, после чего макнули лицом в грязь и бросили, в туже лужу. Хочешь, чего-то добиться? Прекрати самобичевание и начни действовать. Пойми в чём, заключается проблема, и залатай эту дыру подобно рыбаку, зашивающему свою рыболовную сеть.
  Разбирать свои руны, всё равно, что пройтись себе по пальцам напильником. Руны - это непросто созданные рисунки в голове, в личном пространстве. Они созданы из человеческой энергии, они являются неотделимой частью мага, его плотью, въевшейся в саму сущность бытия. Именно это и делает различие между магом и обычным человеком. Возможность создавать нечто подобное внутри себя. Для обычного человека, это будет казаться стиранием татуировки посредством остроконечного камня. Для колдуна, никаких видимых телесных повреждений не будет, однако физическое и духовное состояние будет хуже некуда.
  Прочитав когда-то книгу о великих гильдейских представителях, Элин уловил одну закономерность, что высшие маги, не брезговали одноразовыми заклинаниями. Это означало, что они имели практику разбирать руны, опираясь на ситуацию. Именно это и побудило аспиранта заниматься подобной глупостью. Однако, как всем известно, глупцов - здравый смысл не останавливает. Да и возможность без особого вреда, восстанавливать точки соприкосновения в бою... многого стоит.
  К вечернему колоколу, энтузиаст и авантюрист в лице молодого мага, свалился без сил. Но задачу свою выполнил. Он вновь мог колдовать без особых проблем. Единственное, что мешало, это дикая усталость в скупе с изнуряющей жаждой. На продолжение работы с амулетом аспирант уже не рассчитывал. И вскоре рухнул обратно в постель, с чувством схожим с мазохистским, довольный болью от достижения целей.
  
  
  * * *
  
  
  За спинами, магов часто называли в простонародье 'псами'. Но горе тому, кто обратится к ним в упор с таким нареканием. Их никто не любит, ими редко восхищаются, их тайно проклинают. И всё это потому, что они имеют силу и авторитет в цивилизованных странах, не говоря уже о забытых землях и их народах. Безусловно есть те, кто не имеют никаких обид к ним, но зависть вещь непредсказуемая. И когда у тебя есть сила вести себя как хочешь перед любым, кто даром обделён, будь готов к тому, что он будет тебя тихо ненавидеть.
  Установив сложнейшую монополию, и показав своё превосходство путём воздействия на более мелкие страны и земли. А в последствие и став могущественным игроком на мировой арене, гильдия магов имела зубы на многих, и многие в ответ строили против них козни: мелкие, но не приятные.
  В Горанде не было монументальных сооружений, взвинченных в небесную гладь, и смотрящими вниз своими исполинскими шпилями. Не возводились фееричных и колоритных обсерваторий, как было принято у магов, которые с особой педантичностью относились к своей репутации рачительного позёра. Самые обыкновенные несколько этажные здания, со своими полигонами и местами отдыха. Иными словами, гильдия имела своё маленькое селение, на окраине города.
  Ближе к вечеру, когда занятия были окончены, а на тренировочных аренах оставались лишь скрупулёзные ученики, гильдия Рандонара имело свойство пугающей пустоты. Безлюдные тропинки становились тайными тропами для озабоченных подростков, следуя в спальни юных девиц, или их тайных воздыхателей. А для иных кто любит свежий воздух взамен комнатной мглы и пыли с учебных книг. Вечер становился временем личного успокоения, и отдаления от обыденной суеты.
  - Ты слишком близко всё воспринимаешь, Арахонд, - произнёс, делая пас рукой, глава нынешней гильдии, в попытках усмирить гнев своего давнего товарища.
  - Разве? Засиделся ты здесь. Слишком засиделся. Когда ты последний раз был за горным хребтом? - не подавая признаков злости, спокойно спросил всадник.
  - Разве там что-то сильно поменялось? Альпард явно до сих пор друг с другом сражаются. Империя Эддета уверен, трещит по кускам. Фортокс намеревается взять Тартэл, а Ксандрии на всё это глубоко плевать? Или что-то новое случилось?
  - Ты прав, войны и раздоры не утихают, и грозятся воспылать с новой силой. Гильдия, конечно, не вмешивается напрямую, из-за старых законов, но кто сказал, что это будет вечно? Вот только суть моего визита сюда, совсем не левый пояс Керона, а именно правый.
  - К чему ты клонишь? - поинтересовался мужчина зрелых лет, вытягивая над правым глазом бровь. В своём неизменном синим платье, с вычурными пуговицами подобно плющу, окутавшими весь наряд и золотыми каемочками по краям.
  - Ты либо ослеп за то время пока сидел в этом... папоротнике, либо упрямо отказываешься видеть очевидное. В то время пока в этом мирном уголке детишки якшаются от скуки с лошадиным навозом. И слыхать не слышали, кто такие гронтиры, и почему их следует остерегаться. По всему миру происходят стычки за власть, и территории, подери их тёмный кардсаль! Гильдия хоть и вездесущая, но далека от совершенства, и не может контролировать каждый ход возомнившего о себе невесть что, заурядного королька.
  - Не надо мне рассказывать то, что я и так знаю, - прервал его Стардаст.
  - Позволь я все же закончу?! - всадник был настойчив, - а теперь давай подумаем с политической точки зрения. Этот выкормыш Круствал за спиной у всех создал здесь местечко для отдыха, с видом на лучи Руэса. И постепенно создает целый конгломерат на восточной стороне материка. Теперь ещё и ублюдок Альпарда хочет объединиться с ним. Понимаешь, к чему я клоню? Пока идут кровавые баталии, всегда будут беженцы. И куда же им идти, как ни в распростёртые лапы этих двух стран, где царит мир и спокойствие. Бегущих из-под удара, будет много. И все они являются потенциальными кандидатами в новый костяк государства, который обретёт ко всему общему не только союзников, но и силу в виде пополнения новых рекрутов. Для всего этого им необходимо лишь подписать договор, после которого будет весьма выгодное для обеих сторон сотрудничество. И вот тогда они захотят большего! И более того... что является самым ненавистным - гриф Рюппеля станет стеной подобно вратам в царство блаженное, а Альпард станет привратником, с которым связываться будет... себе во вред. И упаси нас премудрая Ситла, чтобы им ни взбрело в голову, с такими амбициями самим не напасть на западную часть пояса Керона. Где прошу заметить, дружбы между стран не было со времен возвышения ныне сгинувшей нации цвингов.
  Стардаст почесал свою короткую бороду, отхлебнул раланьи.
  - Фаранд опасается объединения западного Альпарда с баронствами?
  - Верно.
  - Не думаю, что для гильдии это станет постыдной пощёчиной. Они не рискнуть идти против нас. Даже при условии, если Тьялм и Рилд к ним присоединятся. Разве плохо - становления, наконец, мирных времен спустя столько сменариев?
  - Становление мирных времен? Да ты в своем уме? Это будет прямой угрозой саму существованию гильдии. Пускай и не сейчас. И не через десяток сменариев. Но спустя сотню сменариев последствие этого проклятого договора обретёт влияние на весь континент! И уже не гильдия будет провозглашаемой самими богами светлыми и темными, а какое-нибудь заковыристое название новой державы, захватившей половину континента, некогда называемыми Рандонар и восточный Альпард. Потому Непререкаемый и послал меня сюда.
  Арахонд, потянул напиток из бокала, смачивая своё засохшее горло, повернулся к окну. Наступила тишина. В которой чувствовалась тягость сосредоточенных и нервных представителей магической ассоциации.
  - Стардаст, ты ведь понимаешь, что тебя за это не погладят по головке? За то, что ты спокойно, и безмятежно потерял из виду всю ситуацию, у себя под носом?
  - Ты хочешь сказать, что я виноват в том, что может случиться? - грозно глянул исподлобья глава Горандской гильдии.
  - Не говори ерунды! План уже составлен. Вот только, раз мы старые друзья, я хочу, чтобы ты помог мне, тем самым сыграешь значимую роль, для гильдии магов. Я не могу покинуть страну. Вынужден присутствовать на этом вечере в честь их Даллорского соглашения.
  - Ты же знаешь, я давно отошёл от подобных дел. Становление главой гильдии здесь, для меня сродни хорошему отдыху на старость лет.
  - Ты был титулованным всадником! Подобные тебе, меньше всего хотят сидеть на старость лет в тишине и спокойствие. Такой ранг не дают праведникам и святым! Признайся, ты скучаешь по своей прошлой работе?
  Стардаст помолчал. Хорошенько подумал, поправил свой халат и закинул ногу на ногу.
  - Согласен, здесь невообразимо скучно. Однако, снова сменариями ночевать где-нибудь в глуши, тоже не прельщает. Сначала расскажи план.
  Арахонд Брадислан Третий гадливо усмехнулся.
  - За горами Ассанхарда, нами был обнаружен народ. Весьма суровые. Почитают своих предков, а их шаманы какого-то тёмного бога. Из-за гор они не могут перебраться за их пределы. И вынуждены жить на окраине мира. В общем, все исследования о дарлангах ты сможешь получить от аналитической группы. Затруднительно будет выучить их язык, он подкреплен жестами и сложно выговариваемыми диалектами. Заставь их перейти через горы, если понадобится, то проведи их сам. Пообещай несметные сокровища с тех земель, куда ты будешь их вести, ибо ресурсы для них довольны ценны. Заставь любой ценой, и поведи их прямо на Рандонар. Я же попробую найти сторонника здесь, среди приближенных государя. У Круствала не может не быть ненавистников. А также позабочусь, чтобы он и его щенки потеряли голову.
  - Дарланги? Не слышал о таких.
  Всадник не прогадал, неизведанный народ, подходящая цель, дабы растормошить этого покрытого пылью, мага.
  - И сколько их сможет собраться?
  - Пару тысяч, думаю будет.
  Стардаст задумчиво хмыкнул. Снова сделал глоток терпкого напитка.
  - И как я, по-твоему, должен провести две тысячи голов незаметно до самой столицы Рандонара?
  - Это и есть самое сложное в плане. Нужно провести их через льдистые горы, а затем через лес Сентьема. Тебе будет выделен отряд пеших. Они позаботятся чтобы лишние глаза и не подумали смотреть в вашу сторону.
  - Хех... изумительный план, лучше не придумаешь! - Стардаст возмущённо скривился.
  - Потому я и прошу об этом тебя! У гильдии хватает людей, но в подобного рода операциях, твой опыт будет незаменим.
  - Давай, 'ты' пойдешь за этими самыми дарлангами, а я тут взамен тебя погуляю на балу в честь соглашения?
  - Исключено! Помимо решения проблемы с Круствалом, у меня есть ещё одно, личное задание Непререкаемого и Лафгета.
  - Даже так?!
  Брадислан кивнул, заведя руки за спину.
  Глава Горандской гильдии не стал спрашивать, что за задание ему выдали два самых влиятельных мага всей гильдии. Такие вещи держаться в строжайшей секретности и имеют наивысший приоритет. И ему как человеку, столько лет носящему титул капитана всадников, это было понятно и без слов.
  - Если я правильно понимаю, твоё предложение сейчас идёт не из дружеских побуждений, а как задумка Рин Лафгета Шелле?
  Арахонд вновь улыбнулся:
  - Это был его совет, но не приказ!
  - Ага, как же...
  - Ну так что? Какой будет твой ответ?
  - А какой тут может быть ответ, когда в данном задании задействованы такие лица?
  - Ладно, с этим, кажется разобрались, - всадник не стал тратить время на радостные политесы, а сразу перешёл к следующему вопросу. - Помнишь, нашего горячо любимого наставника, Волгара?
  - Забудешь его...
  - Я на сменах тут повидался кое с кем. Тебе знакома будет. Лагрехтой звать.
  Стардаст поперхнулся. Услышанное имя не встречалось ему уже долгое время. Имя той, кто едва не стоила карьеры для их наставника. Имя той, благодаря которой было массовое вырезание младенцев, и их родителей, впоследствии чего, тот момент прозвали 'ночью скорби'. Один из секретов гильдии магов под семью печатями.
  - Прирезал бы её, да в канаву! - глава гильдии был кроток, в отношении старой прорицательницы.
  - У меня было схожее желание...
  - Она здесь, в Горанде?
  Арахонд Брадислан Третий кивнул головой, стуча пальцами по подоконнику.
  Стардаст только хотел что-то сказать, но всадник его наглым образом перебил, не дав даже начать.
  - Оставь догадки. Суть в том, что эта старуха следила за одной девушкой. От которой веет проклятой аурой.
  - Проклятая? Ты уверен?
  - Кто я такой, по-твоему? Думаешь не смогу почувствовать затронутых тьмой? - Арахонт обидчиво посмотрел на старого друга, но не дождавшись реакции продолжил, - я уже связался по этому поводу с Аллердом Кростоном.
  - Думаешь связано с 'ночью скорби'?
  - Мы с тобой одни из немногих кто знает, об этом. Потому, передаю тебе задание от дьера Аллерда.
  - Не много ли заданий за последнее время?
  Всадник пожал плечами, взял бокал с раланью и хорошенько приложился, выпивая всё до дна.
  - Сам понимаешь, проклятый в Горанде, как и предсказывала Лагрехта. Такое нельзя пускать на самотёк.
  - Тот инцидент был строго засекречен. Наш дорогой дьер Аллерд с тебя глаз теперь не спустит.
  - Мне нечего скрывать! А вот тебе ответственно заявляю, выполни задание и не задавай вопросов, если хочешь потом и впредь сидеть как глава гильдии здесь. Как ты уже мог понять, данный приказ имеет весьма щепетильный характер. Осечек быть не должно!
  - Не учи! Я побольше твоего в таких делах полазил.
  - Это не нравоучения, это искренний совет! Мы с тобой единственные люди с самым низким рангом, кто знает про 'ночь скорби'. И то только потому, что мы ученики Волгара. В случае чего от нас избавятся щелчком пальцев.
  - И что за приказ? - с серьёзным лицом спросил глава Горандской гильдии.
  - Захватить проклятую!
  - Ты издеваешься? Ты только что поручил мне связаться с дарлангами.
  - Проклятая примкнула к ордену Енитара и сейчас движется в сторону Экена. За ними следят мои люди. Девчонку схватить, орден по возможности не трогать!
  - Поглоти вас всех кардсаль! Какого рожна в этом замешан орден, и как мать вашу, я должен забрать у них проклятую? - настало время злиться Стардаста.
  - Сможешь это выяснить, будет отлично, - не обращая внимания на гнев друга, спокойно ответил всадник.
  - Вот поэтому я и ушёл на покой. Чтобы не участвовать в таких авантюрах, - глава гильдии соскочил с кресла, подошёл к шкафу и достал оттуда кувшин с напитком. - Почему их просто не прирезать и дело с концом? Лагрехту в канаву, проклятую на стол учёных. Да и этот сраный орден тоже в пекло. Зачем всё усложнять? Не будет провидицы, не будет и пророчества!
  - Осторожно Стардаст. Вот сейчас, ты касаешься темы, которую нам даже обсуждать нельзя!
  - Асдол... - бывший всадник тяжело вздохнул, и упёрся руками в стол.
  - Он самый!
  Стардаст постоял неподвижно в одном и том же положении несколько долгих минут.
  - Гронтира ты мне привёл?
  - В пути, через пару смен будет здесь. Время есть, спешить некуда, но нужно работать аккуратно. Цена провала будет катастрофической.
  - Что с Лагрехтой? - игнорируя предостережения друга спросил глава гильдии.
  - О ней забудь, это уже забота других. Я же говорил, у гильдии полно людей.
  - Поглоти вас всех кардсаль!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"