|
|
||
31
Олег Гончаров
"Хочу бананов"
В полдень, сыто пообедав и попив холодного кваска, Дед Михай набил карманы сухарями и, захватив с собою самодельный плакатик с корявой надписью: "Даешь талоны на бананы!", кряхтя, поплелся к сельсовету.
Пренебрегая жарой, а, также игнорируя удивленные взгляды односельчан, которые слонялись туда-сюда, он, не спеша, выбрал место, которое было бы видно из всех концов села - возле полинявшей доски социалистических обязательств и, устроившись прямо на теплой жухлой травке, приделал плакатик у себя на груди.
Минут через десять сквозь неизвестно откуда взявшуюся толпу протиснулся сам председатель сельсовета товарищ Белугин.
- Чего митингуешь, дед? - с тревогой спросил он деда Михая, спешно зажовывая только что принятое молодым луком. - Делать больше ничего, что ли? Домой иди! Незачем народ подстрекать!
- А я тебе не дед! Меня, между прочим, Иваном Михайловичем величают. И тебе, сопляку, как представителю нашей советской власти в нашем советском селе нужно бы это знать! - бодро оторвался от земли дед Михай, грызя сухарик. - Не видишь, голодаю я. Протест у меня, значится. И, вообще, твое дело - принимать меры, а не дышать здесь на меня перед всем честным народом ликероводочным изделием. Ты лучше давай начальство зови, не то, не приведи Господи, помру прямо здесь от истощения организма, а также от душевной заботы о нашем светлом настоящем.
Публики прибавлялось. Через час возле сельсовета собрали правление. Из конторы вынесли стол и трибуну с нарисованным на ней ядовито-зеленым гербом и надписью синим по ободу: "Пролетарии всех стран". Слово "Соединяйтесь" почему-то отсутствовало. Добравшись до трибуны, парторг горячо и подковано на протяжении часа досказывал деду Михаю, что в то время, когда весь его родной колхоз и вся страна в целом, упираясь рогами, делает нашу прекрасную жизнь еще прекрасней, он идиотски насмехается над временными трудностями, рожденными в тридцатые года сталинско-бериевской кликой и, лицемерно жуя сухари, требует каких-то бананов, которые в это село купец Малахов перестал завозить еще в тысяча девятисот восемнадцатом году, в связи с расстрелом вышеуказанного, несвойственного социализму элемента справедливым революционным судом. И, вообще, - сказал на окончание парторг, сорвавшись от переполняющих его патриотичных чувств на скрипучий фальцет, - нужно еще проверить, как там дела у гражданина Михая с анкетой... Настоящий советский колхозник бананов требовать не станет, так как настоящему советскому колхознику не присущ этот заморский овощ, классово.
Парторг деда Михая не убедил. Не убедил и профорг, который говорил почти то же самое, только в конце просил правления колхоза поставить вопрос о целесообразности использования деда Михая в качестве почетного ветерана колхозного производства на всех праздничных мероприятиях, вплоть до изъятия у него казенного импортного пиджака, производства республики Йошкар-Ола, и фетровой шляпы пятьдесят восьмого размера, на что дед отреагировал довольно бурно и послал правление куда подальше...
Обстановка начала принимать политический оттенок. Зоотехник Кузякин сделал, было, попытку завладеть плакатом путем грубого насилия, за что и получил кованым сапогом по физиономии и, нецензурно выражаясь, быстро помчался в магазин, где после некоторых пререканий с продавщицей, выкупил таки флакон Тройного одеколона без талона, ссылаясь на травму нижней губы, которую нужно якобы одеколоном припекать.
Сориентировавшись в обстановке, остальные, жаждущие одеколона механизаторы и другие колхозники, выстроившись в очередь, стали делать обманные движения, на что дед Михай четко отвечал прицельным ударом по подставленной морде, давая тем самым односельчанину право на приобретение желанного флакона Тройного одеколона.
В три часа дня с соседней Туровки приторохтел на мотоцикле участковый Песов и стал на посту рядом с дедом Михаем, сохраняя тем самым запас парфюмерии от пожарной распродажи.
В четыре часа дня из района привезли врача-психиатра. Обследовав деда Михая на расстоянии пяты шагов, врач долго объяснял какому-то подтянутому товарищу в гражданской одежде, при виде которого сам участковый Песов вытянулся в нитку и даже перестал мигать, что у гражданина, судя из всего, наблюдается прогрессирующая дистрофия коры головного мозга, а также патология в координации импульсов, которые подаются мозжечком в лобные доли и частично в гипофиз. Исходя из этого, в больного наблюдается обычная, судя по плакатику, вялотекущая шизофрения, на основе которой больной, если товарищ подполковник считает целесообразным, может быть направлен в психиатрическую больницу на стационар. - Для лечения, - заключил врач и вкусно затянулся папиросой.
А в пять часов дед Михай, обвешанный с ног до головы бирками и заклейменный даже свояком, которому не досталось парфюмерного зелья, захотел есть. Сложив вчетверо плакатик, он поднялся из травы и, отряхнув запыленный зад, увидел внука-студента, только что выпрыгнувшего с рейсового автобуса.
- Ну что здесь у вас? - спросил внук, пробившись сквозь толпу к деду, - случилось что?
И ну их! - махнул рукой дед. - А еще плюрализм. Вот напишу на них всех в ЦК Лигачову... хотя бы... Егору... Он наш мужик, сельский. Понимает он нас, крестьян. И разговор у него наш, крестьянский. Здесь, понимаешь, внук, на старости лет газеты читать начал, а там - сам знаешь. Многое... Бананов захотелось. Я же их в глаза не видел. Говорят, что их в Африке, что у нас картошки. А эти - враг и антиперестройщик. А все-таки при купце Малахове ели все наши люди этот самый овощ!
- Ой, дедушка! - заверещал внук, - так тебе же невероятно повезло! Мне вчера один мой однокурсник два бананчика за пятерку продал. А я и подумал: Дай, отвезу-ка я их дедушке. На вот, держи. С бирочкой даже. Красота!
Деда Михая, конечно, отпустили. Но я вот спрашиваю: А не случись так, что внук своевременно приехал в село с бананами? Вы как думаете?
29.04.1990р.
|