|
|
||
47
Олег Гончаров
"Жвачка"
В понедельник, ветеран колхозного строительства дед Ефим засобирался по делам в область.
- Я тут тебе, гляди, на листочке все написала, - теребила его за рукав ватника баба Федора. - Чтоб все сполнил, как написано, а в аптеке чего написала, тоже возьмешь. Тут у меня от гриппа, от живота... от живота можно и пургену, мази змеиной возьмешь для спины и еще от чумы, чего дадут.
- От какой чумы? - Аж поперхнулся дед Ефим. - С ума свихнулась?
- Сам такой, - тихо огрызнулась баба Федора. - Все уши ведь прожужжали: СПИД на пороге! Теперь так чума называется. Понял? Так и пишут: СПИД - чума двадцатого века! В общем, чтоб взял. Зима на носу, а наша фельдшерица в декрет надумала. Гляди, поболеем, где порошков возьмем? Бабы наши судачат, это Лешка "Косой" ей дите залудил. Видать шибко в тот момент выпимши был. Теперь вот, наверное, жениться заставят. Как на меня, я ведь тоже не красавица, так лучше повеситься!
Под вечер, слегка поддатый, а оттого и веселый дед Ефим шумно ввалился в избу. - Принимай, старуха, гостинцы, - крикнул он с порога жене, резво освобождаясь от здоровенного рюкзака, выменянного лет десять тому назад у солдат, каждый год подсобляющих сельчанам в уборке урожая. Пользы от военных, конечно, не было никакой, кроме как по ночам. В этом смысле, конечно. По деревне сейчас с десяток детишек узкоглазых бегает. По этому поводку дед Ефим по просьбе баб как-то даже министру обороны письмо написал. Мол, уважаемый товарищ министр. Просьба от всех наших трудоспособных женщин присылать к нам на уборку урожая солдат славянской национальности, поскольку появление на свет детишек с абсолютно нехристианскими лицами сильно подрывает семейные устои и провоцирует мордобой. Однако министр почему-то не ответил и женщинам приходилось и впредь довольствоваться тем, кого присылали.
Разбирая рюкзак, баба Федора по обыкновению надкусывала от каждой вынутой покупки и миролюбиво ворчала на деда Ефима.
- А лекарствы где? - Забыл, небось, в аптеку зайтить? - Добравшись до самого дна необъятного рюкзака, спросила она, шарнирно распрямляясь.
- В карманчике гляди, кулема, - отмахнулся дед, балуясь чайком. - Все в точности сполнил, как и заказывала. Даже от чумы твоей дали. Целый рубль заплатил, за десять штук. Презервативы называется.
- Это что ли?
- Ага, это, - кивнул дед Ефим, подливая в блюдце кипяток. - Я уже глядел. Вроде как резиновое, если на зуб взять.
- За десять штук рубль - дорого, - по-хозяйски заметила баба Федора, выгребая медикаменты на стол. - А принимать как, спросил?
- Спросил. Говорят, если здоровье еще есть, принимайте, когда хотите, хоть на ночь, хоть утром, хоть днем. По одному за один раз.
- Точно как резиновые, - разорвав до конца шовчик на упаковке, заключила баба Федора.
- Жвачка, наверное, - предположил дед Ефим, ставя на блюдце опрокинутый вверх дном стакан. Я на базаре видел, только там этикетка покрасившей будет и поштучно, между прочим. Возьми попробуй. За щеку заложи и жуй помаленьку. Авось рассосется.
Баба Федора очень даже напуганная в далеком своем детстве чумой, берет этот самый презерватив и начинает его тщательно пережевывать. Но так как вещь эта резиновая, а количество зубов во рту у бабы Федоры соответствует числу зубьев на обыкновенной вилке, процесс принятия лекарства затягивается.
- Ну как? - Интересуется дед Ефим, покуривая "Беломор". - Не горчит?
- Не а, не горчит. Вот только жестковато больно. А так вкусу никакого. И запаху тоже. Налей-ка мне кипяточку чуток. Запью и пойду корову доить. Не досуг мне.
Только баба Федора за порог, как заходит сосед - Лешка " Косой".
- Чего тоскуешь, дед? - С порога доставая чекушку, заорал по обыкновению он. - Давай стаканы, пока баба Федора с коровой возится. А чего это у тебя? Заболел кто? - Заметил он кучу медикаментов.
- В область ездил, - засуетился заметно повеселевший дед Ефим, ставя стаканы. - Вот даже от СПИДу взял. На всякий случай. Федору чумой запугали. Вот и наказала купить.
- Какой чумой? - То ж презервативы!
- Ну, да, точно, презервативы. Наподобие жвачки. Федора один уже давонула. Говорит, вкусу никакого...
Вы чего, сдурели? Какая жвачка? - Выкатил глаза Лешка, забыв про водку. - Как это давонула?
- Ну как, молча. И кипяточком запила. Давай, наливай, не томи. Казенка?
- Да ты че, дед? Его ж надевают, когда это, ну... с женщиной. Понял? Хотя чего я тебе объясняю, деревня неотесанная!
- А не врешь? - Посерел дед Ефим. - Чего ж теперь будет? Она ж меня живьем замордует. Ой, мамочка ж ты моя родная, - тоненько завыл он и пополз под стол.
- Стой, говорит Лешка. - Давай выпьем, может, чего придумаем. По себе знаю. Я пока не выпью, думать вообще не могу, в голове кисель.
- А не помрет, случаем? - Наспех закусывая водку сахаром, спросил дед Ефим.
- Не должна, - чуть помешкав, ответил Лешка - Она у тебя женщина крепкая. Переварит. О! Придумал! Придется тебе, дед, опять в город пилить.
- Это еще зачем?
- Купишь настоящей жвачки, а мы ее аккуратно в эту упаковку замастырим и кранты. Пусть жует себе на здоровье. А что первая не такая была, скажешь, срок вышел. Как, а? Я же говорил, что водка фантазию пробуждает!
В общем, обошлось. Но теперь другая беда: не успевает дед Ефим в область ездить. Уж больно новые презервативы бабе Федоре по вкусу подошли. Мятные, говорит. Во рту свежо делается...
23. 12.1990 г.
1
1
|