Гончарук Анатолий Иванович : другие произведения.

В прокрустовом ложе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Романы Анатолия Гончарука
  в серии 'Невозможный Иванов'
  
  
  Борзый 'минус'
  
  Исключение из правил
  
  В прокрустовом ложе
  
  Обманутые Крымом
  
  Лейтенантство - время золотое
  
  Время взрослеть
  
  Страна героев
  
  Гайсинские летуны
  
  Шаман корабля
  
  
  Анатолий Гончарук
  
   'Каждый выбирает по себе. Выбираю тоже как умею.
   Ни к кому претензий не имею.
   Каждый выбирает по себе'.
  Ю. Левитанский
  
  
  В прокрустовом ложе
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Знакомство
   'Не очень беспокойся сегодняшним огорчениям.
   Завтра будут новые'.
  А. Шенберг
   После отпуска совершенно не хочется идти на занятия, и я трижды напрашивался в наряд по роте. Все на занятиях, а я себе целый день живу спокойно: хочу в чипок иду, хочу - книги читаю, хочу - так отдыхаю. После третьего наряда я решил сделать перерыв, надо ведь и отоспаться. Лекция по литературе была ротной, на таких лекциях можно гарантировано поспать. В аудиторию вошла стройная и привлекательная шатенка, по виду моя ровесница.
   - Рота встать! - скомандовал старшина, и стало ясно, что эта девушка и есть наш новый преподаватель.
   После приветствия она усадила нас и начала читать лекцию по чехословацкой литературе. Наши курсанты ее уже хорошо изучили, (в смысле преподавательницу), поэтому, не стесняясь, стали укладываться спать.
   - Как ее хоть зовут? - спросил я у Лео, сидящего рядом.
   - Ольга Олеговна, - вяло ответил приятель, - да ты спи, спи. Она никого не трогает. Прикинь - все спят, а она лекцию читает! Могла бы в принципе и так посидеть, а она отрабатывает! На первой лекции, только она вошла в аудиторию, все как завыли: 'У-у-у!' Улей, прямо! Все, не беспокой меня больше, а при пожаре выносить в первую очередь.
   Минут через десять вся рота уже дремала или вовсе крепко спала, один я, небрежно развалившись, бесцеремонно разглядывал ее. Но вскоре и я стал укладываться удобнее. Мне показалось, что она даже вздохнула с облегчением. Я уже почти заснул, когда до слуха донеслись слова Ольги Олеговны: 'В творчестве таких чешских поэтов, как Андрей Плавки ...'
   И тут я решил пошутить, о чем уже в скором времени мне пришлось горько пожалеть.
   - Василь Трусняк, - не поднимая головы, но очень отчетливо произнес я. Оказалось, что спят далеко не все, и в аудитории раздался восторженный хохот. Бедная Ольга Олеговна покраснела, швырнула в сердцах мелом об стол и, расплакавшись, выбежала из аудитории. Вернее, вылетела как пробка.
   - Девчонка еще совсем, - вздохнул наш замок. В аудитории тем временем поднялся невообразимый шум и гам.
   - Толик Иванов это праздник, который всегда с нами, - шутит Веня. - Однако сегодня целая проблема получилась. Может быть, ты догонишь ее и извинишься?
   - Не говори Иванову, что ему делать, - перебил Веню Миша, - и он не скажет, куда тебе идти!
   Мне было видно, как преподавательница, выбегая за дверь, налетела прямо на начальника кафедры полковника Назарина. Он с удивлением спросил, что это с ней, но та так ничего и, не ответив, убежала в дамский туалет. Полковник вошел в аудиторию, и рота поднялась по команде старшины: 'Смирно'!
   - Кто? - только и спросил полковник Назарин.
   Я поймал себя на мысли, что сегодня мне очень повезло. Вот только в чем именно я пока не понял.
   - Я! Сержант Иванов, - честно признался я и застыл на месте.
   - Ко мне. И за мной. Старшина, обеспечьте порядок. Сержант Иванов, я сейчас постараюсь, чтобы перед вами возникли серьезные обстоятельства по жизни, а ваши проблески юмора надолго исчезли.
   Что ж, как говорит мама Жора: 'Каждого ждет дальнейший результат'. Начальник кафедры привел меня в свой кабинет и вызвал по телефону командира роты. Ротный не заставил себя долго ждать, а полковник принял его с должным почетом.
   - Рассказывайте, Иванов, да все по порядку, продуманно, но быстро. И имейте в виду, у меня шутки коротки.
   Пришлось мне ему честно рассказать, как все было. Лгать мне сегодня, никакого смысла нет. Стукачи все равно все в точности передадут ротному, даром, что спали. Так что врать и выкручиваться в этой ситуации - небезопасно и невыгодно, проще говоря, себе же дороже. На объяснения ушло полторы минуты.
   - Ну что ж, сержант, твоя правдивость делает тебе честь.
   - Разрешите идти, товарищ полковник? - спросил ротный, - я его накажу своей властью так, чтобы впредь ни ему самому, никому другому даже в голову бы не взбрело срывать занятия, к тому же женщине.
   - Вот это правильно, майор, - довольно ответил полковник. - Недостойно, недостойно повел себя ваш сержант. Я вообще не люблю двусмысленных сальных шуточек на грани дозволенного. И проследите, майор, чтобы недостойный поступок вашего сержанта подвергся суровой критике товарищей. В общем, чтобы все было, как книжка пишет. Требую провести массивную работу по...
   По-видимому, полковник имеет в виду общевоинские уставы в части, касающейся, дисциплинарных взысканий. За дверью сквозь стиснутые зубы ротный сказал:
   - Ну все, Иванов, хотя мы это дело и спустили на тормозах, в увольнение ты все равно не пойдешь до тех пор, пока не получишь прощение преподавателя. Ты меня понял?
   - Чего ж тут непонятного? Только как я с ней помирюсь, если в увольнение не пойду? - отважился я, поскольку безвылазно сидеть в училище у меня нет ни малейшего желания. Мой расчет прост - на нейтральной территории, да еще с глазу на глаз, мне выпросить прощение будет намного легче, чем в училище, где Ольга Олеговна занята и все время на людях.
   - Хитрый ты, Иванов, - поразмыслив немного, сказал ротный, исподлобья разглядывая меня, - ну допустим. Почему бы и нет? Ладно, будем считать, что уговорил. Так и быть - даю тебе одно увольнение, так сказать, один шанс. Но если ты не оправдаешь возложенных на тебя надежд - об увольнениях забудешь надолго, ты меня знаешь! Помни, что лично я пар еще не выпустил. После выходных я попробую это компенсировать. Как думаешь, у меня получится?
   Час от часу не легче, если ротный захочет согнать на мне зло - кто же ему помешает? Когда я подходил к аудитории, уже началась перемена. Веня как раз разговаривал с какими-то очередными своими земляками.
   - Я сейчас вам расскажу такой смех!
   Увидев меня, Веня замолчал. Смех, о котором он собирается поведать своим земам это обо мне, а мое присутствие в этот момент его несколько сковывает. Я даже почувствовал себя здесь немного лишним. Но это мне все равно, неприятно другое. Мама Жора с присущей ему объективностью тоже может провести свой разбор полетов. Ну что же, придется продолжить нашу добрую традицию и пикироваться с родным командиром взвода. Да и это неважно. Мне не остается иного выбора, как подружиться с нашим преподавателем. Что ж, нужно подумать, как решить неотложный вопрос с красивой женщиной.
   Так, она преподаватель словесности. Может поведать ей о том, что я пробовал себя на литературном поприще? Нет, сыро. Думай, Толик, думай, раз вляпался! Не бывает ведь безвыходных ситуаций. Бывают ситуации, выход из которых не устраивает. Значит, надо искать приемлемый выход.
  
  Космополиты
   Веня читает статью о строительстве Беломоро-Балтийского канала. Сейчас много пишут о культе личности того времени.
   - Надо же, - вслух читает и искренне удивляется Веня. - Канал 227 километров, 19 шлюзов. ... Ого! На его строительстве погибло 200 тысяч человек!
   - А знаете откуда пошло название 'зэк?' - вдруг спросил Батя. - Именно при строительстве Беломоро-Балтийского канала имени Сталина родился этот термин. Строили канал репрессированные, которых официально называли 'заключенными каналоармейцами', или сокращенно 'з/к (зэ/ка)'. Уже позже это слово стало нарицательным, и теперь применяется ко всем заключенным.
   КорС о чем-то сосредоточенно думал, а потом спросил:
   - Иванов, ты как-то говорил, что твой школьный военрук был в 1968 году в ЧССР? Интересное что-нибудь об этих событиях он вам рассказывал?
   - Ну, так, кое-что, - уклончиво ответил я. По вполне понятным причинам мне совсем не хочется говорить на эту тему при всем взводе.
   Глаза у Королева и Лео загорелись, и они придвинулись ко мне поближе. Поскольку я молчу, КорС потребовал:
   - Рассказывай! Ну, не будь таким прошеным.
   - С какого такого чуда? - счел я за лучшее уклониться.
   - Хватит тебе словоблудием заниматься. Ну не томи! Я тебя слезно прошу, - дурачится КорС.
   - Например, в 1969 году в ЧССР устроили судилище над теми, кто читал 'Законы' Платона, - озадачил я его.
   - Так это что же, это, получается, - потер Королев лоб, - Платона, жившего в V веке до нашей эры, боятся наши идеологи в ХХ веке?
   - Вот самому бы почитать! - мечтательно сказал Лео. - Чтобы понять, почему это так важно.
   - Это вряд ли, - огорчил я Лео, - я узнавал - 'Законы' после революции у нас не переиздавались.
   - У меня есть то, что вам нужно, - подсел к нам Батя. - У меня есть и 'Законы' и 'Держава' дореволюционного издания. Да, да, по случаю приобрел. Лично я получил особенно сильное впечатление от 'Законов'.
   - Уже читал? Что ж ты молчал? Рассказывай! - потребовал я.
   - Может, я просто дам вам ее почитать? - осторожненько так поинтересовался Батя, опасаясь за последствия своей дерзости, и с надеждой посмотрел на нас.
   Мне ясно почудилось, что Батя очень сильно боится.
   - Рассказывай. Среди нас стукачей нет. А если и есть, то тебе уже и так не сдобровать: книги купил, прочел, другим о них рассказываешь. Так что ты и так получишь по самое нельзя!
   Бате ничего не остается, кроме как начать свой рассказ.
   - Если по порядку, то начну с разгрома так называемых космополитов в 1948 году. Тогда уничтожающей критике подвергли философские труды, в которых указывалось на евреев, как возможный объект платоновской концепции 'идеального государства' и коммунистических взглядов вообще. Платон описал четыре формы государства: тимократию, олигархию, демократию и тиранию.
   - Не говоря уже об 'идеальном государстве', - вставил КорС.
   Интересно, а он откуда об этом знает? Может, он и сам уже 'Законы' тоже читал, а теперь вот нас проверяет?
   - Да. Платон утверждает, что он изобразил жизнь людей, которые спаслись во время библейского потопа на вершинах гор. Если в двух словах, то учение Платона это как бы элемент Ветхого Завета - программы человечества. Он, как и Библия, в сжатом виде зафиксировал то, что со временем разворачивалось в ужасных масштабах, - Батя помолчал, словно собираясь с мыслями.
   - Давай, развивай мысль дальше, - пошутил Лео.
   - В 'Законах' Платон описывает в буквальном смысле абсолютистско-полицейское, тоталитарное государство с неимоверно суровым законодательством, запретом всех свобод, прославлением построенной на 10 тысяч лет общественной системы, которая как будто обеспечивает общее счастье. Эта система нацелена на строительство коллективистского общества. Жестокое наказание за наименьшую вину; участие в государственном сговоре наказывается в 'идеальном государстве' смертью. То же за антигосударственные действия, за сокрытие изгнанника, за переход государственной границы.
   - Это ты сейчас о сталинизме, или вообще, об СССР? Это ведь наша страна - страна всеобщего блага? - хитро прищурился КорС.
   - Точно! Это у нас преследуются те, кто имеет свое мнение. Там еще много правил описано. Например, за проповедь 'нечестивых' идей и 'неправую' магию - пожизненное заключение, или, внимание, 'лечение' в психушке! Жестко регламентируется жизнь рабочих и крестьян.
   - Что, - ухмыльнулся я, - неужели и раскулачивание предусмотрено?
   - Именно! Если вольноотпущенный накопил достаток, то его 'раскулачивали' и уничтожали. Тех, кто занимается сразу двумя ремеслами, да еще и хвалит свой товар и выгодно его продает - тюрьма, штраф и изгнание за границу. За непочтение богов, начальников и родителей - смерть. За намерение убить кого-то - смерть, - Батя был настолько поглощен своим рассказом, что стал говорить очень громко, не замечая этого. И я решил его перебить.
   - За намерение? Ты ничего не перепутал? Не за убийство?
   - За намерение. А для поддержания стабильности в обществе во имя торжества идеалов общего благоденствия - целесообразны массовые репрессии! ... В 'идеальном государстве' все люди должны жить легко, весело и радостно. Все обязаны горячо одобрять любые действия государства, все время танцевать и петь от радости. Платон пишет, что вся держава сверху донизу должна петь, танцевать и хвалить своих руководителей.
   - Прямо как в довоенные 30-е годы в СССР, - крякнул КорС.
   - Это еще не все. Единственным смыслом песен и танцев должна быть хвала государству, неимоверное славословие в адрес законов, законодателей, ведущих политиков и стратегов. По замыслу Платона, это всеобщее веселье, песни и танцы должны скрывать звериную жестокость тоталитарного государства.
   - Эй, вы, там, - сказал замок. - Я вам уже говорил, говорите тише, чтоб рак не свистнул! Космополиты, блин с вами. Сами своими руками, то есть языками, строите 'памятник' своей глупости.
   Королев, который обычно на замечания сразу начинает в позы вставать, молчит. Батя молчит, и понятно, что это еще не все.
   - Люди - это только куклы, игрушки в руках богов и стратегов, и по собственной воле ничего делать не могут и все тут! Именно сквозь эти куклы проходят нити, через которые осуществляется управление государством. Дернули за одну ниточку - люди делают одно. Потянули за другую нитку - люди делают другое, - рубит он правду-матку с плеча.
   - Да это же наша советская концепция человека-винтика, - ахнул Лео, и оглянулся по сторонам.
   - Раньше считалось, что описанное в работах Платона - утопия, - внимательно и иронично заметил КорС. - Но в ХХ веке практически все, описанное у него, было воплощено в жизнь.
   - Причем, заметьте, - осмелился я и негромко добавил, - в очень жестокой и циничной форме.
   - Платон знал, что нельзя отрицать приоритет личности во имя всеобщего благоденствия (светлого будущего!), идеи коллективистского государства, - говорит Батя. Он здорово умеет говорить кратко, самую суть. Никому это лучше не удается, чем Бате.
   - Это же предупреждение! Да, - взволнованно заговорил Лео, сбиваясь. - Платон предупреждал нас, что нельзя замахиваться на основы цивилизации, на личность, как главную ценность социального прогресса!
   - Да, - жестко сказал Батя, и черты его лица приобрели непривычную для него резкость, - иначе рождаются страны кукол и кукловодов, тирания и деспотия. Выходит, что Библия и Платон предупреждают об одном и том же.
   - Предлагаю прекратить наш разговор, - силясь улыбнуться, предложил Королев, - а то продолжить его мы запросто сможем на Колыме. Причем прямо завтра.
   - Прикольная перспектива - грызть свои локти завтра на Колыме! Ладно, Толик, он сибиряка, и ему особо не привыкать, - неудачно пошутил Лео, тема ведь эта не поражает никого тонким лиризмом и не настраивает на романтический лад. - До встречи на Колыме! Хотя лично я мечтаю побывать на Индигирке!
   - Только локоть укусить не удастся в любом случае, - говорит КорС.
   - Ошибаешься, - улыбается Миша. - Попроси Иванова, он сломает тебе руку, и ты сможешь укусить свой локоть! Заметь, с удовольствием сломает! Я сфотографирую это дело, и у тебя будет доказательство того, что ты таки смог укусить свой локоть! Прикинь, сколько споров ты сможешь выиграть! Так что с тебя причитается в любом случае!
   - Как это, в любом? - насторожился КорС.
   - За то, чтобы тебе руку не ломать, теперь тоже придется выставить могарыч! Так что выбирай: или, или!
   Что касается меня, то я в который раз словил себя на мысли, что мои малограмотные бабушки знают гораздо больше о Библии и, соответственно, о жизни, чем я, такой умный и современный.
   - Толик, - снова придвинулся Королев, - а что еще интересного рассказывал ваш военрук?
   Нужно хоть что-нибудь рассказать, подумал я, хорошо понимая, что от КорСа просто так не отделаешься. Если уж он чего-то захочет, то сразу становится такой целеустремленный, как носорог или танк!
   - Вряд ли я смогу тебе сообщить что-то новое о тех событиях. 'Пражская весна', либерализация экономики, появление частного предпринимательства, гласность, новые независимые от партии общественные организации. Объявление о построении 'социализма с человеческим лицом'. Как результат - введение в ЧССР советских, немецких, болгарских, румынских и польских воинских частей. Общая численность группировки составила 200 тысяч человек и 5 тысяч танков. Вооруженные силы Чехословакии не сопротивлялись. Их просто разоружили. Страну заняли за несколько часов. Сначала в ЧССР думали, что начались совместные учения войск ОВД. Вначале, в первые часы наши войска даже приветствовали, бросали на танки цветы, кричали 'Ура!', махали руками. Наши войска захватили радиостанцию в Праге, после этого по всей стране заработали подпольные передвижные радиостанции на грузовиках 'Татра'. По ним наши войска называли оккупантами, агрессорами и призывали народ к сопротивлению. Правда, сопротивляться чехи не стали.
   - Конечно, - проворчал Королев, - они еще слишком хорошо помнили, как в 1956 году мы потопили в крови восстание венгров.
   - На улицах снимали названия улиц, номера домов. Наших солдат призывали возвращаться к своим 'Наташам'; им кричали: 'Иван, иди домой!', 'Вы нас - танками, мы вас - шайбами!' Камнями, правда, часто забрасывали, плевали на наших солдат. Немецкие солдаты с чехами не церемонились: стреляли поверх голов, били их прикладами.
   - И много людей погибло в ЧССР? - спросил Лео.
   - 72 мирных жителя, 11 наших солдат. После того, как наши войска восстановили прежний порядок, из ЧССР выехали за границу почти 300 тысяч чехов и словаков.
   - Толик, ты еще забыл рассказать про студента Яна Палаха, который в знак протеста сжег себя на Вацлавской площади в Праге, - напомнил Батя, и задумчиво обронил: - Предпринимательство, гласность и танки. Разве то, что сейчас происходит у нас в стране не похоже на то, что начиналось в ЧССР в 1968?
   - Похоже, - кивнул головой Королев, - только танки к нам ввести некому. Бать, а ты куда намылился?
   - Мороженого поем, я давно заметил, что оно мне здорово от стресса помогает, - и, Батя, подражая голосу то ли Левитана, то ли Игоря Дмитриева, негромко сказал: - Нынешнее поколение советских людей будет жить при капитализме.
   К счастью, Вася сегодня в наряде, так что никто никак на эти слова не отреагировал. Зато в аудиторию вошел взводный и сразу спросил, о чем это мы там так увлеченно шепчемся. Батя растерялся и прячет глаза, и я взял инициативу в свои руки:
   - Да я начал рассказывать один забавный случай, свидетелем которого был в увольнении, но не успел!
   Взводный тоже пожелали послушать эту историю, и я стал вдохновенно импровизировать:
   - Зашел я в аптеку, чтобы цитрамона купить, а дед передо мной просит крысиного яду да побольше. 'Что, дедушка, - шутит фармацевт, - так бабушка довела?'
   Как сказал мама Жора, история ему офигенно понравилась. После этого он заметил, что взвод при его появлении поднимался медленно, и уже в следующий раз мы должны вставать как пробки из бутылки.
   - Да, товарищи курсанты, - вспомнил вдруг мама Жора, - я чего заходил-то! Вы теперь третьекурсники, а это значит, что не грех вам начинать думать о своей семейной жизни. Знакомьтесь, встречайтесь, влюбляйтесь, женитесь! Пора вам понемногу становиться мужчинами, а слово мужчина состоит из двух слов 'муж' и 'чин'. Мужьями вы станете после женитьбы, ну а чин получите уже после окончания училища.
   - А курсант это не чин? - спрашивает КорС.
   - Королев, ваша зарплата позволяет вам содержать семью?
   - Зачем же тогда нам сейчас жениться? - недоумевает КорС.
   - Потом вам на это может не хватить времени, - шутит мама Жора, - или расхватают всех красивых девушек, что тогда будете делать?
  И он, довольный собой, с легким сердцем оставил нас, а мы продолжили спокойно заниматься кто чем.
  
  Студенческое пари
   Суббота, закончился парково-хозяйственный день, и мы с радостью готовимся к увольнению. Со всех сторон слышатся шутки на разные темы, это радость распирает каждого, кто идет в увал.
   - Веня, а Веня, - с самым серьезным видом допытывается Мишка, - ты ведь у нас вроде как москвич? А скажи-ка нам, как расшифровывается аббревиатура 'ЗИЛ?'
   Веня понимает, что правильный ответ (то есть официальное название завода) Мишку не устроит, но другой версии у него нет, и поэтому он молчит.
   - А ведь ты должен знать, как никто другой! - насмехается Миша. - ЗИЛ это 'завод измученных лимитчиков'! Уж ты-то, как один из них, должен это помнить!
   Дружный смех прерывает своим появлением и хмурым выражением лица мама Жора. Интересно, чего это он сегодня такой невеселый? По его приказу дежурный по роте строит весь личный состав роты на взлетке.
   - Товарищи курсанты и сержанты, - начинает мама Жора заунывным тоном, - хочу вас огорчить.
   - Кто бы сомневался, - хмыкнул я, но Мишка толкнул меня плечом, чтобы я пока помолчал.
   - Иванов прав, как это ни странно. Я неправильно выразился, - поправил сам себя взводный, - у меня для вас, как водится, две новости: плохая и хорошая. Не буду тянуть кота, сами знаете за что, а сразу перейду к делу. Увольнений сегодня в училище не будет из-за высокой активности крымских татар.
   - Вот блин, - сплюнул Мишка, и вместе с ним еще человек двадцать.
   - Хорошая новость - сидеть в училище вам не придется!
   - Видать нашел нам какую-нибудь работенку. На все два дня, - зло сказал Лис.
   - Я имею в виду, что я договорился с пединститутом, и вы все идете на вечер отдыха со студентами филфака!
   - А зачем нам студенты? - удивился я, и рота стала шумно обговаривать слова мамы Жоры. - Канат с ними перетягивать будем? Лучше мы в роте спокойно телевизор посмотрим или книги почитаем.
   - Иванов, ты такой дотошный, даже противно, - нахмурился взводный, ожидавший бурных проявлений восторга и благодарности, но обманутый в самых своих лучших чувствах. - Разве не понятно, что я оговорился? Конечно же, я имел в виду со студентками!
   - Это другое дело. Так бы сразу и сказали! А какой курс?
   - Четвертый вроде, - ответил взводный. - Там разберемся!
   И хотя все остальные курсанты поняли слова взводного точно так же, как я, спорить с мамой Жорой я не стал. Те, кто не должен был идти в увольнение, стали получать парадную форму и ботинки. Настроение снова стало приподнятым.
   - Да, - вспомнил вдруг мама Жора. - Курсант Марковский, вы, когда думаете вернуть в библиотеку книгу?
   - Какую книгу? - растерянно переспросил Леха.
   - То есть как это, какую? - поразился мама Жора. - Вы разве за два с лишним года успели взять еще и вторую книгу?
   Под дружный смех курсантов Леша припомнил, что книгу он в библиотеке взял одну, но он ее не потерял, так что на следующей неделе непременно вернет в библиотеку.
   - Зачем только вы ее взяли? - удивляется взводный.
   - То есть, как это зачем? - рассмеялся Королев. - Она ему заменяет подушку на сампо.
   - Только для этого? - снова удивился взводный. - А я-то был уверен, что вас и одна книга чему-нибудь может научить.
   - Так и есть! Он научился раскрывать книгу на разных страницах, а то на первом курсе всегда раскрывал ее на одной и той же странице, - говорит замок.
   Когда мы добрались до института и вошли в зал, где должна была проходить дискотека, мы сразу стали оценивать внешность девушек. В помещении тихо звучала ненавязчивая музыка. Меня заинтересовала группка из пяти студенток, которая обсуждает 'Белую гвардию' Михаила Булгакова. Мне самому очень нравится эта книга, поэтому я решил присоединиться к их разговору. И я решительно направился к этой группке. Одна из студенток, которая стояла лицом ко мне, сверкнула глазами подружкам, словно, говоря: 'Один клюнул! Развиваем успех!'
   - Ой, девочки, - восторженно щебечет невысокая пухленькая девушка, - лично мне так импонирует полковник Турбин!
   - Да, да, - поддержала ее другая девушка, - А как геройски он погиб! Полковник, с пулеметом...
   Я, было, замедлил шаг, но потом изменил направление движения и подошел к высокой шатенке с длинной, лебединой шеей.
   - Извините, девушка, - с легким поклоном обратился я к ней, - вы позволите мне составить вам компанию?
   - А я просто скучаю, - поправила она кокетливую челку.
   - Что ж, поскучаем вместе, - пожал я плечами, и стал подпирать стену рядом с ней.
   - Вы же собирались присоединиться к нашим интеллектуалкам? - заинтересованно посмотрела на меня девушка. - Меня, кстати, зовут Лера. Вы передумали и больше не хотите обсуждать книгу?
   - Меня, кстати, зовут Толя. Хочу, только вот трудно обсуждать книгу с теми, кто ее не читал, - ответил я.
   Как специально, музыка прекратилась, и мои слова услышало подавляющее большинство присутствующих в зале. Никак не отреагировать на мои слова девушки уже просто не могут.
   - Мы читали, - с вызовом ответила за всех худая девушка, производящая впечатление, будто она много старше, чем есть на самом деле.
   - Значит, - злорадно ухмыльнулся я, - давно читали. Лет этак тридцать тому назад! Поэтому могли и забыть!
   - Нахал, - сверкнула глазами худая девушка и демонстративно повернулась ко мне спиной.
   Что тут скажешь? Нахал и есть! Я даже и не спорю совсем!
   - А есть ли здесь кто-нибудь, кто читал 'Белую гвардию?' - спросил я.
   - Я читал, - отчетливо произнес мама Жора, и мне от этих слов сразу стало нехорошо. Отчего-то подумалось, что мама Жора может подсудить студенткам, чтобы и конфликт, значит, сгладить, и мне лишний раз насолить. Видимо эти мысли явственно отразились на моем лице, так как Лео ткнул меня кулаком в бок и негромко сказал:
   - Ты что? Даже не думай так. Мама - тоже патриот нашего училища, так что будет объективен! Не сомневайся!
   - Товарищ курсант, а давайте с вами поспорим, - предложила одна из студенток. - На сто рублей! Что, слабо?
   Королев, стоящий за спинами студенток, показал мне рукой на свой внутренний карман, что деньги есть. После этого он начал движение ко мне по криволинейной траектории.
   - Спорим, - принял я вызов, чувствуя, как во мне нарастает кураж.
   - Кто это тут о чем спорит? - в зал вошла приятная женщина лет сорока. Как оказалось, преподаватель литературы пединститута, дежурившая сегодня от администрации вуза. Когда ей в двух словах объяснили из-за чего весь сыр-бор, она живо заинтересовалась этим пари. В это время КорС, проходя за моей спиной, сунул мне в руку деньги. Лео в это время встал справа от меня, заслонив собой обзор. Так что со стороны все выглядело так, будто я вынул деньги из заднего кармана брюк.
   - Так, значит, спорим? - повторила невысокая пышка.
   - Деньги на бочку, - громогласно заявил Рома, насмешив присутствующих.
   После этих слов я положил на стол четыре 25-рублевые купюры, а студентки вывалили целую стопку пятерок, трешек и однорублевых банкнот.
   - Товарищ сержант, если вы не будете возражать, - обратилась ко мне Елена Сергеевна, институтский преподаватель литературы, - я бы тоже хотела войти в состав жюри, поскольку я тоже читала 'Белую гвардию'.
   Поскольку я не против, то жюри составили мама Жора и Елена Сергеевна. Третьего члена жюри так и не нашлось, так как 'Белую гвардию' из присутствующих больше никто не читал.
   - Ну-с, молодые люди, с чего начнем? - предложила Елена Сергеевна.
   - Для начала определимся, так сказать, в терминах, - предложил я, и оба члена жюри согласно кивнули мне. - Мы спорим относительно 'Белой гвардии' Булгакова.
   - Кто же это оспаривает? - удивилась Елена Сергеевна.
   - Пока никто. Только у меня сильное чувство, что ваши студентки обсуждают экранизацию, которая называется 'Дни Турбиных'.
   Студентки категорически закивали, утверждая, что я сильно ошибаюсь, а они имеют в виду именно 'Белую гвардию'.
   - Что ж, - довольно улыбнулся я, - так кем же, по-вашему, был главный герой 'Белой гвардии' Алексей Турбин?
   - Полковником! Командиром артиллерийского дивизиона, - ликующим тоном выкрикнули сразу две студентки.
   После этих слов Елена Сергеевна заметно поскучнела, а мама Жора расцвел в улыбке от уха до уха и покраснел от удовольствия.
   - Что скажет жюри? - улыбнулся я, мысленно потирая руки от удовольствия и предвкушения близкой победы.
   - А что скажете вы, молодой человек? - нервно постукивая пальцами по столешнице, спрашивает Елена Сергеевна.
   - Алексей Турбин был скромным врачом. И девушки должны были бы помнить, каким именно врачом он был.
   - Хорошим, - выкрикнул Леха, едва сдерживаясь от смеха.
   - Почему это мы должны непременно помнить, каким он был врачом? - с вызовом спрашивает пышка.
   - Потому, что он был гинекологом, - торжествующе сообщил я, внутренне уже торжествуя легкую победу. - Продолжим?
   Курсанты, да и часть студенток рассмеялись, а Елена Сергеевна спросила:
   - Скажите, товарищ сержант, а почему Булгаков сделал своего главного героя именно гинекологом?
   - Потому что во время описываемых событий он и сам жил в Киеве и работал именно врачом-гинекологом! Другими словами, эта книга несколько автобиографична.
   Спорившие со мной студентки дружно ахнули. А КорС пропел:
   - И из собственной судьбы я выдергивал по нитке!
   - Что ж, должна признать, что ваша ГалиФе, то есть Галина Федоровна, - тут же спохватилась Елена Сергеевна, - вас там учит хорошо.
   Я хотел было рассказать о других отличиях книги от фильма, но Елена Сергеевна сказала, что вполне достаточно и того, что я уже сказал.
   - А есть ли другие, принципиальные отличия книги от фильма?
   Вопрос Елены Сергеевны был обращен к студенткам. Они какое-то время стояли, потупившись, словно не зная, что дальше делать, но потом честно под всеобщий смех остальных студенток и курсантов признали, что книги не читали.
   - Мы были уверены, что фильм снят полностью по книге.
   - Вот ведь какая скверная история получилась. Через неделю устрою вам зачет по знанию этой книги, - твердо пообещала им Елена Сергеевна. - Дифференцированный!
   - Может, соревнование устроим между вашими студентками и студентами и нашими курсантами? - предложил мама Жора.
   - Нет, - решительно тряхнула головой Елена Сергеевна, - рано еще нашим студенткам с вашими курсантами тягаться. А вы, товарищ сержант, чего деньги не берете? Берите, берите! Уговор, как известно, дороже денег!
   С разрешения мамы Жоры, я с Лео, Ромой и КорСом сходили в соседний продуктовый магазин. Купили десять тортов 'Розовый', лимонада, колбасы, масла, батонов, пачку чая, но смогли потратить только 50 рублей. Оставшиеся 50 рублей я пытался отдать проигравшим девушкам, но они с благодарностью, полной достоинства, категорически отказались их брать. Елена Сергеевна даже возмутилась от моего предложения вернуть деньги.
   -Молодой человек, вы их честно заработали, вот и пользуйтесь на здоровье. А нашим студенткам урок будет! А это, уж поверьте мне, товарищ сержант, дорогого стоит!
   Общими усилиями мы устроили сладкий стол, но поскольку почти все девушки от торта отказались, то мы сами наугощались (не пропадать, же добру?) до полного отвращения к сладкому. Весь вечер я танцевал с Лерой, а когда мы с ней попрощались, КорС провел меня недоумевающим взглядом, потом догнал меня и с удивлением спросил.
   - Толик, мне показалось, или ты даже не взял у нее номер телефона?
   - Нет, Сергей, тебе не показалось.
   - Так чего ж ты? - удивился Сергей. - Ты ей понравился, я спорить готов. На сто рублей! Кстати, верни мне мои денежки. ... Пожалуйста, пожалуйста.
   - Иванов у нас и так 'работает' на износ, на самом пределе, - рассмеялся Литин, - больше уже просто не потянет!
   - Литин, тебе еще не говорили, что ты дурак? - спросил Лео, напирая на того грудью.
   Ну, конечно же, Литин вовсе не дурак, поэтому он не стал ввязываться в ссору, и предпочел, молча, отойти в сторонку. Вечером, когда мы уже лежали в своих постелях, Мишка, негромко спросил, перебив мне сон:
   - Толик, а действительно, чего ты не захотел продолжить знакомство с той девушкой? Только честно, либо вообще никак.
   - Понимаешь, она меня предупредила, что она девушка, - замешкавшись на несколько секунд, ответил я.
   Не рассказывать же Мишке, хотя он и нормальный мужик о том, что я ни о ком, кроме Новеллы думать не могу и не хочу?
   - Понятное дело, что не юноша! Постой! Ты имеешь в виду, что она девочка?
   - Вот именно. А мне с опытными женщинами куда интереснее, чем с девочками. И потом, если для нее это важно, чего ж я буду ей жизнь портить?
   - Ну, ты даешь! Вот уж никак от тебя не ожидал такого, - крякнул Миша.
   - Просто ты меня, Миша, с Литином спутал, вот и все. Спи уже.
   - Послушай, так у тебя что, ни одной девочки не было?
   - Знакомиться - знакомился, но дальше этого дело не шло.
   - Скажите, пожалуйста, - удивился Мишка. - Я думал, что ты.... В общем, я теперь себя гадом каким-то почувствовал. И зачем только ты этот разговор начал?
   - Я? - удивился я и расхохотался во весь голос. - Я?
   - Эй, там, третий взвод, - донесся от тумбочки дневального родной голос мамы Жоры. - Хочу обратить наше с вами внимание - не трындеть была команда!
  
  Неожиданность
   В понедельник на утреннем осмотре командир роты подал неуставную команду:
   - Рота! Кубики Рубика к осмотру!
   В сильном замешательстве многие курсанты-добровольцы достали кубики из своих планшеток, и ротный их тут же отобрал.
   - А то преподаватели жалуются на вас, - объяснил он. - Говорят, что вы вместо того, чтобы конспектировать программный учебный материал играетесь как маленькие дети кубиками Рубика. На первый раз отдам вам их в субботу после ПХД. У того, кто попадется еще раз, отберу до выпуска!
  Недовольные курсанты потопали на занятия. Второй парой была ротная лекция по литературе. Старшина доложил ГалиФе о наличии личного состава, и мы расселись по своим местам, готовясь к ротной лекции. Володька Еременко, когда садился, сильно толкнул мой стол, и моя ручка покатилась и упала на пол. Я наклонился за ней, когда ГалиФе спросила:
   - Старшина роты, а что, сержант Иванов в наряде? Я что-то не запомнила, что вы сказали, и не вижу его в аудитории.
   - Никак нет, - вскочил я из-за стола, опередив старшину. - Я здесь! Галина Федоровна, я ручку уронил, вот.
   - Сержант Иванов, - тепло улыбнулась ГалиФе, - я ставлю вам пять в журнал! Вопросы есть? Вопросов нет! Садитесь.
   - Везет же некоторым, - с надрывом простонал Зона
  - В чем же его везение? - удивился КорС. - Читай столько, сколько он читает, и тебе будет 'везти!' Одно плохо: после этого пари моя вера в знания наших учителей слегка пошатнулась.
  У меня заканчивается двенадцатимесячное пребывание в кандидатах в члены КПСС, и я уже настраиваюсь на прохождение процедуры приема в члены партии, но взводный 'обломал' мне всю малину.
  - Иванов, а ты не готовься пока к вступлению. Членом ты станешь нескоро. Я намеренно вычеркнул тебя из списка. Я не желаю нести ответственность за тебя.
  - А курсанта Марковского вы из списков тоже вычеркнули? Нет? Да, конечно, от него ведь партии будет больше пользы, - насмешливо говорю я.
  - Я придерживаюсь того мнения, что с твоим языком тебе туда еще рано. Ты его используешь не по назначению.
  - Товарищ капитан, а какой язык должен быть у ...
  - Не морочь мне голову, Иванов, - начал терять самообладание взводный. - Я все сказал!
  - Хух! Я все понял, мой вождь! - поднял я вверх кисть правой руки, как это делают индейцы в гэдээровских фильмах. - Так даже удобнее. Хотя если бы я был генеральским сынком, то вы бы не посмели.... Эх, отняли у меня надежду! И как я теперь без нее? - безотрадно сказал я. - А как партия без меня, но с Бао?
  Пацаны рассмеялись. У меня оно почти всегда так - всем весело, за исключением меня самого, но причина этого во мне. Хотя мне приятнее думать, что и в маме Жоре тоже. У нас с ним каждый день как последний бой. Взводный сплюнул, но удержался от своих умозаключений, и весь в расстроенных чувствах ушел. Он даже слегка побледнел, бедняга. Трудно ему дается общение со мной. Мне, правда, тоже. Наградил же бог меня земляком, чтоб ему пусто было! Только меня и видит, будто других нет.
  - Симоныч, ты в увольнение куда? - подошел ко мне Лео.
  - На море поеду. А что?
  - На какое? - мои слова привлекли пристальное внимание Васи, и он встревает в наш разговор.
  - На Азовское, конечно, - прощаю я его бесцеремонное вмешательство.
  - Как это? - пытается осмыслить сказанное Вася, но Лео оттирает его плечом в сторону. Вася, как ни странно, намек понимает и удаляется.
  - С девушкой? - внешне небрежно, с искусственно-каменным выражением лица равнодушно спрашивает Лео. Однако его хитрющие глаза выдают в нем какой-то интерес.
  - Нет, - честно отвечаю я. - Хочу просто покупаться, позагорать и отдохнуть от всех условностей.
  И чего это у всех ребят сложилось обо мне мнение, что я всегда и везде с девушками? Я уже стал забывать, когда у меня была какая-то девушка. Все мысли мои теперь только с Новеллой. Как же я хочу, чтобы мы поженились! Кажется, ничего другого я больше и не хочу.
  - Меня возьмешь? - просит Лео. - Хорошо должно быть сейчас на море.
  - Поехали, - легко согласился я.
  - Только ты это, не заплывай далеко от моря, а то я не очень хорошо держусь на воде и всегда боюсь за тебя, - потупил взгляд Валерка.
  - Что поделать, дружище, если меня так влечет манящая даль моря, - шучу я.
  - Тогда просись служить на флот, вдруг возьмут! А меня вот ни небо, ни море никогда не манило.
  - Нет, Лео, в тебе никакого романтизма! - смеюсь я.
  - И прочих измов, чтоб ты знал, тоже нет!
  - Сменим тему, а то измы тебе боком вылезут. Я почему-то глубоко убежден, что так и будет.
  - Мужики, слушайте сюда, - веселится Бао, - Иванов вместо девушки берет с собой на море Лео!
  - Завидуй, молча, - бросил Миша, и все рассмеялись.
  - Знаешь - и я не возражаю, - Лео не обратил никакого внимания на слова Бао. - Толик, ты действительно расстроился, что тебя сейчас не примут в партию?
  - Ничуть! Во-первых, это дело поправимое - все равно примут, а во-вторых, с кандидатов спрос меньше.
  - Ах ты, приспособленец! Как это говорил о тебе КорС? А! Иванов, ты - Бендер в партии, вот!
  Надо ли говорить, что КорС весть о том, что меня в партию еще не принимают, встретил с нескрываемым восторгом?
  
  Спецназовец
  'Передний край? Он может быть везде:
   В Афганистане, в Ливии, в Анголе.
   Короче, там, где человек в беде,
   Где есть война, страдание и горе'.
  С. Демяшов
  - Иванов, - вошел в аудиторию, где мы ожидаем второй пары, мама Жора, - оставь кого-нибудь за себя и бегом в канцелярию роты. И вещички свои с собой прихвати.
  В канцелярии ротный ни с того, ни с сего, с серьезным видом вручил мне увольнительную записку. Этот его серьезный вид совсем не вяжется с его смеющимися глазами.
  - Вот, Иванов, за тебя ходатайствуют несколько очень серьезных людей, чтобы ты провел увольнение со своими старшими товарищами.
  - Товарищ майор, какими еще товарищами?
  - Иди на КПП-1, там тебя ждут и все доступно объяснят.
  Теряясь в догадках, и сгорая от нетерпения, я переоделся в парадку, и направился на КПП-1. Там меня ожидает мой тренер по боксу Баринов и кто-то очень высокий, атлетического сложения, одетый в гражданское платье. Когда этот кто-то обернулся, оказалось, что это Вовка Баца! Тот самый, которого у нас называли звездой первой величины. Но как, же он изменился! Мало того, что он похудел, стал поджарым, подтянутым, так и в глазах у него что-то поменялось. Он стал решительнее, собраннее, и злее, что ли? Впрочем, на отношение ко мне это никак не сказывается. Я подумал, что из ребят по секции бокса, с которыми Володя поддерживал хорошие отношения, один я и остался. Все остальные уже выпустились из училища.
  - Вот, Володя, - говорит тренер, - Иванов, как ты и просил. Приятного вам, ребятки, отдыха!
  И тренер, с чувством пожав нам обоим руки, ушел. Баца посмотрел на меня сверху вниз, пожал мне руку и сказал:
  - Ну, что, пошли. Я в Симферополе проездом.
  - Пойдемте, а куда?
  - Ты, что, Толик, со мной на 'Вы?' - удивился Баца, остановился и улыбнулся. - Ты это прекращай. Мы с тобой были на 'ты', на 'ты' и останемся.
  Мы направились в ресторан 'Англетер', где Вовка заранее заказал столик на двоих. По дороге он все время оглядывался по сторонам, словно пытаясь убедиться, что Симферополь такой же, как и во время его учебы в училище. Выпив по стакану сока, мы стали ожидать горячие закуски.
  - Ты знаешь, где я служу? - спрашивает меня Баца.
  - Откуда? - искренне удивился я.
  - Служу я в спецназе. Слышал о таких войсках?
  - И как ты попал в эти войска? - не скрывая зависти, спрашиваю я. Надо ли говорить, как это престижно - служить в элитных частях советской военной разведки?
  - Случайно. Приехал после выпуска из училища домой, пошел в военкомат, чтобы встать на время отпуска на воинский учет, а там какой-то худощавый молодой мужчина прямо бросился ко мне: 'Кто ты? Откуда?' А я возьми и пошли его куда подальше. Когда отпуск окончился, приехал я в родной стройбат, мне там с сожалением вручили предписание в другую часть. Приезжаю туда - а это спецназ. А тот мужчина - капитан, теперь он мой командир. Пока я был в отпуске, он сделал так, что меня перевели служить к нему.
  - А по географии это где? Или это секрет? - еще больше заинтересовался я. Все-таки, как ни крути, а это единственный спецназовец, которого я знаю! Многие кроме самого слова 'спецназ' о нем вообще ничего не знают.
  - Нет, для тебя это никакой не секрет. По географии это Афганистан, - жестко говорит Баца.
  - Ты так изменился, - вырвалось у меня.
  - Ты прав. Во мне проснулась, если можно так сказать, страсть к войне. У меня там появилась друзья, но война некоторых их них уже забрала. Зато, выполнив сложнейшие задания командования, испытываешь огромное чувство глубочайшего удовлетворения, что ты все-таки не зря туда приехал.
  - Чувство мести за погибших товарищей, это очень сильное чувство, - осторожно говорю я.
  - Ты сто раз прав, и все-таки мы там воюем не только из мести. Мы профессионалы, мы выполняем поставленную боевую задачу. И нам противостоят прирожденные воины.
  - Тем почетнее победы над ними. А моральный дух у кого выше?
  - Вот, чувствуется, что ты будущий замполит! Толик, ты не против, если я выпью немного? - шутит Баца. - Удивлен? На войне, бывает, без этого никуда. Разумеется, на задании об этом и речи быть не может. Но во внеслужебное время - да.
  Тут нам принесли закуски и водку. Володя налил себе и, думая о чем-то своем, выпил. И мы стали кушать, но этот обед Баца разбавлял своим рассказом.
   - Что б ты знал, моральное превосходство прекрасно видно на примере того, как та и другая воюющие стороны относятся к мертвым и пленным. Нашим солдатам для самоутверждения, преодоления боязни перед противником и повышения своего боевого духа не нужно раззадоривать себя издевательствами и пытками пленных или глумлением над трупами моджахедов.
   - А они это делают? - удивился я.
   Мои знания о войне, как ни крути, преимущественно сложились под впечатлением книг и фильмов о Великой Отечественной войне, а там такого было немного. То есть, пытки, конечно, были, но чтобы отрезать части тела?!
   - Еще как! Понимаешь, по их верованиям вид изувеченного 'неверного' с выколотыми глазами и отрубленными половыми органами придает моральные силы 'воину ислама', поднимает его дух, вселяет в него чувство уверенности и непобедимости. Расчленение трупа для моджахедов к тому же имеет еще и глубокий религиозный смысл. Они верят, что в день Страшного суда душа не сможет обрести тело, которое разорвано на части.
   Помолчали, мне даже есть перехотелось, хотя Володя, как бывший курсант, специально для меня заказал всякие вкусности.
   - Правильно я понимаю, в плен вы их не берете? Я бы не брал.
   - Правильно понимаешь. Не берем. А они, знаешь, еще и дезинформируют наших. Так что проще сразу их на месте кончить. Они с нами тоже не церемонятся. Только по телевизору тебе об этом не расскажут.
   Я слушаю Бацу и проникаюсь все большим и большим уважением и к нашему спецназу, и к Володе лично.
   - Может, ты еще чего хочешь? У меня денег много, я получаю зарплату чеками Внешпосылторга, так что не стесняйся!
   Я не стесняюсь и заказываю еще мороженое, насмешив этим Бацу.
   - Володь, я не пойму, ты не жалеешь о том, что попал на войну?
   - Конечно же, нет! Война это очень суровое испытание для любого человека. В любом случае мир - неизмеримо лучше войны. Ты думаешь, что я должен войну ненавидеть? Нет! Я ни капли не сожалею о времени, проведенном в Афганистане. И скоро я снова туда возвращаюсь. Там меня ждет самая интересная на свете работа! Ты знаешь, казалось бы - неустроенный быт, минимум развлечений, часто скудное питание, постоянный риск, огромные физические и психологические нагрузки во время операций, приобретают там своеобразную привлекательность, становясь одними из самых ярких переживаний и воспоминаний. Мне, безусловно, нравится быть на переднем крае войны!
   - Без этого жизнь стает пресной, что ли?
   - Типа того, - Володя снова налил и, молча, выпил.
   - А как этот капитан, который теперь твой командир? - вспомнил я. - Кстати, командир чего? Роты? Или батальона?
   - Командир группы. Группа, чтоб ты знал, это примерно дюжина человек. Он настоящий. Во всем, понимаешь? У него очень высокие профессиональные качества, он бережет людей, не заставляет их понапрасну лезть под пули, всегда готов помочь солдату. В его, то есть, в нашей группе сложились очень дружеские отношения. А выполнение боевых задач зависит и от этого. Ты это запомни.
   - Думаешь, я тоже могу попасть служить в спецназ? - екнуло мое сердце.
   - При отборе в части специального назначения требуются хорошее физическое развитие, выносливость, быстрая реакция, и всего этого у тебя в избытке. Если тебе придется выбирать, иди в спецназ, не пожалеешь. Но ты понимаешь, я хотел сказать другое. Главное - нужно всегда и везде оставаться человеком. Вот в спецназе каждый офицер не только сам несет весь свой груз, который весит порой до 40 килограммов, но и берет на свои плечи что-нибудь дополнительное, если есть такая необходимость.
   Мы оба вспомнили, как еще сравнительно недавно Баца выжимал меня, словно гирю, и улыбнулись.
   - Ты прав, я всегда ношу больше. На операции офицер спецназа ест точно такой же паек, как и солдаты, спит точно в таких же условиях. А вот у мотострелков, я это много раз сам видел, во время пеших переходов по горам все снаряжение офицера, все его личные вещи за исключением оружия часто, густо носят солдаты. Ты таким не будь.
   Помолчали, подумали каждый о своем, Володя снова выпил. Потом продолжил:
   - Толик, что я хочу тебе сказать по опыту своей службы в Афганистане - в нашей армии нет подразделений, предназначенных исключительно для ведения антипартизанской войны. Функции специальных антипартизанских подразделений уже по ходу афганской войны возложили на спецназ. Ты не поверишь, но настольными книгами моджахедов являются пособия, написанные на основе воспоминаний таких мастеров партизанской войны, как Ковпак, Вершигора, Медведев, Федоров, прославившихся во время Великой Отечественной войны. И если уж этот опыт изучают и используют наши враги, то нам и подавно нужно в этом разбираться. Ты меня понял?
   Я понял. Мы несколько часов провели вместе, гуляли по городу, ужинали снова в этом же ресторане, и все время Баца рассказывал мне про афганскую войну. Он был очень окровенен со мной, но к концу вечера смог удивить меня еще больше.
   - Ты знаешь, Толик, я столько раз бывал на краю смерти, но выживал, да и у других ребят были такие ситуации, что выжить можно было только чудом. Одним словом, я, окончив училище, был таким же бойцом партии, коммунистом и атеистом, как ты, а теперь я поверил в Бога. Собственно, это одна из причин, по которой ты здесь.
   - Так ты хочешь, чтобы я поверил в Бога?
   - Хочу. Только к Богу люди приходят сами. Или не приходят. Я тебе искренне желаю, чтобы ты пришел. А пока просто не отвергай ничего того, чего пока не понимаешь. Держи глаза и уши открытыми, - улыбнулся Володя.
  Ночью я долго не мог уснуть от той информации, которой поделился со мной Володя. А когда, наконец, заснул, то мне снилось, что это не Баца, а я воюю в Афгане и вижу все ужасы этой войны...
   Утром я подошел к командиру роты и поблагодарил его за то, что он отпустил меня в увал. Ротный внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. А после обеда я сходил в училищную библиотеку и взял там книгу Сидора Артемовича Ковпака 'От Путивля до Карпат'. На самоподготовке, вооружившись ручкой, цветными карандашами, офицерской линейкой и чистой тетрадью, я принялся штудировать эту книгу. Но на этот раз я читал ее не как художественную книгу, а как учебник по тактике действий партизанский подразделений. А на широких полях тетради я записываю свои собственные соображения по поводу антипартизанских действий. КорС и Миша жизнерадостно сунули свои носы в мои записи и удивились.
   - Этого же нам не задавали? - обескуражено спрашивает КорС.
   - Это мы не проходили, - пропел Веня.
   - Я сам себе задал, - ответил я и дальше углубился в изучение книги. - А вам этого, действительно не задавали!
   Кто его знает, может, эти знания мне еще ой, как пригодятся? Не стал бы мне Баца просто так советовать изучать эти книги. Веня тоже заинтересовался, чем это я занят.
   - И охота тебе ерундой заниматься, - высказал он свое мнение.
   Я не счел нужным хоть как-то отреагировать на его слова. Замок это заметил и сам поинтересовался.
   - Симона, а ты почему не пытаешься Вене ничего доказать или объяснить? Непонятно как-то даже.
   - Это незачем, все равно мы останемся каждый при своем мнении.
   - Потому что читаете разные книги? - недоумевает замок.
   - И поэтому тоже, - недовольно отвечаю я. Мне не нравится, что у меня отнимают время, которое я бы с удовольствием потратил бы на дальнейшее изучение книги Ковпака. А ведь впереди еще книги Вершигоры, Федорова и других корифеев партизанской войны.
  
  А это кто?
   'Та армия вдвойне отважней бьется
   И пяди не уступит ни одной,
   Где наряду с железным полководцем
   Есть знаменосец партии родной!'
  О. Колычев
   До общего подъема роты еще двадцать минут, а до подъема замкомвзводов - пять. Вдруг в роту входит незнакомый старший лейтенант, невысокий и пухленький.
   - Дежурный по роте на выход! - негромко сказал дневальный на тумбочке. Подхожу, чтобы представиться, но старший лейтенант машет мне рукой, мол, занимайтесь, занимайтесь... Ну, на нет и суда нет. Старлей ходит по роте и, молча, разглядывает нашу наглядную агитацию: стенную газету, фотогазету, сатирическую газету, боевые листки и так далее. После команды: 'Подъем' незнакомый старший лейтенант исчез из роты, и я о нем забыл на время.
   На разводе на занятия ротный представил личному составу нашего замполита роты. Надо сказать, что до этого момента в военно-политических училищах не было замполитов рот. А тут приняли решение ввести эту должность с тем, чтобы будущие офицеры-политработники видели эту работу, так сказать, изнутри. Во всяком случае, нам это преподнесли именно так. Об истинных причинах принятия такого решения можно только догадываться. Вот этот-то незнакомый старлей по имени Дмитрий Сергеевич Бакай стал нашим замполитом роты. Но мы, то есть суточный наряд по роте, этого еще не знали. После развода ротный вместе с командирами взводов повел роту на занятия, а замполиту сказал:
   - Иди в канцелярию. Я скоро приду.
   - А канцелярия открыта? - спрашивает старший лейтенант Бакай.
   - Закрыта, - крикнул удаляющийся ротный. И, как само собой разумеющееся, добавил, - ключ возьми у Иванова.
   Дневальные наводили порядок, а я стоял у тумбочки дневального, когда снова вошел по-прежнему для меня незнакомый старший лейтенант. Я уже во второй раз за сегодняшнее утро попытался представиться этому офицеру.
   - Товарищ старший лейтенант! Дежурный по тридцать ...
   Но он во второй раз за утро снова оборвал меня взмахом руки. Странная особа, ничего не скажешь.
   - Товарищ сержант, - обратился ко мне этот незнакомый старший лейтенант, - а где можно найти Иванова?
   - Придется немного подождать, товарищ старший лейтенант, - зачем-то соврал я неожиданно даже для самого себя. - Его сейчас нет, но он скоро придет, буквально с минуты на минуту.
   Старший лейтенант присел на один из стульев на взлетке и стал ждать. Так что скучать в одиночестве мне не пришлось. Через двадцать минут в ротное помещение пришел командир роты. Увидев старлея в роте, он удивился и спросил:
   - Дима, а ты чего здесь, а не в канцелярии?
   - Иванова нет, а ключ же у него, - спокойно ответил Дима. Ротный перевел взгляд на меня, так как ему показалось совершенно нелепым то, что он сейчас услышал. Дневальные прыснули со смеху и попрятались за тумбочками. Я ожидал, что сейчас на мою голову обрушится вполне заслуженный и справедливый командирский гнев, но ничего такого не произошло.
   - Как нет? - рявкнул ротный, и указал на меня рукой. - А это кто?
   Но я смотрю не на него, а на Диму. А тот на меня. Мне показалось, что старлей немного смутился и от того улыбнулся.
   - Не смешно, грустно. Кстати, Дима, - обратился ротный к Диме, - познакомься - командир третьего отделения третьего взвода сержант Иванов.
   Я, молча, поскольку не хочу торопить события, кивнул и щелкнул каблуками. Что касается замполита, то он все время отмалчивается.
   - Иванов у нас, как видишь, доминирующий и прямой, что, впрочем, заслуживает уважения. Любит решать проблемы, причем главное для него - достижение цели, а о чувствах людей он даже не задумывается. Он нисколько не боится навлечь на себя наше негодование, потому что самоуверен и самонадеян до предела. Что ты, Иванов, смотришь на меня басом? А еще Иванов постоянно доставляет своему командиру взвода разное беспокойство, но тот ничего не может с ним поделать, и вообще он всегда топчется по всему святому.
   Про себя я подумал: а кто его знает, где он находится этот самый пресловутый предел? И еще я подумал, что ротный дал мне весьма лестную оценку. Надеюсь, что после нее замполит если не навсегда, то надолго потеряет желание общаться со мной. Только вот насчет самоуверенности самонадеянности ротный переборщил, это явно не про меня. Или я о себе слишком хорошего мнения?
   - И ты, Иванов, тоже познакомься. Это наш замполит роты старший лейтенант Бакай, - закончил командир роты, после чего, как ни в чем, ни бывало, направился в канцелярию. - Пойдем, Дима, со мной.
   Дима послушно последовал за ним. Так мы и познакомились с нашим замполитом роты. На перемене между первой и второй парами за конспектом прибежал Лис.
   - Видал нашего замполита роты? - прямо с порога спросил он. После этого он замолчал, так как не может перевести дух. Видно, он бежал всю дорогу от учебного корпуса и по лестнице на четвертый этаж нашей казармы тоже.
   - Видал, - хмыкнул я, всем своим видом показывая, что ничего примечательного в нашем замполите я не заметил, - и что?
   - Занятный малый. Знаешь, с каких слов он начал свое представление перед ротой?
   Я, молча, изобразил неудовольствие, откуда же мне знать?
   - Ага, понятно. Он сказал: 'Я к вам направлен из войск, а в войсках, как известно, дураков не держат'. Вот и его держать не стали! А еще он сказал, что после солдат, точнее после военных строителей, он теперь готов хоть в клетку с тиграми! В общем, мы его как нашего начальника пока всерьез не восприняли. Ну ладно, я побегу, а то на пару опоздаю.
   Лис так эмоционально это рассказал, что мы с дневальными еще долго потешались над нашим замполитом, и проворонили появление в расположении ротного.
   - Что, над своим же замполитом насмехаетесь? - неприятно удивился ротный. - Веселенькое свинство. Товарищи курсанты, у вас что, нет своей лишней работы? Зачем вы еще себе ищите проблемы? Иванов, ну-ка подойди сюда, - позвал он меня. - Ты меня сегодня в очередной раз удивил. Надеюсь, то, что ты сегодня проделал с нашим замполитом роты, больше не повторится?
   Кто же виноват, что сам замполит подает нам поводы для насмешек? Разве кто его заставляет действовать так решительно и глупо? Он ведь сам выставил себя немного на посмешище. А еще мне очень хочется спросить ротного, неужели замполита можно и второй раз так же обвести вокруг пальца? Но я об этом ничего говорить не собираюсь.
   - Ну что вы такое говорите, товарищ майор? Разве можно дважды с одинаковым успехом войти в одну и ту же реку?
   На самом деле мне было действительно интересно узнать - замполит сможет или не сможет подавить свою обиду на меня?
   - Ну-ну, - вяло кивнул ротный. - А что у нас с порядком в расположении?
   - С порядком у нас полный порядок, товарищ майор!
   - И когда ты, Иванов, успеваешь все успевать? Ты у меня почти молодец!
   После ухода ротного я отправился в художественный фонд библиотеки, чтобы сдать прочитанную книгу и взять другую.
   - О, - обрадовалась библиотекарь тетя Зина. - Последний из могикан явился!
   И оба библиотекаря рассмеялись этой нехитрой шутке. Я на всякий случай оглянулся и убедился, что сказанное ими относится именно ко мне.
   - А почему последний из могикан? - не понял я.
   - Так за эти три дня весь ваш взвод у нас побывал! Даже (о, чудо!) курсант Марковский сдал книгу, взятую им еще на первом курсе! Мы уж думали, что не видать нам больше этой книги. Один ты почему-то не спешишь к нам.
   - Не было времени читать, - пожал я плечами. - А на счет Марковского - никакого чуда нет. Это его взводный обязал сдать книгу.
   Я покосился на стенд, на котором висят фотографии самых читающих курсантов и самых читающих офицеров. Убедившись, что моя фотография на месте, я повернулся к бибработникам.
   - Интересуешься? - подмигнула тетя Зина. - Хочешь, мы тебе что-то расскажем? По большому секрету?
   - Если скажу, что не хочу, - лукаво улыбаюсь я, - вы мне действительно поверите?
   - Ха-ха! Мы, знаешь, иногда проверяем, кто, как читает на самом деле.
   - А это как? - слова тети Зины вызвали у меня неподдельный интерес.
   - Например, слегка склеиваем страницы, а потом смотрим - расклеены они или нет, - рассмеялись оба библиотекаря. - Вот, например, полковник Гладьев имеет дома очень пристойную, нет, даже очень хорошую библиотеку. Ему нет необходимости брать книги у нас, но ему нравятся статус одного из самых читающих офицеров. Поэтому он часто берет книги у нас.
   - Даже чересчур часто!
   - Ага, но книги возвращает непрочитанные! А вот ты книги читаешь. Во всяком случае, книги ты возвращаешь с расклеенными страницами! Читай, Иванов, уверена, что ты никогда не пожалеешь о том, что столько времени уделял чтению.
   Тут я припомнил, что и вправду в книгах часто встречались склеенные страницы, словно их никто никогда не читал. А это, оказывается, наши библиотекари проверяют нас! Вот дают!
   - Слушай, Иванов, а дома ты до армии в библиотеку был записан?
   - С пяти лет! Сначала в детскую библиотеку, затем во взрослую. Тоже два года числился в десятке самых читающих гайсинчан.
   - И давно у вас библиотека существует? - проявила профессиональный интерес тетя Зина.
   - Насколько я знаю, первая библиотека в Гайсине была открыта в 1902 году. Носила она имя Пушкина. Но в ней были предусмотрены годовые членские взносы в размере 3 рублей. В то время не каждый человек мог заплатить такие деньги, так что обслуживала та библиотека всего несколько десятков человек.
   Библиотекари помолчали, обдумывая услышанное, а потом тетя Зина сказала:
   - Ваш взвод, если продолжит такими темпами, скоро станет самым читающим подразделением в училище. Да! Вы что, сейчас проходите по программе 'Белую гвардию', что все ею заинтересовались?
  
  Дембель
   Это был хороший день. Впрочем, по порядку. Мое отделение еще убирало спортгородок, когда к нам прибежал Вася, и стал кричать, чтобы мы все шли в роту.
   - Случилось чего?
   - Пацаны, вы Родионова Вовку помните? - спросил Вася. (Трудно задать более глупый вопрос, но мы нашему Васе уже не удивляемся, да он и сам уже нисколько не боится выглядеть глупо). - Я в приятном шоке! Он из Афгана домой возвращается и к нам по дороге завернул!
   Мы спешно оделись, собрали инвентарь и двинулись в расположение роты. В кубрике на бывшей своей кровати восседает Володька собственной персоной. На его голове красуется голубой берет, на плечах старшинские погоны, а на груди десантная тельняшка с синими полосками, на парадке медали 'За отвагу' и 'ЗБЗ' ('За боевые заслуги'). А еще он черен от загара, весел, привлекателен и не перестает улыбаться. Пацаны из первого и второго отделений, молча, расступились перед нами.
   А он крепко обнял всех нас, но крепче всех - меня и КорСа. Мне даже в какое-то мгновение показалось, что он еле сдерживает дрожь рук и губ.
   - Рад вас видеть, - сказал он. Видно, что за речкой он смог по достоинству оценить наше отношение к нему.
   - А уж как мы рады тебя видеть! Трудно было?
   - Поначалу да. Но не из-за войны, а из-за нее. Смешно сказать, но сейчас я о ней и не вспоминаю. Не знаю, как бы у меня сложилось, если бы я не попал в Афганистан, но именно там я научился ценить жизнь. И я забыл ее и почувствовал огромное облегчение. Теперь я точно знаю и хорошо понимаю, что жизнь прекрасна не годами, а днями, часами, каждой минутой и мгновением. И еще много чего другого понимаю.
   - Может, все-таки нужно было с ней поговорить, - спросил Вася. - Может у вас еще все образовалось бы.
   - О чем не знаешь, в том не нуждаешься, - тихо, спокойно, но как-то зловеще ответил Родионов. Лично у меня от его тона по спине промчались противные мурашки. - Теперь об этом даже нет нужды говорить. Я даже рад, что все так вышло.
   - Как ты теперь? - спросил Лео.
   - Все будет хорошо, - выразил убеждение и улыбнулся Володя. - Подам документы в институт, а пока поработаю на заводе.
   - Давай лучше снова в военное училище, - предложил Веня, и глаза у него загорелись. - К нам, а?
   - Нет. Я, конечно, приобрел бесценный опыт, но с меня хватит. Я прошел войну, а такое бесследно не проходит, - твердо сказал, как отрезал, Родионов. - Я теперь предпочитаю заниматься исключительно мирным трудом.
   Он ведет себя так, словно не знает, куда ему деть глаза. Вокруг столпились курсанты двух взводов и с интересом слушают нас. Некоторые из них о чем-то негромко перешептываются. Поведение Родионова кажется многим далеко не случайным. Интересно, через что ему там пришлось пройти?
   - Рота! Выходи строиться, - скомандовал дежурный по роте, и курсанты других взводов потянулись на выход. Только наш взвод оставался на месте.
   - И вы идите, - встал Родионов, хотя и не спешил трогаться с места. - Мне трудно было сказать, вы так здорово меня приняли, но у меня через 40 минут поезд. Билет у меня в кармане.
   В последний раз ребята обнялись с Володей и ушли. Остались только мы с Королевым.
   - Мне кажется, - нарушил тишину КорС, - что ты недооцениваешь себя. Не стоит этого делать. Ты заслуживаешь лучшего.
   - Еще раз спасибо вам. Верите, я до сих пор вас обоих с благодарностью вспоминаю, - Володя обнялся с Королевым так, что кости захрустели. После этого Вовка кулаком довольно сильно стукнул Королева в плечо, и тот направился к выходу. Тут прибежал Лис и сообщил, что прямо сейчас будет построение всего училища.
  - Ты извини, - неловко говорю я Вовке, - надо спешить. Мы крепко обнялись и пожали друг другу руки.
   - Толик, ты будь осторожней, - внезапно сказал Родионов севшим голосом. - Сильные и гордые люди легче всего попадают на подвох. Поверь, я в Афгане много чего понял, на многое глаза раскрылись. Мне будет приятно узнать, что у тебя все в порядке. Впрочем, ты все сможешь, ты ведь никогда не оглядываешься.
   Было хорошо заметно, что Вова сильно волнуется, у него даже заблестели глаза. Казалось, что он хочет что-то сказать мне, но никак не может подыскать нужные слова.
   - Не раскисай, - саданул я его в бок, - это тебе не к лицу. Пиши нам, а мы будем писать тебе.
   Мы распрощались, и я направился на плац к роте, а Родионов, так и не собравшись с мыслями, на КПП. Один раз он неуверенно оглянулся, но потом пошел быстрее и больше не оборачивался.
   - Здорово, что он вернулся, - шепнул мне в строю Лео, тут же заработав замечание взводного.
   И я согласно кивнул ему, а сам подумал, что сегодня очень хороший день. Тут подали команду 'Смирно!' и все в строю притихли.
  Учатся в нашем батальоне два брата-близнеца Короленко. Родились они с разницей в 15 минут, но похожи были как коза на ворону. 'Младший' был ростом 197 см, и умудрялся весить при этом тридцать кг в мокрой шинели с вещмешком и автоматом. Шутка, конечно. На самом деле в нашу армию юношей, которые весят меньше 50 кг, просто не берут. Но все равно был очень худым, даже гнулся от своего роста и был светлокожим, светловолосым и голубоглазым.
  'Старший' брат был ниже среднего роста, смуглым, кареглазым и черноволосым. Но при этом был квадратный, как настоящий несгораемый шкаф. Голову он повернуть не мог, поэтому при необходимости поворачивался всем туловищем. Плечи у него даже для такого здоровяка, как он, несуразно широкие. Все годы учебы он в нашей батальонной команде по перетягиванию каната был 'якорем'.
  И вот в прошлую субботу, находясь в городском увольнении, старшенького братца нелегкая зачем-то занесла на 'зеленку'. 'Зеленка' - это парк такой, у кинотеатра 'Симферополь'. Курсантам туда, числом меньше семидесяти, вообще соваться незачем - обязательно получат, и сильно получат.
  Почему-то никто не догадался спросить его потом, а зачем он туда вообще пошел? Один! Да еще в форме. Нас и в гражданке-то вычисляют сразу: из-за наших 'кожаных' затылков, выправки, речи, а тут в форме! Верх наглости, что и говорить, просто вызов гражданским. Те, когда увидели его одного и в форме на 'зеленке', до того удивились, что он спокойно прошел мимо двух скамеек, на которых сидели гражданские парни. А те ошалело оглядывались по сторонам, потому что на ум им приходило только одно объяснение - кадет ведет себя так нахально потому, что где-то рядом стоят в засаде человек триста курсантов. Никак не меньше.
  Спохватившись, они бросились на нашего Короленко с кулаками. Одно хорошо, бдительные граждане сразу бросились в опорный пункт милиции и предупредили, что на аллее парка сейчас произойдет смертоубийство.
  Нет, обманул. Не одно это хорошо. Еще хорошо то, что это был старший брат. Во всяком случае, он продержался на ногах до прихода милиции и дружинников. Когда те подоспели на выручку, он все еще стоял на своих двоих и отвешивал направо и налево удары с силой парового молота. Почему-то мне кажется, что эффект от воздействия парового молота был бы не меньший, чем от его кулаков. Увольнение у него на этом окончилось, а в воскресенье его (с глаз долой!) поставили в наряд дневальным по роте.
  И вот сейчас все училище выстроили на плацу по этому поводу. Генерал читает в матюгальник (в микрофон то есть) милицейский протокол об этом происшествии. На плацу гробовая тишина, все, затаив дыхание, слушают о том, что в результате драки одного (!!!) нашего курсанта с неустановленным количеством гражданских лиц, двенадцать (!!!) этих самых гражданских лиц госпитализированы с травмами разной тяжести! Генерал подробно читает.
  - 'Гражданин Шувар - двойной перелом челюсти. Гражданин Чубарь - перелом переносицы, тяжелое сотрясение головного мозга. Гражданин Космеда - сломаны три ребра. Гражданин Немчинов - сломана рука...'
  У остальных результаты не менее впечатляющие. Генерал дочитал, и строй вообще переплюнул даже хрестоматийную кладбищенскую тишину. Слышно, как в городе раздаются звонки троллейбусов, и поют птицы.
  - Так,- заговорил генерал, - курсант Короленко в строю? Выйти из строя.
  А нужный Короленко, как я уже говорил, в наряде по роте. Зато в первой шеренге, в полусонном состоянии стоит его братец-доходяга. Пока командир роты раскрыл рот, чтобы доложить, что виновник торжества находится в наряде, кто-то из курсантов решил пошутить и со всей силы пнул младшенького Короленка в зад, и тот от этого усилия и неожиданности вылетел из строя на пять шагов. Только сделав, эти пять шагов, длиннющий и худощавый Короленко возмущенно оглянулся на строй, но ротный, который уже и так стоял весь потный от страха, сделал такие глаза, что Короленко, молча, повернулся и замер.
  - Вы кто? - изумленно спросил генерал. Я заметил на лице генерала выражение невыразимого изумления и разочарования.
  - Курсант Короленко, - честно ответил младший, и ведь не соврал же!
  - Ну и ни хрена себе? - ошалело сказал в свои микрофоны генерал.
  После этих слов даже птицы замолчали.
  - Так это вы там, так отличились? - спросил начальник училища, и снова повторил: - Ну, ни хрена себе!
  Даже старшие офицеры, поддавшись желанию увидеть набедокурившего курсанта, нарушили дисциплину строя. Безо всякой команды правая и левая оконечность строя сломались, и училище стало в каре. Всем хотелось посмотреть на героя. Но то, что они увидели, поразило их как громом.
  - Никак нет, товарищ генерал-майор, не я, это мой брат, - наконец совладал со своими чувствами и ответил младшенький.
  - А где брат? Сюда его!
  Вызвали брата. Вышел этот 'шкаф' и доложил, что прибыл, мол. В микрофоны прозвучал вздох облегчения генерала. Младшенькому братцу он сказал:
  - А вы, какого рожна тут стоите? А ну, станьте обратно на хрен в строй!
  Все училище было уверено, что старшенького сейчас же отчислят из училища. И все любовались его мощнейшей фигурой напоследок. Но генерал всех приятно удивил!
  - Вот, - не став тратить время на раздумья, сказал он, - в уставе нет для курсантов военно-учебных заведений такого вида поощрений, как предоставление внеочередного отпуска с выездом на родину. А я объявляю курсанту Короленко десять суток отпуска за то, что не опозорил честь курсанта Симферопольского военно-политического училища! Командир роты, сегодня же отправить этого молодца домой и доложить!
   - Неужели я не сплю? - простонал Королев - Симона, давай в ближайшее же увольнение пойдем на 'зеленку' и повторим подвиг?
  Ротный все исполнил в точности. А младшенький брат потом долго обижался, что старшенький ездил к маме-папе без него.
  
  Примирение
  Как все военные, я знаю, что успех невозможен без серьезной предварительной подготовки. Перед увольнением я сходил в управление училища и у дежурного по управлению, а дежурил как раз мой приятель младший сержант Телегей из 30-й роты, переписал из адресной книги офицеров, прапорщиков и служащих училища домашний адрес Ольги Олеговны.
  Валера, сын хозяйки квартиры, купил для меня два билета на концерт группы 'Пикник' и принес мне их еще вчера. Не переодеваясь в гражданку, я поехал на Москольцо (это улица так называется - Московское кольцо), где жила наша Ольга Олеговна. Нашел ее дом, подъезд, в котором находится ее квартира, но идти почему-то не решался, невзирая на все мое геройство. Я как раз стоял у подъезда и обдумывал, как и что ей сказать, когда распахнулась дверь и из подъезда вышла Ольга Олеговна собственной персоной.
   - Здравствуйте, Ольга Олеговна, - набрался я смелости и подскочил к ней. - Это вы? А я тут совершенно случайно, представляете? И у меня есть два билета на 'Пикник'. Может быть, вы составите компанию курсанту с запятнанной репутацией? Очень вас прошу.
   - А я, было, подумала, что ты как будто караулишь кого-то. А что на пикник уже без билетов никак? - улыбнулась она, разумеется, ни грамма не поверив мне о случайности нашей встречи.
   - На концерт группы 'Пикник', - тут же поправился я, изо всех сил пытаясь скрыть от нее свое замешательство.
   - Это другое дело. Учитесь выражаться правильно, Иванов. Тем более что учиться никогда не поздно.
   - Но зачастую бесполезно. А вы и фамилию мою запомнили? - улыбнулся я.
   - Случайно, совершенно случайно, не обольщайтесь. Просто фамилия ваша легко запоминающаяся. Погоди, а во сколько начало?
   - Через один час и 50 минут, - по-военному четко доложил я.
   - Ладно, я в принципе готова, пойдем, - тряхнула она гривой своих волос. А я обратил внимание на то, что Ольга Олеговна даже симпатичней, чем это мне показалось сначала.
   - Прямо сейчас? - растерянно переспросил я.
   Ничего более глупого, чем этот вопрос в сложившейся ситуации и быть не может. У меня даже пересохло в горле от этого нелепого вопроса.
   - Дама ждет подвигов, а их, похоже, не будет, - бросила Ольга Олеговна на меня долгий испытывающий взгляд. - Что, юноша, мороженым даму угостить не сможешь? Или не хочешь? Как это вы, курсанты, говорите, зажал?
   - Да что вы, Ольга Олеговна! А разрешите взять даму под руку? - подобрался я, понимая, что настало время для решительных действий.
   - Нет уж, лучше я вас, - с невозмутимым спокойствием говорит она.
   И она действительно взяла меня под руку, а через полквартала я ей купил букет гвоздик. А еще через квартал на нас чуть не наехал ротный. Он ехал на своей 'шестерке', никого не трогал и вдруг увидел нас. Каково же было его изумление! Это надо было видеть! Увлеченный увиденным, он сначала чуть не врезался в нас, потом в фонарный столб. Но в последний момент ротный сумел-таки, вывернуть руль и остановился. Мы успели и в парке посидеть, и на концерт вовремя придти. По нашему виду было ясно, что мы счастливые обладатели билетов, поэтому к нам через каждые два шага приставали люди с удивительно однообразными вопросами.
   - Нет ли лишнего билета?
   На концерте Ольга Олеговна вела себя довольно пристойно, по крайней мере, она танцевала, подпевала, размахивала руками, но проделывать все это, сидя у меня на шее не предлагала. Да оно и к лучшему.
   После концерта мы стали еще как-то ближе, и пока я ее провожал домой (через ресторан), то я уже знал о ней почти все. Кстати, она оказалась практически моей ровесницей, просто, в школу ее отдали на год, раньше, меня, а сразу после школы она поступила в университет, а я, только, через год после окончания школы в военное училище. Мы с ней договорились следующее мое увольнение тоже провести вместе.
   - Ну как, успешно? - встретили меня в роте товарищи по взводу.
   - Да. Мы даже подружились.
   - Может, поженитесь? А что? - лукаво подмигнул мне Рома. - Беременность ведь не отложишь!
   Оказалось, нас с Ольгой Олеговной видели многие курсанты нашей роты, в том числе Веня. Он радостно поспешил растрезвонить об этом всей нашей роте, однако эта новость почему-то никого не шокировала. А вот ротный на следующее утро пожал мне руку и восторженно сказал:
   - Ну, ты молодец, Иванов! Сукин ты сын, чтоб ты знал! С первой попытки, это же надо! Искренне восхищаюсь! Где только мои двадцать лет?
   Я тактично промолчал, скромно потупив взор. Мне думается, что дело не совсем во мне, то есть, конечно, во мне, просто, если бы я ей не нравился, то ничего бы у меня с первой попытки не получилось, это меня ротный перехваливает.
   - Скажи, - проницательно смотрит на меня ротный, - ты понимаешь, что нельзя курсанту просто так гулять с преподавателем?
   - Что вы имеете в виду? - удивился я, хотя язык у меня так и чешется сказать, что встречаюсь я не с преподавателем, а с преподавательницей. Хотя определяющее здесь не должность, а то, что она очень интересный человек и собеседник. То есть, конечно же, собеседница.
   - А то, что если такие отношения обязывают, - тщательно подбирает слова ротный. - Ты же не хочешь дискредитировать Ольгу Олеговну в глазах окружающих?
   - Вы хотите сказать, что я должен на ней жениться? - поразился я. - Но ведь у нас просто духовное, я бы сказал, общение и все!
   - Ну, ну, - крякнул ротный и больше ничего говорить не стал.
   С утра Веня, как обычно, не знает, какие сегодня занятия, и почему-то спрашивает всегда об этом у меня.
   - ЗОМП - практическое занятие, - отвечаю я, - истпарт, политическая и военная география, стройконструкции.
   - Взвод! Получать химозу! - командует замок, и мы все берем свои ОЗК, бахилы и противогазы.
   - Хорошо, хоть жара спала, - шутит Дима, - всего плюс тридцать два градуса.
   - В тени! - поддерживает шутку Баранов. - Блин, сбылось все то, о чем и не грезилось и не мечталось!
   - И даже в тяжком бреду не представлялось, - добавил КорС.
   На самом деле температура всего двадцать семь, но, тем не менее, с нас сошли все семь потов. Всю вторую пару мы только тем и занимались, что выполняли норматив по одеванию ОЗК на время. Как сказал преподаватель, будем осваивать надевание и раздевание противогаза и ОЗК.
   Преподаватель намеренно, так сказать в воспитательных целях, не делал никаких поблажек для тех, кто вкладывался в норматив, поэтому 'умирали' все вместе. И перерывов хотя бы время от времени преподаватель тоже не делал. Все это благоприятствовало укреплению нашей нелюбви, как к самому предмету, так и к преподавателю лично. Хотя он считает, что это способствует укреплению воинского коллектива и взаимовыручки. Наконец утомительное занятие окончилось, и мы, красные и потные, усталые и раздраженные поспешили в роту, чтобы успеть сдать до следующей пары химзащиту и умыться.
   В аудитории, где предстояло занятие по истории партии, вдруг обнаружилась балалайка. Видно, здесь готовились к смотру художественной самодеятельности. Борька Ищук взял балалайку, и, играя на ней, неожиданно для всех стал петь частушки.
   - Я частушек много знаю: и хороших и плохих,
   Вы послушайте, ребята, кто не знает никаких!
   Борька действительно, как, оказалось, знает частушек много, но вот, что касается хороших, он нас сильно обманул. Самой 'приличной' частушкой в его репертуаре оказалась частушка про безмятежно плывущий по реке топор из города Чугуево. Впрочем, всем его песнопения очень понравились, усталость заметно поубавилась, а хорошее настроение прибавилось. Концерт прервал преподаватель, вошедший так тихо, что никто из нас его появления и не заметил. Вследствие этого, подполковник Козлов смог прослушать несколько частушек.
   - Что и говорить, - неожиданно громко сказал он, приведя нас всех в растерянность, - впечатляет. Весьма, весьма образно!
   Это он, наверное, о матах так высказался. Боря держался невозмутимо. Наша радость была испорчена. Правда, ненадолго.
   - Курсант Ищук, а что это было? - с любопытством уставился преподаватель на Борю.
   - Понимаете, товарищ подполковник, у многих курсантов было плохое настроение. Вот я и решил показать всем, что плохое настроение - это следствие плохих мыслей, а свои мысли всегда можно изменить на лучшие. И мне кажется, что мне это удалось! - гордо закончил Ищук, вызвав смех взвода и улыбку преподавателя.
   - И теперь все думают только веселые мысли? Что ж, поблагодарим певца, но мы несколько отвлеклись от темы. Теперь можем взяться за скучнейший предмет, который называется 'История коммунистической партии Советского Союза', не возражаете? Тогда сосредоточьтесь, откройте свои конспекты, начинаем лекцию.
   Однако лирическое настроение передалось и преподавателю. Проявилось это неожиданно и интересно. Подполковник Козлов стал рассказывать нам об истории, но не по учебникам.
   - Вы, конечно, слышали о том, что Гитлер и его теоретики утверждали, что от обезьяны произошли все люди, кроме немцев? Кроме этого они считали, что евреи стоят от людей еще дальше, чем животные. Поняли что-нибудь? Поздравляю, вы нормальные люди!
   - А гитлеровцы что, были ненормальными? - выразил всеобщее удивление Батя.
   - В клиническом понимании, безусловно, нет. Больше того, среди них было много образованных, умнейших людей, сильных и волевых. Кстати, вам известно, друзья, что нацистские военные преступники так ведь и не поняли, за что их судил Нюрнбергский трибунал? Они не понимали вопросов: 'В чем заключается вина евреев?', 'Почему славяне - низшая раса, а скандинавы - высшая?' Разговора между судьями и обвиняемыми, по сути, не произошло. Кто скажет, какая была главная цель у немцев в ходе Второй мировой войны?
   - Завоевание всего мира! - первым вскочил Веня.
   - Другие мнения будут? - доброжелательно улыбнулся преподаватель, и мне показалось, что посмотрел на меня. Честно сказать, к ответу Вени мне было нечего добавить. А вот КорС руку поднял.
   - Разрешите, товарищ подполковник? Курсант Королев. Завоевание всего мира должно было быть не конечной целью, а всего-навсего одним из переходных этапов.
   Подполковник согласно кивнул головой, а взглядом словно сказал:
   - Продолжайте, Королев.
   - Главной целью гитлеровцев, их 'Черного ордена' СС было очищение планеты от 'людского болота' и селекция расы 'сверхлюдей', 'чистых арийцев'. Именно они должны были управлять низшей расой - 'унтерменшами'.
   - Превосходно, пять! - восторженно сказал Козлов, потирая руки. - Садитесь, Королев. Продолжим. Суть расовой доктрины гитлеровцев тесно связана с их специфической трактовкой термина 'арий, ариец'. Вообще 'арий' это не имя какого-то одного народа. Арийской расы как таковой, со своими специфическими признаками лица, строением черепа, особенностями крови, уровнем интеллекта и так далее, нет. Арии это общее, собирательное понятие, которым чаще всего называли народы породненной языковой группы, которые из-за определенных исторических обстоятельств, а не благодаря своему характеру или интеллекту, сыграли ведущую роль в формировании образа жизни, который основывался на земледелии.
   - То есть переход к оседлости, который обеспечил 'прыжок' в новую цивилизацию? - не поднимая руки, спросил Батя.
   - Частично. В том смысле, что проблема ариев не сводится только к этому. Вначале арийская проблема возникла как языковая проблема. Ученые вдруг выявили странное языковое родство индийцев, иранцев, германцев, древних греков и славян! Позже возникли термины 'индоевропейские народы', 'ираноевропейские народы' и прочие.
   Я сижу и слушаю, затаив дыхание, потому что узнаю то, о чем до этого урока вовсе и не задумывался.
   - В конце ХIХ века немецкие историки и этнологи понятие 'индоевропеец' взяли и заменили на 'индогерманец', а потом и 'ариец'. Попутно они усиленно формировали мысль, что все значимые политические и культурные достижения в Европе были созданы исключительно арийцами, то есть германцами! Они даже считали, что и Европу нужно переименовать в Великую Германию. Вот так! В начале ХХ века в Германии достаточно большая группа единомышленников - философов, этнологов, идеологов, астрологов: Лангбен, Горбигер, Гаусгофер, Гюнтер, Штеккер, Гундольф, Федер, Лагарде и многие другие пытались доказать расовое превосходство немцев над другими народами, и в первую очередь над славянами. Они считали, что немцам присущ специфический дух, который проявляется в чрезвычайной силе и героическом характере.
   Подполковник перевел дыхание, и обвел нас взглядом. Тут Юлька поднял руку:
  - Товарищ майор, а причем здесь евреи?
   - Непростой вопрос. Уничтожение немцами евреев было для них делом священным. Гитлеровцы уничтожали, например, цыганские лагеря (поселения), но не всех цыган. Некоторые цыгане даже служили в гитлеровской армии. Славян немцы планировали заставить работать на себя. И только евреев они собирались уничтожить полностью. Правда, сами они так грубо не выражались. Немцы говорили 'окончательное решение еврейской проблемы'. Только евреев немцы называли 'абсолютным злом', 'антирасой', 'евреи - хуже животных' и даже 'нелюдями'.
   - Почему же немцы так относились к евреям?
   - Для любого народа земли почетно, если о нем говорится в Библии, - неожиданно ответил подполковник коммунист Козлов, - немцы считают, что они главнее славян и старше славян, потому что они ведут свой род от Ашкеназа, старшего сына Яфета (сына Ноя). Мы же с вами, я имею в виду славян, по их мнению, происходим от внука Яфета Рифата, сына Гомера. В I тысячелетии нашей эры германцы (готы, тевтоны) много раз пытались навести у нас свой 'порядок'. Неудачно, правда: и готов мы разбили с помощью гуннов, и тевтонов сюда не пустили. Немцы считают себя самой перспективной расой. Но это выдумки. На самом деле самой молодой и перспективной расой являются славяне, которые сформировались как раса только в I тысячелетии нашей эры. Немцы старше нас на тысячу лет. Они признают, что славяне тоже представители белой расы, но считают нас вторым сортом. Теперь вернемся к евреям. Кто такие евреи, пришедшие в Европу, в частности в Германию, Украину, Прибалтику?
   - Бывшие хазары! - выкрикнул я, и добрым словом вспомнил школьного учителя истории Вассерштрома Генриха Иосифовича.
   - Совершенно точно, товарищ Иванов. Это именно бывшие хазары, а не палестинцы, осевшие на побережье Средиземного моря. Хазаров еще называют евреями-ашкеназами, в то время как палестинских евреев называют евреями-сефардами. Кстати и Моисей был по матери ашкеназом. Вы уже догадались, что между немцами и евреями-хазарами существует неразрешимое противоречие? Ашкеназ является сакралом, духовным символом, как евреев, так и германцев!
   - А это на самом деле так или это просто немцы так думают? - спросил я громко, чтобы мой вопрос был услышан.
   - Немцы так думают. Но они в это верят, и это для них свято. Общий сакрал - это очень-очень серьезно. Это источники, судьбоносный фундамент великого духа немцев. Сакрал, одним словом. И на этот же сакрал претендуют евреи.
   - Или-или? - спросил Королев.
   - Именно. Выходит, что не от германцев белая раса получила духовный заряд (назовем это пока так), а от евреев.
   - Это, - вставил Веня, - что-то вроде религиозного фанатизма.
   - Неправильный ответ. Религиозный фанатизм - это когда убивают иноверцев. Но стоит иноверцу сменить религию, и война заканчивается. В отношении 'немцы - евреи' это правило никогда не срабатывало и не срабатывает. Здесь дело совсем в другом. Понимаете, друзья мои, нельзя изменить свои гены. Евреев преследовали вовсе не за веру, как думает товарищ Нагорный, нет. Не за язык, не за их образ жизни, не за национальность. Кстати, евреи довольно часто меняли и национальность, и религию, но их все равно уничтожали. Я бы сказал, что это уникальное явление в истории человечества.
   - Разрешите? - поднял я руку, - сержант Иванов. Разве немцы не могли выдумать себе другой астрал?
   - И этот-то притянут за уши, и он самая удачная их версия своего прошлого. Для немцев очень важен вопрос о месте их народа в культурно-цивилизационном процессе в Европе. Вообще же речь идет о духовном господстве над Евразией.
   - А для нас этот вопрос не важен? - робким голосом задал вопрос Вася, неуверенно поглядывая по сторонам.
   - Мы интернационалисты, новая общность - советский народ, - начал скучно говорить подполковник, но договорить не успел, так как в аудиторию вошел начальник учебной части.
   - Взвод! Встать! Смирно! Товарищ полковник!
   - Вольно, вольно, садись. Продолжайте. С вашего разрешения я поприсутствую на занятии.
   Полковник прошел и присел за свободный стол, а подполковник Козлов стал лихо излагать программный материал по истории партии. Той самой истории, которую пишут победители.
  
  О комиссарах
  Сегодня я насмешил ротного, так что настроение у нас обоих хорошее. А было это так: перед утренним осмотром я проверял порядок в тумбочках своего отделения и в тумбочке Баранова испачкал пальцы правой руки краской голубого цвета. Это наш шаровик ночью в ленинской комнате что-то рисовал, поставил гуашь в тумбочку, но не закрыл крышкой голубую краску. Видимо Артем, лег поздно, так что спать очень хотел. Я как раз шел в умывальник, когда из канцелярии 32-й роты вышел наш ротный. Я ему отдал честь, а он заметил, что рука у меня в краске.
   - Иванов, - строго спросил ротный, скользнув взглядом по мне, - что это у тебя с рукой?
   - Пустяки, товарищ майор, - улыбнулся я, - просто порезался!
   Ротный смеялся до слез, так, что чуть фуражка не слетела с его головы, потом махнул рукой и спросил.
   - И что заставило дворянина идти учиться на комиссара? - впрочем, на мой ответ он не рассчитывал, снова рассмеялся и пошел в нашу роту, а я продолжил свой путь в умывальную комнату.
  Первой парой у нас была история партии. Перед лекцией Королев сидел и читал какую-то книгу. Вдруг он рассмеялся, что для него весьма нетипично.
  - КорС, ты смешное что-то вычитал? - спрашивает замок. - Так огласи, пусть все посмеются. Ну, не будь свиньей!
  Я ожидал, что Королев обидится, но он снова рассмеялся.
  - Я читаю биографию Уинстона Черчилля. Только что прочел следующее его высказывание: 'Я люблю свиней. Собаки смотрят на нас снизу вверх. Кошки смотрят на нас сверху вниз. Свиньи смотрят на нас как на равных'.
   Мы еще не отсмеялись, как в аудиторию вошел подполковник Козлов. После доклада старшины роты и приветствия, когда мы расселись по своим местам, преподаватель начал лекцию.
   - Товарищи курсанты, кто из вас может доложить, как и когда появились комиссары?
   Вот то, что сейчас происходит в аудитории и называется 'лес поднятых рук' в самом что ни на есть прямом смысле.
   - Не торопитесь, товарищи курсанты, - улыбается Козлов. - За правильный ответ сразу ставлю пятерку, а за неправильный - двойку. Поскольку первым поднял руку курсант Россошенко, то ему и предоставим слово.
   По аудитории прошелестел шепот разочарования.
  - Комиссары в армии и на флоте рождены в огне Октябрьской революѓции, - бодро ответил Вася, так как нам именно так говорили нам на лекциях по истории КПСС.
  Некоторые курсанты пытались выкрикнуть этот же вариант ответа с мест, рассчитывая на положительную оценку.
  - Товарищи курсанты, не перебивайте своего выступающего товарища. Каждый говорит, что он думает. Садитесь, товарищ Россошенко, - довольно говорит преподаватель, - вам два. Пора уже вам взрослеть, а то вы в чем-то все еще играете в 'Зарницу'. Курсант высшего военного училища должен читать не только программный материал. Ну, что, товарищи курсанты, есть еще среди вас желающие получить легкую пятерку?
  Желающих больше нет. КорС посмотрел на меня, я на Батю, тот на Королева, но никто из нас правильного ответа тоже не знает.
  - Тогда, записывайте, товарищи курсанты. Первые комиссары появились еще в XVIII веке, когда возѓникла потребность у итальянских республик, армии которых формировались в основном из наемников, контролировать лояльность войск и тех, кто ими командовал. Позже подобные должности вводились, как правило, в годы революций и сопроѓвождавших их катаклизмов, например, Великая французская революция, Война за незавиѓсимость в США. Что касается нашей страны, то зачатки института политических комиссаров, действительно относятся февральской буржуазно-демократической революции 1917 года. Новая власть попыталась укрепить свое влияние в армии и на флоте, действуя через специально назначаемых, облаченных предстаѓвительскими полномочиями, доверенных лиц - комиссаров. Итак, комисѓсар - это лицо, уполномоченное на исполнение какой-нибудь ответственной политической, административѓной или хозяйственной должности. Что действительно интересно, так это то, что комисѓсары большевиков были введены в части армии и флота для того, чтобы противодействовать уже активно действовавшим комиссарам Временного правительства. За командирами из старых офицеров тоже нужен был жесточайший контроль. Комиссарам также вменялось в обязанность политического просвещения личного состава, насаждение духа революѓционной дисциплины и организованносѓти. Они контролировали каждый шаг командиров, любой приказ был недействительным без их подписи, ведали подбором кадров, докладывали в вышестоящие инстанции обо всем, что считали нужным. При этом система ответственности за состояние дел была предельно жесткой.
   Что тут скажешь, подполковник Козлов это вам не подполковник Дураков, шаблонность изложения материала которого уже давно стала притчей во языцех. А вот подполковник Козлов во время своих лекций не только с удовольствием выслушивает любые вопросы, но и от утвержденной учебной программы, как сейчас, может отступить.
  - В одном из приказов председателя Реввоенсовета Троцкого говорилось: 'Если какая-либо часть отступит самовольѓно, первым будет расстрелян комиссар, вторым - командир...' Практика введения нового института оказалась удачной. Тот же Троцкий сказал по этому поводу так: 'В лице наших комиссаров... мы получили новый коммунистический орден самураев, который - без кастовых привилегий - умеет умирать и учит других умирать за дело рабочего класса'. Институт военных комиссаров явился действенным органом 'пролетарской диктатуры'. Через него партия большевиков эффективно провоѓдила свою политику в действующей армии и на флоте. Говоря словами того же Льва Троцкого: '... комиссары, представиѓтели правящей партии, делегированные центром для ответственной работы, отдаѓют себя делу целиком, не требуют для себя никаких привилегий, являются первыми туда, откуда грозит наибольшая опасность. Это нравственное влияние комиссаров не могло не привлекать лучшую часть команѓдного состава к тому классу, который имеет тысячи и десятки тысяч таких работников для своих нужд'.
   Конспектируют абсолютно все, так как исторические корни нашей профессии без преувеличения интересны всем.
  - Фрунзе, - продолжает преподаватель, - так оценивал роль политических органов в годы гражданской войны: 'Кто вносил элементы порядка и дисциплины в ряды создававшихся под гром пушечных выстрелов наших молодых красных полков? Кто в часы неудач и поражений поддерживал мужество и бодрость бойцов и вливал новую энергию в их пошатнувшиеся ряды? Кто налаживал тыл армии, насаждал там Советскую власть и создавал советский порядок, обеспечивая этим быстрое и успешное продвижение наших армий вперед? Кто своей настойчиѓвой и упорной работой разлагал ряды врага, расстраивал его тыл и тем подготавливал будущие успехи? Это делали поли-тические органы армии, и делали, надо сказать, блестяще'.
   Тут Литин попытался что-то сказать Роме, но преподаватель тут, же пресек эту попытку, что называется, на корню.
   - Курсант Литинский, вам меня слышно? Или мне встать, чтобы вам было меня видно? В первые недели Великой Отечественной войны Красная армия столкнулась с огромными проблемами. В частности, в плен сдавались не только отдельные воинские подразделения, но и целые части. В связи с этим 16 июля 1941 года по решению ЦК ВКП (б) был принят указ Президиума Верховного Совета СССР 'О реорганизации органов политической пропаганды и введении института военных комиссаров в РККА'.
  - А я и не думал, что история института комиссаров настолько интересна, - шепотом говорит Батя, не поднимая головы, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания преподавателя.
  - Кстати, наши враги о наших политработниках периода Великой Отечественной войны высказываются очень хорошо. Так, например, немецкий военный историк П. Карель в своей работе 'Восточный фронт' высказался о роли комиссаров так: 'Хотя в начале войны роль комиссара, возможно, и была неопределенѓной, со времени Курской битвы он все больше и больше воспринимался бойцами и командираѓми как опора в борьбе с недальновидными начальниками, бестолковыми бюрократами и духом трусливого пораженчества... В действительности комиссары были политиѓчески активные и надежные солдаты, чей общий уровень образования был выше, чем у большинства советских офицеров... Он должен быть в состоянии самостоятельно решать чисто боевые задачи... политрук роты стать командиром роты, комиссар дивизии - командиром дивизии. Чтобы соответствоѓвать такому уровню требований, корпус политработников, естественно, должен состоять из жестких людей, преданных власѓти, и в первой половине войны эти люди, как правило, составляли главную движущую силу советского сопротивления и твердо следили за тем, чтобы войска сражались до последней капли крови. Они могли быть безжалостными, но в большинстве случаев они не жалели и себя'. Надо же, даже младший сержант Иванов конспектирует! Что-то в лесу огромное сдохло? А! Завелся один-единственный динозавр, но и тот прожил недолго! Что, Иванов, неужели вам интересно? Или вы, по своему обыкновению, письма строчите?
   Подполковник улыбается, и я тоже улыбаюсь. Он не подошел, чтобы проверить, что я на самом деле пишу. Наверное в этот раз, уверен, что я действительно занимаюсь делом. Лекция оказалась на удивление содержательной, а послевоенная история политработников тоже интересной. После того, как пара закончилась, и подполковник Козлов вышел из аудитории, КорС снова вынул из планшетки книгу, которую читал перед занятиями. Замок тоже заметил это и спросил у Королева.
  - Слушай, а Черчилль еще что-нибудь забавное о животных говорил?
  - А как же, - улыбается Королев. - Вот: 'Терпеть не могу лошадей: посередине они неудобны, а по краям опасны'.
  Кто слышал эти слова, рассмеялся. В это время ко мне подошел Артем Баранов и доложил, что он снова идет на шару.
  - Нужно сделать макет шалаша, в котором, во время разлива, скрывался Ленин, - сказал он, подавляя зевоту.
  - Отдохнуть тебе нужно, выспаться, - говорю я, - а то ты уже не соображаешь, что говоришь.
  - На том свете отосплюсь, - беззаботно махнул рукой Артем.
  
  Мишка влюбился
  'Дочь горшечника Дибутада увидела на стене тень своего возлюбленного и обвела его профиль кинжалом. Благодаря этому рисунку ее отец изобрел стиль росписи, украшающей греческие вазы. В основе всех вещей лежит любовь'.
  А. Камю
  Мой приятель Миша Кальницкий (наши койки стоят в казарме рядом) во время летнего отпуска познакомился на море с девушкой. И не просто познакомился, она ему очень нравится. И вот теперь отпуск закончился, и они просто переписываются. Но у Миши есть проблема - у него сравнительно скудный словарный запас. Поэтому у девушки сложилось впечатление, что Миша грубоватый и хамоватый. В их отношениях наметился не то, чтобы раскол, но некоторое охлаждение. А Мишке терять эту девушку не хочется. Своими страданиями он поделился со мной.
  - Ты понимаешь, она говорила мне, что любит меня. Я ей говорил, что люблю, а теперь... Я не понимаю, что с нами происходит.
  И решили мы ей писать письма вдвоем. В смысле я диктую, а Миша записывает. Я стараюсь больше, чем для себя самого. Мы сидим на самоподготовке, и я негромко диктую. И хотя я стараюсь говорить тихо, слушает нас весь взвод.
  - Здравствуй, ... Миша, как ее зовут? Здравствуй, Таня. Я очень-очень скучаю по тебе. Мне так не хватает тебя. От одной мысли о тебе у меня чаще бьется сердце, мне так хочется видеть тебя, слышать тебя. Я считаю тебя единственной в мире. Знаешь, Танечка, с первой минуты нашего знакомства для меня началась новая жизнь. Во мне пробудился мужчина, пробудился отец. Я хочу быть твоим мужем, хочу, чтобы мы с тобой были вместе, чтобы у нас с тобой были дети.
   - Симона, ну ни фига ты себе даешь, - восхищается Зона.
   - Ничего он не дает, - перебивает Зонины восторги Королев. - Если бы ты, Зона больше читал, то знал бы, что это Симона просто перефразирует Сухомлинского.
   - КорС, не мешай, - со скрытой угрозой в голосе сказал Миша, и Королев тут же уткнулся в учебник. Давай, Толик, продолжай.
   - Слушай, Миша, - задумчиво говорю я, - ты хоть пару слов о ней скажи, совершенно же невозможно работать! Где и как вы познакомились?
   - На пляже в Новом Свете. Я ее увидел, когда она выходила из моря, - улыбаясь, говорит он.
   - Пока вполне достаточно, - улыбнулся я. - Пиши далее. Мне всегда нравилась жизнь, хотя я никогда особенно об этом не задумывался. Но встретив тебя, я понял, что любить - это значит хотеть жить. (Королев громко хмыкнул, но промолчал). Таня, я люблю тебя! Я все время думаю о тебе, и чувствую, что во мне есть столько нежности, ласки, что мне самому не верится, что я способен так любить. Вот сейчас пишу, а сам вспоминаю ту нашу первую встречу на пляже. Помню, как увидел тебя, выходящую из воды, такую грациозную, такую стройную, такую красивую, что у меня и сейчас дух перехватывает от одного этого воспоминания. Тань, я уже говорил тебе, что я тебя люблю? Я очень люблю тебя! Как я счастлив от того, что у меня есть ты! Я и не подозревал о том, какое же это огромное счастье - любить и быть любимым! Мысли путаются, может я что-то не так сказал? Я хочу сказать, что счастлив от того, что люблю тебя, и что ты тоже любишь меня! Я мечтаю о том, чтобы ты стала моей женой. И знаешь, я чувствую, что никогда не смогу обидеть тебя. Я всегда буду считаться с твоими мыслями, желаниями, убеждениями, чувствами. (Королев снова хмыкнул, потому что это я снова перефразирую слова Сухомлинского). У меня упрямый характер...
   - Да уж! - все-таки не выдержал и съязвил КорС. - Что есть, то есть!
  - КорС, желаешь продолжить вместо меня? Пожалуйста.
  - Нет, - немного подумав, отказался он, честно признав при этом, - я вот, читал те же книги, что и ты, но у меня так не получается.
  - У меня упрямый характер, но я буду учиться уступать тебе. Я не хочу, чтобы мой характер мешал нам в нашей семейной жизни. Я тебе еще не говорил? Ты очень хорошая, Танечка! Миллион раз я вспоминал то, как ты сказала мне: 'Я тебя люблю!' Это были лучшие слова, которые я слышал в жизни. Это была лучшая музыка, которую мне приходилось слышать.
  - Добавь, что музыку он слушает много, - смеется замок. - Благо командование вечно отправляет нас в музыкальную филармонию, чтобы мы культурно развивались, блин!
  - Знаю многих ребят, которые женились только потому, что встретили симпатичных или красивых девушек. Я и раньше удивлялся этому, а теперь я понимаю, что жениться нужно только по любви! Как же я счастлив от того, что у меня есть ты! У меня нет никаких сомнений по поводу того, что я тебя люблю по-настоящему, потому что мне нужна только ты одна. Я умираю от любви к тебе.
   - Ой, держите меня, а то не удержусь! - рассмеялся КорС. - Слушай, Симона, поскольку ты все время только то и делаешь, что перевираешь разных классиков, я тоже позволю себе привести одну цитату, так сказать, в ее первозданном виде. Некто, Маргарита Наваррская как-то заметила: 'Мне столько раз приходилось слышать о людях, которые умирают от любви, но за всю жизнь я не видела, чтобы кто-нибудь из них действительно умер'.
   - Ладно, Миша, - улыбаюсь я, - так и быть, про умирание вычеркни. Мне хочется жить для тебя, для наших будущих детей и именно в этом я вижу свое счастье. Когда мы с тобой познакомились, когда пришла моя любовь, моя душа наполнилась неземным блаженством! Я все время испытываю ощущение огромного счастья! Это все потому, что я люблю тебя, а ты любишь меня! Может ли быть что-то лучше этого? Нет, не может! Таня, мы с тобой будем очень счастливы! Знаешь, почему я так утверждаю? Потому что в семейной жизни самое главное - это любовь, а она у нас есть! Я знаю, что любовь это очень хрупкое чувство, но я приложу все силы для того, чтобы сберечь его, чтобы сберечь нашу с тобой любовь! Танечка, любимая моя, я люблю тебя всем своим существом, сердцем, душой, головой и телом.
  - Нет, ну про тело не надо, - покраснел Миша. - Она такая стеснительная, воспитанная. Мне бы не хотелось выглядеть в ее глазах более вульгарным, чем я итак есть.
  - Ну, нет, так нет, - легко согласился я. - Я учусь с ребятами из своего взвода уже третий год, но только сейчас заметил, какие они хорошие. Нет, они не стали лучше, они такие же, какими были раньше. Просто я люблю и становлюсь лучше и добрее.
  Взвод хохотнул, но никто ничего говорить не стал. К тому же, как мне кажется, многие торопливо записывают то, что я диктую Мише, чтобы потом еще раз творчески переработать и отослать письма своим девушкам.
  - А еще я заметил, что я начинаю учиться любить и себя, и все больше и больше. Таня, я не могу молчать, мне очень хочется сказать тебе, что я люблю тебя страстно, ты так волнуешь меня.
  - Симона, - перебивает меня Миша, - хватит об этом.
  - Ты знаешь, милая, а я стал лучше учиться. (Королев расхохотался, но потом взял себя в руки, и снова уткнулся в конспект). У меня появилось столько сил, хочется что-то делать, вот я пока и направил эту энергию на учебу. Мне так импонирует твоя доброта. Некоторые мои приятели гордятся тем, что у них красивые подружки или жены, а я горжусь тем, что ты у меня добрая. Ты настоящее сокровище!
  - Ну, все, спасибо, - снова перебил Меня Миша. - Думаю, хватит. Остальное я допишу сам.
  Он пожал мне руку, но тут снова влез КорС.
  - Надеюсь, позволительным будет мне привести еще одну цитату? 'Много кратких безумий - вот что вы называете любовью. И ваш брак кладет предел множеству кратких безумий - одной большой и долгой глупостью'. Фридрих Ницше, однако, чтоб вы знали.
  
  Безумство храбрых
   Вы помните старую, добрую кинокомедию 'Королева бензоколонки'? А конкретно тот момент, когда заправщица Людмила Добрыйвечер спорит с начальником бензоколонки о необходимости открытия на АЗС детской площадки с каруселью? А начальник эту карусель упрямо называл качалкой? Так вот, та карусель к этому рассказу не имеет никакого отношения.
   'Качалка' - это зал для занятий тяжелой атлетикой вообще и культуризмом в частности. С видео бумом времен перестройки в нашу жизнь прочно вошел бодибилдинг (строительство тела). Не обошла эта мода стороной и наше училище. Даже спальное помещение роты было превращено в одну большую качалку. В роту не войти - такой сильный запах мужского пота, а у зеркал очередь: почти каждый рассматривает - не прибавилось ли у него мышечной массы. На подоконниках кипит вода, это 'качки' кипятильниками варят детское питание, чтобы мышцы быстрее росли. Многим удается довольно быстро добиться заметных успехов: пляжные фигуры, что надо! Как говорится, стали шире, чем выше. Правда на кроссах и марш-бросках большая часть новоявленных 'качков' всегда традиционно плетутся в конце, далеко позади всех, замыкая кавалькаду бегущих.
   У меня к этому делу задатки от самой природы - я сибиряк, атлетическая фигура, широкая кость и хорошая наследственность: дед, например, колхозного быка много раз на спор на плечах по базару носил, а дядя - таежный охотник, на медведя два раза с ножом выходил и побеждал! Но я занимаюсь только боксом.
   Воскресенье, я сижу и читаю интересную книгу (если интересуетесь - 'Звездный корсар' Олеся Бердника). Подходят двое 'качков' в чем мать родила (в набедренных повязках), и сочувственно спрашивают, едва скрывая насмешку:
   - Что, Иванов, читаешь?
   Надо же, какой глубокий вопрос! Сейчас я вам дам такой же ответ!
   - А вы что, ничего не читаете? - миролюбиво отвечаю я.
   - Надо качаться, - со вздохом отвечает один из них.
   - Кому? - интересуюсь я, неохотно отрываясь от чтения.
   - Что кому? - не поняли они и переглянулись между собой, прокручивая в своих головах снова и снова мои слова.
   - Кому это надо, чтобы вы качались? - уточнил я свой вопрос.
   - Как ты не понимаешь, - фыркнул один из них. - Вот посмотри, если рядом стоять с девушкой, то приятнее стоять с такой фигурой, как у меня, чем как у тебя!
   - Ну, если только рядом стоять, тогда да, - соглашаюсь я, и, растягивая слова, продолжаю: - Тогда, безусловно, приятнее стоять с такой фигурой.
   Странное дело, но оба 'качка' не поняли моей иронии.
   - Вот видишь! И ты времени зря не теряй, давай, возьмись за ум! Мы бы не были такими, как сейчас, если бы не занимались строительством тела, - радостно подхватили они в один голос, и гордо расправив свои плечи, с достоинством пошли дальше таскать свое железо. Я же так и остался с удовольствием читать книгу.
   Добрейший все-таки, скажу я вам, я человек! Валерка Леонтьев, когда 'качки' и его попытались охмурить и вовлечь в культуризм, вообще церемониться с ними не стал, а просто ответил: 'Мне этого не нужно. У меня с потенцией все в порядке!' КорС тоже относится к качкам недоброжелательно, и не пытается этого скрыть.
   - Чтоб качаться много ума не надо, то есть задача как раз для вас. По вашим силам и способностям.
   - Чего-чего? - грозно нахмурившись, переспросили качки, которые почувствовали себя обиженными.
   - Я говорю, что мы с вами существуем в разных системах координат, - продолжает насмехаться Королев с самым серьезным видом.
   - А-а, - не нашлись, что ответить качки, и очень довольные собой направились к зеркалам, чтобы лишний раз полюбоваться собой. Видно, что они сами запутали себя и сбили с толку своими размышлениями. Любовались собой они долго.
   - Как говорится, нет такого осла, который, разглядывая себя в реке, не любовался бы собой и не находил в себе черт коня, - нарушил долгое молчание Лео и закрыл тему, но вездесущий Веня счел необходимым добавить:
   - Каждый имеет право быть глупым, но злоупотреблять этим правом, ей Богу, ни к чему!
   Никто Вене в этот раз возражать не стал, да и что тут можно возразить? Все уже поняли, что по странному стечению обстоятельств большинству качков бесполезно что-либо говорить. После Вени в разговор неожиданно вмешался Вася.
   - Пацаны, - громко привлек он внимание взвода к своей скромной персоне, - хотите анекдот?
   - Если смешной, то хотим, - улыбается Лис.
   - Тогда слушайте. Маленький мальчик спрашивает у папы: 'А при коммунизме будет 'авоська?' 'Будет, сынок, - отвечает папа, - только она будет называться 'нихераська'. Здорово, правда?
   - Правда, - сдержанно оценил Васин анекдот ротный. Мы даже и рассмеяться не успели, так удивились внезапному появлению командира роты. А ведь дневальный при его появлении обязан был подать команду: 'Смирно!' - Курсант Россошенко - три наряда вне очереди.
   - Е-е-есть т-т-три..., - заикаясь, ответил Вася, и тут же, растерянно добавил, - виноват.
   - А, впрочем, я передумал, - задумчиво говорит ротный, - пусть с вами в особом отделе разбираются. Антисоветская агитация и пропаганда - это как раз по их части.
   Вася чуть не умер на месте. Я еще никогда не видел его таким жалким и беспомощным.
   - Дела, - негромко произнес Королев.
   - Да уж, такая вот ситуевина, - подтвердил Миша.
   - Россошенко, я и не подозревал, что вы у нас, как бы это помягче выразиться? Что вы у нас такой экстремал.
   На несчастного экстремала было больно смотреть. Тут ротный вспомнил обо мне.
   - Иванов, это ведь твой подчиненный?
   - Так точно, товарищ майор. Мой.
   - Иванов, а ты ведь рассказывал при нашем знакомстве, что ты увлекался туризмом, не так ли?
   - Точно так, - отвечаю я, пытаясь понять, куда ветер дует, в смысле, куда клонит ротный.
   - В твоем туристическом прошлом ведь случались разные экстремальные ситуации, правда? Тогда вопрос на засыпку, ты ведь должен знать, что самое главное в экстремальном отдыхе?
   - Знаю, конечно, - улыбнулся я, понимая, что гроза над Васиной головой уже прошла.
   Глаза у ротного загорелись азартом.
   - Тогда озвучь, чтобы я убедился, что ты это действительно знаешь.
   Курсанты с любопытством ждут моего ответа.
   - В экстремальном отдыхе самое главное - вовремя понять, когда заканчивается собственно экстрим, и начинается, как бы это помягче сказать?
   Ротный расхохотался первым. За ним дружно рассмеялись все остальные.
   - Так что же там все-таки начинается? - лукаво подмигивает Миша.
   - Иванов, - не унимается ротный, - объясните своему незадачливому подчиненному, что там положено безумству храбрых?
   - Товарищ майор, а я знаю, - перебил меня Вася. - 'Безумству храбрых поем мы славу!' Вот!
   - Курсант Россошенко вам еще три наряда вне очереди, - холодно произнес ротный. - Объяснить за что?
   - Никак нет, - побледнел Вася. - Не нужно.
   - Иванов, так что там с безумством храбрых? - напомнил ротный.
   - Безумству храбрых - венки со скидкой, - помедлив немного, радостно доложил я. Честно признаюсь, это я не сам придумал, это на кооперативном рынке Симферополя, мне как-то услышать пришлось.
   - Вот, учитесь, - удовлетворенно бросил ротный и удалился.
   Через минуту в кубрике нашего взвода появился старшина роты и сообщил безумно, безумно храброму и безрассудному Васе, что в первый из своих шести нарядов тот заступит прямо сегодня, чтобы, значит, не откладывать это дело в долгий ящик. Можно сказать, что на этот раз Вася легко отделался, так как антисоветский анекдот обошелся ему без личного знакомства с особистом училища.
   - Повезло тебе сегодня, Вася, так и знай, - резюмирует КорС, - так и заруби это на своем носу - картошкой!
   - Точно, точно, - подтверждает Лис, - ты у нас сегодня просто великий удачник! Напомнить тебе, кому везет?
   Службу в нарядах Вася отнес на отлично, проявив необычайную для себя шустрость.
  
  В Евпаторию
   В субботу вечером, когда я подшивал на х/б новый подворотничок, меня позвал Столб.
   - Толик, а Толик! Ты ведь знаешь Леню Бабука? - с самым серьезным видом спросил он.
   Я не сдержался и громко рассмеялся, так как Ленчик учится в четвертом взводе, вместе со Столбом.
   - Бамбука? Ну, кто же не знает Бамбука? Мы встретили его в поле. Ой, нет! В бамбуковой роще! - рассмеялся Лис и постучал табуретом о табурет. - Здравствуйте, товарищ Бамбук!
   - Паяц, шут, - надменно парировал его выпад Бабук. - Другими словами, клоун.
   - Толик, иди к нам, - позвал Столб. - А ты, Лис, успокойся, если не хочешь, чтобы я сам тебя успокоил.
   Понимая, что тут не просто категории разные, а вообще пахнет нешуточными проблемами, Лис моментально испарился из кубрика.
   - Привет. Чего хотел? - подошел я к Столбу и многострадальному из-за созвучности фамилии со словом бамбук, Бабуку.
   - Толик, тебе приходилось бывать в Евпатории?
   - Приходилось. В 1978 году я полтора месяца находился в одноименном детском санатории 'Евпатория', а что?
   - Да вот, Ленчик вычитал, что товарищ Маяковский, который Владимир Владимирович, в свое время так сказал о Евпатории: 'Очень мне жаль тех, кто не бывал в Евпатории'. А Ленчик у нас ведь евпаториец, так что он приглашает нас к нему в Евпаторию.
   - Хотелось бы мне знать, нас - это кого? - спрашиваю я, глядя на Бабука, но тот стоит, не произнося, ни слова.
   - Меня, Чернова и тебя. Ты как? - отвечает Столб.
   - А поехали! - махнул я рукой. - Когда едем?
   - Завтра и поедем, - нарушил свое непонятное молчание Бабук. - У тебя ведь тоже завтра увал?
   И на следующий день, едва выйдя в городское увольнение, мы переоделись в гражданку и поехали в Евпаторию. Бабук сразу же с удовольствием начал рассказывать о своем родном городе.
   - Вообще-то можно было бы добраться до Евпатории по морю, но билеты нужно заказывать заранее. Так что поедем автобусом или, если хотите, поездом. (Мы единогласно решили ехать поездом). Кстати, наш город единственный во всем Крыму, который с самого начала создавался как оздоровительно-медицинский курорт. Расположен наш город на берегу Каламитского залива, между двумя солеными озерами - Мойнакским и Сасык. Старая часть города расположена на берегу Евпаторийской бухты.
   - Порт? - деловито поинтересовался Чернов.
   - Защищенной от штормов бухты, такой как в Балаклаве или Севастополе, в Евпатории нет. Город открыт западным ветрам и штормам. Раньше стоянка на рейде Евпатории была очень опасной. Это пока не построили капитальные причалы. И, тем не менее, раньше Евпатория была известна именно как портовый город! Город возник из-за лечебных грязей, находящихся на дне соленых озер. Вообще, у нас чудесным образом сочетаются морской и степной воздух.
   Мы со Столбом весело переглянулись, мол, хвалит кулик свое болото.
   - Не улыбайтесь! Климат в Евпатории самый сухой изо всех приморских городов Крыма. А еще летом у нас есть морские и береговые бризы.
   - Это как? - еще больше заинтересовался Чернов.
   - Суша и море нагреваются и остывают неравномерно, поэтому летом на побережье возникают бризы. Морские бризы дуют днем с моря на берег, а береговые бризы дуют ночью с суши на море. Морской бриз днем приносит прохладу и чистый, насыщенный солями моря воздух, а ночной несет ароматы степных трав. Жаль, что вы не сможете этого почувствовать.
   - А сколько лет Евпатории? - поинтересовался Столб.
   - Хороший вопрос, - хмыкнул Леня. - Если считать, начиная с истории античного города-полиса Керкинитиды, то почти две с половиной тысячи лет. Но тот город погиб во время скифо-херсонесских войн еще во II веке до нашей эры. Полторы тысячи лет на месте Керкинитиды люди не жили. Разве что кочевники по необходимости проезжали. Так что на самом деле история Евпатории более скромная. Как говорится, недостаток информации восполняли избытком фантазии. Что интересно - Керкинитиду заново открыли только в начале ХХ века, до этого никто не знал ее точного месторасположения. Сейчас на том месте находится Карантинный мыс. Если будет желание - можем посетить наш краеведческий музей. В нем есть много интересного из того периода.
   - Пацаны, на нас смотрит вон та группка студенток, - обратил наше внимание Столб. - Вы как?
   - Не сегодня, - отмахнулся Гена, и Столб с видимым трудом согласился. - Леня, ты упомянул про какую-то войну с участием скифов, - вспомнил Гена. - Я о такой войне ничего не помню. Или не знаю?
   Довольный Ленчик стал рассказывать дальше.
   - Видишь ли, в те времена в Крыму уже существовало Скифское царство. Ставка скифских царей находилась в Неаполисе, сейчас на этом месте находится Симферополь! Кочевникам в Крыму всегда было трудно: они или вымирали или вынуждены были переходить к оседлому образу жизни. Скифы поняли, что торговать с греческими метрополиями намного выгоднее, чем с посредниками, живущими на берегу. И решили скифы обложить города-полисы налогами или данью. Это и стало причиной скифо-херсонесских войн.
   - Дальше понятно. Скифы победили, а греческие города разорили. А что означает само слово Евпатория?
   - Чтобы ответить на этот вопрос, - не скрывая довольной улыбки, ответил Бабук, и, не переводя духа, продолжил, - нужно опять вернуться к истории тех войн. Греки очень хотели вернуть себе Керкинитиду и прилегающие территории. Поэтому они заключили договор с понтийским царем Митридатом VI Евпатором. Тот в 110 году до нашей эры выслал войска под командованием Диофанта, который смог нанести скифам несколько ощутимых поражений. Во время своих походов в Скифию Диофант основал крепость, которую и назвал в честь своего царя Евпаторией, что в переводе с греческого языка означает 'знатный, благородный'. Где именно находилась эта крепость никто и сейчас не знает. Мой отец, например, а он страстный любитель истории нашего края, считает, что городище Кара-Тобе, это южнее Саки, и есть бывшая Евпатория.
   Краем глаза я заметил, как разочарованные студентки отвернулись от нас. Что ж, их можно понять - вместо общения с рослыми, интересными ребятами, им предстоит коротать время самим. Впрочем, это далеко не худшая перспектива, подумал я, и тоже отвернулся от них.
   А еще любопытно, Леня специально освежил в памяти знания о Евпатории перед тем, как пригласить нас к себе, или он так здорово знает историю, что помнит имена этих царей?
   В Евпатории Бабук предложил вначале зайти к нему домой отобедать с дороги. Я отказался, мотивируя это тем, что его родители могут нас никуда, потом уже и не выпустить. Ребята со мной согласились, и мы направились к морю. На пляже мы по достоинству оценили преимущество песчаных евпаторийских пляжей, по сравнению с галькой южного и восточного берегов Крыма. Накупались и уже после этого отправились домой к гостеприимным Бабукам. Нас накормили, напоили чаем и соком, а потом Бабук-папа провел для нас экскурсию по городу. Отец Лени историю города прекрасно знает, город, и край просто обожает, так что на море мы больше так и не попали.
   Планы выдумывать гораздо легче, чем их исполнять. Сколько мы всего хотели успеть за этот день, а на деле не успели и десятой части сделать.
   - Спасибо за все, все, все! - сказал уже в Симферополе на железнодорожном вокзале Столб. - И за чудесную экскурсию, за прекрасный обед и вообще!
   Мы с Черновым разделили восторги Столба, а про себя я отметил, что было бы неплохо так же хорошо знать и о своих краях. Но для этого нужно, чтобы кто-то написал книгу о Гайсине и гайсинщине. Кто знает, может быть именно мне суждено написать эту книгу? Я подумал об этом и сам себе улыбнулся. Где Гайсин, а где я? Военная служба вряд ли приведет меня в Гайсин, а на пенсию я хотел бы перебраться в Симферополь. Понятно, что наездами собрать информацию о своем городе не удастся.
  
  МКРНОД
  Сегодня Мишка посмеялся над Веней. Пока последний спал, Кальницкий привязал над ним простыню, а за минуту до команды 'Подъем!' разбудил Веню криком: 'Потолок падает!' Веня испугался сильно и грохнулся на пол в щель между простыней и постелью. Потом на радость всей роты долго и шумно обижался на Мишку.
   Перед выходом на утренний осмотр, Веня обратился ко мне с удивительно повторяющимся и легко предсказуемым вопросом.
   - Толик, какие сегодня занятия?
   - На, держи, - протянул я Вене расписание занятий, и он стал его переписывать себе. Может, теперь не будет никого спрашивать?
   - А что такое МКРНОД? - удивленно посмотрел он на меня.
   - Для тебя это все еще остается загадкой? История международного коммунистического, рабочего и национально-освободительного движения. А ты сам, почему до сих пор не знаешь?
   - В нарядах много стоит, - ответил за него Зона, бросив беглый взгляд на меня.
   - А какое сегодня занятие, не семинар случайно? - словно опомнившись, заволновалѓся Веня. Он смотрит жалобно, опуская взгляда, ожидая очередного подвоха.
   - Лекция. Расслабься, - ответил я, хотя, не скрою, очень хотелось пошутить и напугать Веню.
  Лекция - это самое лучшее занятие для курсанта: можно спать, можно заниматься своими делами, а главное - не нужно бояться неудовлетворительной оценки и последующих 'репрессий'. Я сидел и стал раздумывать - конспектировать мне эту лекцию или все-таки не стоит. Я ведь до училища был лектором-международником (правда, по Центральной Америке), но многое уже знаю и понимаю. Поскольку сегодняшняя лекция целиком и полностью посвящена именно Центральной Америке, я решил ничего не писать.
   - Товарищи курсанты, вооружитесь ручками, - начал лекцию подполковник Хропотов Вячеслав Мартынович, среди курсантов просто Мартын. - Победа кубинской революции, успешное строительство социализма в этой стране, расширение ее международного влияния и авторитета, свержение кровавой диктатуры Сомосы и победы народно-демократической революции в Никарагуа дали мощный толчок развитию национально-освободительного движения в Америке.
  Веня увлеченно отпарывает от пилотки кожаный подтулейник, поэтому ничего не видит и не слышит.
   - Народы Центральной Америки с оружием в руках ведут борьбу против реакционных режимов своих стран и вмешательства американского империализма в их внутренние дела...
   - Веня, - толкнул я его стул ногой, а когда тот обернулся, я ему сказал, - ерундой занимаешься.
   - Это еще почему? - с вызовом отвечает он мне.
   Поскольку преподаватель явно смотрит в нашу сторону, я с ответом решил повременить. Мартын из тех преподавателей, которые непременно настучат начальнику учебной части, чтоб, значит, другим неповадно было. Он почему-то искренне считает, что двое курсантов это уже толпа, к которой нужно срочно принимать меры.
   - Объявив национально-освободительные движения 'международным терроризмом', американский империализм поставил перед собой задачу: любыми средствами положить конец тем процессам, которые подрывают всевластие империалистов в развивающихся странах...
   Мартын часто делает замечания и повышает голос, привлекая внимание к себе. Я улучил подходящий момент и сказал:
   - Без этой кожи пилотка будет впитывать пот, станет быстрее пачкаться, нижний край ее вообще станет сальный. И форму она уже так держать не будет. Мало того, что тебе ее придется чаще стирать, так еще все над тобой шутить будут по поводу того, что это за орган у тебя на голове!
   - Там видно будет, - не поверил мне Веня. По снисходительному выражению его лица понятно, что он считает мои слова глупыми.
   - Разговорчики! Слушайте дальше и записывайте, записывайте. Их цель - любой ценой не допустить повторения того, что произошло на Кубе и в Никарагуа... вернуть себе контроль над Центральной Америкой, которую американская администрация объявила 'сферой жизненно важных интересов США'.
  Не хвалюсь (а может быть, именно хвалюсь), но я это, безо всякого преувеличения, и так хорошо знаю. Пожалуй, я почитаю, тем более, что вчера как раз раздобыл новые номера 'Огонька' и 'Литературной газеты'. И я углубился в чтение.
   - Борьба центральноамериканских патриотов пользуется широкой международной поддержкой. Если раньше солидарность с борющимися народами проявлялась в основном в области прав человека, то в последнее время патриоты получают не только моральную и политическую поддержку, но и материальную помощь со всех концов света. Горячую солидарность с рабочим классом, крестьянством, другими слоями населения Сальвадора, ведущими борьбу против кровавого режима, проявляют и народы СССР.
   - Кто бы сомневался, - тихо ворчит Королев. - Где бы были эти перепуганные патриоты, если бы не мы?
   Что его не устраивает на этот раз непонятно. Хотя Королев вечно чем-то недоволен и придирается по пустякам. А его вечная скука просто изумляет. Своими придирками и насмешками он уже успел нажить себе в роте немало врагов и просто недоброжелателей. Впрочем, к нему уже привыкли и его психо-комедийные выпады уже мало кого задевают.
   После обеда я объявил:
   - Третье отделение! Курсант Кальницкий, остается за меня.
   - Интересно, а ты, куда это намылился? Хоть надолго? - шутит Миша. - Ужасно хочется порулить!
   - Не знаю, - начал я, отвечать с конца. - Тренер вызывает на тренировку.
   Во время отпуска я поправился на три килограмма. Это выяснилось при взвешивании перед тренировкой.
   - Иванов, ты не улыбайся, а думай, как в свою весовую категорию вернуться, - озадаченно говорит тренер. - Соревнования Одесского военного округа не за горами.
   - Чего там думать? - шучу я. - Ноги побрею - уже полкило минус, можно еще грудь побрить.
   - Языкатый ты, Иванов, - осуждающе покачал головой тренер.
   - А многим девушкам это даже нравится, - шучу я.
   - Это, в каком смысле? Ну-ка, поподробнее, - расхохотался Витя Суетин с четвертого курса.
   - Слышишь, Суетин, не нервируй меня, я и так нервный.
   - Иванов у нас герой, - хмыкнул тренер. - В том смысле, что не может герой без проблем, поэтому он сам их себе ищет. И находит: то шишки на голову, то синяки, то занозу в самое неподходящее место, то еще что-нибудь. В общем, сознательно нарывается, потому что находится в непреодолимом противоречии с миром. А теперь серьезно: Иванов, я хочу, чтобы ты предельно серьезно отнесся к моему распоряжению - худей. Рано тебе еще переходить в следующую весовую категорию. И еще помни, что спорт избавляет человека от необходимости ходить по врачам. Так что больше тренируйся и садись на диету. Или ты собираешься переходить в супертяжелую весовую категорию?
   - Нет, не собираюсь. А на счет диет - я слышал, что все диеты специально для нас придумали фашисты! А если серьезно, то мне для похудения хватит и училищного рациона. А сейчас разрешите мне побоксировать с Суетиным, пока я еще не сбросил вес, и мы с ним в одной категории?
   - Не возражаю, - загорелись глаза Баринова. - Что скажете, Суетин?
   - Легко и запросто! - бахвалится Витя.
   - Ну, Суетин, - насмешливо говорю я, - сейчас твоя судьба, как никогда, в твоих собственных руках!
   И мы с Суетиным, надев боксерские перчатки, начали поединок. Витя хоть и учится на курс старше, но мы с ним ровесники, просто он сразу после школы поступил в училище, а я только через год.
   С первых секунд раунда я, безо всякой разведки, но, не теряя самообладания, бросился к Витьке и прижал его к канатам. Со всей пролетарской ненавистью я бил его по голове и не давал ему упасть. Суетин был совершенно ошеломлен и потрясен моим натиском и моими ударами, и ситуация могла бы стать для него совсем плачевной, если бы тренер не оттащил меня от него. Суетин тут же упал на ринг. Впрочем, до нокаута дело не дошло. Витя полежал, полежал и тяжело поднялся на ноги.
   - Ну, ты, Иванов, и псих, - тяжело дыша, только и сказал он. Видно, что я больно задел его самолюбие, и ему очень стыдно перед остальными ребятами.
   Зато тренер долго не мог оправиться от изумления, а потом, подумав, вдруг серьезно заявил:
   - Вопреки ожиданиям, очень поучительно получилось. Может я и не прав. Может ты, Иванов, уже готов перейти в следующую категорию, а тебе, Суетин, пора вернуться в предыдущую?
   Кто-то из второкурсников негромко сказал:
   - Иванов не человек, а ураган. С ним нельзя бороться, нужно сразу сдаваться! Не хотел бы я с ним встретиться ни в ринге, ни на улице.
   - Вам что, нечего больше делать? - налетел на болтунов тренер. - А ну все в круг! Продолжаем тренировку!
   Разумеется, переходить в следующую весовую категорию я не собираюсь, мне и в моем весе вполне комфортно. Так что придется вставать раньше и бегать, пока не вернусь в свою категорию. Это я ведь так, для красного словца сказал тренеру, что мне для похудения вполне достаточно одной училищной еды. На самом деле мне, конечно же, придется потрудиться. А еще меня удивляет то, что многие на меня обижаются. Мне это кажется странным.
  
  Мемуары вождя
   Сегодня на самоподготовке мы обсуждаем новость - этим летом по решению Горбачева все мемуары Брежнева изъяли из библиотек и списали в макулатуру. Веня лично видел, как изымали эти книги из нашей училищной библиотеки. Зона о чем-то долго думал, а потом обратился к КорСу.
   - Слышишь, Серый, ты как-то говорил, что твой дед литератор?
   - Серый это ты, - лицо Королева помрачнело, - а мой дед не литератор, а писатель, понял?
   - Ну, понял, понял, - не стал спорить Зона, - а твой дед случайно не рассказывал, как там наш генсек Брежнев накатал столько книг?
   - Рассказывал и не случайно, только не знаю, поверите ли вы.
   Когда половина взвода заверила КорСа, что нам всем очень интересно, и мы готовы поверить, он начал свой рассказ.
   - В середине 1970-х годов Брежнев не раз говорил, что мечтает о книге мемуаров. Он даже название сам придумал - 'Анкета и жизнь'. Мой дед не раз говорил, что Брежнев был блестящим рассказчиком, но литературного таланта не имел.
   После этих слов все курсанты заулыбались, так как тот Брежнев, которого мы помним, никак не производил мнение хоть какого-нибудь рассказчика, не то, что блестящего. Впрочем, Королева никто не перебил.
   - В декабре 1976 года Брежнев со своей свитой ехал спецпоездом вручать Туле звезду города-героя. Генсек ужинал в обществе автора своих выступлений Александра Бовина, личного секретаря Галины Дорошиной и секретаря ЦК КПСС Константина Черненко. Брежнев был в хорошем настроении и много рассказывал о своей жизни, о голоде, о войне, о любви. Потом вдруг настроение у Брежнева испортилось, и он спросил, когда уже будет книга? Типа, рассказываю, рассказываю, а никто не помогает. А сам он ведь не писатель. Черненко тут же вызвал из соседнего вагона руководителя информационного агентства ТАСС Леонида Замятина и сказал тому, что нужно сделать книгу Леонида Ильича. Замятин на это ответил, что он писать не умеет, и тут же перевел стрелки на Бовина. Но тот сослался на занятость. Брежнев махнул рукой и перевел разговор на другое.
   Я слушаю Королева и диву даюсь. Иметь такого высокопоставленного деда и пойти в военное училище - это надо быть большим оригиналом! Ведь он легко мог бы с такими связями поступить в МГИМО и делать дипломатическую карьеру. Или я чего-то не понимаю. Я с восхищением рассматриваю Королева.
   - Но очень скоро руководителя ТАСС вызвал Суслов и потребовал создать творческую группу для написания воспоминаний генерального секретаря ЦК КПСС товарища Брежнева. Для этой работы Замятин привлек лучших журналистов - Аркадия Сахнина, Анатолия Аграновского и Александра Мурзина. Участник войны Сахнин стал писать фронтовые воспоминания генсека, Аграновский про послевоенное восстановление Украины, а Мурзин, который в свое время работал корреспондентом в Казахстане - про освоение целины. Замятин поинтересовался у Брежнева, не согласится ли он рассказать что-нибудь своим литературным помощникам, но тот отказался. Поэтому писали, опираясь на архивные материалы и рассказы людей, которые работали с Брежневым.
   - Появилась 'Целина' - удивилась вся страна, - начал было петь известную частушку Игрек, но перехватив недовольный взгляд КорСа, тут, же прервал свое пение, - все, все! Молчу!
   - Сахнин написал свою книгу за два месяца, но книга вышла неинтересной. Тогда Замятин поручил Аграновскому оживить текст. Тот перерабатывал книгу три месяца, но книга так понравилась Брежневу, что после того, как он ее прочел, он заплакал! Потом внес мелкие правки и разрешил печатать. А вот с остальными своими книгами он ознакомился только через четыре года. 'Малая земля' сначала была напечатана во втором номере журнала 'Новый мир' за 1978 год, а 'Возрождение' в пятом номере. Мурзин за один месяц написал 'Малую землю', но Замятин и ее забраковал. Переработкой снова занялся Аграновский. 'Малая земля' вышла во втором номере 'Нового мира'. Эта трилогия была переведена на 65 языков и издана отдельной книжкой общим тиражом 400 миллионов экземпляров.
   - Помню, помню, - сказал Зона, - мы эти книги в школе изучали.
   - Все изучали. Председатель Союза писателей Георгий Марков возглавлял так же комитет по Ленинским премиям. По его инициативе 22 апреля...
   - В день рождения Ленина, - блеснул своими познаниями Зона.
   - ... 1979 года Брежневу присудили Ленинскую премию за выдающиеся достижения в области литературы. Чуть позже его приняли в Союз писателей СССР. Кстати, Брежнев сначала отказывался от десяти тысяч рублей премии, но потом взял. На церемонию вручения пригласили и настоящих авторов, но им никаких гонораров за работу не выплатили.
   - Еще бы! Это ведь было партийное задание, а это большая честь для любого коммуниста! - буквально выкрикнул Вася.
   - Точно, - подтвердил Королев. - С ними рассчитались по-другому. Мурзин был награжден орденом Дружбы народов, он уволился из газеты 'Правда', и стал писать речи для генеральных секретарей. Писал для Андропова, писал для Черненко, а сейчас пишет для Горбачева. Сахнина наградили орденом Октябрьской революции, а в 1978 году вышли две его книги. Гонорары за них фактически были оплатой мемуарных трудов. Вышла и книга Аграновского. По личному распоряжению Черненко, его прикрепили к поликлинике ЦК КПСС. А теперь самое интересное.
   - Как, есть еще что-то более интересное? - сыронизировал Лео.
   - Есть. За издание и переиздания трилогии Брежневу выплатили почти 180 тысяч рублей.
   - Ого! - Присвистнул Миша, и тон его стал циничным. - На 17 'Волг' хватило бы!
   - Точно! Но Брежнев этих денег не получил. Они поступали на его имя в ЦК, и оседали в общем отделе. Дед считает, что большую часть этой суммы украл заведующий общим отделом. Мало кто знает, что известная трилогия была лишь началом мемуаров Брежнева. В творческую группу привлекли новых авторов, которыми были написаны книги: 'Жизнь по заводскому гудку', 'Чувство Родины', 'Молдавская весна', 'Космический Октябрь', 'Слово о коммунистах'. Некоторые из них уже были переданы для публикации в 'Новый мир'. Началась работа над продолжением под названием 'На посту генсека'. Но тут Брежнев умер. Судьбу мемуаров Брежнева решил Андропов. Книги были изданы смешным тиражом в одну тысячу экземпляров в скромной обложке. На этом все и окончилось. А теперь вот Горбачев вообще решил изъять все книги Брежнева. Кстати, имя жены Брежнева наш народ узнал из этих книг. Правда, там ее называют Викторией Петровной, хотя на самом деле в девичестве ее звали Виктория Пинхусовна Гольдберг.
   - Надо отметить, - заметил Миша, - что жена Брежнева не лезла в политику и государственные дела, как Райка Горбачева.
   Васька после этих слов побледнел, и лицо его стало белым, как полотно. Игрек решил, пока Вася не пришел в себя и не стал возмущаться, отвлечь наше внимание от четы Горбачевых, пытаясь направить разговор немного в другое русло.
   - А знаете, что впервые вычислили имя настоящего автора книги 'Возрождение' именно у нас в Запорожье?
   - Ну-ка, ну-ка, - первым заинтересовался Королев, с трудом сдерживая свое возбуждение, и с недоверием уставился на Игрека.
   - Если помните, - хохотнул Игрек, а потом замолчал, чтобы собраться с мыслями, - половина книги 'Возрождение' посвящена работе Брежнева на посту первого секретаря Запорожского обкома партии. В книге Брежнев описывает редактора выездной редакции газеты 'Большевик Запорожья' Владимира Репина. И одной из деталей образа того называет очки. Но когда Брежнев встречался с Репиным, а это было после войны в 1947 году, Репин еще очков не носил! Зато когда он в 1977 году встречался с журналистом 'Известий' Аграновским, который расспрашивал о событиях 30-летней давности, Репин очки уже носил. И вот тогда Репин заподозрил, что это Аграновский написал книгу. Он специально взял в библиотеке несколько его книг, прочел их и сравнил стиль написания.
   - И все сошлось? - насмешливо поднял бровь КорС.
   - Нечего иронизировать, именно так и оказалось. Этим своим открытием Репин поделился по секрету с самыми близкими друзьями, а через несколько недель уже все Запорожье знало, что 'Возрождение' написал Анатолий Аграновский!
   После паузы Зона неожиданно сказал:
   - Странное дело, теперь вот захотелось прочесть всю трилогию. Где теперь можно достать эти книги?
   После этих слов курсанты возбужденно загалдели.
   - Может из книжных магазинов их еще не успели изъять? - предположил я.
   - Пацаны, - взмолился Зона, - кто на этой неделе идет в увольнение - посмотрите для меня эти книги. Я деньги наперед дам!
   После ужина Королева вызвали в особый отдел. Тут впору задаться вопросом, кто это у нас во взводе такой расторопный? Или у нашего стукача есть 'почтовый ящик?' Когда КорС вернулся в роту, по его внешнему виду было ясно, что отделался он легким испугом. Он сидел, предаваясь невеселым размышлениям, в полном молчании. Тут в роту спустился капитан Туманов и с легкой улыбкой зычно сказал:
   - Товарищи курсанты! Что это вы только и делаете, что ничего не делаете? Рота! Выходи строиться на вечернюю прогулку!
  
  Зачем ты так?
  'Жизнь без любви, что зима без снега - вроде бы и меньше забот, но чувствуешь себя как никчемный идиот'.
  В. Черницын
  Миша опять подошел ко мне с просьбой написать письмо его Татьяне. Я никому не отказываю в помощи, тем более, такой важной, да еще и своему приятелю. И снова во время самоподготовки мы сочиняем письмо для его любимой. Перед этим он частично ознакомил меня с ответом, полученным от его девушки. В нем она писала, что ей кажется, что Миша любит ее головой, то есть выбирает разумом, но не сердцем. А это, по ее глубокому убеждению, вовсе и не любовь, а просто симпатия с примесью мелких страстей. Между строк легко читается 'низменных' страстей. И где только Миша ее нашел, эту Татьяну?
  - Увы, Татьяна не дитя, - смеется КорС, который что-то прочел через мое плечо.
  Миша еще только начал поворачивать к нему голову, а Королева уже и след простыл.
  - Нет, Танечка, - диктую я, - моя любовь к тебе живет именно в сердце. Посуди сама: если бы я выбирал умом и волей, тогда мои чувства не были бы ни чувствами, ни страстью. Они не были бы любовью. Думаю, ты понимаешь, что вокруг меня есть много других достойных девушек, но я выбираю именно тебя! Выбираю потому, что мое сердце влечет к тебе, именно к тебе! Я мечтаю прожить с тобой всю свою жизнь. Ты думаешь, что мои чувства к тебе это просто очередной роман ради постели? Нет, ты для меня вовсе не любовница. Таня, я люблю тебя! Люблю тебя сейчас, и чувствую, что буду любить тебя, когда ты будешь пожилой женщиной, и тогда, когда ты состаришься. Я не смогу без тебя, без твоей любви. Это просто невозможно - жить без любви, без твоей любви. Я счастлив от того, что люблю тебя. Скажи, разве счастье это не то мерило, которым можно проверить, любовь это или нет?
   - Симона, не так быстро, - язвит по своему обыкновению, оправившись от страха КорС, - не все успевают за тобой записывать!
   Его забавляет тот факт, что некоторые курсанты записывают то, что я диктую Мишке. Я продолжаю диктовать письмо.
   - Тань, я потерял покой с самой первой нашей встречи. Скажи, если ты меня действительно любишь, ты испытываешь чувство покоя? Мне кажется, что любовь и покой просто не совместимы.
   - Трудно не согласиться, - хмыкнул замок.
   А ведь я так тихо говорю, чтобы только один Миша и слышал, но слушают все. Что за народ? Любопытные, как женщины.
   - Для меня нет прошлого, я живу только тобой, мечтая о нашем с тобой совместном будущем. Ты для меня, то же, что Солнце для Земли и для всего живого. Общаясь с тобой, думая о тебе, я испытываю огромное духовное наслаждение. А еще я мечтаю и о телесном удовольствии.
   - Толик, - сердится Миша, - я же тебе говорил, на такие темы не писать ничего.
   - Да ладно тебе, - улыбаюсь я, - может, у вас уже что-то изменилось в этом плане? Откуда мне знать?
   - К сожалению, пока нет, - вздыхает Миша. - Диктуй дальше.
   - Как несправедливо, что между нами стоит разлука. Если бы ты жила в Симферополе, мы бы с тобой виделись каждый день! Я бы ежедневно бегал в самоволки, лишь бы увидеть тебя только.
   - Миша, не надо тебе бегать в самоволки, - смеется Лео. - Толька спит рядом с тобой!
   - Я еще один раз повторяюсь, - шутит Миша, - товарищ Леонтьев, а не пошли бы вы куда подальше?
   - Понял, понял, молчу, - говорит Лео, но хитрые глаза выдают его. Вовсе он не собирается молчать. - Мы же здесь все свои. Все в одной шкуре, как говорят.
   - Лео, угомонись, - уже серьезнее предлагает Миша, - а то твои шуточки могут повлечь за собой разные нюансы, несчастные случаи, например.
   - Лео, - смеется замок, - советую прислушаться к словам Миши, а то он оставит тебе след на всю твою жизнь. Это в том случае, если тебе крупно повезет, а то, глядишь, сразу глубокий инвалид!
   - Да понял я, понял, - не унимается Лео, и делает еще один решительный шаг навстречу своей глубокой инвалидности, - первое наперво, само собой разумеющееся, замолчать. В смысле, заткнуться.
   Скрипнул стул, на котором сидит Миша, и Лео мигом умчался из аудитории, прокричав замку, что ему нужно в туалет. Теперь я могу спокойно продолжать.
   - Танечка, ты ведь станешь моей женой? Я сочту это самой высочайшей наградой! Вообще с недавних пор я считаю смысл моей жизни - это жить ради тебя. Это такая радость - любить тебя, жить для тебя. Знаешь, как будто я нашел клад. Только ты лучше любого клада! Я нашел себя в тебе, и рад этому. Жаль только, что так много времени проходит в разлуке с тобой. Каждый такой день как будто прожит зря, без пользы. Мое счастье - ты! Хочу, чтобы ты это точно знала - ты мое счастье! Я люблю тебя, Танечка! И почему у меня нет крыльев?
   - Про крылья не пиши, - сварливо говорит Королев, - как раз наоборот, любовь дает человеку крылья, то есть ощущение окрыленности.
   - Я же буквально, - смеюсь я, но потом соглашаюсь с доводами Королева. - Мне легче переносить разлуку потому, что я знаю, что и ты любишь меня, что я любим тобой. Уверенность в этом смягчает страдания разлуки. Ты помнишь высказывание о том, что красота спасет мир? Я считаю, что это вздор. Только любовь может спасти мир. Меня она уже спасает, твоя любовь. Не могу без тебя. Мне очень не хватает тебя.
   - Это точно, - хмыкает КорС, - любви впрок не напасешься!
   - Я не знаю, как об этом сказать. Это началось после того, как ты уехала домой. Я чувствую себя так, словно без тебя я ничто. А еще я понял, что любовь, я имею в виду настоящую любовь, нельзя найти или встретить. Мимо нее просто нельзя пройти! Наша с тобой встреча была не случайна, я в этом уверен! Ты моя половинка, Таня! И это значит, что ты будешь моей, что мы будем вместе! По-другому и быть не может, так как я очень тебя люблю! Я знаю, что ты нравишься многим мужчинам, но я точно знаю, что толпа
  поклонников не заменит одного единственного любимого человека, не заменит меня!
   - Симона, перекури немного, - смеется Королев, - соберись с мыслями, а то у тебя кризис жанра намечается! А я пока хочу зачитать прекрасную мысль о любви: 'Любовь, а не немецкая философия служит объяснением этого мира'. Оскар Уайльд. Всем спасибо за внимание!
   Замок, Лео и Игрек попросили КорСа повторить и записали себе этот афоризм.
   - Таня, Танечка, ты для меня одна-единственная на всем белом свете. Может, ты не поверишь, но я тебя, ни с кем не сравнивал и не сравниваю. Потому что ты для меня одна, а других как будто и нет совсем. Я очень хочу, чтобы ты стала счастливой. А свое счастье я вижу в том, чтобы ты была счастливой со мной.
  - Настоящая любовь никогда не просит, она всегда дает, - с чувством говорит Королев. - Браво, Симона! Я в тебе ошибся, потенция, то есть потенциал в тебе еще есть! Я приятно удивлен.
  - Пацаны, - говорит замок, - поскольку КорС ввел привычку опираться на чужое мнение, я вам тоже хочу процитировать высказывание Ральфа Эмерсона: 'В конечном счете, любовь не что иное, как отражение в людях собственных достоинств человека'. Только я не пойму, Иванов сейчас рассказывает о достоинствах влюбленного товарища Кальницкого или о своих собственных достоинствах?
  Взвод смеется, но о том, о Мишкиных достоинствах я рассуждаю или о своих, никто версий не выдвигает.
   - Мы с тобой виделись, по большому счету, не так и много, но мне кажется, что каждый час, проведенный с тобой, это целая жизнь. Ты понимаешь меня, Танечка? Когда я смотрю на себя в зеркало...
   - Ну, ты прямо нарцисс какой-то! - смеется КорС.
   - КорС, - перебил его замок, - не все могут, как ты, бриться, не глядя в зеркало. Правда, такими результатами, как у тебя, гордиться не принято!
   Королев вчера во время бритья сильно порезал себе лицо, вызвав тем самым лавину шуток на эту тему.
   - Просто я новое лезвие взял, - сразу сник Королев.
   - Когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу в своих глазах сияние звезд, - продолжаю я диктовать Мишке письмо.
   - Миша, ты лучше напиши, что звезды сияют в душе, - подсказывает замок.
   - Я думаю о тебе, и у меня пропадает дар речи, язык просто немеет, а по телу пробегает жар, и в ушах звенит! Мне кажется, что одной жизни будет мало для того, чтобы насладиться тобой. Я готов провести с тобой вдвоем вечность. Теперь я знаю, что нормальное состояние, это когда мы любим. Люди должны быть такими, какими они являются, когда любят. Мне теперь известен ответ на извечный вопрос - в чем заключается смысл существования человека. Этот ответ - любовь.
   - Спасибо, Толик, - говорит Миша, - на сегодня, хватит. Пожалуй, даже многовато. Остальное я сам допишу.
   После этого письма пришел ответ, в котором было написано: 'Миша, ну зачем ты так? Я ведь знаю, что ты сам так никогда не напишешь...'
  И Миша стал писать своей девушке сам, как умеет. Что не помешало им вскоре пожениться. В общем, зря я старался, Миша и сам прекрасно справился со своей нелегкой задачей.
  
  Легкий наряд
   Мы с Зоной стоим в наряде по роте - я дежурный, а он дневальный. Настроение у нас хорошее, это Миша Кальницкий так порадовал всех новым розыгрышем. Перед самым подъемом он набрал в таз ледяной воды и поставил его у койки Мирзояна. Саркис со сна опустил ноги прямо в холодную воду.
   - С бодрым утром, - поприветствовал его Зона, и тут же получил от Саркиса увесистую оплеуху. Это Саркис со сна решил, что розыгрыш - дело Петькиных рук.
   После теплой постели холодная вода и откровенная насмешка пробудили у Саркиса столько чувств и мыслей, а за ними и слов, что его потом еще долго цитировали.
   Уже окончился развод на занятия, и мы с Зоной смотрим повтор передачи 'Утренняя почта', потому что в воскресенье мы были в увольнении и не смогли эту передачу посмотреть. Пел какой-то Игорь Николаев. Кажется, я его уже где-то видел. И тут с нами приключилась очередная хохма. В какой-то момент мы проявили беспечность, расслабились и были за это наказаны.
   - Старая мельница, крутится, вертится...
   Точно это он пел, а сейчас он поет про день рождения. Мы с Петькой так увлечены просмотром, что и не заметили, как через первую роту к нам подкрался капитан Туманов.
   - Попались, голуби! Вот как, значит, мы службу несем, да? - злорадно говорит он. - Ваша карта бита! И где же наша исполнительская дисциплина?
   Так и хочется спросить: 'Ваша?', но как говорит в таких случаях Вася - это будет такой выговор! Веня в подобных случаях считает, что это такое безголовье! (Это он про капитана Туманова). Зона выключил телевизор и с обреченным видом занял свое место у тумбочки дневального. Капитан Туманов не обманул ожиданий.
   - Я очень хорошо умею быть сволочью, - многообещающе начинает Туманов и гордо меряет нас взглядом, словно он великан, а мы лилипуты. Это мы и без его слов знаем. Но главная трагедия заключается в том, что сегодня мы с Зоной действительно виноваты.
   - Так ты, Зона, песни любишь? - любопытствует Туманов. Он остается верным себе и растягивает экзекуцию, мучая нас ожиданием расплаты.
   - Так точно, товарищ капитан, - грустно вздыхает Зона. По его виду заметно, что в голову ему лезут интересные мысли, и все о капитане Туманове.
   - Спасибо за откровенность. Тогда пой, - и, увидев, что Петька не торопится исполнять приказ, добавил: - Ну, не мни резину! Давайте экономить время друг друга.
   Мне очень хотелось сказать, что мы никуда не торопимся, но на этот раз мне удалось сдержаться и промолчать. Петька тоже решил, что нужно выполнить то, что хочет взводный, иначе от него не отделаться. К тому же, если уж Туманов разойдется, то его долго не остановить.
   - Что петь? - удивился Петька и растерянно поглядел по сторонам.
   - А что вот сейчас слушал, то и пой. Чего тянем? Дам в бубен!
   - День рождения... - помедлил Петька и завыл гнусавым голосом.
   - Хорошо, - удовлетворенно кивнул головой Туманов.
   - Грустный праздник!
   - Очень хорошо, продолжай, - снова кивнул Туманов.
   - Только раз в году, - Петька постепенно оправился от первого потрясения и взял себя в руки.
   - Очень зря. Там таких слов нет, так, что еще тебе наряд вне очереди!
   - За что, товарищ капитан? - предпринимаю я попытку заступиться за Зону. - Ну, пошутил он, так ведь это здорово! Вы ведь сами говорили, что человек без юмора - это инвалид, а курсант СВВПСУ без юмора - это дважды инвалид!
   Но Туманов неумолим и довольный уходит, заметив, что наказание могло быть и строже. Он хозяин положения, к тому же не в его характере попустительствовать нарушителям. Что касается Зоны, то ощущения у него не из лучших. Нужно его будет отпустить в чипок, чтоб у него настроение улучшилось. Наша рота с самого утра убыла на ротные тактические учения: 'Взвод в обороне'. Обедать будут в поле, так что у нас наряд - не бей лежачего. Уставшая рота прибыла только к вечеру.
   - Ну, как там вы? - доброжелательно поинтересовался Зона.
   Все устали, и большинство курсантов проходят, молча, игнорируя и самого Петьку, и его вопрос.
   - По всякому, - отвечает словоохотливый Веня. - Умарову на правой руке на указательном пальце две фаланги, а на среднем - одну оторвало взрывпакетом.
   - Как это? - заинтересовался Зона.
   - Он зажег его и бегал за нами - пугал. И вовремя выбросить не успел, и вот...
   - А преподаватель что, не видел? Или замечаний не делал?
   - И видел и делал, но Умаров его замечания проигнорировал.
   Не осмелюсь утверждать, но, пожалуй, преподавателю это ЧП вряд ли просто так сойдет с рук. А вот взводному капитану Туманову повезло - его там не было, так, что спроса практически никакого. Повезло! Зато теперь оба начнут относиться к любым нашим нарушениям рьяно и непримиримо.
   - Ну а вы как?
   - Как ли. Не знаешь полковника Зезевитова? Весь день гонял нас как сидоровых коз: сопка ваша - сопка наша. А потом построил всех и говорит:
   - Теория это то, чего вы не знаете, а практика это то, чего вы не умеете. - И после этого объявил оценки, прямо как по Карлсону: 2-2-3-3-2-2-3-3-2-2!
   - О, как? - не смог скрыть улыбки Зона.
   - И не говори. Мы уже было приуныли, а он говорит: 'Оценки можно улучшить!' И раздал нам по чистому пакетику, и отправил кизил рвать. Я мало нарвал, а он говорит - четыре, а я ему - разрешите пересдать? И он разрешил. Я нарвал полный пакет - получил пять.
  - Однако, - покачал я головой.
  - Жаль, меня там не было, - расстроился Зона, - ну хоть бы раз пятерку получил. Было бы что вспомнить, - и, повернувшись к нашему взводу, сказал:
   - Здравствуйте, товарищи отличники! Как отдохнули?
  - Пошел ты, Зона, - флегматично отозвался Лео.
  Какие хорошие, добрые и нужные слова подобрал Лео!
  - А что? У нас ведь как: что ни отдых, то активный, что не праздник, то спортивный. А спортивный праздник - это настоящее спортивно-интеллектуальное шоу, так сказать, два в одном: спорт и труд!
  - Пошел ты, Зона, - повторил уже Рома. Он не столь флегматичен, как Лео, даже наоборот - он буквально подпрыгивает от нетерпения съездить Петьке по физиономии. Так глядишь, цепочка Петькиных злоключений и не кончится еще!
  - Где старший куда пошлют? - в роте появился капитан Туманов.
  - Петька, тебя, - кивнул Лео. - Зона, ты что, не слышишь?
  - Дежурный по роте! Сержант Иванов! Примите оружие только после чистки, то есть после ужина!
  И Туманов увел Петьку куда-то из расположения роты, говоря на ходу что-то о том, что Петьке давно пора заняться физкультурой мозга. Впрочем, на этот раз Зона ушел с нескрываемым удовольствием.
  - Слушай, Лео, - спрашиваю я, - а рабочую карту офицера рисовали?
  - А то, как же. Как всегда, не обошлось без казусов. Ты не поверишь, но полковнику больше всех понравился Алешин план.
  - Да ну? Не может быть! Как это? - не поверил я его словам.
  - Полковник Зезевитов долго-долго любовался Алешиным художеством и сказал: 'Ваш план, товарищ курсант, уж очень тупографический!' И взял его себе на память. Он, оказывается, коллекционирует такую вот белиберду.
  Леша в это время в глубоком раздумье разглядывает свои уши в большом зеркале с надписью 'Заправься'.
  - Бао, чего ты там увидел? Чего ты там раньше не замечал? - не выдержал я.
  - Представляешь, Симона, у меня уши разные, - нисколько не смутившись, отвечает Бао.
  Эти слова натолкнули меня на мысль, как можно над Лехой пошутить.
  - И ноги тоже, - ухмыльнулся я.
  - Нет ноги у меня одинаковые, а вот уши разные. А у тебя ноги и в правду разные? - после минутного раздумья спросил он.
  - Разумеется, одна левая, а другая правая! А у тебя говоришь, ноги одинаковые? Любопытно. Весьма! Ты у нас просто феномен, - едва сдерживаю я смех. - Ну-ка, покажи.
  - А-а, - рассмеялся Алеша, - я не то имел в виду. Нет, ты посмотри на мои уши, и тогда быстрее поймешь.
  Уши у него действительно оказались разными - одно мясистое, а другое не очень, да и форма и размеры ушных раковин заметно отличалась.
  - Надо же - удивился я, - я такого еще не видел!
  Тут к нам подошел курсант Кварацхелия из четвертого взвода, грузин по национальности. По виду он чем-то расстроен.
  - Привет, ара, - улыбнулся я.
  - Сам ты ара, - вскричал Отарий, покраснел и ушел. В который уже раз я шучу подобным образом, а он все обижается! Вот и сейчас моя невинная шутка окончательно вывела его из себя.
  - Ркацители, вернись! Я же шучу!
  Но Отарий на этот раз обиделся не на шутку.
  - Ребята, - подал голос наш замок. - Давайте жить дружно! А то пожалеете!
  - Дежурный по роте! Новый наряд с развода пришел, - позвал меня Стас Рокотов. - Толик, ты думаешь сдавать наряд или уже после ужина?
   - Думаю. Пошли в чипок, тем более, что в столовой 'кирзовая' каша.
  И мы пошли в кафе, потом Стас расписался в книге приема-передачи дежурства и мы пошли, доложили о смене дежурства. Передав повязки и ключи от оружейной комнаты, я вздохнул с облегчением, теперь можно и отдыхать. Зона же пошел заедать свое горе красной рыбой. Не настоящей, конечно. Красная рыба для курсанта - это килька в томате. Пока Зона ел, он имел вид самого счастливого человека.
  
  'Черный нос'
   Сегодня мама Жора вошел в аудиторию с загадочным и таинственным видом. Всем своим видом он интригует нас, обещая что-то хорошее.
   - Товарищи курсанты, - не скрывая радости, поведал он нам, - я договорился с командованием, в воскресенье мы с вами едем на 'Черный нос!'
   - Куда едем? - подивились мы, так как впервые слышим такое забавное словосочетание.
   - Подождите немного, - добродушно рассмеялся взводный, и загадочно ответил: - Сейчас все узнаете. Итак, для начала проверим ваши знания. Всем вам известно, что Крым это полуостров. А знаете ли вы, что на полуострове Крым есть ...
   - Полуостров Тарханкут, - выкрикнул Батя. - И одноименный мыс - тоже Тарханкут. А еще есть Керченский полуостров.
   - Достаточно, ты угадал с первого раза. Молодец, Молодов, - одобрил Мама Жора. - Крайняя западная точка Крыма - это мыс Прибойный на Тарханкутском полуострове. Раньше он назывался Карамрун, что означает 'Черный нос'. На нем находится маяк. Вот туда мы с вами и поедем. Впрочем, по ходу мы сможем внести коррективы в свои планы. Не возражаете?
   Разумеется, мы не возражаем и без лишних разговоров соглашаемся.
   - Что ж, - лукаво улыбается взводный, - остаются кое-какие детали. Замкомвзвода выделите мне по три курсанта для получения сухого пайка.
   - Ура! - не сдержал своих чувств Лео.
   В воскресенье утром мы надели спортивную форму, прихватили полученный накануне сухпай, гитары, фотоаппараты, футбольный и волейбольный мячи и выехали на экскурсионном 'Икарусе' на западное побережье Крыма. Мама Жора взял в руки микрофон и всю дорогу просвещал нас, не хуже профессионального гида.
   - На северо-восток от села Оленевка находится Джангульское оползневое побережье. Называется так потому, что там расположены нагромождения оползневых известняковых глыб. Считается, что после какой-то природной катастрофы от берега откололись огромные, просто таки гигантские участки скальной породы, и стали сползать вниз, к морю. Со временем они остановились, обросли кустарниками, плющом и травой. Известняк, из которого состоит Джангуль, рыхлый, имеет слоеную структуру, поэтому легко разрушается. Там есть высокий обрыв, есть ступени, образовавшиеся в результате оползней. А над ними возвышаются оползневые останцы в форме гигантских столбов и пирамид. Вы фотоаппараты с собой взяли? Это хорошо! Вы увидите там Пизанскую башню, голову орла, сказочные чудовища. А еще невероятные геометрические фигуры, рассказать о которых нельзя, их нужно увидеть самим! Вы попадете в сказку! Поверьте мне, товарищи курсанты, вам не придется сожалеть о том, что вы сегодня поехали на Тарханкут вместо увольнения! Вот увидите! Сначала мы посмотрим на все это чудо сверху. Я просто уверен, что вы будете поражены тем, что увидите! Потом мы спустимся вниз и походим среди глыб и обломков. И не забывайте фотографироваться на память! Когда-нибудь будете с гордостью показывать эти фотографии своим детям! Побережье там изрезано небольшими балками с уютными пляжами.
   - Товарищ капитан, курсант лис. То есть, курсант Зернов! Нам и купаться можно будет? - спрашивает Лис.
   - А как же! - расцвел мама Жора в улыбке. - Обязательно! А еще в этих балках находятся древние колодцы, а в этих колодцах - очень вкусная пресная вода.
   После этих слов мы дружно загалдели. Хорошая вода это здорово! В Симферополе вода такая, что еще не успеешь открыть кран, а уже слышен запах хлорки. Хлеб, испеченный на такой воде, тоже не очень. Меня, например, ребята всегда просят, чтобы я из отпуска привозил 2-3 буханки гайсинского хлеба. Это они еще после первого отпуска попробовали его (я тогда не все в дороге съел), а в казарме ребята попробовали и сразу оценили разницу.
   - Товарищ капитан, - поднялся, было, Миша, но взводный рукой показал, чтобы он задавал вопрос, сидя, - а мы увидим Большой и Малый Атлеш?
   - Если захотите. Большой и Малый Атлеш находятся на юго-восток от Оленевки.
   - На зюйд-ост, - рассмеялся Веня, припомнив анекдот.
   - Для тех, кто не знает, объясняю: речь идет об участках побережья, возвышающихся над морем на Тарханкуте. Скалистое побережье тянется там на десять километров. Берег там, то возвышается метров на 30-40, то спускается к воде скальными уступами. Там чрезвычайно много маленьких бухт, арок, гротов, пещер, ниш, мысов самых неожиданных форм. Там даже есть сквозной 98-ми метровый туннель. Мне не хватает слов, чтобы описать то буйство форм и очертаний, которые там есть. Там можно снимать кино про пиратов, контрабандистов, приключения и фантастику. Кстати, много фильмов действительно было снято в этих местах. Если бы у нас были акваланги, вы бы увидели еще один фантастический мир! Кроме того, под водой до сих пор находят старинные амфоры, оружие и монеты...
   Следует отдать должное, рассказчик из мамы Жоры хороший. А уж то, как он знает и любит Крым, достойно настоящего восхищения. Мы позавтракали на природе, а когда добрались до Джангульского оползневого побережья, то вообще обо всем на свете забыли. Были забыты даже футбольный и волейбольный мячи. О гитарах, правда, вспомнили во время обеда. Купались мы до посинения, если так можно выразиться. День пролетел быстро, мы получили массу удовольствия, жаль только, что так и не увидели Большой и Малый Атлеш, времени на все просто не хватило, да и не могло хватить.
   - Ничего, товарищи курсанты, - успокоил нас взводный, - я вас туда еще непременно свожу! Обещаю!
   На зависть первому и второму взводу мы вернулись довольные и счастливые. А ночью половине взвода снились сны о приключениях, пиратах и кладах.
  
  О 'старшем брате'
   Сергей Королев начитался свежих газет, в которых много говорится о сталинских репрессиях, и вот уже второй час о чем-то напряженно размышляет. Он вообще неустанно ломает себе голову, анализируя новые знания о том времени. Видно, что и сейчас Сергей находится под впечатлением от прочитанного.
   - Иванов, а Иванов, - наконец подает КорС признаки жизни, охваченный какой-то новой идеей, - ты ведь как-то говорил, что Бендер это один из твоих кумиров, не так ли?
   - Со всей решительностью утверждаю, так ли, так ли, - с готовностью согласился я. - Все мы совершаем ошибки!
   - Серега, вы здесь не одни, - напомнил Батя, - нам тоже интересна эта тема.
   Непонятно только, о ком это Батя говорит: 'Мы', о себе, что ли?
   - Присоединяйтесь, - пожал плечами КорС, - мы ведь не шепчемся с Ивановым на ушко, правда? Как вы думаете, чем ценен роман 'Двенадцать стульев'?
   Как кажется на первый взгляд, вопрос этот вовсе не сложный, но я задумался над формулировкой ответа.
   - Трудно сказать, - ответил Вася, хотя его-то никто ни о чем и не спрашивал. - Бендер, например, берет от жизни все двумя руками. И напрашивается вывод: не обманешь - не проживешь.
   - Это довольно точный образ эпохи конца 20-х - начала 30-х годов, причём более достоверный, чем многие исторические труды того времени, - сказал Батя, посмотрев на Васю как на пустопорожнее место. Потом, подумав, добавил: - Знаете, мне всегда было интересно, как такой роман в то время могли напечатать? А потом еще и продолжение! Но сложность ситуации заключается в том, что мне всегда не хватало времени подумать об этом самому.
   КорС помялся, помялся и сказал: - Мне кажется, что теперь я могу это объяснить. Давайте, я буду вслух размышлять, а вы меня опровергать. Глядишь, в споре и родится истина.
   Мы согласно закивали головами и приготовились слушать.
   - Роман вышел в январе 1927 года, а это время жесткой открытой борьбы Сталина и Бухарина с 'левой оппозицией'.
   Безо всякого сомнения КорС шел к этим выводам не один день. И пусть выглядят выводы несколько упрощенно, но так оно и есть.
   - Проще говоря, с Троцким и его сторонниками, - блеснул познаниями Рома, примкнувший к беседе. - И спорили они тогда о нэпе.
   - Браво, Рома! Троцкий доказывал, что Сталин и Бухарин используют нэп для укрепления личной власти, чем предают идею мировой революции. Такое предательство, считал Троцкий, приведет к гибели СССР в результате империалистической агрессии.
   Чем дальше, тем интереснее. Посмотрим, что из этого выйдет.
   - Сталин с Бухариным, наоборот, преподносили себя как гарантов стабильности и продолжения нэпа, - вставил Батя. - И им было выгодно, чтобы Троцкого и 'левую оппозицию' стали считать виновными в Гражданской войне, разрухе, голоде и, - Батя сглотнул комок и с видимым усилием сказал, - и 'красном терроре'. Для унижения троцкистов поощрялись насмешки над 'левачеством' в любых областях, в том числе в литературе и театре.
   - Ну, да, - согласился Лео, - сюжет 'Двенадцати стульев' и показывает 'левую оппозицию' как людей отсталых, живущих прошлым и мыслящих категориями вчерашнего дня.
   - Неужели вы не понимаете, - с болью в голосе сказал Вася, - этот роман антисоветский! Как можно его здесь обсуждать?
   Никто ни на Васю, ни на его слова снова внимания обращать не стал. Хотя нет, КорС счел нужным заметить:
   - Отчего же тогда этот роман продолжают переиздавать до наших дней? К тому же, Вася, главная идеологическая установка романа звучит приблизительно так: 'Власть в СССР стабильна, к прошлому возврата не будет'. Книга оказалась приемлемой для руководства страны и партии, понятно? Так что все, что ты говоришь, это беспричинная чушь.
   Не совсем чушь, конечно, но Васе лучше думать именно так.
   - Интересно, - вступил в разговор замок. - Чем руководствовались авторы, кроме соображений конъюнктуры?
   - Многие умные люди тогда верили, что с падением Троцкого нэп утвердится навсегда, уровень жизни и дальше будет расти, эпоха 'перманентной революции', 'воѓенного коммунизма', 'красного террора' канет в прошлое. В 1928 году Ильф и Петров начали писать продолжение - роман 'Золотой теленок', который первоначально носил название 'Великий комбинатор' и был опубликован в журнале '30 дней' в 1931 году.
   - Разве гибель Бендера в 'Двенадцати стульях' не свидетельство того, что сами авторы считали образ этого персонажа исчерпанным?
   - Да. Но какие-то соображения заставили их 'воскресить' Бендера для новых поисков богатства. Отдельное издание 'Золотого теленка' вышло только в 1933 году, и такой временной зазор между ним и журнальной публикацией был обусловлен новой политической конъюнктурой, связанной с борьбой Сталина с Бухариным и его сторонниками, а также с начавшейся коллективизацией.
   Вася сидит, ни жив, ни мертв, да и ладно. Батя не выдерживает и говорит:
   - Василий, почитай 'Время, вперед!' Катаева, там полно идеализации и романтизма.
   - Ага, - шучу я, и не вздумай читать 'Мастера и Маргариту', там антисоветизма много больше, чем в 'Двенадцати стульях'.
   - Толик, а вот теперь вопрос к тебе, как главному, так сказать, общепризнанному знатоку Остапа Бендера,- начал КорС.
   - ... и по совместительству его младшему брату! - шутит Веня.
   - Для чего нужен был авторам такой персонаж, как Бендер?
   Замок наш обычно на все закрывает глаза, но сейчас, похоже, хочет вмешаться в наш разговор. Что-то его насторожило. Жаль, если он нас прервет, только-только завязалась интересная беседа.
   - Им нужен был герой умный и предприимчивый, который мог бы успешно преодолевать различные препятствия, возникающие на пути к сокровищам. Именно образ Бендера ...
   - ... бросает крамольную тень на советскую власть, - перебивает меня Вася, - на тот образ жизни, который был построен в нашей стране в результате революции!
   - Не спорю, - перебил в свою очередь я Васю, - именно благодаря образу Бендера роман имеет характер едкой сатиры не только на 'отдельные' отклонения от коммунистической доктрины, 'пережитки' прошлого, неизбежно встречающиеся при построении социализма, но и на сам строй, возникший вследствие революции.
   - Зачем же они показали, будто в стране был ужасный дефицит? - не унимается Вася. - Иностранцы ведь тоже это читают!
   - Так ведь так и было! - открыто заявил Батя. - Трудности переходного периода. И бюрократизм уже процветал вовсю. Вспомни хотя бы 'Прозаседавшихся' Маяковского. Не только Ильф и Петров это видели и писали об этом.
   - И все равно нельзя так писать. Читаешь, и складывается мнение, что система у нас какая-то идиотская. А ведь учение Маркса всесильно, ибо оно верно! - с глубокой убежденностью выкрикнул Вася.
   - А разве не так было? - рассудительно спросил Батя. - Ну, ты сам подумай, попробуй. Что, по-твоему, порождали 'чистки', такие как в 'Геркулесе'?
   - Ну-у, - не решился ответить Вася.
   - Приспособленчество и лицемерие, - подсказал Веня.
   - Не просто приспособленчество да лицемерие, - снова спокойно сказал Батя, - а как норму общественного поведения.
   - Вася, - грозно спросил Миша, которому надоели Васины стенания, - что ты хочешь? Что ты вечно голову морочишь?
   И чего это Вася в последнее время считает нужным влезать в чужие разговоры? Нужно на такие темы говорить, когда он отсутствует.
   - Ладно, - решил употребить власть замок, - не имею права дольше молчать! Завязывайте уже с этим базаром и займитесь самоподготовкой. Надоела уже ваша завидная системность в безделье. Как говорил великий дедушка Вова: 'Учитесь три раза!'
   Вася выпытывает у всех, кто такой этот дедушка Вова. Узнав, что замок говорил о Ленине и его фразе: 'Учиться, учиться и учиться!', Вася впал в глубокий ступор.
   - Серега, - позвал я Королева, - а ты молодец. Не стесняюсь гордиться тобой! Мне почему-то не приходило в голову рассмотреть книгу в связи с политическими событиями тех лет. Спасибо за идею.
   - Пожалуйста, - покраснел от удовольствия КорС, и шепотом добавил: - Знаешь, а мне понравилось, что Вася сегодня не боялся излагать почти самостоятельные мысли! По-моему, такого от него не ожидал никто!
   Какие сегодня сделал выводы для себя сам Вася, так и осталось загадкой. Раньше он всегда повторял чужие слова, а ведь повторять их еще не означает понимать им смысл. Может, Вася действительно уже дорос до понимания этого?
   Королев дальше читает про сталинские репрессии, а именно про расстрел пяти маршалов 1937 года. Он вычитал что-то интересное, и тут же решил поведать об этом нам.
   - Оба-на! Иванов, кто командовал дивизией, освободившей Гайсин в 1920 году? Ну-ка, отвечай!
   - В 1920 году Гайсин освободили 45 стрелковая дивизия под командованием Якира и кавалерийская бригада Котовского. Что касается самого Якира, то он был начальником Гайсинского гарнизона, - рассмеялся я, так как вопрос для гайсинчанина детский.
   - Ох уж эти гайсинцы, - шутит Веня, - все-то они знают!
   - Не гайсинцы, а гайсинчане! - поправил я его. - Всего никто не знает, и я не исключение. Но есть вопросы, в которых я действительно разбираюсь.
   - Пацаны, нет, вы только послушайте, чего написал наш Вася, - рассмеялся Миша и выхватил из рук Васи какой-то листок. Как оказалось, письмо, которое тот пишет своей девушке. - Вы послушайте! 'Знаешь, дорогая, в нашем училище есть много чего интересного, особенно для человека, далекого от армии. Например, утренняя физическая зарядка'...
   Взвод после этих слов громко рассмеялся.
   - Не перебивайте, - смеется Миша. - 'Ровно через пять минут после подъема включается радио, и звучит команда: 'Первый комплекс утренней зарядки делать начинай!' И весь курс под счет начинает делать упражнения. У каждой роты свое место, все происходит синхронно. Апофеозом всего этого действа является хлопок на счет семь во втором комплексе. Это надо видеть! Нет, ты только представь, тысяча человек одновременно подпрыгивает и хлопает над головой! Я до сих пор смотрю на это с открытым ртом!'
   - Что, Вася, неужели третий год прямо так и смотришь с открытым ртом? Так и прыгаешь с разинутой пастью? - надрывается от смеха Лис. - Надо будет понаблюдать за тобой во время зарядки! Спасибо, родной, повеселил!
   - А где это ты на курсе насчитал тысячу человек, если нас всего 650? А если отминусовать суточный наряд по ротам, то и того меньше!
   - Это у него от восторга в глазах двоится! Или тебе кажется, что гражданские за забором тоже подпрыгивают и хлопают вместе с нами?
   - Чего набросились, - заступается за бедного Васю КорС. - Зато он слово 'апофеоз' запомнил, и даже употребил его к месту!
   - Это хорошо, - давясь от смеха, говорит Веня, - лишь бы память всю этим словом не занял!
   Дослушать до конца мне не удалось, так как дежурный по роте вызвал меня на кафедру физподготовки и спорта. Сегодня наш тренер получил для секции бокса борцовки, так что я пошел выбирать и мерить себе новую спортивную обувь. Нет никаких сомнений, что над незадачливым Васей товарищи по взводу будут потешаться еще долго.
  
  Перевал
   Просто проклятье какое-то с этими увольнениями. Ждешь их, ждешь, а в субботу перед парково-хозяйственным днем роте сообщают, что увольнений совсем не будет. Видите ли, крымские татары снова ведут себя неспокойно, и могут быть провокации. Ладно бы еще, если бы разрешили заниматься тем, чем хотят сами курсанты, а то самоподготовка и все. А пытаешься возмутиться, так тебя сразу спортивным праздником на полдня пугают.
   - Не понимаете вы, хлопцы, политической ситуации, - грустно вздыхает наш замполит роты. - Будьте готовы подняться по тревоге на усмирение массовых беспорядков. Будьте готовы выполнить приказ. При необходимости патронов и татар не жалеть!
   - А если в толпе встретится Раиса Максимовна Горбачева? - спрашивает Миша. - А что, она ведь тоже татарка?
   - Вы что, товарищ Кальницкий, с головой не дружите? - недоумевает Хлопец.
  Это нашего замполита так окрестили в нашей роте из-за его слова-паразита 'хлопцы'.
   - А что я такого спросил? - удивляется Миша. - Вы же сами только что сказали: татар не жалеть! А она ведь татарка? Вдруг она будет в толпе? Что тогда бедному курсанту делать?
   - Товарищ Кальницкий, не переживайте пока, не будет ее в толпе.
   - Спасибо, товарищ старший лейтенант. Ну, прямо камень с души сняли! А другие женщины в толпе могут быть?
   Перепалка продолжалась бы еще неизвестно сколько, так как сторонники в этом вопросе есть у обоих спорящих, но тут появился, мама Жора, и сгладил конфликт.
   - Прекратить, - бодро скомандовал он. - А как вы смотрите, товарищи курсанты, чтобы вместо завтрашней самоподготовки поехать в горы?
   - Опять траншею копать? - осторожно спросил Веня, памятуя о том, как мы выгрызали в тяжелых крымских грунтах траншею для какого-то кабеля.
   - Нет, конечно. Поедем, посмотрим еще один уголок Крыма! Что скажете?
   - А куда? - вылез вперед Вася.
   - Не все ли тебе равно, куда? - рассвирепел Миша. - Все лучше, чем здесь сидеть.
   - Кальницкий, - укоризненно говорит взводный, - вопрос-то не праздный. И есть разница, куда ехать. Томить вас не стану, поедем на Чертову лестницу.
   - А это где? - вырвалось у Васи.
   - Про чертовы кулички знаешь? - спрашивает его КорС. - Вот примерно там же, но немного левее!
   - Очень смешно, - улыбается взводный. - Чертова лестница - это русское название перевала Шайтан-Мердвень. Это тюркское название. Все подробности завтра, сегодня я тороплюсь.
   Тут подошел старшина роты и сказал, обращаясь ко мне:
   - Сержант Иванов, надо заступить сегодня в наряд дежурным по роте.
   Мои невеселые мысли по этому поводу прервал взводный.
   - Ну, нет, - обернулся мама Жора. - Весь наряд по роте сегодня и завтра от первого и второго взводов. Весь личный состав третьего и четвертого взводов завтра едет на экскурсию. В полном составе! Я ради этого от выходного отказался. Так что не вздумай никого из моих взводов в наряд ставить.
   - Ясно, товарищ капитан, - недовольно выдавил из себя старшина.
   - Спасибо, товарищ капитан! - искренне сказал я.
   Наутро наши взводы, переодевшись в спортивную форму, поехали к этому перевалу.
   - Кто мне скажет, какой перевал в Крыму самый знаменитый? - 'экзаменует' нас мама Жора.
   - Ангарский, - дружно скандируем мы.
   - Правильно, - смеется взводный. - Действительно, самый известный перевал Ангарский. Через него проезжают все, кто едет из Симферополя на Южный берег Крыма. Этот перевал является высшей точкой дороги Симферополь-Ялта, его высота 762 метра над уровнем моря. Ну и, разумеется, недалеко находится наш учебный центр в селе Перевальное. Нужно отметить, что вся Главная гряда Крымских гор прорезана перевалами. Самые известные из этих перевалов: Ангарский, Алакат, Байдарский, Большие и Малые ворота, Гурзуфское седло, Каллистон, Ликон, Чучельский перевал, Кебит-богаз, Пахкал-богаз, Шайтан-Мердвень. Кто знает, что означает слово богаз?
   - Перевал, - первым выкрикнул Столб.
   - Совершенно верно. Богаз это на тюркском языке - перевал. Итак, над поселком Мухалатка Главная гряда понижается и образует широкую выемку. Вот через нее и пролегает тропа Шайтан-Мердвень. Проходит она и через одноименный перевал, высотой 578 метров, на северный склон горной гряды в село Подгорное. Раньше это село называлось Календы, поэтому тропа до сих пор называется Календской. Перевал Шайтан-Мердвень это один из самых древних проходов через Крымские горы, связывающий горную и степную часть с Южным берегом Крыма. По этому перевалу ходили еще римские легионеры! В те времена эта дорога называлась военной дорогой. Ну-ка, напрягаем извилины и вспоминаем, кто из знаменитостей прошли через Шайтан-Мердвень?
   - Пушкин, Грибоедов, - первым выкрикнул Веня.
   - Жуковский, Бунин и Леся Украинка, - вторым выкрикнул Лео.
   - Гарин-Михайловский, - припомнил я.
   - Брюсов, Алексей Толстой, - четко доложил КорС.
   - Молодцы, молодцы! Приятно слышать! А еще в годы Великой Отечественной войны в этих местах действовали партизаны. Они, разумеется, тоже ходили через этот перевал. Когда мы поднимемся на перевал, то посетим памятник партизанам Великой Отечественной войны.
   - Эх, - вырвалось у замка, - что ж вы нам раньше не сказали? Мы бы цветов купили, чтобы положить к памятнику.
   - Ничего, - приятно удивился, мама Жора,- нарвете полевых. Фотоаппараты взяли? Ну-ну, хорошо. Там Главная гряда подступает прямо к асфальту, очень красивые виды.
   Когда мы ступили на Шайтан-Мердвень, Вася так расчувствовался, что у него даже слезы выступили.
   - Надо же, - взволновано произнес он, - здесь ступала нога самого Пушкина! А теперь мы идем той же дорогой!
   - Ну, все, товарищи курсанты, - объявил мама Жора, - теперь немного терпения, и мы на вершине!
   И Вася мечтательно о чем-то подумал, но вслух больше ничего не сказал. Правда, и говорить стало трудно, так как подъем по крутой тропе на высоту 578 метров требует сил и выносливости. Вскоре разговоры и вовсе прекратились. Думаю, дальше можно не рассказывать. Это был чудесный день.
  
  Кизил
   Вместо тактических занятий в 'Залесье' наш преподаватель полковник Мокрицын выдал нам всем по пакету и сообщил, что заниматься мы станем после того, как каждый наберет полный пакет ягод кизила, который как раз дозревает.
   - Чем расторопнее вы будете, тем больше времени останется на занятия! - несколько двусмысленно закончил он. - И запомните, я за вас свою работу делать не собираюсь.
   Веня помучился, не выдержал и спросил:
   - Товарищ полковник, курсант Нагорный. А зачем вам столько кизила? Торговать им, что ли?
   Курсанты сдержанно хохотнули, но Мокрицын не обиделся. Напротив, он как будто даже ожидал подобного вопроса.
   - Видишь ли, курсант, да и вы все тоже послушайте. Кизил - это ведь вам не просто так, а природный универсальный целитель. И об этом людям известно уже сотни лет. Знаменитые медики прошлого, посещая Тавриду, писали, что им здесь делать нечего, так как здесь есть намного лучший лекарь от всех болезней.
   - Это о ком они так? - уважительно спросил Алеша.
   - О кизиле, - снова пошутил Веня, и все рассмеялись. Я успел подумать о том, что, оказывается, на самом деле никто из нас не имеет ни малейшего представления о кизиле.
   - Именно о кизиле, - подтвердил Мокрицын, и мы все слегка обескуражено переглянулись. - А вы, товарищ Нагорный, сядьте в строй. Кизил - это не просто медонос. Из свежих ягод кизила изготавливали сироп, который употребляли при малокровии, цинге и желудочных заболеваниях; отвар - при ангине, скарлатине, кори, рахите; настои из листьев с ветками - прекрасное желчегонное средство; отвары из коры и корней - при ревматизме, малярии, заболеваниях печени и почек. Я уж и не говорю о соках, киселях, чаях, вареньях и даже винах из кизила!
   Сообщение о винах вызвало наибольший интерес и резонанс.
   - Да что там - раньше в каждом крымском доме считалось правилом хорошего тона наличие на столе блюд из кизила! Вот так.
   - А отсутствие блюд из кизила считалось правилом дурного тона? - шутливо уточнил Лео, но шутка не удалась.
   - Совершенно верно, - даже и не подумал рассердиться преподаватель. - Уже в ХХ веке установлено, что кизил полезен и при лечении сахарного диабета и вообще для профилактики. Кизил нормализует эластичность кровеносных сосудов, предупреждает склероз, поддерживает нормальное кровяное давление. Не буду грузить вас специальными медицинскими терминами, просто поверьте на слово, что в кизиле много полезных веществ.
   - Погрузите немного все-таки, - попросил с блаженным видом Веня. КорС в это время всем своим внешним видом говорит, что справедливость теории о пользе кизила, выдвинутая преподавателем, лично у него вызывает большие сомнения.
   - Что ж, - усмехнулся преподаватель, - вы сами этого хотели! В плодах кизила есть пектиновые вещества, глюкоза, фруктоза, витамины, железо, кальций, калий, фосфор, магний, аскорбиновая кислота.
   - Пока все понятно, - с умным видом заметил КорС, но наш преподаватель, кажется, не обратил на это особого внимания.
   - А также: яблочная, галловая и салициловая кислоты, полифенолы, катехины, антоцианы, флавонолы и ...
   - Хватит, товарищ полковник, - выразил всеобщее мнение Лео. - Пощадите наши уши! Неужели нельзя все это сказать более русским языком?
   - Поправьте головную пилотку, товарищ Леонтьев. И еще: растения кизила используются также в озеленении. Даже в Париже в Версальском парке есть формовые аллеи из кизила. У нас разведением кизила издавна занимались в Киево-Печерском, Межигорском и Выдубицком монастырях. Леся Украинка посадила в Киеве возле музея Тараса Шевченко кизиловое дерево, привезенное с Кавказа.
   Сообщив нам эти интересные сведения, Мокрицын замолчал.
   - Как интересно, - удивился я, а вслух сказал: - А откуда вы так много знаете про кизил?
   - Интересуюсь. Пришлось, знаете ли. Жизнь заставила. А сведения эти пришлось собирать буквально по крупицам.
   Надо полагать, что заняться изучением целебных свойств кизила его побудили проблемы со здоровьем.
   - А у нас дома нет кизила, - с сожалением сказал я. Из-за спины донеслось дежурное ворчание Королева по поводу того, что я интересуюсь буквально всем подряд. Хочется спросить, какое его дело, но это можно сказать и потом.
   - Иванов, а ты, кстати, сам откуда? - заинтересовался преподаватель.
   - Из Винницкой области, товарищ полковник.
   А Королева я, пожалуй, прощу, в смысле не стану обращать внимания на его реплики. Как говорится, прощайте врагов ваших - это единственный способ вывести их из себя. Королев мне не враг, но пусть он помучается в ожидании моего ответа. Он же не знает, что его ожидание окажется безрезультатным!
   - Но этого просто не может быть! - искренне удивился полковник Мокрицын. - Я читал, что как раз в Винницкой, Киевской, Хмельницкой и Тернопольской областях, а так же в Карпатах и в Закарпатье выращивают кизил. Там у вас даже массовые заготовки кизила проводят! Вот так-то, Иванов. А теперь все за работу! И не тяните там резину в долгий ящик! Да, и еще: первые десять человек, набравшие полный пакет отборных ягод, получают отличные отметки!
   И мы вступили в эпоху бурного сбора кизила, а проще говоря, разбрелись по горе собирать кизил. Надо ли говорить, что все мы наелись ягод до оскомины, словно пытаясь насытиться ими на всю жизнь вперед. Даже КорС так уплетает кизил, словно изменил свое отношение к нему на диаметрально противоположное. Наши троечники пришли в восторг от такой перспективы, рассчитывая заработать сегодня по пятерке, и старались изо всех сил, чтобы первыми набрать свои пакеты. Надо честно признать, что справились они с этой задачей с большим успехом. Мокрицын щедро награждал всех за добросовестный труд.
   - Четыре, - оценил Мокрицын урожай Юльки.
   - Товарищ полковник, разрешите пересдать? - просит тот.
   - Не препятствую, тем более что я еще отметку в журнал не поставил, - легко согласился преподаватель. Сегодня он, как никогда ранее, сговорчивый.
   Не проявил должного рвения только Мишка Кальницкий.
   - Ладно бы там за идею, бабу или бутылку, - лениво объяснил он мне, - а то за отметку? Нет, это не по мне.
   У тех, кто быстро насобирал на 'хорошо' и 'отлично' (в том числе и у меня), быстро развилась лень, и мы завалились в тенечек поспать. Затем нас долго будили, и дольше всех Бао. Преподаватель даже заметил, что курсант Марковский сегодня - настоящий негодяй. От обиды Леха чуть было не заплакал, но преподаватель объяснил, что 'негодяй' это от 'не' 'годиться к военной службе', так в старину говаривали на Руси, и Бао немного успокоился.
   А потом были учения в стиле 'Сопка ваша - сопка наша!' и под лозунгом 'Бой - это единственное средство достижения победы в бою'. Новых знаний, кроме как о кизиле, преподаватель нам в этот день больше не дал. Однако он сегодня в прекрасном настроении, и соблаговолит шутить.
   - Оборона должна быть непрерывной, гибкой и скрытной. Другими словами, она должна быть похожа на зарытый в землю шланг!
   Его шутки сегодня быстро находят отклик среди курсантов. А вот еще один 'перл', который выдал нам наш преподаватель.
   - Позиция, в которой противник может вас поиметь, называется позой. Если вас эта поза не устраивает, попробуйте сменить позицию.
   Однако по большей части нам довелось просто бегать по сильно пересеченной местности с бравыми криками: 'Ура!'
   - Тяжело в учении - легко в бою, - неожиданно серьезно говорит Веня. - Ничего, ведь все космонавтами быть не могут.
   Вася в это время ест кизил. То ли проголодался, бедняга, то ли хочет укрепить здоровье при помощи имеющихся в кизиле пектиновых веществ, глюкозы, фруктозы, витаминов, железа, кальция, калия, фосфора, магния и аскорбиновой кислоты.
   - Курсант Россошенко, выньте руки изо рта! А знаете, товарищи курсанты, - широко улыбается преподаватель, который обычно относится к нашей курсантской братве внимательно, но не очень доброжелательно, и обводит нас глазами, - а ведь на самом деле, так сказать, в оригинале, фраза Суворова звучит не совсем так! 'Тяжело в учении - легко в походе'. Ну а что касается кизила, то для полноты картины нужно сказать еще один факт. Вот кто из вас знает, где именно находится центр Европы?
   - Разрешите, товарищ подполковник? Курсант Снигур! Центр Европы находится в Закарпатской области УССР, между городами Рахов и Тячев у села Деловое!
   - Совершенно верно товарищ Снигур. А центр Азии находится в Тувинской АССР в городе Кизил!
   - А один берег реки Урал находится в Европе, а второй в Азии, - выкрикнул Вася, но вместо положительной оценки, получил замечание за нарушение дисциплины в строю. Школьные познания Василия в географии преподавателя нисколько не впечатлили. Удивленный и обиженный Вася надолго замкнулся. Он снова обрел уверенность в себе только к утру следующего дня.
  
  Литература
   Началась лекция по литературе, и все нагло завалились спать. Я не сплю из сострадания, все-таки мы с преподавателем Ольгой Олеговной друзья, хотя все думают, что мы с ней непременно поженимся. Олечка честно отрабатывает свою зарплату, хотя могла бы просто сидеть и читать, все ведь все равно спят. Кроме меня, разумеется. Мне теперь совестно на ее занятиях спать.
   - Знание избранных произведений классиков всегда считалось и сейчас считается показателем высокого интеллекта и эрудиции, - воодушевленно рассказывает Ольга Олеговна.
  Я решил написать письмо родителям и с удовольствием принялся за это дело.
   - Все спят? - шепотом спрашивает, не поднимая головы замок.
   - Иванов одним глазом смотрит в конспект, а другой рукой записывает, - шепотом отвечает Журавлев.
   - Симона, - шепчет Лео. Надо же, он, оказывается, еще не спит!
   - Чего тебе? - неохотно отрываюсь я от своего занятия.
   - Ты куда хотел бы попасть служить?
   - Рано еще о распределении думать: еще больше полутора лет учиться, - если честно, то я не знаю, что ему и ответить. - А ты уже сейчас переживаешь?
   - Конечно. Родина у нас большая, и попа у мамы Родины тоже очень большая. Не хочется туда попасть, а?
   - Спи, горе луковое. Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют.
   - Что-то не спится. А послать могут и значительно дальше Кушки. Слушай, ты же на ротном партсобрании не был?
   - Не был. Я в наряде по роте стоял, ты же знаешь. А что?
   - Интересный момент пропустил. Наш взводный в президиуме спал! Взял в руку красный фломастер, снял колпачок и уснул! Потом проснулся, закрыл фломастер, поставил его в коробку и взял второй, зеленый. Потом поменял зеленый фломастер на желтый. Ротный от злости чуть желчью не захлебнулся! Представляю, что он взводному после партсобрания говорил!
   - Жаль, я не видел. Вот бы его на кинокамеру снять! Забавно было бы!
   Лекция прошла спокойно. Я дописал письмо как раз перед окончанием пары. Успел заклеить и подписать конверт, краем уха слушая Ольгу Олеговну.
   - Читайте поэзию, - восторженно взывала она, широко улыбаясь при этом. - Восхищайтесь ею! Поэзия пробуждает романтические и душевные нотки, способные вдохновить вас на новые открытия и достижения!
   - Обязательно, - ворчит Королев, - для рытья окопов нам так не хватает именно вдохновения.
   - КорС, а вдруг ты отроешь останки неизвестного доисторического животного, а? Прославишься вдруг и навсегда, - шепчет Веня.
   Случай 'прославиться' представился на удивление быстро - прямо в этот же день! После обеда нашу роту привезли на стрельбище за село Урожайное. Нужно выкопать траншеи для кабелей к наблюдательным вышкам, тем самым, которые мы штукатурили во время производственной практики. Взводный, как и приличествует случаю, дежурно пошутил:
  - Копать здесь и здесь, а я пока схожу и узнаю, где надо. С лопатами я договорился.
  Веня тоже в долгу не остался и себе добавил следующее:
  - Здесь вам не Англия, копать нужно глубже.
  Все курсанты одеты по форме одежды ? 2 - голый торс и копают. Я же, пользуясь моментом, разделся до трусов и залез на сливу. Сначала нарвал слив своему отделению, а теперь ем сам. Здесь всегда дуют сильные ветра, так что в трусах - одно сплошное блаженство.
  - Иванов, - то ли шутит, то ли серьезно говорит Королев. - Ты только помни, что умеренность - мать здоровья.
  - А ты не забывай, что движение - это здоровье, это жизнь. Копай, давай!
  Вдруг внизу прошелестел дружный шепот курсантов, что-то явно происходит. К моему отделению торопливо подходит моложавый, подтянутый и широкоплечий генерал-майор в глаженых сапогах.
  - Ну, и кто здесь старший? - остановился генерал, и осмотрелся. - Впрочем, понимаю. Эй, на дереве, слезай! Что-то мне подсказывает, что ты здесь начальник?
  Пока я слезал, размышляя над тем, как надо выкручиваться из сложившейся ситуации, генерал нетерпеливо переступает с ноги на ногу. Поскольку мне никакой спасительной идеи в голову пока так и не пришло, я со спуском немного замешкался.
   - Долго же ты заставляешь себя ждать, - осуждающе покачал головой генерал.
  Я слез и принял строевую стойку. В трусах это выглядит весьма забавно, я это и сам понимаю. Ситуация казалась настолько безнадежной, что я так ничего и не придумал, и ждал, чем же все закончится. Взвод продолжает трудиться, не обращая на нас особого внимания. Известно ведь, начало - это только полдела, а конец - всему голова. А до конца еще ох, как далеко.
  - Товарищ генерал-майор! Сержант Иванов по вашему приказанию прибыл!
  - Я же говорил! Раз не работает, в трусах и на дереве, значит начальник. Хоть, хреновый, но начальник, - без тени удивления улыбнулся генерал и снисходительно посмотрел на меня. - Из офицеров кто-нибудь есть?
  - А как же! То есть так точно, - спохватился я.
  Генерал осуждающе покачал головой, разглядывая меня.
  - И где же они, интересно знать?
  - Вон на том фланге. Разрешите, я сбегаю, позову? - вызвался я.
  - Босиком? Нет уж, лучше от греха подальше я сам!
  И генерал поспешил на правый фланг к офицерам, а я, поскольку ему до меня больше не было никакого дела, снова взобрался на сливу и взялся за дело. Босиком это неудобно.
  - Иванов, а Иванов, - спросил КорС, - почему он тебя не наказал?
  - Змеи змей не кусают, - хмыкнул Миша, и Королев задумался над его словами.
  Когда через 20 минут к нам подошел взводный, я прямо с дерева спросил его.
  - Товарищ капитан, а кто этот генерал?
  - Командир Горловской мотострелковой дивизии, а что?
  - Ничего. Приятный офицер, - ответил я, а про себя подумал, что генерал не пытался наказать меня, что было весьма необычно. У нас в училище считается, что каждый курсант должен быть либо поощрен, либо наказан. Мама Жора считает, что лучше, если наказан, потому что, кто не был наказан, тот не знает страха. Взводный подозрительно посмотрел на меня.
  - Иванов, а ты никак успел с ним познакомиться? И как?
  - Не волнуйтесь, товарищ капитан, я произвел на него самое, что ни на есть, благоприятное впечатление! Вот - все свидетели! Так что не извольте беспокоиться!
  Однако, по всему видно, что мои слова только еще больше укрепили взводного в уверенности, что я редкий разгильдяй.
  - И что ты ему наговорил?
  - Это вы меня с Веней спутали, - не очень почтительно ответил я, - а я все время хранил молчание.
  - Да я ни слова не сказал, - сообщил Веня с легкой гордостью.
  - Ну да? - рассмеялся взводный. - Хотел бы я вам поверить. И как же вам это удалось? И кто это говорит? Всем ведь известно, что вы молчать просто не умеете!
  - Да я, правда, молчал, - с задорной убежденностью начал снова Веня, но взводный категорическим жестом оборвал его.
  - Все-все! Хватит препираться. Нет замечаний и ладно! А то вас и, правда, не переспоришь, - немедленно приказал взводный. - Я сказал, молчите, Нагорный, а то потом будете плакать и руки наизнанку выворачивать.
  - И, правда, Веня, помалкивай, давай, - кисло улыбнулся и несколько раздраженно выразил всеобщее мнение КорС. - Отчего это люди, которым нечего сказать, никогда за словом в карман не лезут?
  Веня после этих слов насупился, но промолчал. Я уже много раз говорил, что наш Веня слишком уж словоохотливый. И если сначала это было даже смешно, то теперь это ужасно раздражает.
  - Хочешь что-то спросить? - видя Венино замешательство, спросил мама Жора.
  - Да, я хочу знать, - позволил себе Веня довольно холодный тон.
  - Хочешь много знать - узнаешь, где раки зимуют. Что, звездная болезнь появилась? - не выдержал и пренебрежительно перебил его взводный и назидательно добавил: - Запомните, товарищ Нагорный, из вас никогда ничего путного не выйдет. Даже, несмотря на все связи вашего высокопоставленного папы.
  Веня тяжело переживал и весь вечер пребывал в отвратительном настроении, что случается нечасто. Более того, он весь день предпочитал держаться особняком, что еще более удивительно. Во всяком случае, такое с ним было первый раз. И еще что удивило, так это то, что этот страстный курильщик в этот день курил меньше, хотя все ожидали, что все будет как раз наоборот.
  
  Слово
   Сегодня у нас контрольная по тактике на три варианта. По маловероятному стечению обстоятельств Батя сегодня стоит в наряде, а я, Лео и КорС пишем разные варианты на радость всего взвода. Обычно мы с Королевым пишем один вариант, Лео с Батей другой, а на третий вариант из нас никто не попадает. Правда, вскоре радость третьего варианта пропадает - Королев пишет неторопливо и ни на какие знаки товарищей не реагирует.
   - КорС! Ты уже написал об управлении войсками в бою?
   Королев неприступно молчит, склонившись над конспектом. Он явно избегает общения с ребятами.
   - А про подготовку батальона к наступлению?
   Королев делает вид, что сегодня у него проблемы со слухом. Без сомнения он решил наказать наших троечников по-своему.
   - А про характерные черты современного оборонительного боя?
   Однако Сергей нем как рыба и ничего не замечает. Материал он, безусловно, знает и, судя по тому, как пространно он пишет ответы, он намерен получить никак не меньше семерки.
   Наконец, непрекращающийся шепот надоедает полковнику Шатилову и он говорит.
   - Так-с, курсант Королев, пересядьте-ка за первую парту. Командиры второго и третьего отделений, кстати, тоже.
   Мы с Лео переходим вперед и присаживаемся за одну парту.
   - Товарищи сержанты, - улыбается преподаватель, - у меня, конечно, нет оснований полагать, что вы спишите друг у друга, но все-таки, будьте уж так добры, сядьте за разные парты.
   Теперь за первыми партами сидим я, Лео и КорС, причем сидим поодиночке. Преподаватель стал прогуливаться по аудитории, и разговоры сами собой улеглись. Правда, и списать теперь никому особо не удается. Мы с Лео все-таки умудрились написать по одному вопросу, что, впрочем, погоды не сделало. А вот Королев специально никому ничего сделать даже и не пытался, чем доставил товарищам немало огорчений.
   - Эх, - вздыхал после контрольной Рома, - не хватило самого главного - времени. Еще бы минут пятнадцать и все было бы в ажуре, а так и не знаю прямо.
   - Лопух ты, Рома, - говорит Лео, - в данном конкретном случае главное было вовсе не время, а знания. В твоем случае - отсутствие таковых.
   Результат контрольной работы оказался следующим: мы трое получили по пятерке, и больше отличных отметок во взводе нет. Четверки получили замок, Рома, Дима и Лис. У остальных трояки и несколько двоек. Больше всех во взводе негодует замок, так как его из-за низких результатов репрессировали и лишили увольнений на неопределенный срок. Страсти бурлят, и взвод дружно набросился на Королева.
   - Это ты во всем виноват! - первым сказал замок.
   И все согласно зашумели. Все курсанты, получившие неудовлетворительные отметки, не скупятся на критику в адрес Королева. Королев сегодня неестественно спокоен, видно, что готовился к этому разговору. В его взгляде и резких движениях читается злая решимость стоять на своем.
   - В чем именно? - презрительно ухмыляется КорС, довольный полученными результатами. - В том, что вы не готовитесь к контрольной работе? К тому же я всех честно и заблаговременно предупреждал, что никому больше подсказывать не буду. И слово свое я намерен держать и впредь, вот так вот. Так что так себе и запишите красным почерком!
   - Как ты можешь? - захлебнулся от негодования Зона. - Или это такая злая шутка? Ты не наглей, а то это может привести к нежелательным для тебя последствиям.
   - В натуре, КорС, - раскричался Илья Гарань, - ты нос свой особенно не дери, чтобы ничего не случилось ни с ним, ни с тобой. Редкий ты гад, Корс!
   Но Королева такой напор нисколько не обескуражил. Его ругают, а он защищается, и в ус не дует. Его поведение вызывает неприятное впечатление у всех.
   - От такого и слышу! - ответил 'взаимностью' Королев. - Можете мне тоже не подсказывать, - веселится Королев, нагло глядя в глаза всем по очереди. - Так что не стоит поднимать бурю в стакане воды.
   Ни на секунду Королев не пожалел о том, что сделал. Отчего-то мне смотреть на эту его браваду неприятно.
   - КорС ведь прав, - неожиданно подает голос Вася. - Я лично сам пару схлопотал, но считаю, что нам нужно самим учиться. Наденем офицерские погоны - рядом может не оказаться ни Лео, ни КорСа, ни Иванова. И папа-генерал есть далеко не у каждого из нас. И что тогда делать будем?
   Ну, надо же! Оказывается время пребывания в стенах Симферопольского ВВПСУ явно идет Васе на пользу!
   - Нашел о чем думать, - фыркнул Зона. - Нам бы лишь экзамены сдать, чтобы в увалы пускали, и все!
   Что и говорить, наш Зона по праву занимает одно из первых мест в ряду лодырей и троечников. Не слишком красящий их обоих спор перебил замок.
   - КорС, ты хоть бы для очистки совести покаялся, - настаивает он.
   - Не в чем мне каяться, тем более, перед тобой.
   - И все-таки, КорС, как на счет неписаного закона помогать друг другу? - с иронией спрашивает замок.
   - Очевидно так же, как на счет неписаного закона, что за помощь нужно благодарить, а не хаять, - покровительственно ответил на это Королев.
   Серега, как обычно, категоричен. Вопреки всеобщему ожиданию КорС вовсе не сгорел со стыда.
   - Действительно, - шутливым тоном поддержал его Веня, - вместо того, чтобы сказать спасибо или хотя бы промолчать, привыкли, чуть что, как страусы, голову в снег!
   Курсанты застыли в нерешительности, так как своим поступком Королев заставил задуматься всех. Что ни говори, а наш Королев все-таки парадоксальный малый. Горький опыт курсантов нашего взвода показывает, что нельзя быть неблагодарными по отношению к КорСу. Как это там сказал классик? Он уважать себя заставил, и больше выдумать не смог. Это точно про Королева!
  
  Гоги и Магоги
   Во время сампо Лео вдруг вспомнил, что раньше мы нашего взводного называли и мамой Горой, и мамой Гошей, и мамой Гогой, а теперь почему-то только Жорой.
   - И действительно! - ухватился за эту тему Веня. - Чего это мы зациклились на имени Жора? Ему больше идет мама Гога!
   Мы даже улыбнуться не успели, как входная дверь распахнулась, и в аудиторию влетел собственной персоной мама Жора.
   - Легок на помине, - удивился Миша.
   - Сочувствую, - только и успел шепнуть Королев Вене. Веня взглядом оборвал умника.
   - Что? - ликуя, возопил взводный с видом, не предвещавшим ничего хорошего. - Попались! Наглеете до предела! Ну, голубчики, готовьтесь! Сейчас вы все отгребете по самое некуда! Будете знать, как нужно о командире взвода отзываться!
   Ощущение бессилия отразилось на лицах Лео и Вени. Как говорится, отступать им некуда. Я стою, лихорадочно соображая, опережая возможные вопросы мамы Жоры, но ничего дельного придумать, не могу. Остается только искренне сочувствовать ребятам. И вдруг немую сцену нарушил Дима Снигур. Изобразив на лице невинную простоту и недоумение, он ровным голосом спросил, озадачив всех:
   - Товарищ капитан, а причем, собственно говоря, здесь вы? Мы как раз обсуждали тему Гогов и Магогов.
   Я с тревогой проследил за реакцией мамы Жоры.
   - Кого? - не понял мама Жора. Вместе с ним его изумление разделили, только, молча, все мы. Впрочем, не буду расписываться за всех. Что же касается меня лично, то я не имею ни малейшего представления о том, о чем идет речь.
   - Хотите, я продолжу? - как ни в чем не бывало, глядя на взводного все теми же невинными глазами, спросил Дима. - Мне не так много осталось еще рассказать.
   Взводный согласился. Будь я на его месте (тьфу, тьфу, чтоб мне никогда не быть на его месте!), я бы непременно поинтересовался у присутствующих, что они уже узнали и могут сказать про этих самых Гогов и Магогов. Но мама Жора до этого не додумался. Еще полминуты назад он собирался наказать всех, кого попало, но Диме удалось сбить его с толку. Обрадованный сговорчивостью взводного, Дима начал свой рассказ.
   - Определение исторической судьбы Украины, - начал Дима совершенно спокойным голосом, словно он действительно продолжает рассказ, - зависит от разрешения спора 'Гог - Магог'. Ведь не случайно имя Гога в Библии подается вместе с именем Тувала (Фувала или Фовела - в зависимости от перевода), а последний - это название Украины. Гог - это не царь, не князь, не этнос и не отдельная страна. Это общее название народов азиатского происхождения, которые жили и боролись на землях Магога, во все времена существования Великого арийского пояса. Хранителями этой гигантской степной полосы от Гималаев до Карпат, по которой волнами шли арийские народы из глубины Азии через Кавказ в Северную Припонтиду и далее в Западную Европу, были скифы, потом славяне, а позже - русичи (Киевская Русь). Это и есть земля Магога - то есть праукраинцев. Магог это второй сын Яфета - родоначальника скифского суперэтноса.
   Дима уверен в своих расчетах и даже слегка улыбнулся. Странное дело, но мне кажется, что мама Жора понимает, о чем толкует Дима!
   - Земли Магога (по Библии - северные страны или Скифия) - были ареной жестокой борьбы народов, которые выполняли арийскую миссию творения, и народов 'черной легенды', выполнявших противоположную миссию - функцию уничтожения. Их образно называли горячим утюгом, Божьей Карой, порождением ада, погаными, ну и так далее.
   - Это что же, получается, - потер мама Жора лоб, - в краю Магога действовали Гоги - люди, которые не понимали разницы между добром и злом?
   - Именно так, - просиял Дима, обрадованный тем, что хоть один из его невольных слушателей хоть что-то понял из сказанного им. - Народ Праукраины выполнял роль главного щита от Гогов, рвущихся из глубин Азии в Европу, уничтожая все на своем пути. Ариезированные народы под библейским названием Магог сыграли огромную цивилизаторскую роль в истории человечества. Это были народы-строители, созидатели.
   Мама Жора снова перебил 'оратора', пытаясь внести ясность в свои мысли.
   - К этим народам относятся: киммерийцы, скифы, сарматы, анты, тавры, 'белые' гунны, славяне, частично половцы, кипчаки, русичи, украинцы. А какие народы относятся к противоположной миссии?
   - К народам 'черной легенды', - охотно ответил Дима, - относятся торки, печенеги, 'черные' гунны, татаро-монголы. Это библейские Гоги, выполнявшие антиарийскую, антицивилизаторскую миссию. Они пытались уничтожить Великий арийский пояс, объединяющий духовные центры Тибета и Аратты (Праукраины). Наши предки - это светлые Магоги, которые веками насмерть стояли в битвах против степняков Гогов, прикрывая собой западную (христианскую) цивилизацию от смертельных нашествий. Вся наша история имеет ярко выраженный 'антигоговский' характер, является важнейшим фактором всемирно-исторической драмы, очерченной в священных книгах.
   Лично я понял немного, но зато припомнил, что что-то похожее говорил полковник Тетка во время профотбора тому пареньку, который беседовал с Родственничком передо мной.
   - Ну что же, товарищи курсанты, - доброжелательно подвел итоги мама Жора, - поблагодарим курсанта Снигура за весьма познавательный рассказ. Снигур, вы бы проводили подобные беседы с товарищами при каждом удобном случае! Уверен, что вам будет легко служить и общаться с военными строителями - верующими. Успехов вам!
   Мама Жора ушел, и в аудитории воцарилась тишина. Когда шаги взводного затихли в конце коридора, замок выразил наше общее чувство.
   - Дима, ну ты вообще!
   Через полчаса Лео тихонько спросил меня:
   - Толик, ты чего-нибудь понял? Объясни мне, а?
   - Легко сказать! Нет, попроси Димку еще раз повторить его рассказ. И я тоже с удовольствием еще послушаю.
  
  Траншея для детского сада
  Есть у нашего военного училища подшефный детский сад. И пришла очередь газификации этого самого садика. Заведующая детским садом, естественно, позвонила шефам, то есть нам, чтобы траншеи под газовые трубы выкопали курсанты. Честь копать траншею выпала нашей роте. Дело было в субботу, и, конечно же, не вместо занятий, а вместо очередного увольнения в город.
  Обрадовали нас этим событием на послеобеденном построении, когда мы настраивались на молниеносное, но качественное проведение парково-хозяйственного дня и на увольнение! Правда ротный нас все-таки обнадежил и даже стимул для работы установил: 'Как только выкопаете, так сразу в увольнение до утра понедельника!' Кто не служил, тот никогда не поймет как это много и до чего это здорово! Каждый из нас находится под глубоким впечатлением от обещания командира роты.
  Так что настроение у всех заметно улучшилось. Привезли нас в детсад, разделили на участки, и ротный уехал обратно в училище. Моему отделению выделили участок отдельно от остальных, немного в стороне и в глубине двора жилого многоэтажного дома, так как до нас строители кое-где все-таки копали понемногу. Приняли мы форму одежды ? 2 (голый торс) и с остервенением набросились на работу.
  А в Крыму грунты по большей части четвертой категории, то есть камней там значительно больше, чем земли. И лопаты наши затупились быстро, а энтузиазм закончился еще раньше. И ясно мы поняли, что копать нам эту злополучную траншею не только сегодня, но и завтра, а в увольнение мы попадем не раньше чем через неделю. Понятно, что мысли такие не только не помогают в работе, но и наоборот, только еще больше расслабляют и работе вредят. Не прошло и полутора часов, как все мое отделение уже лежало на травушке-муравушке, загорало и злосчастную эту траншею принципиально презирало.
  Мне захотелось мороженого и я, одевшись по форме, пошел к ближайшему магазину. Вдруг вижу я, что в глубине соседнего двора стоит экскаватор! И дверца кабины открыта, а это значит, что и экскаваторщик где-то недалеко! Вмиг позабыв про мороженое, я бегом бросился обратно к своему отделению.
  - А ну-ка быстро сбросились все по рублю, - нетерпеливо заорал я.
  Нужно отдать должное ребятам, они даже спрашивать не стали зачем, и быстро сбросились по рублю, вышел полноценный советский червонец. Немного я все-таки соврал - Вася поинтересовался, на что я планирую потратить деньги. Я ему ответил, что на возвращение утраченных иллюзий. Так же бегом я бросился в ближайший винно-водочный магазин. Повезло круто - очереди почти не было, а меня и вовсе мужики со смешком пропустили без очереди. И это притом, что обычно очередь продают за те же десять рублей. Спрятав бутылку водки, я бросился к экскаватору. В тени дерева за столиком четверо мужиков режутся в домино.
  - А кто здесь экскаваторщик? - запыхавшись, спросил я.
  - Ну, я, а что надо? - повернулся ко мне один из играющих с сигаретой в зубах и кепке, надетой задом наперед.
  Я показал ему из-за пазухи бутылку водки и сказал: 'Дело есть'. Вид полулитры вызвал у экскаваторщика самые нежные и трогательные чувства. Экскаваторщик тут же выплюнул сигарету, поставил костяшки домино на стол и сказал:
  - Мужики, доиграйте кто-нибудь за меня. Я сейчас.
  Выкопал он траншею быстро и уехал. Остался доволен и он, и мы. Быстренько расчистив траншею, чтобы скрыть следы от зубьев ковша экскаватора, сделав аккуратные отвалы, мы рванули в училище. Помылись, переоделись в парадно-выходную форму, построились на взлетке, и я пошел в канцелярию, чтобы доложить ротному, что мы готовы в увольнение.
  А ротный из детского сада поехал домой, пообедал вкусно, судя по его умиротворенному виду, успешно исполнил супружеский долг и довольный приехал в училище, всего на минут пятнадцать-двадцать раньше нас. Увидев меня в парадной форме, он несказанно удивился.
  - Ты что, Иванов, в конец обнаглел? - заорал он. - Это даже для тебя слишком! Перебор, понял?
  - Никак нет, товарищ майор! Траншею выкопали, разрешите в увольнение!
  - То есть, как это выкопали? Да ведь это невозможно за такое время! Да я тебя! Да я все твое отделение! На большой якорь посажу!
  - Товарищ майор, но ведь мы действительно выкопали свой участок.
  - Значит так, Иванов. Сейчас едем в детсад, если вы и, правда выкопали, как ты утверждаешь, то вы идете в увольнение до утра понедельника, как я вам и обещал. Но если ты меня вздумал обманывать, вы у меня в парадной форме руками будете эту канаву рыть, ясно?
  'Ясно, чего уж тут неясного', - подумал я.
  Увидев канаву, ротный удивился еще больше. И пока он не вышел из этого состояния, я у него выпросил увольнительные записки, и все мое отделение тут же рассыпалось по сторонам, пока ротный не передумал. Даже Вася, который боится ротного панически, и тот не заставил себя дважды просить.
  Как справедливо полагал ротный, вручную за то время, что мы здесь находились, выкопать такую траншею в нашем грунте невозможно. Но факты, как говорится, вещь упрямая - траншея-то есть! И тут ротного озарила идея, и он пошел к подъезду, у которого находятся лавочки, на которых сидят бабушки-старушки. Ротный поздоровался с ними и поинтересовался, а не знают ли они, как это мы тут траншею выкопали.
  - Все видели, милок, - радостно сообщили ему бабушки-старушки. - Старшенький из курсантов, у которого желтые полоски не только вдоль погон, но и поперек...
   - Сержант, значит, - машинально вставил ротный.
   - Ага, милок, он купил бутылку водки и нанял экскаватор. Тот и выкопал. Вот так-то, милый.
  - Ну, Иванов! Ну, сукин сын, ну я тебя! Ну, я тебе задам, - сжимал и разжимал в бессильной злобе кулаки ротный. Но я был уже далеко.
  Дальше было еще интереснее. В субботу остальные наши курсанты, конечно же, канаву не вырыли, поэтому и в воскресенье для них увольнений не было. Разрешили им с утра в 11.00 посмотреть 'Утреннюю почту', и снова всю роту на рытье канавы отвезли. И хотя ребята и копали, но до конца все равно так и не выкопали. А с утра в понедельник началась карусель! Заведующая детсадом позвонила начальнику политотдела училища, как лично отвечающему за работу с подшефными, и что-то там ему ехидно сказала. Мол, газовики уже приехали трубы укладывать, а класть их по-прежнему некуда. Начпо сильно выругал нашего комбата. Наверное, даже, чересчур, сильно, потому что комбат бесцеремонно и в присутствии курсантов долго орал на нашего ротного, чего раньше себе никогда не позволял. Ибо ротный наш и сам по себе мужик серьезный, и связи у него были крутые, так что комбат с ним считался. А тут вдруг орет, как на самого последнего! После этого ротный построил роту, и долго, молча, нас всех и каждого в отдельности рассматривал.
  - Сержант Иванов! Выйти из строя. Вот, товарищи курсанты, хотел я его наказать за то, что он слишком хитро сделанный, за то, что за бутылку экскаватор нанял, вместо того, чтобы самим копать. А теперь выходит, что только его отделение и выполнило поставленную задачу. А вы все разочаровали меня своей приземленностью и отсутствием фантазии. Я вам прямо скажу, вы все - дятлы! Даже до этого не додумались! Правда, и я вам не подсказал, потому, что был уверен, что вы сами выкопаете. Так что Иванова я теперь поощрить решил, вот! Сержант Иванов! За проявленную находчивость в решении сложнейшей проблемы, - слегка насмешливо командует ротный, - объявляю вам одно внеочередное увольнение!
  - Служу Советскому Союзу!
  Роту освободили от занятий и бросили срочно доделывать то, что они не успели выкопать за выходные дни. Поощрение было такое: мое отделение осталось в роте смотреть телевизор. Ну а я пошел в городское увольнение. Взводным тоже досталось - и от комбата, и от ротного. Особенно близко принял слова начальства в свой адрес капитан Туманов. Он в сердцах швырнул свою повседневную фуражку оземь и внятно сказал:
  - Мама, роди меня обратно.
  На меня и мое отделение остальные курсанты, конечно же, обижались, но мы на это внимания не обращали. В первом и втором взводах меня за глаза отчего-то стали называть аномальным Симоной. Но приставка 'аномальный' продержалась недолго.
  - Чего это он аномальный? - удивлялся Юра Аркалюк, комод из первого взвода. - Толик не похож на других, это сколько угодно, но он не аномальный.
  В кои-то веки даже мама Жора остался доволен мной. Вася проявил чувство юмора и гордо пошутил:
  - Ай, да мы! Спасибо нам!
  - У меня возник риторический вопрос, - начал грудью напирать на Васю Столб, - ты-то здесь причем? Ай, да молодец у вас ваш командир отделения, а вы такие же, как все. А лично ты, так даже хуже остальных!
  Спорить со Столбом Вася не стал, так как прекрасно понимает, что связываться со Столбовским или иметь с ним дело - себе дороже. Особенно таким, как наш Вася. Поэтому Россошенко покраснел и замолчал, чего, собственно, от него и добивались. А впрочем, может и он понял, что он вовсе не ай, да, молодец?
  
  Батя ушел
  Игорь Молодов написал рапорт об отчислении из военного училища. Для нас всех это шок. Конечно, трудно найти большее несоответствие, чем Батя и армия, и все-таки.... У меня от этой новости непривычно защемило сердце. Представить себе невозможно, что дальше мы будем учиться без Бати.
  - Игорь, что это ты надумал? - серьезно допытывает его КорС.
  - Не для меня это. Мне это армейское однообразие быстро надоедает. Я хочу иметь возможность наслаждаться любимым занятием. И вообще хочу человеческого способа жизни. Каждый день.
  - Это любовью что ли? - хохотнул Литин.
  Ни на его слова, ни на него самого никто внимания не обратил. Поскольку на минутку воцарилась тишина, стало слышно, как дежурный по роте младший сержант Шумейко распекает своих дневальных.
  - Сколько мусор не трамбуй, выносить все равно придется!
  Шутка смешная, но смеяться отчего-то не хочется.
  - Может, еще подумаешь все-таки? - спрашивает Веня у Бати.
  - Я уже достаточно насмотрелся и ясно и отчетливо вижу...
  - Это в очках-то? - веселится Литин.
  - Я понял - это все не мое. Поверьте, я себя и так долго заставлял потерпеть, подождать. Но очень уж нелегко бороться со своей натурой. Не военный я, и все тут. Так стоит ли и дальше обманывать себя?
  - Бать, - настаивает Веня, - ну ты ведь не самый плохой курсант, и офицер из тебя выйдет не самый плохой.
  - Вень, спасибо, конечно. Мне и самому тяжело, и решение уволиться мне далось нелегко, но я ухожу. Да и не смогу я стать настоящим бойцом партии, понимаешь? Нет? Как бы это тебе понятнее объяснить? Все эти стенограммы съездов и пленумов ЦК КПСС, статистические отчеты про успехи колхозов и заводов - это только имитация истории. Не понимаешь? Ну, может, оно и к лучшему. И еще: мне очень не хочется быть винтиком в коллективе.
  - Жаль, конечно, - вздохнул Веня, - но мы должны с этим смириться.
  - Зато с нашим букетом теперь будет полный порядок, - неожиданно заявил Лис. - А то если честно, то ты, Лео, был в этом букете, не пришей кобыле хвост.
  - В каком еще букете? - смешно вытаращил свои зеленые глаза Лео.
  - Как это, в каком букете? - пришла очередь удивляться Лису. - Неужели не помнишь, как полковник Соколов говорил, что у него никогда не болит голова от букета из Иванова, Королева, Молодова и Леонтьева? Только букет этот был траурный - из четырех 'цветков'. Такие букеты только на похоронах используются. Теперь полный порядок - вас остается только трое. И еще: ты ведь, Лео, если честно, не очень по сравнению с Молодовым, Ивановым и Королевым. Хотя, конечно, по сравнению с нами, то ты способнее в учебе. Теперь ты заслуженно будешь находиться на третьем призовом месте. Теперь понял? Вы же у нас, так сказать, Ходячие Военные Энциклопедии ? 1, ? 2 и ? 3.
  Лео немного обиделся, так как он себя ценил значительно выше. Веня весь день испытывал чувство подавленности, не находя себе места, а Батю преследовали открытые насмешки и добрые советы.
  - Что делать собираешься на гражданке? - спросил Рома.
  - Там видно будет, - уклончиво ответил Батя.
  - Бать, а как же мы будем без тебя? - растерянно спросил Веня.
  - Так же, как я без вас - чудесно, - грубо отшутился Игорь.
  Перед вечерней прогулкой мы с ним уединились на спортгородке, чтобы еще раз поговорить.
  - Да не уговаривай ты меня, - говорит Батя. - Ну, не ходится мне строем и не хочется мне хором! Трудно мне здесь. Это тебе легко, потому что ты почти всегда и во всем лучший. А выживает, как известно, сильнейший, то есть ты! Естественный отбор не знает исключений. Мое место не здесь, это я точно знаю.
  А уже на следующее утро после развода мы пошли на занятия, а Игорь через КПП сразу домой, поскольку два курса военного училища приравнивали к двум годам срочной службы, и дослуживать ему не нужно. Он ушел легко, а нам его еще долго не хватало.
  - Лучших людей теряем, - проворчал как-то КорС.
  - Что вы о нем все вспоминаете? - удивился взводный, услыхав, что мы говорили о Бате, и скорчил недовольную гримасу. - Ушел, и хорошо! Это естественный отбор - случайные люди отсеиваются, и хорошо, что сейчас. Он это переживет. И вы все тоже.
  - С какой легкостью вы его забыли, - укоризненно заметил Веня.
  - А что? Ему так проще, и мне тоже. Меньше народа - больше кислорода. Товарищи курсанты, выслушайте меня очень внимательно. Я дам вам ответ хитро и умно, - взводный демонстрирует свою глубокую разочарованность нами и нашим непониманием таких простых и очевидных вещей. - Он никогда не будет разочарован своим решением, потому что у него действительно было очень мало того, что нужно для военного. Да он и сам это понимал, сам испытывал недовольство. Зато теперь он навсегда избавится от чувства неудовлетворенности. За него можно только порадоваться. Да и за наши Вооруженные Силы тоже. Жаль только, что к этому решению он шел так долго. Так что завязывайте со своей сентиментальностью. И помните, каждый выбирает для себя. Он свой выбор сделал сам. И еще - он целых два года занимал чье-то место. Из-за него не поступил в училище тот, кто действительно мечтает стать офицером! Так что его уход вполне оправдан. Вы должны со мной согласиться. Поверьте, я-то знаю, что говорю, я уже не первый год замужем.
  - А вы, оказывается, замужем? - озвучил я то, о чем подумал весь наш курсантский народ.
  - Иванов, если вам есть что сказать - лучше промолчите. Ей богу, так будет лучше для всех, и особенно, лично для вас.
  Мама Жора выглядит так грозно, что даже наш не замолкающий 'радио рот' Веня и тот замолк.
  - А знаете, товарищ сержант Иванов, - загадочно улыбнулся мама Жора, - а не буду я больше терпеть ваши выходки. Я вам устрою такое прокрустово ложе, что небо вам в овчинку покажется. Так и зарубите на своем распрекрасном носу - с завтрашнего дня лично для вас начинается новая жизнь.
  - Классно, - широко улыбнулся я, довольный тем, что привел взводного в недоумение и замешательство. - Отныне у меня будет целых два дня рожденья! Согласитесь, все-таки не каждый может таким похвастать.
  - Смейся, смейся, досмеешься, - хмуро пообещал взводный и ушел.
  - Не горюй, Иванов, - громко сказал замкомвзвода четвертого взвода старший сержант Ежевский, - и не бойся дня, которого еще не видел.
  - Да я и не боюсь, - ответил я, поддержка Ежевского приятна и неожиданна.
  - Все, Симона, допрыгался, - серьезно сказал Лео, - теперь ты под особым колпаком у мамы Жоры, так и знай.
  Я улыбнулся, хотя на душе скребли кошки. Мама Жора и раньше мне не давал расслабиться, а что теперь будет, я даже не берусь представить.
  - Толик, а Толик, - позвал меня Вася, - помоги мне разобраться с домашним заданием по тактике.
  - А мне с фортификационными сооружениями, - тут же присоединился Веня.
  - Погодите, я же не могу разорваться!
  - Не беспокойся, - не скрывая своего злорадства, заявил КорС, - мама Жора тебя сам разорвет! Осталось только до завтра потерпеть, и все!
  Слова Королева меня разозлили, и я решил ему немного насолить в прямом и переносном смысле. Зная, что он любое блюдо всегда досаливает, я подговорил дежурного по роте Юрку Аркалюка, и тот в тарелку Королеву насыпал сахара. То-то радости было на ужине! Да и спать КорС лег голодный. Должна же быть на свете хоть какая-то справедливость?
  
  Памятники
   На построение на утренний осмотр мама Жора явился в прекрасном настроении. Увидев это, я почувствовал на душе удивительное спокойствие. Дождавшись доклада от замкомвзводов о том, что утренний осмотр проведен и замечаний нет, взводный сделал объявление:
   - Товарищи курсанты, мы с вами живем и учимся в советской Украине.
   - Не может быть, - сказал скептически КорС, - а я-то по своей наивности был уверен, что мы учимся на Тайване.
   Привыкшие к подобному поведению Королева курсанты даже не обратили внимания на его реплику.
   - Королев, закрой пасть, - внятно произнес замок.
   - На территории Украины находится почти 13 тысяч памятников боевой славы периода Великой Отечественной войны. Нет на Украине ни одной области, ни одного района, где бы ни была увековечена память погибших героев. Особенно много памятников в Крымской области и городе Севастополе.
   Строй задвигался, оживленно обсуждая услышанную информацию. Никто из нас не знал, что Крым ко всему еще и чемпион по количеству памятников. Недаром мама Жора по праву считается среди училищных офицеров едва ли не самым лучшим знатоком Крыма.
   - Черноморская твердыня - Севастополь это город революционной и боевой славы, город-музей. На территории города находится более 800 памятников истории и культуры, и большинство из них - это памятники воинской славы. Мемориал мужества, монументальная композиция, на гранитных плитах которой увековечены названия воинских частей и подразделений, кораблей и городских учреждений, которые защищали город в 1941-1942 годах. На одной из стен выгравированы фамилии 54 Героев Советского Союза. Сапун-гора. На ее самой высокой точке - 28-метровый обелиск Славы. С обеих сторон - мемориалы в честь соединений и частей 4-го Украинского фронта и Черноморского флота, которые освобождали Севастополь. Чудесными памятниками являются диорама 'Штурм Сапун-горы', Малахов курган. На вершине башни в честь героических защитников, отражавших бешеный натиск немецко-фашистских захватчиков, и освободителей Севастополя пылает Вечный огонь. Вспомните, товарищи курсанты, Перекоп, Сиваш, Керчь - весь Крым это своеобразный музей воинской славы. И каждый памятник, каждая братская могила - это повесть о героическом подвиге великого русского или советского народа. Сержант Иванов, как, по-твоему, а к чему я это все вам сейчас рассказываю?
   - Симона у нас всегда без вины виноватый, - шепотом говорит Миша.
   - Мы едем на экскурсию в город-герой Севастополь, - отвечаю я.
   - Ежу понятно, - добавил Королев. Губы его при этом скривились от недовольства.
   - Совершенно верно, - певучим голосом подтвердил мама Жора. - Завтра третий и четвертый взвода на свежую голову и на бодрый организм едут на экскурсию в город-герой Севастополь и на Сапун-гору.
   - А мы? - растерянно и нервно поинтересовался кто-то из первого взвода.
   - Вам повезло меньше, ваши взвода завтра - дежурное подразделение гарнизона по выгрузке грузов, так что будете в училище. Это если вам повезет.
   - А если не повезет? - растерянно пробормотал Яд.
   - Разве ответ не очевиден? Будете разгружать грузы! Ну а мы прикоснемся к ощущению архаичности, то есть старины!
   Уже на самоподготовке Вася вдруг попросил минуту внимания, и стал нам читать вслух статью из газеты 'Правда'.
   - 'Не в наших правилах похваляться оружием. Но советские люди хорошо знают: надо всегда быть готовым к выполнению священного долга - защите Родины. Трудом своим воплощая в дело стратегию ускорения социально-экономического развития страны, утвержденную ХХVII съездом КПСС, крепят они могущество Отчизны'. Это прямо перекликается с тем, что нам сегодня говорил капитан Дядченко, правда?
   - Вася, это все, что ты хотел нам поведать? - с надеждой спросил Игрек, и они с Васей смерили друг друга взглядами. Увидев это, замок сделал примиряющий жест.
   - Нет, вот еще. И я бы попросил меня не перебивать. Это материалы, требующие внимательного изучения. Слушайте дальше. 'Армейскую семью пополняют сегодня внуки тех, кто в суровое и горькое время по зову партии поднялся на борьбу с фашистскими ордами. Родина вручает молодому поколению боевое оружие, возлагая на юные плечи высокую ответственность за судьбы социализма, за его исторические завоевания. С первых дней прихода в армию и на флот воин обязан упорно овладевать военными и политическими знаниями. Ленинский завет 'Учиться военному делу настоящим образом' является боевым девизом всех советских воинов. На первом году службы стать отличником, классным специалистом - патриотический долг каждого солдата и матроса'.
   - Спасибо вам, товарищ Россошенко, - пожимая Васе руку, торжественно говорит замок, - разрешаю вам оставить этот номер газеты себе. А еще лучше - законспектируйте эту статью в свой конспект с первоисточниками. В конце самоподготовки я обязательно проверю.
   И Вася, не откладывая это дело в долгий ящик, с удовольствием принялся конспектировать увлекательную статью.
   - Вась, а Вась, - пересел к нему Лео, - я тут вспомнил подходящие слова из Политического доклада ЦК КПСС ХХVII съезду партии, может тоже запишешь? 'Советская Армия и Военно-Морской Флот... имеют хорошо обученный личный состав, подготовленные, беззаветно преданные народу командные и политические кадры'. Записал?
   А на следующий день взводный повез нас в Севастополь, а потом на Сапун-гору. Курсанты первого и второго взводов завистливо и беспомощно смотрели нам вслед. Ожидания нас не обманули - экскурсия оказалась просто чудесной. Больше рассказывать об этой экскурсии ничего не буду - будете в Крыму, выкройте денек для посещения Севастополя. И тогда сами все увидите, это намного лучше, чем сто раз услышать.
  
  Немного об Индии
   Перед парой по военно-политической географии наш тихоня Вася вдруг взял и чего-то там не поделил с Димой. Они сцепились друг с другом, что явилось полнейшей неожиданностью для всех. Пока их растаскивали, Дима успел оторвать у Васи погоны, причем сразу оба! Раздосадованный Вася тут же снял куртку и принялся пришивать погоны на место, благо каждый из нас носит при себе иголки и нитки. Но к началу лекции он пришить второй погон так и не успел. За этим занятием его и застал преподаватель подполковник Перетрутов.
   - В каком вы виде, товарищ курсант? - растерялся на какое-то мгновение Перетрутов. - Перед вами целый подполковник стоит!
   - Заметьте себе, Василий, - негромко язвит Веня, - не четверть, не половина, и даже не три четверти, а целый подполковник!
   Те, кто слышит это, дружно хрюкают, подавляя смех.
   - Мне нет особой разницы в том, как вы ходили на перемене, в принципе, можете ходить хоть в лифчике, но на мою лекцию вы должны быть одеты по всей строгости военной формы одежды! Кто ваш командир отделения? Как? Иванов, и это в вашем отделении такой разгильдяй? Ну, знаете, Иванов, я был о вас много лучшего мнения. Много лучшего, а вы меня так разочаровали.
   На бедного Васю в майке, причисленного к разгильдяям, было больно смотреть. Он так близко воспринял слова преподавателя, что я даже не на шутку встревожился, как бы моего Васю не хватила какая-нибудь кондрашка. Впрочем, несмотря на свои душевные мучения и страдания, Россошенко скоро дошил свой погон, надел куртку, ремень, и началась лекция о становлении советско-индийских отношений.
   - Если во время первой мировой войны угроѓза британскому империализму исходила от германской мощи, то русская революция 1917 года нанесла могучий удар всей капиталистической системе Запада и империаѓлистическому порядку, установленному колониальными державами в большей части мира. Русская революция была вехой в истории человечества, провозвестником ноѓвой эры надежды, новой цивилизации и новых отношеѓний между людьми. И что самое главное, она означала переход от эры капитализма к эре социализма в мироѓвом масштабе. Курсант Марковский, а вы что же это, разговариваете во время лекции что ли? - страшно удивился преподаватель. - Ах, это у вас горло болит? Учите уставы, и голова болеть не будет. Знаете, где лучше всего учатся уставы?
   - Так точно, - обреченно отвечает Бао, - в наряде.
   - Совершенно верно! - просиял Перетрутов. - Особенно в таком наряде, который вне очереди. Один наряд вне очереди пока будет в самый раз. Старшина роты - на контроль.
   И тут Бао совершил еще одну ошибку: мало того, что он громко разговаривал во время лекции, что ответил подполковнику сидя, так он еще и не ответил: 'Есть один наряд вне очереди'.
   - А знаете, Марковский, - мечтательно сказал подполковник Перетрутов, - мне захотелось вас оценить и по предмету.
   В аудитории воцарилась гробовая тишина, так как никому не хочется привлекать к себе внимание рассерженного преподавателя. То, что Бао сейчас схлопочет очередную и вполне законную двойку, ни у кого сомнений не вызывает.
   - Доложите-ка мне, Марковский, в чем заключается военная тайна, которую вы тут осваиваете по мере своих сил?
   - Так это, - радостно шмыгнул носом Леха, - военная тайна это то, что мы изучаем на секретных предметах и записываем в секретных тетрадях!
   - Неправильно, - довольно констатирует преподаватель. - Военная тайна заключается вовсе не в том, что вы изучаете, а в том, что это изучаете именно вы, Марковский. Иначе нас наш вероятный противник просто засмеет! А что касается военной тайны, то большинство из вас не дорастет до такого уровня, когда вы будете иметь допуск к документам с грифом секретности 'Военная тайна'. Курсант Марковский - два!
   И подполковник Перетрутов с довольным видом тут же поставил в журнал двойку и продолжил лекцию.
   - Октябрьская революция особенно сильно воодушевиѓла колониальные народы, над которыми властвовал имѓпериализм, основывавшийся не на праве, а на силе, и которые составляли слабое звено в империалистической системе. Она не только пробудила естественный патриоѓтизм у всех угнетенных народов, но и усилила классо-вую борьбу пролетариата против иноземной эксплуатаѓции. Таким образом, идея социальной революции окаѓзалась связанной с идеей национального освобождения. Можно со всей несомненностью утверждать, что только в эпоху социальной революции угнетенные народы суѓмели добиться национального освобождения. Вождь русской революции В. И. Ленин, основатель первого в мире социалистического государства, был убежден, что целей национального освобождения в коѓлониях легче достигнуть в процессе пролетарской ревоѓлюции в капиталистических странах. Он полагал, что для победы пролетарской революции в Европе важно, чтобы европейский пролетариат объединился с антиимѓпериалистическими движениями в колониях. Именно, исѓходя из этой точки зрения, он оценивал события, происѓходившие на Востоке. Вожди победоносной Октябрьской революции провозгласили принцип национального самоопределения не только для народов, населявших царскую империю, но и для всех угнетенных народов мира. Для народов колоний это имело огромное значение, особенно в услоѓвиях, когда великие державы на мирных переговорах в Париже своим отношением к Китаю, Персии, Турции, Египту, и особенно Индии, показали, что они отѓнюдь не собираются применить декларацию Вильсона к угнетенным народам. В действительности они требовали новых уступок от колониальных стран, значительно преѓвосходящих все то, что было раньше.
   Тут КорС хотел что-то шепнуть Лису, но преподаватель заметил эту попытку.
   - Так, кто это у нас? Курсант Королев, если мне не изменяет память, да? Так о чем вы там мило беседуете с товарищем Зерновым вместо занятия?
   - Так мы по теме занятия, - нагло заявил Королев, вызвав смех в аудитории. - Я вот спросил Зернова, знает ли он, что хотя Индия и идет по капиталистическому пути развития, но она переняла у нас наши пятилетние планы развития. Правда, ведь, товарищ подполковник?
   И КорС преданно уставился на преподавателя, снова вызвав смех в зале.
   - Правда, товарищ курсант, - смягчились голос, поза и выражение лица преподавателя. - Вы садитесь. Действительно, как совершенно справедливо заметил курсант Королев, Индия многому хорошему учится у нас с вами.
   И преподаватель сделал краткий, минут на пятьдесят экскурс на тему их учебы и перенимания опыта у нас. Только под конец пары он вернулся к теме урока.
   - Действия вождей русской революции, разоблачавших политику империализма и капитализма и провозгласивѓших принцип национального самоопределения, естественѓно, произвели самое благоприятное впечатление, как на индийский, так и на другие угнетенные народы. Индийѓские руководители были убеждены, что революционный подъем в России ускорит процесс деколонизации и поѓможет их собственной борьбе за освобождение. Победа русской революции, несомненно, вызвала треѓвогу у английских империалистов. Большевики отвергли все политические доктрины западной системы, не говоря уже о ее экономическом содержании. Крупнейшая импеѓриалистическая держава того времени - Англия, имевѓшая колоссальные колониальные владения, больше всех была заинтересована в сохранении созданной ею глоѓбальной системы. Прежде всего, она увидела угрозу всеѓму зданию ее индийской империи, из которой она контѓролировала Азию. Документы того периода - переписка между вице-королем и министром по делам Индии, а также между английскими чиновниками в Индии - свиѓдетельство сильной озабоченности Англии влиянием Окѓтябрьской революции на ее индийские владения и на националистическое движение в Индии.
   - Гад ты, все-таки КорС, - шумно вздохнул после занятия Лео, - так и не дал нам узнать ничего конкретного о становлении советско-индийских отношений. А так хотелось!
  
  Венин треп
  У нашего замкомвзвода почему то плохое настроение, и вышло так, что он решил выместить его на мне. Перед первой парой он оттолкнул меня от входной двери в аудиторию.
   - Я еще не принял аудиторию.
  - Ну и что? Что тут принимать? - удивился я. - Или я тебе чем-то мешаю?
  Я хотел войти в классное помещение, но замок сделал попытку ударить меня ногой. Я увернулся, но в узком дверном проеме (открыта была только одна створка), он задел мои брюки х/б сапогом и испачкал их обувным кремом. После первого часа занятий я подошел к нему и шепнул:
  - Пойдем, выйдем.
  И мы пошли на стройку типографического корпуса. Молча, без лишних слов мы приняли каждый свою стойку (я - боксерскую, а он - борцовскую) и начали кружиться. Первым ударил Сергей, и мне пришлось признать, что у гиревика кулаки будь здоров! Попал он мне в щеку, я ему тут же вернул его оплеуху. Оказалось, что и удары наш гиревик держит тоже хорошо. Мы продолжили наш 'танец', время от времени нанося друг другу тяжелые удары. Почему-то ни он, ни я даже не пытались уклоняться от ударов.
  Видимо нас кто-то из 'товарищей' по взводу 'сдал', потому что буквально через пять минут после начала драки появился ротный.
  - Так, так, - насмешливо сказал он, - да я вижу, веселье у вас в самом разгаре! Хорошо!
  Как оказалось, у меня заметно опухла левая щека и из носа течет кровь, а у замка красуется синяк под левым глазом и здорово опухли губы.
  - Сержанты у меня - сплошной образец для подражания. Чего же тогда ждать от курсантов, если сержанты одного взвода дерутся между собой? В общем, так: причины драки мне известны. Иванов, ты хоть и не особенно виноват, но в увольнение не пойдешь, пока твои синяки и ссадины не сойдут. Ну а про тебя, Уваров, и говорить нечего. Накажу я вас перед строем сержантов роты, а сейчас - марш оба в аудиторию.
   В увольнение мы с Уваровым, действительно, не ходили пока не сошли знаки нашей 'доблести'. Одно хорошо - мои синяки сошли раньше. Хотя, впрочем, хорошо оказалось еще одно - после этой драки наши курсанты стали уважать меня еще больше. Чуть не забыл! В самоволку я за это время все-таки два раза сбегал! Первый раз - чтобы заказать в индпошиве шитую полевую фуражку, а потом, чтобы ее забрать.
  - Ну, Иванов, - смеется Миша, - ты будешь, единственный офицер в части в шитой полевой фуражке! А кстати, ты не торопишься? Зачем ее на 3 курсе шить?
  - Потом он может жениться, - кривляется КорС, - и жена не разрешит ему тратить деньги на шитые фуражки, когда можно ходить в тех, которые бесплатно выдает наша социалистическая Родина.
  Хочу забежать наперед и честно сказать, что эта фуражка мне не понадобилась. В армии ввели новую полевую форму - с пилоткой. Так что шитую полевую фуражку, так называемый 'аэродром', мне носить так и не пришлось.
  Ну, а пока идет самоподготовка, все уже съели все, что принесли, и занимаются своими делами. Один Веня как всегда вовсю работает... языком. Справедливости ради надо заметить, что его мало кто слушает. Хотя нет, замок все-таки счел нужным сделать Вене замечание.
  - Веня, разве кто-нибудь из присутствующих настаивает на продолжении разговора с тобой?
  Но Веня, понятное дело, на замечание никакого внимания не обратил. Я еще не решил, чем мне заняться, чтобы скоротать время: письма ли писать, почитать, поспать, или действительно позаниматься, и поэтому, вполуха слушаю Венин треп.
  - Представляете, мне удалось Ваську уговорить переодеться в гражданку. И мы поехали на пляж в Николаевку. У Васьки, правда, гражданки нет, так что он в спортивном костюме ездил. Только мы с автобуса вышли - наш ротный на своей машине! Мы все успели спрятаться, а Васька растерялся и на глаза ротному попался. Вернее чуть тому под колеса не попал! Ну, ротный ему и дал! 'А ты, - говорит, - оказывается, тихушник! Вроде правильный, а сам нарушитель воинской дисциплины!' Поэтому Васька, сегодня в наряде стоит!
  Вот оно в чем дело! Вот это сюрпризик! Надо же, Вася в гражданку переоделся! И кто бы мог подумать, что он на такое способен? А я гадаю, чего это он такой, как с креста снятый, и слова из него не вытащишь. Однако после этого случая надо признать, что из Васи еще могут быть люди!
  - Я ему еще от себя три наряда впаяю, - пообещал замок, - за то, что не доложил, что влетел. Ну, теперь он точно уже до самого выпуска 'гражданки' не оденет!
  - Веня, - вспомнил Рома, - а что это вчера за скандал был у курсанта Ольхина с их взводным?
  - А, это к Ольхе мама приехала, а взводный его в увольнение не отпустил. А Сверчкова отпустили!
  - Сверчок же 'блатной', - ворчливо говорит Зона.
  - Вот Ольхин и пообещал взводному, что если тот не отпустит его в увал, то он на партсобрании расскажет кто, когда, сколько зеркал украл для взводного. А у командира же вся ванная из зеркал, не станет же он их отковыривать ради Ольхина? В общем, отпустил тот Ольху в увольнение от греха подальше.
  - Вень, может, все-таки займешься самоподготовкой, тебе это будет не лишне, - предложил замок, - не стыдно генеральскому сыночку, москвичу, тройки получать?
  - Нет, ни-ско-ль-ко, - раздельно сказал Веня, и бросил равнодушный взгляд на замка.
  - Странно, - криво улыбнулся КорС, - ведь стыд это двигатель учебы.
  - Отстань от него, - сказал замок. - Веня, лучше скажи, ты знаешь, чего это у Алехи такой замечательный синяк под глазом образовался? Или ты не знаешь?
  - Это я не знаю? Я? - даже подпрыгнул Веня. - Да я все знаю! Алеха встречался с сестрами-двойняшками одновременно. То есть с каждой в отдельности, и назывался при этом разными именами. Ну, вроде у Лехи здесь тоже брат-близнец или как там, двойник тоже есть. За одного он ходил как есть, а за другого - из фуражки пружину вытаскивал, из погон - вставки, но погоны - сержантские. Ну, и манеры тоже у 'братьев' слегка разные.
  - Вот дает! - искренне восхитился я. - Уж от кого-кого, а от него я такого меньше всего мог ожидать! Артист, да и только!
  - И неплохо у него выходило, но сестры решили собраться все вчетвером, а это ведь невозможно. Леха выкручивался, как мог - то один из братьев в наряде, то болен, то увольнения лишили. И тут одна из сестер пришла на КПП и позвонила в роту по внутреннему телефону, чтобы поговорить с несуществующим братцем. Дневальным, который снял трубку, оказался...
  - Юлька! - выкрикнул я, возбужденный от предчувствия.
  - Точно! Юлька. Он вместо того, чтобы 'включить дурака', сказать, что 'братца' сейчас в роте нет или позвать Леху, счел своим долгом убедительно проинформировать девушку про ее глубокие заблуждения. Леше он о разговоре сообщить, разумеется, забыл, и тот пошел в увольнение, как ни в чем не бывало. Ну, сестры и взяли его в оборот - в четыре руки. И хотя они девушки, пока он вырвался - синяк все-таки заработал. Не мог же гусар драться с девушками!
  Все дико рассмеялись, а я философски заметил:
  - Похоже, раскрылась и еще одна тайна - появление синяков у Юльки!
   Во время самоподготовки КорС читает 'Записки о Шерлоке Холмсе'.
   - Чего это ты? - изобразил живой интерес Веня. Вопрос, согласитесь, прозвучал очень странно.
   - Первого декабря 1987 исполняется 100 лет со дня выхода в свет первой книги о Шерлоке Холмсе, вот я и решил ознаменовать юбилей повторным прочтением всех книг о великом сыщике, - словно взвешивая слова, со скучающим видом не спеша ответил КорС.
   После его слов в аудитории повисла тишина.
   - А не перекусить ли нам? - выразил общее мнение замок, и все его горячо поддержали и согласно зашумели. У всех оказалось то, что было в чипке - сметана и ватрушки. По аудитории поплыл соблазнительный запах свежей выпечки. Во время трапезы появился наш замполит роты.
   - Товарищи курсанты, а чем это вы тут занимаетесь? - и он по-хозяйски уселся за стол преподавателя.
   - Товарищ старший лейтенант, вы с нами остаетесь?
   - А то! Вы сметану едите, не иначе в самоволку собрались, к девушкам, а нам это не надо. Так что я до окончания самоподготовки буду в вашем взводе. Вижу, вы не особенно довольны моим приходом? - точно уловил общее настроение замполит.
   Присутствие замполита всех раздражало и мешало сосредоточиться на отдыхе. В присутствии начальства нужно изображать занятость, а так не хочется! Напряжение во взводе нарастало.
   - Замполит не прав, - шепчет разочаровано Веня.
   - Но он так не думает. Товарищ старший лейтенант, ни в какую самоволку, ни к каким девушкам мы не собираемся. Можем даже чеснока наесться!
   Однако замполит неумолим. Я поднял руку, и, встретив вежливо-любопытный взгляд замполита, спросил:
   - Товарищ старший лейтенант, сержант Иванов. Разрешите выйти.
   - Куда? - требовательно спросил замполит, и с задумчивым видом ожидает ответа.
   Я не стал отвечать и только сделал рукой неопределенный жест. После этого последовал обмен такими же неконкретными взглядами.
   - Куда? - настойчиво повторил замполит, внимательно заглядывая мне в глаза. Он даже терпеливо улыбнулся.
   - Ну, ладно, вам я скажу, как родному, мне нужно в туалет!
   Оглушительный раскат грома, то есть смеха, последовал за моими словами, а замполит принимает важный вид, пытаясь выглядеть серьезно и грозно. Видно, что его задело за живое. Смех курсантов не собирается утихать.
   - Готовьтесь, хлопцы, к сессии, - холодно бросил он, и обвел суровым взглядом взвод, - чтобы не пришлось изумлять преподавателей своими ответами.
   - Пусть они не удивляют нас своими вопросами!
   - Учитесь, учитесь, а то будете до боли напрягать память, а там пусто, - с плохо скрытым раздражением говорит замполит.
   - Товарищ старший лейтенант, а разрешите нам музыку послушать. Негромко. Нам ведь песня не только строить и жить, но и учиться помогает!
   - Что именно слушать хотите? - счел за лучшее перестраховаться Хлопец.
   - Толю Калинкина, - ответил Лис, в очередной раз (в который уже!) озадачив Хлопца.
   - Не слышал такого, - недоуменно пожал плечами замполит, слегка смутившись, - а кто это?
   - Да ведь это же Крис Кельми, - объясняет самоуверенным тоном и смеется довольный произведенным эффектом Лис.
   - Товарищи курсанты, я начинаю терять терпение. Вы вот что, - нахмурился замполит, - вы мне лучше напрягите ваши пытливые умы и скажите, есть ли в развитых капстранах молодежные организации и какие?
   - Есть, - с самым серьезным видом говорит КорС, - капиталистический союз молодежи. Его членов называют капсомольцами. Звучит, конечно, довольно неправдоподобно и несколько глуповато, но это приблизительно так.
   Как только наш замполит не устает удивляться нашим шуткам?
   - Курсант Королев, все это уже немного чересчур. Да ну вас, - махнул он рукой, и вышел из аудитории к нашей неописуемой радости. Хорошо, что наш замполит не всегда относится к своим утомительным обязанностям серьезно! А может он понимает, что бывают ситуации, на которые нужно смотреть сквозь пальцы? А вообще, конечно, общение с нами явно не доставляет ему удовольствие.
   - Все-таки замечательный человек наш замполит! Поворчал для порядка, а ведь мог бы нам и работу найти, - говорит замок.
   - Точно! Нам ведь хлеба не надо, работу давай, - сказал и сразу осекся Лео, заподозрив неладное, так как в дверях снова появился замполит.
   - Какое сегодня число, хлопцы? - стрельнул он глазами по аудитории, проверяя, все ли на месте.
   - Пятница, 13-е, - пошутил я, но как сразу, же выяснилось, что я хоть и ошибся, но не очень сильно.
   - Выходи строиться, хлопцы. Я вам тут непыльную работенку нашел! До вечерней поверки как раз управитесь.
   И, как мне показалось, гнусно засмеялся. Во всяком случае, засмеялся он с таким видом, словно он выдал что-то смешное. Так что возникший у меня вопрос о том, до сегодняшней вечерней поверки мы успеем управиться или до завтрашней, я задавать не стал. Понятно одно, впереди нас ждет долгий вечер. Сообщение замполита повергло в смятение и глубоко взволновало весь взвод.
   - Да, - грустно признал замок, складывая конспекты в планшетку. - Я ошибся, никакой он не замечательный.
  
  БТР
  Каждый раз, когда я заступаю в наряд дежурным по КПП ? 1, что у центрального рынка, перед базарным днём, нас строго инструктируют по поводу того, со стороны училища на проезжей части не парковали автомобили. Каждый такой наряд был нервным - было слишком много желающих поставить автомобили с нашей стороны, и слушать нас они не очень-то и хотели.
  Поэтому с первыми лучами солнца два моих помощника с флажками выходили за КПП и пытались не давать 'гражданским' припарковать свои машины на нашей территории. Слева от КПП находится троллейбусная остановка, и водители сами не очень охотно ставили там свои машины, но вот справа - справа всегда возникали проблемы.
  Вот и сегодня - только я вернулся с завтрака, как Володька Еременко доложил, что Вася не может справиться со слишком борзыми гражданскими.
  - До чего же неприятно смотреть на человека с широко раскрытым ртом, квадратными глазами и звериным оскалом, - эмоционально закончил свой доклад Еременко.
  После этого я вышел из КПП и подошел к спорящим. Приложив руку к фуражке, я представился водителю:
  - Дежурный по КПП ? 1 сержант Иванов!
  - Ну и что? - осклабился в презрительной ухмылке нагловатый парень примерно моей комплекции.
  - Помощник дежурного по КПП предупредил вас, что это территория министерства обороны? Пожалуйста, освободите проезд и припаркуйтесь на противоположной стороне улицы.
  - Что вы выдумываете? Что за херня? Мне ваши требования возле одной лампочки держатся! Я живу в демократической стране, и где сам хочу - там и паркуюсь, понятно?
  - Вы ошибаетесь, - терпеливо, как больному начал объяснять я. - Пятьдесят метров от забора это территория министерства обороны, и вы не имеете права ставить здесь свой автомобиль. К тому же вы его поставили на самом выезде из КПП, чем создаёте условия для ДТП.
  Неизвестно сколько времени бы мы еще так препирались, но из КПП ? 1 вышел дежурный по училищу полковник Радугин, чрезвычайно вежливый и воспитанный человек.
  - Товарищ полковник! - подлетел я к нему. - Дежурный по КПП ? 1 сержант Иванов! Не могу выполнить ваш приказ - вот один водитель отказывается исполнять наши требования.
  - Дежурный по училищу полковник Радугин, - представился дежурный.
  - Ну и что, - все так же лениво и высокомерно процедил водитель.
  - Вас предупреждали о том, что здесь запрещена парковка автомобилей? - спокойно поинтересовался дежурный училища.
  - Ну, предупреждали, и что из этого? Я гражданский, и не обязан выполнять требования военных.
  - Вы находитесь на территории, принадлежащей министерству обороны, а значит, обязаны исполнять наши требования, - нестрого объяснил полковник.
  - Да плевать я хотел на ваши требования, - расплылся в улыбке водитель.
  Полковник сокрушенно покачал головой. Не знаю, как долго продолжался бы их разговор, и чем бы он закончился, но тут широко раскрылись ворота КПП, и из них начала выезжать колонна военной техники.
  Сотый полк Горловской мотострелковой дивизии все лето провел в лагерях, на горных полигонах, все время в учениях, то есть техника их была, что внешне, что внутренне, не очень - надо было ее и починить, и покрасить. Для этого, понятное дело, нужно время.
  А тут как назло - комиссия из штаба Одесского военного округа. Вот командир дивизии и попросил нашего начальника училища, чтобы он 'одолжил' нашу технику для проведения показухи проверяющим из штаба округа. Вот эту самую технику и выводили из училища механики-водители мотострелковой дивизии. Техника наша размалеванная, как картина, хоть сейчас на выставку, любо-дорого поглядеть!
  Первым в колонне шел БТР-60-ПБ. Он плавно и красиво объехал новенькую 'шестерку' наглого водителя. И тут произошло непредвиденное. Следом за бронетранспортером шла БМП-2, за рычагами которой сидит механик-водитель из Средней Азии. То ли он слишком привык, что в степи всегда хватает места для того, чтобы разъехаться со встречными, да и на полигоне тоже, то ли был еще молодым и неопытным и не успел отвернуть, но он наехал правой гусеницей на новехонькую 'шестерку'.
  Трах, и БМП-2 уверенно поползла дальше, а от 'шестерки' узнаваемым остался только передок с госномером, задравшимся вверх, прямо в небо. Все остальное превратилось в искореженную, исковерканную груду металлолома. Наглый и не в меру самоуверенный водитель стоит с выпученными глазами и раскрытым ртом, только что слюна не течет изо рта. Прохожие замерли, разглядывая редкостную картину. Колонна продолжает выезжать из ворот КПП-1. Дежурный по училищу поправил галстук, портупею, затем двумя руками фуражку - за козырек спереди и за верх сзади, и сказал:
  - Товарищ сержант!
  - Я, - принял я строевую стойку, повернувшись к полковнику, и Вася тоже.
  - А вот теперь пусть стоит! - говорит дежурный по училищу.
  Полковник Радугин неспешно направился к КПП, мы с Васькой - следом.
  - Как же так? - стоявший до этого с отвалившейся челюстью водитель плаксиво взвизгнул, и тут же изменившимся голосом рявкнул:
   - Товарищ полковник!
  - Да, - с готовностью повернулся дежурный по училищу, - я вас слушаю!
  - Как же теперь? Как же это? - севшим голосом спрашивает водитель.
  - Вас ведь предупреждали? - холодно, но корректно ответил Радугин. - Вас ведь предупреждали! Вот и табличка на заборе, что здесь территория Министерства Обороны и парковка автомобилей запрещена. И помощник дежурного по КПП вас предупреждал и просил не ставить здесь свой автомобиль, и дежурный по КПП, и даже дежурный по училищу. Вы отказались подчиняться нашим требованиям. Что ж, вы взяли ответственность на себя. Так что вам не на кого обижаться. Честь имею! - и он картинно щелкнул каблуками и ушел.
  Вслед за ним и мы вошли в здание КПП. Многие водители видели происшедшее, да и то, что осталось от 'шестерки', красовалось недалеко от КПП. Желающих ставить свои машины у училища в этот базарный день больше не было.
  Незадачливый водитель попытался было судиться с нашим училищем, но у него ничего из этого не вышло, слишком уж он был неправ, чтобы военных сделать виноватыми.
  
  Спорт - могила
  Сегодня 10 лет принятия новой Конституции СССР, и на всех парах нам коротко рассказывают о ее достоинствах и преимуществах. Даже перед занятиями по физо и то нам прямо в строю напомнили об этом знаменательном событии. Мы все заслуженно гордимся завоеваниями социализма.
  А вот у Вени сегодня явно черный день. Сначала КорС хотел напугать Веню и сделал вид, что хочет бросить мяч Вене в голову. Тот в это мгновение сделал шаг навстречу, и Королев, совершенно этого не желая, ударил его мячом прямо в лицо. У Вени даже слезы от боли выступили. Но он мужественно стерпел боль и не заплакал.
  Порыв ветра подхватил фуражку взводного (занятия проводил Туманов), и она покатилась по мокрой земле. Как раз прошел дождь, и все вокруг было еще мокрым.
  - Крышу снесло,- пошутил Веня.
  Ему в этот миг как раз бросили грязный мяч, а Веня не видел этого. Мяч мало того, что попал Вене снова в лицо, так еще и испачкал его. Потом взводный решил проверить, как мы подтягиваемся на турнике. Кроме Мирзояна все подтянулись, как положено.
  - Курсант Мирзоян, - металлическим голосом командует взводный. - Подбородок должен быть выше перекладины.
  А потом взводный разрешил просто играть в футбол и волейбол. Лис попал футбольным мячом в щенка, который неизвестно откуда здесь взялся. Щенок зашелся обиженным, сбивчивым лаем.
  - Товарищи курсанты, вы что? - ахнул взводный и растеряно оглядел нас. - Щенком в футбол играете? Или вы его в баскетбольное кольцо бросаете?
  - Да он сам, - пошутил Веня по-детски задорным голосом. Видно, что он не испытывает особого сочувствия к пострадавшему щенку. Он хотел еще что-то сказать, но взводный перебил его.
  - Помолчите уже, Нагорный. Болтун - находка для шпиона. Это как раз про вас, понимаете?
  - Это для Зоны, что ли? - пошутил я, намекая на странную телеграмму от его папы, в которой тот призывал сына к бдительности и быть осторожней с электричеством. Из-за той телеграмму Зону даже какое-то время называли шпионом.
  Кальницкий сильно пробил по мячу, а Веня, стоявший вратарем, отбил мяч себе в лицо. Из его носа обильно пошла кровь.
  - Нагорный, ну, вас куда подальше, - в сердцах ругнулся взводный, - играйте лучше в 'минус 5'.
  Веня послушно исполнил распоряжение взводного. Я тоже пошел играть в 'минус 5' и у меня сегодня получается даже лучше чем обычно.
  - Иванов, ты первый, - восхищенно говорит Лео.
  - Подходите! Раздаю автографы!
  Под занавес, так сказать, сыграли немного в баскетбол. Вене и здесь досталось: сначала мяч от меня угодил ему прямо в пах, потом он потерял мяч, бросив его себе в ступню, и получил по шее от Мишки. Потом Веня прорвался к щиту противника, бросил мяч в кольцо, но мяч ударился в щит и отлетел в лицо Вене!
  - Нет, - сам, наконец, признал Веня, - сегодня не мой день. И вообще, правы украинцы, сало - сила, спорт - могила!
  Веня явно приуныл, зато всем остальным было весело.
  - Позор, - констатировал взводный на построении после окончания занятий по физо, - курсант третьего курса, москвич, совершенно не умеет обращаться с мячом! Ай-ай-ай!
  Лицо Вени все было в кровоподтеках и ссадинах.
  - Что ж, будем надеяться, что сегодняшний урок пошел ему впрок! Товарищ Морозов, вот плохо, что вы лысый.
  - Почему? - невольно вырвалось у Кости.
  - Ветер так приятно ласкает волосы, а у вас их нет, - смеется Туманов.
  А на сампо Веня ходил звонить, о нем забыли, и посылку Зоны разделили и съели. Когда Веня вернулся, то оказалось, что ничего уже нет. Ему осталось только обескуражено посмотреть по сторонам. Раскрасневшийся от досады Веня с трудом сдерживал обиду на всех.
  - В кругу друзей таблом не щелкай, - не слишком гостеприимно подвел неутешительные для Вени итоги замок. - Взвод! Сегодня баня!
  Несколько раз за время моей учебы в военном училище случалось так, что приводили нас мыться в училищную баню, а там только холодная вода! До нас рота мылась - была горячая вода, и после того как мы уходили, горячая вода снова появлялась. А нам как назло - холодная. А второй раз нас никто не поведет, не положено, все по времени расписано. На помывку и смену нижнего белья и портянок - сорок минут и трава не расти! Как правило, с холодной водой нам везло в осенне-зимний период. Ну, разделись донага, пришли в общий зал для мытья. Ну, набрали в шайки холодной воды, а дальше что?
  Полы кафельные, холодные. Время идет, скоро прозвучит команда 'Окончить помывку! Одеваться и строиться!' А никто ещё мыться и не начинал. Время идет, все стоят и замерзают. Самые отважные начинают потихонечку намыливаться. Веня, который обычно горазд, поболтать, в бане в такие минуты молчит. А потом всегда находится тот, кто первым хватает свою шайку с холодной водой и с залихватским криком: 'Эх, мать!' обливает близ стоящих. Те орут, что есть мочи (а ее, поверьте, есть!), и обливают других. Через несколько секунд уже все орут, потому что всех уже окатили холодной водой.
  Так же с криками и матами все намыливаются, моют головы ну и все остальное и обливают друг друга. Намылимся, а решимости облить себя из таза ледяной водой не хватает. С обреченным видом просим соседа: 'А ну-ка облей меня!', тот обливает, смеется и просит: 'А теперь ты меня!'
  Помывка проходит весело и быстро. А потом мы, раскрасневшиеся так, что от тела пар столбом валит, переодеваемся в свежее белье (белье это, как правило, чужого размера) и выходим строиться. Дима страдает больше остальных, так как больше всех не любит холод вообще и холодную воду в частности. Из бани он выходит не в силах вымолвить ни слова. Старшина роты выходит из бани последний и в сердцах говорит: 'Вот, блин, горячая вода пошла!'
  Но нам всем уже все равно, все уже помылись, да и время наше закончилось. На помывку идет следующая рота. Эх, что не говори, а в армии баня - первое и главное удовольствие! Даже если это баня имени Карбышева! Только наш Саркис всегда норовит уклониться от помывки в этой чудной бане. То в наряд залетит вне очереди перед баней, то просто 'исчезнет' из бани.
  - Правильно, ара, - смеется замок, - до пяти сантиметров это не грязь, а больше пяти сантиметров само отваливается! Младший сержант Леонтьев! Если я вдруг увижу курсанта Мирзояна в списках увольняемых, то и ты увала не увидишь, понял?
  - Ара! - орет Лео, - это я из-за тебя в увал не пойду? Да я тебя сгною!
  - Сам сгною, - обижено отвечает Саркис. Не совсем понятно, это он так шутит или серьезно говорит?
  - Что? - задохнулся от злости Лео. - Что? Жить надоело? Да я тебя!
  - Ой! Перепутал сказать! Не пиши меня в списки увольняемых, и тебя увольнения не лишат, да!
  
  Дежа вю
  Воскресенье, но увольнений из-за активности крымских татар снова нет. Нас уже промурыжили самоподготовкой в учебном корпусе, а теперь смилостивились и отвели в ротное помещение. Кто хочет смотреть телевизор, кто 'качается', кто гладится, кто шьется. В общем, каждый нашел себе дело по вкусу. Это намного лучше, чем маяться на самоподготовке.
  Веня, который не знал, чем себя занять и который не может изнывать от одиночества, уже собрал вокруг себя желающих поболтать о том, о сем.
  - КорС! Ты же собирался мыться? - спрашивает он, на минутку позабыв про своих собеседников. Тот хотел помыться в умывальнике, но там наряд переусердствовал с хлоркой.
  - Там хлоркой несет так, что слезы текут ручьем, - даже закашлялся КорС. - Так что решил подождать, пока проветрится хоть немного.
  - Симона! Что читаешь? - резко спросил Веня, позабыв про Королева.
  - Чонкина, - рассеянно ответил я.
  - Чонкина? - немного разочарованно переспросил Веня. - Присоединяйся лучше к нам. У тебя, кстати, бывало состояние дежа вю? Это в переводе с французского языка 'уже видел'. Такое бывает, случается и периодически после сильной усталости. В общем, это такое психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации.
  - Я знаю, что такое дежа вю, - нехотя ответил я, попутно раздумывая над вопросом: а нужно ли мне это? В смысле, надо ли мне продолжение разговора на эту тему.
  - В теории? - клещом вцепился в меня Веня.
  - Нет, у меня несколько раз бывало такое состояние и на практике.
  - Расскажи, как это было впервые? - потребовал Веня.
  - Я был в пионерлагере, был предпоследний день смены. Мы вчетвером - я, моя одноклассница, одноклассник и сосед по нашей пятиэтажке сидели возле домика вожатых и слушали музыку. На бедре моей одноклассницы, то есть на джинсах была прикреплена пятиконечная звезда из ткани черного цвета.
  - Дырку прикрывала? - кивнул Веня. Остальные слушают, затаив дыхание и не перебивают.
  - Нет, для красоты, - скупо отвечаю я.
  - В чем тут красота? - недоуменно смотрит на меня Веня. - По-моему, это вообще просто безвкусно.
  - Не поверишь, но я забыл ее об этом спросить. Вот если бы ты был на моем месте...
  - Веня, не мешай слушать, - недовольно перебил его Лео.
  - Да. Глянул я на эту звезду и вдруг подумал, вот сейчас откроется дверь, и из домика вожатых выйдет физрук МихМах и скажет: 'Ира, ты бы себе еще наш государственный флаг на ляжку пришила!'
  - И что? - с нетерпением переспросил Веня.
  - Именно так все и вышло. Открылась дверь, вышел МихМах и слово в слово то, что я представлял перед этим. И заметьте себе, никакой усталости у меня не наблюдалось.
  - Это впечатляет. Я же говорю! - встрепенулся Веня, - есть некое общее информационное поле, и к нему можно прислушаться и считывать информацию! Только для этого необходимо измененное состояние психики, транс.
  - Какой же у Иванова был транс?
  - Самый обыкновенный - от слушанья музыки!
  На какое-то время все умолкли, обдумывая услышанное, а я отвернулся и снова углубился в чтение. Чтение - это ведь тоже простой транс, и это много лучше, чем Венина бесконечная болтовня. Тем временем страсти вокруг этой темы вспыхнули с новой силой, и разговор растянулся до самого ужина.
  - Конец фантазиям! - объявил старшина роты. - Рота, выходи строиться на ужин!
  После ужина, прямо на строевой плац выехали 24 грузовика, да там и остановились. Ни с того, ни с сего, вечером офицеры заставили нас, чистить оружие.
  - Вот дурдом, - как и следовало ожидать, шумно возмущаются курсанты.
  - Дурацкий приказ, но это приказ, - увещевает всех старшина. - Так что отставить все эти революционные брожения в узких оппортунистических кулуарах!
  На вечерней проверке оказалось, что наш батальон в эту ночь является дежурным подразделением по гарнизону с оружием.
  - Будьте готовы, товарищи курсанты, - ораторствовал неприятным голосом ротный, - что ночью нас могут поднять по тревоге и бросить на подавление выступления татар. На плацу дежурят транспортные средства, и нас могут направить в любое место Крыма. Водители ночуют в ротах, все офицеры батальона тоже. Будьте бдительны. Будьте готовы применить оружие. По тревоге каждый получит по два снаряженных магазина с патронами, и не забудьте о пехотных лопатках...
  - Враг хитер и коварен, - шепчет Королев, передразнивая кого-то, но кого именно, я так и не вспомнил.
  - Стрелять только по команде, - продолжает инструктаж ротный. У него какой-то гипнотический дар убеждения, и все молчат.
  Тут в ротное помещение вошел мама Жора, вызвав приступ смеха. Дело в том, что на голове у него надет мотоциклетный шлем.
  - Здравия желаю, товарищ майор, - козырнул он, приложив руку к своему шлему, - прибыл.
  - Товарищ капитан, - сдержанно говорит ротный, - в зеркало посмотритесь.
  Взводный подошел к зеркалу, глянул на себя и тоже рассмеялся. Это лучшее, что он мог сделать, иначе над ним бы насмехались еще больше.
  - Бывает же, - смеется мама Жора, - приехал на мотоцикле, а снять шлем забыл! И на КПП ведь никто не подсказал!
  И он вышел из спального помещения. Через пять минут он явился уже в фуражке, как и положено. Когда уже рота лежала в кроватях, Кальницкий шепотом, весьма осторожно, что на него совершенно не похоже, спросил у меня (не побоюсь этого слова, но в глазах у него мелькнуло отчаяние):
   - Толик, а ты сможешь ... стрелять в людей?
  Видно Миша оказался совершенно не готов к тому, что нам предстоит.
  - А чего ж? - зло ответил я, уняв на секунду бушующий в голове ураган. - По большому счету разве нас не этому учат?
  - Чему? - не понял Миша. - Нет, ты ответь, чему этому?
  - Без сострадания и лишних рассуждений убивать врагов? По крайней мере, мне так кажется.
  - Какие же это враги? - в раздумьях спросил Миша и неприязненно спросил: - Толик, а пехотной лопаткой по голове ты тоже сможешь?
  - И ты сможешь. Встанешь перед необходимостью - жизнь заставит. Шарахнут, например, тебя арматурой по голове, враз сможешь. Спи уже. Лучше всего ни о чем не думать. Тем более что нет никакой возможности увильнуть от этого... мероприятия.
  И я отвернулся, а Мишка погрузился в свои мысли. Такие дежурства периодически повторялись, но, ни разу никому из нашего училища, к счастью, не довелось подниматься по тревоге, чтобы усмирять крымских татар. Только в душе остались сомнения, а если бы подняли по тревоге - смог ли бы я?
  
  Мода
   У нашего замка родилась дочь, и он на радостях принес на весь взвод три торта и лимонад. Миша, понятное дело, недоволен и ворчит, что лучше бы счастливый папаша принес товарищам водки, а не сладкую воду.
  - Закуску, так и быть, мы бы и сами сообразили, - никак не может успокоиться Миша. - Эй, кто там еще в ближайшее время будет рожать, так и знайте, лимонад больше не проходит! А то только время зря теряем на эти ваши пирожные, мороженые. Детский сад, честное слово.
  - Сань, как дочку назвали-то? - с набитым ртом спрашивает Веня. Он в отличие от Миши не теряет времени даром и ест так, что любо-дорого посмотреть.
  - Настя. Настенька, - ласково говорит новоиспеченный папаша, и улыбается на ширину ружейного приклада.
  - Сговорились вы все, что ли? - удивляется Лео, - третья девочка во взводе, и третья - Настя! В чем тут дело, ну-ка, сознавайтесь!
  Дочки еще родились у Игрека и Мыши. Оказывается, все трое назвали дочерей в честь героини фильма 'Гардемарины, вперед!' Анастасии Ягужинской. Кстати, этот фильм снят по книге 'Трое из навигацкой школы', которую подарил мне год назад Батя, и которую многие курсанты нашего взвода прочли еще до выхода на экран художественного фильма.
  - Почему не Татьяна? - сдерживая улыбку, интересуюсь я.
  - При чем здесь Татьяна? - с удивлением оглянулся на меня замок.
  - В фильме Анастасию Ягужинскую сыграла актриса Татьяна Лютаева, вот вы бы в честь нее и назвали бы.
  - Вот еще, - смутился замок. - Мы с женой именно в честь Ягужинской дочку и назвали.
  - Ты бы и фамилию сменил на Ягужинский, - шучу я.
  - Все трое, - подхватывает Лео, - будет у нас во взводе сразу трое Ягужинских! Новые братья! По увлечению!
  - Точно, - с мечтательным выражением лица поддерживает Валерку Лис, - крикнешь: 'Ягужинский!', и полвзвода отзывается!
  Лео согласно закивал, однако замок не удостоил их даже взглядом. Лео задумчиво сказал мне:
  - Дань моде - страшное дело. Прямо мороз по коже, и кровь в жилах стынет!
  - Я бы даже сказал, что это социально-идиотское явление, - хмуро добавил КорС, и на этот раз все с ним согласились.
   - Ну что? - спросил Миша, - у кого еще жена беременна? Кто в скором времени пополнит ряды Ягужинских?
  - Прямо бум рождаемости в роду Ягужинских, - пошутил Веня, и все рассмеялись.
  - Зря смеетесь, - задумчиво произнес вдруг Дима. - Чтобы вы все знали, Анастасия это самое плохое имя.
  - Чего ты сказал? - грозно обернулся к нему замок. - Ну-ка, повтори.
  - Да легко, - с вызовом отвечает тот. - Независимо от того, знаете ли вы или нет, верите вы или нет, но имя и фамилия это рок, судьба. Прочтите слова 'Анастасия' наоборот...
  - Увольняемым приготовиться к построению!
  - Ладно, - говорит замок, - вы отдыхайте, а я поехал домой, меня там надо.
  Я поторопился в увольнение, так и не дослушав объяснений Димы по поводу самого плохого, по его мнению, женского имени. Из увольнения я прибыл почти последним. Ведь теперь, когда у меня есть возможность общаться с Ольгой Олеговной, я из увольнения в училище не тороплюсь. Хотя и раньше я в училище тоже особенно не спешил. Когда рота строилась на вечернюю проверку, я окинул взглядом свое отделение, и что-то меня насторожило: КорС, Лис и Литин стоят неестественно, раздувая грудные клетки и оттопыривая руки. Сильно смахивает на то, что они кого-то собой загораживают. Кого и зачем? Ладно, решил я, после вечерней поверки разберусь.
  Когда старшина роты, читая именной список курсантов, дошел до моего отделения и назвал фамилию Баранов, то 'я' ответил явно не Баранов. Или голос у него сегодня изменился до неузнаваемости. Я попытался взглядом отыскать Баранова в строю, но Мишка и Лис как-то уж очень по гвардейски расправили свои плечи, явно загораживая что-то такое, чего другим видеть незачем. Ни старшина роты, ни ответственный офицер ничего этого не заметили, но я-то заметил!
  Сразу после команды 'Разойдись!' я не стал пренебрегать своими обязанностями командира отделения и начал искать Баранова. В строю его не оказалось. Нашел я его мирно спящим на его же кровати. Только спал он сапогами на подушке, а голова - в ногах. А еще я с удивлением обнаружил, что от него сильно разит спиртным. Теперь понятно, чего так пыжились Королев, Миша, Лис и Литин, они так создавали массовость. Что и говорить, Баранов невероятно удивил меня.
  - Курсант Баранов,- насмешливо сказал я, подойдя к койке, на которой лежит Артем. Поскольку он никак не реагирует на меня, я толкнул его и громко повторил: - Курсант Баранов!
  - А я. Что? - вяло, не шелохнувшись, ответил он.
  - Ты в порядке? Ты бы хоть на подушку лег, что ли?
  - А? Я сейчас, - он поднял голову, но заставить себя развернуться не смог. И он вместо того, чтобы повернуться самому, взял подушку и положил себе под голову.
  - Командир, - улыбнулся Лис, - все нормально, мы его сейчас разденем и уложим баиньки. Никто ничего и не узнает.
  - А если ему плохо сделается? Будете куковать разом с ним?
  - Уберем, вымоем, - твердо пообещал мне Лис, - да ты ложись, отдыхай, все будет в порядке, я обещаю!
  КорС скрипя зубами, тоже согласился. Что ж, это несколько меняет дело. Баранов возобновил усилия сесть на постели, но у него снова ничего не выходило. И действительно, кроме меня никто не заметил, что Баранов пьян. Странно даже.
   - Ладно, помогите ему уже - не видите, что он не оставляет попытки лечь правильно?
  Королев рывком поднял Баранова за шиворот и стал его раздевать. Баранов что-то неразборчиво промямлил. Наблюдение за пьяным Барановым доставило мне огромное удовольствие. Однако ожидаемый мир и покой для его соседей так и не наступили, так как всю ночь Баранов вслух грезил о пиве.
  Выяснять, что такого страшного видит Дима в имени Анастасия я так и не стал, только решил для себя, если у меня когда-нибудь родится дочка, я ее так называть не стану. Я засыпал, думая о том, что, пожалуй, хотел бы назвать дочку Новеллой. Засыпая, я слышал, как привычно переругиваются курсанты, как требует пива Баранов, но мне это не помешало быстро уснуть и хорошо выспаться.
  
   Можно тебя поздравить?
  'Самая большая ложь - это неверно понятая, правда'.
  Уильям Джеймс
  Я выиграл очередные соревнования по боксу. Ротный доволен, и я тоже. Я сам был приятно удивлен своими успехами на ринге. И, пользуясь, случаем, выпросил я у ротного увольнение посреди учебной недели с самого утра и до вечера, вместо занятий. Ротный сам спортсмен, и поэтому спортсменов любит и уважает. Так что он с пониманием отнесся к моей просьбе. Одним словом, отпустил он меня. Увольнительную записку с вечера оставил с завтрашней датой, но меня строго предупредил:
  - Слышишь, Иванов, только ты там не афишируй, что ты в увольнение идешь. Если будут спрашивать, так ты придумай, соври чего-нибудь. Понял?
  - Есть соврать чего-нибудь! - принял я строевую стойку.
  Парадную форму, ботинки и фуражку я тоже получил с вечера, но это почему-то для окружающих прошло незаметно. А вот когда я с утра стал рассекать в парадно-выходной форме вне строя, то вопросы посыпались со всех сторон: 'А ты куда? А ты зачем?' И я начал врать. Одним любопытным говорил, что почки прихватили и иду в госпиталь, так как в училищном медпункте нет уролога; другим говорил, что иду встречать девушку, которая ко мне приезжает ну и так далее.
  Прошло два месяца. Лежу я в воскресенье на койке, думая о том, что завтра у Лео день рождения, и не просто день рождения, а, можно сказать, юбилей, ни много, ни мало, а все-таки двадцать лет, вдруг подходят ко мне трое ребят из четвертого взвода и говорят:
  - Толик! Можно тебя поздравить? - и выжидающе смотрят.
  Лежу я на койке и думаю: 'С ума сходят поодиночке. Их трое. Не могли же они сразу втроем с ума сойти? Неужели это со мной что-то не так? Впрочем, если им так хочется, то пусть поздравляют, от меня не убудет'.
  - Поздравляйте, - милостиво разрешил я.
  И они начали мне по очереди крепко пожимать руку, хлопать по плечам и говорить.
  - Ну, поздравляем! Чтоб рос да красивый, да здоровый, да счастливый!
  - Пацаны, что-то я не въезжаю, вы о чем? - наконец не выдержал я.
  - То есть как о чем? У тебя же сын, сын родился! - в волнении засуетились они, пролив, наконец, свет.
  - Вот как? - удивился я. - Когда же и как? И кто счастливая мать?
  И поведали мне ребята волнительную историю, из которой я узнал, что, оказывается, я уже давно женат, и у меня есть дочь. Но я всегда хотел сына, и вот теперь, наконец-то, у меня родился сын! С чем они все и каждый в отдельности меня искренне поздравили. Поскольку я холост, и детей у меня нет, историю я выслушал спокойно, но решил все-таки разобраться, откуда тут что растет.
  Помните, уходя в увольнение, я соврал, что иду встречать девушку? Вот с этого все и началось. Кто-то кому-то передал в точности все, как я сказал, но этот кто-то от себя добавил, что встречать я иду невесту. Дальше - больше. Всем хотелось выглядеть сведущими, проинформированными, поэтому каждый что-то прибавлял от себя. И вот так через два месяца 'утка' запущенная мной, вернулась ко мне сильно обросшая новой ложью. Я получил бесценный урок и теперь точно знаю, что мужчины любят посплетничать ничуть не меньше женщин.
   После того, как мы разобрались со сплетней, я снова стал думать о предстоящем дне рождения Лео. И я решил сделать ему подарок. Дело в том, что на Валеркин день рождения по графику он должен заступать в наряд дежурным по роте. Старшина роты не возражал, и на вечерней проверке перед Валеркиным днем рождения старшина зачитал:
   - Слушай наряд по роте! Дежурным по роте с 13 на 14 октября 1987 года заступает сержант Иванов!
   - Я! - выкрикнул я.
   - Я! - машинально отозвался Лео, вызвав смех.
   - О, у нас два сержанта Иванова, - пошутил старшина и продолжил. - Смирно! Дневальными по роте заступают...
   После команды 'Разойдись' Лео, который явно испытывает некоторое замешательство, поспешил к старшине с вопросом, почему это его поменяли в наряде. Старшина роты честно ему все рассказал, но Лео остался недоволен и потребовал, чтобы в наряд все-таки заступил именно он. Когда старшина сдался и внес изменения в наряд на завтра, Лео подошел ко мне.
   - Симона, не нужно было этого делать, - хмуро сказал он мне.
   - Почему? Я сам вызвался, чтобы ты не заступил в наряд в день своего рождения.
   - Не нужна мне твоя жалость, ясно? - высокомерно отмел мое предложение Лео.
   - Дурак ты, Леонтьев, - попытался было вразумить его из-за спины старшина, - Иванов к тебе со всей душой, а ты.... Между прочим, я не припоминаю другого случая, чтобы вот так за товарища в наряд на день рождения сами шли, а ты еще и недоволен! Не отмахивайся ты от друзей. Салага, одним словом. Тебе еще нужно многому научиться, понял?
   - А это мой день! - с сердитым видом говорит Лео. - Я сам заступлю и отстою свой наряд, - и, бормоча проклятья, Лео обижено отвернулся и отошел в сторону.
   - Лео свихнулся окончательно. Ну да хозяин - барин, - пожал плечами старшина, первым поняв, что напрасно теряет время, и ушел.
   - Лео, ну, правда, чего ты взъелся? Вожжа под хвост попала? Тебе ведь приятно должно быть, а ты, - попытался урезонить Валерку Веня.
   - Не твое дело. Я сам отстою, - начал нервничать Лео.
   - Сам так сам, - сказал я, - хочешь - заступай и говорить больше не о чем. Не хочешь, и не надо! Гуляй отсюда.
   - И правда, Толик, если человек так сильно упирается, зачем его переубеждать? Он ещё ребенок. Нечего ожидать, что маленький ребенок сможет оценить благородство. Для него это непосильная задача! - насмехается Королев. Он, кажется, только и ждет подходящего случая, чтобы съязвить.
   - Я не ребенок, - снисходительно улыбнулся Лео и отрицательно покачал головой. Он не заметил ехидства Королева или не придал ему особенного внимания.
   - Да-да, - согласился Дима, - просто руководствуешься глупыми амбициями. Мил человек, поскорее бы ты от них избавился. Сразу бы стал испытывать благодарность к Иванову и оценил его великодушие.
   - Брось, Дима, - смутился я, - прямо уж великодушие! Скажешь тоже.
   - Лео у нас богато обделен фантазией, - не унимается Дима.
   - Что тут происходит? - ввалился в кубрик Рома и с хитрецой улыбнулся. - Надо Лео поколотить? Лечу помочь!
   - Не совсем так, - весело подмигнул ему КорС.
   - Стало быть, Иванова? - бодро переспросил Рома, но вид у него при этих словах отчего-то стал немного разочарованный и смущенный.
   Я только усмехнулся ему в ответ. Что касается наряда, так ничего не оставалось, кроме как уступить место имениннику. Так что моя затея окончилась ничем. Это я говорю, затея, а КорС тот сказал иначе.
   - Затеянный Ивановым спектакль вопреки его ожиданиям, уж извините за тавтологию, опять не принес ожидаемых результатов.
   На его шутку или скорее язвительное замечание никто внимания не обратил, что для Королева хуже всего, поэтому он нахмурился больше обычного и обижено умолк. Грустный Королев это весьма мрачное и тоскливое зрелище, но сегодня созерцание такого КорСа даже доставило мне удовольствие.
   На следующий день Лео, пребывая в отвратительном настроении, решил позлить тетю Машу, которая стоит на раздаче в обеденном зале нашего батальона. На обед на второе были котлеты, и Лео подошел к тете Маше и попросил в честь его дня рождения дать ему еще пирожков.
   - Каких еще пирожков? - не поняла та.
   - То есть, как это каких? - насмехается наш именинник. - К картошке давали по пирожку, только я не понял, с какой они начинкой, так как они из одного теста.
   - Это котлеты! - обиделась тетя Маша.
   - Какие же это котлеты, - насмехается наш дорогой именинник, - если они даже не пахнут мясом?
  - Слушай, чем бы тебе рот закрыть?
   - Так, теми пирожками, которые вы почему-то называете котлетами.
   Признаться, я, да и не только я, был уверен, что тетя Маша сейчас размозжит имениннику голову черпаком, но она, молча, протянула ему тарелку с 'пирожками'. В ней оказалось их целых семь штук.
   - Поистине царский подарок, - проворчал Зона, пуская слюни и радужные пузыри от зависти. - Лео, можно тебя поздравить?
   - Валяй, - с полным ртом отвечает Валерка.
   Кажущаяся на первый взгляд совершенно абсурдной и даже безумной, затея Лео принесла неожиданные плоды. Как Лео распорядился котлетами рассказывать не стану, чтобы вы не стали хуже относиться к этому персонажу.
  
  ЧП союзного масштаба
   В октябре начал работу пленум ЦК КПСС. В повестке дня стоит один вопрос - о докладе генерального секретаря ЦК КПСС товарища Михаила Сергеевича Горбачева по случаю 70-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. До нас начали доходить слухи, что во время заседания пленума произошло ЧП. Председатель московской парторганизации Борис Николаевич Ельцин поднялся на трибуну и попросил о своей отставке! Горбачев предложил присутствующим на пленуме обменяться мнениями по поводу услышанного. Ельцин выступал 5 минут, а обсуждение этого коротенького выступления продлилось три с половиной часа.
   У нас у всех сильное ощущение, что произошедшее на пленуме засекретили, так как точно узнать, что там произошло на самом деле, невозможно. Тут мы вспомнили, что у Вени папа все-таки генерал, да еще в Москве, и обратились к нему с требованием узнать, как там все на самом деле происходило. И вот, наконец, Веня получил долгожданное письмо от своего папы с ответом на этот вопрос.
   - Очень, очень слушайте меня внимательно. 'Прежде всего, - читает Веня вслух папино письмо, - досталось жене Горбачева - Раисе Максимовне. Ельцин в своем выступлении прямо так и сказал: 'Очень трудно работать, когда вместо конкретной дружеской помощи получаешь только одни нагоняи и грубые разносы. В этой связи, товарищи, я вынужден был просить Политбюро оградить меня от мелочной опеки Раисы Максимовны и от ее почти ежедневных телефонных звонков и нотаций'. Во-вторых, Ельцин открыто заговорил о привилегиях номенклатуры и необходимости борьбы с ними: 'Как я должен объяснить это ветеранам Великой Отечественной войны и участникам Гражданской, которых сейчас уже можно пересчитать по пальцам? Вы видели список продуктов из праздничного заказа? А мне принесли, показали. И каково мне выслушивать их, когда они говорят, что это объедки с барского стола? И вы понимаете, товарищи, чей стол они имеют в виду! Как я должен смотреть им в глаза? Ведь они же, не щадя жизни, завоевали и вручили нам власть. Что я могу им теперь ответить? Может товарищ Лигачев мне подскажет?'
   - Ничего себе дает! - восхищается Лис. - Быть на самой верхушке власти, шутка ли сказать - председатель Московского горкома партии, и вдруг взять и сказать всю правду в глаза партийной номенклатуре. Не удивительно, что его сбросили с кремлевских вершин.
   - Никто никуда его не сбрасывал, - доказывает Лео. - Ведь никаких кадровых решений в отношении Ельцина на октябрьском пленуме не принято. Горбачев создал специально под Ельцина должности министра без портфеля и первого заместителя председателя Госстроя СССР. Кроме того, Ельцин так и остается членом ЦК КПСС. Вот увидите, он еще будет участвовать в работе всех пленумов ЦК.
   - Теперь его будут считать активным борцом с бюрократией и честным, справедливым и правильным начальником, - рассуждает КорС. - Отныне он популярен на весь союз, к тому же он в глазах людей мученик, а у нас любят страдальцев. А самое интересное то, что советский народ переходит к стихийной демократии. Это значит, что начатая Горбачевым революция 'сверху' уже на исходе, и начинается революция 'снизу'.
   Королев сказал это, и сам, испугавшись сказанного, замолчал. И только Веня продолжает что-то рассказывать о странности того, что революция начиналась сверху, в то время как нас учили, что революции начинаются снизу. Ребята до самого конца самоподготовки вели оживленную дискуссию относительно демарша Ельцина. Периодически до моего сознания долетают возгласы.
   - Правильно! Коммунистическая идеология дает трещины!
   - Неправильно! Это скоропалительные выводы, и они ошибочны, - больше всех горячится Вася. - Глубоко ошибочны!
   - Принимают, понимаешь, решения одно положительнее другого, а толку никакого, - спорит с ним Зона.
   Уже вечером, ложась в кровать, я спросил Мишку, мирно лежащего в соседней койке.
   - Слушай, Миша, твой отец ведь работает в Крымском обкоме партии, наверняка кто-то из руководителей обкома был на октябрьском пленуме. В двух словах, что рассказывают очевидцы, если можно? Я ведь понимаю, что Венин папа пересказывает слухи, которые пишут в газетах, а интересно узнать правду.
   Мишка повернул ко мне голову, испытывающе посмотрел на меня и посмотрел в изголовье. Там находятся койки Лиса и Литина. Литин как раз рассказывает любовную очередную историю, а Лис, Дима, Вася, Володя и Баранов, увлеченно слушают его.
   - Вечер оказался мало романтическим, хотя и при свечах. Весь вечер я провел под...
   - Литин, только без интимных подробностей, - просит КорС.
   - Да какой уж там интим, - веселится Литин, довольный произведенным эффектом. - Вечер я провел под машиной, а свечи были автомобильные!
   Это Литин помогал чинить 'Жигули' своего потенциального тестя. Убедившись, что никому до нас дела нет, Миша стал рассказывать.
   - На самом деле Ельцин назвал три причины своего ухода, и это совсем не те причины, о которых нам поведал Веня. Первой причиной он назвал неудовлетворительную работу Секретариата ЦК КПСС и его заведующего Егора Лигачева. Второй причиной Ельцин назвал медленный темп перестройки. По мнению Ельцина, 'партия сейчас должна взять именно революционный путь и действовать по-революционному'. Сейчас же 'у людей стала падать вера в перестройку', так как 'они реально ничего за это время не получили'.
   Мне очень хотелось сказать, это на самом деле так, что люди разочаровываются, но я не стал перебивать Мишу, чтобы он не передумал рассказывать мне дальше.
   - А третья причина - это формирование культа личности Горбачева. Об этом и ты как-то на комсомольском собрании говорил, помнишь? Закончил же Ельцин свое нашумевшее выступление просьбой об отставке. Вот и все. Все остальное - слухи, домыслы и 'газетные утки'.
   Тут к нам свесил голову с верхней койки Королев, смутив своим появлением Мишу, хотя его нелегко привести в замешательство.
   - Привет! О чем базар? - сверлит КорС нас требовательным взглядом.
   - Вот, одалживаю деньги на увал, - с невозмутимым видом отвечаю я. - Спасибо, Миша, ты настоящий друг!
   - Спи уже, - усмехнулся Миша и отвернулся от меня. Точнее, не так от меня, как от Королева.
   Королев, не зная, под каким предлогом продолжить разговор, оставил нас в покое и вернулся на свое место. Несколько минут я думал над услышанным, так как у меня появилось дурное предчувствие, что добром начатое Ельциным не закончится, а потом Миша перебил мои раздумья.
   - Знаешь, Толик, а ведь никто больше не догадался спросить об этом меня, - снова повернулся ко мне Миша. - Это лишний раз доказывает, что ты мыслишь не так, как остальные курсанты. Самостоятельно. Ты прямо какое-то отклонение от нормы! И зачем только тебе армия?
   - Так это я нужен армии, - смеюсь я, и Мишка со мной тут же охотно соглашается, что советская армия без меня точно не обойдется. Тут казарму сотряс смех ребят из моего отделения, которые все еще обсуждают неудачный увал Литина.
   - Третье отделение третьего взвода, отставить разговоры, - командую я.
   - Иванов, а по какому праву ты здесь командуешь? - смеется Лис.
   Я хотел напомнить, что я пока еще командир отделения, но вместо этого сказал совсем другое:
   - По праву сильнейшего!
   Сказал я это шутливым тоном, но на тон никто никакого внимания не обратил. То есть, мои слова все восприняли буквально. Даже Миша крякнул от такого громкого заявления, но оспаривать это утверждение никто так и не стал. Только КорС негромко, словно про себя проворчал:
   - Да уж, храбрости и наглости ему точно не занимать. А ведь, казалось бы, должен соответствовать общепринятым нормам, правилам, установленным в советской армии, ан, нет, не тут-то было.
   - Это точно, - сдерживая улыбку, говорит Миша, - лежит тут, понимаешь, сплошное исключение из установленных и общепринятых правил!
   - Где лежит? - заинтересовался Лис, повернувшись к нам.
   - Вот лежит, в соседней койке, - объясняет недогадливому Лису Миша, кивая на меня головой.
  
  Первая попытка
  Все вокруг только и говорят, что о новом фильме Станислава Говорухина 'Асса'. Мне же его посмотреть ну никак не удается. Выйду в увольнение - билетов нет. В кинотеатрах предварительная продажа билетов, и для курсантов добыть билет - настоящая проблема. Но мне очень хочется посмотреть этот фильм, и я решил подойти к ротному.
  - Да ты совсем обалдел, Иванов! - что-то слишком быстро ответил ротный. - Во время занятий в кино? А если попадешься?
  - Товарищ майор, я пойду по гражданке, - остался я бесстрастным к словам ротного. Глаза ротного удивленно расширились, и на какую-то секунду повисла напряженная тишина.
  - Час от часу не легче! Ладно, только ты никому не говори, что ты идешь в кино. И еще: хотя я тебе дам увольнительную записку, но это лишь для того, чтобы пересечь КПП и всё, понял?
  - Так точно! - расплылся я в довольной улыбке.
  - Да? И что именно ты понял?
  - Если попадусь кому-то в городе - я в самоволке, - радостно ответил я. Лицо ротного остается совершенно спокойным.
  - Что ж, правильно понял. Так и быть, завтра пойдешь на свою 'Ассу'.
  Во взводе я соврал, что иду в госпиталь к урологу, мол, почки пошаливают. Переодевшись в гражданку, я поспешил в кино и уже в первом же кинотеатре безо всяких проблем взял билет на 'Ассу'. Только-только я удобно расположился в кресле в зрительном зале, как в зал вошел военный патруль! Больше того - наш, училищный патруль. Начальник патруля подполковник Козлов! Меня он, понятное дело, знает как облупленного! Патруль пробирается по моему ряду, неужели ко мне? Но нет, они сели слева от меня. Подполковник Козлов - плечом к плечу со мной! Я ладонью отгородился от него, приставив ладонь к левой щеке. Подполковник приставил свою ладонь к правой щеке.
  Так мы с ним две серии и просидели. После фильма, я встал и пошел по ряду направо, а патруль - налево. Мне показалось, или патруль действительно не спешит на 'выход'. Тогда поторопился я. Уже в двух кварталах от кинотеатра я подумал о том, что патрульные ведь точно были в кинотеатре незаконно! Они оставили свой маршрут, чтобы посмотреть кино. Я взглянул на часы - у меня еще оставалось время на то, чтобы зайти и поесть манты. Потом я поехал на квартиру, переоделся в военную форму и вернулся в училище.
  - Товарищ майор, сержант Иванов из увольнения прибыл! В ходе увольнения замечаний не имел!
  - Ну и молодец! Кино-то посмотрел? Совсем хорошо. Смотри не проговорись никому!
  Прежде чем ответить, я выдержал паузу, невольно заставив его немного поволноваться.
  - Что ж я враг себе? - спрашиваю я. - Или вам?
  - Ну-ну, не враг конечно. В чем, в чем, а в этом у меня нет ни малейших сомнений. Ладно, Иванов, можешь идти.
  В ротном расположении царило необычное веселье. Сегодня курсанты четвертого взвода Веселов и Стрельцов женились. Наш замполит роты тут же отреагировал на это событие свежей 'Молнией'. В ней в частности написано: 'Поздравляем курсантов Веселова и Стрельцова с вступлением в законный брак!' Теперь рота с нетерпением ждет завтрашнего дня, чтобы посмеяться лично над новобрачными.
  - Всем привет, - ввалился в кубрик, отчего-то запыхавшийся Литин. - Я туда попал?
  - Нет, не туда, - отвечает Миша. - Тебя послать куда надо?
  Литин не обиделся, и уже через минуту из кубрика донеслось его обычное бахвальство.
  - А она так кокетливо скрестила ноги...
  - Литин, - лениво перебил я его, - можешь ты хоть раз нам честно рассказать, как там оно у тебя получилось на этот раз? А то интуиция мне кричит, что ты все выдумываешь!
  - Честно? - задумался Литин и рассмеялся. - Если честно, то я от нее сбежал, едва зайдя в квартиру!
  - Оба, на! Что так? - даже я удивился. Конечно, я знаю, что интуиции все-таки следует доверять, но что это окажется настолько точно я никак не ожидал.
  - Да понимаешь, не люблю я встречаться с индейцами.
  - С кем? С какими еще индейцами? Откуда они в Крыму?
  - Представляешь, мама ее открыла дверь, впустила меня. А скальп этой подруги лежит на трельяже в прихожей! Она как выглянула из комнаты в поисках этого скальпа, так я сразу ноги в руки и бегом марш! - первый раз честно рассказал Литин о своем очередном амурном приключении и невольно погладил себя по коротко стриженым волосам.
  Не знаю, как другие курсанты, а я смеялся до слез. Не знаю, как долго бы мы все смеялись, но замок охладил всех своим вопросом.
  - Вы так смеетесь, будто все к завтрашнему семинару уже готовы. Я правильно понимаю ваше веселье?
  - Сергей, - дружелюбно говорю я, - но ведь, согласись, это действительно смешно. Посмейся вместе с нами!
  - Благодарю за приглашение, - язвительно отвечает замок, - но я повеселюсь уже завтра, по окончанию семинара.
  Многие курсанты после его слов заметно поскучнели. Некоторые даже стали готовиться к завтрашнему семинару.
  - Если не наелся, - махнул рукой Дима, - то не налижешься, - и после этих слов стал готовиться ко сну.
  Я уснул сразу, так что завтра наступило быстро. Сегодняшний семинар мало отличается от других по тактике в том смысле, что я отвечаю первым, а потом отдыхаю. Майор Хван охотно вызвал меня, так как я первым поднял руку.
   - Вопрос следующий: Факторы и условия, определившие развитие советских Вооруженных сил в послевоенный период. Вопрос понятен?
   - Так точно! - бодро рапортую я. Практически все курсанты взвода, за исключением КорСа и Лео, судорожно пытаются дочитать в учебнике то, что не знают.
   - Победа над фашистской Германией и империалистической Японией во Второй мировой войне привела к коренным изменениям в международной обстановке. Произошло резкое изменение в соотношении сил на мировой арене. Социализм вышел за рамки одной страны и превратился в мировую систему. Укрепилось международное положение Советского Союза.
  Преподаватель удовлетворительно кивает головой, подтверждая, что я все правильно говорю, хотя я это и сам знаю.
   - После окончания Великой Отечественной войны наша страна основные усилия направила на восстановление народного хозяйства. Последовательно проводя в жизнь ленинскую политику мира, СССР провел значительное сокращение своих вооруженных сил...
   КорС одобряюще подмигивает, мол, все идет хорошо!
   - ... Проводя политику 'холодной войны', США создали в различных районах земного шара сеть военных баз и агрессивных военных блоков. США развернули производство ядерных боеприпасов и средств их доставки к целям. В этой обстановке Советский Союз вынужден был применить соответствующие меры по укреплению обороноспособности страны и своих Вооруженных Сил. В послевоенное время в развитии советских Вооруженных Сил рассматривают два периода: 1 период - продолжался с окончания войны и до 1954 года, то есть до внедрения в вооруженные силы ядерного оружия...
  - Отлично, товарищ сержант! Садитесь. Даже дополнять не нужно. Второй вопрос: Развитие основных средств вооруженной борьбы. Кто выйдет отвечать?
  Руки подняли Лео и Королев, но преподаватель сдержанно улыбнулся, отрицательно мотнул головой, а потом беспристрастно сказал:
  - Я и не сомневаюсь, что вы готовы, но я хочу услышать ответ курсанта Марковского.
  И начался урок 'географии', в том смысле, что Бао начал свое обычное плавание по мелководью. После семинара Миша Кальницкий вдруг сообщил, что решил уволиться в запас, и это посередине третьего курса! Мы его все уговаривали, что это глупо, нужно доучиться и хотя бы диплом о высшем образовании получить, но он уперся на своем - хочу и все.
   Рапорт ему не подписали, и как я понимаю, папе его даже об этом не сообщили. Чего тревожить по мелочам обкомовского работника? Сами, мол, с усами, так что разберемся! Но Миша всерьез намерен отчислиться, и решил пойти другим путем. Он стоял в наряде по роте, когда в аудиторию, в которой взвод занимался самоподготовкой, пожаловал ротный. Даже беглого взгляда на него хватает, чтобы понять, что он чем-то сильно встревожен.
   - Иванов! Где твой Кальницкий? - с порога спрашивает он. Его вопрос вызвал у меня некоторое замешательство.
   - Стоит в суточном наряде дневальным по роте, - несмотря на удивление, с готовностью и уверенностью бодро доложил я.
   - Ни хрена он нигде не стоит! Вот, - ротный показал штык-нож, - в тумбочке у Кальницкого был! Где он, по-твоему, он сам может сейчас находиться?
   Я не успел даже рот раскрыть, как быстро раскрылась входная дверь, и наш взводный радостно доложил:
   - Товарищ майор, нашелся Кальницкий! Он в гарнизонной комендатуре! Пьяный.
   Стало понятно, что это Мишка предпринял попытку таким вот нехитрым способом вылететь из училища.
   - Час от часу не легче, - сказал ротный, - ладно, занимайтесь.
   С Мишкой много беседовали, он кивал, как бы соглашаясь, но от идеи своей не отказался. Папе его, как я догадался, и после этого случая о горячем желании сына отчислиться из училища так и не сообщили.
   - Курсант Кальницкий, - высказался предельно откровенно ротный, - если вы собираетесь еще предпринять какие-то такие же бездарные шаги по достижении своей глупой цели, то я вас сразу огорчу, ничего у вас не выйдет. Вы добьетесь только одного - в увольнение ходить не будете, зато из нарядов не вылезете.
   Мишка согласно кивнул и негромко произнес совсем другое:
   - А это еще бабушка надвое сказала.
   Видно, что он и дальше вынашивает замыслы, как добиться увольнения всеми правдами и неправдами. В моей душе поселился дух противоречия. С одной стороны хочется, чтобы Мишка и дальше учился с нами. Но с другой стороны, если он этого не хочет, разве можно его принуждать силой? И все-таки не верится, что скоро Миша может уйти.
  
  Дела давно минувших дней
  Идет первый семинар по истории военного искусства. На первый вопрос отвечать преподаватель полковник Мартишко вызвал Димку, и тот, уставившись в одному ему ведомую точку на потолке, монотонно бубнит зазубренное накануне.
  - Марксизм-ленинизм учит, что без глубокого знания истории нельзя правильно понять настоящее и предвидеть будущее. Владимир Ильич Ленин указывал, что для изучения сущности и содержания какого-либо вопроса важно установить, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь. Это ленинское положение относится и к военной истории, а, следовательно, и к истории военного искусства как составной его части.
  Если Диму сейчас остановить, то он непременно собьется, потому что он это вызубрил, а знания и понятия как не было, так и нет. Но преподаватель не перебивает, и Дима получает пять.
  Следующим вызывают Веню Нагорного. Веня отвечает так неубедительно, что это ясно абсолютно всем курсантам, включая даже великого Бао.
  - Основными периодами развития военного искусства являются периоды рабовладельческого, феодального и капиталистического обществ. В социальной основе рабовладельческого строя лежало деление общества на два основных антагонистических класса: рабов и рабовладельцев, между которыми велась непримиримая борьба.
  - Стоп-стоп-стоп! Достаточно пока. Вы еще не доложили основные периоды развития военного искусства.
  - Никак нет: доложил! - непонятно на что рассчитывает Веня.
  - Да? Так на какие периоды подразделяется капиталистическая формация? Какие периоды входят в советскую историю военного искусства?
  Веня постыдно молчит и преподаватель вынужден признать, что подпольщик или партизан из Вени вышел бы, похоже, не плохой. И поставил двойку. Взвод зашевелился, поняв, что шара не пройдет, а, следовательно, двоек еще будет много.
  - Может кто-то хочет дополнить что-либо по первому вопросу? Вопрос большой, и хотя курсант Снигур получил отличную отметку, есть еще достаточно материала на одну пятерку.
  Все уткнулись в конспекты и учебники и головы не поднимают, а я не опускаю голову, так как я к семинару готов. По любому вопросу.
  - Вижу, что может дополнить сержант Иванов, но не хочет. Иванов всегда проявляет завидное усердие. Я вас понимаю, товарищ Иванов. Вы хотите ответить на более трудный вопрос, а более простой оставляете своим товарищам, но поскольку товарищи попрятали головы в песок, отвечать будете вы! Или есть уже волонтеры? Или волонтеры предпочитают еще подготовиться?
  Преподаватель терпеливо ждет, но волонтеров как не было, так и нет, или они просто 'не слышали', и отвечать пришлось мне.
  - Развитие военного искусства идет по восходящей линии - от низшего, простого, к высшему, сложному. Усложнение способов ведения войны и организации вооруженных сил, непрерывное увеличение размаха вооруженной борьбы являются общими закономерностями на протяжении многих веков.
  Преподаватель слушал и не прерывал меня.
  - Для того чтобы правильно понять развитие военного искусства, необходимо изучать его на конкретных военных исторических событиях и фактах с соблюдением их хронологической последовательности... по каждому периоду истории военного искусства важно усвоить то новое, что появлялось в военном искусстве по сравнению с предыдущим периодом. Это позволяет устанавливать диалектическую преемственность в военном деле и на этой базе творчески совершенствовать его, поднимать на новую качественную ступень...
  Короче говоря, я тоже получил пятерку и гарантию, что до окончания семинара меня больше не потревожат. Следом за мной блистал Лео.
  - ... В своей основе оружие и снаряжение у всех армий были одинаковыми. В подавляющем большинстве армий восточных государств предпочтение отдавалось дальнему бою, в котором применялось метательное оружие. В греческих же и римских армиях - ближнему, рукопашному бою, где использовалось в основном ударное оружие. Необходимость ведения обороны и овладения крепостями привела к изобретению метательных орудий и осадной техники: катапульт, баллист, подвижных башен, таранов и так далее. Они имели большой вес и поэтому не возились за войсками, а строились уже на месте. Позже появились полевые метательные орудия, которые применялись на поле сражения: легкие баллисты, катапульты, скорпионы, онагры, гастрафеты и полиболы для метания стрел, а также палинтоны для метания небольших каменных ядер и дротиков.
  Преподавателю выступление Лео явно нравится, и он улыбается.
  - ... Все приморские государства наряду с сухопутной армией имели свой военно-морской флот, состоявший из гребных и парусно-гребных судов. Основным типом было деревянное плоскодонное весельное парусное судно водоизмещением двести пятьдесят тонн, которое у греков называлось триерой, а у римлян - триремой. Оружием судна был таран. На некоторых из них устанавливались катапульты для метания камней. Помимо гребцов и матросов на судне имелось до сорока морских пехотинцев для ведения абордажного боя. ...
  Королев был в наряде, несомненно, его выступление было бы еще увлекательнее, а так больше блеснуть знаниями не удалось никому. Почему-то даже четверок не было - исключительно двойки и тройки.
  - Да уж, - грустно заметил замок, - видно без серьезного разговора с ротным нам сегодня никак не обойтись.
  Он оказался прав, разговор оказался более, чем серьезный, и почти весь взвод оказался на якоре, как честно предупреждал нас ротный еще заранее.
  
  Двойки
  'И пытались постичь мы, не знавшие войн,
  За воинственный клич принимавшие вой,
  Тайну слова 'Приказ', назначенье границ,
  Смысл атаки и лязг боевых колесниц'.
  В. Высоцкий
  Идет семинар по тактике, а взвод только вчера сменился с караулов и нарядов по училищу, и, следовательно, хорошо подготовиться не смог. КорС, Лео и я уже успели ответить. Мы сами подняли руки, чтобы отвечать, и дать остальным курсантам время что-то подчитать. Но кроме нас троих, желающих отвечать, больше нет. Преподаватель задал вопрос, но отвечать на него опять никто не вызвался.
   - Сержант Иванов, младший сержант Леонтьев, курсант Королев, - серьезно говорит преподаватель полковник Мокрицын, - вы уже свои отметки получили. Ваши знания оценены мной на 'отлично'. Так чего вам еще надо? А, хотя, понимаю, товарищей выручаете? Так вот, поднимите еще хоть раз руки, снижу вам оценки на балл. Поднимите еще раз, снижу еще на балл, ну и так далее. Вам понятно?
   - Так точно, товарищ полковник, - я глянул на свое отделение и пожал плечами. Мол, видите сами, я старался, но я, же не враг себе.
   Преподаватель по-своему прав, теперь можно расслабиться, все равно меня до конца семинара, а это почти все три пары, больше не вызовут. Странно, но наши троечники до сих пор не поняли этого простого приема - можно выучить только несколько первых вопросов и тянуть руку, а потом можно отдыхать. Ну да Бог с ними, с убогими. Я, конечно, учу весь материал, так как предмет мне нравится, но, тем не менее, люблю отвечать если не первым, то в числе первых. Так что я чувствую себя привольно.
   - КорС, - шепчет Веня печальным голосом, - помоги. КорС!
   Вот вам, пожалуйста, пример элементарной катастрофы, как говаривает незабвенный мама Жора. Судя по всему, Веня не имеет ни малейшего понятия о теме семинара. Хотя нет, я ошибся! К моему удивлению Веню интересует совсем другая проблема!
   - Чего тебе, - поворачивается Королев к Вене, и жестом показывает в сторону преподавателя, - хочешь навлечь на свою голову внимание Мокрицина?
   - Он в журнал уставился. Скажи, ты со Стеллой еще встречаешься или уже нет? Говорят, что нет.
   - Что за стелла такая? - смеется Зона. - Если я правильно помню, стелла это каменная или деревянная плита с высеченными на ней текстами или изображениями? И как можно с этим встречаться, а?
   Веня так глянул на Зону, что тот, больше ничего не сказав, отвернулся в другую сторону.
   - Веня, тебе-то зачем? Вообще, твой вопрос бестактный. И потом, тебе, не все ли равно? - удивился Королев, зная, что на Веню Стелла и внимания-то не обратит. А если быть точным, то Стелла даже и не заметила бы его.
   - Если у тебя с ней уже все, то я хотел бы с ней повстречаться. Хочется чего-то нового. А если честно, то она мне совсем вскружила голову.
   Что и говорить, Веня поставил перед собой сложную задачу. Мне вдруг припомнилось, что Стелла принципиально не любит невысоких мужчин. Это Королеву сама Стелла как-то сказала, а он поведал тогда об этом мне. Что касается Вени, то он не просто не высок, он и внешне-то еще совсем юнец. Но Вене об этом Королев ничего говорить не стал. Хотя, Веня о себе лучшего мнения, чем Стелла, все-таки он завидный кавалер - папа-генерал, опять же Москва.
   - Да? Попытай счастья, - невозмутимым голосом отвечает Королев, - не стесняйся, только я тебя честно предупреждаю - она замуж выходит.
   - За кого? - встревожено переспросил Веня. Он смотрит на Королева, но при этом смешно косит глазом на преподавателя.
   - За мента какого-то, - пожал плечами КорС.
   - Тогда так ей и надо, - злорадно сказал Веня. - Значит, она не такая, как я о ней думал. Не настоящая.
   - Это как? - заинтересовался Королев, так как смысла, заложенного Веней, не понял. Признаться, я тоже не очень понял, поэтому стал слушать еще внимательней.
   - Ну, знаешь, как говорят? Настоящие женщины никогда не выходят замуж за настоящих мужчин, потому что настоящие женщины никогда сразу не соглашаются, а настоящие мужчины никогда не предлагают дважды!
   Поскольку все курсанты сидят, молча, уткнувшись в свои конспекты или учебники, КорС с Веней сразу привлекли к себе внимание преподавателя.
   - Курсант Нагорный, к доске! Вижу, вы готовы, раз вертитесь и разговариваете.
   Веня с испуганным видом направился к доске.
   - Ну-с, товарищ курсант. Расскажите-ка нам о характерных чертах современного оборонительного боя и требованиях, представляемых к обороне. Слушаем Вас.
  - Подразделение, прикрывающее выход из боя, - скучным голосом начал Веня, - обеспечивается дополнительным запасом боеприпасов и санитарным транспортом.
  Преподаватель поморщился, но промолчал и кивнул, мол, продолжайте.
  - Политическая работа направлена на обеспечение выдержки дисциплины, быстроты, скрытности действий и организованности личного состава при отходе, способности подразделений вести бой в отрыве от главных сил, простого удерживания промежуточного и конечного рубежей. Особое внимание уделяется политработе в подразделениях, прикрывающих выход из боя главных сил батальона.
  Стало понятно, что Веня, имея весьма смутное представление о современном оборонительном бое, сделал ставку на ППР (партийно-политическую работу) в войсках. В этом не было бы ничего страшного, если бы речь шла о каком-нибудь другом предмете. Но только не о тактике! Все-таки на счет его подготовки к семинару я не ошибся.
  - Все бы хорошо, - остановил Веню жестом руки Мокрицын, - да вот беда - рассказывать вы должны вовсе не о вашей работе. Напомнить вопрос?
  - Не нужно, - сразу вспотел Веня, и стало ясно, что он выучил только политработу. Уже давно пора отвечать, но Веня продолжает крепко молчать.
  - Вы прямо прирожденный оратор, - хмыкнул Мокрицын. - А какие глубокие мысли! Я так понимаю, что вы философ по складу ума, но бездельник по роду занятий.
  - Развитие обороны происходит в основном в результате совершенствования вооружения боевой техники, - уж слишком откровенно подсказывает Лео. Но подсказывает слишком громко и преподаватель его тоже слышит.
  - Младший сержант Леонтьев, не помогайте курсанту Нагорному самостоятельно продемонстрировать лучшие результаты. У него для этого есть все возможности. Зачем вы ему подсказываете? Если курсант Нагорный не знает, то и не надо ему голову разной ерундой забивать. Эх, Вениамин, Вениамин, папа у вас такой хороший генерал. А сын у него - двоечник. Не стыдно? Кстати, Леонтьев, вам я ставлю оценку на один балл ниже, как и обещал, а следующего кто захочет подсказать, сразу ждет двойка.
  Охотников подсказывать и так было негусто, а после этих слов Мокрицына и вовсе не осталось.
  - Ну, что же, товарищ Нагорный. Попробуйте, напрягите память, - язвительно иронизирует преподаватель. - Как известно спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Тем более что о вас ходит слава, что у вас длинный и острый язык.
  - Товарищ полковник, да я и сам собирался рассказать о новых вооружениях, только ниже, - не сдается Веня и его героическое поведение удивляет всех.
  - Где ниже? В подвале? - издевательским тоном пошутил Мокрицын, и все рассмеялись. - Ладно, продолжайте. Мы вас внимательно слушаем.
  - Ну..., э..., - несуразно сказал Веня.
  Поскольку все боятся привлечь к себе внимание преподавателя, то сегодня совсем не слышно насмешливых реплик.
  - Не так быстро, Нагорный, - оборвал Веню подполковник Мокрицын. - Я что-то не в силах уловить смысл в вашем стремительном рассказе.
  Юмор, конечно, простоватый, но все снова хохотнули. Правда, большинство, не отрывая взглядов от своих конспектов.
  - Я знал, товарищ полковник, но забыл, - подлил масла в огонь Веня.
  - Эх, Нагорный, учили бы вы уроки, и не знали бы мороки. И я вместе с вами. Но ничего, я пойду вам навстречу.
  Глаза у Вени засветились надеждой. Выждав минуту, преподаватель сказал:
  - Вам - два. В увольнение вы, следовательно, не пойдете, а будете учить тактику. Замкомвзвода, надеюсь, генеральские сыны с двойками в увольнение не ходят?
  - Никак нет, товарищ полковник, - с готовностью ответил замок.
  - Вот и славно. Следующий вопрос.
  Поскольку больше никто к семинару особенно не готовился, то преподаватель успел опросить всех. Результаты семинара оказались поразительными.
  - Ну, все, товарищи курсанты, - злобно констатировал Мокрицин, - у меня с вами все нервы кончились. Всем по двойке.
  - Как всем? - оживился и вспотел КорС.
  - Кроме вас троих, разумеется. А я позабочусь, чтобы вам всем предоставили время для изучения тактики.
  Ротный долго перед строем роты любовался нашим взводным журналом, в котором красуются 22 двойки.
  - Порадовали, нечего сказать. А что, третий взвод, - наконец спросил он, - у вас семинар по тактике разве проводил полковник Тетка? Ах, нет! Так отчего же такие поразительные результаты? Это кем же надо быть, чтобы получить столько пар? Леонтьев и Иванов, а вы, наверное, рассчитываете пойти в увольнение? Нет, голубчики мои! Вы оба сержанты, и отвечаете за своих подчиненных, так что сидеть вам в выходные на якоре вместе со всеми.
  - Почему? - слабо спрашивает Лео.
  - Будете делиться своими исключительными познаниями в тактике со своими подчиненными.
  Явственно послышалось, как у меня за спиной довольно хмыкнул КорС.
  - Курсант Королев, вы тоже не обольщайтесь. И вам увольнения не видать. Поскольку в первом отделении нет своего 'паровоза', который бы тянул всех двоечников, то 'паровозом' у них будете вы. У вас есть для этого все предпосылки! Вопросы есть? Правильно, вопросов нет!
  После обеда нам предоставили свободное время, и большинство курсантов сразу, же бросилось к телефонам-автоматам, чтобы огорчить своих подружек. А на следующий день нам привалила нечаянная удача: внезапно в Симферополь прилетел Венин папа с инспекторской поездкой. И, конечно же, захотел повидать своего единственного сына. Разумеется, никто не посмел отказать папе генералу в такой скромной просьбе. Как там было, на самом деле не знаю, но папа как-то узнал о событиях предшествующих его приезду, а проще говоря, о семинаре по тактике и полученной его возлюбленным чадом двойке. Полковника Мокрицина пригласили в кабинет начальника училища, где его уже с нетерпением поджидал Венин папа. О дальнейшем рассказываю со слов Вени.
  - Вы не будете возражать против того, чтобы моего сына, не смотря на полученную неудовлетворительную оценку, отпустили в увольнение? - будто бы спросил, улыбаясь, папа генерал. - Вы ведь такой хороший полковник, должны же вы понять мои отцовские чувства?
  Полковник очень хорошо понял папины чувства, тут же сменил гнев на милость, и больше совсем не возражал против увольнения. Более того! Извиняющимся тоном он поведал, что он демократ, и считает лишение увольнения пережитком прошлого, который непременно нужно изжить. Во всяком случае, в военных училищах точно, и чем скорее, тем лучше! Правда это или нет, не знаю, но вслед за Веней, отбросив все бюрократические формальности и условности, в увольнение отпустили всех, кто должен был идти по графику. Справедливости ради нужно отметить, что мы и не пытались отделить в этом вопросе зерна от плевел. Разве у счастья спрашивают, откуда оно свалилось?
  Однако счастьем это увольнение оказалось не для всех. Литин и Бао, решили сделать приятный сюрприз своим девушкам, и явились к ним без предупреждения. А там находились уже совсем другие гости.
  - А так вам и надо, - злорадствует Королев, - нечего без предупреждения девушек навещать! Лопухи!
  - Товарищ Королев, - сдерживая улыбку, говорит капитан Туманов, - не стоит смеяться над наивностью своих товарищей. Опыт приходит со временем и с такими вот 'шишками'. Вы сами, надо полагать, перед тем, как прийти к своей девушке, заблаговременно предупреждаете ее, чтобы у нее было время выставить вашего.... Как бы это сказать? Предшественника!
  КорС сначала побледнел, потом побагровел и надолго замолк.
  
  То Хы У
  Поскольку я дружу с нашим преподавателем по литературе Ольгой Олеговной, то относиться к этому предмету я стал довольно халатно, что, как мне кажется, и понятно. Если семинар - она мне сразу ставила оценку пять, независимо от того есть я на семинаре или вообще в наряде стою. Нет, обманул немного. Если я присутствовал на семинаре, то пятерку она мне сразу ставила, а если в наряде, то по окончанию семинара. Несколько раз было так, что только семинар начался, а тут бац! Начальник кафедры или зам, или еще кто-то из старших преподавателей, или вообще из учебного отдела кто-нибудь с проверкой! Ну а у меня уже оценка стоит. И выходит, что спрашивать меня уже незачем. И я весь семинар спокойно сижу, пока весь взвод проверяющие тиранят.
  И вот семинар по вьетнамской литературе. Естественно, я не готов. Правда, оказалось, что весь остальной взвод, включая КорСа и Лео, тоже. Олечка подняла всех наших уже по два раза (кроме меня), но все стойко молчат. Слова из них нельзя вытянуть даже щипцами. Как там у Маяковского: 'Гвозди бы делать из этих людей! Крепче бы не было в мире гвоздей!' Это про них.
  Вдруг Олечка вызывает меня отвечать к доске. Вернее за трибуну. Но спасибо товарищам по партии, они мне тут, же передают учебник, раскрытый на нужной странице. Я хладнокровно читаю. Олечка, подперев голову рукой, любуется мной со стороны. Весь взвод улыбается. А я читаю.
  - Слушай, Иванов, - говорит мне Ольга Олеговна, - ты бы хоть через слово читал, или синонимами бы заменял некоторые слова, а?
  - Не нравится, вообще могу не отвечать, - недолго думая, говорю я.
  - Вот как? Тогда вам два, - спокойно говорит Олечка, внешне ничуть не обидевшись на мои слова.
  - Ну и хорошо, - констатирую я, и сажусь на место в полной уверенности, что она шутит, и в журнале у меня уже давно стоит пятерка.
  Оказалось, я ошибся, и в журнале стоит двойка! Однако дороги назад уже нет. И я стал ловить злорадные взгляды отдельных товарищей по взводу.
  - Ну вот, Иванов, - с ликованием сказал ротный, - а вот теперь ты точно не пойдешь в увольнение, пока не исправишь двойку. Понял?
  Понял я, чего ж непонятного. Ротному я перечить не стал, а после обеда взял взводный журнал и пошел к Олечке исправлять двойку. А она мне и говорит:
  - Выучишь три стихотворения То Хы У, придешь и расскажешь мне наизусть. Тогда поставлю пятерку, - добавила, усмехнувшись, Оля.
  - Слушай, но меня, же в увольнение не отпустят, пока я не исправлю эту злополучную двойку, и мы с тобой не увидимся, - говорю я.
  - Ну вот, если хочешь со мной встретиться раньше, значит, у тебя есть стимул, чтобы выучить эти стихи. Свободен, придешь, когда будешь готов к пересдаче. Я ведь знаю, что для тебя это вообще не задача.
  Экономя свое время, пришлось идти в художественный фонд нашей библиотеки.
  - Здравствуйте! - говорю я. - А что у Вас есть почитать из сочинений То Хы У?
  - Чего? - удивились два библиотекаря. - Кого?
  - То Хы У, - с видимым удовольствием повторил я.
  - А кто это? - снова удивились работницы библиотеки.
  - Как? - изобразил я негодование и глубокое изумление. - Вы не знаете, кто такой То Хы У? - спрашиваю я и смотрю на них с упреком.
  - Нет, - спокойно ответили библиотекари, - не знаем.
  - Это же великий вьетнамский поэт современности!
  - А о чем он пишет? - поинтересовались у меня библиотекари.
  - Исключительно о Ленине и Великой Октябрьской социалистической революции.
  - А-а, - почему-то разочаровано сказала одна из библиотекарей. - Сейчас поглядим.
  Дальше было интересно, стихи мне подобрали, я их выучил за вечер. Весь вечер твердил их, как заклинание. А вот когда их читал, было забавно. Представляете себе картинку: парень и девушка встречаются, и вот она сидит и слушает, а он ей читает стихи вьетнамского поэта о революции. Во всяком случае, мне это показалось забавным. Нет, отношения у нас, конечно, были чисто платонические, просто мы много времени проводили вместе, разговаривая о литературе, культуре, истории, этнографии. Двойку я успешно пересдал и в увольнение пошел.
  - Два тебе, что ли снова поставить? - шутит Ольга Олеговна, нюхая, подаренный мной букет.
  - За что это? Я же знаю и теорию, и вот даже стихи! Мне они понравились, просто оторваться невозможно! Почти как от чтения общевоинских уставов!
  - Читаешь ты их отвратительно. За такое выразительное чтение тебе надо ноги вырвать!
  - Не возражаю, - легко согласился я.
  Зато до сих пор помню, что есть такой вьетнамский поэт - То Хы У. После этого случая я твердо пообещал себе добросовестно изучать литературу и поднимать руку на каждом семинаре.
  - А я-то был уверен, что на этот раз ему все так легко с рук не сойдет, - разочаровано сказал Королев кому-то перед отбоем.
  - Ты же его знаешь, - с легкой досадой в голосе ответил ему Лис, - он всегда сухой из воды выйдет.
  Впрочем, вполне возможно, что говорили они и не обо мне. Я уже засыпал, когда меня разбудил старшина.
  - Иванов, нужно заступить в наряд по обеденному залу батальона. Завтра у нас в училище комиссия из Москвы. Ты же у нас не из робкого десятка на счет боязни начальства? Вот тебе и выпала честь встречать высоких гостей! Пока спи, а с утра заменишь сегодняшнего дежурного.
  Не поверите, но были у нас ребята, даже из числа сержантов, которые, когда к ним генерал обращался, сознание теряли! То есть самым буквальным образом в обморок падали! А я не падал. И на вопросы отвечал, и глаз от них не отводил. Правда, многие находили, что я слишком уж нахально пялился на генералов, вместо того, чтобы либо им в рот смотреть, либо поедать их преданным взглядом.
   А тут приезжает очередная комиссия с целым генерал-полковником во главе! И меня поставили, как сержанта, в наряд дежурным по обеденному залу нашего батальона курсантов. Обед уже подходил к концу, и я уже думал, что приезжий генерал не придет, когда гляжу - поднимается ко мне на второй этаж столовой группа товарищей, из которой двое в лампасах. Как и учили, я лихо подлетаю к комиссии, залихватски щелкаю каблуками, расправляю плечи, и четко поднеся руку к виску, представляюсь.
   - Товарищ генерал-полковник! Дежурный по обеденному залу третьего батальона курсантов, сержант Иванов!
   - Здравствуйте, товарищ сержант, - говорит генерал старческим голосом и протягивает мне руку для приветствия.
   - Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! - отвечаю я, жму руку трех звездному генералу. Наш начальник училища из-за спины генерал-полковника одобряюще кивает головой и делает добрые отеческие глаза. Я, втянув живот и расправив плечи, замер.
   - Как дела, товарищ сержант? - спрашивает генерал.
   - Хорошо! Товарищ генерал-полковник! - докладываю я.
   - А как вы учитесь, товарищ сержант? - интересуется генерал.
   - Отличник учебы, - честно признаюсь я.
   - Как вас вообще кормят? - не унимается генерал.
   - Хорошо кормят, товарищ генерал-полковник! - немного покривил душой я, потому, что кормят нас по-всякому. Причем по-всякому кормят гораздо чаще.
   - Как настроение? - спрашивает генерал.
   - Очень хорошее, товарищ генерал-полковник, - не нашелся я.
   - Ну, хорошо, товарищ сержант, служите, - успокоился генерал, и пошел через наш в соседний обеденный зал, а свита, сопровождающая его, за ним.
  Служите. Интересно, а чем я до этого занимался? Как только генерал и другие члены высокой комиссии скрылись в обеденном зале второго батальона, ко мне сразу подскочили несколько курсантов и стали скоморошничать и обезьянничать: 'Разрешите пожать вашу руку! Вы теперь ее месяц не мойте! Не каждому удается с целым генерал-полковником за руку поздороваться!' И так далее.
  Что странно, генерал с комиссией могли выйти на плац и через тот зал, куда он ушел. Мы уже его и не ждали, и батальон спокойно заканчивал прием пищи, когда как гром среди ясного неба генерал со свитой снова вошли в наш зал, только через другой вход (которых есть всего три). Разумеется, я снова подскочил к генералу и представился.
   - Товарищ генерал-полковник! Дежурный по обеденному залу третьего батальона курсантов, сержант Иванов!
   И только я собирался сделать шаг в сторону, как генерал мне протягивает руку и говорит.
   - Здравствуйте, товарищ сержант!
   - Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! - несколько неуверенно ответил я. Скосил глаза на нашего генерала, а тот глаза таращит и головой трясет, мол, не вздумай признаться, что вы уже с генералом общались. Я понял.
   - Как дела, товарищ сержант? - спрашивает генерал.
   - Хорошо! Товарищ генерал-полковник! - докладываю я.
   - А как вы учитесь, товарищ сержант? - интересуется генерал.
   - Отличник учебы, - честно признаюсь я.
   - Как вас вообще кормят? - не унимается заботливый генерал.
   - Хорошо кормят, товарищ генерал-полковник! - более уверенно, чем в первый раз, отвечаю я.
   - Как настроение? - спрашивает генерал.
   - Очень хорошее, - повторился я.
   - Ну, хорошо, товарищ сержант, служите!
   Генерал, довольный своим либерализмом, демократизмом и прочими 'измами', уходит. В зале тишина. Потом несколько прежних скоморохов серьезно говорят:
   - Да, ты теперь руку в целлофановый пакет заверни и месяц не мой!
  
  Васькины перлы
  Миша Кальницкий стоял в карауле по охране кинобазы и, стоя на посту, ушел в самоволку, то есть предпринял вторую попытку отчислиться из училища. Автомат закопал на посту в ворох опавших листьев и как был - с подсумком со снаряженными магазинами к автомату - ушел в город, снова напился и сдался гарнизонному патрулю. После такого вопиющего безобразия командование училища решилось побеспокоить Мишкиного папу.
  Почтенный респектабельный папа приехал на служебной обкомовской 'Чайке' и долго-долго воспитывал своего непутевого сына в канцелярии роты. После воспитательной беседы сын необъяснимым образом присмирел и решил училище все-таки окончить, не глядя на свое явное, прогрессирующее нежелание. Более того, куда-то подевался весьма строптивый Мишкин нрав.
  Злые языки утверждают, что высокопоставленный папик пообещал Мише службу в Крыму, квартиру и машину сразу по окончанию училища.
  - Умеет 'папа' убеждать, - шутит Литин. - Мастерство не пропьешь!
  - Ты-то чего радуешься? - охладил его Дима, - это ведь не тебе пообещали.
  Правду болтают или лгут, не знаю, но Миша оставил все свои попытки уволиться, и мне, как его непосредственному начальнику, тоже стало спокойнее.
   До построения на самоподготовку еще есть время, и я сижу у окна в кубрике, и читаю книгу. У соседнего окна кипят нешуточные страсти, и это несколько отвлекает от чтения. Там Вася собрал Диму, Володьку и Лео, и делится с ними своими сомнениями. Они увлеклись и говорят громко, поэтому я невольно отвлекся от чтения и стал прислушиваться. Проблема у Васи следующего характера: он уже давно встречается с девушкой и стал замечать, что девушка от него чего-то ждет, а он никак не возьмет в толк, чего именно.
   - Вась, а Вась, - лениво спрашиваю я, - а у тебя с ней есть эти, ну как их там - половые отношения?
   - Ты думаешь, что она ждет от меня интима? - несказанно удивился и возмутился Вася. - Нет, я уверен, что она ждет от меня чего-то более глубокого.
   Чтобы не рассмеяться, я снова уткнулся в книгу. Вася продолжил свое повествование. Оказывается, он влюбился в нее практически с первого взгляда - всего за три увольнения! А еще ему кажется, что их чувства довольно взаимны! Я взял из тумбочки тетрадь, ручку и стал записывать Васькины 'перлы', чтобы ничего не забыть и не перепутать.
   Как тут же выяснилось, Васю я сильно недооценил. Из его дальнейшего рассказа следовало, что у них с его девушкой уже много чего было. Во-первых, они уже целовались, а там есть что целовать - практически всю девушку! Но это, понятно, в перспективе. Во-вторых, их тела уже сходились настолько близко, что соприкасались! В-третьих, Вася уже сжимал ее грудь ладонью, испытывая при этом высшее мужское наслаждение! В-четвертых, мурашки уже танцевали по всему Васькиному телу, и какое-то новое, смутное, но сильное желание сотрясло его до самых пяток. И такое бывало уже не раз! Но Вася понимает, что любовь это как борщ - важно не переборщить!
   Все-таки я не выдержал и расхохотался, да так, что слезы выступили. Встретившись с обиженным Васькиным взглядом, я объяснил:
   - Место смешное в книге прочел. Хочешь, вслух прочту?
   - Нет, не хочу, - гордо отмахнулся Вася, - мне тут не до смеха.
   Я согласно кивнул, изображая понимание, и снова уткнулся в книгу. Вася тем временем продолжил информационный обмен типа 'туда-сюда'. На этот раз он получил и обратную связь.
   - Вась, - начал Лео самым дружелюбным тоном, на какой он только был способен, - а может, Симона прав? Может, вам уже давно пора перейти к интимным отношениям?
   - Технику этого дела знаешь? - деловито поинтересовался Дима. - Если что, проконсультируйся вон у Литина.
   - А почему у Литина? - как и следовало, заинтересовался Вася.
   - Так ведь он у нас первый бабник! Из каждого увольнения возвращается и хвалится очередной победой!
   Кто-то за моей спиной после этих слов хмыкнул. Я оглянулся и увидел Мишку. Тот подмигнул мне и, пользуясь тем, что Вася и кампания не обращают на нас ровным счетом никакого внимания, спросил:
   - И что же ты такого смешного в этой книге вычитал?
   Читаю я 'Учебник сержанта Сухопутных войск'. На развороте Мишка прочел названия тем: 'Совершенствование строевой выучки на занятиях и в повседневной жизни' и 'Некоторые правила ношения отдельных предметов военной формы и размещения нарукавных знаков, нашивок и букв на погонах'. Смешного здесь, действительно, ничего нет. Ну, то есть, абсолютно ничего.
   - А ты сам чего хмыкаешь? - улыбнулся я.
   Мишка тут же охотно ответил.
   - От того и хмыкаю, что смешно! Только такие лопухи, как Вася могут верить такому пустозвону, как Литин на слово. Нет, конечно, мы все тут бабники, но, по-моему - ты из нас самый большой!
   - Что, даже больше тебя? - ухмыльнулся я.
   - Рота! Выходи строиться на самоподготовку!
   Такой интересный разговор пришлось прервать и идти на построение. В аудитории, в присутствии всего взвода Вася разговор продолжить не решился, так как слишком много лишних ушей, к тому же неожиданно нас посетил ротный. При его появлении по аудитории прокатился шорох и шелест спешно убираемых книг, газет и писем.
   - Так и знал, что ерундой здесь занимаетесь, - в сердцах сказал ротный, - нет бы, делом заняться. Нате вот, новое 'Наставление по физической подготовке', вы, небось, его и в глаза еще не видывали?
   И он положил на стол перед замкомвзвода новенькое 'НФП-87'. В руках ротный держит еще один экземпляр, надо полагать, для четвертого взвода.
   - И смотрите, - пообещал ротный, - еще раз застану у вас такой бардак, или мне доложат об этом другие, я найду для вас занятие, скучать не придется.
   - Это работу, что ли? - переспросил Зона.
   - Нет, товарищ Захаров, кросс у меня побежите. С полной выкладкой.
   - Зачем же так? - недовольно переспросил Зона.
   - То есть как это зачем? - возмутился ротный. - У меня острое ощущение, что вы, товарищ Захаров, мыслите, как нерадивый 'минус'. Что б вы все знали, ваши предшественники, которые выпустились из училища в 1985 году, бегали кроссы ежедневно! Ежедневно! А вы, сколько бегаете? Два-три раза в неделю. Товарищи курсанты нужно, чтобы вы понимали, что офицеры над вами здесь не издеваются, что кросс это никакое не наказание, а тренировка вашей выносливости и силы. А то приходят потом такие, как вы лейтенанты в войска, сами ленятся бегать, подчиненных 'жалеют'. А потом Афганистан и война сразу все расставляет по своим местам - ранениями, гибелью, пленом. Вы радоваться должны каждый раз, когда у вас кросс, понятно? Эти занятия, выработанная выносливость в боевых условиях способны спасти вам жизнь. Вашу жизнь. Подумайте об этом.
   Ротный ушел, а мы стали изучать новое 'НФП-87', еще пахнущее свежей типографской краской.
  
  Пятерка за семестр
  Идет семинар по международному рабочему, коммунистическому и национально-освободительному движению. Преподаватель не наш, так как наш милейший Мартын, то есть подполковник Хропотов Вячеслав Мартынович, заболел. Семинар проводит майор Танаков. Этот майор, будто совершенно не замечает поднятых рук, а поднимает только тех, кто и не думал отвечать. Мой номер с ответом на первый или второй вопрос не прошел. Во взводе уже пять двоек, две тройки и пока ни одной положительной оценки.
   - Снова вопрос. Все мы знаем о грубых и массовых нарушениях прав человека в Сальвадоре. Вопрос простой: перечислить все международные инстанции, которые осудили действия правящего режима Сальвадора.
   - Сержант Иванов! - ткнул майор пальцем в журнал.
   - Я! - поднялся я. - Мировая общественность гневно осудила...
   - Стоп! А давайте так: вопрос был конкретный, и ответ я хочу услышать тоже конкретный. Я не сомневаюсь, что вы, товарищ сержант Иванов, сможете нагородить правильных слов и налить воды, но все-таки хотелось бы услышать лаконичный и точный ответ.
   - Несколько раз на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН, Межпарламентского союза, Координационного бюро неприсоединившихся стран, Постоянной конференции политических партий Латинской Америки, Всемирного Совета мира, в посланиях конгрессменов на имя президента США...
   Преподаватель удовлетворительно кивает головой и загибает пальцы.
   - ... в выступлениях руководителей стран Латинской Америки и Западной Европы, на заседаниях руководящих органов и конференциях Социнтерна, деятелей католической церкви Сальвадора...
   - Блестяще! Просто блестяще! Отлично, что тут и говорить. Сержант Иванов, я вот ставлю вам пять. Если вы мне сейчас правильно ответите еще на один вопрос, то я вам сразу поставлю пять за семестр! Как вы?
   - Задавайте ваш вопрос, товарищ майор, - сразу соглашаюсь я.
   В аудитории первый раз за семинар прошелестел говор и шепот. Похоже, кроме меня никто бы не согласился на дополнительный вопрос.
   - Какие силы входят в ФНОФМ? - не заставил ждать себя преподаватель.
   - ФНОФМ это фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти. В этот блок входят: Компартия Сальвадора и еще четыре революционные военно-политические организации: Народные силы освобождения, революционная армия народа, Национальное сопротивление и Революционная партия трудящихся Центральной Америки. Можно еще назвать Революционно-демократический фронт, который хотя и не входит в ФНОФМ, но тоже...
   - Блестяще! Просто блестяще, - просиял преподаватель. - До чего же приятно, что есть все-таки в нашем училище курсанты, способные так блестяще отвечать! Сержант Иванов, а что вы скажете, если я не сдержу своего слова?
   По аудитории пробежал веселый шумок, и радостнее всех шумит Королев, но майор внезапно улыбнулся и сказал:
   - Сержант Иванов, я не совсем точно выразился! Я вам ставлю пять не только за первый семестр, но и за весь третий курс!
  Взвод снова заволновался и зашумел, но преподаватель ткнул пальцем в журнал, и снова воцарилась мертвая тишина. Курсанты сидели, тяготясь неопределенностью - кто же будет следующим?
  - Курсант Нагорный! - поднял голову преподаватель.
  Вздохи облегчения, и к доске вышел бледный как мел Веня.
  - Итак, первая из сил ФНОФМ - это Компартия Сальвадора. И про Фарабундо Марти рассказать не забудьте.
  - Фарабундо Марти возглавляет борьбу ... - с первых слов стало ясно, что Веня получит два. Фарабундо Марти был расстрелян еще в далеком 1932 году, но Веня этого не знает, стоит и фантазирует, а майор, улыбавшийся до этого, становится все серьезней и серьезней, все больше багровеет, наливаясь свекольной краской. До точки его кипения остается ждать совсем недолго.
   Сегодня в увольнение пошли вовсе не те, кто должен был идти по графику. Сразу несколько курсантов заработали по бланшу во время физо. Мы играли в баскетбол, и не обошлось без курьезов. Сначала Веня умудрился попасть мячом от пола себе в лицо, и как результат - чудесный синяк на оба глаза. Затем Дима Снигур попал мячом в кольцо, то есть в обод, а мяч от него отлетел и прямо Диме в лицо. Результат не такой впечатляющий, как у Вени, но все равно фингал, и с ним в увольнение никого не пускают.
   - Я же нечаянно, - пытался было Дима что-то доказать ротному, но безуспешно.
   - За нечаянно, бьют отчаянно, - хмыкнул ротный. - Пора бы вам это уже знать!
   После баскетбола взводный, который проводил занятия по физподготовке, разрешил нам сыграть в футбол. И тут тоже не обошлось без неожиданностей. Костя Морозов бежал за мячом, низко наклоняясь к земле, и на бегу врезался головой в штангу.
   - Штанга, - так и прокомментировал мама Жора. - Курсант Морозов, осторожней надо быть, лысоволосый ты наш!
   Потом Рома подавал мяч от ворот, и что-то там у него с системой наведения приключилось. И он со всей своей дури (а Рома, как ни крути, самый здоровенный парень в нашей роте, так что дури у него много), попал мячом в затылок стоящего к нему спиной Лиса. Ничего не ожидавший Лис упал, но перед этим ударился своей головой о голову Литина. Оба заработали не только по гематоме, но и по рассечению.
   - Стойте, голуби, - тяжело вздохнул мама Жора. - Сегодня определенно не наш день. Давайте-ка спокойно уберем территорию, и Бог с ней, с физической культурой вашей. Если бы сам не видел, то ни за что на свете не поверил бы, что такое может быть.
  Единственное приятное воспоминание от сегодняшнего занятия это то, что Рома, игравший вратарем, забил гол от ворот до ворот!
   Ротному, увиденное им на построении роты тоже не понравилось.
   - А ты где был? - набросился он на нашего взводного. - Ну, погоди, я тебе устрою Палестину!
   - А это как? - шепчет Веня, смешно прищуривая заплывший глаз.
   - Надо полагать, это тоже, что и вырванные годы, - шутит Лео. - Или что-то очень близкое к этому!
   А потом еще на построении увольняемых выяснилось, что многие курсанты очень уж коротко обрезали свои новые шинели. Их, естественно, лишили очередных увольнений, а заодно и всех следующих. Теперь они могут идти в увольнение только в чужих шинелях, что не всегда возможно.
   Так что мне тоже неожиданно повезло, и я пошел в увольнение вместо Игрека, который тоже слишком коротко обрезал свою шинель. Что и говорить, жизнь полна неожиданностей, в том числе приятных. Даже когда ты такое бесправное существо, как курсант военного училища!
  
  Грустная тема
   Сегодня занятия по воинским ритуалам проводит наш ротный, что случается не часто.
   - Сейчас мы с вами рассмотрим тему 'Торжественно-траурные ритуалы'. Всем вам нужно ясно представлять ...
   - Грустная, должно быть, тема, - оторвавшись от конспекта, шепчет Веня.
   Ротный откашлялся и продолжил: 'Начнем с того, что церемония похорон с воинскими почестями печальна и строга. Организация ритуала возлагается на начальников, которые перечислены в Уставе гарнизонной и караульной службы. Для организации похорон в части создается специальная комиссия'.
   - Спецназ по похоронам, - шутит Королев.
   Похоже, черный юмор ему ближе обычного.
   - Записывайте, Королев, не исключено, что это может вам пригодиться. ... Ритуал захоронения погибших в бою ратников и князей с воинскими почестями сложился во времена средневековой Руси. Торжественный характер этого ритуала особенно чувствуется в 'Повести о разорении Рязани Батыем': 'И увидел великий князь Ингварь Ингваревич великое множество тел лежащих и вскричал горько громким голосом ...'
   - Иванов, - шепчет КорС, - ты что, собрался все это писать?
   - Конечно. Чего не знаешь, с тем обязательно столкнешься.
   - Другими словами: чего не знаешь - пригодится?
   - Отвали. Сам не слушаешь, так хоть другим не мешай.
   - Торжественно-траурный ритуал захоронения с воинскими почестями видного военачальника, друга Петра I - адмирала Лефорта запечатлен Алексеем Николаевичем Толстым. 'Шли три полка с приспущенными знаменами, с пушками. За колесницей ... несли на подушках шляпу, шпагу и шпоры адмирала. Ехал всадник в черных латах и перьях, держа опрокинутый факел. Шли послы и посланники в скорбном платье. За ними - бояре, окольничие, думные и московские дворяне ...' Момент был торжественным, священным.
   - Вот, оказывается, откуда название 'Лефортово', а я и не знал, - честно признался Королев. - Перед нами встают тени прошлого.
   - Курсант Королев, - обратил внимание ротный на КорСа, - а в увольнение вы на этой неделе не пойдете. Надеюсь, вы не станете спрашивать почему?
   - Так точно, не стану, - вскочил растерянный Серега.
   - Сержант Иванов, проконтролируйте. ... Иначе прощался со своими героями пролетариат. 31 октября 1905 года был убит черносотенцами Николай Бауман. Это горькое событие всколыхнуло всю рабочую Москву, вызвало бурю негодования в широких массах трудящихся. Толпами направлялись рабочие к актовому залу Технического училища, куда было перенесено тело погибшего борца. Московский комитет РСДРП(б) постановил превратить похороны Баумана в мощную демонстрацию сил пролетариата.
  КорС помрачнел больше обычного. У него обламывается верное свидание. Доказывать что-либо ротному совершенно бессмысленно: он легко принимает решения, но не меняет их. Зная Королева, я могу легко предположить, что при его мнительности его ожидает пустота бессонной ночи.
   - Лео, ты почему не пишешь? Может, придется заниматься?
   - Тогда и изучу. Только вряд ли в части доверят такое дело лейтенанту. Наверняка найдутся более опытные в этих делах офицеры. Вот тогда я к ним присоединюсь и научусь на практике.
   - И более охочие выслужиться тоже найдутся, - ворчит КорС.
   Только зря Серега обижается, ведь давно известно, что злить ротного - это всегда рискованное дело. Так что сам виноват.
   - Так что совсем не обязательно запудривать себе мозги этой темой. Чем меньше знаешь, тем меньше путаница в голове, - понизив голос, ответил Лео.
   - ... Над могилой Николая Баумана московский пролетариат дал клятву довести его дело до конца. Эту клятву он выполнил!
   Грустная тема оказалась на удивление интересной и познавательной, лекция пролетела быстро. Одному Королеву она принесла огорчения. Лео, видя состояние Королева, сказал ему что-то вроде того, что у сдержанного человека меньше промахов, поэтому надо держать себя в руках. Веня совершенно справедливо заметил, что каждый человек является кузнецом своих трудностей. На все это Королев совершенно несправедливо послал их обоих подальше.
  
  Безобидный розыгрыш
   Вот и пришел долгожданный увал. Сегодня в увольнение мы идем со Столбом, и идем на танцы. Узнав об этом, КорС радостно сказал, довольно потирая руки:
   - Давай, иди, иди! Хоть раз почувствуешь, как это, когда рядом с тобой более красивый и интересный пацан!
   От этих слов я смутился. Мгновенно уловив заминку с моей стороны, Королев восторженно добавил:
  - Симона, с Саней тебе не тягаться!
  Королев выплеснул злость, которая так долго копилась в нем, но он абсолютно прав, Столб у нас редкий красавчик. Он, как выходит в увольнение, не может спокойно дойти до конца училищного забора, в какую бы сторону он не направлялся, так как его девушки сами начинают кадрить. Помнится, он мне сам по этому поводу сетовал, что от девичьего внимания хоть в увольнения не ходи. Думать об этом мне почему-то невыносимо.
  - Ты за Иванова не переживай, - насмешливо бросил Лео, - он уже не маленький, не пропадет!
   Впервые я посмотрел на Столба не как на приятеля или там курсанта, а как на мужчину. Что ж, КорС прав, сравнение явно не в мою пользу. Столб на пару сантиметров выше меня, он тоже плечистый, но в поясе, тазу и бедрах стройнее меня. Он черноволос, а у меня волосы каштановые (хотя это дело вкуса), но у него волосы прямые, а у меня кудрявые. И если волосы средней длины, то это вообще непонятно что. У него голос более мужской, что ли, на гитаре он играет лучше и песенный репертуар у него богаче. Единственное мое преимущество - у меня с чувством юмора все-таки лучше. Даже любопытно, как это у нас все получится?
   Перед увольнением я посмотрел на себя в зеркало. Опять-таки, по сравнению со Столбом у меня нос длинноватый, щеки полнее, ресницы не такие длинные и густые. Чем дольше я смотрел на себя в зеркало, тем меньше я себе нравился. Но тем интереснее должно быть соревнование с моим более красивым приятелем. Не буду врать, что все девушки были мои, но конкуренцию Столбу я составил вполне достойную.
   - Ну, какие новости? - встрепенулся при нашем появлении и насмешливым тоном встретил нас Королев.
   - Неважнецкий из тебя психолог, Королев, - совершенно серьезно сказал Столб. - С Ивановым трудно тягаться, он пользуется большим успехом по сравнению со мной.
   - Врешь, - ничуть не смутился Королев. - Это так же невозможно, как лысого подстричь.
   - Костя-то тут при чем? - шутит Веня. - Не смей трогать внука героя!
   - Даже если я нравлюсь девушкам больше, чем Толик, тебе-то что от этого? Все равно, если сравнивать вас, то ты ему явно проигрываешь.
   Столб повернулся к КорСу спиной. КорС порывался что-то сказать, но Генка Чернов с непоколебимой уверенностью в голосе его тут, же оборвал.
   - Слышишь, Королев, не строй из себя крутого, а то заметят!
   Королев быстро и совершенно справедливо решил, что если он проигнорирует предупреждение, то для него все окончится плачевно, и унялся. Я заметил, что с увала Мишка принес под шинелью рулон дешевеньких обоев.
   - Прогиб перед ротным? - неуверенно спросил я, так как трудно представить, что Миша может прогибаться. Да и к чему это ему?
   - Нет, - загадочно улыбнулся Миша. - Это будет розыгрыш! Потерпи до ночи и все сам увидишь. Только это секрет, лады?
   Я пообещал. После отбоя, дождавшись, когда все уснули, да и наряд по роте угомонился, Мишка поднял меня.
   - Пойдем со мной, - шепотом сказал он, - поможешь мне.
   В соседней 32-й роте дневального на тумбочке, как обычно в это время, не было. Воспользовавшись этим, мы быстро отрезали и приклеили две полосы обоев на дверной косяк входной двери. Надо сказать, что дверь из ротного расположения открывается наружу - на лестничную площадку. Остатки обоев положили в бытовке. После этого вернулись в свой кубрик и стали смотреть в окно.
   Вскоре на плацу показался дежурный по училищу полковник Пендерецкий. Он не хуже нас знает, какой бардак царит в 32-й роте, поэтому начал свой обход батальона именно с этой роты. В противном случае из других рот перезвонили бы по внутреннему телефону и предупредили бы наряд.
   Мой земляк из 34-й роты, который писарь, клялся, что видел это собственными глазами. Он как раз возвращался с 'шары' от комбата, и вошел в подъезд вслед за Пендерецким. Обгонять его не стал, да тот и не позволил бы, чтобы курсант не предупредил наряд о посещении дежурного по училищу. Так что земляк шел следом за дежурным.
   Поскольку 34-я рота находится над 32-й и нашей 33-й ротами, то мой земеля стал невольным свидетелем того, как полковник Пендерецкий открыл дверь с лестничной площадки в расположение 32-й роты. Освещение уже горело дежурное, то есть очень тусклое. Полковник раскрыл дверь и увидел прямо перед собой белую стену! Он чуть было не въехал лицом в эту 'стену', но за какие-нибудь 3-4 сантиметра все-таки успел затормозить. После этого Пендерецкий впал в ступор.
   Земляк не посмел обойти полковника и замер на месте, затаив дыхание. Через какое-то время полковник пришел в себя и осторожно попробовал 'стену', оказавшуюся бумагой. Сначала полковник приказал земляку оставаться на месте и сторожить, чтобы все осталось как есть. Но уже через секунду он передумал, отменил свой приказ и отправил моего земляка в дежурку с приказом вызвать всех офицеров роты и комбата. При этом он сказал: 'Чтобы я не звонил, не ругался'. После выполнения этого приказа он разрешил земляку идти в свою роту.
   Первым прибыл ротный 32-й роты, а следом за ним комбат. Вместе они разорвали обои и вошли в роту. Дневального на тумбочке по-прежнему не было. К его несчастью, он спал. Спал и дежурный по роте. Крик был такой, что половина роты вскочила, решив со сна, что это тревога или пожар. Я уж было пожалел о том, что мы сделали, но Мишка успокоил меня.
   - Не дрейфь, это всего лишь безобидный розыгрыш! Кроме нас никто ничего не знает, а 32-ю роту давно надо было проучить.
   До самого подъема в соседней роте звучали крики офицеров.
   - Вы подумайте, подумайте, - визгливым голосом советовал полковник Пендерецкий ротному, - с какой стороны лучше подбежать и хватать за службу! Вопросы по этому вопросу есть?
   - Да уж, - насмешливо шепчет Мишка, - таким мне Пендерецкого видеть еще не приходилось!
   - Всем, всем воздастся по заслугам, - разоряется комбат. - Ваша дерзость ошеломляет! Всякого от вас ожидал, но такого!
   Дежурный и дневальный клялись, что ничего не видели. Наш наряд по роте тоже клялся, что ничего не видел.
   - Что за бред рябой кобылы? - возмущается комбат. - Ну ладно, дежурный по роте, но дневальный по 33-й роте не может не видеть того, что происходит в конце взлетки! Если, разумеется, он находится на своем месте, то есть у тумбочки дневального!
   Нашего дневального в это время действительно на месте не было - он выходил на пару минут к забору у облвоенкомата, так как к нему приходила его девушка. И Мишка это точно знал и учел при разработке своего коварного плана.
   - Совсем рехнулись, - негромко возмущается КорС, - спать не дают.
   Закончилось все неожиданно. Весь день офицеры соседней роты гоняли свою роту строевой и по Уставам. Вечером, когда их ротный находился в канцелярии роты, курсанты 32-й роты забили дверь канцелярии досками крест-накрест. (Типа 'Райком закрыт, все ушли на фронт'). Ротный вместо того, чтобы позвонить в любую роту батальона, не придумал ничего лучше, как позвонить дежурному по училищу. Выводы были сделаны очень быстро. Виновных искать не стали, а командира роты отправили служить в азиатскую часть Советского Союза.
   - Не неделя, а сплошные происшествия, - заметил Вася на утреннем осмотре.
   - Ничего, - успокаивал Мишка то ли меня, то ли себя самого, - там ему будет хорошо. Там членом военного совета округа наш бывший начальник училища генерал Крымов, а он всем нашим симферопольцам помогает и с карьерой, и с жильем. Ты чего так на меня смотришь?
   - А что, если все это из-за нас с тобой? Думать об этом невыносимо.
   - Ты так даже и думать не смей! Это не из-за нашего розыгрыша. На него у командования давно зуб имелся. А это просто была последняя капля, переполнившая чашу терпения. Понял? Вторую такую бардачную роту еще поискать, сам знаешь.
   Прав Миша или нет, не знаю, но ротный в 32-й роте теперь новый - двухметровый богатырь, до этого служивший в этой, же роте взводным. На него командование возлагает большие надежды по перевоспитанию личного состава 32-й роты.
   - А я вот что все время думаю, - сказал как-то задушевно Королев мне и Мише, - кто это в 32-й роте мог такое учудить? И никак не могу догадаться.
   - Они и не такое могут, - нарочито равнодушно отмахнулся Миша.
   - Ну да, ну да. Вполне возможно, - внешне подозрительно легко и быстро согласился с Мишкиными доводами КорС. Однако непонятно, что КорС думает на самом деле. Во всяком случае, если он и сделал правильные выводы, он их держит при себе.
  
  Снова сессия
  Началась волнующая пора подготовки к экзаменам. Первым в этой сессии в нашем взводе стоит экзамен по военной психологии. Мы сидели на самоподготовке и готовились к экзамену. Замкомвзвода, сидящий за столом преподавателя лицом к взводу, для разминки в шутливой форме проводит своеобразный блиц-опрос.
  - Так, лодыри, бездельники и праздношатающиеся третьего взвода, напряглись: первый вопрос: основное произведение Михаила Илларионовича Кутузова?
  - 'Наставление господам пехотным офицерам в день сражения', - отвечаю я.
  - И здесь он первый, - не удержался, чтобы не подколоть меня КорС.
  Больше всего его раздражает, если я где-то, в чем-то опережаю его. Королев почему-то свято верит в собственную исключительность. Впрочем, Королев редко говорит о ком-нибудь хорошо. У меня вон, говорят, тоже задиристый характер, но я сам первым никого никогда не трогаю, даже маму Жору. Во всяком случае, мне так кажется.
  - Что впервые на Руси использовал Дмитрий Донской?
  - Дмитрий Донской впервые вынес на поле боя знамя, и использовал фактор внезапности, - ответил Лео, тщательно подбирая нужные слова, чтобы ответ был как можно более лаконичным.
  - Хорошо. Когда в России были введены воинские Уставы?
  - В 1714 году Петром I был введен Воинский Устав, а в 1721 году - Морской, - поднял руку Журавлев.
  - Ошибаешься! Первые Уставы в русской армии были введены в период с 1607 по 1621 годы, - громко сказал Лео и тут же сам с сомнением заметил, - или нет?
  - И это тоже неправильно, - отозвался Королев, приглаживая волосы, - в 1649 году - 'Учение и хитрость ратного построения пехотных людей', а во второй половине XVII века морской Устав - 'Письма корабельного строя'.
  Рома, отчаянно жестикулируя, настаивает на правильности своего варианта ответа, однако отстоять свою точку зрения ему не удалось. Лео и КорС спорят так, что голоса у них дрожат от волнения.
  - Итак, имеем целых три варианта, - удивился замкомвзвода, положив конец спору, - все в кучу, все винегрет. А что нам скажет по этому поводу Иванов?
  - Ясно, - тряхнул я головой, и непослушная челка, зачесанная набок, упала, закрыв глаза. Я поправил ее, пытаясь вернуть ее обратно.
  - Неужели? - снисходительно улыбнулся замок. - Мне жаль, Толик, но я этого мнения не разделяю.
  - Ясно, что нужно на консультации этот вопрос все-таки уточнить у преподавателя. Записывай, Саша.
  - Так, - констатирует замок, - пошла сплошная неграмотность. Записал. Следующий вопрос - главные книги Суворова?
  - 'Наука побеждать', - первым отозвался Веня, - и 'Полковые учреждения'.
  Замок удовлетворенно кивнул и снова глянул в листок с напечатанными на нем предполагаемыми вопросами предстоящего экзамена.
  - Что говорится в июльском (1986 года) Пленуме ЦК КПСС об ускорении?
  - Много чего в нем говорится, - проворчал Лео, вызвав смех.
  - Точно, - смеется Лис, - но главное - нужно ускоряться!
  - А все-таки, и конкретнее? - нервно барабанит пальцами по столешнице замок. И чего это он так нервничает? Или он куда-то торопится? Как же это я сразу не обратил внимания, у него и глаза красные от недосыпания или от усталости. И где это его, интересно, по ночам носит?
  - Ну, например, что ускорение невозможно без перестройки человека, его мышления. Будущее нашей страны неразрывно связано с...
  - Предмет военной психологии? - бесцеремонно перебил замок отвечающего на заданный вопрос Леонтьева.
  - Психика человека, находящегося на военной службе, а также психология воинских коллективов, - ответил Лео.
  - 1918 год, что..., - начал замкомвзвода, но тут уже я его перебил.
  - 'Памятка отделенному, взводному и ротному командиру'.
  - Правильно. 1923 год?
  - 'Очерки военной психологии' Изместьева, - принял 'эстафету' КорС.
  - Да. 1929 год?
  - 'Очерки военной психологии' Хаханьяна и 'Военная психология и вопросы военно-политического воспитания в РККА' Таланника, - лениво ответил Королев.
  - Нет, так дело не пойдет, - говорит замок. - Симона, КорС и Лео, вы больше не отвечайте, с вами и так все ясно.
  Мы не возражаем против этого и уткнулись в свои конспекты, теряя интерес к тому, что происходит во взводе. Я задумался о Новелле, дав волю своему воображению.
  - Неплохо устроились, - не скрывая зависти, ворчит Зона. - Ну, ничего, я где-то читал, что успех - это плохой учитель. Так что справедливость рано или поздно восторжествует!
  - 1936 год? - бесстрастно спрашивает замок.
  Потребовалось немало времени на то, чтобы он дождался ответа. Мне даже показалось, что дело застыло на мертвой точке.
  - Постановление ЦК ВКП (б) о педагогических извращениях в системе Наркомпроса', - ответил наконец Журавлев.
  - В каком году созданы высшие военно-политические училища?
  - В 1967, - радостно воскликнуло полвзвода, - после Постановления ЦК КПСС от 21 января 1967 года 'О мерах по улучшению ППР в СА и ВМФ'.
  - Что говорил Владимир Ильич Ленин о стихии войны? ... А в ответ тишина. Ну?
  И снова вопрос замкомвзвода повис в напряженной тишине. Я бы даже сказал, что в аудитории воцарилась жуткая тишина, прямо как на лекциях полковника Тетки. Курсанты сидят в глубокой задумчивости. Некоторые из них переглянулись в растерянности. У замка на лбу собрались морщины. Раньше я не замечал, что у него такие глубокие морщины.
  - Я по собственному опыту знаю, что если предмет не знаешь, то за несколько дней его уже и не выучишь, - начал, было, замок, но я его перебил.
  - 'Стихия войны есть опасность...', - подсказал я.
  - Симона, тебе же сказали, молчи, - говорит замок. Он выглядит озадаченным.
  - Функции речи?.. Что такое мышление?.. Абстракция?.. Ну? Ощущения?.. Внимание?.. Воля?.. Ну? Что Энгельс говорил о свободе воли? КорС!
  - Свободу воли человек приобретает, отражая в виде знания закономерности окружающего его мира. Свобода воли. ...
  - Иванов! - перебивает Королева замок.
  - ... личности заключается не в том, чтобы делать 'что захочу' или покоряться судьбе - 'свобода воли...'
  - Лео! - не дает замок договорить до конца и мне.
  Леонтьеву долго раздумывать над этим вопросом тоже не пришлось.
  - '... означает не что иное, как способность принимать решение со знанием дела'. 'Анти-Дюринг', том 20, страница 116!
  - Подвожу грустные итоги, - поморщился и невесело сказал замкомвзвода, очень тщательно подбирая слова, - результаты просто таки ошеломляют. Наш опрос никому и не нужен, так как Иванов, Леонтьев и Королев и без него все знают, а остальные ничего не знают. И почему это меня уже не удивляет? Учите матчасть, пацаны, сон-тренаж на сегодня отменяется, - и он первым уткнулся в учебник А.В. Барабанщикова 'Основы военной психологии и педагогики'.
  Я стал перечитывать книгу 'Посол Урус-шайтана' Владимира Малика.
  - Иванов, - шепнул Еременко, с озабоченным выражением лица, - ты что, совсем не переживаешь из-за экзамена?
  - Совсем, - отшучиваюсь я, хотя Володя, похоже, не понимает, что я так шучу.
  - Взвод! Смирно, - рявкнул замкомвзвода. В аудиторию в кои-то веки зашел ротный в сопровождении капитана Туманова.
  - Так, так, - осматривается ротный. - Вольно, садись. Ну что, товарищи курсанты, прыгнем выше головы? Здесь ведь отрывки ваших школьных знаний уже не помогут. Здесь знать нужно. Так, курсант Марковский, - с безошибочной точностью остановил он свой взгляд на Бао. - А я-то думал, что здесь сейчас происходит пик усиленной подготовки к экзаменам, а вы книгу художественную читаете? Курсант Марковский, возможно, это ускользнуло от вашего внимания, но сессия началась. Вы здорово льстите себе, если считаете, что сможете сдать экзамен по психологии без подготовки. Знаете, я еще мог бы понять, если бы читали Иванов или Королев, но вы? Вы? Три наряда вне очереди!
  - Есть три наряда вне очереди! - грустно ответил, вскочив, оторопевший Алеша. Он сел и украдкой вздохнул. Хорошо знакомый со вспыльчивым характером ротного, Бао не осмелился что-нибудь возразить. Замок только печально покачал головой и не очень любезно показал Леше из-за спин офицеров кулак.
  - Немедленное вознаграждение, - порадовался КорС. - И это правильно!
  - А кстати, Иванов, что ты там читаешь? - повернулся в мою сторону командир роты. - Только честно? А то ведь все равно подойду и как проверю! Ты же меня знаешь!
  - 'Посол Урус-шайтана', - честно ответил я. И ротный подошел ко мне.
  - Где взял? - завистливо спросил ротный, с восхищением разглядывая книгу.
  - Женщина одна из дому прислала. Она в библиотеке работает, ну и может кое-что для себя приобрести.
  - И для тебя. Это хорошо. Одна книга или все четыре? - деловито интересуется ротный. Да, хватка у него бульдожья.
  - Все четыре, товарищ майор, - порадовал я его.
  - Дай почитать, - отрывисто бросил ротный. - Я столько слышал об этих книгах, но читать пока не приходилось.
  - Это же настоящий грабеж среди белого дня, - шутит Миша.
  - Берите, - грустно вздохнул я, - третий и четвертый тома в роте.
  Ротный взял в руки книгу и стал ее листать.
  - Какие отличные иллюстрации, - порадовался он. - Ты не волнуйся, пока ты сессию сдашь, я их прочту и верну. А ты заберешь их домой и в отпуске прочтешь.
  Зона, несмотря на присутствие командира роты, во весь голос расхохотался.
  - Чего это он? - удивился ротный и с изумлением оглянулся, чтобы посмотреть на Петьку. - Ему что, палец показали?
  - Ему кажется, невероятно смешным читать книгу в отпуске, - объяснил я.
  Моя догадка оказалась верна. Зона даже не успел раскрыть рот от изумления, что его так правильно и быстро поняли.
  - А-а. Зона он и есть Зона, - безнадежно покачал головой ротный, а Зона сразу притих. - Курсант Зона, и что это у вас за привычка высказывать свое мнение, когда вас об этом не просили? Ладно, товарищи курсанты, готовьтесь. Да смотрите мне тут! И готовьтесь к экзамену, а то только теряете золотое время не известно на что, а время тем временем не ждет!
  - Работаем в обычном режиме, но с большей ответственностью, - туманно добавил напоследок Туманов от себя.
  После их ухода самоподготовка продолжилась. Замок не давал отдыхать ни себе, ни другим. Один Бао был зол и не имел никакого желания готовиться к экзамену.
  - Терпение дружище, - смеется замок, - а то вместо отпуска будешь сидеть в училище и учить военную психологию! К экзаменам нужно относиться как к вынужденному злу. Хочешь, не хочешь, а сдавать надо!
  - Водки хочу, - вырвалось у Миши. - А что? Водка - это прекрасный способ расслабиться, снять стресс и отвлечься от повседневной военной службы!
  После ужина, проявив фантазию и старание, Миша разжился на бутылку вожделенной водки. Приговорил он ее в кампании Лиса и Шефа из четвертого взвода уже после отбоя.
  
  Елочка
   В увольнение я шел вместе со Столбом и Отарием. Последний с восторгом рассказывает о том, что его старшая сестра танцует в 'Сухишвили'. Мы со Столбом с восторгом внимаем его темпераментному рассказу.
   - Сам балет был создан еще в 1945 году, а уже вначале 1950-х Илико Сухишвили, один из создателей коллектива, выиграл танцевальные соревнования в Лондоне. Золотую медаль ему вручила королева Елизавета, и Илико поцеловал ей руку. Об этом тогда говорил весь Советский Союз, да! Во время встречи со Сталиным, тот напомнил ему об этом поцелуе, а потом, когда Сухишвили покраснел, Сталин сказал: 'Ты правильно сделал. Почему на Западе должны думать, что мы нецивилизованные?' А в 1949 году Сталину на подпись принесли документ о присуждении семье Сухишвили Сталинской премии второй степени. Объяснили, что для первой степени не хватило двух голосов. 'Тогда за них проголосуем, я и Ворошилов', - сказал Сталин! ... А в прошлом 1986 году ансамбль был на гастролях в Индии, и во время выступления под артистами рухнула сцена, да! Так несколько десятков зрителей держали ее на плечах до самого конца концерта, да!
   Отарий так эмоционально рассказывает, что и мы со Столбом переполнились гордостью за наш грузинский коллектив. Однако у парка Победы наши пути разошлись.
   - Привет, дружище, - вырос передо мной, перегородив дорогу, Игорь Молодов с елочкой в руках. - Откровенно рад тебя видеть!
   Мы обнялись, обрадовавшись встрече.
   - Толик, у тебя какие планы на увал? - поинтересовался Батя. - Может, поможешь мне елочку нарядить? С меня 'поляна!'
   Поскольку денег у меня не густо, то перспектива поужинать у приятеля мне понравилась. К тому же нужно признать, что Игорь очень интересный собеседник, а его квартира - настоящая пещера Али-Бабы, где много чудес, и я с удовольствием согласился.
   - Вот и славно, - широко улыбнулся мой приятель. - Поехали.
   - Ты езжай, а я сначала на главпочтамт, позвоню домой, а потом уже приеду к тебе.
   - Чего-чего? - удивился Батя. - А от меня что, нельзя позвонить? Ах, да! Ты же меня можешь разорить! Копеек на двадцать, а то и на все тридцать! Поехали, говорю!
   Игорь всегда приглашает к себе искренне, не требуя ничего взамен. На площади Мира мы вышли из троллейбуса, и пошли к Игорю. Родителей его дома не было. В квартире все на своих местах, в том смысле, что ни следов ремонта, ни новой мебели не наблюдается. Сняв верхнюю одежду и помыв руки, мы принялись наряжать елку.
   - О чем задумался, служивый? - шутит Батя.
   - Вспомнил сказку 'Елочка' Андерсена. То, как там наряжали рождественское деревце.
   - Хочешь, я тебе кое-что расскажу на эту тему? - подмигнул мне Батя. - В языческие времена в день зимнего солнцеворота германцы цепляли на ветки елей жертвоприношения для своих богов. После принятия христианства наряжание елки приурочили к Рождеству. На елки вешали печенье, конфеты, орехи, яблоки, цветы. Со временем их заменили муляжами из папье-маше, картона и ваты. В 1848 году в немецком городе Лауш, кстати, где это?
   - В Тюрингии, - ответил я, мысленно представив карту Германии.
   - Правильно, - удовлетворенно хмыкнул Батя. - Неплохо вас там учат географии. Так вот, в городе Лауш выпустили первые елочные украшения из цветного стекла. Внутри их покрывали тонким слоем свинца. Через 20 лет с помощью мощных газовых горелок стеклодувы начали изготавливать тонкостенные шары, а вместо вредного свинца стали использовать нитрат серебра. В Российской империи рождественская елка стала приживаться с начала ХХ века, но в СССР до середины 30-х годов она была запрещена как 'поповский пережиток прошлого'. Хотя в городах ее все равно продолжали ставить. 28 декабря 1935 года в газете 'Правда' была опубликована статья кандидата в члены Политбюро Павла Постышева 'Организуем к Новому году детям красивую елку!' Из рождественской, в нашей стране елочка стала новогодней. Вифлеемскую звезду на верхушке елки заменили на красную пятиконечную звезду, как на кремлевских башнях. Большинство людей до войны новогодние украшения для елки делали сами. Варили клейстер из крахмала, мочили в нем вату, и словно из пластилина, лепили из него зайчиков, грибочки и так далее. Раскрашивали все акварельными красками.
   - В общем, кто во что горазд.
   - Точно! Из цветной бумаги клеили фонарики, цепочки, хлопушки. Но цепочки отменили, как символ угнетения пролетариата. Московский институт игрушки разработал новые елочные украшения: танки, самолеты, дирижабли с надписью 'СССР', фигурки пограничников и парашютистов. В 1937 году была выпущена серия игрушек с портретами Сталина и членов Политбюро.
   Батя спрыгнул со стула, подошел к стенке и вытащил из антресоли картонную коробку. Когда он раскрыл ее, я ахнул. Внутри находились те самые игрушки с портретом Сталина, о которых он только что рассказывал. Все игрушки утопают в вате, так что хорошенько рассмотреть их не просто.
   - Руками не трогать! - предупредил Батя. - Разобьешь - не рассчитаешься потом!
   - Понял, не буду. А это что за игрушки?
   В коробке лежали гномы, Белоснежка и колокольчики, выдержанные в одной цветовой гамме. Кажется, это называется в пастельных тонах.
   - Это моим родителям еще до моего рождения родственники из ГДР прислали.
   - У тебя есть родственники в ГДР? - удивился я. - Как же тебя приняли в военное училище?
   - Так ведь ГДР это не ФРГ, - рассмеялся Батя. - Эти игрушки очень тонкие и легко бьются. Мама говорит, что раньше их было больше, но много игрушек разбилось. Так что мы их храним так, для коллекции.
   - Скажи, Бать, - смеюсь я, - а есть что-нибудь такое, чего ты не коллекционируешь?
   - Мало что! Давай закончим наряжать и перейдем сразу к ужину? Лично я уже проголодался.
   Поскольку я совершенно не против, а точнее, даже за, то Батя вернул коробку с редкими игрушками на антресоль. После этого он поставил на газ кастрюлю с водой для пельменей, а сам снова взобрался на стул. Я снова стал подавать ему игрушки, а он продолжил свой рассказ.
   - В 1940 году в нашей стране наладили выпуск искусственных елок - из куриных перьев! Забавно, не правда ли? Изготовлением же елочных украшений в основном занимались артели инвалидов. Насытить потребности рынка они не могли, так что до войны люди украшали елки в основном самодельными украшениями. Да! Мандарины тогда продавали не на килограммы, а поштучно. Каждый мандарин был обернут в папиросную бумажку. Ее стягивали ниткой и вешали на елку в качестве украшения. Вешали орешки, завернутые в фольгу, маленькие красные яблочки. Делали игрушки из яичной скорлупы. Из ваты борода и шапка - вот тебе и Дед Мороз, а колпак, длинный нос и воротник - клоун. Из картона вырезали солдатиков, звезды, пушки. Разумеется, украшали елки 'снежком' из ваты, корзинками из спичек. Гирлянды делали из новогодних открыток. Стеклянные шары появились уже в 50-е годы. В те годы самые большие в СССР заводы елочных украшений действовали у нас на Украине: в городе Константиновке Донецкой области и поселке Клавдиево под Киевом. Эти игрушки ты должен помнить.
   - Советские спутники земли, ракеты, космонавты, хрущевская 'царица полей' - кукуруза, шишки, сосульки, самовары, домики, - мечтательно проговорил я. - Конечно помню. У моих родителей они и сейчас есть.
   - После фильма Эльдара Рязанова 'Карнавальная ночь' с Людмилой Гурченко в главной роли появились игрушки-часы, на которых стрелки замерли на 'без пяти двенадцать'. Сначала игрушки раскрашивали вручную, но с середины 70-х годов запустили вакуумные машины для внешнего покрытия елочных украшений. Их качество сразу снизилось. У нас нет ни одной такой игрушки, так что сравнить не с чем, - заметил Батя, увидев, что я стал более внимательно рассматривать игрушки. - Ну, вот и все!
   Батя набросил еще несколько пучков дождика, и елка была готова. Даже просто смотреть на такую красивую елку - большая радость, подумал я про себя. За окном сорвался сильный, пронизывающий ветер, и я лишний раз порадовался тому, что я сейчас не на улице, а в теплой квартире у приятеля.
   - Можно еще раз вымыть руки и к столу! - торжественно объявил мой приятель.
   Пока я мыл руки, Батя сварил пельмени, нарезал хлеба, открыл банку шпрот, поставил тарелку со сливочным маслом.
   - Дружище, - обратился ко мне Батя, - как ты смотришь на то, чтобы не тратить время на приготовление традиционного оливье, а съесть его, так сказать, ленивого брата?
   - А это как? - удивился я.
   - Ну, не будем все ингредиенты крошить, а съедим так, а в желудке они все равно смешаются!
   И он поставил на стол вареную колбасу, вареные яйца, зеленый горошек и майонез.
   - Пойдет, - одобрил я, и присел за стол.
   Игорь достал из бара бутылку 'Черного доктора' и два бокала, но я тут, же стал отказываться.
   - Да-да, - понимающе кивнул Батя. - Борьба с пьянством, из училища выгнать могут. Опять же - спортивный режим и тренер не одобряет? А я выпью! Для тебя тогда есть 'Пепси' и 'Золотистый'. Наливай! Проведем старый год, он был не таким уж и плохим!
   После того, как мы выпили - Батя замечательного крымского вина, а я 'Пепси' - мы приступили к ужину. Когда немного насытились, мой приятель поднял голову и сказал:
   - Расскажи хоть в двух словах, как там поживает наше училище и наш взвод? Чем живут будущие сантехники человеческих душ?
   - Почему сантехники? - растерялся я.
   - Вас ведь готовят к тому, что вы будете 'инженерами человеческих душ', но это только красивые слова. На самом деле вам придется иметь дело.... В общем, быть вам сантехниками человеческих душ. Ты не горячись, а на досуге сам пораскинь мозгами на эту тему и убедишься, что я прав. А сейчас давай, пожалуйста, поговорим про наших ребят.
   И потек неторопливый задушевный разговор. По всему видно, что разрыв с училищем дался Игорю не просто.
   - Что, Бать, не отболело еще?
   - Ты бы мог и не спрашивать об этом. Знаешь, на 'гражданке' много плюсов, но нет чего-то такого, что есть в военном училище. Я и предположить не мог, что это будет так. Как ты сказал? Очень правильно сказал, что это будет больно. Эх! Наливай, что ли!
  
  Философ
  К экзамену по истмату и диамату я готовился серьезно. И предмет серьезный - тут на общей эрудиции не вылезешь, и преподаватель тоже крайне серьезный - заведующий кафедрой философии Симферопольского госуниверситета! То есть человек гражданский, и наши чисто военные плюсы, как-то подход-отход, сержантские лычки для него ничего не значат. Ну, ровным счетом ничего. И нас он не знает, так что личных симпатий у него нет.
  Поскольку конспект у меня прямо скажем не полный - мне так уютно и спокойно читалось на лекциях по философии - я позаимствовал конспект у своего земляка, писаря тридцать четвертой роты.
  - У меня одной лекции нет, - сразу предупредил он, - закона единства и борьбы противоположностей. Хотя по теории вероятностей шансов, что этот вопрос попадет тебе, немного.
  - Спасибо, утешил! Ладно, я по учебнику повторю. Пока!
  По учебнику я повторить эту тему так и не успел и когда вытянул свой экзаменационный билет, то даже не удивился, увидев там вопрос о законе единства и борьбы противоположностей. Правда, стоял он не в чистом виде, а так: ' Особенности закона единства и борьбы противоположностей при социализме'.
  Есть закон подлости, что и говорить. В школе я дважды имел неудовольствие в этом убедиться, и теперь вот тоже. Хотя с другой стороны это справедливо - что не выучил, то тебе и попало. Впрочем, сейчас об этом думать не приходится, надо готовиться к ответу. У меня есть ровно полчаса на подготовку и ни минутой больше.
  Подготовку я решил начать с задачи, она одна оценивается, чуть ли не в три балла. Я написал номер своей задачи и таки решил ее! Теперь можно взяться и за теорию. ... Вот и мой черед! Я начал своими словами, но преподаватель остановил меня и сказал:
  - Вы мне основное скажите, в чем особенности этого закона при социализме и все!
  Я молчал, делая вид, будто собираюсь с мыслями, когда преподаватель неожиданно подсказал мне:
  - Потрясений при социализме нет, социальных конфликтов.
  - И действительно, - с удвоенной энергией подхватил я, хотя внутренне я все еще пребываю в замешательстве, - где вы видели социальные потрясения, конфликты при социализме? Их нет! Потому что устранены антагонистические противоречия между классами...
  - Достаточно! - кивнул преподаватель и продолжил. - Молодец, Иванов! Вот видно, что вы готовились к экзамену.
  - Так точно! Ночей не досыпал! Все готовился, готовился! - почувствовал я кураж и уверенность от того, что своим ответом попал, что называется, в самую точку.
  - Я не сомневаюсь, что вы способны работать на износ, - без тени улыбки говорит преподаватель, - но здесь вы чуть-чуть не доработали.
  - Да, - честно вздохнул я и виновато потупил взгляд.
  - Задачу вы решили правильно, - всегда серьезный и сдержанный преподаватель даже позволил себе улыбнуться. - Если честно, Иванов, то ваши философские воззрения только с очень большой натяжкой можно отнести к вполне марксистским.
  Я замер, пытаясь уловить, откуда, и главное, куда ветер дует.
  - Но это неплохо. Ведь единомышленники есть только, простите, на кладбище. А вообще, оригинальное видение мне даже импонирует. Я оцениваю ваши знания ... на 'отлично'. Правда, с минусом, но минус в зачетную книжку не ставят!
  Я вздохнул с облегчением. Если честно, то по философии я на пять и не рассчитывал.
  - Давайте вашу зачетку, товарищ сержант.
  Преподаватель поставил мне 'отлично', и я вышел. Сидящие в аудитории КорС, Лео, Лис и Володька с завистью проводили меня взглядами.
  - Ну что? - бросились ко мне в коридоре все. - Какой билет? Какая оценка?
  - Какая задача? Решил? - сквозь зевок поинтересовался Бао.
  - Билет ? 17. Пять. Задача 345. Решил.
  - Слушайте, - через пять минут с удивлением заметил замок, и пристально посмотрел на меня, - но 345 задача это к билету ? 34!
  - Не может быть! И действительно. Как же это так получилось? - замер я от неожиданности. Что и говорить, крайне неприятная ситуация. И я недоуменно спросил: - А какая задача в 17 билете? Вот дела! Я б ее не решил!
  - Ну, Иванов! Ну, хитрец, решил себе задачу, какую сам хотел! - доброжелательно рассмеялся Миша. - Я не перестаю тобой восхищаться! Это же нужно еще до такого додуматься!
  - Нет, правда, это удача, а я просто ошибся, - ужасно смутился и начал оправдываться я, чувствуя невольную вину, хотя и сам не понимаю, каким образом я умудрился перепутать задачи. Это настолько непостижимо, что я так и не понял, как это так вышло.
  - Конечно. Как тебе выгодно было, так ты и ошибся, - даже слушать меня не захотел замок. - И не изображай здесь виноватой улыбки, все равно тебе никто не верит.
  - Отстань от него, - смеется Миша, - победителей не судят.
  Я пытаюсь привести в порядок свои мысли, мне неприятно, что моему слову не поверили. Когда и чем это я себя так зарекомендовал, что в моей правдивости стали сомневаться? Пожалуй, не стоит больше оправдываться. Не хотят мне верить, и не надо.
  Хорошо хоть, что билет с этой задачей не попался никому другому, и мне не пришлось оправдываться перед преподавателем. Зона, получивший на экзамене двойку, и перспективу пересдачи ее за счет отпуска, шумно возмущается.
  - Что за несправедливость? Сами преподаватели знают только один предмет, а от нас требуют знаний по всем предметам!
  - Это точно, - охотно соглашается с ним Бао, который тоже получил двойку. - Я вот тоже считаю, что преподаватель не мне, а себе двойку ставит, потому что не может меня научить.
  После этой тирады Бао тихо выругался. Я недолго мучился угрызениями совести, так как не ту задачу выбрал по ошибке, а не специально.
   Сегодня мы с Лео в увольнение не идем, а посему мы сидим и на снятой тумбочке второго яруса играем в шашки. Ротный остановился, и какое-то время наблюдает за тем, как мы играем, а потом говорит:
   - Иванов, не спеши. Это тебе не пианино, тут думать надо!
   Мы с Лео смеемся, а ротный уходит. После его ухода Лео о чем-то сосредоточенно думает и проигрывает мне три партии подряд.
   - Эй, ты где? - спрашиваю я его.
   - Слушай, а ты умеешь играть на пианино?
   - Нет, к сожалению. Меня родители отдавали в музыкальную школу на клавишные инструменты, но ...
   - Я помню - ты только одно занятие посетил, - помолчав, Лео смотрит мне в глаза и признается: - А я умею!
   - Да ты что? - изумился я. Это же надо, два с половиной года молчать об этом! - А чего молчал? Ну-ка пойдем в клуб, сбацаешь чего-нибудь.
   Лео с радостью согласился. Мы убираем шашки, ставим тумбочку на место и идем в клуб. В клубе никого нет, и мы поднимаемся на сцену. Пианино сиротливо стоит в углу сцены, а половина сцены заполнена ударником, синтезатором, колонками, усилителями, электрогитарами.
   - Лео, а можешь для начала 'Лунную сонату' Бетховена?
   - Могу, но сейчас я не хочу. Концерт по заявкам радиослушателей будет позже, а сейчас я сыграю 'Одинокого странника'.
   - Это из кинофильма 'Доживем до понедельника'? Валяй. Играй, музыкант!
   - В фильме эта мелодия действительно звучит, но говорить, что это музыка из кинофильма в корне неправильно. Понял ты, деревня?
   К моему восторгу, Лео играл целый час, он был неподражаем. Он меня совершенно очаровал своей игрой. С моей точки зрения, Валерка обладает огромными способностями к музыке. Даже странно, что его избранницей стала армия. В глубине души я завидовал ему, как это принято говорить, белой завистью. Потом мы пошли на ужин. Причем, если бы нас не нашел Дима, то мы бы опоздали и на построение, и на сам ужин, потому что даже не заметили, как летит время.
   - Слушай, - спросил я Лео, когда мы вышли из столовой, - а чего ты никому не скажешь, что ты играешь?
   - А какой в этом смысл? Я сержант, а сержанты у нас на шару не припадают, ты ведь знаешь.
   - Да, ротный у нас всегда против этого.
   - Слушай, Толик, а ты до армии играл в какой-то группе? Ведь так?
   - В общем, да. Мы с друзьями сколотили свою группу, даже свои песни писали и пели. Только вот мы их, в основном, в гараже пели, а на школьных вечерах играли только дозволенные, и, разумеется, не из нашего репертуара.
   - А на какой гитаре ты играл? - Лео не может скрыть разбиравшее его любопытство.
   - Я? Да я играл на ударнике, - рассмеялся я, довольный произведенным эффектом.
   - Так странно это слышать. Не может быть, - удивился Лео.
   - Это еще почему? - пришла очередь удивляться мне.
   - Твой образ у меня настолько сросся с гитарой, что я, и представить себе не могу тебя на ударнике! Слушай, а ты палочки умеешь крутить между пальцами?
   - Конечно. А на ударнике я, кстати, играл, потому, что на гитаре играли все лучше меня.
   - Ух, ты, клево. Научишь? - Лео с надеждой смотрит на меня.
   - Само собой! Все во власти человека, если есть желание научиться - научишься. Ну ладно, пойдем в клуб, теперь я для тебя сыграю на ударнике, да научу тебя палочки крутить!
   Лео ужасно рад этому.
   - А чего ты никому не скажешь, что ты не только на гитаре можешь?
   - Потому же, почему и ты о своем умении играть на пианино молчишь.
  
  Старый Новый год
  'Это Старый Новый год
   Бередит честной народ -
   Мало ему поводов,
   Всяких встреч и проводов'.
  И. Знаменская
  Двое грузин - один из четвертого взвода нашей роты, (который Ркацители), а другой из тридцать второй роты решили сделать себе пластические операции, а именно - облагородить свои носы. Эта, без преувеличения, сенсационная новость лихорадит весь наш курсантский коллектив. Грузин из нашей роты подвергся резкой критике.
  - Отарий, неужели ты избавишь себя от своего гордого профиля? - посмотрел на него Столб как на безнадежно больного.
  - Да, я уже твердо решил, да, - твердо говорит Отарий. - Поверь, я полностью отдаю себе отчет, да.
  - И много срубишь? - стал допытываться Столб.
  - Чего много? - непонимающе смотрит Отарий на Саню.
  - Клюва своего, сколько решил срубить? - терпеливо объясняет Столб.
  - А, три четверти. Только это нос называется, не клюв, - разгневался Отарий. - Почэму так говоришь, э?
  - Это когда ты три четверти срубишь, тогда это носом станет называться, а пока что это орлиный клюв, - шутит Столб, и торжествующая улыбка озаряет его лицо.
  Шутки в адрес его носа, воспринимаются Отарием крайне болезненно.
  - Что, так обилие твоего носа тебе надоело? Дурак ты, дурак, - тщетно пытался воспрепятствовать Шеф решению приятеля.
  - Ничего, дураки не мамонты, не вымрут, - насмехается Ежевский.
  - Зачем вы так? - шутит наш Саркис. - Ркацители совсем не дурак, просто для счастья ему совсем немного надо!
  Потешаются над Отарием все кому не лень. Даже ленивые и те зубоскалят по этому поводу. Будучи по характеру прагматиком, Миша задает вопрос по существу.
  - Биджо, а сколько это удовольствие стоит?
  - Всего 500 рублей.
  Коллективное обсуждение проходит в довольно шумной обстановке. Я предвидел возможные, как всегда не лишенные цветистого ехидства, замечания КорСа. Однако он оказался практически равнодушным к этой теме. Возможно, он просто не воспринимал заявления Отария всерьез.
  - Интересно, откуда у тебя всего 500 рублей? - с легким осуждением в голосе интересуется Вася. Надо же, и он принимает активное участие в обсуждении!
  - Папа даст, - неохотно отвечает Ркацители. Ему даже невдомек, почему Вася задает такой глупый вопрос, если ответ так очевиден? Впрочем, очевидно это только самому Отарию.
  - Он об этом уже знает? - уточнил я
  - Нет, но я не сомневаюсь, что он об этом не будет возражать, - как мне показалось, немного смутился наш грузин. Или не показалось?
  - А где оперировать будут? - выпытывает все подробности Веня.
  - Ясное дело, - удивился Отарий такому вопросу, - в Тбилиси, конечно.
  - На клюв ты не обижайся. Подобное сравнение должно даже льстить гордому сыну гор! Кстати, а национальность ты тоже сменишь? - смеется Столб.
  - На кого? - удивился Кварацхелия. - Зачем?
  - Без такого великолепного носа ты уже будешь вылитый грек, - смеется КорС.
  - Нэт, национальность менять совсем не обязательно, - несогласно покачал головой Отарий. - Это уже было бы абсурдом. Кстати, а вам никогда не случалось ходить на хрен? Так вот идите, - объект осмеяния перешел к активной обороне. Впрочем, в силу отсутствия у него подобного опыта, прозвучало это абсолютно не убедительно. С раскрасневшимся от обиды лицом он выглядит не грозно, а смешно. - Хотя, возможно это относится не ко всем!
  - Вот молодец, - насмехается Лео. - Как говорится, ни одного дня без культуры! Сразу чувствуются присущие тебе тонкий лиризм и глубокая человечность!
  Валерке хотелось еще что-то сказать, но тут, как гром с ясного неба, появился взводный и сразу принялся наводить порядок.
  - Товарищи курсанты, интересно получается, вы только то и делаете, что бьете баклуши! Курсант Кварацхелия, мне, конечно, известно, что вы никогда не боитесь говорить, что думаете, и все-таки, куда это вы только что послали своего товарища?
  Однако курсант Кварацхелия, решил деликатно промолчать. Он, не отвечая командиру взвода ни слова, отвернулся и ушел. Взводный, впрочем, не обиделся и тоже куда-то исчез. Душа желает праздника, поэтому мы с ребятами из нашего взвода решили отметить Старый Новый год.
  - Миша, - спрашивает Веня у Кальницкого, - а ты где будешь встречать Старый Новый год?
  - Не помню. Пьяный буду! - отшутился Миша.
  Когда импровизированный праздничный 'стол' уже был накрыт, Веня попросил, чтобы ему первому предоставили слово.
  - Кто бы сомневался! - хмыкнул Миша. - Ну, это надолго.
  Однако на этот раз Веня всех нас приятно удивил. Мало того, что он был краток, так он еще просто рассказал на память стихотворение Григория Середы, которое всем без исключения понравилось.
  - Для марксиста не секрет - неизменных истин нет.
  Все на свете есть и то, и не то: никто есть кто,
  Дождь есть снег, и снег есть дождь,
  Дочь есть мать, и мать есть дочь.
  Кот есть кошка, кошка кот, Старый год есть новый год.
  Непогода есть погода, несвобода есть свобода,
  Ход парадный - черный ход, Новый год есть старый год.
  Да и сами мы - не мы: говорливы и немы,
  Змеевидны и прямы ярко-серые умы.
  Молодые пожилые, пожилые молодые,
  Мысли сложные простые, души полные пустые.
  Каждый честно правду врет и глядит назад-вперед,
  И стремит вперед-назад задомордый мордозад.
  В нашем мире света-тьмы где-то есть такие.
  Я сказал, что мы - не мы, значит, мы другие.
  Хорошо, что среди нас, маленьких, великих,
  Нет таких, как мы сейчас, честных и двуликих.
  Так от нас я к вам пришел, что-то потерял - нашел,
  Мой убыток - мой доход. Здравствуй, Старый Новый год!
  - Прошу всех к столу! После таких замечательных стихов просто грех не выпить! Чаю! Тем более что кроме чая все равно ничего другого нет.
  В разгар пиршества Папа Карло, в смысле Стариков из моего отделения, принес фотографию, на которой запечатлены две незнакомые нам марки автомобилей. Мы с интересом стали их рассматривать.
  - Что-то я не пойму, - говорит Королев, - на фотке определенно улица Мате Залки, а что за машины, не знаю. Это что, иномарки, да?
  - А вот и не угадал! - ликует Папа Карло. - Это наши новые малолитражки! Обе модели этого года. Вот эта, что короче, это 'Ока', а вторая - 'Таврия!' Я их увидел на улице и сфотографировал, благо, фотоаппарат был под рукой.
  И мы сразу вспомнили, что слышали об этих машинах, а теперь имеем возможность и увидеть их, пусть даже и на фотографии.
  - Празднуете праздник? - шутит капитан Туманов. - А кто разрешил, и почему меня не приглашаете к своему столу? Шучу я, шучу! Приятного аппетита!
  - Товарищ капитан, - шучу и я, - а почему вы не пытаетесь пресечь это 'безобразие?'
  - Неужели я на самом деле произвожу впечатление дурака? - подмигнул мне, улыбаясь, Туманов. - Иванов, я вас, наверное, разочарую, но я вовсе не такой, как вы обо мне думаете! К тому же я понимаю, что мафия непобедима!
  - Ну, наливайте что ли еще по одной, - смеется Миша. - За новый год! Чтобы год наш новый, не был бы хреновый!
  
  В прокрустовом ложе
   - Да вы хоть какого-то Бога побойтесь!
   Это мама Жора вопиет ко мне. Так в этом году он из себя еще не выходил. То есть я хотел сказать, что так я его еще не выводил. А начиналось все так безобидно - я сидел и честно изучал 'Капитал' Карла Маркса, когда нелегкая принесла маму Жору.
   - Иванов! Что это вы там читаете? - сухо произнес и сразу направился взводный ко мне, не замечая других. Бдительного маму Жору видите ли заботит, кто из подчиненных что читает.
   - Библию, товарищ капитан, библию...
   Договорить до конца я не успел, так как к моему великому удивлению мама Жора стал зло орать. Я с удивлением смотрю в его искаженное до неузнаваемости лицо.
   - Я как чувствовал! У меня хороший нюх на жареное! Иванов, и чего ты все время испытываешь мое терпение? - дрожа от волнения, спрашивает мама Жора.
   Гнев так и раздирает все существо взводного, вытесняя остатки здравомыслия.
   - Вы меня не дослушали, товарищ капитан, - миролюбиво объясняю я, - я читаю библию революционеров!
   - Что это еще за библия такая? - ожидая очередного подвоха, все-таки переспросил взводный.
   - Так, 'Капитал' Карла Маркса. Вы что, не знали, что эту книгу еще так называют?
   Взводный долго думает, видимо он не знает, что сказать. Уж не знаю, что он там чувствует, но выглядит он беспомощным. Потом осторожно говорит:
   - Есть такая профессия - революционер. Так вы, Иванов, последний романтик революции?
   - Никак нет, товарищ капитан. Последним романтиком революции называют Че Гевару.
   Взводный сильно хмурится, ему нечего возразить. Да и что тут можно сказать? Часть курсантов исчезла, чтобы не попасть на глаза сердитому взводному. Миша хмыкнул и негромко заметил:
   - Маме Жоре даже посочувствовать можно! Говорят, что из-за Толика ему уже давно снятся плохие сны!
   - И не говори, - соглашается Лис. - А вот Иванову это в кайф!
   - Иванов, и что вы там интересного вычитали? - нашелся мама Жора.
   - 'Коммунизм есть необходимая форма и энергетический принцип ближайшего будущего. Но коммунизм как таковой не есть цель человеческого развития, не есть форма человеческого общества'. Карл Маркс, однако, - процитировал я на память.
   - Разрешите мне, - вклинился в нашу милую беседу КорС. - А последний романтик революции, это я сейчас не про Иванова, конечно, а про Че, так вот он говорил так. - Королев наморщил лоб и процитировал: - 'После революции работу делают не революционеры. Ее делают технократы и бюрократы. А они - контрреволюционеры'.
   - В гроб вы меня вгоните, товарищи проходимцы, - безо всякого намека на улыбку говорит взводный.
   - А почему проходимцы? - растерялся КорС.
   - А потому, что революции задумывают мечтатели, осуществляют дельцы, а ее плодами пользуются проходимцы. К сожалению, это правило не знает исключений.
   - Извините, товарищ капитан, но тогда и вы тоже проходимец!
   Тут на помощь взводному подоспел Хлопец, наш замполит роты.
   - А вы знаете, хлопцы, что в свое время Энгельс посоветовал одному молодому русскому марксисту, чтобы русские поменьше цитировали Маркса, а мыслили так, как это сделал бы Маркс на их месте, и только это дает слову 'марксист' право на существование. Так что отставить чтение классиков марксизма-ленинизма.
   - Ух, ты, - восхитился я. - Ущипните меня, это что, замполит роты только что сказал? Или мне показалось?
   - Иванов, - лукаво улыбается Хлопец, - а вот вы знаете, кто такой коммунист? Это тот, кто читает Маркса и Ленина. А кто такой антикоммунист? Это тот, кто понимает Маркса и Ленина!
   - Ух, ты, - снова вырвалось у меня. - Товарищ старший лейтенант, это вы сами так сформулировали?
   - Нет. Это слова нынешнего президента США Рональда Рейгана, - заметно поскучнел наш замполит.
   Какое-то время все обдумывают услышанное. Вася подумал, и в нерешительности захлопнул томик сочинений Ленина.
   - Курсант Россошенко, отставить, - не остается это незамеченным мной. - Вас лично сказанное выше не касается. Так что продолжайте конспектировать работу Ленина.
   - Между прочим, повторяешься, Иванов, - заметил взводный, хотя я и не понял, что он имеет в виду.
   - А я не боюсь повторять самого себя.
   - Разгильдяй в сержантских лычках! То есть в погонах, - вознегодовал мама Жора. - Как тебя только земля носит? Ну, все! Кончилось мое терпение! С завтрашнего дня ты у меня будешь жить, как в прокрустовом ложе! Так и заруби себе на своем длинном носу! Я давно это тебе обещал, думал, ты поумнеешь, а теперь я тебя вообще морально уничтожу!
   Ешкин кот! Когда это, интересно, у меня нос стал вдруг длинным?
   - Иванов, вы умный, что ли? - продолжает возмущаться мама Жора. - Тогда лучше займитесь обузданием своего собственного ума!
   - Есть, товарищ капитан! Прямо сейчас и займусь обузданием своего ума! - отвечаю я. А еще мне любопытно, каково это, жить в прокрустовом ложе?
   - Уже не знаю, где на него и управу искать, - доносятся с лестничной клетки стенания мамы Жоры.
   А я стал ждать завтрашнего дня. Врать не стану, спалось мне в эту ночь плохо. Но к моему удивлению взводный утром пришел и обо мне вообще не вспоминает. Странно даже. Нет, даже не странно, а вообще, удивительное дело. И чтобы это все могло значить?
  
  Тройка
   Вот и экзамен по тактике, военно-инженерному делу и связи. У меня заранее были нехорошие предчувствия по поводу этого экзамена, но действительность превзошла мои самые худшие опасения. Оказалось, много блатных со связями на этой кафедре, кроме того трое наших курсантов делали на кафедре тактики ремонт. Я ни в рембригаду, ни в блатные не вхожу.
   Кроме заявленных преподавателей вдруг на экзамен явился наш дважды полковник Мартишко, и влепил три тройки подряд. Четвертым к нему отвечать по билету подошел я.
   - Товарищ сержант, - не глядя в билет, говорит Мартишко, - доложите организационную структуру мотострелкового полка.
   Я начал докладывать, как я это себе представляю, но всей структуры я не знаю, и знать не могу.
   - Плохо, товарищ сержант, - констатирует полковник Мартишко, - очень плохо. Вы даже не подозреваете о существовании некоторых подразделений и служб полка!
   - Что неудивительно, учитывая, что нас готовили на батальон, - твердо сказал я. - О полке в экзаменационном билете нет ничего.
   - Здесь вопросы задаю я, а не вы! Вы учитесь в высшем военном училище и должны самостоятельно изучать предметы шире программы. Знания программы недостаточно! Три балла! Идите.
   Я несказанно удивился его словам и спросил:
   - Надо разобраться. Ведь я еще не ответил на второй и третий вопросы билета!
   - Идите, товарищ сержант, а то, вообще, двойку схлопочете. Идите. Вам три балла!
   После того, как он поставил мне тройку, Мартишко ушел и больше не возвращался.
   - Он же специально приходил, чтобы срезать несколько человек, - сказал КорС, а то из-за блатных и шаровиков у нас во взводе очень уж высокий средний балл за экзамен выходил.
   - Как ни смешна на первый взгляд эта мысль, - задумчиво говорит замок, - но, скорее всего, так оно и есть.
   Мне было неприятно - как ни крути, а это первая и единственная тройка в моей жизни.
   - Ну я этого так не оставлю, - упрямо заявил я.
   - Даже и не пытайся, - покачал головой замок, - ничего ты никому не докажешь. Это заведомо бесполезная затея.
   - И все-таки я попытаюсь, - на душе у меня была холодная пустота от обиды из-за такой явной несправедливости.
   Не один я, все курсанты роты были несказанно удивлены тем, что я получил тройку, да к тому же по предмету, который мне нравится (весть о моей первой тройке быстро разнеслась по роте). Дима с Лео наперебой пытаются меня развеселить.
   - Симона, ты знаешь, что мосты через реки строятся, как правило, поперек течения?
   - Толик, а знаешь, что такое стратегия? Это пожелание того, как должен действовать вероятный противник!
   - Где сержант Иванов? - донесся голос дежурного по роте.
   - Вон, - донесся злорадный голос КорСа, - плачет на подоконнике, опершись на свои искусанные локти! Он даже погиб!
   - Сержант Иванов, к командиру роты!
   Ротный просто хотел узнать, как отличник учебы умудрился получить тройку. Помочь, к сожалению, он ничем не может.
   - Одно могу посоветовать, - с заметной горечью сказал ротный, - ему ведь тоже плохо, что на одного отличника в роте стало меньше, - постарайся держаться так, будто ничего особенного не произошло. И не наломай дров, - предупредил командир роты.
   - Каких еще дров? - вздохнул я, отвлекшись от невеселых мыслей.
   - Был у меня толковый сержант вроде тебя, так он из-за незаслуженной тройки сначала погрузился в глубокое отчаяние, а потом и вовсе отчислился из училища.
   - Ну, нет, - сжал я кулаки, - от меня такого не дождутся!
   - Вот и молодец, - хлопнул меня ротный по плечу. - И еще ты все-таки не забывай простую истину: кто умеет владеть собой, тот может руководить людьми. А еще ты сержант, не забывай об этом. Теперь можешь идти.
   Когда я вошел в роту, Королев, улыбаясь, нарочито громко сказал, привлекая внимание окружающих:
   - Не умирай, Симона!
   Я счел эти слова явным издевательством над собой. Похоже, я из-за своей тройки превратился в посмешище в глазах Королева. Моя тройка это настоящий подарок судьбы для него. Профессорский сынок ничуть не заботится о том, что выглядит он непрезентабельно. Или он действительно хочет спровоцировать меня на грубость?
   - Пошел ты, КорС. У тебя что, инстинкта самосохранения нет? И не забывай обращаться ко мне на 'Вы' и шепотом. Так-то оно для тебя лучше будет.
   - Ну, Иванов, - смеется Миша, - без хохмы никак не может обойтись!
   - Миша, ну какая же это хохма? - придуривается Яд. - Просто Иванов своей жестокостью и грубой физической силой повергает нас в ужас.
   - Так вы не насмехайтесь над ним, - советует Миша, - тогда и трепетать от ужаса не придется. Подумаешь, тройка. Нашли над, чем и над кем насмехаться. И кстати, Яд, если Толик решит навешать вам по шеям, я тоже буду участвовать. Так что прежде чем разинуть свой поганый рот, семь раз подумай, чтобы потом не пришлось семь раз об этом жалеть, понял?
   - Миша, ты слишком долго с ним разговариваешь, - донесся насмешливый голос Столба. - Существует закон отплаты - вечный, установленный природой порядок. Так что, Яд, час расплаты не за горами!
   Яд тут же последовал доброму Мишиному совету, умолк и скрылся в кубрике своего взвода. А вот Столб не успокоился и подошел к Королеву.
   - Слышишь ты, умник, - насмешливо сказал он и сильно ткнул того в плечо кулаком, - ты ведь не дурак, правда? Почему же ты не понимаешь, что язык это самое опасное оружие? Древние утверждали, что рана от меча заживает легче, чем от слова. Если Толик по причине природной доброты терпит, то я, ведь могу и не стерпеть. Догадайся, что это означает конкретно для тебя.
   - В натуре, КорС, - подошел к ним и Миша, - у Толика есть друзья. Я, например. Хочешь иметь дело со мной?
   Понятное дело, Королеву не хочется, и он сразу успокоился. Мне взять себя в руки удалось не сразу, но удалось, наплевав на мнение Королева и прочих недоброжелателей.
  - Третий взвод! На консультацию марш-марш!
  Впереди у нас экзамен по предмету 'История и теория русской, советской и современной литературы', а проще говоря, по литературе. Легендарная ГалиФе проводит консультацию с нашим взводом.
  - Ну что, великие умники, нашей учености нет границ? Вам будет весьма полезно знать, что не повезло вам, товарищи курсанты, - с обычной прямотой начала она.
  - В чем? - встрепенулся и громко спросил замок.
  - С кем? - негромко комментирует Королев.
  - Экзамен наш у вас последний в сессии, а это значит, что многие из вас в отпуск так и не поедут, - притворно вздыхает она.
  - Это почему? - замку то ли на самом деле удалось изобразить неподдельное изумление или он, правда, удивлен.
  - Сдать экзамен на положительную оценку с первого раза - это ведь дело, прямо скажем, для многих из вас безнадежное. На 'пять' не знаю даже я сама, я знаю на 'четыре'. На 'три' знают очень добросовестные курсанты, вот как сержант Иванов.
  Все прыснули в кулаки. Надо полагать, мои товарищи не такого высокого мнения о моих познаниях литературы, как думает обо мне ГалиФе.
  - Только, насколько я понимаю, Иванова, вряд ли 'три' устроит. Ну а все остальные, несомненно, должны будут пересдавать мой предмет много раз. И каждый раз через три дня, а весь ваш отпуск - четырнадцать дней, я ничего не путаю? Так что вам будет очень не просто.
  - Ничего, - тяжело вздохнул Зона, понимая, что ему как никому другому грозит не одна переэкзаменовка.
  - Это я вам всем объясняю с той целью, чтобы вы поняли, что шары не будет, и отнеслись к подготовке к экзамену чрезвычайно добросовестно. Вижу, не все одинаково воспринимают мои слова...
  В аудитории воцарилась тишина, и все недовольные возгласы сразу стихли.
  - И не переставайте задавать себе вопрос: 'А хочу ли я в отпуск?' Впрочем, скоро это вы и сами поймете. Итак, у кого есть ко мне какие вопросы по предмету?
  После окончания консультации ГалиФе ушла.
  
  Смага
   До отпуска остается всего ничего, и мы, что называется, считаем оставшиеся до него дни. Сегодня у нас необычная лекция - нам рассказывают о самогоноварении и борьбе с ним. Наш замполит батальона, который проводит эту лекцию, почему-то 'привязал' ее конкретно только к Украине. Наверное, потому, что мы учимся и живем в Крыму, а это Украинская ССР.
   - Первые сведения про самогон в Украине - 'винотворение' - датируется 1273 годом. В 1766 году на Украине простым казакам запретили заниматься изготовлением водки, это стало привилегией старшин и высшего духовенства. С 1819 года на изготовление и продажу водки была введена государственная монополия. Водку нужно было покупать в шинках и корчмах, а вся прибыль от ее продажи шла на нужды церкви и школы. А сельской общине разрешалось гнать самогон только на храмовые праздники.
   - Так вот когда наш народ научился втихаря гнать самогон, - смеется Лео.
   Тут в дверях возник и замер в нерешительности наш Вася, который опоздал из-за того, что отпрашивался на училищный переговорный пункт.
   - Что вы, товарищ курсант, стоите как вкопанный? - удивился замполит. - Закрывайте уже дверь, вы же не к любовнице пришли! Во время революции и гражданской войны спиртзаводы не работали, и народ вернулся к активному самогоноварению. Плохо очищенную самогонку называли 'сивухой', а самогонку самого низкого качества, если это слово вообще применимо в данном случае, называли 'чикиддихой'.
   - Курсант Россошенко, - театральным шепотом шепчет капитан Туманов, - что вы все стоите тут из угла в угол! Садитесь уже куда-нибудь!
   - Но до Великой Отечественной войны употребление самогона было очень и очень умеренным. Вы не поверите мне, но для угощения гостей на свадьбах вполне хватало два литра самогона, а на поминках так и вовсе обходились без нее, - замполит с головой ушел в свое выступление и больше ничего и никого не замечает. Даже на Васю, который все еще топчется в дверях, замполит внимания тоже не обращает.
   - Вот заливает и глазом не моргнет, - не поверил Миша. - Два литра на свадьбе это же для двух человек мало будет!
   - Курсант Россошенко, - не унимается капитан Туманов, - что это вы все стоите, показывая мне место, где спина теряет свое название?
   - Массово гнать самогон начали в конце 1960-х годов. Страна залечила раны, нанесенные войной, люди стали жить лучше. Появились излишки продуктов, и село стало пить. На свадьбах самогон пили 200 граммовыми стаканами, даже сейчас так не пьют. Сейчас снова стали много гнать и пить.
   - Так ведь запрещают, - выкрикнул с места Миша. - Не запрещали бы - так не гнали бы!
   - Вы все знаете, что против самогонщиков милиция и сельская администрация устраивают постоянные рейды проверки. Найденный самогон и аппарат подлежат конфискации. Самогоноварение наказывается штрафом до 300 рублей, годом лишения свободы или исправительными работами на тот же срок. При повторном задержании самогонщику грозит до двух лет лишения свободы. Гонят наши люди преимущественно по ночам. А в милицию 'стучат', что бы вы все знали и понимали - свои же, соседи. Ищет милиция везде.
   - Ага, точно, везде, - неожиданно начал комментировать Вася. - Ищут в домах, в хлевах, коровниках, в сараях, в курятниках. А вот в свинарниках почему-то не ищут. Так у нас дома все самогон зарывают под порогом свинарника!
   - Брагу для самогона можно делать из всего, что бродит, то есть содержит глюкозу. Самогонщики используют для приготовления браги: сахарную свеклу, картофель, сливы, абрикосы, алычу, груши, смородину, шелковицу, сахар, варенье, мед, повидло. При Брежневе самогон гнали даже из конфет - из подушечек, 'горошка'. Но самый хороший и полезный самогон, - мечтательно сообщил замполит, прищурив от удовольствия глаза, - это самогон из березового сока. Готовится он так...
   И тут такое началось! Практически весь батальон стал судорожно вытаскивать тетради, вырывать листки для тех, у кого с собой не нашлось бумаги, ручки и даже карандаши, и стали записывать за замполитом все слово в слово! Тишина воцарилась в помещении неописуемая! А замполит выдержал паузу, и стал говорить значительно медленнее, словно диктуя нам, чтобы желающие успевали записывать.
   - На эмалированную тридцатилитровую кастрюлю сока берется 300 грамм дрожжей и 3 килограмма сахара. Кастрюлю ставят в тепло, и содержимое бродит 10-14 дней. А еще хороший самогон из томатной пасты. На 30 литров воды нужно взять один литр томатной пасты, пол литра пива и 10 килограмм сахара. Можно вместо дрожжей положить хмель. Он полезнее, и голова от такого самогона не болит. Мотайте себе это все на ус. У кого усов нет - мотайте на уши, а когда вырастут усы - перемотаете!
   Среди курсантов пробежал одобрительный шепот.
   - Но самая популярная у нас на Украине самогонка из сахарной свеклы - так называемая 'бурячиха', 'бурячанка' или 'три гички'.
   Замполит облизал пересохшие губы, вызвав прилив смеха.
   - Половину сахарной свеклы трут на терке, складывают в кастрюлю, а другую половину режут кружочками и варят в воде. Этим потом заливают тертую свеклу, добавляют полкилограмма дрожжей. Но играет она долго - три недели. С 1970-х годов наши умельцы приспособили для изготовления самогона стиральную машину. Сырье в ней постоянно перемешивается, и процесс брожения сокращается всего до трех дней! - снова облизал пересохшие губы замполит.
   А я припомнил, как Вася еще на КМБ, предполагал, что в учебном центре в Перевальном, стиральные машины используются именно для этих целей!
   - 'Крученая' это сумасшедшая самогонка, которую делают из вишен с косточками. А еще делают 'огуречную'. Берут такой маленький огурчик, который только-только завязался, - замполит показал пальцами, какого именно размера следует брать огурчик, чтобы мы не ошиблись, - и засовывают его в бутылку. После того, как огурец там вырастает - заливают самогоном и настаивают. Самогон приобретает очень красивый зеленоватый цвет.
   - Точно, я пил, - восторженно подтвердил Лис. - Цвет, запах и вкус обалденные! Всем рекомендую попробовать - не пожалеете!
   - Курсант Зернов, - подал свой голос капитан Туманов. - Замолчи свой рот.
   - Но самая лучшая самогонка, товарищи курсанты, из пшеницы.
   И снова оживление в зале.
   - Ведро пшеницы необходимо намочить так, чтобы она хорошо набухла. Потом добавить дрожжи и два килограмма сахара. Обязательно поставить в тепло и через две недели будет готово. Для того чтобы брага во время варки не поднялась и не попала в трубы, перед началом варки необходимо добавить стакан молока. Но зерно обычно жалеют, так как им можно птиц кормить. Поэтому чаще делают самогон из разных фруктов.
   - Ну, чтоб добро, значит, не пропадало.
   - Совершенно верно. На колхозные фермы привозят отходы с сахарных заводов - кормовую патоку, так из нее тоже делают самогон. Но самая лучшая самогонка - ржаная, приготовленная по старинному рецепту. Записывайте. Зерно нужно прорастить, а затем высушить в печи. Потом его перетереть на крупорушке или смолоть, залить кипятком, добавить хмель и ждать, пока все это великолепие перебродит. Кстати, товарищи курсанты, после двойной перегонки ржаная самогонка - лучшая для лекарств и настоек.
   - А как узнать, готова ли брага?
   - Вопрос по существу, отвечаю. Определить это можно несколькими способами. 'На спичку' - поднести горящую спичку к жидкости: если погаснет, значит, брага еще не готова, а если горит - готова. 'На вкус': если сладкая, то еще не готова, а если горькая...
   - Значит, уже дошла до нужной кондиции!
   - Опять верно. 'На ухо': если булькает и 'стреляет' - значит, процесс брожения еще продолжается, а если тихо, то уже можно гнать. Первая порция выгнанного самогона, так это, грамм двести - самая крепкая, называется 'первак'. Его, как правило, используют для растирания. Потом крепость самогона снижается, поэтому весь выгнанный самогон сливают и перемешивают. Крепость его можно определить 'на язык' и 'на бумажку'. Если намоченная в самогоне бумага не горит - гнать перестают. А теперь внимание, товарищи курсанты и офицеры тоже, очень важный момент.
   Замполит даже поднял вверх указательный палец, показывая, насколько важно то, что он собирается нам сейчас поведать.
   - Самогонщики, которые гонят самогон для продажи, чтобы слабенькая самогонка сильнее ударяла в голову, в брагу 'для дури' добавляют разную гадость: резиновые галоши и сапоги, карбид, да-да, карбид, куриный помет и табак! Так что думайте, что пить! А то пьете всякую дешевку, а потом ползаете вокруг себя на четвереньках.
   - Интересно, почему майор ничего не рассказывает о такой закуске, как соленые огурцы?
   - А он их не любит, у него голова в банку не пролазит!
   - А молодец наш замполит - простой, как доска! Все, что не скажет, все по теме, все к месту, не то, что другие - переливают из пустого в порожнее!
   Дождавшись, когда утихли страсти в аудитории, замполит продолжил.
   - Так же качество самогона зависит от системы очистки. Чаще всего используют несколько кристаллов марганцовки: через несколько дней жидкость светлеет, а на дне собирается черный осадок. Так же для этих целей используют липовый, березовый и аптечный активированный уголь. Еще можно использовать марлю, вату, промокашку.
   - А фильтр от противогаза можно использовать? - выкрикнул Мишка Кальницкий.
   - Попробуйте, товарищ курсант, попробуйте. Думаю, должно получиться. О результатах доложите мне лично! И не просто устно, но и с представлением образца готовой продукции! На что еще особо хочется обратить ваше внимание. Вот что, как правило, губит наших командиров? Правильно, пьянство, женщины и воровство. А вот вы не пейте, не гуляйте и не воруйте. А если еще и работать будете, то слава вас сама найдет! Все, лекция окончена.
   Выходя из клуба, курсанты живо обсуждают лекцию и самого замполита. У входа, как очень скоро, оказалось, стоит начальник училища.
   - Товарищ майор, - позвал он нашего лектора. - О чем это таком интересном вы рассказывали курсантам, что они в упор не замечают генерала?
   - Информировал их перед предстоящим отпуском в порядке борьбы с таким негативным явлением, как самогоноварение и борьба с пьянством, товарищ генерал-майор! - нисколько не смутившись, браво доложил наш замполит.
   - А, ну это правильно, - губы генерала тронула довольная улыбка.
   После того, как рота вернулась в казарму, ко мне подошел Баранов.
   - Командир, хочу к тебе подлизаться, - загадочно шутит он.
   - И чего тебе от меня нужно? - спрашиваю я, догадываясь, что Артем хочет в самоволку, а я должен его прикрывать.
   - Мне от тебя пока ничего не нужно, - озадачил меня Артем. - Наоборот, я хочу сделать тебе кое-что приятное. Ты ведь любишь Арнольда Шварценеггера? В смысле, тебе же нравится этот актер и фильмы с его участием? Вот я сейчас на шаре у подполковника Батенькова, а у него в кабинете есть видеомагнитофон и новенький фильм 'Бегущий человек' со Шварценеггером в главной роли. Я после ужина иду туда рисовать, пойдешь со мной?
   Трудно поверить, что Баранов сделал мне это предложение не без тайного расчета.
   - Что за вопрос? Конечно, я иду! Спасибо, Артем!
   Замок меня охотно отпустил, посетовав на то, что он сам не может пойти с нами. Не может он потому, что снова будет зашивать складки на спине своей шинели. Есть у нас ряд курсантов, которым нравится, когда эти складки зашиты. Только вот перед каждым караулом им приходится их расшивать, а потом снова зашивать. И как им только не лень? Лишний раз я порадовался, что такой ерундой не страдаю.
   Артем рисовал, не отвлекая меня, тем более что он уже этот фильм посмотрел и не один раз. Более того, он угостил меня чаем с конфетами и пирожным. Хорошая все-таки жизнь у шаровиков! Странное дело, но им жизнь улыбается гораздо чаще и шире, чем остальным!
  
  Экзамен
   Вот и пришёл экзамен по литературе, и я пошел первым. Ольга Олеговна меня заверила, что отвечать я буду ей, и что все будет хорошо. Вот только самой Ольги Олеговны пока нет! Ну, ничего, у меня еще до ответа целых сорок минут - первому на подготовку всегда больше времени. Прошло десять минут, но Ольга Олеговна не появилась, и у меня появилось смутное беспокойство. Прошло двадцать минут, а ее все нет! Ну не может же быть, чтобы она не появилась? А вдруг она не успеет к моему ответу? От этой мысли даже закололо под ложечкой. Тридцать минут прошло, а ее все нет! Ведь готовиться к экзамену всерьез казалось мне излишним.
   Я взял билет и стал читать вопросы: первый - послевоенная румынская литература. Ничего себе! Второй. Современная вьетнамская литература. Третий. Маяковский. Пьесы 'Клоп' и 'Баня'. Час от часу не легче. Владимира Владимировича я знал плохо. Во всяком случае, эти пьесы - это явный пробел в моих познаниях. На столе лежит методичка, и я ее раскрыл. А вот и румынская литература. Я переписал на листок всех румынских авторов и названия их произведений. На этом собственно вся моя подготовка к экзамену и закончилась. А время неумолимо летит и все не в мою пользу.
   ГалиФе встала и подошла к выходу, раскрыла дверь и что-то стала говорить замку. И в этот миг Леха, сидящий сзади, тронул меня за плечо.
   - Толик! 'Война и мир' - в двух словах?
   Я резко повернулся к Бао с намерением сказать ему, что 'Война и мир' это четыре тома, большое количество сюжетных линий и героев, протяженность во времени... Что не возможно об этом произведении рассказать в двух словах, но.... Вместо объяснения я просто расхохотался! Такой вопрос мог задать только Бао! Великий Бао! ГалиФе вернулась и спокойно сказала:
   - Вижу, что сержант Иванов уже готов и даже раньше времени. Что ж, прошу к доске!
   Спорить с Галиной Федоровной бессмысленно - только обозлить ее, и я уверенно направился к доске.
   - Товарищ преподаватель! Сержант Иванов к ответу готов! Билет ? 22. Первый вопрос: 'Послевоенная румынская литература'.
   - Отвечайте, товарищ сержант.
   И я стал рассказывать... об истории освобождения Румынии советскими войсками, о революции, благо историю я всегда знал отлично! Но, как, ни крути, но рано или поздно нужно переходить и к литературе. Я зачитал с листка список румынских авторов и названия написанных ими произведений. На этом мои знания румынской литературы окончились, но ГалиФе кивает, дескать, продолжайте, Иванов, продолжайте!
   Я выбрал первое попавшееся на глаза произведение - как оказалось, роман Иванеску 'Императоры и пролетарии', и стал рассказывать. Поскольку отчего-то все-таки надо отталкиваться, я решил опереться на российскую деревню периода после Гражданской войны. И я вдохновленно и уверенно говорил о трудностях в послевоенной румынской деревне, о том, как румынские кулаки стреляли по ночам через окна в ихних румынских коммунистов.
   А ГалиФе все кивала, кивала и улыбалась, и я отметил про себя, что румынскую литературу она знает в тех же пределах, что и я сам! Я все говорил, говорил, говорил. КорС отчетливо сказал: 'И Остапа понесло'. Наконец она остановила меня и с видимым сожалением произнесла.
   - Вы здорово растеклись мыслию по древу, но вынуждена вас прервать. Второй вопрос.
   А Оли все нет. Как язвительно шепнул за дверью Королев: 'Симона сидит в полной галоше!'
   Я легко стал рассказывать о современной вьетнамской литературе, а в конце продемонстрировал на память три стихотворения То Хы У о Ленине и революции, чем привел ГалиФе в совершенный восторг. Она улыбнулась и от умиления даже слезу выдавила. Правда, скупую, но все-таки слезу.
   - За годы моей работы я первый раз вижу такой превосходный ответ. Первый раз! Третий вопрос.
   А Оли все нет!
   Биографию Маяковского я, конечно, знал, но ГалиФе тут, же остановила меня.
   - Вы и так уже отняли у нас много времени. Не сомневаюсь, что вы знаете биографию Маяковского, потому переходите сразу к сути вопроса.
   Я все-таки неожиданно для самого себя сказал, что 'Клоп' это аллегорический образ мещанина, и (о чудо!), представляете - угадал! Но когда я дошел до пьесы 'Баня' я замолчал. О чем 'Баня' я даже приблизительно не догадываюсь.
   А Оли - все нет.
   - Ну, что же вы, Иванов? После великолепного ответа на первый и второй вопросы я ждала как минимум не худшего ответа на третий вопрос. К тому же вы русскую литературу должны знать лучше, чем румынскую или любую другую. Признаюсь вам, что Маяковский и Есенин - мои любимые авторы, а вы? Эх, вы, Иванов, Иванов!
   - Ничего! Ничего! - лихорадочно соображаю я. - Два вопроса по 'пять' и третий 'три', в итоге можно поставить 'четыре'! Должно быть 'хорошо'!
   - А, давайте, Иванов так - я задаю дополнительный вопрос, и по результатам ответа, поставлю вам оценку за экзамен?
   Я согласно киваю. Можно подумать, что у меня есть выбор! Да к тому на экзамене у такой жесточайшей женщины, как ГалиФе! Только бы она дополнительный вопрос задала не по творчеству своего любимого Маяковского!
   - Итак, - загорелись весельем глаза Галины Федоровны, - вы, конечно, же, знаете, что Маяковский придумал такую форму стихотворения, как....
   - 'Ступеньки', - с готовностью подсказал я. Ну, хоть что-то же о Маяковском и его творчестве я знаю!
   - Совершенно верно. А вам известно, как он пришел к этому?
   Разумеется, мне не известно. Можно, конечно, пофилософствовать на тему, что это был творческий поиск. И вдруг я кое-что вспомнил! Эх, была, не была!
   - В то время поэтам платили гонорары за каждую строчку, - начал я и сразу увидел заинтересованность в глазах и лице Галины Федоровны. - Знаете, Галина Федоровна, по-моему, Маяковский просто схитрил, разбив каждую строчку на 3-4, и получая гонорар в несколько раз больше! Ну, и назвал это 'Ступеньками'.
   ГалиФе расхохоталась, а потом наклонилась и стала писать, а я слежу за ней. Странно она как-то пишет букву 'х?' Сначала правую дугу... Стоп!.. Она пишет 'о' - 'отлично'. Да не может этого быть!
   Когда Галина Федоровна поставила подпись и протянула мне мою зачетку в аудиторию, как вихрь, влетела раскрасневшаяся и взъерошенная Ольга Олеговна.
   - Ну как он? - даже не поздоровавшись, бросилась она к ГалиФе.
   - Отлично! Не беспокойся! Прямо порадовал меня. Прямо порадовал.
   Олечка рухнула на стул, она явно запыхалась.
   - Извините, Галина Федоровна, два раза в пробки попадала и вот... опоздала.
   - Ничего страшного, Ольга Олеговна, ничего страшного. Эх, жаль только, что вы не слышали ответа сержанта Иванова! Впрочем, вам понадобится еще двадцать лет проработать, чтобы услышать такой блестящий ответ! А вы идите, Иванов, идите. Нечего тут уши развешивать!
   Я щелкнул каблуками и направился к выходу. Уже раскрыв дверь, я оглянулся. Оля, не мигая, смотрела мне вслед. Я приветливо кивнул головой, она только прикрыла глаза, и я вышел в коридор.
   - Ну что там? - налетели ребята. - Что получил?
   - Отлично, - не скрывая радости, отвечаю я.
   - Врешь! Не может быть! - первым выразил недоверие замок.
   - Не ври, Симона, ты же отвечал ГалиФе, а Ольги еще не было! Не мог ты у нее получить 'отлично!'
   - Что вы, в самом деле, чуть что, сразу - врешь? Не верите, нате, смотрите, - и я показал им зачетку.
   - Ничего себе? - не веря своим глазам, курсанты передавали мою зачетку из рук в руки.
   А я подумал, что на досуге надо будет все-таки лучше познакомиться с румынской литературой. Ну и с творчеством Маяковского тоже.
  
  Табуреты
  Мы с нашим взводным опять повздорили. Я, разумеется, знаю, что я не прав, но и он, если бы общался со мной по уставу, то я бы ему молчал в ответ. Но он позволяет себе непарламентские высказывания, ну и я тоже не молчу. Кто из нас в этой ситуации правее, можно конечно поспорить, но он офицер, а я всего-навсего курсант.
  - Иванов, - с доброжелательной улыбкой увещевает Хлопец, - надо тебе побороться с собой и съесть свои нервы.
  Есть свои нервы я не стал, тем более что пришел зимний отпуск. Он всего две недели, и поэтому каждый день, особенно дорог. В роте царит оживление. Вот строятся, чтобы отбыть в отпуск, отличники. Я тоже отличник учебы, но у меня сильное предчувствие, что меня сейчас не отпустят.
  - Сержант Иванов, - зовет меня взявшийся неизвестно откуда взводный. - А ты не торопись!
  - Я и не спешу, - солгал я, и в горле у меня пересохло.
  Под утро еще до подъема подняли хорошистов, но я не встал. Предчувствие говорило, что меня и на этот раз в списках не будет. Сквозь дремоту я слушал список отпускников. Предчувствие меня не обмануло - меня и на этот раз в списках не было. Днем двоечники и разгильдяи таскали грязное и чистое постельное и нательное белье, а я сидел у окна и читал.
  - Сержант Иванов, - окрикнул меня взводный, - ты почему не носишь белье?
  - А я сержант и не двоечник, если вы запамятовали, - как можно тверже сказал я в свое оправдание.
  - Я помню, - смотрит мама Жора отсутствующим взглядом.
  - Кто знает. Нас так много, пятьдесят четыре курсанта, а вы один. Можете всех и не упомнить, - насмешливо бросил я.
  В результате в отпуск отправили и троечников, а в роте осталось двое - я и Гордеев из первого взвода, который до сих пор так и не научился делать подъем переворотом. Впрочем, днем привезли из комендатуры курсанта Вадима Рубаху из четвертого взвода. Он отличник учебы и был уволен в числе первых, но напился и попал в комендатуру. Выглядит он, прямо скажем, не важно - и мундир на нем сидит мешком, и лицо помято. Теперь его дерут все, кому не лень, и пугают отчислением из училища.
  - Что делать будем? - вяло спросил Гордеев. - Может, в чипок сходим?
  - А пошли, - согласился я, так как другие радости жизни на сегодня все равно не предвидятся.
  После чипка я улегся спать, но уже через полчаса меня разбудил взводный.
  - Иванов, а я-то думал, что ты здесь изнываешь от безделья! Короче, есть работа.
  - И пусть, - перевернулся я на другой бок и закрыл глаза.
  - Иванов, я серьезно. В суматохе забыли о табуретах из столовой. Надо их сюда перенести и покрасить.
  - Я не курсант таскать табуреты.
  - Табуреты сейчас принесут, я на первом курсе договорился. Тебе надо с Гордеевым их только покрасить. Вот краска.
  Я лениво повернулся и глянул, краска была белая. И кисть всего одна.
  - Что, - не поверил я, - в белый цвет табуреты красить?
  - Иванов, не прикидывайся дураком, в шаровый.
  Вот так вот, один раз в жизни попытался притвориться не очень умным, и то вышло не очень убедительно. Надо тренироваться.
  - А как же? - от полноты чувств мне захотелось ругнуться.
  - Думай сам. В отпуск хочешь? Вот и думай. Покрасишь - поедешь в отпуск. Хотя, похоже, что ты в него не очень-то и хочешь. Ну, желаю успехов на новом поприще!
  Понимая, что особенного выбора у меня нет, я встал, застелил постель и стал думать. И придумал. Ведь если честно, то по сравнению с мировой революцией, это вовсе и не проблема. Я вспомнил, что в училище есть своя типография, где издается, в частности, училищная газета 'Боец партии'. Туда я и направил свои стопы, почувствовав прилив сил.
  - Привет, привет. Чего тебе? - удивились моему приходу в типографии. - Что, заметку в нашу газету написал?
  - Вы не могли бы мне дать немного типографской краски?
  - Зачем это? Заборы пачкать несговорчивым девушкам? - хитро подмигнула мне женщина лет сорока.
  - Не угадали. Табуреты красить, - улыбаюсь я, радуясь тому, что позабавил работников типографии.
  - Вот как? В черный цвет? А-а, это я так понимаю, назло ротному?
  - У меня белая краска есть, а табуреты должны быть серыми.
  - Вот теперь понятно! Что ж, для хорошего дела не жалко.
  И мне отлили в банку типографской краски.
  - А этого точно хватит? Не мало будет? - усомнился я.
  - Еще много будет! Ты вот что, ты всю сразу не выливай в белую, а то еще передашь куте меду! И запомни, ты теперь мой должник! Шутка!
  К их совету я прислушался и доливал краску по чуть-чуть. Цвет вышел изумительный, но кисть по-прежнему была одна! Тут в роту пришёл радостный Рубаха.
  - Оставили в училище! Не отчисляют! Прибыл в твое распоряжение.
  - Это хорошо. Эй, Гордеев! Дело такое - надо много газет, чтобы линолеум не запачкать краской. Это, во-первых. А во-вторых, у нас всего одна кисть, а надо три.
  - И, в-третьих, - добавил Рубаха, - надо купить много харчей, а то ночь длинная, непременно есть захочется.
  - Вот это правильно, - согласился я, и решил не терять времени, чтобы быстрее решить все организационные вопросы и приступить к покраске. - Значит так, сейчас идем в чипок...
  Тут в роту вошел ротный и с порога позвал меня. Вид у него на удивление доброжелательный и приветливый.
  - Иванов! Там к тебе на КПП пришли, - сообщил он и подмигнул мне.
  - Товарищ майор, а кто? - спрашиваю я, так как даже приблизительно не догадываюсь, кто бы это там мог быть.
  - Сходи, узнаешь. Стоп! Иванов, скажи, вы с покраской до утра управитесь? И еще, напомни мне, во сколько у тебя поезд?
  - Так точно, товарищ майор! - не задумываясь, отвечаю я, считая, что времени более чем достаточно. - Мой поезд отправляется в 8.33.
  - Ладно, я приеду пораньше, - пообещал ротный. - Ну, разгильдяи, до завтра!
  Мне хочется поскорее узнать, кто же это ко мне пришел. На КПП меня ждала ... Ольга Олеговна. Я даже оторопел на секунду. Чтобы она пришла вот так на КПП, представляется мне совершенно невероятным.
  - Здравствуйте, Ольга Олеговна, - чинно поздоровался я. - Рад вас видеть.
  Здесь я даже не соврал. Мы вошли в комнату посетителей, где меньше посторонних глаз.
  - Привет, - поздоровалась она и, помолчав, добавила: - Давай отбросим эти обычные, ни к чему не обязывающие приличия. И все вступления и отступления тоже.
  - Согласен, - не понимая, куда клонит Ольга, согласился я, - думаю, мы действительно можем обойтись без лишних отступлений.
  - Присаживайся, - присела Ольга Олеговна. - У меня в субботу свадьба.
  - Поздравляю! И за кого выходите? - без тени удивления в голосе спросил я. - Кто, так сказать, этот счастливчик?
  - Подумать только, какая учтивость, - рассмеялась Ольга, впрочем, смех вышел невеселым. - За нашего курсанта со второго курса. Только ты его вряд ли знаешь.
  - А зачем спешишь? - вкрадчиво спрашиваю я.
  - Мне уже двадцать два, пора уже замуж. Тебе неинтересно слушать? Ты меня замуж не зовешь, а он просит.
  Она сделала паузу и с надеждой смотрит на меня. Я так же, молча, отрицательно мотнул головой, отвечая на ее немой вопрос. Как это пишут? Есть время обниматься и время уклоняться от объятий, приблизительно так, да?
  - Он не плохой, а ты так ничего и не понял.
  - Оль, ты извини, но если ты мне хочешь рассказывать о нем, то я пойду, у меня еще есть дела поважней, - развязно ответил я и встал со стула с намерением уйти. Меня вовсе не огорчило то, что я чего-то там не понял.
  - Да, да, конечно, - согласилась она, - я чего к тебе пришла-то!
  Интонация голоса у нее была самая, что ни на есть, интригующая. Пока мне действительно не ясно, о чем идет речь.
  - Неужели на свадьбу пригласить? - не удержался и к своему собственному удивлению съязвил я.
  - Вот еще! Обойдешься! Знал бы ты, как мне нравится твой юмор и твой здоровый цинизм! Вот, - она протянула мне сумку, - отметишь мое бракосочетание, пожелаешь мне чего-нибудь хорошего. Заочно, конечно.
  Сплошные чудеса, подумал я, отчего-то злясь на себя!
  - Непременно, - благородно пообещал я ей. - Что ж, я тебе искренне желаю...
  - Не надо, Толик, - положила Ольга свою руку на мою. - Просто про себя подумаешь и все. Прощай и будь счастлив, - и она поцеловала меня сначала в щеку, а потом в губы. И убежала, бросив прощальный взгляд.
  Я испытал легкий укол совести, провожая взглядом уходящую Ольгу Олеговну. Курсанты, несущие наряд по КПП-1, провожали ее удивленными взглядами, потом уставились на меня. Выйдя из здания КПП, я прямо через плац направился к нашей казарме. Уже в роте я заглянул в принесенную ей сумку.
  - Что там у нас? - заглянули через плечи Гордеев и Рубаха. - Ого! Живем!
  В сумке было шесть бутылок шампанского и апельсины. Если бы меня с этим добром остановили, то можно было бы и из училища вылететь.
  - Откуда такая роскошь? Есть женщины в русских селеньях?
  От обсуждения этой темы я уклонился и храню молчание.
  - А! Я понял! Сержанты третьего взвода пьют только шампанское? Неплохой вкус! Живем! Мы тут тоже кое-что подкупили.
  Подкупили ребята фирменных училищных булочек с орехами, повидлом и сахарной пудрой, молока и коржиков.
  - Да, теперь жить определенно можно, - согласился я.
  - Толик, тут вот какое дело, - насупился Рубаха, - мы разговаривали с пацанами из тридцать второй роты. Ты, похоже, поторопился, заверив ротного, что мы до утра все табуреты выкрасим.
  - Что так? - с недоумением посмотрел я на ребят.
  - Соседи вшестером сто одиннадцать табуретов красили три дня. А нас трое, а табуретов сто двадцать!
  - А вы уже решили, что эта задача непосильная? Справимся! Кисти достали?
  - Да. И газеты тоже. Сейчас расстелем газеты, расставим табуреты и будем ужинать, а потом примемся за табуреты.
  Ужин выдался на славу. Я даже выпил стакан шампанского - первое в моей жизни спиртное. Пока я держал стакан с налитым шампанским, Рубаха спросил:
  - Толик, ты о чем все время думаешь?
  - Да так, - неопределенно ответил я. Не стану же я ему на самом деле рассказывать, что в эту самую минуту я думаю об Ольге Олеговне? Что ж, Оленька, счастья тебе! За тебя, милая! Пусть у тебя все будет хорошо!
  Я выпил только стакан шампанского, а пацаны по полторы бутылки, и все равно оставалось еще три бутылки. Голоса у нас стали более громкими, мы часто смеялись и привлекли внимание залетчиков тридцать второй роты.
  - О, да здесь полным ходом идет застолье! - завистливо говорят они. - Примите нас на ваш праздник?
  - Отработаете? - на правах хозяина, все-таки выпивка моя, спрашиваю я.
  - А как же иначе? - клятвенно обещают они.
  Вместе мы выпили и съели все, что было, а потом дружно принялись красить табуреты. Закончили к пяти утра! Я даже успел поспать два часа, а потом встал, побрился, помылся, заправил все кровати во взводе, натер полы 'машкой', чтобы придраться было не к чему, и стал терпеливо ждать ротного.
  Я ждал на подоконнике и с тоской понимал, что на поезд я уже не успеваю. Тридцать минут до поезда, а ротного все нет. Вот поезд уже тронулся, вот поезд уже тридцать минут в пути, а ротного все нет. Он пересек КПП вразвалочку без пяти минут девять.
  - Ну что, разгильдяи, успели? - насмешливо спросил он, войдя в роту.
  - Так точно, - вяло ответил я, а Гордеев и Рубаха еще лежат в койках, так как спешить им некуда, поскольку их поезда идут ближе к вечеру.
  - Не может быть? Ну-ка, покажи.... А во сколько у тебя поезд?
  - Мой поезд уже к Джанкою подъезжает.
  - Ну, извини, Иванов, не злись, - замялся ротный, так как его охватило чувство вины. - Я ведь был уверен, что вы не успеете. Этого просто не может быть, - примирительно сказал ротный и придирчиво осмотрел табуреты. - Все в канцелярию за отпускными билетами.
  Ротный, впечатленный увиденным, вышел из роты.
  - Поднимайтесь, сони, - позвал я. - Отпускные билеты дают. Еще немного терпения и мы в отпуске!
  - Ты иди, а мне спешить нечего, - потянулся сладко Рубаха, - у меня поезд только после обеда.
  Я поднялся и получил отпускной билет, а когда вернулся в роту, то застал там хозяйничающего комбата.
  - Так, а ну-ка все кто есть в тридцать второй и тридцать третьей ротах - строиться на взлетке. Я вам работу нашел, за сутки сделаете, и завтра поедете домой! Где ваш командир роты? - сухо спросил комбат.
  - В канцелярии, - грустно доложил Рубаха.
  Гордеев тот просто раскрыл от изумления рот. Что и говорить, появление комбата стало крайне неприятным сюрпризом и резко изменило радужные планы. Комбат направился к нашему командиру роты.
  - Иванов, ни пуха тебе, ни пера, - завистливо сказал мне Рубаха.
  Я схватил вещи и через тридцать вторую выбежал из казармы, потом обошел ее, чтобы не через плац, чтобы меня не отозвали, и возле столовой, через КПП и на рынок. Проскочив рынок и заскочив в троллейбус, я перевел дух. Ну, теперь не догонят! Вот вам! Я в отпуске!
  
   Признание
   'Буду я любить тебя всегда,
   Жизнь свою с тобою разделю.
   На земле никто и никогда,
   Не любил, как я тебя люблю'.
  И. Иванов
   Виталька Шепелев восторженно рассказывает о том, что был на кинофестивале 'Молодость' в Киеве, который состоялся тридцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года в фойе Киевского Дома кино. Там же в это самое время дебютировала украинская рок-группа 'ВВ'.
   - У нас же в Украине только один ВВ - Владимир Васильевич Щербицкий, - шучу я. - Неужели рок-группу в честь него назвали?
   - Ну, ты сравнил! Мимо, - поморщился Вит.
   - Тогда что, внутренние войска? - смеюсь я.
   - 'Вопли Видоплясова!' Заходи вечером, я тебе сам их изображу.
   - Такое название, не сочтут ли вольнодумством? Они там концерт давали?
   - Уже сочли. Нет, только три песни исполнили: 'Я летел', 'Идет дежурство' и 'Заднє око'. А еще я побывал на первом публичном выступлении литературной группы 'Бу-Ба-Бу'. На малой сцене Молодого театра выступали писатели, которые входят в эту группу: Александр Ирванец, Юрий Андрухович, Виктор Неборак.
   - А, я слышал о них, - с уважением посмотрел я на своего всегда невозмутимого друга. Видно, что он здесь не терял времени даром. Слышал я об этих писателях от Бати, но читать их книги и стихи пока не приходилось.
   - Поверь мне, ты о них еще услышишь! Кроме них в зале были и другие писатели. Оксана Забужко, Валерий Шевчук, Иван Малкович, режиссер Сергей Проскурня.
   Ни одной из названных фамилий мне раньше слышать не приходилось, и мне кажется, что такая высокая оценка это не более чем плод разгоряченного воображения Виталия. Чтобы не молчать, я из вежливости спрашиваю, чтобы другу было приятно.
   - И много зрителей было?
   - Человек сто, - отвечает Вит, стараясь говорить как можно увереннее.
   - Всего-то? - невольно вырвалось у меня, хотя я и отметил про себя, что друг мой отзывается об этом событии восторженно, и его не смущает такое количество зрителей.
   - Ничего ты не понимаешь, - махнул рукой друг и покровительственно похлопал меня по плечу, - не хлебом единым жив человек. Но ты военный, и это приходится учитывать! Ну ладно, какие будут предложения? Ну, чего застыл? Не будем же мы бесцельно слоняться по улице?
   Посрамленный, в смятении, я немного помолчал. Впрочем, продлилось это недолго, и мысли мои быстро вернулись к повседневности.
   - А может лучше на танцы? ѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓѓФонари-то по-прежнему не горят?
   - Ага, только один напротив Дома офицеров и один на площади, как и раньше!
   - Как думаешь, мы с тобой свой пуд соли уже съели?
   - В каком смысле? - нахмурив брови, соображает Вит.
   - В самом, что ни на есть, прямом, - смеясь, ответил я. - Пошли в столовку! Пошли, я угощаю. Ты, вообще, брат, исхудал - одна тень от тебя осталась.
   - Зато ты вот цветешь и пахнешь! Что, военная служба идет на пользу?
   - А ты зачем худеешь?
   Со стороны оно всегда виднее, и мне кажется, что Вит, не задумываясь о последствиях, ударными темпами гробит свой желудок.
   - Перебиваюсь на скорую руку и всухомятку, - рассеянно отозвался друг. - Увы, обстоятельства бывают сильнее нас. Все времени не хватает. Все думаю, ну завтра уже займусь собой.
   - Слово 'завтра' придумано для нерешительных людей и для детей. Вообще, отсрочка - воровка времени. Нельзя постоянно откладывать важное на завтра.
   - Да, ближайшее вытесняет важное. Мало кто живет сегодняшним днем, большинство людей готовится жить позже. Ладно, пошли в столовую. Чур, в военторговскую! Здоровье ведь дороже золота! Только когда оно есть, его совсем не ценишь.
   - Пошли, а по дороге ты меня давай, просвещай дальше - про писателей и музыкантов, - попросил я, понимая, что другой случай больше узнать о современной украинской культуре представится не скоро.
   - С удовольствием! Слушай, а ты уже слышал, что Иосиф Бродский получил Нобелевскую премию в области литературы, точнее, за свои стихи?
   - Погоди, он же уже лет пятнадцать живет в США?
   - Точно! Стихи эти и были опубликованы именно в это время...
   И откуда, только Вит все это знает? Одно плохо - отпуск короткий. Мало того, что мой зимний отпуск всего две недели, так и Новелла приехала из Киева только вечером в последний день моего отпуска. Мы даже никуда не пошли, так как времени у нас всего ничего. Я встретил ее на автовокзале, ее родители, хотя и собирались сами встретить дочку, уступили это право мне. Я провел Новеллу к ней домой, и теперь мы сидим в ее комнате, предоставленные сами себе, и разговариваем. А я все смотрю на Новеллу, и насмотреться не могу. Да, пожалуй, я и за всю жизнь, какой бы длинной она не была, насмотреться на нее не смогу. И наслушаться тоже. Мы пьем чай с тортом, а я все не свожу с нее глаз.
   - Ты меня смущаешь, - улыбается Новелла, и действительно краснеет. - Так и подавиться можно.
   - Лица наших девушек видят так мало солнца, что не могут вынести столь пристальный взгляд крестоносца, - цитирую я слова Седрика из кинофильма 'Баллада о доблестном рыцаре Айвенго'.
   - Вроде того, - улыбается Новелла.
   Какая же у нее милая, очаровательная, обворожительная улыбка! Кто бы знал, как я люблю эту удивительную девушку! А ведь совсем недавно я считал, что никакой любви нет и быть не может. И за что мне такое счастье?
   Наконец, с чаем, покончено, и можно не отвлекаясь на него и торт, все время смотреть только на любимую. Она все смущается и улыбается. А я смотрю на нее, и улыбка сама по себе озаряет мое лицо. Новелла, как всегда, немногословна, но каждое ее слово звучит в моем сердце самой лучшей музыкой. Кто бы, что не сказал, но для меня Новелла самая, самая лучшая! Более того, она единственная! Мы так и сидим за столом, а мои руки сами по себе тянутся к рукам Новеллы.
   Но тут, без стука, раскрылась дверь, и в комнату вошла младшая сестра Новеллы.
   - Чего вы такие красные оба? - смеется она. - Если вам так жарко, откройте форточку!
   Она забирает чашки, тарелки и выходит. А я все смотрю и смотрю на Новеллу. Она так восхитительна! Меня волнует в ней все: волосы, голос, взгляд, глаза, шея, губы, плечи, ее тонкие руки, ее грудь.... В общем, все будоражит во мне кровь. Как же я был глуп, что так долго не решался сблизиться с ней. Я решаюсь, и беру ее тонкие длинные пальчики в свои руки и приближаюсь к ней. Я слышу ее дыхание, оно такое неровное, прерывистое, оно так возбуждает меня.
   - Знаешь, Новелла, - осмеливаюсь я, наконец, и говорю, - это, наверное, смешно, но я тебя люблю.
   - Что же здесь смешного? - удивляется она и, больше не говоря ни слова, берет меня за руку и тянет к себе.
   И мы целуемся, целуемся. Мне так хорошо, вернее, здорово, то есть, так прекрасно, что я и дышать забываю. Голова кружится от ее близости, но я нахожу в себе силы, с трудом отрываюсь от ее губ, и снова говорю.
   - Я люблю тебя, Новелла! - все, я своим чувствам больше не хозяин и не могу больше молчать и не говорить о своей любви к Новелле. Тем более что любовь, как оказалось, такое всепоглощающее чувство, что я ни о ком, и ни о чем, думать больше не в состоянии.
   - Я тоже, - отвечает она. И мы снова целуемся, целуемся. Сказать по правде, я не могу поверить, что все это происходит на самом деле, что Новелла тоже любит меня! И я целую любимую, не веря в свое счастье.
   - Как хорошо, что ты признался мне, - смущенно улыбается Новелла, - я бы сама ни за что не решилась.
   - Знаешь, я люблю тебя с самого первого дня, как ты пришла к нам в школу, с первого взгляда.
  Я опускаю руку, которой обнимал Новеллу за шею, на ее грудь. Новелла вздрогнула, тихо ойкнула от неожиданности и несильно ударила меня по руке. Я восстанавливаю статус-кво, то есть возвращаю свою руку на место, и опять обнимаю Новеллу за шею. И мы снова целуемся, целуемся... Уже перед самым моим уходом, я спрашиваю ее:
   - Скажи, ты выйдешь за меня замуж?
   - Да, - отвечает она, и глаза ее лучатся счастьем. А уж насколько счастлив я, и выразить трудно!
   Время до приезда Новеллы тянулось бесконечно долго, зато сейчас время летит так быстро, что я и не заметил, что уже перевалило за полночь. Мне нужно уходить, уже начало первого ночи, родителям Новеллы и сестренке давно пора спать, да и меня ждут мои родители, они еще хотят побыть со мной, ведь завтра утром я уезжаю в училище.
   - До свидания, Новелла. Я тебя очень люблю!
   - Я тебя тоже, - улыбаясь, отвечает она и улыбается, и ее улыбка озаряет все вокруг, как Солнце!
   - Я позвоню тебе из Симферополя и сразу напишу, - обещаю я.
   - Я буду ждать, - улыбается она и почему-то снова краснеет.
   Новелла! Солнышко мое солнечное, я так люблю тебя! И утопаю в твоей любви. Это так потрясающе замечательно!
   - Новелла, я уже скучаю по тебе, - говорю я.
   - Я тоже, - потупив взгляд, отвечает она.
  Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться от счастья! Мы поцеловались в дверях, и я пошел домой. Я иду по улице и улыбаюсь. Я самый, самый счастливый человек в этом мире! Я люблю Новеллу, и любим ею! Разве можно еще чего-то желать от жизни? Новелла, счастье мое, сказка моя, чудо мое необыкновенное, подарок Небес! Люблю тебя, солнце мое! Мне нужна только ты и больше никто! Какими же мы будем счастливыми, вот увидишь! Новелла, любимая, ты мне очень нужна! Ты моя жизнь! Ты мое все! Безумно люблю тебя! Хочу быть с тобой. Очень хочу. Люблю тебя! Интересно, и какой это Бог мне тебя послал? Новелла, я слишком сильно тебя люблю, я тебя обожаю! Я тебя очень люблю, сокровище ты мое необыкновенное! Ты самая необыкновенная, самая лучшая и я тебя просто безумно люблю! Я всегда буду тебя любить! Спокойной ночи, моя любимая, моя родная, моя ненаглядная! Обожаю тебя! Прекрасных тебе снов, любимая моя! Я тебя безумно люблю, ты моя! Ты мне нужна больше, чем воздух! Я думаю о тебе всегда, даже когда разговариваю с кем-нибудь. Хочу быть твоим! Очень хочу! Люблю тебя, сердце мое! Почему я не сказал тебе об этом? Ну, ничего, а буду писать тебе об этом в письмах, и рассказывать об этом по телефону! Я уже скучаю. Без тебя тоскливо, солнце. Одиноко, жуть. Я тебя люблю! Люблю!
  На улице тьма кромешная, пурга, и ничего не видно, хоть глаз выколи. Но я иду и не обращаю на это никакого внимания. Я сильный и желанный, и, значит, мне все по плечу! На улице идет снег, а в моей душе такой ливень чувств, что я не знаю, как и справиться с ними! Но это так здорово! Новелла, любимая моя, я всегда буду заботиться о тебе, я никогда ничем не обижу тебя, потому что очень, очень-очень тебя люблю!
   Мама только глянула на меня, и тоже стала улыбаться.
   - Мама, я сделал предложение Новелле, и она согласилась выйти за меня замуж!
   - Поздравляю, сыночек, - улыбается мама. - Новелла очень хорошая девочка. Я за тебя очень рада. Знаешь, о лучшей жене, чем она и мечтать трудно. И когда ваша свадьба?
   - Мы еще не решили. Вернее, договорились, что решим это уже летом, может, тогда и женимся.
   - Летом это хорошо, - одобрила мама, - и времени больше, и сезон овощей в самом разгаре, легче столы накрывать. Только ты пока об этом никому не говори, чтобы не сглазить, хорошо?
   Утром, по дороге на железнодорожную станцию Зятковцы, мы, как всегда, взяли с собой моего лучшего друга Виталия Шепелева. Он хоть и женат, но эту нашу традицию свято соблюдает. Вит с удивлением посмотрел на меня, но, ни о чем спрашивать не стал, а я не стал ему ничего рассказывать.
   - Ну, что, - сдержано, улыбнулся он, пытаясь меня успокоить, когда мой поезд уже лязгнул буферами, готовясь двигаться дальше, - расставаться нужно так, будто завтра встретимся, а встречаться так, будто сто лет не виделись! Не грусти!
   Мы обнялись, пожали друг другу руки, и я запрыгнул в вагон. Никогда мне еще так сильно не хотелось остаться дома, ведь в Гайсине сейчас находится моя Новелла, а я вынужден уезжать. Что поделаешь, нам обоим ведь еще целых полтора года нужно учиться, чтобы закончить свои вузы, зато потом мы всегда будем вместе, и больше не будем расставаться никогда! Никогда! Я чувствую, что моя любимая сейчас тоже думает обо мне. Между нами отныне существует невидимая, нерасторжимая связь. В моей душе наступает покой от осознания того, что Новелла меня тоже любит и ждет. Скорей бы лето! И еще я ее очень хочу. Я ее просто бесконечно люблю и безумно хочу!
  
  Крашеные
  Когда поезд подъехал к вокзалу, на перроне через окно я увидел ротного. Он был в форме. Что ему тут делать, удивился я, и сердце замерло в груди от нехорошего предчувствия. На всякий случай я открыл дверь не на перрон, а на пути, и прошел в голову поезда. Неспроста, ох неспроста, ожидал ротный прибытие нашего поезда!
  Издалека я увидел, что возле ротного уже стоят семь курсантов из нашей роты. Понятно, старый номер: ротный набирает работников. Надо из прачечной чистое постельное и нательное белье принести, роту вылизать и территорию убрать. Хорошо, что я его увидел, а то бы еще полдня, даже больше, насмарку ушло. Я решил не идти на троллейбусную остановку, а ехать на такси от греха подальше. Когда такси тронулось, чуть не под колеса бросился сержант из первого взвода Юра Аркалюк.
   - Возьмите и меня, - машет он мне рукой.
   - Возьмите, пожалуйста, - попросил я таксиста. - Привет, Юра!
   - Здорово, - благодарно кивнул Юра. - Ты тоже от ротного линяешь?
  Я кивнул, и мы уехали от комроты. Без приключений я добрался на квартиру, переоделся в гражданку, и еще успел погулять по Симферополю. Из отпуска я прибыл вовремя, хотя ротный все равно сделал мне замечание, мол, я как сержант мог бы и пораньше явиться. В кубрике застал недовольных Димку и Ваську. У всех остальных лица были заметно веселее.
  - Дайте угадаю, - я картинно обхватил лоб пальцами, - я так понимаю, вы попали в рабочую команду?
  - Да, все планы мне обломал, гад, - нехотя признался Дима и обижено посетовал, и тут же, испугавшись того, что сказал, стал затравленно оглядываться по сторонам.
  - Осторожней надо быть, - веско произнес Лео. - Мы же с тобой в одном вагоне ехали, но я-то не попался!
  - Пошел ты, еще издеваешься, - обиделся Дима.
  - Учу я, а не издеваюсь. Ты когда в следующий раз будешь из отпуска возвращаться - будь умнее!
  Веселым смехом встретили Алешу. Оказалось, что он выкрасил свои рыжеватые вихри в белый цвет. Теперь его шевелюра производит странное впечатление.
  - Блондинистый ты какой! - смеется замок, не в силах сдержаться.
   Я разбираю сумку и краем уха слушаю восторженные рассказы ребят об отпуске.
  На разводе выяснилось, что 'блондинистых' в батальоне набрался целый десяток. Комбат вывел их всех из строя и громко, бесцеремонно объявил:
  - В военном училище у нас учатся юноши, а девушкам здесь не место! Посему, кто хочет сохранить свой нынешний вид - рапорт на отчисление на стол, и прощайте! Кто все-таки хочет учиться дальше - побриться наголо и в увольнение, пока волосы не вырастут, не ходить! Командиры рот - на контроль.
  Вид комбата совсем не располагает никого к шуткам.
  - Так долго, - сконфужено простонал Алеша. - Вот незадача!
  И он растерянно оглянулся по сторонам. Разумеется, никто не стал оспаривать справедливость решения комбата, так что пришлось Лехе побриться под Котовского и два месяца сидеть в роте. Волосы у него, конечно, раньше отрасли, но ему ротный еще от себя добавил.
  А еще у нас событие - грузин из 32 роты Гиви Махарадзе в отпуске действительно сделал операцию, и теперь у него аккуратный небольшой нос. Это так изменило его, что угадать, что это Гиви, можно только со второго раза. Правда, он операцию сделал в конце отпуска, и ему еще почти месяц надо ходить в бинтах, которые смешно перекрещивают его лицо.
  - Это еще кто? - понарошку удивляюсь я.
   - Ух, ты, - восхищаются все, и каждый норовит потрогать его нос. - Отлично сработано!
   Гиви нервно отмахивается, но соблазн слишком велик, и курсанты все тянут и тянут руки к его забинтованному носу.
   - Руками не трогать! Я вам сейчас все уши поотрываю! - периодически раздается в казарме душераздирающий крик недовольного Махарадзе. Ему больно от таких 'прикосновений'. К тому же его предупредили, что хрящи еще не срослись и могут изменить форму.
   - А чем можно? - веселится Королев. - Нет, правда, ты скажи, чем можно трогать?
   - Да идите вы все! - с нескрываемой ненавистью смотрит на КорСа Гиви. - Я начинаю терять терпение!
   Удивительное дело - наш Отарий, так много говоривший до отпуска о предстоящей операции, вернулся со своим прежним гордым клювом на половину лица.
   - А растрепал - операцию сделаю! Что, папа денег не дал? - смеется Столб, точно сымитировав голос и интонации Кварацхелии.
   Но Отарий высокомерно отметал все подозрения. Но после сотого вопроса он все, же решил признаться.
   - Да, - смутился и отвел в сторону глаза Отарий. - Отец ругал меня сильно за то, что я, мол, стесняюсь того, что я грузин.
   Однако на самом деле все оказалось не так серьезно.
   - А если честно? - подхожу я. - Мне кажется здесь другая проблема. Просто скажи - струхнул?
   - Если честно, да. Так что я у папы денег даже и не спрашивал.
  У Гиви нос оказался замечательный, красивый, но счастливый обладатель этого носа повел себя неосмотрительно, позволяя трогать его. И то, что его слишком часто и сильно трогали желающие, закономерно привело к тому, что замечательный новый нос оказался заметно завален на левую щеку. Но сделанного уже не воротишь.
  - Правильно говорят, - скалит зубы Веня, - что в армии приколов космос без конца и края!
   - Какие уж тут приколы? Гады вы все, гады, - со слезами на глазах говорит наивный, простодушный и нерешительный Гиви. - Я прямо в шоке. Ну что мне еще одну операцию делать, чтобы нос ровный стал, да?
   - Лучше уже после выпуска, - посоветовал Столб, - а то опять тебе его завалят набок!
   - Фотографироваться надо будет на удостоверение личности офицера, на личное дело. Как я с таким носом? А потом что - уже офицером - снова перефотографироваться и документы менять?
   - Тогда жди, пока тебе нос так сломают, - вошел в его положение Столб. - До выпуска еще времени много!
   - Зачем сломают? - насторожился Гиви.
   - Чтоб пластическому хирургу не платить! Ты заруби на своем распрекрасном новом носу - всегда можно что-нибудь сделать. Вон подойди к Кривину, своди его в чипок, и он тебе за какую-то трешку все поправит! Или разозли Иванова - он тебе нос и задаром сломает!
   Лео предположил, что Гиви, как и все грузины, человек горячий, а это значит, что не был настроен, так легко простить всех своих обидчиков. И значит, ждет подходящего случая, чтобы отомстить. Но время шло, а Гиви так никому ничего плохого и не сделал. А вот наш Отарий как-то рассудительно заметил:
   - Может и хорошо, что я операцию не сделал.
   А я пошел на переговоры с Новеллой. Как же я ждал этой минуты, когда снова услышу ее голосок! Я жду, когда нас соединят, и мысленно говорю, обращаясь к Новелле: 'Новелла, я тебя очень-очень люблю! Я тебя безумно люблю! Ты для меня все, весь мир с некоторых пор. Должен тебе признаться, что я этого даже боялся. Больше не боюсь. Я обожаю тебя! Солнце мое, ты мое все! Ты моя любовь, мое счастье, надежда и будущее! Ты объект всех моих желаний. В общем, если коротко, то ты центр моей вселенной! Ты моя жизнь! Я люблю тебя, Новелла!' Наконец, я услышал:
   - Заказ 78, Киев, кабина ? 3.
   И я поспешил в телефонную кабинку, а сердце сразу стало бешено стучать - сейчас, сейчас я услышу голос своей любимой, моей невесты!
   - ... Сказка моя, - воркую я в телефонную трубку.
   - Я не сказка, я новелла, - задорно смеется она.
  А я вспоминаю, что главными отличительными чертами новеллы, как литературного жанра, являются напряженный сюжет и неожиданный конец. И к чему это я вспомнил? Уже когда разговор окончился, я сообразил, что ничего из того, что собирался сказать невесте, так и не сказал. И как это так получается, что говорим о чем угодно, только не о том, что действительно волнует?
  
  Новость
  Главной новостью, ожидавшей нас в училище, было то, что наш взводный капитан Дядченко, он же мама Жора, уже переведен к новому месту службы в Забайкальский военный округ на должность командира отдельной роты. Это должность уже майорская.
  - Не представляю его в качестве командира роты, - подумав, сказал Веня.
  - А я очень хорошо представляю, хреновый он будет командир роты, - сказал Лео, а секундой позже ту же мысль своими словами повторил Миша:
  - А я представляю, гораздо вероятнее, что хороший он будет командир роты, а солдаты будут от него 'вешаться'.
  - Это еще вовсе не факт, - серьезно сказал Лис, и мельком взглянул на меня, - на каждого найдется свой Иванов!
  - А представляете: если сразу два или три Иванова?! - говорит Веня.
  - Да уж, совсем... не позавидуешь, - рассмеялся Лис, живо представив себе такую перспективу.
  Дима, видимо, решил сказать что-то приятное для моего уха, и заявил:
  - Если отношения с народом не складываются, то король уходит. Народ территорию не оставляет.
  - Это Иванов - народ? - насмешливо спрашивает Королев. - По-моему, с остальными у мамы Жоры отношения вполне сложились.
  - Странно, но я совсем не испытываю к нему никакой привязанности, - поддержал Диму Лис.
  - Кто же теперь у нас будет взводным?
  - Свято место долго пустым не бывает. Пришлют какого-нибудь урода, по сравнению с которым мама Жора покажется ангелочком с крылышками! А ты, Иванов, что скажешь?
  - Лишь бы новый взводный тоже не оказался моим земляком.
  Тут к нам подошел ротный, глаза его хитро улыбаются.
  - Сержант Иванов, хочу вам сказать пару слов. Думаю, это несколько успокоит вас - ваш новый взводный не из Винницкой области.
  - Спасибо, товарищ майор, - обрадовано говорю я и улыбаюсь от уха до уха. - У меня прямо камень с души упал!
  - Товарищ майор, а откуда же он? - серьезно спрашивает Веня.
  - Он из местных, - нехотя сообщил ротный, - потерпите, скоро вы с ним познакомитесь. Он сдаст дела в Карелии и приедет к нам.
  - Симферопольцы, - радостно и громко произнес КорС, стремясь привлечь внимание как можно большего количества курсантов, - 'вешайтесь!' Ваши дни сочтены!
  - Рота! Выходи строиться на утренний осмотр, - скомандовал ротный.
  Во время проведения утреннего осмотра ротный приказал всем снять по одному сапогу. У половины курсантов нашего и четвертого взводов вместо портянок оказались носки, что сильно их огорчило. Ротный не стал нервничать сам, а просто переписал всех нарушителей, объявив, что сажает их на якорь, на целый месяц. Командиры отделений Лео и Третьяк тоже оказались в носках. Внутренне я этому даже порадовался, ведь теперь я могу ходить в увольнения каждые выходные! Со старшиной, чтобы он не ставил меня в наряд на выходные, я договорюсь.
  - Симона, - зло говорит Игрек, - вот почему ты носишь портянки, как правильный? Был бы и ты в носках, может, мы ротного как-нибудь уговорили бы, чтобы в увольнения хоть по разочку сходить. А из-за тебя теперь точно месяц придется в училище просидеть.
  - Портянки я буду носить, даже если нам вдруг разрешат носки, потому что они гораздо удобнее носков!
  А я все думаю о том, что отошла в вечность эпоха правления мамы Жоры. Не знаю, каким там будет наш новый командир взвода, но чувствую, что мне с ним будет легче, чем с прошлым взводным. Перед самоподготовкой было свободное время, и мы с Димой посвятили его посещению чипка. На самоподготовку мы купили по баночке сметаны и по ватрушке. Когда мы вернулись в спальное помещение за своими палатками, то наши взводы уже были выстроены на взлетке.
   - Чего это они так рано? - удивился я.
   - Может, у нас часы отстают? - предположил Дима.
   - У обоих сразу? Не может такого быть. Случилось, может, что?
   Оказывается, нашим взводам представляют нового командира взвода старшего лейтенанта Звенигородского. Я протиснулся в первую шеренгу, а ребята как-то странно поглядывают на меня. Когда я занял свое место в строю и увидел нового взводного, то понял, почему курсанты улыбались. Новый взводный лицом и статью был похож на меня. Волос у него, правда, темнее, губы тоньше, глаза зеленые и уши слегка оттопыренные, а так в целом - и за моего родного брата сошел бы! Ростом он был, правда, ниже меня. И ноги у него были короткие и кривые. Его мощное туловище даже как-то нелепо выглядит на этих кривых и коротких ногах.
   - Вижу, вас всех заинтересовали мои ноги, - смущенно улыбнулся новый взводный, - они не всегда были такими.
   - Раньше они были, конечно, длинные и ровненькие, - пошутил Веня, и почти все в строю засмеялись. Не смеялся КорС. Не смеялся ротный.
   - Курсант Нагорный, - вальяжно сказал ротный, - три наряда вне очереди за нетактичное поведение.
   - Есть, - огорчился Веня, потому что понял, что в увольнение он на этой неделе точно не пойдет, а его легкомысленную Светку танцевать будет кто-то другой.
   - Старший лейтенант Звенигородский попал в аварию, начал было объяснять ротный, но новый взводный мягко попросил:
   - Товарищ майор, разрешите, я сам.
   - Пожалуйста, товарищ старший лейтенант. Тогда я, пожалуй, пойду? - полу утвердительно спросил ротный.
   - Да-да, конечно. Мы здесь сами с курсантами ближе познакомимся, - сказал наш новый взводный.
   - На построение на самоподготовку не опаздывайте,- напомнил ротный и вышел из помещения.
   - Я служил в Карелии в 8-м УПО,- начал взводный. Но его перебил Кальницкий.
   - Лес, что ли, валили? - шутит Миша.
   И все снова хохотнули, живо представив себе эту картину.
   - Так точно. Рядом зеки стояли и тоже лес валили - срок мотали. И солдаты рядом служат, лес валят. Я был старшим колонны, когда подъехали к крутому спуску. Солдат-водитель наотрез отказался ехать, и поэтому за руль лесовоза сел я.
   Мы слушали взводного, затаив дыхание.
   - Кабина лесовоза застряла в глубокой рытвине, на нее наехала платформа с лесом и раздавила ее. Выбраться из кабины я не успел, но выжил. Можно сказать, повезло. Лес разгрузили, кабину разрезали, а мне уже сделали 3 операции на ногах, и говорят, еще 1-2 нужно будет сделать. Ну а вам советую в подобных ситуациях не геройствовать, чтобы не оказаться на моем месте. Кстати, пока я валялся в госпиталях, жена от меня ушла. Не нужен ей калека, - грустно сообщил он. - Первое время после ее ухода я жил, ненавидя себя и ее. А вообще, чтобы вы знали, товарищи курсанты, офицерская служба она не совсем такая, как это вам казалось раньше. Не исключено ведь, что кто-то из вас попадет туда - на лесоповал. И еще, лучше относитесь к выбору своих будущих жен. Как убеждает моя горькая практика, не все то золото, что блестит. Не гонитесь за красивой внешностью, она бывает обманчивой. Красота это нелегкий крест. К тому же даже самая красивая внешность это на время, а вот душа - навсегда.
   - Какая еще душа? Мы атеисты и в существовании души не верим, - шутит Лис.
   Помнится, ротный наоборот, всегда утверждал, что жена офицера должна быть безукоризненно красивой. В кубрике воцарилась мертвая тишина, которую нарушил я.
   - Товарищ старший лейтенант, пора выходить строиться на самоподготовку.
   - Да-да, конечно! Взвод, выходим строиться.
   Новый взводный нам понравился. Он был приятен во всех отношениях, и что особенно важно для меня - он не мой земляк. Состояние постоянного кошмара, каким был для меня наш прежний взводный мама Жора, стало потихоньку забываться. По сравнению с тем временем, когда взводным у нас был незабвенный мама Жора, теперь настал настоящий 'золотой век'. Для меня, во всяком случае, точно настал!
  
  Чужая свадьба
   Вернувшись из увольнения, Вася никак не может найти себе места или занятия. По всему видно, что он о чем-то сосредоточенно думает, и мысли эти его не радуют. Наконец, он решился.
   - Толик, а Толик, - озабоченно спрашивает он.
   - Чего? - деланно безразличным тоном отвечаю я.
   - Я тебе обрисую ситуацию, а ты скажи свои выводы, так сказать, на трезвую голову. Только честно, ладно? - не обращая никакого внимания на мое подчеркнутое равнодушие, говорит Вася.
   - Что ж, излагай, пока у меня голова еще трезвая, - шучу я, понимая, что для Васи этот разговор одновременно очень важный и очень острый. Во всяком случае, для него это ново и непросто. Но в его просьбе нет ничего странного или удивительного. Среди нас, то есть курсантов, нет никаких секретов, мы ведь здесь как одна большая и дружная семья.
   - Ты знаешь, что я встречаюсь с учительницей? - Вася собрался и теперь весь сосредоточенный, прямо как я в ринге.
   Я согласно кивнул: кто же этого не знает? Раньше он был счастлив, а сейчас руки у Васи дрожат. И это явно не от радости. Он явно старается сдержать нервную дрожь, но у него это не очень получается.
   - Ты понимаешь, я уже собирался жениться на ней, но вот сегодня пришел к ней на квартиру, а у нее следы только что ушедшего гостя: обед, начатый ликер, начатая коробка конфет, окурки. Сказала, что это заезжал ее проведать директор школы. Мол, посмотреть, как живет молодой специалист. Я намекнул на.... А она только смеется и говорит, что ничего не было. Когда у нас дошло дело до постели, то сегодня она заботилась только о том, чтобы хорошо было мне, а ей вроде ничего и не надо. Как ты думаешь, у нее с директором было что-нибудь? Я теперь ни о чем другом и думать не хочу и не могу.
   - Понимаешь, Вася, я думаю, что, - начал я, тщательно подбирая слова. Вася смотрит на меня с надеждой, и мне очень не хочется огорчать его.
   Столб, который как раз подошел к нам с гитарой и услышал Васин вопрос, тут же с чувством стал петь.
   - Так бывает спокойно, и струны, как нервы,
   Резонируют с каждым движеньем души.
   И я знаю, что я у тебя самый первый,
   И грядущие дни - хороши...
   Я запнулся, отвлекся на время от Васи, замолчал на минуту, заслушавшись тем, как поет Столб.
   - А бывает, что нервы, как струны, натянуты,
   И бывает, спасения нет от тоски,
   А по всем телефонам все занято, занято,
   А по всем телефонам гудки и гудки...
   Когда Столб допел, я взял у него гитару, тронул струны и пропел:
   - Часто простое кажется вздорным,
   Черное - белым, белое - черным.
   Больше я не успел ничего сказать, так как в наш разговор нагло и бесцеремонно влез Веня, нисколько не заботясь, что он подслушал конфиденциальный разговор. Он счел высказать свое мнение. В его редакции это прозвучало так:
   - Иванов, не деликатничай, не надо. Василий, я абсолютно уверенно могу утверждать, что спит твоя учительница со своим директором, а тебя обманывает. Даю тебе слово на отсечение - спит! Это вполне очевидно. Пусть тебя это не смущает, но я считаю, что тебе лучше знать правду. Прямо сейчас, а не после вашей женитьбы.
   После этих слов смотреть на Васю стало совсем жалко, он даже не сдержался и пустил слезу.
   - Веня грубоват, - грустно улыбнулся я, - но я с его выводами согласен.
   - Так что не женись, - упорно продолжает советовать Веня. - Жестоко заруби себе на носу: женишься на ней, дураком будешь! Просто махни на нее рукой и забудь! Это для тебя будет лучше всего. Кричи от счастья, дружище, что вовремя понял ей цену и не женился на ней.
   - Помолчи, Веня, не суй свой нос, куда тебя не звали, это уже не наша забота, - сказал я, полагая, что здесь никакие слова не помогут. Вася сам должен принять свое решение, каким бы оно ни было.
   Оказалось, что Вася воспринял наши слова как непреложную истину. Во взводе уже кипят нешуточные страсти вокруг ситуации с Васей и его невестой, это Веня успел всех проинформировать. На Венин роток не накинешь платок, так что здесь уже ничего изменить нельзя.
   - Вы развеяли мои сомнения. Я окончательно убедился в том, что не следует на ней жениться. Спасибо.
   - Это много. С тебя причитается, - в один голос заявили Веня и КорС, который тут совершенно ни при чем. - Деньги вперед! Просто мы не хотим лишнего геморроя! Ходи потом за тобой, напоминай!
   - Это все, да? Тогда я сейчас расскажу, что вам надо делать.
   - В смысле, куда нам надо идти? - догадался Зона. - Жмот.
   Вася впал в отчаяние, началось время его душевных метаний, но его свадьба с учительницей так и не состоялась. Далось это решение Васе непросто, он так похудел, что даже преподаватель физподготовки недоуменно заметил, что у курсанта Россошенко появилась излишняя худоба. Вместо того чтобы попытаться познакомиться с другой женщиной, Вася начал уделять все свое свободное время учебе. Даже в увольнения он по доброй воле стал ходить реже.
   - Почему, ну, почему так? - вырвалось у него снова как-то перед утренним осмотром, когда в кубрике были только он и я. - Считается, что курсантов интересует только интим, а на поверку и многие девушки не лучше нашего брата. Как она могла, а? Ведь самые светлые мои дни и мечты были связаны с ней. Так трудно теперь забыть все, что у нас с ней раньше было. Скажи, Толик, почему так?
   Но я не нашелся, что ему ответить на этот вопрос.
  
  Боевое Знамя
   На лекцию по ППР опоздавших, как всегда, нет, так как ее проводит лично полковник Тетка. Сегодня у Родственничка особенно приподнятое настроение. Выслушав доклад старшины и, поздоровавшись с нами, преподаватель тут же перешел к лекции.
   - Сегодня мы с вами поговорим о почитании боевого знамени и военно-морского флага. Запишите тему занятия....
   - Можно подумать, - негромко ворчит КорС, - что кроме него еще кто-нибудь будет что-то говорить.
   Тетка резко повернул голову в нашу сторону, и Королев быстрее, чем следовало, наклонился над конспектом. Однако на этот раз полковник промолчал и даже замечания не сделал.
   - Еще в Древней Руси сложилась традиция почитания бранного стяга, хоругви как воинской святыни. Первоначально знамена представляли собой длинные шеѓсты, на верхушках которых укреплялись пучки травы, ветки, конские хвосты. Позже это были полотнища самых разнообразных разѓмеров и форм с различными рисунками и украшениями. Вокруг стягов сражались особенно ожесточенно. Проѓславлен был тот, кому удавалось пробиться к неприятельскоѓму стягу и подрубить его, а на место его поставить свое знаѓмя. Такой подвиг почти всегда означал решительную победу над врагом, ибо стяг обычно стоял в центре боевого порядка войск и обозначал ключ к позиции. Описывая сечу, летописец никогда не забывал упомянуть о месте, где стоял стяг - положением его опредеѓлялся исход сражения. Когда Александр Невский громил немецких рыцарей на льду Чудѓского озера, стяг его развевался у Вороньего Камня. Воины, глядя на тяжелое полотнище, колеблемое ветром, знали: там центр боя, там их военачальник. В Куликовской битве, когда русское войско насмерть билось с мамаевой ордой, в гуще страшного сражения развевалась хоругвь Дмитрия Донского. Издавна русские полки ходили в бой с развернутыми знаменами.
   Тут я заметил, что Вася сидит со страдальческим лицом. Я его незаметно толкнул ногой под столом и взглядом спросил, что это с ним.
   - Конспект по ППР забыл, - сокрушенно вздохнул Вася. - Но у меня есть с собой чистая тетрадь. Как ты думаешь, что мне на обложке написать?
   - Придумай какую-нибудь цитату из Ленина и запиши, - хмыкнул я.
   Вася обижено вздыхает и отворачивается. Не ожидал он от своего командира отделения такого несерьезного отношения к его животрепещущей проблеме, и уж тем более кощунственной шутки, касающейся самого Ильича!
   - В одном из походов русско-туѓрецкой войны 1873-1876 годов русскую армию облетела весть об утрате Апшеронским полком батальѓонного знамени. В редут, обороняемый апшеронцами, ворѓвался сильный неприятельский отряд. Завязалась отчаянная схватка. Солдаты окружили свое знамя и начали отбиваться штыками. Пал у знамени командир батальона подѓполковник Магалов. Знаменщик унтер-офицер Захаров поѓлучил восемь ран. Остатки батальона, окруженные неприятелем, были вытеснены из редута в поле, но продолжали сражатьѓся. Последний апшеронец, державший знамя, упал, и неѓкому было его заменить... Бой перекинулся к первой линии траншей, где обороняѓлись русские туркестанские роты. Солдаты не решались стрелять, заметив среди неприятеля своих. Но герои-апшеронцы не думали о себе: 'Стреляйте, братцы, стреляйте скоѓрее, нас тут мало! Все враги!' У знамени полегла вся 14-я рота, осталось только 19 человек, да и те ранены. Осѓтавшимся в живых стыдно было смотреть друг на друга. Через несколько дней батальон был назначен идти на неприятеля во главе штурмующей группы. Все ликовали, надеялись возвратить знамя и отплатить врагу за потери. Знамя батальона отыскалось, и возвратил его апшероѓнец, подпоручик Воропанов. Знамя стояло в крепости, его охраняло несколько десятков врагов. Офицер бросился впеѓред, увлекая за собой апшеронцев. Охрана была перебита. Солдаты, увидев знамя, бросились к нему, плакали от раѓдости, целовали свою батальонную святыню.
   Этой истории я не знал, поэтому с удовольствием выслушал ее и прилежно записал в свой конспект по ППР.
   - История каждого Красного знамени - это героическая страница истории нашего государства. 'Вперед, красные бойцы, за освобождение трудящихся!', 'Красные орлы, держите смело Красное знамя за рабочее дело!', 'Вперед - к социализму!' - звали знамена полков и дивизий Красной Армии. Вы записывайте, записывайте, я все это буду спрашивать на экзамене и никаких поблажек никому делать не буду.
   - Можно подумать, что он кому-то когда-то делал поблажки, - снова тихо проворчал КорС.
   Вася недовольно покосился на Королева, так как тот мешает ему конспектировать.
   - 'Кончил войну - берись за учебу и готовься к грядущим битвам' было написано на Знамени 131-го Таращанского полка, что выражало новые задачи Красной Армии в период мирного строительства социализма.
   Я обратил внимание на то, что Лео сидит с совершенно идиотским выражением лица. Полковник Тетка повернулся к нам спиной, что-то записывая на доске. Самое время пошептаться!
   - Валера, ты чего? - удивился я.
   - Лицо курсанта должно выражать скорбь и задумчивость. Особенно на занятиях полковника Тетки!
   - Но не настолько же! По-моему, ты явно переигрываешь.
   - ... Воинские части, которые имели несколько знамен, по приказу РВС СССР от 3 февраля 1927 года должны были оставить себе одно, старейшее по времени вручения.
   - Ты думаешь? - с сомнением переспрашивает Лео.
   - Я просто уверен! Сделай лицо попроще!
   - Красное знамя всегда было с частью на полях сражений Великой Отечественной войны. С ним воины удерживали священные рубежи Родины, с ним шли войска к победе. При штурме Севастополя в бою тяжело ранило парторга роты. Знамя, с которым он шел в атаку впереди стрелковой цепи, начало клониться к земле. 'Я понесу Знамя!' - броѓсился к парторгу рядовой Япуненко. Пренебрегая опасѓностью, под ожесточенным вражеским огнем солдат устреѓмился вперед и водрузил стяг на вершине Сапун-горы. Увиѓдев Знамя, воины 844-го стрелкового полка поднялись в реѓшительную атаку и овладели Сапун-горой. Под руинами легендарной Брестской крепости, около меѓсяца отбивавшей от стен своих фашистские орды, было найѓдено Знамя Исполкома III Коммунистического Интернационала - Знамя 84-го стрелкового полка. Пробитое пуляѓми, посеченное осколками снарядов, обагренное кровью заѓщитников, оно не досталось врагу.
   Тут я заметил, что Леха Марковский клонится в сон, и я с удовольствием сильно копнул его сапогом пониже спины. Должен же я удерживать товарища от недостойного поступка? Я в этом даже клялся Родине, принимая военную присягу! Бао не обиделся, так как все правильно понял. Он сидит и с остервенением трет за ушами, чтобы прогнать сонливость.
   - Красное знамя всегда было с частью на полях сражений Великой Отечественной войны.
   Что ни говори, а оратор Тетка превосходный и материал знает, что называется, на зубок.
   - В боях с немецко-фашистскими захватчиками родилась Советская гвардия. 11 июня 1943 гоѓда был учрежден образец гвардейского Красного знамени, которое стало знаком боевого отличия части. В Положении о гвардейских Красных знаменах говорилось: 'Гвардейское Красное знамя обязывает весь личный состав гвардейских армий и корпусов быть образцом для всех других частей и соединений Красной Армии'. На одной стороне гвардейского Знамени шелком вышит портрет Владимира Ильича Ленина, а на друѓгой - знак 'Гвардия', окаймленный венком из дубовых листьев. 'Где гвардия стоит, там враг не пройдет. Где гвардия наступает, там враг не устоит', - говорили о Советской гвардии.
  Лис о чем-то перешептывается с Мишей, и я стал прислушиваться к их разговору.
   - Миша, я вчера видел тебя в увольнении. Ты был под градусом и шел пьянящей походкой!
   - Я тебя тоже видел. Ты тащился как три дня! Тоже, видать, был немного не в себе! И одет ты был, как я успел заметить, в штаны армии наиболее предполагаемого противника!
   Это он про джинсы так, мы все трое улыбнулись этой шутке. К счастью, эти перешептывания прошли незамеченными для полковника Тетки. И тут произошло непредвиденное и занятное событие. Леха Марковский все-таки уснул. Полковник Тетка вдруг прервал свою лекцию и сказал.
   - Товарищи курсанты, как вы считаете, в аудитории жарковато? Может, нам проветрить немного помещение?
   И он открыл одно окно. Поскольку оно было оклеено на зиму бумагой, то открылось оно с громким треском. От этого звука Бао вскочил и замер. Что ему там приснилось или со сна показалось, непонятно. Родственничек с удивлением уставился на Бао. Нехорошо так уставился.
   - Товарищ курсант, раз уж вы встали, постойте красиво. Кстати, вам двойка. Как ваша фамилия и из какого вы взвода?
   И не откладывая это дело на потом, Тетка сразу поставил во взводный журнал Марковскому двойку. После этого он с довольным видом продолжил лекцию.
   - Весь личный состав обязан самоотверженно и мужественно заѓщищать Боевое Знамя в бою и не допускать захвата его проѓтивником. При утрате Боевого Знамени командир части и военнослужащие, непосредственно виновные в таком позоѓре, подлежат суду военного трибунала, а воинская часть - расформированию. В мирное или военное время лишиться Боевого Знамеѓни - значит потерять воинскую честь, совершить преступление перед Родиной. Укреплению традиции верности Боевому Знамени служит одна из форм поощрения военнослужащих - фотографирование у развернутого Боевого Знамени воинской части, Военно-морского флага корабля.
   Прозвенел звонок, извещая, что пара закончилась. Тетка широко улыбнулся, довольный тем, что вложился в отведенное время. После окончания занятий командир роты, как обычно, встретил нас у трибуны перед нашей казармой.
   - Товарищ Марковский, - хмуро спросил он, - объясните мне, как можно во время лекции получить двойку? Большой вы оригинал, как я погляжу. Объявляю вам три наряда вне очереди!
  
  'Орденоносец'
   Мы только пришли с обеда, как дежурный по роте сообщил мне, что меня срочно требует к себе ротный. Оставив Мишу за себя, я сразу направился в канцелярию роты. Постучав, я открыл дверь. В канцелярии роты кроме ротного находится наш комбат.
   - Заходи, заходи, - дружелюбно пригласил ротный.
   - Товарищ подполковник, разрешите обратиться к майору...
   - Обращайтесь, - кивнул комбат.
   - Товарищ майор, сержант Иванов по вашему приказанию прибыл!
   - Ты - Иванов? - удивился комбат. - Тьфу, точно! Годится! Что ж, Владимир Алексеевич, кандидатура сержанта Иванова подходит. Иванов, ты можешь идти.
   - Есть, - ответил я, и глянул на ротного. Тот кивком показал, что я действительно могу идти. И я послушно вышел из кабинета комбата. Я шел обратно и ломал голову над тем, чтобы это могло значить, но ответа так и не нашел.
   - Что-то ты очень быстро вернулся, - удивился Миша. - Я даже по тебе и соскучиться, толком не успел.
   - И порулить отделением тоже, - шутит Лис.
   - У ротного состояние не стояния, - кривится КорС, - вот и не выдрал Иванова, как следует.
   - Симона, а, Симона, - подъезжает ко мне Лео, - а чего ротный от тебя хотел?
   Я пересказал то, что происходило в канцелярии, но Лео тоже ничего не понял.
   - Интересно, куда это ты подходишь и на что ты годишься?
   Но ответ мне и самому пока неизвестен. Куда я подхожу, выяснилось буквально через неделю. На торжественном построении училища в честь 70-летия создания Советской Армии и Военно-Морского Флота после митинга стали награждать офицеров медалью '70 лет Вооруженных Сил СССР'. Неожиданно заместитель начальника училища сказал.
   - Сержант Иванов, 33-я рота!
   - Чего тормозишь, - толкнул меня плечом Ежевский, который стоит в строю слева от меня, - тебя вызывают.
   - Сержант Иванов, ко мне, - повторил полковник Крошкин.
   Сильно волнуясь, не зная, что обо всем этом думать, я побежал к трибуне. Там мне начальник училища вручил точно такую медаль, как только что вручал офицерам.
   - Служу Советскому Союзу! - отчеканил я, и снова бегом вернулся в строй. По правде говоря, вместо радости я пока испытываю только удивление, а еще сердце мое вдруг заколотилось с бешеной скоростью, и еще чуть закружилась голова. Но закружилась приятно.
   - Ну, ни фига себе, - только и сказал Лис, заворожено глядя на мою медаль, очень точно выразив чувства всех курсантов.
   - Ну, Иванов, блин, - недобро говорит кто-то из второго взвода, - везде его есть.
   В это время из строя вызвали еще курсанта-четверокурсника и наградили его библиотечкой книг о революции.
   - Толик, - смеется Миша, - ты знаешь, как положено, обмывать медаль? На дно солдатской кружки кладется медаль, потом наливается спирт. Ну а что дальше, ты уже, наверное, и сам догадался!
   Это событие не могло не взволновать нашу курсантскую братию. На самоподготовке только и разговоров было, что о моем награждении. Абсолютно все брали мою медаль и прикладывали к себе, как зачарованные, рассматривая себя в зеркало. Даже из других взводов роты приходили ко мне курсанты и сержанты с той же целью. Королев первым заговорил на интересующую тему вслух.
   - Иванов, а почему наградили именно тебя? Почему не меня? Между прочим, я тоже отличник учебы, - с растерянным видом снова и снова вопрошает КорС.
   - Чем там руководствовались при приеме этого решения наши отцы-командиры, мы, конечно, не знаем, - почесывая затылок, ответил ему замок. - Впрочем, мы даже не знаем, кто именно принимал это решение. Но если уж сравнивать вас двоих, то Толик, кроме того, что отличник учебы, еще сержант, командир лучшего в батальоне отделения, спортсмен, и в предметных олимпиадах принимает участие, защищая честь нашего училища.
   - И, наконец, Иванов просто хороший человек, - вызвал смех Миша, - чего о тебе, КорС, уж никак не скажешь!
   - Другими словами, - нахмурился Королев больше обычного, - все, что вы здесь сказали, можно сформулировать одной фразой: 'Заткнись и не мешай'. Хорошо быть выскочкой.
   - Можно еще сказать: 'Пошел ты куда подальше', - смеется Лео. - Ясно же, что Иванов сам себе эту медаль не просил.
   Замок осуждающе покачал головой, но промолчал. А до моего сознания вдруг дошло, что я уже вовсе не отличник учебы. Неужели командир роты, когда рекомендовал меня к награждению медалью, забыл об этом? Или это награда за прошлые заслуги?
   - Жаль, что мамы Жоры уже нет, очень интересно было бы посмотреть, получил бы Иванов эту медаль или нет? - не унимается КорС и по своему обыкновению ерничает. - А кстати, Иванов, почему так скромно - медаль? Почему не орден?
   - Потому что, - припомнил Миша, - как говорила школьная учительница английского языка: 'Иванов у нас не гордый, он согласен на медаль!' Толик, плохо быть не гордым, ходил бы ты сейчас с орденом!
   - Точно, - поддерживает Лео шутку, - хотя лучше сразу Героем Советского Союза! Как это там у Высоцкого? 'Я бы звезду эту сыну отдал, просто на память. В небе горит, пропадает звезда, некуда падать'.
   - Так это что получается, - никак не может успокоиться Королев, - ты теперь в увольнение будешь ходить с медалью? Итак, девушкам от тебя никакого спасу не было, а теперь ты еще будешь им плести, что это боевая награда. Что для того, чтобы заслужить ее, тебе пришлось пройти через множество терний...
   - Зачем? Ты им всем расскажешь, что это вовсе не боевая награда, - вместо меня ответил Миша, поскольку я сам с ответом не спешил. - Толик, не обращай внимания.
   А КорС все злится и злится, и мне кажется, что его чувства разделяет минимум треть нашей роты. Но Королев переживал мое награждение болезненнее и дольше всех остальных. Потребность доминировать требует от него, чтобы он был лучшим во всем, но пока у него это не получается. Всем очевидно, что отныне Королев втайне мечтает, чтобы и его наградили какой-нибудь медалью.
   - Ты, главное, не сиди, сложа руки, и все свои увольнения проводи на пляже, - насмехается над ним Миша, - вдруг кто-нибудь будет тонуть, а ты спасешь! И будет у тебя медаль 'За спасение утопающих'. В газетах о тебе напишут. Заметь, об Иванове нигде не написали, а про тебя напишут! Я уже представляю: 'Пляж весь был залит солнцем...'
   - Зачем так сложно? - давится от смеха Лис. - КорС, ты подговори кого-нибудь, чтобы он или она притворились тонущими! Медаль сможешь получить прямо на следующей неделе! Прикинь?
   - Ну, на счет следующей недели, это ты, Лис, пожалуй, загнул, - рассудительно говорит Лео, - все-таки февраль на дворе, вода еще холодная.
   Однако любая подобная идея кажется КорСу дурацкой.
   - Точно, - смеется Веня. - А потом подружись с каким-нибудь пожарником, чтобы он тебе сообщил, где пожар, а ты туда успел раньше пожарных! Можешь до выпуска вполне еще и медаль 'За отвагу на пожаре' заработать! И будет счет: '2-1' в твою пользу! Иванов все равно увольнения по-другому проводит, а за то, чем он там занимается, медалями пока не награждают! Разве что алиментами!
   Грустно осознавать, но из-за этой медали многие курсанты первого и второго взводов действительно стали относиться ко мне хуже. Но вскоре наши военные заботы отвлекли внимание курсантов от моей медали. Я же отнес ее на квартиру, решив, что стану носить ее тогда, когда надену офицерские погоны.
   Королев, который и так усердно учился, теперь стал относиться к учебе еще добросовестней, так что мне тоже надо тянуться за ним. Наше с ними соревнование ведь никто еще не отменял! Наш новый командир взвода и то уже успел заметить, что товарищ Королев у нас самый прилежный курсант.
  
  Чудо
  Сегодня свершилось великое чудо - капитан Туманов, буквоед и ходячий Устав и ревнитель Уставов, отступил от устава! Такого на нашей памяти еще не было!
  Я был в увольнении и позвонил сначала маме и папе, а потом родителям своей Новеллы. Они сообщили, что она сегодня приезжает последним автобусом домой из Киева. Кто бы знал, как я хочу ее услышать! Но приезжает она уже после окончания увольнения! Опаздывать не хочется - и взводному неприятности, и меня на следующие выходные в увольнение не пустят.
  Ответственным по роте был капитан Туманов, и я, заведомо зная, что это глупое и бесперспективное занятие, все же решил обратиться к нему. Капитана Туманова я застал в глубокой задумчивости.
  - Товарищ капитан, - обратился я к нему, - у меня к вам просьба.
  - Как? Еще одна? - вскричал Туманов.
  - А разве я вас о чем-то когда-то просил? - удивился я.
  - Ладно, ладно тебе, уж и пошутить нельзя! Ну, какая там у тебя просьба?
   - Товарищ капитан, - честно сказал я, - хочу поговорить с невестой.
   - А я тебе и не препятствую! Заводи ее сюда и говори! Я, так и быть, выйду! За одно, и порядок в роте проверю, и вообще разомнусь.
   - Тогда выпишите мне увольнение на один час дольше. Я поеду только на переговорный пункт, поговорю и сразу же вернусь!
   - Не могу, Иванов. И хотел бы, да не могу, - ответил, небрежно развалившись, капитан. - Твоя идея просто неприемлема. Объясняю популярно, у меня нет ни одной увольнительной записки с печатью, так как ротный не оставил.
   - Товарищ капитан, спросите у других ответственных, может у них найдутся? В долг хоть бы! А я к ротному завтра подойду, и он отдаст, вот увидите!
   - Нет. Просить ни у кого ничего не буду, - проявил твердость взводный. - Отвали!
   - Но ведь можно, же на увольнительной записке написать 'Исправленному верить' и вашу подпись или 'Увольнение продолжено до...'
   Я уже было потерял надежду пойти в увольнение и поговорить с Новеллой, как удача вновь оказалась на моей стороне.
   - Знаешь что, Иванов? А... хрен с тобой! Хороший ты сержант, да если уже пристал, то просто так от тебя не отделаешься. Я б тебя не отпустил, а ты бы все ходил за мной и канючил, настаивал. Так и быть, иди к своей невесте, - неожиданно согласился Туманов, все еще одновременно о чем-то раздумывая.
  И он на увольнительной записке исправил время прибытия. Причем, стервец, так ловко исправил, что даже писать и подписываться вовсе не понадобилось!
  - Ты еще здесь? Чего тебе еще?
  - Хочу поблагодарить вас за титанический труд...
  - Проваливай, пока я добрый, - очень деликатно высказал Туманов свое мнение.
  И я поехал на главпочтамт. Соединили на удивление быстро, и я застал Новеллу дома.
  - Здравствуй, родная! Как же я соскучился по тебе, - сердце мое переполняется радостью от того, что я слышу ее голосок.
  - Здравствуй, милый! Я тоже очень хотела услышать тебя!
  - А что там за смех? - интересуюсь я, стесняясь признаться самому себе, что ревную Новеллу даже к ее маме, отцу и сестре.
  - Это мы с подружками обсуждаем мужчин, - смеется Новелла.
  - Злободневный вопрос. Мнение, конечно, единое, все мужики сволочи? - вкрадчиво спросил я. Должен признаться, что говорить об этом мне неприятно.
  - В общем, да. Бывают, конечно, и не сволочи, но с ними ужасно скучно! - кричит в трубку сестра Новеллы.
  Я почувствовал себя сволочью, но почему-то эта мысль меня нисколько не огорчила. Из увольнения я возвращался таким счастливым, что петь хотелось. Когда я рассказал во взводе, что Туманов продлил мне увольнение на один час и лично исправил увольнительную записку, мне никто не поверил.
  - Заврался ты, Иванов! Не может такого быть! Туманов и вдруг такой фантастический гуманизм, а, главное, нарушение Устава?
  Ну, надо же, казалось бы, давно привыкшие ко всему курсанты, сочли это невозможным! Здорово себя капитан Туманов зарекомендовал, ничего не скажешь! Да и мне ребята верить отказываются, что для меня обидно.
  - Не боишься, что все это окажется пустым бахвальством? Сразу разочаруешь нас, так и знай!
  - Признайся, Симона, что выдумал все это! Чтобы такой твердолобый офицер, как Туманов отступился хоть на одну букву от Устава? Нет, это просто не возможно, даже чисто теоретически!
  - Не хотите верить - не верьте, - пожал я плечами, и стал думать только о Новелле. Как же мне нравится думать о ней!
  В своей тумбочке я нашел телеграмму на переговоры с мамой. Это почтальон Веня положил мне его, а сказать об этом забыл. Во время прошлых стрельб из стрелкового оружия мы периодически отдыхали и просто, чтобы убить время, лежали прямо в снегу. Ну, в самом деле - не на ногах же все время стоять?
  - Все, - скомандовал, наконец, ротный. - Отставить, и так все небо изрешетили!
  Саша Стариков сделал несколько снимков, а потом и фотографии. Я вместе с письмом отправил домой несколько фотографий, в том числе и ту, на которой я вместе с другими ребятами сплю в снегу. Отправил письма и забыл об этих фотографиях, и вот через неделю мама вызвала меня на переговоры.
  - Сыночек, с тобой все в порядке? - взволнованным голосом говорит она.
  - Да, а что? - удивился я, так как причин для беспокойства нет никаких.
  - Ты не заболел? Ты меня не обманывай. Как же так можно? Спать на сырой земле, когда зима и снег лежит.
  - Мам, ничего ни с кем из нас не случилось, все живы, здоровы! Не стоит об этом даже говорить, - мне и в голову не пришло, что мама станет беспокоиться из-за этих проклятых фотографий. Теперь я сожалею о своей недальновидности.
  - Больше так не делай. Пообещай мне, - отдала мне мама короткий приказ.
  - Мам, но в полевых условиях, ни с кем ничего никогда не происходит! Включается аварийный механизм защиты организма.
  - Не рассказывай мне! Просто пообещай мне, что не будешь больше спать ни на земле, ни на снегу! Что больше не заставишь меня волноваться по такому поводу!
  - Обещаю, - я стараюсь не перечить маме, и вздохнул с облегчением только после того, как разговор окончился. Главное, что я понял свою ошибку - нельзя так волновать близких, родных людей.
  
  В общем, было так...
   Увы, с увольнениями нам снова не повезло. И это перед самым восьмым марта! Из-за высокой политической активности крымских татар увольнения запретили. Мишка считает, что не повезло нам с начальником училища, который просто перестраховывается на всякий случай. Кабы, значит, чего не вышло.
   Справедливости ради надо отметить, что командование решило нам жизнь немного подсластить и организовало вечера отдыха со студентками. Наша рота будет отдыхать со студентками медицинского училища. Вася чрезвычайно рад этому обстоятельству, так как девушка, с которой он сейчас встречается, как раз учится в этом самом медицинском училище и на вечере отдыха непременно будет. Взвод вовсю потешается над своим товарищем, которому это, правда, невдомек.
   - Помни, что твоя сексуальная улыбка должна оттянуть щеки до ушей, иначе она может и не догадаться о том, как сильно она тебе нравится. Неважно, что у нас в стране формально секса нет, но улыбка быть должна! - поучает Васю Лис.
   - Вася, ты, главное, не тушуйся, - наставляет его Литин. - Ну, в смысле, не теряйся. В твоих поцелуях не должно быть никакой неуверенности. Ты должен ей показать, что точно знаешь, как найти ее губы. Она должна восхититься твоей точностью!
   После того, как смех затих, тему продолжил Миша.
   - И не вздумай пользоваться никакими дезодорантами. От твоего мужского запаха у нее должны, как минимум, поджаться пальцы на ногах.
   - И поменьше с ней говори, а то она минут через двадцать после начала беседы поймет, какой ты, и интерес милой девушки к тебе постепенно угаснет насовсем. Больше дела! Пусть говорит она. Ты запоминай, учись, что б потом не говорил, что это как-то так само собой получилось - как обычно не скоординировал свои действия с головой!
   - Одно плохо, - вздыхает замок, - теперь она уже никогда не будет твоим лучшим другом. Она станет твоей женой. Ты знаешь, как правильно целоваться? Ее плоть должна раствориться в твоем теле. А ты должен скользить своим языком по ее губам, повторяя их форму. Ой, не могу больше!
   И замок первым расхохотался. Вася, окончательно сбитый с толку, уже и не знает, кому верить, а кому нет. Затем Вася сделал ошибку. Он подошел к Мишке, мирно попивавшему чай, и спросил:
   - Миша, можно вопрос? Ты уже признавался в любви? Ну, как ты говорил: 'Я тебя люблю?'
   - Чего, чего? - вытаращил глаза Мишка, и закашлялся, захлебнувшись, горячим чаем. - Да пошел ты!
   - Вот так вот, шутками-прибаутками встречают курсанты Симферопольского политучилища каждый день! - шутит Лео.
   - Лео, сейчас уже вечер, - говорю я.
   - Ну и провожают день так же весело! - не сдается Валерка.
   - Вася, ты не отвлекайся, - с самым серьезным видом говорит КорС. - Значит так, возьмешь ее лицо в свои руки и, целуя, опустишь на клумбу за зимним клубом. Там в это время суток редко кто бывает. Разве что наглый Симона возвращается из самохода не через 'пьяный угол', как все нормальные курсанты, а возле клуба. Но он не в счет, он свой. Так что его можешь не стесняться. А! Так он же с нами будет! В общем, туда свою Дульсинею и веди!
   - А я не понял, - растерянно переспросил Вася, - как это - опустить лицо на клумбу?
   - Королев, не смущайте юношу, - смеется наш новый взводный. - Русский язык такой богатый, а курсант Россошенко такой бедный.
   - Вась, куда там опускать лицо, а куда все остальное, разберешься на месте. Можешь заранее произвести рекогносцировку на местности. Когда дойдет до стонов, можно мозг больше не напрягать. Ты, главное, помни, какая романтическая встреча вас ожидает! Возможно, вы будете помнить об этом вечере всю свою жизнь. Слюна и пот, пот и слюна! Ваши челюсти сольются в лихорадочном взаимном поцелуе. Романтика!
   - Точно, - вытирая слезы от смеха, говорит взводный, - только детям и внукам о такой романтической встрече рассказывать не нужно!
   - Почему? - продолжает поражать всех своей наивностью и непосредственностью (или посредственностью?) Вася. Впрочем, зная его, я не удивляюсь.
   - Стыдно им будет, что мама и бабушка первый раз была с папой и дедом на клумбе прямо в военном училище. Теперь понятно?
   - Нет, я не понял. А теперь уже и не хочу.
   - Неужели на кладбище за ДОСААФ лучше? - не удержался Столб, хотя он и не из нашего взвода. На его слова никто никак не отреагировал. Вася вконец запутался, и его, наконец, оставили в покое. Но ротному, который находился в канцелярии роты, надоели громовые раскаты хохота, и он спустился в ротное расположение.
   - Товарищи курсанты третьего взвода, - обратился он непосредственно к нам, - вам предстоит встреча со студентками, а вы так некультурно себя ведете, что я даже не уверен, что вас можно туда пускать.
   - Ну что вы, товарищ майор, - вступился за нас взводный. - Культура в этом взводе намного выше, чем вы думаете. Можно даже сказать, что она в третьем взводе есть!
   - Уговорил, - усмехнулся ротный, - но все равно, товарищи курсанты, вы там контролируйте свое поведение, свою речь. Помните, что авторитет нашего училища завоевывался вашими предшественниками годами, десятилетиями. Так что незачем портить мнение симферопольцев и приезжих о курсантах нашего училища. Подумайте, как будет выглядеть ваш портрет на фоне истории. И не вздумайте таскать девушек по кустам. Чего ржете? Кто-то из вас собирался это сделать? Узнаю - на якорь посажу!
   - И так на нем всей ротой сидим, - вздохнул Миша.
   - На воре и шапка горит? - несказанно удивился ротный. - Кальницкий, так это вы планируете мять клумбы со студентками медучилища?
   - Никак нет, товарищ майор. Это планирует сделать курсант Россошенко.
   - А-а! Смешная шутка, - оценил ротный, - очень. Россошенко - лично вам можно, разрешаю. Я бы даже сказал - нужно.
   И ротный вышел из расположения, не обращая больше внимания на наш смех. Ему даже в голову не пришло, что Вася на такое способен, поэтому он не уточнил, что сказанное им является шуткой. И вот пришло время вечера отдыха. Встречаем мы его в чипке, первом от КПП-1. То, которое через стену от парикмахерской. Взводный наставляет нас на путь истинный, то есть учит уму-разуму.
   - Помните, что женщины - это прекрасная половина нашего пола. А девушки - тем более. Поэтому относиться к ним нужно бережно. Никакой грубости, никакого нажима, все должно быть по обоюдному согласию!
   - Товарищ старший лейтенант, мы не хотим кого-то раздеть догола, это не является целью нашего вечера отдыха, - заверил его Мишка с хитрым блеском в глазах.
   - Ну и славно! И еще, помните, что здоровье курсантов - дело рук самих курсантов. Медики это очень хорошо, если и заболеете чем-то, они сами вас и вылечат! Если по ходу дискотеки я сделаю замечания - сразу реагируйте, не заставляйте меня использовать весь свой словарный запас. Вопросы есть? Напра-Во! На выход не в ногу шагом марш. Сержантскому составу - проверить, чтобы в расположении после вас остался полный порядок.
   - Что, всем сержантам остаться? - удивился старшина.
   - Нет, думаю, достаточно по одному сержанту на кубрик.
   От нашего взвода замок оставил меня. Многие курсанты действительно вышли, так и не поправив койки на которых сидели. Задержался я в ротном расположении дольше всех остальных сержантов роты. Когда я подходил к чипку, то увидел занятную картину. Несколько студенток держат за плечи и руки девушку. Что они делают, было неясно, и я на всякий случай поспешил 'на выручку'. Девушки меня не видели и не слышали.
   - Да не упрямься ты, - горячились они. - Сними свое обручальное кольцо, и спрячь куда подальше. Это ведь просто танцы. Отдохнешь, как все, и все!
   Ах, вон оно, в чем дело!
   - Я лучше домой пойду, - отбивалась от подружек их замужняя 'коллега'. - Я сегодня очень устала на работе, а потом еще лекции. И зачем я только сюда пришла?
   - Так ведь девушек мало! А курсантов много!
   - Ну не будь ты такой занудой! Ты ведь и так никогда никуда не ходила и не ходишь! Нужно хоть раз расслабиться!
   Девушка оказалась вызывающе красивой, и я даже подивился тому обстоятельству, что подружки заставляют ее снять кольцо, тем самым лишая себя шансов соперничать с ней. Это была жгучая брюнетка с красивыми, умными и большими глазищами, с ямочками на щеках. И вообще, все у нее в полном порядке. Убедившись, что девушке ничего не угрожает, я вошел в курсантское кафе.
   На дискотеке просто гремит музыка группы 'Modern Talking' - композиция 'You're a Woman, I'm a Man'.
   Когда вошла последняя группка студенток, внимание всех курсантов и нашего командира взвода целиком и полностью переключилось на ту самую брюнетку, которая несколькими минутами раньше сняла обручальное кольцо. Чтобы пригласить ее на танец выстраивались две очереди - одна к ней самой, а вторая к нашему музыканту, крутившему музыку. Это чтобы он чаще ставил медленные композиции.
   - Симона, а Симона, - пристал ко мне КорС, - а чего это ты не клеишься к этой красотке, ведь она в твоем вкусе?
   - Отстань, - отмахнулся я, - там и без меня воздыхателей целая рота.
   - А ты вызови их всех на дуэль! В смысле, каждого по очереди! Ну, серьезно, ты едва ли не один проявляешь полное равнодушие к ней, это даже странно и не побоюсь этого слова, подозрительно!
   Забавно, что многие ее подруги так и просидели у стен, ни разу не потанцевав. Знали бы они наперед, чем обернется им то, что они сняли с нее обручальное кольцо! Наверняка они уже об этом пожалели раз сто. Зато их замужняя подруга не пропустила ни одного танца и вообще за весь вечер ни разу не присела. Вскоре я обратил внимание на то, что чаще всего с ней танцует Виталий Воробьев по кличке Воробей из четвертого взвода. Вторую половину вечера он вообще никого к ней не подпускал. Это было настолько явно, что над ним стали подтрунивать.
   Потом я заметил, что Столб ходит по залу, словно чего-то ищет. Так и оказалось. Он подошел ко мне и спросил.
   - Толик, у тебя чистой фотопленки случайно нет?
   - Ты знаешь, у Мишки есть. А тебе зачем?
   - Хочу для Воробья сфотографировать эту красавицу. Подарю ему фото на память. Как думаешь, ему понравится?
   - Спрашиваешь! Думаю, он будет счастлив, и долго еще будет вспоминать тебя добрым словом, - искренне ответил я, улыбаясь.
   У Мишки оказался только один чистый кадр, и Столб незаметно сфотографировал новую знакомую приятеля. В самом конце вечера очаровавшая всех брюнетка внезапно исчезла. Виталий, тихо матерясь, метался по кафе, выбегал из него, спросил на КПП, выходила ли такая-то девушка, но она не выходила. Он не мог найти себе места, когда она снова появилась с несколькими подружками.
   - Не иначе санузел искали, - шепнул Лео, довольный своей прозорливостью.
   Виталий тоже увидел ее, схватил за руки. Он властно схватил ее за предплечья, буквально поставил как игрушку в угол и блокировал там с двух сторон длинными руками. И стал как-то суетно, и немного запинаясь в мыслях и выражениях, просить ее о встрече. Я специально подошел ближе, чтобы было лучше слышно.
   - Где ты была? - закричал Воробей (причем именно закричал). - Я подумал, что ты ушла, Золушка!
   И тут же снова начал просить ее о встрече. А она отвечала, как заведенная, одно и то же:
   - Я не могу. Не могу.
   Когда после дискотеки он надел шинель, а она у него на глазах надела кольцо, лицо Виталия помертвело. Тем, кто видел эту сцену, стало ясно, что у него это серьезно, так что шутки в его адрес тут же прекратились.
   - Хочешь, могу познакомить тебя со своей сестрой? Говорят, что мы очень похожи, - предложила Золушка.
   - Хорошо, только чтобы и ты тоже пришла.
   На том они и расстались, договорившись о встрече 'на троих'. Это так пошутил Юра Драко из второго взвода. Очень уж неудачное время выбрал для подобной шутки Юра. К его несчастью Воробей услышал. Не откладывая дела в долгий ящик, он подошел к Драко и несколькими точными и сильными ударами отправил того в глубокий нокаут. Столб даже присвистнул от удивления. Что ж, остается только ждать, чем там у них все закончится. Это я сейчас про Виталия и его любимую.
   - Толик, как думаешь, - задумчиво спрашивает Лео, - Драко попытается потом разобраться с Воробьем?
   - Не думаю. Не совсем же он идиот. Во всяком случае, до того, как Воробей его вырубил, он идиотом еще не был! Лео, а ты о чем задумался?
   - Смотрел я на Воробья и припомнил, что буквально вчера прочел, что любовь это единственная постоянная величина в этом мире. Как ты считаешь, у них это любовь?
   - Ну, ты даешь! - рассмеялся я. - Откуда же мне знать? Поживем, увидим.
  
  Прерванный разговор
   Замок привел нас на самоподготовку, и взвод устраивается на своих местах. Письма я написал еще во время лекций, новых пока нет. Пока я раздумывал над тем, чем бы это заняться на сампо, меня отвлек Веня.
   - Толик, а Толик, а вот интересно, ты всегда доводил все до конца?
   - Нет. Но иногда это происходило не по моей воле.
   - Это как? - не понял Веня.
   - Ну, например, создали у нас в школе хоккейную команду. Я тогда в 8-м классе учился. Называлась она 'Юность'. Записались мы с моим лучшим другом в эту команду.
   - И как? Получалось? - заинтересовался Миша.
   - Еще как! Нашей 'пятерке' учитель (он же тренер) ставил задачу забивать голы, а остальным - играть на удержание счета. То есть можно самим не забивать, но ни в коем случае не пропускать. Мы с другом мечтали занять первое место в области среди юниоров. В 9-м классе, перед самыми зимними каникулами наша команда вышла в полуфинал. Учитель был на седьмом небе от счастья. Он был уверен, что полуфинал мы выиграем легко, а значит, как минимум второе место нам обеспечено. Но на следующий день после четвертьфинального матча у нас на уроке был лыжный кросс. Соревнования по хоккею проходили в Виннице. Это, ни много ни мало, сто километров туда и столько же обратно. Мы с другом не выспались, устали, ну и кросс на следующий день пробежали для галочки. Я, правда, вложился на 'хорошо', а вот мой друг только на 'удовлетворительно'. А учитель возьми и поставь нам эти оценки за четверть.
   - В смысле? - напрягся Зона.
   - Мне - четверку, а моему другу вообще тройку! И это притом, что все остальные оценки по физкультуре в четверти у нас были отличные. Полуфинал и финал должны были проходить во время зимних каникул. Мой папа как увидел табель, сразу запретил мне ехать на эти соревнования. Родители моего друга поступили так же. Папа взял несколько отгулов, и со мной и моим другом поехали на неделю в село, откуда папа родом. Там мы катались на коньках, ходили на лыжах, ловили рыбу, жарили пойманную рыбу, готовили шашлык. В общем, отдохнули на природе по полной. Не знаю, из-за нашего ли отсутствия или по какой другой причине, но наша команда полуфинал проиграла. Так что вместо ожидаемого второго места команда заняла только четвертое, то есть вовсе не призовое место. Как сказал директор школы: 'Это большая неприятность для всех нас', а учитель физкультуры так тот вообще был вне себя от ярости. Не дожидаясь окончания каникул, он позвонил моим родителям, чтобы разобраться с причинами моего отсутствия на таких важных соревнованиях.
   Без преувеличения могу сказать, что весь взвод, отложив свои дела, слушает мой рассказ.
   - Ну, твой отец и послал его куда подальше, да? - полу утвердительно спросил Королев.
   - Вовсе нет. Папа весьма спокойно и корректно объяснил моему учителю, что если тому нужно было, чтобы кто-то принял участие в игре просто для проформы, чтобы считалось, что команда приняла участие в соревнованиях, то он мог взять любого другого ученика.
   - Тренер, разумеется, сказал, что ему было нужно, чтобы команда победила, - вместо меня продолжил Миша.
   - Точно. На что папа ответил, что для того, чтобы команда победила, играть должны самые лучшие игроки. 'Конечно, лучшие! Толя и Виталий и есть самые лучшие! - горячился учитель. - Если бы мы могли обойтись без них, я бы вам не звонил!' 'Нет, серьезно? - очень натурально удивился папа. - А я вот по простоте душевной считаю, что у лучших учеников и оценки должны быть лучшими. Есть у вас ученики, которые имею пять по физкультуре, есть отличники и кандидаты на золотую медаль, вот пусть они и играют, и защищают спортивную честь школы. А мой сын - хорошист, его друг - вообще троечник, и они больше ни в какой хоккей или футбол за школу играть не будут'. Примерно то, же самое, только в более плоской форме учителю ответил отец Виталия. Так что чемпионами области мы так и не стали. А на следующий год наша команда почему-то вообще распалась. Теперь я склонен думать, что папа был, не очень прав, но с другой стороны и учитель был явно не прав.
  - А я вот что думаю, - глубокомысленно заявил Королев, - оценка - это очень субъективная вещь. Захочет учитель, может незаслуженно занизить оценку, а может завысить. И ничего никому не докажешь. Но что я точно знаю, что многие родители на месте твоего отца так бы, ни за что не поступили.
   - Ты прав, - кивнул я головой КорСу, - но у моего папы нет таких комплексов неполноценности, чтобы он их компенсировал за счет меня. Ну, знаешь, как бывает - сам чего-то не достиг, так пусть сын непременно этого добьется. А сыну это, может, и не нужно вовсе.
   - Насмешил, психолог доморощенный, - улыбнулся Миша. - Толик, а что еще мешало доводить задуманное до конца?
   - Помню, как-то память меня подвела.
   - Кого? Тебя? - прыснул Королев. - Вот враль! Это тебя-то память подводила? Мужики, кто-нибудь может припомнить хоть один случай за время нашей учебы, чтобы Симону память подвела?
   Взвод дружно подтверждает, что такого не было.
   - Не было - еще не означает, не может быть. Хотелось мне как-то помериться знаниями по географии с моим другом, тем самым, с которым мы в хоккей играли. Нас обоих учительница географии пригласила принять участие в школьной олимпиаде по географии. А я забыл, и вместо олимпиады пошел в спортзал тренироваться! Друг тогда выиграл и школьную олимпиаду, и районную, и областную! Зато он забыл прийти на олимпиаду по истории, а я нет. Но я тогда занял второе место в области.
   - Взвод! Смирно, - скомандовал замок, так как в аудиторию с видом бездельника вошел наш Хлопец, то есть замполит роты.
   - Вольно! Садись, - добродушно командует замполит. - Хочу я, хлопцы...
   - Провести очередной зачет, - быстро подсказал я. - Точнее, внеочередной!
   - Ошибаетесь, товарищ Иванов. Хочу просто поприсутствовать на самоподготовке в вашем взводе. Так что, товарищи симулянты, некогда тут заниматься воспоминаниями.
   Подслушивал он под дверью, что ли? Все, тушите свет, теперь придется только самоподготовкой и заниматься.
   - Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? Сержант Иванов. А почему вы решили контролировать именно наш взвод? Мы что, хуже других учимся?
   - Нет, учитесь вы в целом даже лучше других. Сейчас в каждом взводе на сампо присутствуют офицеры. В первом взводе капитан Туманов, во втором сам командир роты, в четвертом - старший лейтенант Звенигородский. Ну а я, как вы уже правильно догадались, с вами. Комбат сказал майору Асауленко, что курсанты нашей роты, как цветы весной.
   Все с интересом ждут дальнейших объяснений, но замполит не торопится внести ясность. Ничего нет хуже, чем ждать, а Хлопец словно испытывает наше терпение.
   - А это как? - вырвалось у Вени.
   - 'Пораспускались, мерзавцы', - довольно точно сымитировал голос комбата, и даже улыбнулся Хлопец. - Я люблю цитировать человека!
   И он уселся за стол преподавателя. Теперь я даже рад, что у нас на сампо присутствует замполит, все-таки это намного лучше, чем буквоед Туманов или, тем более, ротный! Разговоры сами собой прекратились. Хочешь, не хочешь, а пришлось заниматься. Это лучше зачета, который запросто может устроить нам замполит роты. А то потом еще придется слушать его выводы и нравоучения, а нагородить он может вагон и маленькую тележку. Все-таки наше училище закончил, так что за словом в карман не полезет. Так что лучше помолчать, может ему надоест, и он уйдет по своим делам. Веня попытался переброситься парой слов с Зоной, на что замполит тут же отреагировал.
   - Товарищи курсанты, прежде чем говорить, очень хорошо подумайте. Десять раз подумайте, а потом один раз запишите и еще подумайте, стоит ли?
   Разговоры снова прекратились, а Хлопец решил пройтись по аудитории. Зашелестели письма и художественные книги, которые курсанты торопливо прячут в столы. Замполит остановился возле Марковского.
   - Курсант Марковский, а что это вы так увлеченно читаете?
   - Высшую математику, - гордо ответил Бао.
   - А чего у вас учебник вверх ногами лежит?
   - А какая ему разница? - смеется КорС, а за ним весь взвод.
   - И действительно, - улыбается Хлопец, - что это я такую очевидную чушь спрашиваю? Товарищ Марковский, напомните, когда у вас день рождения?
   - А что? - с надеждой переспрашивает Бао.
   - Интересно знать, когда у природы выходной.
   - Эх, - трагическим голосом произнес Бао, - было бы у меня одно ухо. Чтобы в одно ухо влетало, и все, больше не вылетало!
   Сегодня Хлопец проявил настоящий стоицизм, пробыв в нашем взводе до конца самоподготовки.
   - Можно считать, что день пропал зря, - негромко сказал Зона, выходя на построение на ужин.
   - Ошибаешься, Зона, - смеется Лео, сменившийся с наряда, но уже знающий, как прошла наша самоподготовка, - ты сегодня хоть делом занимался. Глядишь, чего-нибудь запомнишь из того, что повторил!
   - Иди ты, - не очень зло ответил Зона.
   На ужине Зоне внезапно повезло - двух ребят, которые сидят с ним за одним столом, отпустили в увольнение, так как к ним приехали родители. Петька ибн Желудок, он же Зона, наелся так, что и сам был не рад.
   - Не могу не есть, но и есть уже тоже не могу, - пожаловался он, распуская поясной ремень, и пытаясь говорить с набитым ртом.
   - Ого, как вырос уровень культуры курсанта третьего курса СВВПСУ Захарова! - насмехается Миша. - Раньше бы ты сказал: 'Не могу не жрать, но и жрать уже тоже не могу!'
   Все со смехом согласились, что Зона стал заметно культурнее, и это очевидно для всех.
   - Ничего, Петька, - 'пожалел' Зону Лео, - это просто такая полоса в жизни. Скоро все наладится! Главное, чтобы ты теперь повысил не только свой культурный уровень, но и уровень знаний. Хватит тебе уже перебиваться с двойки на тройку!
   - Это ты меня с Бао перепутал, - отвечает Зона с юношеским легкомыслием, - это он у нас перебивается с двойки на тройку, а я с тройки на четверку! Я бы учился, но ведь мотивации никакой.
   - Действительно, - смеюсь я, - ни тебе хорошего пряника, ни кнута!
  
  Кино
   Среди поднадоевших вечерних разговоров об одном и том же, слух уловил слово - Арлекино, и я стал прислушиваться.
   - Чудесный фильм, - расхваливает Литин. - Рекомендую его всем посмотреть.
   - Какой фильм? - тут же первым поинтересовался Веня, ему никогда не удается сдержать свое любопытство.
   - 'Меня зовут Арлекино', - охотно отвечает Литин.
   - Тебя? - смеюсь я. - Да мы все давно в курсе!
   - Фильм так называется, - смеется Литин. Его так восхитил этот фильм, что он тут же принялся пересказывать Вене его сюжет.
   Ко мне подошли Лео, Костя Морозов, Дима и Володька.
   - Симона, сходим на этот фильм? - предложили они.
   - Давайте, - согласился я. На следующий день, когда все курсанты спешили потратить свое свободное время на отдых и развлечения, мы пошли в кино. Правда, с билетами не повезло, и мы попали только на последний сеанс.
   Когда Арлекино занимался любовью с женщиной, то женщины в зрительном зале, которым всем явно за сорок, подняли возмутительный крик на тему: 'Что же это делается? Как такое можно показывать'?
   Фильм нас заинтересовал, что и говорить. До сегодняшнего дня о неформальных организациях молодежи мы только читали, а тут фильм про 'люберов'! Однако время увольнения стремительно заканчивалось, а вот фильм нет.
   - Толик, - тихо позвал меня Костя, - пора идти в училище.
   - Фильм хочется досмотреть, - говорю я.
   - Опоздаем же! - обеспокоенно впился в меня взглядом Морозов.
   - Ну и пусть, - упрямо ответил я, так как не имел намерения идти. Очень уж мне хочется досмотреть фильм до конца. Вот уж жизнь курсантская - у нас всегда чего-то не хватает. Сейчас вот - времени.
   - А я пойду, - поднялся Костя.
   Я не поверил своим ушам, а Морозов встал и ушел в училище. Я его где-то понимаю, у него ведь сердце не железное, и для него ссора с командиром взвода как маленький конец света. Все остальные остались со мной. Когда фильм окончился, стало ясно, что мы опоздали из увольнения минут на сорок, не меньше.
   - Ох, и влетит же нам, - вздохнул Лео, - поторапливайтесь. Ну, ускорили шаг!
   - Тебя никто не держал.
   - Давайте придумывать, что врать будем, - предложил Дима. - Скажем взводному, например, что с гражданскими подрались. А что - отличное оправдание!
   - Незачем, - сказал я, - взводный нормальный мужик, так что все поймет. Скажем, честно, как было.
   - Ты настолько уверен в себе и взводном, что даже спорить не хочется! - пошутил Володька.
   Так и сделали, как я сказал, и мы досмотрели фильм до конца. Когда мы вышли из кинотеатра, я обратил внимание на то, что в воздухе остро пахнет молодой зеленью и вечерней свежестью. Чудесный весенний вечер! Мы торопливо пошли в училище. Взводного мы застали за чтением какой-то книги. Он прервал чтение и встретил нас угрюмо.
   - Вы хоть понимаете, что я уже не смогу добраться домой? - хмуро спросил он. - Где вы были?
   - В кино, товарищ старший лейтенант, - за всех ответил я.
   - Вы что, не видели, что увольнение заканчивается?
   - Видели, конечно, - ответил я, выдержав взгляд взводного, - но очень хотелось досмотреть, иначе пришлось бы идти на этот фильм еще раз, а с билетами проблема.
   - Да, да, я понимаю, предварительная продажа билетов. Что хоть за фильм?
   - 'Меня зовут Арлекино'.
   - Тебя? Ладно, ладно, Иванов, я шучу. Что ж, поскольку вы сказали правду, то я вас прощаю.
   - То есть как? На КПП ведь ...
   - На КПП и по училищу хорошие люди дежурят, - с лукавством во взгляде объяснил взводный, - им опоздание ваше тоже ни к чему. Да и дежурный по роте по моему приказу уже доложил, что все у нас в порядке. Вы забываете, что я тоже это училище окончил, так что многих знаю!
   - Но ведь вы из-за нас домой не попали?
   - Кто знает, может оно и к лучшему? - сменил гнев на милость наш командир взвода. - Хоть посплю немного, а то мне завтра на подъем нужно. Идите уже и ложитесь спать, или вам хочется, чтобы я вас наказал?
   - Спасибо, товарищ старший лейтенант!
   - Иди, Иванов, уводи своих киношников, я спать хочу. Это же надо, два сержанта организовали опоздание! Нечего сказать - надежда и опора командира взвода, меня, то есть!
   Как все-таки поведение нового взводного отличается от поведения мамы Жоры! Как говорится, это не идет, ни в какое сравнение. Впрочем, при маме Жоре нечего было и помышлять о том, чтобы опоздать из увольнения. Морозов ждал нас и торопливо поинтересовался:
   - Ну как, сильно влетело? Лишение очередного увольнения или по наряду объявил?
   - Ничего не объявил, - с ликованием в сердце ответил я Косте.
   - Как это? - не поверил Костя, глубоко потрясенный этими словами.
   - Мы ему правду сказали, и он все понял!
   - Как же это? - едва оправившись от потрясения, ошарашенный Костя переводит взгляд с меня на Лео и на остальных. Он прямо не знает, что и думать.
   - Есть, Константин, такая наука, - вдруг подал голос КорС, - психология называется. Не помню, какая у тебя оценка по психологии, но знаний у тебя по ней не больше чем на два балла.
   И Королев на пару с Лео принялись зло и саркастически высмеивать потомка Павлика Морозова. Королев сегодня очень насмешливый, словно его подменили. Я вроде и не большой любитель позлорадствовать, а тут даже порадовался, что над Морозовым так насмехаются. Как говорится, поделом ему! Костя пытается пропускать мимо ушей все, что говорят в его адрес, но это у него не очень выходит. Заметно, что он крайне болезненно переживает нападки Королева, и его еще долго будут мучить душевные терзания.
   - ... приспособленец! - не унимается Королев.
   - Я не перестану повторять, - донесся до моего сознания голос взводного, - что мы слишком много внимания уделяем словам. Своим многословным воспитанием мы создаем только болтунов.
   - Ух, товарищ старший лейтенант, - удивленно глянул на взводного и сказал наш замок, - как здорово вы сформулировали! Хотя мы будущие замполиты, другими словами - болтуны и есть!
   - Это не я сказал, - грустно заметил взводный. - Это сказал Руссо, я только повторил. А замполиты это вовсе не болтуны. Спите уже и оставьте несчастного Морозова в покое. А вы, Морозов, о чем так сильно задумались?
   - О любви, которая никогда не бывает взаимной.
   - О чем? - поперхнулся взводный. - Причем здесь любовь, и что это за любовь такая безответная?
   - Любовь к Родине, товарищ старший лейтенант.
  
  Сенсей
  Было воскресенье, рота сидела на взлетке и смотрела 'Утреннюю почту'. Увольнение будет только после ее окончания, поэтому никто никуда не спешит. Олег Кривин, очень крепкий парень из четвертого взвода, все утро ищет приключения себе на голову. И нашел-таки, чего искал! Причем там, где и не думал. Он решил вырвать стул из-под нашего Баранова, чтобы тот упал. Баранов сел на корточки, но не упал. Он, молча, встал и оглянулся. Увидев Кривина, весь внешний вид которого говорит о том, что он ищет драки, Баранов спокойно сказал:
  - Кривин, стул на место поставь. Быстро!
  - Это ты мне? - задохнулся Кривин от 'наглости' Баранова, и глаза его налились кровью. - А если не поставлю, то что?
  - Стул поставь, тебе говорят, - так же спокойно говорит Артем.
  - А ты забери, - медлит и дразнит Кривин. Он хотел толкнуть Баранова, но тот просто отвел плечо, и Олег, сделав два шага вперед, потерял на какое-то мгновение равновесие.
  Все рассмеялись. Кривин осознал, что выглядит смешно. Без преувеличения можно сказать, что вся рота отвлеклась от экрана телевизора и смотрит на Кривина, ожидая продолжения.
  - Ну, я тебе сейчас! - заревел он, и стало видно, как у него глаза наливаются кровью.
  Понимая, что мало кто может потягаться силой с Кривиным, и что против него у Баранова с его банальными физическими данными нет никаких шансов, решительно поднялись навстречу Олегу, чтобы защитить Баранова, КорС, я и Рома. Не знаю, как у меня, а вот у Ромы и КорСа лица хмурые.
  - Да их здесь не один! - успел насмешливо бросить Кривин.
  И тут началось самое веселье. Не успели мы сделать и шага, как Баранов свалил Олега на пол в первый раз. Тот летел как паровоз, а Баранов сделал шаг в сторону, а потом просто руками подтолкнул того в спину. Кривин упал неудачно - грудью на стул.
  Когда он вскочил, то в глазах у него стояли слезы от боли, но он снова упрямо бросился на Баранова. Остановившись, он ударил кулаком правой руки, но Артем остановил кулак ступней правой ноги. Этой же ногой он отбил удар Кривина левой. Видно было, что ударив ногой по напряженным мышцам Олега, Баранов доставил Олегу еще большую боль. Баранов вспорхнул вверх и с лету ударил Олега в челюсть правой ногой.
  Олега как будто срубили, и он рухнул на взлетку. Двое курсантов из второго взвода ели успели отскочить вместе со своими стульями в руках. Зрелище было просто великолепное. Как бы то ни было, но хулиганистый крепыш лежит на полу, а худосочный хлюпик празднует победу.
  Насколько можно судить, подниматься Кривин не спешит, и мне даже стало его, немного жаль. Он все кряхтел и стонал, и как-то не очень уверенно шевелился. Потом он все-таки поднялся, но с величайшим трудом. Что же касается удара по его самолюбию, то он был и вовсе сокрушительным. Артем доказал, как говорит Веня, черным по белому, что Кривин ему не соперник. Нет никакого сомнения в том, что если бы Кривин и дальше продолжал свои нападки на Артема, то тот надавал бы Кривину под самую завязку.
  - Эй, Баранов, а ну признавайся, - окликнул Артема замок,- где это ты так поднаторел в рукопашных боях? Вот уж никак не ожидали, что в тебе скрывается такой лихой боец!
  - Секрета никакого нет. Я же художник, часто хожу на шару по разным кафедрам. У нас в училище уже полтора года занимаются рукопашным боем летчики из Симферопольского авиаотряда. Сейчас ведь участились случаи угона самолетов, вот их и обучают самообороне без оружия.
  - Ну, а ты-то тут причем? - высказал недоумение замок.
  - А я их несколько месяцев уговаривал, чтобы они и меня брали на тренировки. Вот уже больше года я с ними занимаюсь! Все остальное уже детали. Они в одно и то же время занимаются, а я на это время все уже бросаю и к ним! Результат вы только что видели.
  - Да, результаты ошеломляющие, прямо, скажем, - признал Лео.
  Взвод бурлил. Как мало мы, оказывается, знаем о своем товарище! И Баранов стал тренером Димки, Васьки и вообще всех желающих хоть чему-нибудь научиться. Чаще всего они выкраивают время для занятий во время уборки территории.
  - Я буду повторять вам сотни раз, - доносится до моего сознания голос Баранова, - главное - не надо бояться своего противника. Вы даже представить себе не можете, как это упоительно - побеждать! И это совсем не страшно! Толик, - заметил Баранов, что я смотрю в его сторону, - вот скажи нам, как боксер, какое оружие нельзя отобрать у бойца?
  - Уверенность в себе, - начал перечислять я, - волю к победе, агрессию.
  - Ну, и умение, знание приемов рукопашного боя, - усмехнулся Артем. - А еще Толик определенно поскромничал. Я бы еще добавил безжалостность.
  По лицам многих новоиспеченных учеников видно, что такие утверждения 'учителя' вызывают у них сомнения. Поскольку другого доступного 'сенсея' нет, и не предвидится, им приходится мириться с мнением Баранова, хотя его и не все разделяют. Куда как приятнее и благороднее верить в то, что наш бронепоезд на запасном пути и, что предотвращенная схватка - есть выигранная схватка.
  - Хотя у вас всегда есть выбор, - словно подслушав мои мысли, говорит Баранов, явно насмехаясь над некоторыми своими учениками, - если на вас или на вашу девушку нападут несколько хулиганов, вы можете попытаться с ними договориться. Легко ведь оправдать себя тем, что их больше, они выше ростом, тяжелее и так далее.
  - Ладно тебе, - ворчит Дима, - взялся учить нас - так учи, но не нужно этих ненужных разглагольствований.
  - Так я и занимаюсь тем, что учу вас, - рассмеялся Баранов. - Что ж, продолжим, по просьбам трудящихся! Значит так, тема нашего сегодняшнего урока - выявление слабых мест противника.
  Я отвернулся от наших рукопашников и отправился на берег озера, чтобы полюбоваться его красотой и подышать свежестью, которую дарит вода. Какое-то время до моего сознания все еще долетают слова Артема.
  - Помните, пацаны, нельзя недооценивать своего противника, к любому противнику нужно относиться с уважением. Каждый мастер выживает в бою только потому, что уважает своего врага.
  - Эка ты хватил, - снова ворчит Дима, - где мастера, а где мы!
  Когда мы вернулись после уборки территории в казарму, оказалось, что каптерщик умудрился потерять ключ от 'острова сокровищ'. На курсантском сленге 'островом сокровищ' называют каптерку. И это притом, что ключ этот длиной в 15 сантиметров, а сама дверь не уступает двери в бункере Гитлера. Каптенармус наш чуть не плачет: ротному что-то там понадобилось, а ключа нет!
  Мне вообще удивительно, как это можно потерять ключ? Я лично не терял в жизни ни одного ключа. То есть было как-то, что я однажды в течение одного дня терял ключ дважды, но оба раза его нашел. Ротный дал 'добро' ломать дверь. Все здоровые ребята нашей роты уже вдоволь натешились, но дверь даже не шелохнулась.
   - Кто еще не пробовал силу молодецкую? - хмуро спросил ротный.
   - Кроме сержанта Иванова уже все пробовали, - ответил каптерщик.
   - Так чего ж вы ждете? Сюда его! - обрадовался ротный.
  Я сильно ударил ногой в дверь, но эффект был точно такой же, как у всех предыдущих старателей, то есть эффекта не было никакого. Тогда я подумал, взял в кубрике двухпудовую гирю и со всей силы основательно ударил в дверной замок. Дверь заметно подалась. После второго удара гирей дверь распахнулась, а выбитый накладной замок просвистел через весь 'остров' и разбил окно. Но, ни ротный, ни каптерщик этому обстоятельству нисколько не огорчились.
   - Молодец, Иванов! Вот светлая голова, - не может нарадоваться ротный, - а говорят, что, сила есть - ума не надо! Оказывается надо! До тебя тут и здоровее тебя парни дверь ломали, и то безрезультатно! Как тебя поощрить за твою изобретательность?
   - Ремонт двери и окна без моего участия и без участия курсантов нашего взвода, - тут же с готовностью ответил я.
   - Само собой! Каптерщик у нас из четвертого взвода, вот пусть четвертый взвод все и чинит!
   После ухода ротного Ежевский - замок четвертого взвода - сказал:
   - Гад ты все-таки, Иванов. Дверь поломал, окно разбил, а чинить нам!
   - Ты, там, в очках? - уточнил я, так как Ежевский носит очки.
   - Ну, в очках, - покраснел Чеслав и запнулся, - а что?
   - Можешь их не снимать. Я сегодня на удивление добр, благороден, и бить тебя за твои слова не стану.
   Ребятам из четвертого взвода пришлось потратить какое-то время на то, чтобы починить дверь. И вот когда они уже заканчивали работу, каптерщик нашел потерянный злополучный ключ.
   - Совершенно непонятно и непостижимо, - бормотал Олеферович, - оказывается ключ все это время спокойно лежал в кармане моего второго комплекта х/б. Когда же это я его туда положил?
  
  Немного о джинсах
   С ума можно сойти: сегодня полковник Тетка, известный своей маниакальной пунктуальностью, начал лекцию с рассказа о джинсах. Мы привыкли к такому поведению преподавателя истории подполковника Козлова, но слышать такое от Тетки? Это уж точно где-то реки потекли вспять!
   - Товарищи курсанты, - начал он с таким трагическим видом, что мы уж было, решили, что снова умер кто-то из руководителей страны самого высокого ранга, - хочу поделиться с вами своими многолетними мыслями о такой чуждой для нас вещи, как американские джинсы. Кто из вас знает историю этих, с позволения сказать, штанов?
   Если кому-нибудь история джинсов и была знакома, то он решил на всякий случай промолчать. Довольный нашей неосведомленностью, полковник Тетка продолжил.
   - Первые джинсы - их тогда называли 'комбинезон до пояса' сшил еврей-эмигрант из Германии Леви Страусс в американском городе Сан-Франциско в 1853 году. Эти штаны были пошиты из плотной ткани, которая поступала из итальянского порта Генуя. Штамп 'Genes', который стоял на тюках, американцы прочли как 'Джинс'. По большей части брюки Страусса покупали золотоискатели, - глаза полковника блеснули праведным гневом. Видно, что Тетка всеми фибрами души осуждает это недостойное занятие. - Однажды Леви получил письмо от портного Джэкобса Дэвиса, в котором тот рассказал, что шил брюки для очень крупного мужчины, и решил для большей крепости использовать металлические заклепки. Страусса это заинтересовало, так как золотоискатели часто нарекали на непрочные карманы джинсов - под весом золотых самородков они рвались. 20 мая 1873 года Страусс и Дэвис получили патент на котоновые штаны с заклепками и карманами.
   Полковник сделал паузу, то ли раздумывая над чем-то, то ли полагая, что мы уже должны сделать для себя какие-то правильные выводы. Уверен, что никто из нас никаких 'правильных' с точки зрения Тетки выводов не сделал и делать не собирается. Ничего предосудительного в истории появления джинсов лично я не нахожу. Очень предприимчивый и неглупый был тот Леви, вот и все. Наша молодежь заинтересовалась джинсами еще в 50-е годы, после того, как в наших кинотеатрах стали показывать американские фильмы, а в Москве прошел фестиваль молодежи и студентов. В 60-е годы ковбойские штаны цвета индиго с кожаной наклейкой и фирменным лейблом стали мечтой современного молодого человека. (Это не я так красиво сформулировал, а киевский писатель Виктор Некрасов). Но в магазинах этим добром не торговали из принципиальных соображений. Поэтому купить их можно было только с рук. Лично для меня папа несколько раз ездил в Одессу и покупал мне джинсы у моряков, ходивших в загранплавания. Настоящие 'фирма маде ин ЮСА' стоят 300 рублей! Не каждая советская семья столько зарабатывает в месяц. Европейские и азиатские джинсы хоть и похожи на американские, стоят 120 рублей. В 'Березке' по чекам джинсы можно купить за 160 рублей. Студенты-арабы продают джинсы из своих стран по 80 рублей. Болгарские 'Рила' и индийские, неизвестно какой фирмы, можно купить и за 40, хотя еще нужно за ними потолкаться в очереди. Это еще если улыбнется удача наткнуться на такую очередь.
   - Шел я вчера по Симферополю и встретил десятка полтора курсантов нашего училища, выряженных в джинсы! Я просто пришел в ужас от увиденного, - внес ясность Тетка.
   Теперь понятно, чего он заговорил о джинсах. В аудитории воцарилась гробовая тишина, так как многие, в том числе и я, переодеваются в увольнении в джинсы.
   - Меня возмущает даже не тот факт, что вы снимаете в увольнении военную форму, что само по себе уже является грубым нарушением воинской дисциплины. Вы что же, стесняетесь военной формы с курсантскими погонами? Еще не так давно молодые люди носили ее с гордостью! Но вы носите абсолютно чуждые нам идеологически капиталистические американские штаны!
   - Неужели брюки могут быть идеологически чуждыми? - ахнул КорС, до этого изнывающий от скуки. - Но это, же смешно!
   Ждать реакции полковника Тетки пришлось не долго. Еще ни разу не было так, чтобы он сделал вид, что не услышал шепота курсантов.
   - Курсант Королев, что вы там шепчете? - металлическим голосом, чеканя слова, сказал преподаватель со скрытой угрозой в голосе. - Вы и нам всем поведайте, что вы там такое сейчас сказали.
   Рота замерла, наступила такая тишина, что было слышно, как жужжит, ползая по оконному стеклу, пресловутая муха. Все ждали, что сейчас Королев получит по самое 'не хочу' за свое необдуманное поведение. Однако Королев поднялся и без тени смущения доложил:
   - Курсант Королев, - и с самым серьезным видом поинтересовался: - Я говорю, почему бы нашей легкой промышленности не наладить выпуск отечественных советских джинсов?
   Я ожидал, что Серега скажет 'идеологически выдержанных', но он этого не сказал. Это было бы уже слишком!
   - Садитесь, товарищ Королев, - нормальным голосом сказал Тетка, - хороший вопрос. Такая идея действительно витает и даже не раз обсуждалась на очень высоком уровне. Но есть непреодолимое препятствие - ГОСТ, то есть Госстандарт. Дело в том, что вся мануфактура в нашей стране должна иметь 'цветостойкость', но в этих ковбойских штанах весь кайф именно в том, что они трутся и выцветают.
   После того, как Тетка употребил слово 'кайф', половина личного состава роты непроизвольно разинула рты.
   - Так что разрешить выпуск джинсов наша власть может, но менять ради них ГОСТ - это уж слишком! Так что советских джинсов не было, нет, и не будет! Советский человек, а тем более будущие офицеры-политработники не должны носить эти чуждые нам штаны! Мне кажется, мы найдем с вами общий язык.
   Рота глухо заворчала, и одобрительных возгласов было чрезвычайно не густо.
   - А теперь, товарищи курсанты, вооружитесь ручками, делаем заметки в своих конспектах. У некоторых, как я вижу, они до сих пор девственно чистые.
  
  Новая знакомая
  Дима с Вовкой все-таки затащили меня на дискотеку в Дом офицеров, хотя мне и не нравится там бывать. Человек тридцать курсантов первого и второго взвода танцевали в кругу и передавали по кругу, как эстафетную палочку, заметно выпившую девушку. При этом некоторые курсанты ее целовали и тискали, а она пьяно хихикала.
  - Однако, белый танец, - отвлек меня от наблюдения Володя, - Толик, пойдем, станем к стенке.
  - Нет, - сам себе улыбнулся я. - К стенке не хочу!
  У стены уже сиротливо жмутся десятка два курсантов. Идти и не пришлось - ко мне подошла синеглазая малышка и пригласила меня на танец.
  - А ты, на каком курсе училища? - полюбопытствовала она.
  - На третьем, - неохотно отвечаю я.
  - Правда? - глаза ее загорелись огнем. - Меня зовут Людмила - людям милая. А тебя? Ты с какой роты?
  У меня не возникло ни малейшего желания с ней знакомиться, и в таких случаях я всегда сразу отвечаю отказом. Я испытал легкое разочарование из-за того, что вместо, ни к чему не обязывающего, танца приходится знакомиться с этой девушкой.
  - Давайте потанцуем, молча, - предложил я.
  Сегодня я слишком прямолинеен и откровенно пренебрегаю этикетом. И я изобразил бесстрастное лицо. Ничего предосудительного я не делаю, но ощущение такое, будто я изменяю Новелле.
  - Во время танца принято разговаривать, знакомиться, - стала кокетничать она. - Это правило такое!
  - Нет правил без исключений, а я люблю исключения.
  - Я знаю, что ты не обыкновенный, а необыкновенный, - не собирается сдаваться и чему-то радуется она. - Чувствую, что ты не просто исключение, а счастливое исключение из правил!
  Разговора с Людой я так и не поддержал. После танца я равнодушно отвернулся от нее и сказал Володе:
  - Пойду я, не нравилось мне здесь раньше и уже не понравится. Увидимся вечером в роте. Пока.
  Володька глянул на меня укоризненно, но ничего не сказал. На улице меня догнала Люда и взяла под руку.
  - Давай я тебя проведу, - предложила она.
  - С какой радости? В наше время обычно юноши провожают девушек, а не наоборот, - попытался я мягко освободиться от ее руки.
  - Толик, но разве я хуже других? - не обращая внимания на мои слова, говорит она. Отпускать мою руку она и не думает. - А чего ты остановился? Да, я узнала кто ты - ты курсант Иванов из 33 роты! Мне много о тебе успели рассказать, и я пришла к выводу, что ты меня устраиваешь!
  - А ты меня нет, - не вдаваясь в детали, ответил и поморщился я.
  - Но ведь ты меня даже не знаешь, - напрасно пытается объяснить мне что-то милая людям Людмила.
  - И не хочу знать, - наотрез отказался я. - Кстати, я с самого начала не стремился к нашему знакомству.
  - Так давай сядем на стол и поговорим, - то ли на что-то намекнула, то ли в волнении неправильно выразилась девушка.
  Я вырвал свою руку и торопливо ушел. Возникает вопрос, кто это там справки обо мне выдает, я б ему тоже выдал! Я терялся в догадках, кто бы это мог быть? Это было в субботу, а в воскресенье прямо с утра меня вызвали на КПП. Я шел и строил догадки, кто бы это мог быть? Как оказалось, это была вчерашняя знакомая, которая милая людям. При моем появлении она радостно улыбнулась.
  - Это ты? - удивился я, и даже не поздоровавшись, спросил. - Чего тебе?
  Мне сразу бросилось в глаза то, что курсанта из наряда по КПП-1 с завистью посматривают то на Люду, то на меня.
  - Доброе утро, Толик, - дурашливым тоном сказала она, лучезарно улыбаясь, - я тебя по-прежнему люблю! Не сердись, тебя это не должно смущать!
  С трудом поборол я желание сразу повернуться кругом и вернуться в роту. Но такая настырная девушка может и потом надоедать. Я отчетливо понял, что нужно объяснить ей все так, чтобы вопросов ко мне у нее больше не оставалось.
  - Дай мне шанс, Иванов. Это так просто! Я знаю, что ты упрям и независим, делаешь все только так, как считаешь правильным, это все говорит о твоей недюжинной воле, но ты мне нравишься от этого еще больше. Мне все в тебе нравится. И твое сердце с перцем, и вообще все-все! Неужели тебе так трудно понять меня? Ты мне очень понравился, и я готова ехать с тобой хоть на край света.
   - Подумать только! Вот так вот, с самого первого взгляда и на край? Смешно. А ведь я тебе ничего и не предлагал.
  - Может и не с первого, но я уже готова. И я знаю, что с твоими девушками, которые у тебя были, у тебя ничего серьезного нет, только интим. Я могу дать тебе больше, много больше. К тому же тебе ещё больше года учиться, так, что у нас есть время узнать друг друга лучше.
  Я оставил без внимания ее слова и властным жестом заставил ее замолчать.
  - Люда, я не желаю тратить много времени на разговоры, - развел я руками, - поэтому сразу говорю тебе - нет. Мне кажется, что это даже честно с моей стороны.
  - Иванов, не бросай меня, - нимало не смутившись, ответила она, не желая мириться с отказом. И вообще, как я заметил, держится она спокойно и уверенно.
  - Я не был с тобой, поэтому бросить не могу, - улыбнулся я.
  - Так побудь со мной - ну как вариант, а там уже решишь! Это ведь тебя ни к чему не обязывает, просто немного разнообразишь свою жизнь. Ну, прислушайся к своему здравому смыслу! Скажи, я тебе нравлюсь?
  - Надеюсь, что я тебя здесь больше не увижу. Должна же у тебя быть хоть какая-то гордость. Похоже, я тебе открою Америку, но ты мне не нравишься, - прямо, не кривя душой, по слогам ответил я, четко повернулся на каблуках кругом и ушел.
  - Подожди, - слабым голосом попыталась она остановить меня. - Толик! Ну, подожди! Я не теряю надежды, что ты передумаешь! - крикнула она мне вслед.
  Но я даже не оглянулся. Вечером Володя Еременко подошел ко мне, доложил о прибытии из увольнения, а потом неожиданно сказал:
  - Толик, ты немножечко не прав. Я имею в виду, что с Людой ты явно перегнул.
  - С чего бы такая чрезмерная забота о ней? Стой! Так это ты обо мне ей поведал? - моментально сообразил я, хотя можно и нужно было мне самому догадаться раньше. - Скажи, тебя предупреждали? Ведь предупреждали? - колебался я недолго. - Ну, вот и получи!
   И я от всей души врезал ему в челюсть. Второй раз бить даже не понадобилось. Слышавший наш разговор Столб с брезгливым интересом наблюдает за лежащим на полу Володькой. И я без слов ясно почувствовал, что если бы сейчас весь наш взвод решил встать на сторону Еременко, то Столб, не раздумывая ни секунды, встал бы на мою сторону. Даже если бы против нас двоих было двадцать с лишним человек.
  - Симона, - тут же окликнул меня замок, - ты что там, вообще с ума сошел? Нет, ты точно рехнулся!
  - Ничего подобного. Он заболел недержанием слов, а я его лечу. Это проверенный, дедовский, знаешь ли, способ! Помогает!
  Володя поднялся и, не глядя на меня и размазывая по лицу кровь, поплелся умываться. По его поведению понятно, что он воспринимает все, как должное. Никто из ребят за него так и не вступился. Ему еще и повезло, что рот его на момент удара был закрыт, так, что обошлось без перелома челюсти.
  
  Новый рассказ
  Мне так надоела привычка всех курсантов занимать места в аудиториях не свои, а подальше, как говорится 'спальные места'. Из-за этого у моего отделения часто возникают ссоры со вторым и, особенно, с первым отделением. Они должны сидеть спереди, за ними - второе, а дальше всех - третье, то есть мое отделение. Это дает свои преимущества: кто хочет списать - может списать, а кто хочет заниматься своими делами, тоже имеет возможность ими заниматься.
  А какими словами курсанты планируют и сообщают о занятии желанного места! 'Забей! Забил! Отвоевал! Захватил! Отбил!' и так далее. Прямо военная терминология, пусть и сленговая. Это мне надоело и побудило меня взяться за перо. И я разродился гротескным рассказом на эту тему. Прочитав его, Лео сказал:
  - Все, Симона, я теперь твой слепой поклонник!
  - Первые лучи славы, - скривился Королев. - Новый писатель из народа взошел на литературную орбиту и покорил сердце одного читателя! А ты, Лео, давай, лей лесть ударными дозами! И лучше круглосуточно! Иванов, а ты чего ты улыбаешься? Твоя писанина это художественная самодеятельность и не больше того!
  То, что он сердится, это все равно, словно он отозвался о моем творении с огромным почтением. То есть это тот же комплимент, только скрытый. Я улыбнулся, давая Королеву понять, что я его правильно понял. Пусть еще больше позлится!
  - КорС, - смеется замок, - покорять сердца это термин, касающийся любви, к читателям это слово не применяй.
  - И еще, - громко говорит Лис, - КорС, ты не будь таким завистливым. К тому же Симоне твои насмешки, что слону дробина!
  - Не говори ерунды, - отмахнулся КорС, - было бы чему завидовать.
  - Тогда приходится констатировать, что ты сильно отупел, - смеется Лис, и, видя недоумение Королева, объясняет, - ну, раз уж ты без ошибок до двух сосчитать не можешь!
  КорС недоуменно смотрит на Лиса, пытаясь понять, что тот имеет в виду. Не дожидаясь, пока он, наконец, поймет, Лис разъясняет:
  - Какие же это первые лучи славы, если они вторые? Первые были после рассказа про Рэмбо.
  - А кстати, Толик, - вспомнил замок, - ты дописал окончание? Нет? Ставлю тебе на вид - дописать и прочесть! Только тогда читать, когда я есть! А КорСа не слушай, шли его лесом!
  Как и следовало ожидать, все снова посмеялись.
  - А ты, КорС, действительно завистливый, - говорит Лео, - мы же все видели, как ты после прочтения рассказа про Рэмбо, две недели пытался что-то сочинить, но у тебя ничего не вышло! Иначе ты бы уже давным-давно прочел нам свое сочинение. Скажешь, не так?
  - Так, - неохото, но честно признал КорС.
  - Серега, - миролюбиво спрашивает замок, - а что ты тогда писал?
  - План, - нехотя произнес КорС. - Хотел, как положено, сначала написать план: завязка там, кульминация, развязка. Но даже план почему-то написать не смог.
  И он, хотя и старался изо всех сил сохранить невозмутимость, грустно вздохнул.
  - КорС, - вспомнил Миша, - а вы ведь с Толиком соревнуетесь! Ты понимаешь, что легкой победы не будет?
  Сергей ничего отвечать не стал. А вот собственно и сам этот рассказ.
  'Погода не баловала - это были происки загнивающего империализма и крымских татар, которые не останавливались ни перед чем, лишь бы досадить мирным советским трудящимся. Темно-серые, тяжелые свинцовые облака висели низко над головой, и Удав то и дело упирался в них головой. Моросил мокрый, унылый, холодный дождь, и от него на душе было уютно и спокойно, даже радостно. В воздухе все отчетливей пахло грозой. Кажется, сейчас небо озарится сверканием молний, грянет гром и начнется настоящий ливень.
  Я поежился от холода, мелкие струйки дождя текли за воротник, и удовольствия это почему-то не доставляло никакого. Рота бодро шла под все усиливающимся дождем в походном строю, в колонну по три. Я вытер рукавом мокрое от дождя лицо и взглянул вперед. До цели оставалось совсем не много. Из тумана все более вырисовывается объект атаки. Какой это уже по счету за нашу недолгую военную службу? Сколько их еще будет впереди? Сколько моих товарищей останется лежать на ступеньках, на лестнице, в коридорах этого величественного, монументального чудовища времен застоя? В одном я был уверен - все равно объект будет наш!
  Сдавленным голосом что-то прохрипел ротный. 'Все, - выдохнул замкомвзвода, - вперед!' Походный строй вдруг распался, и рота, развернувшись в цепь, пошла в атаку. Всюду загрохотали выстрелы, трещали короткие и длинные очереди, рвались гранаты. Я бегу вместе со всеми, скользя по мокрой земле, и ору во всю глотку: 'Ура!' Чему 'Ура', я не знаю, но испокон веков русский солдат, идя в атаку, кричит 'Ура!'. Кричу и я. Может это для того, чтобы прогнать свой страх? Или испугать врага? Впрочем, думать об этом сейчас как-то некогда.
  Прямо по курсу мне в лицо взахлеб строчит пулемет, и наши ряды заметно редеют. Слева от меня вдруг споткнулся, словно натолкнувшись на какую-то невидимую преграду, и рухнул навзничь Лис. Рядом с ним грохнулся оземь Колотун-бабай. Кто-то застонал справа. Я берег патроны на потом, зная, что будет еще труднее. В нескольких шагах передо мной кто-то остановился, Васька Россошенко, широко расставив босые ноги (сапоги висели за плечами), основательно, по-крестьянски, на совесть примерился и швырнул гранату. Пулеметчик уткнулся лицом в цементные ступеньки, звякнув каской о пулемет. На лице Васьки было отчетливо написано, что ему жаль потраченной гранаты, она бы ему еще сгодилась в хозяйстве. Но в заначке у него было приныкано еще штук десять-пятнадцать гранат. И все равно ему было жалко.
  Наши уже вбежали в подъезд, и я рванул изо всех сил, стараясь их догнать. Лестница была усыпана битым стеклом и кирпичом, обвалившейся штукатуркой. Поскрипывали полу разбитые двери. Лицом вверх лежал и почему-то смущенно улыбался Игрек. 'У, гады, затоптали малыша, - успел с грустью подумать я. - Жаль, дети сиротами останутся. Ну, ничего, советская власть им не даст пропасть'. Для жалости не было времени, я уже был на втором этаже, а мне надо на четвертый, там наша цель.
  Гулкое эхо от выстрелов и криков наполняет эту цитадель реакции. Рядом грохнула противотанковая граната, и сзади меня рухнули балки, ригеля, плиты перекрытия. Кто-то страшным голосом завыл от нечеловеческой боли и смолк. Кругом столбом стояла пыль от разрушенной конструкции, из-под плиты перекрытия торчали чьи-то ноги в хромовых сапогах, дергающиеся в предсмертной агонии. Глаза мне защипало от слез, к горлу подкатил горьковато-соленый ком.
  Вдруг Лео толкнул меня, и я распластался на куче щебня. Рядом упал Лео. Только я хотел обложить его трехэтажным матом, как над нашими головами засвистели пули, зло и сердито вгрызаясь в стену за нами, засыпая нас сухой штукатуркой. Наша толпа залегла в коридоре, прижатая к полу густыми пулеметными очередями. Рослый парень гасил по нам из ручного пулемета вдоль коридора. Я поймал в прорезь прицела его широкую грудь в бронежилете, потом плотно сжатые губы, тонкий с горбинкой нос, и наконец, остановился между черных как смола бровей. Короткая очередь, и он выпустил пулемет, сделал шаг вперед, широко раскинул руки и упал лицом вниз. Я вскочил и, на ходу примкнув штык-нож, бросился по коридору. Началась рукопашная. Крепкий чувак двинул прикладом по чайнику Удаву, и тот высыпался в трусы. На потного и грязного армянина набросилось сразу четверо, но они тут же, бросив оружие и зажав руками носы, рассыпались в разные стороны. Какой-то нахал бросил в меня нож, но я успел отшатнуться в сторону, а сзади кто-то застонал и с ножом в груди упал прямо под ноги бегущим товарищам. Удар штыком - и тот, что бросал нож, медленно осел наземь. Из уголков губ бежали тоненькие струйки крови. А я уже бежал дальше, громко стуча неподкованными сапогами.
  Меня охватил азарт, и я не думал о смерти. Взорвалась граната, несколько мелких осколков впилось мне в бок и в бедро, но я бежал дальше, почти не чувствуя боли, хотя горячая волна залила весь бок.
  ... Тишина. Почему такая тишина? Кругом клубы дыма и пыли, вспышки от разрыва гранат, мечутся какие-то тени. Как немое кино. Все раскрывают рты, а я ничего не слышу, ни одного слова. Лежу и сквозь пролом в стене разглядываю серое небо. И не могу вспомнить, что же со мной случилось. Помню только, как протаранил головой колонну, как затрещали зубы, а сверху посыпались кирпичи. Рядом, пыхтя как паровоз, ползает на четвереньках и собирает в вещмешок целые кирпичи каптенармус Олеферович. Вот кому раздолье! Сколько трофеев, сколько бесхозных вещей!
  Почему-то вспомнилось 'Путник, когда ты придешь в Спа...' Недалеко от меня лежит и вырезает на прикладе автомата цветочек Папа Карло. На торчащей из стены арматуре покачиваются очки с разбитыми стеклами. Опершись о стену, сидит, подогнув одну и вытянув другую ногу, Чеслав Ежевский. Всем своим видом он словно говорит: 'Ну и что? А мне все равно'.
  Я медленно поднялся и только выпрямился на ватных ногах, как меня кто-то очень грубо и невежливо толкнул на груду половняка метрах в четырех от меня, краем глаза я увидел, что это был Рома Журавлев. Выпучив глаза, по-бычьи наклонив голову, он мчался, прихрамывая, пока не споткнулся и со всего маху врезался в перегородившую коридор баррикаду. Не выдержав такого насилия и безобразия, баррикада рассыпалась, и Рома уперся рогом в подоконник.
  Собрав все силы, я вскочил и бросился в гущу боя. Навстречу рванул один из врагов с пехотной лопаткой в руке. Удар ногой, и мой автомат улетел в сторону. Замахнувшись лопаткой, он бросился на меня. Подпрыгнув в сторону, я перехватил его правой рукой за кисть, а левой нажал на локоть. Он упал, а я, схватив выроненную им лопатку, раскроил ему череп. На стену брызнула кровь и мозг. В его глазах была адская боль.
  И снова кулакопашный бой. Со свирепым лицом, ругаясь как колхозный конюх, из малой Токмачки, месит налево и направо КорС. Словно разъяренный медведь, облепленный сворой псов, ворочается под кучей врагов Рома. Умело действуя штыком и прикладом, самоотверженно сражается курсант Снигур. Прицепив на поясной ремень двухпудовую гирю, крушит все подряд Стас Рокотов. А я довольно успешно фехтую своей лопатой. Отбив в сторону автомат, ударил лопаткой по шее одного, между глаз другого, вонзив в душу третьему, я первым добрался до заветной двери. Последний враг. Бросок через бедро, и я вместе с заветной дверью влетаю в аудиторию. Сделав несколько громадных прыжков, я швырнул сумку с конспектами на последнюю парту и с ликованием крикнул: 'Забил!'
  Не зря, не зря я сражался всю дорогу - самое спальное место было за мной! С криками и шутками в аудиторию ворвались остальные, занимая и себе, блатные и борзые места. А вскоре появился преподаватель, и началась лекция. Мы дружно замкнули на массу. Размеренно поднимаются и опускаются груди, кому-то снится что-то хорошее. Мы набираемся сил, потому что после этой пары снова предстоит марш в другой учебный корпус, и там снова предстоит занимать места...'
  
  Женихи
  Взвод облетела и ошарашила новость - Чингиз Нуралиев решил уйти из военного училища. Наш Чингиз, такой спокойный, сострадательный, искренний, честный, сентиментальный, постоянный, доверчивый, такой надежный товарищ, справедливый, аккуратный, такой дружелюбный и независимый, вдруг решил уйти от нас.
  - Не может этого быть, - изумленно вздохнул Лео и, подумав, добавил, - жаль будет, если уйдет, толковый ведь парень.
  Мы решили помочь ему исправить свою ошибку. Чингизу приводили сотни разных аргументов, чтобы он остался, но он слушал все с ничего не выражающим лицом. И сделал по-своему - отчислился. В последний раз мы обняли его у крыльца первого КПП и он, помахав нам на прощание рукой, ушел.
   - Жаль, - с глубокой досадой констатировал КорС.
   На самоподготовке только и разговоров было, что о непонятном уходе Чингиза.
   - А знаете, - вычитал что-то в газете Лео, - англичане пишут 'Я' с большой буквы!
   - Ага, - вяло ответил Рома, - и ружья кирпичом не чистят. Ну, тебя!
   - И, правда, - поддакнул Веня. - Тут такое дело, а он англичане...
   Видно, что Рома искренне и глубоко опечален. А ребята все делились и делились своими впечатлениями, вызванными уходом Чингиза.
   - Что ни говори, а это не случайность, - с умным видом сказал Зона, - должна же быть причина? Наверняка тут замешана женщина! Какая-нибудь восточная красавица? Как думаете?
   - Иванов, ты чего молчишь? Ты как думаешь, почему Чингиз ушел? - в который уже раз допытывается Веня.
   - Не знаю, - честно ответил я, - мы можем выдумать тысячу разных причин или даже больше, и все они могут оказаться ошибочными. Чего гадать-то?
   - Что же делать? - мучается Веня.
   - А ничего. Ждать. Захочет Нуралиев, сам нам со временем напишет и объяснит. Одно скажу, мне тоже жаль, что он ушел. И нам его будет не хватать, да и он рано или поздно пожалеет об этом шаге.
   - Тоже мне, - фыркнул не очень доброжелательно Веня, - сказал бы кто что-нибудь новенькое!
   - Что ж ты не смог удержать Чингиза от увольнения, если ты такой деловой? - спросил у Вени Лео.
   - Да, вот такие мы герои, - сказал вдруг Вася, - волки коня съели, а телегу мы им съесть не дали!
   - Не понял? - удивился Веня.
   - Да ну тебя, балаболка, - махнул рукой Васька.
   И разговоры сами собой прекратились. Иногда мы, конечно, вспоминаем Нуралиева. Сегодня Лео вернулся из увольнения какой-то грустный, непонятный и совершенно не похожий на себя. Меня так и подмывает расспросить его о причинах, но я понимаю, что если Лео захочет рассказать, то сам расскажет. Так и вышло - он отозвал меня в бытовку и сказал:
  - Толик, подскажи, как поступить, а то все слишком заняты своей жизнью. Начальник кафедры научного коммунизма на меня глаз положил.
  - Чего-чего? - мне показалось, что я ослышался.
  - Хочет, чтоб я женился на его дочери. Он вообразил, что это уже практически свершившийся факт, - громко говорит Лео, так как эмоции переполняют его. Видно, что будущее представляется ему в весьма мрачных тонах. Всепоглощающее чувство безнадежности, которое испытывает приятель, давит и на меня.
  - Постой, постой, а его дочь? - решил задать я вопрос, поскольку уже опомнился и способность здраво мыслить, вернулась ко мне.
  - Тоже за. Но это лишь часть проблемы, - в глазах приятеля читается тоска.
  - Заминка, как я понимаю, за тобой?
  - Ага. Понимаешь, Толик, не нравится она мне, - печально поднял брови Лео. Но, впрочем, видно, что он старается сохранять спокойствие.
  - Вот это ты зря - ведь она красивая, и на удивление умная, я ее видел.
  - Я и не говорю, что она не красивая или плохая. Но ... не люблю я ее.
  В бытовку, как всегда не вовремя, вошел Веня. Интересно, что привело его сюда? Лео бросил на него сердитый взгляд, но Веня этого не заметил.
  - Чего это вы тут? - бесцеремонно спрашивает он, рассматривая нас своими пронзительными голубыми глазами. Валерке с трудом удалось скрыть свое раздражение. Он молчит, гневно сверкая глазами.
   - Да так, детство вспоминаем, - с невозмутимым видом и вежливой улыбкой ответил я.
   - И о чем говорите? - выгнув бровь, спрашивает Веня.
  - Я вот как раз вспомнил, - начал я, - как с тремя приятелями ходил в домоуправление белые черешни воровать.
  - И что? - глаза Вени расширились от интереса, а Лео отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Что касается Вени, то он никогда не упускает шанс почесать язык. Лео повернулся к нам, он уже взял себя в руки, и выражение его лица стало непроницаемым.
  - Сидим на дереве, а тут сторож с дробометом. Стрельнул, правда, не попал, ну мы кубарем с дерева. Под одним из наших ребят ветка под ногами сломалась, он стал падать и напоролся на нее животом. Да так и повис на обломанной ветке! Кровь хлещет, он орет таким матом, что сторож свой дробовик уронил, руки трясутся и губы тоже. Говорит: 'Лучше бы я не выходил'. Мы с одним из приятелей сняли этого с дерева и отвели домой. Тут приходит его старший брат, слегка подшофе и говорит: 'Надо рану прижечь, чтобы заражения не было', и вылил ему на рану одеколон. Ох, и орал наш приятель! После этого брат ушел на свидание. Только наш друг стал успокаиваться, приходит его отец - совсем пьяный. И тоже решил прижечь рану, но на этот раз спиртом!
  Веня сдержанно улыбнулся.
  - После спирта я все-таки догадался вызвать 'скорую'. И мы вместе с другом поехали на 'Скорую помощь'. Там нашего приятеля почистили, зашили, вкололи вакцину от столбняка, а нам сказали, что он поспит, а потом его может в больницу положат.
  - В общем, чтобы вы не ждали.
  - Именно. Потом мы не спеша пошли домой и вдруг сообразили, что четвертый наш приятель сбежал! Нашли мы его и набили ему морду, за трусость. Храбрым он от этого, конечно, не стал, но мы решили, что справедливость восстановили.
  Веня посмеялся, и тут его вызвали к взводному, а мы с Лео снова остались одни.
  - Слушай, Лео, а ты к ним сам ходишь?
  - Нет, полковник меня у КПП встречает и на машине домой отвозит, - вздохнул Валерка.
  - Ты помнишь, как Саркис говорит: 'Во всех ситуациях нет одного решения, есть много'. А что, если ходить в увольнение через забор? - предложил я. - Я тебе могу составить компанию.
  - Давай, - тут же согласился Лео, и глаза у него загорелись.
  И мы, получив увольнительные, стали уходить в увольнение не через КПП-1, а через забор. Для себя я принял решение, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы помочь Лео. Вернувшись из увольнения, я заметил, что Серега Королев сидит у окна грустный. Интересно, чего это на него снова напала хандра? Или она с ним и не расстается никогда, просто у него такое мрачное восприятие жизни?
   - КорС, а чего это ты такой не веселый? - заметил я.
   - Да-а. Представляешь - всегда, когда я с девушками знакомился - называл свое настоящее имя, а с Лианкой когда встретился - назвался какого-то рожна Толиком. Теперь вот женимся. Кто же знал, что она станет моей женой?
   Ничего не скажешь, КорС оказался в весьма неудобном положении.
   - Да, сглупил, ничего не скажешь. Чего нахмурился?
   - Неприятно такое слышать, прямо, как пощечину получил. Я, знаешь, нетерпим к чужой глупости, а к своей снисходителен.
   - Тем неприятнее, когда тебя в ней уличают, - рассмеялся я. - Ничего. И это пройдет. Переживете оба, вот увидишь.
   - Хорошо тебе, - завистливо вздохнул Королев, - ты всегда и везде остаешься самим собой.
   - Просто Толик считает всякое сомнение нежелательным и вредным, и потому действует всегда прямо, решительно и честно, хотя, чаще всего, во вред самому себе, - шутит Миша. - Учись, КорС, пока перед глазами есть такой образец. Я бы даже сказал, эталон.
  По взлетке хмурый, как грозовая туча, прошел взводный. Шел он быстро, ни на кого не глядя. Меня потряс его потерянный вид.
  - Чего это с ним? - осведомился я. - Даже смотреть на него жалко.
  - С женой развелся, - беспристрастно сообщил Королев. - Он детей хочет, а она их иметь не может. Очень бурную жизнь вела до нашего взводного, все аборты, аборты. Куда он ее только не возил! Но самое главное, она теперь людям рассказывает, что она от него беременна была, а он ее заставил аборт сделать! Представляешь?
  - Так это он за свое доброе имя так расстраивается? - осенило меня.
  - Ага, - мягко объяснил Королев.
  - Кто его знает - плохо о нем и не подумает. Ну а кто про него плохо подумает - плевать и на них самих и на их мнение!
  - И я так думаю.
  Я стал понемногу раздеваться. КорС пристально наблюдает за мной.
  - Слушай, Толик, - не выдержал он, - давно хочу спросить тебя: чего ты в политическое училище пошел? Ты бы ведь и в любом другом училище блистал бы, зачем тебе политика?
  - Все просто. Я, кстати, в Рязанское десантное документы подавал, но на медкомиссии обратили внимание на мой обратный прикус зубов, и вынесли строгий вердикт - только, военно-политическое училище! Без вариантов.
  - А какое значение имеет, какой у тебя прикус?
  - Да никакого. Просто после той великой войны вернулись солдаты и стали страстно любить своих жен, и через девять месяцев в стране произошел 'бэби-бум'! А еще через восемнадцать лет после этого послевоенного 'бэби-бума' подросли допризывники, и было их столько, что их и не нужно было даже в таких сильных Вооруженных Силах, как наши. Вот и навыдумывали разных ограничений, чтоб не брать ребят в армию, например: если два зуба подряд удалены, или шесть зубов удалены. Как вот если обратный прикус зубов, как у меня. Уже давно страна живет в условиях, когда призывников не хватает, а тот злосчастный документ еще не отменен.
  - Спасибо тебе за откровенность. Такое ведь не всем можно рассказывать. У нас ведь как принято: 'Мечтаю быть в передовых рядах строителей коммунизма...'
  - Да, - усмехнулся я, - это точно. Знаешь, я ведь оба раза поступал в военное училище по комсомольской путевке ? 1 нашего райкома комсомола, правда, первый раз поступал в Рязань.
  - За что же это тебе такая честь? - спрашивает замок.
  - Так я ведь активистом был: в школе - комсоргом класса, на фабрике - членом фабричного комитета ВЛКСМ. Когда в старших классах учился - в вечернее время окончил школу молодого лектора-международника при райкоме ВЛКСМ (друзья смеялись - лектора-междугородника). Как лектор я выступал много и успешно, никогда в записи не заглядывал. А еще был Президентом районного клуба 'Поиск' по 'Летописи Великой Отечественной войны'. А еще в районном обществе охраны памятников истории и культуры...
  - Ну, хватит! Понесло его! Понятно уже, - замахал руками Королев, - очень ты заслуженный, как оказалось! Прямо хоть бюст на родине героя при жизни ставь!
  - Как это бюст? В полный рост! И чтоб масштаб 10:1! Вот так и никак иначе!
  - Понятно, понятно. Делать что будешь?
  
  Прыжок
   - Из увольнения всем прибыть вовремя и трезвыми, - закончил инструктаж увольняемых дежурный по училищу. - А теперь все направо! Шагом марш!
  Жара плюс тридцать пять градусов, а мы в кителях, такая форма одежды. Я вышел в увольнение, но в горле так пересохло, что я решил сначала выпить чего-нибудь, а потом уже ехать на квартиру, чтобы переодеться в 'гражданку', а потом идти в театр. И я зашел в кафе.
  - Тебе чего? - бесцеремонно спросила буфетчица.
  - Бутылку 'Дюшеса' или 'Буратино'. Если можно из холодильника.
  Получив вожделенную воду, я отошел к высокому столику у окна и стал неторопливо, наслаждаясь, пить воду из стакана. Вошел полный невысокий мужчина лет сорока пяти, и, вытирая пот со лба носовым платком, спросил:
  - Виноградный сок есть?
  - Есть. С вас девятнадцать копеек, - и буфетчица налила ему сока из прозрачного кувшина.
  Я ведь от природы очень любопытен, поэтому с интересом наблюдаю за происходящим.
  - Ценник у вас неправильный, - заметил новый клиент, - написано 0-19 коп., а надо 0-19 руб.
  - И правда, - удивилась продавщица, - как это я оплошала? Ой, здоровые у вас какие купюры, а мельче нет?
  Это мужчина вытащил из кармана две двадцатипятирублевые банкноты. Только он ушел, как вошла молодая женщина.
  - Яблочный сок есть?
  - Есть, тринадцать копеек.
  - Налейте, пожалуйста, - попросила посетительница.
  Я чуть не поперхнулся, увидев, что продавец хладнокровно налила сок из того же кувшина, из которого минуту назад наливала мужчине виноградный сок! Какое-то время я пребывал в растерянности. Немало подивившись увиденному, и по достоинству оценив предприимчивость продавщицы, я вышел из кафе.
  Когда троллейбус, в котором я ехал, остановился у нужной мне остановки, я схватился руками за верхний поручень и лихо выпрыгнул из троллейбуса обеими ногами вперед.
  - И-эх, - пела душа в ожидании праздника, то есть предстоящего посещения спектакля. Вдруг переполнявшая сердце радость пропала.
  Троллейбус уже давно отъехал, а я все еще стоял на месте и не мог пересилить боль. Оказалось, что троллейбус остановился довольно далеко от бордюра. Я этого не заметил и 'приземлился' обеими ногами на бордюр. В щиколотках хрустнуло и дико заболело. Я почувствовал, что мое лицо исказила гримаса боли. Отдышавшись, я сделал первый шаг. Обе ноги болели невыносимо, каждый новый шаг доставлял неимоверные страдания, но я понял главное: связки не порваны, а просто сильно растянуты. Остановив такси, я добрался до КПП-1 училища, и в нерешительности остановился перед ступеньками. Только такси отъехало, как из КПП вышел ротный.
  - Какая встреча, - улыбнулся он, и с улыбкой поприветствовал меня. - Иванов, радость моя, а как это понимать - ты, и почему-то не через забор?
  - Ну, что вы, товарищ майор, когда это я через заборы лазал? - попытался сострить я. Однако моя шутка ничуть не позабавила командира роты.
  - Ладно, врать-то, - сухо перебил меня ротный. Глаза его сверкнули недоброй усмешкой, и запахло неприятностями. Ротный, не сулящим ничего хорошего тоном, продолжил: - Что я тебя не знаю, что ли!
  - Вот, связки потянул на обеих ногах, - признался я.
  - Так бы и сказал, а то 'когда это я'. Сам дойдешь?
  - Постараюсь, - твердо заявил я.
  - Ладно, - подбодрил меня ротный, и принял какое-то решение, - разрешаю тебе в этот раз не стараться. Стой, где стоишь.
  Ротный позвонил с КПП в роту и за мной быстро пришли двое дневальных.
  - Значит так, Иванов у нас хромает, и не на одну ногу. Даю вводную, - сказал ротный, - сержант Иванов - раненый. Несите его сначала в лазарет - пусть ему там как следует, щиколотки забинтуют, а потом в роту. Все ясно? Исполнять!
  Дневальные бросили на меня обеспокоенные взгляды. Как назло, оба они ниже среднего роста и к тому же худощавые. Трясущимися руками взяли они меня на руки.
  - Иванов, - первым заговорил, нахмурился и досадливо поморщился курсант Побединцев, - почему ты такой тяжелый, а?
  Их можно понять - сегодня воскресенье, хочется полениться. Сидели себе дневальные спокойно у телевизора, а теперь тащи через плац, а потом на 4-й этаж 'раненого', к тому же тяжелого товарища.
  - Нет, чтобы это был Веня - согласился с ним курсант Громов, пыхтя от натуги.
  - А разве вам обещали, что в армии будет легко? - шучу я с ледяным спокойствием, удобно расположившись на их руках.
  - Ты посмотри, мы его тащим на себе, а он еще и издевается над нами! - весело посмеялись дневальные удачной шутке.
  Возле трибуны мы наткнулись на командира батальона.
  - Так, попались, голубчики? - обрадовался он. - Иванов, я-то был уверен, что ты спортсмен, а ты туда же? Пьян?
  - Никак нет! Жаль вас разочаровывать, товарищ подполковник, но я просто связки потянул на обеих ногах.
  Мое объяснение показалось комбату настолько нелепым, что он мне не поверил.
  - Поприседай 20 раз и подыши, а я сам решу, пьян ты или нет.
  - Товарищ подполковник, не могу я приседать, а дыхнуть я могу и так, - возмутился я и набрал в легкие больше воздуха.
  - Как, ты действительно связки потянул? - удивился комбат. - Ладно, чего встали, несите сержанта в лазарет, а я послушаю, что скажет медицина.
  Медицина в лице дежурного фельдшера констатировала, что я трезв, и что связки я действительно потянул. Чувствуя едва ли не разочарование, комбат ушел по своим делам, а ребята после перевязки, кряхтя, поволокли меня на 4-й этаж. Войдя в ротное расположение, Громов закричал, вытирая пот, заливающий ему глаза.
  - Эй, третий взвод! Дальше тащите своего Иванова сами!
  Жаль, что КорС в увольнении, то-то бы он порадовался тому, что мой увал накрылся Берлином. Хотя он и после увольнения успеет нарадоваться.
  
  Четкотерапия
   В последнее время комбат стал проводить совещания с офицерами батальона прямо на плацу. Выстроит весь личный состав батальона, вызовет офицеров к себе и что-то им там рассказывает, изредка интересуясь мнением подчиненных. Курсантский состав батальона в это время стоит по стойке 'Вольно'. Построения эти продолжаются в среднем по сорок минут, мы часто засекаем время. Надо ли говорить, что стоять как истуканам по сорок минут на жаре неинтересно, утомительно и даже где-то унизительно?
   А комбат все чаще и чаще злоупотребляет своей властью, и мы стоим на плацу уже почти каждый день. Разговоры в строю запрещены, поворачиваться тоже нельзя, так что разговаривать можно только вполголоса. Хорошо тем, кто стоит в конце строя - их за спинами боле высоких товарищей не видно. Так что главное, чтобы их не было слышно. Перед нами стоят первый и второй взводы, но первую шеренгу, в которой стоят сержанты, видно.
   - Кому стоим? - как всегда возмущается Зона.
   Сегодня вместо командира первого отделения четвертого взвода Стаса Рокотова, находящегося в наряде по роте, стоит курсант Бабаев. Он стоит с философским выражением лица и лениво перебирает четки. Я заинтересовался его четками, так как они очень красивые, резные из кости. Заметив, что я проявил интерес к его четкам, Бабаев предложил:
   - Хочешь попробовать?
   Не дожидаясь моего ответа, он протянул мне свои четки. Я не стал отказываться и стал перебирать бусинки. Сначала они летали в моих пальцах, но через несколько минут я сам обратил внимание на то, что бусинки двигаются медленнее, мысли тоже стали течь более плавно, а на душе стало спокойнее. Такое состояние называют умиротворением. Бабаев с интересом наблюдал все это время за мной.
   - Они еще и лечат, - сказал Бабаев, столкнувшись со мной взглядом. - Не веришь? Хочешь, расскажу тебе кое-что о четках?
   - Расскажи, - охотно согласился я, все равно еще неизвестно сколько стоять.
   - С чего бы это начать? Вообще можно пользоваться любыми четками, но лучше, чтобы они были из натурального материала - из дерева, кости, янтаря, камня, кораллов, фруктовых косточек.
   - Ты говорил, что четки могут лечить, - напомнил я.
   - Да, только для этого надо брать деревянные четки. А еще они, хочешь - верь, хочешь - не верь, укрепляют не только физическое здоровье, но и дух. У нас на Востоке считается, что четки - это часть самого человека, его 'Я', посланные Судьбой, сохраняющие здоровье и саму жизнь их владельцу.
   - Блин, мистика какая-то, - неодобрительно хмыкнул за моей спиной Володька Еременко. Он уже успел сделать из услышанного им свои выводы. - Это же полностью противоречит марксистско-ленинской философии. Толик, ты зачем это слушаешь, это ведь полная чепуха!
   - Ты помнишь, что говорил мне на экзамене по истмату и диамату преподаватель? - не оборачиваясь, спросил я Володьку, - Он тогда сказал, что мои философские взгляды только с очень большой натяжкой можно отнести к вполне марксистским. Так что мне, в отличие от тебя, можно слушать. Не обращай на него больше внимания, - попросил я Бабаева.
   - Я лично знаю людей, которым четки вылечили язву, почки, гипертонию.
   - Все так просто - перебирай четки и все? - удивился я.
   - Я же говорю - полная чушь и бред, и это в самом лучшем случае! - снова влез в наш разговор Володя, но на этот раз мы на него не обратили никакого внимания.
   - Нет, конечно. Нужно использовать мантры, произносить в одно и то же время по много раз в день. Но это только начало. Потом нужно научиться, как воздействовать на биологически активные точки на пальцах рук. Даже больные и старые люди со временем забывают, что такое плохое самочувствие! В идеале нужно выбирать для чтения мантр одно и то же время. А сами четки можно перебирать каждый раз, как появляется свободное время. Кстати, к ним очень быстро привыкаешь, и потом уже не можешь без них. Слабые воздействия в продолжение длительного периода дают замечательный оздоровительный эффект.
   Тут 'совещание' окончилось, и батальон отправили в учебный корпус на самоподготовку. Дождавшись, когда взводный уйдет, я пошел в аудиторию, в которой занимается 4-й взвод, и вызвал в коридор Бабаева, чтобы он закончил свой удивительный рассказ.
   - В буддизме четки называют 'мала', и они насчитывают разное количество бусин, до 108 штук включительно. Для лечения используют 'мала' белого или желтого цвета. Очень важно, чтобы цвет нити совпадал с цветом бусин. Отверстия в бусинах должны быть одинаковыми, бусины при скольжении по нити не должны застревать, так как это символизирует движение энергии. Да-да, не удивляйся, - улыбнулся мне Бабаев.
   - Да уж, 'Есть многое на свете друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам', - ответил я.
   - Совершенно верно, - одобрил мои слова Бабаев, - ты правильно понял. Четки должно быть удобно, перебирать. Расстояние между бусинами должно быть индивидуальным - примерно в палец шириной. Нельзя смешивать в одних четках разные материалы, они в таком случае становятся простыми бусами. Еще нельзя носить четки на показ, как украшение, лучше их держать подальше от посторонних глаз.
   - Четки - дело интимное, - пошутил я.
   - Мы на Востоке верим, что если нить перетерлась, то это плохой знак. Такие четки больше нельзя использовать. Их нужно сжечь, либо раздать по бусинке знакомым. Нехорошо если бусина треснула, ее нужно сразу заменить.
   - Сколько хитростей, - удивился я.
   - Старые четки лучше новых, но нельзя пользоваться чужими четками, которыми пользовались при лечении болезней. Неизвестно ведь, что на них начитали. Можно с ними получить очень плохую энергию. Нельзя класть четки на землю, касаться ими собак и кошек, так как от этого четки теряют свою силу. Смотри, вот это область перебирания четок, это начальная, а это средняя область четок. При начитывании целебных мантр нужно использовать правую руку. В этот момент важно контролировать правильное положение пальцев. Большинство мантр произносят, держа четки в правой руке между большим и указательным пальцем, перебирая бусины 'внутрь ладони'. Большой палец собирает бусины внутрь, а другое направление - рассеивает энергию. Мантры для исцеления сердца читают 108 раз, перебирая четки на уровне сердца.
   - При лечении, например, почек и печени - на уровне этих органов?
   - Точно. После начитывания нужного количества мантр, четки нужно сложить между ладонями, потереть их и 'подуть в них мантрой'. Тогда сила мантры остается в четках. Читая мантру, нельзя отвлекаться на разговор. Если во время чтения мантры, чихнул, высморкался, зевнул, кашлянул, то этот круг не считается, так как энергия рассеялась. Да, чуть не забыл! Исцеляющие мантры нужно читать, сидя лицом на восток. Сейчас тебе вроде незачем читать мантры для лечения, но для оздоровления их можно читать и здоровому человеку.
   После этого Бабаев стал меня учить мантрам ХУМ, ОМ и ШРИМ.
   - Лучше всего изготовить четки самому, потому что можно усилить их исцеляющий эффект, выбрав ту древесную породу, которая оказывает наибольшее положительное воздействие на клеточную структуру организма.
   После этих слов Бабаев принялся рассказывать о том, как тестировать древесные породы. За разговором мы и не заметили, как пролетел час самоподготовки и перекур (в смысле перерыв).
   - Знаешь что, Толя, - закончил Бабаев и вынул из кармана свои четки, - я тебе дарю эти четки, и не спорь, ладно?
   - Но они же, наверное, дорогие?
   - Ты о деньгах? Нет. Мой дед - резчик по кости, так что считай, что эти четки бесплатные. А мне дед еще пришлет. Да бери ты, не стесняйся! Ты один из немногих, кто с уважением и пониманием относится к чужому мнению, даже если это для тебя ново и непонятно.
   Неужели я произвожу такое впечатление? Вот бы никогда не подумал!
   - Бери, пользуйся на здоровье. Поверь, я дарю тебе их от чистого сердца! Жизнь одна, и здоровье тоже одно, а четки - это простой и действенный способ оздоровления.
   Поблагодарив Бабаева, я вернулся в свою аудиторию. Володька Еременко даже встрепенулся при моем появлении.
   - Ну, какие новости? - громко спросил он, явно привлекая всеобщее внимание. - Принял ислам? Или стал буддистом?
   КорС, оторвавшись от своих дел, поднял голову, посмотрел на меня, но ничего комментировать не стал, что несколько неожиданно. Он снова уткнулся в книгу. Я решил никак не реагировать на слова Володи и достал из планшетки учебник.
   - Обрезание уже успел сделать?
   - Эй, ты, там, успокойся уже, - бросил Володе замок. - А то твоя шинель упадет, а ты из нее и выскочить не успеешь.
   - И, правда, - поддержал замка Зона, - пожрать культурно не дают.
   - Чего вы расшумелись? - поднял голову Лис, до этого мирно дремавший на столе.
   - Иванов у нас лучшее средство от бессонницы, - неудачно пошутил Володя, - то есть, от сна.
   - Слышишь, Еременко, ты уже забодал, - сердито сказал замок. - Знаешь, что это означает? Наряд вне очереди и лишение очередного увольнения!
   - Лис, спи спокойно, - пошутил Дима, - баю-баюшки-баю! Лишенец уже будет молчать!
   Наконец Володя замолчал. Нападки Еременко меня удивили, так как до этого дня мы неплохо ладили между собой.
   К четкам я привык чрезвычайно быстро. Правда, мантр я не читаю, так как вроде бы и незачем. Теперь переносить нудные построения и собрания мне стало несравнимо легче. Я перебираю четки, и время для меня течет спокойнее, и все хорошо.
  
  Красивый голос
   Сегодня у нас все три пары практическое занятие по ТСП (техническим средствам пропаганды), учимся выпускать радиогазету. Первая пара - лекция, то есть теория, а потом две пары - практика. В начале второй пары преподаватель подполковник Савельев объявил темы радиогазет.
   - Первое отделение готовит газету посвященную 'штурму неба'.
   - Чему-чему? - удивились почти все.
   - Кто может ответить?
   Руки подняли Королев и я, но Серега раньше. Ему и доверили ответить.
   - Со 'штурмом неба' Карл Маркс сравнивал Парижскую Коммуну, революцию, которая началась 18 марта 1871 года, а сегодня как раз 18 марта.
   - Совершенно верно, - с удовлетворением отметил преподаватель, - третьему отделению - плюс, тем более что оба желающих ответить были из третьего отделения. Значит дальше, для второго отделения тема - 'Медаль за бой, медаль за труд'. Можете проявить творческий подход - хотите, выпускайте газету о комсомоле, а хотите - как хотите. Тема понятна?
   - Так точно. Понятна, - за все свое отделение ответил Лео, уже усиленно размышляя, над полученной темой.
   - Ну, а теперь с третьим отделением. Даю наводку, что произошло 23 января 1924 года?
   - Экстренное заседание пленума ЦК РКСМ, - угрюмо, не поднимая руки, ответил Королев.
   - Правильно, - приятно удивился Савельев, - и что там решили?
   - Переименовать детские коммунистические группы имени Спартака в детские коммунистические группы Юных пионеров имени товарища Ленина, - снова правильно ответил Королев.
   - Браво! Замечательно! Значит, третье отделение готовит радиогазету, посвященную нашей прекрасной пионерии. Эту пару и двадцать минут пятого часа - на подготовку, а потом слушаем, обсуждаем и оцениваем вашу работу. Ну-с, приступили!
   И мы приступили. Мне почему-то кажется, что выполнение этого задания не составит для нас большого труда.
   - Не повезло нам с темой, - тихо возмущается Вася, - лучше бы про комсомол или про армию.
   - Ничего, справимся, - уверенно говорит Королев, - давайте, напрягитесь, кто из вас, что знает о пионерии? Будем писать сценарий.
   - Если честно, - сказал Литин, - думаю, все согласятся со мной, если вы с Ивановым не напишите, то нам будет нечего озвучивать. Мы с темой пионерии не очень дружны. Как оказалось.
   - Я так и знал, - хмуро сказал КорС, - ну что, комод, давай будем обсуждать.
   - Давай, - кивнул я, - начнем с появления, потом - Торжественное обещание, текст которого на том самом Пленуме ЦК РКСМ зачитал Феликс Кон.
   - О 'Пионерской правде' надо обязательно сказать, - добавил КорС, - а ты Баранов пиши, у тебя самый лучший почерк. Так: возникла газета в 1925 году. Редакция газеты начиналась с двух стульев и печатной машинки, подаренной сотрудникам газеты Марией Ильиничной Ульяновой - сестрой Ленина. Так, 'пикоры' - пионерские корреспонденты.... С ее страниц началась 'Зарница', а позже - 'Кожаный мяч', 'Золотая шайба'...
   А я который раз убедился в том, что у Королева при необходимости почти всегда в памяти всплывает именно та информация, которая сейчас больше всего необходима.
   - В 1969 году в ГДР был построен океанский сухогруз 'Пионерская правда', - добавил Дима.
   - А в 1924 году выходит ежемесячный журнал 'Пионер', - вспомнил я, - именно на его страницах впервые появились 'Тимур и его команда', 'Военная тайна', 'Дети в лесу', 'Голубая чашка' Гайдара.
   - Да-да, - потирая лоб, сосредоточенно сказал КорС, - Маршак, Чуковский, Шварц, Кассиль, Маяковский.... Про 'Книжкину неделю' говорить будем?
   - Вроде и не совсем про пионерию, но мы все-таки самая читающая страна в мире, - вслух раздумываю я, - если места хватит, скажем, и о Неделе детской книги. Блин! Мы же на территории Украины живем, нужно местного колорита добавить.
   - Ну, тут я пас, - развел руками Королев.
   - Так: в феврале 1925 года начала издаваться пионерская газета 'На смену', позже ее переименовали в 'Звезду'.
   - Давай о братских пионерских организациях расскажем? - предложил КорС. - Ну, хоть немного?
   - Что именно? - интересовался я.
   - Я думаю, так: первое - 1930 год - начало пионерского движения на Кубе, в 1961 году - Союз повстанческих пионеров, с 1962 года - Союз пионеров Кубы. Для вступления - разрешение родителей, двухмесячный стаж, клятва. Девиз: 'Будем, как Че!' Галстуки у них бело-голубые. Второе: Вьетнам - пионерская организация Хо Ши Мина. 'Живой факел' Ле Ван Там.
   - Где? - 'удивился' Лис.
   - Не паясничай, - оборвал его КорС, - это имя такое. Этот пионер узнал о карательной экспедиции против партизан и решил сорвать ее, взорвав склад с горючим. Французские колонизаторы заметили его, тогда он облил себя бензином, поджег и, бросившись к складу, взорвал его.
   Повисла неловкая тишина, которую нарушил Вася.
   - Французские? - недоумевающее переспросил Вася. - Не американские?
   - Французские. Это было еще в 1945 году. Тогда вьетнамская пионерская организация называлась августовской.
   Снова все помолчали, думая каждый о своем.
   - Теперь дальше, - продолжаю я. - В 1946 году был создан союз венгерских пионеров. Детей от шести до одиннадцати лет называют 'маленькими барабанщиками', так называли детей, участвовавших в революции 1948 года. Девиз пионеров: 'За трудовой народ, за Родину, вперед непоколебимо!' Приветствие пионеров и маленьких барабанщиков: 'Вперед!' Пионеры носят красные галстуки, а маленькие барабанщики - синие. Что у них действительно интересно - они воспроизводят в военных играх действия советских воинов по освобождению Венгрии. Пионерские отряды идут от села к селу, от города к городу. На местах былых сражений разгораются военные игры, а на могилах советских воинов - цветы, много цветов.
  - Да, что еще интересно - в городе Чепеле на машиностроительном заводе построили точную копию того броневика, с которого выступал Ленин в Петрограде. На этом броневике всю Венгрию объехала выставка, рассказывающая о жизни Ленина.
  - Слушай, КорС, - перебил я, - давай еще скажем о журнале 'Вожатый' - 1924 года, журнале 'Костер' - 1936 года, про первый всесоюзный слет юных пионеров 1929 года.
  - Обязательно! - встрепенулся КорС, - как это я сам забыл! Записывай!
  - А я пока пробегусь по пионерским организациям, что еще помню.
  - Откуда ты так много знаешь о пионерах других стран? - спросил Дима.
  - Читал много. Ладно, продолжим.
  Целую пару, составляли мы текст своей радиогазеты, а потом пришел черед записывать ее на аудиокассету. И тут возник вопрос - кому читать текст? Володька Еременко - запинается, Вася чуть в обморок не падает при виде микрофона, Лис - картавит, Королев говорит слишком уж медленно, Кальницкий - с блатным акцентом, Баранов - скороговоркой, Литин - простужен, и часто кашляет и задыхается.
  - Я не оратор, - оправдывается он.
  - Это ничего. Это поэтами рождаются, а ораторами становятся. Вот тебе шанс.
  - Как не крути, а читать тебе - ухмыльнулся КорС, обращаясь ко мне.
  Пришлось читать мне. Записали мы быстро и потом почти полторы пары отдыхали. Сначала занимались каждый своими делами - кто читал, кто конспектировал первоисточники классиков марксизма-ленинизма, потом слушали и обсуждали радиогазеты первого и второго отделений. Наконец пришел наш черед. Я сидел и с удивлением слушал приятный, красивый голос, который звучал из магнитофона:
  - ... Есть у болгарского народа историческая реликвия - корабль-памятник 'Радецкий'. На нем в 1876 году прибыл в Болгарию Христо Ботев, поэт и революционер, чтобы возглавить борьбу народа против турецких поработителей. На средства пионеров пароход 'Радецкий' был заново реконструирован'...
  Интересно, чей это голос? Королев - нет. Лис - нет. Кальницкий - нет. Я напряженно прислушивался, пытаясь понять, чей же это голос. Но ничего определенного решить не могу.
  - Вовчик, - шепчу я, - а кто это говорит?
  - Да ну тебя, - отмахнулся Еременко.
   - ... Пионерская организация ГДР создана в 1948 году. С 1952 года она носит имя вождя немецкого рабочего класса Эрнста Тельмана'.
  Чей же это все-таки голос? - с все возрастающим замешательством думаю я.
  - ... Союз пионеров Югославии основан во время народно-освободительной войны в 1942 году.... Многие из пионеров воевали плечом к плечу с взрослыми, были отважными разведчиками и курьерами... Девиз пионеров Югославии: 'За Родину, с Тито - вперед!' Ежемесячно они платят в организацию взнос - 'пионерский динар'...
  - КорС! КорС! - шепчу я. - А кто это читает текст нашей радиогазеты?
  - Шутить изволите? - таращит глаза Серега. - Это же ты!
  - Е-мое! И точно, как это я забыл?! Ведь, действительно, это я! - меня внезапно охватило возбуждение и восторг!
  - Ты чего, и правда забыл? - толкает меня в плечо Еременко.
  - Ага! - признаюсь. - А знаете что? - спросил я прерывающимся от волнения голосом.
  - Что? - повернулись ко мне все курсанты взвода.
  - Оказывается у меня очень красивый голос, вот!
  Все рассмеялись, в том числе и преподаватель. Один Королев не разделяет всеобщего веселья, но я не обращаю внимания на его вечно кислую мину. Королев, молча, хмурится. Так я узнал, что у меня красивый голос. Впрочем, долго радоваться этому факту мне не позволил Костя Морозов.
   - Ты помнишь про проблему с переименованием Ижевска в Устинов?
   - Вот чудак-человек, - удивился я, - помню, и что?
  - Самые разные письма, как анонимки, так и коллективные послания с десятками подписей, в которых боль, любовь к родному городу и беспредельная обида, и не только за Ижевск, продолжают заваливать органы власти. Вот послушай, что говорится в информации обкома: 'Ситуация сложилась сегодня таковой, что во многих коллективах нет даже 1-2-3-х человек, которые бы высказывались за Устинов. То есть практически 90 % и рабочих, и служащих, и интеллигенции однозначно высказываются за возвращение прежнего названия города. Такая ситуация естественно беспокоит областной комитет партии'. Думаю, что ждать осталось не долго! - восторженно закончил Морозов.
  
  Чудак
  Не успел Лео, как следует, уйти в увольнение, как уже вернулся. На левой щеке у него сочится кровью глубокая рана, Лео смиренно молчит. Я долго с любопытством разглядывал его, потом сказал:
   - Хотелось бы знать, где это тебя так угораздило. Врать не надо. Я пойму, если ты не захочешь откровенничать. Кстати, похоже на то, что тебя ударили перстнем и, следовательно, это могла быть женщина, - предположил я.
   - Так и быть, тебе расскажу, - поколебавшись, решил заговорить Лео. - Стою я на остановке, а рядом такая красивая девушка, а попка так вообще - верх совершенства! Я прямо сгорал от желания!
   - И что? Ну не тяни, - начало рассказа показалось мне интригующим.
   - Я и сам не знаю, как это вышло, но я ее погладил ... по попке.
   - Ты что, с ума сошел? Она тебе вмазала? И ты почувствовал, что желание ...ослабевает?! - пошутил я.
   - Вовсе нет, - сдержанно улыбнулся Лео. - Ты опережаешь события.
   - То есть как, нет? - прямо скажем, я был поражен.
   - Она повернулась и сказала: 'Молодой человек, так нехорошо'.
   - Ну а ты? - сгораю я от нетерпения. Похоже, Валера забыл напрочь все приличия, что странно и совершенно не похоже на него. Видно, что та девушка произвела на него действительно потрясающее впечатление!
   - Я говорю, согласен, так действительно нехорошо. А вот так лучше! - и руку ей под брюки, чтобы погладить по голому телу.
   - По попке значит? Ну, ты и ... чудак! Я давно это подозревал. На что ты вообще рассчитывал? Совершенно неудачное начало. Чудак, в общем. У нас так себя не ведут.
   - Она тоже так сказала, - тяжело вздохнул Лео, который уже сто раз пожалел о содеянном. - Я не думал, что она на такое способна.
   - Признаться, я тоже не ожидал, что ты на такое способен. У нее причины дать тебе по роже, безусловно, были. Ну, ты хоть телефон ее узнал?
   - Когда? После того как она меня ударила?
   Раздосадованный неудачей Лео, кажется, окончательно утратил способность трезво рассуждать. Но кто бы мог подумать, что Лео однажды обнаглеет до того, что полезет к незнакомой девушке в брюки прямо на улице? Да еще тогда, когда он одет в курсантскую форму? И каких от него сюрпризов еще можно ждать после этого?
   - Брось! Есть много разных способов выйти из затруднительного положения. А ты даже не попытался исправить допущенную бестактность. Дважды чудак! - нелицеприятно подытожил я. - Наперед умнее будешь. Ты ведь ей понравился!
   - Любопытно, и из чего это следует?
   Я пропел: 'Почему я сказал вам нет? Почему вы поверили в это?' Из того, что она тебе не врезала и не послала после первого раза. Вывод напрашивается сам. Кстати, тебе она вроде тоже понравилась, что ж ты не проявил настойчивость? Сразу сдался? Впрочем, что уж теперь? Теперь уже поздно.
   - Слушай, - вспомнил он, - еще она меня санитаром назвала! Что это значит, не знаешь?
   - А вот это уже оскорбление. Так всех наших курсантов называют из-за того, что мы женимся и вывозим из Крыма всякую шушеру.
   - Какую шушеру?
   - Блядей разных, - популярно объяснил вернувшийся из умывальника Дима, - так понятнее? Во всяком случае, многие так говорят. Справедливости ради хочу сказать, что это, скорее всего, обиженные гражданские, девушки которых, в конце концов, выбрали военных. Извините, что вмешиваюсь, но я невольно слышал почти весь ваш разговор. Толик, пошли, покачаемся.
   - И я с вами, - тут же вызвался Лео.
   - Ты вон раны свои зализывай, ловелас ты наш! Искуситель! Казанова недоделанный, - мягко, как больному, ответил ему Дима.
   - Не надо у меня лишний раз вызывать чувство вины. Я и сам до сих пор не могу понять, как это со мной такое приключилось. Мне теперь и так этот шрам будет напоминать, о чем хотелось бы забыть.
   - Что поделаешь, если ты решил быть не как все. Только для того, чтобы жить против течения, требуется мужество. А в случае с этой девушкой ты явно перестарался!
   - Кстати, Лео, если ты ее еще вдруг встретишь - не лезь ей, никуда, руками, запомнил? Просто скажи, что рад ее видеть, что хочешь извиниться, что при виде ее совершенно потерял голову, что от одной ее близости у тебя кружится голова...
   - И что больше такого не повторится?
   - Чудак. Вот этого говорить не следует, а повторить надо, но не на остановке же! Надо ждать более удобного момента и места!
   - Учись, учись, Лео! Запомни хотя бы то, что сложившаяся традиция нашей культуры не позволяет лазить девушке в брюки, да еще и в людном месте! Вот где соль зарыта! А то будешь за каждым разом новым шрамом обзаводиться! Конечно, шрамы украшают мужчину, но только до поры до времени! А тебе сегодня крупно повезло, - обнял Дима Валерку за плечи.
   - В чем? - повернулся Лео к нему.
   - Представь, а если бы она попала в глаз?
   Лео судорожно содрогнулся, представив последствия.
   - Слушай, Лео, а ты часом не наплел нам тут три короба? Мне тоже трудно представить себе, что все, что ты нам поведал - правда.
   - К сожалению, правда.
   - Ну что тебе сказать? Как говорит полковник Тетка: 'Все ваши неприятности от того, что у тебя крючок расстегнут'.
   - Товарищ Снигур, - отшучивается Лео, - у вас юмор каменного века: зашел, наступил, упало, сломалось, а он стоит и за живот держится.
   - Это что? - недоуменно спрашивает Вася.
   - Грабли. Все те же грабли. В образном смысле. Считаю в сложившейся ситуации целесообразным посетить чипок! Айда, так и быть, я угощаю!
   Предложение, вполне заслуживающее внимания, и мы дружно направились в кафе. После посещения чипка Лео радостно предложил:
   - Ну, давайте уже смотреть какой-нибудь телевизор!
   - А там ничего нет, - пошутил дежурный по роте Юра Аркалюк.
   - Это ничего! Я люблю смотреть ничего!
  
  Подслушанный разговор
   Мы с Лео перепрыгнули через забор у областного военкомата, когда раздался голос Валеркиного 'тестя'.
   - Добрый день, молодые люди. Странный, однако, вы избрали способ выхода в город. Большинство курсантов предпочитают все-таки более безопасный и привычный способ - через КПП.
   - Тренируемся, товарищ полковник, - бодро доложил я, - чем не полоса препятствий? К тому же этот способ очень удобен...
   - Конечно, конечно, - снисходительно сказал полковник Обертинский. - Сержант Иванов - свободен, младший сержант Леонтьев - к машине.
   Лео не оставалось ничего другого, как сесть в машину, и его увезли домой к 'невесте' даже, несмотря на то, что он смело, пытался протестовать.
   Во время увольнения я зашел в кафе, чтобы пообедать. Мне принесли мой заказ, и я с удовольствием приступил к трапезе. В зал вошли новые посетители, но я не обратил на них никакого внимания, тем более что я сел лицом к телевизору, а спиной к входной двери. По телевизору показывают видеофильм 'Дело для настоящих мужчин' с Арнольдом Шварценеггером в главной роли. Через какое-то время до моего сознания дошло, что голоса, точнее один из голосов, говорящих за моей спиной, мне знаком. Я отвлекся от видеофильма и стал прислушиваться.
   Знакомый голос принадлежит Столбу, а незнакомый - той самой женщине, которая на вечере отдыха в честь 8 марта сняла обручальное кольцо. Я напряг слух, чтобы лучше слышать. Одет я в гражданку, и возможно именно по этой причине Столб не узнал меня и не обратил на меня никакого внимания. Из разговора выяснилось, что они встретились случайно в городе и даже сходили в театр и в кино. Прикольно! Светлана зачем-то рассказывает Столбу о своих чувствах к Виталию.
   - Скажи, Саша, правда, что те же парни из вашей роты, с которыми я до него танцевала и с которыми не танцевала, все до одного, меня, как, оказалось, дружно осуждают за то, что я замужем?
   Я тихо сидел, ел, не вызывая подозрений.
   - С чего ты это взяла? - удивился Столб. - Ничего подобного я не слышал. Да и вообще у нас мало кто говорил о вас, а уж тех, кто знает, что ты замужем - по пальцам одной руки пересчитать.
   Нельзя сказать, что меня интересует развитие отношений Воробья и этой женщины, но я перестал смотреть фильм, а просто слушал ее исповедь. Я всегда мало интересовался отношениями других курсантов, а тут, ну просто ничего с собой не могу поделать, сижу и подслушиваю их разговор.
   - Это Виталий мне так сказал. А я ему на это высокомерно ответила, что мне все равно. Стыдиться мне нечего: я люблю своего мужа, и мне все равно, что они думают. Он сказал - правильно. Я была честна и уверена в своих словах. Пока не рассталась с Виталием. А ведь он при прощании говорил: 'Смотри не влюбись' и банальное: 'Мы в ответе за тех, кого приручаем'. А я опять повторяла, что люблю только мужа. Я тогда не осознавала того, что происходит, поняла я только тогда, когда мы с сестрой пришли домой, и мама сказала, что пока мы гуляли, приехал мой муж. Я зашла в комнату и увидела завораживающее зрелище. При свете торшера - как всегда, удивительный по красоте Витин торс, раскинутые мускулистые руки, разрумяненное лицо принца - героя из сказки. У меня перехватило дыхание, и в этот миг вошла сестра. Кстати, она, как и все поголовно, в нашей школе, тоже была в него влюблена и даже принципиально не была на нашей свадьбе. И в этот момент у меня только вырвалось: 'Посмотри, какой он красивый'. Она скривилась и вышла. Я его обожала. Радости не было предела - он вернулся с практики - с моря. Но всю ночь перед моими глазами как нарисованное стояло лицо Виталия. Я садилась на кровать и как маленькая чуть не плача терла и терла кулаками глаза, но картина не исчезала. Всю ночь муж обеспокоенно спрашивал: что с тобой? Я говорила - ничего. И так продолжается до сих пор. Мне даже казалось, что он - Виталий - какой-то колдун. Но, по сути, он просто редкая и драгоценная родная душа, и вообще - просто настоящий мужчина по своей внутренней зрелости. А мой красивый муж еще со школы говорил, что я не такая как все, я - инопланетянка, я умная, и что он не достоин меня, поэтому я уйду к высокому и худому мужчине, и добавлял - в очках, намекая на интеллигентность оного. Я говорила - нет... Но, пожалуй, он был прав. Мой муж является мне скорее сыном по развитию, я слишком сложна и слишком глубока для него. Знаешь, есть такие мужчины - физически сильны и красивы, но внутри них сидит душа мальчика, а не зрелого мужчины. С ними можно реализовать эмоции и материнские чувства, а также родственные узы, но по-настоящему до глубины души, как в том танго, чувствовать себя с ними женщинами просто невозможно. Да и не в танго дело, а в том, что пара - это адекватное соответствие, тогда мужчина будет реализован как мужчина, а женщина как женщина. Кстати, вас в вашем военном училище учат быть мужчинами. Витя прекрасно учился в школе, и мой отец сказал: пусть идет в военное училище, поступит стопроцентно. Мол, он обеспечит, чтобы препятствий не было, но Витя не захотел. Хотел в дальние страны... эмоции перевесили... как всегда.
   Света вылила свою боль и замолчала. Пауза затянулась. Наконец Столб нарушил тишину.
   - Знаешь, Света, Виталий всегда держит твою фотографию на своей тумбочке, - сообщил он ей.
   Настала очередь удивиться и Свете.
   - Откуда у него взялась моя фотография? - радостно переспросила Светлана.
   - Это я вас тогда сфотографировал, - признался Столб.
   - Я до глубины души тронута... но мне стало еще хуже ...боль души и тоска усилились и больше этого выдержать я не могу. Саша, приди с Виталием... мне нужно с ним поговорить. Нам нужно как-то закончить этот болезненный для нас обоих процесс, чем бы он ни закончился в итоге для обоих.
   - Света, - осторожно сказал Столб, - ты ведь замужем. Зачем рисковать? Я и так жалею, что согласился составить тебе компанию в культпоходе в театр и кино, а теперь вот еще и в кафе. Ты подумала, что о тебе скажут люди, если увидят тебя, замужнюю женщину, с курсантом? Зачем вам эта встреча? Не нужно вам встречаться, и все само собой утихнет.
   - А я не боюсь ничего - не своей чистоплюйской чести, ни угрызений совести. Пообещай, что приведешь его ко мне.
   Напористому натиску Светланы Столб возражать не стал и пообещал. Послышался звук отодвигаемого стула, а за ним удаляющиеся шаги. Через минуту после того, как хлопнула входная дверь, Столб громко спросил:
   - Ну что, шпион, мне к тебе перебраться, или ты ко мне сам пересядешь? Не стыдно тебе?
   - Не читай мне лекцию о стыде. И вовсе я не шпион, - рассмеялся я. - Кто же знал, что вас сюда нелегкая занесет? Кстати, а что это было? Ты и замужняя женщина, которая нравится твоему приятелю. Как это прикажешь понимать?
   - Вот, - хмыкнул Саня, как бы извиняясь, - то ли психологом на общественных началах работаю, то ли сватьей.
   - Бабой Бабарихой? - понимающе кивнул я.
   - Мне больше нравится Ханумой! Или Ханумом? Как правильнее сказать, как ты думаешь? Одно знаю точно - с Виталием нужно серьезно поговорить.
   На том и порешили, что после возвращения из увольнения, вызовем того из роты на свежий воздух и зададим ему пару вопросов. Вечером из увала вернулся Лео, он был сам не свой.
   - Нутром чую - кто-то нас сдал. Неслучайно же он появился именно у военкомата, правда? Я не верю, что вот так совпало...
   - Знать бы кто, - мечтательно сказал я, - у меня кулаки уже так и чешутся.
   - Что же делать? Ведь из любой ситуации должен быть выход, - размышляет вслух Лео. Осмелюсь утверждать, что на него жалко смотреть. - Слушай, Симона, а я, кажется, придумал! Есть другой вариант!
   - Любопытно, какой? - живо интересуюсь я, так как мне самому ничего подходящего на ум пока так и не пришло, хотя мне очень хочется помочь приятелю.
   - А я не буду ходить в увольнения! В наряд пару раз схожу с субботы на воскресенье, и так просто отдохну.
   - Это не выход. Впрочем, как тебе заблагорассудится! Слушай, все-таки подумай про себя, как же ты без увалов?
   - Сегодня мне не до себя, - отмахнулся Лео. - Меня это полностью устраивает. Зато я передышку получу, может и придумаю что дельное. Смогу высвободить время, чтобы все оценить на трезвую голову. Знаешь, Толик, не могу я уже притворяться, будто все нормально.
   К нам подошел Зона. Лео недобро глянул на него, Зона это понял, но любопытство пересилило, и он спросил:
   - Вот молодцы, всегда найдете минутку для разговора! С удовольствием присоединяюсь к вам! О чем пригорюнились? О чем душа болит?
   - Да вот думаю над ключевой проблемой, - пытается шутить Лео, хотя на деле не может скрыть растущее раздражение.
   - Зона, - лениво цедит сквозь зубы слова Миша, - оставь их в покое.
   Но тот не считает нужным прислушаться к доброму совету товарища.
   - И какая же это проблема? - справедливо заподозрив неладное, настороженно переспросил Петька. Он уставился на Лео в ожидании ответа.
   - Замкнутый круг, - не заставил Лео его долго ждать. - Как ты понимаешь, это сложный вопрос и у меня на него пока нет ответа.
  Зона смутился и по доброй воле отошел, сообразив, что с ним общаться, никто не настроен. Без его назойливого присутствия сразу стало спокойнее.
   - Не хотел с ним поделиться? - подмигнул я.
   - Чего ради? Где умному горе - дураку смех. В следующий раз просто пошлю его куда подальше. Шпион, блин, недоделанный, - намекает Лео на историю с нелепой телеграммой Петькиного отца, - все бы ему шпионить, да шпионить!
   Как ни странно, но история взаимоотношений Лео с семьей полковника Обертинского не обросла ни слухами, ни домыслами.
  
  Свидание на троих
   Вечером я сидел и подшивал свежий подворотничок на куртку х/б, ко мне подсел Столб.
   - Толик, - позвал меня Столб, - ты помнишь, что мы собирались поговорить с Воробьем?
   - Помню, - оторвался я от своего занятия. - Что, пойдем?
   - Пошли на спортгородок, Виталий нам сам все сейчас расскажет.
   Воробей принял наше приглашение без возражений. Поскольку на спортгородках было людно - там толпились курсанты разных курсов, то собрались мы на трибуне летнего клуба, и Виталий начал свой рассказ.
   - Она ведьма! - начал он свое повествование. - Так что ничего хорошего из этого не получится.
   - Вот тебе и раз, - удивился Столб. - Давай-ка по порядку.
   - Не перебивай. Пришел я на свидание, а она привела свою младшую сестру. Она мне не понравилась - совсем другая: азиатского типа, лунолицая. Но это все мелочи, я и не собирался с ней сходиться ближе. Ведь меня околдовала старшая сестра. Вы представляете, она знала о том, что нам с ней суждено встретиться! Она видела меня в своих видениях!
   Мы с Саней переглянулись, но ничего говорить не стали.
   - В 14 лет она уже знала, что мальчик из класса старше будет ее мужем и у нее будет от него удивительно красивый, умный и добрый сын. Когда ей было 15, а ему 16 лет он влюбился в нее без памяти как и многие, после того как ее чуть не исключили из комсомола. Он, как и многие мальчики в школе, обратил на нее внимание только из-за этого случая. Как-то на комсомольском собрании школы Свету чихвостили за то, что она отказывалась быть членом комитета комсомола школы (игнорировала собрания), потому, что желала заниматься только редколлегией (любила рисовать). Но сломить ее - не сломили. Отделалась выговором. Ее искренний юношеский нигилизм и высокомерное презрение к комсомольским карьеристам школы обернулось поголовным мужским одержанием тех, кто был старше ее.
   - Ты хотел сказать, что они все одержимы ею? - уточнил Столб. - И впрямь ведьма!
   - По нему же сохли все девочки, - никак не отреагировал Виталий. - К ней же боялись подойти. А он узнал ее номер и только на четвертый раз осмелился позвонить. У нее были свои взгляды, и в девятом классе она читала классу лекцию об иерархии ценностей, и в тот же день ее сбила милицейская машина, у которой отказали тормоза. Ее парень - Витя, не успел тогда ее встретить из школы. Очнулась она в больнице и увидела Витю плачущим за окном, рядом стояли девчонки из ее класса. Последствий не было. Их любви завидовали все. И конечно все шло к женитьбе. Перед тем как его должны были в армию забрать, спросил о женитьбе, стоит или нет до армии. Дал время подумать. Она начала думать и увидела, что когда он в армию уйдет - выйдет замуж за высокого темноволосого курсанта. Испугалась страшно, что может предать, и поторопила их свадьбу. Это видение было как крушение всех ее ценностей и принципов. И она сказала Вите, что согласится на его предложение. Он пришел с белыми гвоздиками. А потом ушел в море на практику, он тогда учился на механика в мореходке в Севастополе. С практики его на свадьбу до последнего не пускали. Появился за два дня до свадьбы. В декабре 1985 года они поженились. Ей сейчас 20 лет.
   - По-моему, самая обычная история, - ненавязчиво прокомментировал Столб.
   - Ты не спеши. Она не собиралась идти к нам на вечер отдыха. Фактически - совершенно случайно, то есть, не планируя, а по сути, далеко не случайно, от судьбы ведь не уйдешь, а если и уйдешь, то не слишком-то далеко - таков закон, она познакомилась со мной. Это и было то, что называют роковой встречей. Она встретила того, кого видела в видении - меня. Когда я надел шинель после дискотеки, а она надела кольцо - то она увидела, как душа у меня провалилась в землю.
   Слушать его рассказ, конечно, интересно, но слова о душе, о том, что женщина ее увидела, вызвали у нас со Столбом искреннее недоумение.
   - Она говорит, что я единственный человек, которого она понимает с полуслова. Мы сидели в кафе около кинотеатра 'Мир', а ее сестра пересела за соседний столик к другим курсантам в гражданском. А мы сидели и смотрели друг другу в глаза, и говорили без слов. Но она знает, что у нас может быть только дочь, а она мечтает о сыне, о таком, какого видела, только от мужа. И так и вышло, сын это то, ради чего она готова пожертвовать личным счастьем. Тем он ей еще дороже. Она знает, что потом три года мое лицо будет перед ее глазами. Что мне делать?
   - Тебе нужен наш совет? - удивился я. - Чтобы мы не посоветовали - это может оказаться ошибкой. Решение, какое бы оно ни было, принимать тебе. И за его последствия тоже отвечать тебе.
   - Понимаете, у нее ведь семья. Будет сын.
   - Струсил? - изумился Столб. - А я-то был уверен, что ты ее любишь!
   Виталий не спешил отвечать, а потом просто снова стал рассказывать.
   - Она не помнит лиц курсантов, с которыми танцевала, она была убийственно уставшая. Она думала, что курсантов, наверное, просто привлекла ее внешность. Она помнит только меня и тебя, Саша. Света считает, что ты очень добрый и скромный парень.
   После этих слов Столб удивленно приподнял бровь.
   - Она считает, что я удивительно танцевал. Она и не знала, что это танго. Она была в моих руках как кукла - а я манипулировал ей и так уверенно по-мужски вел. А она почувствовала мою власть и только потом подняла голову, чтобы посмотреть на того, с кем же это она танцует. Ничего дурного не видела в том, что просто танцует то с одним, то с другим, и каждый раз подходил кто-то новый. Потом во время активной музыки она заметила, что над всеми головами возвышается голова какого-то высокого парня, который смотрит на нее. Она тогда прочитала мои мысли - знала, подойду. И еще ей тогда показалось, что этот парень, то есть я, вообще за всеми следит и буквально все контролирует.
   - Это она погорячилась, - усмехнулся Столб. - Все контролировал тогда взводный, а ты просто возвышался, потому, что выше других ростом.
   - Удав еще выше, - заметил я, - но его Света даже не заметила.
   - Внутри нее тогда все вскипело от моего слишком уверенного поведения. Она подумала, что я чересчур властный, как я посмел с ней так обращаться... Понятно ей стало позже... и еще понятнее сейчас, после нашей встречи, почему такой интеллигентный парень такое себе позволяет - просто боялся ее потерять и хотел произвести сильное впечатление.
   - Это ты-то - интеллигентный парень? - пошутил Столб.
   - Знаете, пацаны, когда я подошел пригласить ее на танец, она даже не посмотрела с кем идет танцевать - ей было все равно, все курсанты для нее были на одно лицо и прекраснее ее Вити в мире и в мыслях просто быть не могло. Но вдруг она почувствовала, что рядом какой-то уверенный и сильный мужчина, а она в его руках как кукла, и он ведет ее сильно, энергично, а она парит плавно по воле волн. Света удивилась: ведь такого никогда не чувствовала. Только тогда она подняла голову и увидела худощавого и темноволосого высокого парня. Как оказалось, он, то есть я, конечно, занимался раньше бальными танцами и дзюдо, и мы танцевали танго, и она это делала впервые.
   - Слушай, будь другом, не говори о себе в третьем лице.
   - Потом, когда мы гуляли уже втроем - на встрече с сестрой - я гордо говорил ей, что все смотрели, заворожено на то, как мы танцевали... В общем, я вынужден от нее отказаться. Так что я ставлю в наших с ней отношениях большой жирный крестик.
   - Эй, вы, там! - донесся до нас озабоченный голос нашего взводного. - Вас вечерняя прогулка не касается, что ли? Бегом в казарму марш! Надеюсь, у вас там все обошлось без мордобоя?
   Любопытно, как это взводный выбрался из канцелярии роты и так точно нашел нас?
   - Ну что вы, товарищ старший лейтенант! - расплылся в широкой улыбке Столб. - Мы просто поговорили по-дружески.
   - Да? Ну-ну, - добродушно говорит взводный. - Ваша версия принята как правдоподобная. А то мне тут доложили, что Столбовский и Иванов пошли бить Воробьева. Или то, что вы его еще не успели избить это всего лишь счастливая случайность?
   - Разве вы имеете право основываться на подозрениях? - словно давно уже ждал этого вопроса, спрашивает Столб.
   - Курсант Столбовский, отставить разговорчики, - прервал взводный Столба на полуслове.
   Когда мы шли к строю роты, курсанты наших взводов оживленно шушукались. После того, как мы заняли свои места в строю, разговоры разом смолкли.
   - Рота! - командует взводный. - Равняйсь! Смирно! Шагом марш! И пошли ножка за ножкой!
  
  Вестерн
  Почти у каждого курсанта есть приемник с наушниками, и после зарядки, и до построения на утренний осмотр все слушают 'Молодежный канал'.
  - Симона, ты слышал? Нет, ты слышал? - налетели на меня одновременно восторженные Лео и Дима.
  - Вы о чем? - сонно наблюдаю я за их излишней активностью.
  - Наши фильм сняли, 'Человек с бульвара Капуцинов', - весьма оживленно рассказывают мои друзья, перебивая друг друга.
  - Ну и что? Мало ли чего наши снимают, - пожал я плечами.
  - Да ты не перебивай. Даже в США признали, что это лучший фильм о Диком Западе!
  - Да ну? - мысленно восхитился я нашими кинематографистами.
  - Вот тебе и ну! А я, понимаешь, афишу видел - в Симферополе уже идет этот фильм! Только с билетами, наверняка, проблемы будут.
  - Что ж, надо посмотреть, - согласился я. - Хотя я нисколько не удивлюсь, если все это слишком преувеличено!
  Желающих увидеть этот киношедевр набралось много, и в воскресенье мы в количестве двадцати трех человек приехали в кинотеатр 'Космос' смотреть фильм 'Человек с бульвара Капуцинов'. Еще из троллейбуса мы увидели, что вдоль кинотеатра стоит толпа в колонну по четыре.
  - Что это там? - первый спросил Веня, - демонстрация что ли?
   - Это очередь за билетами, - пошутил я, и все рассмеялись.
   Как оказалось зря - это действительно была очередь за билетами. Наши шансы посмотреть сегодня нашумевший фильм стремительно падают.
   - Ну, ничего себе,- только и сказал Веня, а потом пошутил. - Нет, мы, конечно, предвидели трудности с приобретением с билетов, но не настолько же! Ну, что делать будем?
   - Предлагаю собрать деньги и самого наглого из нас на руках забросить поближе к кассе, - предложил КорС, оценив очередь. - Похоже, это наш единственный шанс.
   Касса находилась в фойе, но подниматься нужно было на крыльцо, расположенное выше человеческого роста.
   - Попробуем, - согласился Лео, - Симона, готовься.
   - К чему готовиться? - удивился я и оглянулся на Лео.
   - К штурму! Ты же у нас самый наглый, - даже не улыбнулся Лео.
   - Пошел ты! - недолго думая, сухим тоном заявил я. - Я вообще изуродован воспитанием, а самый наглый у нас, по моему убеждению, вон, замок.
   - Ух, ты! Изуродован воспитанием! Сам придумал? Здорово, - воскликнул КорС. - Надо будет запомнить! Будь другом, напомни в роте, я запишу!
   - Симоныч, не упрямься, - просит замок. - Мы же все знаем, что с твоим характером взять билеты без очереди - легко и просто. Ну, ладно, пусть и не просто, но и особого труда для тебя это не составляет. Мы в тебя верим, Симона!
   - А я твердо знаю, что самый наглый из нас ты, и все равно ставлю на голосование, кто за Симону? - спросил Лео, и голосование положило конец спорам.
   Попробуй теперь с ними поспорить. Мне всучили в руки деньги, и высоко подняв на руках, забросили на крыльцо. Сзади очередь была человек в сто, впереди всего человек сорок. Третьим от кассы стоит младший милицейский лейтенант. Я толкнул его в плечо и протянул деньги:
   - Служивый, двадцать три билета на любые места! Пожалуйста!
   - Какой я тебе служивый? - возмутился милиционер и плечом оттолкнул мою руку с деньгами. Все это сопровождается его надменным взглядом.
   - И, правда, сержант, какой он тебе служивый? - сказал вдруг невысокий мужчина лет сорока. - Мусор он. А ну, мужики!
   И мужики вдруг дружно оттеснили мента от кассы, и прижали его лицом к стене так, что он не то что пошелохнуться, но и дышать не может. А я совершенно удивительным образом, как бы и сам по себе оказался у заветного окошка кассы.
   - Мне двадцать три билета! - восторженно прохрипел я. Потом, поскольку времени на дипломатические расшаркивания не было, просто сказал: - Спасибо, мужики!
   Все-таки приятно, что наш народ свою армию любит, а ментов нет! В зале мы даже не разговаривали, так серьезно были все настроены на вестерн. Один Лео все-таки счел нужным заметить, что он во мне не ошибся.
   - А ведь иные умники утверждали, что смогут обойтись без тебя, - насмешливо закончил Лео свой комплимент.
   Когда после крика ужаса 'Черный Джек!' мы увидели Михаила Боярского, зал взорвался от смеха. Отчего-то зрителям сразу стало ясно, что это комедия.
   Думаю, догадаться несложно, что фильм всем понравился. Так вышло, что кроме нас фильм в этот день посмотреть больше никому из курсантов нашей роты не удалось, поэтому в ротном расположении нам пришлось много раз пересказывать содержание фильма остальным курсантам. Отдельно рассказывали о том, каким путем нам удалось взять билеты при такой очереди. О том, что мне помогли взрослые мужчины я промолчал. Ну, чтобы, значит, не разрушать сложившийся у ребят мой геройский образ. Юрка Аркалюк из первого взвода даже вслух пожалел о том, что у них во взводе нет своего такого второго Иванова.
   - А такого второго Иванова больше вообще нет, - язвит КорС.
   - И не надо, - смеется Миша, - прелесть Иванова в том, что он такой один.
   - Ты еще скажи, что сам по себе факт существования Симоны это уже какой-то феномен, - кривится Королев.
   - Правильно ли я тебя понимаю, - улыбаясь краешками губ, спрашивает Миша, - в следующий раз билеты будешь брать ты? И в случае коллективных драк, ты пойдешь первым? Пацаны, все слышали? КорС нахально объявил, что он заменит Иванова!
   - Тем хуже для него, - злорадствует Лео.
   - А мне абсолютно непонятно, как это КорС заменит Симону? - смеется Лис. - КорС, расскажи, как ты это себе представляешь, а то я это понять решительно не в силах.
   - Ничего подобного я не говорил, - сразу пошел на попятную КорС.
   - Значит, тогда так тому и быть, - подвел черту Миша, - заткнись, и не вякай. Намек понял? Или нужно объяснить популярнее?
   Королев торопливо заверил, что популярнее не нужно, ему и так уже все понятно. Эта его поспешность так непривычна, что вызвала у всех смех. На радость всем Королев обижено молчит. Когда смех утих, Столб доброжелательно сказал Королеву:
   - Серега, а тебя не удивляет то, что все против тебя?
   - Что ты хочешь сказать? - нахмурился еще больше прежнего КорС.
   - То, что ты не прав. Кроме мамы Жоры и тебя в Иванове всех все устраивает. И вообще, тебе добрее нужно быть. Подумай над этим, тебе же самому лучше будет. Жизнь легка и прекрасна, а ты свою жизнь сам отравляешь. Нельзя быть таким недобрым и завистливым, это не есть хорошо. Причем в первую очередь для тебя.
   - Весьма сомнительно, что Королев при его гоноре и амбициях сделает правильные выводы и, тем более, станет им следовать, но совет Столб дал хороший, - оценил Миша.
   - Сделай попроще рожу, малыш, и к тебе потянутся люди, - обращаясь к КорСу, подытожил Колотун-бабай. - Проще простого!
   - Думайте сами, решайте сами, - пропел Веня. - Сто раз подумай, прежде чем говорить о ком-то плохо. А хорошо, как мне кажется, ты еще ни о ком не говорил. Во всяком случае, я припомнить такого не могу.
   На этом интерес к Королеву иссяк, и все, не обращая больше внимания на него, занялись своими делами. Самолюбие Королева сегодня сильно ущемили, но он не подал вида, что ему больно и обидно.
  
  В 'Строителе'
  С появлением замполита роты политинформация у нас теперь есть не только на бумаге (в распорядке дня), но и на самом деле. Рота сидит на взлетке, а старший лейтенант Бакай рассказывает нам про ЦРУ.
   - Внешнеполитический курс нынешней администрации США - это безудержная милитаризация, подготовка новой мировой войны, стремление к господству над миром. Пропагандистская машина США до небес превозносит американскую демократию, а на самом деле США - это цитадель реакции и международного терроризма. Свои грязные действия они делают с помощью своего шпионского ведомства - ЦРУ (центрального разведывательного управления).
   Честно говоря, меня от наших политических штампов в сон клонит.
   - Более 40 лет назад человечество пережило Вторую Мировую войну, порожденную капитализмом, и в первую очередь его ударным отрядом - гитлеризмом. Советский народ сломал хребет фашистскому зверю...
   - Иванов, - толкает меня Королев, - если усну - разбуди, будь другом? Изложение нудное.
   - Перед ЦРУ США поставлена абсолютно невыполнимая задача - повернуть ход истории вспять, добиться восстановления глобального господства капитализма... Этот курс нельзя не подкреплять активными действиями. А что же для этого, по их мнению, надо? Первое: в различных районах мира создавать взрывоопасную обстановку. Если, к примеру, заканчивается война в Индокитае - заранее развивать новый конфликт на Ближнем Востоке, скажем в Ливане или Сирии.
   - А лучше и там, и там, - говорю я.
   - Правильно, товарищ Иванов, - расцвел замполит.
   Васька даже конспектирует выступление замполита.
   - Второе: постоянно искать пути всевозможных государственных переворотов, свержения неугодных США правительств. Третье: тщательнейшим образом следить за экономическим, торговым, финансовым развитием не только социалистических и развивающихся, но и своих, союзных, капиталистических стран. Быть в готовности создать новые очаги экономических и торговых конфликтов.
   Королев все-таки уснул, а конспектирует уже и Дима. Не знают они этого, что ли? Или замполиту решили сделать приятное?
   - Четвертое: Постоянно подталкивая мир к опасной грани нестабильности и катастрофы, делать вид, что лидеры США без мира и дня прожить не могут.
   Рота слегка посмеивается над формулировкой замполита, а он только улыбается.
   - ... милитаристский, антисоветский угар. Ядерное безумие охватило Вашингтон. Это именно США является виновником нестабильности в мире. Кто тайком плетет козни против мира и миролюбивой политики СССР и стран социализма? Ответ один - США и их союзники по НАТО.
   - Я думал, что козни строят, - шепчет Лео, - а оказывается, их плетут!
   - Термоядерные и нейтронные бомбы, крылатые ракеты и АПЛ (атомные подводные лодки), ракета 'МХ' и стратегические бомбардировщики, 'новинки' химического, биологического, психохимического оружия не сокращаются. Их количество не уменьшается, качество - 'убойная сила' - с каждым годом, с каждым днем возрастает. Разрабатывается оружие космоса, лазерное. Курсант Королев!
   - Я, - вскочил КорС с ошалелыми глазами. Хорошо хоть не упал.
   - Продолжайте, товарищ курсант! - предложил ему замполит.
   - Советский Союз твердо и последовательно проводит политику защиты мира и отпора империалистическими подстрекателями войны, срывает все и всяческие маски с агрессора.
   - Точно, точно, - охотно поддакнул Вася.
   - Хорошо, - разочаровано говорит Хлопец. - Садитесь, Королев.
   КорС с облегчением присел, но сон у него как рукой сняло.
   - Позиция Советского Союза в отношении ядерного, химического, бактериологического и всякого другого варварского оружия массового уничтожения ясна: этому оружию не должно быть места на земле. Производство его должно быть прекращено, оно должно быть уничтожено, и чем раньше, тем надежнее удастся уберечь человечество от опасности, которая исходит от агрессивных империалистических кругов. Зловещая деятельность шпионского ведомства США, раскидавшего по всему миру сеть шпионажа, диверсий и террора - это серьезная угроза миру, - закончил Хлопец.
   После обеда у нас вообще-то свободное время, но наш взвод почему-то не распустили, а оставили в строю. Вася громко чихнул в строю, и присутствующий на построении капитан Туманов незамедлительно отреагировал на это.
   - Курсант Россошенко! - невозмутимо говорит капитан Туманов. - Что же это вы так неприлично чихаете? Когда чихаете, если у вас есть рука, то надо рот прикрывать рукой. Если нет, то лучше носовым платочком. Вы меня понимаете вообще? Возможно, вам не с кого пример брать? Сержант Иванов! Научите вашего подчиненного чихать по человечески, как это положено в армии, то есть среди хорошо воспитанных людей!
   - Я, - принимаю я строевую стойку. - Есть научить курсанта Россошенко чихать по-человечески!
   - Вот так вот, - довольно говорит капитан Туманов, - а то невоспитанность курсанта Россошенко в первую очередь бросается куда? Правильно, в глаза! Помните, Россошенко, не все святые горшки обжигают, так что и вы научитесь.
   Тут к нам подошел ротный.
   - Товарищи курсанты и сержанты, - ротный непривычно оживлен и весел, - к нам обратилось руководство гостиницы 'Строитель' с просьбой помочь им в уборке строительного мусора. У них сейчас как раз ремонт идет. Ко всем вам приезжают и будут приезжать родители, и мы всегда сможем договориться с администрацией гостиницы, чтобы ваши родители могли остановиться в 'Строителе'. Что это вы, Королев, так нахмурились?
   - Ко мне родители не приезжают, - скривился тот.
   - Что, даже на выпуск не приедут? Значит, в наряд сегодня заступите.
   - Не надо в наряд! Я буду работать!
   - Я сознательно решил, что честь потрудиться в гостинице принадлежит именно вашему взводу, - не обращая больше никакого внимания на КорСа, продолжил ротный.
   К нашему удивлению на территории гостиницы околачивается десятка полтора людей в рабочей одежде. По виду - явно пролетариат, гордость, надежда и опора нашей страны. Зачем здесь нужны мы, если здесь так много рабочих? Впрочем, уже со второго взгляда стало ясно, что гегемон социалистической революции изрядно пьян, и надрываться на трудовом фронте вовсе не собирается. А сроки, как я понял, поджимают. Трое рабочих даже попытались было затянуть песню, но тут им на горло наступил их бригадир. То есть на горло песне наступил.
   - Так вот что означает, с песней по жизни, - шутит Лео.
   - У нас в городе рабочие в своем большинстве тоже: пьянь, тупость и невежество, - словно прочел мои мысли Костя Морозов. - Может, это везде так? Просто ужас - диктатура тупых невежд.
   Переубеждать Королева никто не собирается, поскольку тот уже успел сложить исчерпывающий портрет уровня образования и культуры нашего рабочего класса. Поручили нам, как и предвидел командир роты, самую интеллектуальную работу - убирать и грузить на самосвал строительный мусор. Дима с Вовкой нагрузили тачку мусора, и я ее повез к выезду, туда, где стоит самосвал.
   - Здоровый парень, имеет большой потенциал, - одобрительно сказал бригадир пролетариев, - то есть высокую потенцию. Чего ржете?
   - Сержант, - веселятся подвыпившие пролетарии. - Тебе надо не тачку, а автомобильный прицеп!
   - У меня прав на прицеп нет, - отшучиваюсь я.
   - Так ты просто на трассу не выезжай и все!
   Весело им, как же. Наблюдать за работающими людьми оно куда веселее, чем самому поработать. Впрочем, нет, один из рабочих тоже решил потрудиться, и повез тачку с мусором.
   - Кривая, соединяющая две точки, - комментирует Королев, наблюдая эту картину, - называется прямая.
   Тут ротный сообщил, что плитку, которую сорвали с дороги, тоже нужно убирать нам. Вместо этой плитки здесь теперь будет асфальт. Целую плитку нам предстоит сносить в глубину двора, а битую оставлять на месте. Позже подъедет еще один самосвал, и вот на него нужно будет погрузить битую плитку.
   - Иванов, чего ты, вместо того, чтобы работать, все время башкой крутишь в разные стороны? - сердится ротный.
   - Молот ищу, товарищ майор, - честно признался я, - сейчас переполовиним целую плитку, так будет легче и быстрее.
   - Я тебе переполовиню! - совершенно серьезно показал мне кулак ротный под всеобщий смех. - Иванов, я вижу, что ты думаешь, обо мне очень плохо! Уверен, основную идею ты уловил сразу, да? О чем думаешь?
   - Хорошо, что люди не умеют читать мысли друг друга!
   - Ну, ну, - хмурится ротный.
   Взвод снова смеется. Пришлось нам все-таки плитку таскать. Рабочие еще до нашего прихода успели спилить несколько деревьев, и вот теперь мы переносим в сторону эти деревья, разрезанные на части.
   - А вот интересно, - кряхтит под тяжестью бревна КорС, - скольких Лениных, в плане перемещения тяжестей, заменяет один слон?
   - Это, смотря какой слон, - деловито отвечает Лео, - если индийский...
   - Младший сержант Леонтьев, - грозно говорит ротный, - что вы там говорите о слонах?
   - То, что именно наша страна является родиной слонов, а болгарские слоны - лучшие друзья советских слонов!
   Лео говорит с чувством, речь течет из его медовых уст сладкой патокой, как соловьиная песня. И ротный улыбается, не забыв на всякий случай пригрозить кулаком и пообещать посадить Лео на большой якорь.
   - Курсант Королев! Тебе что, руки мешают? Нет? Зачем же ты их в карманы прячешь? Ими работать нужно!
   По окончании работы довольный ротный, сдерживая улыбку, подвел итоги.
   - Товарищи курсанты, 'номер' мы сегодня отбыли нормально, более-менее удовлетворительно, на тройку. Так что у администрации гостиницы после нас остался приятный осадок.
  
  Иуда
   КорС видимо снова не готов к занятиям, к тому же пребывает в жуткой депрессии, поэтому сознательно пошел на скандал с преподавателем. Я склонен считать, что это единственное разумное объяснение его поступка. Тем более что такое с ним случается не в первый раз. Только-только начался семинар по истории, как Серега с решительным видом поднял руку.
   - Товарищ подполковник, разрешите вопрос? Курсант Королев.
   - Слушаю Вас, товарищ курсант, - охотно согласился подполковник Козлов.
   - Разрешите узнать, кому и когда был открыт первый памятник в нашей стране? - с невинным видом спрашивает Королев.
   - В нашей стране, это в СССР? - уточнил преподаватель.
   - Никак нет, - покраснел КорС, - я не точно выразился, я имел в виду, первый памятник после революции в советской России.
   Козлов отчего-то заметно напрягся, видимо он, в отличие от нас, точно понял, куда и зачем клонит Королев.
   - Я бы, конечно, мог ответить на этот вопрос, но полагаю, что вас он не устроит. Не так ли? Так что переходите к делу сами.
   - Самый первый памятник советской властью был воздвигнут в Свияжске. И им стал, кстати, единственный в мире памятник Иуде Искариоту, предавшему Иисуса Христа. Произошло это в 1918 году, а памятник открыл наркомвоенмордел молодой Советской республики Лев Троцкий.
   От этих слов преподаватель заметно позеленел, перепуганный Вася побледнел, а у остальных курсантов лица стали заметно длиннее, то есть вытянулись от удивления. Королев с искренним сожалением глянул на Васю, а потом снова повернулся к подполковнику Козлову. Последний всем своим видом показывает, что ему не очень нравится то, что говорит КорС, но отчего-то пока молчит.
   - Понеслась, - осторожно шутит Веня, - звезда по кочкам. Держите теперь голову обеими руками.
   - Ну, КорС дает, совсем страх потерял, - прошептал Миша с нескрываемым удивлением. - Иванов, он что, с ума сошел? Как-то совсем уж непонятно.
   Я только, молча, повел плечами. Королев, довольный произведенным эффектом, и тем, что преподаватель продолжает молчать, так же невозмутимо продолжил.
   - Лев Троцкий прибыл в город Свияжск 10 августа 1918 года, а выехал из него 10 сентября. Уже в первые часы пребывания Троцкого в Свияжске по его приказу был расстрелян настоятель Свияжского Успенского монастыря епископ Амвросий (Дудко). А памятник Иуде Искариоту, который Лев Троцкий привез с собой, был установлен на следующий же день. Открытие памятника прошло 11 или 12 августа 1918 года. По этому случаю в городе состоялся парад двух полков Красной армии и команды бронепоезда, прибывших туда с Троцким. Председатель местного Совета произнес пламенную речь, после чего под звуки военного оркестра с гипсового памятника сдернули чехол.
   Все курсанты слушают, затаив дыхание, а преподаватель, наконец, перебил Королева и спросил:
   - Может, вы нам объясните, почему памятник был установлен именно Иуде, именно в Свияжске, именно в августе 1918 года, и открывал его именно наркомвоенмордел?
   - 'Иудушка Троцкий', таким прозвищем Ленин наградил тогдашнего редактора 'Правды' еще в 1911 году, - с готовностью начал отвечать КорС. Его ничуть не смущает то, что преподаватель отнесся к его выступлению явно неодобрительно. - К тому моменту Советская власть в России находилась на грани падения, большевики потеряли Украину, Донбасс, казачьи области, Сибирь. На обе столицы и другие города, остававшиеся под их контролем, надвигался голод. 6 августа 1918 года белочехи и армия самарского эсеровского правительства (так называемого 'Комуча') взяли Казань, и потеря Поволжья стала более чем реальной. Необходимы были неотложные и экстраординарные меры. Именно поэтому оборону Поволжья возглавил лично наркомвоенмордел РСФСР Лев Троцкий, сделавший своей ставкой Свияжск. Перед отъездом состоялся его разговор с Лениным о создании заградотрядов. На слова Троцкого 'Надо заставить сражаться. Если ждать, пока мужик расчухается, пожалуй, поздно будет', председатель Совнаркома товарищ Ленин ответил: 'Как это правильно, только опасаюсь, что и заградотряды не проявят должной твердости. Добер русский мужик, на решительные меры революционного террора его не хватает, но попытаться можно'. Попытка, предпринятая в Свияжске, оказалась столь успешной, что вскоре эту практику применили на других фронтах.
   - Разве заградотряды появились не во время Великой Отечественной войны? - удивился Веня. Но Королев не обратил, ни малейшего внимания на слова Вени, и продолжил.
   - Устрашение было решено подкрепить убеждением. План монументальной пропаганды был утвержден Лениным. А начать его реализацию, было решено в Свияжске. Иначе могло стать слишком поздно. Выбор 'кандидатуры' Иуды был сделан лично Лениным. В идеале памятник должен был удовлетворять четырем условиям. Во-первых, это должен был быть памятник революционеру. Во-вторых, прототип должен быть исторической личностью. В-третьих, он должен быть абсолютно узнаваемым для почти поголовно безграмотного населения России. И, в-четвертых, памятник должен быть антирелигиозным. Кандидатура Иуды Искариота, 'первого революционера' на земле, вполне отвечала всем заявленным требованиям. Правда, наш народ не оценил величия замысла вождя революции. Свияжский Иуда простоял всего две недели, а потом бесследно исчез.
   Дальше развивать эту увлекательную тему преподаватель Сереге не позволил и перешел собственно к самому плановому занятию, поблагодарив, однако, Королева за интересную, но бездоказательную историю. И еще попросил всех нас больше не выносить на всеобщее обсуждение подобные газетные слухи, коих сейчас, во время перестройки на страницах желтой прессы полным, полно. А та информация, которую нам поведал курсант Королев, якобы имеет мало общего с реальностью, то есть откровенно взята с потолка. Мол, пользоваться курсант высшего военно-политического училища только проверенной информацией, изложенной в учебниках истории. А мне показалось, что преподаватель лукавит, и на самом деле, наверное, все так и было, как рассказывал Королев, и преподавателю это хорошо, известно.
   - Не говорите мне того, чего я не хочу слышать, - негромко говорит Лео.
   Во время занятия подполковник Козлов в сторону КорСа больше даже не глянул ни разу. То есть, если Серега действительно хотел, чтобы его не спросили, то своей цели он добился. Однако радовался он зря. На построении на обед командир роты обратился к нему.
   - Курсант Королев, а что это за скандал сегодня приключился у вас на занятии по истории?
   - Никак нет, товарищ майор, - не очень уверенно отвечает Королев, - никакого скандала не было. Вас дезинформировали.
   - Я так понимаю, - не обращая на слова Королева ни малейшего внимания, говорит ротный, - что у вас слишком много свободного времени, раз вы засоряете мозги разной чепухой, а потом еще рассказываете об этом преподавателям, поэтому сегодня вы вне очереди заступаете в наряд дневальным по роте. Вопросы есть? Правильно, вопросов нет и быть не может.
   Курсанты других взводов стали шепотом выяснять, что там такого успел нагородить КорС, чтобы не повторить его ошибки. Остается лишь констатировать, что подполковник Козлов вовсе не такой уж большой демократ, как это нам кажется. Во всяком случае, его открытость и современность отныне вызывают серьезные сомнения.
   - Казаться и быть это далеко не одно и то же, - резюмирует Лео. - Эх, блин горелый, до чего же тяжело разочаровываться в людях.
   Однако Лео никто не поддержал, в смысле все отмолчались, и Лео тоже больше ничего говорить не стал. КорС заступил в наряд, и на этом история с Иудой закончилась. Хотя нет, вру! Я подошел к КорСу и спросил, что представляет из себя памятник Иуде Искариоту.
   - Это была гипсовая скульптура человека буро-красного цвета, в натуральную величину, с обращенным к небу лицом, искаженным гримасой, судорожно срывающего с шеи веревку и грозящим небу кулаком, - тут же ответил Королев. - Знаешь, Симона, кроме тебя больше никого этот вопрос не заинтересовал.
  
  Дискотека
   В увольнение мы с Лео сегодня не идем, поэтому мы пошли в училищный клуб посмотреть художественный фильм. В клубе сегодня демонстрируется 'Одиночное плавание', и мы с удовольствием его посмотрели. Позже, уже по телевизору посмотрели 'Ответный ход'. Вчера показывали первую часть - 'В зоне особого внимания'. После окончания фильма мы с Лео решили попить чаю.
   - У меня кое-что от посылки из дому осталось, - подмигнул Валерка, и действительно у него нашлись и конфеты, и пряники. Во время чаепития Лео спросил меня.
   - О чем пригорюнился, добрый молодец? Что-то ты непривычно неразговорчив.
   - Да я все еще под впечатлением от того, что увидел в кино. Интересно было бы пообщаться с настоящим офицером морской пехоты!
   - Думаешь, они какие-то особенные? Я уверен, что и из нашего училища ребята могли бы служить в морской пехоте.
   - Брось! Для морской пехоты замполитов готовят в Благовещенском училище, а нашего брата, из стройбата, туда, небось, и на пушечный выстрел не подпустят. Осмеют только и все.
   - Не комплексуй, Симоныч! Мы не хуже других. Кто знает, может кто-то из наших выпускников попадет в морскую пехоту? Может даже я!
   Мы посмеялись, и Валера снова сказал:
   - Не следует забывать и о другом важном моменте - форма у них, в самом деле, красивая. В ней, наверное, и Мирзоян, и Политанский смотрелись бы орлами! Думаю, что ты просто поддался ее очарованию. Слушай, а чего это Васьки не видно? Разве он в увольнении?
   - Нет, пойду, я, поищу его, все-таки мой подчиненный, а я не знаю, где он. Хотя я уверен, что в самоход он точно не пойдет!
   Вася нашелся в ленкомнате, он готовится к завтрашнему семинару.
   - Жизнеутверждающий оптимизм, - со страдальческим видом повторяет вслух Вася, - несокрушимая вера в торжество сил мира...
   Мы с Лео приняли решение не мешать ему, и кроме того решили выпить еще по стакану чая. Но не успела еще вода закипеть, как объявили построение. Для тех, кто не в увольнении сегодня, предусмотрена дискотека. Пришлось идти на дискотеку.
   Если бы здесь была бы Новелла, я бы все медленные танцы танцевал бы только с ней, и никому бы не позволил приблизиться к ней. Но поскольку ее здесь нет, и быть не может, то к радости КорСа, я танцевал только быстрые танцы, а на медленные никого не приглашал. Один только раз, когда диск-жокей объявил 'белый танец', меня пригласила какая-то шустрая малышка. Поскольку отказать было неприлично, я этот один медляк с ней и потанцевал. Музыка играла чересчур громко, так что мы даже не разговаривали.
   Вечер пролетел быстро, так что хочешь, не хочешь, а пора прощаться - последний медляк, последние поцелуи и обмен телефонами. И приятная прогулка по вечернему городу от пединститута до родного училища. В роте Лис, который стоит дневальным по роте, сразу бросился к нам с расспросами.
   - Ну как все прошло? Какая музыка была?
   - Отлично. Хорошая, - отмахнулся КорС, вызвав таким ответом смех.
   Отказ лишь еще больше распалил Лиса, и он не унимается.
   - Ну, рассказывайте, какая музыка на вечере была?
   - Быстрая и медленная, - шутит Лео со своей фирменной улыбочкой, - танцевальная, одним словом.
   Куда-то запропастился наш нескончаемый монолог - Веня, а то бы он, конечно, порадовал Лиса подробным рассказом со всеми нужными и ненужными подробностями.
   - Иванов, ну будь хоть ты человеком! Какая музыка была?
   - Что именно тебя интересует? - добродушно спросил я.
   - Какие именно композиции были?
   - Композиции? - расхохотался Лео. Его развеселило это слово. Лис подчеркнуто презрительно повернулся к нему спиной и выжидающе уставился на меня.
   - Значит так, - со знанием дела, задумчиво стал перечислять я: - Blue System - 'Love me on the rocks', Luv - 'Don Juanite de carnaval', Saphir 'Storm of love', Arabesque - 'In for a penny, in for a pound', Bed Boys Blue 'Gimme, Gimme your lovin'', 'You're a women' 'Pretty young girl', - это была последняя быстрая композиция вечера.
  Лис простонал, потому что больше всего ему нравятся именно группа - Bed boys blue, и еще Joy.
  - Иванов у нас с детства привык быть в центре внимания, на виду, а теперь вот боится остаться в тени, - непонятно зачем сказал КорС.
  - А еще? - просительно посмотрел Лис на меня, совершенно не реагируя на КорСа и его замечание.
  - Еще? Lian Ross, 'Say you`ll never', Yaki-Da 'I saw you dancing', Baltimora 'Tarzan Boy'.
  - Завелся, - громогласно комментирует Королев, - Иванов у нас коротко говорить не умеет.
  - Притормози, КорС, - посоветовал ему Миша, - меня уже тошнит от одного твоего голоса. Иванов по своей интеллигентности терпит, но любому терпению рано или поздно приходит конец. Не говори тогда, что я тебя не предупреждал.
  К нам подошли Лео с Васей и стали слушать.
  - А Joy не было?
  - Был и Joy: 'Touch by touch', 'Valeria', 'Night of the night', a еще: Tony Esposito - 'Kalimba De Luna', Laserdance 'Power run'.
  - Про Сандру почему не говоришь? - требовательно спросил Лео.
  - Разве она была? Ах, да! Точно, была одна ее песня - 'Around my heart', а еще C.C. Catch 'I can lose my heart tonight', 'Heaven and hell', а еще 'Мираж' и 'Modern talking'.
  - Лично мне больше итальянцы нравятся, - сказал Вася, - особенно песни Toto Cutugno 'Soli' и Ricchi e poveri 'Mamma Maria'.
  - Сан-Ремо смотришь? - Лис снова повернулся ко мне, - а медляки, медляки, какие были?
  - Jason Donovan 'Sealed with a kiss', Black 'Wonderful life', Billy Idol 'Sweet sixteen', Lionel Richie 'Hello', Arabesque 'I stand by your', Rednex 'Hold me for a while'.
  Лис только простонал, точнее, даже провыл.
  - И почему так: как я в наряде, так диск-жокей нормальный? Спасибо тебе, Толик.
  - Может, лучше было не травить тебе душу? - улыбнулся я
  - Нет, я же сам просил. Слушай, а забавное что-нибудь было?
  - А как же! Комбат лично проверил наш внешний вид перед тем, как отпустить нас на вечер отдыха. В частности, потребовал показать расчески и носовые платки. У Колотун-Бабая расчески при себе не оказалось.
  - А зачем она ему? - пожал плечами Лис. - Она ему и не нужна! По-моему, у него ее и нет вовсе! Уже года два как нет!
  - Для порядка нужна. Кстати, ты, просто, не обращал внимания, он на прошлой неделе купил себе массажную расческу.
  - Оба, на! Он ею что, череп чешет?
  - Массажирует! Комбат обязал взводного купить курсанту Морозову расческу. Сказал, мол, предок курсанта Морозова заслужил право, чтобы его правнук получил бесплатную расческу от Родины! Родину с ее щедрыми закромами в данном случае должен изобразить наш старший лейтенант Звенигородский.
  Кстати, он снова появился в ротном расположении. Мишка задержал нашего взводного вопросом:
  - Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? Курсант Кальницкий. Вы уже слышали, что в прошлом году на нижнем плато Чатырдага нашли новую пещеру, которую назвали Мраморной?
  - Ну и что? - недоумевает взводный.
  - То есть как, ну и что? - удивился Мишка. - Эта пещера еще не разграблена, как многие другие. Она сохранилась в первозданном виде. Пещера состоит из трех уровней, так сказать этажей, посещать можно полтора километра. Это настоящий подземный музей. В ней находится Обвальный зал - самый крупный пещерный зал во всем Крыму. Там очень интересные сталагмиты, которые имеют самые причудливые формы. Много сталагмитов, напоминающих сказочных героев: их уже назвали Дедом Морозом, головой Хозяина пещеры и головой Дракона, царевной-лягушкой, а в Дворцовом зале есть сталагмиты Короля, Королевы и целой свиты их придворных! А вообще, каждый может увидеть там что-то свое, все зависит от фантазии. В Мраморной пещере находятся редчайшие виды кристаллов. Ее уже признали самой красивой пещерой в Крыму.
  - И что? От меня-то ты чего хочешь? - продолжает недоумевать командир взвода.
  - Чтобы вы организовали экскурсию наших взводов в Мраморную пещеру. Ваш предшественник капитан Дядченко часто так делал.
  - Вот еще, - хмыкнул взводный. - Вы что, маленькие, что ли? Не 'минуса' уже, а третьекурсники! Это у 'минусов' любимые развлечения - кино и экскурсии. Есть желание, езжайте туда во время увольнения. К вашему сожалению, я такой ерундой заниматься не собираюсь.
  И он ушел, ни мало не заботясь нашими чувствами и желаниями.
  - Да, - грустно констатировал Лео, - это вам, то есть я хотел сказать, нам - не мама Жора. Думаю, что курсовые работы за нас, да еще по ночам, новый взводный писать тем более не стал бы. А кстати, Миша, откуда, ты узнал об этой пещере? Я о ней первый раз слышу.
  - Ты забыл, где работает мой папа? - улыбнулся Миша. - Так я тебе напомню, он трудится в Крымском обкоме партии. Ему ли не знать?
  - Миша, - позвал я, - записывай меня.
  - Куда записывать? - на мгновение даже растерялся Миша.
  - В список желающих ехать в Мраморную пещеру. Прав был мама Жора, когда говорил, что жить в Крыму и не повидать его достопримечательностей - это ненормально.
  - Ущипните меня, - несказанно удивился Королев, - это что, сейчас на самом деле Иванов сказал? Или это кто-то копировал его голос? Эй, да не все сразу!
  - КорС, - миролюбиво говорит Лео, - просто из всех критиков самый большой и самый справедливый это время. Вот, все встает на свои места, и Симона по достоинству начал оценивать маму Жору.
  - Да, ладно вам, мужики, - махнул рукой Миша, - что прошло, то прошло и нечего об этом вспоминать.
  - Что же это он так? - растерянно переспросил Веня, имея в виду нового взводного. - Такого я ему не могу ни понять, ни принять, ни простить.
  Контраст между бывшим и новым взводным действительно разительный.
  - И меня запишите, - донесся голос Кости, - два места! Я со своей девушкой буду.
  - Так и запишем, - картинно раскрывает тетрадь Миша, - две штуки по описи: Костя Колотун-Бабай и его девушка баба Мороз!
  
  Великий учитель
   Перед семинаром по инженерным конструкциям. Веня отпросился у замка с самоподготовки в библиотеку и пробыл там даже для него подозрительно долго. Во взводе никто об этом не жалеет, все просто смеются, что Веня успел обзвонить половину Москвы. Как говорит КорС: 'У нас два террориста во взводе - Иванов почтовый, а Веня телефонный'.
   - Признайся, Веня, - насмехается замок, - чем ты там на самом деле занимался?
   - Готовился к семинару, - под общий смех ответил Веня. Ему никто не поверил.
   Однако в самом начале семинара Веня озадачил всех, заставив думать, что он к семинару действительно серьезно готовился, хотя и не так, как мы ожидали. Дело в том, что наш преподаватель - полковник Тарханов, заслуженный архитектор, очень любит отвлекаться на интересные ему темы. Вот и сегодня, не глядя на то, что у нас семинар, Вене удалось отвлечь архитектора на 'левую' тему.
   - Товарищ полковник, разрешите вопрос? Курсант Нагорный. Мне мой папа говорил, что вы лично знакомы с академиком Владимиром Заболотным. Это правда?
   И полковник тут же забыл о семинаре и его понесло. Причем начал он издалека, но весь наш взвод это, вполне устраивает. Ведь чем дольше полковник будет говорить сам, тем меньше времени у него останется на опрос курсантов.
   - Товарищи курсанты, - потирая руки от удовольствия, начал свой рассказ полковник Тарханов, - вы, разумеется, знаете, что столицей Украинской ССР с 1919 года был город Харьков. Дело в том, что большевики довольно долго не могли закрепиться в Киеве, столице буржуазной Украинской Народной республики. Большевики не имели там ощутимой поддержки и называли его мещанским. Пролетарский Харьков идеально подошел на роль столицы. За пятнадцать лет Харьков привык к столичному статусу, и вдруг 18 января 1934 года на пленуме ЦК ВКП (б) Павел Постышев сообщил, что ЦК ВКП(б) и лично товарищ Сталин предлагают перенести столицу в Киев. Перенос столицы объяснялся необходимостью 'приближения правительства Украины, центрального партийного и советского аппарата к важнейшим сельскохозяйственным районам, каковыми являются районы, расположенные на Правобережье Украины'.
   - Но ведь перемещаемые организации и людей нужно было где-то размещать? - рассудительно спросил КорС.
   - Совершенно верно, товарищ Королев, - расцвел от удовольствия полковник. - Первым 'переселенцам' из Харькова приходилось брать помещения почти силой. Например, штабисты Украинского военного округа пришли в Ветеринарный институт на Банковой улице и потребовали немедленно освободить здание. Никакие 'жалобы' наверх не помогли. Многих жителей просто выселяли из их квартир, в которых после ремонта должна была поселиться партийно-правительственная элита, и подселяли в квартиры других киевлян. Началась 'зачистка' Киева от 'социально чуждого элемента'. Милиция арестовала два десятка бандформирований и несколько тысяч воров. 28 человек были расстреляны, более 2 тысяч человек отправили в лагеря. Также из города отселили 20 тысяч беспаспортных людей.
   - Ничего себе! - вырвалось у Королева. Перехватив взгляд преподавателя, Сергей тут же замолчал.
   - Кроме этого провинциальному на тот момент Киеву стали спешно придавать столичный лоск. Крещатик покрыли асфальтом, а главные транспортные магистрали и прилегающие к центру улицы выложили брусчаткой. Закупили для города 25 автобусов и 75 такси. На перекрестках поставили регулировщиков движения, вдвое увеличилось количество наружных постов милиции. Втрое увеличили число дворников и переодели их в специальную униформу. На тротуарах установили 1800 урн для мусора. В городе ввели типовые образцы уличных вывесок. Впервые жители Киева увидели поливальные машины. А еще в Киеве установили несколько десятков кабинок телефонов-автоматов. Уже не нужно было вызывать: 'Але, девушка', а можно было самому набрать нужный номер.
   - Прикольно! - вырвалось у КорСа.
   - Чего прикольного вы в этом увидели, товарищ курсант?
  - Выходит, переезд столицы в Киев принес с собой цивилизацию!
  - 22 июня на всех предприятиях Украины были проведены беседы о необходимости переноса столицы в Киев. Центральные и областные газеты отвели этой теме целые страницы. В день отъезда на всех предприятиях Харькова прошли 30-минутные собрания. Члены правительства заверили людей, что жизнь в областном Харькове будет не хуже, чем в Харькове-столице. Вечером специальным поездом члены ЦК и правительства с семьями отъехали в Киев.
   - Блин, вот уж не ожидал, что это будет так интересно! - восхищается Зона.
   - Утром 24 июня спецпоезд на вокзале встретили делегации рабочих-ударников, комсомольцев, пионеров и колхозников. После короткого митинга руководители УССР сели в открытые автомобили и поехали по бульвару Шевченко. 'Всеукраинский староста' Григорий Петровский стоял в машине в элегантном белом костюме и махал белой фуражкой. Возле Оперного театра колонна остановилась. Руководство заняло места на трибунах. Началась демонстрация трудящихся и военный парад. В 20.00 на месте будущего стадиона 'Динамо' прошло заседание Киевского горсовета. После этого - массовые гуляния, салют и пароходные катания по Днепру с факелами. 24 июня в Киеве было объявлено нерабочим днем, но его следовало отработать в следующие выходные.
   - Что-то я пока ничего не услышал, - проворчал КорС, - ни про какого Заболотного.
   - А вы не торопитесь, всему свое время, - улыбнулся в усы преподаватель. - Очень быстро в новой столице были построены элитные жилые дома с трех и пятикомнатными квартирами. А вот зданий для компактного размещения всех партийно-правительственных организаций в Киеве не было. Сначала правительство разместилось во дворце на Банковой, 2, а ЦК во Дворце Труда на Владимирской, 33, это около Софийского собора. Осенью 1934 года Политбюро ЦК КП(б)У рассмотрело несколько вариантов размещения правительственного центра. Выбор был сделан на площади Михайловской, так как это центр города, красочный вид на холме, и не нужно было под новое строительство сносить много сооружений. Но среди тех зданий, которые нужно было снести, находился Михайловский Златоверхий собор, стоявший там со времен Киевской Руси. Вообще, уничтожать храмы с переездом столицы в Киев стали с большим размахом. В течение 1934 и последующих годов только в центре Киева разрушили три монастыря и более 20 церквей.
   - Что-то я не видал в Киеве большого правительственного центра, - удивился Лео, - а ведь я там бывал, и не раз!
   - Вы совершенно правы, товарищ курсант! - расцвел в улыбке преподаватель. - Из проекта правительственного центра на площади Михайловской было сооружено только здание ЦК. Правительство УССР - Совнарком, должно было разместиться в копии такого же здания на месте разрушенного Михайловского собора, но строительство так и не началось. Совнарком переехал в здание, возведенное для НКВД УССР. Продолжим мы наше увлекательное путешествие во времени после перемены. Дежурный по взводу, пойдемте со мной. Для вас есть работенка.
   Вернувшись с перемены, я ахнул. Стены аудитории были завешены плакатами с проектами различных зданий. Полковник довольно потирал руки, так как ему предстояло сесть на 'любимого конька'.
   - Вот это, товарищи курсанты, проект здания НКВД Украинской ССР, о котором я уже говорил, - показал указкой преподаватель на монументальное, вогнутое здание с колоннами.
   Пересказывать все, что поведал нам наш полковник Тарханов об особенностях архитектуры этого здания я не стану, чтобы не утомлять вас.
   - Предшественником Верховного Совета был ВУЦИК - Всеукраинский центральный исполнительный комитет. В 1934 году он въехал в двухэтажный Мариинский дворец, сооруженный еще в ХVIII веке как дача императрицы Елизаветы Петровны. Она планировала, что вместе со своим мужем Алексеем Разумовским будет посещать Киев каждое лето. ВУЦИК испытывал потребность в большом зале для заседаний. Но бывшие царские апартаменты такого зала не имели. Вторая архитектурная мастерская Киевского совета предложила достроить третий этаж и там поместить зал заседаний.
   Полковник подошел к плакату, на котором был изображен проект 1935 года трехэтажного Мариинского дворца с куполом и флагштоком.
   - Таким мог бы стать Мариинский дворец после достройки. Но ВУЦИК признал такой зал недостаточно вместительным. Тогда ЦК КП(б)У принял другое решение - соорудить левее от дворца, на месте сада с оранжереей, отдельное здание с сессионным залом. И в феврале 1936 года стартовал закрытый архитектурный конкурс.
   Полковник от удовольствия потирает руки, предвкушая интереснейший рассказ.
   - Фаворитом этого конкурса считался 40-летний архитектор Сергей Григорьев. Это по его проектам в Киеве Управлением Совнаркома возводились жилые дома для членов правительства, генералитета, НКВД и так далее. Но предложенный им конкурсный проект, вот он, - показал полковник указкой на очередной проект весьма симпатичного здания, - жюри признало неудачным из-за невыгодного размещения гардеробов в вестибюле, которое само своим расположением создавало толкотню, встречные потоки людей, тесноту. Другой конкурсант - ровесник Григорьева Яков Штейнберг наоборот, так минимизировал проект, что предложенное им здание даже не имело фойе. Его тоже отклонили.
   Преподаватель показал рукой на проект Штейнберга - трехэтажное здание, в форме буквы 'П', больше похожее на казарму, хоть и предусматривало, насколько можно судить по рисунку, восемь громадных колонн.
   - Варианту Штейнберга не хватало пышности и торжественности. Таким могло бы быть здание обкома партии, но никак не высшего органа государственной власти. Самый старший участник проекта 62-летний Валериан Рыков впал в другую крайность, он спроектировал роскошные фойе, пышный вход. А общая кубатура намного превышала установленный лимит в 60 тысяч кубических метров. - Преподаватель подошел к проекту Рыкова. - Видите, товарищи курсанты, какое роскошное, слишком большое и дорогое здание? Жюри отказалось и от этого проекта. Победил в конкурсе ученик Рыкова 38-летний Владимир Заболотный, самый молодой участник проекта. Он позаботился об акустике зала: одинаково хорошо слышно оратора и на трибуне и с места. Но у жюри были претензии на счет ложи для прессы и дипломатического корпуса - они были слишком глубокие. С последнего ряда ничего не было бы видно. Заболотному присудили первую премию при условии доработки проекта.
   Наш заслуженный архитектор подошел к проекту Заболотного и на какое-то время задумался.
   - Летом 1936 года начали вырубать дворцовый сад. Осенью на его месте начались строительные работы. Строители трудились круглосуточно, в три смены и без выходных. Первоначально сооружение должно было быть 'цветным' - с цоколем розового цвета, революционными красными колоннами у главного входа и так далее. Но вместо этого соорудили бело-серое здание со стеклянным куполом. В мае 1939 года государственная комиссия оценила его на 'отлично'. Что забавно, так это то, что во время строительства его заказчик ВУЦИК прекратил свое существование. 30 января 1937 года на чрезвычайном 14-м Всеукраинском съезде Советов была принята новая Конституция Украинской ССР. С тех пор высшим органом государственной власти в республике объявлен Верховный Совет УССР. Выборы в него были проведены 26 июня 1938 года. В тот день везде играли духовые оркестры, работали буфеты, бесплатно крутили кинофильмы. Избирали по одному депутату от 100 тысяч населения. В августе Верховный Совет собрался в Театре имени Франка на свою первую сессию. Выбрали президиум и его председателя - 37-летнего Леонида Корнийца, который до этого был вторым секретарем Днепропетровского обкома партии. 25 июля 1939 года украинский парламент впервые начал работу в своем постоянном помещении. В здании Верховного Совета УССР сзади, за столом президиума стояла скульптура Сталина в полный рост, а над ним на стене - профили Маркса, Энгельса и Ленина. На третий сессионный день был избран новый председатель президиума, так как Корнийца партия назначила руководить украинским правительством. Новым председателем президиума стал 36-летний Михаил Гречуха, который до избрания был первым секретарем Житомирского обкома. Во время Великой Отечественной войны здание сгорело. В 1945 году Владимир Заболотный, тогда уже президент Академии архитектуры УССР, составил обновленный проект. Сзади основного корпуса достроен новый - трехэтажный, полукруглый, с внутренним двором. Там разместился аппарат Верховного Совета. Восстановление здания окончили в 1947 году. Стеклянный купол подняли на один метр, что улучшило пропорции сооружения. Впрочем, вы сами можете это оценить, - и наш полковник показал на обновленный послевоенный проект. - Видите, товарищи курсанты, довоенный проект Заболотного предусматривал установку возле главного входа четырех скульптур - представителей рабочего класса, крестьянства, интеллигенции и научных работников. Постаменты для них соорудили сразу, но на статуи не нашлось денег. Они появились совсем недавно - во время реконструкции 1985 года. А вот обратите ваше внимание, две конные группы, спроектированные Заболотным, на крыше не появились и до сегодняшнего дня.
   - То есть формально здание Верховного Совета до сегодняшнего дня еще не достроено? - пошутил я.
   - Именно так, товарищ сержант. Именно в здании Верховного Совета УССР в 1978 году была принята новая конституция Украины. А теперь, собственно, мой ответ курсанту Нагорному. Я был учеником у профессора Заболотного, чем чрезвычайно горжусь!
   Семинар добегал до своего конца, когда преподаватель спохватился, что нужно выставить оценки. Но тут уже я решил отнять у него еще немного времени.
   - Товарищ полковник, разрешите вопрос? Сержант Иванов. Ведь это здание построено по вашему проекту? Скажите, зачем здесь в актовых залах установлены колонны? Разве нельзя было использовать плиты перекрытия длиной в 12 или 18 метров?
   - Ай, какой хороший вопрос, товарищ Иванов! Сразу ставлю вам пять! Вот и первая отметка за семинар! Дело в том, что когда проект этого здания утверждали, наша промышленность выпускала только плиты длиной 6 метров. А потом мы уже спешили, стройматериалы были заказаны, и не было времени переделывать проект, заказывать плиты большей длины. У нас ведь плановая экономика. Вот так вот и вышло, что здесь есть колонны, на которые опираются плиты перекрытия. Ну что, товарищи курсанты, спасибо вам за интересный разговор. Надеюсь, вы не станете возражать, если я вам выставлю оценки по предыдущим отметкам? Если кто-нибудь из вас желает повысить оценку - в индивидуальном порядке.
   Разумеется, никто не возражал. Веня после семинара отчего-то держится особняком подальше от веселящихся курсантов. КорС, как обычно, чем-то недоволен.
   - Все ответы были хорошие, - ворчит он, - все они отразили тему нашего сегодняшнего семинара, но, ни один из ответов не раскрыл суть вопроса полностью.
   - КорС, угомонись. Веня, а Веня, - вспомнил я, - а твой папа, откуда знает о профессоре Заболотном?
   - Ты знаешь, я не знаю, знает ли мой папа вообще об архитекторе Заболотном, - хитро улыбнулся Веня, - лично я узнал о нем вчера в библиотеке!
   - Хитер, бобер, - оценил Миша, - а ты, оказывается, можешь быть шустрым как веник. - Но все равно, спасибо тебе. Если бы не твоя хитрость, семинар мог бы пройти по-другому. А так поговорили по душам, и все довольны! И как это ты додумался до такого?
   - Логика, мой друг, может привести нас от 'А' до 'Б', а вот воображение - куда угодно!
   Ротный был приятно удивлен, что во взводе нет ни одной неудовлетворительной оценки.
  
  Адвокат евреев - 2
   Сегодня подполковник Козлов, в который раз нас приятно удивил, а мы от него, признаться, такого уже и не ожидали.
   - Как вы смотрите, товарищи курсанты, на то, чтобы я сегодня прочел вам лекцию не по теме? С материалами плановой лекции вы ознакомитесь самостоятельно по учебнику на самоподготовке.
   - А какая тема? - первым поинтересовался КорС.
   - Тема такая, что материалов о ней вы пока мало где найдете. Поговорим о евреях в СССР.
   В аудитории воцарилась гробовая тишина, которую преподаватель расценил, как молчание, то есть знак согласия.
   - В Российской империи евреи проживали преимущественно в городах Украины и Белоруссии, занимались торговлей и ремесленничеством. Советская власть, взяв курс на государственную торговлю и индустриализацию, задумала посадить евреев на землю, чтобы те занялись сельским хозяйством. Королев, вам не терпится в туалет или вы имеете нам что-то поведать?
   - Так точно, - не спеша, поднялся Серега.
   - Что именно - так точно? - усмехнулся преподаватель.
   - Хочу сказать. Я вспомнил слова, сказанные наркомом охраны здоровья СССР Николаем Семашко, касающиеся евреев. 'Мы всеми средствами приходим на помощь любой бедноте любой национальности, но не скрываем, что советская власть, как мать, должна, прежде всего, присмотреться к тому ребенку, который столетьями угнетался, который жил в самых плохих условиях'. По-моему, как-то так.
   - Что ж, поблагодарим товарища Королева. Можете садиться. Весной 1923 года недалеко от Джанкоя были созданы первые еврейские сельскохозяйственные поселения Алкаи и Керем. Осенью появились еще три. Сначала все происходило стихийно. Но в том, же году советское руководство разработало проекты массового переселения евреев в Крым для создания еврейской автономии.
   Иногда шутят, что у человека от удивления челюсть упала на пол. Услышанное произвело на всех именно такое же ошеломляющее впечатление. Никто из нас и не подозревал, что Еврейская автономия могла быть в Крыму! Тишина стала еще большей.
   - Вскоре был основан Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся (КомЗЕТ), а потом еще одна общественная организация - ОЗЕТ (Общество землеустройства евреев-трудящихся). В ОЗЕТ входили и не евреи. К примеру, членом правления московского отделения общества был пролетарский поэт Владимир Маяковский и его, пардон, любовница Лиля Брик. В стихотворении 'Еврей (товарищам из ОЗЕТа)' он разъяснял, что евреям под колонизацию отдают не курортные уголки Крыма, а трудные для жизни районы в степной части полуострова. Однако эти разъяснения не имели никакого успеха. Напротив, после землетрясения 1927 года появилась куча анекдотов, мол, землетрясение произошло для того, чтобы 'стряхнуть' евреев с полуострова.
   Кальницкий подчеркнуто громко рассмеялся, остальные прыснули от смеха гораздо скромнее. КорС изобразив недоумение, спрашивает:
   - Я правильно расслышал, стихотворение так и называется: 'Товарищам из клозета?'
   - Маяковский в содружестве с кинорежиссером Абрамом Ромом и той же Лилей Брик в 1926 году сняли фильм 'Еврей на земле'. Маяковский сам написал сценарий и текстовые объяснения для немого фильма. Вот некоторые из них: 'День работы колонии. Первая трактористка - Розенблюм'.
   Аудитория взорвалась от громового хохота, так что даже сам преподаватель, не ожидавший такой бурной реакции, втянул голову в плечи и посмотрел на дверь. Мы представляли себе трактористку Розенблюм, и никак не могли остановиться от смеха, переходящего в гомерический хохот. Наконец, преподаватель смог продолжить свое повествование.
   - А вот еще: 'Колония 'Заря'. Первый ребенок, рожденный в колонии. Ее зовут 'Забудь лихо', 'Вол не понимает еврея - евреи не понимают вола. Это было раньше. А теперь: еврей понял быка, и бык понял еврея'. Правда, в СССР фильм 'Еврей на земле' не крутили, только за границей.
   После этих слов я громко и выразительно хмыкнул.
   - Что, Иванов? - обернулся ко мне преподаватель.
   - Товарищ подполковник, по-моему, это больше похоже на, своего рода, отчет за истраченные деньги международных еврейских организаций.
   - Думаю, вы правы. В мае 1926 года был принят план расселения евреев на территории СССР, рассчитанный на 10 лет, которым предусматривалось переселение 100 тысяч семей - то есть примерно 500-600 тысяч человек. Половина из них должна была осесть в Крыму. Что интересно, власть предоставляла только землю, а финансировали обустройство сельскохозяйственных поселений еврейские организации из-за границы. Например, только американская 'Джойнт' выделила 30 миллионов долларов. В тогдашнем крымском руководстве было много крымских татар. На свободных землях полуострова они планировали расселить своих малоземельных крестьян, а также переселять крымско-татарских эмигрантов из Румынии и Турции. Поэтому руководство Крыма протестовало против переселения туда евреев. Советское руководство быстро преодолело это сопротивление, сместив с занимаемых должностей многих высоких руководящих работников Крыма из числа крымских татар.
   Королев что-то стенографирует в своем конспекте, значит, и для него информация нова и интересна.
   - Переселение евреев совпало во времени с раскулачиванием в Крыму зажиточных крестьян. В 1930-1931 годах с полуострова выселили 4325 семей, это около 30 тысяч человек. Их земли передали еврейским поселенцам. В республике был создан Фрайдорфский еврейский район и 32 еврейских национальных сельсовета. Евреи, прибывшие в Крым, не были приспособлены к сельскохозяйственному труду и тянулись в города. К началу Великой Отечественной войны из почти 67 тысяч евреев Крыма в 86 еврейских колхозах проживало менее 20 тысяч человек. В то время население полуострова составляло 1,2 миллиона человек, из них 220 тысяч крымских татар. В это же время евреев переселяли и на Дальний Восток. В 1934 году там была создана Еврейская автономная область, центром которой стал Биробиджан. Но до 1938 года в ней проживало всего 20 тысяч человек. В том же 1938 году постановлением ЦК ВКП(б) КомЗЕТ был ликвидирован как 'притон для всяких контрреволюционных элементов'. Еврейские районы и сельсоветы тоже были упразднены. Курсант Россошенко, вы меня слушаете? Очень хорошо! А теперь подумайте и скажите: кто или что нанесло окончательный удар по еврейскому населению Крыма?
   Побелевшими губами Вася очень тихим шепотом промямлил, то ли НКВД, то ли сталинские репрессии. В общем, понять его было трудно. Ощущение было такое, что он боится собственного голоса.
   - Садитесь Россошенко. Сержант Иванов, а вы что думаете по этому поводу?
   - Собственно говоря, тут и думать особенно нечего. Вы подошли к 1941 году, а это значит, что Крым ожидала немецкая оккупация 1941-1944 годов. Именно она и нанесла еврейскому населению Крыма тот самый сокрушительный удар.
   - Правильно, садитесь. Россошенко, почему вы боитесь думать самостоятельно? А если вам зададут подобный вопрос ваши солдаты, что вы тогда будете делать? Садитесь. Как совершенно справедливо заметил товарищ Иванов, нацисты истребляли евреев, а попытку создания здесь еврейской автономии использовали в своей пропаганде. Так, например, газета 'Азат Крым', которая выходила в Симферополе в годы немецкой оккупации, писала: 'Сталин получил диктаторскую власть в России за продажу Крыма жидам'. Уж извините, это цитата. Что интересно: именно в годы войны идея создания в Крыму еврейской республики, уже не автономной, а полноценной Еврейской ССР получила новый толчок. В августе 1941 года был создан Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), который возглавил артист Соломон Михоэлс. Позже один из руководителей советской госбезопасности генерал-лейтенант Павел Судоплатов скажет, (преподаватель взял со стола картонную карточку и стал читать текст, написанный на ней) что 'сразу же после образования ЕАК советская разведка решила использовать связи еврейской интеллигенции для выяснения возможностей получить дополнительную экономическую помощь в борьбе с фашистской Германией через сионистские круги.... С этой целью Михоэлсу и Феферу, нашему проверенному агенту, было поручено прозондировать реакцию влиятельных зарубежных сионистских организаций на создание еврейской республики в Крыму'. Еще во время оккупации Крыма немцами в феврале 1944 года руководство ЕАК обратилось к правительству СССР с предложением создать в Крыму еврейскую советскую республику.
   Преподаватель взял со стола еще одну карточку.
   - Хотя биробиджанский опыт не дал надлежащего эффекта, но, несмотря на все трудности, 'еврейская автономная область стала одной из самых передовых в Дальневосточном крае, что доказывает способность еврейских масс строить свою советскую государственность'. Авторы проекта писали, что территория Крыма для создания еврейской советской республики (преподаватель снова стал цитировать по карточке) 'в наибольшей степени соответствует требованиям как в отношении вместительности для переселения, так и в следствии успешного опыта развития там еврейских национальных районов'.
   Миша Кальницкий слушает преподавателя, глядя на того исподлобья. По всему видно, что идея существования еврейской автономии в Крыму ему не понравилась. Заметив мой взгляд, Миша зло говорит:
   - Как тебе? '...в наибольшей степени соответствует требованиям как в отношении вместительности для переселения'. А Сибирь, Дальний Восток им что, менее вместительны для переселения?
   - Красная Армия освободила Крым в апреле 1944 года. Уже 17-18 мая части НКВД выселяют с полуострова крымских татар, а через месяц - греков и болгар. Опустевшие села, вопреки ожиданиям ЕАК начинают заселяться русскими, украинскими и белорусскими крестьянами. Вскоре началось создание государства Израиль. Руководство ЕАК стали убеждать советское руководство в том, что Израиль станет форпостом советского влияния в Средиземноморье. Однако уже в 1948 году Израиль переориентировался на США. ЕАК сразу был распущен, а его лидера Михоэлсона убили агенты госбезопасности, инсценировав несчастный случай.
   Мы думали, что это уже конец, но Козлов перевернул карточку, которую держал в руках, и продолжил свой рассказ.
   - С 1942 года в Еврейском антифашистском комитете работала жена наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова Полина Жемчужина. Полина родилась в еврейской семье на станции Пологи, сейчас это райцентр Запорожской области. Вячеслав Молотов лоббировал на самом высоком уровне создание еврейской советской республики в Крыму. После роспуска ЕАК Жемчужину обвинили в том, что она 'на протяжении ряда лет находилась в преступной связи с еврейскими националистами'. Ее арестовали и выслали в Казахстан, а Молотова сняли с занимаемой должности. Сталин возмущался по этому поводу: 'Чего стоит предложение Молотова передать Крым евреям? На каком основании товарищ Молотов высказал такое предложение? У нас есть еврейская автономия. Разве этого недостаточно? Пусть развивается эта республика. А товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым'.
   И тут я вспомнил, как когда-то, еще на первом курсе мама Жора сказал: 'Тоже мне, еще один адвокат евреев выискался!' Так, значит, маме Жоре тоже известно то, о чем сейчас нам рассказывает преподаватель. Вот уж, признаться, не ожидал такого от мамы Жоры. Жаль, что лекцию на эту тему Козлов прочел только сейчас, не то я непременно подошел бы к маме Жоре с расспросами по этому вопросу.
   - Товарищ Иванов! Сержант Иванов! - донесся до моего сознания голос преподавателя, и я вскочил на ноги.
   - А поведайте нам, товарищ Иванов, - дружелюбным тоном спросил подполковник Козлов, - какой по счету союзной республикой могла бы стать Еврейская ССР?
   - Шестнадцатой, - нарочито громко подсказывает Леша.
   С ума сойти, мне подсказывает Бао! Я покосился на него и ответил.
   - Это зависит от того, в какое время это произошло бы. Она могла бы стать как шестнадцатой, так и семнадцатой.
   - Хорошо, садитесь. Курсант Марковский, скажите, а как Еврейская ССР могла бы стать семнадцатой союзной республикой?
   - Не знаю, - честно признался Леха и растеряно оглянулся по сторонам.
   - А что думает по этому поводу курсант Россошенко? Помнится, в прошлом семестре он считал возможным, подсказывать Иванову!
   После этих слов взвод дружно хохотнул, припомнив тот семинар. Как быстро выяснилось, курсант Россошенко по этому поводу вообще ничего не думает.
   - Опять двойка, - драматичным голосом вздохнул Веня, вызвав новый прилив веселья.
   - Курсант Нагорный, может быть, вы можете ответить на поставленный вопрос?
   - Могу, товарищ подполковник! - радостно сообщил Веня. - Было время, когда в составе СССР было шестнадцать республик. Этой республикой была Карело-Финская Советская Социалистическая республика. Если бы в то время была создана Еврейская ССР, то она стала бы семнадцатой!
  - Садитесь, товарищ Нагорный, как ни странно, но хорошо. Хорошо так и будет хорошо - четыре. Учитесь, товарищи Марковский и Россошенко, - довольно подытожил преподаватель. - Вы уже давно не 'минуса', пора вам браться за ум. Честно говоря, давно пора. И записывайте, записывайте все, что мы здесь говорим. Как вы все это сможете запомнить без конспекта? Мне кажется, что вы немножко не уяснили для себя важности данной темы, а она, уж поверьте мне на слово, очень тесно связана с действительностью!
  - Помните, - гримасничает КорС, - все это вам будет нужно для развития вашего дальнейшего развития!
  - Королев прав, - подтвердил преподаватель, и Королев покраснел от похвалы и удовольствия.
  
  Операция 'Кавказ'
   Нам известно, что практически все преподаватели кафедры тактики и общевойсковых дисциплин являются участниками боевых действий в той или иной стране мира. Но они (за исключением афганцев) никогда о делах тех дней ничего не рассказывают. И вот нам неожиданно повезло. Полковник Аршанин пришел на лекцию не то что 'подшофе', а прилично надравшись. И нам неожиданно легко удалось его разговорить!
   - Доводилось ли вам слышать об операции 'Кавказ?' - лукаво улыбаясь, спросил нас полковник. - Нет? И не доведется! Потому что все засекречено. Но, поскольку вы будущие офицеры нашей армии, то я думаю, не будет большого греха, если я вам расскажу о той операции. Ну, так, хотя бы в двух словах!
   В аудитории воцарилась воистину гробовая тишина. И старательнее всех молчит Королев.
   - Так называемые 'Компетентные органы' установили такую завесу секретности над этими событиями, что нет ничего удивительного в том, что о них мало кто знает. А речь идет о пребывании наших войск в Египте и их участии в арабо-израильском конфликте на рубеже шестидесятых-семидесятых годов. Официальной информации по этому поводу, насколько я помню, не было никакой. Во всяком случае, я таковой не встречал. Цензура немилосердно вычеркивала и продолжает вычеркивать наименьшие упоминания о 'советском следе' в тех событиях. И вы можете с полным правом мне не доверять, потому что ни в личном деле, ни в других документах не упоминается о моем участии в тех событиях. Да и у других участников тоже. Кстати, подполковник Соломин тоже там был. А вы и не знали?
   - Товарищ полковник! Курсант Россошенко. А разве у вас не брали подписку о неразглашении этой информации?
   - Во дурак! - непроизвольно вырвалось у Столба.
   - Нет, он не дурак, - осуждающе качает головой Миша. - Он просто законченный идиот и сволочь. Надо лечить. В смысле, будем лечить.
   - Нет, не брали, - усмехнулся преподаватель, - такую подписку берут при увольнении в запас. А может быть, просто забыли взять.
   Шутит он или правду говорит, непонятно. Кальницкий привстал со своего места и сильно ударил кулаком Васю между лопаток. У Васи в зобу дыханье сперло, и он надолго замолчал.
   - После лекции еще добавлю, - жестко пообещал Миша.
   По довольной улыбке, которую не смог скрыть преподаватель, понятно, что в глубине души он разделяет мнение, что курсант Вася именно идиот и сволочь, и что получил он и еще получит совершенно заслужено. Зато после Мишкиного вмешательства полковник Аршанин получил возможность спокойно рассказывать дальше.
   - Сегодня вы можете ничего не конспектировать. Носили мы военную форму египетской армии, а на наши самолеты были нанесены опознавательные знаки Объединенной Арабской Республики. Через ту войну прошли десятки тысяч наших солдат и офицеров, но наши граждане могли узнать об этом только из западных радиостанций.
   - Товарищ полковник, а с чего все началось? - перебил преподавателя Веня.
   - Одной из предпосылок событий стало поражение Египта в так называемой 'июньской войне' 1967 года. Эта война показала слабость Египта по сравнению с Израилем. Попытка реванша в конце 1969 года в так называемой 'войне на истощение' тоже ни к чему хорошему не привела. После нанесенного египетской артиллерией удара по позициям израильской армии, в небо поднялась израильская авиация, которая сразу же и безоговорочно завладела воздушным пространством.
   - И начала беспрепятственно бомбить египетские объекты, - констатировал КорС.
   - Совершенно верно, именно так все и происходило, - утвердительно кивнул полковник Аршанин. - В конце декабря египетский президент.... А кстати, как его звали? Курсант Россошенко! Не знаете? Вам два балла!
   И полковник с нескрываемым удовольствием поставил в журнал двойку.
   - Кто там прячется за спинами товарищей? Курсант Кальницкий? Товарищ Кальницкий, так кто тогда был президентом Египта?
   - Гамаль Абдель Насер, - внятно прошептал я, наклонившись, чтобы преподавателю не было видно, что я говорю.
   - Гамаль Абдель Насер, - четко доложил Миша.
   - Правильно, - приятно удивился Аршанин. - Вам пять, товарищ курсант!
   И не откладывая в долгий ящик, преподаватель поставил в журнал пятерку. Вася и так был расстроен, а после Мишиной пятерки и вовсе загрустил. Преподаватель тем временем продолжил.
   - Итак, президент Египта Гамаль Абдель Насер прилетел в Москву и попросил военную помощь для защиты его страны. И в первую очередь для защиты от воздушных налетов противника. И, как вы уже все правильно поняли, Политбюро ЦК КПСС решило такую помощь оказать. Подготовку и тайную переброску в Египет оперативной группировки, в состав которой входили зенитно-ракетная дивизия, авиационная и военно-морская группы, назвали операцией 'Кавказ'. Вооружение было перевезено сухогрузами под видом сельскохозяйственной техники. На палубах действительно стояли разные сельхозмашины, а в трюмах - ракеты и зенитки. Думаю, излишне говорить, что разгрузка и передислокация военной техники происходила в ночное время суток.
   - А личный состав? - нетерпеливо спрашивает Веня.
   - Личный состав был замаскирован под туристов. В таком виде каждое пополнение прибывало в Египет, и в таком же виде возвращалось обратно. Я имею в виду, как гражданские люди. Перед отправкой у всех изымались личные документы, любые личные фотографии, военная форма. Вместо военной формы выдавались костюмы, сорочки, туфли. Правда, - добродушно усмехнулся полковник, - к закупке этого имущества наши интенданты подошли по-военному. Представляете, товарищи курсанты, они для всех закупили совершенно одинаковую одежду, обувь, чемоданы и прочее снаряжение! Так что наши 'туристы', и я в том числе, выглядели довольно забавно!
   - А был ли какой-то отбор? - интересуется КорС.
   - А как же! Например, обращали внимание на наличие татуировок. У кого они были - тех сразу отбраковывали. С теми, кто прошел отбор, трижды проводили собеседование. Причем все собеседования проводили генералы! Да! Так что, если хотите послужить в таких вот экзотических местах, мой вам совет, не делайте никаких татуировок.
   - А вы где служили? - снова подал голос Веня.
   - Лично я служил в ста километрах от Суэцкого канала, посреди пустыни. Я тогда командовал охраной нашего военного аэродрома. Поблизости не было ни одного населенного пункта, только раскаленные пески и все. В местах дислокации мы сразу получали форму египетской армии, в которой и проходили до последнего дня пребывания в Египте. По вечерам общались с нашими военными летчиками, которые принимали участие в боевых действиях, совершали разведывательные вылеты. К тому же они, - снова лукаво прищурился полковник, - умели сэкономить спирт, который им выдавали для проведения регламентных работ! И они им делились и с нами. Ну, а уже после чарки-другой, летчики делились своими впечатлениями. От тех летчиков я впервые услышал, что наши самолеты МИГ-21 намного превосходят американские 'Фантомы', которые тогда стояли на вооружении израильских ВВС. Именно тогда в военных условиях успешно прошло испытание нашего нового МИГ-25РБ. И он зарекомендовал себя просто блестяще, и уже в декабре 1972 года государственная комиссия приняла решение принять его на вооружение.
   - А где служил подполковник Соломин? - припомнил замок.
   - Он служил тогда в зенитной части, охранявшей от авиационных налетов Асуанскую ГЭС. Их позиции находились буквально в пятистах метрах от самой электростанции. Там же были выкопаны землянки, в которых жили зенитчики. И не было ни одного дня, когда бы, не прозвучал сигнал тревоги! Даже если израильские самолеты не прилетали, то объявляли учебную тревогу.
   - Неужели они жили в землянках? - поразился Веня.
   - В общем, да. Но у них там находилось время для обустройства своего жилья. Понятное дело, что строительные материалы им никто не выделял, так они по ночам тихонько подъезжали к какой-нибудь арабской стройке, и грузили все, что им было нужно! Так что обустроились они там с комфортом.
   - А мылись где? В Ниле? - шутит Лео.
   Курсанты громко рассмеялись этой шутке.
   - Зря смеетесь. Сначала и впрямь мылись в Ниле, но когда увидели в воде крокодилов, то желание лезть в воду заметно поубавилось. Мы провели на точку водопровод и устроили душ! А если возникало желание искупаться в реке, благо до нее всего несколько сот метров, то подстраховывали купающихся товарищей с огнестрельным оружием в руках.
   - Романтика! Вот это я понимаю - настоящая офицерская служба! Прямо, как в фильме 'Офицеры!' - вздыхает Лео.
   - А еще у одного офицера был фотоаппарат, хотя их категорически запретили брать с собой в Египет. Фотобумагу и реактивы тоже можно было купить. А вот фотоувеличителя не было.
   - И как же без него обошлись? - спрашивает Вася. - А ведь обошлись!
   - Товарищ курсант Россошенко, вы редкий дилетант, хоть и учитесь в военно-политическом училище. Чему вас только на технических средствах пропаганды учат? Без фотоувеличителя фотографий не сделаешь. Наши Кулибины сами изготовили его из оптических приборов зенитной установки! Вот так вот! Только фотографии пришлось вывозить из Египта контрабандой.
   - Это как же? - ужаснулся Вася, но под Мишей угрожающе заскрипел стул, и Вася, втянув в плечи голову, замолчал насовсем.
   - Обыкновенно. Сделали двойные стенки в чемоданах, и порядок! А знаете, что еще было забавного? Служба ведь была секретной, так что даже наши семьи не знали, где мы служим. Писали письма в Москву на почтовый ящик и все. А мы и словом не могли намекнуть, где мы служим на самом деле, такие письма цензура не пропускала, а автора такого письма нещадно карали. Мне еще повезло, а вот родителям Соломина какие-то сволочи, то есть 'добрые люди', нашептали, что он сидит в тюрьме! Представляете, каково было его маме и папе это пережить? Они в церкви свечи за него ставили каждую службу до самого его возвращения оттуда! Кстати, Виталий Игоревич до сих пор не полковник, потому, что он с теми 'добрыми людьми' разобрался по-мужски, и был жуткий скандал. Впрочем, это, если захочет, он вам сам расскажет и фотографии покажет.
   Лекция понравилась всем просто на удивление! А еще настроение, приподнятое из-за того, что впереди выходные! Сегодня суббота, после парково-хозяйственного дня будут увольнения. Вся рота волнуется, как это будет? У ротного вроде хорошее настроение, и мы смело, строим планы на увал. После обеда ротный, построив нас, обрадовал.
   - Сегодня в увольнение идут все!
   По строю радостное оживление и вздохи облегчения. Ура!
   - Кроме.... - продолжил ротный. Все замерли в предчувствии чего-то непоправимого и неприятного. В груди моей замерло и похолодело, даже сердце стало биться заметно реже, но сильнее.
   Интуиция мне подсказывает, что наши ожидания не оправдались. Ротный уж чересчур категоричен и строг, но редко кто осмеливается сказать ему то, что думает. А если и сказать, то нам это мало что даст. Я хотел сказать, ничего хорошего точно не даст.
   - Кроме, - повторил ротный, - кроме тех, кто в течение прошедшей недели получил неудовлетворительные оценки, не пробежавшие кросс, плохо несшие службу в суточном наряде по роте, имевшие замечания во время проведения утренних осмотров по ношению формы одежды и по содержанию прикроватных тумбочек...
   Короче, в увольнение на этот раз не пошел никто. Вот так вот. Все радости жизни на сегодня и завтра отменяются. Снова придется ждать целую вечность, то есть целую неделю.
  
  О сказке
   Веня уткнулся в учебник, и его даже не слышно. Без его трепа я самоподготовки уже и не представляю. Прямо хоть возьми и сам поинтересуйся, чего это он молчит.
   - Чего, Веня, молчишь? - первым спрашивает КорС, опередив меня на какую-то долю секунды, - непривычно даже как-то!
   - Так ведь, семинар, а зубрежка - мачеха учебы. Правда, в голове ничего не откладывается. Только сдвиг по фазе приближаю.
   А Веня-то, оказывается, пытается работать!
   - Вень, а Вень, - шутит Лео, - и какой на вкус гранит науки? Судя по твоему виду, не очень, да?
  Миша Кальницкий сидит и тоже о чем-то сосредоточенно думает.
   - Миша, ты где? - спрашивает Лис, очнувшись от сна.
   - Тут через дорогу живет очень хорошая девочка Аллочка-выручалочка.
   - Всех выручает? - понимающе кивнул и подмигнул Лис. - Познакомишь?
   - Ну, просто она никому не отказывает! Эх, хочу напиться свободы! Может и вправду напиться что ли?
   - Эй, здесь нет, - встревает в разговор замок. - Даже и не думай! Вот блин, сколько волка не корми...
   - Я о самоволке! - пошутил Миша, но шутка оказалась настолько неудачной, что замок сразу стал заметно нервничать.
   - Час от часу не легче, - вскричал замок. - Жениться тебе надо, и сразу будет все как в сказке - желания сбываются почти каждый день! Станете жить-поживать и добра наживать. Да и интимная жизнь станет если и не лучше, то наверняка чаще!
   - Нет, в жизни как в сказке только одно: не успел жениться, как сказка сразу заканчивается! Я лучше еще потерплю. Иванов вон волком смотрит, не даст мне испить свободы. Да, командир? Не отпустишь в самоход? Вот, придется тоже зубрить чего-нибудь. По чем, хоть, семинар?
   - По рубль двадцать! - смеется Веня и, потирая руки, говорит. - Миша, ты, правда, женись, а мы все на твоей свадьбе повеселимся!
   - С чего бы это? - насторожился Миша.
   - Ну как же! Свадьба - это всегда событие радостное и смешное!
   Вошел наш замполит роты. Стоило ему появиться, как все курсанты дружно уткнулись в конспекты или учебники.
   - Что, товарищи курсанты, все балбесничаете? Все у вас шалтай-болтай. О чем шутим? Или это секрет? - улыбается Хлопец.
   - Нет тут никакого секрета. Вы не поверите, но шутим мы о женщинах, - прыснул и честно доложил оперативную обстановку Веня.
   - Учиться надо, а они о женщинах, - перестал улыбаться замполит. - Сержантский состав, чего вы улыбаетесь все? Вы должны заниматься собой, то есть воспитывать подчиненных своим примером.
   Сержантский состав, включая меня, отмолчался, а вот Веня не смолчал.
   - Не скажите! Не хочу нагнетать обстановку, но если не будет увольнений - будут сексцессы, - твердо обещает Веня.
   - Что будет? - в недоумении переспросил замполит. Он разговаривает сидя, вальяжно развалившись на преподавательском стуле.
   - Эксцессы на почве секса, которого нет ни в нашей стране вообще, ни у нас конкретно, - охотно объяснил Веня.
   - Именно этого я и боялся. Вот существует понятие воинская дисциплина и совершенно отдельно существует ваш третий взвод. А я, к сожалению, не всегда могу везде вовремя сунуть свой нос. Живите для Родины, хлопцы, - безапелляционным тоном говорит он. - Вам всем необходимо задуматься над этим. И пейте чай! Вместо!
   - У, как грустно - скривился Миша. - Между прочим, товарищ старший лейтенант, любовь это наивысшая ценность в этом мире.
   - Вместо того чтобы повиниться, вы свое продолжаете гнуть? Ладно, обещаю вам, сдадите хорошо семинар, будут увольнения - 75 процентов.
   Вряд ли можно верить слову Хлопца, но верить так хочется!
   - О! - восторженно говорит Веня. - Есть определенный сдвиг!
   - По фазе? - шучу я.
   Беспечный смех взвода! Что касается замполита, то он буравит меня покрасневшими глазами. Замок, давясь от смеха, закашлялся. Один Миша сохраняет определенную сосредоточенность и спокойствие. Замполит это замечает и сразу реагирует.
   - Сержант Иванов, - шумно выдохнул Хлопец, похоже, он начинает терять терпение, - вам придется научиться помалкивать. А с вами, товарищ Кальницкий, что?
   - Я болен душой, - попытался пошутить Миша.
   - Вы что, действительно душевнобольной? - под общий смех серьезно переспросил старший лейтенант Бакай. Бесстрастное выражение его лица даже не изменилось. Хороший, видно, артист наш замполит. - И насколько все плохо?
   - Нет, просто расстроен, - очень смутился Миша, встретившись взглядом с немигающим взглядом Хлопца, и густо покраснел. - Надо же, сам себя подвел под монастырь. А я думал...
   - Индюк тоже думал, да в суп попал, - заметил замполит. - Давайте, товарищи курсанты, будем немного самокритичными, чтобы я больше не делал вам замечаний.
   - Так вы просто их не делайте и все, - тут же предложил я.
   - Вот, совсем забыл, что еще совершенно отдельно существует у нас сержант Иванов, - съязвил замполит и удалился гордый сам собою. Я проигнорировал его реплику и просто помахал вслед удаляющемуся замполиту рукой.
   - Слышишь, Симона, - недовольно спрашивает замок, - вот ты скажи мне, и стоило тебе лишний раз злить замполита?
   - Конечно, стоило! Как минимум, из принципа, - отвечает Миша, не дав мне даже раскрыть рот. Что характерно, большинство курсантов с ним охотно согласились. - Да и привычка - вторая натура. Ну, которая от общения с мамой Жорой осталась.
   - Слышишь, Вовка, - позвал Бао в это мгновение, - а я читал про ваш край в годы революции.
   - Ты читал в годы революции? - рассмеялся Володя. - А я был уверен, что тогда не только тебя, но и твоих родителей еще и в проекте не было! Или ты такой старый? Как тебе удалось так хорошо сохраниться? Раскрой секрет эликсира молодости!
   - Ну, про то время, - ничуть не смущается Бао. - Юзовка это далеко от вас? Я имею в виду, это далеко от Донецка?
   - Юзовка это и есть Донецк, - рассмеялся Володя. - Так его назвали в честь английского предпринимателя Джона Юза, который в 1869 году основал новое поселение на месте слободы Александровка Бахмутского уезда. Говорят, что несколько дней город назывался Троцк - в честь соратника Ленина Льва Троцкого.
   - Лейбы Бронштейна, - вставил КорС.
   Он пользуется своей памятью так легко, словно это записная книжка.
   - С 1924 года и до 9 ноября 1961 года наш город назывался Сталино, а уже потом его переименовали в Донецк.
   Больше Бао ничего не интересовало, так что их разговор прекратился так же неожиданно, как и начался.
   - Эх, - довольно говорит замок, предвкушая предстоящее удовольствие, - скорей бы вечер, сегодня КВН по 'ящику' начинается!
   - Иванов! - позвал меня Лео. - Завтра в нашем клубе будет концерт - пойдешь с нами?
   - А кто выступает? - деловито поинтересовался я. - 'Крымские чайки?'
   - Нет, Юрий Богатиков, солист Крымской областной филармонии.
   - Спрашиваешь! Обязательно пойду, - твердо пообещал я.
  
  Военная хитрость
  - Я женюсь, - громогласно возвестил Рома, вернувшийся из увольнения, оторвав всех курсантов от привычных дел. - Вы слышите? Я женюсь!
   - На ком это? - нехотя оторвался от чтения книги КорС. - Кто эта несчастная?
   - Я женюсь на Рите Миловановой, - гордо объявил Рома.
   - Да быть этого не может, - рассмеялся Королев. - Я так и знал, что ты заливаешь! Эти 'бастионы' штурмовали и не такие как ты, и то не смогли их пробить и, так сказать, растопить лед!
   Сообщение Ромы никакого доверия у Королева не вызвало. Серега ничуть не сомневается, что Рома привирает.
   - Иронизировать легко. А я смог, - гордо объявил Рома. - Эй! Кто еще не слышал? Я женюсь на Рите Миловановой! Я! Я! Я женюсь на ней!
   - Ну, допустим, - нахмурился КорС, - и как же это тебе удалось? Тебе, такому косноязычному и тормознутому?
   Сообщение Ромы не случайно привлекло внимание Королева. Причины для неравнодушного отношения у Сергея, безусловно, есть. Он и сам, отступив от своей гордости, спеси и дурацкого гонора, трижды делал предложения Рите, первостатейной красавице с иняза пединститута, но она его с таким, же завидным постоянством отвергала. Не знаю, какие слова говорил Королев этой же самой Рите, но для ухаживания и произведения должного эффекта на любимую девушку сердобольный папа-профессор прислал Сереге 400 рублей. Мама-профессор для этих же целей прислала сыночку 500 рублей, итого целых 900 рублей! По нашим скромным курсантским меркам - сумма просто астрономическая. Но ничего из этого не вышло. Деньги Серега потратил по назначению, но Рита его отвергла. Три раза. Так мало этого! Теперь вот Рома заявляет, что женится на ней! Так что Королева можно понять.
   - Военная хитрость, - улыбнулся Рома. - Мне помог мама Жора!
   - Это какой мама Жора, который уже давно в Забайкалье?
   - Он самый. Точнее, помогла его наука. Помните, он нас все время возил на экскурсии по Крыму? Я долго думал...
   - Конечно, - высокомерно перебил его Королев. - Когда это ты мог что-то сообразить быстро?
   - Серега, не нарывайся, - по-хорошему предупредил его Рома, - а то ведь я тоже могу проявить грубость!
   Улыбка КорСа погасла. Видно, что он сильно нервничает.
  - Рома, да ты поменьше обращай на него внимания, - попросил Веня, заминая ссору, - ты же понимаешь, что ты глубоко уязвил его самолюбие. А тебе КорС, если не интересно - сопи себе, молча, в две дырочки и не мешай другим слушать.
   - Так вот, я долго думал, чем бы это ее поразить.
   При этих словах Королев выразительно хмыкнул, но говорить ничего не стал.
   - Я решил применить другую тактику. Я вспомнил, как мама Жора возил нас в Большой каньон Крыма, - раскрыл свои 'карты' Рома, - и я тоже повез ее туда. Рите там очень понравилось. Все эти папоротники, орхидеи, редкие деревья и растения - ну, там, тис ягодный, иглица подъязычная.
   Видно, что Рома не один час провел в училищной библиотеке, готовясь к этой встрече. А может и с преподавателями на кафедре специально консультировался по этому поводу. У нас в училище ведь случайных преподавателей нет, они все поголовно влюблены в Крым.
   - Помните, нам еще на занятиях по военно-политической географии рассказывали, что в местах тектонических разломов очень сильна энергетика? Причем положительная энергетика. Таковым является и наш каньон. Особенно сильна эта энергия на левом борту Большого Крымского каньона - в массиве Бойка.
   - Точно, точно, - первым вспомнил Столб. - Это там, где находится Коровий грот. Помню, у всех, кто тогда был в плохом настроении, кому нездоровилось, кто просто устал - через пару часов пребывания все прошло!
   - Вот! И я это тоже вспомнил, - широко улыбнулся Рома. - И повел Риту именно туда, в район Коровьего грота. Мы там пообедали, рвали цветы, Рита плела венки, песни пели! Через несколько часов, когда наступило состояние душевного равновесия, я бы даже сказал умиротворенности, мы поднялись на один из утесов. Я ее попросил, чтобы она молчала, и сам тоже молчал. А потом, когда мы стояли на утесе, любуясь красотой каньона, я во весь голос крикнул...
   - Рота равняйсь! Смирно, - громко крикнул КорС.
   Мы вскочили, полагая, что это появился ротный или кто-то из более высокого начальства. Ан, нет, это он так шутит!
   - Вот дурак, - удивился Рома. - Может ему, на самом деле, накостылять по шее?
   - Это ты всегда успеешь, и мы еще поможем. Лучше расскажи, что ты там кричал.
   Рома улыбнулся, широко раскинул в стороны руки, словно крылья, воспроизводя в точности пережитое им на утесе.
   - Я крикнул: 'Я люблю тебя, Рита! Я не могу без тебя жить! Выходи за меня замуж!' И эхо разнеслось по всему каньону, многократно отражаясь от его бортов.
   Я вспомнил, мы тогда все кричали, во время экскурсии с мамой Жорой. Эффект был просто потрясающий, я это хорошо помню. Мама Жора тогда говорил, что в Большом каньоне самое лучшее эхо во всем Крыму. Но надо же, как это использовал Рома! Действительно хитрость, хотя и не совсем военная. Хотя.... Учитывая, что ее придумал военный, ее вполне можно назвать военной хитростью!
   - И что дальше? - спросил Веня, и от нетерпения даже переступил с ноги на ногу.
   - Сказали же тебе - он женится, - объяснил недогадливому Вене Королев. - Девушка не устояла перед эхом. Самые большие пожелания жениху и невесте!
   - Дурак ты все-таки, КорС, - подивился Лео, - это ведь было так романтично!
   - Да-да, - язвительно подтвердил Королев, - учитесь у Ромы. Так сказать, перенимайте передовой опыт. Только вы между собой наперед договаривайтесь, кто, когда туда девушку повезет, а то приедете, а там вас целая очередь!
   - А что, по-моему, хорошая мысль, - одобрил его слова Литин. - Веня, о чем загрустил? Что-то это на тебя совсем не похоже!
   - Вспомнил, что в период правления мамы Жоры экскурсий было намного больше. Лично мне их теперь не хватает.
   Ночью я встал в туалет и заметил, что Королева нет. Всякое может быть, я подождал немного, но КорС не появился. Стало понятно, что он ушел в самоволку. Я готов поспорить, что Сергей рванул к Рите, чтобы еще раз попытаться завоевать ее сердце. Точнее, отвоевать его у Ромы. Утром по подавленному виду Сереги стало понятно, что и последняя попытка не увенчалась успехом. Так что ему ничего не остается, кроме как смириться со своим положением. То есть, конечно же, поражением!
  
  Об обустройстве Европы
   Сегодня очередной семинар по истории, посвященный окончанию Великой Отечественной войны. Преподаватель отчего-то находится в очень хорошем настроении. Меня он вызвал отвечать на вопрос о Ялтинской конференции 1945 года.
   - Иванов, не нужно лить воду, постарайтесь короче.
   - Ялтинская конференция проходила с 4 по 11 февраля 1945 года.
   - А где проходила? - драматичным шепотом подсказывает Вася.
   - Курсант Россошенко, - скорчил гримасу преподаватель, - а где, по-вашему, могла проходить Ялтинская конференция? Разумеется в Караганде! Или у вас на этот счет имеется какое-то свое, особое мнение?
   - А я не понял, при чем здесь Караганда? - растерялся Вася.
   - И, правда, ни при чем, - насмешливо ответил преподаватель. - Кстати, вы еще не отвечали, а уже заработали минус один балл. Готовьтесь, после вашей нелепой подсказки я вас теперь непременно вызову! Иванов, продолжайте.
   - На ней лидеры СССР, США и Великобритании обсуждали окончание войны и послевоенное обустройство мира.
   - Иванов, вы меня что, действительно не поняли? - удивляется Козлов. - Я ведь сказал - короче! Это означает конкретно: первое, второе, третье и так далее. Я нисколько не сомневаюсь, что курсант третьего курса СВВПСУ может долго ходить вокруг да около.
   - Основные решения...
   - Иванов! Не злите меня! - начинает сердиться преподаватель.
   - Разделить Германию на оккупационные зоны, распустить ее армию, ликвидировать нацистскую партию, наказать военных преступников.
   Козлов удовлетворенно кивнул, мол, давно бы так!
   - Половину репараций от Германии получает СССР. О точной сумме не договорились - Советский союз хотел получить 20 миллиардов долларов. Подписана 'Декларация про освобожденную Европу', которой предусматривалось право союзников 'помогать' освобожденным народам. СССР получил влияние на Восточную Европу.
   Козлов снова кивнул с довольным видом, мол, можешь же, если захочешь!
   - Восточная граница нашей страны должна проходить по 'линии Керзона': украинские земли - Холмщина, Подляшье, Лемкивщина, Надсянье отходили к Польше. Создать Организацию Объединенных наций. Кроме самого СССР в нее должны войти Украинская и Белорусская ССР. Через три месяца после победы над Германией Советский союз вступает в войну с Японией. За это получает Курилы и Южный Сахалин. Созданное в Ялте разделение Европы сохраняется и в наши дни.
   - Что тут еще можно добавить? - расплылся в широкой улыбке Козлов. - Это именно то, чего я от вас, собственно, добивался. Садитесь, Иванов, пять.
   По аудитории прокатились завистливые вздохи. Козлов насмешливо обвел взвод взглядом, и многие курсанты тут же попускали головы.
   - Так не хочется портить приятные ощущения, вызванные ответом Иванова, - наконец поведал преподаватель. - Курсант Королев, к доске.
   Когда КорС вальяжно подошел к преподавателю, тот остановил его легким движением руки.
   - Товарищ Королев, насколько я знаю, ваш дед по материнской линии в годы войны был на генеральской должности? Не сомневаюсь, что он вам многое рассказывал о той войне из того, что не упоминается в учебниках истории, а? Можете ли вы припомнить что-либо о том событии, результаты которого только что осветил предыдущий оратор?
   - Так точно, могу, - КорС выдержал паузу и неторопливо начал: - Англичане планировали жить на борту своих эсминцев, но наша сторона предложила им хорошие условия на берегу.
   - Королев, вы меня начинаете разочаровывать. Еще вспомните о том, сколько вагонов стройматериалов и мебели привезли в Ливадийский, Юсуповский и Воронцовский дворцы; как британских и американских министров, советников, дипломатов, начальников штабов и персонал перевозили на самолетах с Мальты; как президента Рузвельта спустили с самолета на инвалидной коляске, и слуга-негр заботливо укутал его парализованные ноги; про охрану их в воздухе и на земле. Хотя, впрочем... Кто охранял делегации на земле?
   - Четыре полка НКВД, - с готовностью ответил КорС. - А дорогу до Ялты через перевал Ай-Петри охраняли кроме НКВД, офицеры и бойцы СМЕРШа, других спецподразделений. Среди них, кстати, было много женщин.
   - И все-таки, Сергей, можете ли вы рассказать что-нибудь такое, о чем не пишут в учебниках истории?
   - И в мемуарах? Много воспоминаний о том, какое количество еды и особенно напитков было на банкетах во время конференции.
   - Понятно, - сразу поскучнел преподаватель. - Ну, хоть что-нибудь забавное, что ли, припомните?
   - В Армении выпустили 50-ти градусный коньяк 'Двин', и Черчилль попросил Сталина продать ему партию коньяка. С тех пор Сталин лично контролировал постоянные поставки 'Двина' к столу британского премьера. А еще Рузвельт как-то спросил Сталина, кто такой Берия. И Сталин ответил, что это наш Гиммлер. А на вопрос Черчилля: 'Как мы будем договариваться с католической церковью относительно Европы?', Сталин ответил: 'А сколько у Папы Римского танковых дивизий?'
   После этих слов взвод дружно рассмеялся. Преподаватель тоже остался доволен. Один Вася не разделял всеобщего веселья. Он уткнулся в учебник и что-то там судорожно пытался запомнить.
   - Курсант Россошенко, - криво ухмыльнулся Козлов. - Да не напрягайтесь вы так! Все равно двойка вам обеспечена.
   - Это почему? - растерянно и обижено переспросил Вася.
   - Потому что не тебе Иванову подсказывать! - негромко пошутил Веня.
   - Совершенно справедливо, - заметил преподаватель, - и кроме того: курсант, который на третьем курсе не в состоянии сложить два плюс два, больше чем на два и рассчитывать не может.
   - Какие два плюс два? - в конец запутался Вася.
   - Ну, а кем, по-вашему, нужно быть, чтобы задавать вопрос, где проходила Ялтинская конференция?
   Занятия прошли на удивление весело и интересно. После обеда Юра Аркалюк предложил мне вместо самоподготовки пойти вместе с ним позаниматься в борцовский зал.
   - Хоть ты и боксер, - улыбается Аркалюк, - но думаю, что и тебе будет нелишним изучить парочку бросков, болевых и удушающих приемов.
   - Почему бы и нет, только кто же нас туда пустит? Мы же оба сержанты!
   - Соврем чего-нибудь, - без колебаний ответил мне Юра.
   И я попросил замка прикрыть меня, и мы пошли с Юркой на борьбу. Два часа мы занимались, позабыв обо всем на свете, затем приняли душ, а потом пошли в чипок. Там меня и нашел Столб, который сейчас стоит в наряде дневальным по роте.
   - Симона, дуй, давай, на КПП! - сходу сказал он. - Не волнуйся, здесь ничего не пропадет, я все съем за тебя! Тебя удивляют моя наглость и поспешность? Там тебя твой папа ждет!
   Едва он произнес эти слова, как я поспешил на КПП-1, где меня действительно ждал отец. Сразу бросилось в глаза, что выглядит он глубоко опечаленным.
   - Привет, па! - обрадовался я. - Какими судьбами?
   - Я в командировке в Донецке, - поднялся он мне навстречу.
   - В Донецке? - улыбнулся я. Где Донецк, а где Симферополь!
   - Ага. Выдались свободные полдня, и я решил тебя повидать. Только вот уже почти три часа жду. Теперь у нас есть только полчаса времени. Насыщенная у тебя жизнь - то ты в библиотеке, то ты на спортгородке, то ты на уборке территории, то на консультации у преподавателя.
   - Да уж, получается, что я сам себя перехитрил, - грустно сказал я, - наши ведь знали, что я в борцовском зале! Это они так меня от офицеров прикрывали.
   Что обидно, что тут никак не скажешь, что я стал жертвой обстоятельств. Сам виноват, как ни крути. Придется довольствоваться только этими тридцатью минутами, которые у нас остались.
   - Бывает, - лаконично прокомментировал мои слова папа, а сам неотрывно смотрит на меня, - рассказывай, сын, как ты здесь поживаешь?
   - Да я хорошо, - виновато отвечаю я и спрашиваю, - а как вы? Как мама?
   - Тоже все хорошо, - коротко отвечает папа.
   Я хотел подробнее узнать, как мама, но папа больше расспрашивал меня о том, как мне здесь живется. И мы с головой ушли в разговор. Мы проговорили всего полчаса, мне на какое-то мгновение даже показалось, что я попал домой. Но пришел конец этой идиллии, и папа немного смущенно сказал:
   - Извини, сынок, - глубоко вздохнул папа, - но мне уже пора в аэропорт. Пока доберусь...
   - Да, да, - грустно сказал я и стал мысленно ругать себя за то, что по моей вине у нас с папой было так мало времени.
   - На, сынок, возьми, - протянул папа мне 50 рублей.
   - Спасибо, папа. Спасибо, что заехал. Счастливой дороги. Я маме позвоню, сегодня же, - пообещал я.
   Мы обнялись, пожали друг другу руки, и папа уехал. В аудиторию я вернулся расстроенный, и это все заметили.
   - Что, Иванов, влетело от ротного? - с надеждой спросил КорС. Я промолчал, подавляя в себе огромное желание, послать его куда подальше. Отчего-то подумалось, что Королеву нельзя жениться, потому что он способен отравить жизнь кому угодно. Хотя, может, он ненавидит и боится, только равных себе?
   - Симона, мы прикрывали тебя, сколько могли, - сказал замок - Ты, где был? В самоходе? А то я уже начал сомневаться, что мы тебя найдем! Зачем тебя ротный-то искал?
   - Папа ко мне заезжал на три с половиной часа. Пока меня нашли, у нас осталось всего полчаса, - ответил я и испустил вздох сожаления.
   - Вот ведь, - вырвалось у замка, - не мог ротный сказать по-человечески, что к тебе отец приехал. А я был вынужден врать!
   - Обидно, - кивнул головой Кальницкий с пониманием.
   - Обидно, - честно признал я и повторил то, что говорил отцу, - сам себя перехитрил.
  КорС вдруг громко заговорил, привлекая к себе внимание взвода.
  - Поучительная история, - начал, было, Королев, но весь взвод так недружелюбно посмотрел на него, что он тут, же сменил тему. - Вы помните, как в прошлом году на 23 февраля рядовой внутренних войск расстрелял караул?
  - Не тяни, КорС, конечно, помним, - говорит замок. - Что ты там вычитал?
   Королев хоть и напустил на себя таинственный вид, но не стал испытывать наше терпение и объявил:
  - Слушайте внимательно. Это ленинградская молодежная газета 'Смена' за 13 апреля этого года. Здесь опубликовано интервью генерального прокурора Ленинградского Военного Округа Олега Гаврилюка. Вот, интервьюер спрашивает прокурора о Сакулаускасе, а тот отвечает, что 'Труднее всего в армии нытикам, хамелеонам, бездельникам, маменьким сынкам!' Как вам?
  
  Я бросил бокс
   В увольнении я ходил в театр. Когда спектакль окончился, то оказалось, что времени у меня в обрез, ведь надо еще заехать на квартиру и переодеться в военную форму. Я поспешил на автобусную остановку, и тут вдруг из-за угла вынырнули трое подростков, на вид года на три-четыре младше меня.
  - О! Кадет, - обрадовано сказал один из них и улыбнулся до ушей.
  - Да ладно, пацаны, не трогай его, - вроде как миролюбиво добавил другой голос, - он же стоит на страже мирного труда!
  - Вот именно: стоит! И всю жизнь стоять собирается. А надо сторожить! Активно! Стоять, кадет! Ух, как же ты сейчас отгребешь, - с видимым удовольствием сказал самый наглый из них.
  - Ребят, я вас не знаю, вы меня не знаете, до свидания, - улыбнулся я.
  - Нахал, - подмигнул главарь своим, повернувшись ко мне боком.
   Я понял, что самое время бросить сумку и начать их бить, но... бить детей? Расплата за сомнения пришла сразу: вынырнув из-за спины главаря, один из ребят сильно и умело ударил меня в колено. Пока я пытался перетерпеть боль, второй ударил меня ногой в пах, а сам главарь прямо в солнечное сплетение.
   У меня подкашивались ноги, мутилось в голове. Тело мое обмякло, и я упал. Колени стали поджиматься к животу от боли в паху, а руками я старался прикрыть лицо и голову вообще. И еще я старался кататься на спине, чтобы по почкам меньше досталось. Я начал слабеть. Странно, но обычно сердобольные и жалостливые женщины, молча, обходили нас стороной. Из мужчин тоже никого храброго рядом не оказалось. Я прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не потерять сознание.
   - Давай еще для верности по печени, - услыхал я, и меня ослепила дикая боль.
   После этих слов и последующих ударов я уже абсолютно ничего не понимал из того, что говорят, так как находился в полусознательном состоянии. Сколько я лежал - не знаю, но я даже сознание потерял. А может это мне только показалось? В голове гудело, но вскоре через монотонный, глухой шум я стал различать голоса. Долго я не мог выговорить ни слова, потом глухо застонал.
   - Такой молодой, а алкоголик, разлегся тут среди бела дня, - ворчала какая-то женщина средних лет, но когда я повернул к ней свое лицо, она отшатнулась. - И куда только милиция смотрит. Ой, Господи! Кто ж это тебя так разукрасил?
   - Не знаю, - онемевшими губами ответил я.
  - Зачем в драку ввязался? - осуждающе кивает головой женщина.
  - У меня не было выбора. Мне его не оставили, - ответил я и обхватил голову руками. Голова просто разваливается от боли.
   Я с силой глотнул воздух, и дыхание стало выравниваться. Еще через пару минут я встал, отряхнулся, поднял сумку и пошел на остановку. Вероятно, все это произошло слишком быстро, потому что я даже из увольнения не опоздал. Пока я объяснял дежурному по училищу, оказавшемуся на КПП, что со мной произошло, потом взводному, прошло добрых полчаса.
   Когда я спустился из канцелярии в расположение роты, то сразу привлек к себе пристальное внимание курсантов. Веня сразу бросился ко мне.
  - Ну, рассказывай! Я чуть не лопнул от любопытства!
  - Вень, скажи, у тебя со слухом все в порядке? - выдавил я из себя.
  - Да, а что? - нетерпеливо переспрашивает Веня.
   - Тогда иди ты куда подальше, - я глянул на Веню так многообещающе, что он тут же пожалел о своем вопросе и утихомирился.
   Мой ответ отбил желание и у других задавать мне свои дотошные вопросы. Я разделся и пошел в умывальник. Да, ничего не скажешь, правильно та тетенька сказала - разукрасили меня здорово. На следующий день после обеда, когда я чуть успокоился, пошел к тренеру по боксу.
   - Ого, - восхитился он при моем появлении, и стал меня рассматривать с живейшим интересом. - Сколько же их было? Пятьдесят?
   - Три молокососа, - не отводя глаз, ответил я.
   - Не поверю! Чтобы такого умного, жесткого, тренированного, холодного и расчетливого боксера три сопляка сделали? Не может такого быть!
   - Может. Я чего пришел, Юрий Мирославович, я ухожу из секции, и из бокса вообще.
   - То есть, как это уходишь? Непостижимо! Уйти из спорта, не потерпев ни единого поражения? Стой, так нельзя! - тренер вынул из своей сумки мою разрядную книжку. - Ты же вот-вот станешь мастером спорта! Ты об этом подумал? А об училище? Кого я вместо тебя выставлю? Кто у нас лучше тебя в твоем весе? Ты так блестяще занимался, выступал на соревнованиях, побеждал!
   Старательно выговаривая слова, я ответил:
   - Плевать я хотел на звания и на значок. Мне надо, чтобы я мог постоять за себя на улице, а бокс делает меня уязвимым.
   - Невероятно, - съязвил тренер, - ты первый боксер, которого бокс сделал уязвимым!
   - Может быть и первый. Но факт остается фактом. Я начал понимать, слишком уж я натренирован, до автоматизма. Я привык к правилам: ниже пояса не ударят, по затылку не ударят, открытой перчаткой - не ударят, повернешься спиной - не ударят, и так далее. А на улице нет правил! И я буду постигать эту науку, она мне нужней. Ну, как говорится, не поминайте лихом, а вам за все большое спасибо.
   - За что это? - нужно отдать должное Баринову, он быстро отошел.
   - Удар вы мне поставили, передвижение, дыхание, тактику боя тоже. Остальному я сам обучусь. На практике, но не в ринге.
   - А может, все-таки останешься? - с надеждой спрашивает тренер.
   - Исключено, - отрицательно мотнул я головой.
   - Жаль, - с большим неудовольствием сказал тренер. - Но ты будь там более осмотрительным, что ли. Береги себя.
   Столб тоже принял действенное участие, решив повлиять на меня, с тем, чтобы я не бросал бокс, но я и его не послушал.
   - Ставка на бокс себя исчерпала. Улица требует других знаний и навыков. Саня, - вдруг вспомнил я. - А как там все у Воробья со Светланой?
   - Да никак, - невесело махнул рукой Столб, - передал я ему пожелание Светы встретиться с ним, вот только струсил Виталий. Но сделал это изощренно. Он не просто не пришел, но еще и попросил меня, чтобы я ее за него поцеловал.
   - Света, конечно, не на шутку разозлилась на его хамство?
   - Разумеется. И принципиально сделала то, чего он хотел, нате, мол, выкусите. Я ее в щечку невинно поцеловал, но факт есть факт - поцеловал. Но это видел друг ее мужа, проезжавший в троллейбусе и двоюродная сестра ее мужа. С этого и начался развал их отношений. Но Света считает, что развал был не из-за этого. А из-за того что ее муж - человек эмоциональный и поверхностный, и не смог быть ей мужем по сути. Так что закончить процесс с Воробьем так, как она того хотела, не удалось. Она считает, что теперь всю свою жизнь будет переживать за то, как же сложится его судьба. Успокоится ее совесть только тогда, когда она узнает, что с ним все в порядке.
   - Постой, так ты с ней после того злополучного поцелуя еще встречался? - сообразил я.
   - Да, мы с Воробьем были в увольнении и встретили Светлану на площади Ленина. И ты представляешь, хитрый и коварный лис Виталий разыграл сцену с тем, что он ее уже не помнит! Прикинь, каково? Он ей пожелал только удачи.
  
  Почерк
  Взвод готовился к экзамену по партийно-политической работе. На экзамене необходимо представлять конспекты первоисточников Маркса, Энгельса, Ленина, съездов КПСС и поэтому все что-то судорожно переписывают друг у друга.
   - Какая там партполит работа в войсках, - ворчит КорС, - дубина с надписью 'ППР' - вот и вся работа.
   - Ты хоть на экзамене так не брякни, - улыбается замок
   - Иванов, - шепчет Дима, - дай переписать твои источники.
   - На, бери, - охотно протянул я ему свой конспект. Экзамен по партполит работе будет принимать полковник Тетка, и в этот же день экзамен по ППР у моего земляка из 32 роты. Поэтому воспользоваться его конспектом, как обычно, не удастся. Пришлось мне попыхтеть, конспектируя первоисточники, чтобы мой почерк можно было хоть как-то разобрать.
   - Хороший у тебя стал почерк, - радостно говорит Дима, - легко будет переписывать. А то я как-то брал у Лео, так мне пришлось просто считать и переписывать загогулины, как у него! Пользы от этого конспекта никакой.
   - Знал бы ты, чего мне стоил этот почерк, - покачал я головой.
   - Чего? - оторвался он от разглядывания моего конспекта.
   - Мне в школе вечно снижали оценки за плохой почерк. Если диктант - то учителя еще как-то понимали. А если уж сочинение - то доходило до того, что классу оценки уже объявят, а потом меня сажают и говорят: 'Ну, переведи, что ты тут написал!' И знаешь, что особенно смешно? Я и сам не всегда разбирал, что написал! А оценки, что по русскому, что по украинскому языку и литературе - пять/четыре за почерк.
   - По-моему, - серьезно говорит Королев, - это ужасно неправильно и непедагогично - снижать оценку за почерк. Оценивать нужно знания.
   - Кто бы спорил! Толик, и ты решил исправить почерк? - кивнул замок.
   - Нет. Моя мама решила исправить мне почерк. Приду, бывало со школы, а на столе 96 листовая тетрадь и несколько листов слева исписаны - сначала алфавит, потом слога, слова. И я до конца каждой строки все тоже писал. Пока не напишу все - на улицу, веришь, не выпускали!
   - Как в первом классе прямо, - насмехается КорС.
   - Точно. Зато выпускное сочинение в десятом классе я написал так, что директор вызвал меня, он у нас вел русский язык и литературу, и спросил: 'Признавайся, кто за тебя писал?' А я ему говорю: 'Я же сидел на экзамене за первой партой в среднем ряду, как же кто-то мог за меня написать?' Он не поверил все равно, и я на доске под его диктовку написал несколько предложений, вот тогда он и поверил, что это действительно мой почерк. Вот так!
   - Ты же говорил, что на 'камчатке' сидел?
   - Да, а на этот экзамен мы с моим другом вошли в класс последними, а наши места заняты! Ну, мы скандальничать не стали, потому что все равно всегда сами писали, и нам списывать, прятаться за спинами других не нужно было.
   - Во всяком случае, спасибо твоей маме, мне теперь легче будет переписывать!
   - Буду дома, обязательно передам маме твое авторитетное мнение!
   - Мужики! - взмолился Зона, - нельзя ли тише, и так ничего в голову не лезет.
   Мы улыбнулись, и Дима стал переписывать, а я читать книгу Владимира Санина 'Трудно отпускает Антарктида'.
   - Не можешь ты без книг, - заметил Королев.
   - Не могу. Читать я люблю больше, чем телевизор смотреть. Меня в пять лет мама научила читать и записала в детскую библиотеку, благо она рядом с домом была. Я даже два года уже во взрослой библиотеке входил в десятку самых читающих жителей района.
   - С книгой по жизни, да? - констатирует КорС.
   - Именно так. Можно подумать, что ты не так!
   После ужина меня вызвали на КПП-1. Дневальный по роте сообщил, что ко мне пришел посетитель и жаждет меня видеть. Я шел на КПП и гадал, кто это может быть? Оказалось, что посетил меня Батя. А я-то в уме перебирал знакомых девушек, с которыми раньше встречался.
   - Привет, дружище, - раскрыл Батя руки для объятий. - Вот принес тебе почитать книгу.
   Я взял книгу в руки и прочел на обложке: 'Александр Твардовский 'По праву памяти'. Что-то не припомню я такой книги Твардовского.
   - Прикинь, написана эта книга была еще в 1969 году, а издана только в 1987 году! Мне в руки она попала вчера, но вчера прочесть ее не смог из-за работы. А полчаса назад я закончил ее читать, и до сих пор нахожусь под сильнейшим впечатлением.
   - О чем она? - с интересом спрашиваю я.
   - О судьбе отца писателя и других жертв сталинских репрессий периода коллективизации. Сильная вещь. Читай, не пожалеешь.
   - Непременно прочту, - пообещал я, - сегодня же и начну. Спасибо, Игорь.
   - Да! - спохватился Батя. - Чуть не забыл. На, это тоже тебе.
   И он протянул мне торт 'Таврический' и пакет домашних пирожков. Только-только я вышел из КПП, как столкнулся с подполковником Хваном, который несет службу в наряде помощником дежурного по училищу.
   - Что, товарищ сержант, - хитро улыбнулся он, - девушка принесла вам пищу, чтобы вы тут не ослабели на училищных харчах? А почему не пищу для ума?
   - Извините, товарищ подполковник, - так же хитро улыбаюсь я в ответ, - а что дает вам повод думать, что пищи для ума здесь нет?
   И я, внутренне торжествуя, показал Хвану книгу 'По праву памяти'. Лицо у подполковника вытянулось от удивления.
   - Что ж, был не прав, - охотно признал он, - я должен был предположить, что вы встречаетесь с умными девушками! Если бы еще я не прочитал эту книгу, то сейчас непременно забрал бы ее у вас! Чтобы почитать!
   О том, что книгу и еду принес мне приятель я подполковнику так и не сказал, чтобы не разрушить сложившийся в его воображении образ умной девушки, навещающей своего курсанта. После того, как мы взводом съели Батину передачу, я уселся у подоконника и стал читать принесенную им книгу. Я углубился в чтение и ничего вокруг не замечал. Перевернув очередную страницу, я услышал недовольный голос КорСа.
   - Не так быстро, я еще не дочитал предыдущую страницу.
   Оглянувшись, я увидел, что Королев стоит за мной и через мое правое плечо тоже читает книгу. Когда он подошел, я даже не заметил. На следующий день я практически все лекции пропустил мимо ушей, читая книгу. Дочитал я ее на самоподготовке, после чего дал ее читать Королеву. Тот остался доволен, что видно по его лицу. Вечно мрачное и угрюмое выражение лица Сереги сменилось кривой и такой же мрачной ухмылкой. Наш новый взводный еще не привык к мимике Королева, поэтому решил, что тот чем-то расстроен.
   - Здравствуй, князь ты мой прекрасный! - обратился взводный к Королеву. - Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?
   - Ну что вы, товарищ старший лейтенант, - смеется замок, - это его естественное состояние!
   - Ошибаешься, - перебивает замка Миша, - это он так веселится!
  
  Обком звонит в колокол
   В пятницу во время просмотра программы 'Время' я сидел у окна и подшивал свежий подворотничок, когда ко мне подошел Володя Еременко.
   - Толик, какие у тебя планы на воскресенье? - спросил он, улыбаясь.
   - В увольнение иду. Планирую пойти в театр. А ты?
   Я, было, решил, что Володя хочет составить мне компанию, но сразу выяснилось, что у него на увольнение другие планы. Впрочем, я и раньше знал, что Володю отнюдь не приводит в особый восторг перспектива посещения театра!
  - Планирую весь день провести с Ленкой, - мечтательно ответил он.
   - В постели? - вполне обоснованно предположил я. А если честно, то это глаза приятеля сами выдали его чувства.
   - Хорошо бы, - мечтательно улыбнулся он и выразительно прикрыл глаза. Только что не облизался, как кот на сметану.
   - Не выйдет! В самом лучшем случае мы воскресенье проведем в аудитории, занимаясь самоподготовкой, - подошел к нам Лео.
   - А в худшем? - нахмурился я, оторвавшись от своего занятия. Что-то мне становится не по себе, и я невольно насторожился.
   - В парке Гагарина, - сдавленным голосом прошептал Лео.
   - Чего это ты таким таинственным голосом изъясняешься? - подошел к нам Дима.
   - Я случайно подслушал, как комбат в своем кабинете инструктировал командиров рот. А теперь слушай внимательно. Ты же знаешь, что милиция разгоняет демонстрации крымских татар?
   После этих слов внезапная волна тревоги коснулась моего сознания, я внутренне насторожился и стал слушать еще внимательнее.
   - Не только знаю, - согласно кивнул Дима, - не раз своими глазами видел.
   - Вот. Раньше татар гоняли потому, что их митинги были несанкционированны и мешали там, уличному движению, например. Комбат говорит, что руководители татар теперь пытаются все делать по закону - заявка на проведение митинга, согласовываются и утверждаются лозунги, место проведения, количество участвующих, время начала и окончания митинга, ну и все такое прочее.
   - Ну и что? - нетерпеливо переспрашивает Дима.
   - А то, что после того, как руководителям татар разрешили все это, кстати, назавтра с 10.00 до 14.00 в парке Гагарина, то первый секретарь обкома партии лично позвонил нашему начальнику училища и попросил сорвать завтрашний митинг.
   - Мы что же, татар будем бить? - удивился я. Царившие до этого в моей душе безмятежное настроение и ощущение безопасности тут же улетучились.
   - Нет. Просто училище там будет бегать кросс поротно. Оцепление свое выставим, а когда татары придут - мы их не пустим. Они сами на обострение вряд ли полезут. Ну, в самом деле, не станут же они силой оттеснять три с половиной тысячи курсантов?
   - И что тогда? - снова перебивает Дима Валерку. Но Лео не обижается и остается таким, же невозмутимым.
   - Они начнут звонить в обком, искать руководство. Долго не смогут найти, а когда найдут, то им сообщат, что у военных свое руководство - звоните, мол, в Москву, в Министерство обороны. Ты же понимаешь, что звонить туда бесполезно?
   - У татар остается два выхода - либо разойтись, не солоно хлебавши, либо попытаться провести митинг в каком-то другом месте.
   - Вот именно! А ОМОН будет готов к этому - как только татары попытаются провести митинг в любом другом месте, к ним сразу подъедут менты с ультиматумом: 'Ваш митинг не санкционирован!'
   - И это правда, потому, что не в парке Гагарина.
   Володя задумался. Он, как и все курсанты, всей душой ненавидит саму мысль о том, что увольнений может не быть.
   - Да! Так что звони, Вовчик, Ленке, или с кем там у тебя назначено свидание, отменяй его, - смеется Дима. - Может и нам придется руками помахать! Толик, давай в оцепление вызовемся, а?
   - Я предпочитаю в данном случае полный нейтралитет.
   - Симона, здесь не место слабым! Ты чего, татар что ли пожалел? - саркастично протянул Дима и голос его дрогнул от недоумения, а лицо налилось кровью. - Так ты сбегай, предупреди их, ты еще успеваешь!
   Я заметил лихорадочный блеск в его глазах, крепко взял его за плечи и сильно тряхнул.
   - Дружище, очнись, эти татары - граждане СССР. Это часть того самого народа, которому мы с тобой присягали служить верой и правдой и даже не щадя своей жизни. Мы с тобой решили посвятить свои жизни служению вот этим самым людям. Мы их должны при необходимости защищать! Ты слышишь меня, защищать, а не бить!
   - Пусти, - внезапно вскрикнул Дима от невыносимой боли, вырвался и размял плечи, - синяки будут, медведь хренов. Я тебя не понимаю, мы будущие политработники, мы бойцы партии! И я готов на все, я на все согласен, чтобы выполнить любой приказ партии!
   - А я нет, - жестко ответил я, сверля приятеля взглядом.
   Точно наш мир летит в тартарары, если курсант высшего военного училища готов избивать свой народ. Дима пристально посмотрел на меня, понизив голос, и сказал:
   - Симона, я тебе ничего не говорил.
   - Добро. Спасибо тебе, что предупредил, - съязвил я.
   Он уныло улыбнулся и удалился. Я глядел вслед уходящему приятелю и думал, что из него выйдет перспективный офицер-политработник. Даже, несмотря на всю его посредственность. Я решил довериться своей интуиции и для себя разложить все по полочкам. Я не испытываю никаких сомнений по поводу того, что я не хочу быть там и видеть лицемерие, а может и избиение мирных демонстрантов милицией. Колебался я недолго и сделал для себя в данной ситуации самый подходящий и правильный выбор.
   - Старшина, поставь меня завтра в наряд по роте, а?
   - С удовольствием, а то к Стасу как раз мать приехала, и я тут голову ломал, кого бы вместо него поставить! Ну, ты просто камень у меня с души снял!
   - Но потом он за меня отстоит, - улыбнулся я, так как хорошее настроение отчасти вернулось ко мне.
   После этого я позволил себе расслабиться и поделился своими мыслями со Столбом и Мишей, и они оба изъявили желание заступить в наряд вместе со мной. Им тоже не хочется добавлять грязи в душу. А в воскресенье увольнений не было, все ушли бегать кросс в парк Гагарина, как будто другого места для этого во всем Симферополе нет. Обед был отложен на час позже. Когда рота вернулась, я хотел подойти к КорСу и расспросить его, что там было, но Дима, смирив гордыню, сам первый подошел ко мне.
   - Знаешь, Толик, все именно так и было. Мы их не пустили, они отошли к привокзальной площади, а тут ОМОН. Кровь потом поливальные машины смывали.
   - Что ж, у тебя есть повод для хорошего настроения.
   Задетый за живое, Дима косо посмотрел на меня, но, тем не менее, на этот раз ничего говорить не стал. Только горечь заметно ожесточила его лицо. Многие ребята после увиденного заметно поникли духом, но и я триумфатором себя не чувствовал. Королев избегает разговоров и смотрит отсутствующим взглядом, что весьма непривычно и для него нехарактерно.
  
  О ритуалах
   Снова лекция. Снова ненавистный для всех полковник Тетка, читающий нам предмет 'Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах СССР'. Причем, что интересно, так это то, что он обладает удивительной способностью плохо уживаться абсолютно со всеми! Я имею в виду не только с курсантами, но и с офицерами, а еще политработник, 'инженер человеческих душ'!
   - Партийно-политическая работа в армии - это единство борьбы и противоположностей, - лениво зевает КорС, а Вася зачем-то тщетно пытается постичь суть сказанного.
   Тут в аудиторию входит преподаватель, но это не Родственничек! К нашей великой радости это Мартын, то есть подполковник Хропотов Вячеслав Мартынович. Ну, это же совсем другое дело, доложу я вам! И я начинаю писать письмо другу Виту.
   - Сегодня мы с вами поговорим о воинских ритуалах. Сержант Иванов, что вы там пишете? Я ведь еще ничего такого не сказал, чтобы записывать?
   - Тему лекции записываю, товарищ подполковник, - сидя отвечаю я, с сожалением пряча начатое письмо в планшетку.
   - Вы что, Иванов, там самый умный, что ли?
  Наш всезнайка КорС недовольно хмыкнул и скривил непонятную гримасу.
   - Так я вам прямо скажу, товарищ Иванов, что вы на ложном пути, - говорит Мартын.
   - Что за? - удивляется Веня, беспомощно глядя по сторонам. - Я же точно помню, что у нас уже были занятия по этой теме, а проводил их ротный.
   - Повторенье - мать ученья, - важно отвечает Вася.
   - Советские Вооруженные Силы оправдывают высокое доверие партии, правительства, всего советского народа. Наряду с другими формами идеологической работы важную роль в формировании нравственного облика советского воина играет такое нравственно-эстетическое явление, как воинские ритуалы. Под ритуалом понимается сложившийся на протяжении жизни многих поколений устойчивый вид общественных отношений, проявѓляющихся в символической форме и регламентируемых общественѓным мнением, обычаями, а иногда и законами. Ритуалы принято подразделять на гражданские, бытовые, религиѓозные и воинские. Воинский ритуал - это исторически сложившаяся форма поведения военнослужащих при совершении воинских обрядов, торжественѓных и траурных церемоний. Воинские ритуалы служат закреплению и распространению воинских традиций, они социально обусловлены. Ритуалы зародились задолго до появления религии. Они, по словам К. Маркса, тысячи лет не имели ничего общего с реѓлигией. Только в классовом обществе служители религиозных кульѓтов использовали эффективность воздействия на людей древних ритуалов в религиозных целях. На протяжении тысячелетий они окаѓзались включенными в структуру религии как господствующей форѓмы общественного сознания, идеологии и мировоззрения. Ритуалы впитали в себя элементы мистики, магии, иррационализма. В первобытном обществе, не знавшем войн, не могли оформиться и воинские ритуалы. Появились лишь отдельные их элементы - боеѓвые игры, воинственные пляски, песни, которые исполнялись при встречах возвращавшихся после вооруженных столкновений соплеѓменников. В классовом обществе воинские ритуалы использоваѓлись и используются для идеологической обработки личного состава вооруженных сил в интересах укрепления господства одного класса над другим, в интересах подготовки и оправдания агрессивных войн. Как всякое явление общественной жизни, воинские ритуалы отѓражают две тенденции исторического развития - упрочение прогресѓсивных элементов, воспитывающих чувство патриотизма, ответственѓности за выполнение служебного долга, и насаждение карательных акций, призванных добиться слепого повиновения господствующему классу. Следовательно, по своей роли в развитии общества воинские ритуалы делятся на прогрессивные и регрессивные. Курсант Снигур, - ахнул Мартын. - Что вы прямо как маленький, опять не побрились?
   Дима вяло поднимается и начинает оправдываться, что он, вообще-то, брился, но щетина отрастает очень уж быстро.
   - Кого это вы тут лечите? - удивляется Мартын. - Скажите, товарищ Снигур, правильно ли я вас понимаю, что еще на утреннем осмотре вы были бриты и замечаний не получили, а уже на первой паре вы так обросли? Сейчас я вам двояк поставлю. Железный! И вообще, когда курсанта вызывают, то он должен встать и покраснеть.
   - Виноват, товарищ подполковник, - густо покраснел и принял строевую стойку Дима.
   - Ну, вот это совсем другое дело, - подобрел преподаватель. - Можете сесть пока. Замкомвзвода третьего взвода, у вас пока недостаточно ведется борьба с внешним видом ваших подчиненных.
   Уваров кивком охотно соглашается с этим замечанием и всем своим видом обещает впредь бороться интенсивнее.
   - И у старухи бывает проруха, - нарочито громко шепчу я, и все взрываются смехом.
   - Товарищ сержант Иванов, я все слышу. На старуху бывает проруха, а вы что имели в виду? Чего молчите? Вы же выгодно отличаетесь тем, что быстро реагируете и за словом в карман не лезете! Ну, будет, пошутили и хватит. Владимир Ильич Ленин обращал внимание партии на роль морально-политического потенциала в войне, на значение подгоѓтовки всего народа, и особенно молодежи, для отражения империали-стической агрессии. В работе по военно-патриотическому воспитанию используется исторический опыт 20-30-х годов, выдержавший суровую проверку в годы Великой Отечественной войны. В пионерских отрядах, комсомольских организациях, кружках и клубах ОСОВИАХИМа, спортивных обществах молодежь изучала военное дело, овладевала вождением авѓтомобиля, самолета, планера, сдавала нормы физкультурного компѓлекса 'Готов к труду и обороне'. Комсомол вел большую работу по шефству над Военно-Морским Флотом и Военно-воздушными силами страны. Товарищи курсанты, отставить разговоры, а то я сейчас начну зверствовать. Еще А. С. Макаренко обратил внимание на то, что дети, подростѓки тянутся к армии, инстинктивно чувствуют в воинской жизни неѓобычное, интересное, настоящее. Он хорошо понимал значение рево-люционной героики, романтики в деле воспитания подрастающего поколения. В использовании хотя бы некоторых элементов воинской ритуальности Макаренко видел то решающее средство, которое оргаѓнизует и дисциплинирует, сплачивает коллектив.
   Тут преподаватель заметил, что Лео занимается не тем, чем положено, а именно: он нагло пишет письмо на родину. Он тут же наказан по всей строгости Мартына - то есть железный двояк в журнал.
   - Итак, я вам поставил 'два'. Я не позволю вам себя терроризировать. А ведь я всех вас предупреждал, - злорадствует Мартын. - Вы знаете, товарищ младший сержант Леонтьев, что командиры в нашей армии учили и учат солдат стрелять, а политработники всегда учили и продолжают учить - в какую именно сторону целиться. Чему вы можете научить, если вы пишете письмо вместо того, чтобы слушать и конспектировать меня? В какую сторону будут стрелять ваши солдаты, а?
   Лео опускает голову, словно ему стыдно, но мне видно, что он просто так скрывает улыбку, чтобы еще больше не разозлить Мартына. Но преподаватель принимает это за чистую монету, проглатывает хитрость Лео, сажает того на место и с чувством выполненного долга продолжает лекцию.
   - ... Всесоюзный поход, первый этап которого был проведен в 1965 году в связи с 20-летием Победы советского народа в Великой Отечеѓственной войне, получил широкое развитие в последние годы.
   Тут Мартын наконец-то замечает, что наш Леша ибн Бао спит! Подполковник Хропотов запинается на полуслове.
   - Курсант Марковский! Повторите, что я только что сказал?
   Бао тупо водит по сторонам сонными глазами, тяжело вздыхает и продолжает молчать.
   - Бардак какой, - шумно возмущается Мартын, - сурка образ ведете, товарищ курсант. Подполковник распинается тут перед ним, а курсант Марковский у него на глазах спит! Вы бессовестный человек, товарищ курсант Марковский. Кстати, вы как часто ходите в увольнения? Ах, нечасто? Ну, и прекрасно, теперь вы еще реже будете в них ходить, пока сегодняшнюю двойку не исправите. Что? Вы не выспались? Ах, вы в наряде были? А какая, собственно, мне посторонняя разница? А я вам самым русским языком говорю, что это не важно! Вы в армии, и от детства здесь уже давно пора отойти! Так что хоть на третьем курсе начинайте это постигать! Посмотришь на вас - вроде взрослые дядьки и тетки, некоторые уже женаты, некоторые детей имеют, а ведете себя, словно прыщавые подростки!
   - Кто это здесь тетки? - шутит Миша. - У нас есть только одна Тетка, и та полковник!
   Игрек что-то записывает себе в сержантскую тетрадь. Видимо, может и забыть, что Бао в увольнение нельзя, пока тот не исправит еще и эту двойку.
   - ... В школах оборудуются уголки и стенды героев, создаются музеи ратной и трудовой славы. За отличные успехи в учебе пионеры и комсомольцы фотографируются у знамен прославленных воинских частей. Это почетная награда победителям соревнования. Все пионерские организации проводят субботники и воскресники по приведению в образцовый порядок памятников и обелисков, братѓских могил, мемориальных комплексов.
   - Леха, а Леха! - шепчет КорС, собравшийся подшутить над ним. - Ты чего это мечешь молнии глазами? Так ведь и загреметь недолго!
   - Курсант Королев, отставить разговоры. Вы у меня смотрите, я, где нормальный, а где беспощаден! Задачи воспитательной работы нельзя решать шаблонными, маловыразительными приемами и средствами. Военно-патриотическое восѓпитание требует новаторства, творческого поиска, всестороннего учета особенностей современной молодежи.
   Совершенно обалдевший от неожиданного лишения очередного увольнения Бао все время вертится на месте и что-то бубнит. Наконец, чего собственно и следовало ожидать, Мартыну это надоело.
   - Товарищ курсант. Марковский, я вас имею в виду. Вы что, действительно не понимаете, что ходите по острию пороховой бочки? Ну, вы мне сегодня после занятий станете тут потом и кровью! Уж это я вам обещаю! Замкомвзвода! И чтобы никаких ходоков к Ленину не было, вам понятно?
   Замку, как, впрочем, и всем нам, не понятно, каких ходоков и к какому Ленину? Наш вождь ведь давно почивает в мавзолее, а о существовании другого Ленина нам даже не известно. Замок честно все это рассказывает преподавателю. Но тот почему-то добрый, и терпеливо объясняет.
   - Я имел в виду, что не нужно Марковскому засылать ко мне друзей-приятелей с просьбами о его помиловании. Знаете, типа там, Марковский среди коллектива пользуется хорошим положением и все такое прочее. Марковский, занимайтесь по-настоящему и становитесь уже быть людьми.
   Мартын сегодня явно в ударе, все смеются, и ему это определенно нравится.
   - Товарищи курсанты, поимейте совесть - вы сегодня шумите даже больше, чем я! Марксистско-ленинское отношение к культурному наследию не имеет ничего общего с буржуазным эклектизмом. Марксисты, восприѓнимая культурные ценности прошлого, проявляют в их оценке класѓсовый подход: развивая прогрессивную, демократическую линию, отѓбрасывают все антинародное, реакционное, служащее классам эксѓплуататоров.
  Коммунистическая партия воспитывает советских людей в духе непримиримости к любым пережиткам прошлого, призывает отказыѓваться от всего, что в старых традициях является вредным и архаичѓным, не соответствует содержанию современной эпохи.
  Первейшим долгом командиров и политработников является развиѓтие у подчиненных сознания святости и нерушимости военной приѓсяги, беспредельной преданности Советской Родине, Коммунистичеѓской партии, Советскому правительству, своему народу, чувства дружѓбы и войскового товарищества с воинами братских армий социали-стических стран, высоких морально-боевых качеств, готовности сраѓжаться с врагами социалистической Отчизны, не щадя своих сил и самой жизни. Курсант Нагорный, кого сидим и не пишем? Если вы не будете конспектировать, то наше с вами занятие и гроша выеденного не стоит. Как это у вас голова болит? Голова это же одна кость, она болеть не может. Значит, и вам тоже 'пара'! Все, на сегодня занятия окончены.
  Следующая пара была тактическая подготовка. Взводный с ротным долго о чем-то говорили, мы порядком продрогли на ветру.
   - Кому стоим? Не май месяц в Крыму, - возмущается Зона.
   - Не угадал, Зона, - смеется Веня, - именно май месяц и именно в Крыму.
   - Неправильный какой май, - шепчет Зона.
   - Курсант Зона, - громко говорит взводный. - Вам холодно потому, что у вас сапоги не чищены и ремень ослаблен. Успокойтесь, все равно все будете работать.
   И все смеются. Мне захотелось выдать что-нибудь смешное, но ротный меня опередил.
   - Иванов, а вы не позволяйте своему языку опережать ваши мысли.
   И я решил прислушаться к мудрому совету и хоть раз в жизни попробовать отложить свое желание в долгий ящик.
  
  Разговор по душам
   По прибытии из городского увольнения я поднялся в канцелярию роты, чтобы доложить ответственному по роте старшему лейтенанту Звенигородскому о своем прибытии. Взводный в это время мирно пил чай и слушал музыку.
   - А знаешь, Иванов, что о тебе говорил капитан Дядченко? - неожиданно спросил он меня, глядя мне прямо в глаза.
   - Догадываюсь, - хмыкнул я.
   - А вот и не догадываешься! Он, общаясь с тобой, все время ждал, что ты скажешь: 'Да пошли вы!' Он считал, что ты весьма нетипичная фигура для армии.
   - Вам-то откуда это известно? Вы ведь его здесь уже не застали.
   - Он делился своими мыслями с Тумановым, а тот как-то, будучи на подпитии, рассказал мне. Иванов, а тебе знакома пословица 'Дурак спорит с каждым, умный - с равным себе, а мудрый - только сам с собой'. Подумай над ней на досуге.
   - Подумаю, - пообещал я, - а можно узнать, что еще он говорил обо мне?
   - На самом деле он относился к тебе не так уж и плохо, как ты думаешь. Конечно, он говорил, что чокнется с тобой. Но еще он говорил: 'Разум подсказывает, что я ошибаюсь на счет Иванова, но чувства берут верх'. У него вызывало непринятие твое дерзкое поведение. Его можно понять, никакому начальнику не нравится, когда подчиненный переговаривается с ним, спорит. Вот станешь офицером - очень скоро это сам поймешь. Знаешь, капитан Дядченко только перед переводом в ЗабВО посмотрел на тебя с неожиданной стороны. Хотя, конечно, мог бы сделать это и раньше.
   - Это с какой такой стороны? - заинтересовался я словами взводного.
   - Он неожиданно понял, что ты не вписываешься в обычные рамки не потому, что ты плохой, а потому что ты другой.
   - Надо же, - приятно удивился я. - А что еще он понял?
   - Что нельзя строить систему, даже армейскую, на страхе наказания. Ты восставал против такой закостенелой системы. Еще он понял, что когда люди смеются - они перестают бояться. Другими словами, жизнь в твоем лице преподнесла ему несколько важных уроков.
   После этих слов я рассмеялся.
   - Зря смеешься. Он говорил, что Иванов, то есть ты, это живая жизнь. Высокая оценка, не правда ли? А еще он пожалел, что понял все так поздно. К тому же он не смог тебе сказать это сам, так как вы тогда находились в отпуске.
   - Было бы желание! Мог бы позвонить или письмо оставить.
   - Может ты и прав, - помолчав и отхлебнув чая, взводный продолжил: - Благодаря тебе капитан Дядченко понял, что есть писаные, а есть неписаные законы. Главное - всегда оставаться человеком.
   - Можно только порадоваться за его новых подчиненных, - съязвил я. - Надо полагать, он уже не будет сурово подавлять инакомыслие. На них он уже не будет срываться, как на мне. А то попадется ему еще один такой же Иванов, Петров или Сидоров...
   - Не попадется, - перебил меня взводный, - в том-то и дело, что не попадется. Ты себя недооцениваешь. Такие люди, как ты, не повторяются.
   - Это он так сказал? - удивился я, пытаясь преодолеть волнение.
   - Да, именно он. Да ты и сам можешь спросить об этом капитана Туманова. Можешь смело ссылаться на меня, ну, что это я тебе рассказал. Вы с капитаном Дядченко вполне могли бы стать друзьями.
   Я промолчал, но про себя подумал, что обходился я раньше, обойдусь и дальше без таких друзей. В роте ко мне подбежал Морозов. Он улыбается до самых ушей, я, признаюсь, не припоминаю, когда видел, чтобы он так улыбался.
   - Случилось чего? - шучу я.
  - Бюро Удмуртского обкома партии обратилось в ЦК КПСС с просьбой рассмотреть вопрос об обратном переименовании города. 19 июня 1987 года, то есть сегодня, Ижевску возвращено его историческое название! - ликуя, говорит Костя. - Не захотели по-хорошему! У нас ведь никто не умалял заслуг Устинова в деле развития военных заводов, да и самого города. Могли бы присвоить производственному объединению 'Ижмаш' имя Устинова, поставить ему бюст, назвать его именем площадь, улицу или район. А то сразу взяли и столицу Удмуртии переименовали! Так скоро, глядишь, и Москву переименуют! Почему у народа никто не спрашивает согласия? Выходит, что нас уже и за людей не считают?
  - Да ладно тебе горячиться-то, - пожал я руку Косте, - поздравляю! Это ведь не только ваша победа! Я так понимаю, что Москву теперь не переименуют?
  - И как ты только можешь шутить? - смеется Морозов. - Ладно, принимаю поздравления! Кто следующий?
  - Занимайте очередь, - смеюсь я, хотя мыслями возвращаюсь к словам взводного.
  
  Зачет
  На сампо к нам пожаловал замполит роты собственной персоной, вызвав всеобщее недовольство - нам больше нравится, когда нас не контролируют. Новая метла метет по-новому, и наш замполит по-прежнему ведет себя, как новая метла, хотя мог бы уже и успокоиться. А он наоборот, все чаще и чаще вмешивается в спокойный ход нашей самоподготовки. Нечем ему занять себя, что ли?
   - Взвод, отставить разговоры! - командует замок. - Товарищ старший лейтенант, а вы просто так или как?
   Всем своим видом старший лейтенант Бакай говорит, что он по делу. И дело это, судя по его важному виду похоже, нешуточное.
   - Тихо! Сейчас наш замполит роты будет рассказывать нам интересную информацию, - говорит замок.
   - Зачет хочу у вас принять, товарищи курсанты, - сообщил Хлопец. Неожиданный поворот событий, ничего не скажешь!
   - Зачет? А по какой теме? - озадаченно спрашивает Зона, торопливо что-то дожевывая. - Почему никто нас заранее не предупредил?
   - По знаниям размеров штыковой лопаты и кирпича глиняного обыкновенного, - шучу я. Однако замполит, похоже, был не в состоянии оценить мой юмор.
   - Курсант Захаров, - осуждающе кивает головой замполит. - И почему вы все время едите? Вы что, не знаете, что тот, кто умерен в еде, тот сам себе доктор? Кстати, товарищ Иванов, что вы там читаете? - неожиданно заинтересовался Хлопец моей скромной (или не очень скромной) персоной.
   - Методическое пособие, товарищ старший лейтенант.
   - И как называется? Ну-ка, обложку покажите! Так-с, 'Как один мужик двух генералов прокормил'.
   Взвод рассмеялся и выжидающе уставился на замполита. Один Зона обхватил голову руками и задумался.
   - А зачет, хлопцы, я буду принимать по специальности. Вот вы, товарищ Иванов, что вчера из теленовостей запомнили больше всего?
   Вчера во время просмотра программы 'Время' я гонял чаи со старшиной и каптерщиком, так что весьма смутно представляю себе, о чем шла речь в новостях.
   - На четыре бульдозера больше чем в прошлом году сдали в металлолом ученики средней школы ? 1 города Улюлюевска, - с готовностью ответил я скучным голосом, вызвав новый прилив смеха.
   - Понятно, понятно, - то ли искренне поверил, то ли ехидничает замполит, - а что у нас слышал товарищ Королев?
   - Что-то о жилищном строительстве, товарищ старший лейтенант.
   - Поподробнее, если можете, - барабанит пальцами по столешнице замполит. И чего это он так нервничает?
   - В общем, строят много, но плохо, не качественно, обманывая доверие советского народа.
   - Младший сержант Леонтьев, - кивает замполит Лео.
   - Партия и правительство призывают народ укреплять капиталистический сектор экономики. О ценах пока помолчим, - отвечает мой товарищ 'по несчастью'.
   - Курсант Кальницкий, что вы там все время рассматриваете?
   - Каталог художественных фильмов, в которых я так и не снялся. И вообще, чем меньше знаешь, тем дольше проживешь!
   КорСу хотелось драки, в смысле повеселиться, и он поднял руку.
  - Товарищ старший лейтенант, - начал он издалека, - а вот еще недавно лучший шахтер страны, товарищ Брежнев, говорил...
  - Читайте методичку 'Перестройка и ее роль в улучшении формы и методов ППР в войсках', там все очень доступно написано, - не дал Королеву задать свой вопрос Хлопец. - Считаю недопустимым, чтобы курсант военно-политического училища не читал газет. Тем более, хлопцы, в такие непростые для нашей страны времена. Поверьте, я это делаю для вашего же блага, и я готов пойти на большие жертвы.
  КорС стих, он был уже бывалый лесоруб, успевший наломать изрядную кучу веток и дров, и лишние базары, честно говоря, ему были ни к чему. Так что он предпочел дальше держать язык за зубами.
  - Из международных новостей кто что помнит? - спрашивает Хлопец, расхаживая, руки за спину, по аудитории. По его виду понятно, что он остается недоволен.
  - Дикий запад стал каким-то совсем уж диким! - выкрикнул Дима.
  - Курсант Снигур, а вы, почему это не бриты? А вы, хлопцы, запомните, что следует остерегаться плодов неспелых, а людей небритых, - назидательно заметил Хлопец, присаживаясь за преподавательский стол на подиуме.
  - Товарищ старший лейтенант, - плаксиво говорит Дима, - вы же знаете, как быстро у меня растут волосы? Не бриться же мне по два раза в день?
  Я решил под каким-нибудь предлогом отвлечь внимание Хлопца от Димы и поднял руку, привлекая внимание замполита. Только вот времени, чтобы подумать, у меня не было.
  - Товарищ старший лейтенант! Сержант Иванов! Разрешите выйти?
  - Куда? - застыл на месте Хлопец, заметно колеблясь, разрешить мне или нет.
  Странные порядки, даже о том, что идешь в туалет, нужно вслух говорить. Впрочем, в армии по-другому, похоже, и быть не может.
  - Мне срочно нужно встретиться с кометой Галлея.
  Хлопец, кажется, даже не сразу сообразил, что именно я сказал.
  - Иванов, дайте мне покой, - устало сказал замполит.
  - Берите, сколько сможете взять, - подражая голосу генсека, говорю я. Сегодня я держусь скромно. - Так можно мне выйти?
  - А я и не препятствую, - нервно кивнул мне Хлопец.
  Произнеся эти слова, замполит засобирался и, надев свою уставную фуражку, тяжело поднялся со стула. Стало ясно, что гроза миновала, так и не разразившись. Затея провалилась. Видимо, и сам замполит либо не смотрел вчера новости по телевизору, либо сам плохо их помнит. Это ли не повод для радости?
  - А вы куда, товарищ старший лейтенант? - вырвалось у замка.
  - В четвертый взвод, хлопцы, - без особого энтузиазма ответил он.
  - Вам у них понравится, - внутренне порадовался и даже улыбнулся я, - по сравнению с нами, там тихое болото.
  - Посмотрим. А вы, хлопцы, если не знаете за что браться, беритесь за ум. Замкомвзвода, вы хуже могли бы лучше учиться?
  Выходя из аудитории, я услышал, как Миша задал замполиту вопрос. Я резко распахнул дверь, но задержался, чтобы услышать ответ Хлопца.
  - Товарищ старший лейтенант, а у вас есть дети? Сын? А на кого он похож?
  - На своего папу, на кого же еще? - удивляется замполит.
  - И как вы терпите, что ребенок похож на своего папу, а не на вас - законного мужа мамы? - вздыхает Миша.
  И тут началось твориться что-то совершенно невероятное, взвод как по команде залился веселым, задорным смехом. Миша своей шуткой заставил взвод смеяться и плакать от смеха.
  
  Инструкция
   Вернувшись из города, я застал ребят нашего взвода за чтением какой-то газеты. Время от времени ротное расположение сотрясается от их бурного смеха.
   - О! Иванов пожаловал! - обрадовался Лео, увидев меня. - Брат, а ты ведь у нас турист, да? Дуй к нам, так сказать, в качестве эксперта! Мы тут читаем инструкцию для туристов, которые заблудились в лесу. Мы тут смеемся, не переставая, делая небольшие интервалы, чтобы не навредить здоровью. Слушай сюда!
   Видно, что все слышали статью не один раз и поэтому рады новому слушателю.
  - Итак, начнем! 'Если вы оказались в безлюдной местности, вода играет более важную роль в вашем спасении, чем пища или даже заброшенный сарай'. Симона, чем заблудившемуся в лесу человеку может помочь заброшенный сарай? И как его можно ставить в один ряд с пищей и водой? Вот! Однозначно ответить нельзя! Единственная пришедшая нам мысль - пересидеть дождь, но она кажется, здесь явно неуместной. Не рискну утверждать, но может, трухлявая древесина обладает до сих пор не выявленными вкусовыми качествами?
  - Рома предположил, что из сарайных досок можно сделать лыжи, но газета крымская, и здесь лыжи не нужны, так как снег бывает редко, - добавил Литин. - Даже не каждый год!
  - А откуда, собственно, в лесу заброшенный сарай? Кто и для какой такой надобности его там возвел?
  - Ладно, слушай дальше! 'Поиски пищи - второй важный путь спасения человека'. Звучит здорово. Мы надеялись, что руководствующийся этой статьей турист, не дожидаясь милости от природы, дойдет до своего спасения одним путем и, следовательно, одним куском. 'Нельзя есть рыбу с несвежим запахом, ядовитые грибы'. Слышишь, Симона? Не знаю, как тебя, но нас всех эта мысль просто поразила своей оригинальностью и отсутствием штампов.
  О том, что несвеже пахнущую рыбу употреблять в пищу нельзя я еще догадывался, но тот факт, что ядовитые грибы несъедобны, оказался для меня в буквальном смысле полнейшим сюрпризом! Жаль, составители забыли указать, что не рекомендуется употреблять в пищу камни, ветки деревьев, стеклянные и металлические предметы - кто-то ведь может этого и не знать!
  - 'Даже из одного гнезда можно получить достаточно пищи, чтобы утолить голод'. Помнишь народное китайское лакомство - суп из ласточкиных гнезд? Считаю, что теперь нам доподлинно известно, что китайскую нацию основали заблудившиеся в лесу туристы! Вот так вот!
   - Что там дальше? - сдержанно улыбаясь, спрашиваю я.
   - Сейчас, сейчас! Ты только не умирай! 'Для ловли рыб следует использовать нож-мачете'.
  - Странно, а почему автор не посоветовал ледоруб или, на худой конец, хоккейную клюшку? Будь даже у каждого туриста по мачете, мне решительно непонятно, каким образом с помощью него можно добыть рыбу, если эта рыба не лежит на земле или не прыгает по дереву.
  - Эх, Симона! Не стоит шутить! А ты еще говорил, что с детства увлекался туризмом! Врал, поди! Ладно, так и быть, слушай дальше! 'Съедобные папоротники обычно растут в лесах. Их разделяют на три вида: орляк, многоножка и древовидный папоротник'. Ну да, если обнаружилось свободное время, лучше подучить ботанику. Главное, чтобы учебник был с собой, а выбраться из леса всегда успеем! А теперь главный вопрос, что делать, если все-таки заблудился в лесу? Так. 'Злаки. Это пшеница, овес, рис, просо'.
  - В лесу? Старые посевы местного колхоза, из остатков сарайчика которого мы уже сварганили лыжи? - удивляюсь я. - Трудная судьба у того туриста, который будет руководствоваться этой инструкцией!
  - Видно, что составитель этой инструкции вырос на книге о Робинзоне Крузо и не представляет, что ничего этого под рукой может и не оказаться. Вот бы его отвезти в лес и бросить там одного, хотя бы на недельку! - мечтательно говорит КорС.
  - Заблудившиеся туристы после того, как попытаются воспользоваться советами, изложенными в этой инструкции, не скажут автору: 'Спасибо'. Это точно! Со всей определенностью можно утверждать, что человеку с этой инструкцией остается только уповать на удачу!
   - Ладно, Симона, не умничай. Лучше слушай дальше! 'Приготовление пищи. Лучше всего иметь на всякий случай простой котелок или кастрюльку с крышкой'.
  - Никогда бы не подумал, что здравомыслящий турист может взять с собой котелок просто 'на всякий случай'. Меня мучают ужасные подозрения, - смеюсь я, - на чем же варганит себе еду, этот субъект в тех случаях, когда не предполагает заблудиться? Или не заблудившийся человек туристом считаться не может? 'В случае смерти прошу считать меня туристом?'
   - 'Если же нет котелка, надо запастись листом фольги', - поучительным тоном вещает Лео.
  - Где запастись? Если у тебя дома нет котелка, то какой же ты турист? Или подразумевается, что запастись фольгой можно непосредственно на месте, после того, как подтвердился факт заблуждения? Действительно, вдруг рядом магазин, а у нас и фольги-то нет...
  - Критиковать все могут, - смеется Миша, - а ты что-нибудь путное скажи!
  - 'Корни или клубни картофеля заворачивают прямо в фольгу, - подняв вверх указательный палец, читает Лео, - и кладут в огонь костра'.
  - Интересно, картофель тоже предполагается найти на заброшенном лесном колхозном поле или его все-таки следует взять с собой 'на всякий случай?' Или, может, картофель будут разбрасывать над лесом с самолета? И тоже на всякий случай?
  В расположение роты по-хозяйски вошел ответственный по роте капитан Туманов. Зашел и застыл на пороге. Уж в чем, в чем, а в пунктуальности ему не откажешь. Хорошо поставленным голосом он скомандовал:
  - Рота, приготовиться к построению на вечернюю поверку!
  Чтение увлекательной инструкции решили отложить на завтра, чтобы уже никто не мешал.
  
  Испорченное сампо
  'Что у кого болит, тот о том и говорит'.
  Поговорка
  На сампо нелегкая снова принесла замполита. Делать ему нечего, что ли? Почему-то он носит юфтевые сапоги, хотя такие сапоги носят только курсанты военно-учебных заведений и солдаты погранвойск. Весь вид замполита роты говорит, что разговор предстоит весьма серьезный. Лео растолкал спящего Зону, и тот недовольно проворчал, вызвав смех:
  - Чего ты меня разбудил чуть свет?
  - Хочу с вами поговорить, хлопцы. Вот вы, товарищ Королев, например, чем в увольнении вчера занимались?
  Занимался Королев, насколько я знаю, исключительно своей Лианой, практически без отрыва от постели, но не рассказывать, же ему об этом замполиту? Да и не совсем понятно, к чему тот клонит.
  - Это секрет, товарищ старший лейтенант, - изобразил он заговорщицкий вид, - но вам я скажу, как родному. Я создал кладоискательский кооператив и искал спрятанные драгоценности белогвардейцев, монахов и нэпманов!
  - Где искали? Не у девушек ли под лифчиками? Или в их трусиках? А! Как же это я сразу не догадался! И там, и там!
  - Товарищ старший лейтенант! Как вы можете? - возмущается КорС. - Все-таки его воспитанность еще местами сохранилась и иногда дает о себе знать.
  - Кстати, вы не сказали, как фирма называется? - поднял бровь Хлопец.
  - 'Сумерки', - давясь от смеха, говорит Королев.
  - Ну, хватит с меня дурака валять. А поговорить я с вами хочу о женщинах. Суровая действительность такова, что у нас с ними идет проблема. Вы хоть знаете, что женщины, считающие себя беременными, набиваются в жены к кому угодно? Только за эту неделю такие женщины набивались в жены к Марковскому, Захарову и даже к товарищу Гринчуку из четвертого взвода.
  Кроме названных товарищей все дружно рассмеялись.
  - Вот вы, товарищ младший сержант Леонтьев.
  Лео без особой охоты встал, недоуменно поглядывая по сторонам. Видно замполит не в курсе, а уж мы-то точно знаем, что у Лео никого нет.
  - Товарищ Леонтьев, я видел вас, когда вы дежурили по КПП ? 1. Это же смотреть невозможно! Раздеваете всех девушек, которые проходят мимо!
  КорС даже присвистнул от удивления, хотя он суеверен и никогда не нарушает разные бабушкины приметы. Я тоже удивился. Хотя после того, как Лео забрался рукой незнакомой девушке в брюки прямо на остановке.... Уж, не знаю, что и думать!
  - Ну, Лео, мы от тебя такого не ожидали!
  - Хорошо хоть только глазами, - продолжил замполит. - Я точно видел! Передать не могу, насколько это пошлая и гнусная картина! Я в душе против эмансипации, но не могу вынести такого хамства с вашей стороны!
  - Товарищ старший лейтенант, - поднял я руку, привлекая всеобщее внимание. - Так и девушки не выносят! Они Лео в ответ бьют! Прямо так и смазывают с его лица эту сладострастную улыбочку! Да!.. Правда, тоже только глазами.
  После того, как утихли громовые раскаты хохота, замполит продолжил.
  - А вы, товарищ сержант Третьяк, увидели первую встречную женщину и тут же напрочь забываете, что вы морально устойчивы, политически грамотны и к тому же примерный семьянин. Даже воинскую честь не отдаете! На вас что, совсем не давит колоссальное чувство ответственности? А должно давить!
  А замполит-то, оказывается, тоже юморист. Может он серьезно? А вдруг!
  - Чего это он с самого утра на службу набросился? - шутит Миша. - Плохо отдохнул вчера, что ли?
  - Товарищ Кальницкий. Я видел, как вы в городе дрались с другим курсантом, а у забора ждала девушка. Что это было? Бой рыцарского и революционного флота или сцена ревности? В чем соль проблемы?
  - Драка братьев по классу? - снова пошутил я.
  - Ну, товарищ Иванов, - погрозил мне пальцем замполит, - я вас никогда не забуду!
  - Сейчас начнет нас призывать в очередной раз начать новую жизнь, - рассмеялся Игрек.
  - Кстати, товарищ сержант Третьяк, - резко осадил Игрека Хлопец. - А чего у вас рожа поцарапана?
  Все снова рассмеялись, а замполит участливо спросил:
  - Не та ли это женщина с цыганско-итальянским темпераментом вас наградила этими украшениями?
  - Откуда вы знаете, какой у нее темперамент? - почувствовал себя в высшей степени неловко Игрек.
  - Кто же ее не знает? Я ведь тоже наше училище оканчивал, - разоткровенничался замполит. - Проведите уборку в своей голове, и выбросьте из нее эту женщину. Ну, так что?
  - Вы ошиблись, товарищ старший лейтенант.
  - На счет темперамента? Сначала, да я...
  - Я имел в виду на счет украшений. Это я одного кота валерьянкой напоил. Сильнее, чем нужно.
  - Понятно, понятно. Потешная история. Хотите добрый совет? Захотите напоить петуха - сначала наденьте пожарную каску. Ну, чтобы, значит, не подвергаться лишней опасности, - и замполит внезапно зевнул.
  Когда утих смех, Хлопец повернулся ко мне.
  - Товарищ Иванов, прерываю ваш внутренний диалог, но у меня к вам вопрос. Вы, оказывается, у нас браконьер-любитель?
  - Зачем вы меня так обижаете, товарищ старший лейтенант? Я профессионал, и уже давно, - отшучиваюсь я, хотя, признаться, понять, куда сейчас клонит Хлопец, не могу.
  - Куда охапку цветов несли? - критически осмотрел меня Хлопец с головы до ног.
  - Не поверите. Девушке. А вы думали, на продажу? - смеюсь я. На самом деле цветы я купил по просьбе Столба, который в тот день менялся с наряда и выходил в увольнение позже. Так что я его просто немного выручил и все.
  - Одно меня удивляет, товарищ Иванов. Догадываетесь, что именно? Почему женщины вас в мужья не требуют? Я бы на их месте мимо вас не прошел!
  - Я встречаюсь с умными женщинами, товарищ старший лейтенант.
  Кажется, мой ответ привел замполита в некоторое замешательство, и он даже ненадолго замолчал.
  - Я примерно так и подумал, - недоверчиво произнес он. - А вы зря смеетесь, товарищи курсанты. Иванов у нас мыслитель, а это значит, что он умеет воспринимать вещи более простыми, чем они есть на самом деле. Что ж, это еще один плюс в вашу пользу, товарищ Иванов. Ведь жена это всерьез и надолго. Товарищ курсант Кальницкий, ну а вы лично, почему не женитесь?
  - Русские после первой не женятся, - объясняет Миша.
  - Значит, надлюбил и бросил? Куда вы все торопитесь?
  - Понимаете, товарищ старший лейтенант, - начал Миша издалека, - статистика утверждает, что на каждого мужчину старше 90 лет приходится по девять женщин. Но тогда уже, как правило, поздновато!
  - Товарищ старший лейтенант, - поднял руку Рома. - Не могу молчать, на стихи пробило! Да будет вечно женщина любима. Товарищи, не проходите мимо!
  - Товарищи курсанты, послушайтесь моего совета - никогда не спите с женщинами, у которых проблем больше, чем у вас самих. Зона, а у тебя, что такой профиль помятый? И, вообще, вы весь какой-то изрядно потрепанный?
  - Всю ночь кошмары снились, будто я женюсь!
  - Что-то я не вижу Баранова. Где этот художник-каратист?
   - Карикатурист вы хотели сказать? - переспросил Веня.
  Ну, наконец, замполит начал греметь громкими фразами и призывать нас взять повышенные обязательства. И, разумеется, быстро наскучил. Но он поставил перед собой цель и не намерен отступать. Он считает, что пора нам уже сделать следующий шаг. В общем, Хлопец настойчиво ломится в открытую дверь, разъясняя и без него очевидные истины.
  - Когда вы уже, наконец, хлопцы, материться перестанете? Я вот давно мечтаю о том, чтобы искоренить из вашего языка всю ненормативную лексику, какая только есть.
  Идея, высказанная замполитом, в общем-то, стара как мир. К тому же, как известно, благими намерениями...
  - Берем, - вдруг вызвался замок. - Я решил быть другим! Перестаем материться! При посторонних - через два месяца, в своем кругу - через три! Слабо?
  Замполит многозначительно хмыкнул и что-то записал в своей рабочей тетради. Первоначально эта идея была чисто утопическими мечтаниями замполита роты, казавшаяся чудачеством, теперь стала обретать четкие, понятные контуры и формы.
  - Ну, так что, мужики, слабо? - повторил замок.
  - Не гони, обдумать надо, - скривился Кальницкий. Он явно еще не готов к тому, чтобы пересмотреть свое отношение к ненормативной лексике.
  А замполит настолько увлекся этой идеей, что уже перешел к поименному опросу взвода.
  - Что скажет нам по этому поводу товарищ сержант Иванов?
  - Меня это не касается,- пожал я плечами.
  - Как это? - ужасно смутился замполит. - Это дело всего вашего взвода!
  - Товарищ старший лейтенант, а Иванов у нас не ругается, - доложил замок.
  - Быть того не может! Надо же, какой незаурядный юноша!
  - Товарищ Иванов у нас вообще смело ломает традиционные устои, - едва сдерживая смех, выкрикнул Лео.
  Я не мог не рассмеяться, и рассмеялся. Внешне Хлопец остается все таким же непреклонным, и его решимость добиться от нас обязательства не ругаться, нисколько не уменьшилась.
  - Иванов, как же вы обходитесь без такого необычайно богатого и образного языка? Что ж, товарищ Иванов, придется наградить вас медалью, - решительно заявил Хлопец.
  - Как? Еще одной? Какой? - обалдел КорС и замолк.
  - 'За геройский переход от слов к делу!' - смеется замполит.
  В аудиторию заглянул начальник кафедры, и мы встали по стойке 'Смирно!'
  - Что тут у вас? Я-то думал курсанты у нас здесь без старшего! - удивился он.
  - Беседу провожу с личным составом, товарищ полковник.
  - Интересная, видать, беседа, раз курсанты время от времени хохочут на все окрестности.
  Докучливое присутствие замполита роты на самоподготовке продлилось вопреки нашим ожиданиям сравнительно недолго, чему мы очень обрадовались. Бао по этому поводу выразился так:
  - Ну, наконец-то этот болезненный головной мозоль ушел!
  - Леша, я тебя немного успокою, - смеюсь я. - Если замполит роты не меняется, попробуй изменить свое отношение к нему.
  - Чего? - выпучил глаза Леха. - Это, в каком смысле?
  - Симона, зря ты это сказал, - давится от смеха Лео, - надежда на то, что Бао это поймет, равна нулю.
  На построении роты на ужин взводный поинтересовался тем, как у нас прошла самоподготовка.
  - Плохо, товарищ старший лейтенант, - ответил за всех Бао. - Мы слушались замполита роты!
  - Слушались или слушали? - улыбнулся взводный.
  - Невелика разница, - вздохнул Бао.
  
  История, которой лучше бы не было
  Сегодня суббота, самый любимый курсантский день, но я сегодня в увольнение не иду, сегодня очередь Игрека и Лео. Последний сегодня выглядит так, что я его прямо не узнаю, он весь светится, и свет этот льется откуда-то изнутри. Он поминутно поглядывает на часы, ожидая увольнения. Без преувеличения можно сказать, что в город он улетел на крыльях любви. Тут только я вспомнил, что всю неделю Лео выглядел непривычно радостным, взволнованным и малословным. И как это я не придавал этому значения? Жди теперь, когда Лео вернется, и попробуй его еще разговорить!
  Однако в роте Лео появился еще перед ужином, а выглядит он так, будто его с креста сняли. Такая разительная перемена еще больше бросается в глаза, и я пристал к приятелю с расспросами, чтобы отвлечь его от невеселых дум. Мы решили пойти на спортгородок, где нас точно никто не услышит.
  - Ты помнишь, - начал свой рассказ Лео, - как наша рота проводила показательные выступления перед новым командующим Одесским военным округом?
  Вообще-то вопрос смешной, но учитывая настроение Лео, я не смеюсь. Наша рота по строевой подготовке все время лучшая во всем Симферопольском гарнизоне, поэтому именно нам выпала честь провести показные занятия для нового командующего. Он объявил нам всем по благодарности, и нас всех, за исключением суточного наряда по роте, разумеется, отпустили в увольнение. По разным причинам в увольнение не пошло всего восемь человек, из них половина - сержанты, в том числе и Лео, я это хорошо помню, тем более, что было это в прошлое воскресенье. Лео с младшим сержантом Славкой Бахтиным собирались пойти в город после ужина.
  - Настроение, лучше не бывает, - продолжил свой рассказ Лео, - мы 'покачались', потом сходили в баню помылись, побрились и сидели со Славкой, не спеша гоняли чаи и вели душевный разговор. Красота, одним словом. Вдруг всю идиллию разом разрушает взводный Туманов. Он влетает в ротное помещение и с выпученными глазами орет:
  - Все, кто есть в помещении, немедленно построиться!
  Все, поняли мы, праздника не будет. Мы со Славкой пытались быстренько одеться и смыться, но не вышло.
  - Я кому сказал, - орет благим матом взводный, - приказываю, ко мне!
  - А мы уже в увольнении, вот и увольнительные записки на руках, - пытались мы все-таки улизнуть.
  - Мужики, выручайте, - попросил взводный по-человечески, - оказывается сегодня от нашей роты гарнизонный патруль. Как раз восемь человек. Нужно чтобы вы заступили. Потом вместо этого увольнения я вас по три раза отпущу, ну выручайте.
  - Да вы что? - возмутились мы с Бахтиным. - Сержантов - патрульными?
  Но поскольку дел особенных в городе, ни у кого из нас не было, а получить по три увольнения вместо одного - дело явно выгодное, мы согласились. Мы со Славкой попали в один патруль. После инструктажа в комендатуре гарнизона мы совсем немного побродили по городу, а потом начальник патруля отвез нас в училище на ужин. Хотя вся рота находилась в увольнении, но наряд по столовой получил все продукты, что полагаются на роту, то есть на сто двадцать человек, а нас всего шестнадцать: по четыре человека новый и сменившийся наряд по роте, и нас восемь патрульных. В общем, ужин получился на славу, ели кто, сколько хотел: можешь за четверых - пожалуйста, сможешь за десятерых - на здоровье! Вышли мы после ужина сытые, умиротворенные и, не торопясь, пошли в город. Смеркалось, и уже включилось уличное освещение, хотя еще было и не темно. Листья деревьев в свете фонарей выглядели бархатными, все вокруг казалось почему-то сказочным. Лязгнули, закрываясь, двери троллейбуса, и привлекли наше внимание. Мы как раз проходили мимо троллейбусной остановки 'Центральный рынок'. Я рассеянно посмотрел в окна троллейбуса, и вдруг! Вдруг сердце мое чуть не вырвалось из груди! В полупустом троллейбусе сидела очень, очень красивая девушка и, улыбаясь, смотрела на меня. А глаза! Я утонул в ее глазах, и мне уже казалось, что мы с ней знакомы тысячу лет. Что где-то, когда-то мы уже были вместе, были мужем и женой, она и я! Тело мое стояло на тротуаре, а душа, астральное тело или как там еще назвать, уже было внутри нее, внутри той девушки. Мне было жарко и душно, я не мог пошевелиться, мне было очень радостно. Сердце тяжело колотилось: 'Моя' - думал я, - 'она моя! Навсегда! Теперь. ...' Троллейбус тронулся. Начальник патруля и Славка смеялись, потому что рассказывали анекдоты. А я схватил фуражку в руку и побежал за уезжающим троллейбусом.
  - Эй! Стой! Ты куда? - ошалело закричал начальник патруля, но я на его слова не обращал никакого внимания.
  Я бежал за троллейбусом и смотрел только ей в глаза, а она смотрела в глаза мне. Людей в троллейбусе было мало, но они вскоре уже все смотрели на меня и смеялись. Но смеялись как-то по-доброму. Троллейбус я догнал у остановки 'Парк Тренева', влетел в вагон, а сказать ничего не могу. В парадной форме для строя, в яловых сапогах бегать, и так нет никакого удовольствия, а уж после такого сытного ужина и подавно. Сердце мое бешено колотится, пытаясь выскочить из груди, но я никак не могу отдышаться, чтобы сказать хоть слово. А она все время смотрит на меня и улыбается, - Лео говорит о прошедшем в настоящем времени, заново переживая те сказочные, волшебные минуты, - улыбается, а я таю в этом ее взгляде, в ее улыбке, тону, тону, и мне совсем не хочется выплывать и возвращаться в этот мир.
  - Ты хочешь познакомиться со мной? - спросила она меня.
  Я только кивнул, потому что говорить по-прежнему не могу. Она вырвала из блокнота страничку, что-то написала и протянула мне.
  - В следующую субботу сможешь? - снова спросила она.
  А я снова, молча, кивнул, потому что говорить все еще был не в состоянии.
  - Как хоть тебя зовут? - улыбаясь, спросила она.
  - Валера, - только и смог выговорить я.
  - Осторожно, двери закрываются, - прозвучало из динамиков, и я вышел на остановку.
  - До свидания, Валера, - сказала она мне на прощание.
  Двери захлопнулись, и троллейбус поехал дальше. А я стоял на остановке и махал ей рукой. А она улыбалась и махала рукой мне. Рядом забухали сапоги, это приближались начальник патруля и Славка Бахтин.
  - Ты что,- заорали они в один голос. - С ума сошел что ли?
  Я им ничего говорить не стал. Я глянул на листочек, зажатый в моей руке. Там было написано: 'Валентина, Марьино... улица ... Телефона у меня нет'.
  Всю неделю у меня было состояние крайнего возбуждения, мне было радостно, хорошо и весело. Я только считал дни до субботы: 'Осталось шесть дней.... два дня. Завтра! Уже завтра! Завтра!'
  И вот наступила моя долгожданная суббота. Я купил самые красивые красные бархатные розы с длинными стеблями и поехал в Марьино. Чем ближе я подходил к ее дому, тем сильнее билось мое сердце, и тем сильнее шумело у меня в голове. А за несколько шагов до двери ее квартиры ноги у меня стали ватными. Тогда я не понял почему. Я позвонил в дверной звонок, но дверь открылась не сразу. А когда открылась. ... На пороге стояла женщина средних лет в темном платье, черном платке и с распухшими от слез глазами. Слезы, не переставая, текли по ее лицу.
  - Здравствуйте, - смешался я, - а Валентина дома есть?
  - А Валентины больше нет, - ответила женщина. Потом собралась с силами, подняла голову и сказала: - Входите. Вы, наверное, Валера?
  ... Мы познакомились с Валей вечером в воскресенье. В среду ее сбила машина. В пятницу ее похоронили. В субботу приехал я.
  - А знаете, Валера, она о вас говорила. И в воскресенье, и в понедельник, и во вторник. И в среду с утра. ... Только о вас и говорила....
  Мы с матерью Валентины пошли на кладбище. На могилу моей Вали. Я задохнулся от чувств, переполнявших меня. В самом деле, я не мог вдохнуть воздуха, у меня кружилась голова, и я думал, что потеряю сознание. Но потом все-таки смог продохнуть и стал дышать. Я положил на могилу те чудесные розы, которые принес для нее. Не знаю, смогу ли я еще когда-нибудь, кому-нибудь подарить розы или нет. Симона, ну, почему так?
  Но, несмотря на все мое красноречие, я молчу. А что я могу ему ответить? Лео заплакал, а я не совсем, кстати, вспомнил чьи-то слова о том, что настоящей любви без слез не бывает, а иначе, что это за любовь?
  
  Второй акт комедии
   Не успели мы в аудитории, где проходит самоподготовка нашего взвода, как следует расслабиться после сданного экзамена, как пришлось перейти к прозе наших курсантских будней. Хлопец снова пришел принимать у нас зачет. На этот раз на тему, как мы читаем газеты.
  - Второй акт комедии, - проворчал недовольный КорС, пряча художественную книгу, которую читал.
   - Давайте, товарищ Королев, отбросим свой гонор и высокомерие и будем работать. А ну, все вздохнули, выдохнули и так три раза. Теперь работаем. Ну, хлопцы, кто, что сегодня уже прочел в свежей прессе? Вот вы, командир отделения ? 2, лично, что уже прочли?
   - Лео, - смеюсь я, пока тот думает, - между прочим, это тебя спрашивают!
   - Я не командир ? 2, а командир второго отделения, и пока я только объявления читал, - делает правильное выражение лица Лео, поднимаясь со стула.
   - Любопытно, и какие же?
   - Да разные. Вот, например, - морщит лоб Лео, - 'Меняю пифагоровы штаны на 'варенку'.
   - Ну, допустим, допустим, - перебивает Хлопец Валерку, видимо, тема показалась ему не такой интересной. - Что еще почерпнули?
   - Кооператив один услуги разные предоставляет, - неопределенно повел рукой Валерка.
   - Какие, например? - заинтересовался наш неординарный замполит.
   - Ну, там, розыск пропавших надежд. Разогрев остывших чувств. Страхование от крушения надежд. Профилактический ремонт колес фортуны. Стопроцентный возврат любимого. Что интересно, товарищ старший лейтенант, так это то, что никто не обещает вернуть любимую, - не мигая, отвечает Лео.
   - Издеваетесь? - изумился Хлопец. Как позже скажет Веня: 'У него просто глаза набекрень вылезли!' - Или просто голову мне морочите?
   - Никак нет! Смех - залог здоровья, - с улыбкой во весь рот ответил Лео. - Вы же понимаете, что нельзя быть мудрым каждую минуту?
   - Вы еще скажите, что для того, чтобы хорошо думать, нужно хорошо жить. Вам что здесь плохо? Курсант Марковский, что вы там делаете?
   Бао не слушал и не слышал, он слушал через наушники металл.
   - Нашел, что слушать, - возмутился замполит, - партия и советское правительство одобрили свой, то есть наш, отечественный хард энд хэви! Вот их и слушайте! И вообще, хлопцы, любите Родину - мать вашу!
   Помолчав, переждав пока утихнет смех, он спросил:
   - Кто-нибудь еще хочет поделиться тем, что прочел в прессе?
   И замполит попал в лес поднятых рук - многие тянули обе руки сразу. А я припомнил афоризм, касающийся тех, кто дает советы, но не сопровождает их примером. Такие советчики похожи на дорожные столбы, которые дорогу указывают, но сами по ней не ходят. Слова - всегда слова.
   - Вы бы так на семинарах руки тянули. Ладно, я вижу в третьем взводе все курсанты на удивление политически грамотные и подкованные. Пойду в 'тихое болото'.
   И замполит исчез так же внезапно, как и появился.
   - Иванов! Для письма подскажи что-нибудь оригинальное про погоду, - позвал Васька, и застыл в ожидании.
   - Цепляясь за телеантенны, по небу плыли тучи.
   - Я серьезно, - недовольно покосился на меня Вася и нахмурился.
   - Ветер гнал с севера тяжелые свинцовые тучи. Тоже не нравится? Вась, я же не могу писать письма за весь взвод. Мне и моих писем хватает. К тому же всем не угодишь.
   Васька явно разочаровано отвернулся от меня.
   - Иванов, хватит уже озарять окрестности своей лучезарной улыбкой, - снисходительным тоном заметил КорС, - и тебя полюбят!
   Но я не обратил внимания на этого брюзгу с вечно неприветливым выражением лица. А он, молча, продолжает испепелять меня своим взглядом. Я сдержал улыбку и в ответ тоже подарил ему пламенный взгляд.
   - Мужики, поесть ни у кого, ничего нет? - простонал Зона.
   - Так и быть, на, держи, - великодушно протянул я ему два пирожка, - специально берег для такого случая.
   - А с чем они? - деловито поинтересовался Зона.
   - Не помню. Понюхай, если мясом пахнут, то должны быть с мясом.
  
  Бюстгальтер
   Я стою в наряде дежурным по роте, перед отбоем я обратил внимание на то, что наш замок разулся и с удивлением разглядывает пальцы на ногах. Долго разглядывает. Какое-то время никто в этот процесс не вмешивается.
   - Что, первый раз свои ноги увидел? - не выдерживает Игрек.
   - До свадьбы у меня большой палец был больше соседнего.
   - Указательного?
   Замок не реагирует и продолжает:
   - А теперь соседний палец больше большого, в смысле длиннее.
   - Быть тебе подкаблучником. Определенно быть! - шельмоваѓто улыбнулся Игорь. После этого его улыбка стала милой и располагающей. - Ну, ничего. Не ты первый и не ты последний. Как говорила жена нашего первого взводного, в руках женщины даже мужчина может стать человеком!
   Многие курсанты смеются, так как думают, что Игорь не очень и ошибается. Пусть и понаслышке, но эта примета знакома многим.
   - Знаешь что? - внешне равнодушно ответил замок, хотя по нему видно, что обрисованная перспектива ему не очень улыбается.
   - И что? - с наилюбезнейшей улыбочкой переспрашивает Игорь.
   - А ты недогадливый. Уходи-ка ты по-английски, пока тебя не послали по-русски. Я не нуждаюсь в твоих комментариях.
   - Вид женатого мужчины, разглядывающего ноги, вызывает жалость, - не унимается Игрек.
   - Да пошел ты! И чтоб я видел тебя с одной ногой, а ты меня одним глазом!
   - Может, я перехожу грань приличий, но и ты пошел! - Игрек в выражениях не стесняется и не уступает замку в мастерстве вести беседу. И когда они успели настолько хорошо овладеть плохим, то есть матерным, русским языком? На всякий случай Игорь предусмотрительно сделал шаг назад.
   - Стоп! Все хорошо в меру! - смеюсь я. Однако к моему мнению прислушаться не хотят. Меня бесцеремонно обозвали праздношатающимся проходимцем и посоветовали и дальше проходить мимо и, молча. В ответ на слова Игрека раздались мало изысканные проклятья, ругался замок долго и вдохновенно.
   - Отдохни уже немного, - предложил, было, Лео, но тут, же сам себя оборвал. - Хотя, конечно, речь твоя лично мне нравится и зажигает.
   Все, кто с напряженным любопытством наблюдали за сценой, рассмеялись.
   - Толик, - окликнул меня Еременко, - оставь ты их в покое. Для них это дело принципа. Такой вопрос решается дракой. Какой сегодня фильм в клубе, не знаешь?
   - Знаешь. 'Строгая мужская жизнь'. Пойдем?
   - И меня подождите, - сказал замок, который, оказывается, все слышит. - Я вот только сейчас по шее одному надоедливому товарищу накостыляю. Вы не волнуйтесь, это не займет много времени!
   Игрек после этих слов не стал задерживаться, и, состроив гримасу, продолжая благодушно посмеиваться, убежал.
   - Беги интенсивнее! - замок небрежно махнул рукой в его сторону, а потом с легким раздражением продолжил: - Пойдемте. Лео, остаешься во взводе за старшего. Или все пойдем?
   Лео ответил, что уже видел этот фильм.
   - Ну и что? Все интереснее, чем в роте сидеть.
   На это Лео ответил, что лучше телевизор посмотрит и покачается немного. Чтобы не опоздать к началу, мы поспешили в зимний клуб. Похоже, разница в длине пальцев больше не смущает замка, да и к Игреку он неприязни вроде больше тоже не испытывает.
   После фильма мы застали Третьяка в кубрике. Увидев замка, он нисколечко не испугался. Правда, он почему-то сделался на удивление молчаливым. Момент был достаточно драматичным.
   - Попался! - возрадовался Уваров.
   - А я и не прячусь, - замялся и умолк Игорь. По-прежнему он держится достаточно напряженно.
   - Да что с тобой? Прямо даже сам на себя не похож, - выразил удивление и насмешку замок.
   Игорь смущенно улыбнулся и показал свои босые ступни. Боѓльшие пальцы были на треть меньше соседних. На его ухоженном лице застыло выражение покорности судьбе.
   - А-а! Это меняет дело, - обрадовался Уваров. - Теперь будешь знать, как над другими потешаться! - После этого он сгреб Игрека в охапку так, что у того кости затрещали.
   - Голова у ног ума не спрашивает, - подытожил какие-то свои мысли Лео, но замок перебил его, одержимый новой идеей.
   - Не откажу себе в удовольствии. Взвод! Строиться на взлетке. Форма одежды - тапочки. Вы смотрели на мои пальцы, а я сейчас посмотрю на ваши!
  После минутного молчания раздались первые смешки - оказывается, таких как Уваров и Третьяк у нас половина взвода.
   - Это ж надо! - веселится замок. К его удивлению и огорчению у меня большие пальцы оказались явно длиннее.
   Наконец, вся рота улеглась спать, и только Литин все рассказывает о своих любовных похождениях. Очередную его пассию зовут Анастасией. В казарме тихо, поэтому рассказ Литина слышно на весь кубрик нашего взвода. Я пишу на подоконнике при свете электрического фонарика письмо Новелле и вполуха слушаю браваду Литина.
  - Настя предупредила, что перед тем, как пойти к ней, нам предстоит пойти в магазин, так как там выбросили прибалтийские лифчики. Я сразу огорчился, так как в очереди можно простоять и до конца увольнения
  - Слушай, Литин, - громко говорю я, - а не проще было вместо этого пойти другую девушку поискать? Тебе же все равно, с кем спать!
   - Симона, сделай одолжение, отстань со своими замечаниями. Тебе не интересно - не слушай. Я ей говорю: 'Ты же говорила, что отец для тебя достал на базе десяток лифчиков?'
   - Достать-то, достал, но, ни один из них мне не подошел по размеру. Так я их девчонкам в институте перепродала втридорога, - похвасталась Настя. - И не делай мне такое кислое лицо. Тебе понравится - тонкое плетение, красивый узор, красивая строчка. Кстати, курсант, - игриво улыбаясь, спросила она, - а ты знаешь, как узнать, подходит лифчик даме или нет? Можно своими, но литературными словами!
   - Нужно надеть, наклониться, и если ничего не выпадает и не жмет, это и есть нужный размер!
   - Угадал, - немало подивилась подружка. - Сразу видать - специалист.
   - А по мне, так лучше и вовсе без него, - честно признался я. После вынужденного двухнедельного воздержания от таких разговоров у меня даже голова кругом пошла.
   - Это в постели, а в повседневной жизни он очень даже незаменим. Кстати, знаешь, чем отличается бюстгальтер 'Анжелика' от остальных?
   - Знаю, - ответил я, и у меня сразу пересохло во рту. - У него застежка не сзади, а спереди, между грудями.
   - Хочешь, я тебя пока немного просвещу на счет лифчиков? - смеется Настя.
  - Литин, - снова нарушаю я царящую в кубрике гармонию, - твоя девушка учится в институте легкой промышленности или в швейном ПТУ?
  - Выбор у меня не богатый, - не обращает на меня абсолютно никакого внимания Литин, - так что приходится слушать. И Настя негромко рассказывает. - В 1940 году Госстандарт предусматривал для гражданок СССР всего три размера бюстгальтера. Литинский, а ты меня вообще слушаешь? Вопрос на зачет: какой размер у твоей девушки?
   - Уточни, у которой девушки именно? - шучу я. - Забыл, слишком давно не виделись. Вот увижу твою грудь без этого самого лифчика, попробую ее на ощупь, вот тогда сразу вспомню! Честное благородное слово!
   По очереди прокатился смешок, так как, наш разговор слушают. Зато после этих слов очередь пожалела меня и пропустила Настю без очереди.
   - Иди, иди дочка, - сказала какая-то сердобольная тетушка. - У курсанта твоего ведь каждая минута на счету, понимаем, сами были молодыми!
   Мы уже отходили, как та же тетушка сказала другим женщинам в очереди.
   - Сейчас хоть нижнее белье красивое можно купить. Я как вспомню, как раньше было, сами шили цветные лифчики из простой ткани по выкройкам из журналов. А в магазинах такой ужас был, то размеры не подходят, то некрасивое, на кишку похожее!
   - Это точно! Сделано грубо, криво и косо, швы по бокам не совпадали. Говорят, что сама Екатерина Фурцева после Московского международного фестиваля молодежи и студентов в 1957 году на заседании политбюро ЦК КПСС сказала, что каждая советская женщина имеет право на качественный бюстгальтер. После ее выступления в Черемушках построили фабрику, на которой стали шить относительно качественное нижнее белье.
  - В очереди очень кстати оказалась, весьма, начитанная бабушка, может даже лектор-международник? - откровенно смеюсь я. А про себя я улыбнулся и, твердо, решил, что на каком-нибудь семинаре непременно расскажу о священном праве советской женщины на качественный бюстгальтер! То-то смеху будет!
  - Симона, ну в натуре, не мешай слушать, - недовольно сказал Рома. - А то мы так до самого утра не дослушаем.
  Ободренный поддержкой, Литин продолжил свой рассказ.
   - И не говорите, девочки, - подхватила тему какая-то бабулечка, - еще совсем недавно считалось нормальным работать в огороде женщинам в обычном бюстгальтере, а мужчинам в семейных трусах! Да и на пляже так же ходили! Купальники-то появились уже только в семидесятые годы!
   - Нормального мужика и семейные трусы не испортят! Я бы на этого курсанта в семейных трусах с удовольствием бы посмотрела!
   Тетенька еще что-то сказала, но я уже не расслышал. А вот очередь на ее слова рассмеялась.
  - Ну, ты вспомнил размер груди Насти? - изменившимся голосом спрашивает Вася.
  - Да. Уже дома у Насти, когда я, наконец-то, дорвался до нее самой и до ее груди, сразу и вспомнил, - гордо закончил свое повествование Литин.
   - Прикольная у тебя подружка, - говорит КорС, и я понимаю, что он язвит. А вот Литину это невдомек.
   - Чего в ней такого прикольного? - удивляется он.
   - По-моему, нормальная девушка не смогла бы общаться с молодым человеком, радостно обсуждающим спекуляцию лифчиками. Я так думаю.
   В воцарившейся тишине первыми рассмеялись я и Миша.
  
  Развязка
   'Тесть' Лео несколько выходных вызванивает Валерку. Но все впустую. Тот неизменно оказывается или в наряде или болеет. Наконец полковнику это надоело, и он попросил ротного, чтобы тот лично привел к нему Лео, на которого полковник возлагает большие надежды. Сегодня суббота, Лео готовится в увольнение. Надо отметить, что выглядит он по-иному, он решителен и подтянут. Видно, какой-то определенный предел терпения им уже достигнут. Когда разрешили увольнения, ротный лично отвел Лео на КПП, где передал его 'тестю' из рук в руки.
  - Можно сказать, - задумчиво говорит, вслед уходившему Лео, Миша, - что он с радостью прощается со своей холостяцкой жизнью!
   Что касается меня, то я с нетерпением стал ждать завтра, потому, что Лео уволили на сутки. В увольнение мы с Королевым, Мишкой, Володькой, Димой, Васей и Лисом поехали на море в Николаевку. Кроме меня все пригласили с собой своих девушек. Гитару не брали, чтобы не мешать другим отдыхающим, и чтобы полностью посвятить себя отдыху.
   - Не верится, - сказал Лис, - почти три года прошло, всего год, и мы разъедемся.
   - Да увидимся мы еще! Непременно увидимся, - рассмеялся Миша.
   - Я не о том, - плутовато улыбнулся Лис, - вспомни, как Симона говорил на КМБ: 'Кто знает, будет ли еще в нашей жизни столько теплого моря, солнца и загорелых девушек!'
   - В моей жизни точно будет, - беззаботно махнул рукой Миша. - Я остаюсь служить в Крыму.
   На пляже мы нашли свободное место, и удобно расположились. Потом купались, плавали на дальность и на скорость, загорали, играли в пляжный волейбол. Время летело быстро, и всем было хорошо, даже Васе, хотя он сначала и испытывал некоторую неловкость из-за того, что он один. Время подходило к обеду, и мы уже обговаривали в какое кафе пойти, а точнее в каком кафе какое меню и кто, что хочет, когда на пляже появились культуристы. Их было много, человек восемнадцать - двадцать, и они сразу привлекли к себе всеобщее внимание.
   - Организованный выезд на природу у них, что ли? - пошутил Мишка.
   Но сколько не шути, не насмехайся, а вид этих ребят не оставил никого равнодушным. Я со своими сорока пятью сантиметрами шеи, бицепса и голени, и шестидесятым размером грудной клетки, почувствовал себя тонкой, хрупкой тростинкой против этих, по виду, богатырей.
   Володька же со своими шестьюдесятью пятью килограммами веса и ста восемьдесят двумя сантиметрами роста вообще онемел и покраснел. Ничего не скажешь - выглядят качки классно. Я перевел взгляд в сторону и увидел восторженные взгляды девушек и женщин, в том числе и тех, которые сюда пришли с нами. И недружелюбные, неприветливые взгляды юношей и мужчин, в том числе моих товарищей. Это было настолько явно, что этого просто нельзя было не заметить.
  - Бейте тревогу, - пошутил я, обращаясь к ребятам, но так, чтобы их подружки этого не услышали.
  - Прямо хоть сейчас бросай все, бери и качайся, - пошутил Королев и щелкнул по носу свою Светку. - Эй! Очнись, я здесь!
  После этого мы собрались и направились в кафе, но трое качков тоже пришли туда же. Они сидели в одних плавках, пили воду, и больше ничего.
  - Весь праздник отравили, - проворчал КорС, - даже аппетит пропал.
  - Мы с вами, - пошутила его Света. - А все-таки согласитесь, что это очень красиво!
  - А хотите, мы вас поведем на демонстрацию моделей новой одежды, - предложил я, - там манекенщицы тоже выгодно отличаются от большинства девушек.
  Света первая покраснела от мысли, что может проиграть в состязании с манекенщицами.
  - Может, пойдем и пообщаемся с ними? - предложил КорС, - кивая на качков.
  - Я с удовольствием, - стукнул кулаком по ладони Миша.- Говорят у них мышцы забитые, и они медлительные. Вот сейчас и проверим!
  - Не в смысле подеремся, а именно пообщаемся. Я уверен, что мы легко дадим им сто очков вперед по любой теме! Кроме бодибилдинга и специального питания, разумеется.
  - Не стоит, - тряхнул я головой, - в конце концов, они нам ничего плохого не сделали.
  Меня дружно поддержали все девушки.
  - Ребята, ну, в самом деле, вы что, себя ущербными какими-то считаете, что ли?
  - Это все-таки, не самое главное. Хотите, верьте, а хотите не верьте. Скажу я вам по секрету, о них говорят, что они только то и могут, что фигурами своими покрасоваться, но не больше, - говорит Королев.
  - Храните и не теряйте чувство собственного достоинства, его вам потом уже никто не найдет и не вернет.
  - И потом, если вы немного понаблюдаете, то заметите, что как ни кажется, - они сами, а с вами рядом классные девчонки! Ну-ка взгляните внимательнее!
  - А что вы тогда глазеете на них, а не на нас?
  В общем, ни общаться, ни драться мы с ними не стали, а поев, пошли опять на пляж. Мы отдыхали, но каждый и каждая из нас, то и дело поглядывали на культуристов.
   Вечером Володька Еременко с удвоенной энергией тягал тяжести в расположении роты. А меня весь вечер занимали мысли о Лео, они, так сказать, заняли центральное место в моей голове. Но Лео появился уже вечером этого, же дня! Он почему-то покрыт пылью, но весел, бодр и доволен.
  - Отвез он меня на свою дачу, это примерно километров двадцать отсюда, - сам начал рассказывать Лео, даже не дожидаясь моих вопросов. - И закрыл внутри с дочкой, а сам уехал.
  - Вдвоем, значит, оставил вас?
  - Ага. Она и так, и этак, а я ей честно объясняю, что она хотя и хорошая, но я к ней ничего не чувствую.
  - Ну, она и разделась? - полу утвердительно сказал я.
  - Слушай, Толик, а откуда ты знаешь? - смешно таращится на меня Лео.
  - Что же здесь знать? - пожал я плечами. - Это элементарный прием.
  - Да? В общем, я раскрыл окно и выпрыгнул. Заметь, со второго этажа, между прочим!
  - Что, менее эффектно - через окно первого этажа выпрыгнуть никак нельзя было? - смеюсь я, вообразив себе удивленное лицо 'невесты' Лео после его прыжка.
  Лео хмыкнул, и даже улыбнулся.
  - На окнах первого этажа у них решетки.
  - Тогда понятно, - кивнул я.
  - И пошел я по дороге в Симферополь. Она меня догнала на машине и уговорила подвезти. Обещала, что просто подвезет и все. Ну, я поверил и сел. А она меня в лесополосу завезла, опустила сидение и давай целоваться. Я еле опомнился, вырвался и дальше уже так пешком до самого города шел. Ни один автобус меня не обогнал, а машины не останавливались. Она меня обогнала, но больше подвезти почему-то не предлагала.
  - Почему-то! Ну, ты даешь, Лео. Ты же ее унизил!
  - Кто, я? Да ты что! Я же воспитанный, вежливый человек! Впрочем, может ты и прав... Я и не подозревал, на что на самом деле способен. Что ж, надеюсь, теперь-то она оставит меня в покое?
  - Слушай, а что было самым трудным для тебя? - спрашиваю я.
  - Возможно, самым тяжелым было отвернуться от ее обнаженного тела, чтобы уйти. Ты прав - она красивая, что и говорить.
  - А чему-нибудь ты в этой ситуации научился?
  - Да. Я понял, что чем быстрее научишься принимать решения, тем лучше. Причем для всех, а то я все тянул, давал повод надеяться, не хотел обидеть, а вышло, что обидел, причем еще сильнее. А я меньше всего хотел ее обидеть. В смысле, я совершенно этого не хотел. Я предпочел бы, чтобы ничего этого не было. Все-таки, знаешь, бывает трудно сделать выбор. А еще знаешь, я стал лучше понимать тебя! Да, да! Ты никогда не сомневаешься, а сомнения, разумеется, только путаницу делают. Когда я пришел к пониманию этого, все как-то сразу встало на свои места.
  После этого случая полковник действительно отстал от Лео. Хорошо хоть, что такие, как я, не в его вкусе! Ему нужен зять спокойнее и мягче, не то, что я! А Лео может и прогадал: девчонка она хорошая, и опять же еще одно из главных преимуществ - папа полковник, начальник кафедры, и все это в нашем училище, а оно, родимое, находится не где-нибудь, а в Крыму! Впрочем, это его выбор, ни то, ни другое его не прельстило.
  Справедливости ради надо добавить, что несостоявшийся 'тесть' нигде и никак не прессовал несостоявшегося 'зятя', а 'зять' не испытывал ни малейшего сожаления о том, что не породнился с полковником.
  
  Песня
  После летней сессии нам предстоит ехать на войсковую стажировку в должности командира взвода. География - весь Советский Союз. Ротный на построении роты спрашивает:
  - Третий взвод, в Москве все были? Не все? Будете! Вам выпал жребий ехать на стажировку в Нарофоминск Московской области. Думаю, вы найдете возможность во время стажа побывать в Москве. Каждый офицер нашей армии и флота должен хотя бы раз увидеть нашу столицу!
  Однако радовались мы недолго. Каким-то образом жребий переиграли, и в Нарофоминск поедет 1-й взвод. А наш взвод вместе со 2-м взводом уже едет на Байконур в Казахстан. За исключением Вени. Он едет на стаж прямо в Москву, к папе.
  Сегодня воскресенье. Я смотрел по телевизору 'Утреннюю почту', в которой Сергей Минаев поет песни своего сочинения на уже существующие мелодии. Настроения отчего-то совершенно нет, и у меня сама собой рождается злобная песня о нашем предстоящем стаже в должности командиров взводов в полупустыне на Байконуре. Первый вариант мне не очень понравился, и я правил песню в течение всего дня. Вечером, уже после вечерней поверки я показал слова Столбу, ему слова понравились.
  - Это на мелодию 'У павильона 'Пиво - Воды?' - деловито поинтересовался он.
  - Ага, 'Вот кто-то с горочки спустился'.
  - Давай, слабаем в две гитары? - предложил мне Столб, хотя я и сам намеревался предложить ему эту же самую идею. И мы запели, привлекая всеобщее внимание.
   На стаж приехали мы в Ленинск.
  Вокруг пески, кругом жара,
  А по ночам все время снится
  Холодная вода, вода.
  А как вернусь домой со стажа,
  Так не узнает меня мать,
  А как узнает, сразу скажет:
  'Ну, там, видать, не благодать'.
  'Ага, маман', - я ей отвечу,
  'Нельзя там жить совсем-совсем'.
  Потом напьюсь за нашу встречу,
  И расскажу про стаж свой всем.
  Я расскажу друзьям и близким,
  Про те коварные места,
  С палящим небом, знойным, низким,
  Где шестьдесят в тени жара
  И как искали тень напрасно,
  Как напивались допьяна,
  Не верили, что жизнь прекрасна
  И что полюбит нас она.
  Ракеты по небу летают,
  Его просторы бороздя,
  И волосы там выпадают,
  Не остается ничего.
  Я почернел там весь от солнца,
  Иссохся весь и похудел,
  Но, не смотря на все капканы
  Оттуда смыться я сумел.
  Под мокрой простынью там спали,
  Урывками по полчаса,
  Но только простынь высыхала,
  Так матом крыли голоса.
  Я ненавижу Казахстан весь,
  Пески, барханы, верблюды,
  Но до конца своева стажу
  И ни туды, и ни сюды.
  Заплачут братья мои, сестры,
  Заплачет вся моя родня,
  А если в Ленинск вновь направят -
  Я не останусь в нем ни дня.
  Будь проклят Богом край песчаный,
  Кумыс, барханы, ишаки,
  На стройплощадках и дорогах
  Мои стоптались сапоги.
  Я там мечтал всегда о доме,
  А день казался мне как год.
  Мечтал о девушке знакомой,
  А вот она - наоборот.
  Меня забыла, ты, родная,
  Пока я ездил по пескам.
  Моя любовь к тебе большая
  Мне очень помогала там.
  А как теперь-то жить я буду?
  Что я поделаю с тоской?
  Ведь я тебя уж не забуду,
  Навек останешься мечтой.
  Уж лучше б скорпион ужасный
  Меня на стаже укусил,
  Чтоб умирая в миг прекрасный
  Я лишь тебя одну любил.
   Я помню, старый саксаул
   Иль, может, старый аксакал,
  Залезший, спьяну на дувал,
  Мне доверительно сказал:
  'Весь мир бардак. Все бабы бляди,
  а жизнь дана лишь только раз.
  Беги, сынок, аллаха ради,
  Успеешь к поезду как раз.
  И паровоз вперед помчится,
  Ты встретишь новую весну,
  А жизнь летит, она, как птица,
  Ты проживи ее в Крыму.
  Родной мой Ленинск, стаж родной
  Чтоб я не видел больше вас!
  Сейчас домой я в Гайсин еду,
  Указ мне майский не указ.
  Я снова буду жить на воле,
  Вино, девчонки, кабаки,
  А в Казахстане выпадают
  Радиоактивные дожди.
  Да здравствует моя Украйна,
  Да здравствует наш райский Крым!
  Я искупаюсь в Черном море
  И не расстанусь больше с ним.
  И как кошмары будут сниться
  Мне тот проклятый летний стаж,
  Мне по ночам теперь не спится,
  Свой стаж я вижу, как мираж.
  Мое здоровье подорвали
  Те три недели в чайханах.
  Что западло там ждет, не знали,
  Спаси меня, мой брат аллах!
  Военный истребитель в каске
  Мне приснился в эту ночь.
  И снилась стройка, снились краски
  И замполитовая дочь.
  У павильона 'Пиво - воды'
  Мы массовали на траве.
  Лишь отпускные получили, -
  Здесь окопались насовсем.
  А отпуск наш идет, проходит.
  У павильона мы лежим.
  И на подруг, что здесь бывают,
  Мы абсолютно не глядим.
  Лежу, чешу свое хозяйство,
  Под крымским небом голубым,
  Кругом сплошное разгильдяйство,
  А отпуск тает, словно дым.
  Я вновь вернусь в родную дурку.
  Встречай меня, родной дурдом!
  Ну, а пока спою я 'Мурку'
  И забегу я в гастроном.
  У павильона 'Пиво - воды'
  Лежал вповалку третий взвод.
  Прошел он через все невзгоды
  И вырубился возле 'Вод'.
  С утра купаемся мы в водке.
  Милиция нам пополам.
  А Дмитриевич готовит
  Нам новый марш по тем горам.
  По тем горам, где мы бывали,
  Где пыль глотали, мерзли где.
  Где по ночам во сне ворчали
  И лишь мечтали о...
  Ах, Байконур и город Ленинск,
  Зачем нужны вы на земле?
  Ведь мы за мир! Не надо войн!
  Разоружаться надо всем!
  Ах, господин, товарищ Рейган,
  Скорее в гости приезжай,
  И подпиши ты договор,
  Ребят от стажа выручай.
  Ах, старый добрый аксакал,
  С которым вместе я бухал,
  Ты правильно тогда сказал,
  Ты шарил в жизни, все ты знал.
  Да, жизнь - она у нас прекрасна,
  Порой в тумане и в дыму.
  Чтоб время не терять напрасно,
  Я проживу ее в Крыму.
  Когда отзвучал последний куплет, и гитара смолкла все стали меня хвалить, Королев критиковать.
  - Молодец, Симона, - неожиданно похвалил меня и Ежевский. - Ты делаешь успехи. Ты это сам своим собственным языком написал? Молодец!
  - А то! Фирма веников не вяжет! - смеется Веня, потом хитро улыбается и говорит, - рифмованные строчки - любимая форма выражения своих мыслей у романтиков и влюбленных. Симона, ты то или другое?
  - Он, похоже, и то и другое, - расплылся в улыбке Лео. - Ну, придумай сам, а? Потому что мне, по большому счету, без разницы.
  - Песня! Слова - автора, музыка - плагиат, - ворчит КорС, - что очень сильно бросается в глаза. В смысле, режет слух. Правда, плагиат творчески переработанный.
  После этого мы на бис спели эту песню еще трижды, а потом взводный разогнал нас спать. Спать не хотелось, поэтому мы достаем взводного вопросами.
  - Товарищ старший лейтенант, а капитан Туманов поедет с нами на стажировку?
  - Нет, он в отпуске и уже уехал из Симферополя.
  - На отдых? - завистливо спрашивает Яд.
  - Нет, он со своей женой поехал, - едва заметно улыбнулся наш взводный.
  - Что ни говорите, - с умным видом говорит Королев, - а у пауков в этом вопросе все намного честнее. Самка паука 'Черная вдова' съедает своего партнера сразу после совокупления. Наши жены растягивают это удовольствие на всю жизнь. Симона, спой свою песню еще раз, будь другом.
  - Ну, нет, - возмущается взводный, - я запрещаю петь эту ерунду.
  - 'Здесь убивают за стихи, - громко и красиво декламирует Столб, - знак неслыханного к ним уважения, так как здесь еще способны жить стихами'. Осип Мандельштам, между прочим.
  - Ну, вы Столбовский и сравнили одно с другим, - рассмеялся взводный, и махнул рукой, - впрочем, если хотите, пойте.
  На следующее утро, перед выходом на утренний осмотр, когда я оставался в кубрике один, проверяя порядок в тумбочках курсантов своего отделения, ко мне подошел озабоченный Столб.
  - Толян, ты не очень занят? - начал он издалека. - Можешь мне уделить минуту времени?
  - О чем разговор, - удивился я, - конечно могу!
  - Слушай, брат, - немного смущаясь, спрашивает Столб, - слушал я твою песню о стаже, и никак не пойму, а чего это ты написал: 'Мечтал о девушке знакомой, А вот она - наоборот. Меня забыла, ты, родная, Пока я ездил по пескам'. У меня эти строчки из головы не идут. К чему ты это написал? Я помню, ты говорил, что у тебя с твоей Новеллой все в полном порядке, что в отпуске после стажа вы будете решать, когда свадьбу делать, и вдруг: 'Меня забыла ты родная?' Ничего не пойму. Может, объяснишь?
   - Не знаю, что и сказать, - растерянно признался я. - Понимаешь, оно как-то само по себе написалось. Не знаю, почему так вышло, но менять текст не хочется.
   - А, - неопределенно ответил Столб, - пошли уже, что ли, на утренний осмотр?
  
  Неожиданное предложение
   Во время ПХД к нам на спортгородок, где наш взвод убирает закрепленную территорию, пришел наш бывший курсант Игорь Молодов, он же Батя. Как оказалось для того, чтобы пригласить меня в гости. Он отрастил себе усы, и у всех наших курсантов это вызвало смех.
   - Даже не думай отказываться, - смеется он, - Я понимаю, что женское общество много приятнее моего, но все-таки удели мне пару часов.
   Я не стал говорить ему о том, что с женским обществом я давно завязал, так как люблю одну единственную девушку и мечтаю жениться на ней. Квартира Бати на площади Мира,1 меня приятно поразила. Здесь сделан шикарный ремонт, от старой мебели не осталось и следа. Вся мебель не просто новая, а моднейшая и очень дорогая. Окна, как я заметил, тоже новые. И половицы больше не скрипят. Полы застелены мягкими коврами, в которых проваливаешься, будто идешь по мху.
   - Будешь? - предложил мне Батя, открыв бар с зеркальными и красными бархатными стенками. Таких бутылок я еще и не видывал! - Нет? Ты же уже не занимаешься спортом?
   - Почему нет? Занимаюсь. С боксом завязал, а со спортом нет.
   - Ну, как хочешь, а я выпью, расслаблюсь. Может, передумаешь? - Батя обвел рукой бутылки, красующиеся в баре. - Берег для особенного случая! Ведь в стране все еще борьба с пьянством!
   Но я снова отказался. Приятель включил магнитофон, и стал накрывать на стол. В комнате зазвучал голос Розенбаума. Это концерт 'Гоп, стоп', который до прошлого года был подпольным. После сытного обеда Игорь угостил меня чрезвычайно вкусным мороженым. Я честно признал, что такого вкусного мороженого мне еще есть, не приходилось
   - Еще бы, - воскликнул Батя. - Это самодельное мороженое, я его сам из свежего молока сделал.
   Думаю, что он позвал меня совсем не для того, чтобы хвастать своими кулинарными успехами, но я разговор не начинаю. Если Игорю есть что сказать, пусть сам начинает этот разговор.
   - Уверен, что ты уже понял, что я тебя позвал не для того, чтобы угостить мороженым, - начал он, испытывающее посмотрев на меня. - У меня к тебе неожиданное и очень серьезное предложение.
   Батя встал и прошелся по комнате. Он постоянно дергает себя за усы. Видно, что он волнуется. Что же такого важного он ждет от нашего разговора?
   - Толик, не перебивай и не спеши с ответом. Мне очень нужна твоя помощь. Как ты смотришь на то, чтобы отчислиться из училища и работать вместе со мной?
   Да уж, предложение и в самом деле неожиданное! И это очень мягко сказано!
   - Понимаешь, я пытаюсь развивать свое дело, зарегистрировал несколько кооперативов, но меня на все не хватает. Тебе я полностью доверяю, и ты мог бы оказать мне неоценимую помощь, а заодно стать обеспеченным человеком. Вижу, у тебя есть вопросы, задавай.
   - Игорь, не думаю, что я пойду на это. Я не готов обсуждать эту тему, я не представляю себя вне армии.
   - Это сейчас. Поверь мне, завтра утром ты проснешься, и будешь намного яснее представлять перспективы этого решения.
   - Бать, просто для любопытства, а как ты это все представляешь?
   - Очень хорошо представляю! Я уже все обдумал. Жить будешь в частном доме - он мне остался от бабушки. Жить будешь сам, то есть сам себе хозяин. Прописку симферопольскую я тебе сделаю. Руководить будешь любым направлением, какое сам выберешь. У тебя определенно развита такая черта как предприимчивость. К тому же у тебя есть то, чего так не достает мне - ты сильный, уверенный, импозантный. У тебя слова не расходятся с делом. Я же даже не произвожу такого впечатления. Я очкарик, и меня всерьез не очень воспринимают. С тобой бы считались гораздо больше, чем со мной. Любой человек чувствует в тебе силу, так что и с рэкетом тебе общаться будет проще, чем мне.
   - С рэкетом? - удивился я. - Если я правильно помню, при Петре I в России было создано специальное ведомство по приему жалоб и заявлений, которое называлось рэкетмейкерство.
   - Ты правильно помнишь, но твои знания здесь, ни при чем. Кстати, с твоей легкой руки у меня есть свой швейный цех. Недавно я начал производить свое мороженое, ты его только что пробовал. Есть несколько шашлычных, и еще кое-какие темы. Но меня тормозит то, что я один. С твоим приходом дело сдвинется с мертвой точки. Ты бы контролировал уже работающие темы, а я бы бросил все силы на достижение главной цели - дальнейшее расширение бизнеса. Понимаешь, не нашлось ни одного человека, кому я мог бы доверять. Брал в партнеры одноклассников, родственников, соседей. Все воруют, все хотят много получать, а работать никто не хочет. Причем я ведь не против того, чтобы партнер мутил и свои дела, но не обворовывал при этом меня! Во всем нужна мера. Но те, с кем я пытался сотрудничать - хотят урвать сразу и много. Я сотни раз перебирал в уме всех своих знакомых, но лучше тебя кандидатуры не вижу. Я уже забыл, когда высыпался в последний раз, - пожаловался Игорь. - Не могу я физически охватить и контролировать сразу все. Сейчас такое благодатное дело, можно стать миллионерами, да-да, не удивляйся, именно миллионерами! Есть направления, которыми можно было бы еще заняться, но мне одному это не под силу. У меня ты сможешь зарабатывать в месяц больше, чем за год офицерской службы. Я тебя не тороплю с ответом, подумай хорошенько. Поверь мне, тебе никогда не придется жалеть о том, что ты уволился из армии и занялся со мной бизнесом.
   Курсантских денег, конечно, явно не достаточно даже самому, а уж если встречаешься с девушкой, то и подавно. Многие наши курсанты разгружают вагоны на товарной железнодорожной станции. Я бы тоже не отказался подкалымить, если бы подвернулся какой-нибудь 'левак', но то, что предлагает Батя, это совсем другое.
   - Вот ты думал над тем, что тебя ждет в будущем? Знаю, что кто-кто, а такие люди как ты, как КорС, думают об этом. Куда-то не туда идет наша страна. В стране не перемены, на которые все так надеялись, а сплошные подмены. Ускорение не успевает за гласностью, и вряд ли успеет. Пошатнулась административная устойчивость нашей власти, она уже не абсолютна. Люди начинают понимать, какая это власть на самом деле. Советская власть видит своих граждан своими потенциальными врагами. Ты посмотри, 70-е годы это ведь настоящая, пусть маленькая и почти бескровная, но гражданская война в СССР! Ты же не можешь прятать голову в песок и не замечать этого? Эту власть олицетворяет КПСС. И ты хочешь, зная и понимая это, быть проводником политики такой партии? Хочешь воевать со своим народом?
   - А ты меня ни с кем не путаешь? Я не сотрудник КГБ, а военный. Армия же служит инструментом защиты от внешнего врага!
   - Ошибаешься, дружище. Так должно быть, но так не будет. Вспомнишь мое слово - скоро армии дадут приказ, и армия будет воевать со своим же народом. Кстати, то, что вы пока ни разу не усмиряли крымских татар, это просто случайность. А если вас поднимут по тревоге и бросят против них, тогда что? Кому ты станешь рассказывать о том, что ты согласен воевать только с иностранными агрессорами? Да тебя еще и под трибунал отдадут! Неужели ты до сих пор не понял, что наша армия своего начальства боится много больше любого НАТО и прочих врагов? А если тебя в стычке с татарами убьют, это называется, жизнь, отданная Родине? Ты так это себе представляешь? Не заставляй меня разочаровываться в тебе, ты ведь всегда выгодно отличался от других именно тем, что думал сам! Не мыслил категориями лозунгов, а думал своей собственной головой! Или армия уже так сильно изменила и тебя?
   Я подавленно молчал. Никогда мне еще не доводилось общаться с таким ярым антисоветчиком, каким стал Батя. Игорь тем временем продолжил.
   - Армия - это жизнь по строгим правилам, а ты независимый, любишь свободу и справедливость. Можно тебя спросить, какова мечта всей твоей профессиональной жизни? Всерьез мечтаешь стать генералом? Генералами станут Веня и Удав, потому что у них папы генералы. Может быть, ты дослужишься до полковника, и что с того?
   В дверь позвонили, и разговор на время прекратился, так как Батя пошел открывать дверь. Это пришла соседка.
   - Игорек, - затараторила она с порога, - в магазине сливочное масло выбросили, идите все в магазин.
   - Спасибо, тетя Зоя, - поблагодарил Батя, - сейчас пойду.
   - Пожалуйста, пожалуйста. Свои люди. Ну ладно, я побежала.
   - Слышал? - вошел в комнату Игорь. - 'Масло выбросили'. Как ты считаешь, долго еще просуществует такая страна? Я берусь утверждать, что по историческим меркам ей остались считанные дни до краха. Не обижайся, но я скажу, что ты живешь, как пацан, то есть, как ребенок, а я тебе предлагаю сразу повзрослеть.
   - Пока не знаю. Мне нужно подумать.
   - Конечно, конечно, подумай. Нормальным людям свойственно думать! Как говорится, есть три вещи, которые никогда не возвращаются обратно: время, слово, возможность. Поэтому, не теряй времени, выбирай слова и не упускай возможности!
   Соблазн велик, что и говорить. Но я так и не решился на этот шаг.
   - Знаешь, Игорь, я уже подумал. Мой ответ - нет.
   Я готов поспорить, что Батя не ожидал от меня ни такого скорого ответа, ни тем более, отказа.
   - Я всегда знал, что ты человек-парадокс, - на лице Игоря появилась недоуменная улыбка. - Значит, предпочитаешь сидеть, сложа руки?
   - Бать, а когда ты стал так люто ненавидеть нашу страну?
   - Я все понял. Я тебе ничего не говорил. Меньше знаешь - меньше отвечаешь. Расскажи, - как ни в чем не бывало, продолжил Батя, - что там новенького в нашем училище?
   Рассказав, я попрощался и пошел в город. У винно-водочного магазина я вдруг увидел, что люди выходят с водкой, которую называют 'андроповка'. Памятую, что наши ребята стараются брать именно ее, я поспешил к телефону-автомату. Миша перед увалом говорил, что будет дома, так как у его мамы день рождения.
   - Миш, - громко говорю я в трубку, - тут 'андроповку' продают. Не знаю, надо тебе это или нет, но я решил тебе позвонить. Так сказать, на всякий случай!
   - Где ты? - серьезно спрашивает меня Миша. - Дождись меня!
   Ждать пришлось около пятнадцати минут. Мишка приехал на папиной черной 'Волге', купил за 'чирик' очередь и взял шесть ящиков 'андроповки'. Я помог ему перенести ее в машину. Очередь недовольно роптала, но было поздно.
   - Ну, Толик, ну спасибо! - двумя руками пожал он мне руку. - А я уж думал, что 'андроповки' больше не увижу.
   - Что так? - заинтересовался я.
   - Водка дорожает, а 'андроповка' это ведь самая дешевая водка. Без преувеличения могу сказать, что в прошлый раз я ее видел в продаже полгода назад. Спасибо, дружище! С меня причитается! Подвезти тебя? Нет, ну тогда извини, мне нужно ехать. У нас дома гости. Еще раз огромнейшее спасибо!
   Всю дорогу в училище я думал над Батиным предложением. В казарме царило оживление, это рота вернулась с вечера отдыха.
   - Симона! Чего на танцах было! - подлетел ко мне Веня, хотя и других желающих рассказать хватает. - Вася наш скакал на танцах, а его одна девушка спрашивает: 'Любишь танцевать? Так научись!'
   Ребята еще что-то рассказывали мне, а я только улыбался губами, а сам все прокручивал и прокручивал в уме разговор с Батей.
  
  Ни шагу назад!
   Во время уборки территории в моем отделении снова разгорелся спор по поводу того, были ли в годы Великой Отечественной войны в нашей армии заградотряды и штрафбаты. Вася опять наотрез отказывается верить в то, что свои (то есть наши) расстреливали наши же отступающие части.
   - Все это ложь! - с пеной у рта, как бешеный, доказывает он. - Я уже не могу говорить спокойно! Кутузов вон даже Москву сдал, и его до сих пор уважают! А это все провокационные слухи, антисоветская клевета! А вы ее повторяете и разносите, как заразу!
   Его мнение горячо разделяют Лис, Дима, Литин, Артем и Володя. Но доспорить до конца нам не дали. Точнее, спор наш закончился неожиданно. Мы и не заметили, как к нам подошел наш замполит роты старший лейтенант Бакай.
   - Вася, ты горячку-то не пори. Скажи, а штрафбаты, по-твоему, тоже выдумка? - на удивление сдержанно спрашивает его Миша.
   - Странный вопрос. Да, да, разумеется! Никаких штрафбатов у нас не было, и быть не могло! - сердито кричит Вася.
   - Нет, - начинается сам горячиться Миша, обращаясь ко мне, - ты видел когда-нибудь что-либо похожее?
   Действительно, это прямо-таки диковинное зрелище - Вася кричит на Мишу! Трудно поверить, но, похоже, всегда чересчур осторожный Вася, как говорят в нашей курсантской среде, вообще страх потерял!
   - Не пойму я, хлопцы, чего вы спорите, - встрял в наш разговор замполит, и пожал плечами. Теперь все внимание приковано к нему.
   - О! Товарищ старший лейтенант, - бросился к нему Вася, - рассудите нас. Были ли в нашей армии...
   - Я слышал ваш разговор, - перебил его Хлопец. - Если бы вы, товарищ Россошенко, читали первоисточники, то у вас такого вопроса не возникло бы. А так, относительно ваших знаний стоит большой знак вопроса. Запомните: Приказ Народного комиссара обороны СССР от 28 июля 1942 года ? 227, разговорное название 'Ни шагу назад!'
   К нашему немалому удовольствию, замполит знает историю и оказывается в нашем споре как бы на нашей стороне. Вася слушает с расширенными от страха глазами.
  - Это приказ, ужесточающий дисциплину в Красной Армии, запрещающий отход войск без приказа, - сухо излагает тем временем факты замполит. - Именно на основании этого приказа были сформированы штрафные подразделения из числа провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости. Штрафные батальоны в составе фронтов и штрафные роты в составе армий, а также заградительные отряды в составе армий. Заградительные отряды или заградотряды - отряды, которые размещались позади основных войск для предотвращения бегства военнослужащих с поля боя, поимки шпионов, диверсантов и дезертиров, возвращения в части бежавших с поля боя и отставших военнослужащих. Создавались во всех вооружённых силах, в критических ситуациях, из наиболее подготовленных военнослужащих. В разных странах они носили разные названия: Полевая полиция, Жандармерия и так далее. Наиболее известны заградотряды Троцкого в РККА, войск НКВД (пограничных и внутренних). До этого у нас заградотрядами назывались военизированные рабочие дружины, целью которых была борьба с мешочниками и спекуляцией в годы Гражданской войны.
   По мере того, как говорит замполит, Вася все больше и больше бледнеет. Он со все возрастающей тоской беспомощно смотрит на Хлопца. Лис, Дима, Литин, Артем и Володя слушают замполита с содроганием.
   - А штрафбаты? - со слабой надеждой переспросил Вася. - Они что, тоже были?
   Задав вопрос, Вася застыл, чтобы не выдать волнения. Хлопец, который, как мы уже заметили, никогда не горячится во время споров, продолжает спокойно и аргументировано отвечать.
  - Штрафные части, - так же спокойно продолжил замполит, - это формирования (специальные воинские части) действующей армии, в которые в военное время в качестве наказания направлялись военнослужащие, совершившие преступления, кроме тяжких преступлений, за которые полагалась смертная казнь. Во время Великой Отечественной войны в РККА штрафные части существовали в виде отдельных штрафных батальонов и отдельных штрафных рот.
  Вася, не в силах совладать с собой, громко всхлипнул.
  - В авиационных соединениях непродолжительное время существовали отдельные штрафные эскадрильи. Помимо Красной Армии, штрафные части и подразделения имелись в вооруженных силах других стран. Вот так-то, товарищ Россошенко.
   Васе понадобилось собрать всю свою волю, чтобы не расплакаться, так велико его разочарование. А довольный ответом замполита Королев просит разрешения задать ему вопрос.
   - Товарищ старший лейтенант, а был ли у немцев в годы войны специальный приказ о комиссарах?
   - Был, хлопцы. Только не приказ, а указ. Он так и назывался 'Указ о комиссарах' - секретный указ от 6 июня 1941 года, отданный верховным командованием вермахта немецким офицерам, который предписывал уничтожать захваченных в плен комиссаров (политруков). 'Указ о комиссарах' фигурировал в числе документальных свидетельств геноцида на Нюрнбергском процессе. Кроме Указа о комиссарах немецкое командование выпустило ряд дополнительных директив. В этих директивах был расширен список подлежащих уничтожению лиц, в частности в них упоминались в качестве особой группы евреи. В специальном распоряжении ? 1 начальника Верховного командования вермахта к директиве ? 21 от 19 мая 1941 года говорится о том, что борьба против большевизма требует строгих решительных мер против большевистских агитаторов, партизан, саботажников и евреев. Специальной директивой Главного управления безопасности рейха от 2 июля 1941, подписанной Рейнхардом Гейдрихом, адресованной начальникам СС и полиции на оккупированных территориях нашей страны, было предписано, что смерти подлежат сотрудники Коминтерна; сотрудники высшего и среднего ранга, а также наиболее активные сотрудники низшего ранга в партии, Центральном комитете, областных и районных комитетах; народные комиссары; евреи - члены партии и занятые на государственной службе; а также прочие радикальные элементы, то есть диверсанты, саботажники, пропагандисты, снайперы, убийцы, поджигатели и так далее.
   Затаив дыхание, мы слушаем нашего замполита. КорС, понятное дело, знает о существовании этого указа от своего деда. А вот лично я слышу о существовании этого указа первый раз в жизни.
  - Хотя в 'Указе' первоочередное значение отдается уничтожению коммунистических активистов, оказывающих сопротивление, а уничтожению евреев - второстепенное, в устных указаниях акценты менялись местами, - объяснил нам замполит. - Понимаете, хлопцы, если бы мы жили в то время и попали в плен, то нас, как комиссаров и коммунистов, расстреливали бы в самую первую очередь. Проникнетесь этим, хлопцы. А вы, Россошенко, уделите должное внимание учебе. Думаю, вам это пригодится, как никому другому.
  Осунувшийся и как бы даже постаревший Вася нашел в себе силы слабо улыбнуться. Замполит ушел, а наш спор сам собой прекратился. Мы продолжили уборку территории, и каждый представлял, каково это было быть политруком в то страшное время. Вася подошел к Мише и примирительно протянул руку.
  - Не сердись, я был неправ, - грустно признал он. - Так страшно поверить в то, что все это правда.
  И он снова тяжело-тяжело вздохнул. На него жалко смотреть, и Миша просто, молча, пожал протянутую руку и все. На этом все и окончилось. Почти. Перед сном, когда мы с Мишкой уже лежали в койках, он повернулся ко мне и сказал.
  - Знаешь, Толик, а я никак не ожидал от Васьки, что он найдет в себе силы и пойдет на 'мировую'. Может, мы о нем худшего мнения, чем он того заслуживает?
  - Может, - подавляя зевоту, ответил я. - Давай спать!
  
  О наградах
   Никогда лекции не кажутся такими длинными и скучными, как перед отпуском. До отпуска еще далеко, впереди войсковая стажировка, но лекции утомляют и надоедают не меньше, чем перед отпуском. Сегодня лекция снова не по плану, а для души нашего преподавателя истории подполковника Козлова. Сегодня он решил рассказать нам немного о наградах.
   - Чем награждали красноармейцев в самые первые месяцы советской власти, кто знает? Никто? Сержант Иванов.
   - Кожаными куртками и красными революционными шароварами, - бодро доложил я, вспомнив книгу 'Дума о тебе' Михаила Стельмаха и фильм 'Офицеры'.
   По аудитории пробежался смешок, да и сам Козлов тоже добродушно улыбнулся. Он сделал успокаивающий жест и продолжил свой рассказ.
   - Садитесь, товарищ сержант. В общем, правильно. Красноармейцев награждали ценными подарками - часами, немецкими и английскими пистолетами, японскими карабинами, обувью, кожаными куртками. А красные военлеты Григорий Сапожников и Петр Межерауп даже получили в подарок трофейные французские истребители 'Ньюпор'. Декрет об учреждении первого ордена 'Красное знамя' был подписан Свердловым 16 сентября 1918 года.
   Информация, действительно, нова и интересна, и почти весь взвод конспектирует материал. Я тоже записываю, так как почти ничего из сказанного не знал. Вася тоже добросовестно пишет, шевеля в помощь губами.
   - Первым кавалером этого ордена стал будущий маршал Василий Блюхер, а четвертым - Нестор Махно.
   Преподаватель сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом.
   - Махно был награжден этим орденом за освобождение Мариуполя от белогвардейцев и французов 27 марта 1919 года.
   Я обратил внимание на то, что Вася сидит в нерешительности, не зная, писать ему про Махно или нет. Он затравленно посмотрел по сторонам, давая себе минуту на размышления, и решил, что лучше не писать. Он у нас глубоко убежден в том, что осторожность - мать премудрости.
   - После окончания гражданской войны понадобилась награда за доблестный труд, поэтому в конце 1920-го был учрежден орден Трудового Красного знамени. В четверку первых кавалеров попал, например, Шосткинский капсульный завод. Еще до создания Союза ССР республики учреждали свои ордена. Так, свои ордена Трудового Красного Знамени имели Белорусская социалистическая советская республика, Украинская социалистическая советская республика. На украинском ордене был начертан лозунг 'Володарь свiту буде труд'.
   - То есть как? - удивился Лео, но преподаватель перебил его, даже не дослушав его вопроса.
   - Что вам не ясно, товарищ Леонтьев?
   - Разве правильно говорить сначала социалистическая, а потом советская республика? - недоумевает Лео, а вместе с ним весь взвод.
   - Это сейчас говорят наоборот, а тогда порядок был именно такой - вначале социалистическая, а уже потом советская республика. Хороший вопрос, Леонтьев, вам пять.
   - За что пять? - задохнулся от зависти КорС.
   - За вопрос, товарищ Королев. Иногда вопрос стоит больше ответа. Орденами республик перестали награждать в 1933 году. Курсант Россошенко, а какая награда является наивысшей в нашей стране?
   - Орден Ленина, - сильно волнуясь, ответил Вася.
   - Правильно, только нужно отвечать полным предложением: 'Высшей наградой в СССР...' Орден Ленина был учрежден 6 апреля 1930-го. Первым его кавалером стала газета 'Комсомольская правда'. Одновременно появился орден Красной Звезды. Первым его получил все тот же Блюхер - за отбитое нападение китайцев на нашу железную дорогу. 16 апреля 1934 года было введено звание Героя Советского Союза. Сначала кавалеров награждали только грамотой. Золотую звезду для них ввели 1 августа 1939 года. К тому времени в стране уже было 122 героя. Дважды Героям надлежит ставить бронзовый бюст по месту рождения.
   - Симона, прикольно, да? - вдруг встрепенулся и шепчет мне КорС.
   - В чем тут прикол? - вместо меня спрашивает Дима, так, что я просто покосился на Королева.
   - Ну, Иванов же у нас всю жизнь прожил в Гайсине, но если вдруг он станет дважды Героем, то бюст ему установят в далеком сибирском Тюкалинске! Разве не смешно?
   - Да пошел ты, - опять-таки вместо меня ответил Дима. - Разве об этом можно шутить?
   - Здорово я тебя? - подмигнул мне, ничуть не смущенный Димиными словами, КорС. Впрочем, он всегда гордился своим хладнокровием. Я ему ничего отвечать не стал, так как некогда лясы точить, материал интересный, так что нужно его записывать.
   - С 7 мая 1936 года за награды стали доплачивать. Кавалеры ордена Ленина получали ежемесячно к зарплате 25 рублей, ордена Красного Знамени - 20 рублей, ордена Трудового Красного Знамени и Красной Звезды - по 15 рублей, ордена Знак Почета - 10. Для сравнения: заработная плата учителя тогда составляла 100 рублей, медсестры - 50. Кроме этого кавалеры всех орденов имели право раз в год бесплатно воспользоваться поездом или пароходом - туда и обратно, а также могли ездить бесплатно на трамвае во всех городах СССР. Курсант Королев, что вы там заерзали на своем месте? Гляжу я в ваши горящие от нетерпения глаза, и кажется мне, что вы не иначе хотите лишний раз блеснуть своими познаниями и заработать пятерку! Угадал? Ну, давайте, блесните.
   - С началом Великой Отечественной войны денежные доплаты стали получать не только орденоносцы! - выпалил Серега на одном дыхании. - С августа 1941 года стали премировать десантников за каждое участие в боевой операции. Командиров - в размере их месячного оклада, солдат и сержантов - по 500 рублей.
   У Васи от этого сообщения, безо всякого преувеличения, челюсть отвисла до груди. Видно, что он спешно пытается привести в порядок свои мысли, но это у него не выходит, а Королев, тем временем, тоном знатока продолжил.
   - С 1942 года за каждый подбитый бомбардировщик советские летчики стали получать по 2000 рублей, за каждый сбитый транспортный самолет - 1500, за сбитый истребитель - 1000. Пилотам за каждые 15-40 боевых вылетов выплачивали по 2-5 тысяч рублей премиальных. Артиллеристы, танкисты, пехотинцы, бронебойщики получали денежные вознаграждения с лета 1943 года. За подбитый вражеский танк советский танкист и зенитчик получал 200 рублей, артиллерист-наводчик - 500 рублей. Если танк подбил пехотинец гранатой или бутылкой с зажигательной смесью, то получал 1000 рублей, - гордо закончил КорС. Он так доволен собой, что не в силах скрыть улыбку.
   - Что ж, товарищ Королев, - вежливо улыбнулся преподаватель, - садитесь, вам пять. Вы их честно заработали. Фронтовики пересылали свои заработки в тыл своим семьям. Жены предъявляли на почте 'аттестат', выданный в военкомате, и получали по нему переводы от мужей. В тылу с июля 1941 года действовала карточная система. Чтобы отоварить карточку, в магазине приходилось выстаивать в очереди несколько часов. Ребенку и пенсионеру полагалось 250 грамм хлеба в день, работнику - 800 грамм хлеба, 600 грамм растительного масла на месяц, круп и макаронных изделий - 1,5 кг на месяц. Остальное покупали на базаре, а там цены кусались. Буханка хлеба, так называемый 'кирпичик', стоивший в магазине на карточку 15 рублей, базарные спекулянты продавали по 300 рублей! Столько рабочие получали в месяц. Так что фронтовые деньги очень помогали семьям выживать. С окончанием войны фронтовые премии отошли в прошлое, а в 1947 году отменили и доплаты кавалерам орденов и медалей...
   - Как здорово, что мы учимся во время перестройки! - шепчет Веня. - А то мы бы сейчас слушали материал, который и сами можем прочесть в любом учебнике истории! Правда?
   После окончания лекции Королев снова спросил меня:
   - Симона, а Симона, так все-таки как я тебя?
   - КорС, ты такой умный, - вполне беззлобно хмыкнул я, - тебе только очков и не хватает.
   - Несостоявшийся очкарик, - тут же поддержал меня Лео. - Хотя, если подумать, то можно ему их приписать!
  
  Искатель
   В понедельник перед завтраком Столб подошел ко мне с виноватым видом. Любопытно, что это может значить?
   - Толик, - начал он издалека, - ты ведь знаешь, что повинную голову меч не сечет?
   - Откуда ему знать? - смеется КорС, вызвав смех окружающих.
   - Короче, видел я в увале вашего Батю, он просил передать тебе, что он тебя ждет дома. Только это было в субботу, а ждал он тебя вчера.
   - Не прощу! - взревел я на радость окружающим. - Где мой меч?
   Впрочем, Столбу ясно, что я шучу. Я поблагодарил его, мы пожали руки и разошлись. Перед обедом я успел позвонить из таксофона Игорю Молодову и застал его дома. Договорились, что встретимся на следующие выходные.
   - Только ты в гражданке приезжай, - сказал на прощанье Батя.
   В субботу, переодевшись в гражданку, я направился к Бате. Как и договаривались, он ждал меня дома. Еще в прихожей я обратил внимание на два рюкзака, к которым были приторочены пехотные лопатки. Хотя нет, это обычные штыковые лопаты, переделанные под пехотные. Причем переделаны лопаты грубо, топорно, не иначе Батя лично изгалялся.
   - Чего звал? - спросил я, едва перешагнув порог.
   - На, - протянул мне какую-то книгу Батя. - Помнишь, ты рассказывал, что дома твой друг занимается повышением твоей культуры и так сказать, грамотности? Вот и я решил немного над тобой поработать.
   - Сергей Алексеев, 'Рой', - прочел я вслух, и пожал плечами, - не слышал про такого писателя.
   - То-то и оно! А ведь это живой классик современной русской литературы!
   - Может, правильнее сказать, советской?
   - Если тебе так понятнее и ближе, пусть будет советской, - не стал спорить Батя.
   - Не могу не полюбопытствовать, а что это за лопаты чудные у тебя в коридоре?
   - Кстати! Подарил бы ты старому другу малую саперную лопатку, а?
   - Была бы у меня такая лопатка - подарил бы.
   - Неужели наша армия, самая могучая армия во всем мире, обеднеет на одну лопатку? Вот ты подумай сам! Да она и не заметит этой пропажи!
   - Армия, может и не заметит, да только это воровство. Не обессудь, но я хочу и дальше жить в ладах со своей совестью.
   - Ну, нет, так нет. Интересуешься, для чего они мне? Расскажу. Ты же знаешь, что увлекаюсь нумизматикой?
   Вопрос, разумеется, риторический, поэтому я и отвечать ничего не стал.
   - В 1941 году мой дед принимал участие в обороне Севастополя. Ну, и не только его. Окапываясь в районе Кадыковки, это верхнее предместье Балаклавы, он выкопал девять серебряных римских денариев конца III века нашей эры. Благодаря связям своего отца, я пошуровал по архивам, перелопатил десятки тысяч страниц разных документов, и теперь располагаю сведениями, что в свое время там располагался римский военный лагерь! Теперь я там пытаюсь отыскать еще монет и вообще всего, что попадется из той эпохи.
   - Тебе что, мало тех монет, которые перешли тебе от деда? У многих коллекционеров нет и одного такого денария.
   - То-то и оно! Монеты можно поменять на другие, которых нет у меня. А еще можно их выгодно продать!
   Глаза приятеля загорелись каким-то лихорадочным огнем, и я решил, что Батя совсем свихнулся на деньгах.
   - От меня тебе что нужно-то? Землю копать?
   - Не только. Там местные пацаны уже стали коситься на меня. А с тобой мне будет как-то спокойнее. Добычу делим пополам, что скажешь?
   - Заманчиво, - и я тут же в знак согласия кивнул головой. - Поехали!
   - Ты не голоден? А то давай, я тебя сначала обедом накормлю?
   - Нет, лучше с собой возьми сухим пайком, там аппетит нагуляем, вот тогда, и поедим. Так ты вторую лопатку специально для меня смастерил? Какая предусмотрительность!
   - Вовсе нет. Просто одной лопатки на один 'выход на природу' маловато. Быстро тупится, грунты-то с камнями вперемешку.
   - А не проще будет напильник с собой носить? - спрашиваю я его.
   - Ага! И тиски заодно, чтобы лопатку в ней зажимать!
   Ехали мы на 'копейке' Батиного отца. Заметив, что мне жарко, Батя сказал:
   - Тебе жарко? Так, может, печку выключить?
   - А у тебя что, печка включена? - опешил я.
   - Ха-ха! - веселится Батя. - Оказывается, и Иванова можно развести и провести!
  Когда мы добрались до окрестностей Кадыковки, выяснилось, что в рюкзаках имеется и сменная рабочая одежда (в армии ее называют подменкой). У Бати были два комплекта обычного солдатского х/б и форменные панамы, такие как носят в Средней Азии. Меня приятно удивил тот факт, что один из комплектов моего размера. А еще в рюкзаке нашелся миноискатель! Вот чего-чего, а этого я от Бати не ожидал.
   - Откуда это у тебя? - не смог я скрыть своего удивления.
   - Сейчас все продается и покупается, - довольно улыбнулся Батя.
   - Что ж ты тогда простую лопатку не можешь себе купить?
   - Пока не попал на нее. Ты не сомневайся, попадется - я их целую дюжину куплю! Ну что, приступим?
   Никаких местных пацанов мы так и не увидели. Полдня искали мы металл в земле, перелопатили тонну земли, но кроме современного металлического мусора (пивные пробки, гвозди, консервные банки и тому подобное) так ничего ценного и не нашли. Впрочем, нашли наши пятнадцать копеек и две копейки.
   - Не повезло, - хмыкнул я, вытирая уставшей рукой пот, заливающий глаза. Копать было трудно.
   - Рано или поздно повезет. Не могло же в этом месте быть всего девять монет? Я здесь уже пятнадцатый раз был. Признаться, я думал, что это будет быстрее. А еще, если честно, понадеялся на твою везучесть. Ну, ничего, все равно найду! Себе не прощу, если кто-то другой этот клад найдет.
   И глаза его снова загорелись лихорадочным блеском, так как он не оставлял надежды заработать на найденных здесь редких монетах. Батя не сдавался, чем меня приятно удивил. Раньше он был более мягкотелым и беспомощным от своей интеллигентности. Надо отдать ему должное, теперь он сильно изменился. Интересно, это училище так на него повлияло, или это он уже на гражданке так видоизменился? Есть только один вопрос - эти его перемены в лучшую сторону или наоборот? В училище Королев обратил внимание на то, что я заметно устал и загорел.
   - Чем же это вы, молодой человек, на природе занимались? - поинтересовался он.
   - Тем, чем ты и подумал, - ухмыльнулся я. В самом деле, не рассказывать же ему про наши с Батей поиски сокровищ?
   - А я о чем подумал? - удивился КорС.
   Договорить нам не дал Столб.
   - Толик, ты у Бати был? Чего он хотел?
   - Да вот, книгу дал почитать, - я был рад отвязаться от назойливого Королева, - если хочешь, я как сам прочитаю, дам тебе прочесть.
   - Вот это настоящий друг! Конечно, хочу! Постой, Алексеев? Не может быть! Слушай, а давай, сначала я прочту, а уже потом ты? Я прямо сегодня после отбоя начну, а?
   И я согласился, так как после 'рабочего дня' у Кадыковки я хотел только одного - спать. КорС косо посмотрел на меня, но даже слова не сказал.
  
  Комбат
   Только рота вернулась с обеда, началось свободное время, и тут же Веня пристал к Мише с расспросами. Поскольку Миша сидит рядом со мной, то и мне невольно приходится слушать их разговор.
   - Миша, а как зовут ту девушку, с которой я тебя вчера видел?
   - Тебе какая разница? - недоумевает Миша.
   Тут пришел дневальный и сообщил, что меня срочно требует к себе комбат. Интересно, чего это ему от меня нужно? Залетов никаких ни у меня, ни в моем отделении нет. Оставив за себя Мишку Кальницкого и теряясь в догадках, я направился к комбату.
   - Что это ты, Иванов, игнорируешь меня как класс? - непонятно начал комбат. - Вчера я лично проводил занятие с сержантами батальона, а тебя они, что, не касаются?
   - Никак нет, товарищ подполковник! То есть касаются, конечно, но вчера была тренировка к училищным соревнованиям по перетягиванию каната, а я ведь с первого курса вхожу в сборную команду нашего батальона!
   - Да знаю я, помню, - довольно кивнул комбат. - Со второго курса вы все время занимаете первые места. А чего на первом курсе первое место ни разу не заняли?
   - Когда мы были на первом курсе, то на четвертом курсе была отменная команда. Такие слоны в нее входили! Мы только четвертому курсу и проигрывали. Ну, а когда они выпустились, то мы больше никому не проигрываем.
   - Это, конечно, хорошо, но ты сержант, и твое место командовать своим подразделением, учить и воспитывать его, а не канат тянуть. Кстати, какой дурак тебя в эту команду записал? Ну, чего молчишь?
   - Так это вы же и записали, - напомнил я. - Вы приказали построить батальон и сами выбрали тех, кто, по вашему мнению, подходит в команду по перетягиванию каната. Потом заставили нас один на один тянуть канат, и отсеяли большую часть курсантов из сборной. Так я и остался в команде.
   - Да, точно, - прокряхтел комбат, испытав неловкость. - Но это было в последний раз. Я имею в виду, что вчера ты последний раз принимал участие в этом деле. Есть у нас и без тебя здоровые парни. Ты должен быть хорошим сержантом. Стоп! А ты ведь у нас старожил, не так ли?
   Комбат имеет в виду, что я давно занимаю сержантскую должность. Большинство должностей командиров отделений и замкомвзводов поменялись уже по два, а то и по три раза.
   - Так ты у нас уже и так должен все знать, - чему-то обрадовался комбат. - Вот я сейчас и проверю твой уровень теоретической подготовки! Устрою тебе зачет, даже нет, экзамен!
   Тут в кабинет заглянут замполит батальона. Я машинально оглянулся на незваного визитера.
   - Заходи! Заходи! - обрадовался комбат и солидно сказал: - Будешь в комиссии. Сейчас разберем Иванова по косточкам.
   Замполит уговаривать себя не заставил и вошел в кабинет.
   - Чего натворил? - уставился на меня замполит. Он не так не любит нарушителей, как то, что он об этом узнает в последнюю очередь.
   - Да нет, - успокоил его комбат и внес ясность, - сейчас проведем экзамен на профпригодность Иванова как сержанта.
   - Где экзаменационная ведомость? - косо поглядел замполит на комбата и серьезно сказал. - Я сразу ставлю ему 'отлично' и распишусь, чтоб зря свое время не терять!
   Я оценил по достоинству жест замполита, а вот комбат нет.
   - Ну, вот я так и знал, что мне все придется делать самому. Ладно, - небрежно бросил он замполиту, - можете идти. А ты, Иванов, очень, очень слушай меня внимательно.
   Замполит, подойдя к двери, ободряюще подмигнул мне.
   - Ну что же, товарищ Иванов, приступим. Я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Если за четыре секунды ты не начал отвечать - я считаю, что ты ответа не знаешь. Я ставлю плюс за правильный ответ, а минус за неправильный или за незнание. А ты чего улыбаешься?
   - Радуюсь тому, что я не тугодум. Знаете, бывают такие люди, которым для того, чтобы собраться с мыслями нужно больше четырех секунд?
   - Знаю, - хмыкнул комбат. - Но среди сержантов нашего батальона сейчас таких уже нет! Потому что такие люди и с принятием решений тоже тормозят. Готов? Поехали! В чем находит свое выражение дружба советских народов в условиях армии?
   - В том, что представители разных наций, объединенные единством целей и действий, составляют слаженный воинский коллектив, способный дружно, самоотверженно выполнить любую задачу. Боевым ядром каждого воинского коллектива является партийная организация. Партийное и комсомольское влияние - это та могучая сила, которая цементирует, делает монолитным каждое подразделение, часть, мобилизует воинов на самоотверженную службу народу, на борьбу за высокие результаты в боевой и политической подготовке.
   - О, понесло! Иванов, а ты, часом, не на замполита учишься? Не переслушать тебя! Что скажешь о повседневных заботах сержанта, не связанных с чисто командирскими обязанностями?
   - Сержанты являются помощниками руководителей групп политических занятий, секретарями или членами комсомольских бюро, спортивными организаторами. Любое дело сержанты выполняют добросовестно, с огоньком и инициативой. Это наш личный пример заражает подчиненных...
   - Достаточно. Давай-ка я тебе буду задавать более конкретные вопросы, а то на общих формулировках тебя не потопить! Сухопутные войска США организационно сведены в...
   - ... полевые армии, армейские корпуса, дивизии, отдельные бригады, бронекавалерийские полки, батальоны и роты, а также другие части и подразделения различного назначения.
   - Характеристики ТММ-3, - быстро говорит комбат.
   - Тяжелый механизированный мост ТММ-3 предназначен для устройства переходов через препятствия шириной до 40 м и глубиной до 3 м...
   - ТТХ (тактико-технические характеристики) ТММ-3?
   - Длина мостового блока - 10,5 м; ширина проезжей части моста - 3,8 м, ширина колен - 1,5 м... расчет на комплект моста, включая водителей - 8 человек.
   - Система противовоздушной обороны включает...
   - разведку воздушного противника и оповещение о нем; боевые действия истребительной авиации, огонь зенитных управляемых ракет и зенитной артиллерии, а при уничтожении низко летящих самолетов и вертолетов противника - также огонь стрелкового оружия.
   - Подготовка миноискателя к работе.
   - Заключается в установке источников питания, сборке миноискателя для работы в положении стоя или лежа, настройке и проверке его работоспособности, для чего используется эталон настройки, отвертка или другой мелкий предмет.
   - Хранение воды в полевых условиях?
   - Осуществляется в табельных средствах (в резервуарах-цистернах и резервуарах из прорезиненной ткани), а также в различной подручной таре и в резервуарах, устраиваемых в грунте.
   - Молодец, Иванов! Сейчас я тебя завалю! Доложи-ка мне все возможные неисправности эхолота ИРЭЛ и способы их устранения! Что, съел?
   - Первая. При включенном приборе электродвигатель не работает...
   После того, как я ответил и на этот вопрос, комбат гонял меня еще 40 минут, а потом заявил:
   - Слушай, Иванов, а какого рожна ты вообще ко мне приперся? Столько времени у меня отнял. Кто тебя сюда вызывал?
   - Виноват, товарищ подполковник! Разрешите идти?
   Комбат сегодня нормальный, не злой и не пьяный, так что с ним можно и пошутить.
   - А ты что, Иванов, еще здесь? Проваливай, давай!
   На следующий день я первый раз не пошел на соревнования по перетягиванию каната. Из-за меня ли или нет, но впервые за два года наш батальон вместо гарантированного первого места занял второе. Комбат отменил свое распоряжение, и я снова стал членом нашей сборной батальона по перетягиванию каната.
  
  Звездные войны
   Несколько раз мне краем уха довелось услышать новое словосочетание 'звездные войны'. О чем идет речь, пока не очень понятно. И вот на лекции по ППР полковник Тетка вдруг заговорил об этих самых войнах.
   - Товарищи курсанты, приходилось ли вам слышать о новой американской фальшивке под названием 'Звездные войны?'
   Нет, никому из нас слышать об этой фальшивке не приходилось. Довольный полковник Тетка продолжил свой рассказ.
   - Это новый голливудский боевик, - (слово 'боевик' Тетка произнес с нескрываемым отвращением), - в котором рассказывается о Третьей Мировой войне. Мне удалось его посмотреть, так что, чтобы не быть голословным, я вам вкратце расскажу о нем. По сюжету фильма наша страна первой (!) нападает на Соединенные Штаты Америки и наносит ракетно-ядерный удар. Разумеется, Америке не остается ничего другого, кроме как нанести ответный удар по СССР. В результате этой войны выживает очень мало людей. В фильме особенно много времени уделено созданию противоракетного щита, который размещен в космосе и не доступен для наших ракет и авиации.
   - Товарищ полковник, разрешите вопрос? Курсант Кучук. А для чего американцам нужен такой фильм, ведь это же явная ложь! Все прогрессивное человечество знает, что Советский Союз самая миролюбивая страна на планете и первой такую войну никогда не начнет.
   - Вы совершенно правы, товарищ курсант, - прямо-таки просиял Родственничек, - но американской военной машине нужны все новые и новые деньги. Ради получения сверхприбылей от военных заказов империалисты пойдут на любое преступление. Этот и многие другие заказные фильмы позволят Пентагону получить новые миллиарды долларов из бюджета страны, чтобы продолжить 'холодную войну' против нас.
   КорС вдруг громко от души рассмеялся на всю аудиторию, чем привел в замешательство не только преподавателя, но и всех курсантов роты.
   - Извините, товарищ полковник, - вскочил Сергей. - Я мельком глянул в окно, а там порывом ветра сорвало парик с головы женщины, а она лысая! Она его и сейчас еще ловит.
   Полковник подошел к окну, курсанты тоже бросились к окнам. Все было точно так, как рассказал Королев. Лысая женщина подпрыгивает под деревом, так как ее парик ветром забросило на ветки.
   - В самом деле, забавно, - произнес Тетка. - Товарищи курсанты, сядьте на свои места, продолжим. Было бы ошибочно думать, что такие фильмы это несерьезно, что это просто развлечение. 'Звездными войнами' одурманиваются, оболваниваются десятки, сотни миллионов граждан капиталистических стран, которые верят тому, что видят на экранах своих телевизоров и в кинотеатрах. Вы, как будущие офицеры-политработники, просто как люди с высшим образованием это должны очень хорошо понимать.
   Вечером следующего дня я пошел в увольнение. Путь мой на главпочтамт пролегает по Пушкарю (то есть по улице Пушкина). У входа в один из видеосалонов стоят Лео, КорС, Вася и Дима.
   - Толик, - позвал меня Лео, - здесь через десять минут будет новый фильм, не хочешь с нами посмотреть его?
   - А какой именно фильм? - лениво поинтересовался я.
   - Ты не поверишь: 'Звездные войны!'
   - Как? Их можно посмотреть у нас в стране? - изумился я, и сразу же согласился идти на этот видеофильм.
   Увиденное поразило всех нас гораздо больше, чем слова полковника Тетки. Ведь на самом деле фильм, можно сказать, детский и никаким СССР там и близко не пахнет. Во время просмотра фильма мы смеялись и плевались. (Плевались, разумеется, образно). Из видеосалона мы вышли, молча. Какое-то время мы шли по улице, не проронив ни звука, потом КорС недоуменно сказал:
   - Как он нас всех? На что он рассчитывал? Думал, что мы не увидим этот фильм? Это же даже не пустословие, а гораздо хуже! Неужели целый полковник не понимает, что такой ложью он подрывает доверие к нему и вообще?
   - Может, он не видел этот фильм, - растерянно отозвался Лео, - и судит с чужих слов? Может Родственничка самого ввели в заблуждение, а он все принял за чистую монету?
   Что и говорить, все мы испытываем гнетущее чувство разочарования.
   На следующий день, когда мы безмятежно сидели на самоподготовке, к нам пожаловал командир роты. С беспристрастным видом он объявил нам, что до отъезда на стажировку всем взводам, и наш не исключение, нужно побелить потолки в своих аудиториях. В смысле в тех аудиториях, где мы занимаемся самоподготовкой. При ротном никто ничего не сказал, но после его ухода страсти закипели не на шутку. Мне включаться в эту, в общем-то, бессмысленную полемику не хочется, и я думаю. Когда первые страсти немного улеглись, замок обратил свое внимание на меня.
   - Иванов, - шумно возмущается замок, - ты чего один молчишь? Тебе что, хочется белить эти проклятые потолки?
   Все курсанты дружно замолчали и уставились на меня.
   - Думаю я, - говорю я. - Мне кажется, что можно обойтись без побелки.
   - Это как? - заинтересовался замок. - Объясни?
   - Здание-то совсем новое, - начал я объяснять, - я предлагаю просто обмести потолок и все. Пыли, конечно, будет много, но если белить, то полы и мебель все равно придется вымывать.
  - А что, - поддержал меня Миша, - это будет намного быстрее и проще, чем белить потолки. Шура, что скажешь?
  Замок подумал и сказал:
  - Предложение вроде дельное, но я не смогу соврать ротному, что мы потолок побелили. Нет, не проходит твое предложение, Иванов.
  Но взвод недовольно зашумел, горячо поддерживая меня.
  - А давайте сделаем так, - говорю я, - мы обметаем потолки, вымываем все, а я доложу ротному, что потолок побелили. А ты, Саня, на момент осмотра помещения ротным, будешь отсутствовать. Ну, там, живот у тебя свело или еще что-нибудь. Что скажешь?
  - Ну, если ты сам ротному все скажешь, тогда давай, - согласился замок.
  Ребята с энтузиазмом принялись за дело. Результат даже меня самого приятно поразил, так как потолки были действительно как новые. Через сутки (чтобы ротному не пришла в голову мысль о том, что в аудитории не пахнет известью), я доложил ротному, что потолок побелен. И ротный, как и следовало ожидать, не поленился и пришел лично увидеть результат наших трудов.
  - Правда, потолки белые стали? - спрашиваю я. - Правда, товарищ майор? Вы посмотрите, какие они белые!
  - Правда, - внимательно посмотрел на потолок и на удивление быстро согласился ротный, - молодцы, третий взвод! Ну, просто молодцы! Пойду, приведу вас в пример остальным взводам, а заодно и подгоню их.
  И он очень довольный убыл к остальным взводам, а ребята стали шумно выражать свое удовольствие и радость.
  - Ну, Симона, - сказал замок, который пришел в аудиторию после ухода ротного, - ну ты и сукин сын! Я хотел сказать, молодец! Большое тебе спасибо от всех нас!
  - Спасибо это очень много, - шутит Миша, - наливай! Толик, и как тебе все так легко дается и удается? Ну, чего ты молчишь? А, понимаю, ответ будет нескромным! Я угадал?
  - Угадал, - улыбаюсь я. - Понимаешь, Миша, я способный, а способный человек становится ленивым!
  Нашу тайну никто не выдал, так что остальные три взвода потолки в своих аудиториях честно побелили. Как пошутил Лео:
  - Не нашлось у них во взводах своего Симоны! А больше у нас никто и не способен на такие экспромты! В тех взводах никому даже не пришло в голову спросить, как мы так быстро справились с побелкой такого огромного потолка!
  После его слов даже КорС промолчал и не стал ехидничать в мой адрес. Какое-то время я сомневался в правильности того, что мы не поделились 'секретом' с остальными взводами, но потом думать об этом как-то забыл.
  
  Перед стажем
  Вася хотел пойти на кафедру тактики и общевойсковых дисциплин к нашему преподавателю, чтобы договориться о консультации, но замок остановил его.
  - Откуда там, сейчас преподаватели? - удивился замок. - Они все сейчас за городом. У них традиция - сжигать годовой учебный план училища и отмечать это дело.
  - А как же борьба с пьянством? - растерялся Вася.
  На этот раз ему не то, что не ответили, на него вообще никто даже не взглянул. Я читаю свежие газеты и вырезаю оттуда материалы по истории страны. КорС насмехается надо мной и моим занятием.
  - Вот ты собираешь эти материалы и думаешь, что все в них истинная правда? История государства - это ведь всего-навсего точка зрения нынешней власти на прошлое. И это значит, что она необъективна! Историю ведь творят личности, пишут историки, а переписывают подонки. Да, да, именно подонки! А вся наша нынешняя история - это ложь, которой нас водят за нос. Да и лезут в историю вечно те, без кого там прекрасно бы обошлись. То, что написано пером, можно ведь переписать другим пером! Верно? Так что завтра, когда снова начнут переписывать историю, ты и сам поймешь, что тормозишь!
  - Чего-чего? В морду дать? Так я сейчас! Опомниться не успеешь!
  - Безотказная тактичность! Редко кому это удавалось. Но вот тебе я верю. И не обижайся ты. 'Тормоз' - это просто умный задним числом. Все-все, молчу! Кроссовки свои дашь мне в увольнение?
  - Не дам.
  - Зажал? - Королев потрясен моим отказом. - Так сильно обиделся? Это на тебя совершенно не похоже. Неужели все-таки зажал?
  - Нет, - вздохнул я, - их у меня просто украли.
  - Как украли? Ты же их позавчера стирал, я видел!
  - Вот тогда и украли. Поставил на подоконник сушить, а утром их там уже не оказалось. И никто ничего, разумеется, ничего не видел и не слышал.
  - Жаль. Сволочи. Вот бы поймать за руку! - мечтательно говорит КорС.
  - Хорошо бы, - мечтательно сказал я, так как и сам испытываю страстное желание поймать вора. Ух, чтобы я тогда с ним сделал!
  Что интересно, так это то, что подозрений никаких. Вот в 30-й роте тоже были кражи, так там у ребят были подозрения на одного курсанта, они его 'соблазнили' большой суммой денег, номера которых заранее переписали, а его взяли, что называется, с поличным. Курсанты его отметелили от всей души, а потом сдали ротному, и того вора отчислили из училища. Тут мои размышления перебил Веня.
  - КорС, а как зовут эту высокую, у которой на голове прическа 'взрыв на макаронной фабрике'? Я вас позавчера видел в городе, - спрашивает Веня.
  - Жанна, - нехотя ответил Королев, сразу интуитивно почувствовав, что лучше, пожалуй, было бы не отвечать.
  - А фамилия ее как? - как и следовало ожидать, не отстает Веня.
  - Бакай, - так же неохотно, но все-таки ответил Королев.
  - Ну, надо же! Слушай, а она, часом, не родственница нашего замполита роты? А я-то думаю, что это ты все время слушаешь песню 'Жанна из тех королев'!
  - Сергей, а куда в увольнение ходил? - спрашивает Лео.
  - В пончиковую, - насмешливо ответил Королев.
  - Зачем? - не подумав, спрашивает Лео.
  - Не поверишь, пончики есть, - благодушно объяснил КорС.
  Все расхохотались, один Лео растерянно глядит по сторонам. Да еще Зона, молча, слушал, да кушал ватрушку со сметаной и не улыбался.
  - Ну, ты, Лео, даешь! - больше всех смеялся Алеша. - Ну что еще делать курсанту в увольнении с девушкой? Только пончиковые и посещать! Ха-ха!
   В аудиторию заглянул капитан Туманов.
  - Ну, и чего вы здесь крича, кричите? А ну тихо! Начальство надо бояться!
  - Есть кричать тихо! Есть бояться! Как прикажете!
  - А вот развязность ваша не уместна! Учитесь, товарищи курсанты, учитесь, вы ведь будущие лейтенанты, а это значит, что вы должны знать больше всех остальных офицеров!
  - Это, в каком смысле? - спросил замок.
  - В том, что лейтенант должен все знать и хотеть работать. Старший лейтенант должен уметь работать самостоятельно. Капитан должен уметь организовать работу. Майор должен знать, где и что делается. Подполковник должен уметь доложить, где и что делается. Полковник должен самостоятельно находить то место в документах, где ему необходимо расписаться. Генералы должны самостоятельно расписываться там, где им укажут. Командующий родом войск должен уметь ясно и четко выразить свое согласие с мнением Министра Обороны. Министр Обороны должен уметь в доступной, понятной форме высказать то, что от него хочет услышать Верховный Главнокомандующий. Поскольку вам до полковников еще очень далеко, не говоря уже о генералах, то не тратьте время зря - учитесь.
  Под наш дружный смех взводный ушел своим неторопливым шагом, а Лео вдруг предложил:
  - Ушел указатель. Давайте поговорим о женщинах.
  - Чего о них говорить-то? - весело сказал Веня. - Всем известно, что женщина в советской армии и в военном флоте - предмет особенный и разглашению не подлежит. Так что ничего не выйдет!
  Лео заметно растерялся, но скомкал, смял свои нахлынувшие чувства.
  - Иванов, - пошутил Королев, - жаль твои кроссовки. Слушай, а ты объявление напиши: 'Прошу вернуть за пристойное или непристойное вознаграждение!'
  - КорС, - повернулся я к нему, - ты, что ли взял?
  - С ума сошел? Притормози! - резко повернулся ко мне Королев и начал активно протестовать. - Толик, ну как ты мог так обо мне подумать?
  - А я тоже так же подумал, - сказал замок. - То есть, что КорС взял, опомнился и теперь не знает, как вернуть!
  - Что говорить, у многих из нас возникли такие сомнения.
  - Да ну вас всех, не брал я ничего, - насупился Серега.
  - А жаль. Только еще больше меня расстроил. Может, все-таки мне кроссовки еще подбросят?
   Но мне их, к сожалению, так и не подбросили.
  
  Дорога
   Вот и пришел день отъезда на войсковую стажировку в должности командиров взводов. Нас, как и положено, в армии, несмотря на то, что сейчас июль, отвезли на железнодорожный вокзал в крытых грузовиках. Прибыли мы туда с ефрейторским зазором, то есть за два с половиной часа до отправления поезда. Разумеется, нам приказано стоять на месте и не разбегаться. Вот мы и стоим, словно истуканы. Бао отлучился в привокзальное кафе 'Встреча' и вернулся в порванных брюках.
   - Бао, блин, - матерится Хлопец, несмотря на присутствие гражданских пассажиров, - то есть, курсант Марковкий, доложите мне, ну, кем это нужно быть, чтобы учудить такое? И это за пять минут до поезда!
   На самом деле до отправления нашего поезда еще почти два часа.
   - Я не виноват, товарищ старший лейтенант, - канючит Бао. - Только вышел я из кафе, доедая на ходу курицу-гриль, как собака, голодная, как зверь, не сказав ни слова, набросилась на меня.
   Пришлось Хлопцу везти Бао обратно в училище, чтобы спешно заменить тому брюки. Недалеко от нас стоит довольно большая группа юношей и девушек из Удмуртии. Это нас просветил Колотун-Бабай, наш Костя Морозов. Он ведь из Ижевска, столицы Удмуртии.
   - Толик, а Толик, - вкрадчивым голосом говорит Костя, - хочешь, я тебя научу, как на удмуртском языке будет 'Добрый день?'
   - А зачем мне? - нехотя отвечаю я.
   - Познакомишься с какой-нибудь девушкой. Вызовешь, так сказать, первоначальный интерес знанием нескольких слов на ее родном языке.
   Посмотрел я на невысоких, рябоватых удмурток, и мне подумалось, что первоначальный интерес я могу попытаться вызвать и без знания двух слов на удмуртском языке. Хотя, впрочем.... Все веселее будет, чем просто стоять и потеть. О том, насколько сейчас станет интереснее, я и представить себе не мог. Выучил я эти два слова, выбрал девушку посимпатичнее, подошел к ней и громко поздоровался на ее родном языке. Вопреки моим ожиданиям девушка радости не выразила.
   Хотя, как сказал бы классик: 'Эффект был велик'. Разговоры тут же прекратились, как по команде. Все девушки побледнели, юноши напротив - покраснели, отложили свои рюкзаки, гитары и дела и без лишних объяснений набросились на меня с кулаками. В первой волне их было человек тридцать, не меньше. А вслед за ними спешат те, кто дальше стоят.
   Поскольку у меня нет выбора, да и поздно давать обратный ход, приходится отбиваться сразу ото всех. Сам не осознавая как, я отбиваюсь от толпы наседающих удмуртов, быстро уклоняясь от их кулаков. Безусловно, риск был велик. Хорошо хоть, наши курсанты тоже недолго думали и поспешили мне на помощь. Несколькими точными ударами Рома 'прорубил' проход ко мне, и стал прикрывать мне спину. Сразу стало легче. Вслед за курсантами вмешались наши руководители стажировки и старшие тех студентов-туристов, или кто они там на самом деле.
   - Иванов! Турок вы американский! Нет, прав был капитан Дядченко, когда говорил, что вы притягиваете неприятности, - в сердцах заметил Хлопец. - Пожалеете вы еще о своем поведении, товарищ Иванов. Вспомните тогда мое слово, да поздно будет. И что это за привычка у вас такая, чуть что, сразу за кулаки хвататься? Э, я вам тут прописные истины читаю, а вы и ухом не ведете!
  Поправив форму, я подошел к наследнику Павлика Морозова.
   - Кто-то должен за это ответить. Ну-ка, говори как на духу, что я сказал той девушке?
   - Ты сказал: 'Я тебя поимею!' - радостно сообщил мне Костя. - Только матом!
   Курсанты рассмеялись, а я отправил Морозова объясняться перед его земляками за его бестактность. Не задумываясь, Костя направился к своим землякам. Не знаю, что он им там нагородил, но вскоре удмурты заулыбались, и началось братание. Только что обмыть это дело мы не смогли - наши офицеры не позволили. Потом мы вместе пели песни под гитару, до самого прибытия нашего поезда. Костины земляки добродушно махали нам на прощание руками, а девушки даже слали воздушные поцелуи.
   Потом подошел наш поезд, и мы стали размещаться в вагоне. Когда поезд тронулся, мы стали стелить постели и ходить друг к другу в гости. Пока ехали по территории Украины, ехать было интересно - остановки были частыми, не успел, как следует окончиться один населенный пункт, как уже начинается другой. Частые остановки даже раздражают, зато к поезду местные жители выносят все, чего душа пожелает - ягоды, фрукты, копченую и вяленую рыбу, пиво, водку и вино, вареные вареники и кукурузу, мороженое.... Всего и не перечислишь.
   Когда въехали на территорию РСФСР, стало скучнее. Теперь от станции до станции ехали часа по два без остановок, а к поезду выносят только картошку-пюре, соленые огурцы и помидоры. Такой скудный рацион даже обжоре Зоне быстро приелся. Мы начали роптать. Зато в Сызрани меняли паровоз и колеса, так как дальше путь предстоял по узкоколейке. Нам разрешили прогуляться по привокзальной площади, и мы вывалили двумя взводами из вагонов. У продовольственного магазина стоит очередь, как к мавзолею Ленина.
   - Что тут? - деловито поинтересовался Миша у местных жителей.
   - Дефициты выбросили! - восторженно сообщили ему.
   Нам тоже захотелось отведать дефицитов. Пятидесяти четырем курсантам не стоило большого труда отодвинуть очередь в сторону. Когда мы ворвались в магазин, то стали осматривать прилавки. На прилавках были банки с морской капустой, трехлитровые банки березового и томатного сока и печенье в пачках.
   - А где дефициты? - выразил всеобщее недоумение Мишка, все еще оглядываясь по сторонам. - Под прилавком, что ли?
   - Так это же и есть дефициты, - показал мужчина из очереди на печенье в пачках и сок.
   - Извините, - за всех ответил Миша, и мы, не сговариваясь, покинули магазин. Довольная очередь вернулась на место.
   Вагон нам достался еще тот - все из дерева, мы таких вагонов еще и не видывали. Надо полагать, именно в таком самом вагоне когда-то дедушка Ленин ездил в ссылку в Шушенское.
   Когда въехали на территорию Казахской ССР, ехать стало еще скучнее. Теперь от станции до станции ехали часов по 8-10. Чай у проводников еще был, но без сахара. Правда, пассажирам-казахам проводники-казахи давали к чаю конфеты, а нам нет.
   - Кучеряво живут, - позавидовал казахам Зона.
  Зато мы увидели пасущихся верблюдов - кораблей пустыни и узнали, что такое электросторожа. Очень жарко и, не глядя на протесты проводников, мы вынули все окна в вагоне. Ну, кроме туалетов и купе проводников.
   - Да, - подвел неутешительные итоги Миша, - торопиться здесь некуда.
   Удивляет здесь все - почтовые ящики на столбах, невысокие деревянные подиумы на которых люди пьют чай. Да и на автобусных остановках вместо привычных лавочек установлены такие же деревянные настилы. Хлопец в поезде не бездельничает, заставляет нас ежедневно бриться, и с печальным постоянством проводит утренние осмотры и политинформации.
   - Смотрите, смотрите! - встрепенулся Зона, увидев в степи город с золотыми и зелеными куполами. - Что это, как вы думаете?
   Мы уже видели глинобитные лачуги, в которых живут местные жители, в которые можно забраться только на четвереньках. А вот такую красоту мы видим впервые.
   - Может, здесь кино снимают про средние века? - предположил КорС. Но он ошибся. Наш проводник объяснил, что это туземное кладбище. Живут люди в лачугах, а прах покоится в сказочных дворцах. Такие вот метаморфозы.
  
  Если
   Ну, вот мы и приехали на стажировку, почти приехали. На железнодорожной станции Тюратам нас встретил подполковник из УИР (управления инженерных работ), в котором нам предстоит проходить войсковую стажировку.
  Везут нас автобусом, и сопровождающий нас подполковник всю дорогу до города Ленинска агитирует нас проситься служить к ним на Байконур. Все ему здесь нравится: и выслуга полтора года за год, и зарплаты выше, чем в средней полосе, и снабжение хорошее, и рост по служебной лестнице тоже не плохой.
  - Вот смотрите, мне тридцать четыре года, - радуется наш сопровождающий, а я уже подполковник!
  Честно признаться, никому его рассказы неинтересны, а его словоохотливость и разговорчивость даже раздражают, поэтому я вслух выражаю всеобщее мнение.
  - А знаете, лучше служить старшим лейтенантом в Крыму, чем подполковником на Байконуре!
   Все курсанты со мной согласны и одобрительно кивают головами, поддакивают. Подполковник резко прервал свое бахвальство, может быть, даже слишком резко.
  Он растерялся, не нашелся, что сказать, и обиженно замолчал. Теперь, когда он молчит, ехать стало совсем хорошо! Подполковник притворился, будто глядит в окно, а сам исподтишка косит на меня, да и на других курсантов тоже. Да и ладно.
  - А подполковник-то, - усмехнулся Веня, - так важен... и обидчив оказался!
  Подполковник теперь являл собой миру абсолютную бесстрастность.
  - Оно и к лучшему, - словно прочитав мои мысли, сказал КорС. А потом наклонился ко мне и шепнул: - Не дай тебе Бог попасть сюда, служить! Подполковник, похоже, амбициозен и злопамятен, и, без всякого сомнения, стал бы тебе мешать служить в меру своих скромных способностей и возможностей!
  - Думаешь? - переспросил я.
  - Я, понимаешь, не дурак! Глупо получилось. И может без надобности.
  Наш встречающий глядел на нас и вымученно улыбался. Там где Лео строил свое отделение, лился бесконечный поток слов, лишенных склада и лада - это Веня упражняется в красноречии. Ну, как бы там ни было, вот я и приехал на войсковую стажировку в должности командира взвода на Байконур, в город Ленинск. На первом же построении меня удивил тот факт, что командир части вышел на развод в черных солнцезащитных очках. Как-то это не особенно принято при советской-то власти. Я не удержался и спросил командира роты, в которой я проходил стажировку:
  - Чего это командир части в темных очках? Синяк что ли скрывает?
  - Да, нет, - ответил, несколько смутившись, ротный. - Просто, если командир выпивший, он всегда темные очки надевает. Он больше любит ночевать в кабинете - под столом, куда его вечером приносят на покрывале из соседнего кафе.
  - То есть командир и днюет и ночует в части?!
  - Если честно, то он известен тем, что никогда не трезвеет!
  На стажировке я пробыл месяц. За это время я ни одного раза не видел командира без темных очков. Даже интересно, а какие у него глаза вообще?
  - Вот дурацкий здесь почтамт, - громко возмутился Веня, - ждешь два часа, а тебе говорят, что никто не отвечает. И нужно заказ снимать и по новой заказывать, и снова два часа ждать, а просто повторить вызов нельзя! Что за порядки? Просто возмутительно, никакой управы на них нет!
  - Между прочим, Венечка, чтоб ты знал, здесь есть еще телеграф, - лениво говорит КорС, насмешливо прищурившись.
  - Ой, вы меня удивляете! Ну и что? - недоумевает Веня.
  - А то, что если тебе, действительно, что-то срочное нужно сообщить, то знай, что телеграф посылает телеграммы по всему миру и дальше.
  - Смешно. Очень, - возмущается Веня, - а поговорить?
  Королев тоскливо разглядывает плакат на стене методкабинета, в котором нас поселили. Там написано: 'Нельзя учить, не воспитывая, как нельзя воспитывать, не обучая' (Д-1 МО и ГПУ СА и ВМФ).
  - КорС, а чего ты пошел в политрабочие, а не в командиры? - вдруг спросил Веня, - из тебя вышел бы хороший полководец. Я так думаю.
  - Полководцы, как вам всем известно, смелые люди, они готовы рисковать жизнью других людей. А я не готов.
  - Да-а, - вздохнул Вася с умным видом, - погоны - нелегкая ноша.
  - Это кому как, - рассудительно сказал Королев. Непревзойденная наивность Васи, кажется, уже давно никого особо не удивляет и не раздражает.
  - Представляете, - вошел в методкабинет Лис, - какой у нас забавный случай сегодня произошел на производстве?
  - Нет, Лисенок, не представляем. А что, если бы сказали, что представляем, ты бы нам поверил? - смеется Дима.
  - Ну да, - непонятно, что он имеет в виду, отвечает Лис и начинает рассказывать. - В начале рабочего дня поставили одного вэссэра (военного строителя) с полутерком стену тереть, где лишней штукатурки набросали. На построении на обед выяснилось, что его нет. Бросились искать, а он на том же месте, где его утром поставили - там же и стоит! Протер штукатурку до кирпича! Можете это себе представить!
  - Дурак он, что ли? - удивился Веня.
  - Ага, причем и по документам, но этого как-то не учли! Теперь не знают, чем его и озадачивать!
  - Копать его надо ставить! Вместо экскаватора!
  В комнату вошел розовощекий и улыбающийся Дима. Он душевно напевает: 'Учительница первая моя...'
  - Ностальгия по школе, что ли замучила? - удивился Вася.
  - Нет, похоже, он с учительницей переспал, - предположил я, разглядывая маслянистые глазки Димки.
  - В самую точку, - победно сказал и расплылся в широкой улыбке Дима. - До сегодняшнего дня у меня еще не было учителей.
  - Учителей? - ужаснулся КорС. - Пацаны, вы это слышали?
  - Учительниц, я хотел сказать! - тут же поправился покрасневший Дима.
  - Ну и как они, чем-то принципиально, так сказать, конструктивно, отличаются от представительниц других профессий? - насмешливо спрашивает Миша.
  - Пока рано судить. Для серьезного исследования материала пока недостаточно, выборка пока очень маленькая.
  Вошел красный, как вареный рак, Баранов и сразу бросился к кувшину с водой.
  - Тема, что это с тобой? - сочувственно интересуется КорС.
  - Ездили на площадку, и автомобиль по дороге сломался, - начал рассказывать тронутый вниманием Артем. - А жара плюс семьдесят градусов на солнце, и спрятаться негде. И в кабине не усидишь. Намучились почти до потери сознания. В Австралию хочу, там сейчас зима! Пусть и не такая, как у нас, но все-таки зима!
  - Водителю не позавидуешь, - покачал я головой, - как он только инструменты в руках держать смог?
  - В ведро воду из бутылки вылил, чай из наших фляжек и туда же ключи бросил. Полдня ремонтировались.
  - Хорошо хоть сообразительный водитель попался, - говорит Вася.
  - Во всяком случае, опытный, - подтверждает Артем.
  - А чтобы пить совсем воды себе не оставили? - спрашиваю я, видя, что Артем никак не может напиться. - Не подумали что ли? Или решили, что ремонт много времени не займет?
  - Мы видели, что замкомроты свою фляжку в ведро не выливает, ну и решили, что он с нами поделится. Но потом оказалось, что у него во фляжке коньяк. Он им с нами, разумеется, делиться не стал. Да я бы пить его и не стал, - вздохнул Баранов и снова присосался к стакану с водой.
  - Хватит болтать, - подытожил Миша, - выходи строиться на обед! Товарищ сержант Иванов, вверенное вам отделение выходит на построение на обед! Хочу вас прямо спросить, вы, случайно, не желаете принять командование на себя?
  - Зачем? Мне кажется, это лишнее, ты неплохо ассистируешь! - смеюсь я.
  - Мой бледнолицый брат, - обращается Миша к Баранову, - как вы смотрите на то, чтобы отобедать с нами?
  Тот растерялся, повернулся к Мише своим обветренным лицом кумачового цвета, и ошалело смотрит красными, воспаленными глазами.
  - Понял, - смеется Миша, - вы сегодня только пьете! Остальные, внимание: руководство сменилось, теперь я здесь командир! Гопкомпания, все на выход, - с притворной строгостью говорит он. - А то у нас здесь все по-честному, кто не успел, тот опоздал!
  
  Бузотер
  Идем мы с Вовкой Еременко по Ленинску на почтамт. Перед тем, как выйти в город, не подумали и поэтому вышли в военной форме одежды. Жара плюс шестьдесят градусов, а мы в фуражках. Соответственно идем и потом умываемся.
  Когда надоело поминутно пот с лица стирать, взяли фуражки под мышки. Только стоило снять головные уборы, как откуда-то из-за деревьев появился майор-ракетчик. Видно было, что он торопится, но при всей его спешке он все-таки остановился и остановил нас.
  - Товарищи курсанты! Ну-ка подойдите ко мне, - сразу крикнул он нам.
  - Товарищ майор, по вашему приказанию прибыли, - доложились мы.
  - А почему вы послали меня? - строго спрашивает майор с явным отеческим укором. В глазах его мягкая грусть.
  - Куда? - не понял Вова и даже растеряно оглянулся на меня, стараясь припомнить то, чего на самом деле вовсе и не было.
  - Когда? - наивно выразил свое удивление и я.
  - На хрен! Вот куда, - возмущается майор-ракетчик. Он как бы даже удивлен необходимостью объяснять такие простые и очевидные ему вещи.
  - Неправда, товарищ майор, мягко говоря, это преувеличение, - сдержанно, но упрямо оправдываемся мы, - вы ошибаетесь, никуда мы вас не посылали, а уж тем более на хрен!
  - Не издевайтесь, товарищи курсанты, - веско говорит майор, и уточняет, - вы мне воинскую честь отдали?
  - Никак нет, - честно признаем мы, - не отдали.
  - Ну, вот и считайте, что послали меня на хрен, - разъясняет нам майор, и не моргая, смотрит на нас. - Это, то же самое, - не дав нам опомниться, категорически заявил майор.
  Я с недоверием и интересом посмотрел на майора.
  - А, ну если так, тогда конечно... - Вовка улыбается. Почему-то, он весьма легкомысленно, то есть без должной серьезности отнесся к словам старшего офицера.
  - Ладно, на первый раз прощаю, - словно забыв о своем гневе, говорит ракетчик. - На первый раз делаю вам замечание, надеюсь, что этого будет достаточно. Идите.
  - Есть! - придаю я невинное выражение своему лицу.
  И мы с Володей поспешили прочь, радуясь тому, что эта волнующая история окончилась, пока майор не взял и не передумал.
  - Вот..., - начал, было, Вовка, но я не дал ему договорить.
  - Прикуси свой язык, - отрывисто бросил я, - и вообще - поменьше разговоров, больше внимания, а то еще на кого-нибудь нарвемся!
  В части мы застали Литина, который взахлеб рассказывал о том, что они с Ромой уже успели познакомиться с классными девочками. И девочки эти, якобы, угощали их вином и пивом.
  - Что, - хмуро говорит Миша, - девчонки такие страшные, что сами наливают?
  - Чего это Миша такой недовольный? - заметил я.
  - Я тебе расскажу, - с заговорщеским видом прошептал КорС, - только чтобы Мишка не слышал. Я ему резиновую змею и паука в постель подложил. Он снял простыню и очень испугался. До сих пор вон успокоиться не может. Разошелся, блин, как холодный самовар. Только ты не проговорись, что это я ему подложил. Обещаешь?
  В части делать было решительно нечего, и я отправился на Сырдарью. Во всяком случае, возле воды не так жарко, как в помещении. Я вернулся с речки, где купался полдня, а Кальницкий, увидев меня, улыбаясь, сообщил:
  - Тут без тебя буза, командир, а тебя вечно, когда ты нужен, нет на рабочем месте.
  - Что еще случилось? - стал я вникать в обстановку. - Кто бузит?
  - Я, - с готовностью отозвался Лис. - Я требую надбавки!
  - За что? - с сомнением спрашиваю я, хотя нутром уже чую, что ничего серьезного не предвидится.
  - За вредность! За тяжелые климатические условия; за то, что живу в пустынных и безводных районах, на открытом воздухе и в не отапливаемых помещениях!
  - Ишь ты, привилегии ему подавай! А за то, что в Гренландии лежат вечные льды тебе не добавить?
  - А еще: суточные, квартальные и проездные хочу! - не унимается Лис.
  - Ну, все, все. Я все понял - ты изучал ЕНИР (единые нормы и расценки), молодец. А на счет добавки забудь, ты ведь не в командировку едешь, а к бабе идешь. Можешь, кстати, съесть мой обед, силы тебе понадобятся! И не вздумайте мне мешать спать! И никакого тут дыма коромыслом! Я мечтаю выспаться, ибо не в своей тарелке! Да, Лис, на счет проживания в отапливаемом помещении персонально для тебя можно и подумать! Я сегодня же займусь этим вопросом и, поверь, сделаю все, что в моих силах! Ты же меня знаешь!
  Однако такая перспектива Лиса отчего-то не радует, он успокаивается и оставляет меня в покое. Я с чувством выполненного долга (все-таки буза прекратилась, и это моя заслуга), ложусь спать. Меня разбудил на ужин КорС. Он рад, что нарушил мой сон.
  - Просыпайся, Симона, - сильно тормошит он меня за плечо. - Просыпайся, пришло время принять снотворное!
  - Серега, а чего у тебя глаза такие красные? Или мне это со сна мерещится?
  - В город я выходил, а там такой ветродуй! Вот теперь все глаза горят и слезятся от песка.
  - Как, сразу все восемь? - зевая, спрашиваю я.
  - Ах, ты так? - вскричал Королев и схватил свою подушку. - Насмехаться надо мной? Ну, хватит! Я требую немедленной сатисфакции!
  Я тоже, вскочив с кровати, схватил свою подушку. Сергей замахнулся, но я уклонился. А вот Королеву повезло меньше, он как раз делал шаг в мою сторону, когда я его ударил подушкой прямо в лицо. КорС рухнул на пол, как подкошенный. Я замер на мгновение, не зная, что и подумать.
  - Чего это с ним? - растерянно спросил я. - От страха, что ли, умер?
  - Зверь ты, Толик, однако, - осуждающе покачал головой Лис. - Эти подушки ведь практически каменные.
  Подушки были ватные и сильно сбившиеся. Дима даже в шутку называл их кожаными, а я сам еще в день приезда шутил, что от таких подушек на голове будут мозоли.
  - В лучшем случае - сотрясение головного мозга, - констатирует Лис. - Это как минимум, если ему повезло. Но везучесть Королева вызывает у меня серьезные сомнения.
  - Это Толик со сна не сообразил, - вступился за меня Миша.
  - Очень может быть, что теперь КорС станет, как бы это мягче сказать? Станет умственно ленив, - ехидничает Лис, хотя его ехидство, по-моему, не очень уместно в данном случае.
  Застонал и зашевелился Королев, затем он с трудом сел на полу. Взгляд у него безумный. Королев итак особой красотой не отличается, а сейчас так и вовсе выглядит ужасно.
  - КорС, это тот самый я, - улыбнулся я, - ты вообще как?
  - Симона, я не в претензии, - сказал он, обхватив голову руками. - Сам виноват. Не подумал, что это не подушки, а куски камней. Е-мае, как больно.
  Он опускает руки, берет из рук Лиса стакан с водой и жадно пьет. Все смотрят на Королева сочувственно.
  - Счет пока 1:0. Продолжите в училище, - шутит Миша, - во всяком случае, там подушки нормальные, перьевые.
  - Теперь даже и не знаю, - сокрушенно кивнул головой Королев и тут же скривился от приступа боли, и снова схватился за голову, - Симона и перьевой подушкой убить может, особенно, если захочет этого.
  - О! - восхищенно комментирует его слова Миша. - А ты, оказывается, не так уж и безнадежен! Ты учишься буквально на глазах!
  - Я прямо польщен, - кривится от боли КорС.
  - Сергей, - участливо говорит Саркис, который сейчас находится у нас, - ты голову на сквозняк положи, легче будет!
  Королев попытался рассмеяться, но тут, же снова скривился от боли. Аппетит к нему пришел только через день, а интерес к прочим нехитрым курсантским радостям, еще позже. Стоит, пожалуй, упомянуть еще о том, что злые языки потом грешили, что я специально Сергея так ударил, но я на самом деле со сна не сообразил, что такой подушкой бить по голове нельзя. Даже въедливого и не всегда приятного КорСа.
  
  Верблюд
  Шли мы с Петькой Захаровым по городу Ленинску, изнывая под знойным, слепящим южным солнцем, и неожиданно увидели верблюда, привязанного к забору.
  - На аллаха надейся, а верблюда привязывай, - блеснул я знанием арабской пословицы.
  - Не умничай, - бросил Зона и добавил: - Давай, на него поближе посмотрим, я еще вот так, а не по телевизору, живого верблюда не видел.
  Верблюд привязан в тени нескольких пирамидальных тополей. Как же все-таки приятно освежает тень! Правда, рядом с верблюдом свежий воздух совсем не ощущается, так как верблюд давно не мыт. А, может, они и мытые пахнут так же нехорошо?
  - Чего там на него смотреть, верблюд он и есть верблюд, - сказал я и пожал в недоумении плечами.
  Петька по-хозяйски обошел вокруг верблюда, похлопал того и по горбу, и по морде, а потом еще и выдохнул верблюду в морду сигаретный дым. Верблюд тоже в долгу не остался и моментально плюнул в Петьку, причем без промаха. На белоснежной рубашке растеклось омерзительное пятно сочно-зеленого цвета. Надо же, а я-то был уверен, что верблюды плюют белой пеной, как в фильме 'Джентльмены удачи'. Полдня Зона стирал в Сырдарье свою рубашку, но она так и оставалась зеленой.
  - Да брось ты эти сопли, и охота тебе с ними возиться? - не выдержал я, так как ждать окончание стирки мне уже порядком поднадоело.
  - Это не сопли, - взвился Зона, - это трава пережеванная.
  Я не выдержал и с насмешкой в голосе пропел.
  - Восток дело тонкое, Петруха.
   Восток, как капризная старуха.
   Товарищ Сухов, мимо вас не пролетит и муха!
   Однако, перехватив недобрый Петькин взгляд, я не стал развивать тему дальше, чтобы еще больше не огорчить незадачливого Зону. К обеду он все-таки и сам пришел к выводу, что рубашка испорчена окончательно, и выбросил ее. По Ленинску ему пришлось идти с голым торсом, прячась в тени домов. Когда вернулись в часть, ко мне сразу подошел Саркис, который, оказывается, прождал меня уже два часа.
  - Симона, выручай! - сразу бросился он ко мне, как к родному. - Хочу, очень хочу с одной женщиной познакомиться, помоги!
  - Мне не совсем понятно, с каких это пор тебе в этом деле помощь нужна?
  - Нет, ты только послушай! Она всегда ходит вместе с подругой. Ходят парой. Надо эту 'пару' разбить. Ну, так как, поможешь?
  - А к другим пацанам почему не обратился? - поинтересовался я, кивнув в сторону наших курсантов.
   - Другие не чета тебе, они только болтать и хвастать горазды, а мне нужно реально 'пару' разбить, - как будто даже удивляясь моим словам, отвечает Саркис. - А к Мише я с такой просьбой подойти не могу.
   Всем известно, что Миша Мирзояна откровенно недолюбливает, так что разговор у них, действительно, вряд ли получится.
  - Нет, Саркис, - огорчил я приятеля, - у меня есть невеста. Я на других женщин ни смотреть, ни думать о них не хочу, не то, что знакомиться с ними.
  - Брось, Толик, - чуть не плачет Саркис, и не обращает на мои слова никакого внимания, - мы твоей невесте ничего говорить не станем! Выручай, а?
  - Нет, - снова отказал я. - Все, что я могу для тебя сделать, это поговорить с Мишей. Думаю, что, по крайней мере, он меня выслушает.
  Понимая, что, поскольку отказываться от знакомства с понравившейся женщиной он не хочет, а, значит, другого выхода все равно не остается, Саркис согласился. И я отозвал Мишу в сторону.
  - А вторая женщина хоть симпатичная? - лукаво улыбнулся Миша, выслушав меня.
  - Иди ты! Стал бы я тебе предлагать, - серьезно отвечает Саркис.
   - Ну, показывай, - принял Миша решение.
   Мы втроем вышли в город и стали ждать, пока понравившаяся Саркису женщина с подругой не выйдут с работы. Работают они в нашей же воинской части. Женщина Саркиса была на вид лет на 20 старше его, но я ничего не сказал. Ее подруга выглядит лет на двадцать пять. Это была худенькая, симпатичная шатенка.
   - Тебе повезло, - промурлыкал Миша, обращаясь к Саркису, - иду на таран!
   'Крепость' против Мишиного натиска продержалась недолго. Вечером Миша сказал, что его шатенку зовут Ларисой. Мы как раз смотрим по телевизору финал III Всесоюзного телевизионного конкурса молодых исполнителей 'Юрмала-88', поэтому на Мишины слова я особого внимания не обратил. Может, он и собирался еще что-то сказать, но передумал. Звучит песня:
  - Осторожно! Двери закрываются!
   Слышен голос металлический...
  - Кто такой? Почему не знаю? - полюбопытствовал КорС, вернувшийся из умывальника.
  - Александр Малинин какой-то, - тут же ответил Лис, - победитель песенного фестиваля в Юрмале. Что, понравился?
  - Не совсем, - скривился Королев, - мне кажется, что ему с таким голосом романсы петь нужно, а не эту белиберду.
  Тут раскрылась дверь, и к нам заглянул Юлька. Он оглянулся назад и радостно позвал кого-то:
  - Наконец-то нашел, здесь они все! Заваливай! - и уже обращаясь к нам, добавил: - Я подергал все кабинеты, пока вас нашел!
  - Я уж, было, решил, что это землетрясение, - шутит Лис, - а, оказывается, это ты кабинеты дергаешь! Кстати, научишь меня?
  - Чему? - удивленно смотрит Юлька на Лиса.
  - Как кабинеты дергать, чему же еще? - пришла очередь 'удивиться' Лису.
  Тут к нам стали заходить курсанты первого отделения, которые пожаловали к нам в гости. Вечер теперь предстоит долгий - чаепитие и обмен впечатлениями о стажировке. Но я ошибся, о чае, за исключением меня, никто так и не вспомнил. Всех больше устраивает водка.
  - Симона, ты что, и в самом деле не будешь с нами пить? - возмущается замок. - Но это, же полнейшее пренебрежение правилами! Впрочем, ты сам сплошное нарушение и отклонение от правил, - махнул он рукой, смирившись с мыслью о том, что пить я с ними не стану.
  - И правда, Толик, - шутит Миша, заедая первую рюмку соленым огурцом, - неужели тебе не противно смотреть на наши пьяные рожи, и слушать наши такие же пьяные речи? Ну, мужики, нельзя же так долго играть в молчанку? Наливайте и говорите уже какой-нибудь тост!
  Лис тут же с готовностью и нескрываем удовольствием бросился наливать по второй.
  - Слушай, Симона, - шутит замок, - все равно ведь ты зря сидишь. Может, ты приготовишь нам чего-нибудь на закуску? Ты сам готовить есть умеешь?
  - Сам есть умею, - отшучиваюсь я, - а готовить нет!
  - Вот так и знал, - притворно вздыхает замок, - что нам еще и самим придется готовить себе закусь! А еще турист называется! Кто со мной чистить картошку? Хочу жареной картошки.
  - Давайте лучше пить чай, - шучу я, точно зная, что кроме меня его пить больше никто не станет.
  - Ну, нет уж, - вскричал замок, - давайте пить то, что пили!
  Как я и предполагал, все горячо поддержали его предложение, так что чай я пил один, так сказать, в гордом одиночестве. Напились сильно, хотя и знали, что на следующий день нам предстоит ехать на экскурсию.
  
  Экскурсия
   Экскурсоводом на площадке, с которой в 1961 году Юрий Гагарин полетел в космос, был полковник. Его просто распирало от счастья, что он причастен к тем геройским событиям, и что он может поделиться своими впечатлениями с кем-то.
   - Скажите, товарищ полковник, - неожиданно для всех задал вопрос Вася, - а правду говорят, что Гагарин и Серегин разбились не на самолете 27 марта 1968 года, а на 18 дней раньше во время полета вокруг Луны?
   Мало того, что от Васи никто ничего подобного не ожидал, так еще и вопрос оказался интересным!
   - Странное дело, - довольно охотно откликнулся наш экскурсовод, - но до сих пор рождаются разные, порой просто таки экзотичные версии о гибели первого космонавта Земли. Тема космоса по ряду причин является закрытой, что порождает множество мифов. Самый распространенный из них тот, что на орбите побывало намного больше людей, чем это считается официально. Просто этих незнаменитых героев по самым разным причинам засекретили. Кстати, товарищ курсант...
   - Курсант Россошенко, - выпрямился Вася.
   - Товарищ курсант Россошенко, спасибо вам за хороший вопрос, дающий нам еще одну тему для разговора.
   Вася расцвел и покраснел от удовольствия.
   - Лично я считаю, что в этих космических сказках есть одно достоинство - полеты человека в космос все еще вызывают у людей романтические чувства! Что касается Юрия Гагарина, то довольно часто благодаря политике гласности, открытости и демократизации нашего общества стали говорить о том, что до успешного полета Гагарина в жертву прогрессу и отечественной науке были принесены как минимум одиннадцать советских летчиков. Среди этих, так называемых 'нулевых' космонавтов, фигурируют Алексей Ледовский, Терентий Шиборин, Андрей Митков, Мария Громова, чей ракетный самолет будто бы потерпел катастрофу в июне 1959 года. Надо отметить, что на эту тему много говорили и раньше. Источником этой информации, а точнее сплетен, стал выдающийся деятель ЦК Коммунистической партии Чехословакии, который в декабре 1959 года, находясь в Италии, рассказал там о нескольких неудачных космических полетах в СССР.
   - А как же знаменитый летчик-испытатель Владимир Ильюшин? - несколько развязно спросил КорС. - Ведь общеизвестно, что его корабль в начале 1961 года осуществил 'твердую' посадку, в результате чего Ильюшин попал на долгие месяцы в госпиталь.
   - Ильюшин действительно довольно продолжительное время находился на больничной койке, но попал он туда не из-за космической или авиационной, а из-за самой обычной автомобильной аварии. А вот еще слухи: в 1961-1962 годах якобы погибли космонавты Завадовский, Михайлов, Костин, Цветов, Нефедов и Кирюшин. Первые двое в этом списке вообще вымышленные персонажи! Нужно ли продолжать дальше? - рассмеялся полковник, приглашая и нас посмеяться над нелепыми слухами.
   - Теперь, что касается версии о том, что Гагарин и Серегин погибли во время полета вокруг Луны. Тогда на орбиту Луны действительно отправили 'Зонд-4', но он был беспилотный. Он своей задачи выполнить не смог, что и породило разные спекуляции и инсинуации вокруг этой темы. Мол, гибель первого космонавта Земли скрыть было невозможно, поэтому пришлось инсценировать аварию самолета, пилотируемого двумя летчиками-испытателями, которые благополучно катапультировались из него незадолго до падения самолета. Я категорически утверждаю, товарищи курсанты, что все это выдумки. Гагарин и Серегин погибли 27 марта 1968 года во время полета на самолете.
  - Скажите, товарищ полковник, - с насмешливым любопытством ворвался я в первую же паузу, - а случались ли здесь какие-либо курьезные случаи?
  - Случались, товарищ сержант! Да еще какие! - подпрыгнул на месте веселый полковник. - Еще какие! Слушайте сюда, ребятки. Еще до первого полета человека в космос наши специалисты запустили на спутниках отсюда - с Байконура - магнитофонные записи человеческой речи. Это делали для проверки голосовой связи между землей и кораблем.
  Мы все стояли, только что не по стойке 'Смирно', и слушали обещавший быть интересным рассказ Байконуровского старожила. А он говорил тоном радушного хозяина.
  - На Западе из-за этого поднялся настоящий шум, мол, русские отправляют на орбиту пилотов-смертников! Вот их-то голоса и перехватывают радиоразведки США, Франции и Великобритании!
  - А что мы? - спросил я нетерпеливо, потому что стало интересно. - Отреагировали как-то?
  - Еще как, молодой человек! Еще как! После этого наши ракетостроители отправили в космос кассету с записью хора имени Пятницкого!
  Мы дружно расхохотались, гордясь нашей великой страной и ее находчивыми и веселыми людьми.
  - Иванов, - шепнул Хлопец, - я был бы тебе весьма благодарен за то, что ты помолчишь. Так что?
  - Легче легкого!
  - Иванов, - подмигнул Лео, - чти Бога и комиссара!
  - Младший сержант Леонтьев! Помолчи тихонько.
  Все наше пребывание на легендарной площадке повергло нас в состояние непрекращающейся радости и гордости.
  - Начнем с того, что первым космическим аппаратом стал стальной шар диаметром 58 сантиметром и 83,9 килограмм с радиопередатчиком и четырьмя антеннами. Его назвали ПС-1, то есть 'Простейший спутник-1'. Через пять минут после запуска спутниковой ракеты именно это приспособление передало на полигон Тюратам сигнал, который мог услышать любой радиолюбитель на Земле. Первым на Западе услыхал сигнал нашего спутника астроном-любитель Хайнц Камински из немецкого города Бохум. Через год в этом городе даже был проведен фестиваль космонавтики.
  - А когда это было? - поинтересовался Веня.
  - Четвертого октября 1957 года, а вы что, этого не знали? Хрущев узнал об этом во время обеда у высоких партийных чинов Украины. Когда ему сообщили, что ПС-1 на орбите, он воспринял это известие совершенно спокойно. Он и мысли не мог допустить, что наши советские ученые не справятся! Хотя за пределами СССР никто не верил, что наша разрушенная страшной войной страна сможет запустить космический аппарат.
  - Все ждали, что это сделает США? - предположил я.
  - Именно! Но сразу же 'Нью-Йорк Таймс' написала, что 90 % разговоров про спутник пришлось на долю США, а 100 % дела сделали русские! Мы сделали! В США в честь этого события даже выпустили юбилейную партию водки 'Спутник' и знаете, - подмигнул он, - она остается популярной и сейчас!
  - А хорошо бы сейчас опохмелиться, - мечтательно говорит Миша. - И вовсе не обязательно водкой 'Спутник'. Лично я согласен на любую другую.
  - 27 летний Юрий Гагарин - первый космонавт человечества. 12 апреля 1961 года на корабле 'Восток' он сделал один виток вокруг Земли. Первый полет продолжался 108 минут. Первая жертва покорения космоса - 40 летний Владимир Комаров. 24 апреля 1967 года во время спуска на Землю, в его корабле 'Союз-1' отказал основной парашют, и корабль разбился. Товарищи курсанты, почтим его память молчанием.
  - А суеверия есть какие-нибудь, связанные с... - начал, было, я, но Хлопец саданул меня локтем под ребро, и я замолчал.
  - Очень хороший вопрос, товарищ сержант! - довольно отозвался полковник. - 24 октября 1960 года здесь, на Байконуре, произошла авария. А потом еще в 1964 году. Так что в этот день на нашем космодроме пусков не бывает. А еще у космонавтов есть традиции. Например, перед вылетом космонавты смотрят кинофильм 'Белое солнце пустыни'....
  Хотя многим ребятам после вчерашнего было не очень хорошо, но экскурсия понравилась всем без исключения. Даже Хлопцу. По возвращению в часть мы пошли на обед. Однако там были рассольник и каша из пшена, а я не ем ни то, ни другое. Пришлось идти в ближайший продуктовый магазин. Там я совершенно обомлел, увидев полные контейнера сгущенного молока, зеленого горошка и майонеза. Дома у нас такое выбрасывают только перед большими праздниками. Несмотря на жару, я накупил и сгущенки, и горошка и майонеза и отнес их в ближайшее почтовое отделение. Хватило ровно на две посылки домой. То-то мама обрадуется! Только бы майонез не разбился, потому что он в стеклянных банках.
  
  Планка
  Миша пришел от Ларисы утром и сразу завалился спать.
  - Не выспался, бедняга, - драматичным голосом громко прошептал КорС.
  - А как? Он же всю ночь работал. И видно, как каторжный, - прокомментировал с завистью Лис.
  - Гады вы все, - беззлобно ответил Миша, - завистливые!
  И крепко уснул. Я тоже завалился спать, так как с вечера долго, до четырех часов утра читал книгу. Проснулся я уже к ужину, и взволнованные курсанты со смехом рассказали мне, что пока я дрых, приезжал начальник УНР полковник Корженевский, мужик строгий и правильный, громогласный и прямолинейный. Услыхав в рабочее время музыку в методкабинете, он ворвался к нам, а тут такая картина: дым коромыслом, двое курят, трое едят, двое спят, и магнитофон играет.
  - Ох, и орал же он, - восхищенно вспоминал КорС. - И где он только слова-то берет? Догадываюсь. Потом спрашивает: 'А кто у вас старший?' Ну, мы на тебя кивнули, мол, вот, спит. Он тебя разбудил, а ты встал, и простынь со сна не удержал, и она упала.
  - И что? - подавляя зевоту, спрашиваю я.
  - Ну, ты даешь! Ты же всю жизнь без трусов спишь, - дружно расхохотались все.
  - А-а, - стал вместе со всеми посмеиваться и я.
  - Правда, ты стоял, совсем не чувствуя неудобства. Полковник глаза вытаращил в крайнем смятении, и видать волосы у него на лысой голове зашевелились, потому, как фуражка чуть не упала. Он чуть не подавился!
  - Чем?
  - Словами! Словами, конечно, не фуражкой же! Спрашивает: 'Вы старший?' Ты: 'Мы!' Он: 'Что тут у вас делается?' Ты поглядел по сторонам, пожал плечами и говоришь: 'Бардак, товарищ полковник!' Ну, он приказал навести порядок и вышел, а ты, молча, завалился спать. Неужели не помнишь?
  - Почему не помню, я же не пьяный был! Только, честно говоря, мне казалось, что это сон такой! Ну а дальше-то что было?
  - Не спеши, все узнаешь! Мы вначале бросились было тут все вымывать, чтобы привести все в порядок, а потом смотрим, тебе все равно, ну и нам все равно! Окурки и объедки мы, конечно, убрали, ну и комнату проветрили. Кровати заправили, ну и форму на себе тоже. Но полы мыть не стали! Должны признать, друг наш любезный, что ты все-таки чрезвычайно безрассуден!
  - Так заходил к нам еще грозный полковник? - прикрываясь ладонью, я зевнул и сладко потянулся.
  - А как же! Ворвался как в первый раз. Привык, что его все боятся и надо полагать, что рассчитывал он здесь увидеть совсем иную картину, - смеется Лис.
  - Он еще и слова произнести не успел, как ты во сне перевернулся на грудь, простынь осталась под тобой, и вышло, что ты показываешь ему свой голый зад! Он невольно даже отпрянул! Не любит он, видать, видеть обнаженную натуру. Он не юный натуралист. Хорошо хоть ты не издавал никаких звуков, - язвит КорС.
  - И что? - со скучающей миной спросил я. - Похоже, меня во второй раз не будили?
  - Нет. Полковник опять вытаращил глаза, сплюнул с досады, как-то по-детски обиженно посмотрел на тебя и, молча, удалился! Сам не свой! Похоже, это зрелище все-таки не вызвало у него особого интереса! Ха! - рассмеялся Лис.
  - Ну, а из местных начальников нас так никто и не трогал, - продолжает Королев. - Надо полагать, не впечатлил ты их! И не стыдно тебе было?
  - Ну, ты и спросил! - расхохотался Лис. - Толик, даже если бы и не спал, то не постеснялся бы! Плохо ты его, оказывается, знаешь!
  Тут зашевелился и открыл глаза Миша, кровать под ним жалобно заскрипела.
  - Слушай, Миша, а ты чего не мог выспаться у своей зазнобы? - оглянулся на скрип Лис. - Неужели здесь лучше, чем в постели с женщиной?
  - Не лучше, но не мог, - подавляя зевоту, отвечает Миша.
  - Не дает спать? - лукаво улыбаясь, понимающе кивнул Лис. Миша долго зевал, но наконец, ответил.
  - Не в том дело. Муж с утра после дежурства приезжает.
  - Понятно, - первым ответил КорС. - А вообще сволочь ты, Кальницкий.
  - Чего это? - оторопело спросил Миша и смешно заморгал от удивления, прогоняя сон. Его всего передернуло от слов Королева. Но и КорС отпрянул от одного взгляда Миши.
  - Мы же все будущие офицеры, вот представь, что это мы на дежурстве, а к нашим женам нахальные курсанты пристают?
  - У нас все по доброй воле! Хотя, в целом, может, ты где-то и прав.
  И Миша заявил, что ему как-то сразу совсем расхотелось заводить контакты с замужними женщинами. Я вышел на свежий воздух, радуясь, что до окончания стажировки осталось всего три дня, и тут ко мне подошел замкомроты первой роты и деловито спросил:
  - Слушай, сержант, у нас тут такое дело, завтра у нас пьянка - ротный капитана получил, и замполит второй роты в отпуск уходит. Ты не мог бы нам кого-то прислать политзанятие провести, ну из тех, кто стажируется в первой роте?
  - Я стажируюсь в первой роте, - не сдержался и улыбнулся я.
  - Да ну? - недоверчиво переспросил старлей. - Нет, ну, сержант, это круто! Пришлешь курсанта?
  - Договорились, - сказал я, как, само собой разумеется.
  - Спасибо, - и он с чувством пожал мне руку и пристально глянул мне в глаза. - Так я могу рассчитывать?
  - Не подведем, товарищ старший лейтенант, - твердо пообещал я. - Сам проконтролирую! Так что отдыхайте, ни о чем не беспокойтесь.
  - Ну и лады, - с облегчением сказал он.
  Вообще-то в первой роте со мной стажируется Дима, но я решил в помощь ему припахать и Ваську. Они оба лучше всего подходят на эту роль.
  - Проводить будете по очереди и не забудьте несколько фотографий сделать для фотоотчета, - инструктирую я их.
  - Ой, - даже подпрыгнул и сразу заметно расстроился Васька, - я о фотографиях совсем забыл. Где же ты раньше был?
  - Все забыли, - проворчал КорС. - Симона, и где ты только раньше был? А ты ведь наш командир и обязан был нам об этом напомнить. Столько времени зря потеряли.
  - Ничего, впереди еще два дня - наверстаем! Ну, голуби мои сизокрылые, смотрите не подведите! Я за вас поручился перед офицерами роты. И прапорщиками тоже.
  - Не обижай нас, Симона! Проведем на высшем уровне! - в один голос заверили меня Дима и Вася.
  Я промолчал, что офицерам вовсе и не нужно на высшем уровне, им лишь бы кто-то с солдатами был, чтобы они могли в это время уже сесть за праздничные столы! Ребята старались, и, конечно же, справились на славу, даже военным строителям понравилось.
  - Ну что? - поинтересовался я на следующий день у замкомроты. - Все прошло как надо?
  - А то! Молодцы, - подтвердил замкомроты, и тут же удивил меня, - только зря вы так хорошо политзанятие провели. Это явно было ни к чему.
  - Почему? - озадачено переспросил я, пребывая в уверенности, что ребята все сделали правильно.
  - Вы планку установили, теперь хуже, чем вы провели, и нам проводить занятие не годится. В общем, 'удружили' вы нам, ничего не скажешь. Молодой ты еще, не понимаешь. А своим кадетам скажи, что не стоит так вкладывать душу ни в политзанятия, ни в наших военных строителей.
   Я не поинтересовался тем, почему старший лейтенант так считает, и Диме с Васей этого не передал. Точнее передал, разумеется, только благодарности за отлично проведенное занятие.
  
  Будильник
  Ночь перед отъездом из Ленинска в училище Миша тоже провел у Ларисы. Уже в поезде Миша стал негромко рассказывать мне:
  - Она, лежа на моей груди, подняла голову и с чувством прочла:
  - Широк и желт вечерний свет,
   Нежна апрельская прохлада.
   Ты опоздал на много лет.
   И все-таки тебе я рада.
   Прости, что я жила скорбя,
   И солнцу радовалась мало.
   Прости, прости, что за тебя
   Я слишком многих принимала.
  - Здорово, правда? - расправляет она пальчиком мои непослушные брови.
  - Правда, - охотно соглашаюсь я, - мне тоже нравится Ахматова. А чего ты второе четверостишье пропустила?
  - Противный ты, - смеется Лариса, - мог бы сделать вид, что не знаешь этого стихотворения и сделать женщине приятное!
  - С удовольствием! Сейчас же исправлю свою ошибку!
  - Как же ты ее можешь исправить, ведь слово уже вылетело?
  - А я не о слове, а о том, чтобы доставить тебе приятное, то есть удовольствие! Готов выполнить все, что только тебе заблагорассудится!
  Нам хорошо, вставать мы не торопились, я без устали ублажал ее, как мог, а потом Лариса все-таки нашла в себе силы, чтобы подняться.
  - Не могу отпустить тебя голодным, - грустно улыбнулась она, - ты пока полежи, отдохни, неутомимый ты мой!
  На прощанье она испекла в духовке курицу с рисом, пожарила картофель фри и сделала два салата - овощной и фруктовый. После чая было мороженое. Когда мне оставалось до ухода минут двадцать, Лариса вдруг отпрянула от меня, прервав поцелуй, и неожиданно спросила:
  - Слушай, а ты часы ремонтировать умеешь?
  - А что? - уклончиво ответил я, облизывая губы, намекая на то, что меня по-прежнему волнует совсем другое. Но она проигнорировала мой намек, хотя, разумеется, мои чувства и желания были ей понятны.
  - У меня будильник поломался, а без него плохо. И в продаже их нет, - грустно вздохнула она.
  - Давай сюда свой будильник, - сам себе, удивляясь, решительно сказал я, - и еще отвертку давай.
  Мишка лукаво улыбнулся и, подмигнув мне, неожиданно заявил:
  - Не поверишь, Толик, но я в ту минуту думал только о тебе! Удивляешься? Понимаешь, я представил себе, а как бы ты повел себя на моем месте? Так что можно сказать, что посоветовался с тобой!
  - То есть, ты уверен, что я на твоем месте непременно соврал бы, да? - вскипел я. - Весьма 'лестный' отзыв, ничего не скажешь.
  - Почему? Я имел в виду совсем другое. Ты бы обязательно попробовал. Ну, хотя бы попытался!
  - Тогда другое дело, - остыл я. - Что там дальше было? Починил?
  - Лариса обрадовалась и сказала, что пока я буду заниматься ремонтом, она сварит мне кофе. Я отодвинул защелку, прикрывающую механизм от пыли и сунул туда отвертку, благо она была тоненькая. Потом я, то же самое проделал со второй такой же крышечкой. И, о чудо! Часы пошли! Уж не знаю, что там и как, но часы заработали! Я установил правильное время и завел будильник. Когда Лариса вошла в комнату, я ей гордо показал на идущие часы.
  - Вот здорово, - обрадовалась Лара, - выручил, ну просто выручил! А то мужу рано вставать на мотовоз, и без будильника никак.
  Я деликатно улыбнулся, мол, не стоит благодарности! А сам думаю, хорошо, что уже пора уходить, а то сейчас заказы на ремонт посыплются, как из рога изобилия. И точно, она спрашивает:
  - Слушай, Миша, а ты бы мог телевизор посмотреть?
  - Мог бы, - весело сказал я и не соврал, ведь посмотреть я мог бы, но не больше! - Жаль, что ты раньше не сказала, а теперь у нас уже просто нет времени, - и я картинно показал на часы, - жаль, но время уже упущено.
  Последняя чашка кофе, последний поцелуй, и уже на пороге Лариса, обняв меня за шею, горячо сказала:
  - Останься, - губы у нее так трогательно подрагивали от волнения.
  - Ты же знаешь, что это невозможно. Тут уж ничего не попишешь.
  - Миша, ты не забывай меня, - попросила она. - И пиши мне!
  - Куда? - удивился я, потом сообразил, - на часть?
  - Нет. Пиши на главпочтамт - до востребования, - подумав, предложила она.
  - Хорошо, - твердо пообещал я и пошел, - пока! Мне было очень хорошо с тобой!
  - Мне тоже. До свидания, - со слезами на глазах сказала она.
  И Миша замолчал, так как рассказывать больше нечего. Он задумался о чем-то своем. Надо будет потом спросить, пишет ли он ей.
  - А мы в части нервничали из-за твоего отсутствия, думали, опоздаешь. Даже вещи твои за тебя собрали, - говорю я, отвлекая приятеля от его дум. - Слушай, Миша, а я и не догадывался, что ты можешь цитировать на память Ахматову!
  - Как же, - смеется он, - не будешь ее знать, когда Столб с первого курса грузит тебя литературой 'серебряного века' российской поэзии! Ты столько читал, а наши койки рядом стоят, забыл? Ну, я сначала слушал, что тебе Столб рассказывает, потом через твое плечо читал то, что ты читаешь. А затем и сам стал в библиотеке брать книги поэтов и поэтесс того времени. Лично мне больше всего нравится творчество Цветаевой и Ахматовой. Иванов, чего ты все время улыбаешься? Видишь, что ты со мной сделал? Я сам себе удивляюсь! Эх, сказал бы мне кто раньше, что я буду стихи читать и запоминать, я бы тому в лицо наплевал или вообще в морду дал!
  - Но ведь тебе это пригодилось? - смеюсь я.
  - Еще как пригодилось, - признал Миша. - И, чтоб ты знал, не один раз! Но если я вдруг стану сентиментальным, виноват в этом будешь именно ты! Так и знай!
  А потом нас ждала обратная дорога, потом училище, и летний отпуск - целый месяц. В училище мы возвращались воинским эшелоном. Это полным ходом идет вывод наших войск из Афганистана. Одна из частей, возвращается эшелоном к месту постоянной дислокации в европейскую часть страны. Вот к их поезду и прицепили наш вагон. Разумеется, мы ходили по составу, знакомясь с солдатами и офицерами, чтобы узнать, так сказать, из первых рук о войне. Потом солдаты стали приходить к нам. Мы гоняли с ними чаи, подолгу беседовали и пели песни под гитару. Отчего-то пели только грустные песни. После песни 'Белым, белым, белым полем дым' Миша вдруг предложил спеть мою песню о стажировке на Байконуре. Я ее спел, подпевала половина взвода. Настроение у всех после этого улучшилось, и мы пели уже только веселые песни.
  - Знаете, - сказал Саркис, когда мы в очередной раз пили чай, - песню о стаже написал он. - И он показал рукой на меня.
  Солдаты заулыбались и стали хлопать. В общем, пришлось спеть песню еще несколько раз на бис. От Куйбышева до Симферополя мы ехали уже обычным пассажирским поездом. На вокзале нас встречал ротный. Он был одет в непривычную форму - в одной рубашке (без кителя) и без галстука! Да и рубашка у него с коротким рукавом. (Нет, вы не подумайте, брюки и фуражка на месте!) Нам такой формы еще видеть не приходилось.
  - Класс, - выразил общее мнение КорС, - а на Байконуре в любую жару в кителях ходят! Теперь и в жарком климате служить будет легче.
  В училище мы с дороги бросились в умывальник, чтобы помыться. Казарма сразу наполнилась криками курсантов. Мы уже отвыкли от того, что вода в кране может быть холодной, так как на Байконуре она всегда была теплая. Мы переночевали и на утро нас отпустили в отпуск.
  И вот я уже в поезде 'Симферополь-Львов', которым мне предстоит добраться домой. Со мной в купе оказалось трое студентов Симферопольского госуниверситета. Поскольку ни в карты, ни в домино я не играю, то мы стали с ними играть в шахматы. Играли всю дорогу. Выиграл я один раз, а все остальные партии я безнадежно проиграл. Каждый раз они мне предлагали сдаться, но я неизменно отказывался и играл до последнего. С поезда я сходил раньше студентов, им предстояло ехать еще дальше. Провожая меня, они мне сказали:
  - Если наша армия так будет держаться не только на шахматных полях, но и на полях сражений, то мы можем спать спокойно!
  Я только улыбнулся этим словам. На самом деле я все время думаю о Новелле, о нашей предстоящей встрече, о нашей свадьбе. О близости с ней. Мог ли я играть хорошо?
  
  Расставанье
   'Простим горячке юных лет,
   И юный жар и юный бред'.
   А. С. Пушкин
  Так вышло, что позвонить Новелле, своей невесте, после возвращения из войсковой стажировки я не успел, так как нас в город так и не выпустили. Поэтому я не знал, дома она уже или нет. Добравшись в Гайсин, я тоже не стал звонить, а просто пошел к ней домой, чтобы узнать у ее родителей, когда приедет Новелла. Даже если ее еще нет, можно увидеться с будущей тещей, порасспросить ее о Новелле. Глаза в глаза мне легче говорить, чем по телефону. Да и просто сама возможность увидеть квартиру, в которой жила моя любимая, у меня вызывает радость и волнение. Однако дома у Новеллы меня ожидал приятный сюрприз. Позвонил я в дверной звонок, дверь открыла моя будущая теща, но спрашивать необходимости не было - в комнате, прямо напротив входной двери на диване лежала Новелла. Мама пригласила меня пройти, я вошел в прихожую и все смотрю и не могу оторвать взгляд от любимого лица Новеллы, от ее роскошного, желанного тела. Но самый большой сюрприз еще ждал меня впереди.
  Новелла не спеша оделась, и мы пошли в город. Воодушевившись тем, что моя невеста уже здесь, я развлекаю ее разговором. Мне так не терпится поведать ей о том, как сильно я скучал по ней, как мучительно тянулось время в разлуке; о том, как мне хочется жениться на ней и с полным на то правом назвать ее своей! Я так счастлив, что она сейчас рядом! Сейчас, сейчас я поведаю ей о том, что она - смысл всей моей жизни, моя бесконечная любовь!
  Но не успели мы еще выйти со двора, как я, несмотря на то, что я ослеплен ее присутствием, ее близостью, запахом ее волос, обратил внимание на то, что я иду, заливаясь колокольчиком или там соловьем, а невеста моя молчит и вообще выглядит как-то вяло и безрадостно.
  - Солнце, мое, что с тобой? - заботливо поинтересовался я. - Может, устала? Может, тебе нездоровится, или случилось что?
  И тут случилось невероятное. Во всяком случае, если бы сейчас небо обрушилось на землю, я бы удивился этому гораздо меньше.
  - Да я книжку читала, - без тени смущения и как-то даже, как мне показалось, несколько раздраженно ответила моя милая.
  В первое мгновение я даже не поверил своим ушам, но сразу почувствовал, как мое сердце рванулось к горлу. От такого ответа мне стало обидно, а в висках у меня начала толчками пульсировать кровь. На несколько мгновений я онемел, не мог произнести ни слова, и даже застыл на месте. Один Бог знает, как мне удалось собрать в кучу мысли и чувства. Страшно захотелось, чтобы земля в этот миг провалилась у меня под ногами. Сердце мое пронзила невыносимая боль. И, тем не менее, я прекрасно понял всю важность этого момента.
  - Так я помешал? - только и нашелся я, что сказать. Спросил я внешне весело и вызывающе, хотя сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди. - Что ж, не смею задерживать, иди, читай дальше. Прощай!
  Я сказал Новелле: 'Прощай', но мне ужасно не хочется прощаться с ней. Я бросил на любимую последний взгляд.... Потом огромным усилием воли я заставил себя отвернуться от Новеллы и пошел прочь. На какое-то мгновение мне показалось, что все это происходит в дурном сне. Ну, не может же этого быть на самом деле? Это я вам, должно быть, долго рассказываю, а на самом деле все это заняло всего несколько секунд.
  - Толик, подожди, - попыталась остановить меня Новелла. - Я совсем не то имела в виду...
  Но я уже не расслышал ее последних слов. Мое сердце разрывалось от любви, сознание рвалось на части, но я не стал оборачиваться и ушел. Внешне, как мне кажется, я был спокоен, ничем не выдавая себя и своих чувств, хотя душа уже даже не пыталась сдерживать слезы. Знала бы ты, любимая, с каким трудом удается мне сохранить эту видимость спокойствия. Надо держать себя в руках, и я ни разу не оглянулся и не посмотрел в ее сторону. В общем, со стороны я, наверное, производил впечатление человека, которого ничто не может вывести из равновесия.
  Как же так? Мысли вихрем неслись в моей голове, но скоро осталась только одна - сразу сделал я категорический вывод - она меня не любит. Мне стало окончательно ясно, она меня не любит. Она меня не любит. Разве можно ее поведение, ее слова объяснить еще чем-то другим? А я-то, влюбленный дурак, как я этого раньше не понял? Больше ни о чем я думать не успеваю, не хочу, да и не могу.
  Я испытываю невыносимую боль. Ничего похожего мне еще никогда не приходилось испытывать. Мое сердце грохочет, как паровой молот, готовое вот-вот не выдержать и лопнуть, но возврата к прошлому уже нет. Низ живота свело то ли от страха, то ли от обиды. Вот уж никак не мог представить себе, что мне придется мучиться от неразделенной любви. Мое счастье было вмиг уничтожено. У стадиона я споткнулся. Здесь меня Новелла видеть уже не может, и силы внезапно покинули меня. Я едва держусь но ногах. Я никак не могу сообразить, что делать, и потому я нетвердым шагом направился домой. Я больше не могу скрывать свое величайшее волнение. У магазина 'Спутник' я столкнулся со своим лучшим другом.
  - Ого, - сдержанно улыбнулся он, - никак и у тебя нервы завелись? Что случилось? Пойдем сегодня на дискотеку? Подлечим твою нервную систему?
  - Нет, извини, мне нужно домой, - вяло пожал я ему руку, заметил его недоуменный взгляд, и я поспешил уйти.
  Я не могу думать ни о чем, и ни о ком, кроме Новеллы. Все произошло слишком уж неожиданно, слишком быстро, так быстро, что все это очень напоминает кошмарный сон. На душе у меня тяжело, но даже поговорить мне о случившемся не с кем. Причем дело вовсе не в том, что я из тех людей, которые не ждут помощи со стороны. Просто тема настолько деликатная, что доверить я ее никому не могу.
   В моих ушах все еще звенят леденящие душу слова: 'Да я книжку читала'. После полугодовой разлуки чтение книжки для моей невесты оказалось важнее меня, моей любви. Чем больше думал я об этом, тем больше запутывались мои мысли. Ну, вот и все.
  Однако это был не конец, это было только начало. Такой неожиданный, резкий разрыв с любимой девушкой круто изменил всю мою жизнь. Невыносимая боль от этой потери заставит совершать меня одну ошибку и глупость за другой, и моя жизнь пойдет вкривь и вкось. Только я тогда этого еще не понимал.
  Всю последующую мою жизнь каждую ночь перед тем, как я засыпал, на меня накатывает волна щемящих сладких воспоминаний, связанный с Новеллой. И каждый раз от этих воспоминаний у меня голова кругом идет, и остановиться не может, пока я не проваливаюсь в сон. Я потерял спокойствие на всю жизнь. Странное такое состояние - мир такой большой, а деться мне некуда. Вот беда. И почему мое сердце не из камня?
  Итак, Новелла меня не любит, и с этим приходится как-то мириться. Я потом долго не хотел в это верить, но жизнь упрямо убеждала меня в том, что Новелле нет до меня никакого дела. Мне придется жить без любимой. Перспектива, блин. Мне предстояло решить трудный вопрос, как мне дальше жить? Но думать об этом не было никаких сил, и я просто 'плыл по течению'. Первые дни я даже забывал кушать, так как у меня совершенно пропал аппетит. И только по вечерам, когда мама настаивала, чтобы мы поужинали вместе, я с трудом заставлял себя что-нибудь съесть.
   В город я практически не выходил, мне там было невыносимо трудно. К тому же страшила мысль, что я могу встретить Новеллу, к тому же не одну, а с каким-нибудь парнем. Перенести это было бы еще большей пыткой. Скорей бы уже в училище, что ли. Но и время, и стрелки часов двигаются этим летом издевательски медленно. И ночь никак не приходит, и сон не идет. А когда приходили и ночь, и сон, то спал я отвратительно и мало. Аппетита тоже не было, и я заметно похудел. Вит иногда навещал меня дома, так как я и к нему больше не ходил.
  Первые дни я еще втайне надеялся, что Новелла мне позвонит. Но она так и не позвонила. А за два дня до отъезда, кое-как оправившись от перенесенного потрясения, я вернулся к суровой реальности своего бытия. Суровой, потому что без Новеллы, без мечты быть с ней, мой мир вдруг стал черно-белым, унылым и тоскливым. Совершенно неожиданно я с удивлением понял, что полностью оказался во власти одиночества. Меня вдруг окружила пустота, и я не знал, чем мне ее заполнить. Где-то я читал, что 'Люблю' означает 'Я возьму твою боль'. А мою боль взять некому.
  Чтобы не мучиться одному дома, и сбежать от грустных мыслей, я решил навестить Виталия Шепелева. Своего лучшего друга я застал лежащим в гамаке с книгой в руках. Сказал бы с неизменной, но книги у него как раз каждый день меняются. В этот раз, как я успел заметить, Виталий читает 'Дети Арбата'.
  - Привет, дружище. О чем призадумался? - пожал я ему руку и услышал обескураживающий ответ.
  - О гуманизме, - сдержанно улыбается мой друг.
  - О чем, о чем? - удивился я, решив, что он пошутил.
  - О гуманизме, - повторил мой друг. - Вот, прочти! 'Если бы вас (большевиков) при царе судили по вашим большевистским законам, то никакой бы революции не было!'
  - Невероятно! Ты не находишь? Гуманен, оказывается, был наш царь-батюшка, - усмехнулся я.
  - Я совсем о другом. Вот что, по-твоему, было бы гуманнее: поступать так, как поступал Николай II, или взять да и расстрелять один миллион смутьянов (большевиков, меньшевиков, эсеров, анархистов), и не допустить тем самым революции, гражданской войны, эмиграции, репрессий? А сколько людей из-за этого вообще не родилось?
  - О, - охнул я. - Эка ты хватил! Спасибо за откровенность. Не страшно такие крамольные мысли высказывать?
  - Ты же не боишься собирать банкноты УНР? А ведь на них изображен тризуб! За это, небось, из твоего военно-политического училища враз выгонят, разбираться не станут, как думаешь?
  - Прекращайте, давайте, - выглянул из окна отец Виталия. Сегодня он не особенно приветлив, ничего не скажешь! Я хотел, было, высказать свое мнение, но Виталькин отец не дал мне и рта раскрыть.
  - Что прекращать? - вальяжно спрашивает Вит.
  - Философствовать. Все ваши размышления о гуманизме яйца выеденного не стоят.
  - Это еще почему? - взвился Вит, задетый за живое.
  - Потому что это просто подведение философской базы под ничегонеделание. И не спорьте со мной. Совсем ополоумели оба.
  - А я не согласен, - начал было Вит, но дядя Слава грозно глянул на него.
   - А ну тихо, оба! - строго произнес дядя Слава, и лицо его еще больше помрачнело. Его серьезный тон не допускает никаких возражений. - Вон наш участковый идет. Лучше нам перестраховаться, не нужно смущать милиционера такими заумными речами! Пусть себе идет спокойно! И вы тоже идите лучше в гараж и спойте что-нибудь для души. Да и мне под вашу музыку лучше работается.
  Вит с видимой неохотой повернулся и направился в гараж, а я пошел следом за ним. Мы играли до позднего вечера, потом я вернулся домой. Дома мама сообщила мне, что мне звонил мой школьный одноклассник Глеб Салий и попросил ему помочь картошку копать. Я согласился, и на следующее утро мы поехали в село, где у Глеба уже давно умерла бабушка, и они использовали ее дом, как дачу.
   Было жарко, и я снял футболку, мокрую от пота, и повесил на ветку груши. Но, как, оказалось, повесил низко, потому, что такса Глеба ее стащила и зарыла в землю. Выяснилось это перед обедом. Когда мы общими усилиями нашли мою футболку, она представляла собой жалкое зрелище.
   - Ах ты, зараза! - в сердцах сказал я. - Потные вещи любишь?
   И стащив потный носок, натянул его таксе на голову. Сколько она пыталась его стащить - это у нее не выходило.
   - А кот бы на ее месте снял, - флегматично сказал Глеб.
   Умывшись, мы стали обедать прямо во дворе в тени громадного старого ореха. Что хорошо, так это то, что под орехом совсем нет комаров.
   - Слушай, Глеб, как тебе работается? - спросил я.
   Мой одноклассник, отслужив в армии во внутренних войсках, устроился на промтоварную базу.
   - Ничего. Скучновато, правда, но жить можно, - флегматично ответил он.
   - Вижу, - усмехнулся я. Стол ломится от ветчины, финского сервелата, рыбы. Да и оливье Вовкина мама приготовила много, и это притом, что зеленого горошка и майонеза в магазинах давно уже не продают.
   - Знал бы ты, какие у нас там жмоты работают! - покачал головой Глеб.
   - Не может быть! - охнул я, - мне казалось, что там все очень зажиточные. Во всяком случае, на первомайской демонстрации вашу колонну ни с какой другой не спутаешь, разве что с колонной райпотребсоюза - золото, брильянты, кожа, меха.
   - Это да, но все равно, жмоты. Заместитель начальника все время приходит в наш отдел завтракать и обедать. Сам ни разу ни на копейку ничего не принес еще. И вечно спрашивает: 'А сколько это стоит?', 'Сколько стоит?' Однажды наша завотделом не выдержала и сказала: 'Вам-то зачем? Вы ведь все равно ничего не купите!' Скандал был! Знаешь, зачем он спрашивал о том, что сколько стоит?
   - Зачем? - рассеянно спросил я, так как после сытного обеда меня разморило, и я стал ленивым.
   - А он подсчитывал, сколько он сэкономил. Вроде, как заработал, понимаешь?
   - Ты был прав - скучно у вас! Слушай, а ты чего Вита не позвал? Все веселей и быстрее бы было?
   - Он же женат теперь, семья, ребенок. Уже не то. У них свои планы. Ты Ленку Авдеенко видел?
   - Ага. Все такая же ехидная. И руки и нос холодные, хотя она утверждает, что сердце и кровь у нее - горячие. Я ей говорю: 'Ах ты змея!' А тут подходит какой-то хмырь и говорит: 'Это не змея, это жена моя!' Как будто одно другому мешает! А чего она за него пошла, а?
   - Ей двадцать один год, она не красавица, - стал размышлять вслух Глеб. - Выбирать-то особенно не из кого. Это мужчины предлагают девушкам и женщинам выйти за них замуж, а женщины сами, как правило, не предлагают жениться на них. Они выбирают из тех мужчин, которые предлагают им выйти замуж, а это случается нечасто. А у некоторых женщин никогда не случается.
   Ребята, не сговариваясь, помолчали, размышляя над моими словами.
   - Толик, а ты чего на собаку даже не ругнулся? - вспомнил Глеб.
   - Так я нигде, в том числе и в военном училище не ругаюсь. Знаешь, даже спорил два раза, что в течение семестра не буду ругаться, и оба раза побеждал.
   - Хочешь сказать, что тебе стыдно признаться, но ты забыл, как материться?
   - Слова-то я помню, конечно, но я и раньше-то почти не употреблял их, и теперь так вообще еще более воспитанным стал.
  Обед был вкусным, да и проголодались мы, но после обеда, несмотря на жару, пошли дальше копать картошку. Я копаю, и никак не могу выкинуть из головы слова друга о гуманизме. А что, если бы тогда, при царе, действительно так бы и поступили - взяли бы, да и расстреляли всех большевиков, меньшевиков, эсеров и анархистов?
  
  Свободный выбор
   'Если бы только и было суждено в жизни телом остановить
  пулю, летящую в сторону Родины, то и для этого стоило рождаться на свет'.
  Л. Леонов
   Перед выходными папа рассказал, что ему уже надоело латать забор у бабушки. То рыбаки его разбирают на дрова, то соседи. То он сам ломается, и соседские куры лезут бабушке в огород, будто им мало своего. Хотя, впрочем, на свои огороды соседи кур не пускают. Тратиться на новый забор из железной сетки тоже не дешево, поэтому неудивительно, что папа решил сделать самый простой забор из живых растений, а точнее из вербы.
   - Лучший советчик - необходимость, - шутит по поводу этого решения мой лучший друг.
   У Витальки отпуск, поэтому он смог поехать с нами, чтобы помочь нам и поучиться на всякий случай. Так что настроены мы работать от начала и до конца.
   Папа поехал в село с вечера, а мы с Виталькой приехали уже на следующий день утром, так как очень хотелось сходить на дискотеку. Хата бабушки первая от плотины Дмитренковской ГЭС, к ней можно подойти через поле к воротам, а можно от речки Соб и через огород. Мы выбрали второй путь, так как у реки прохладнее, чем в поле. Мы с другом поприветствовали моего отца, уже готовившего необходимый инструмент и посадочный материал.
   - Папа, а где бабушка? - оглядываюсь я по сторонам в поисках ее.
   - На дереве сидит, - ответил папа, неопределенно мотнув головой.
   Виталька смешно задрал голову вверх, высматривая в ветвях вековых деревьев мою семидесятивосьмилетнюю бабушку. Увидев эту картину, папа добродушно рассмеялся и объяснил.
   - На улице ветер повалил старое дерево, вот на стволе этого дерева и сидит бабушка!
   И мы с другом пошли поздороваться с ней. Потом переоделись в рабочую одежду и поспешили к папе на помощь.
   - Понимаете, - объясняет папа нам, - нужно просто нарвать свежих веток вербы и воткнуть их во влажную землю, там, где должен быть забор. На следующий день можно его полить.
   И мы занялись обновлением забора. Ветки вербы втыкали очень густо. Весь день мы ознаменовали упорным трудом на земле. Сегодня жарко, и мы время от времени устраиваем перерывы.
   - Через неделю они пустят корни, и я их сплету в косы, - учит нас папа.
   Я этого уже не увижу, так как через неделю уже буду в училище.
   - Так они и будут расти, - продолжает рассказ папа, - через месяц можно еще раз переплести. В итоге выйдет живая изгородь. Еще через два-три месяца можно будет сделать первое обрезание. Садовыми ножницами нужно обрезать верхушки косичек, чтобы они разрастались в стороны. Забор подстригают два раза в год.
   Мой друг решил не полагаться на память, и записывает все, что говорит мой папа.
   - В жизни все пригодится, - подмигнул он мне.
   К моему глубочайшему сожалению мой друг почти весь мой отпуск отсутствовал. Райком комсомола запряг его в агитбригаду, которая ездит во время сбора урожая по колхозам. Жалко, но приходится с этим считаться и мириться.
   - Мне не совсем понятно, а зачем тебе это надо? - удивляюсь я.
   - Раз делаю, значит, надо. Хочу сделать карьеру в комсомоле, - не моргнув глазом, заявил Вит. - А кроме этого, мне очень нравится петь. Ты же знаешь!
   - Но ведь у вас есть утвержденный репертуар? - удивляюсь я. Совершенно невозможно поверить, что моему другу может нравиться такой заурядный репертуар. - Я слышал, что за любое отступление от него вашего брата гонят взашей из агитбригады.
   - Все именно так, и все-таки немножечко не так. Есть еще 'зеленый', то есть последний концерт. Никто не может нам запретить петь то, что мы хотим петь! И наказывать нас поздно! Ради одного этого концерта стоит все лето отработать в агитбригаде.
   - Что же вы там такого поете? - недоумеваю я. - Неужели что-нибудь из репертуара 'Чингисхана?'
   Все еще ничего не понимая, я терпеливо жду ответа.
   - Вовсе нет. Поем песни Высоцкого, 'Машины времени' и наши песни, то есть песни собственного сочинения. Видел бы ты, как нас принимают! Ради этого стоит постараться!
   - Виталь, говорят, ты уже женился? - шутит папа, потому что мой друг женат уже два года и, разумеется, моему отцу это хорошо известно. - Так ты теперь знаешь, какое оно, настоящее счастье?
   - Знаю, дядя Вань, отлично знаю, - отшучивается Вит, - только уже поздно!
   Своим ответом он довел моего папу до слез, так он смеялся. Вит остался очень доволен сам собой.
   Мы вернулись в Гайсин, и пошли в город. Возле Дома культуры мы встретили выпускника нашего училища Сашу Темрюкова, и зашли в кафе 'Соб', чтобы выпить по коктейлю и поболтать. Золотые медалисты имеют право выбора - куда ехать служить. Мой земляк и приятель Саша Темрюков окончил военное училище с золотой медалью и, следовательно, мог сам выбирать, куда ему ехать служить. И он выбрал. Сам попросился в Афганистан. Многие его отговаривали, но он ничего не хотел слушать, а его настойчивость сделала свое дело - он поедет куда хотел.
  - Значит, Афган? - спрашиваю я.
  Саша не терял присутствия духа, хотя было видно, что уверенности у него заметно поубавилось. То ли под влиянием родителей, то ли наших ребят, которые уже отслужили в Демократической Республике Афганистан.
  - Да, - с вызовом ответил Саша, и посмотрел мне прямо в глаза, - я считаю, что настоящий офицер должен, раз уж есть возможность, пройти через войну.
  - Привет! А почему так категорично? - подошел к нам Виталий Шепелев, - все офицеры Советской Армии ведь все равно не могут пройти через эту войну. Почему именно ты? Смерти ищешь?
  - Не ищу. Но если придется, буду рад отдать жизнь за Родину, - почти торжественно сказал приятель и победно глянул на него.
  - За какую, такую Родину? - удивился Вит. - Это там, в Афганистане, Родина? Мне твоя патриотическая лихорадка совершенно не понятна. Впрочем, жизнь - дело добровольное, но ты, если уж ты так ленив - не строй дом, не сажай дерево, а вот начало новой жизни дай.
  - Не понял? - мгновенно огорчился и обиженно переспросил Саша, но тут, же с вызовом бросил. - Просто, Виталий, ты человек сугубо штатский, и, как все штатские, многого не понимаешь.
  - Ну, да, ну, да, верный принципу пролетарского интернационализма, движимый самыми светлыми чувствами ты готов не пожалеть даже своей собственной жизни. А твои дети тут при чем? Нет, Саня, ты сначала женись и роди ребенка, - миролюбиво отвечает Вит. - Хотя бы одного. А потом уже можешь ехать и умирать, раз тебе так этого хочется, а иначе все это полная бестолковщина. По-моему, это слишком очевидно. Даже странно, что ты этого не понимаешь.
  Саша ничего не ответил. Он сидел, сильно ссутулившись, и пил коктейль.
  - Твоя смерть ничего не изменит, а вот жизнь другое дело. Ладно, какие хоть войска? - более терпимым тоном спрашивает Вит.
  - Мотострелковые, - неохотно ответил Саша.
  - А когда быть за речкой? - снова спрашивает его Вит.
  - Не знаю. В Душанбе следует быть 17 августа.
  - Ну, лады, мне бежать пора. Увидимся вечером у Чали. Пока, - протянул Вит руку Сане. - Да, на счет Родины - если на нас нападут, я с удовольствием и гордостью встану в один строй с тобой. Но там. ... Ты не сердись, но я просто не понимаю, за какие такие интересы мы там воюем. Я бы туда проситься не стал.
  - Если все так будут рассуждать... Так надо, понял? - рассудительно говорит Саша. - Лично я сделаю все от меня зависящее...
  - Правильный ты, Саня, - перебил его Вит, и сочувственно кивнул, - даже чересчур. Пользу хочешь принести? Только и от пользы бывает вред. Правда, если подумать, то и от вреда бывает польза.
  - Я понял, что только понапрасну теряю время на разговор с тобой, - несколько высокомерно ответил Саша и, гордясь собой, отвернулся от нас.
  Когда мы с Витом отошли, он сказал мне:
  - Знаешь, Толик, у меня об этой войне сложилось свое мнение. Правда, своими наблюдениями, а тем более выводами я ни с кем не делюсь.
  Очередной отпуск заканчивается, завтра уже пора в дорогу собираться обратно в военное училище. Ну, а сегодняшнюю, последнюю ночь перед отъездом, я с Витом, Чалей и с Толиком Исаевым, с которым я учусь в одном училище и на одном курсе, погуляем на славу. Поезд у нас рано утром, а билеты мы с земляком, конечно же, взяли в одном купе.
  И вот отпуск к моей радости окончился, пришло время возвращаться в училище. Вит, как всегда, несмотря на ранний час, провожает меня на железнодорожную станцию Зятковцы. Мы расстались, и поезд 'Львов - Симферополь' повез меня в Крым. Жизнь, какая бы она не была, продолжается. Вместе с нами в купе оказался какой-то полковник, который ехал отдыхать в один из военных санаториев Крыма. Увидев нас (а мы оба были в военной форме), полковник очень обрадовался, что у него попутчики - военные, хоть будет ему с кем поговорить на общую тему - об армии!
  Мы сразу извинились и сказали, что немного поспим, а то мы всю ночь не спали. Только и успели сообщить попутчику, что мы учимся в военно-политическом училище. Однако словоохотливого полковника ждало разочарование. Поезд шел до Симферополя восемнадцать часов. Ровно столько мы и проспали. Впервые за месяц я выспался. Мне снился чудесный сон, в котором мы с Новеллой были вместе. Так не хочется просыпаться...
  Когда нас разбудила проводница, то полковник обижено сказал:
  - Вы меня обманули. Вы, наверное, учитесь не в военно-политическом, а в пожарном училище.
  Мы не стали разубеждать его и просто рассмеялись. Нас ждет родное училище. Последний летний курсантский отпуск закончился. Учиться остается меньше года, и мы станем офицерами.
  А перед глазами у меня все время стоит Новелла. Как ни горько это осознавать, но я ее потерял. Было такое огромное счастье, но видимо, такое счастье не может длиться вечно. Вроде все ясно, но я не могу в это поверить. Новелла! Неимоверно дорогой для меня человек, моя половинка, которую я люблю всей душой, всем сердцем отказалась от меня. И ничего назад уже не вернуть и не исправить. А, может, написать, позвонить ей? Впрочем, конечно же, нет. Бессмысленно, все бессмысленно. Но как, же мне тяжело. Воистину, опустела без тебя земля...
  Значит, надо просто жить заново. Учиться жить заново, хотя к чему это приведет, я не знаю. Да и не могу знать. Может, в училище я почувствую себя в своей тарелке? Во всяком случае, времени на мысли и переживания там будет намного меньше. Но все равно, Новеллочка, я теперь буду разговаривать с тобой в мыслях. Каждый день. Я тебя никогда не забуду и не перестану любить. Чтобы ни случилось.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Конец 3-й книги
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"