В поле черно-белом вьюгой звенящей
На воротнике хрустящего снега
Заплясала дикая бешеной пляской
Настоящая кровь красно-белого тела...

Разбивая тяжелыми маховиками
Двигателя огненного во всю жестокость,
Яростью и палицей разбивал хворост
Тощих тел шатающихся от ветра...
И врубался в драку и резал локтем
И ножами острыми порол брюха,
Словно мельница раскручивался вперемешку
Свалку псов голодных, дерущих бабу...
Кожу перетягивая ударом в глухость
Резких челюстей в крошки и крики,
И летела кровь и рубил плечами
Своры человечьей разброды тела,
И свиней поганых скользкие рыла...
Криком и расправой ходил и плакал,
А потом жаловался пьяным ревом,
Мутное ведро головы барахтал,
Падали на снег капли крови,
Липкие прекраснейшие узоры...
А потом срубился в яму тела,
А потом обмяк и пошел лесами,
Чтоб прийти к теплому ворсу дома,
На кровать святую и уже не помнил...
А когда под утро наконец проснулся,
Протерев глаза увидел, что умер.
Умер с первым входом в ее планету
Умер с первым всходом чужого солнца
В темные глубины любимой ночи,
В первый раз с минуты, что разлучили,
В этот миг горячий дрожащей ласки
Напряженной судорогой нового света...

Вот так и закончился этот праздник
Капель белых, кровавых и капель черных...
И никто не знает, что чудо было,
Никому не надо - знать чудо.