Аннотация: "Ты женщина, и этим сказаны все строки..." (Это моя первая работа на этом сайте, поэтому слишком тапочками не бейте)И КОММЕНТЫ, КОМЕНТЫ!!! (Я их не прошу, я просто требую)))
Сквозь розовую дымку
I must be
One the devil's daughter
They look at me with scorn
I never hear their horn
Sometimes it's like be in chains
Sometimes I hang my head in shame
When people see me
They scandalize my name
I'm going down to the devil's water
I'm going down in this trouble water
It's come around my soul
It's like beyond control
I must be one
I must be one
I must be...
Иногда она хотела просто заснуть и больше никогда не просыпаться... умереть? Пусть будет так. Тонкая нейлоновая ниточка обвяжет запястья и потянет вниз...
Иногда она желала никогда не родиться. Так было бы проще. И Богу не пришлось бы выслушивать все эти бесконечные молитвы...
Иногда она останавливалась около входа в церковь, но не решалась войти в храм Божий. Господь простит, непременно, только для этого нужно исправиться. А это вряд ли. Теперь уже... почти невозможно.
Мария плакала. Слезы хоть немного согревали, в отличие от бесполезного огня. Поленья снова заканчивались...
-Мария?
И не смотреть, только не смотреть в тот темный угол, где снова и снова раздавался громкий кашель.
-Самуэль, успокойся, я рядом...
Мария присела на краешек кровати, попутно обмокая ставшее уже горячим, полотенце.
-Они рядом... рядом и кричат... они шепчут, - мальчик схватил Марию за запястье. Его глаза расширились от ужаса. - Они шепчут мое имя!..
-Братик, это бред... слышишь? - прошептала Мария. - Лекарь обещал достать лекарство, - она перебирала каштановые прядки, прятала слезы, зарываясь в копну мягких детских волос. Хрупкое тельце била дрожь.
В дверь постучали. Девушка неспешно подошла к ней и недолго думая, открыла.
-Здравствуй, Мария. Ну, как он? - на пороге стояла взрослая женщина. Голова завернута в чепчик, в руках корзинка. Судя по запаху, с вкусной едой.
-Все так же... - она и не думала вздыхать. Вздох - знак обреченности, Мария не позволит брату обрасти клеймом. Это не для него. - Но уверена, что в скором времени он обязательно поправится.
-Воспаление легких... - женщина закусила губу.
"Ох, нелегко девочке придется, нелегко. Он ведь у неё единственный. И, если бы еще не эта безумная искра надежды в глазах!.."
-Я должна работать. Потом поговорим, - бросила Мария и хлопнула дубовой дверью.
Хватит Гариете и тех денег, что она получает. Незачем говорить, если не хочешь. Пустая формальность не имеет никакого значения, если в сердце льет дождь и гуляет ураган.
-Покажи мне её,
Что поет высоко...
Ты же слышишь:
Сердце звонко бьется,
Раздается здесь и там,
Перезвон ручья протяжный...
Покажи её, что свет нам дарит солнца!
Мария прикрыла глаза. Знакомый слепой малыш жался в самом углу под крышей харчевни. Старик Лесст не разрешал сыну пропускать ни дня.
"От всего должен быть прок", - говорил он.
Мальчик весь промок, но отец и не думал звать того домой. Мария оглядела шляпу Эдварда и не смогла не улыбнуться. Да, отняв у малыша зрение, Господь наградил его прекрасным соловьиным голосом. Люди не могли остаться равнодушными, потому каждый вечер хозяин харчевни закатывал пьянки со своими пьянчугами-дружками.
-Работаешь? - спросила Мария, уже зная, что ребенок услышал её тихие шаги.
-Да, Мари. По-моему, отец забыл про меня. Барти и Рене опять отвлекли его драгоценное внимание... хотя про деньги он вспомнит. Несомненно.
Мария усмехнулась. Конечно, вспомнит.
-Какая красоточка! Мир не устает удивлять меня своими красотами. Вот теперь ты!
Вот теперь она испугалась. По-настоящему. Глаза мужчины маниакально блестели, мерзкая усмешка не сходила с узких губ.
-Почем берешь, красавица? - он наклонил голову набок, пытаясь прикинуть. - Я готов заплатить любые деньги...
Мария сжалась. О, нет, она нисколько не боялась этого огромного темноволосого мужчину. Просто это самое "нет" казалось самым сложным в её жизни. В мыслях маячили весы. На одной чаше - гордость, женское самолюбие. А на другой... жизнь любимого братишки?..
-Десять.
Мария едва не вскрикнула, когда услышали еле различимый голос рядом. Эдвард?..
"Десять, десять... именно столько стоит лекарство для Самуэля".
-Хм... - мужчина с сомнением оглядел Марию. Провел пальцем по грязному белоснежному личику, встретился с испуганными синими глазами...
Мария сглотнула. Она так не хотела, чтобы эти шершавые ладони касались её, так не хотела смотреть в эти колючие серые глаза цвета дождливого неба. Но еще больше она не хотела лишиться Эдварда... зачем тогда вообще нужно это чертово благословение Господне?!
-Хорошо. Я согласен.
Мужчина взял хрупкую ладошку в свою и вложил туда десять пенсов...
Малыш улыбнулся. А девушка не знала, ненавидеть или благодарить умного мальчика, что, как ни в чем, ни бывало, затянул следующую песенку.
-Нас заключает в сети сердце,
И мы готовы стать рабами...
Безмолвно... безнадежного обмана,
Что теплит наши раны -
Порванные собаки...
Театр прячет в себе множество тайн. На сцене теряешь себя, мир обретает новые краски, глубокосидящее "Я" способно превратится из призрачного в материальное.
-Марина, перестань делать такое лицо! Молоко скиснет!
Светловолосая девушка закатила глаза к небу.
-Какое такое лицо? Я должна прыгать от счастья?! Эта роль ужасна! Я не смогу её сыграть, Роман Сергеевич.
Долговязый мужчина задумчиво поправил очки и через минуту уже стоял на сцене, внимательно осматривая горе-актрису.
-Нет-нет, Мариночка, думаю, эта роль как раз для тебя. Прошу... прочитай сценарий! - а потом добавил, почти умоляюще, - пожалуйста.
Девушка пожала плечами. Конечно, что и говорить - лестно слышать мольбы от сценариста, чьи премьеры произвели огромный фурор. И это, черт возьми, очередная.
-Хорошо, Роман Сергеевич, обязательно почитаю. И я уверена, что он прекрасный, потому что Вы не можете написать глупость. Дело в не в это, просто... чтобы вжиться в роль и качественно её сыграть, нужно понять персонаж.
Роман Сергеевич кивнул.
-Тебе придется вжиться в образ Марии.
Марина улыбнулась, так, что ямочки на щеках стали очень заметными и милыми.
-Я не понимаю Марию. Простите.
По-моему, прозвучало резко, потому что сценарист попытался что-либо сказать, но вышли мычащие звуки.
-Что? Что ты не в силах понять?
Марина вздохнула.
-Я понимаю первые сцены, где персонаж переживает болезнь брата, соглашается на те условия... ну, провести ночь с мужчиной, но потом...
Сценарист покачал головой.
-Почему она так поступила? Бросила брата? Уехала?..
-Прочитай все, - просто сказал Роман Сергеевич и вышел из зала.
Марина придирчиво оглядела свое отражение и в который раз подивилась размеру своего носа, "гладкости" кожи и слишком пухлым губам...
Правда, конечно, у неё был один огромный плюс. Её глаза - четкие, синие-синие, как сама гладь спокойного моря... картинка, да и только!.. Высокий рост, длинные светлые волосы тоже относились к положительным сторонам её физического строения.
-Покажи мне её,
Что поет высоко... - затянула она и тут же замолчала. Этот дурацкий сценарий никак не входил у неё из головы.
"Почему на так поступила? Почему?!" - эх, с книгой было бы куда проще. Там все объяснят, разложат строго по полочкам, но, конечно, сценарий - это бездна для актеров. Главное - сыграй. Чувственно, правильно. А как можно сыграть, если просто не понимаешь...
-Не понимаешь... - тихо произнесла своему отражению девушка.
Спать не хотелось. Наверное, сказались две чашки экспрессо, выпитые на ночь, а может, во всем виноват этот дурацкий сценарий.
"Прочитай... прочитай..."
"Эх, похоже, придется..."
Девушка встала с кровати, засунула ноги в мягкие белые тапочки с кроликом и, прихватив злосчастный сценарий, отправилась на кухню.
Налила водички и погрузилась в прочтение...
Она смотрела сквозь прозрачную ткань шторы и видела людей, проходящих мимо. Здесь были все: от самых богатых людей города до нищих бездомных...
-Ах, вот ты где, сестра! Ну, я тебя!
Её обхватили две крепкие руки.
-Самуэль, пора, наконец, вырасти! Тебе 16, как-никак! Вон какой вымахал! - тонкая льняная лиловая рубаха видимо обтянула мышцы брата.
-А, я же шучу, Мари. Что-нибудь продала?
Девушка поморщилась. Похоже, сегодня удача повернулась к ним задом.
Братишка ободряюще улыбнулся и отправился в другую сторону. Его товар - изделия из кожи. Надо признать, он был как хорошим охотником, так и прекрасным торговцем. Людей магнитом к нему тянуло, особенно молоденьких мисс.
Мария снова потянулась к тюли и поднесла её прямо к глазам. Нет ничего прекраснее, чем жизнь в розовом цвете!
Её внимание привлек одиноко бродящий по рынку парень. Ничего особенного, взъерошенные темные волосы, растерянный взгляд темных глаз, пухлые губы... Его внешность напоминала французскую принадлежность: такую же нежную, осторожную...
Его склоняли купить и то, и другое... но он не это искал. Да-да, через розовый цвет все видно!
Он неторопливо прошел мимо овощей, ларька со сладостями, персидскими коврами и приблизился к ней...
Ткань отпала, и розовый цвет уступил место многоцветию.
-Мм... - он облизнул губы, - сколько стоит вот эта тюль?
Он указал на желтую, всю покрытую мелкой паутинкой.
-Эта? 2 пенса. Мистер, если хотите, я могу предложить Вам...
Он одарил её заинтересованным взглядом. Его взгляд ласково исследовал нежный изгиб шеи, чувственные красные губки...
-Эту розовую? - он усмехнулся, видя как Мария краснеет. - Вы все видите в розовом цвете! Мечтательница, - он не спрашивал, утверждал. - Простите, мисс?..
-Мисс.
-Мисс, я не такой, увы. Для меня существуют черный и белый. Сквозь только дымку этой истинной гаммы способны люди различить истинное лицо создания человеческого.
Девушка тепло улыбнулась. Эта улыбка согрела сердце молодого человека, отпирая неведомую дотоле никому дверцу...
-И кого же Вы видите сейчас?
Он отвернулся и еле слышно прошептал:
-Девушку. Очень красивую девушку, - а потом, чуть подумав, добавил, - которая заставила меня пройти сквозь весь этот смрад... - он в небрежном жесте указал на весь фон, окружавший их. - Но это того стоило...
Мария снова улыбнулась. Кажется, теперь она, наконец, почувствовала, как прекрасны истинные цвета. Если повезет, она навсегда откажется от этой розовой обманчивой дымки...
Марина отложила в сторону сценарий и едва не задохнулась от переполнявших её эмоций. Нет, нет... это не простой дешевый сценарий, где присутствует огромная любовь и злодеи всячески препятствуют чувству главной героине и её сказочного принца. Нет, это история истинного сожаления, история, где девочка становится женщиной...
Но сыграть её практически невозможно, особенно Марине...
Девушка тяжело вздохнула и решила идти спать.
-Эй! Марин, ты где витаешь? Сними розовые очки и ешь!
На неё озабоченно поглядывал обескураженный Кирилл.
-Да-да, вкусно, - сказала она и зачерпнула ложкой куриный бульон. Все как она любит: белое мясо, крылышко и прозрачная вода.
-Нет, все просто отлично... да, практически, если бы не этот дурацкий сценарий, где я должна играть средневековую шлюху, которой нравится... нравится своя работа! Понимаешь?!
Парень кивнул.
-Понимаю.
-Понимаешь?! Тогда объясни, какого черта, ей это нравится?! Что движет этой идиоткой?! Почему нужно портить свою жизнь?.. Это глупо!
Кирилл задумчиво помешал ложечкой в кофе и откусил совсем чуть-чуть пирожок с яблоком.
-Я имел в виду, что понимаю, что тебе придется играть шлюху. Надеюсь, откровенных сцен там не будет? Иначе я разнесу весь ваш спектакль к черту! - пригрозил он.
Девушка покачала головой, снова вздыхая. Нет, для её бойфренда это еще сложнее, чем для неё. Математическая задачка, которую нужно разгадать... нужно... а впрочем, зачем? Она откажется, позвонит Роману Сергеевичу ис кажет свое твердое "нет".
-Ну, так, что насчет...
-Да, не будет там ничего!!! - крикнула Марина и бросила ложку в суп. Та с всхлипом приземлилась в суп и обрызгала Кирилла.
"Это творческая личность, милый", - подумала Марина и хлопнула входной дверью, оставляя парня с открытым ртом. Ему не понять.
"Слиться с персонажем, забыть о своем "Я", подумать, чтобы ты почувствовала на её месте, чтобы сказала на Её месте..."
Марина потянулась к сумочке и достала оттуда зажигалку и сигареты со вкусом ментола. Она почти не курила, только в самых исключительных случаях. Этот как раз относился к исключениям. Сосредоточиться и отбросить все ненужные мысли...
"Таак... сначала мотивы, движущие этой фигуркой".
Отчаяние.
Перерывы взглядов, слов, угрозы, непонимание...
Жалость
К своей неудавшейся жизни, к родителям...
Боль
...от утраты родителей, возможная утрата брата.
Противоречия
Что, если так и должно было случиться? Что, если брат должен был исчезнуть, не быть рядом с такой безответственной девушкой, как она?
Страх
Страх потерять еще кого-то близкого из-за неё.
Внушение
Бог все видит... он все видит и может наказать...
Только вот есть еще и вторая сторона медали: Бог умеет и любит прощать грешников!
Марина затушила сигарету сапогом, когда почувствовала, что кто-то обвил её талию. Ясное дело, кто.
-Прости, - прошептала девушка. - Я просто... запуталась. Помню, я была в таком же шоке, когда смотрела "Пианистку". Только здесь мне нужно её сыграть.
-Ты можешь отказаться, - прошептал ей прямо в ухо Кирилл, мягко касаясь губами шеи девушки.
-Нет. Я смогу сделать это, - с полной уверенностью произнесла Марина. - Или я, или никто.
Точка. Нет, снова запятая...
И все окрашивается в красный. Почему?.. Потому что красный способен перебить любой цвет...
-Это мой папа, - произносит с улыбкой.
Она сглатывает, но не подает виду. Подходит с неуверенной улыбкой и ярко написанной надеждой в синих глазах.
Но мужчина все помнит. Он тоже молчит. Они оба молчат, когда паренек начинает что-то щебетать.
Мария молит Бога, просит так, как не просила никогда... молчи, молчи, пожалуйста...
И, кажется, Властитель впервые смилостивился над рабой своей.
-Что ж, будь как дома, девочка. Садись за стол.
Джером радостно переводил взгляд с невесты на отца.
-Итак... - произнес седовласый мужчина, чересчур сладко и мягко, - кто ты?
Мария сглотнула. Его взгляд испепелял. Она до сих пор помнила смесь дождя и этих шершавых крепких рук... они преследовали её по ночам, воспоминания превратились в самые страшные кошмары.
-Мои родители умерли... 5 лет назад от воспаления легких, мой брат тоже чуть было не последовал за ними, но... Бог ему помог.
Внезапно мужчина хохотнул и закинул голову назад.
-Бог, говоришь?! Ну, да, конечно... и в чем же это проявилось?
-Послал доброго человека, сэр.
-Посланник Божий, значит?
Девушка кивнула, пряча стыдливо покрасневшее лицо.
Оставшееся время Джером с отцом говорили на отвлеченные темы, а она даже не прислушивалась, изредка кивая головой.
Она не могла смотреть в глаза этому огромному мужчине, именно мужчине, не отца своего жениха. Это было что-то другое, но она точно знала, что "это" не изменится. Никогда... Каждый раз будет вспоминаться маниакальный взгляд, узкие губы и усмешка...
Он, словно спрашивал её своим хитрым взглядом: "Сколько ты теперь стоишь, девчонка? А? Явно не десяточку..."
Марина едва успела сесть в метро, дверца с грохотом закрылась и через минуту она слышала привычные слуху грохот и скрежет. Естественно, свободных мест не нашлось, поэтому пришлось прижаться лбом к стеклу окошка.
Постепенно крики стали отдаляться. Все её внимание вновь было направлено на этот треклятый сценарий. Кажется, она начинала понимать характер своей героини. Именно своей... Почему поступила так, не иначе? Почему чувствовала противоречивые женщине чувства? Оттого, что была слишком испорчена? А вдруг все наоборот? Нет, Мария как будто источала тонкий лучик света, в нужный момент наплевала на свою душу и гордость. Эгоизм - далеко не её порок.
Она была слишком чиста, чтобы отдаться в объятия запятнанной любви. И не хотела, чтобы Джером так же испачкался, как она. Потому что видела в его глазах - свои, свое чертово отражение...
Чуть вздохнуть, а потом повернуться лицом к правде. И вот сейчас, несомненно, начнется.
-Мари? Что ты здесь делаешь?
Вокруг не было ни души, только его шумное дыхание за спиной. С тех пор, как харчевня закрылась, здесь вообще редко можно было кого встретить. Больше не было сладкого ангельского голоска. Эдвард с отцом умерли от чахотки полгода назад. Мальчик долго пытался бороться, гораздо больше своего отца. Тот перед смертью лишь попросил бутылку рома и блаженно закрыв глаза, отправился на тот свет. Когда умирал Эдвард, Мария неотрывно следила за состоянием больного, пытаясь сделать все, что угодно, лишь бы ангелу стало легче. Именно так: для девушки это был личный ангел, ангел-хранитель... И она, видит Господь Бог, отдала бы свою жизнь, так больно стало в груди...
Ангел Эдвард протянул маленькую ладошку, и девушка обнаружила там золотые часы.
-Это... тебе, - прохрипел он, - просто возьми. Не люблю... громких слов, ты же знаешь. Они как мороженое - быстро тают... - его трясло, так же как и Самуэля в свое время, вот только тогда был выбор, а сейчас нет.
И тогда Марию поразила пугающая мысль. Все это её вина! Ангела забирают, а это только её ошибка... Предала свет, отвернулась от Бога... тогда, четыре с половиной года назад, стоя под дьявольским дождем...
-Прости меня, - прохрипела Мария. - Ты не должен был так умирать...
Эдвард с трудом улыбнулся.
-Нет, Мари, ты не виновата... пойми, пожалуйста, что тогда не ты, а ОН отвернулся от тебя. А ты поступила так, как сделала бы любая женщина. Переступила через все запреты ради любви. Если честно... - он закашлял, но не надолго, - я всегда восхищался тобой... не этими кисельными барышнями с высоко вздернутыми припудренными носиками... тобой, потому что живая... я люблю живое...
Мария все еще держала ладошку в руках. Ждала продолжения речи: зачарованная, с каким-то странным бегающим блеском в глазах.
-Мария, иди домой. Ему не поможешь... - раздался какой-то противный скрежет за спиной. - Мне жаль, - но это уж слишком. Именно такой же понурый вид напустила эта женщина, когда умирал Самуэль.
-Ты ничего не знаешь... - она прижалась к его груди. - Прости, прости, прости...
-Покажи мне её,
Что поет высоко...
Ты же слышишь:
Сердце звонко бьется,
Раздается здесь и там,
Перезвон ручья протяжный...
Покажи её, что свет нам дарит солнца, - тихо напевала Мария, склонившись над кроватью...
Женщина только тяжело вздохнула и прикрыла дверь.
-Твой брат меня перепугал, - вздохнул Джером, утыкаясь в нежную шейку. - Почему ты бежишь?
Мария не отстранялась, скорее, должно быть наоборот.
-Ты ничего не знаешь, да? Совсем? - ветер поглощал слезы, усталость и боль читались на фарфоровом личике.
-Знаю, - вот так просто и чисто. - Все. Отец рассказал. И знаешь, что? Я нисколько не злюсь. Наверное, на твоем месте это сделал бы любой человек.
Должно было наступить облегчение? Наверное. Но почему-то стало еще хуже.
-Ты издеваешься? Черт, это ОН надо мной издевается! Хочешь, чтобы душа моя стала дьявола обителью? Это ты, я знаю!!! - она кричала, обращаясь к голубому небу. Ни тучки, но почему-то кажется, что по лицу текут проклятые капли дождя...
-Да нет же, я тебя прощаю, - с досадой в глоссе произнес Джером. - Все у нас с тобой будет хорошо, понимаешь? Хотя бы попытаться стоит?
\И, наверное, только ради вот этого искристого взгляда можно было согласиться.
-Будь моей женой...
-Хорошо.
-И да, жили они долго и счастливо, - заключил Кирилл, облизывая большой палец, чтобы слизать стекшее клубничное мороженое. - Почему нельзя было закончить на этом месте? Бедняжка отмучилась - получила принца на белом коне.
Марина покачала головой и ойкнула, когда нечаянно закусила губу слишком сильно.
-Принца? Ты уверен? Может, очередное божественное наказание и вечное напоминание о совершенном? Мари, как будто продала тогда душу дьяволу, обменяв на душу брата, понимаешь? Для неё отец Джерома кто-то вроде самого настоящего дьявола.
Кирилл покачал головой, изловчился и обнял-таки одной рукой Марину, едва не свалившись при этом с диванчика.
-Не придавай всему этому такого значения, котенок, - очередная пьеска, фигня какая-то... мыльная опера.
Марина сбросила руку с плеча и вскочила, делая огромные глаза.
-Пусть это фигня или, как ты сам назвал, мыльная опера, но я сыграю её, как надо. В конце-концов, это моя работа...
"Моя работа..."
Мария не жила, кажется, она попала в обитель дьявола, где все они - лишь куколки в театре. Все эти косые взгляды со стороны слуг, обожающие, поглощающие её глаза Джерома и ухмылка на лице... мужчины.
Она до сих пор не могла называть его Генри. Для неё это был "сэр", мужчина.
-Дорогая, как насчет завтрашней прогулки на лошадях? Ты согласна? Самуэль уже согласился! Конечно, у него есть на то свои причины...
Мари улыбнулась: эта натянутая масочная улыбка в последние три месяца сопровождала её повсюду.
-Понравилась твоя кузина?
-Ну, я бы так не сказал... - Джером хихикнул, - он в неё просто влюблен!