Аннотация: Летом 1988 года январская жара сводила с ума. Она накопилась между домами на старых узких улочках центра Буэнос-Айреса и превратила его в раскалённую духовку.
Летом 1988 года январская жара сводила с ума. Она накопилась между домами на старых узких улочках центра Буэнос-Айреса и превратила его в раскалённую духовку.
Олег Скарамуцкий практически не спал уже третью ночь. Древний вентилятор с огромными резиновыми лопастями только гонял по комнате горячий воздух и не давал никакого облегчения. Периодически Олег вставал и шёл в ванную, где тщательно мочил простыню, закутывался в неё, пытаясь забыться на мгновение в тяжелой дремоте. В три часа утра он сдался. Встал, надел шорты и вышел на улицу. Здесь Скарамуцкий с удивлением обнаружил, что на тротуаре у дверей домов сидят их обитатели. Никто не мог заснуть в эту ночь. Олег сделал один шаг и едва не наступил на сына хозяина пансиона, в котором он жил, 14- летнего Фернандо, растянувшегося во весь рост на грязном
асфальте. Здесь были все соседи Скарамуцкого по пансиону, включая и хозяина Мануэля Фернандеса.
- Олег, доброе утро! Как дела? Бери, попей мате,- радостно поприветствовал он Скарамуцкого, протягивая ему пластиковый термос, с торчащей из него металлической трубочкой. Олег сделал пару больших глотков и со словами благодарности вернул его. Потом он сел на незанятый никем пустой ящик и откинулся на горячую мраморную стену здания.
Уже семь месяцев, как Скарамуцкий живет в Аргентине. Что его занесло сюда, на край земли? А привела Олега навязчивая мечта быстро заработать кучу денег и вернуться на Родину, в маленький районный городишко в Новосибирской области и открыть собственный ресторан. Двое его друзей, с кем он приехал сюда, улетели домой через три месяца, не выдержав разлуки с семьями, одиночества, местных привычек и безысходности. А третий, Вовка Макулов, спился и куда-то пропал. А спиться здесь легче простого. Пластиковая полулитровая бутылочка пищевого спирта и проезд в автобусе стоят одинаково. А вот работу найти, да ещё и хорошо оплачиваемую, здесь практически невозможно. Они все вместе работали на стройке подсобными рабочими за 1,5 песо в час, естественно, по- чёрному, то есть без контракта. Бригада из 10 человек: они (4 русских), 6 боливийцев и бригадир Педро, аргентинец (кстати, сволочь редкостная). Час работы - 10 минут перерыв, без права садиться. Так и отдыхали стоя. Его друзья через месяц ушли, а он остался. А потом за что-то и Педро выгнали. Вскоре инженер увидел, как Олег работает, что умеет он делать практически всё: кладку, сварку, вязать арматуру, устанавливать сантехнику. И с ним сразу же заключили контракт, с окладом в 600 песо, двумя неделями отпуска и медстраховкой. И с этого момента все самые ответственные и сложные работы поручали ему. Так как Скарамуцкий испанского языка практически не знал, ему на пальцах объясняли, что надо сделать, и Олег делал.
Но надо признаться, что с заработной платой в 600 песо в месяц денег для заветного ресторана на Родине можно скопить лет за 30. А эта проклятая посредническая фирма в Новосибирске обещала золотые горы. По их рассказам, в Аргентине за год работы можно было отложить 10 000 долларов. И они поверили... Дурак! Сразу же после приезда сюда выяснилось, что работу найти практически невозможно. Безработными были 25% жителей этой страны.
Олег, хочешь ещё мате? - оторвал его от грустных мыслей Мануэль.
- Давай,- согласился Скарамуцкий.
Фернандес был хозяином пансиона, а в действительности большой пятикомнатной квартиры в старом доме, который находился на углу улиц Венесуэла и Саранди. В одной комнате жил Мануэль со своей женой и двумя детьми, остальные четыре сдавал в аренду. Условия здесь были гораздо лучше, чем в дешёвых отелях, в одном из которых Олег прожил два месяца. Да и платил он за свою большую светлую комнату всего 100 песо. Нет, сначала он договорился с Фернандесом за 140 песо. Однажды, когда воскресным днем прорвало трубу на кухне, а пришедший сантехник потребовал немыслимо высокий гонорар, Олег предложил Мануэлю отремонтировать все бесплатно. И сделал! После этого хозяин пансиона проникся к нему уважением, сразу сбавил цену за проживание на 40 песо, но с условием, что Скарамуцкий будет ремонтировать сантехнику по мере надобности. А когда Олег, по просьбе Фернандеса, облицевал плиткой ванную комнату, последний стал его боготворить.
По улице, скрипя и нещадно чадя, медленно проехал автобус, обдав всех копотью. Сосед Олега, Диего, поморщив нос, спросил:
- Русский! Ты сегодня работаешь?
- Ага,- коротко ответил Скарамуцкий и с содроганием подумал, что пора идти на работу. Слава Богу, что сегодня суббота. Короткий день, до часу дня. Он с трудом поднялся и, пошатываясь, побрел в ванную.
С работы Скарамуцкий возвращался полумертвый. По улице нельзя было идти с открытыми глазами. Яркие, обжигающие лучи солнца убивали всё живое. Олег прошел, прищурившись, два квартала и понял, что в таком состоянии до дома он не дойдет. Подумав немного, он решил зайти в ближайшее кафе-бар. Здесь, внутри, был настоящий рай с кондиционированным воздухом. Если на улице температура достигала 38 градусов, то здесь она была едва 18. Многие посетители сидели в пиджаках или легких свитерах, накинутых на плечи. Олег занял маленький столик в самом темном и неприметном углу. К нему сразу подошел официант, молодой высокий парень, лет 25.
- Всё здесь хорошо, но надо что-то заказывать,- с грустью подумал Олег и попросил маленькую бутылку минеральной воды. Минут через 15 он почувствовал, как его тело стало охлаждаться. Скарамуцкий раскрыл свежий номер газеты
" Ла Насьон", которая лежала на столе, и попытался прочитать одну из статей. Он приложил много усилий. Сначала прочитал вполголоса, старательно произнося все звуки. Затем стал переводить слово за словом, но ничего не получалось. Почти все слова были незнакомы. Тогда Олег неторопливо пролистал все 120 страниц, внимательно рассматривая фотографии и картинки. Его стало клонить в сон. Скарамуцкий тёр лоб, щёки, но глаза закрывались, и не было никаких сил бороться с наваливающей дремотой. Он расплатился и вышел в ад расплавленного асфальта и раскалённого воздуха.
Мануэль встретил его с новостью.
- Олег, я только что слушал метеопрогноз по радио. К ночи поменяется ветер. Сейчас дует северный, из тропиков, а придет памперо.
- Какой такой памперо? - недоуменно спросил Скарамуцкий.
- Ну, это южный ветер из Антарктиды. Это как ваша Сибирь. Там всегда холодно. А зовут его памперо потому, что перед тем, как ворваться в Буэнос-Айрес, он проходит через провинцию Ла Памп,- терпеливо объяснил ему Фернандес.
- Было бы хорошо,- как- то безразлично произнес Олег и ушёл к себе в комнату.
И правда, часов в 9 вечера начал дуть ветерок. Сначала он был теплый, а потом по- настоящему прохладный. И в городе стало свежеть. Температура упала до 23 градусов, а к утру ещё на 4 градуса.
Скарамуцкий проснулся в воскресение в 12 часов дня.
- 14 часов спал! Мама дорогая!- подумал он.
Приняв душ, Олег основательно поел, и перед ним возникла дилемма: оставаться дома и пытаться выучить десяток испанских слов или побродить по городу. После секундного колебания выбрал второе. Через час он был уже на площади Италия, где решил посетить ботанический сад (благо - вход был бесплатный). Скаромуцкий впервые оказался в этом чудесном месте. Он неторопливо бродил по посыпанной кирпичной крошкой дорожкам и с удивлением разглядывал диковинные растения. Людей было мало. На одной из лавочек сидела симпатичная брюнетка лет 25. Она читала толстую книгу и периодически делала в ней какие-то пометки простым карандашом. Олег скромно присел на другой конец лавочки и, вежливо нагнувшись к девушке, произнёс со своим жутким акцентом:
- Добрый день! Как дела?
- Добрый день! Хорошо! И как дела у Вас? - спросила она и, оторвавшись от своей тетради, посмотрела на него.
- Хорошая сегодня погода,- сказал Олег.
- Да, сегодня великолепный день,- подтвердила она и улыбнулась ему.
- Как тебя зовут?- спросил он.
- Фернанда. И тебя?
- Олег.
Наступила неловкая длинная пауза. Фернанда смотрела на Скарамуцкого, а он смотрел на неё и не знал, что ещё сказать. По-русски он бы уже рассказал ей пару свежих анекдотов, поинтересовался, что она здесь делает, пригласил бы в какое-нибудь дешевое кафе. А вот по-испански...
По-испански он произнести ничего не мог. Он судорожно напрягал свою память, пытаясь выудить из неё знакомые слова и склеить из них какую-нибудь фразу. Наконец, он произнес:
- Это очень красивое место.
- Что, что? - не поняла его Фернанда.
- Ты очень красивая! - вдруг неожиданно ляпнул Олег.
Девушка что-то буркнула в ответ, кинула в холщовую сумку книгу и молча ушла.
- Вот дура! Обиделась! - огорчился Скарамуцкий.
- Семь месяцев я живу без женщины. Как в монастыре... - с отчаянием подумал он.
Олег хотел женщину. Его здоровый молодой организм 30 - летнего мужчины требовал разгрузки. - Можно было, конечно, поехать в зону красных фонарей и арендовать проститутку. Но это ему обойдется в 30 песо за час. Но что такое один час для него, изголодавшегося по женской ласке мужчины. На всю бы ночь! Но за это удовольствие придется выложить, как минимум, 250 песо, почти половину его месячного заработка, - горестно рассуждал Олег, шагая по авениде Сармьенто по направлению к Костанера Норте (северной набережной столицы).
Здесь все свободное место было занято горожанами. Они пришли целыми семьями, чтобы провести свой выходной день на берегу реки. Рыбаки, забросив удочки в мутные воды Рио Де Ла-Плата, терпеливо ждали поклёвки. С криками бегали дети. Почти все отдыхающие потягивали мате. На всём протяжении обочины дороги стояли передвижные парижи (решётки для жарки мяса), на которых лежали покрытые румяной корочкой горячие куски мяса и колбаски чорисо. Олег купил бутерброд с чорисо и литр дешёвого красного вина и, присев на свободный пластмассовый стул, принялся неторопливо жевать.
Начало смеркаться. С реки потянуло прохладой, а количество отдыхающих все увеличивалось и увеличивалось. Казалось, что все жители аргентинской столицы пришли сюда, чтобы провести вечер, любуясь Рио Де Ла-Платой. Все были с семьями, с друзьями, а Олег был один. Одинокий и абсолютно никому не нужный. Все вокруг смеялись, шутили. Группа молодых людей громко били в огромные барабаны. Доносились звуки гитары... Никто не обращал на Скарамуцкого ни малейшего внимания. Он заказал еще литр вина и две чорисы...
Потом он сел в какой-то автобус, забыв посмотреть на его номер, и спросить у водителя маршрут. Очнулся Олег, когда стал понимать, что проезжает по каким- то совсем незнакомым ему местам. Он начал нервничать, пытался сориентироваться, читая названия улиц. Но все было напрасно. Тогда он спросил у водителя:
- Сеньор, куда едет автобус?
Шофер поднял на него глаза и сказал:
- Что, что?
- Сеньор, куда едет этот автобус? - переспросил Скарамуцкий.
Шофер удивленно посмотрел на него и ничего не ответил.
- Придурок! Ничего не понял! - вполголоса выругался Олег и вышел на первой же остановке.
На улице было светло, как днем. Разноцветные буквы реклам, витрины магазинов и окна домов горели яркими огнями. Как всегда, в Буэнос-Айресе, несмотря на поздний час, потоки людей струились по тротуарам... Много было женщин старых и совсем молодых. У Скарамуцкого перехватывало дыхание от обилия почти раздетых тел, прикрытых зачастую двумя кусочками ткани: мини-юбкой и мини-блузкой. Он крутил головой влево и вправо, стараясь рассмотреть самые эффектные экземпляры, рискуя наступить в собачье дерьмо или провалиться в ямку разбитого тротуара. Из одной из распахнутых широких дверей на улицу выплескивались зажигательные ритмы латиноамериканских танцев. Олег поднял глаза и увидел над входом неоновое слово "Конфунсьон". Что означало это слово, он не знал, но дергающиеся всеми цветами радуги буквы указывали - "Дискотека".
- Зайти что ли минут на 30? - подумал Скарамуцкий.
- Сколько стоит вход? - спросил Олег у высокого молодого охранника.
- Для тебя, начальник, 10 песо, - ответил тот.
- Ничего себе, 10 песо! Оборзели совсем! - возмутился про себя Скарамуцкий и попятился, неловко наступив кому- то на ногу. Он обернулся и хотел извиниться, но, когда увидел ее, все слова застряли у него в горле. Олег, как загипнотизированный, смотрел на нее. Это была высокая негритяночка лет 22, с красивыми выразительными глазами и невероятно огромным бюстом. Девушка была одета в эффектно обтягивающие ее ноги белые джинсы и розовую прозрачную блузку. Он смотрел на нее, а она на него и улыбалась.
- Извини! - смог, наконец, выговорить Скарамуцкий.
- Ничего, красавчик... - томным грудным голосом ответила она и, продолжая улыбаться, медленно и оценивающе осмотрела его с головы до ног.
- Отойдем в сторону, - предложила она.
- Да, - ответил Олег.
Они остановились под деревом, напротив входа в дискотеку, и она спросила:
- Тебя как зовут?
- Олег.
- А меня Марилю.
- Как? - переспросил Скарамуцкий
- Марилю, - ответила девушка по слогам и провела своей рукой по его груди и похлопала по щеке. От этого прикосновения Олега стала бить мелкая дрожь. Ему почему-то стало холодно.
- Ты очень красивая, Марилю! - медленно произнес Скарамуцкий.
- Ты тоже. Я никогда не делала любовь с такими высокими голубоглазыми блондинами, как ты! - проворковала она и начала громко смеяться.
Олег, немного поколебавшись, спросил:
- Марилю, сколько стоит один час?
- Какой час? Вся ночь для тебя бесплатно, Красавчик, - прошептала девушка и прижалась к нему.
Олег почувствовал жаркое молодое упругое тело. На смену дрожи пришла страсть. Ему безумно захотелось ласкать ее губы, шею, грудь.
Марилю изящно махнула своей ручкой, и напротив них, завизжав тормозами, остановилось такси.
- В отель, который на углу Годой Круз и Санта Фе, - приказала она водителю и провела кончиком своего языка по уху Олега. Скарамуцкий не мог уже сдерживаться. Он прижал девушку к себе и целовал ее пухлые нежные губы, ее высокую изящную нежную шею. Своей правой рукой Олег гладил ее упругие огромные груди. Необычный аромат ее кожи, смешанный с какими- то цветочными духами, сводил его с ума. Марилю, постанывая, прошептала:
- Потерпи, красавчик. Потерпи... Сейчас уже приедем.
- Я тебя люблю, я тебя люблю, - повторял Скарамуцкий, пытаясь расстегнуть ее бюстгальтер.
- Приехали, - вдруг раздался голос водителя.
Олег очнулся.
- Сколько? - спросил он
- 4 песо 20 сентавос, - ответил таксист и очень, очень странно посмотрел на Скарамуцкого.
- Держи 5, без сдачи, - почему- то ответил тот по-русски, и они вышли из такси. Марилю, не задерживаясь, потянула его за руку в дверь дешевого отеля, освещенную красным фонарем. Они очутились в прохладном темном вестибюльчике.
- Плати, - произнесла она, ткнув пальчиком в маленькое окошко в стене. Олег приблизился к нему и, не видя никого, громко спросил: - Вся ночь сколько стоит?
- 20 песо, - послышался откуда- то женский голос, и из окошечка высунулась рука.
Олег вложил в нее деньги, и эта же рука через мгновение вручила ему ключ с биркой ?18.
Марилю уверенно его вела по каким-то лабиринтам лестниц и коридоров. Наконец, она сказала:
- ? 18, открывай.
Олег повернул ключ, и они вошли в комнату с огромной квадратной кроватью. Он обнял Марилю и, целуя, начал расстегивать ее джинсы. Она вырвалась из его рук и подтолкнула его к узкой двери.
- Иди в ванную, Красавчик, и прими душ, - приказала она.
- И ты? - спросил Олег.
- Я? Я потом. Я тебе уступаю очередь, - ответила Марилю и разразилась громким смехом.
Скарамуцкий стоял под ледяными струями воды и думал: - Наконец-то сбылась моя мечта, у меня сегодня есть женщина! Черненькая!!! Всю жизнь мечтал о негритяночке. И вот, наконец, повезло!
Он вышел из ванной, прикрывшись полотенцем. Марилю, не произнеся ни слова, быстро прошла туда и закрыла дверь на задвижку. Скарамуцкий сел на краешек кровати и, похлопав ее по-хозяйски, произнес с восхищением:
- Вот это аэродром! Есть место, где покувыркаться...
Из ванной, обвязавшись белым махровым полотенцем, медленно вышла Марилю. По ее черной коже стекали крупные капли воды и падали на мраморный пол.
Марилю стояла и смотрела на него, облизывая губы. Потом она высунула свой язычок и, подразнив Скарамуцкого, капризным голосом позвала его:
- Иди ко мне, Красавчик. Я хочу тебя!
Олег встал и начал медленно приближаться к ней. Марилю сбросила полотенце... И тут он увидел, что между ее ног торчит такое же самое, как у него. Только черное и невероятно большое в состоянии сильного возбуждения. Страх мгновенно парализовал его волю, его тело. Он окаменел... Олег стоял и смотрел на это большое и черное, не в силах оторвать глаз. Марилю медленно приблизилась к нему и со словами: - Что же ты медлишь, дорогой? - чмокнула его в щеку.
И тогда Скарамуцкий очнулся. Он закричал громко и страшно, как смертельно раненый зверь и, схватив со стула свои брюки, выскочил из номера. За несколько секунд Олег преодолел все переходы и коридоры, которые отделяли его от выхода. Выскочив на улицу и прижимая брюки к груди, голый, он бежал по улицам ночного Буэнос-Айреса и кричал, кричал, кричал...
В начале третьего ночи в квартире Мануэля Фернандеса раздался громкий телефонный звонок. Он с проклятием поднял трубку и услышал:
- Здравствуйте! Я хотел бы поговорить с сеньором Мануэлем Фернандесом.
- Он Вас слушает! Только какой придурок меня беспокоит в это время!
- Я сержант Гонсалес из комиссарии ? 23.
Мануэль резко сменил тон и уже испуганно спросил:
- Сеньор сержант, что случилось?
- Сеньор Фернандес, Вам знаком один русский по фамилии Ска.., Скара..., Скара...
- Скарамуцкий Олег, - подсказал Мануэль. Я его знаю.
- А кем он Вам приходится? - снова последовал вопрос сержанта.
- Это мой квартирант. Честный и порядочный человек.
- А у него есть здесь родственники? - продолжал спрашивать полицейский.
- Нет, он один.
- Тогда могли бы Вы, сеньор Фернандес, забрать его сейчас. Он находится у нас в комиссарии ? 23 по адресу ...
- Я знаю, знаю, - перебил сержанта хозяин пансиона.
Через 30 минут Мануэль стоял перед дежурным по комиссарии ?23, который, прихлебывая мате, неторопливо рассказывал ему:
- Мы задержали Вашего друга совсем голым, когда он бежал по улице Годой Круз. В руках он держал брюки, которые мы у него с трудом отобрали. В карманах находились следующие вещи: документ на имя Скарамуцкого Олега, 20 песо, три дверных ключа, блокнот, где был записан номер Вашего телефона...
- А что? Что же с ним произошло?- перебивая полицейского, спросил Мануэль.
- Ну, этого мы не могли установить. Ясно только одно, что кто- то или что-то очень испугало Вашего друга. В результате этого испуга он сейчас находится в состоянии сильного нервного шока...
В этот момент из бокового коридора, сопровождаемый двумя полицейскими, появился Олег. Он был босиком, в одних брюках, которые поддерживал сильно трясущимися руками. Губы у Скарамуцкого дрожали, а правая половина лица была парализована. Он попытался что-то сказать, но не смог. Вместо слов вылетали какие-то нечленораздельные звуки. Потом Олег стал громко навзрыд плакать...
- Уводите его, уводите его быстрее! - прошептал дежурный, обращаясь к Фернандесу.
Две недели Олег лежал в постели. За ним ухаживали все жильцы пансиона, приходили навестить друзья по работе. Его лицо вернулось в норму, но заикаться он стал очень сильно. А вот молодых красивых женщин Скарамуцкий стал панически бояться.