Горбунов. Один в тайге

" Одно из первых и всеми признаваемых условий счастья есть жизнь такая, при которой не нарушена связь человека с природой, то есть жизнь под открытым небом, при свете солнца, при свежем воздухе; общение с землей, растениями, животными ".

" В природе все мудро продумано и устроено ".

Лев Николаевич Толстой.

Один в тайге

Лев Толстой в "Казаках" писал, что первую половину дороги обычно думается о том, что оставлено, а во вторую, что ждет впереди. Это наблюдение проверено временем.

На дворе сентябрь. Впереди встреча с красой и силой сибирской земли, великой рекой Леной, таежными тропами.

За окном поезда "Москва - Тында" проносились подмосковные дачные поселки, и вспомнилось, как весной, с местным жителем, подымались на моторной лодке по таежной реке Восточной Сибири. Река петляла между высоких хребтов, покрытых темно - зеленым морем леса. Бесконечная тайга вздымалась к небу лесистыми сопками и нависала над рекой до самых берегов, обрывов из красноцветных песчаников, местами переходящих в красную глину. Река, зажатая крутыми склонами, осыпями бурлила на бесконечных перекатах талой весенней водой. Проплыли несколько зимовушек, сиротливо стоящих на берегу в местах впадения боковых речек. Зимовья от времени были серыми, мрачноватыми с закопченными бревенчатыми стенами. Белые пятна цветущей черемухи разбросались вокруг, наполняя воздух приятным, сладким ароматом. Кучковались первые цветы - желтые, оранжевые. Очнувшись от долгой зимней спячки, северные растения цветут торопливо. У здешних цветов трудная жизнь, они не могут позволить себе ждать устойчивых теплых дней - слишком коротко отведенное им лето. И поэтому, едва пригреет солнце, едва оголится земля на южных склонах, так они сразу же вылезают с неистребимым жизнелюбием. Встречались глыбы льда, выброшенные на берег ледоходом, еще не растаявшие и морозившие округу.

Лодка, груженая 150 литрами бензина, запасным мотором "Ветерок" и вещами шла против течения медленно, тяжело. Мотором "Вихрь" управлял 70- летний Владимир Григорьевич, из местных, знающий реку с ее мелями и завалами. Крепкого телосложения не по годам. Все делал с большой обдуманностью и терпением. Постоянно был чем-то занят, без дела я его не видел. Казалось, что в отдыхе не нуждается. Он согласился забросить в верховье реки Коченга, правый приток Илима, под Лено - Илимский водо-разделительный хребет, мою резиновую лодку с запасом продуктов.

Илим - река историческая, сыгравшая важную роль в продвижении наших предков на Лену и в присоединении богатейших сибирских территорий к Российскому государству.

В 17 километрах от устья реки Коченга в старые времена проживали обрусевшие оседлые эвенки, перебравшиеся сюда из лесотундры, занимавшиеся сельским хозяйством. Исследователи археологии этой местности обнаружили в культурно-содержащем слое очаги обожженных камней, керамику, изготовленную на гончарном круге, куски шлака, гальку грузила, гарпун, костяные наконечники стрел. Характеризовали хозяйство эвенков следующими словами: "Немного пашни, скота в меру возможности, охота и совсем немного рыболовство". Эвенки сеяли яровую и озимую рожь, пшеницу и коноплю, выращивали на огороде картофель, лук и табак. Подспорьем служил сбор кедровых орехов, ягод и грибов. Деревня называлась Ясачная.

Мы проплыли это место. Ничего не напоминало о том времени. Луг распахнулся за крутым яром, и былое поросло сорняком.

В пути случилось неприятное событие - заглох мотор. Снова завели, но мотор опять заглох через минуту. Тогда Григорич стал деловито разбираться во всех его хитросплетениях. Гаечным ключом отвернул и почистил свечи, продул питательный шланг, еще над чем- то поколдовал. Мотор завелся, потарахтел и снова иссяк, так повторялось несколько раз. Пришлось разбирать карбюратор и топливный насос, продувать жиклеры. После ремонта техника сердито заурчала и больше не подводила.

Ночь провели в палатке. Под утро приморозило и, выбравшись из легких спальных мешков, согревались у костра чаем.

Над рекой плавали, не отрываясь от воды, космы холодного тумана. Змеились причудливыми силуэтами. Вспомнилась народная примета: "Туман стелится утром по воде - к хорошей погоде. Подымается вверх к дождю". Небо на горизонте посветлело, очертание хребта стало отчетливее, и уже виднеются отдельные вершины старых, могучих лесных великанов. Вот на вершине хребта вспыхнули и засветились сосны. Лиственницы посветлели. Это первый луч, еще не взошедшего солнца, коснулся их вершин, и они засияли, замигали, заискрились, радуясь наступающему дню. Все ярче разгоралась верхняя крона деревьев и вдруг появился краюшек огненного солнечного диска, лучами накрыл пространство. Выполз медленно, озарив реку, и туман расползся, не в силах соперничать со светилом. Вспыхнула серебром чешуйчатая рябь воды. Вокруг все ожило - зашумело, зажурчало, защебетало. Концерт птиц встретил солнце звонкими голосами. Они сидели в холоде, в синеватых сумерках ночи. Ждали напряженно. И грянули все!

Свернули палатку. Затушили костер. Мотор взревел, наполняя округу свирепым гулом, и мы рванулись вверх по реке. Григорич умело управлял, направляя лодку от берега к берегу по струе воды. Однако мели встречались все чаще, а перекаты протяженнее. Пришлось пристать к берегу и к сапогу мотора прикрепить специальное приспособление. Винт накрыли самодельным ограждением, выполненным из металлических прутьев. Оно принимало на себя удары каменистого дна и защищало винт от повреждения. Расход топлива резко увеличился, и лодка пошла медленнее. В середине дня повстречали на берегу двух человек, возле них крутилась собака. Рядом моторная лодка. Они отчаянно махали руками и мы, заглушив мотор, пристали к берегу. Оказывается, у рыбаков закончилось курево, и они обратились с просьбой их выручить. Курить труху травы надоело. Мы с Григоричем не курили, но на их счастье у меня в рюкзаке всегда лежит пару пачек сигарет на такой случай. Взамен угостили нас соленым хариусом. Сфотографировались на память.

Ближе к вечеру наплыли на двух изюбров - первогодок. Пара телят паслась у кромки воды и, подняв головы, удивленно рассматривали приближающуюся лодку. До молодняка оставалось не более 40 метров, когда они рысью бросились в лес и исчезли в густом подлеске. Вот уж правильно говорят: " Только пятки засверкали". Бедняги перепугались.

Изюбр - подвид благородного оленя. Местные жители называют его зверем. Он строен, высок ростом, имеет небольшую красивую голову. Ноги тонкие, длинные и крепкие. Морда продолговатая, узкая с живыми черными глазами, опушенными длинными ресницами. Хвоста не имеет. Зимой изюбр имеет длинную, жесткую шерсть, летом менее длинную серовато - коричневого цвета. Самцы носят ветвистые рога и ежегодно сбрасывают их зимой. К концу июня рога отрастают полностью, костенеют и становятся на один отросток больше, чем предыдущие. Поэтому по количеству разветвлений можно судить о возрасте оленя. У самок рогов не бывает. Живут до 15 лет. Молодые, не окостеневшие рожки мягкие, кровяные внутри, покрыты пушистой шкуркой серого цвета, называются пантами. Сибиряки утверждают, что эти рожки обладают чудодейственной силой, возвращают здоровье и молодость. Излечивают болезни, повышают сопротивляемость ослабленного организма. Из них изготавливают медицинский препарат - пантокрин. Для длительной сохранности пантов их заваривают в горячей, почти кипящей воде. Причем в определенном режиме, давая периодически остывать. Эта процедура повторяется неоднократно, пока постепенно панты не уменьшатся в объеме и не почернеют. В таком состоянии они могут храниться много лет.

Вечер застал у боковой речки под названием Бордока. В глубине леса стояло зимовье, до него от берега было несколько сот метров. Хозяин зимовья - обрусевший немец, шестидесяти лет. Охотник - промысловик. Много лет прочесывает отведенный ему участок тайги в поисках пушнины. Добывает белок, соболей, норок.

Григорич был с ним знаком. Охотника в эту пору не было, и мы заглянули в зимовье. Вдоль стен - нары, стол, печь, возле которой лежали сухие дрова. Под потолком висели свернутые ватные одеяла, укрытые таким образом от всеядных мышей. Пол земляной, что несвойственно для лесных жилищ в этом суровом крае с холодными зимами и этим я был удивлен, как и беспорядком творящемся внутри. Здесь давно не убирались. На чердаке зимовья нашли старую дырявую сеть и поставили ее на ночь в яме прямо за избушкой.

Спали с комфортом, истопив печь. Утром подняли сеть, она оказалась уловистой. В жилке трепыхались крупные темные хариусы и два небольших ленка, каждый тянул на полтора килограмма. Ленок - красивая рыба. Вытащенная на берег, она отливается удивительным сочетанием красок (коричневые, желтые, красные, черные). Побыв какое-то время на воздухе, краски тускнеют, теряют сочность. Оставили рыбу на вечер. Позавтракав, двинулись вверх по реке к главному хребту.

Коченга, в разломе сопок, неслась бурно, быстро. Струи воды сплетались, сталкивались, крутились в тесном русле, заворачивались воронками. Стихия кипела, рвалась вырваться на волю, но не могла и свою злость выплескивала на не званных гостей, заливая борта лодки. Мотор порой едва справлялся с течением, и приходилось пропихиваться шестами, помогая ему преодолеть яростное сопротивление воды. Стали встречаться завалы. Рухнувшие деревья перегораживали реку, образуя водопады. Прорубались, вооружившись топором и пилой. Поднимались вверх по реке медленно. После очередной остановки Григорич заводил мотор и искусно заставлял лодку двигаться дальше. Мощный двигатель ревел, заглатывая воздух на буранах кипящей воды, и мне приходилось передвигаться то к корме, то к носу лодки. Упорно ползли вперед, проходя за час не более двух или трех километров. Огромные валуны камней выглядывали отшлифованными боками, и вода вокруг них завихлялась, выплескивалась из берегов. Необузданность, дикость реки впечатляло. Прошли, судя по карте, пятнадцать километров и выше продираться, не решились. Обратный сплав тяжелой лодки без мотора мог оказаться опасным, что в последствии подтвердилось.

Пристали к берегу у сгоревшего от лесного пожара зимовья. На поляне виднелось то, что раньше было лесным жилищем. Валялась обгоревшая кухонная утварь, железная бочка, камни былого фундамента.

Лесные пожары носят характер стихийного бедствия и оказывают опустошительное воздействие на фауну. Во время пожара беспощадный, всепожирающий огонь распространяется с огромной скоростью, охватывая большие лесные пространства. При этом погибает масса птиц и зверей, которые не успевают укрыться от огненного вала. После него надолго замирает жизнь, меняется растительный покров, исчезают ручьи, мелеют реки. Умерщвленные деревья стоят десятками лет, скрипя на ветру, покачивая безжизненными сухими вершинами.

Вот и здесь мертвые обгоревшие стволы обступили поляну черными тенями. Пронизанные насквозь солнечными струями они хаотично громоздились обоженными телами, издавали разрывающий душу звук, от которого веяло скорбью. Зрелище неприятное и грустное

На краю поляны в стороне от гари чудом сохранилась могучая лесная красавица. Столетняя ель раскинулась ветвями и стояла одинокая в непоправимой печали. Нижний лапник, густой плотной зеленью накрывал землю.

Под ней я и решил спрятать запас продуктов: две банки тушенки, две банки сгущенного молока, крупу, соль, чай, сахар и подсолнечное масло со сковородкой. Лодка, насос, ремкомплект и рыболовные снасти так же нашли свое место. На высоте человеческого роста спилил у ствола несколько веток и подвесил на сучья продукты, мешок с лодкой. Замаскировал свежим лапником. Григорич вручил мне записку с молитвой о сохранности укрытого от зверей и лихих людей, велел прочитать ее три раза. Что я и сделал, оставив после прочтения листок там же под елью. Запомнил место. Осенью здесь буду, выйдя тайгой с берегов реки Лена. До нее от этого места шестьдесят километров с хвостиком.

Отдохнув, стали сплавляться вниз по реке. Лодка неслась по течению в бурлящей воде, как выпущенный снаряд. Григорич с шестом находился на корме, а я спереди на носу лодки. Предупредил меня, чтобы не обижался на крепкие словца при сплаве. "В сложных ситуациях такие словца не могут быть обидными, а только на пользу" - говорил он. Я согласился. Тяжелая, неповоротливая лодка была плохо управляемая и не всегда вписывалась в повороты, цепляя бортом за берега. Пару раз толстые ветки деревьев, склонившиеся над рекой, едва не выбрасывали в воду. Проходя очередной сложный участок, нас развернуло по воле течения поперек реки, и понесло на огромный каменный валун, голова которого торчала перед нами. Момент был критический. В этот раз услышал вместо крепкого словца: "Ну, отверни! Отверни пожайлуста!". От добрых слов, откуда-то сила взялась, и сноровка проявилась, сумел таки в последнюю секунду вывернуть нос лодки и, чиркнув о валун бортом, пронеслись мимо. На другом участке спускали лодку на веревке, передвигаясь по заросшему кустарником берегу. Под ногами чавкала вода, ветки били по лицу. Этот маневр оказался не простым. Бурное течение прижало лодку бортом к краю, прорубленного нами ранее завала, и вода стала захлестывать через борт. С большим трудом, едва не утопив посудину, протолкали ее сквозь бурелом. Сплыли до реки Бордока, взмокшие, и уставшие от напряжения.

Вечером поджарили на сковородке ленков. Долго пили чай, обсуждая прошедший день. Григорич рассказывал о своей жизни - непростой, наполненной событиями.

Решили пожить в зимовье. Ловили рыбу на бурной и говорливой реке Бордока старой сетью по глубоким ямам и удочками на стремнине. Ловилось хорошо.

Хариус засекался на остром крючке, только надо бесшумно подойти к берегу вблизи отмутка и не показываться рыбе. Закидываешь наживку так, чтобы течение поднесло червяка поближе к затонувшей коряге, крупному подводному камню или краю ямы, где любит отстаиваться рыба. Плывет поплавок в струе и вдруг ныряет. Если не опоздаешь с подсечкой - сверкнув в воздухе серебром чешуи, хариус становится твоей добычей. Повторно забрасываешь насадку в прежнее место. Промелькнет легкая тень по дну и опять поплавок погружается в воду. Еще один красавец бьется в руках. В случае преждевременной подсечки - рыба взлетает над водой и снова падает в реку. Как правило, клев после этого становится хуже. Из одной ямы можно выловить десяток мелких или средних хариусов. Если поймаешь крупного черного хариуса пятилетка, то можно дальше в этом месте не ловить. В одной яме с ним молодняк не стоит. Хищная рыбина полновластный хозяин ямы.

Засолили два ведра хариуса и пяток ленков.

В один из дней надумали пройти в глубь тайги, осмотреть местность. Обрызгали себя препаратом от клещей, которых весной в лесу множество, а среди них есть особенно опасный - энцефалитный. Укус его вызывает паралич. У меня была сделана прививка. Григорич - рисковал. Ружья у нас с собой не было и, взяв в руки по топору, двинулись тропой, которая начиналась от избушки. Тропа петляла, уходя от воды, но всегда возвращаясь к ней. Река Бордока пенилась, клокотала, швыряла брызги на берег. Обходили завалы, чащу молодого леса и плотный кустарник, с ветвей которого свисали пушистые массы, бледно - зеленые прозрачные нити лишайника, как гирлянды на новогодней елке. Увидели барсука, вылезающего из норы. Высунул свою голову - белую, с двумя черными продольными полосами, захватывающими глаза и уши и снова исчез в норе с несколькими выходами.

Барсук - хищный зверь с жирной, плотной шерстью серебристого отлива, которую не пробивает никакой дождь. Ведет ночной образ жизни. Боязливый, осторожный и неуклюжий. Ест все подряд: ягоды, коренья, мышей, змей, лягушек. По рекам ловит молодых уток. На зиму ложится в своей норе на отдых и спит до весенней оттепели. Численность этого животного невелика, и встретить его удача.

Наткнулись на старый солонец. Он находился у подножья горы, рядом с рекой. Земля была изрыта, истоптана, изъедена дикими животными на глубину до полуметра от поверхности. Повсюду виднелись различные по размерам и форме отпечатки копытцев и коготков. Здесь же, наследил медведь - перевернул колодину, взбил мягкий мох. Приходил в поисках добычи. От воды пробита звериная тропа. На колоднике, который переступали звери, виднелась шерсть.

Лесные животные нуждаются в соли постоянно. Ее потребление благотворно влияет на кровообращение, аппетит и пищеварение. Стимулирует рост костей, рогов, поддерживает общее состояние зверя. Солонцы бывают естественные, природные, в местах, где соляной пласт выходит на поверхность и искусственные. Этот был устроен человеком и похоже превращен в место охоты на зверей. Солонец был огорожен по периметру забором, разрушенный местами. Проход в загон преграждала петля из металлического тросика, впрочем, не настороженная. Мне встречались в тайге искусственные солонцы, рядом с которыми располагалась вышка, откуда зверя, пришедшего полакомится солью, настигал кусок горячего свинца. Такой вид охоты вызывает возмущение, а попросту это истребление "братьев наших меньших". В этом случае о моральных обязанностях человека к фауне говорить не приходится.

Решили угоститься березовым соком. Чтобы его отобрать сделали две зарубки вкось углом на стволе дерева и их нижнюю часть воткнули желобок, выстроганный из толстой ветки. По нему сок стекал в подставленный котелок и скоро в нем скопился прозрачный напиток сладковатого вкуса, напоминающий садовую воду. Чай настоянный на березовом соке хорошо удаляет жажду и тонизирует организм. Березы бывают очень сочны ранней весной, и сок добывают в это время года. Убрав желобок, замазали зарубки глиной, взятой под берегом реки. Порез на березе затянется. Дальше не пошли, вернулись к зимовью.

Утром следующего дня попрощались с жилищем и отплыли. Сплавлялись без мотора, река стремительно несла нас течением, затем мотор вспорол тишину, и лодка полетела стрелой.

По сторонам мелькали протоки, речушки, островки, проплывали живописные пейзажи.

Запомнилась местность при впадении боковой реки Рассоха. Здесь стоит два зимовья по противоположным берегам. Одно старое, другое новее. Березовая рощица светится издалека, а над ней раскинулся сосновый бор. Перезревшие рыжие великаны поскрипывают, шумят, покачивая лапистой хвоей. От зимовья, что на крутояре, открывается красивейший вид - долина реки Коченга. Взору предстает длинный плес, скрывающийся за поворотом реки. Вода течет не торопясь, степенно. По берегам кучерявится черемуха, кустарники ивы склонят головы, стремятся к воде березки и изобилие цветов.

К полночи были в поселке. Позади, в ста шестидесяти километрах осталась стоять старая ель, охраняя мое снаряжение.

Как там она в заброшенных далях?

Г. Горбунов

P.S. продолжение следует.

Комментарии: 3, последний от 10/04/2010. © Copyright Горбунов Размещен: 30/11/2007, изменен: 12/05/2011. 21k. Статистика. Рассказ: Приключения Иллюстрации/приложения: 9 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: є Один в тайге " (25 страниц) ............Свежее, не по-осеннему теплое, утро звало в путь. От зимовья потянулась тропа, Зашагал по ней. Лес посветлел, березы разрядили ельник, идти было легко. Звонкий, зовущий лай собаки, доносился с разных мест, подсказывал - вокруг кипит жизнь. Бот залился совсем близко. На вершине ели сидел изящно изогнутый темный зверек с острой мордашкой - соболь. Суком ударил по стволу. Соболь, пытаясь найти безопасное место, перелетел на стоящую рядом березу, сбежав к комлю, и скрылся в норе. Бот рванулся за зверьком, с остервенением стал разрывать лаз, раскидывать мох, сухие ветки. Собака все глубже проникала в нору, пока почти вся не погрузилась в нее и ......застряла. Движения становились все менее энергичными, вялыми. Бот оказался в смертельной ловушке.

Горбунов : другие произведения.

Один в тайге