Встреча с незнакомым человеком в лесу бывает опаснее, чем столкновение в тайге с диким зверем.
Этот рассказ об одном таком случае-курьезе, но от этого не ставши менее грустным.
Его жизнь могла быть названа идеальным существованием - интересная работа, обустроенный быт, красавица жена и здоровые дети. Если бы не страстная привычка к табаку. Он много курил. Курил непрерывно сигарету за сигаретой. Днем и даже ночью, вставая с постели и прерывая сон. Попытки избавиться от этой напасти, приобретенной в малолетстве, успеха не имели. Дошло до серьезных размолвок на этой почве в семье. И тогда он решился на отчаянный шаг.
Весной взял отпуск. Знакомые летчики забросили его на вертолете в таежную глушь и высадили у охотничьего зимовья. Улетели, пообещав вернуться за ним через месяц.
Лучшего места, на его взгляд, чтобы избавиться от вредной привычки, трудно было найти.
Зимовье в это время года пустовало и располагалось в удивительно красивом месте - у подножья сопки. Склон хребта был покрыт лиственницей вперемешку с кедрачом. Внизу шумела весенней водой речка Хвойная. Она бойко бежала по каменистому руслу, часто образуя глубокие омуты, в которых держалась рыба. Солнце грело тайгу. Пробивалась сквозь жухлую прошлогоднюю траву первая зелень. Смолистый аромат тайги и свежесть весеннего воздуха наполняли легкие.
Вдали от людской суеты, пожив первобытной жизнью, было решено покончить с никотиновой зависимостью. Помочь ему в этом должен был изнурительный труд, здоровая пища, свежий воздух и огромное желание.
С утра до вечера он пропадал на реке. В омутах ставил корчаги, которые нашел в зимовье. В них попадались крапленые золотом ленки. Ловил удочкой на перекатах черногривого хариуса. В тайге нашел старый солонец и на рассвете подстрелил кабаргу.
Мясо сушил, вялил на солнце и коптил на ольховом дыме рыбу. Еды хватало.
Небольшой запас сигарет, взятый из дому, иссяк. Начались тревожные дни с не проходящим диким желанием курить. Ничего не было мило. Все валилось из рук. Он начал испытывать чувство беспомощности, упадок духа и сил. Отчаяние охватило его, грызло и терзало душу. Не покидало удушье и головокружение, рассудок мутился. Обессилив, он забывался в полудреме. Его душа и тело жили раздельно. Тело требовало прекратить эту экзекуцию над собой, а душа хотела обратного - освобождения от пагубной привычки. Тело и душа безжалостно боролись между собой, не щадили друг друга.
... Пробудился он от сильной головной боли. В темноте зимовья на полке нащупал таблетки, оставленные им заранее и проглотил их. Через некоторое время стало немного легче. Кружилась голова, в висках пульсировала кровь. Он вывалился из зимовья на свежий воздух.
В это время мы с приятелем, перевалив водо-разделительный хребет двух сибирских рек, вышли в истоки реки Хвойной. Не новички в путешествиях по тайге, выбрали это время года из-за отсутствия гнуса. Это страшное для всего живого в тайге насекомое вылетает ядовито-жгучей тучей в начале лета и заполняет все пространство. Заедает до смерти ослабленных болезнью животных. Погибает от их укусов даже телята оленей. Несметное количество кровососов разъедает им ноздри и другие, плохо защищенные шерстью, части тела. Звери, прячась от кровососов, в душное дневное время зарываются в мох и лежат там до спасительного ветерка или сумерек. Общение с дикой природой становится невозможным до первых осенних заморозков. Поэтому весна и осень - лучшее время года для таких переходов.
Весенний аромат лиственных почек говорил, что деревья сбросили с себя тяжелое зимнее оцепенение и готовы к встрече с теплом. На проталинах синели подснежники и ярко оранжевые жарки полянами заполняли проснувшийся лес. На утренней заре слышалось глухариное токующее пение.
Песня глухаря состоит из несколько последовательно исполненных слогов. В начале токования птица издает звук, который человек может приблизительно воспроизвести щелканьем двух пальцев своей руки. Постепенно щелканье ускоряется, доходя до трели, после которой следует резкий одиночный щелчок. Последующий слог пения является кульминацией токования и называется точением, так как похож на слабый звук затачиваемой косы. В это время глухарь практически ничего не слышит и к нему можно близко подойти. Старый опытный глухарь сразу же после щелчка не токует, делая короткую паузу, убеждаясь, что ему не грозит опасность. Молодой горячий петух обычно эту паузу пропускает, увлекшись любовным пением и прислушавшись к этим очаровательным звукам, становится понятно какая по возрасту птица, их издает.
При появлении первых солнечных лучей в тайге раздавалась дробь дятлов, и начинался хлопотливый перелет от дерева к дереву птиц, особенно усердствовали сойки.
Сориентировавшись на местности, мы двинулись в путь по течению реки. Она причудливо петляла вдоль хребта. Решили остановиться на ночлег в зимовье, которое было нанесено на топографической карте.
Подошли к избушке, которое стояло в несколько десятков метров от реки уже в сумерках, и в это время из него вышел странный человек. Он, слегка покачиваясь из стороны в сторону, двинулся к реке, но, бросив взгляд в нашу сторону, нырнул обратно в дверь зимовья и появился с оружием. Передернув затвор винтовки, выстрелил в нашу сторону. Пуля ударила в ствол дерева рядом со мной, за ней другая. Мы громко закричали, расползлись в разные стороны и, укрывшись за валежник, приготовились защищаться. Стрелять в ответ не решались. В ожидании дальнейших событий стали наблюдать за действиями незнакомца. Он стоял открыто, не прячась, и смотрел в нашу сторону. Вновь подали голос.
Неожиданно для нас странный человек опустил винтовку, уселся на землю и в такой позе замер. Мы выползли из укрытия и поднялись на ноги. С большими предосторожностями и с разных сторон подошли к нему. Это был давно небритый, здоровенный детина с осунувшимся лицом. Он в недоумении смотрел на нас воспаленными глазами, руки его мелко дрожали.
Мы с приятелем некурящие люди, но по пачке сигарет всегда держим в рюкзаке на всякий случай. В лесу при встрече с человеком поделишься с ним табачком, и беседа после этого непринужденная завязывается. Это был именно тот случай. И вскоре незнакомец в сладость затянулся дымом. Успокоившись, поведал свою историю. Оказывается, выйдя из зимовья в состоянии прострации, полного не восприятия окружающего мира он принял нас за зверей и поэтому начал стрелять.
Все время, пока мы оставались в зимовье, Александр, так его звали, был с нами внимателен и любезен порой до навязчивости.
Расстались с ним утром следующего дня вполне дружелюбно.