- Иногда наступает такой момент в моей жизни, когда я пью кофе.
- Ну и что? Многие пьют кофе.
Моя собеседница - девушка, студентка какого-то вуза с уклоном на различные виды искусств. Нельзя не сказать, что она очень меня привлекала. Она выглядела именно так, как мне нравится. Длинные русые волосы, мягкие черты лица, небольшой рот с очень нежными и блестящими губками, зелёные глаза. Её тонкие пальцы, наполовину спрятанные в рукава пёстро-полосатого свитера, держали горячую чашку с кофе. Если честно, я вообще думал, что таких девушек не бывает. Она сидела на стуле прямо и не как другие девушки. Она никогда не закидывала одну ногу на другую, её ноги всегда прижаты друг другу, причём она всегда смещала колени немного вбок, а ступни ставила на носок, как можно дальше под стул. Я честно пытался пробовать так сидеть, но у меня ничего не получалось. Обтягивающие её, к слову сказать, красивые ноги, синие джинсы смотрелись на ней просто сногсшибательно. Завершал образ её маленький рост, чуть больше полутора метров, что придавал ей особый шарм и невинность.
- Многие его пьют, это верно, но ты думаешь это нормально, если я его не пью совсем? Я пью чай и только без сахара. А когда пью кофе, сыплю его туда в невероятных количествах.
- Да, тогда это странно. - Она посмотрела мне в глаза и отпила немного из своей чашки. Я допивал уже пятую.
- Я вот просто так могу за вечер выпить литра два.
Моя собеседница промолчала, лишь сделала ещё небольшой глоток. Я опустошил чашку залпом и подозвал официанта.
Кстати, совсем забыл, расскажу немного о событиях предшествующих этому сумасшедшему вечеру. Мы познакомились по интернету и сразу друг другу понравились. Но ведь вы знаете, человек, который тебе понравился в сети, это совсем не тот человек, который может понравиться в реальной жизни. Вечерами мы болтали в чате, писали друг другу в блоги. Но дальше простой человеческой симпатии не заходило. Довольно долго мы общались вслепую, но в один осенний вечер она спросила мою фотографию, дескать, неудобно говорить с человеком, лица которого никогда не видел. Я сказал, что это будет нечестно и затребовал её фото. Так мы обменялись лицами. В первый раз она мне совершенно не приглянулась. Нет, ну что-то в ней было, но на фото она мне показалась уж слишком "пафосной" что ли... Я сказал ей это сразу как увидел, причём на вопрос "Почему?" внятно ответить не мог. Вот показалось и всё. Она в свою очередь посмеялась над моей "пышной" причёской. "А что делать?" Ответил тогда я. Девушки нет, стараться не для кого. Я никогда не думал о ней как о девушке. Да, она очень и очень привлекательна, но для меня она была скорее другом сердца, что напрочь перебивало любые нарождающиеся инстинкты. Мы понимали друг друга как никто. Мы тогда правда так думали, но как оказалось позже не понимали друг друга совсем, но тогда это было нашим правом и нашим желанием так считать. Так и длилось до того вечера.
В тот вечер я заезжал к одному знакомому по делам, но освободился намного раньше и решил прогуляться по окрестностям, тем более в той части города никогда не был. И какого было моё удивление, когда неспешно прогуливаясь по ноябрьской слякоти, какой-то третьестепенной улицы увидел в окне небольшого кафе её лицо, грустно смотрящее в сумрак вечернего города. Не знаю, что мне стукнуло в голову, я на мгновенье замер прямо перед ней. Глаза с другой стороны стекла скучно посмотрели на меня. И тут я понял, что она совсем меня не узнала. "Может это не она?" сначала подумал я, но потом, вспомнив её фото, точно понял, что она. В жизни она оказалась совсем не такой, как на тех фотографиях. Было в ней что-то аристократическое, но не заносчивое, а доброе. И тут мне что-то в голове замкнуло и я, прислонившись лицом к стеклу начал корчить рожи. Очень интересно наблюдать за реакцией людей в такие моменты. Меня ни сколько не смутило, что в тот момент на меня уставилось уже половина кафе и некоторые прохожие, проходя мимо, покручивали пальцем у виска. Её лицо сначала исказилось в непонимании, потом в презрении, а затем она не сдержалась и скорчила физиономию в ответ. После минутной перепалки мордами я стянул шапку, растормошил на голове волосы и медленно произнёс: "Йа Креведко". Да, мой интернетный ник не отличался оригинальностью, зато весьма точно отражал моё отношение к окружающему миру. Мне далеки политика, инфляция, мировая экология, голодные дети в Африке. Конечно, я не считал, что это хорошо, но с другой стороны, что я мог сделать? Моего кривляния хватило, чтобы она поняла кто я такой. Её лицо исказилось в диком удивлении, но справившись с ним, девушка кивком пригласила меня присоединиться. Она поинтересовалась, как я здесь оказался и так, слово за слово, речь зашла о человеческих странностях.
- Представляешь, два литра! И хотя говорят, что много кофе пить вредно для сердца, мне всё равно. - Говорил в основном я, она лишь сидела, медленно попивая свой кофе, и смотрела на меня.
- Не знаю почему, иногда что-то стукнет в голову, и я понимаю, что хочу кофе. Ни с того, ни с сего.
Она внимательно меня слушала, сначала облокотившись на стол, а потом и вовсе легла на него.
- ...Так вот, самое главное, я не понимаю причины...
- Может, так ты выражаешь свою грусть?
- Не думаю. Сейчас я просто живу размеренной жизнью, хожу в университет, занимаюсь, учу гитару. В общем, ничего приметного. Даже когда я расстался со своей первой и пока единственной девушкой, не пил кофе. Хотя тога я вообще не жил, а существовал где-то в прострации.
- А почему ты не пьёшь кофе?
- Ненавижу его. Противный приторный вкус, отвратная сладость.
Она улыбнулась.
- Так почему же ты его пьёшь сейчас?
Я опять опустошил чашку и позвал официанта, он уже знал, что мне нужно и сразу нёс новою чашку.
- Не знаю, просто хочу и всё. Хоть и неприятно, а пью. И мне всё равно какой. Каппучино, эспрессо, растворимый. Не различаю я их.
- А я не понимаю, как ты различаешь эти чаи. Жасминовый, с лотосом, с мятой, с бергамотом. Что вообще такое "бергамот?"
На несколько минут повисла тишина.
- Хи. Я, кажется, знаю почему! - Девушка кокетливо улыбнулась и подмигнула. - Скажу как-нибудь.
Наверное, стоит добавить пару слов о маленьком кафе. Оно было выполнено в итальянском стиле, играла приятная классическая итальянская музыка. Официанты, будто сошедшие с кадров фильмов о мафии, с маленькими усиками, все как на подбор черноволосые и через одного кудрявые. Точно такие же и официантки, только без усиков. Меню составлено из традиционных итальянских блюд, преимущественно макаронных, хорошего итальянского вина, которое бедным студентам вроде меня не по карману и даже пиццы.
Мы заказали "настоящую итальянскую пиццу, а не ту фигню, что делают в пиццериях", по чашке кофе, которые превратились в семнадцать, небольшую бутылку минералки и сок.
- Я вот запиваю кофе соком. Я тоже странная? - она всё так же лежала и смотрела на меня.
- Не знаю. Я вообще не знаю ничего о кофе. - Я немного улыбнулся.
Нашу беседу прервал зазвонивший у неё телефон. Это оказалась её мама. Разговор затянулся, и я достал из небольшого рюкзака, который всегда со мной, небольшую книгу в мягком переплёте, такую - какую удобно читать в метро. Прошло примерно полчаса, когда, наконец, она повесила трубку. Причём я настолько увлёкся, что не заметил, когда она закончила и вновь растянулась на столике. Я было хотел закрыть книгу и убрать, но она вовремя сунула палец между страницами и кивком показала мне чтобы я продолжал.
- Читай, ты такой милый, когда читаешь.
Я слегка покраснел. Впрочем, отказываться не стал, так как книга действительно очень понравилась. Через две минуты я уже забыл, где нахожусь. Так продолжалось страниц сорок, пока, наконец, меня не вывел из транса её голос.
- А что ты читаешь?
- А?.. А! Мураками, Норвежский лес.
- Интересно?
- Очень! - Честно признался я, не отрываясь. - И тебе, Кать, советую.
- Бэ... Надоело, все зовут по имени. Это же так скучно. Называли бы как-нибудь пооригинальнее.
- Как, например? - не отрываясь от книги, спросил я и отхлебнул кофе.
- Не знаю... ну например, как-нибудь по-японски. Чидори или...
Проглотить я не успел, и её ответ изменил, наверное, всю мою жизнь.
- Наоко, например...
В секунду весь кофе, что содержался у меня во рту, был разбрызган по столику, книге и частично по моей собеседнице. Она с визгом вскочила, я закашлялся.
- С тобой всё в порядке, Тимур, не поперхнулся? - побеспокоилась Катя.
- Тогда зови меня Ватанабэ. - через кашель ответил я.
- Почему?
- И не спрашивай почему, - тут же ответил я - прочитаешь, сама поймёшь.
Думаю, сказано это было тогда не к месту и не ко времени, и после того, как прочла "Норвежский лес" она ещё долго меня пинала. Но, чёрт возьми! Почему именно Наоко??? Подошёл официант и спросил всё ли у нас в порядке. Я извинился и попросил стакан воды. Остаток вечера она меня допытывалась, кто же это такие, но я упорно молчал. Ближе к ночи мы наконец решили уйти, сперва договорившись как-нибудь встретится ещё раз.
- Ммм... Тим?
- Да? - рыча, ответил я.
- Правда ничего, что я забыла кошелёк дома?
- Всё в порядке. - Я скромно оценил свои финансовые возможности и скрепя зубами достал последнюю однотысячную бумажку.
До станции шли почти молча. Я спереди, а она сзади. И всё время виновато смотрела на меня.
- Вот за что я не люблю девушек. С вами всегда так. Придёшь с ней в кафе, угостишь, а они тебе после этого не дадут, да ещё домой пешком идти придётся.
- Ну так поехали ко мне? - соблазнительно сказала она, прижимаясь ко мне сзади плечиком.
- Шутишь?!? - гневно спросил я - Чтобы мне в полпятого утра выходить к первой паре? Я от тебя часа два до университета добираться.
- И правда. - В её голосе стало ещё больше чувства вины.
Мы попрощались перед станцией, она забежала первой, а я ещё несколько минут стоял и смотрел в небо. В грязное серо-коричневое небо, подсвеченное сотнями тысяч огней. Но почему-то в этот раз оно мне показалось уж очень отвратительным. Раньше это было "обычное городское небо в непогоду", теперь это стало огромной кучей фекалий, висящей над городом.
Всю ночь меня мучил сон, повторяющийся из раза в раз. Я сидел в том кафе и спокойно читал книгу, как вдруг туда заходила девушка похожая то на Наоко из "Норвежского леса", то на Катю. Она долго вязала петлю, затем закидывала верёвку на ветку дерева, которое непонятным образом начинало расти прямо посреди зала. Всё так же спокойно она вставала на стол, надевала петлю и ждала, когда дерево вырастет, чтобы поднять её. Со мной происходило что-то странное, я совсем не мог подняться со стула. Я всей своей сущностью желал этого, но не мог. Я звал официанта.
- У вас девушка вешается! Вы что не видите! Сделайте что-нибудь! - неистово орал я.
- Да, да. - спокойно отвечал он - Бывает, что люди вешаются, но нам с этим ничего не поделать.
Всё действо происходило под песню Флёр "Сегодня" и казалось, никто из посетителей её не замечает. Один пожилой мужчина прошёл мимо, задев её. Он вежливо извинился и пошёл дальше. Я кричал, как только мог, звал её. Кричал "Наоко", кричал "Катя". Но дерево медленно утягивало её вверх. Сначала девушка хваталась за шею, пытаясь оттянуть верёвку, но потом жизнь покидала её, и дерево утягивало бездыханное тело куда-то в облака. Тут у меня что-то переключалось, и я будто начинал понемногу падать вверх, сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее. В этом безумном полёте (или точнее падении?) под песню всё тех же Флёр "Искупление" пытался схватиться за руку повешенной девушки, но каждый раз, когда я уже дотягивался до неё кончиками пальцев, она в мгновение ока оказывалась выше меня метров на тридцать. Этот полёт завершался ничем, и я снова сидел в кафе и читал книгу.
Вывел из этого бесконечного мучительного цикла телефон. Раздался мерзкий звонок, я очнулся от ночного бреда. Посмотрел на часы. Три часа ночи.
- Кому-у-у в три часа ночи-и оторвать язык?!? - Не разбираясь, проорал я в трубку.
- Т-тимур? - порадовал меня пьяный голос Кати - это ты?
- ДА! А кому ты тогда, по-твоему, звонишь? - Я честно попытался успокоиться.
- Тебе.
- Гррр... Ладно, что у тебя?
- Я... Я не знаю. Где я? Я забыла в кошке ключи.
- Так ты же вроде кошелёк дома забыла? - ничего не понимая, спросил я.
- Да. Точнее нет. Это всё неправда. Долго рассказывать, вот я и наврала.
- Уж потрудись теперь.
- Я у парня последний месяц живу. А сегодня мы с ним поссорились. Совсем. Он мне такого наговорил. Не хочу его больше видеть. Никогда. Я сбежала. А от дома ключей нет. И дома тоже никого.
- Ладно. Говори, что видишь.
- Ну, вообще-то я у своего дома, просто сижу у двери.
Полночи я носился по ночному городу. И где-то под утро, наконец, дотащил её к себе домой. Постелил ей на кровати, себе постелил на диван. Стянул с неё верхнюю одежду и джинсы. Несколько минут рассматривал трусики. Самые простые, белые, без кружевов, было в них что-то возбуждающее. И в тот самый момент, когда я выключил свет, и уже собрался закрыть за собой дверь, услышал её голос.
- Это ложь. - Девушка поглубже завернулась в одеяло.
- Что ещё? - раздражённо крикнул я.
Она на секунду сжалась, будто во всём происходящим во вселенной виновата только она.
- У меня был ключ. Простоя не хотела заходить. Мне противна та квартира.
Моя голова к тому моменту уже мало соображала и раскалывалась, поэтому мне пришлось примерно минуту осознавать суть происшедшего.
- То есть я пол ночи шатался с одного конца города на другой, только чтобы удовлетворить твои пьяные прихоти? - Она лишь кивнула, ничего не сказав.
Сил моих больше ругаться не было, поэтому я решил, забив на всё, никуда не идти, ибо выспаться мне не дали, только ещё больше не устал. Она, наверное, была готова к тому, что произошло дальше. Я, не обронив ни слова, залез на кровать, положил её на спину, стянул с неё свитер, разодрал пуговицы на блузке, сдвинул бюстгальтер и начал целовать уже напрягшиеся соски. Её тело дрожало, она отвернулась и закрыла глаза, но руки сами раздевали меня. Тут я перестал сдерживать себя, у неё как пружину сорвало. Я ещё никогда не слышал таких стонов, она будто хотела меня каждой клеткой своего тела, каждой частичкой своей души. Мне никогда не было так приятно с девушкой, как тогда. До сих пор не представляю, откуда тогда взялось такое мощное желание, но мы делали это будто первый и последний раз. Мы несколько раз меняли позы,, и всё время она ни разу не сказала слова против. Я делал всё что хотел, сколько хотел, как хотел. Её тело завораживало: изгибы спины, округлости груди и тепло у неё внутри. Пальцы наших рук спелись в самый крепкий замок. И теперь мне трудно представить что-то более гладкое и нежное, чем её нежная кожа, особенно на бёдрах. Я будто погрузился в неё полностью. Я будто бы жил в ней. Она стала вселенной, которую хочется всю обнять и познать. Казалось, это чувство продолжалось бесконечно...
Сидя, а точнее, лёжа на заднем столе в одной из аудиторий, я размышлял о прошедших вечере и ночи. Она ещё спала. И я, недолго помучавшись, решил всё-таки идти на пары. К слову сказать, дорога отняла времени на полчаса больше, чем обычно. Одногруппники немного поиздевались над моим внешним видом и притихли, благо друзей в группе не было, что и дало возможность спокойно поспать и всё хорошенько обдумать. Что я чувствовал? Тогда, думаю, это совсем не было любовью, скорее простая симпатия. Да и не так я представлял себе любовь. Мою голову замучили мысли, что дальше делать? Сказать о своих чувствах? Но тогда "на радостях" не покончит ли она с собой? Нет, этого точно следовало избежать. И после последней пары, с твёрдой уверенностью предложить ей встречаться, я поехал домой. Дома Катя быстро вошла в роль молодой жены. Первый раз за полгода я ел настоящую домашнюю пищу, приготовленную не из полуфабрикатов. Везде было пропылесосено и вымыто, даже окна блестели чистотой. В ванной меня ожидал ещё больший сюрприз. Все мои грязные вещи успешно постирались, и повеселись сушиться. С кухни пропала кастрюля, передвигающаяся последний месяц самостоятельно. И только моя комната тактично не подверглась уборке. На виновнице сего чуда кроме трусиков и большущего фартука, закрывающего грудь, ничего не было. В общем, я получил себе довольно развратного сексуального партнёра. В тот вечер мы вновь переспали, но это уже было не так чувственно и прекрасно, как в ночь до этого. Та ночь больше не повторялась и думаю больше не повториться никогда. Следующий день она вновь провела у меня дома и именно в тот вечер мне наконец удалось с ней поговорить.
Катя, отдышавшись после очередного оргазма, вылезла из постели, и стыдливо прикрывшись одеялом, ничего не сказав, вышла на кухню. Налила в пивную кружку чай и вернулась.
- Зачем ты закрываешься? Мы же только что трахались. - ничего не понимая, спросил я.
- Странный ты... - она села, протянула мне кружку и села на край кровати, не отпуская скрывающего одеяла.
- Почему?
- А разве так не интереснее?
- Нет.
- А так бы ты смотрел на меня своим похотливым взглядом! - Она хихикнула и легла рядом со мной.
Мои руки сразу же проникли под одеяла в район её живота и груди.
- Я же говорила. - Катя снова хихикнула, закрыла глаза и обняла меня. - Спасибо.
Я обнял её. Она на секунду отстранилась, пустила меня под одеяло и прижалась сильнее прежнего.
- И после всего, что ты только что проделывала, ты называешь меня похотливым???
Катя оторвалась от моей груди и посмотрела в глаза. Она выдавила из себя улыбку и заревела, прижавшись своим лбом к моему. Поначалу я пытался её успокоить, но потом понял, что дело это гиблое и бесполезное. Девушка ревела ещё в течение часа, периодически бормоча мне спасибо.
- Ты меня любишь? - Спросила Катя за завтраком.
Я конечно ожидал этот вопрос, но не так скоро. Я поперхнулся, откашлялся. Кашлять старался как можно дольше, отпил кофе. Да и вообще, непонятно как у неё повернулся язык спросить об этом после всего, что она наврала. Всё это время я собирался с мыслями, чего бы такого сказать, чтобы не задеть и в то же время не дать однозначного ответа.
- Ничего. Я тоже тебя не люблю. - Она спокойно откусила тост и запила молоком.
И в тот момент во мне зародилось непонятное чувство, которое мне нее понятно до сих пор, по прошествии нескольких лет.
- Но можно я просто буду рядом? С тобой мне почему-то спокойно.
Катя заглянула мне в глаза, а я сидел и размышлял над совершенно странными мыслями. С одной стороны я был не против, чтобы такая красивая и роскошная женщина находилась постоянно рядом со мной, но с другой стороны я не представлял её в качестве матери своих детей. Ну а если честно, я вообще не представлял её в качестве матери. Катя - совершенно развязанная девушка, поддающаяся порывам настроения и не поддающаяся никакой логике. Я никак не мог понять, зачем ей я. У меня нет никаких богатств, популярных друзей я не имею... В конце концов, даже нежных чувств у неё ко мне нет. Что тогда нужно девушке? Спокойствие и полноценная семья? С таким образом жизни и этого не будет. Почему же тогда?..
- Можно? Возможно, любовь придёт потом. Возможно, не придёт. Я конечно не навязываюсь...
Ох, как она навязывалась! Я безмолвно слушал её на протяжении получаса и ел бутерброды, запивая огромным количеством кофе.
- Ладно. Думаю, попробовать стоит. Но жить будем раздельно. Ты, конечно, очень хорошо орудуешь по дому, но моя одинокая душа ещё к этому не готова. И потом если мы будем жить вместе, то из постели не вылезем.
- Любишь побыть один?
- А то ты не знаешь...
- Да. Ты совсем другой человек, нежели я тебя представляла, когда мы общались по интернету...
Я задумался. Это правда. Это всегда правда. Она тоже оказалась совсем не такой, как я себе представлял. Совсем другой характер, совсем другая манера речи, совсем другой голос. Как будто открываешь книгу, которую уже читал, но теперь в каждой сцене появились картинки с мимикой, эмоциями и характером.
- И правда...
- Ну, так что? - Катя села на стул передо мной как первоклассница, сложив руки на коленях.
Я вздохнул, выпустив воздух через ноздри.
- Нет, так дела не делаются.
- Ну почему?!? По-другому жить скучно!
- Хорошо, пусть будет по-твоему. Я ведь уже согласился.
На Катиных глазах выступили слёзы, она бросилась меня обнимать. Я обнял её в ответ.
Так и жили два года. Не вместе и не по отдельности. Катя меня вполне устраивала, но любви к ней так и не появилось. Мы ходили в кино, в театры, на концентры, просто гуляли по паркам, катались на разных аттракционах, ели мороженное, спали вместе по выходным. Всё это было весело и непривычно для меня. Мне нравилось быть с ней... Пока тёплым майским днём, на последней лекции в семестре я не закончил перечитывать "Норвежский лес". Что-то щёлкнуло у меня в голове. Я внезапно осознал, что мне уже не семнадцать и не девятнадцать. С тех пор, как мы повстречались с Катей в том кафе, я стоял на месте. Ни шагу вперёд. Это очень испугало. Весь вечер я не находил себе место. Бродил кругами, вновь начал пить кофе кружками. Сломал телевизионный пульт, порезал себе два пальца. В тот вечер Катя пришла поздно и слегка навеселе. Приготовила ужин и потащила меня в постель. После вполне обычных действий она не уснула как всегда, а с тревогой осмотрела меня.
- Что с тобой, ты болен?
Меня крайне удивили её слова.
- Нет, с чего ты взяла?
Почему она спросила? Весь вечер, я как всегда улыбался, иногда шутил. Рассказывал о прошедшей неделе. Я делал всё как обычно.
- Ты сегодня всё делал не как обычно. Говоришь. твои губы как-то странно напряжены, тебе как будто тяжело подбирать слова. И сейчас... Нажимал чуть сильнее, целовал как-то холодно, когда гладил спину, твои пальцы периодически больно врезались в кожу... Не то чтобы больно, но неприятно. И движения... То вялые, то слишком резкие.
От её слов мир перестал казаться мне реальным, и стало только хуже. Катя уловила все, даже самые тончайшие, перемены в моём настроении и поведении. Она тоже не стояла на месте. Всё это время Катя шла к своей цели, пусть этой целью и был я. Она научилась чувствовать меня, каждую мою клеточку и каждый уголок души. Я остался на месте. Я. А она тоже ушла далеко вперёд. Всё это время я думал, что мы вместе, но оказалось, что только я остался стоять в прошлом. Вмиг Катя стала совсем далёкой, пусть я и мог когда захочу прикоснуться к ней.
- У тебя проблемы с сессией?
- Что? А? Д-да. - Я внезапно понял, что больше не могу находиться в этой квартире. - Слушай, я поживу пока у друга? Он мне поможет подготовиться, да и до университета от него ближе.
Катя посмотрела на меня непонимающим взглядом. Я молча встал, оделся и ушёл. Она что-то говорила, кричала, плакала, но всё без толку.
За время сессии мы не виделись ни разу. Катя звонила, но я её игнорировал. Почему такое произошло? Я никак не мог разобраться в себе, мне непременно чего-то хотелось. Это самое "чего-то" всё время ускользало. После сессии я решил поработать, но дела не ладились. В конце концов, пришла идея путешествовать. Где я был - не знаю, деревни сменялись городами, лесами, распаханными степями. Завёл много хороших друзей - случайных попутчиков и людей, у которых мне случалось подработать или переночевать. Казалось, я освободился от всех гнетущих мыслей. Все мои переживания и проблемы казались надуманными и пустыми. И поэтому ближе к осени я решил вернуться. Но стоило вновь вдохнуть загазованный городской воздух и все чувства вмиг вернулись. Я кое-как сумел добраться до университета и оформить академ. Два дня ночевал у одногруппника, ссылаясь на то, что у меня покрасили стены, а я не переношу запах краски. Покончив, наконец, с делами я бежал прочь из города. Конечно, я чувствовал себя последней сволочью. Ни слова не сказав Кате, исчезаю на лето, а потом и на целый год. В своих бесконечных скитаниях я наконец твёрдо решил, что следует делать, смирился с тем, что никогда не избавлюсь от чувства вины. В конце концов, мной был выбран путь меньшего из зол. Останься я тогда дома, наговори кучу глупостей, что бы могло произойти. Хуже или лучше, поздно разбираться.
Каждый шаг вверх по лестнице к своей двери давался всё сложнее и сложнее. Мысли одна за другой, то рождались, то кутались саваном и немного погодя возрождались. Наконец, немного, помявшись на лестничной клетке, я повернул ключ. В квартире пахло свежестью, каждый уголок сиял, на диване лежала постиранная постель, на кухне был накрыт завтрак, и на одном из стульев, облокотившись на стол, спала Катя. Я сел рядом и недолго смотрел на неё. Затем нежно прикоснулся пальцами к её щеке... Произошедшее дальше я никак не ожидал. Она медленно поднялась, протёрла глаза и взглянула на меня, но взгляд был совсем другим, нежели тот, который вписался у меня в памяти.
- О! Ватанабэ, я тебя ждала, уже и завтрак приготовила!
Катя выглядела абсолютно счастливой. Она как пёрышко вскочила со стула и подтолкнула меня к столу. Немного поразмыслив, я сел и решил делать всё так, как она скажет.
- Катя, что с тобой? Я понимаю, что не стоило с моей стороны так делать, и я не имею ни какого права, но...
- Катя? Что за странное имя? Я - Наоко.
Меня от этих слов будто кипятком ошпарило, а затем сразу же забросило на северный полюс. Она, что, спятила? Катя никак не походила на Наоко из "Норвежского леса". В её образе куча отсебятины. Ни малейшего сходства. Скорее я походил на Ватанабэ по чертам характера.
- Как у тебя дела в университете. - Катя уселась напротив, и радостно обняв колени руками, уставилась на меня.
Я решил, что лучше пока будет следовать за ней. Мы поговорили о всякой чепухе, я наспех поведал ей придуманную историю про университет. Так же прошёл весь день. Девушка крутилась возле меня, иногда задавая совершенно ничего не значащие вопросы. "Как дела у друзей?", "Что ты хочешь на обед?", "не правда ли прекрасная погода?" и прочее, и прочее. Вечером уложила меня спать в моей комнате на единственной кровати, а сама улеглась на диван. Казалось, что эта ночь не кончится никогда. Я чувствовал то облегчение, что так для неё и меня будет проще, то страх и тревогу, потому что испортил девушке жизнь, и она сошла с ума. Посетили мысли вплоть до того, что она притворяется и отомстит, когда я меньше всего буду этого ждать. Когда же из-за горизонта медленно начало подниматься всё ещё тёплое августовское солнце, я окончательно оставил попытки заснуть и вышел на балкон. С четырнадцатого этажа открывался прекрасный вид. Облака, сливающиеся вдалеке с землёй, жилые здания, утопающие в деревьях и медленно ползущее солнце, стремящееся ввысь, чтобы затем вновь исчезнуть где-то за горизонтом. Мягкий летний ветер и безграничный простор. И необычайное желание взлететь. Я представил, что у меня есть крылья, как я встаю на перила и недолго смотрю вниз. И людей, ужасающихся, что я вот-вот спрыгну. Но я не упаду, они, глупые, не знают, что у меня есть крылья. И как они удивляются, когда я взлетаю и исчезаю где-то в облаках... Я заметил Катю, только когда она положила руку мне на плечо.
- Идём завтракать. - Нежно прошептала она на ухо, да так, что я даже вздрогнул.
- Хорошо, Кать... То есть Наоко.
- Наоко? Кто это? Я Мидори.
- И совсем не похоже. - Под нос пробурчал я.
Да, дела были совсем плохи. Она действительно сошла с ума. Мне сразу стало ясно, что она видит во мне Ватанабэ и ставит себя на место Наоко или Мидори, но никак не может определиться, кто же лучше. Что с ней было, когда я ушёл? Мне до сих пор даже подумать об этом страшно.
Вечером я вытащил "Мидори" в парк. Специально нашёл место на склоне у реки вдали от людских глаз. Там мы где-то час в полнейшей тишине смотрели на звёзды.
- Кать. - Мой голос прозвучал серьёзно и твёрдо.
Её лицо выглядело каким-то печальным.
- Я - Мидори. - сухо отвечала она.
- Не думаю, что это так.
Моя рука коснулась её плеча и нежно надавила на него. Катя упала на мягкую и ухоженную траву, её волосы словно растекались от её головы, будто бы лучи от Солнца. Девушка смотрела мне в глаза. В полумраке я уловил блеск одинокой слезы, стекающей по её нежной щеке.
- Кать. - Так же повторил я.
Подул лёгкий ветерок. Я стоял над ней на четвереньках и смотрел в её дрожащие глаза. Моя левая рука скользнула к её шее и начала медленно расстёгивать пуговицы на блузке. Катя молчала и лишь слёзно смотрела на меня. Освободив её грудь от всех преград, я стянул с неё юбку и остановился. Они были как всегда безупречно белые и без каких-либо узоров и рисунков. Я коснулся их носом и втянул её аромат.
- Кать? - Как-то неуверенно и тихо пробурчал я.
- М? - Её голос, почти не неуловимый и бесконечно прекрасный, перестал дрожать.
- Это ведь ты?
- Да...
Это было во второй раз и почти так же замечательно, как и в первый. Почти. Это ни с чем несравнимое чувство, которое овладело нами, оно не доступно никому. Чувство полного погружения во что-то неизведанное, огромное и манящие. Мы были словно две половинки одного целого, словно Луна и Земля, которые сблизились, несмотря на то, что их отдаление держит равновесие. Всё было разрушено, убито и стёрто. Мы были словно две огромные галактики, столкнувшиеся и пожирающие друг друга, после миллиардов лет движения навстречу друг другу. И тогда чувствовал, что могу всё, но просто ничего не надо было. Катя никогда не вела себя так в порывах страсти, она тихонько стонала, плакала и улыбалась. Она никогда так не радовалась. А когда мы закончили, она заревела и прошептала слова, которые мне позже объяснили абсолютно всё.
- Я больше не смогу столько жать. Спасибо... Спасибо!
Она ревела безудержно, не жалея слёз. Возможно, тогда в ней зародилась ещё одна, новая жизнь. Мы были... Как сладко и больно это звучит.
Я проснулся от открывающейся двери. Катя вышла на балкон. Я, непонимающим взглядом, смотрел, как она забралась на стоящую табуретку, а затем и на перила, что отгораживали балкон от пропасти. Катя заметила меня и улыбнулась. Её губы задвигались, как будто она говорила что-то, но я, сколько не пытался прислушаться, ничего не услышал. И секунду спустя она исчезла на той стороне.
- Ты мне так и не сказала, почему я иногда начинаю пить кофе...