Каждую из шестнадцати соток родительской дачи вместе с двухэтажным домом, проходившим по документам как сарай для садово-огороднического инвентаря, Аркадий ненавидел. Но еще больше он ненавидел дыни. Гладенькие "колхозницы" и ребристо - шершавые, словно камни на диком пляже, "канталупы". Круглые желто-оранжевые и продолговатые с серебристой сеточкой. Диетически-безвкусные и медом тающие во рту. Одним словом, любые.
Отец Аркадия, начальник железнодорожной станции и цеховик-подпольщик, напротив, дыни боготворил. Для него не было секрета в том, чем бухарские сорта побивают любые европейские, сколько навоза положить в дынные лунки весной, какого дня в июне высадить рассаду и когда именно снимать урожай. Так что, после школы мечту наследника о старинном языке фарси он похерил в пользу агроинститута и огорчен был лишь тем, что сын предпочел экономический факультет агрономическому.
Об отце, умершем от инфаркта в прокуратуре, о двухэтажной даче, спешно проданной перед конфискацией, об их квартире в центре, приглянувшейся местному авторитету, о работе в кулинарном техникуме думал Аркадий, бредя по тощему рынку от одного обменного киоска к другому. "Доллары не продаем" натыкался он в каждом из них.
Промозглый норд-ост и снежная крупа секли Аркадия по лицу. И хотя руки его, сжимавшие пакет с деньгами, занемели от холода, капельки горячего пота скатывались из-под затасканной шляпы.
- Хозяюшка, - взмолился Аркадий, стуча в окошко последнего киоска,- доллары меняете?
- Меняем, - хохотнули ему в ответ из жаркой норки,- на гульдены, дойчемарки и английские фунты.
- А на карбованцы?
- Мужчина, вы газеты читаете? - к зарешеченному окошечку подсунулась краснощекая деваха с дымящимся "Несткафе" в кружке. - Дефолт в стране. Де-фолт!
Окошко громко захлопнулось.
- Паря, дыню возьмешь? - окликнул Аркадия мужик в бабьем фартуке поверх драпового пальтишка. - Одна осталась.
- Дыню? - удивился Аркадий. - Нет. Мне нужны доллары.
- Кому они теперь не нужны? - отозвался мужик, притопывая ногами и хлопая себя по бокам. - Ну и ветрюган сегодня.
Аркадий посмотрел через дорогу на высокое крыльцо бани, недавно ставшей банком. На доске "Обмен валют" зияли нули.
- Бери дыню,- почти упрашивал мужик. - Последнюю за фантики продаю.
- Сколько? - автоматически спросил Аркадий.
Мужик назвал цену.
- Вы с ума сошли?- Аркадий встрепенулся и для пущей убедительности покрутил пальцем у виска. - Пять вагонов дынь за это можно купить!
- Ну, пять ты загнул, - сказал мужик, закатив глаза и посчитав в уме,- а вот три мог бы. Да только раньше. Теперича на одну едва хватит.
- Нет, - решительно отрезал Аркадий. - Нет.
- Ладно, - мужик растирал друг о дружку красные, точно рачьи клешни, руки. - Скошу чуток. Но это - последнее.
Аркадий вздохнул.
- Покажите, - попросил он.
К его удивлению это была настоящая "персидская" дыня. Аркадий взял ее за ребристо- сетчатые бока. Вдохнул пряный аромат мускуса. Нащупал шрамик у цветочного конца и почувствовал, как он поддался при легком нажатие. Наконец, приложил к дыне ухо и постучал по ней, слушая приятный глухой звук.
Мужик энергично подышал на закоченевшие пальцы, пролистнул ими, точно колоду карт, купюры, измерил большим и указательным толщину пачки, взвесил её в руке и, наконец, удовлетворенно кивнул Аркадию:
- Как в аптеке. По стопарику за покупку?
- Нет, - ответил Аркадий, - у меня еще вечерники. Политэкономия. "Товар-деньги-товар"