Аннотация: Высмеять новичка на судне может каждый. Это несложно.
Высмеять новичка на судне может каждый. Это несложно. Но насмешника иногда постигает страшная кара.
Моей первой должностью на флоте была должность матроса 2 класса- дневального во время матросской практики. Это в судовой столовой - накрыть, подать, убрать, помыть, в каютах комсостава - пропылесосить. Тоже, в сущности, важная работа. Однако так считали далеко не все. И первый, у кого имелось противоположное мнение - был боцман. К несчастью, мой прямой тогда начальник. Уж не знаю чем я ему не понравился, а только не упускал он случая как-нибудь надо мной поиздеваться. Во время швартовок, судовых учений я постоянно был предметом его ехидства. "Эй, молодой,"- вызывал он меня,-" что-то лапы у запасного якоря туповаты. Возьми напильник, подточи". Я шел в плотницкую за напильником, я он помирал от смеха:-" Во дает! Ну надо же! Настоящий лопух!" И другое в таком роде. А ответить-то ему никак нельзя - босс всегда прав. Что делать? Но раз меня выручил случай.
В вопросах накрыть - подать я быстро поднаторел и накрывал столы обычно минут за десять. Дело нехитрое - тарелки, вилки-ложки, стаканы, хлебницы по столам расставить. Стулья расставлять не надо- они к палубе привинчены и крутятся в разные стороны.
Вот в один из дней я как обычно накрыл столы на ужин, разлил компот, расставил супницы и стал ожидать команду. Боцман пришел одним из первых, сел на свое командирское место. Настроение после трудового дня у него было приподнятое и поэтому он принялся по-привычке цепляться ко мне. " Ей, молодой, как идет практика? Уже все камбузные работы освоил? Давай-давай, вундеркинд, тренируйся, в жизни все пригодится!" Я молчу. А он не унимается:-"Слушай, зачем тебе дальше учиться? Официантом ты везде уже сможешь работать." Я молчу. Слов нет. А народ уже борщ скушал, пока боцман языком то молол, и жаркое просит нести. Повар сделал мне пару порций жаркого. Отнес я их в столовую, подал матросам, забрал пустые тарелки и иду назад. Прохожу мимо боцманского стола. Боцман оторвался от борща и , осклабившись, опять завел свое:-" Эй , молодой,..." Вдруг, судно качнулось, я слегка потерял равновесие и задел коленкой пустой стул аккурат напротив боцмана. Стул повернулся вокруг оси и спинкой задел край пустой тарелки. Тарелка толкнула хлебницу, хлебница - стакан с кампотом, стакан - другой стакан. Другой стакан опрокинулся в боцманскую тарелку с борщом. ( А она полнехонькая еще была) . Горячий борщ из тарелки выплеснулся боцману на одно место. Борцман с открытым ртом и ложкой в руке ошалело наблюдал эту цепную реакцию. Как только она завершилась- столовая взорвалась в соответствии с законами физики. Дружный хохот матросов и мотористов заставил повара выглянуть с камбуза . Прибежала даже буфетчица. Хохот продолжался, а боцман в обляпанных штанах скакал вокруг стола и верещал, почему-то обращаясь к кому-то во множественном числе , сетуя на " всяких идиотов", от которых, по его словам, на флоте уже нет никакого житья. Я про себя вполне с ним соглашался.
Разумеется , это была чистая случайность, но боцман почему- то решил, что это была дьявольски хитрая провокация с моей стороны и с тех пор остерегался со мной связываться.
После этого случая меня иначе как "химиком" не называли.