безумная синева зимнего неба
вынудила меня выйти, подышать воздухом,
купить пива, заварного хлеба.
сел на скамейку и вдруг ударило будто обухом:
подошёл ко мне человек довольно странный,
одет был опрятно, слегка напоминал начальника охраны.
И сразу начал говорить, как будто мы здесь целую вечность сидели.
"Здравствуйте! Я уличный философ Никколо Макиавелли.
Я могу вам многое рассказать о порочном действии власти,
А ещё раскрыть секрет о мировом господстве рыболовных снастей.
Хотя мой друг Томазо выступает против моей идеи,
Но я, признаться честно, ему не верю,
Ведь он всерьёз считает, что люди произошли от пигмеев.
Вот и мой сосед со странной фамилей Локк
Говорит, что пигмей с пигмеем договориться бы не смог.
Не смог бы создать государство, придумать деньги и милицию.
Но Томазо рассмеялся до слёз и посоветовал учиться, учится и ещё раз учиться.
А я думаю, что люди не происходили! Люди родились!
Но просуществовали очень небольшое время,
Потом скурились и спились
И превратились в первобытное племя.
И с тех пор я не могу спокойно жить,
Теперь приходиться скалиться и выживать.
Мне не дают спокойно любить,
Заставляя слабого добивать.
Где-то месяц назад меня навестил друг детства Джейсон,
И историю свою прохрипел в лучших традициях Тома Уэйтса:
"Ты знаешь, Никколо, мне уже надоело убивать,
Я стал всё чаще стал думать о вечном,
Стал забывать, как выглядит мать.
Недавно зверски убил шестнадцать студентов,
Но никто не пришёл их искать.
Кругом кризис в новостных лентах.
На маньяков полоумных им наплевать.
Я даже пробовал завязать, Никколо,
Хотел купить дом с небольшим садиком.
получить профессию, закончить школу,
завести хомячка, назвать его Вадиком.
Я решил пойти в банк, оформить кредит,
Но охрана внутрь меня не пустила.
А ты знаешь, когда меня кто-нибудь рассердит,
Он полностью узнает мощь тёмной стороны силы.
Я убил всех банкиров, сжёг банк и пришёл к тебе.
Я не знаю, что дальше делать. Я устал.
Этот поезд в огне..."
Это последнее, что он сказал.
Потом хлебнул водки и прыгнул в окно.
Я прыгнул за ним, но не догнал.
Он упал на бетон, а я в цистерну с говном.
С тех пор я шатаюсь по улицам,
Пристаю к незнакомым прохожим.
Иногда получается с ними поговорить,
Иногда дают денег, иногда по роже.
Но в целом не на что жаловаться,
Но и не чем восхищаться.
Хорошо, что есть люди такие, как Вы,
Можно спокойно пообщаться.
Не нужно кричать о господстве рыболовных снастей,
Рассуждать о порочном действии власти.
Слушайте, Вам непременно нужно сходить к Фоме Аквинскому.
Он работает на соседней улице,
Тот самый, который просит отрубить голову Папе Римскому.
Так вот, он бесподобно готовит курицу.
А может Вам лучше присоединитьсяк нашей компании?
Назовёте себя Махатмой Ганди
И будете убеждать всех, что страдаете игроманией.
Хотя простите меня за бестактность.
У Вас ведь своя жизнь, свои взгляды, амбиции.
Глупо следовать советам сумасшедшего,
Прячущегося в мусорных баках от милиции.
Ещё раз извините, я всё понимаю,
Я пожалуй пойду, разговорился я что-то.
Я же Макиавелли. Я хожу по краю.
Устрою лучше революцию в Киото."

Я посидел ещё минут сорок.
Допил пиво и ушёл домой.
Из окна я наблюдал, как большая толпа гналась за Никколо, кричала:
"Держи вора!"
"Стой!"

"Он бежал ещё долго, грациозно перепрыгивая лужи,
Держа в руках коробку с крючками и удочек охапку.
Но толпа догнала его и начала ботинками утюжить..."
Здесь Фома замолчал и снял шапку...